Россия в годы правления святого русского царя Николая Второго. 1894-1917


Артем Владимирович Смирнов - Россия в годы правления святого русского царя Николая Второго. 1894-1917 - Артем Владимирович Смирнов

Скачано с сайта prochtu.ru

УДК 947. 083

Россия в годы правления святого русского Царя Николая II (1894-1917)

Смирнов А. В., кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин БГУИР

Введение
Царь искренне пытался сделать Россию еще более сильной страной чем та, которую ему оставил отец. Многое получилось к 1914 г., но государь совершил две основные ошибки – не ввел добровольно законосовещательный парламент в течение первых десяти лет своего правления, и не пустил к власти монархические организации русского народа во главе с Н. Марковым и А. Дубровиным. А ведь это и могло спасти ситуацию. Народ в России может пойти или за крайне правыми или за крайне левыми, но он никогда не пойдет за западниками (либералами). Бог наказал Россию революциями за наши грехи. Бог попустил революциям, чтобы Россия не стала страной с западными политическими и духовными, точнее антидуховными традициями. Все было предопределено и если бы царь, даже применив силу, подавил революцию, либеральные и безбожные идеи вновь взяли бы вверх через пару лет, возможно, что и мирным путем. Аристократы, богачи, чиновники, значительная часть духовенства, интеллигенция – были либералами и утратили религиозное и монархическое мировоззрение. Чтобы либералы окончательно не взяли всю власть в свои руки, Бог и попустил страшным событиям 1917 г. В результате Россия так и не стала западной помойкой, страной наподобие Англии, Франции или Германии. Пока русские люди не покаятся в том, что не защитили царя в феврале 1917 г. и позже от его врагов – либералов и социалистов, пока не покаятся в том, что не поддержали монархию, отступили от соборной клятвы 1613 г. – порядка в России не будет. Архимандрит Иоанн (Максимович) писал: “Русский народ весь в целом совершил великие грехи, явившиеся причиной настоящих бедствий, а именно – клятвопреступление и цареубийство. Общественные и военные люди отказали в послушании и верности Царю еще до его отречения, вынудив последнее от Царя, не желавшего внутреннего кровопролития, а народ явно и шумно приветствовал совершившееся, нигде громко не выразив своего несогласия с ним. В грехе цареубийства повинны не одни лишь физические исполнители его, а весь народ, ликовавший по случаю свержения Царя и допустивший его унижение, арест и ссылку, оставив беззащитных в руках преступников, что само собой предопределило конец. Таким образом нашедшее на Россию бедствие является прямым последствием тяжелых грехов, и возрождение ее возможно лишь после очищения от них… Не высказывая прямого осуждения февральской революции, восстания против Помазанника, русские люди продолжают участвовать в грехе цареубийства”...
“Великий грех – поднять руку на Помазанника Божия, не останется и малейшая причастность к такому греху – неотмщенной”.
Что касается двух ошибок Царя, о которых сказано выше, то Бог допустил, чтобы они произошли из за греховности русского народа, его отпадения в значительной своей части от Бога и монархии.

Оглавление.
Глава 1. Историография о правлении святого русского царя Николая II……………… 4
Глава 2. Экономическое развитие России при Николае II……………………………… .22
Глава 3. Социальная структура русского общества………...…………………………… 33
Глава 4. Внутренняя политика правительства Николая II……………………………… 46
Глава 5. Февральская революция…………………………………………………………… 59
Глава 6. Внешняя политика Николая II……………………………………………………. 68
Глава 7 Культурное развитие России………………………………………………………..78
Глава 8. Личная жизнь последнего царя. Государь и Церковь.………………………...88

Глава 1. Историография о правлении святого русского царя Николая II.

1.1 Русская эмигрантская историография (1920-1930 гг.) о правлении Николая II.
В эмиграции наблюдался раскол среди исследователей в оценке личности последнего царя. Споры нередко принимали резкий характер, а участники дискуссий занимали противоположные позиции от восхваления на правом консервативном фланге до критики у либералов и очернения на левом, социалистическом фланге.
К монархистам, творившим в эмиграции, принадлежали С. Ольденбург, Н. Марков, И. Солоневич. По мысли И. Солоневича: “Николай II – человек “со средними способностями”, верно и честно делал для России все, что Он умел, что Он мог. Никто иной не сумел и не смог сделать больше”… “Об императоре Николае II левые историки говорят как о бездарности, правые – как о кумире, дарования или бездарность которого не подлежат обсуждению. Однако ряд простейших фактических справок говорит о том, что даже в области чистой стратегии Государь император обладал неизмеримо большими творческими данными, чем все наши военспецы вместе взятые – и именно военспецы технически саботировали стратегическое творчество Государя императора” [7, c. 35]. Еше одна важная мысль знаменитого публициста о причинах бедности России в сравнении со странами Запада: “И если империя Российская была беднее, чем другие, то не вследствие политики, а вследствие географии: трудно разбогатеть на земле, половина которой находится в полосе вечной мерзлоты, а другая половина – в полосе вечных нашествий извне“ [7, c. 16].
Еще более правый монархист Н. Марков отмечал: “Государь сам был оклеветан и опорочен в глазах своего народа, он не смог выдержать злобного напора всех тех, кто казалось бы, был обязан всячески укреплять и защищать монархию” [3, c. 385]. С падением царского самодержавия пала и монархия, а затем разрушилось и все российское государство. Это великое падение произошло по той причине, что правящий слой русского народа, развращенный вредными лжеучениями еврействующего либерализма и рационализма, постепенно утратил здоровое чутье государственного самосохранения [3, c. 185]. То есть предательскую роль по отношению к Государю сыграли аристократия, генералы, чиновники, политики Думы, а правительство проявляло неслыханную терпимость и слабость, не желало прекратить антиправительственную пропаганду, клевету на Государя. Чиновники правительства были “с юных лет отравлены злыми испарениями темного культа ”великой” революции, ползали перед кумирами “прогрессивной общественности”, пресмыкались перед “просвещенными демократиями Запада” и более всего страшились показаться недостаточно либеральными” [3, c. 150]. О слабости правительства писал и П. Курлов.
Крупнейшим исследователем царствования последнего русского царя является С. Ольденбург, чей труд сохраняет свое первостепенное значение и в 21 веке. Для любого исследователя николаевского периода истории России необходимо, в процессе изучения данной эпохи, познакомиться с трудом С. Ольденбурга “Царствование императора Николая II”. Историк пишет: “На двадцатом году царствования императора Николая Россия достигла еще невиданного в ней уровня материального преуспеяния. Прошло еще только пять лет со слов Столыпина: “Дайте нам двадцать лет мира и вы не узнаете нынешней России“ – а перемена уже начинала сказываться. После обильных урожаев 1912 и 1913 гг., период с лета 1912 г. по лето 1914 г. явился поистине высшей точкой расцвета русского хозяйства [5, c. 421-422]. Ни интеллигенция, усомнившаяся в своей прежней вере и не нашедшая новой, ни примитивно-социалистическая полуинтеллигенция не обладали ни политическим опытом, ни широким государственным кругозором. Среди бесформенной общественности по-прежнему только царская власть, опиравшаяся на крепкие традиции и долгий опыт правления, обладавшая испытанными кадрами исполнителей своих предначертаний, могла направлять жизнь многообразной страны“[5, c. 437-438].
Особое место в историографии занимают мемуары императорских министров, генералов, лиц из ближнего окружения царя В. Н. Коковцева, А. Мосолова, П. Курлова, В. Н. Воейкова. Первый до февральской революции 1917 г. являлся умеренным консерватором, сторонником сотрудничества с Государственной Думой. В. Коковцов сохранял лояльность царю, что и отразилось в его воспоминаниях. П. Курлов и В. Воейков занимали тогда более правые позиции, что показывает в частности, критика П. Курловым и Н. Марковым дореволюционной деятельности В. Н. Коковцева, считая ее разрушительной для России, монархии и русского народа. Н. Марков назвал В. Коковцева “либеральной министерской мелочью”.
По мнению умеренно либерального исследователя С. Пушкарева, вступивший на престол в октябре 1894 года молодой император Николай II был “человек глубоко религиозный, искренний патриот, скромный и приветливый в личных отношениях, но его правительственные таланты не стояли на уровне тех требований, которые предъявляла к повелителю Империи Всероссийской бурная и сложная эпоха начала XX века” [6]. Обобщая в конце книги материал по довоенной истории России, С. Пушкарев отмечает: “Итак, во всех областях жизни — в области государственного строительства, общественной организации, экономической деятельности и культурного творчества — Россия в предвоенную эпоху быстро и успешно шла вперед, изживая свою отсталость и свои недостатки” [6].
Леволиберальное направление было представлено П. Н. Милюковым, который заявил в книге – “Вторая русская революция“: “Уступки власти (Манифест 17 октября 1905 г. – прим. авт.) не только потому не могли удовлетворить общество и народ, что они были недостаточны и неполны. Они были неискренни и лживы, и давшая их власть сама ни минуты не смотрела на них как на уступленные навсегда и окончательно [4, c. 16]. “Император Николай II желал сохранить самодержавие таким, каким оно было “встарь“ [4, c. 17]. П. Милюков пересказывал грязные сплетни и слухи о царе и его министрах.
Социалист А. Ф. Керенский писал в “Истории России”: “Царство Николая II было роковым для России благодаря личным его качествам. Но в одном он был чист: вступив в войну и связав судьбу России с судьбой союзных с ней стран, он до самого конца, до самой своей мученической смерти, ни на какие соблазнительные компромиссы с Германией не шел [1, c. 342]. Царь нес бремя власти. Она его внутренне тяготила…В нем не было воли к власти. Он ее хранил по клятве и традиции [1, c. 336]. “
Литература
1 Керенский А. Ф. История России. – Иркутск: Коммерческий центр “Журналист“, 1996. – 504 с.
2 Курлов П. Г. Гибель императорской России. – М.: Захаров, 2002. – 227 c.
3 Марков Н. Войны темных сил. – М.: Москва, 2002. – 521 c.
4 Милюков П. Н. (1859–1943) История второй русской революции. – Мн.: Харвест, 2002. – 749 с.
5 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. – Ростов н/Д: Изд-во “Феникс“, 1998. – 576 с.
6 Пушкарев С. Россия в XIX веке (1801 – 1914) // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/pushk/09.php
7 Cолоневич И. Л. Народная монархия. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 608 с.

1.2 Современная российская историография (1992–2008 гг.) о правлении Николая II.
Современные российские историки по-разному оценивают правление последнего русского царя. Такой же раскол наблюдался и в среде исследователей царствования Николая II в эмиграции. Одни из них являлись монархистами, другие придерживались либеральных взглядов, третьи считали себя сторонниками социализма. В наше время историографию царствования Николая II можно разделить на три направления, таких, как и в эмигрантской литературе. Но применительно к постсоветскому периоду нужны и уточнения: современные исследователи, восхваляющие царя, не обязательно являются монархистами, хотя определенная тенденция конечно же присутствует: А. Боханов, О. Платонов, В. Мультатули, М. Назаров.
А. Боханов – крупнейший современный историк по изучению дореволюционной России, положительно оценивает царствование императора Николая II: “В 1913 г. кругом царил мир, порядок, процветание. Россия уверенно шла вперед, беспорядков никаких не случалось. Промышленность работала на полную мощность, сельское хозяйство динамично развивалось, и каждый год приносил все большие урожаи. Росло благосостояние, и покупательная способность населения увеличивалась год от года. Началось перевооружение армии, еще несколько лет – и русская военная мощь станет первой силой в мире“ [3, c. 306].
А. Боханову вторит О. Платонов: “Царь-мученик Николай II принадлежит к числу величайших духовных личностей XX века, воплотивших в себе твердое христианское сознание и готовность отдать жизнь за православную веру [9, c.5]. В области искусства и науки русскими людьми в царствование Николая II были достигнуты такие гигантские успехи, что об этом периоде следует говорить как о золотом веке Русской цивилизации…Стремительный экономический рост и динамично развивавшиеся трудовые ресурсы русской нации в царствование Николая II дали богатые плоды“ [9, c. 618]. Трагедия жизни Николая II состояла в неразрешимом противоречии между его глубочайшим убеждением хранить основы и традиции России и нигилистическими попытками образованных слоев страны разрушить их. В последние годы царствования Царь испытывал кризис своего окружения (недостаток надежных, способных людей, разделявших его идеи) [9, c. 33]. Значительная часть самых способных государственных деятелей стояла на западнических позициях, а люди, на которых царь мог положиться, не всегда обладали нужными деловыми качествами. Отсюда постоянная смена министров [9, c. 37]. О. Платонов положительно отображает характер царя и царицы Александры.
Сходная оценка В. Мультатули в труде “Господь да благословит решение мое”: “несмотря на тяжкие испытания, Николай II сумел вывести корабль русской государственности к спокойным берегам. К 1914 году Россия занимала видное место в мировой экономике и продолжала развиваться быстрыми темпами. На Западе говорили о “русском чуде”. При этом русское самодержавие всегда было главным творцом этого “чуда”, инициатором всех прогрессивных начинаний в технике и промышленности. Оспопрививанием Россия была обязана Императрице Екатерине Великой, железной дорогой — Императору Николаю I, Великим Сибирским Путем — Императору Александру III, научно-технической революцией начала XX века — Императору Николаю II, так как все эти начинания проводились в жизнь указаниями государей, иногда вопреки скептицизму комиссий и специалистов. В современных источниках много раз приводились сведения о добыче чугуна, нефти, угля, выплавки стали, стойком курсе золотого рубля, самых низких в мире налогах и низких ценах на продукты питания, которые знаменовали успехи русской промышленности к 1913 году. Но, пожалуй, самым впечатляющим и важным является рост населения Российской империи, которое за время царствования Николая II выросло на 60 миллионов человек, факт, который не имеет аналогов в мировой истории. Этот рост является лучшим показателем того, что Россия все более становилась богатым, сытым и процветающим государством. Что бы кто ни говорил сегодня, но исторические факты упорно свидетельствуют, что русский народ никогда, ни до, ни после, в своем большинстве, в материальном плане не жил лучше и богаче, чем при Императоре Николае Александровиче.”[7]
Положительно отзывается о последнем царе консервативный историк В. Шамбаров, замечая, что царь был слишком мягок в обращении со своими политическими врагами, которые одновременно были и врагами России: “Россию губили не самодержавный “деспотизм”, а наоборот слабость и беззубость власти” [15, c. 537]. Царь слишком часто пытался найти компромисс, договориться с либералами, чтобы не произошло кровопролития между правительством и частью обманутого либералами и социалистами народа. Для этого Николай II увольнял преданных монархии, порядочных, компетентных министров и вместо них назначал или непрофессионалов или тайных врагов самодержавной монархии, или мошенников.
Исследователь Б. Н. Миронов: “В течение XIX-XX веков российское самодержавие являлось лидером модернизации, бесспорным проводником экономического, культурного и социального прогресса в стране. Существенные, может быть, наибольшие успехи за всю историю России были достигнуты в два последних царствования, при активном участии верховной власти и ее правительства“ [6].
Высокую оценку дал царствованию Николая один из авторов учебника для вузов “Новейшая история Отечества. XX век”, изданном в 1998 г., В. Г. Тюкавкин.
М. Назаров в своей книге “Вождю третьего Рима” обратил внимание на аспект мирового заговора финансовой элиты для свержения русской монархии: “По признанию “Еврейской энциклопедии”, в финансировании революции особенно отличился все тот же глава еврейско-американского финансового мира Я. Шифф. Он тратил не только свои деньги, но и сыграл на том, что своя причина для поддержки революционеров была у Германии и Австро-Венгрии: ставка на разложение воевавшей против них русской армии. Из документальной книги американского ученого Э. Саттона “Уолл-стрит и большевиcтcкая революция”, основанной на архивных документах Госдепартамента США, можно видеть, что пресловутые “немецкие деньги” для финансирования революционеров были на самом деле еврейскими кредитами из США” [8, c. 128-129]. “Никакой глава государства не смог бы противостоять смуте такого масштаба. Поэтому не имеет смысла все сводить к мнимому “безволию” и “отсутствию политических способностей” у Государя Николая II. Здесь сыграли роль более важные, эпохальные факторы, которые создали в российском обществе нравственные и идейные предпосылки для революции и парализовали сопротивление ей народа. Царя тогда предал почти весь высший генералитет. По описанию адмирала А. Бубнова, в Ставке царила атмосфера заговора. В решающий момент в ответ на ловко сформулированный запрос Алексеева об отречении лишь два генерала публично выразили преданность Государю и готовность вести свои войска на усмирение мятежа (генерал Хан Нахичеванский и генерал граф Ф. А. Келлер) Остальные приветствовали отречение, нацепив красные банты. В том числе будущие основатели Белой армии генералы Алексеев и Корнилов (последнему затем выпало объявить царской семье приказ Временного правительства о ее аресте). Великий Князь Кирилл Владимирович также нарушил присягу и 1 марта 1917 года — еще до отречения Царя и как средство давления на него! — снял свою воинскую часть (Гвардейский экипаж) с охраны царской семьи, под красным флагом явился в Государственную Думу, предоставил этому штабу масонской революции своих гвардейцев для охраны арестованных царских министров и выпустил призыв к другим войскам “ присоединиться к новому правительству” [8, c. 140-141]. ”
“Это ширящееся предательство было для Государя тяжелым ударом... Читая приносимые сводки, что его отречения требуют армия, народ и даже члены династии, Помазанник не счел возможным удерживать свою власть насилием над народом, поскольку оказался ему не нужен — в этом случае он все равно переставал быть настоящим православным Самодержцем... В то же время, передавая власть брату, государь хотел облегчить совесть народа, не возлагать на него грех клятвопреступления” [8, c. 141].
Далее М. Назаров подытожил: “Отречение Государю представлялось неизбежным, когда “кругом трусость, и измена, и обман”, — таковы были последние слова в царском дневнике в ночь отречения [8, c. 141]. “Свержение православной монархии с последующим убийством Помазанника Божия стало кульминационной точкой в двухтысячелетнем противоборстве “тайны беззакония” и христианских сил, на государственном уровне удерживавших мир на пути следования Божию замыслу. С тех пор в мире больше нет такого государства. Поэтому мировая закулиса в XX веке смогла приступить к установлению “новой эпохи в истории мира” (Ллойд Джордж), успешно преодолевая инстинктивное, а уже не осознанное духовное, сопротивление прочих самобытных народов в ходе последующих войн“ [8, c. 149 ].
Представители старой социалистической идеологии, например А. М. Анфимов и Е. С Радциг, напротив, негативно оценивают правление последнего русского царя, называя годы царствования цепью преступлений против народа.
Между двумя направлениями – восхваления и чрезмерно резкой, несправедливой критики расположились труды Ананьича Б. В., Н. В. Кузнецова и П. Черкасова: “И авторы, и все мы читатели по-прежнему шарахаемся из стороны в сторону при оценке прошлого. “ (Н. В. Кузнецов). Н. Кузнецов считает, что: “Именно Николай II, получив от своего отца в наследство мощную державу ( таковой и была Россия в 90-х годах прошлого столетия), менее чем за четверть века своего царствования, привел ее к катастрофе и окончательно потерял…[5, c. 24]. Твердая приверженность самодержавному принципу правления в условиях, когда этот принцип себя изжил, составляла основу политической и человеческой драмы Николая II“ [5, c. 25 ]. “Николай считал своим долгом передать сыну унаследованную от отца власть в полной ее неприкосновенности. Приверженность самодержавной идее опиралась на многолетнюю традицию, светскую и церковную, консервативную историографию и общественную мысль, наконец, на искреннюю убежденность в необходимости существовавшего строя для всеобщего блага” [1, c. 66]. Доктор исторических наук П. Черкасов придерживается середины в оценке царствования Николая: “Со страниц всех упомянутых в обзоре работ предстает трагическая личность последнего русского царя – человека глубоко порядочного и деликатного до застенчивости, примерного христианина, любящего мужа и отца, верного своему долгу и одновременно ничем не выдающегося государственного деятеля, пленника раз и навсегда усвоенных убеждений в незыблемости завещанного ему предками порядка вещей. Он не был ни деспотом, ни тем более палачом своего народа, как утверждала наша официальная историография, но не был при жизни и святым, как иногда теперь заявляют, хотя мученической смертью он бесспорно искупил все грехи и ошибки своего правления. Драма Николая II как политика – в его заурядности, в несоответствии масштаба личности вызову времени” [13, c. 196].
“Объективный анализ царствования Николая отражен в работе Г. З. Иоффе “Революция и судьба Романовых”, который попытался понять мотивы политических действий царя в разных ситуациях. Он также дал, в сдержанных правда выражениях, положительную оценку царю: “Николай II считал, что самодержавие должно сделать ставку на “простой народ”, на “мужика”, а не на “европеизированную общественность” [4, c. 12]. Годы правления, кажется убедили его, что всякий раз, когда под давлением “общественности” он поступался самодержавным принципом, “выходило плохо”. Уступки по пути либерализации, на которые он шел, не улучшали политического положения в стране, не укрепляли царскую власть. Напротив, они еще больше возбуждали ту же самую общественность…[4, c. 12]. Как бы там ни было, Николай не решался провести контрреформы, которые свели бы на нет нововведения начала века, превратившие самодержавие в самодержавие конституционное” [4, c. 14]. После войны царь планировал провести реформы, “которые удовлетворят интересы подлинного народа” [4, c.14]. “Буржуазная оппозиция тянула царя в свою сторону, правые – к себе, а он старался маневрировать”, сохранить существующее положение дел, не предпринимая реформ в годы войны [4, c. 16]. Недовольство и раздражение росло и слева и справа. Результатом было стремительное падение престижа власти. “Пожалуй ни один царь в истории России не подвергался такому поношению как Николай II еще в период его царствования“ [4, c.17].
Особняком стоят работы публициста А. Бушкова, представляющие собой очернение личности Николая II, одного из лучших царей династии Романовых. Бушков безосновательно считает политику данного царя полностью провальной. Справедливости ради стоит сказать, что автор также обрушивает свой сарказм и уничтожающую критику в отношении либеральной и революционной части русской интеллигенции, считая ее наряду с царем виновником февральской революции.
И наконец, есть историки либеральных взглядов, такие как К. Шацилло, А. Уткин. По мнению первого: “Николай II в отличие от своего деда Александра II, не только не давал назревших реформ, но даже если у него их вырывало силой революционное движение, упорно стремился отобрать назад то, что было дано “в минуту колебаний”. Все это “вгоняло” страну в новую революцию, делало ее совершенно неизбежной… [14, c. 76]. Но следует отметить, что К. Шацилло неправ, поскольку царь поддерживал экономические реформы и был против только политических реформ, ограничивающих его власть. “Николай II был мягок, хорошо воспитан, стал отличным семьянином. Но на этом перечень положительных качеств и заканчивается. А далее сплошной негатив, в котором даже положительные качества перерождаются в отрицательные” [14, c. 73]. По слишком резкому мнению К. Шацилло “cлабовольный фаталист, всегда утешавший себя тем, что все “в руце божьей” буквально толкал страну к революции” [14, с. 80]. А. Уткин пошел еще дальше, договорившись до того, что русское правительство было одним из виновников первой мировой войны, желая столкновения с Германией. При этом царская администрация просто не рассчитала силы России: “Преступная гордыня погубила Россию. Ни при каких обстоятельствах ей не следовало вступать в войну с индустриальным чемпионом континента. Россия имела возможность избежать фатального конфликта с Германией…[12, c. 49]. Император оказался не на высоте самодержавного правления“ [12, c. 287].

Литература
1 Ананьич Б. В, Ганелин Р. Ш. Николай II. // Вопросы истории. – 1993. – №2, № 3.
2 Анфимов А. М. Царствование императора Николая II в цифрах и фактах. // Отечественная история. – 1994. – №3.
3 Боханов А. Император Николай II. – М.: Русское слово, 1998 – 565 c.
4 Иоффе Г. З. Революция и судьба Романовых. – М.: Республика, 1992. 351 с. – 351 c.
5 Кузнецов Н. В. Последний император России // Специалист. – 1994. – №1.
6 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII —начало ХХ в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Том 1, 2. – СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. – 548 с., 566 с.
7 Мультатули В. Господь да благословит решение мое. // Электронный ресурс. – Режим доступа: militera.lib.ru/research/multatuli/index.html
8 Назаров М. Вождю третьего Рима. – Москва: Русская идея, 2005. – 974 с.
9 Платонов О. Последний государь: жизнь и смерть. – М: Изд-во Алгоритм, – 2005. – 640 с.
10 Радциг Е.С. Николай II в воспоминаниях приближенных. // Новая и новейшая история. – 1999. – № 2.
11 Тюкавкин В. Г. Новейшая история Отечества. XX век: Учеб. Для студентов вузов: В 2 т. – Т.1. – М : Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 1998. – 496.
12 Уткин А. Первая мировая война. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 672 с.
13 Черкасов П. Последний император // Новый мир. – 1993. – №1.
14 Шацилло К. Николай II путь к трагическому концу. // Свободная мысль 1998 № 7
15 Шамбаров В. За веру, царя и Отечество! – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 768 с.

1.3 Зарубежная историография последней трети XX века о правлении Николая II
Подавляющее большинство западных историков, в соответствии с доминирующей на западе идеологией либерализма, придерживается в своих работах по истории России данных взглядов. Естественно и описание правления последнего русского царя также оценивается в рамках либеральных критерий. Очень мало работ, которые можно отнести к монархической историографии или хотя бы консервативной в западном значении этого термина.
В среде доминирующих либеральных историков можно выделить два течения – правые либералы и левые. Праволиберальная историография более сдержанно критикует последнего русского царя, пытаясь показать и достижения императора. Леволиберальные историки возлагают вину за потрясения 1917 г. на русского царя и его приближенных с одной стороны и на левых экстремистов на противоположном фланге. Ошибки либералов, по мнению представителей данного течения не столь значительны.
Промежуточную позицию в либеральной историографии занимает американский исследователь Р. Пайпс, писавший в книге “Русская революция“: “Воспитываясь в тени отца, будущий Николай II с детских лет проявлял черты “мягкого царя“. Ему не импонировали ни власть, ни сопряженные с ней церемонии: самым большим удовольствием было для него проводить время в кругу семьи с женой и детьми или в прогулках. Хотя ему пришлось играть роль самодержца, он более всего подходил к роли парадного монарха. Он отличался великолепными манерами и умел очаровывать людей: Витте считал Николая II самым воспитанным человеком из всех, с кем ему приходилось встречаться. В интеллектуальном отношении он был, однако, несколько ограничен. Самодержавие он понимал как священную обязанность, а себя считал попечителем вотчины, которую унаследовал от отца и был обязан передать в целости своему наследнику. Его не привлекали привилегии власти, и он признался как-то одному из своих министров, что если бы не боялся навредить России, то с удовольствием отделался бы от самодержавной власти. И действительно, никогда он не был лично так счастлив, как в марте 1917-го, когда был вынужден отречься. Он рано научился скрывать истинные чувства за бесстрастной маской. Вообще довольно мнительный и даже порой мстительный, он был по существу человеком мягким, простых вкусов, тихим и скромным, ему претили тщеславие политиков, интриги сановников и общее падение нравов современного общества. Он не любил людей сильных и независимых и самых способных своих министров старался не приближать к себе, а в конце концов жертвовал ими ради почтительных в обращении и предупредительных ничтожеств“ [3].
“Выросший в крайне замкнутой придворной атмосфере, он не имел возможности сформироваться эмоционально или интеллектуально. В возрасте двадцати двух лет он произвел на одного из высших сановников такое впечатление: “Это довольно миловидный офицерик; белая, отороченная мехом форма гвардейских гусар ему идет, но в общем вид у него такой заурядный, что его трудно заметить в толпе; лицо его невыразительно; держит он себя просто, но в манерах нет ни элегантности, ни изысканности“ [там же].
“Даже когда ему было уже двадцать три года, по свидетельству того же сановника, его отец Александр III обращался с ним как с ребенком. Однажды за обедом цесаревич осмелился противоречить отцу, взяв сторону бюрократической оппозиции, и отец выразил свое недовольство, “яростно бомбардируя цесаревича хлебными шариками“ Александр часто пренебрежительно отзывался о сыне как о мальчике с совсем детскими суждениями, совершенно не приспособленном к ожидающим его обязанностям“ [там же].
Воспитанный таким образом, Николай был совершенно не готов восседать на престоле. После смерти отца он говорил одному из министров: “Я ничего не знаю. Покойный государь не предвидел своего конца и не посвятил меня ни во что“. Интуиция подсказывала ему: во всем надо неуклонно следовать по пути отца, в особенности в том, что касалось идеологии и учреждений абсолютизма вотчинного склада. Так он и делал, пока позволяли обстоятельства“ [там же].
Вину за революции 1917 г. Пайпс возлагает на три стороны : 1 Царя и консерваторов, 2 либеральную интеллигенцию и 3 Левых радикалов: “Группы “делателей“ революции и представляет интеллигенция, которую можно определить как рвущихся к власти интеллектуалов. В начале XX века в России не было предпосылок, неумолимо толкавших страну к революции, если не считать наличия необычайного множества профессиональных и фанатичных революционеров. Именно они в 1917 году хорошо организованными агитационными кампаниями сумели раздуть огонь волнений Петроградского военного гарнизона в пожарище, охватившее всю страну. Именно они, всегда выступающие в оппозиции, неприемлющие реформы и компромиссы, убежденные, что для того, чтобы изменить хоть что-то, следует изменить все, – стали катализатором русской революции” [там же].
Пайпс пишет, что интеллигенция придумывала книжные теории, оторванные от реальной жизни, “да и вообще противоречащие здравому смыслу, выдавая их за истинные. Так, например, утверждалось, что жизненный уровень европейских рабочих в XIX веке неуклонно падал, что русские крестьяне в 1900 году были на грани голодной смерти, что вполне законно было во имя демократии распустить в январе 1918 года демократически избранное Учредительное собрание и что свобода вообще означает подчинение необходимости. Чтобы понять поведение интеллигенции, необходимо помнить ее намеренную оторванность от реальности, ибо, при том, что революционеры были безжалостно прагматичны, используя в своих интересах, из соображений тактических, народное недовольство, их представления о чаяниях народа были чисто умозрительными. Неудивительно, что, едва придя к власти, революционная интеллигенция немедленно берет под контроль средства информации и устанавливает жесткую цензуру: ведь только подавляя свободу слова, можно навязать свою “сюрреальность“, свою “действительность“ простым людям, воочию наблюдающим осязаемые свидетельства обратного” [там же].
“Радикалы заявляли, что говорят от имени народа, иногда именуемого “народными массами“, и действуют в его интересах против своекорыстной правящей элиты, пользующейся народными богатствами. С точки зрения радикалов, созидание свободного и справедливого общества требует разрушения существующего порядка. Но при тесном общении с людьми, теми самыми “народными массами“, сразу становится понятным, что лишь немногие согласны на разрушение их привычного мира до основания: единственное, чего они хотят, это удовлетворения каких-то определенных своих нужд, то есть частичной реформы, не затрагивающей целого. Убежденные радикалы опасались реформ потому, что те лишали их мощного оружия и укрепляли власть правящей элиты: радикалы предпочитали самые дикие репрессии. Лозунг русских революционеров “ чем хуже, тем лучше“ обнажал подобный образ мыслей. Большевики не смогли бы ни взять власть, ни удержать ее, если бы не получали поддержки, и активной и пассивной, со стороны демократически настроенных и умеренных социалистов. Кадеты отказывались осудить террористов, считая революционный террор естественной реакцией на террор правительственный. Интеллигенция отвергла путь примирения с официальными кругами, что она обостряла недовольство и противилась реформам, делало маловероятным мирный исход российских противоречий. Октябрьский манифест открывал путь к ослаблению возникшей в отношениях между государством и обществом в России напряженности. Однако цели своей он не достиг. Ведь конституционный строй может успешно существовать лишь при условии, что и правительство, и оппозиция принимают правила игры, в России же к этому не были готовы ни монархия, ни интеллигенция. И та и другая отнеслись к новому порядку как к помехе или отклонению от верного пути, который первая видела в самодержавии, а вторая — в демократической республике. В результате конституционный эксперимент, хотя и имел определенные положительные последствия, в целом провалился” [там же].
Высказывает интересные мысли Пайпс и о русском крестьянстве, которое своей патриархальной мудростью и приверженностью вековому укладу защищало Россию от либеральных реформ, что в интерпретации Пайпса представало как досадное препятствие для либерализма. “Для крестьянина правительство было силой, которая принуждала к повиновению: основная задача правительства — заставлять людей делать то, что, предоставленные сами себе, они бы никогда делать не стали, то есть платить налоги, служить в армии, уважать частное право на землю. Согласно этому принципу, слабое правительство правительством не считалось. При слабом правлении создавались предпосылки возврата к примитивной воле, понимаемой как право делать что вздумается, без оглядки на установленные человечеством запреты. Таким образом, крестьянские настроения весьма пагубно сказывались на политической эволюции России, потворствуя консервативным склонностям монархии и препятствуя демократизации, которой требовало экономическое и культурное развитие“ [там же].
О начале февральской революции Р. Пайпс писал: “Запасов хлеба в столице накануне февральской революции, по-видимому, было достаточно. По словам генерала С.С.Хабалова, командующего округом, 25 февраля на городских складах было 9 тыс. тонн муки — количество, более чем достаточное на несколько дней жизни города. Однако из-за нехватки топлива простаивали пекарни. Приблизительно в двадцатых числах февраля по городу поползли слухи о том, что правительство собирается ввести норму на хлеб по фунту на взрослого человека. Началась паническая закупка, опустошавшая булочные до последней крошки. Образовались гигантские очереди, нередко люди стояли всю ночь напролет на жгучем морозе, чтобы оказаться первыми, когда утром откроются хлебные лавки. Люди были раздражены, и часто в толпе вспыхивали ссоры и драки“ [там же].
Праволиберальный историк Элизабет Хереш настроена чуть более благожелательно к Николаю II, чем Р. Пайпс: “Николай поступал как русский патриот и глубоко верующий человек, чем и объясняется его всегдашнее хладнокровие. Он знал, чего он хочет и продуманными действиями, хотя редко наступательными, пытался противостоять натиску событий своего времени…[6, c. 7]. Накануне первой мировой войны царь мог оглянуться на два десятилетия относительно успешного правления. Прочная основа экономического процветания и реформы выдающегося министра помогли стране устоять под ударами войны с Японией и мощной революционной волны 1904-1906 годов. Рост материального благосостояния обеспечил невиданный расцвет и многообразие культурной жизни, что нашло широкое международное призвание. Либеральный политический климат после частичной отмены цензуры способствовал появлению тысяч газет и журналов, на страницах которых велись разнообразные дискуссии“ [6, c. 146]. Американский публицист Р. Масси тяготеет также к праволиберальному течению. Он посвятил большую часть своего труда семье царя и поэтому политические и особенно экономические события царствования Николая изложены поверхностно. Автора исследования отличают нейтральные оценки данного правителя России без резкой критики и восхваления. По экономической ситуации в стране автор замечает: “Ни в одной стране не существовало столь разительного контраста между кричащей роскошью аристократии и беспросветным существованием народных масс, как в России” [2, c. 270-271]. C данным утверждением можно очень сильно поспорить, поскольку реальная заработная плата российских рабочих уступала в то время только американской. Француженка Элен Каррер д`Анкос также настроена к царю довольно благожелательно. Так исследователь считает, что Россия могла избежать революций 1917 г. “В 1914 г. Николай II имеет все основания думать, что после потрясений 1905 г. империя укрепилась. Конечно, пришлось пойти на уступки: самой важной из нх, по его мнению, стал представительский режим, которому он так долго противился и который существует, несмотря на его неприязнь...[7, c. 240]. Избирательный принцип (пусть и с ограничениями, но это не самое главное ) лежит также в основе земств и городских собраний. В той или иной степени российское общество участвует в разрешении своих проблем... [7, c. 241]. Продолжается экономический рост, в России действительно происходит модернизация” [7, c. 241]. Ученый пишет – убийство П. Столыпина привело к краху “попытки создания либеральной империи” [7, c. 196]. Ошибочно считая преобразования Столыпина последней попыткой модернизации, Элен Каррер д`Анкос забывает, что в 1914 г. министры П. Барк и А. Кривошеин предложили новый пакет социально-экономических реформ, способных значительно поднять уровень жизни народа. Препятствия правительства после смерти Столыпина встречали только проекты политических преобразований и то не все. Так в 1914 г. кабинет И. Горемыкина благосклонно отнесся к законопроекту введения городского самоуправления в Польше и учреждения волостного земства. Ошибочно считая царя слабым человеком, Каррер д`Анкос отмечает, что тот был способен проявить и волю и твердость. По мнению другого историка данного направления Анри Труайя: “дискредитируемая в салонах и гостиных императорская семья по традиции продолжала пользоваться доверием в народных массах: не читающим газет мужикам невдомек были волнения в интеллектуальных кругах, а рабочие после столыпинских репрессий разом присмирели.“ Это относительное умирение трудящегося люда имело следствием значительный рост экономической деятельности. Богатства России были таковы, что даже при отсутствии твердого лидера ее национальный доход увеличивался и уровень жизни повышался [4, c. 307].
К леволиберальной историографии можно отнести книгу Марка Ферро Николай II, в которой тот подвергает критике политику двух последних русских царей Александра III и Николая II. О итогах царствования царя Николая историк говорит так: “царизм был сокрушен Февральской революцией, это было единодушным порывом всего русского народа, во время февральских событий царя покинули все“ [5, c. 5]. “Все поведение царя с 1894 г. и до последнего дня выдает натуру комформиста и консерватора… Находившийся под влиянием своей жены, подобно королю Людовику XVI царь, прозванный Николаем “Кровавым“, вовсе не кровожаден. Он готов сожалеть о жестоких последствиях своих приказов. Он просто считает, что выполняет свой долг. Он расстреливает по необходимости“ [5, c. 9].
Историк-монархист Е. Алферьев, естественно, положительно оценивает личность царя и результаты его царствования: “Между тем, несмотря на внутренние беспорядки, период между двумя войнами – или, точнее, между восстановлением порядка летом 1907 года и началом Мировой войны 19 июля/1 августа 1914 года – был периодом наивысшего расцвета России, когда она, согласно статистическим показателям, гигантскими шагами шла вперед во всех областях государственной и народной жизни. И прав был П. А. Столыпин, заявивший в газетном интервью в октябре 1909 года: “Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России” [1].
Еще цитата Е. Алферьева: “Среди огромных заслуг Императора Николая II-го в самых различных областях государственной жизни, видное место занимают Его исключительные заслуги в церковной деятельности. Если бы тому не помешала революция, Его царствование вошло бы в историю Русской Православной Церкви, как самое светлое со времен Московской Руси и воссоединило бы Россию ХХ-го века с благочестивой Святой Русью наших предков. И, если бы не оскудела Русская Земля людьми высокого калибра, достойными своего Государя, Помазанника Божьего, то, как мы увидим ниже, Он явил бы миру небывалый пример монаршего подвига необыкновенной духовной красоты” [1].
“Во всех повелениях и действиях Государя, предшествующих отречению или последовавших за ним, как в фокусе собраны все четыре главные стороны духовного облика Николая II: религиозность, горячая вера в Бога; воля, не резкая, но спокойная, настойчивая и не сдающаяся; тонкий и большой ум и пламенная любовь к России.” “Если России нужна искупительная жертва, я буду этой жертвой”. И еще: “Я берег не самодержавную власть, а Россию” [1].
“У читателя может возникнуть вопрос: если Император Николай II действительно был человеком сильной воли, каким образом объяснить некоторые Его поступки, которые обыкновенно свойственны людям слабохарактерным?” [1]
“Это объясняется многими особенностями сложного духовного склада Государя и прежде всего редким сочетанием непреклонной воли и мягкосердечия, при наличии большого и тонкого ума. У Него совершенно отсутствовали такие черты, как властность, высокомерие, резкость, напористость, которые часто ошибочно принимаются за проявление твердости воли. Напротив, Он отличался крайней скромностью, душевной мягкостью, чрезвычайной добротой, природным благородством, верностью Своему слову, исключительной душевной деликатностью, бережным отношением к чужому самолюбию, сердечностью и отзывчивостью. Будучи скромным и мягкосердечным, Он умел, однако, когда это требовалось обстоятельствами, держать Себя властно, повелевать или прямо и смело выражать Свое неудовольствие в строгих и решительных словах, но всегда в спокойной и корректной форме. В обращении с людьми Он был прост и приветлив, но не допускал переступать границу, определяемую Его царским саном. Постоянной упорной работой над Собой Он развил в Себе сверхчеловеческое самообладание и никогда не выражал сколько-нибудь явно Своих переживаний. Под покровом этих и многих других положительных душевных качеств Императора Николая II скрывались Его упорная, настойчивая, пружинистая, но не ломающаяся, стойкая и спокойная непоколебимая воля, сильная душа и мужественное сердце. По Своей природе Государь был очень замкнут. Он никогда никому не открывал до конца Своего сердца. Быть может, только одна Государыня действительно знала всю глубину Его души, сердца и мыслей. Даже многие из Его приближенных не знали своего Государя. Незнание порождало непонимание, а непонимание часто приводило к ошибочному толкованию и даже к осуждению Его поступков, что в свою очередь служило источником ложных слухов и сплетен, повторяемых в обществе, а оттуда проникавших в более широкие круги. Здесь они перерабатывались уже в злонамеренную клевету, которая широко распространялась в целях революционной пропаганды. Так родилась легенда о слабоволии Императора Николая II. Что касается конкретного серьезного вопроса о том, почему Император Николай II, обладая сильной волей, не сумел подавить февральский бунт, выросший в революцию, то мы достаточно подробно рассмотрели на основании достоверных фактов те события, которые зависели или могли зависеть от Его волевой характеристики, и нам остается лишь снова напомнить исторические, записанные в день отречения, чеканные слова Государя: “кругом измена, и трусость, и обман”, добавив к ним, что эта измена была для Него неожиданным предательским ударом в спину со стороны людей, пользовавшихся Его безграничным доверием, – страшным ударом, которого Он не мог ни предвидеть, ни предотвратить, ни устранить” [1].

Литература
1 Е. Е. Алферьев. Император Николай II как человек сильной воли. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://pravbrat.narod.ru/nasledie/much.htm
2 Масси Р. Николай и Александра, или история любви, погубившей империю. – Спб: Золотой век, 1995. – 575 с.
3 Пайпс Р. Русская революция. М.: Издательство Захаров. 2005. Книга 1. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.fidel-kastro.ru/history/rossia/pipes/Pipes1.htm
4 Труайя А. Николай II. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 480 с.
5 Ферро Марк. Николай II. М.: Международные отношения , 1991. – 352 с.
6 Хереш Э. Николай II. – Ростов –на-Дону: “Феникс“, 1998. –416 c.
7 Элен Каррер д Анкос. Николай II: расстрелянная преемственность. – М.: Олма-Пресс, 2006. – 446 с.

Глава 2. Экономическое развитие России при Николае II

Как писал крупнейший специалист по эпохе Николая II А. Боханов: “Россия являлась той удивительной страной, где исстари быть бедным не считалось зазорным, где всегда больше ценились честь, доброта, христианское благочестие, преданность долгу, чем любые формы коммерческой деятельности или финансовый успех. Большие деньги не вызывали уважения и заслужить общественное признание можно было чем угодно, только не личным обогащением“ [1, c. 11]. Ему вторит автор другого учебника по истории России И. Фроянов: “Особенность, о которой необходимо упомянуть, – обозначение исторических традиций и нравственных ценностей русского народа, игравших важную роль в его жизни на протяжении многих столетий и не утративших своего значения доселе. Речь идет о традициях демократизма, общинности и коллективизма, заложенных еще в древнерусский период нашей истории и сохранившихся в глубинах народного сознания и бытия, несмотря на ордынское лихолетье, крепостное право, гнет самодержавной власти и сталинского деспотизма, традициях, которым суждено великое будущее в обновленной и возрожденной России. Что касается нравственных ценностей русского народа, то здесь чрезвычайно важным является вывод об их несовместимости с ценностями капиталистического общества. В нравственные ориентиры русского народа, воспитанного в духе Православия, плохо вписывались такие привычные в буржуазных обществах целевые установки, как погоня за прибылью, индивидуальное обогащение. “Рыцари капитала” не являлись в общественном сознании образцом для подражания. Во всех слоях русского общества, даже в европеизированных, отношение к “толстосумам” было малодружелюбным, насмешливым, несколько “свысока”. Культ богатых людей, процветавший в западных странах, был чужд России”[ 3 ].
Что касается аграрного курса царского правительства в конце 19 века, то на него преимущественное влияние оказывали два министра – А. С. Ермолов, министр земледелия и государственных имуществ и министр финансов С. Витте. А. Ермолов был главой министерства рекордное время – 12 лет. Он выступал за проведение широкомасштабной переселенческой политики, снижение банковского процента Крестьянским поземельным банком, закрепление за крестьянами их земель в частную собственность. С. Витте первоначально поддерживал закон 14 декабря 1893 г., запрещавший выход из общины крестьян, которые досрочно выплатили выкупные суммы. Также по закону была запрещена продажа надельных земель. Власти укрепляли общину как оплот против революции и социализма, организацию, обеспечивающую круговой порукой уплату налогов и выполнение повинностей в пользу государства. Кроме того, община помогала своим крестьянам в случае неурожая, да и наделяла каждую семью землей.
Историк С. Пушкарев писал о аграрной политике правительства: “В 1896 году в составе министерства внутренних дел было учреждено особое «переселенческое управление». В 1896, 1899 и 1904 годах были изданы правила о льготах и пособиях для переселенцев; на путевые издержки им было положено выдавать ссуду в размере 30-50 руб., а на хозяйственное устройство и обсеменение полей — по 100-150 руб… С 1885 года по 1895 год общее число переселенцев за Урал составило 162 тыс. (по 14,7 тыс. ежегодно); за 5-летие с 1896 года по 1900 год — 932 тыс. (по 186,4 тыс. ежегодно) [9].
В 1902 г. под руководством министра финансов было созвано “Особое совещание для определения нужд сельского хозяйства” с целью повышения уровня жизни крестьян, а следовательно и их покупательной способности. Динамично развивающейся русской промышленности требовался соответствующий зажиточный покупатель ее товаров. В Особом совещании озвучивались предложения заменить общинное землевладение частным, уравнять крестьян в гражданских правах с другими сословиями. Но царь и его министр внутренних дел отказались в 1903 г. от осуществления инициатив С. Витте. Они объявили общинное землевладение незыблемым. Однако все же в марте 1903 г. была отменена круговая порука крестьян в уплате налогов. В следующем году издали указ об отмене телесных наказаний по решениям волостных крестьянских судов.
В 1905 г. крестьянская частная и общинная земля насчитывала 161 миллион десятин, в 1915 г. 167 миллионов [11, c. 64]. Дворянство концентрировало в своих руках в 1905 г. почти 50 миллионов десятин (в два раза меньше, чем в 1860 гг.), а в 1915 г. 39 миллионов [11, c. 71]. Крестьян-общинников насчитывалось 9 миллионов в 1905 г., а владельцев подворной и частной земли было 3 миллиона. Проанализировав ситуацию в русской деревне, С. Пушкарев сделал вывод: “Таким образом Россия, в отношении землевладения, уже до революции была “мужицким царством”, страной, в которой крестьянское землевладение преобладало над крупным частновладельческим в неизмеримо большей степени, чем в других европейских странах. Если у русского крестьянина земли было достаточно и если казенные платежи отнюдь не были непосильны для нормального хозяйства, то чем же объясняется несомненная бедность русского крестьянина? Главной причиной его бедности была техническая отсталость, низкая производительность крестьянского хозяйства и, как результат ее, ужасающе низкая урожайность крестьянских полей“ [9].
В 1906 г. к предложениям С. Витте вернулся премьер-министр П. Столыпин. Столыпинская реформа (1906-1917 гг.) должна была решить ряд важнейших проблем: 1 уменьшить социальную напряженность в деревне, 2 создать массовый слой зажиточных крестьян-собственников из вышедших из общины на отруба и хутора, заинтересованных в сохранении порядка в государстве, 3 смягчить безземелье и нищету путем разрешения крестьянам покинуть общину, продать землю и уйти в город, 4 поощрить (в том числе финансово за счет государства) переселение крестьян на новые свободные земли в Сибири и на Дальнем Востоке. Как пишет современный публицист Назаров М.: “В результате создавался зажиточный слой крестьян-единоличников, то есть новая составная часть экономического уклада при сохранении прежних, в том числе общины. Реформа не собиралась ее ликвидировать полностью, хотя следовало бы одновременно способствовать оздоровлению общины… К 1913 г. около 10 % общинной земли перешло в частную собственность крестьян” [7, c. 91]. 27 % крестьянских дворов вышло из общины [8, c. 56].
За Урал переселилось 3 миллиона человек. Переселенцам предоставлялись в Сибири, на Алтае, на Дальнем Востоке участки по 15 гектаров на человека, каждой семье выделялась ссуда в 200 рублей, переезд на новое место жительства шел за счет государства. Переселенцы на долгое время освобождались от всех налогов. Николай II безвозмездно передал русскому крестьянству свои личные земли в Сибири! Еще одним проявлением столыпинской реформы стали мероприятия Государственного Крестьянского банка, начавшего скупать помещичьи земли и на крайне льготных условиях продавать их крестьянам. Банк предоставлял им кредит до 90% стоимости покупаемой земли под 4,5 % годовых с длительной рассрочкой.
За 1900-1913 гг. посевные площади возросли на 15 %, урожайность поднялась на 10 % [4, c. 189]. Но вместе с тем средняя урожайность пшеницы в 1913 г. составила 55 пудов с десятины, а в соседней Австрии 89 пудов, Франции тоже 89 пудов. Дело было как в менее благоприятном российском климате для занятий сельским хозяйством, так и в воздержании от использования агротехнических новшеств (минеральных удобрений и сельскохозяйственных машин) [11, c. 80].
Ежегодный доход на крестьянскую душу составлял 30 рублей в 1901 г. и 42 рубля в 1912 г. Повышению способствовал как рост цен на продовольствие, так и увеличение производительности труда и посевных площадей. Вдобавок увеличились зарплаты на заводах и промыслах. В 1901 г. промышленный рабочий получал в центральной России 210 рублей в год, а сельскохозяйственный – 63 рубля. В 1910 г. 241 и 147 рублей соответственно. Рост заработков был 14 % у заводских рабочих, 133 % у сельскохозяйственных [11, c. 311]. Цены на говядину в центральных губерниях за 1901-1911 гг. увеличились на 66 %, пшеницу – на 54 %. [11, c. 319]. Четверть дохода крестьянских хозяйств уходила на выплату налогов. Расходы хозяйств были еще выше из-за выкупных платежей за землю. Их прекращение было связано с Манифестом Николая II от 3 ноября 1905 г. Накануне революции 1917 г. у дворян оставалось только 17 % всей пахотной земли. Большая часть дворян не могли эффективно вести сельское хозяйство и на 1 января 1915 г. свыше 80 % всей помещичьей земли находилось в залоге. То есть лозунг национализации земли не мог ничего дать крестьянам, и как показала революция 1917 г. ничего и не дал, – увеличение крестьянских владений было менее десятины на двор. Это при том, что бывшие помещичьи крестьяне имели на 1905 г. в среднем по 7 десятин на двор. К 1913 г. был отмечен небывалый подъем благосостояния по сравнению с началом царствования. В деревне появились не только первые тракторы, распространились другие с/х. машины, но и крестьяне стали покупать пиджаки, шелковые платья для жен, зонтики, черепаховые гребешки. 30 % крестьянских дворов являлись зажиточными (от 2-х лошадей на хозяйство и свыше 9 десятин), а 6 % – богатыми ( от 4 –х лошадей ) в 1912 г., в 1900 г. зажиточных было столько же, а богатых – 9 %.
Русские промышленные достижения 1890 гг. прочно связаны с именем С. Витте. С августа 1892 г. по август 1903 г. он занимал пост министра финансов. Еще в 1891 г. правительство ввело новый таможенный тариф с высокими пошлинами (от 33 % стоимости) на ввозимый товар.
В России существовала высокая инфляция вследствие необеспеченности бумажных денег золотом, серебром и товарами. В стране была в обращении огромная масса бумажных денег из-за выплат правительства помещикам по реформе 1861 г [17, c. 156]. Для появления стабильной валюты необходим в наличии солидный золотой (или серебряный) запас и с 1894 г. правительство активно копит золото благодаря вывозу за рубеж зерна и получению иностранных кредитов. Также были введены высокие косвенные налоги на товары повседневного спроса. 1895 г. принес введение винной монополии государства. Продажа спирта, вина и водки находилась в руках государства.
В 1897 г. благодаря настоянию С. Витте был принят Государственным советом и подписан царем закон “О чеканке и выпуске в обращение золотых монет.“ В итоге в России был установлен золотой монометаллизм. Бумажные кредитные рубли обменивались на золотые монеты из расчета 1 к 0.66. Золотой рубль равнялся 0.7 г. чистого золота. Рублевая бумажная эмиссия не могла превышать количества золота в Госбанке более чем на 300 миллионов рублей. Были отчеканены золотые монеты номиналом в 5 рублей, 10 рублей – червонец, 7.5 рублей – полуимпериал, 15 рублей – империал. С этого момента и до первой мировой войны несмотря на русско-японскую войну и революцию 1905-1907 гг. русский рубль стал надежной, свободно конвертируемой валютой. Но есть и очень отрицательные последствия реформы. Так по мнению французских экономистов для России лучше бы подошел серебряный стандарт, а не золотой. Возрос в результате реформы внешний государственный долг – уже через год долг России по внешним займам превышал количество золота, находившегося в обращении, а также в активах Государственного банка в России и за границей. Золотой монометаллизм способствовал обогащению банкиров и удорожанию кредита для производителей. Их товары стали дорогими вследствие подорожания рубля и менее конкурентоспособными. Главным отрицательным итогом реформы, как и в современной либеральной России, стало то, что экономику страны морили денежным голодом – наличных денег в обращении было гораздо меньше, чем на Западе, поскольку закон запрещал выпускать бумажные деньги, необеспеченные золотом. Если в середине ХIХ века на одного жителя России приходилось в среднем около 30 рублей или 120 французских франков, то к 1914 году эта сумма сократилась до 10 рублей или до 25 франков. В Германии обеспеченность деньгами составляла 115, в США – 125, в Англии – 140 и во Франции – 210 франков. [1]. В 1899 г. были упразднены все препятствия для проникновения иностранного капитала в хозяйство страны, что привело к постепенному установлению контроля за кредитно-банковской системой, частью русской промышленности и ценообразованием со стороны иностранных владельцев крупного финансового капитала.
В результате промышленного бума ( тоже заслуга Витте ) 1893–1899 гг. Россия вышла на третье место в мире по производству чугуна (десятилетием раньше 7-е) и на первое по добыче нефти. Объем промышленного производства за эти годы удвоился. Даже в период замедленного развития экономики 1900-1908 гг. общий выпуск промышленной продукции вырос на 37 %. И это несмотря на очередной мировой экономический кризис, русско-японскую войну и революцию 1905 г. При новом экономическом подъеме 1909-1910 гг. среднегодовой прирост в промышленности составлял 9 %. Как итог бума российские производители стали способны удовлетворить 80 % внутреннего спроса на промышленные товары [17, c. 176]. Перед войной началась разработка угольных залежей Кузнецкого бассейна в Сибири.
В 1901 г. основан синдикат “Продпаровоз”, в 1902 г. был создан в металлургической отрасли синдикат “Продамет” (контролировал 60 % всего внутреннего рынка черных металлов ) [5, с. 218]. В 1903 г. появился синдикат “Гвоздь”, в 1904 г. “Продвагон” и “Продуголь”. На долю последнего пришлось 60 % добычи угля в Донбассе. Образования монополий приводило в некоторых отраслях к сокращению производства и увеличению цен. Например после образования синдиката “Продамет“ в России не было построено ни одного крупного металлургического завода. Россия в начале 20 века сконцентрировала половину мировой добычи нефти, но к 1913 г. ситуация изменилась. Из-за разрушительных последствий первой русской революции и сговора нефтяных магнатов добыча нефти оказалась ниже, чем в 1901 г. И это несмотря на основание нового центра добычи в районе города Грозный. Концентрация происходила и в банковской сфере: в 1904 г. был образован Азово-Донской банк, поглотивший ряд коммерческих банков, среди которых Петербургско-Азовский. В 1890 г. четверть всего российского акционерного капитала принадлежало иностранцам, к началу 20 века – 45 % [5, c. 220].
Через проливы Босфор и Дарданеллы шло в начале 20 века треть российского экспорта, поэтому вопрос обладания, или по крайней мере контролирования проливов, был не только политическим, но и экономическим. Экспорт устойчиво из года в год превышал импорт. Хлеб являлся важнейшим предметом экспорта, а в импорте преобладали машины и промышленное оборудование [17, c. 181]. Российские хлопчатобумажные ткани на Ближнем Востоке успешно конкурировали с английскими. Накопив значительные финансовые средства в текстильной отрасли, предприниматели (П. Рябушинский, Н. Второв) начинают инвестировать в тяжелую промышленность. Глава крупнейшего Русско-Азиатского банка А. Путилов являлся одновременно председателем правления Путиловского завода, главой Русской генеральной нефтяной корпорации. На заводах предпринимателей Мальцовых работало свыше 100 тысяч человек. Они производили множество разнообразного товара “от сахара до чугуна и рельсов, машин и подвижного состава для железных дорог. Рядом с заводами строились посёлки со школами, больницами, клубами, землей для сада и огорода, железным и шоссейными дорогами. В их “государстве в государстве” выпускались даже собственные денежные знаки” [1]. Владелец мануфактуры Н. И. Прохоров за его промышленную деятельность удостоился ордена Почетного Легиона на Всемирной Парижской выставке 1900 года; при этом заведующие отдельными частями фабрик товарищества также получили соответствующие награды. За успехи Прохоровской Трехгорной мануфактуры в техническом деле она получила гран-при, за заботы о условиях жизни рабочих купцу вручили золотую медаль.
В начале 20 века лидером по инвестициям в России являлась Франция, за ней шли Англия и Германия. Главным торговым партнером была Англия, на втором месте Германия.
В 1913 г. Российская империя занимала по доле в мировом ВВП (9 %)– 3 место в мире после таких стран как Британская империя и США. Россия опережала остальные великие державы: Германию, Францию, Австро-Венгрию и Японию. По объему промышленного производства Россия была 4-й в мире. По показателю ВВП на душу населения Российская империя находилась на 23 месте в мире. Ее опережали не только великие державы Запада, но и Швеция, Норвегия, Аргентина, Чили. Но при подсчетах следует иметь в виду, что Англия и Франция имели колонии и богатства данных территорий учитывались при подсчетах ВВП на душу населения, а местное население не включалось в статистику. По такому формальному показателю, как ВВП на душу населения, Россия отставала по показателю от Германии на 60 лет (заметим, что большая часть этого отсутствующего ВВП совершенно не обедняла ни целостного образа потребления, ни внутреннего мира русского человека). Данный показатель к 1913 г. в России был меньше чем в Германии в 2.2 раза, в 4 раза меньше чем в США. [15, с. 51] Еще раз скажем о причинах отсталости России словами И. Солоневича: “И если империя Российская была беднее, чем другие, то не вследствие политики, а вследствие географии: трудно разбогатеть на земле, половина которой находится в полосе вечной мерзлоты, а другая половина – в полосе вечных нашествий извне“ [16, c. 16]. То есть холодный климат не способствовал повышению урожайности в сельском хозяйстве, увеличивал затраты на отопление в промышленном производстве. Открытость внешним нашествиям с юга, запада, востока российских просторов из-за малого количества естественных границ и барьеров (горы, моря, реки, пустыни) со времен монголо-татарского ига сдерживала экономическое развитие страны. Огромные средства Россия затрачивала на преодоление негативных последствий вражеских нашествий – тут не до быстрых рывков в развитии, восстановить бы утраченное. И все же тот уровень жизни, который был у горожан до первой мировой войны, был восстановлен в СССР только к середине 1950 гг! На советском селе ситуация была гораздо хуже.
29 % всего промышленного производства империи давал московский промышленный район, Польша – 12 %, Восточная Украина – 11 %. Государственный бюджет России во время промышленного подъема 1909-1914 гг. был бездефицитным, в отличие от более раннего периода. Четверть всех доходов давала водочная монополия, столько же приносили железные дороги. В расходах лидировала статья вложения в государственные имущества и предприятия – 33 % и военные траты – 29 %. [11, c. 157]. До войны за 1 рубль давали 2 немецкие марки и 2.6 французских франка. Самой сильной валютой являлся английский фунт: за 1 фунт давали 9.5 рублей. 60 % мировой торговли велось в фунтах стерлингов. Вклады в сберкассы населения выросли с 330 миллионов рублей в 1894 г. до 2 миллиардов 236 миллионов рублей в 1914 г [2, c. 108].
Население России при царе Николае II выросло на треть. Кстати, если бы не революции 1917 г., то численность русского народа составила бы к 1985 г. 260 миллионов, в реальности в СССР проживало 137 миллионов русских [17, c. 185]. Остальных уничтожили большевики, войны, плюс потери неродившихся поколений. В 1914 г. в России проживало 160 миллионов человек, что равнялось населению Англии, Франции и Германии вместе взятых. [16, c. 21] Продолжительность рабочего дня в целом по стране составила 10 часов при самом большом в мире количестве выходных, уменьшившись с 1897 г. на 1.5 часа. Численность фабрично-заводских рабочих на крупных предприятиях возросла с 2 миллионов 640 тысяч в 1900 г. до 3 миллионов 900 тысяч в 1913 г. [11, c. 223]. Реальная заработная плата рабочего Петербурга увеличилась с 1885 по 1905 гг. на 32 %. Она уступала только заработку американского рабочего, если учитывать разницу цен на продовольствие.
С 1906 г. рабочим разрешалось создавать профсоюзы, они получили право на забастовки. В 1912 г. вступили в силу законы о пособиях рабочим по болезни и инвалидности. Президент США Уильям Тафт в присутствии нескольких высокопоставленных русских высказался: “Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может” [7, c.81]. Средняя продолжительность жизни возросла за 1900-1913 гг. на 2 года с 32 до 34 лет. Но это был наименьший показатель среди великих держав. Во Франции, Германии и США жили на 14 лет больше, в Англии – на 17, в Японии – на 10 [6, с. 134, 136].
По убедительному мнению Б. Миронова: “все имеющиеся на настоящий момент данные свидетельствуют о существенном улучшении материального положения преобладающего большинства населения России, включая крестьянство, в 1861-1913 гг” [там же].
Как отметил в докладной записке от 10 июля 1914 г. председатель Совета Съездов Представителей Промышленности и Торговли Н. Авдаков: “Города растут у нас с поистине американской быстротой. Целый ряд железнодорожных станций, фабричных и заводских поселков, особенно на юге, обратился в крупные центры городской – по всему своему складу и запросам культуры” [11, c. 27]. Расцвет экономики сказался на доходах городов, а значит и на их благоустройстве. Из 1231 города империи на 1910 г. освещение было в 1068, водопровод в 219, канализация в 65, трамваи в 54. Конечно это было мало по западноевропейским меркам, но прогресс в сравнении с началом царствования Николая II был несомненный. В 1897 г. в Петербурге проживало 1 миллион 300 тысяч горожан, в Москве 1 миллион, Одессе – 400 тысяч, Риге – 250 тысяч. В 1914 г. накануне войны в Петербурге насчитывалось 2 миллиона 100 тысяч жителей, в Москве 1 миллион 700 тысяч жителей, Одессе – 500 тысяч, Риге – 558 тысяч [10]. В городах России проживало 13 % населения, во Франции – 40 %, в соседней Германии – 54 % [18, с. 21].
На 1 января 1914 г. внутренний и внешний государственный долг равнялся 9 миллиардам рублей [11, c. 182]. Из 47 акционерных коммерческих банков в Петербурге находилось 13 и 8 – в Москве. За 1893–1913 гг. иностранцы вложили около половины отечественных капиталовложений [17, c. 180]. Рентабельность производства в дореволюционной России составляла 8 %. В предвоенные годы на производство вооружений тратилось только 7 % выплавляемого металла.
Немецкий канцлер Бетман-Гольвег отмечал быстрый рост русской экономической мощи: “Будущее принадлежит России” [15, с. 53]. Глава немецкого генерального штаба фон Мольтке утверждал, что после 1917 года мощь России окажется непреодолимой, она будет доминирующей силой в Европе и “он не знает, что с ней делать” [18, c. 29]. Однако взлет России прервался войной.
За годы первой мировой войны объемы промышленной продукции выросли на 21 %. При этом если легкая промышленность сократила производство на 6.5 %, то тяжелая увеличила производство на 29 %. До войны в стране существовало только 3 автомобильных завода, в военные годы строились еще 5 [14, c. 280].
К 1917 г. количество денег в обращении увеличилось по сравнению с довоенным уровнем в 6 раз [17, c. 189]. Кстати, это имело наряду с негативными последствиями и позитивный момент – страна, задыхавшаяся от нехватки наличной денежной массы до войны, получила недостающие средства. 1 рубль стоил 27 довоенных копеек. Если в 1894 г. бюджет равнялся 1 200 миллионов рублей, в 1913 г. государственный бюджет составлял 3 миллиарда 400 миллионов рублей, то в 1916 г. из-за военных расходов он достиг 18 миллиардов [17, c. 188].
В 1915 г. правительство ввело фиксированные цены на хлеб с целью борьбы с дороговизной. В 1916 г. обострилась хлебная проблема. Хотя был собран большой урожай зерна, его доставка в города вызывала сложности, потому что железные дороги работали прежде всего на армию, а гражданские перевозки упали на треть по сравнению с довоенным уровнем. В столицах наблюдалась нехватка топлива и продовольствия, существовал дефицит промышленных товаров из-за переориентации заводов на выполнение военных заказов. Производство гражданской продукции сократилось в два раза. Производство оружия увеличилось к 1917 г. в 10-12 раз [17, c.187]. Накопление средств у сельского населения, нехватка промышленных товаров, денежная эмиссия на военные нужды привели к резкому увеличению цен ( в 5 раз к 1917 г. по сравнению с 1914 г. ), вследствие чего крестьянский спрос на промышленные изделия сократился, а значит и стали меньше продавать продовольствия. Для покрытия недостачи продуктов питания была введена в России продразверстка – изъятие государством продовольствия по фиксированным ценам. За годы войны было призвано в армию около 15 миллионов человек, реквизировано 2.5 миллиона лошадей, что обострило ситуацию в сельском хозяйстве [17, c. 187]. Так посевы сельскохозяйственных культур сократились на 12 %, производство мяса – в 4 раза [17, c. 187].

Литература

1 Антонов М. Капитализму в России не бывать! // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://m-antonov.chat.ru/capital/ant_glava_12.htm
2 История России. XX век / А. Н. Боханов, М. М. Горинов, В. П. Дмитренко и др. –М.: “Издательство АСТ-ЛТД“, 1998 – 608 с.
3 История России от древнейших времен до начала XX в. / Под ред. И. Я. Фроянова // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.gumfak.ru/history.shtml
4 История России. 1861-1917: Учеб. для вузов. – М: Высш. шк., 1998. – 384 с.
5 История экономики России. Учебное пособие. – М.: ИВЦ “Маркетинг”, 1999.– 352 с.
6 Миронов Б. Н. История в цифрах: математика в исторических исследованиях. – Л.: Наука, 1991. – 165 с.
7 Назаров М. Вождю третьего Рима. – Москва: Русская идея, 2005. –974 с.
8 Новейшая история Отечества. XX век: Учеб. для студентов вузов: в 2 т. – Т. 1 – М.: Гуманит. Изд. Центр ВЛАДОС, 1998. – 496 с.
9 Пушкарев С. Россия в XIX веке (1801 – 1914) // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/pushk/09.php
10 Российская империя // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Российская_империя
11 Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. С-Петербург: Блиц, 1995. – 415 с.
12 Секретные сотрудники охраны. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://bg-znanie.ru/article.php?nid=348375
13 Симбирцев И. На страже трона. Политический сыск при последних Романовых. 1880-1917. – М. ЗАО Центрполиграф, 2006 . – 429 с.
14 Cметанин С. И. Второй этап индустриализации России. Экономическая история России XIX-XX вв.: Современный взгляд. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2001. – 624 с.
15 Смирнов А. В. Сравнительный анализ жизненного уровня стран Запада и России в начале XX века. // Гісторыя праблемы выкладання. – 2003. – № 2.
16 Cолоневич И. Л. Народная монархия. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 608 с.
17 Тимошина Т. М. Экономическая история России. – М.: “Филинъ“, 2001. – 432 с.
18 Уткин А. Первая мировая война. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 672 с.

Глава 3. Социальная структура русского общества
3.1 Средний класс.
Исследование социальной структуры общества является важной составляющей постижения истории любого государства наряду с изучением формы правления, экономического устройства, внешней политики или культуры. Именно анализ социальной структуры позволяет сделать выводы о степени благополучия народа, его уровне жизни, о том велика ли напряженность и конфронтация в стране между богатыми и бедными. На основе данной информации можно делать прогнозы о вероятных потрясениях в изучаемом государстве.
Тема среднего класса в дореволюционной России слабо изучена. Исследовались лишь отдельные аспекты в работах некоторых советских и современных российских историков. Советских ученых Н. Вострикова [4], Л. Ермана [7], В. Канищева [11] интересовали больше такие социальные слои как рабочие и крестьянство. Были работы, в которых исследовалось положение буржуазии, интеллигенции и дворянства в начале 20 века, но в этих стратах не выделялись историками те слои, которые подходили по доходам и имущественному положению к среднему классу. В 90-х годах прошлого века появились работы, в которых была попытка действительно выяснить численность среднего класса, его состав, мировоззрение, уровень доходов и даже политические пристрастия. Начали появляться исследования Б. Земцова [9], Б. Миронова [12] и С. Морозова [14] по социальной структуре дореволюционной России, в которых так или иначе данная тема затрагивалась.
Основная часть. Как известно средний класс – основа стабильности любого цивилизованного общества. ”Среднему классу приписывают роль решающей силы в стабилизации, интеграции и развитии общества, опоры и гаранта демократических и либеральных ценностей” [6, с. 10]. Средний класс платит налоги, голосует на выборах за умеренные политические партии, словом, если к нему относится большинство населения или хотя бы значительная часть его, то в государстве будет царить мир и покой. Хотя в истории есть и исключения из этого правила – пример Веймарской республики. Вот поэтому изучение данной темы важно, чтобы понять события российской дореволюционной истории. В советское время господствовала точка зрения К. Маркса о неизбежности процесса исчезновения среднего класса и присоединения большей части его к пролетариям. Однако уже в конце 19-начале 20 века появился другой взгляд на будущее среднего класса. Так в частности бельгийский социолог Оверберг полагал, вопреки утверждению Маркса, между капиталистическим и пролетарским классами поднимается и вырастает новый средний класс, очень многочисленный класс интеллигенции [23, с. 321]. Да и немецкий социал-демократ Бернштейн считал, что численность мелких собственников не уменьшается с развитием капитализма, а наоборот - увеличивается
Существует несколько стратификаций российского общества начала 20 века. Есть предложенная Лениным схема от 1897 г., доработанная И. Ю. Писаревым за 1913г. По данной схеме только 19 % населения относилось к средним слоям населения так называемым зажиточным мелким хозяевам [ 9, с. 50]. Другие советские историки относили к средним 8 % населения страны [5, с. 7]. Но почему-то советские исследователи не относили к данному слою крестьян середняков и квалифицированных рабочих. В результате делался поспешный и необоснованный вывод, что “особенностью социальной структуры России был ее полюсный характер: при незначительном удельном весе буржуазии и помещиков преобладающую часть населения составляли беднейшие мелкие хозяева и полупролетарские слои – согласно имеющимся подсчетам свыше 60 %, а с учетом рабочего класса – почти 80 % населения. Доля средних слоев была невелика в силу узости слоя зажиточных мелких хозяев, незначительности числа служащих, интеллигенции, малой доли рабочей аристократии” [24, с. 61]. Английский историк Э. Виртшафтер считал, что русский средний класс составлял более значительную часть общества чем полагали русские исследователи, которые “были неспособны освободиться от западноевропейских определений средних классов-определений которые были сформулированы в терминах социально-экономического статуса, политического либерализма, всеобщего образования. Если применить иные критерии и ограничить русские средние классы понятием самоопределения, исходя из социальной роли, то тогда можно увидеть, что русские средние классы постоянно сохраняли свое присутствие на исторической арене”[2, с. 203]. К среднему классу имперской России относились люди с определенным уровнем доходов и в гораздо меньшей степени применимы такие критерии как образ жизни представителей среднего класса, их образование и род занятий. И в самом деле, что общего, кроме величины доходов, могла выявить западная социально-классовая теория у чиновника, зажиточного крестьянина, учителя гимназии, купца или мелкого рантье.
Однако следует помнить, что разные исследователи по-разному определяли нижнюю границу доходов подданных Российской империи позволяющих считать данных людей представителями среднего класса. Так по мнению Д. Бауэра только 4 % от общего количества городских жителей можно отнести к категории зажиточных. Главный критерий – доход свыше 1000 руб. в год [19, с. 194]. В. Войтинский повысил данную планку до 1500 руб. в год. И по его данным к имущему слою (богатые и зажиточные люди) относилось 1.2 % населения [3, с. 238]. По данным А. Н. Боханова к зажиточному населению относилось в 1910 г. 2.6 % [1, с. 255]. С. Д. Морозов исследовал социальную структуру Поволжья в конце 19-начале 20 вв. Морозов выделяет 4 основные социальные группы:
Группы:
Крупные предприниматели, помещики, высшие чиновники
Средние хозяева
Мелкие (зажиточные) хозяева
Мелкие разоряющиеся хозяева и не имеющие собственности
К средним хозяевам и к мелким зажиточным хозяевам историк относит 41.6 % от общей численности населения.[14, c.57]. Приблизительно такую же цифру дают и белорусские исследователи истории дореволюционного Минска З. В. и С. Ф. Шибеко [25, с.57].
Ученый Б. Н. Миронов в качестве исходных параметров использовал данные о количестве цензовых избирателей имеющих право голосовать на выборах в Государственную Думу согласно закону от 3 июня 1907 г. К 1914 г. численность среднего класса в России, с учетом зажиточных крестьян, по мнению исследователя возросла до 14.5 % [13 с. 48]. Однако к какому социальному слою можно отнести людей с доходами выше прожиточного минимума в 21 рубль в месяц в Петербурге для одинокого мужчины, то есть 252 р. в год и выше в 1904 г ? [ 21, с. 390] ( 25-30 руб. в месяц прожиточный минимум для семьи из 4-х человек в 1913 г.). Ведь именно люди с доходами выше прожиточного минимума и до 1 тыс. руб. составляют так называемый нижний средний класс. Население с доходами от 1тыс. и до 10 тыс. руб. в год можно отнести к верхнему среднему классу. Людей каких профессий можно было бы отнести к нижнему среднему классу? Ответ на этот вопрос дает таблица 1:
Нижний средний класс
Вид деятельности Ежегодный доход (в руб.)
рабочие металлургической промышленности и машиностроения [21, с. 313] 402
рабочие нефтяной промышленности [там же] 303
квалифицированные ремесленники и лавочники [9, с. 56 ] 420-460
крестьяне [9, с. 114] 300
мелкие чиновники гос. учреждений [16] 300-360
учитель начальной школы (городское училище) [18, с. 96] 448
учитель начальной школы (в деревне) [ там же ] 365
Фельдшера, медсестры [15] 360-420
провинциальные чиновники среднего ранга [16] 900-1100

Верхний средний класс
Учителя государственных средних школ со стажем работы 5 лет [18, с. 96] 1300
чиновники среднего звена центрального аппарата министерств [9, с. 114] 1500-1600
врачи с высшим образованием [17, с. 34] 2400
профессора [там же] 2400-3600
адвокаты [7, с. 175] 2000-5000
инженеры [17, с. 34] 2000-4000
младшие офицеры: поручик, сотник [21, с. 290] 1300

Конечно, дифференциация в доходах между разными слоями среднего класса значительна, но людей относящихся к этим слоям объединяет одно – их доходы позволяли им хорошо питаться, одеваться, иметь хорошее жилье, посещать театр, покупать книги, а представителям верхнего среднего класса - получать хорошее образование и даже путешествовать заграницей. Учитель государственной гимназии со стажем работы 5 лет мог купить за свою месячную зарплату 85 г. золота – сравнение с сегодняшним днем не в нашу пользу. И вообще средний заработок интеллигента с высшим образованием составлял 1058 р. в 1913 г [12, с. 157]. Рабочий каменщик Петербурга мог за свою ежедневную зарплату ( 1р. 44 коп.) в 1910 г. купить 34 фунта (1 фунт-409 г.) пшеничной муки, плотник – 36 фунтов, маляр – 37 фунтов [ 22, с. 203]. Также поражает тогдашняя дешевизна товаров: ботинки-5р одна пара, свинина 50 коп за 1 кг, хлеб 15 коп. за 1 кг, сахар – песок 32 коп за кг, осетрина (свежая) 57 коп за фунт, десяток яиц 32 коп, 1кг. масла сливочного – 1 руб. 22 коп., 1 кг картофеля – 2 коп [10, с. 143]. Цены на жилье были конечно высокими: 154 руб. за однокомнатную квартиру в год в Петербурге и 249 руб. за двухкомнатную [8, с. 233]. Дорогим было и образование – от 50 до 100 руб. в год за обучение ребенка в государственной гимназии [8, с. 249].
Надо отметить факт повышения удельного веса зажиточных слоев в начале 20 века до 40 % в общей численности населения. Для сравнения – численность среднего класса кайзеровской Германии была такой же. Структура российского общества все еще напоминала пирамиду, сужающуюся к верху, у которой были все возможности приблизительно через полтора десятилетия преобразоваться в ромб. Это означало бы численное доминирование среднего класса. Бурный рост промышленности и торговли, повышение зарплаты государственным служащим, рост благосостояния значительной части крестьянства в результате столыпинской реформы – все эти факторы безусловно оказывали заметное влияние на социальные процессы в обществе. Россия шла по пути созидания и расцвета и если бы не революция 1917 г. то у империи была возможность стать самой сильной в экономическом отношении державой Европы уже к 1930 гг. В то же время следует подчеркнуть – зажиточные слои российского общества не были единым целым как в экономическом, так и в политическом и культурном плане. Их связывал вместе только материальный достаток.

Литература
1 Боханов А. Н. Крупная буржуазия России (конец XIX в.- 1914) – М.: Наука, 1992. – 260 с.
2 Виртшафтер Элис К. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи. – М.: Логос, 2002. – 268 с.
3 Войтинский Вл. Весь мир в цифрах. – Берлин: Знание, 1925. кн. 2. – 384 с.
4 Востриков Н. И. “Третьего не дано”: (О роли гор. cред. cлоев в Окт. революции) – М.: Мысль, 1988. – 171 с.
5 Городские средние слои в трех российских революциях: Межвуз. сб. науч. тр. – М.: ТГПИ, 1989. – 235 с.
6 Дилигенский Г. Г. Люди среднего класса. – М.: Ин-т Фонда “Обществ. Мнение”, 2002. – 284 с.
7 Ерман Л. К. Состав интеллигенции в России в конце XIX и начале XX в. // История СССР. – 1963. – № 1.
8 Засосов Д. А. Пызин В. И. Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов: Записки очевидцев. – Л.: Лениздат, 1991. – 269 с.
9 Земцов Б. Н. Социальные и психологические процессы в России начала 20 века. – М.: МГТУ, 1998. – 290 с.
10 История России: (Учеб. пособие: в 3 ч.). – М.: Знание, 1994. ч.2. – 238 с.
11 Канищев В. В. Октябрьская революция и средние городские слои. – Тамбов: Тамб. ГПИ, 1988. – 90 с.
12 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи ( 18-начало 20 в.) Генезис личности, демократ семьи, гражд. об-ва и правового государства. – Спб.: Дмитрий Буланин, 1999. Т.1.
13 Миронов Б. Н. Опора, буфер и гарант.// Родина. – 2001. – № 4.
14 Морозов С. Д. Население Поволжья на рубеже 19-20 веков. – М.:1996.
15 НИАБ ф.2519 д.72 л. 48.
16 НИАБ ф.295 д.8269 л.12, л.15.
17 Новейшая история Отечества.XX век: Учеб. для студентов вузов: В 2 т. – Т.1. М.: ВЛАДОС, 1998. – 496 с.
18 Педагогическая интеллигенция: социально-политические проблемы. Межвуз. сб. научн. тр. – Л.: ЛГПИ, 1988. – 142 с.
19 Поткина И. В. Индустриальное развитие дореволюционной России. Концепции проблемы дискуссии в амер. и англ историографии. – М.: ИРИ РАН, 1994. – 232 с.
20 Россия и мир :Учеб. кн. по истории. В 2-х частях. – М.: Владос, 1994. ч.1. – 494 с.
21 Россия 1913 г. Стат-докум. справ. – Спб.: “Печатный двор“, 1995. – 415 с.
22 Рыкачев А. Цены на хлеб в Петербурге за 58 лет.// Вестник финансов, промышленности и торговли. – 1911. – № 35.
23 Солнцев С. И. Общественные классы. – Томск: Сиб. т-во печат. дела, 1917. –399 с.
24 1905 г. – начало революционных потрясений в России 20 века. – М.: ИРИ РАН, 1996. – 303 с.
25 Шибеко З. В., Шибеко С. Ф. Минск: страницы жизни дореволюционного города. – Мн: Полымя, 1990. – 352 с.

3.2 Богатые и верхний средний класс в дореволюционном российском обществе (1904–1914 гг.).
В отличие от темы среднего класса исследование крупной буржуазии было более разработанным направлением в советской и современной российской историографии. В первую очередь следует упомянуть труды крупнейших специалистов в данной области А. Н. Боханова [4], А. М. Анфимова [2] и Б. В. Ананьича [1]. Других советских исследователей больше интересовали политическая деятельность дореволюционной буржуазии, а не вопросы ее экономической роли в жизни страны и места в социальной структуре дореволюционной России. В современной России данную тему продолжают изучать Ю. А. Петров [12], Б. Н. Земцов [6] и А. Н. Боханов [4]. Данные по верхнему среднему классу встречаются в работах дореволюционного исследователя Н. А. Рубакина и эмигранта В. Войтинского. Особую ценность как раз представляют расчеты последнего, хотя В. Войтинский и завысил, по мнению автора данной книги, планку доходов, позволяющую отнести занятых в народном хозяйстве к среднему классу. Информацию, необходимую для расчетов численности социальных слоев, предоставили материалы к проекту подоходного налога, собранные чиновниками министерства финансов в 1904 г. и в 1910 г. [13]. В современной историографии существуют разные мнения о среднем классе дореволюционной России вплоть до отрицания его существования: “В имперской России средний класс так и не возник” – такой категоричный вывод присутствует в статье Шанкиной А. Ю [18].
Самым богатым человеком императорской России, был, конечно, царь. Он же являлся крупнейшим землевладельцем. Доходы его достигали 24 миллионов золотых рублей в год (36 миллионов бумажных рублей), учитывая поступления из государственной казны [9, c. 78]. Расходы – 22 миллиона золотых рублей [17, с. 150]. Драгоценности императорской семьи оценивались в 160 миллионов рублей. В Английском банке хранился вклад размером в 20 миллионов фунтов стерлингов (200 миллионов рублей). Однако, как это очевидно и здравому смыслу, данный фонд расходовался не на личные прихоти царя и царской семьи, но выполнял предназначение общенародного запаса. В частности, указанный английский вклад в годы первой мировой войны был потрачен императором на помощь раненым солдатам и на благотворительность. Кроме того, из этих денег значительные средства шли на содержание театров, музеев, начисление пенсий и пособий.
А если учитывать при подсчетах только состояния и доходы частных лиц, то состояние самого богатого человека России в начале XX века – Н. А. Второва было свыше 60 миллионов рублей. Ненамного от него отстали Нобели – 60 миллионов. Тройку дореволюционных богачей замыкали Морозовы [3]. Состояния русских богачей были меньше, чем западных: так одно из самых крупных состояний Германии – состояние князя фон Доннесмарка, второе в стране после Круппа, достигало 254 миллионов марок в 1913 г., что равнялось 117 миллионов рублей [7, с. 411]. Таких богатых людей в России попросту не было.
Численность богатых людей – людей с доходами свыше 10 тысяч рублей в год возросла за десятилетие перед первой мировой с 26 тысяч до 40 тысяч. С численностью семей выходило к 1914 г. 250 тысяч. Естественно, на фоне 176 миллионов населения это была капля в море – 0.1 %. Советские исследователи относили помещиков и чиновников в группу крупной буржуазии, поэтому у них выходило, что численность данной группы достигает 2.5 % в общей массе населения [6, с. 50].
По расчетам В. Войтинского богатые и средний класс – люди с доходами свыше 1500 рублей в год – в России составляли 1.2 % от всего населения. Войтинский относил к среднему классу людей с доходами от 1500 рублей и выше. Для сравнения, в Пруссии люди с подобным доходом 1500 рублей и выше или 3000 марок составляли 6 %, Великобритании – 12 % от общей численности населения [5, c. 238].
Автор данного исследования предлагает менее высокий критерий доходов, позволяющий отнести людей к представителям верхнего среднего класса – 1000 рублей в год, а крупной буржуазии – 10 тысяч рублей в год. Этот подход и отражен в таблице:
таблица
1904 г. 1909 г. 1914 г.
Крупная буржуазия, тыс. человек 26 32 40
Верхний средний класс, тыс. человек 405 697 1 000
Источник: [4, c. 252; 12, c.83]

Аристократия, банкиры, купцы, фабриканты, высокопоставленные чиновники, рантье относились к высшему слою российского общества. Если крупнейшими по размеру земельных владений собственниками в начале 20 века являлись С. А. Строганов и графы Шуваловы, то самыми богатыми считались Балашовы и Шереметьевы. Состояние Н. П. Балашова оценивалось в сумму свыше 15 миллионов рублей, С. Д. Шереметьева – в 10 миллионов рублей. Доходы А. Д. Шереметьева за один только 1913 г. составили 1 миллион 550 тысяч рублей. Доходы графа Зубова в 1910 г. составляли 157 тысяч рублей [2, с. 305-306]. Во всех перечисленных случаях доходы земельной аристократии складывались из нескольких источников: имения, городские доходные дома, процентные поступления от ценных бумаг. Окреп к началу 20 века и новый слой крупных землевладельцев недворянского происхождения – “чумазых лендлордов”. Их насчитывалось 10 тысяч человек, владевших 17 миллионами десятин земли [16, с. 37]. Для сравнения – все дворянское землевладение на 1905 г. было представлено 50 миллионами десятин, крестьянам в целом принадлежал 161 миллион десятин земли [14, c. 64, c. 71].
Интересно, что многие аристократы при своих огромных доходах умудрялись тратить больше, чем получали: Юсуповы с 300 тыс. доходов в 1913 г. умудрялись влезать в огромные долги и жить за счет трат основного капитала [2, c. 308]. В довоенное десятилетие 1903–1913 гг. их расходы всегда превышали доходы. Не было ни одного года со сбалансированным бюджетом. Положение спасал только рост цен на землю, находившуюся в собственности аристократии. Продажи земельных владений приносили основной доход многим крупным землевладельцам и позволяли вести прежний роскошный образ жизни впредь до полного разорения. При этом многие из них продолжали до последнего надеяться на поддержку государства в виде льготных кредитов и государство нередко оказывало ее. За 1905–1915 гг. размеры земельных владений, принадлежавших дворянам, уменьшились с 50 миллионов десятин до 39 миллионов [14, c. 71]. Но разорялись не только дворяне, но и крупные банкиры. Так в результате экономического кризиса 1900 г. рухнули банки Л. С. Полякова. Он сам задолжал кредиторам к 1908 г. огромную сумму – 23 миллиона рублей [1, с. 101].
Русские аристократы, особенно великие князья, считались самыми желанными клиентами на курортах Баден-Бадена, Монте-Карло, Ниццы и Карлсбада наряду с американскими миллионерами, индийскими раджами и английскими лордами. Великим князьям причитались выплаты из казны в размере 200 тысяч рублей в год на каждого за их титул.
В предреволюционной России происходило достаточно быстрое становление слоя миллионеров. Лишь в одной Самарской губернии по утверждению управляющего отделением Государственного банка существовало несколько десятков состояний в миллионы рублей [8, с. 183]. Имущество самарского дома семьи Борелей в 1913 г. оценивалось в 6 миллионов 883 тысячи рублей. Товарищество братьев Шмидт имело на счету в банке 7 миллионов 159 тысяч рублей. С другой стороны, в Новогрудском уезде Минской губернии не было ни одного плательщика промыслового налога из списка в 500 фамилий с доходом свыше 10 тысяч рублей в год и только 17 из 300 человек имело годовой доход в 1000 рублей и выше [11, л. 82]. В Новогрудке лишь 3 человека являлись купцами первой гильдии, в Слуцке – 4. Даже в Минске, губернском центре с населением в 100 тысяч человек, насчитывалось только 8 купцов первой гильдии и 154 – второй [11, л. 96-138].
О размерах крупнейших дореволюционных состояний дают представления завещания. Так владелец золотых приисков П. В. Берг оставил имущества после смерти на 9 миллионов 275 тысяч рублей. А. В. Второв – на 13 миллионов рублей, подданный Великобритании промышленник Д. Кнопп – на 965 тысяч рублей, фабрикант М. Ф. Морозова – на 29 миллионов 346 тысяч рублей, банкир Ф. П. Рябушинский – на 2 миллиона 267 тысяч рублей [12, с. 371-385]. Большие состояния в России сделали на протяжении нескольких поколений выходцы из Германии, Греции, Голландии. С течением времени их потомки получали российское гражданство и обрусевали. В качестве примера помимо Нобелей можно привести семьи Ролли, Вогау, Кноппов. Капитал торговой фирмы потомков греческих колонистов Ролли достигал 30 миллионов рублей [19, с. 130].
Особенностью российского капитализма было его значительная зависимость от государства, большая не только чем в англо-саксонском мире, но и среди стран континентальной Европы. В России государственный сектор экономики был значителен: казенные заводы и железные дороги, государственные земли площадью в 155 миллионов десятин. Вдобавок государство распределяло заказы на производство товаров для своих нужд и устанавливало правила игры на рынке. Не случайно многие первые лица российского бизнеса А. И. Путилов, А. И. Вышнеградский, В. Тимирязев своими успехами в бизнесе были обязаны государственной службе, с которой они и начинали карьеру. Так А. И. Путилов стал в 1905 г. членом правления Русско-Китайского банка, еще до того как оставил государственную службу. Приобретенные на чиновничьей службе связи и доступ к служебной или даже секретной информации были явно не лишними в рискованном мире коммерции. Другие представители бизнеса своим состоянием были обязаны наследованию семейного дела, что предоставило им выгодную стартовую позицию для дальнейшего развития. Таковы истоки крупных состояний Н. А. Второва, П. П. Рябушинского, А. Коновалова, М. Терещенко. Данный способ обогащения является типичным для многих стран мира, даже для США, в пропагандистской литературе которых много говорится о людях, что “сделали себя сами”. По сведениям, приведенным в исследовании американского социолога Миллса, в 1900 г. элита американского общества – мультимиллионеры за свой счет пополнялась на 40 %, в 1968 г. – на 68 %, то есть с течением времени происходило частичное “окостенение” социальной структуры общества, выразившееся в ограничении его мобильности [10, с. 31]. С течением времени даже в американском обществе трудней становилось пробиться из нижних и средних слоев в верхние.
По расчетам крупнейшего исследователя данного вопроса А. Н. Боханова в состав крупной буржуазии и верхнего среднего класса в довоенное десятилетие входили 1) лица получающие доход от земельной собственности, 2) городской недвижимости, 3) торгово-промышленных предприятий, 4) денежных капиталов, 5) личного труда [4, с. 252]. Людей, живущих за счет денежных капиталов, было меньше всего, преобладали же лица, получающие доходы от личного труда, торгово-промышленная буржуазия и землевладельцы. В этот период наибольшие доходы получили именно владельцы торгово-промышленных предприятий, которые, как уже говорилось, по численности занимали вторую строчку рейтинга среди социальных слоев, на втором месте по совокупному доходу находились государственные служащие и лица интеллигентных профессий, на третьем – землевладельцы [13, с. 82-83].
В 1904 г. торговцев и промышленников России, получающих доход свыше 1000 рублей было всего лишь 84 тысячи человек. Из них доходами в 10 тысяч рублей и выше могли гордиться только 10 % или 8000 человек. При этом крупная буржуазия получала 66 % всех доходов предпринимателей [15, с. 109]. В 1909 г. все категории лиц с доходами свыше 10 тысяч рублей составляли 4.5 % от общей численности налогоплательщиков, но концентрировали в своих руках 40,5 % доходов [14, c. 222].
Высокопоставленные чиновники получали: заместители министров 13-14 тысяч, министры – 20 тысяч. Для рантье, чтобы получать доход в 10 тысяч рублей – своеобразный пропуск в мир богачей – необходимо было вложить в ценные бумаги не менее 200 тысяч рублей. Такие доходы получали в 1904 г. только 7 % из небольшой, по масштабам России, группы в 55 тысяч человек. Из 435 тысяч государственных чиновников только 332 человека получали доходы свыше 10 тысяч рублей [15, с. 66]. Среди русских генералов число людей с подобными доходами составляло 113 из 1296 человек [15, с. 73]. Даже генерал-лейтенанты по доходам являлись представителями верхнего среднего класса.
Общая численность богатых людей в России в 1914 г. составляла, учитывая членов семей, 0.1 %. от всего населения империи. Численность верхнего среднего класса составила на 1914 г. 3 %. Дореволюционной России, также как и современной, была свойственна концентрация богатства в небольшом числе регионов: 32 % всех богатых и зажиточных людей общества проживало в трех губерниях – Московской, Петербургской и Лифляндской [4, с. 255].

Богатые – 0.1 %
Верхний средний класс – 3 %

Нижний средний класс – 35 % в городах, 20 % в деревне

Количество богатых и зажиточных людей в России было меньше, чем на Западе, а их доходы скромнее английских, французских или немецких, не говоря уже об американских. В этом ничего удивительного нет, поскольку российский валовый внутренний продукт на душу населения в 1913 г. уступал не только французскому или немецкому, но и австрийскому, итальянскому, бельгийскому или шведскому. Даже Финляндия, провинция Российской империи, по данному показателю превосходила губернии России в современных границах. Страна быстро развивалась, но все еще была беднее европейских соседей. Для достижения показателей стран Западной Европы по ВВП на душу населения потребовалось бы на 1914 г. еще как минимум 15 лет мирного развития, которых у России не оказалось. Однако важно помнить, что далеко не каждая реальная доля ВВП (в виде тех или иных благ, включая производственных) была действительно необходима русскому человеку, который, к тому же, по внутреннему своему складу (и, между прочим, по распорядку трудового года) испытывал и удовлетворял значительно большую часть потребностей внутренних и таких, которые не требовали для себя зафиксированного рыночным обращением денег обмена, а значит не требовали для себя соответствующего стоимостного эквивалента в составе ВВП. Также значимое место в народном производстве занимали блага, потребляемые по месту производства (особенно в крестьянском хозяйстве) и не могли найти себе отражения в официальной статистике по ВВП.

Литература
1 Ананьич Б. В. Банкирские дома в России 1860-1914 гг. – Ленинград: Наука, 1991. – 197 с.
2 Анфимов А. М. Крупное помещичье хозяйство европейской России ( конец XIX – начало XX века) М.: Из-во Наука, 1969. – с. 393.
3 Богатейшие предприниматели дореволюционной России // Электронный ресурс. – Режим доступа: www. bmail.ru/to articles/action_desc/id.180/
4 Боханов А. Н. Крупная буржуазия России (конец XIX в.- 1914) – М.: Наука, 1992. – 260 с.
5 Войтинский В. Весь мир в цифрах. – Берлин: Знание, 1925. кн. 2. – 384с.
6 Земцов Б. Н. Социальные и психологические процессы России начала XX века. – М.: МГТУ, 1998. – 290 с.
7 Кертман Л Е., Рахшмир П. Ю. Буржуазия Западной Европы и Северной Америки на рубеже XIX– XX веков. – М.: Высшая школа, 1984. – 159 с.
8 Клейн Н. Л. Экономическое развитие Поволжья в конце XIX–начале XX века: К вопросу о предпосылках буржуазно-демократической революции в России. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1981. –199 с.
9 Масси Р. Николай и Александра. – М.: Пресс–Соло, 1996. – 607 с.
10 Миллс Р. Властвующая элита. – М.: Иностранная литература, 1959. – 543 с.
11 НИАБ – ф. 333. – оп. 4. – д. 13643. – л. 82, л. 96-138.
12 Петров Ю. А. Московская буржуазия в начале XX века: Предпринимательство и политика. – М.: Издательство объединение “Мосгорархив”, 2002. – 440 c.
13 Подоходный налог. Материалы к проекту положения о государственном подоходном налоге. – Спб., 1910.
14 Россия 1913 г. Стат-докум. справ. – Спб.: “Печатный двор“, 1995. – 415 с.
15 Рубакин Н. А. Россия в цифрах. Страна. – Народ. – Сословия. –Классы. – Спб: Из-во “Вестника знания”, 1912. – 216 с.
16 Тюкавкин В. Г. Крестьянство в России в период 3 революций. – М.: Просвещение, 1987. – 207 с.
17 Хереш Э. Николай II. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. – 416 с.
18 Шанкина А. Ю. Средний класс в России: охота на Несси // Полис. – 2003. – № 1. – С. 104–109.
19 Экономическая история: Ежегодник, 2005. – М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. – 544 с.

Глава 4. Внутренняя политика правительства Николая II.

Как правильно заметил М. Назаров главной задачей христианского правительства “не может входить утопическое стремление к “всеобщему миру и счастью” на несовершенной земле. Такие обещания раздают лишь власти либо духовно неграмотные (и потому становящиеся легкой добычей диавольских соблазнов), либо сознательно обманывающие народ. Назначение истинной власти – защитить свой народ от воздействия зла и провести его через земную жизнь так, чтобы как можно больше людей могли стать достойными жизни вечной в Царствии Божием. Эту цель ставит людям Сам Господь Бог” [6, c. 44].
Николай вступил на трон в возрасте 26 лет. Он получил прекрасное образование – знал 4 иностранных языка, играл на фортепиано и скрипке, часто посещал театры. В отличие от Сталина, допустившем много ошибок в руководстве советской армией и присвоившего себе чин генералиссимуса, Николай проявил скромность – всю жизнь оставался в чине полковника, который дал ему его отец. Царь был излишне мягким в обращении человеком, никогда не кричал на подчиненных, что современники воспринимали как слабость. Царя отличали вежливость, тактичность, воспитанность. Николай являлся верующим человеком – он полагал, что все события происходят по милости Бога или по его попущению. Власть царю дана от Бога о чем и говорится в Библии и она дана не ограниченной никакими земными парламентами. Это и есть самодержавная власть в интересах всего народа, а не только богачей, которые и заправляют парламентами. В начале царствования царь находился под влиянием обер-прокурора Святейшего Синода К. Победоносцева. Первое десятилетие на троне царь противился всяким попыткам ограничить свою власть и в итоге был вынужден согласиться в ходе революции на введение западного порочного учреждения – парламента. Царь совершил в свое правление две основные ошибки – не ввел добровольно законосовещательный орган власти, и не пустил к власти монархические организации русского народа во главе с Н. Марковым и А. Дубровиным. А ведь это и могло спасти ситуацию. Народ в России может пойти или за крайне правыми или за крайне левыми, но он никогда не пойдет за западными либералами с их мещанскими идеалами. Да, повышение уровня жизни, улучшение быта, развитие науки и техники – все это хорошо, кто бы спорил, но для русских этого мало. Нам нужна национальная идея, которая была при царе.
Новую цель народной жизни – построение светлого социалистического будущего, рая на земле, пытались внедрить в массы коммунисты, но потерпели полный крах на практике, поскольку рая на земле быть не может хотя бы в силу греховности людей. Современные же российские либералы, не предлагая никакой национальной идеи, но слепо копируя обреченную на банкротство западную идеологию и экономическую модель, лишь продолжают худшие из начинаний их дореволюционных предшественников.
Царь не поддержал проект И. Горемыкина в 1899 г. о введении земств в 13 губерниях, уменьшения имущественного ценза, а ведь эта земская реформа не посягала на царскую власть, а только на всевластие бюрократического аппарата. Наоборот, в 1900 г. и 1901, 1902 гг. принят ряд указов о ограничении полномочий земств. Был ограничен размер земских налогов, подверглось регламентации издательское дело земств. То есть политическая деятельность царя до революции 1905 г. реформами не была богата. Не появились новые земства в ряде губерний. В это время было разработано рабочее законодательство. Так в 1897 г. произошло ограничение продолжительности рабочего дня 11.5 часами. В 1901 г. рабочий день был уменьшен до 10 с половиной часов с полуторачасовым перерывом на обед. В 1903 г. были учреждены рабочие старосты, избираемые самими рабочими, следившие за отношениями с хозяевами. В том же 1903 г. был принят закон о вознаграждении потерпевших от несчастных случаев на производстве, финансовая реформа (под вопросом что перевешивает – плюсы или минусы), улучшение правового и экономического положения крестьян.
Николай имел талантливых политиков в своем окружении – Д. Трепова, П. Столыпина, А. Кривошеина, П. Барка, Игнатьева. Что касается еврея С. Витте, то он отличался беспринципностью, аморализмом в политике. Так в начале своей карьеры он провозгласил себя консерватором, сторонником неограниченной монархии, способствовал отклонению проекта И. Горемыкина о земствах, потом внезапно в 1905 г. стал либералом, сторонником конституции, и вновь консерватором в последние годы своей жизни. Такие личности как С. Витте, В. Коковцев, М. Алексеев, А. Брусилов были, конечно, талантливыми государственными деятелями, финансистами, военными, но среди них не было убежденных монархистов, преданных слуг царю и отечеству – одни масоны и (или) либералы. И они нередко наносили вред отечеству своей деятельностью. Так В. Коковцев своей политикой бюджетной экономии фактически препятствовал развитию производительных сил России, финансированию за счет государства строительства заводов. А Алексеев с Рузским организовали арест царя в марте 1917 г., думая о переходе к столь ими любимой конституционной монархии, не понимая, что Россия это не Англия и никогда ей не будет.
Лидерами либералов и всего оппозиционного земского движения были потомственные дворяне. Они, воспитанные на западной либеральной философии, всяких Вольтерах, Руссо, Локках, Дидро, преклонялись перед Англией и Францией, мечтали о конституции и правах человека.
Царь должен был опереться на более правых политиков, но он этого не сделал, вот в чем проблема. В кабинет должны были войти всерьез и надолго Н. Марков, А. Дубровин, Д. Трепов, М. Меньшиков. Еще один вопрос – готовы ли они были не только к необходимым репрессиям против либералов, но и к реформам в интересах народа – прежде всего экономическим.
Николай II продолжил политику своего отца по русификации национальных окраин, которая вызвала резкое сопротивление в Финляндии. Финнам урезали автономию рядом законов с 1900 по 1903 гг.
С конца 19 века начали возникать социалистические революционные партии – Бунд (1897), эсеры (1902), большевики и меньшевики из РСДРП (1903). Эсеры провозгласили курс на террор против чиновников царского правительства, убив министров внутренних дел консерваторов Д. Сипягина (1902) и В. Плеве (1904).
Для эсеров и меньшевиков целью являлась буржуазно-демократическая революция, в ходе которой будет установлена республика, всеобщее избирательное право, земельная собственность будет национализирована в пользу крестьянских общин, установлен 8– часовой рабочий день и автономия областей бывшей империи. Большевики выступали за перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую без переходного периода, передачу всей земли в собственность государства, а не крестьянства. Методами борьбы за осуществление своих целей эсеры выбрали пропаганду и террор.
На съезде земских деятелей в ноябре 1904 г. большинство высказалось за введение в России законодательного парламента, хотя лучше всего было бы ограничиться законосовещательным органом власти. За данную разумную альтернативу проголосовало лишь 27 человек во главе с Д. Шиповым из 98 присутствовавших. Был принят и весьма сомнительный пункт о равенстве прав населения без различия сословий. А зачем тогда дворянство, сословие почетных граждан? После съезда по всей империи прошли банкеты, на которых выдвигалось требование конституции. В таком состоянии Россия встречала новый 1905 г.
Шествие рабочих к Зимнему Дворцу с целью донести до царя нужды народа, организованное Гапоном, носило провокационный характер – им воспользовались революционеры для дискредитации монархии. Так, эсеровские боевики открыли огонь из толпы по солдатам, тем самым вызвав ответный огонь, что привело к многочисленным жертвам. Данный день получил название Кровавого воскресенья. Революционеры достигли желаемого – в империи вспыхнула революция. Часть элиты и народа, не разобравшись в событиях, выступили против царя. В феврале 1905 г. царь, под впечатлением нарастающего кровавого хаоса и анархии, согласился на разработку законопроекта о введении выборного законосовещательного органа власти, но было уже поздно. Такая мера представлялась и либералам и революционерам весьма скромной и недостаточной.
Вершина революционного безумия и крови – октябрь-декабрь 1905 г. 7 октября 1905 г. забастовали железные дороги. Через неделю стачка стала всероссийской. 17 октября царь вынужден был подписать для успокоения оппозиционной части общества, либерально-революционного меньшинства, манифест о введении в России законодательной Государственной Думы и провозглашении демократических прав человека. Этого от него ждали С. Витте, великий князь Николай Николаевич, даже Д. Трепов. Они полагали, что такие серьезные уступки либералам привлекут их на сторону правительства и революционеров будет гораздо легче подавить. Московский стачечный комитет 18 октября в ответ на Манифест призвал рабочих прекратить стачку. Стачечное движение резко пошло на убыль. Однако в ноябре 1905 г. наблюдался резкий подъем крестьянских погромов помещичьих имений. В этом же месяце произошло восстание на флоте в Севастополе. В декабре царскими властями был арестован весь Петербургский Совет рабочих депутатов. С 10 по 17 декабря в Москве большевики предприняли вооруженное восстание, в котором участвовали 8 тысяч рабочих. Главным центром восстания была Пресня. При подавлении бунта правительственными войсками погибла 1 тысяча человек. Вооруженные восстания прокатились по ряду городов империи.
Только меньшая часть либералов, организовавших партию октябристов, удовлетворилась Манифестом от 17 октября, остальные решили продолжить борьбу до свержения самодержавия. Левым либералам (кадетам) окружение царя дважды предлагало занять большинство министерских постов в правительстве в конце 1905 г. и в 1906 г., но они отказались. Кадеты критиковали правительство за жесткие меры против революционеров, но не осуждали революционный террор. В 1905—1913 годы власти казнили 2981 террористов, экспроприаторов и убийц, революционеры убили за это время около 10 000 человек [6]. Кадеты выступали за установление в России конституционной монархии с передачей всей власти парламенту и ответственному перед ним правительству. В аграрной сфере планировалась частичная национализация помещичьей земли за “справедливое вознаграждение” с передачей ее крестьянству. Польша должна была получить широкую автономию, прочие народы империи – культурную автономию. Партия была за 8 часовой рабочий день, поощрение частного предпринимательства.
Октябристы оформились в самостоятельную партию в октябре 1905 г. Название взяли в честь Манифеста царя от 17 октября. С самого начала лидером партии был провозглашен А. И. Гучков, происходивший из известной семьи московских предпринимателей, директор Московского учетного банка. Наряду с ним видное место в “Союзе” заняли его братья Федор и Николай, а также крупный землевладелец и лидер земского движения Д. Н. Шипов, позднее вышедшие из партии и перешедшие на леволиберальные позиции. Они выступали за существование в России дуалистической монархии – значительный объем полномочий монарха и законодательного органа власти – двухпалатного парламента. Автономию должна была иметь только Финляндия, требования о 8–часовом рабочем дне в программе партии не было, но был пункт о передачи части помещичьих земель за денежную компенсацию крестьянам.
По избирательному закону от 11 декабря 1905 г. 42 % всех выборщиков были от крестьян. Выборы депутатов происходили не напрямую, а через избрание выборщиков отдельно по трем куриям – помещичьей, городской и крестьянской. Для первых двух курий выборы были двухстепенные, для третьей – четырехстепенные. В первых двух Думах подавляющее большинство мест было у кадетов и социалистических партий, поэтому эти Думы оказались неспособны наладить плодотворную работу с правительством, требуя передать им всю полноту власти в стране, в том числе право формировать правительство. Выдвигались радикальные проекты аграрной реформы, всеобщей политической амнистии революционерам-убийцам. Царь назвал депутатов первой думы “грязными подонками населения, сплотившимися в разбойничью шайку” [3].
Естественно, правительство отказалось уступать наглым требованиям либерально-революционного меньшинства народа и распустило обе Думы, переписав летом 1907 г. избирательный закон, повысив имущественный ценз и изменив пропорции депутатских мест для каждого сословия в пользу помещиков. Согласно новому избирательному закону 13 % населения страны по сословиям имело право выбирать депутатов Государственной Думы. В Москве таковых было только 3 % от всего населения.
Роспуск 2-й Государственной Думы не вызвал всплеска революционных волнений, уставшая страна желала мира. В ноябре 1905 г. была создана крайне правая партия Союз Русского народа. Ее руководители А. И. Дубровин, Н. Е. Марков, В. М. Пуришкевич выступали за сохранение неограниченной монархии, ограничение русского народа от гибельного влияния еврейства, которое они хотели переселить из России в их собственное государство. А. Дубровин резко выступал против уничтожения общины в ходе столыпинской реформы. Консерваторы предлагали поддержать дешевым кредитом кустарную, мелкую промышленность и крестьянство. Сторонники Дубровина категорически отрицали необходимость существования парламента. Народу не нужен парламент, в котором заседают помещики и “денежные мешки”. Это новая перегородка, отделяющая государя от народа. Дума должна быть законосовещательной. В 1912 Н. Марков, обращаясь к думским либералам пророчески восклицал: “Народ пойдет или с правыми или с левыми, но с вами…народ никогда не пойдет, ибо вы ничего общего с народом не имеете” [4]. По мнению автора данной книги Марков все правильно сказал – либо народ поддержит царя и монархическую идею, либо поверит в социалистические обещания рая на земле. Так и случилось.
В 1908 году “Союз русского народа” раскололся. В. Пуришкевич создал новую партию – “Союз Михаила Архангела”. Главное его отличие от СРН – признание необходимости существования законодательной Думы. Та же была позиция и у Н. Маркова.
Первая русская революция закончилась, но русское общество по-прежнему было больно идеями либерализма и социализма. Большинство же населения являлось либо монархистами либо людьми политически равнодушными. Через 10 лет либералы, организовав на английские деньги новую революцию, добились своего. Однако либералы оказались слабыми правителями и вскоре отдали власть правому социалисту А. Керенскому – личности еще более ничтожной, чем либеральные лидеры, а через полгода не смогли оказать сопротивление большевикам. А коммунисты показали либералам на практике, что те полные ничтожества и банкроты, не умеющие защитить себя от крайне левых сил ни во власти, ни в оппозиции.
Что касается непосредственных итогов революции, то в России был создан новый строй – дуалистическая монархия. В отличие от конституционной монархии, у царя при дуалистическом строе сохранились огромные полномочия, но и власть парламента была значительной, хоть и уступавшей по объему прав монарху. Царь, принимая делегацию из Союза русского народа, заявил, что Манифест 17 октября не подлежит изменению. Однако к осени 1913 г. царь передумал – по его приказу министр внутренних дел подготовил проект указа о роспуске Государственной Думы и об изменении функций парламента с законодательного на законосовещательный. Однако при обсуждении на заседании кабинета министров с участием царя данного проекта летом 1914 г. все министры, кроме министра внутренних дел, высказались против, поскольку этот шаг мог привести к взрыву недовольства и новой революции. В ходе революции были отменены выкупные платежи с крестьян, с 1907 г., началась аграрная реформа, легализовались политические свободы и профсоюзы, отменялась цензура, устанавливалась неприкосновенность личности.
Однако большая часть населения, даже имеющая право избирать депутатов Государственной Думы не интересовалась политикой. На выборы 1907 г. и 1912 г. приходили менее половины всех избирателей.
В третьей и четвертой Думах самой крупной партией были октябристы. До 1913–1915 гг. они шли на сотрудничество с правительством, хотя в 1913 г. партия раскололась на три группы, левое крыло партии перешло в оппозицию под влиянием врага царя А. Гучкова и недовольства отсутствием политических реформ. В 1915 г. их безумному примеру последовала вся партия – она пошла на союз с кадетами. Правые партии (правее октябристов) в Думе имели чуть больше мест, чем левые. При голосовании все зависело от позиции октябристов. Консервативные законопроекты при П. Столыпине поддерживали правые и октябристы, либеральные – октябристы и левые. То есть у правительства была возможность выбора и маневра.
Через Государственную Думу прошел закон о введении всеобщего начального образования (1908), законы, касающиеся столыпинской земельной реформы, введения волостного земства, появление земств в западных губерниях, а также Астраханской, Оренбургской губерниях, Ставропольском крае и в Сибири (1912), законопроект о введении городского самоуправления в Польше. В 1912 г. Дума одобрила закон о государственном страховании рабочих от несчастных случаев и от болезней. Оплата рабочим была установлена в размере 2/3 заработной платы. Дума приняла закон о ограничении автономии Финляндии. В 1912 г. Дума поддержала законопроект о выделении из Царства Польского Холмской губернии, чье население было православным и веками боролось с окатоличиванием и ополячиванием. Ряд законов, пройдя нижнюю палату, отклонялись верхней – Государственным Советом, более консервативным по взглядам. Так были отклонены законопроекты о введении земств в Сибири (1912), волостных земств (1914), городского самоуправления в Царстве Польском (Городовое положение, 1914). Отклонение законопроекта о Городовом положении в Польше вызвало раздражение у Николая II, поскольку царь был склонен его поддержать. 18 июня 1914 г. царь на совещании кабинета министров предложил пересмотреть положение манифеста от 17 октября и вернуться к манифесту от 6 августа 1905 г. о введении булыгинской совещательной Государственной Думы и Государственного Совета, поскольку даже поддержанные царем законопроекты отклоняются одной из палат, чем сводят на нет возможность любых преобразований. Предложения большинства депутатов палат по манифесту от 6 августа 1905 г. будут необязательны для царя. Монарх сможет поддержать законопроект, даже если за него проголосует меньшая часть депутатов.
Интересно отметить, что заседания Думы открывались, если в зале присутствовало не менее трети от всех депутатов. Далеко не всегда в зале Таврического дворца набирался кворум.
Государственный Совет, существовавший в России с 1810 г., согласно Основным Законам от 1906 г. был также реформирован. Так, он стал законодательным учреждением, равным в правах с Государственной Думой. Выборные члены верхней палаты комплектовались от православного духовенства (6), губернских земств (34), губернских дворянских обществ (18), Академии Наук и императорских университетов (6), выборных от предпринимательских кругов (12). Члены Государственного Совета избирались на 9 лет. Вторая половина членов Государственного Совета назначалась императором. Наибольшие фракции составили правые и группа центра. Государственный Совет был более консервативным учреждением, чем Государственная Дума. Многие законопроекты, принятые Думой, отклонялись Государственным Советом.
Государственный совет отклонил даже предложение П. Столыпина о введении земств в 6 западных губерниях. И только решимость премьер-министра идти до конца позволила при поддержке царя все-таки провести данную реформу. Законопроект П. Столыпина о введении земств в 6 западных губерниях был разработан его подчиненными в 1909 г. Сама идея земств в Западном крае была предложена депутатами Думы и поддержана премьером. Законопроект был внесен весной 1910 г. и после обсуждения принят Думой 29 мая. За проект – 165 голосов националистов, большей части октябристов и умеренно правых, против – 139 (все фракции левее октябристов и крайне правые). Но, несмотря на старания правительства, Государственный Совет уже не успевал принять его до 1 июля, т. е. до срока выборов в верхнюю палату. Законопроект предполагал учредить выборные органы власти согласно земскому положению от 1890 г., но со значительными новшествами. Чтобы не допустить доминирования поляков в земствах, (поляки преобладали среди крупных землевладельцев) избирательный ценз был понижен вдвое, выборы проводились по двум национальным куриям. Русская курия имела право избирать большее количество гласных, чем поляки.
Обсуждение законопроекта в Государственном Совете началось 1 февраля 1911 г. Левые фракции верхней палаты парламента выступили против учреждения национальных курий, нарушающих равенство наций. Крайне правые также выступали против по трем причинам: одни высказались против нарушения имперского принципа равенства национальностей в пользу одной, другие были против понижения ценза – по их мнению недопустимой демократизации, третьи вообще не желали распространения земств на новые губернии [7, с. 384-385]. 4 марта состоялось голосование по статье законопроекта о создании национальных курий. За нее проголосовали 68 членов Государственного Совета, против – 92. Законопроект в целом не был отклонен Государственным Советом, но важнейшее предложение П. Столыпина – система курий из него убиралась.
П. Столыпина это решение привело в ярость – длительная работа оказалась напрасной, он попросил государя об отставке. Царь предложил премьер-министру найти иной выход. Тогда П. Столыпин предложил распустить палаты парламента на несколько дней, ввести законопроект в действие, минуя верхнюю палату, по статье 87 Основных Законов империи. Эта статья позволяла правительству вводить в действие законодательные акты в случае острой необходимости в период каникул палат. Царь после 5 дней раздумий согласился и подписал указ о роспуске палат на три дня. Законопроект о введении земств в Западном крае был подписан царем и опубликован 14 марта 1911 г. На выборах 1912 г. в Западном крае победу одержали беспартийные кандидаты, а не представители организаций русских националистов. Применение статьи 87 было болезненно воспринято обществом и палатами парламента, осудившими деятельность П. Столыпина, его манипулирование статьей закона. Положение премьер-министра при дворе пошатнулось, царь усомнился в способности П. Столыпина эффективно управлять страной из-за вызванного им политического кризиса и начал готовить его отставку. Сам реформатор говорил о невозможности проводить реформы из-за верхней палаты парламента: “Всем известен, всем памятен устоявшийся, почти узаконенный наш законодательный обряд: внесение законопроектов в Государственную думу, признание их здесь обычно недостаточно радикальными, перелицовка их и перенесение в Государственный совет, в Государственном совете признание уже правительственных законопроектов обыкновенно слишком радикальными, отклонение их и провал закона. А в конце концов, в результате, царство так называемой вермишели, застой во всех принципиальных реформах“ [8, с. 181]. Вермишелью в то время политики называли обилие мелких второстепенных законопроектов вроде устройства прачечной при Дерптском университете (да, такие вещи тоже приходилось рассматривать) или расширение провинциальных штатов в чиновничьем аппарате.
Царь отклонил предложение П. Столыпина о предоставлении равноправия евреям. Еврейский вопрос в начале 20 века был очень острым для империи, а евреи давали очень большой процент революционеров, гораздо больший их доле в населении империи. В 1897 году евреи составляли 4,13 % населения Империи, в том числе 40–50 % городского населения в пределах черты оседлости [6, с. 99]. Черта оседлости не могла помешать тому, что “финансовая роль евреев становится особенно значительной к 60-м годам благодаря их капиталам… в их руках сконцентрировалась и печать. Такой рост еврейского экономического и общественно-политического влияния дополнялся их активным участием в революционном движении: они переплавляли “мечту о мессианстве своих дедов и прадедов в новое мессианство – в мечту о социализме”, – констатирует Г. Аронсон [6, с. 99].
Местное население юго-западных губерний, недовольное хищнической торгово-ростовщической политикой евреев, их необычайной сплоченностью и взаимовыручкой, установлением монополии на торговую и предпринимательскую деятельность в ряде районов Западной и Юго-Западной России, организовывало погромы. Распространяемые евреями- революционерами слухи об организации погромов властями империи не соответствовали действительности. Что касается равноправия евреев, то царь как христианин не мог предоставить равные права нации, активно борющейся с христианством и монархической властью, нации, вожди которой стремятся к мировому господству. В еврейском Талмуде сказано ясно, что ”так как нееврей не человек, он не может владеть собственностью так же, как дикий зверь не обладает правом на лес, в котором укрывается, поэтому можно со спокойной совестью убить гоя (нееврея), как зверя, и завладеть его имуществом“ [1, с. 261]. “По отношению к нееврею не существует обмана... обмануть его при расчете или не заплатить ему дозволено, но лишь под условием, чтобы он не подозревал этого, чтобы не осквернить Имя [еврейского \"бога\"]... деньги акумов суть как бы добро безхозное и каждый, кто пришел первым, завладеет им” [1, с. 261]. Неевреи сравниваются с калом; “запрещается спасать их, когда они близки к смерти... их нельзя и лечить, – даже за деньги, за исключением того случая, когда можно опасаться неприязни”...[6, с. 18].
Враги царя с 1910 г. распространяли лживый слух о вмешательстве Григория Распутина в управление государством. Сплетни о развратном поведении Распутина с удовольствием распространяли революционеры и либералы. Есть версия русских исследователей (например, Н. Стариков) о двойниках Г. Распутина, действующих так, чтобы дискредитировать и Г. Распутина и Царя. Следует отметить, что вокруг Г. Распутина ходили разные слухи о его прегрешениях, но они недостоверны и до сих пор ничем не подтверждены. Против Григория в 1907 г. было сфабриковано дело о его принадлежности к секте хлыстов. Его влияние на царя многие объясняли тем, что он мог останавливать кровотечение у наследника трона цесаревича Алексея. Этого не умела делать официальная медицина. Часть прихожан русской православной церкви считают Григория Распутина святым, есть сведения, что его иконы мироточат. То же самое происходит с иконами Царя и его семьи. В своем последнем письме Царю Распутин указал, что в случае убийства его, Григория, царскими родственниками, семья Царя не проживет более двух лет и 75 лет “будут разбойники черные, слуги антихриста, истреблять народ русский и веру православную.“ [9, c. 532]. Страшное пророчество Распутина стало явью.
Православные священники, старцы Иоанн Кронштадтский, Николай Гурьянов и схиархимандрит Христофор хорошо отзывались о Г. Распутине. Святой Иоанн Кронштадтский считал Григория выдающимся молитвенником. Документально зафиксирован целый ряд случаев исцеления Г. Распутиным больных людей. Схиархимандрит Христофор назвал Г. Распутина Божим человеком: “Он с царём и царевичем будет прославлен“ [11].
Следователь комиссии Временного правительства В. М. Руднев писал, что при осмотре бумаг бывшего министра Протопопова и других высокопоставленных лиц не было найдено ни одного документа, указывающего на вмешательство Распутина во внутреннюю или внешнюю политику [10. с.99]. Известен случай, когда Царь в письме к царице отклонил ее предложение, данное под воздействием совета Г. Распутина.
Ряд материалов наружного наблюдения за Распутиным – фальшивки. Это отмечают как А. Н. Боханов так и О. Платонов. Подлинные материалы не зафиксировали документально ни одного факта встреч Г. Распутина с проститутками. Есть только словесные предположения агентов с целью угодить своему начальству, не подкрепленные ничем, хотя у агентов были все возможности уличить данных женщин, если бы подобные встречи действительно имели место.
Скандала в ресторане Яр в 1915 г. якобы с участием Г. Распутина на самом деле не было. Все было придумано врагами монархии и Г. Распутина для их дискредитации. Серьезную роль в распространении данного скандала играл заместитель министра внутренних дел масон В. Джунковский.
У Г. Распутина были двойники, которые своим развратным поведением и создавали ему отрицательную известность.
В январе 1914 г., после того как монарх отправил премьер-министра (1911-1914) и министра финансов В. Коковцева в отставку, теневым лидером кабинета Горемыкина стал министр земледелия А. Кривошеин. Он отказался от предложения царя самому стать премьером. Кривошеин и министр финансов Барк разработали программу экономических реформ, получивших название “новый курс”. Они должны были поднять уровень жизни народа посредством увеличения государственных инвестиций в экономику, предоставления дешевого государственного кредита крестьянам и мелким предпринимателям. Предполагалось широкое строительство государственных железных дорог (увеличить протяженность существующих на 50 % за 5 лет), проектировались гидроэлектростанции на Днепре и Волхове. Осуществление программы прервала война.
В 1915 г. либералы Думы смогли обьединиться в борьбе за власть против монархии, потребовав от царя ответственного перед парламентом министерства. То есть они попробовали установить контроль над исполнительной властью. В объединение либералов – Прогрессивный блок вошли 236 депутатов из 442. Даже часть умеренно правых, никогда ранее не поддерживающих либералов, пошла с ними на сотрудничество. Члены блока с целью дискредитировать царя не стеснялись ни перед чем. Распространение ложной информации в зарубежных газетах о готовности царя заключить сепаратный мир с Германией за спиной союзников, создание искусственного дефицита снарядов на фронте, травля как распоряжений правительства так и самих министров – все средства были хороши для завоевания власти. Так 1 ноября 1916 г. выступил в Думе лидер кадетов П. Милюков. Речь его обвиняла правительство и придворное окружение царицы в измене и подготовке сепаратного мира с Германией. “Обвиняя правительство в бездарной экономической и военной политике, Милюков несколько раз повторял с кафедры вопрос: “Глупость или измена?” Обвинения Милюкова были непроверенными и бездоказательными” [2]. Позже тот признался, что непроверенная информация была взята им из зарубежной прессы. “Даже соратник Милюкова по Прогрессивному блоку националист В. В. Шульгин счел их неубедительными. В. Л. Бурцев, при полном сочувствии к речи Милюкова, дал ей еще более определенную оценку: “Историческая речь, но она вся построена на лжи”. Милюков определенно рассчитывал на эффект, что бы он ни говорил позже, хотя возможно и на меньший, чем произвела его речь. В любом случае, это было проявлением политической безответственности, поскольку П. Н. Милюков не мог не понимать, как будет воспринято обвинение высшей власти в измене в годы войны. Тем не менее, он пошел на этот шаг, всенародно давая слушателям и читателям решать, глупостью или изменой являются действия правительства, в изменнической сущности которых он сам не был уверен” [2].
Оппозиция избрала тактику содействия поражению собственного правительства в войне согласно лозунгу “Чем хуже, тем лучше”. П. Милюков доверительно сообщил уже после февральской революции в одном частном письме: “Вы знаете, что твёрдое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала этой войны, знаете также, что ждать мы больше не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намёки на недовольство, вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования” [5]. В случае победы в войне летом 1917 г. в результате подготовленного наступления против немцев на Западе и на Востоке режим царя укрепился бы, либеральные реформы в таком случае не могли состояться.
После думской речи Пуришкевича 19 ноября 1916, в которой бывший член правой фракции обвинил на основании слухов и сплетен ряд государственных деятелей, назвав их “темной силой”, в корысти, интригах, германофильстве и пр., Марков cтал на защиту чести правительства. 22 ноября 1916 он с документами в руках выступил в Думе, опровергая фантазии и сплетни Пуришкевича, но либерально настроенное большинство Думы постоянно прерывало его, не давая правому оратору говорить. Cвои замечания делал выступавшему и председатель Думы, поскольку Марков отвечал на замечания с мест. “Не сдержавшись, Марков закончил свое выступление оскорблением председателя Гос. Думы М. В. Родзянко словом “мерзавец”, позже публично заявив, что, оскорбляя председателя, он имел в виду думское большинство. За это Марков был подвергнут высшей мере взыскания — исключению на 15 заседаний и бойкоту со стороны большинства депутатов” [4].
Скандалы в Думе бывали и прежде: так однажды Пуришкевич вышел к трибуне 1 мая (в день праздника трудящихся, который отмечали депутаты левых фракций Думы, украшая кресла гвоздиками) с гвоздикой, вставленной в ширинку. Тот же Пуришкевич в зале заседания Думы в 1910 г. запустил стаканом с водой в лидера кадетской партии, следом хотел метнуть и графин.
Выступление Маркова вызвало одобрение всех крайне правых монархических течений в том числе у “дубровинцев”, но его фракцию покинули ряд депутатов. Н. Марков предлагал правительству распустить Думу. “Чем дольше она просуществует, — говорил он, – тем больше навредит и усилит в стране оппозиционное настроение”, а потому, “необходимо твердо, решительно и неуклонно довести дело успокоения страны до конца [т. е. до роспуска Думы]”…в случае колебаний – революция неизбежна” [4]. Однако, не имея больше никакого влияния на ход думских дел, Марков призывал оставшихся верными его курсу депутатов приступить к молчаливому протесту против работы думского большинства и выступлений его членов. В связи с истечением полномочий IV Гос. Думы он предлагал, прежде чем приступить к выборам в V Думу, изменить избирательный закон и добиться выборов по сословиям, что должно было избавить народное представительство от партийности и оппозиционности” [4].

Литература.
1 Воейков В. И. С царем и без царя. – М.: Родник, 1994. – 271 с.
2 Иванов А. Фракция правых IV Государственной думы и Прогрессивный блок: от поиска компромисса до непримиримой борьбы (август 1915 - февраль 1917) // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://rustrana.ru/article.php?nid=10123&sq=19,22,625,1150&crypt
3 Кирьянов И. К., Лукьянов М.Н. Парламент самодержавной России: Государственная Дума и ее депутаты, 1906 – 1917 // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://vivovoco.rsl.ru/VV/BOOKS/DUMA/CHAPTER_2.HTM
4 Марков Николай Евгеньевич // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.hrono.info/biograf/bio_m/markov_ne.html
5 Миронин С. Кто ударил в спину России? // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.contr-tv.ru/common/1796/
6 Назаров М. Вождю третьего Рима. – М.: Русская идея, 2005. – 992 с.
7 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. – Ростов н/Д.: Изд-во “Феникс”, 1998. – 576 с.
8 Пожигайло П. А., Шелохаев В. В. Петр Аркадьевич Столыпин: Интеллект и воля. – М.: РОССПЭН, 2005. –239 с.
9 Православный царь-мученик– М.: Паломник. 2000. – 792 с.
10 Платонов О. А. Григорий Распутин и “дети дьявола”. – М.:Алгоритм. 2005. – 544 с.
11 Пророчества старца Христофора о России и мире // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://3rm.info/16055-prorochestvo-starca-xristofora-o-rossii.html

Глава 5. Февральская революция.
5.1. Перебои с хлебом в Петрограде как повод к Февральской революции.
К февралю 1917 г. в Петрограде было в изобилии продовольствия, исключая черный хлеб. За данным продуктом из-за слухов о усилении дефицита и перебоев с топливом для булочных выстраивались огромные очереди, что послужило поводом к начавшимся 23 февраля волнениям.
Спецслужбы царя, представленные департаментом полиции в Петербурге и сетью охранных отделений по всей стране, являлись высокопрофессиональными организациями. Они много сделали для защиты существующего строя и только несовершенство излишне либеральных законов империи, а также деятельность либеральных судей и министров мешали данной организации работать с полной отдачей. Встречались и либеральные чиновники в рядах министерства внутренних дел, в которое входили и департамент полиции и охранное отделение. Эти персоны – А. Лопухин и Ф. Джунковский – нанесли вред своему ведомству. Масон Джунковский, которого не тронули до 1937 г. даже большевики, будучи заместителем министра внутренних дел, ликвидировал все районные охранные отделения за исключением Москвы, Петербурга и Варшавы. Кроме того он же запретил полиции держать агентов в войсках и учебных заведениях.
И в то же время департаменту полиции удалось внедрить в партию кадетов своего информатора. Им стал видный деятель кадетов князь Бебутов. В 1912 г. на конференции РСДРП присутствовали 3 агента охранного отделения. Они прислали подробные донесения о ходе конференции. В 1913 г. за рубежом работало в среде эсеров 11 тайных агентов. Один из агентов, Зинаида Жученко, являлась руководителем подпольного комитета эсеров в Москве начала 20 века, оказав полиции ценнейшие услуги, в отличие от всемирно известного провокатора Е. Азефа, работавшего и на полицию и на революционеров одновременно. До сих пор сложно сказать, чего больше сделал Е. Азеф для императорской России – пользы или вреда. Заслуги З. Жученко были по достоинству оценены. По указу императора она получила титул княгини и пожизненную пенсию. Она сама сказала: “ Я служила идее. Помните, что я честный сотрудник департамента полиции в борьбе с революционерами” [15]. З. Жученко работала на полицию с 1894 г. по 1909. По поводу результативности деятельности судей высказался глава охранки Герасимов: “Суд превращает нашу тайную полицию в бессильное посмешище.“ [16, c. 419] Он имел в виду чрезвычайно мягкие приговоры революционерам, некоторые из которых уже через несколько месяцев выходили из тюрем.
Но к 1917 г. большинство из руководителей царского правительства являлись или либералами или безвольными чиновниками, боявшимися проявить инициативу, пойти на борьбу с либерализмом и социализмом. Их безволие парализовало работу охранного отделения и департамента полиции. В 1912-1917 гг. происходил упадок некогда мощного ведомства. В феврале 1917 г. оно фактически бездействовало. Начальник департамента полиции и министр внутренних дел ничего не предприняли для предотвращения революции, а потом и для ее подавления. Были и деятельные фигуры вроде начальника охранного отделения Глобачева, предлагавшего решительные меры против революции, но их никто не услышал из высшего руководства.
Не получали помощи от своего государя монархические организации, которые могли стать опорой царю. Председатель астраханской народной монархической партии Н.Н. Тихонович-Савицкий 2 декабря 1916 года писал царю: “Государь, попустительство, уступки и полумеры — не ко времени, не по людям. Благодаря уступкам крамоле дело дошло до того, что у нас уже нет правительства, оно само не знает, кого слушать, кому угождать, министры меняются чуть ли не ежемесячно, и на местах власть запугана и парализована. Государь! Возроди правительство... Торопись, государь, торопись!”[13, с. 34] Царь не предпринял решительных мер, как он не прислушался к записке ряда членов Государственного Совета в том же месяце, просивших в ней Государя ввести в больших городах военное положение, оздоровить петербургский гарнизон (весьма хорошая мысль – Прим. авт.), закрыть на время войны антиправительственные газеты. Патриоты неоднократно предлагали царю привлекать к уголовной ответственности членов Думы, ведущих революционную пропаганду.
В истории человечества есть периоды и темы, являющиеся предметом непрекращающихся дискуссий в среде историков. Одной из них как раз и являются события февраля 1917 г. Автор пытается рассмотреть один из аспектов февральской революции – события, послужившие поводом к народным волнениям. Катализатором взрыва послужил недостаток хлеба и очереди за ним в столице империи, а также временное увольнение всех рабочих Путиловского завода из-за перебоев в снабжении предприятия сырьем и споров между администрацией завода и рабочими о расценках труда. Данной темы касались в своих работах как исследователи крайне правого направления: Н. Марков [9], Г. Бостунич [1], Л. Лебедев [8], так и умеренно правого (С. Ольденбург [12], В. Шамбаров [20] ) и либерального (С. Мельгунов ).
Существуют две версии причин нехватки хлеба в Петрограде:
1. Версия создания умышленной нехватки черного хлеба для обострения обстановки в столице и начала революции. Эти утверждения органично вписывается в качестве составной части в теорию еврейско-масонского заговора. Версию выдвинули в эмиграции крайне правые монархисты – Н. Марков и Г. Бостунич. Нашла она поддержку и либерального историка С. Мельгунова, который в вышедшей в 1931 году в Париже книге “На путях к дворцовому перевороту. Заговоры перед революцией 1917 года” пришел к выводу, правда со значительными оговорками, о существовании масонского заговора накануне и в феврале 1917 года. Разделяют эту версию и современные исследователи февральской революции протоиерей русской православной церкви за рубежом Лев Лебедев, Н. Стариков и В. В. Кожинов. Последний пишет в книге “Россия. Век XX. ( 1901–1939 )”.: “масонам в Феврале удалось быстро разрушить государство, но затем они оказались совершенно бессильными и менее чем через восемь месяцев потеряли власть, не сумев оказать, по сути дела, ровно никакого сопротивления новому, Октябрьскому перевороту” [7, c. 146]. Кстати, начало французской революции в 1789 г. также было вызвано нехваткой хлеба в Париже и некоторые исследователи (Н. Стариков) связывали начальный период французской революции с деятельностью английской разведки, стремившейся убрать экономического конкурента Великобритании с дороги путем организации внутренней смуты.
По версии Л. Лебедева: “К 23 февраля на подъездах к Петрограду под предлогом сильных снежных заносов были умышленно остановлены эшелоны с продовольствием, что сразу вызвало острую нехватку хлеба, дороговизну и знаменитые “хвосты” — длинные хлебные очереди. Население начало беспокоиться, провокаторы усиливали беспокойство слухами о надвигающемся неминуемом голоде, катастрофе и т.п. Но оказалось, что у военных властей имеются такие резервы продовольствия (из “Н.З.”), которые позволят Петрограду продержаться до окончания снежных заносов” [8]. “По архивным документам совершенно очевидно, что Петроград был достаточно хорошо снабжен продовольствием и хлебом, но вдруг в ряде рабочих районов внезапно обнаруживается недостаток хлеба. Оказывается, что хлеб у лавочников скупили по большим ценам какие-то темные личности и увезли из города…. Хлеб в городе был, голода не было, достать можно было все – к очередям привыкли. В городских складах находился запас ржаной и пшеничной муки на 10-12 дней, кроме того, мука имелась еще и в пекарнях” [14, с. 508-509]. Как писал по материалам следственной комиссии временного правительства Блок, “запасы города и уполномоченного достигали 500.000 пудов ржаной и пшеничной муки, чего, при желательном отпуске в 40.000 пудов, хватило бы дней на 10 – 12.” По воспоминаниям начальника Петроградского охранного отделения К. И. Глобачева: “очереди за хлебом в городе были, но запас муки был для Петрограда достаточный, и кроме того ежедневно в Петроград доставлялось достаточное количество вагонов с мукой. Таким образом слухи о надвигающемся голоде и отсутствии хлеба были провокационными – с целью вызвать крупные волнения и беспорядки, что в действительности удалось”[4, c. 61].
Если принять данную версию сразу возникает вопрос – кому было выгодно создать дефицит хлеба? Крайне правые историки и публицисты указывают на антигосударственную деятельность значительной части правящей элиты, которая к 1917 г. уже полностью отошла от монархизма и заняла либеральные позиции. Данные круги мыслили будущее России в лоне западной цивилизации, то есть правящий слой, оторванный от реальных нужд государства и народа, которых олицетворяла монархия в особе царя, желал переустройства России по образцу Великобритании или Франции, забывая о совершенно отличных от Запада исторических, культурных, религиозных, экономических и климатических условиях, в которых столетиями развивалась Россия. И отставание Российской империи от небольшой группы наиболее развитых стран Западной Европы и Северной Америки (от Франции и Германии по доходам на душу населения на 60 лет к 1913 г.) было следствием более тяжелых условий окружающей среды ( географического положения и климата) и непрерывных войн за выживание. Итак, среди либералов, возглавляемых А. И. Гучковым и П. П. Милюковым, сложился по мнению крайне правых исследователей, обширный круг заговорщиков из среды депутатов Государственной думы, генералитета, промышленников, банкиров и, конечно, интеллигенции. По сведениям К. И. Глобачева генерал Рузский, командующий Северным фронтом, считался в кругах заговорщиков своим человеком [4, c. 69]. Даже почти все члены императорской династии (а она насчитывала 61 человека) сочуственно относились если не к планам заговорщиков по свержению самодержавия, аресту царя и его жены, то к введению в России конституционной монархии по образцу государственного строя Англии. Как пишет Н. Марков: февральская революция 1917 г. “была подготовлена в умах народа планомерной предательской деятельностью послушного скрытным велениям темной силы либерального большинства Государственной Думы. Тут за дело революции взялись российские помещики, богатейшие купцы, чиновники, адвокаты, инженеры, священники, князья, графы, камергеры и всех российских орденов кавалеры” [9, с. 153]. Роль непосредственного организатора блокады поставок хлеба, по мнению некоторых исследователей, принадлежит Ю. Ломоносову, одному из руководителей министерства путей сообщения перед первой мировой войной [6]. Придя к власти большевики воспользовались организаторскими способностями Ю. Ломоносова и он стал доверенным Ленина в финансовых операциях по перекачке в западные банки награбленного в России золота. Коммунисты предусмотрели и такой вариант развития событий на случай, если они потеряют власть и им придется отправиться в эмиграцию [6, с. 111]. Заговорщикам в частности и либералам в целом помогала Англия через своих дипломатов и разведку. Так по мнению Г. Бостунича, А. Гулевича и современного исследователя А. Виноградова, английский посол в России Дж. Бьюкенен роздал сумму в рублях равную 200 тысячам фунтов стерлингов на поддержку революции в Петрограде. Деньги шли на поддержку депутатов Государственной думы, в карман уличных ораторов, солдат и офицеров [3, с. 77]. Правда сам посол в мемуарах, естественно, отрицал данный факт: “излишне говорить, что я никогда не принимал участия ни в какой революционной пропаганде и г. Ллойд Джордж принимал слишком близко к сердцу наши национальные интересы для того, чтобы он мог уполномочить меня возбуждать революцию в России в разгар мировой войны.” Английская разведка организовала убийство Г. Распутина через своего агента О. Райнера (по другой версии убийцей был агент МИ6 – Сэмюэль Хор), который убедил участвовать в заговоре против Г. Распутина своего приятеля по Оксфорду и любовника князя Ф. Юсупова [3, c. 73]. Англия надеялась поставить у власти более приемлемый для себя режим либералов, который будет действовать в интересах Англии, а не только своей страны. В. Ленин в марте 1917 г. расценил февральскую революцию как “результат заговора англо-французских империалистов” [11, с. 161]. Хотя правильней будет сказать только английских, французская разведка здесь была не при чем.
2. Версия снежных заносов. Ряд историков умеренно правого направления и либералы не придерживаются версии заговора и выдвигают в качестве причины перебоев с черным хлебом сильные снежные заносы и морозы, парализовавшие движение поездов с хлебом к Петрограду. Так американский исследователь Р. Масси и русский историк С. Ольденбург пишут в трудах, посвященным последнему российскому самодержцу: “В середине февраля сильные снежные заносы замедлили движение поездов. По городу ходили слухи, что скоро хлеба не будет. Обыватели начали делать запасы, печь сухари, – и в результате действительно получилось, что запасы хлеба во многих пекарнях и булочных не удовлетворяли всего спроса. Из “хвостов” так и не дождавшихся хлеба стали образовываться первые кучки недовольных, бродившие по улицам с криками: “Хлеба! Хлеба!”[12, с. 547–548] Им вторит современный историк В. Шамбаров: “В конце февраля ударили сильнейшие морозы, до 43 градусов. На железных дорогах вышло из строя 1200 локомотивов. Потом добавились обильные снегопады, а в деревнях не хватало рабочих рук для расчистки путей. В результате на станциях застряли 5700 вагонов, в том числе и с продовольствием. Вызванные этим трехдневные перебои с черным хлебом в столице привели к взрыву возмущения народных масс, хотя другие продукты были в свободной продаже” [20, c. 688]. Комендант города С. С. Хабалов телеграфировал в Могилев, где находился царь: “Докладываю, что ввиду недостатка хлеба 23 и 24 февраля на многих заводах возникли стачки. 24-го бастовало до 200 000 рабочих, которые насильственно изгнали работавших. Уличное движение было остановлено рабочими. 23-го и 24-го днем часть рабочих прошла по Невскому проспекту, где они были остановлены. Насильственные действия выражались в битье стекол в лавках и остановке движения. Войска не прибегали к применению оружия. Четыре полицейских участка были разгромлены” [19, с. 256–257].
Единственно в чем согласны многочисленные исследователи февральской революции, стоящие на разных политических позициях, это в утверждении о достаточном снабжении города всеми видами продовольствия, за исключением черного хлеба. Крупнейший современный российский ученый, специализирующийся на изучении февральской революции, Г. Катков также заявляет о достаточном количестве продовольствия в городе. Жалобы на дефицит муки и хлеба не имели достаточных оснований, но в первые три дня беспорядков лозунг: “Хотим хлеба!” постоянно скандировала толпа, он был запечатлен на транспарантах демонстрантов. По мнению Каткова “имеются убедительные доказательства отсутствия дефицита муки. В феврале запасы муки для пекарен ни на один день не опускались ниже уровня средней потребности на 12 дней” [5, с. 273-275]. В. Старцев объявляет в своей работе о том, что имевшие место перебои с хлебом начались 18 февраля и закончились 21 февраля [18, с. 174]. Факт очередей в Петрограде за хлебом (и только за хлебом) подавляющее большинство современных историков не подвергает сомнению. Все остальные продукты были в наличии и в свободной продаже. Снабжение хлебом Петрограда ухудшилось только в середине февраля, вследствие чего и образовались очереди у лавок, где хлеб выдавался по карточкам. Между прочим, в первую мировую войну на каждого жителя Петрограда приходился гораздо больший хлебный паек, чем в годы блокады во вторую мировую. Да и положение в Петрограде с продовольствием было намного лучше ситуации в Германии, где начался к зиме 1916/17 гг. настоящий голод.

Литература
1 Бостунич Г. В. Масонство и русская революция. – Нови Сад, 1922. – 228 с.
2 Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата: Воспоминания, мемуары. – М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2001. – 400 с.
3 Виноградов А. Е. Тайные битвы XX столетия. – М.: ОЛМА–ПРЕСС, 1999. – 463 с.
4 Глобачев К. И. Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. // – Вопросы истории. – 2002. – № 8–9.
5 Катков Г. М. Февральская революция. – Москва: Центрполиграф, 2006. – 477 с.
6 Кинг Г., Вильсон П. Романовы: судьба царской династии. – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 976 с.
7 Кожинов В. В. Россия. Век XX. (1901–1939). –М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 448 с.
8 Лебедев Л. Великороссия. Жизненный путь [Электронная версия]. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.rusorthodox.com/books/lebedev/index.htm – Дата доступа: 28. 09. 07.
9 Марков Н. Е. Войны темных сил. – Москва: Журнал “Москва”, 2002. – 521 с.
10 Масси Р. Николай и Александра. – М.: Пресс–Соло, 1996. – 607 с.
11 Назаров М. Вождю третьего Рима. – Москва: Русская идея, 2005. –974 с.
12 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. – Ростов н/Д.: Изд-во “Феникс”, 1998. – 576 с.
13 Острецов В. “Черная сотня и красная сотня”. – М.: Воениздат, 1991. – 48 с.
14 Платонов О. Последний государь: жизнь и смерть. – М.: Изд-во Алгоритм, 2005. – 640 с.
15 Секретные сотрудники охраны // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://bg-znanie.ru/article.php?nid=348375
16 Симбирцев И. На страже трона. Политический сыск при последних Романовых. 1880–1917. – М.: ЗАО Центполиграф, 2006. – 429 с.
17 Стариков Н. Февраль 1917 г.: Революция или спецоперация. М.: Яуза, Эксмо, 2007. – 2007. – 320 с.
18 Старцев В. И. Революционный 1917-й. // Яковлев А. И. Драма российской истории: большевики и революция. – М.: Новый хронограф, 2002. – 449 с.
19 Хереш Э. Николай II. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. – 416 с.
20 Шамбаров В. За веру, царя и отечество! – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 768 с.

5.2 Отречение Царя. Победа революции.
23 февраля началась забастовка работниц предприятий столицы империи против перебоев с поставками хлеба. 24 февраля к стачке присоединились предприятия во всех районах города. Демонстрации шли под лозунгами “Хлеба”, “Мира”, “Свободы”, а 25 числа уже появился лозунг “Долой монархию”. Но до 27 февраля правительство еще не утратило контроль над ситуацией, несмотря на митинги, разгром магазинов, стрельбу правительственных войск по демонстрантам. С 27 февраля Родзянко стал слать телеграммы Рузскому, в которых говорилось о тяжелой ситуации в Петрограде и необходимости ответственного министерства, иначе войну нельзя будет выиграть. Генералы Рузской и Алексеев поверили Родзянко и начали действовать в соответствии с предложениями председателя Государственной Думы.
Утром 27 февраля произошло событие, оказавшее колоссальное влияние на историю России. Учебная команда запасного батальона гвардейского Волынского полка после убийства унтер-офицером Т. Кирпичниковым офицера полка захватила оружие и вышла из казарм, призывая к бунту солдат других полков.
К вечеру более половины гарнизона Петрограда присоединилось к революции. Солдаты громили полицейские участки и здание окружного суда. Из захваченных толпой тюрем были выпущены все заключенные, среди них было много уголовников. Восставшие солдаты, рабочие, студенты шли по улицам и площадям под лозунгом “Долой самодержавие!“. К середине того же дня восставшие достигли Таврического дворца и вошли в него. Депутаты Думы не подчинились царскому указу о приостановке до апреля деятельности парламента и решили для водворения порядка в столице создать Временный комитет во главе с Родзянко. Кабинет министров обратился к царю с просьбой сформировать ответственное министерство. 28 февраля революционеры заняли Зимний дворец, правительство царя самовольно ушло в отставку, показав свою нерешительность и безволие, нежелание бороться. Министры были внутренне готовы капитулировать перед социалистами и либералами. В ночь с 1 на 2 марта в Петрограде либералами было самовольно сформировано Временное правительство во главе с Г. Львовым.
В ночь на 2 марта в псковском штабе командующего Северным фронтом генерала Н. Рузского царь согласился с созданием ответственного перед Думой министерства. Н. Рузский сообщил об этом решении царя в Петроград Родзянко. Тот в ответ заявил, что данная мера запоздала и теперь необходимо уже отречение царя в пользу его 13 – летнего сына Алексея при регенстве до его совершеннолетия великого князя Михаила Александровича. 2 марта начальник штаба Ставки генерал Алексеев и командующий Северным фронтом генерал Н. Рузский запросили мнение о необходимости отречения царя всех командующих фронтами. Все командующие фронтами и флотами были за отречение, кроме А. Колчака – тот промолчал. Лишь два генерала рангом пониже высказали желание прийти царю на помощь – генерал-адъютант Хан Нахичеванский и генерал-лейтенант граф Ф.А. Келлер, но их телеграммы не были переданы Царю.
По словам М. Назарова: “Большинство приветствовало отречение, нацепив красные банты. В том числе будущие основатели Белой армии генералы Алексеев и Корнилов. Великий Князь Кирилл Владимирович также нарушил присягу и 1 марта 1917 г. – еще до отречения Царя и как средство давления на него! – снял свою воинскую часть (Гвардейский экипаж) с охраны Царской семьи, под красным флагом явился в Государственную Думу, предоставил этому штабу масонской революции своих гвардейцев для охраны арестованных царских министров и выпустил призыв к другим войскам “присоединиться к новому правительству” [1, с. 140-141].
“Это ширящееся предательство было для Государя тяжелым ударом... Читая в новостях, что его отречения требуют армия, народ и даже члены династии, Помазанник не счел возможным удерживать свою власть насилием над народом, поскольку оказался ему не нужен, – в этом случае он все равно переставал быть настоящим самодержцем... В то же время, передавая власть брату, Царь хотел облегчить совесть народа, не возлагать на него грех клятвопреступления. Отречение Государю представлялось неизбежным, когда “кругом измена и трусость и обман”, – таковы были последние слова в царском дневнике в ночь отречения. Помимо Великого Князя Кирилла, Государя предали и многие другие члены династии. Дядя Царя, Вел. Кн. Николай Николаевич знал о заговоре, но не воспрепятствовал этому и поддержал Временное правительство“ [1, с. 141]. Из 15 великих князей только 2 в февральскую революцию остались верными царю – брат Михаил и дядя Павел” [4, с. 71].
Но не все современные историки считают, что царь действительно отрекся от престола. Петр Мультатули полагает, что манифест об отречении – фальшивка. “4 марта 1917 года практически во всех газетах был опубликован Манифест об отречении императора Николая II от престола в пользу своего брата великого князя Михаила Александровича. Однако оригинала никто не видел вплоть… до 1928 г., когда он был обнаружен в архиве Академии наук в Ленинграде. Это был набранный на печатной машинке текст, где подпись Николая II сделана карандашом (!). Отсутствуют титул императора и личная императорская печать. Вот этот самый документ до сих пор считается оригиналом манифеста и хранится в Госархиве РФ! Понятно, что документы госважности никогда не подписывались государем карандашом. В 2006 г. исследователь Андрей Разумов фактически доказал, что «карандашная подпись» взята с Приказа Николая II по армии и флоту от 1915 г. «Переведена» по специальной технологии. На манифесте есть ещё и подпись министра императорского двора графа Фредерикса. Эта подпись тоже написана карандашом и обведена пером. А когда Фредерикс был допрошен чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, он заявил: «Меня не было в тот момент рядом с императором». Этот допрос задокументирован.” [2]
Владимир Лавров, доктор исторических наук, замдиректора Института российской истории РАН: “В советское время тема отречения Николая II была закрытой. Историки доверяли свидетельствам людей, которые и совершали переворот, то есть воспроизводилась их версия событий. Сегодня историческая наука выходит на другой уровень — проводится анализ достоверности документов, в том числе и так называемого манифеста об отречении. Анализ подводит к поистине сенсационному выводу о том, что отречения в действительности не было” [2].
Исследователь Николай Стариков: “Я абсолютно убежден, что Николай Романов не отрекался от престола. Мы имеем дело с ложью и фальсификацией. В архивах нет документа, который бы назывался «Отречение». Есть машинописный текст, который озаглавлен «Начальнику Генерального штаба». Подписан он якобы царем, хотя Николай никогда карандашами не пользовался. Сам текст на листе напоминает телеграмму, а не отречение. Мне представляется, государь отречения не подписал. Его просто поставили перед фактом, объявив об этом. Убежден, что заговорщики шантажировали царя судьбой его семьи, которая могла погибнуть в случае его упорства” [3].
ЦАРЬ НЕ ОТРЕКАЛСЯ ОТ ПРЕСТОЛА, А ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ВСЕ ВЛАСТИ В РОССИИ С МАРТА 1917 г. ЮРИДИЧЕСКИ И МОРАЛЬНО НЕЗАКОННЫ!
Еврейский банкир Я. Шифф в апреле признал публично свой вклад в финансирование февральской революции. Вторым спонсором революции был английский лорд Мильнер, действовавший через посла в России Д. Бьюкеннена.

Литература
1 Назаров М. Вождю третьего Рима. – М.: Русская идея, 2005. – 992 с.
2 Николай II не отрекался от престола. Знаменитый манифест — фальшивка века? Аргументы и факты. 4 ноября 2009. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.aif.ru/society/article/30586
3 Николай II не отрекался от престола. Блог Николая Старикова. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://nstarikov.ru/blog/7241
4 Новейшая история Отечества.XX век: Учеб. для студентов вузов: В 2 т. – Т.1. М.: ВЛАДОС, 1998. – 496 с.

Глава 6. Внешняя политика Николая II

При восшествии на престол государь узнал о существовании секретного русско-французского союза с 1891 г. от своего министра иностранных дел Н. Гирса. Не прошло и полугода с начала царствования как министр скончался. Его преемником стал князь Лобанов-Ростовский, русский посол в Вене.
Россия была второй по военно-сухопутной мощи после Германии и третьей по военно-морской после Англии и Франции. То есть Россия являлась наряду с Великобританией и Германией самой значительной и влиятельной державой мира. Франция, Австро-Венгрия и США уступали первой тройке держав по ряду военных показателей.
23 апреля 1895 г. посланники России, Германии, Франции потребовали от Японии отказа от приобретений в Китае – Ляодунского п-ва, взамен предоставив ей в виде компенсации увеличенную контрибуцию. Япония согласилась, поскольку не могла противоборствовать трем державам, но одновременно приняла десятилетний план подготовки к войне с Россией. В 1896 г. Россия и Япония договорились о равных правах в Корее В 1896 г. Россия подписала с Китаем соглашение о строительстве КВЖД по территории Маньчжурии, что позволило соединить по более короткому пути, чем Транссибирская магистраль, Читу с Владивостоком. В 1901 г. КВЖД была пущена в строй.
В 1896 г. царь побывал с визитом в Париже, где ему была устроена торжественная встреча высшими официальными лицами республики, да и народ проявил огромное воодушевление. Франция показала, что она ценит союз с Россией и этот союз вывел ее из состояния дипломатической изоляции.
В этом же году обострилось положение в Турции, Крит готов был отделиться от Османской империи, вспыхивала вновь резня армян даже в столице империи. Даже Англия была готова пойти на переговоры о разделе Турции. Русский посол в Турции Нелидов считал, что благоприятный момент для таких переговоров наступил. Он прибыл в Петербург и участвовал в совещании у царя по турецкой проблеме. Начальник генерального штаба и заведующий министерством иностранных дел поддержали инициативу Нелидова. Предполагалось вхождение русского флота и войск в Босфор и начало переговоров с другими державами о разделе сфер влияния. Против выступил только Витте. Однако, учитывая негативную реакцию Англии, Италии, Австро-Венгрии на занятие Россией проливов и возможность захвата Англией Дарданелл в случае захвата Россией Босфора – все это вынудило царя отложить решение восточного вопроса до более благоприятных времен. Следовало подождать, пока не созреет окончательно плод и Константинополь не станет более легкой добычей. Англия несколько раз с 1896 г. предлагала России договориться о разделе сфер влияния в Турции, Иране и Китае. Россия отвечала отказом.
В 1897 г. Австро-Венгрия и Российская империя заключили соглашение о сохранении существующего положения дел на Балканах.
Царь Николай продолжал миротворческую политику своего отца, избегая угрозы большой войны в Европе, стремясь все спорные вопросы решать дипломатическим путем. В 1898 г. царь решился на предложение всем европейским державам о ограничении гонки вооружений. Нота от 12 августа призывала “положить предел непрерывным вооружениям”, которые расшатывают общественное благосостояние и финансовую стабильность. На Гаагской конференции было решено государствами прилагать все усилия для мирного решения конфликтов, создавался международный третейский суд, принята конвенция о законах и обычаях сухопутной войны, подписана декларация о неупотреблении некоторых видов пуль.
В 1890 г. Россия заключила договор с Персией. Шах обязался не давать иностранным державам концессии на строительство железных дорог. Соперничая с Англией за влияние в Иране, Россия основывает Учетно-ссудный банк, получивший концессии на строительство шоссейных дорог и чеканку монеты.
В 1898 г. Россия получила от Китая в аренду Ляодунский полуостров с Порт-Артуром на 25 лет и право постройки железной дороги до КВЖД. В 1900 г. началось строительство двух линий обороны Порт-Артура. Их планировалось завершить к 1909 г.
В 1900 г. Россия вместе с другими державами подавила восстание боксеров в Китае. При этом Россия отказалась от своей доли контрибуции, предоставила Китаю новый заем. В 1902 г. Япония заключила с извечным врагом России – Англией договор, по которому британцы согласились придерживаться политики дружественного нейтралитета в случае войны Японии с одной державой и вступить в войну на ее стороне, если японцы будут воевать с двумя державами. Англия и США предоставили Японии кредиты на перевооружение. Особо важную роль в помощи Японии оказал еврейский банкир Я. Шифф, желавший поражения России.
В течение 1903 г. Япония требовала вывода русских войн из Маньчжуриии, признания Кореи своей сферой влияния. Россия не говорила ни да ни нет, оттягивая решение. Перед самой войной царь согласился на уступки японцам в Корее, но Япония уже приняла решение воевать.
23 января Япония через своего посла в Петербурге вручила министру иностранных дел В. Ламздорфу ноту о разрыве дипломатических отношений. В ночь на 27 января 1904 г. японские корабли напали на русский флот у Порт-Артура и повредили три судна. Конечно Россия превосходила Японию по военной мощи, но к началу войны Россия имела только 98 тысяч солдат на Дальнем Востоке. Командующим сухопутными войсками в Маньчжурии был генерал А. Куропаткин, образованный, но крайне нерешительный генерал. Он рассчитывал находиться в обороне до тех пор, пока не будет создано превосходство русских войск путем переброски резервов из Европейской России. В начале войны подорвался на мине броненосец Петропавловск с вице-адмиралом С. Макаровым. В феврале началась высадка японских войск в Корее. В начале июля 1905 г. три японские армии начали наступление против армии Куропаткина в районе г. Ляояна. После девятидневных боев А. Куропаткин приказал отступить к Ляояну. 13 августа наступление японцев продолжилось. Русские имели преимущество в численности войск и артиллерии. Наши войска отразили все атаки японцев, но А. Куропаткин, опасаясь обхода своих флангов, вновь отдал приказ об отступлении. Русские отошли к реке Шахэ. Опять А. Куропаткин благодаря полученным подкреплениям имел численное превосходство и 22 сентября он начал наступление.
К концу июля японская армия подошла к линии обороны Порт-Артура. 6 августа начался 1-й штурм крепости. Но только 4-й в ноябре увенчался успехом – японцы захватили господствующую над крепостью высоту. В декабре крепость пережила еще два штурма. Хотя военный совет высказался за продолжение обороны, 20 декабря старший начальник крепости генерал-лейтенант Стессель сдал крепость. В феврале разгорелось ожесточенное сражение под Мукденом. Японцы смогли прорвать фронт и создать угрозу окружения всех трех русских армий. В этих условиях А. Куропаткин отдал приказ об отступлении. Русские отошли на 180 км к северу от Мукдена. Царь сместил А. Куропаткина. Новым командующим стал генерал Н. Линевич. К августу 1905 г. численность русских войск возросла до 800 тысяч человек, японских – до 750 тысяч. 14-15 мая японский флот разгромил русскую эскадру под руководством адмирала З. Рождественского у острова Цусима. В данном сражении перевес в силе был на стороне японцев.
Японская экономика не могла больше выдерживать бремя войны и через три дня после Цусимы японский посол в США попросил Т. Рузвельта посредничества в мирных переговорах. Царь, получив послание от президента Т. Рузвельта, согласился на начало мирных переговоров, поскольку большинство участников совещания в Царском Селе поддержали именно это решение. Но военные справедливо отмечали сохранение возможности продолжения войны до победы. Этот вариант оказался нереализованным из-за разгара революции в Российской империи.
В июне 1905 г. Япония оккупировала Сахалин. Мирные переговоры продолжались около месяца в американском курортном городе Портсмуте. По Портсмутскому миру Россия признала Корею японской сферой влияния, уступила Японии аренду Ляодунского п-ва с Порт-Артуром, отдала Японии половину Сахалина. Японцы потеряли больше солдат убитыми, чем русские. Русская экономика лучше перенесла тяготы войны, чем японская. Летом 1907 г. произошло улучшение отношений между Россией и Японией. По соглашению стороны договорились разделить сферы влияния на Дальнем Востоке. Японии досталась Южная Маньчжурия и Корея, России – Северная Маньчжурия и Внешняя Монголия. В ходе произошедшей в Китае революции 1911 г. Монголия объявила о своей независимости и обратилась за помощью России. Россия добилась от китайцев провозглашения автономии Внешней Монголии под русским протекторатом. Официально Монголия продолжала считаться китайским владением, но китайские чиновники и войска были удалены с ее территории. В 1913 г. Япония предложила России заключить военно-политический союз. Русское правительство согласилось на данное предложение лишь в 1916 г. В 1914 г. по просьбе местных феодалов Тува стала протекторатом России.
8 апреля 1904 г. произошло заключение трех конвенций, означавших установление англо-французского “Сердечного согласия” – Антанты. Термин “Антанта” впервые стал известен в начале 40-х годов XIX в.– это было время краткого англо-французского сближения. Авторами соглашения были Эдуард VII и Т. Делькассе. Историк E. Тарле заметил – соглашение “улаживало все спорные вопросы во всех частях земного шара”, существовавшие между Англией и Францией” [2, c. 21].
“В соответствии с первой конвенцией в качестве компенсации за отказ от притязаний на побережье и прибрежные воды Ньюфаундленда Франция получила в Западной Африке различные территории общей площадью около 14 тыс. кв. миль. Наиболее важной была вторая конвенция - о Египте и Марокко, в которой Франция обязалась не ставить больше вопроса об уходе англичан из Египта и не препятствовать их действиям в этой стране. Англия, со своей стороны, предоставляла Франции свободу действий в Марокко. Конвенция имела и секретную часть, опубликованную лишь в 1911 г., в которой говорилось о возможности изменения “политического положения” в Египте и Марокко, если обе страны сочтут это необходимым. По существу эта статья закрепляла британские притязания на Египет и французские на Марокко. В третьей конвенции Англия признавала право собственности Франции на остров Мадагаскар, в ней были решены взаимные претензии в отношении Новых Гебридов, Сиам был разделен на английскую и французскую сферы влияния. Таким образом, “Сердечное согласие” урегулировало главную проблему, разделявшую Англию и Францию, – колониальную” [2, c. 22]. Хотя в соглашении не упоминалась Германия, договор был направлен именно против нее.
В 1905 г во время встречи около побережья Финляндии Вильгельм II предложил Николаю II союз. Статья 1 подписанного договора гласила: “если любое европейское государство нападет на одну из двух империй, союзные стороны окажут друг другу помощь всеми силами, наземными и морскими” [3, c. 39]. Однако царь согласился подписать договор при условии одобрения Франции, надеясь, что и она присоединится к союзу. И вот как раз с этим, конечно, и возникли проблемы – премьер-министр Франции отверг идею русско-немецкого союза с привлечением к нему своей страны.
В 1906 г. английская дипломатия в который раз предложила России заключить соглашение о разделе сфер влияния на Востоке. В феврале следующего года царское правительство согласилось с британской инициативой. В августе состоялось подписание трех конвенций об Иране, Афганистане и Тибете. Иран делился на две сферы влияния и нейтральную полосу. Северные провинции отходили в сферу влияния России, юго-восток – Британии. Афганистан признавался сферой влияния Англии при условии, что та не будет вмешиваться в его внутренние дела. Россия могла вести политические отношения с Афганистаном через британское правительство. Декларировался принцип равноправия в торговле с Афганистаном. Тибет объявлялся нейтральной территорией. Британский министр иностранных дел Э. Грей полагал, что прежняя политика – политика 19 века по сдерживанию мощи России была ошибочной, а разграничение сфер влияния является более удачной стратегией.
В 1907 г. по инициативе России была созвана вторая Гаагская конференция. На ней были приняты конвенции о ограничении вооружений, о введении третейского суда для мирного разрешения международных конфликтов, о законах и обычаях войны – то есть сделаны попытки гуманизации войны. Однако призыв к ограничению вооружений не получил одобрения большинства великих держав и особенно Германии.
В 1908 г. Австро-Венгрия – главный враг России на Балканах, объявила о аннексии Боснии и Герцоговины, забыв о достигнутой устной договоренности с Россией. Договоренность предусматривала признание Россией аннексии в обмен на поддержку Австро-Венгрией требования России об открытии проливов для русских судов. Против такого развития событий, естественно, выступили Россия и Сербия. Однако угрозами войны в адрес России, которая к ней не была готова, Германия добилась согласия России признать аннексию. Тоже самое вынуждена была сделать и Сербия под воздействием ультиматума Австро-Венгрии. Боснийский кризис ударил по карьере министра иностранных дел Российской империи А. Извольского, которого в результате заменили на С. Сазонова. И первый и второй были по политическим взглядам умеренными либералами, англофилами. С. Сазонов являлся человеком П. Столыпина и ему был обязан высоким назначением.
Для обуздания агрессивной политики Австро-Венгрии и ослабления Османской империи Россия с 1911 г. взяла курс на образование Всебалканского союза государств под покровительством России. В 1912 г. удалось создать военный союз Сербии, Болгарии и Греции против Турции. Летом 1912 г. вспыхнули восстания в Албании и Македонии. Турки решили потопить их в крови, убивая в том числе и мирное население, что вызвало возмущение стран Всебалканского союза. Они объявили войну Турции и за несколько недель разбили турецкую армию. Далее по просьбе турецкого правительства в ситуацию вмешались великие державы и в мае 1913 г. по Лондонскому мирному договору Турция потеряла почти все свои европейские владения.
Вскоре вспыхнула новая война между бывшими союзниками за дележ турецких владений. Болгария напала на Сербию и Грецию, заручившись обещанием Австро-Венгрии помочь. Но сербы и греки выстояли, вдобавок войну Болгарии объявили румыны и турки. Оказавшись в кольце врагов, болгары обратились к России с просьбой о посредничестве.. На Бухарестской конференции августа-сентября 1913 г. Болгария уступила Сербии и Греции почти всю Македонию, Румынии – Южную Добруджу, Грециии – Салоники, Турции – Адрианопольскую область.
В итоге двух Балканских войн почти вся территория Балканского п-ва была освобождена из-под власти Османской империи. Но имеющая претензии к Сербии, Греции и России, Болгария стала союзником Германии и Австро-Венгрии. Сербия и Австро-Венгрия продолжали балансировать на грани войны. За спиной Сербии стояла ее союзница Россия, то есть любое обострение ситуации на Балканах влекло за собой заступничество за Сербию России и вмешательство в конфликт Германии на стороне Австро-Венгрии. В январе 1913 г. к власти в Турции вновь пришли пронемецкие силы, которые согласились с присутствием в турецкой армии на командных постах немецких офицеров и генералов. Немецкий генерал Л. фон Сандерс стал вначале командиром первого корпуса турецкой армии, а потом и главным инспектором турецкой армии. Усиление влияния немцев в Турции вызвало резкое недовольство России, но ее протесты немцы проигнорировали.
В 1914 г. Россия обладала наибольшими в своей истории территориальными размерами. В то время Российская империя являлась второй по территории державой мира после Великобритании, третьей по населению после Великобритании и Китая. Ее 3-я в мире экономика была на взлете, уровень жизни населения неуклонно повышался все более быстрыми темпами. Россия обладала самой многочисленной армией, но без больших запасов вооружения. В 1914 г. Россия, как и в 1894 г., была второй державой мира после Германии по боеспособности сухопутной армии. В 1907 г. Россия была шестой морской державой мира. В 1914 г. глобальную мировую политику определяли Лондон, Берлин и Петербург (плюс американские банкиры). Париж и Вена уже не обладали прежней мощью и являлись великими державами второго ранга. Другие две державы второго ранга – Япония и США еще не обладали военно-политической мощью, сравнимой с тройкой лидеров.
В отличие от Германии, завершившей свою военную программу к 1914 г., Россия планировала закончить перевооружение армии к 1917 г. Кстати, военное министерство России, запрашивая новые денежные средства на оборону, не сумело использовать уже отпущенные ранее ассигнования – образовались неизрасходованные фонды на двесте с лишним миллионов рублей! Русские политики П. Столыпин, В. Коковцев, П. Дурново, учитывая неготовность страны к возможному конфликту, противились всеми силами втягиванию империи в войну. В феврале 1914 г. П. Дурново, лидер правых в верхней палате парламента, в аналитической записке царю предупредил того о возможности в военное время революции в России из-за действий оппозиционной монархии интеллигенции, которая воспользуется возможными военными поражениями, чтобы обвинить во всем монархию.
Мировая война вследствие агрессивных устремлений Германии к переделу карты Европы и мира, стала неизбежной. Немецкая политическая, военная, научная и экономическая элита высказывала претензии на русскую Польшу, Прибалтику, Украину и Крым. Расправившись в Францией за несколько месяцев, Германия планировала разгромить Россию. Немецкий канцлер Бетман-Гольвег прямо сказал: “Россия должна быть безжалостно подавлена” [3, c. 84]. С начала 20 века война могла вспыхнуть в любой момент. Вопрос был только когда? Немецкое правительство боялось усиления мощи России, считая в 1914 г., что еще три года и Россию будет невозможно трудно победить – перевооружившись, она задавит Германию числом своих солдат. Вот поэтому немецкое командование решило воспользоваться первым удобным поводом в 1914 г. – к этому времени заканчивалось перевооружение флота Германии. Им стали события в Сараеве. Убийство сербскими революционерами, связанными с французским масонством, наследника австро-венгерского престола (кстати сторонника мира с Россией, приверженца идеи автономии Чехии в составе империи Габсбургов) дало повод австро-венгерским властям предъявить ультиматум Сербии. По поводу ультиматума император Франц Иосиф отметил: “Россия никогда не примет его. Будет большая война” [3, c. 85]. Сербское правительство по совету России приняло все пункты ультиматума за исключением двух – о вводе на территорию Сербии австрийских войск и проведения совместного с австрийскими следователями расследования на земле Сербии. Увидев, что два пункта отклонены, 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. 1 августа Германия объявила войну России, 3 августа – Франции. 4 августа Англия объявила войну Германии из-за вторжения немецких войск в Бельгию – нейтральную страну. 6 августа войну России объявила Австро-Венгрия. Мировое безумие началось, бойня народов пришла в движение.
Интересно, что Англия предпочитала до последнего не связывать себя обязательствами помощи Франции и России. У немцев сложилось впечатление, что Великобритания не вмешается в войну. И она собиралась остаться в стороне. Так премьер-министр Асквит записал в дневнике 1 августа: “Главный вопрос заключался в том, следовало ли нам вступать в войну или остаться в стороне. Разумеется всем хотелось остаться в стороне” [4, с. 104]. Так посчитали 12 министров из 18 членов кабинета. “Однако немцы сами создали себе врага, отказавшись уважать нейтралитет Бельгии. Берлин промолчал на запрос Лондона о бельгийском нейтралитете [4, с. 104]. Поэтому англичане в ноте предупредили Германию: при нападении на Бельгию “Британия не может соблюдать объявления нейтралитета” [4, с. 104].
После мобилизации армий к началу осени 1914 г. силы Тройственного блока насчитывали 6 миллионов человек, Антанта смогла выставить 10 миллионов. В сентябре 1914 г. Англия, Франция и Россия договорились вести войну до победы и не заключать сепаратного мира с Германией. 16 октября 1914 г. без официального объявления войны турецкие корабли обстреляли Севастополь и Одессу. Турция таким образом решила поучаствовать в конфликте на стороне Германии. В 1915 г. в войну на стороне Германии вступила Болгария, Италия наоборот, присоединилась к Антанте. В 1916 г. Румыния посчитала выгодным для себя объявить войну Германии и ее союзникам.
В 1916 г. Англия и Франция согласились на присоединение к Российской империи проливов Босфор и Дарданеллы. По договору союзников Франция получала левый берег Рейна. В этом году страны пришли к соглашению о осуществлении летнего наступления в 1917 г. как на Западном, так и на Восточном фронтах. 3 июля 1916 г. Сазонов и японский посол Мотоно подписали секретный договор, касающийся взаимной поддержке действий двух стран в Китае. В случае нападения третьей державы на Россию или Японию, договаривающиеся стороны должны прийти друг другу на помощь.
Вторжение русских войск в Восточную Пруссию в августе - сентябре 1914 г. ради отвлечения немецких сил с Западного фронта и спасения Франции потерпело неудачу из-за несогласованности действий двух армий. Армия Самсонова попала в окружение, ее постиг полный разгром. Но Германия, перебросив 2 корпуса из Франции, ослабила Западный фронт и проиграла битву на Марне в сентябре. Тем самым угроза Парижу миновала. 21 августа Россия заняла Львов, австрийские войска были разбиты, русские осадили крепость Перемышль. Успехи тормозились недостатком в военном снабжении – русские заводы производили 100 тысяч снарядов в год, а расход превышал миллион [1, с. 470]. В марте сдалась после 4 месяцев осады австрийская крепость Перемышль. Русские войска к началу апреля занимали большую часть Галиции и Буковины. Однако 19 апреля немцы и австрийцы начали совместное наступление. В ходе его и сказался недостаток в русской армии тяжелой артиллерии и снарядов. В мае пал Перемышль, в июне Львов. 22 июля пала Варшава. В тяжелое для России время царь принял решение взвалить на себя груз ответственности за состояние дел на фронте и вступил в августе в должность Верховного главнокомандующего русской армией. Немецкие войска захватили Вильно в начале сентября, бои шли по Западной Двине. В сентябре результаты вступления царя в должность Верховного главнокомандующего сказались положительно и отступление русских войск прекратилось, фронт стабилизировался вдоль Двины, западнее Минска, восточнее Пинска, мимо Ровно к румынской границе. На территории Прибалтики и Беларуси линия фронта не менялась до февральской революции 1917 г. и даже позже. К осени 1915 г. на Восточном фронте против России немцы и австрийцы сосредоточили 137 пехотных дивизий и 24 кавалерийских, на Западном – 85 пехотных и 1 кавалерийская [1, с. 490].
21 мая 1916 г. Юго-Западный фронт под командованием генерала А. Брусилова прорвал на нескольких направлениях оборону противника и русские войска заняли в ходе успешного наступления города Луцк, Дубно. Австро-Венгрия оказалась на грани полного военного поражения, ее военно-политическая мощь уже не была восстановлена до окончания войны, ситуацию временно спасли немцы, направив подкрепления австрийцам. Резко возрос международный престиж России благодаря успехам русского оружия.
В 1916 г. правительству империи удалось полностью обеспечить армию военным снаряжением, достроить ряд стратегических железных дорог. Русская армия отвлекала на себя свыше 40 % всех вооруженных сил Германии. К 1917 г. соотношение сил на всех фронтах было в пользу Антанты. Численность войск Антанты в 2 раза превосходила войска Германии и ее союзников. Германия держалась из последних сил. Летнее наступление 1917 г., прекрасно подготовленное царским правительством уже к началу 1917 г., привело бы к разгрому немецкой армии и окончанию первой мировой войны.

Литература
1 Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. – Ростов н/Д: Изд-во “Феникс“, 1998. – 576 с.
2 Туполев Б. М. Происхождение первой мировой войны. // Новая и новейшая история – 2002 г. – № 5.
3 Уткин А. Первая мировая война. – М. Изд-во Эксмо, 2002.– 670 с.
4 Шамбаров В. За веру, царя и отечество! – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 768 с.

Глава 7 Культурное развитие России
7.1. Просвещение

За годы правления Николая II расходы на просвещение выросли более чем в 6 раз. Грамотность населения к первой мировой войне составляла по разным оценкам от 32 % до 43 %, для сравнения в 1897 г. их было 28 %. В Англии и Голландии к этому времени 90 % населения были грамотными
Начальное образование можно было получить в 1) сельских одноклассных и двухклассных училищах министерства просвещения, 2) одноклассных и двухклассных церковноприходских школах Святейшего синода, 3) городских трехклассных училищах с шестилетним курсом обучения. ( с 1912 г. высшие начальные училища ). В 1908 г. был подписан закон о постепенном введении в России всеобщего начального обучения.
К началу XX века средняя школа включала в себя следующие типы учебных заведений: классические гимназии с 8 летним курсом обучения, прогимназии с 6 или 4-летним сроком обучения, реальные училища, духовные семинарии, военные учебные заведения – кадетские корпуса, правительственные женские гимназии, мариинские женские гимназии, институты благородных девиц, епархиальные училища. Учительские институты давали только неполное среднее образование. Они готовили учителей, которые преподавали 2–3 предмета в городском, уездном, высшем начальном училищах [13, с. 143]. Во всей империи на 1913 г. насчитывалось 33 учительских института.
Учителей для средней школы готовили университеты, коих к 1914 г. по всей империи было 11 и два историко-филологических института: в Петербурге и Нежине. Последние имели такой же срок обучения как и университеты – 4 года. Также имели право преподавать в средней школе выпускники лицеев Петербурга, Одессы, Ярославля.
Основным привилегированным типом средней школы являлись мужские и женские государственные гимназии, а также частные гимназии с правами правительственных. Окончившие гимназию с медалью принимались в университет вне конкурса. Остальные выпускники гимназии поступали в университеты без экзаменов по конкурсу аттестатов. Женатые в студенты университета не принимались.
Выпускники реальных училищ не имели права поступать в университеты. Выпускники коммерческих училищ получили это право в 1914 г. после сдачи экзамена по латыни. В соседней Германии уже с 1874 г. действовал закон, согласно которому свидетельство об окончании реальной гимназии приравнивалось к диплому выпускника гимназии. Проект соответствующего закона в России был отклонен Государственным Cоветом. Объясняя решение бывший министр народного просвещения А. Н. Шварц заявил: “Необходимо ограждение университетов от неподходящих элементов и отбросов” [13 c. 111].
В 1902 г. учащимся реальных гимназий было предоставлено право после первых двух лет обучения поступать в третий класс классических гимназий. Учащиеся высших начальных училищ также могли перейти в 1-й или 2-й класс среднего учебного заведения согласно закону от 25 июня 1912 г. Выпускницы 8 класса женских гимназий получали звание домашних наставниц, им дозволялось работать учителями городских училищ, а также прогимназий.
Если в 1901/1902 учебном годе в Беларуси существовало 6 государственных мужских гимназий и 3 реальные училища, то в 1904 г. работало 8 мужских государственных гимназий и 3 реальных училища, а в 1914 г. действовало уже 13 мужских государственных гимназий, 7 реальных училищ [14, c.5; 14, с.12]. Значительный рост государственных мужских гимназий наблюдался в эти годы и по всей империи. В конце 19 века насчитывалось по империи 165 гимназий [1, с. 307 ], в 1903 г. существовало 196 гимназий, а спустя 10 лет их было уже 441 с 147 тысячами учеников [18, c. 331]. Число реальных училищ увеличилось cо 112 в 1898 г. до 284 с 80 тысячами учеников в 1913 г [12, c. 413]. В одной только столице империи с 1900 по 1910 гг. число учащихся средних школ возросло в два раза [3, с.548]. Однако по данным школьной переписи 1911 г. только 30 % детей в империи в возрасте от 8 до 11 лет посещали школу [18, c. 106]. С конца XIX века цифра не менялась [17, с.725]. Грамотность населения империи достигала к 1917 г. 43 % [4, с.82].
Русский язык, математика и латынь занимали вместе 44 % учебного времени в I – VIII классах гимназии по утвержденному 1 июля 1914 г. учебному плану. На изучение латыни отводилось за весь курс гимназии в полтора раза больше часов, чем на историю [13, c. 110]. Физика, математика и естествознание получали остаток учебного времени.
Выпускные экзамены проходили с 1 мая по 8 июня. Окончившие полный курс гимназии с особым отличием и награжденные при выпуске золотой или серебряной медалью могли стать чиновниками с чином 14 класса. Золотая медаль присуждалась за отличные знания по математике и латыни, по всем остальным предметам средний балл должен быть не ниже 4.5, для серебряной медали – более 4. Оценка 5 означает отличные знания, 4 – хорошие, 3 удовлетворительные или добропорядочные, 2 не совсем удовлетворительные, 1 – вовсе неудовлетворительные [2, с.135].
Рассмотрим учебный процесс в минской мужской правительственной ( государственной) гимназии. Переводные экзамены шли с 15 мая. 7 класс сдавал в числе переводных экзаменов французский, историю, алгебру, физику, тригонометрию. Ученики, имеющие годовой бал выше 3 по предмету, могли быть освобождены от сдачи экзамена, а имеющие по всем предметам не ниже 4 баллов, могли быть освобождены от всех экзаменов.
В 7-м классе мужской государственной гимназии только за один год из 54 учеников постановлением педагогического совета в результате успешно сданных переводных экзаменов за курс 7 класса перевелись 29 учеников, 23 ждала “приятная” перспектива готовится летом к пересдаче школьных экзаменов в августе месяце, 2 учеников были оставлены на второй год [7, л. 115]. Неудовлетворительный балл по трем предметам за год приводил к увольнению из гимназии. 1–2 неудовлетворительные оценки влекли за собой пересдачу экзаменов в августе [5, л. 156]. В 7 классе за 1907 г. из 32 учеников переведено было в выпускной класс 12, экзамены в августе пришлось держать 15 ученикам, а 5 было оставлено на второй год [5, л. 156]. Для примера, несмотря на жесткость в сравнении с нашим временем требований к учащимся, царская гимназия в сравнении с классической гимназией Пруссии предъявляла схожие требования. Так в Пруссии учеба для юноши должна была окончиться в возрасте 18-19 лет, в реальности каждый четвертый задерживался в ее стенах до 22 лет и более. В минской мужской правительственной гимназии каждый пятый ученик в 1913 г. закончил ее в возрасте 21–22 года.
На аттестат зрелости сдавали 8 экзаменов – русский язык письменно, латинский письменно и устно, математику письменно и устно; историю, немецкий и французский языки – устно [10, л. 431].
В 8 классе изучали следующие предметы: русский язык – 4 часа, 2 часа закон божий, алгебра и геометрия –3 часа, физика – 3 часа, латинский язык – 5 часов, история – 2 часа, немецкий – 2 часа, французский – 3 часа, философию – 2 часа, законоведение – 2 часа, гигиену – 1 час. Всего 29 часов в неделю или 5 уроков в день.
Историю изучали с 1 по 3 классы по 2 часа в неделю, в 4 классе – 3 часа, в 5 классе – 4 часа, 6 класс – 3 часа.
Математику: 4-й класс – 4 часа, 5 класс – 5 часов, в 6 классе 5 часов, в 7 классе 3 часа [7, л. 117].
Обучение в гимназии стоило 75 рублей в год. В частной минской гимназии почти в 2 раза дороже – то есть за 1 ученика в государственной гимназии требовалось родителям выложить сумму, равную третьей части годовой зарплаты минского фабричного рабочего. В архивных материалах встречаются сведения о отчислении за невзнос платы за учебу. Освободившие места не пустовали, так как средних учебных заведений в городе не хватало. Многих учеников минской государственной мужской гимназии освобождали от платы за обучение. Так в 1911–1912 гг. за 1-е учебное полугодие из 575 учеников 92 освобождены от платы, которая составила по 37 рублей 50 копеек с каждого ученика. Основанием для освобождения было плохое материальное положение родителей, не позволявшее платить за дальнейшую учебу [6, л. 16] Некоторые ученики получали стипендию от частных лиц. Были и государственные императорские стипендии.
Оценки по пятибальной системе были введены в российских гимназиях еще при Николае I в 1846 г. Продолжительность перемен была от 10 до 20 минут, после третьего урока существовала большая перемена – 30 минут. Учебный год длился с 16 августа по начало июня. Четвертая четверть заканчивалась около 20 апреля, затем до начала июня ученики сдавали переводные экзамены или экзамены на аттестат зрелости. Продолжительность урока составляла 50 минут. Занятия начинались в 9 часов утра. В 1-й класс гимназии дети принимались с 10 лет. Для поступающего в данное учебное заведение требовалось: знание молитв, умение бегло читать по-русски, произнести наизусть одно из разученных дома стихотворений и читать по-церковнославянски, знание 4 правил арифметики [2, с. 44]. Для приобретения данных знаний существовал приготовительный класс при гимназии.
Распоряжением министра просвещения в 1907 г. была установлена норма в 40 человек на класс, которую запрещалось превышать. Однако на практике эта норма не всегда соблюдалась. В 1907-1908 гг. были восстановлены переводные экзамены во всех классах гимназии, начиная с 3 класса. В декабре 1906 г. было восстановлено обязательное ношение формы циркуляром министра народного просвещения [5, л. 7].
По закону от 10 мая 1912 г. относительно числа уроков у каждого преподавателя нагрузка в неделю не могла превышать 18 уроков [7, л. 129]. До данного закона нагрузка среди учителей была различной: директор минской гимназии – 5 часов, учителя математики 12, 17, 20 и 21 урока в неделю.
В дореволюционной средней школе были очень жесткие требования к успеваемости учеников. Например, в частной мужской гимназии г. Минска в 1913–1914 гг. лучшим учеником 7 класса считался Николай Ярема. Он из 11 предметов, изучавшихся в данном классе, имел по 6 предметам отметку в пять баллов и по 5 предметам отметку 4 балла. Но на годовом экзамене по русской словесности получил 3 балла [9, л. 22]. Из 60 учеников 7-го класса частной мужской гимназии только трое не имели троек. Кстати, 4-я четверть заканчивалась до революции в конце апреля и 1 мая начинались переводные экзамены в следующий класс. В 7 классе было 6 переводных экзаменов в 8 класс: по русскому языку, тригонометрии, французскому языку письменно, истории, физике, французскому языку устно [11, л. 19].
В аттестат зрелости шло 12 предметов. Выпускные экзамены в минской государственной гимназии в 1913 г. начались 1 мая и закончились 6 июня. По русскому языку тема письменной работы называлась “Отличительные свойства поэзии Пушкина” [10, л. 336]. Вот экзаменационное задание по математике: “виноторговец имел 40 ведер вина стоимостью 4 р. 20 копеек ведро. Это вино он разбавил водою, рассчитывая продать смесь по 4 р. 30 коп. ведро и получить 7 ½ прибыли. Всю смесь продавец разлил в 3 бочонка: число ведер 1-го относилось к числу ведер второго как 5 : 6 , а число ведер второго бочонка к числу ведер третьего как 1/3 : 0,5. Сколько ведер смеси помещалось в каждом бочонке?” [8, л. 57] Экзамен продолжался с 9 часов утра до 2 часов дня [10, л. 336].
В 1913 г. 34 выпускникам государственной гимназии г. Минска и одному экзаменуемому за курс средней школы были выданы аттестаты зрелости, из них 4 закончили школу с медалью. 20 человек закончили гимназию в возрасте 18-19 лет, 6 – 20 лет, 7 в возрасте 21-22 года [10, л. 455]. 16 человек изъявили желание продолжить обучение в университетах Российской империи и 19 – в других вузах. 10 человек собирались поступать на юридический факультет, 3 – на медицинский, 2 – физико-математический, 1– историко-филологический. 4 выпускника намеревались поступать в военные училища, 8 выбрало инженерные специальности, 1 человек решил продолжить образование в Германии в консерватории города Лейпциг [10, л. 456]. Популярность юридического и медицинского образования являлась характерной чертой для абитуриентов по всей империи: так из 9039 человек, получивших аттестат зрелости по окончанию мужских гимназий в 1913 г., 1896 изъявили желание продолжить обучение праву, 2208 – медицине, 1902 – техническим наукам [18, с. 335].
Посторонним лицам было сложно сдать экзамены экстерном за курс средней школы, так как требования к уровню знаний были высокими. В 1907 г. всем посторонним лицам, подвергшимся испытанию зрелости в минской государственной гимназии, в выдаче свидетельств было отказано. В этом году гимназия выпустила 16 человек, из них одного с серебряной медалью [5, л. 141].
Учителя государственных гимназий со стажем работы 5 лет получали 1300 рублей в год или 108 руб. в месяц – на белорусские деньги в золотом эквиваленте 45 миллионов в месяц (на 2012 г.), учитель начальной школы (городское училище) зарабатывал гораздо меньше – 448 рублей [19, с. 35]. Но и его заработок превосходил в 2 раза среднюю зарплату минского рабочего. В случае учета разницы цен ситуация следующая: на свою зарплату дореволюционный учитель гимназии мог купить в 1913 г. – 26000 кг хлеба или 2600 кг. мяса, или 1300 кг. масла. Современный учитель в 2006 г. – 5520 кг хлеба или 400 кг мяса, или 924 кг масла. Как мы видим, покупательная способность дореволюционных окладов была гораздо выше современной.
В Российской империи средний заработок интеллигента с высшим образованием составлял 1058 р. в 1913 г [4, с. 157]. Такие высокие заработки были только у 1.2 % населения страны.
Высшее образование сделало значительные успехи как по количественным, так и по качественным показателям. В начале царствования Николая II в 1897 г. в стране существовало 63 вуза с 31 тыс. студентов [1, c. 308], в том числе 9 университетов. К 1914 г. их было уже 117 с 123 тыс. студентов, из всех вузов выделялось престижностью и привилегиями 12 императорских университетов, где обучалось 36 тысяч студентов. [18, c. 346-347]. За 1900-1913 гг. вузы подготовили больше всего юристов в общей массе выпускников, затем шли врачи, педагоги и инженеры. Если в 1900 г. дети дворян, чиновников и офицеров составляли 52 % студентов, а в 1914 г. – 36 % [18, c. 347]. Почти 40 % всех студентов были девушки. 70 % студентов не платили за учебу, они обучались за счет благотворительных пожертвований. Численность профессорско-преподавательского состава вузов увеличилась с 1898 г. по 1914 гг. с 2458 до 4477 человек. Интересно, что при этом около трети всех должностей преподавателей было вакантно. Такое положение возникло из-за крайне придирчивого рассмотрения самими учеными магистерских и докторских диссертаций, коих было очень мало для такой огромной страны как Россия.
С 1906 г. возник новый тип высших учебных заведений – “народные университеты” c бесплатным обучением. На подготовительном отделении слушатели получали среднее образование, на втором отделении – получали высшее.

Литература
1. Георгиева Т. С. Русская культура: история и современность
2. Богуславский Б. Дореволюционная гимназия: содержание и организация обучения. – Москва: Центр “Пед. поиск”, 2000. – 160 с.
3. Очерки истории Ленинграда. В 4–х т. – М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1956. – 1043 с.
4. Миронов Б. Н. История в цифрах: Математика в исторических исследованиях. – Л.: Наука, 1991. – 165 с.
5. Национальный Исторический Архив Беларуси (далее НИАБ) фонд 466, опись 1, дело 110.
6. НИАБ ф. 466, оп. 1, д. 183.
7. НИАБ ф.466, оп. 1, д. 210 .
8. НИАБ ф. 466, оп. 1, д. 212.
9. НИАБ ф. 466, оп. 1, д. 223 .
10. НИАБ ф. 466, оп 1, д. 225.
11. НИАБ ф. 466, оп. 1, д. 297.
12. Новый энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. – Спб.: Брокгауз-Ефрон, т. 13. – 960 c.
13. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. Конец XIX–начало XX в – М.: Педагогика, 1991. – 448 с.
14. Памятная книжка Виленского учебного округа на 1901–1902 гг. – Вильно: А. Г. Сыркин, 1901 г. – 221 с.
15. Памятная книжка Виленского учебного округа на 1914 г. – Вильно: А. Г. Сыркин, 1914 г. – 449 с.
16. Памятная книжка Минской губернии и календарь на 1910 г. – Мн.: Губ-я типогр., 1909.
17. Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения: 1802-1902. – Спб.: Изд. М-ва нар. просв. 1902, – 785 с.
18. Россия 1913 г. Стат-докум. справ. – Спб.: “Печатный двор“, 1995. – 415 с.
19. Смирнов А. В. Средний класс в императорской России. // Гісторыя: праблемы выкладання. – 2006. – № 12. – С. 33–36.

7.2. Наука.
В эту эпоху в области естественных наук трудились знаменитые ученые с мировой славой И. Павлов, И Мечников, И. Сеченов, К. Тимирязев. И. Павлов и И. Мечников стали лауреатами Нобелевской премии. Продолжал плодотворно работать вплоть до своей смерти в 1907 г. знаменитый русский химик Д. Менделеев.
В 1903 г. вышла в свет работа основоположника отечественной космонавтики, создавшего теорию движения ракет, К. Циолковского. Изучением самолетостроения занимались Н. Жуковский и И. Сикорский. В 1912—1914 гг. И. Сикорский создал самолёты “Русский витязь”, “Илья Муромец”, положившие начало многомоторной авиации. Крупнейшим физиком в рассматриваемый период являлся безусловно П. Лебедев. В 1900 г. Лебедев в ходе опытов подтвердил теоретическое предсказание Максвелла о давлении света на твердые тела, а в 1908 — и на газы. Это явилось важной вехой в науке об электромагнитных явлениях. Интересным открытием стало изобретение радио А. Поповым в 1895 г. Русский ученый Б. Б. Голицын стал основателем новой науки - сейсмологии. В 1911 году он был избран президентом Международной сейсмологической ассоциации.
До сих пор имеют важное практическое значение труды математика А. Маркова по теории вероятностей и теории чисел. Согласно его выводам, используя сложные математические расчеты, можно спрогнозировать с определенной долей вероятности развитие событий в социальных группах .
В царствование Николая в России появились вначале радио, затем массово внедрился трамвай (до Николая II был только в Киеве), автомобили (первый автомобиль собрали в 1896, двигался со скоростью до 20 км. в час, массовое производство автомобилей начал завод Руссо-Балт с 1909 г.), первые подводные лодки, русские художественные фильмы (1908) и мультфильмы, самолеты (1910) и трактора (1913), в крупных городах распространилось электрическое освещение и центральное отопление – блага цивилизации, к которым сейчас все так привыкли, стали массовыми именно в последнее царствование.
В области филологии прославились своими достижениями А. Шахматов (редактор академического “Словаря русского языка”), и А. Соболевский. По всемирной истории видными специалистами были П. Виноградов и Н. Кареев. Н. Кареев издал “Историю Западной Европы в новое время” в 7 томах. Он рассматривал историческое развитие народов в духе либеральной идеологии как поле битвы двух сил – реакции и прогресса. Крупнейшими историками по отечественной истории в николаевскую эпоху были В. Ключевский, С. Платонов и Д. Иловайский. Либеральные взгляды первого, отраженные в главном труде жизни – “Курсе русской истории” (1904–1910 гг.), зачастую несправедливая критика почти всех русских царей заставляют современных консервативных исследователей сдержанно относиться к его трудам. Правда, стоит отметить его знаменитое предсказание, cделанное студентам о Николае II: “это последний царь“ [3]. Еще большим либералом, разрушителем великой России, стал ученик Ключевского П. Милюков. В самом конце 19 века вышли его “Очерки по истории русской культуры”. Убежденным монархистом являлся Д. Иловайский, благодаря популярности своих учебников и предпринимательской жилке ставший самым богатым ученым той эпохи. В царствование последнего царя вышли в свет 2 тома “Истории России” Д. Иловайского, доведенной им до эпохи Алексея Михайловича. Д. Иловайский считал религиозность главным признаком русской народности. Основу процветания Русского государства ученый видел в единстве самодержавия и церковности. Профессор истории Московского университета Р. Виппер являлся, как и Иловайский, автором учебников для средней и высшей школы. Ростовцев М. специализировался на изучении истории древнего Рима, Успенский М. – на Византийской империи.
Следует упомянуть и историка Л. Тихомирова, проделавшего эволюцию от революционера к монархисту. Прожив в эмиграции на Западе исследователь мог с полным правом заявить: “во Франции народ стал жертвой и игрушкой политиканов. Это заставило меня подвергнуть пересмотру общепринятые политические учения и затем привело к убеждению в превосходстве монархического принципа”. Франция стала слабой державой из-за партийных склок и борьбы за власть в ущерб интересам страны. “Сравнив Францию и Россию, Тихомиров сделал вывод не в пользу демократического принципа власти” [1, c.69]. В 1905 г. вышла его книга “Монархическая государственность”.
Известными юристами николаевской эпохи были П. Новгородцев, А. Кони, Н. Таганцев.
Запутались сами и запутали других в своих дрянных книжных теориях либерализма, марксизма, религиозной ереси, оторванных от реальной жизни или несущих в случае их внедрения на практике откровенный вред, такие личности как Н. Бердяев, Вл. Соловьев, П. Струве. Последний отметился резкими нападками на царя и его политику, только в эмиграции частично признав свою вину и вину интеллигенции за разрушение государства. Струве написал в 1895 г. “Открытое письмо Николаю II”, в котором заявил – дело самодержавия проиграно и оно в недалеком будущем падет. В 1934 г. П. Струве изменил свое первоначальное мнение, заявив, что у него есть лишь один повод для критики последнего императора: “тот был слишком мягок с революционерами, которых ему следовало бы безжалостно уничтожать“ [2, с. 742]. Но опять таки и в эмиграции П. Струве сохранил либеральное мировоззрение. В частности он объявил о обоюдной ответственности как Царя, так и оппозиционной Думы в февральской революции. Правда, большую часть ответственности П. Струве все же возлагал на либеральную Думу.
В эпоху Николая II оказали огромную помощь русским художникам, артистам, ученым такие меценаты как С. Мамонтов, Ю. Нечаев-Мальцов, А. Шереметьев, Б. Ханенко, А. Шанявский (профинансировал открытие Московского народного университета), Н. Мешков (содействовал открытию Пермского университета в 1916 г.). Одни предприниматели финансировали деятелей науки и культуры, а другие – большевиков и эсеров, как делали П. Рябушинский и П. Коновалов накануне первой мировой.

Наука
1 Историография истории России до 1917 г.. В 2 т. – М: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. – Т. 2. – 384 с.
2 Православный царь-мученик. – М.: Паломник. 2000. – 792 с.
3 Старообрядчество глазами В.О.Ключевского, Е.Е.Голубинского и митрополита Макария (Булгакова). Брест. Беларусь. Православный информационный ресурс // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://e-brest.net/pravoslavie/modules/sections/index.php?op=viewarticle&artid=59

Глава 8. Личная жизнь последнего царя. Государь и Церковь.
Николай родился 6 мая 1868 года, в день, когда Церковь отмечает память святого Иова Многострадального. На троне был его дед, император Александр II, которому все прочили долгие годы царствования; его отцу- будущему императору Александру III - было только двадцать три года. В императорской семье держались строгих взглядов на воспитание. Детей приучали спать на обычных солдатских койках с жесткими подушками, утром обливаться холодной водой, на завтрак есть простую кашу. Круг их прав и обязанностей определялся просто: как говорил отец, они должны были “шалить в меру, играть, учиться и хорошо молиться Богу”. Николай рос очень религиозным. Мальчик любил продолжительные церковные службы. С молодости Николай увлекался театром, где повстречал свою первую юношескую любовь – балерину Кшесинскую. Их любовная связь продолжалась до знакомства будущего царя с немецкой принцессой Алисой Гессенской (Александрой Федоровной). Николай любил цитировать Пушкина, ценил Гоголя, читал произведения Тургенева. Царь знал четыре иностранных языка, обладал отличной памятью.
Императору подчинялся министр императорского двора граф Фредерикс. Фредерикс, в свою очередь, командовал многочисленными придворными чинами и прислугой. Придворных разных рангов насчитывалось 1543. Придворные дамы на некоторых церемониях при дворе появлялись в платьях из белого атласа с открытыми плечами и длинным шлейфом из бархата с золотым шитьем. На голову надевался кокошник из красного бархата. Платья разрешалось украшать драгоценными камнями. На платье одной придворной дамы вместо пуговиц было 9 или 10 изумрудов, каждый крупнее голубиного яйца. Наиболее красивые бриллианты украшали платья графинь Шуваловой, Шереметевой, княгинь Кочубей, Юсуповой. У дам бриллианты на лбу, алмазные ожерелья на шее, бриллиантовые цепи, браслеты и кольца.
Николай и Александра жили в Александровском дворце в Царском Селе под Петербургом. Это было двухэтажное здание, построенное в стиле классицизма во времена Екатерины II. В одном из двух боковых крыльев дворца находились личные апартаменты царя и царицы. “Их день был распределен по минутам: неизбежный круг – установленный сразу по восшествии на престол, – пишет баронесса С. Бухсгевден. – Свет в его туалетной зажигался всегда ранее восьми часов утра. Выпив стакан чаю, выкурив папиросу, он выходил в парк на короткую прогулку... После прогулки он заходил к Императрице и немного ранее девяти часов начинался его деловой день. Первый разговор был с гофмаршалом, с которым он просматривал лист своих обязательств на текущий день. Ровно в десять начинались аудиенции министров. Каждого из них Государь принимал отдельно. Министры приносили с собой пачки бумаг, которые Государь оставлял у себя для внимательного чтения. На каждом документе он ставил свои пометки карандашом и зачастую просиживал до поздней ночи, чтобы ознакомиться со всеми бумагами... Большое количество материалов, с которыми министры могли бы справляться сами, были все же представляемы на рассмотрение Государя – настоящая причина этого заключалась в том, что министры предпочитали не нести ответственности в некоторых случаях” [6].
После завтрака император работал в кабинете, а затем шел на часовую прогулку в парк нередко в сопровождении целой своры шотландских овчарок. В четыре часа работа начиналась снова. В пять часов было семейное чаепитие. От шести часов вечера до восьми часов снова приезжали министры. После обеда в восемь часов вечера и до вечернего чая царь вновь работал. “К этой ежедневной программе часто прибавлялись смотры, публичные встречи и различные официальные приемы – тогда императору приходилось урывать часы от своего сна, чтобы не запустить текущих дел” [6]. Канцелярия Царя была забита прошениями о оказании материальной помощи и Государь всегда удовлетворял просьбы. Царь также постоянно оказывал благотворительную помощь.
Спать царь ложился в 11 часов после приема горячей ванны. В августе царская семья уезжала в охотничье поместье на территории современной Польши, март и сентябрь проводили в Крыму в Ливадийском дворце. На балах Петербурга господствовала изумительная роскошь, в перерывах между танцами аристократы подкрепляли свои силы обильной и изысканной едой. Подавались грибы в сметане, горячие колбаски в вине, три сорта икры, горячий борщ или щи [9, с. 64]. Царь предпочитал пить водку и мадеру за завтраком, к кофе за обедом подавались ликеры. За завтраком на закуску подавали красную икру, копченую рыбу, селедку, горячую ветчину, драгомировскую кашу балык, салат из омаров по-македонски, телячьи отбивные по-милански, омлет с помидорами, лангусты по-парижски, раки по-русски, шашлыки из дичи [4, с. 229].
Обед начинался с супа и пирожков, потом шла рыба, мясо, овощи и десерт. За десертом очередь приходила фруктов. Заканчивался обед питьем кофе. На обед отводилось 50 минут [4, с. 232 ].
Через год после свадьбы у царственных супругов родилась дочь Ольга, а затем с периодичностью в два года еще три дочери. В 1904 г. появляется на свет долгожданный, вымоленный у Бога, наследник трона цесаревич Алексей. Княжны жили в спартанских условиях. Они спали в двух больших комнатах на кроватях без подушек. Княжны сами вместе со служанками убирали в своих комнатах [7, с. 360]. Царь был отличным мужем и родителем, в семье царила любовь и забота друг о друге.
Романовы состояли в родстве с монархами Германии и Англии, Дании и Греции. Двоюродным братом – кузеном Николая II был немецкий император Вильгельм II. Русский царь был женат на внучке английской королевы Виктории. Но родственные связи не помогли лидерам великих держав договориться по-семейному и не начинать первую мировую войну. Да и английский король не пожелал принять своего родственника царя Николая после февральской революции в России. Родственники Николая II погрязли в либерализме, скандалах с женщинами, а иногда и коррупции – казнокрадстве. Ближайший претендент на престол после цесаревича Алексея брат царя Михаил Александрович женился на дважды разведенной женщине неблагородного происхождения. Как пишет М. Назаров: “Великий Князь Кирилл в нарушение фамильных, государственных и церковных законов женился даже на своей двоюродной сестре, разведенной и неправославной. Против нарушителей Государь применял санкции (потомство Кирилла было лишено прав престолонаследия”).

Государь и Церковь.
Царь был глубоко верующим человеком. Он каждый день посещал богослужения. За время царствования Николая II число монастырей увеличилось с 828 в 1900 г. до 1257 в 1917 г [1, c. 333]. Количество церквей возросло на 10 тысяч, составив к 1917 году 57 тысяч [4]. Число священников достигло к первой мировой 112 тысяч. Но царь так и не восстановил патриаршество вплоть до своего отречения от трона. По мнению некоторых исследователей государь не сделал этого из-за распространения в среде церковных иерархов либеральных умонастроений (кстати либерализм епископов, архиепископов и проявился в феврале 1917 г.). В случае восстановления патриаршества в данных условиях церковная жизнь русского народа была бы подвергнута угрозе мощного воздействия западных, либеральных и социалистических идей.
Кстати о позиции большинства архиереев-членов Святейшего Синода православной Церкви во время февральской революции. Товарищ обер-прокурора Н. Д. Жевахов 26 февраля 1917 г., \"предложил председателю Синода – митрополиту Киевскому Владимиру (Богоявленскому) выпустить воззвание к населению – «вразумляющее, грозное предупреждение Церкви, влекущее, в случае ослушания, церковную кару». Митрополит Владимир, таивший обиду на императора Николая II за «вмешательство» того в дела Церкви, а именно за свой перевод с петроградской на киевскую кафедру, и нашедший повод для сведения личных счетов, отказался помочь падающей монархии, невзирая на настоятельные просьбы Жевахова. С аналогичным предложением осудить революционное движение 27 февраля выступил и обер-прокурор Н.П.Раев, но Синод отклонил и это предложение.
Позже, находясь в эмиграции, Жевахов писал, что его призыв о поддержке монархии нашел отклик у католической церкви, выпустившей краткое, но определенное обращение к своей пастве с угрозой отлучить от Св. церковных таинств каждого, кто примкнет к революционному движению. И, отмечал Жевахов, «ни один католик, как было удостоверено впоследствии, не принимал участия в процессиях с красными флагами».
Это свидетельствует о том, что члены Св. синода смотрели на процесс крушения монархии хладнокровно и безучастно, не предпринимая каких-либо попыток ее поддержать, не сказав ничего в защиту императора\" [11].12 июля 1917 г. св. Синод в послании к гражданам России приветствовал \"всеобщую свободу России, «сбросившей с себя сковывавшие ее политические цепи»\"[там же].Вот это заявление для бывших \"вернопадданных\" Царя ! Пал не только народ, но и архиереи. И последствия этого предательства Царя сказываются по сей день в распространении идей экуменизма среди церковных властей, непризнании большинством архиереев душепагубности личных идентификационных номеров в бумажных и электронных документах несмотря на предостережения многих прозорливых старцев и священников.Старица Пелагея Рязанская говорила: \"Богатые священники распяли Господа! Богатые священники свергли Царя!
Богатые священники приведут нас к антихристу! Первосвященники при помощи помещиков свергли царя - говорила Пелагея Рязанская. За это их постигло кровь, мучения, смерть. Их судьба за гробом - огонь вечный. Скажете: Неправда?! Да, правда! Священство долго рубило тот сук, на котором сидело, и поэтому, - говорила блаженная Пелагея,- великое множество духовенства приняли страшные мучения, и, несмотря на мученическую кончину, отправились в ад! Ведь они освобождали от Помазанника Божия земной престол - для антихриста\" [12].
За четыре царствования девятнадцатого столетия было прославлено семь святых, а за период царствования Николая II при Его непосредственном участии и поддержке – восемь угодников Божьих [8]. Вместе с тем следует отметить - начало XX века ознаменовалось падением религиозности в русском народе. С частью интеллигенции и высших слоев общества это случилось еще раньше. Следует привести несколько цифр, свидетельствующих о религиозно-нравственном кризисе российского общества России: “За 1904-1907 годы из 130 выпускников Витебской Духовной Семинарии всего лишь 6 человек изъявили желание принять иерейский сан” [13]. По всей Российской империи цифры были следующими: священный сан (по данным за 1913 г.) приняло 26,7 % выпускников духовных школ [14].
Николай II был убит вместе со своей семьей в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в подвале дома Ипатьева без следствия, предъявления обвинения и суда. Останки царя так и не нашли, те останки, что захоронены в Петропавловском соборе Петербурга, по данным экспертизы ДНК, проведенной японскими учеными, не принадлежат русскому царю. Американские исследователи из Стэнфордского университета, проведя анализ ДНК фрагмента мощей великой княгини Елизаветы Федоровны на предмет их соответствия ДНК предполагаемых останков императрицы Александры Федоровны, выяснили, что ДНК не совпадают – то есть в Петербурге захоронена не императрица.
По словам Кузнецова В. П.: “Святой Царь Николай Второй своей кровью искупил грех клятвопреступления соборному обету верности законным самодержавным Царям из Дома Романовых. Это искупление есть икона, образ первообраза Искупительного подвига Иисуса Христа. Кто отвергает даже саму возможность существования такого чина святости как искупитель, тот находится в иконоборческой ереси. Человек может стать искупителем чужого греха, только выполнив следующие требования:
1) Когда на это есть воля Божия и согласие самого Верховного Законодателя и Судии; 2) Когда лице, принявшее на себя уплатить долг... само не состоит перед Богом в таком же долгу; 3) Когда оно добровольно решается исполнить все требования долга, какие только предложит Судия; 4) Когда принесена такая плата, которая бы вполне удовлетворила за долг. (Православно-Догматическое Богословие. Т2. 153. Стр. 148). Все эти четыре условия Николай Второй выполнил. Кроме того, святой Иоанн Златоуст говорит, что искупителем может быть только Царь и искупителем греха, направленного против него. Николай Второй, будучи Царем, искупил грех измены своего народа, направленный против него. Искупитель всегда своей кровью и смертью покупает не свои, а только чужие грехи!” [2]
\"Вскоре после революции 1917 года митрополит Московский Макарий, беззаконно удаленный с кафедры \"временным правительством\", муж поистине \"яко един от древних\", видел сон.
— Вижу я, — так передавал он одному моему другу, — поле. По тропинке идет Спаситель. Я за Ним и все твержу:
— Господи, иду за Тобой!
А Он, оборачиваясь ко мне, все отвечает:
— Иди за Мной!
Наконец подошли мы к громадной арке, разукрашенной цветами. На пороге арки Спаситель обернулся ко мне и вновь сказал:
— Иди за мной!
И вошел в чудный сад, а я остался на пороге и проснулся.
Заснувши вскоре, я вижу себя стоящим в той же арке, а за нею со Спасителем стоит государь Николай Александрович. Спаситель говорит государю:
— Видишь в Моих руках две чаши: вот эта горькая — для твоего народа, а другая, сладкая — для тебя.
Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашался, а государь все неотступно молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и положил его государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом стал просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух.
На этом я опять проснулся. Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля государь, окруженный множеством народа, и своими руками раздает ему манну. Незримый голос в это время говорит:
— Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен.
Сон этот был мне сообщен в 1921 году\"...[ 10 ].
Николай II был убит (расстрелян) вместе со своей семьей в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. в подвале дома Ипатьева без следствия, предъявления обвинения и суда.
Иеромонах Пимен: “Это нам говорят «расстрел». Расстрел для маскировки. В течение нескольких часов специальные жрецы выкалывали царскую кровь и сливали в специальные сосуды. На глазах у родителей распинали детей. Царь Николай за эти несколько часов стал совершенно седой, даже борода стала белой. Царица не проронила ни слова. На Её глазах царевич Алексей кричал «Мама, мне больно» [15].
Русский народ вообще хоть когда-то поймёт величие той Жертвы? И величие духа святых страдальцев. Или будет продолжать жидовской помадой мазать губы? Или будем из страха перед жидами даже называть их неправильно – страстотерпцы. Хотя на иконе Авеля за 200 лет до канонизации написано «Великомученик». Более того. Искупитель. Искупил всю Русь”.
Рабе Божьей Нине было видение святых ЦАРЯ, Царицы и всей семьи. Царь Николай ей так сказал: \" Они всыпали наш прах в бокалы и пили с удовольствием и злорадством, что так нас уничтожили! Пройдет время и все откроется. Пусть наших останков не ищут, их нет!\" [16, с. 231]

В 1981 г. Русская Православная Церковь за рубежом причислила семью царя к лику мучеников, а в 2000 г. царская семья была канонизирована и Русской Православной Церковью в лике страстотерпцев. В традиции Русской церкви термин „страстотерпец“ употребляется применительно к тем русским святым, которые, подражая Христу, с терпением переносили физические, нравственные страдания и смерть от рук своих врагов. “В последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 года, был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке... Сообщить имена новопрославленных святых Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения их в святцы” [3].

Литература
1 История России. 1861-1917: Учеб. для вузов. – М: Высш. шк., 1998. – 384 с.
2 Кузнецов В. П. “О подвиге Царя Николая Второго”. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.pokaianie.ru/forum/viewtopic.php?t=5855
3 Кузнецов В. П. Русская голгофа // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://books.google.com.by/books?id=a2dC6kVpuJEC&pg=PA502&lpg=PA502&dq=%E2%80
4 Мосолов А. При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900-1916. – М., Центрполиграф, 2006. – 271 с.
5 Мультатули Петр Валентинович. СТРОГО ПОСЕЩАЕТ ГОСПОДЬ НАС ГНЕВОМ СВОИМ...Император Николай II и революция 1905-1907 гг. http://st-nikolas.orthodoxy.ru/biblio/tzar/multatuli/part2_5_2.html
6 Орехов Д. “Подвиг Царской семьи”// Электронный ресурс. – Режим доступа: http://romanov-kostroma400.ru/books/glava5.doc
7 Платонов О. Последний государь: жизнь и смерть. – М: Изд-во Алгоритм, – 2005. – 640 с.
8 Протоиерей Василий (Львов) Церковная деятельность Государя Императора Николая II // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://w3.ivanovo.ru/Chteniya/sbornik/VASILIY.HTM
9 Ферро Марк. Николай II. М.: Международные отношения , 1991. – 352 с.
10 В чем духовный смысл подвига Царя Мученика Николая II и Царской Семьи. Cамодержавная Русь // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://samoderzhavnaya.ru/pages/vopros_v_chem_duhovniy_smysl_podviga_nikolaya_ii
11 Бабкин М. СВЯТЕЙШИЙ СИНОД В ФЕВРАЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 г. Лебедь. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://lebed.com/2003/art3470.htm
12 Черноморский А. Пророчества Пелагеи Рязанской.Русскiй Луганскъ. // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.ruslug.ru/?p=886
13 Кривонос Ф. с. 9 Белорусская православная Церковь в XX столетии: спецкурс лекций для Минской Духовной семинарии. - Минск: Врата, 2008. – 255 c.
14 Бабкин М. ДУХОВЕНСТВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И СВЕРЖЕНИЕ МОНАРХИИ. Библиотека Якова Кротова. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://krotov.info/history/20/1910/babkin_03.htm
15 Фрагменты нескольких бесед с иеромонахом Пименом, подвизающимся на Афоне. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.odigitria.by/2015/02/19/fragmenty-neskolkix-besed-s-ieromonaxom-pimenom-podvizayushhimsya-na-afone/
16 Пасхальная память . - Санкт-Петербург: Царское дело, - 2003. -446 с.


Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru