Ирина Анатольевна Барабаш - Эта грустная женщина... - Ирина Анатольевна Барабаш
Скачано с сайта prochtu.ru
Стихи и песни.
Об авторе:Родилась 8 октября 1970 г. в г. Харькове. Закончила харьковское медицинское училище N 2, медсестра. Имеет незаконченное музыкальное образование. Первая песня "Детский дом" (впервые исполнена в 1990 г. на Сумском фестивале авторской песни). Пишет в основном на свои стихи, а также, написаны три песни на стихи харьковских поэтов Марка Богославского, Ивана Ютина, Ольги Подлесной. Участница фестивалей в Сумах, Ялте-91, Киеве, Курске-97(гран-при), Сергиевом Посаде, Старом Осколе, Запорожье, Воронеже, Санкт-Петербурге, Харькове... Были отмечены песни "Не зови меня в тумане", "Отпущу беду", "Золотая рыбка". Участвовала в жюри Запорожского фестиваля. Член КСП Харьковского государственного университета (до 1990 г.), с 1990 г. - Клуба песенной поэзии имени Ю. Визбора. Неоднократно сотрудничала с радио, телевидением. Вышел аудиоальбом " Я осенью дышать учусь", 2007 год.Продолжает писать.
Публикации: поэтич. альманахи "Время Визбора", "Склянка Часу", " Северо-Восток",...
Комментариев: 10 Написать комментарий
* * *
Эта грустная женщина так одинока,
Что почти никогда не бывает одна,
Кто целует ей руки, кто держит за локоть,
Но недолго и вновь исчезает она.
припев:»»
Обивает пороги пугающих улиц,
Мчится в чьём-то авто, отпустив тормоза,
То замрёт в тишине, чтоб в ночи не поснулись
От обиды и слёз с зеленинкой гдоза.
Затянулась дорога из встречь, расставаний,
И октябрьской души нагота у костра,
Но вернётся доиой после дорлгих скитаний
С мудрой песней на горьких устах.
припев:
Будут смех да истерики, слов вереницы,
И друзей голоса врачевать и спасать,
А бесстыжая осень в цветной колеснице
На любовь ей надежду подарит опять,
А упрямая осень вплетёт в её косы
Обещанье любовь к Рождеству подыскать...
Эта гордая женщина так одинока,
Что почти никогда не бывает одна,
Она бродит ночами, глядит в ваши окна,
Чтобы сердце согреть у чужого огня...
(песня)
* * *
Где фонари сутулятся,
Молясь продрогшей улице,
Где раздобревший булочник румянит калачи,
В плену горластых двориков,
Где павших листьев ворохи
Жгут пьяненькие дворники, мальчишек огорчив,
Дом с обожженной кожею
Глядит ей вслед восторженно,
И окна узнают ее по стуку каблучков,
Вечноспешащей Золушкой,
День вычерпав до донышка,
Бредет сквозь строй соседушек в полузамерзший кров.
Клеймят ее, сердешную,
И ветреной, и грешною,
И мачехой, и дочерью, забывшей отчий дом,
Но откровенность платьица
Мужьям соседок нравится,
Вот потому проклятья их ей вовсе нипочем,
Когда ж зима-заступница
С небес на землю спустится,
Когда в снега укутает тревогу и печаль,
Когда метель со стужею
Лед обвенчают с лужами,
Зима подарит мужа ей по имени апрель…
(блюз)
* * *
Не выпросить у сердца ни строки,
Дыханием не отогреть заката,
День выгорел, и вечер - на куски,
Дрожат слова разорванным стаккатто,
Мой замок у реки, врастая в лед,
Крадет тепло у фонарей горбатых,
Мной на сиротство обречённый, пьёт
Гул мостовой и тишину парадных.
Ночь оседлает серого коня
И, с эхом площадей вступая в ссору,
Вновь призовет в поводыри меня,
В тугих поводьях сдерживая город.
* * *
От остановки к остановке, от строчки к строчке,
Считаешь в небе звёзды ты, а я – шажочки…
Остановок считая шаги,
Убегаю от страха, робею,
Помоги мне прошу, помоги,
Ангел, Бог мой, скорее, скорее
В дом, где окна так просят огня,
Спит калачиком дочка, морозно,
Ночь дрожит, проводами звеня,
Прямо в форточку сыплются звёзды,
Опрокинусь таблеткою в сон,
Что сродни годовому запою,
И, строкой захлебнувшись, завою,
И к соседям пойду на поклон.
Ты пришел так внезапно, а я-
Зарешёчено небо больное,
И в глубоком подполье друзья,
И кричит дурачьё: «паранойя!»
Стали хрупкими пальцы мои,
И в глазищах - бессонниц провалы,
Твой спасительный шёпот: « люблю»,
Трепет губ, мой испуг, вечер алый…
(песня)
* * *
Бомбят счета, дымятся счётчики,
На дом мой совершен набег!
А нищета румянит щёчки мне,
И студит щедрый, колкий снег.
Бегу за четвертушкой чёрного,
В кармане скомкав последний рубль,
Встречать, прощаться, перечёркивать,
Устала, мне б забиться в угол.
Но шепчет телефон в полголоса:
Прости, ведь были мы так близки…
И снег тихонько гладит волосы,
И боль не так уже бьёт в виски.
* * *
Мне, как лекарство, неприкосновенье,
И, как ожог, касанье, как вина,
Спасти себя прощаньем ли? Прощеньем?
Молитвой? Бегством ли? Виной больна.
То срез судьбы, он, как тавро на вые,
Не смыв его, и не вздохнуть уже,
И кольца вин, как кольца годовые,
Обнимут шею с жадностью ужей.
Исчезнуть ли? Бессмысленно и грубо.
Спастись вином? Что ж, можно, до утра,
Раскаяться, но, не горланя в трубы,
Что до прощенья снизойти пора б…
Так бьёмся лбом и носим боль по кругу,
Пока, вины кольцо не разомкнув,
Мы все ж прощаем прошлое друг другу,
Закрыв глаза и душу распахнув.
(песня)
* * *
У старости - мальчишечьи глаза
И детские беспомощные руки,
И мудрости янтарная лоза
Уже горчит предчувствием разлуки.
У юности - осанка знатока,
Повадки мудреца с коротким стажем,
И горделивый вид, и голос важный,
И жилистая крепкая рука.
Вот так бредут походкою скупой,
Рука в руке, а мир над ними звонок,
Две мудрости - бунтарство и покой,
Ещё старик и тот, уже ребенок...
(песня)
* * *
Тихо сходишь с ума оттого, что молчит телефон,
А взбесившийся лифт – ртутный столбик от ада до рая,
День живу по часам, лишь во сне обо всём забывая.
И оглохшее сердце стучит, как шальной метроном.
Я не знаю болезни страшнее, чем холодность глаз,
Что с притворною нежностью кошки крадётся мне в душу,
Будет множество сытых, привычно – изысканных фраз,
Их гони и, пожалуйста, сердце внимательно слушай!
Хлынет песнею кровь по дрожащим артериям струн,
Я вскрываю их в такт ожиданью, минуты сжигая,
Я не брошусь в окно, сумасшедшая или святая,
Со скрижалей судьбы твоё имя и образ сотру.
(песня)
* * *
Ночью крышу бомбили яблоки, разлюбили мой сад, разграбили,
Ветки шепчутся, ветки-ябеды, про твои глаза-виноградины,
На траве давай посидим ещё, не хочу забираться в логово,
В паутине от лета к зимушке так арбузно, дымно и мёдово.
Август рассердил небушко до слез и зовёт меня в холода,
Рыжий кот, сентябрь, вертится у ног, а коль рыжий, то не беда,
В янтаре - октябрь, в листьях - ветра дрожь,
В небе - тучи, в глазищах – синь,
Приходи, меня то меня спаси,
А нагрянет снег, отдохнёшь.
( песня)
* * *
С утра зализываю раны, что б день ещё прожить без боли,
И говорю тебе, что рано листве сгореть вот так, без боя,
Пой, смейся, плач, подай хоть признак
Того, что жизнь хоть в чём-то праздник!
На даче виноград-капризник запутался, как нитки в пяльцах,
Целуются улитки, дразнят и нам не хочется скрываться,
И, нехотя с друзьями драться,
Что быть друзьями перестали,
И мы, прижавшись, как улитки,
Упрятав нежности улики,
В извечном сговоре с луною,
Бредём сквозь тусклых окон блики
Опять в мой дом, к теплу, к покою.
* * *
Мой путь – любовь, которую, как все,
Ищу по мной придуманным приметам,
По цвету глаз, по жестам, по словам,
* * *
Одиночество - пять слогов,
Сто непрожитых вечеров,
Одиночества нищ престол,
Дом холодный и стол пустой,
Одиночество, в нём три «о»,
И все три о любви, но кто
Подарил это имя нам
И развел по чужим домам?
Одиночества щедр улов:
Пьяный смех, шепоток шагов,
Одиночество - материк
Для безгрешных и для расстриг,
Боль, сорвавшая грим с лица,
Первый шаг дочки без отца,
До безумства в клетушках снов
Одиночества пять шагов.
Одиночество - горсть земли,
В узелке где-то за бугром,
Хоть две ночи морем везли,
Пахнет липами под окном,
По ночам телефон молчит,
Отключи его, отключи,
Ведь от дома, где раньше жил,
Навсегда потерял ключи.
Одиночество - белый флаг
Не надевших фаты невест,
Непогашенный свет в ночи,
Не суди его, промолчи,
Кто проклятья, кто почести
Шлёт вослед одиночеству,
Лишь твои очи чествую,
Без тебя одиночествую…
(песня)
* * *
Отпущу беду бедовать в кабак,
Всё равно цена той беде – пятак,
А коль станет пить, плакать, причитать,
Горький поцелуй – на уста печать.
Только ты, беда, в дом мой не ходи,
У моих икон больше не блуди,
Не глуши вино с кровью пополам,
Может, есть ещё мне дорога в храм,
На моих детей не востри ножи,
За мои грехи их не накажи,
Отболи струной, песней прорасти,
Только отпусти, только отпусти…
Ключевой воды вдоволь не испить,
Старою золой печь не растопить,
Всем, подруга ты, воля, хороша,
Да в бесовский пляс бросилась душа,
Вдребезги земля, небо - на куски,
Губ не целовать, не подать руки,
Что ж, коль выбрал бог эдакий расклад,
Из двоих никто не был виноват,
У слепой молвы – длинный, рваный плащ,
Кутайся в него, плач, голубка, плач,
Бледные персты к ночи прикосни,
Утро мудреней, покорись, усни.
Отпущу беду бедовать в кабак,
Всё равно цена той беде – пятак,
А коль станет пить, плакать, причитать,
Горький поцелуй – на уста печать.
(песня)
* * *
Мой вечер – скряга, нытик и ворчун,
От ревности - злодейки,умирает.
Я сердце приручить твое хочу,
Но ты молчишь, и наша ночь – немая.
Срываю платье, кутаюсь в парчу,
Творю обед, что б вовсе не свихнуться,
Как в первый раз котёнок пьёт из блюдца,
Так я тебе понравиться хочу.
Прозрей, к глазам устами припадаю,
Услышь, как громко для тебя молчу,
По краю одиночества ступая,
Тянусь к тебе, как первый лист к лучу.
(песня)
* * *
Ещё не все долги оплачены,
Ну, чем не повод дальше жить?
Забрать постельное из прачечной
И в доме наточить ножи,
Купить билет на поезд фирменный,
С любимым в Ялту укатить,
Счастливых нас фотографировать,
Портвейн, любимый красный пить,
Не горевать, не ныть, не ахать и
Не пресмыкаться, зло казнить.
Играть до ночи с дочкой в шахматы,
Отца и мать боготворить,
припев:
Из чашки треснувшей не пить зелёный чай,
И не болеть и высыпаться по ночам,
И нашей дружбы непорвавшуюся нить
До самой старости хранить,
Пусть дождь по крыше марокасит, пьяный вдрызг,
Подставив спину плёткам разноцветных брызг,
Бежать по лужам босиком с тобой вдвоём,
Вдвойне теплее станет дом.
Мы должники уже с рождения
За первый вдох, за птичий крик,
И в море вечного безденежья
Мой старый парусник поник.
Пока пою, надеюсь, выплыву,
Пока стройна - ещё в строю,
Когда за всё закончу выплату,
Кто возвратит мне жизнь мою.
Чтоб не кричать, не ныть, не ахать и
Не присмыкаться, зло казнить,
Играть до ночи с дочкой в шахматы,
Отца и мать боготворить.
припев:
Из чашки треснувшей не пить зелёный чай,
И не болеть и высыпаться по ночам,
И нашей дружбы непорвавшуюся нить
До самой старости хранить,
Пусть дождь по крыше марокасит, пьяный вдрызг,
Подставив спину плёткам разноцветных брызг,
Бежать по лужам босиком с тобой вдвоём,
Вдвойне теплее станет дом.
(песня)
* * *
К чему придумывать слова,
Когда в сердцах зима ютится,
Так, в клетку брошенная птица,
В своём молчании права.
Она, старея, видит в снах
Негромкий лес - приют свободы,
И высоты привычный страх
В глотке несобранного мёда.
А нас пугает немота,
И, тишину предав огласке,
Кисть, непредавшая холста,
Эпиграф пишет к новой сказке.
К чему придумывать слова,
Когда в сердцах зима ютится,
Ведь, в клетку брошенная птица,
В своем молчании права.
(песня)
ЗОЛУШКА
В старые джинсы, в свитер рваный
Снова вернулась золушка с бала,
Полночь бесилась, хватала за руку,
А ей всё казалось, бежать ещё рано.
Целились метко в сердца друг другу,
Слуги уснули, устали стрелки,
Всё получила: сердце и руку,
На столике утром, не розы, - тарелки…
Что же ты, старая мудрая фея,
Сразу той девочке не рассказала,
Что туфли хрустальные – сон перед балом,
А в принцы рядятся шуты да лакеи.
Мудрая фея вдруг стала смеяться:
«Тысячу раз я гордячке твердила!
Мне ли, старухе, с любовью тягаться,
Всё колдовство перед нею бессильно,
Тысячу раз я дурёху просила:
«В сказки не верь, их придумали принцы».
Явится вечер, шепнёт ей: « Помнишь, как
Фея пришла, уберечь тебя, мудрая?»
Но, спрятав морщинки под слоем пудры,
Снова на бал отправляется золушка…
(песня)
* * *
Ты как будто бы здесь, но тебя рядом нет, где ты?
Пусто мне без тебя, лишь полоска дрожит света,
Одиночество вновь нарядилось в любовь,
Обручальных колец - на воде след,
В свой заброшенный дом я тебя позвала,
Я тебя не отдам, нет.
Мы настолько близки, что касанье руки жжёт,
Мы всё время спешим, чую стрелок ножи и вот
Расставаться пора, что бы завтра с утра
Вновь друг друга искать, убивать печаль,
Жизни круговорот нас бесстыдно крадёт,
Друг у друга крадёт, жаль…
(песня)
* * *
День отступил, как злой недуг, день без тебя, почти что вечность,
День без щебечущих подруг, беспомощный, пустой, беспечный.
Ночь заметет следы обид, пошлёт нежданное прощенье,
Сны от тревоги исцелит и будет лгать, лгать во спасенье
Души, затеплит огонёк, что бы тобой могла согреться,
Что б, как испуганный зверек, в ночи не вздрагивало сердце.
Я у судьбы тебя прошу, но ведь мечта – не преступленье?
А день навалится с утра, и заверчусь до исступленья
В кругу бессмысленных звонков, отчётов, склок, как тут не злиться,
Ведь и у нас полно проблем, вовек которым не решиться.
Я знаю, что наступит миг, когда, уставшая от гонки,
Я, зеркала услышав крик, не превращу его в осколки,
Не рассержусь, не зареву, а просто расспрошу, за что же
Вот так безжалостно оно со мной расправилось, за что же…
И снова дня кровавый срез не даст руке руки коснуться,
Давай сбежим в притихший лес, что бы к себе самим вернуться,
Прильнём, как загнанные псы, возьмём еды, вина иль водки,
Смотреть не будем на часы, мобильникам залепим глотки.
Я так устала, мой родной, жить под прицелом ожиданья,
Прошу, останься не на ночь, на жизнь одну, без расставанья…
* * *
И выжата, и вылита, и выпита до дна,
Бреду ничейной улицей ничейная жена.
И почки распушистились, и ластится трава,
«Любовница, любовница», шипит мне вслед молва.
Весна идёт! Весна идёт! Вальсирует река!
И вот почти что найдена тобой моя рука,
И нигугу о будущем, молчок, табу, запрет!
Но ведь любви не терпится услышать «да» в ответ.
« Мне некогда, мне некогда!» - заладил телефон,
Моя весна отвергнута и выставлена вон.
То солнечно, то ветрено пока что во дворе,
Но радостно, но радостно бегущей детворе!
По вечерам костры палить, картоху в углях печь,
Им некого и нечего пока ещё беречь.
Бреду беззвёздным вечером одна, опять одна,
И, вроде не любовница, и, знаю, не жена…
* * *
Колыбельная для архитектора.
Спи, мой милый архитектор, баю, баю, Бой,
Пусть заказчиков клубится над тобою рой,
Будут новые клиенты, беспросветны дни,
Спи, мой милый, не пугайся, мы сейчас одни.
В голове твоей идеи сгрудились толпой,
Бани, дачи и квартиры плачут за тобой,
Будут сыпаться заказы манною с небес,
Спи, любимый, отключайся, пусть приснится лес
Или речка, у которой - стройка, твой проект,
И хозяин очень милый свиду человек,
Он звонит на дню по десять или двадцать раз,
Спи, любимый, скоро утро, дорог каждый час.
Ты давно уже \"заказан\", с самого «агу»,
Спи, мой котик, отсыпайся, я постерегу.
Будут деньги, будет слава, всё, о чём мечтал,
И заказчик дядя Слава, как же он достал!
То не те ему обои, то не тот паркет,
Нынче всё ему расскажешь, занялся рассвет,
А потом придут студенты защищать диплом.
Вот и отдохнул на славу, выспался, подъём!
(песня)
* * *
Я - волк одиночка, мне брошены были судьбой
Два года с тобою, а после - разлука с тобой,
Распадок семьи, боль предательства, наглая ложь,
И день нарывался на день, словно горло на нож,
Три «скорых» в неделю, знахарок лихой хоровод,
И крошечка дочка смеётся и песни поёт…
А после - больница, палата «душевнобольных»,
И окна в решётках, и сердце одно на двоих,
Ты пил, а я пела о нашей пропащей любви,
Верней о моей, об одной, об одной на двоих.
Исчезли друзья, испугались, на дно залегли,
Лишь мать и отец от напастей меня сберегли.
А где же был ты, называвший любимой меня,
Тогда превратившуюсь в тень, как ты жил без меня,
Без дочки? Как мог не прийти, не позвать, не спасти?
Тебя я простила, но сможет ли дочка простить?
Прошло десять лет, ты и я без семьи до сих пор,
Кто прав был тогда, кто виновен, бессмысленный спор.
Как жаль, мной когда-то любимый, не смог ты понять,
Любовь невозможно убить, обмануть, запугать,
Любовь, как цветок, что так долго топтал ты в грязи,
Пусть даже с Другой не вернётся к тебе, не проси…
* * *
Медный грошик луны
Мне, как, нищенке, брошен
В эту первую ночь без тебя.
Я его подбираю, любя,
Я взрослею, быть может.
Принесу его в дом
И в копилочку брошу
Эту первую жизнь без тебя
Принимаю, как постриг, скорбя,
Эту глупую ношу.
День, проспавшись к утру,
Хулиган и безбожник,
Похмелится парным молоком
И, давясь воровским шепотком,
Скажет мне: «Сбрось лягушечью кожу».
* * *
Ходит дождь за окном,
Собирает для утра туманы
И баюкает дочь
Торопливых шагов шепотком,
А бредущему в ночь
Словно мелочь, бросает в карманы
Толи жемчуг небес,
Толи слезы скорбящих богов.
* * *
Спасибо, друзья, что всё ещё помните,
Ваши письма, как птицы из прошлой жизни,
Сквозь нищету, болезни, бессонницу
Письма приходят, как неотложка, вовремя
Пока, пока, пока…
Настоящее с прошлым смирилось, срослось,
Но болит на погоду и ноет стихами,
Видимся редко, уж так повелось,
В кабинетах, в машинах, в быту,
Как и все, подыхаем,
Все, все, все…
Наши песни, пропахшие дымом костров,
Разговорами досветла искренне-взрослыми,
Гонят нас вновь, как бродяг из домов,
В лес, догоревший у трона богующей осени.
(песня)
* * *
Михаилу Ежову-другу и поэту.
День пережив, как потерю друга,
В чью-то ворвёшься дверь,
Необходима была разлука,
Снишься мне лишь теперь.
Запахи ночи спрятав запазуху,
Выплеснешь дня накал
Первой встречной женщине на ухо
В первый постельный бал.
Будет капля любви двоиться
В нищих глазах твоих,
Мне пред тобою не в чем виниться,
Было всё для двоих:
Хлеб, работа, жильё и дочка,
Вечнозелёный чай,
Не удержал, отпустил комочек
Нежности через край.
Воздух свободы из горлышка улиц
Пьёшь, но к теплу прирос,
Слёзы мои дождём обернулись,
Дышим и любим врозь.
Капля боли дрожит и теплится,
Прошлое не убьёшь,
Помнишь худышку, больницы пленницу,
Ирисы, пальцев дрожь,
Я выживала, когда запыхавшись
Мчал к моему окну,
Помню, сказал: «Пока целовались мы,
Кто-то украл луну».
(песня)
(блюз)
Что мне в имени твоем? Караваны звезд,
Дачный приговор, неба лоскуток,
Запах выжженной травы, как отравы вкус,
Всё мне в имени твоем, верю и боюсь.
Приросло оно к губам, не прогонишь прочь,
Прорастает в день, расцветает в ночь,
Не спеши, весна, солнышком дразнить,
Видишь, я иду прошлое казнить.
Я приду к тебе, в ноги упаду,
Припаду к губам или пропаду,
Есть за мной вина, да и ты не свят,
Но от нас любовь отвела свой взгляд.
Что мне в имени твоем? Поздний разговор,
Полевых цветов высохший букет,
Свет обманутой луны – нашей ночи след,
Твой бездомный взгляд между «да» и «нет»…
(блюз)
* * *
На безликом глухом полустанке, где прячется день,
Где тоскует волчица-зима, грея лапы в сугробах,
Тощий пёс на вокзале прижился, скулящая тень,
Паровозные учит гудки и рычит на дорогу.
Он давно уже их различает на запах и вкус,
Он, конечно, простил всех проехавших мимо, убогий!
И лишь тот паровоз, чей гудок прохрипел: «Не вернусь…»,
Вырвал сердце его и прохожему бросил под ноги.
Чей-то поезд на тот полустанок давно опоздал,
И лишь только простуженный вечер до крошки доеден,
Глупый пёс в злую полночь приходит встречать поезда,
Не приедет хозяин, пойми, никогда не приедет!
Потерялся хозяин, видать потому и не едет.
Всех предательств больней кроткий взгляд одичавшего пса
Вросший в окна мои, по ночам не даёт мне покоя,
От собачьего горя, наверное, скоро сама
Человечьей душой на лунищу по - пёсьи завою…
(песня)
* * *
Вой пожарной сирены, январь, цвет сирени в сугробах,
На рассеянных улицах ищет кого-то метель,
Провожает меня одинокий фонарь-недотрога,
И, спеша услужить, ветер двери срывает с петель.
Не старайся, январь, все твои подношения тщетны,
Город валится в ночь, он устал, ему снится апрель,
Взбунтовались грачи, и капель барабанит «крещендо»,
И с оттаявших крыш ветер кисточкой пьет акварель.
Покатилась луна мерзлой улицей без перекрёстков,
Смотрит в окна мои электрических лун божество,
Мы сбежим от зимы, словно дети от строгости взрослых,
В бесшабашную осень, признавшую наше родство.
(песня)
* * *
Истекая стихами в ладони страниц,
День пред ночью стихает и падает ниц,
В этом времени года, чьё имя- итог,
Приживусь ли, читая судьбу между строк?
Присмирел календарь, к ожиданью привык,
И стихи просто выдох души, а не крик,
Но кричит телефон, матерясь и хрипя,
Горло трубке сдавив, пью по капле тебя,
Слов касаясь губами, целую тебя.
* * *
Молитва
Я сегодня Господа молила, что б тебя забыть хватило силы,
Я у образов свечу поставлю за тебя, за тебя, за мою любовь.
Пусть ладоням будет больно, жарко, только бы свеча горела ярко,
Только б не погасла раньше срока твоего, твоего и моей любви.
Знаю, Отче, лишь одну молитву, ты великодушен, ты простишь мне,
Я ведь много не прошу у бога, лишь тебя, лишь тебя и твою любовь.
Лик Господень и суров и кроток, на меня глядит с немым упрёком,
Что ж, знать суждено идти по свету без тебя, без тебя, без твоей любви
Я сегодня Господа молила, что б тебя забыть не стало силы,
Я у образов свечу поставлю за тебя, за тебя, за мою любовь,
За тебя, за тебя, за мою любовь…
(песня)
* * *
Бедняга, лист, забылся и уснул,
Последний гость в объятьях стылой ночи,
Зима-насмешница над сиротой хохочет,
А он дрожит и тянется к стволу,
А он дрожит и тянется к стволу.
Ещё он крепок, не в пример другим,
Покорно подо льдом почившим братьям,
И я, как грешник пред самим распятьем,
С молитвой на устах стою пред ним,
.
Неузнанная, я не подойду,
Дыханием себя не обнаружу,
Так одинокие бродяжничают души,
И, не узнав друг друга, старятся в аду,
И, не узнав друг друга, старятся в аду.
Я приговор руки остановлю,
Я не коснусь его ранимой кожи,
Ведь, как и он, чудовищно похоже
Тянусь к чьему-то хрупкому «люблю»,
Тянусь к чьему-то хрупкому «люблю».
Последний лист покинул холода,
Подкидыш ветра, неба гость желанный,
Он вместе с птицами другие встретит страны,
Дай, Боже, силы долететь ему туда,
Дай,Боже, силы долететь ему туда.
(песня)
* * *
Ищут дно корабли, сходят с рельсов скитальцы-трамваи,
Плачет мартовский снег, согреваясь в моей горсти,
Так срывается вниз самолёт, отлученный от стаи,
Словно птица, уставшая небо на крыльях нести.
Сходит с крыши туман, донага раздевая землю,
Сходят тучи с небес, об асфальт расшибая лбы,
В скором поезде без тормозов, где уставшие дремлют,
Я хватаюсь за жизнь, верстовые считая столбы.
Кто-то сходит с ума, ты сойдёшь у чужого дома,
Что б, Единственную потеряв, не сойти сума,
Или просто уснёшь, захмелев от тоски и рома,
Так проспишь целый век, ты уверен, придёт сама.
А она, всё поняв, ждать, надеяться перестанет,
Прочно двери от ночи запрёт, занавесится сном,
И, счастливая, распахнёт на рассвете ставни,
И к тебе поспешит, перепутав с дверью окно…
* * *
Оставьте осень мудрецам,
Завистникам дарите зиму,
Она почти непобедима,
Но пусть весна приснится вам.
Оставьте осень беднякам,
Чья память скована снегами,
Но будет латана стихами
Весна, приснившаяся вам.
Весну отдайте чудакам,
Что кровью на холсте рисуют
Портрет любимой, будто впрямь
Другой такой не существует.
Оставьте осень старикам,
Чьи одиночества ночами
За кем-то ходят по пятам,
А после ссорятся с врачами.
Вот жизни простенький сюжет:
Весне отдайте середину,
Оставьте осень на десерт,
На первое примите зиму.
(песня)
* * *
Спит некормленый пес, остывает вчерашний обед,
Я бегу в замерзающий парк от нашествия бед,
У торговца игрушками зайца смешного куплю,
И домой принесу, и дыханьем его оживлю.
Телефонная книга на прошлое снимет запрет,
Что б твой голос вернуть и запомнить на тысячу лет,
Отыщу телефон, но душа задохнётся в снегу,
Потому что тебе никогда позвонить не смогу,
Отпирует разлука, уйдёт зимовать на чердак,
Сбросив под ноги мне свой напыщенно - траурный фрак,
Круг друзей не разгромлен молвой и покажется вдруг
Самым в мире спасительным этот спасательный круг.
Будет вечер царапаться в окна, как загнанный зверь,
Я укрою его от погони вчерашних потерь,
Пусть срывает одежды, я новое платье скрою,
Потому что ещё не забыла улыбку твою.
(песня)
* * *
Флейтист
Вдохнув полнеба хрупкими плечами,
Вкусив слезы божественной из горсти,
Из выдоха - вдох медленной печали
Проснётся флейты хрипловатый голос.
И руки, две языческих плясуньи,
Им завладеют лишь на миг, он – эхо
Играющего солнцем так же просто,
Как мячиком ребёнок, на потеху
Себе и тем, непоправимо взрослым,
Из дней, а не из нот сложившим судьбы.
И бабочками звуки, что скитальцы,
Сорвутся с губ подобно поцелую,
И не поймаешь, протекут сквозь пальцы,
На миг собравшись в песенку простую.
Устал флейтист, да и к тому ж простужен,
Упрячет танец рук на дно футляра,
И выдох - сигаретный флирт, но тут же,
Ревнуя, вскрикнет флейта: «Что за пара!»
И крик ее так трогательно звонок,
Целуй её, ты сам подобен флейте!
В ней – музыка – ваш взбалмошный ребёнок,
А вы – её стареющие дети.
* * *
За твоим окном зреет рассвет,
За моим - день ночью распят,
За чужой стеной таится, как вор,
Одиночество – приют наших вер.
Но под гимн петухов непокорный старик,
День восходит из пепла сожжённой зари.
Руки голых деревьев, воздетые к снам, -
За окошком моим – крыш трамплины и хлам,
Скарб дворовых котов, их перина и пир,
Поле битвы и кров, хищный запах квартир.
И глазища домов, чей немой караул
До сих пор не сменён, отвечают на гул
Торопливых авто, нешагов и звонки
Обнажённым до плеч взмахом женской руки.
Этот мир между нашими окнами сжат,
Мы, как звери в глазницах бетонной стены,
Зализавшие раны недавних утрат,
Долгожданной свободою разорены.
(песня)
* * *
Вдохновению – хана, точка!
Прикипела, приросла сердцем,
Прорастаю не стихом, дочкой,
Ну, куда ж мне от неё деться?!
И любови, и гульбе - крышка,
Не упрямься, отпусти, слышишь!
Но, почуяв силушку, просит:
« Не ходи ты, мамочка, в гости»,
И в обиду кувырком, плачет,
Крепко держит слабой рукою,
Плащ снимаю, остаюсь, значит
Снова в мире только нас двое.
* * *
Блюз – другу эмигранту (Ю. Киселёву)
Твой крик оттуда – голос перелётный,
Что пустоте поёт, копя уют,
Там пьют от скуки, море кличут Мёртвым,
И всех живых туда, как в рай, зовут.
Спешит твой голос, только не истёк бы,
Он дышит здесь, а руку протяни,
Горсть прошлого и в ней, как осколки стёкол,
Дитя под сердцем, ругань, страх и дни,
Что кровоточат без любви и хлеба,
Как по костям, по лучикам души,
По нитям струн, впадающим в цвет неба,
В друзей, в стихи, в уборку, в сплетни, в жить.
Мой двор в снегу, а там у вас плюс двадцать,
Болеет дочь твоя и климат – дрянь!
Есть дом, работа, надо ль притворяться,
Нетелефонная меж нами грань
Растёт, крадётся к горлу, душит, бьется,
И телефон, подлец, предаст, реву,
А в трубке – грохот волн, трава и солнце...
Дрожит мой снег и падает в траву.
(песня)
* * *
Вот и прожили врозь три месяца.
Шар Земной не сошёл с оси,
И, как прежде,планета вертится,
Но уже из последних сил.
Мир не рухнул, и мы живёхоньки,
Хоть, казалось-не пережить.
Только плохо мне, невозможно мне,
Без тебя ни петь и не пить
Из чужих губ росу прохладную,
И слова, им твоими быть!
И, что плохо мне, это ладно бы,
Никого не хочу любить.
В марте снег валит, хлопья - птицами,
Не пускает тебя ко мне,
Видно заново надо родиться,
Чтоб желанною стать тебе.
Ни звонка, ни письма, ни весточки,
Лишь во снах ты, ни наяву,
А ведь было, ходила в невестах,
Страшно...И без тебя живу...
* * *
другу, поэту, Михаилу Ежову
Благодарю тебя за всё:
За несговорчивость, упрямство,
За щедрость губ и скупость слов,
За дома скромное убранство,
За краски и больничный двор,
За тишину,как приговор,
За кисточки из колонка,
За ожидание звонка,
За теплоту и нежность рук,
За бусы черного агата,
За то, что в нищенстве разлук
Тобою я была богата...
* * *
М. А..
Горево, гарево, горечь сгоревших ночей.
Горе мне, горе мне, где же ты, чей же ты, чей...
Горбиться, гнуться, в чужой согреваясь горсти,
Прошлого груз, как ребёнка, под сердцем нести...
Глупо гадать по руке где же ты, где же ты...
Сорваны, видно, другой были наши цветы.
В гроздьях гордячек-рябин-кровоточащий след.
Глаз глубину не постичь, тех, что ближе и нет.
Глупо опять вспоминать, городить огород,
Продана преданность. Душу - другой отпоёт...
Греюсь на углях загубленной нами любви,
Мне до сих пор так тепло и так больно, увы...
Глупая гордость , сгорая в горниле ночей,
Плачет и бредит во сне: \" Чей ты, милый мой, чей\"...
* * *
М. А.
Последняя прихоть зимы-
И март задохнулся в снегу!
Я больше любить не могу,
С тех пор, как не виделись мы.
Последняя вьюга спешит,
Твои заметает следы.
По ним я бегу от беды,
Снежинки сдувая с души.
Но память плетётся за мной
Голодным, ничейным щенком.
Гоню её старой метлой,
Дверным громыхая замком.
Да, я прогоняю любовь,
Как мудрого гонит глупец,
И шаг затихает её,
Биением наших сердец.
Последняя сцена зимы-
И город так девственно чист,
Как будто бы жизни моей
Подарен нетронутый лист,
Как будто мы снова живём,
Вернувшись к началу строки,
Я верю, друг друга найдём,
Хоть так далеки, далеки…
М. А..
Не оставляй меня сейчас,
пока любить не разучилась,
Пока из плена рук и глаз
спасенья нет, приму, как милость,
Небрежность жестов, взгляд чужой
и вежливость, уж лучше плаха!
Не оставляй, пока ещё
висит в шкафу твоя рубаха.
Пока на фото мы вдвоём
смеёмся на краю разрыва,
Пока мы вместе кофе пьём,
пока на даче зреют сливы.
Но ты уходишь, и пустяк,
что глаз моих коснулась осень.
Влюбленных женщин, как собак,
отстреливать, когда их бросят!
Чтоб не наделали беды,
чтоб месть не стала страшной маской,
Чтоб без любви, как без воды,
не дохнуть под ресничной краской.
Не говори дешёвых фраз,
и одиночество не празднуй,
Не оставляй меня сейчас,
как осуждённого пред казнью...
* * *
Самба разлуки
Нет, я больше не жду телефонных звонков,
Я жду холодов, я жду холодов,
Пусть осудят снега, пусть остудят снега
Всё, что в сердце своём для тебя берегла.
Для меня навсегда дверь в твой дом заперта,
Дом, в котором наш сон, наших рук теплота,
Дом, в котором мой смех, дом, в котором мой плач,
Дом, в котором мой голос надел чёрный плащ.
Пусть воровкою кружит судьба надо мной,
Спой мне песню, зима, успокой, успокой,
Сколько было их тех,кому сердце несла
И навстречу неслась, распластавши крыла.,
А оно на холодные пальцы легло,
И, замёрзнув, рассыпалось, будто стекло.
Я не стану твой взгляд у прохожих просить,
Слишком долго и дорого буду платить
Я за бегство твоё, за обман и за блажь,
Что ещё оживу, что дыханье мне дашь.
Я гоню эту осень, пусть пляшет сама,
Я ей больше не верю, честнее зима.
Пусть осудят снега, пусть остудят снега,
Всё, что в сердце своём для тебя берегла...
(песня)
* * *
Любимому
За каждый день, с любимым прожитый,
Благодарю тебя, мой Боже,
За голос в трубке чуть встревоженный,
Благодарю тебя, мой Боже,
За тёплый взгляд, мне в душу брошенный,
За первый шаг неосторожный мой,
За каждый миг, с любимым прожитый,
Благодарю тебя, мой Боже.
За нашу встречу неслучайную
В предновогоднюю порошу,
За слёзы и порой отчаянье,
Благодарю тебя, мой Боже,
И за разлуки кратковременность,
За то, что с ним мы все же встретились,
За то, что в этой жизни встретились,
Благодарю, тебя, мой Боже.
За мои дерзкие признания,
За то, что с ним мы так несхожи,
За щедрой осени венчание
Благодарю тебя, мой Боже,
За наше позднее свидание,
Что может быть его дороже?
И за прощенье, но не прощание,
Благодарю тебя, мой Боже…
(песня)
* * *
Ни вином не спастись, ни бегством.
Вот и сплю, распахнув ресницы,
Осень, огненная тигрица,
У порога пришла погреться.
Исповедавшись первой встречной,
Хрупкой деве рябинорукой,
Кровью гроздьев её, разлукой
В сад иду причаститься. Вечер.
Небо влажною тучной грудью
На дома навалилось, дышит,
И под зонтичной крышей студит
Мои руки и воду крошит.
И кочевников легкокрылых,
И лесов огневые нимбы
Не вмещает, так сжалось небо,
И глаза до весны закрыло.
Осень – огненная тигрица,
Разоряет сердца и парки,
Знать пришла пора разговеться,
Пригубить из янтарной чарки!
* * *
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru