Роберт Ирвин Говард - Кошка Делькарды - Роберт Ирвин Говард
Скачано с сайта prochtu.ru
Роберт Говард
Кошка Делькарды
Царь Кулл — правитель Валузии со своим главным советником Ту отправился взглянуть на говорящую кошку Делькарды. Всем известно, что любая кошка может посмотреть на царя, но ведь не каждому царю удается посмотреть на такую кошку, как говорящая кошка Делькарды. Поэтому Кулл решил не думать о кознях некромансера Тулса Обреченного и отправился к Делькарде.
Кулл был настроен скептически, а Ту настороженно. Советника переполняли подозрения, хотя он и сам не знал почему. Годы заговоров и интриг научили его осторожности. Он мог поклясться, что говорящая кошка — это мошенничество, фокус и явный обман, и утверждал, что если бы такое чудо существовало, оно стало бы оскорблением для богов, устроивших мир так, что только человек мог наслаждаться силой слова.
Но Кулл знал, что на заре истории звери разговаривали с людьми. Он в детстве слышал много легенд о говорящих животных. Поэтому, при всем своем недоверии к подобным слухам, царь Валузии был готов поверить в то, что кошка научилась говорить.
Один вид Делькарды наводил на мысли о самых невероятных чудесах. Обычно эта юная дама принимала гостей лежа на устланном шелками ложе. Двигалась она с ленивой грацией, словно огромная, прекрасная кошка.
Когда царь вошел в апартаменты Делькарды, девушка уставилась на него из-под длинных густых ресниц, придававших невыразимое очарование ее узким, чуть раскосым глазам. Губы красавицы были пухлыми и алыми. На лице ее, как обычно, застыла легкая задумчивая улыбка. Шелковые одеяния и украшения из золота и драгоценных камней почти не скрывали контуров ее пленительного тела. Но Кулла не привлекали женщины Валузии. Он правил этой страной, но в душе оставался атлантом, а значит, дикарем в глазах своих подданных. Больше всего Кулл думал о битвах, походах и о том, как бы удержаться на ненадежном троне древнего государства.
Царю-атланту Делькарда казалась загадочной и царственной, окутанной дымкой мудрости и укрытой вуалью женской магии. Для старого Ту она была обычной женщиной, а значит, потенциальным источником всевозможных неприятностей. Ка-ну, посланник пиктов и ближайший советчик Кулла, считал Делькарду без меры избалованным ребенком, готовым на любые проказы.
Однако Ка-ну не пошел с царем, когда тот отправился посмотреть на говорящую кошку.
Когда царь пришел к Делькарде, кошка — виновница многочисленных слухов — растянулась на шелковой подушке, и уставилась на правителя Валузии зелеными глазами. Ее звали Саремес, и к ней был приставлен раб — тощий мужчина, нижнюю часть лица которого закрывала тонкая вуаль. Он, словно статуя, застыл рядом с кошкой, готовый исполнять любое ее желание.
— Ваше Величество, — обратилась к царю Делькарда, — я прошу вас об одной милости. Пообещайте мне одну вещь, прежде чем Саремес заговорит.
— Говори, — приказал ей Кулл.
Девушка широко улыбнулась и от радости захлопала в ладоши.
— Позволь мне выйти замуж за Кулру Тума из Зарфхана.
Тут вперед выступил советник Ту. Он заговорил, не дав Куллу и слова вымолвить.
— Мой господин, это дело обсуждалось уже много раз! Я так и знал, что за этим приглашением что-то кроется! В жилах Делькарды львиная доля царской крови. Но девушки княжеского рода не могут выйти замуж за чужеземцев, которые по происхождению много ниже их. Это против обычаев Валузии!
— Однако царь может рассудить иначе, — возразила Делькарда.
— Мой господин, — обратился Ту к царю с видом человека, терпение которого готово лопнуть в любой момент. — Если Делькарда выйдет замуж за Кулру Тума, то, скорее всего, в царстве начнется война, мятеж и смута. Да мы за сотню лет не разберемся с неприятностями, которые принесет нам этот брак.
Советник уже собирался пуститься в длинные рассуждения о законах, генеалогии и истории, но Кулл, не терпевший подобных разговоров, прервал его:
— Валка и Хотат! Что я вам, старуха или жрец, чтобы лезть в такие дела? Решите все между собой и не втягивайте меня в брачные дела. В Атлантиде мужчины и женщины женятся и выходят замуж за кого они хотят, и никак иначе! Все эти условности “цивилизованного” мира мне не понятны.
Делькарда надула губки, скривившись. Ту состроил рожу ей в ответ. Но обида тут же сменилась доброжелательностью хозяйки. Женщина солнечно улыбнулась и с грацией кошки повернулась к Куллу.
— Поговорите с Саремес, Ваше Величество, а то она уже начинает обижаться на меня.
Кулл неуверенно повернулся к кошке и посмотрел на нее. У зверька был длинный, серый, шелковистый мех, вела она себя совершенно спокойно. Царю она показалась загадочным созданием.
— Она выглядит словно молоденький котенок, но на деле очень стара, — объяснила Делькарда. — Это кошка Древних. Говорят, она живет уже тысячелетия.
— И сколько же лет тебе на самом деле, Саремес? — насмешливым голосом спросил Кулл.
— Валузия была еще молода, когда я состарилась, — ответила кошка. Слова звучали отчетливо, но тембр голоса был непривычным.
Кулл вздрогнул и отступил.
— Валка и Хотат! — снова выругался он. — Она и в самом деле говорит!
Делькарда радостно рассмеялась, но кошка, похоже, оставалась совершенно невозмутимой.
— Я говорю, мыслю и сознаю, что существую, — заявила она. — Я была подругой цариц и советницей царей задолго до того, как Атлантида поднялась со дна океана. Я видела предков валузийцев, пришедших в эти края с востока и вытеснивших Древних. Я же появилась здесь еще до того, как Древние приплыли из-за океана. Это случилось столько столетий назад, что у любого человека закружится голова, если он попробует подсчитать их. Я старше Тулсы Обреченного — вашего извечного врага. Шли века, и я наблюдала, как возносились империи и рушились царства; как цари рвались в бой и возвращались на щитах. Когда-то меня чтили, как богиню, и странными были неофиты, поклонявшиеся мне. Ужасные ритуалы устраивали в мою честь... Издавна многие колдовские создания чтили мой род — существа столь же странные, сколь их деяния.
— Можешь ли ты читать по звездам и предсказывать события? — Варварский разум Кулла сразу же обратился к тому, из чего можно было извлечь пользу.
— Да. Книга прошлого и будущего открыта для меня. Но я говорю людям лишь то, что им нужно знать.
— Тогда скажи мне, куда вчера вечером делось мое тайное письмо Ка-ну.
— Вы засунули его в ножны своего кинжала и тут же позабыли об этом, — ответила кошка.
Кулл вытащил из ножен кинжал и, перевернув, потряс их. Тоненький листок пергамента вывалился оттуда.
— Валка и Хотат! — В третий раз повторил царь. — Саремес, да ты настоящая колдунья, а не кошка! Видишь, Ту, я был прав!
Но советник неодобрительно поджал губы. Мрачно, исподлобья взглянул он на Делькарду. Женщина ответила ему невинным взглядом, и тогда, кипя от возмущения, Ту повернулся к Куллу.
— Поверьте, Ваше Величество, все это обычное мошенничество!
— Послушай, Ту, никто не видел, как я прятал это письмо. Я и сам позабыл об этом.
— Ваше Величество, во дворце множество шпионов...
— Шпионов? Не строй из себя дурака, Ту, ты ведь мой советник. Если послушать тебя, то выходит, кошка рассылает шпионов, чтобы те следили, куда я прячу письма?
Ту вздохнул. Он был старым человеком и с трудом принимал все новое и непонятное.
— Ваше Величество, вы лучше подумайте о тех людях, что могут скрываться за занавесями позади кошки!
— Господин Ту! — с вежливым укором обратилась Делькарда к советнику. — Вы позорите меня и оскорбляете Саремес! Нельзя отвергать очевидное, пусть даже оно непривычно вам.
Кулл почувствовал, что в этот раз Ту начинает слегка раздражать его.
— Не знаю, правда ли эта кошка обладает даром прорицательницы, но то, что она разговаривает, сомнению не подлежит, — сказал он советнику, стараясь говорить как можно мягче. — Уж этого-то вы отрицать не можете.
— Тут какой-то колдовской фокус, — упрямо возразил Ту. — Разговаривать могут люди, но не звери. Иначе звери были бы такими же разумными, как люди.
— Это не так, — ответил Кулл. Царь Валузии уже убедил себя в реальности говорящей кошки и горел желанием доказать советнику, что тот не прав. — Я слышал легенды о том, как лев говорил с Камброй. А то, что птицы разговаривают со стариками из племен горцев, сообщая им, где прячется дичь, я знаю совершенно точно. И никто не отрицает, что звери говорят друг с другом на своем, только им понятном языке. Много месяцев бродил я по лесистым склонам гор, по травянистым саваннам Валузии и часто слышал, как в ночи переговариваются, рыча, тигры... Так почему же какой-нибудь зверь не мог выучить язык людей? В те дни, ведя жизнь вольного охотника, я научился понимать рычание тигров. Именно тогда я стал считать тигра моим покровителем, с тех пор стараюсь без особой нужды не убивать их... Разве что защищая собственную жизнь... — добавил Кулл, чуть подумав.
Ту скривился. Подобные речи о тотемах и табу вполне подошли бы вождю дикарей, но слышать такие разговоры от царя Валузии — весьма странно.
— Ваше Величество, кошка ведь не тигр, — промямлил он.
— В этом ты прав, — согласился с ним Кулл. — Мне кажется, эта кошка мудрей всех тигров, вместе взятых.
— И это тоже верно, — спокойно подтвердила Саремес. — Возможно, вы все же поверите мне, господин советник, если я расскажу, что только что открылось при проверке казны Валузии?
— Нет! — рявкнул Ту. — Уж я-то знаю, что хитрые шпионы способны оклеветать кого угодно!
— Невозможно убедить человека, если он не желает принять очевидное, — невозмутимо промурлыкала Саремес старую валузийскую поговорку. — И все же знайте, уважаемый господин Ту, что казначей обнаружил излишек в двадцать талов золота. Посланец уже спешит сюда, чтобы сообщить вам эту приятную новость... Вот, — промурлыкала она, когда в коридоре послышались торопливые шаги, — он уже здесь.
Стройный придворный, облаченный в серые одеяния казначейства Валузии, вошел и поклонился вначале Куллу и советнику, потом хозяйке дома. Когда Кулл разрешил придворному говорить, тот еще раз поклонился и сказал:
— Ваше Величество и вы, господин советник! Только что при пересчете казны Валузии обнаружен излишек в двадцать талов золота.
Делькарда засмеялась и радостно захлопала в ладоши, но Ту нахмурился еще больше.
— Когда это открылось?
— Меньше чем полчаса назад.
— И сколько людей знают об этом открытии?
— Никто, господин мой. Только я и царский казначей знали об этом. Теперь я рассказал эту новость вам....
— Да-а! — Ту жестом приказал дворянину удалиться. — Можешь идти. Я займусь этим делом чуть позже. — Вид у советника был кислый.
Как только дворянин из казначейства вышел, Кулл вновь повернулся к красавице хозяйке.
— Делькарда, это ведь твоя кошка? — спросил Кулл.
— Ваше Величество, у Саремес нет хозяина, — ответила хозяйка. — Она всего лишь оказала мне честь, согласившись пожить в моем доме. Она — моя гостья. Эта кошка — сама себе госпожа, и так, судя по ее рассказам, было тысячи лет.
— Хотел бы я, чтобы она жила у меня во дворце, — объявил Кулл.
— Саремес, царь Валузии предлагает тебе свое гостеприимство, — почтительно обратилась к кошке Делькарда.
— Я согласна пожить во дворце правителя Валузии, — с достоинством ответила кошка. — Я останусь в царском дворце, пока мне не захочется отправиться куда-нибудь еще. Я, Ваше Величество, — великая странница. Мне нравится путешествовать, гулять по улицам городов, поднявшихся там, где столетия назад зеленели дикие леса. Я люблю бродить по пескам пустынь, раскинувшихся там, где когда-то тянулись ввысь башни столиц огромных империй...
Вот так и случилось, что Саремес — говорящая кошка — оказалась в царском дворце Валузии. Ее сопровождал раб-прислужник. Кошке предоставили просторные покои, пол которых был устлан шелковыми подушками. Ежедневно ей подавали лучшие яства с царского стола. Вся царская прислуга воздавала почести удивительному созданию. Все, кроме Ту, который ворчал, видя, что какой-то кошке, пусть даже и говорящей, оказывают подобную честь. Саремес же относилась к нему с презрительным равнодушием, зато с Куллом она держалась как с равным, но говорила с ним, как и подобает верноподданному.
Она часто появлялась в Тронном зале дворца и находилась там часами, возлежа на шелковой подушке. Раб, носивший эту подушку, должен был всегда сопровождать кошку, куда бы она ни отправилась.
Бывало, Кулл и сам приходил в покои своей странной гостьи, и они подолгу беседовали в сумрачные вечерние часы. Множество историй поведала царю кошка. Она знала уйму древних легенд и преданий, каждый ее рассказ был пропитан многовековой мудростью.
Кулл внимательно и с интересом слушал рассуждения колдовского создания, понимая, что эта кошка куда умней, чем все его советники, вместе взятые. К тому же она говорила царю правду, без лести и преувеличений. Иногда кошка вещала, словно пифия или оракул. Но почему-то она предсказывала лишь мелкие события будничной жизни. И еще она постоянно предупреждала царя, чтобы он остерегался Тулсы Обреченного. На вопрос же о том, что случится лет, скажем, через десять, кошка отвечала так:
— Я прожила большее число лет, чем вы, Ваше Величество, можете себе представить... Так вот, я точно знаю, что для любого человека благо не знать того, что ему суждено Судьбой. Ведь чему быть, того не миновать. И человек не может избежать того, что ему на роду написано. Поверьте мне, Ваше Величество, лучше выходить на ночную дорогу, которую должен пересечь лев, закрыв глаза, если уж нет другой дороги.
— Да, — согласился Кулл. — С одной стороны, конечно, Судьбу не обманешь, но если честно, я в этом сильно сомневаюсь. Если человек будет предупрежден о том, что его ждет, это ослабит его или придаст ему сил. Все зависит от того, что это за человек. Но тогда получится, что и это тоже предопределено?
— Но если уж все так сложится, то человек будет предупрежден, — согласилась Саремес. И от этих слов сомнения Кулла стали еще сильнее. — Но все же Судьба неизменна, хотя у любого человека есть, пусть небольшая, свобода выбора.
— Тогда ничто не может быть заранее предопределено. Если перед человеком открываются разные дороги, никогда нельзя заранее сказать, какую он может выбрать, — возразил Кулл. — И как тогда могут быть истинными пророчества?
— У Судьбы много разных путей, Кулл, — ответила Саремес. — Я брожу по перепутьям этого мира и знаю, что ожидает путника на каждой из дорог... Однако даже боги не ведают, какую из дорог выберет человек, свернет ли он направо или налево, когда придет на распутье. Но, ступив на дорогу, он уже не может повернуть вспять.
— Тогда, во имя Валки, почему бы тебе не указать мне на опасности и преимущества каждого пути? Тогда ты помогла бы мне выбрать правильный путь? — спросил свою гостью Кулл.
— Потому что я не столь уж и всемогущая, — ответила кошка. — Боги не любят, когда смертные мешают исполнению их замыслов. Я не могу раскрыть судьбу ни одному человеку, иначе боги отнимут у меня мою силу. К тому же это может обернуться несчастьем для того, кому я хочу помочь Хотя от каждого перекрестка расходится много дорог, человек может выбрать лишь одну из них, и часто она в конце концов оказывается ничуть не лучше, чем другие... Надежда озаряет своим светочем одну из этих дорог, и человек, не задумываясь, сворачивает на нее, хоть она может оказаться хуже остальных... Все это очень сложно.
Кошка еще долго говорила, но Кулл то ли не мог понять, то ли не хотел принять ее рассуждения.
— ...Теперь, Ваше Величество, вы видите, что моя власть имеет свои границы, иначе я стала бы слишком могущественна и боги разозлились бы, не желая принять мое существование. Поэтому на меня и существ, обладающих подобным даром, наложено заклятие. Хотя мы можем читать книгу прошлого, нам разрешено кидать лишь мимолетные взгляды в будущее, спрятанное за густым туманом времени.
Кулл прекрасно понимал, что большинство доводов Саремес слабые и нелогичные. Ее слова попахивали колдовством. Но холодный, немигающий взгляд Саремес заставлял царя соглашаться помимо его воли.
— Ну ладно, — после долгих уговоров согласилась говорящая кошка. — Я отброшу завесу времени лишь на мгновение, но только ради вас, Ваше Величество... Делькарда вскоре выйдет замуж за Кулру Тума.
Кулл встал, раздраженно пожав плечами:
— Я не собираюсь становиться их сватом. Пусть Ту занимается брачными делами.
И все же пророчество кошки запало в голову Куллу. Саремес же, видя, что разожгла интерес царя, продолжала искусно плести паутину философских рассуждений. Упорство Кулла и желание его узнать свою судьбу стало слабеть.
Странными были их беседы: Кулл сидел, подперев подбородок громадным кулаком, и внимал речам кошки, развалившейся на шелковой подушке и томно вытянувшейся во всю длину. Кошка же рассказывала царю о загадочных и удивительных вещах. Ее глаза странно поблескивали, а уста оставались неподвижными, в то время как раб — ученый Китулос — стоял рядом с кошкой подобно статуе, недвижимый и безмолвный.
Кулл высоко ценил мнение Саремес и охотно спрашивал ее совета в государственных делах. Кошка же давала эти советы неохотно или вообще не отвечала царю на его вопросы, а пускалась в пространные рассуждения. К тому же Кулл обнаружил, что советы кошки обычно совпадали с его собственными желаниями. Тогда у него зародилось подозрение: а не читает ли она его мысли?
Китулос же раздражал царя Валузии своей неподвижностью и безмолвием. Но Саремес не желала и слышать о том, чтобы кто-нибудь, кроме этого раба, ухаживал за ней. Куллу ужасно хотелось сорвать вуаль, скрывающую лицо этого таинственного человека. И только из уважения к Саремес он сдерживался, чтоб не содрать дурацкую тряпку.
* * *
Однажды Кулл пришел в покои Саремес, и она уставилась на царя и не сводила с него взгляда. Раб с закрытым лицом стоял словно идол рядом с подушечкой его госпожи.
— Ваше Величество, в этот раз я откину для тебя завесу тумана времени, — обратилась к царю Серамес. — Отвратительное чудовище только что утащило в глубины Запретного Озера вашего друга — Брула Копьебоя.
Кулл вскочил с проклятием, охваченный яростью. Он не на шутку встревожился за пикта,
— Брул? Во имя Валки, зачем он отправился на Запретное Озеро?
— Он хотел искупаться и отдохнуть от придворной жизни. Торопитесь, Ваше Величество. Вы еще можете спасти Брула, даже если его утащили в Зачарованную Страну, лежащую под озером.
Кулл метнулся к двери. Он был удивлен, но не слишком сильно. Брул слыл непоседой и с легкостью мог попасть в переплет. Однако царь Валузии встревожился. Он расценивал пиктов как самых надежных союзников, и понимал, сколь невосполнима будет утрата для Валузии, если с Брулом что-то случится. Кулл собрался уже позвать стражников, но Саремес остановила его:
— Нет, Ваше Величество. Вам лучше ехать одному. Даже ваш приказ не заставит людей нырять в глубины мрачного озера. Валузийцы считают, что купаться в этом озере — все равно, что совершить святотатство для любого, за исключением царя.
— Что ж, отправлюсь в одиночку, — грустно вздохнул Кулл. — Надо же кому-то спасти Брула от чудовищ... Расскажи обо всем Ка-ну и моему советнику Ту.
* * *
Проворчав что-то неразборчивое в ответ на почтительные расспросы стражников, Кулл оседлал своего громадного жеребца и ускакал из города. Он уехал один, приказав, чтобы никто не следовал за ним. То, что предстояло совершить царю, он должен был сделать в одиночку. Ведь Кулл не хотел, чтобы кто-нибудь из граждан Валузии увидел, как он вытаскивает Брула или его бездыханное тело из Запретного Озера. Царь проклинал нахальную опрометчивость пикта и запрет, нарушение которого могло вызвать мятеж.
Сумерки уже наползали с гор Залгар, когда Кулл остановил коня на берегу озера, лежавшего посреди огромного глухого леса. С виду озеро казалось совершенно обычным. Его воды мирно накатывались на широкие белые пляжи, а крохотные островки, темнеющие вдали, казались украшениями из изумрудов и нефрита. Слабый мерцающий туман распростер над озером свои крыла, создавая ощущение сверхъестественного, ленивого покоя. Кулл долго прислушивался и ему показалось, что из сапфировых глубин доносится слабая далекая музыка.
Кулл раздраженно выругался. “Уж не затевается ли здесь какое-то колдовство?”. Потом царь сбросил дорогие одежды и украшения, за исключением пояса и набедренной повязки. Сжимая меч, ступил он в мерцающую голубую воду и уверенно пошел вперед, пока вода не стала доходить ему до пояса. Зная, что дальше дно резко идет вниз, Кулл набрал полную грудь воздуха и нырнул.
Погружаясь в сапфировые глубины, Кулл подумал о том, что он, возможно, совершил ошибку. Ему следовало разузнать у Саремес, какое место на озере Брул выбрал для купания. Но потом царь подумал, что кошка могла и не ответить ему. А даже если бы она стала уверять, что Куллу суждено потерпеть неудачу, царь все равно попытался бы спасти друга. Так что Саремес была права, говоря, что человеку лучше не знать своего будущего. А что касается того места, где на Брула напали, то, пока Кулл добирался до озера, чудовище могло утащить Копьебоя куда угодно. Поэтому Кулл решил в первую очередь осмотреть дно озера...
Как раз, когда он подумал об этом, мимо него скользнула какая-то тень, нечто, чуть отличавшееся цветом от нефритового и сапфирового мерцания глубин озера. А через мгновение Кулл увидел, что тени приближаются к нему. Глубоко под ногами он начал различать странное свечение, исходящие со дна озера. Теперь тени окружали его со всех сторон. Они сплели вокруг царя причудливую сеть, постоянно меняющуюся, сверкающую паутину света, переливающуюся тысячами оттенков. Вода здесь светилась, словно пылающий топаз, и таинственные существа колыхались и искрились в волшебном великолепии подводного мира. Больше всего они напоминали разноцветные тени, туманные и призрачные и вместе с тем, без сомнения, материальные.
Однако Кулл вскоре решил, что тени не собираются нападать на него. Тогда он перестал обращать на них внимание и начал разглядывать дно озера. Опускаясь все глубже и глубже он наконец коснулся дна. Кулл мог бы поклясться: он наступил на что-то живое, так как почувствовал ритмичную вибрацию под ногами. Дно озера излучало свечение, но довольно слабое. Кулл видел шагов на тридцать, а дальше все терялось в сапфировом сумраке. Дно озера было плоским. Свечение то постепенно разгоралось, то угасало. Кулл посмотрел под ноги и увидел, что дно покрывает какая-то растительность, похожая на мох, светящаяся словно белое пламя. Казалось, на дне озера расселись мириады светляков, одновременно поднимающие и опускающие свои крылышки. Этот мох пружинил у Кулла под ногами, как живое существо.
Кулл начал подниматься к поверхности. Выросший среди прибрежных гор Атлантиды — далекого острова в Атлантическом море, он великолепно плавал и мог оставаться под водой в два раза дольше обычного ныряльщика. Но это озеро было большим, и Кулл решил беречь силы. Он вынырнул, наполнил свою мощную грудь воздухом и снова нырнул. Вновь тени закружились вокруг него, ослепляя царя своим призрачным блеском. На этот раз Кулл погружался быстрее и, достигнув дна, поплыл прочь от берега. Светящийся мох сиял, освещая дно, а разноцветные тени кружили вокруг царя. Но постепенно их сменили другие чудовищные, кошмарные тени, отбрасываемые невидимыми существами. Чуть подальше от берега дно устилали черепа и кости людей, осмелившихся нарушить покой Запретного Озера.
Неожиданно что-то огромное обрушилось на Кулла, словно шквал. В первый момент царь подумал, что это огромный осьминог, так как телом чудовище напоминало осьминога. У него были гибкие длинные щупальца... Но когда тварь оказалась рядом, Кулл увидел, что у нее есть ноги, как у человека. Жуткое лицо уставилось на царя из чащи изгибающихся, змеящихся щупальцев. Правитель Валузии встал на дно, уперся ногами в светящийся мох. Найдя точку опоры, он почувствовал, что страшные щупальца обвиваются вокруг его тела, и хладнокровно обрушил меч на дьявольский лик. Существо отступило и осело. Странная тварь сдохла у ног царя. Кровь расплылась вокруг алым туманом. Пора было вновь глотнуть воздуха. Кулл, сильно оттолкнувшись от дна, устремился вверх.
Выскочив из воды словно пробка, он бросил мимолетный взгляд на запад. Солнце уже готовилось нырнуть за горизонт.
Не успел Кулл отдышаться, как увидел огромную тушу, скользящую к нему по поверхности. Это был водяной паук, но размером побольше кабана. Холодные глаза гигантского насекомого сверкали адским пламенем. Кулл, держась у поверхности, работая ногами и свободной рукой, занес меч для удара и, когда паук бросился на него, рассек тварь надвое. Туша чудовища исчезла, опустившись на дно.
Легкий шум заставил Кулла обернуться. Еще один паук, покрупнее первого, был уже почти рядом.
Тварь попыталась сковать движения царя, оплести ему руки чудовищной паутиной. Но Кулл порвал жуткие липкие нити, словно гнилые веревки, и, схватив за лапу, нависшую над ним тварь, начал тыкать тварь мечом... Паук быстро вырвался и заскользил прочь, обагрив воду ядовитой кровью.
— Валка! — выругался царь. — Похоже, озеро — настоящий рассадник самых гнусных тварей. Впрочем, убивать их легко. Как же им удалось пленить Брула, который считается после меня вторым воином во всех Семи Царств?
Но оказалось, что в водах Запретного Озера водятся чудища и пострашнее...
Кулл вновь нырнул, и на этот раз увидел лишь пляску разноцветных теней и кости безвестных мертвецов. Вынырнув, он глубоко вдохнул и опять нырнул, уже в четвертый раз. Теперь он был неподалеку от одного из островков. Плавая под водой, Кулл размышлял о том, какие странные тайны скрывают густые изумрудные заросли этих островов.
Царь решил пока обойти их стороной.
Легенда утверждала, что храмы и святилища, высившиеся на этих островах, воздвигнуты руками ужасных тварей. Говорили, что иногда обитатели озера по ночам поднимаются из глубин и выходят на берег, чтобы исполнить отвратительные ритуалы.
Царь собирался снова нырнуть, когда у него за спиной послышался слабый шорох. Кулл, предупрежденный врожденным чутьем варвара, вовремя обернулся, чтобы увидеть летящее на него огромное тело. Эта тварь отвратительным образом сочетала в себе черты и человека, и зверя.
Гигантские пальцы сомкнулись на предплечьях царя и потащили его ко дну. Он отчаянно сопротивлялся, но тварь зажала ту руку, в которой Кулл держал меч, мертвой хваткой. Когти чудовища глубоко впились в левое запястье царя. И все же Куллу удалось развернуться так, что теперь он, по крайней мере, мог разглядеть противника.
Голова чудовища чем-то напоминала голову огромной акулы, но ее морду венчал длинный жуткий рог, изогнутый, словно сабля. У твари оказалось четыре руки, но гигантского размера. Пальцы отвратительного создания заканчивались кривыми когтями. Двумя руками чудовище крепко держало Кулла, а двумя другими выгибало голову царя назад, видимо желая сломать ему шею.
Однако не так-то легко было справиться с Куллом из Атлантиды. Дикая ярость охватила царя.
Упираясь обеими ногами в дно, Кулл чудовищным усилием вырвал левую руку и попытался перехватить меч, зажатый в правой руке. Но ничего из этого не получилось. Тогда Кулл в отчаянии обрушил свой кулак на морду чудища. Но сапфировая вода, ослабила силу удара.
Человек-акула опустил голову, видно собираясь насадить жертву на рог. Но прежде чем он смог нанести удар, Кулл ухватился за его рог левой рукой. Мускулы царя напряглись словно стальные канаты.
Состязание в силе и выдержке продолжалось. Кулл не мог быстро двигаться в воде и знал, что единственная надежда на победу — держаться вплотную к чудовищу. Он снова попытался высвободить руку с мечом, и человеку-акуле пришлось вцепиться в нее всеми четырьмя руками. Левой рукой Кулл по-прежнему держался за рог, чтобы тварь не прикончила его одним ужасным ударом. В свою очередь человек-акула так и не осмелился отпустить хоть одну из своих рук от руки, в которой Кулл сжимал меч.
Они боролись, кружась возле самого дна. И тут Кулл понял, что если так будет продолжаться и далее — он обречен. Царь уже начал ощущать стеснение в груди. А блеск в холодных глазах человека-акулы явственно говорил: “Я знаю: мне достаточно лишь удержать тебя под водой еще на какое-то время. Каким бы замечательным пловцом ты не был, скоро ты захлебнешься”.
Ни один обычный человек не смог бы победить в таком поединке. Но царь Валузии не был обычным человеком. Он был варваром из Атлантиды и обладал стальными мускулами и трезвым рассудком, которые и делают человека великим воином. Кроме этого, Кулл никогда не ведал страха, и сейчас грудь его разрывалась от ярости. Понимая, что вот-вот проиграет, Кулл в какое-то мгновение возненавидел себя за собственную беспомощность... И тогда он решился на отчаянный поступок.
Отпустив рог чудовища и одновременно метнувшись в сторону, насколько это возможно, он вцепился левой рукой в одну из рук твари. Человек-акула немедленно нанес удар. Его рог скользящим движением распорол бедро Кулла и — неслыханная удача — застрял в тяжелом поясе Кулла. Пока тварь пыталась выпутаться, царь изо всех сил сдавил руку чудовища и почувствовал, как кости хрустнули под его пальцами. Плоть чудовища начала расползаться под стальными пальцами Кулла, словно гнилой плод.
Пасть человека-акулы беззвучно распахнулась, морда скривилась от боли. Он вновь нанес удар рогом. И снова Кулл увернулся. Потеряв равновесие, противники перевернулись и, продолжая бороться, стали медленно опускаться на дно, в самую гущу светящихся мхов. Кулл наконец-то высвободил руку с мечом и ударом снизу вверх распорол чудовищу брюхо.
Вся схватка продолжалась считанные секунды, но Куллу, высвободившемуся из лап ужасной твари и рванувшемуся наверх, казалось, что он провел под водой несколько часов. В голове звенело, ребра болели, легкие жгло. Царь заметил, что дно озера резко поднимается. Видимо его отнесло к одному из островков...
И тут вода вокруг царя вскипела. Он почувствовал, как гигантские кольца стиснули его с головы до пят. У Кулла не осталось сил, чтобы бороться. Он едва не потерял сознание. Его потащили куда-то со страшной скоростью. В ушах раздался звон далеких колоколов, и вдруг тело Кулла подняли над водой. Царь широко раскрыл рот и живительный воздух хлынул в легкие.
Борясь с головокружением, Кулл хотел было рассмотреть, в плен какой твари он попал на этот раз, но не успел, так как неведомый враг вновь утянул царя под воду.
В мягком пульсирующем свете подводного мира Кулл увидел далеко внизу дно, заросшее светящимся мхом. Оказалось, в этот раз тело царя сжимала своими кольцами огромная змея, обвившаяся несколько раз вокруг тела царя. Она тащила своего пленника неведомо куда.
Кулл не пытался сопротивляться. Он берег силы. Если змея не продержит его под водой слишком долго, у него, несомненно, будет возможность сразиться с нею в ее логове или там, куда она затащила его. К тому же Кулл был стиснут так, что не мог даже пошевелиться.
Змея, стремительно несущаяся сквозь голубую бездну, показалась Куллу самой огромной из всех, что он видел за свою жизнь. В ней было сотни две футов. Нефритовые и золотистые чешуйки складывались в причудливые красочные узоры. Глаза твари горели ледяным огнем. Но даже сейчас Кулл не пал духом, хотя оказался во власти огромного золотисто-зеленого чудовища.
Сияющее, как драгоценность, дно вновь стало повышаться. Возможно, впереди был островок, а может, и берег озера. И тут внезапно впереди открылся темный зев огромной пещеры. Змея устремилась туда. Заросли огненного мха кончились. Кулла окружила непроницаемая тьма. А через мгновение змея снова подняла его над водой. Казалось, путешествие продолжается бесконечно. Но вот чудовище вновь нырнуло.
И снова стало светло. Но это был свет, какого Кулл раньше никогда не видел. Бледное сияние тускло мерцало над темной, как эбонит, водной гладью. Это был неземной черный, колдовской свет. Он казался черней любой тьмы. Только теперь Кулл понял, что змея унесла его в Зачарованную Страну, сокрытую под дном Запретного Озера. Кольца змеи неожиданно разжались, и тварь отбросила царя вперед, туда, где смутно вырисовывались очертания чего-то огромного...
Кулл поплыл вперед, изо всех сил работая руками и ногами. Вскоре он уже смог различить очертания домов и огромных башен. Перед ним раскинулся огромный город. Он стоял на краю равнины из черного камня и поднимался все выше и выше, пока шпили его мрачных строений не терялись в полутьме. Громадные, массивные кубические постройки из мощных глыб базальта встали перед царем Валузии, когда он вылез из воды и поднялся на набережную по высеченным в камне ступеням. Только тут Кулл заметил, что вдоль всего берега между зданий возвышаются колоссальные обелиски.
Ни один проблеск живого земного света не смягчал ужасающей мрачности подземного города. Именно от его стен и башен исходило черное мерцание, пульсирующее над сумрачными водами. Чуть отойдя от края причала, Кулл увидел, что перед ним, там, где здания расступались, образуя обширную площадь, собралась огромная толпа каких-то существ.
Царь Валузии прищурился, пытаясь приспособиться к странному освещению. Существа подошли поближе. Они тихо перешептывались, разглядывая царя. Их голоса казались шелестом трав под порывами ночного ветра. Подземные жители выглядели призрачными, нематериальными. Но глаза их горели злобным огнем.
Одно из существ выступило вперед. Оно напоминало человека, и черты бородатого лица говорили о благородном происхождении, но густые брови были мрачно нахмурены.
— Ты явился сюда как и подобает вестнику твоего народа! — обратился к Куллу подземный житель. — Ты пришел окровавленным, с обнаженным мечом в руке!
Кулл сердито усмехнулся.
— Валка и Хотат! — выругался он. — Большая часть этой крови — моя собственная, и пустили мне ее гнусные твари из вашего проклятого озера!
— Смерть и разрушение идут по пятам за людьми, — мрачно продолжал незнакомец. — Нам ли не знать этого? Мы жили под Озером Голубых Вод еще задолго до того, как человечество узнало о богах.
— Никто из моих подданных не досаждает вам... — начал было Кулл.
— Они боятся. Когда-то люди земли попытались вторгнуться в нашу темную обитель. Мы убили их, и началась война между людьми и народом Озера. Мы ополчились на людей и посеяли ужас в их сердцах. Мы знали, что люди несут нам смерть. И плели чары, сплетали заклинания, сводящие людей с ума, калечащие их души. Тогда наши враги запросили мира... Все было точно так, как я говорю... По нашему повелению люди наложили запрет на Озеро. Ни один человек не может войти в наш город, кроме царя Валузии... Так было решено тысячелетия назад. И с тех пор любой человек, ступивший на берег Зачарованной Земли, умирает... Его тело всплывает в тихих водах Верхнего озера. Если ты не царь Валузии, ты обречен!
— Не нужна мне ваша проклятая обитель! — возмущенно объявил Кулл. — Я ищу Брула, Копьебоя, которого вы похитили.
— Ты лжешь, — ответило создание мира тьмы. — Ни один человек не осмеливался нарушить покой Озера уже более столетия. Ты пришел в поисках сокровищ. А может, ты хочешь изнасиловать наших женщин и убить наших мужчин... Ты умрешь!
— Но я — царь Валузии. А это значит...
— Это не имеет значения. Владыка людей должен явиться покорно склонившись, а не с обнаженным мечом в руке. Ты умрешь!
Кулл услышал зловещий шепот. Подземные люди зашептали заклятия. Постепенно их слова начали обретать материальную форму. Они проплывали в мерцающем свете, словно легкие паутинки, оплетали Кулла зыбкими щупальцами. Легким движением меча, сбросив с себя сонные покровы, царь Валузии разразился проклятиями. Он без труда разорвал колдовские оковы. Древняя вырождающаяся магия оказалась бессильна против суровой примитивной логики дикаря.
— Ты молод и силен, — снова обратился к Куллу повелитель страны теней. — Гниль цивилизованных людей еще не проникла в твою душу, и наши чары не могут убить тебя. Ты не понимаешь их...
Тут обитатели подземного города обнажили кинжалы и стали наступать на Кулла.
Тогда царь расхохотался. Отойдя на несколько шагов, он прижался спиной к одному из обелисков. Пальцы Кулла сжали рукоять меча так крепко, что мышцы на его правой руке вздулись огромными узлами.
— Вот это игра, правила которой мне отлично известны! — усмехнулся царь.
Люди-тени замерли.
— Не пытайся избежать собственной судьбы, — приказал Куллу старик. — Мы бессмертны, и нас нельзя убить оружием смертных.
— А вот теперь ты лжешь! — ответил Кулл с хитростью варвара. — Ведь, по твоим же собственным словам, ты боишься смерти, которую люди несут с собой. Ты можешь жить вечно, но стальной клинок с легкостью оборвет нить твоей жизни. Подумай сам. Все вы изнежены и слабы, не умеете обращаться с оружием... Я вижу, как вы держите кинжалы... А я был рожден для того, чтобы убивать. Может, вы и покончите со мной. Ведь вас в этом городе тысячи, а я один. Но ваши чары бессильны, и многие из вас погибнут прежде чем я паду под ударами ваших клинков... Я стану убивать вас десятками, сотнями... А теперь подумайте, стоит ли платить за мою жизнь такую цену?
Увидев, что у врагов есть кинжалы, Кулл понял, что раз у подземных жителей под рукой оказалось такое оружие, то, значит, они им пользуются и, скорее всего, сами могут погибнуть от его ударов.
Теперь царь Валузии не боялся, он готов был обрушиться на своих врагов — страшный и окровавленный варвар из далекой Атлантиды. Тем не менее он предпочел бы остаться в живых.
— Выбирайте сами: или вы приведете ко мне Брула и отпустите нас, или, когда стихнет битва, мой труп будет покоиться на горе тел, — продолжал он. — К тому же среди моих наемников есть пикты и лемурийцы, которые отправятся на поиски моего тела даже в глубины Запретного Озера. Они зальют вашей кровью Зачарованную Страну... Ведь они дикие люди, живущие по собственным законам. Варвары не почитают запретов цивилизованных народов. Им наплевать на то, что потом может случиться с Валузией. Они будут думать только обо мне, таком же варваре, как и они сами.
— Старый мир предан забвению. Скоро придет и наш конец... — мрачно произнес владыка подземной страны. — Мы, обладавшие когда-то беспредельной властью, должны выслушивать дерзости дикаря!.. Клянись, что ты больше никогда не войдешь в воды Запретного Озера и не позволишь другим нарушить этот запрет. Тогда мы отпустим тебя.
— Вначале приведите ко мне Копьебоя.
— Такого человека никогда не было и нет в нашем городе.
— Но кошка Саремес сказала мне...
— Саремес?.. Мы знаем ее уже давно. Однажды она нырнула в зеленые воды и несколько столетий провела в Зачарованной Стране. Она обладает мудростью столетий, но я не знал, что она говорит языком людей... Я повторяю: человека, которого ты ищешь, здесь нет. Я клянусь...
— Можешь мне не клясться ни богами, ни дьяволами, — перебил его Кулл. — Дай мне честное слово, как настоящий человек.
— Я даю его тебе, — объявил правитель подземной страны, и Кулл поверил ему. В голосе владыки было что-то такое, отчего Кулл чувствовал себя маленькой щепкой в безбрежном бурном океане.
— И я даю тебе свое слово. Ни один человек отныне не преступит запретной черты и не станет досаждать вам, — ответил Кулл.
— Я верю тебе. Ты не похож на людей, которых я знал. Ты настоящий царь и, я надеюсь, человек, верный своему слову.
Кулл поблагодарил владыку подземного города и, убрав меч в ножны, повернулся к ступеням, собираясь возвращаться тем же путем, что попал сюда.
— А знаешь ли ты, как выбраться во внешний мир, царь Валузии?
— Нырну, поплыву вперед да уж как-нибудь выберусь. Змея тащила меня довольно долго...
— Ты храбр, — удивился подземный правитель, — но так ты можешь проплавать во тьме до самой смерти.
Он воздел руки к каменному своду, и появившийся неизвестно откуда-то бегемот подплыл к набережной и остановился у подножия лестницы.
— Не слишком грациозный конь, — продолжал правитель города, — но зато он быстро отнесет тебя на берег Верхнего озера.
— Минутку, — замешкался Кулл. — Все же скажите мне: где я сейчас? Под островом или под сушей? Может, эта земля и правда, согласно легендам, лежит в другом мире?
— Ты в самом центре Вселенной... Время и пространство — все это лишь иллюзия. Они не существуют, они — лишь порождение разума человека, который вынужден ставить себе ограничения и преграды.
Существует лишь абсолютная реальность. А то, что окружает нас, — только ее внешние проявления, точно также как Верхнее озеро лишь отдаленное подобие этого, истинного... Теперь же иди, царь. Ведь ты же сдержишь свое слово...
Кулл слушал с почтением, мало что понимая из речей подземного жителя, но догадываясь, что в них содержится великая мудрость. На прощание царь Валузии пожал руку правителю подземного города, слегка содрогнувшись от прикосновения нечеловеческой плоти. Он в последний раз окинул взглядом безмолвные громады черных зданий, перешептывающиеся, похожие на мотыльков фигуры у их подножия и сверкающую агатовую поверхность вод, по которой, словно пауки по паутине, пробегали волны черного света.
Повернувшись, Кулл спустился к воде и прыгнул на спину бегемота.
Они долго плыли по пещерам. Через водовороты и бурлящие пороги нес Кулла огромный зверь. Из темноты раздавались вздохи гигантских невидимых чудищ. Большей частью бегемот плыл так, что голова Кулла торчала из-под воды, и царь мог дышать, но иногда зверю приходилось нырять и плыть по подводным лабиринтам. Наконец Кулл увидел светящийся волшебный мох, устилавший дно озера.
Бегемот вынес царя из подводной пещеры. Он отнес Кулла к тому месту, где царь вошел в воду. Жеребец Кулла терпеливо стоял там, где царь оставил его. Луна едва начала подниматься над озером. Кулл даже воскликнул от удивления.
— Клянусь Валкой! Похоже, что все путешествие заняло не больше часа! А я-то думал, что с тех пор прошло много часов или даже дней.
Он вскочил в седло и поскакал в столицу Валузии, раздумывая о том, что в словах правителя подземного мира о времени и впрямь кроется истина.
* * *
Кулл устал, был сердитым и чувствовал себя одураченным. Воды озера смыли с него кровь, но долгая скачка заставила рану на бедре вновь открыться, и кровь потекла снова. Более того, у царя онемела нога и это его раздражало. Но больше всего он сердился из-за того, что кошка Саремес солгала ему. То ли она сама ошиблась, то ли послала царя к озеру с каким-то злым умыслом, чуть не отправив его на тот свет... Но зачем ей было так поступать?
Царь ругнулся, вообразив, что скажет ему советник Ту. Конечно, даже говорящая кошка может ошибаться, но отныне Кулл решил, что впредь никогда не станет следовать ее советам.
Кулл промчался по молчаливым улицам древнего города, залитым серебристым лунным светом, и стражи у ворот разинули рты при его появлении, но, поступили мудро, воздержавшись от расспросов.
Когда Кулл появился во дворце, там царило смятение. Ругаясь, Кулл пробрался в Зал Совета, а оттуда в покои кошки Саремес. Кошка невозмутимо лежала, свернувшись калачиком на подушке. А вокруг, стремясь перекричать друг друга, толпились советники царя.
Раба Китулоса нигде не было видно. Кулла встретил настоящий взрыв восклицаний и вопросов, но он, ни слова не говоря, направился прямо к подушке Саремес и уставился на кошку.
— Саремес! — обратился царь к животному. — Ты солгала мне.
Кошка холодно посмотрела на царя, зевнула и ничего не ответила. Кулл пришел в замешательство, и тут Ту схватил за руку своего повелителя.
— Ваше Величество, во имя Валки, где вы были? Откуда эта кровь?
Кулл раздраженно отмахнулся.
— Оставим это, — рявкнул он. — Эта кошка отправила меня к черту в зубы. Где Брул?
— Кулл!
Царь тут же обернулся и увидел, что Брул только что вошел в комнату. Одежда пикта была в дорожной пыли. Бронзовое лицо пикта оставалось бесстрастным, но в его темных глазах горели радостные огоньки.
— Во имя всех дьяволов! — выругался воин, пытаясь скрыть свои чувства. — Мои всадники прочесали все холмы и леса в поисках тебя. Где тебя носило?
— Бродил по дну Запретного Озера, разыскивая твою никчемную душу, — угрюмо ответил Кулл, хотя он очень обрадовался, увидев, что пикт жив и здоров.
— Запретное Озеро! — удивился Брул с непосредственностью дикаря. — Ты что, спятил? Что бы я стал там делать? Вчера я отправился с Ка-ну к границе Зарфханы, а когда мы вернулись, то первое, что услышали, — это вопли Ту. Советник собирался отправить всю армию на твои поиски. Мои люди поскакали во всех направлениях, кроме дороги на Запретное Озеро. Нам и в голову не пришло искать тебя там.
— Саремес солгала мне... — начал было Кулл.
Но его слова утонули в шуме возбужденных голосов советников, требовавших, чтобы царь никогда больше не исчезал, бросив Валузию на произвол судьбы.
— Тише! — проревел Кулл, воздев руки к потолку. В его глазах загорелся опасный огонек. — Валка и Хотат! Что я вам — младенец, чтобы меня отчитывали за шалости? Ту, что здесь произошло?
В тишине, наступившей после вспышки царского гнева, снова заговорил Ту:
— Ваше Величество, нас с самого начала водили за нос. Говорящая кошка — сплошной обман. Это — мошенничество.
— Что?
— Ваше Величество, разве вы никогда не слышали о людях, которые могут говорить так, что кажется, будто говорит совсем другой человек?
Кулл густо покраснел.
— Да, во имя Валки! Я настоящий дурак, раз позабыл об этом! Старый колдун из Лемурии обладал этим даром... Но кто же говорил за...
— Китулос! — воскликнул Ту. — И я оказался таким же дураком, не принимая его в расчет. Пусть он и раб, но он же величайший ученый Валузии и мудрейший человек во всех Семи Царствах. К тому же он раб этой злодейки Делькарды, которая — слава богам! — уже корчится на дыбе.
Кулл громко чертыхнулся.
— Да, — помрачнев уверил Ту своего господина. — Когда я узнал, что вы ускакали неведомо куда, я заподозрил измену. Тогда я и припомнил, что Китулос обладает способностью чревовещания, а также то, что кошка всегда рассказывала вам лишь о мелочах, но никогда не произносила великих пророчеств, придумывая путаные отговорки. Тогда-то я понял, что Делькарда подсунула вам эту кошку и Китулоса, чтобы одурачить вас и втереться в доверие, а потом обречь вас на смерть. Я послал за Делькардой, приказал пытать ее и она во всем созналась. У нее были коварные планы... И подумайте только, раб должен был день и ночь сопровождать Саремес. Как же иначе, раз ему приходилось чревовещать и морочить вам голову.
— А где же Китулос? — спросил Кулл.
— Он исчез, когда я явился в покои Саремес и...
— Эй, Кулл! — донесся до царя чей-то жизнерадостный голос, и в дверях появился мужчина, похожий на бородатого эльфа. Его сопровождала стройная испуганная девушка.
— Ка-ну и Делькарда! Так, значит, палачи еще не выпытали все твои тайны!
— Ваше Величество! — воскликнула красавица, бросившись к царю и упав на колени пред ним. Она обвила руками могучие ноги Кулла. — Ваше Величество, они обвинили меня в ужасных вещах! Может быть я и виновата в том, что обманула вас, господин мой, но я не желала вам ничего плохого! Я хотела только выйти замуж за Кулра Тума!
Кулл поднял девушку на ноги. Он еще сердился, но ему было жаль красавицу. Видно было, что девушка очень испугана и раскаивается.
— Кулл, — воскликнул Ка-ну. — Хорошо, что я вернулся именно сейчас, а не то ты с Ту перевернул бы все царство с ног на голову!
Советник скривился, но ничего не сказал. Он постоянно ревновал к посланнику пиктов, который тоже был ближайшим советником Кулла.
— Я возвращаюсь и что же вижу? Во дворце суета, люди бегают, вопят и толкаются, непонятно зачем. Я отправил Брула и его всадников поискать тебя, а сам заглянул в камеру пыток — куда же мне еще было идти, раз уж Ту здесь раскомандовался...
От этих слов советник скривился еще сильнее.
— Да, в камеру пыток, — продолжал Ка-ну совершенно невозмутимо. — Там я обнаружил, что куча дураков собирается пытать маленькую Делькарду. Она рыдала и готова была признаться во всех смертных грехах. Только вот палачи Ту почему-то ей не верили. А ведь она всего лишь шаловливый ребенок. Вот я и притащил ее сюда. Послушай, Кулл, Делькарда говорила правду, утверждая, что Саремес — ее гостья и что эта кошка невероятно стара. Правда и то, что она кошка Древних, и что умней других кошек. Она приходит и уходит, когда ей это угодно. И все же она обычная кошка. У Делькарды были друзья среди придворных. Они-то и сообщили девушке о таких мелочах, как письмо, спрятанное в ножнах клинка, и об излишке в казне. Придворный, принесший весть, был одним из друзей Делькарды. Обнаружив излишек, он вначале сообщил об этом Делькарде, а потом царскому казначею. Ее “шпионы” были самыми верными твоими сторонниками. Их сообщения не приносили тебе вреда. Они знали, что Делькарда не может замыслить ничего дурного. Девушка же думала, что Китулос, говоря устами Саремес, завоюет твое доверие мелкими пророчествами. А потом убедит тебя разрешить ей выйти за Кулра Тума, она хотела добиться осуществления ее единственного заветного желания.
— Тогда выходит, что Китулос оказался предателем, — объявил Ту.
В этот миг у дверей покоев раздался шум и вошли стражники. Они тащили за собой высокого тощего человека со связанными за спиной руками. Лицо его было скрыто вуалью.
— Китулос!
— Да, это он, — подтвердил Ка-ну немного растерявшись.
Китулос носил вуаль, прикрывая лицо, чтобы скрыть движение губ и работу шейных мышц, когда он говорил вместо Саремес.
Кулл разглядывал безмолвную фигуру, стоявшую перед ним, подобно статуе. Все умолкли, как если бы по комнате пронесся порыв ледяного ветра. В воздухе повисла напряженная тишина. Делькарда глядела на своего бывшего раба расширившимися от страха глазами. Стражники сбивчиво рассказали, что раб был схвачен при попытке покинуть дворец. Он хотел воспользоваться одним из потайных выходов.
Вновь наступило напряженное молчание. Кулл шагнул вперед и протянул руку, чтобы сорвать вуаль с лица пленника. Царь спокойно встретил взгляд двух горящих глаза. Никто не заметил, как Ка-ну стиснул кулаки и напрягся, словно готовясь к яростной схватке.
Кулл уже коснулся к вуали, когда странный звук неожиданно нарушил молчание. Похоже было, что кто-то всем телом бьется об пол. Шум, казалось, доносился из стены, и Кулл, перелетев через комнату одним прыжком, навалился на панель, из-за которой доносился этот шум. Потайная дверь распахнулась, открыв вход в пыльный коридор. Там на полу лежал человек с заткнутым ртом, связанный по рукам и ногам. Слуги вытащили его оттуда и, освободив несчастного, помогли ему подняться на ноги.
— Китулос! — воскликнула Делькарда, узнав своего раба.
Кулл вздрогнул. Черты лица этого человека, уже не скрытые вуалью, были утонченными и добродушными. Больше всего он напоминал мудреца из детской сказки.
— Да, господа, — поклонился ученый-раб, приветствуя царя и собравшихся в комнате придворных. — Тот, на ком теперь моя вуаль, набросился на меня, выскочив из-за потайной двери. Он повалил меня и связал. Я долго лежал в этом пыльном коридоре. Я слышал, как самозванец отослал царя на Запретное Озеро. Видимо, он надеялся, что царь Валузии погибнет... Я не мог ничего сделать.
— Тогда кто же этот злодей?
Все взоры обратились к пленнику в вуали. Кулл вновь подошел к нему.
— Ваше Величество, берегись! — воскликнул подлинный Китулос. — Это...
Одним движением Кулл сорвал вуаль и отпрянул, вскрикнув. Делькарда завопила и упала в обморок, советники отступили, побледнев, а стражники, испугавшись, окаменели, пораженные ужасом.
Вместо лица у самозванца белел голый череп, глазницы которого пылали адским огнем!
— Тулса Обреченный! Так я и думал! — воскликнул Ка-ну.
— Да, это я — Тулса Обреченный. Трепещите, глупцы! — прозвучал голос, доносившийся словно из глубины пещеры. — Я — величайший из всех колдунов и твой извечный враг, Кулл из Атлантиды. В этот раз ты победил, но берегись! Я не собираюсь отступать.
Одним решительным движением колдун разорвал оковы на руках и пошел к двери сквозь расступившуюся толпу. Никто не посмел встать у него на пути.
— Ты чудовищный глупец, Кулл, — промолвил колдун уже у самой двери. — Иначе ты никогда бы не спутал меня с Китулосом, таким же дурнем, как и ты...
Кулл вынужден был согласиться с этим. Хотя мудрец и чародей были схожи ростом и обликом, плоть ужасного колдуна напоминала тело мертвеца. Царь застыл на месте. Но не от испуга, как остальные. Он был поражен столь неожиданным поворотом событий. Потом, когда все очнулись, словно пробуждаясь от сна, Брул ринулся вперед, охваченный безмолвной яростью. Его изогнутый меч сверкнул, как молния, и вонзился меж ребер Тулсы Обреченного, проткнув колдуна насквозь, так что конец клинка выступил из живота.
Брул отпрянул, рывком высвободил меч. Затем замахнулся, чтобы нанести, если нужно, еще один удар. Однако ни капли крови не выступило из раны, которая для обычного смертного была бы смертельной. Колдун повернулся и снисходительно усмехнулся.
— Я умер много столетий тому назад! — пробормотал он сквозь крепко сжатые зубы. — Я покину этот мир лишь когда пробьет мой час, не раньше. Видите, я не истекаю кровью. Она давно высохла в моих венах. Я чувствую лишь легкий холодок... Да и он пройдет, когда рана затянется... А теперь, шут, прочь с моего пути! Сейчас я покину вас, но я еще вернусь, и ты умрешь в мучениях, когда это случится... А пока подлечись, Кулл... и приготовься ко встрече со мной!
И пока Брул пытался понять, что же все таки происходит, а Кулл стоял, остолбенев от удивления, Тулса Обреченный перешагнул порог комнаты и у всех на глазах растворился в воздухе.
* * *
— По крайней мере, ты победил в этой схватке. Тулса Обреченный сам это признал, — сказал Ка-ну, обращаясь к Куллу. — В другой раз мы должны быть осторожнее. Этот колдун — воплощение Зла. Он владеет черной, нечестивой магией и ненавидит тебя. И еще он слуга Великого Змея, жрецов которого ты уничтожил.
— Я не боюсь его, — ответил пикту Кулл. — Но в другой раз буду настороже и награжу колдуна ударом доброго меча, даже если его и в самом деле нельзя убить. Хотя лично я в этом сомневаюсь... У живого мертвеца должно быть уязвимое место. — Потом царь повернулся к Ту: — Почтеннейший советник, похоже на то, что у цивилизованных народов тоже существуют табу, раз люди не бывают на берегах Запретного Озера.
— Ваше Величество, это ведь не языческое табу, такое, как в твоем племени. — Ту отвечал сердито, ибо был возмущен тем, что Кулл разрешил Делькарде выйти замуж за ее избранника. — Это дело государственное. Запрет наложен, чтобы сохранить мир между Валузией и обитателями озера, которые сплошь отвратительные колдуны.
— Мы в Атлантиде уважаем табу, стараемся не оскорбить невидимых духов тигров и орлов, — кивнул Кулл. — А раз так, то нет никакой разницы между обычаями варваров и табу цивилизованных народов.
— Ваше Величество, вы должны опасаться Тулсы Обреченного. Пусть он пока скрылся, незрим и безвреден для нас, но он вернется, — попытался перевести разговор на другую тему старый советник.
— Ах, Кулл, — вздохнул Ка-ну, — Как трудна наша жизнь в сравнении с твоей. Брул и я в этом Зарфхане напились вдрызг, я свалился с лестницы и теперь хожу весь в синяках. А ты тем временем, залечивая раны, нежился в нечестивой лени на царственных шелках.
Кулл лишь наградил пикта кислым взглядом и, ничего не сказав, повернулся к нему спиной, уставившись на дремлющую Саремес.
— В этой кошке нет колдовства, Кулл, — подошел к своему другу и господину Брул Копьебой. — Она мудра, но вся ее мудрость в ее взгляде. Говорить она не умеет, зато глаза у нее поразительные. А в остальном это самая обычная кошка.
— Да, Брул, — вздохнул царь Кулл, любовно поглаживая ее шелковистую шкурку. — И все же — она волшебное существо... Очень древнее...
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru