Джиллиан Алекс - Джиллиан Алекс. Серия Люциана. Гребень люцианы. Том 1. - Джиллиан Алекс
Скачано с сайта prochtu.ru
ГРЕБЕНЬ ЛЮЦИНЫ
«В напрасных поисках за ней я исследил земные тропы
От Гималайских ступеней до древних пристаней Европы.
Она забытый сон веков, в ней несвершенные надежды.
Я шорох знал ее шагов и шелест чувствовал одежды.
Тревожа древний сон могил, я поднимал киркою плиты...
Ее искал, ее любил в чертах Микенской Афродиты.
Пред нею падал я во прах, целуя пламенные ризы
Царевны Солнца — Таиах и покрывало Монны Лизы.
Под шум молитв и дальний звон склонялся в сладостном бессилье
Пред ликом восковых Мадонн на знойных улицах Севильи.
И я читал ее судьбу в улыбке внутренней зачатья,
В улыбке девушек в гробу, в улыбке женщин в миг объятья.
Порой в чертах случайных лиц ее улыбки пламя тлело,
И кто-то звал со дна темниц из бездны призрачного тела.
Но неизменная не та она скользит за тканью зыбкой,
И тихо светятся уста неотвратимою улыбкой».
Волошин М.
1
Мила никуда не спешила. Ее рабочий день закончился, и она наслаждалась короткими минутами свободы. Полчаса наедине с собой под желто-пепельным светом фонарей в мягких осенних сумерках. Темная аллея, багряные и оранжевые деревья, полусонный, словно угасший, как свеча, город, опустевшие дороги. Хорошо, что она живет не Москве, где после захода солнца жизнь только начинается и среди толпы безликих, равнодушных и суетливых прохожих никому нет до тебя дела. Мила идет через парк, одна. Звенящая тишина ласкает слух, шелестит пожухшая листва, а воздух так свеж и приятен и на душе необычное волнение, от которого хочется плакать. Нет, это не грусть — это полчаса свободы, полчаса наедине со своими мыслями и мечтами. Полчаса — это время, которое молодая женщина ежедневно тратила на дорогу домой. Страшно представить, чего была бы лишена Мила, сядь она в грязный зловонный автобус, где на пассажирских местах восседают равнодушные люди, мечтающие только об одном — не видеть друг друга, и поэтому они пялятся в окно или разглядывают содержимое своих сумочек, дремлют, читают дешевые дорожные романы или ругаются с кондуктором, чтобы скинуть накопившийся за день стресс. Причем, стресс снимают обе стороны. И сядь она в этот автобус, у нее не осталось бы места для себя, для глубокого вдоха облегчения и смешанной радости и легкой полупечали, она уподобилась бы им — обозленным, грубым, пустым, обиженным на весь белый свет. Для Людмилы вечер был особенным временем суток. Вечером она словно обретала себя настоящую... на полчаса. Чувствовала свою индивидуальность и целостность, отрешенность от всех сует и тревог и..... Она чувствовала себя другой. Всегда, с самого детства. Ее сны, видения, мечты — все было другим. Сначала ее избегали – все: и ровесники, одноклассники, соседи, а родители пытались даже лечить, а потом Людмила научилась скрывать истинную себя от других и сама забывала о том, кто она. Жизнь встала на свои ржавые рельсы и понесла ее в будущее, такое же, как у всех тех, с кем с утра она ехала на автобусе в пыльный офис, оставив ей лишь неизменные полчаса для себя настоящей.
Людмила Ларина, в девичестве Корсакова, она не раз уже пожалела, что сменила фамилию. Странно, что ей, вообще, удалось выйти замуж. Точнее, Мила никогда особо и не стремилась связать себя узами Гименея. Институт брака не внушал ей ни доверия, ни особой радости, ни стабильности и уверенности, о которой мечтают многие девушки. Просто так сложилось. Все ее подруги выходили замуж. А Мила еще слишком хорошо помнила колкие шутки и издевки, ей не хотелось выглядеть белой вороной, и двенадцатого сентября ровно десять лет назад в день своего двадцати двухлетия она вышла замуж за Виталия Ларина. Любила ли она его? Способна ли ее странная запутанная в себе, заглушающая собственное я, душа любить кого-то еще, кроме самой себя — испуганной и расстерянной? Родители умерли друг за другом несколько лет назад. Мила тяжело пережила их уход. Да, она любила их, хотя они никогда не понимали ее, они не знали, как банальность, рутина и хваленая стабильность ломали ее личность, ее сатирическую романтично-трагическую и даже поэтическую натуру. После их смерти Люда не стала более одинокой. Она просто трезво оценила этот факт и осознала, что осталась одна. Не стало двух людей, которые были ей дороги, но так по-настоящему и не узнали свою дочь. А, может, и она их не знала. Толик пытался утешить. Но разве он мог знать, что творилось в ее душе. Разве хоть кто-то мог…. Иногда Миле казалось, что смерть — это избавление, это покой и уединение, возвращение в себя. Смерть снимает маски, но Мила боялась смерти, боялась, что люди увидят ее без маски и начнут смеяться. Глупо? Наверно, она глупая, несмотря на два высших образования. Людмила могла бы достичь большего, чем должность старшего менеджера в перспективной компании, торгующей компьютерами. Она могла бы... Но зачем? Тогда бы у нее не было этой темной аллеи в безлюдном парке, ветер не раздувал бы ее темные, как смоль волосы, и она не вдыхала бы аромат увядающего лета с примесью надвигающейся грозы. Она не увидела бы, как скользят желто-красные листья по пестрому ковру земли. И у нее не было бы получаса, чтобы признаться, что жизнь ее — одно сплошное ничто, а муж, скорее всего, давно завел любовницу, а с ней живет по привычке, просто потому, что ничего не хочется менять. Слишком много лет, слишком много имущества. Не хочется ничего делить. Излишняя суета, напрасно потраченное время. Суды, разборки. Это же целая эпопея. Несмотря на иронию, Мила была уверена, что именно так и думает Толик, собираясь в очередную многонедельную командировку. Она читает это в его взгляде — смесь жалости, презрения и холодного равнодушия. А Мила притворяется, что все нормально, как обычно. И она будет ждать его, и приготовит ему ужин, и постирает его рубашки, и даже спросит, как он съездил.... Обидно? Кто-то скажет, что она унижает себя, свое достоинство, но это не так. Ей не больно. Ей все равно. Завтра снова на работу. И она расскажет коллегам, что у нее идеальный брак. А они сделают вид, что поверили ей, насмешливо взглянув на ее вышедший из моды наряд и бледное лицо без намека на косметику. Только ее давно не трогает, что подумают о ее облике другие. В ней есть что-то пострашнее внешней заурядности. Что-то спрятанное, полузабытое…
Но сейчас. Сейчас у нее было полчаса, чтобы признаться себе.... Чтобы захотеть жить. Чтобы забыть о снотворном, без которого не начинается ни одна из ее ночей. И вспомнить о мечтах, о мыслях и надеждах, которые наполняли ее когда-то давно. Так давно, что кажется, что это было в прошлой жизни.
Запнувшись за камень, Мила Ларина, чуть не полетела носом на асфальт, но удержала равновесие и громко рассмеялась над собственной неуклюжестью. Ветер кинул листья ей в лицо и женщина снова покачнулась. «А ведь я стою посреди дороги. Как я здесь очутилась! - пронеслось у нее в голове, перед тем, как ее ослепил свет фар. «Неужели машина?!\" Черт, а у меня еще оставалось пять минут….»
«Темно. И больно. Как больно. Я не могу открыть глаза. Умерла? Это вряд ли. Иначе не было бы боли. Жива. Тяжелый вздох. «Я не одна? Я чувствую чье-то присутствие. Это одна из способностей, которые я спрятала давно, но сейчас боль выпустила их. Но я не слышу мыслей. Не чувствую жизни, рядом с собой. Неужели все-таки мертва? Нужно попытаться открыть глаза, а не философствовать. А..х. Не могу. Я словно сплю, но ощущаю окружающий мир, и я в теле. Мне больно. Не могу не о чем думать, кроме боли. Нужно понять, где ее источник. Нога, левая нога и ребра. Меня сбила машина. Точно. Блеск фар. Еще я помню музыку. Чертов ублюдок-водитель ехал, балдел, может, даже подпевал и дергал ногой в такт музыке. Разве ему до меня. Значит, это он меня привез сюда. Я не в больнице — это точно. Я открываю глаза. Боже, что это? Все словно в тумане. Какая красивая комната, словно из моих снов. Как просторно. Бледно-голубые стены, высокий потолок, изящная мебель, дорогие побрякушки, изысканная обстановка в венецианском стиле. Здесь, как в музее, а я лежу на кровати, большой и удобной. Я слышу шаги. Сильные властные, уверенные, но почти не слышные. Я вся перехожу во слух. Мне не страшно. Я давно разучилась бояться. Мне больно, да так, что не могу повернуть голову, чтобы увидеть своего обидчика. Но вот его лицо склоняется надо мной. Боже, как он красив! Я хочу плакать, глаза щиплет. Неужели бывают такие красивые люди? Синие непроницаемы холодные глаза смотрят на меня или сквозь меня. Не могу понять. Этот взгляд изучает, засасывает, лишает сил, какие черные у него зрачки, а за ними пустота. Губы чувственные, четко очерченные и сложенные в слабое подобие улыбки. Нос тонкий, брови словно у женщины — изогнутые и высокие, скулы впалые, а ресницы пушистые, шелковые и загнутые кверху, ухоженные светло-русые с золотинкой волосы мягкой волной касаются моего лица. Я никогда не видела подобной идеальной красоты. Он мне снится. Я пытаюсь вернуть себя, но не слышу его мысли. Или мои выстроенные за десятилетия барьеры слишком велики, что мне теперь не снять их.
- Привет. Я Ричард. - Тембр голоса совершенно неописуем, он словно ласкает меня, входит в меня. Я во власти этого голоса и его красоты. Почему же я не слышу его мысли? Впервые за столько лет мне это действительно нужно. Туман снова окутывает меня с головы до ног золотой паутиной. Я словно плыву. Как во сне. Его улыбка, ямочки на щеках…. Теплые влажные губы касаются моего лица. Как же я хочу его. Да.... Его руки прохладные и нежные снимают с меня блузку так умело, так быстро. Я не успеваю за ним. Он — сильный. Его тело состоит из твердых мышц, я глажу его ладонями и слышу свой собственный стон. Да. Мне именно это нужно. Сейчас.... Я так устала. Боже. Боже. Я .... Что это? Как же хорошо....»
Яркий солнечный свет болью отозвался в мозгу Людмилы Лариной. Распахнув глаза, она удивленно огляделась.
-Где я? - изумленно пробормотала она. Заглянув под одеяло, она обнаружила, что совершенно обнажена. Короткие обрывки воспоминаний промелькнули в больной голове. Она помнила, как шла по парку. Вечер был таким приятным, а воздух таким чистым и свежим, мысли легкими…. Потом.... Ее сбила машина. ....
-Господи! - воскликнула Мила и вскочила. Обстановка комнаты, в которой она находилась, была, мягко говоря, роскошной. Здесь явно потрудился опытный дизайнер с превосходным вкусом. Тяжелые парчовые шторы плотно закрыты, но в щель между ними пробился один солнечный луч, и именно он ослепил Люду и заставил проснуться. Оглядевшись, в поисках одежды, она увидела бледно-голубое платье, аккуратно повешенное на спинку кресла возле кровати. Оно не принадлежало ей. Чье оно? А где же ее блузка и джинсы? Кто раздел ее?
Мелькнуло короткое воспоминание.... Красавец-мужчина, его обволакивающий голос, сильное тело, ласкающие грудь руки и наслаждение, дикое, ослепляющее. Не может быть. Ее сбили, а потом еще и соблазнили? «Неужели я изменила мужу?\" И где этот ублюдок, как бы хорош он не был. Ну, все он не жилец! «Убью, растопчу, запинаю…»
Мила метнулась к креслу. Рядом с платьем лежало нижнее белье и чулки, тоже не принадлежавшие ей. Но, слава богу, явно новые. Откуда у этого извращенца женские вещи? Он что еще и трансвестит? И где он сам? Испугался и убежал, оставив ее в своем шикарном холодном дворце. Одевшись в то, что ей оставили, Мила нашла свою сумку, туфли и давно устаревший и потертый малиновый вельветовый пиджак, смотревшийся поверх модного красивого платья, причем еще и голубого, ну, совсем никак.
-Эй, мистер, где вы? - крикнула она, но никто не отозвался. Удивляясь собственному спокойствию, а, может, это был легкий шок после пережитого, Мила подошла к большому настенному зеркалу в старинной узорной раме, явно сделанной на заказ, или купленной в антикварной лавке. К стеклу было приклеена записка, которая гласила: «Я найду тебя».
-Больно надо.- Скорчила лицо Мила. Она сдернула бумажку и, смяв, бросила на ковер. Боль вернулась к ней и запульсировала в левой ноге и правом виске. Помимо разлохмаченных волос, женщина обнаружила несколько ссадин на своем лице. И она совсем упала духом. Этот ублюдок точно не нормальный, раз покусился на нее.
Вздыхая и охая, Ларина вышла из комнаты и побрела по коридору, который привел ее к лестнице. Она шла анфиладой комнат , и не могла поверить, что в их городке еще есть подобные особняки. Дом был старым, древностью веяло от его стен. И не смотря на реставрацию, хозяин пожелал сохранить первоначальный облик здания. Современные коммуникации, искусственно состаренная мебель, предметы быта средних веков навевали странное ощущение соприкосновения с прошлым. А легкий полумрак добавлял в чувства смесь страха и восхищения. Это было невыразимо. Непостижимо и волшебно. Ей хотелось бы разглядеть дом подробнее и тщательней, но она находилась не в той ситуации и не том расположении духа. Мила спустилась по винтовой лестнице, застеленной толстым мягким ковром, и оказалась в шикарной гостиной, выполненной в языческом стиле. В глаза бросилось огромное массивное кресло из красного дерева, стоявшее возле камина. Оно больше походило на трон. Под ним валялась шкура кого-то животного. Остальная мебель тоже была громоздкой, обитой кожей.
-Мадам, доброе утро. - Испугав ее своим внезапным появлением, произнес невысокий лысый мужчина преклонных лет в строгом черном костюме. У него было не выразительное, но очень приятное лицо.
-Какое оно на хрен доброе! И какая я вам, блин, мадам. - Завопила Мила, обрадовавшись, что есть на кого выплеснуть свое негодование. Ярость только усугубляла головную боль, но Ларину уже было не остановить. - Кто вы, черт возьми, и что я здесь делаю?
-Успокойтесь, прошу вас. - Спокойно и почти ласково проговорил мужчина. - Меня зовут Грэг. Я здесь работаю. Мистер Милз уехал с самого утра. У него неотложные дела. Он бы с удовольствием все вам объяснил, но вы спали, и он не решился вас разбудить.
-Какой еще мистер Милз? Что я делаю в доме какого-то гребаного иносранца?
-Ричард Милз, мэм. Он англичанин. Мы приехали сюда на несколько месяцев. - Все в том же любезном тоне продолжил мужчина.
-А мне плевать, хоть папа Римский. - Яростно прошипела Мила. - Что происходит?
-Успокойтесь, прошу вас.- Выдержка Грэга стоила похвал. Не каждый так спокойно вытерпел бы ее полыхающий взгляд и богатый жаргоном крик.- Я могу предложить вам кофе?
-Со стрихнином? – злобно осведомилась Ларина.
-Нет, со сливками. - Улыбнулся Грэг. Его словно не трогала кипящая ярость стоявшей перед ним женщины. Ну, и закалка.
-Не стоит. Лучше объясните, что я здесь делаю? И по быстрее!
-Вчера вас привез сюда мистер Милз. Он сказал мне, что случайно наехал на вас. Мы вызвали врача, он осмотрел вас и сказал, что ничего серьезного нет. Вот и все.
-Случайно, говоришь. - Усмехнулась Ларина. - Да, этот твой Блимз чуть меня не угробил. Я пойду в милицию и все расскажу. Так ему и передайте.
-Сами скажите. Я уверен, что он свяжется с вами. Ричард — хороший человек. Вы не знаете его.
-Мне хватило нашего короткого знакомства. Продлевать его я не намерена.
-Я могу чем-то помочь вам?
-Вызвать такси. - Рявкнула Людмила. И бросила взгляд на настенные часы. Черт, двенадцать часов. Она же на работу опоздала. Засада. - У вас есть телефон?
Конечно же, ни на какую работу Ларина не пошла. Войдя в свою крохотную «двушку», она вдруг осознала, как убого ее жилище по сравнению с хоромами извращенца, с которым она провела ночь. Голова гудела от боли и непрошенных тревожных мыслей. Взгляд упал на фотографию мужа. Угрызений совести не последовало. Значит, все не так плохо, как кажется. Скинув туфли, и бросив ключи и сумку на журнальный столик, она прямиком отправилась в ванну. Сначала душ, потом все остальное. Тщательно смыв с себя запах чужого мужчины, Людмила без сил упала на кровать и мгновенно уснула. Здоровый глубокий сон без сновидений — это все, что ей сейчас было нужно.
Но сновидения были….
« Она вновь очутилась в спальне с голубыми стенами. Запах цветов наполнял воздух, и она чувствовала себя обнаженной, но была одета. Полупрозрачное ярко-алое платье. Она подняла глаза и увидела ЕГО. Он лежал на кровати, словно ленивый лев, прекрасный, как бог и молодой, безумно молодой. Лицо гладкое и чересчур белое. А глаза невыносимо синие, полные холодной глубинной пустоты. Светлые волосы раскиданы по сильным плечам, к ним так и хочется прикоснуться, губы замерли в приглашающей улыбке.
- Кто ты? – спрашивает она и не узнает своего голоса.
- Я Ричард. – Шепчет он. Его шепот словно касается ее кожи, нежно ласкает ее, сводит с ума. У нее нет сил противостоять ему. Он прекрасен. Все ее тело вспыхивает и начинает жить своей жизнью. Ноги ведут ее к этому Адонису. Он протягивает ей свою изящную тонкую ладонь. Какие холодные у него руки, но за ними огонь, и он пронизывает ее с головы до ног.
- Иди ко мне. – Тихо говорит он. Мила замирает у постели. Он тянется к ней и вот его губы уже так близко, что она чувствует его дыхание на своем лице.
- Иди ко мне. – Его голос волнами желания скользит по ее телу, отдаваясь в каждом уголке.
Широко раскрыв глаза, Мила уставилась на потолок своей квартиры. Это означало, что прекрасный сон кончился, но голос незнакомца все еще звучал в ее голове.
- Наваждение какое-то. – Пробормотала она, стряхивая остатки сна, и вставая с постели. Боль в ноге напомнила о себе. Во сне боли не было. Мила взглянула в окно. Темно. Неужели она проспала так долго. Наверно, сказалась усталость и произошедшая с ней неприятность, если случившееся можно так назвать. С болью вернулась злость. Как посмел этот Милз воспользоваться ее слабостью, как бы хорош он не был. А она- то тоже не лучше. Понравилось, раз он ей приснился. Нет, в милицию она точно не пойдет. В изнасилование никто не поверит. Да, и Мила сама не верит. Все, что случилось, казалось наваждением, сном. Но боль в ноге и ссадины на лице и теле указывали на обратное. Как же она позволила, чтобы ее равномерная стабильная, распланированная и разложенная по полочкам жизнь дала такой крутой перелом. Все так резко изменилось. Пять минут… и Мила была бы дома, пять минут и сомнения и тревоги не лезли бы сейчас ей в голову. Пять минут могли бы все исправить. Пять минут от запланированной получасовой прогулки разбили ее жизнь на тысячи осколков. Двадцать лет она жила, как все, была, как все, дышала, как все. Теперь все должно было измениться. Время настало и полчаса продлились на бесконечное количество минут. Но стоя у окна и наблюдая за тем, как луна медленно выплывает из-за черной тучи, Мила еще не знала о том, какую роль в ее жизни сыграют роковые пять минут. Она убедила себя, что забудет и этот вечер и эту ночь, сотрет их из памяти, и тогда все вновь встанет на свои места. Знала ли взрослая тридцати двухлетняя женщина, как много в жизни играет случай… или это была сама судьба?
С замиранием сердца и едва дыша, Людмила Ларина наблюдала завораживающее зрелище. Полная луна на черном холсте беззвездного неба с нависшими, словно мрачная угроза, облаками. Одинокий фонарь освещает аллею сумрачным желтым светом, оставляя жуткие длинные тени на асфальте. Почему она никогда не боялась гулять одна по этой аллее? Почему именно это безлюдное неухоженное, словно созданное для преступников место, стало для нее излюбленным? Что она нашла в этих старых кривых уродливых деревьях? Что-то внутри нее влекло ее под эти раскиданные ветви. Она всю жизнь пыталась спрятаться. А по старому парку так мало разгуливало людей. Только сейчас Людмила увидела парк другими глазами. И это было откровением. Как и огромная желтая, словно дыня, луна. Мила не могла отвести от нее глаз. В голове шумело. Она была уверенна , что действительно слышит звук. Распахнув окно, она впустила холодный осенний воздух, который растрепал ее волосы, запутался в ресницах, наполнил комнату запахом увядающей листвы и промозглой сырости. На улице стояла мертвая непроницаемая удручающая тишина. Ни звука извне. Но Мила слышала.… Словно шепот прибоя баюкал ее, врывался в ее голову, тревожа, напевая, затягивая…. Но куда? Откуда этот удивительный звук? Словно старая мелодия из юности, знакомая, но такая забытая, что слов уже не вспомнить…
Мила задрожала то ли от холодного ветра, гуляющего по обнаженной коже, то ли от непонятных пугающих ощущений. С ней что-то происходило. Но пока она еще не поняла что именно. Аллея манила ее, словно таинственный магнит, словно именно там она потеряла ключи от себя, от маленькой комнаты, в которую заточила свое сердце и душу, оставив лишь полчаса…. Она хотела найти их. Сейчас. Немедленно.
Не отдавая отчета в своих действиях, повинуясь мгновенному порыву, Мила быстро надела потертые старые джинсы, голубые красовки и розовую спортивную ветровку. И вот она уже сбегает по давно не мытым лестницам вниз….. Дверь открыта. Ветер несет груды листьев в сторону темного парка, словно приглашая ее. Всего несколько шагов и она уже там. Темно и холодно, но она идет вперед. Нужно смотреть в лицо страху, чтобы преодолеть его. Она всегда так делала. И если сейчас отступит, то никогда уже не вернется обратно, в свой уютный одинокий мир.
- Не меня ищешь? – теплый…какой теплый голос. Он прошелся по ее волосам и коже, проник внутрь, вытащив наружу обрывки воспоминаний, и Мила не была уверенна, что эти воспоминания принадлежали ей. Кто-то стоял позади нее. Как же она не услышала шагов? Такая тишина вокруг. Резко развернувшись, Мила увидела перед собой Его. Холодная испарина покрыла спину, пальцы стали липкими.
Страх?
Нет, она забыла, что это такое. И Он не внушал ужаса. Прекрасный. Так говорят про красивую женщину. Но других слов Мила не нашла. Великолепный. Эта красота подавляла, ослепляла, вносила сумятицу в мысли. Загадочная, но довольно приветливая улыбка, чувственные губы, белая кожа, темные синие глаза, сейчас они казались черными и таинственно сверкали в сиянии лунного света, светлые волосы струятся по плечам, создавая ошеломляющий контраст с черным кожаным пальто, затянутым ремнем. Кожа плотно облегает совершенное тело. Широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Этот парень словно сошел с обложки журнала. И он стоит напротив и улыбается ей. И это он разрушил размеренное движение ее жизни. Ричард…
Гнев?....
Нет. Желание. Первобытное, неукротимое, безысходное. Сердце бьется, как сумасшедшее, щеки горят. И все эмоции написаны на ее ошеломленном лице.
- Разве тебя не учили, что опасно гулять одной по безлюдным местам, да еще по ночам? – его бархатистый голос с неуловимым тембром продолжает ласкать ее слух, вызывая в ней бурю эмоций. Хватит. Нужно взять себя в руки. Ей уже не семнадцать, чтобы млеть от смазливого мальчишки. Как интересно она выглядит со стороны? Безумный взгляд, потрепанная временем и бесчисленным количеством стирок одежда, спутанные волосы, да еще эти ужасные синяки.… Хотя в последнем виноват именно этот красавчик.
- А вас, мистер? – неожиданно резко спросила она. В ней говорили разыгравшиеся эмоции. Желание обратилось гневом. – Или вы тот, кем пугают невинных девочек?
- Сколько ярости в таких прекрасных глазах. – Укоризненно покачав головой, медленно произнес он, снова обдав ее огнем своих невероятных глаз и живого голоса.
- Кто ты такой, черт возьми? – почти срываясь до крика, воскликнула она.
- Я Ричард.- Мягко, почти интимно произнес он. «Это же фраза из сна» - пронеслось у Людмилы. «Стоп. Я слышала ее раньше. Перед тем, как он.… Или даже раньше? Боже, да что со мной происходит?»
С ужасом Мила наблюдала, как он протягивает ей свою изящную бледную руку. Он словно фарфоровый, - вдруг подумала Мила. И этот жест тоже кажется таким знакомым. Она вдруг отпрянула, сделав шаг назад. Ветер ласково и почти любовно трепал его волосы. Свет от фонаря криво падал на него, делая его фигуру в черном плаще зловещей и интригующей одновременно.
- Брось, Мила, я просто хочу поздороваться. - Лениво улыбаясь, он протянул руку. Откуда такая сила притяжения и эротизма в его голосе. Ему бы на радио работать. Или в «Секс по телефону» для женщин.
- А я не хочу. И откуда вы знаете мое имя? Я вроде не представлялась. И вообще, я жду объяснений вашему поведению. Что вы сделали со мной? – обхватив себя руками, словно защищаясь от его притяжения, подрагивающим от волнения голосом спросила она.
-Ничего. Ты выскочила прямо мне под колеса. Я отвез тебя домой и оказал экстренную помощь. – Пожав плечами, спокойно ответил Ричард. Мила презрительно скривила губы.
- Теперь это так называется? – дерзко вздернув подбородок, спросила она. Загипнотизировав ее своими непроницаемыми глазами, он медленно прошелся взглядом по ее лицу, словно прикоснулся. И прикосновение это было нежным, как взмах крыльев бабочки.
- Я не сделал ничего того, чего бы ты ни хотела. – Ласковая интимная улыбка тронула совершенные слишком яркие на бледном лице губы.
- Я не хотела , чтобы ты сбил меня. Я могла погибнуть. – Возмущенно воскликнула Ларина. Четко очерченные брови Ричарда взметнулись вверх.
- А я думал, что ты спрашивала о том, что произошло ночью. – Прошептал красавец Ричард. Мила задрожала под пронизывающим взглядом обольстительных глаз. «Господи, как он это делает? Он же еще мальчишка. Сколько ему? Двадцать три? Двадцать пять? Не больше. Я же старая по сравнению с ним.»
- И об этом тоже. – Залившись румянцем, произнесла Ларина смущенно. У нее дыхание перехватило от нахлынувших воспоминаний.
- Я уже ответил. Тебе было хорошо. Поверь мне. – Усмехнулся он.
- Ты - самонадеянный сукин сын. – Возмущенно воскликнула Мила. – Мальчишка. Если ты думаешь, что тебе это сойдет с рук…
- Я напуган. – Ирония в его голосе была почти осязаемой. Ее это сильно задело. Не найдя достойного ответа, она просто развернулась и пошла по направлению в дому. Бессильная злость застилала глаза. Она чувствовала себя опустошенной и слабой.
- Подожди. – Крикнул он. – Мила!
Догнав, он схватил ее за руку. Прикосновение было холодным, но обдало ее жаром с головы до ног. Сердце ухнуло и упало вниз. Замедлив шаг, она развернулась и с яростью взглянула в глаза Ричарда Милза.
-Что еще тебе нужно? – в крике ее явственно читались боль и отчаянье.
- Пригласи меня. – Склонившись к ней, нежно шепнул он. Нервно облизав внезапно пересохшие губы, Мила растерянно посмотрела на него.
- Что?
- Пригласи меня. Куда угодно. Куда хочешь ты. – Мальчишеская улыбка обозначила ямочки на щеках, сделав его лицо беззащитным и юным. Мила совершенно не понимала, как ему удается так быстро менять амплуа.
- Ты сумасшедший. – Выдохнула она, нервно рассмеявшись, все еще чувствуя свою руку в его прохладной ладони. Ей вдруг захотелось убрать непокорный локон с его лица, нежно провести по губам, утонуть в полных ожидания глазах. Ее невероятно тянуло к этому юному и прекрасному мужчине, но в нем было что-то непостижимое, властное, опасное.
- Может быть. – Согласился он. – Может, попробуем?
-Зачем? Я старше тебя. Тебе, что девчонок мало?
- В тебе есть характер, есть ум и обаяние. Я бы хотел узнать тебя поближе.
-Знаешь, что я скажу тебе? – выдернув руки, Мила надменно усмехнулась. Ричард вопросительно приподнял одну бровь. О да, красавчик в дорогих шмотках был уверен в своей победе.
- Пошел ты к черту, Ричард. Не смей никогда больше приближаться ко мне. Я даже знать не хочу, как ты нашел меня. Но если я еще хоть раз увижу тебя поблизости, поверь, я найду способ сделать так, чтобы тебе расхотелось узнать меня поближе.
Невозмутимо улыбаясь, словно ее речь не произвела на него никакого впечатления, Ричард отступил назад, засунув руки в карманы. Непроницаемое лицо было совершенно спокойно.
- Ты понял меня?
- Тебе понравилось платье? Я сам выбирал его для тебя.
- Ты псих. Чертов ублюдок. Катись отсюда. – Завопила Ларина, совершенно выйдя из себя. А этого парня ничего не трогало. Он был спокоен, как тигр перед прыжком.
- Хорошо. Но тебе понравилось. Я тебе понравился. Я чувствую это, поверь мне.
- Мне нравится только два человека. Это я и мой муж. – Мила вытянула руку перед его носом, чтобы показать обручальное кольцо. Ричард лишь пренебрежительно фыркнул.
- Так даже интереснее. – Усмехнулся он. – До встречи, дорогая. – Последние слова он произнес с особой интонацией, от которой у Милы мурашки побежали по телу. – И не гуляй, пожалуйста, одна. – Он повернулся и уверенно пошел прочь. Ветер разочарованно завыл. А она стояла, и как полная дура, смотрела ему вслед. Ноги едва держали ее, а сердце билось слишком часто. Вышла за «ключами» называется.
2
«И если на тебе избрания печать,
Но суждено тебе влачить ярмо рабыни,
Неси свой крест с величием богини,-
Умей страдать!»
-Ты вернулся? – не оборачиваясь, сказал Грэг. Он стоял лицом к камину и смотрел на оранжевое с синими отблесками пламя, лижущее обуглившиеся дрова. Ричард не хотел, чтобы в его доме был электрический камин. Настоящий огонь согревал его больше, чем все изобретения современности. Присутствие хозяина, пожилой мужчина ощущал спиной. Он мог не слышать шагов вошедшего, но чувствовал силу и холодную мощь, исходившие от него невидимой волной.
-Как ты узнал? – спросил Ричард бесцветным тоном. И по его голосу Грэг Стюарт понял, что хозяин огорчен чем-то. Он слишком давно работал на него и хорошо изучил этого удивительного человека, если его можно так назвать.
-Я не слышу тебя, Ричард, но не ощущать тебя невозможно. – старик улыбнулся.
-Ты боишься, когда я стою у тебя за спиной?
-А у меня есть повод?
-Нет. Ты же знаешь, что без приглашения я не осмелюсь.
-Я знаю тебя целую вечность, Ричард. Ты, как сын мне. Я не боюсь. – Грэг медленно развернулся и посмотрел в черно-синие полночные глаза. Да, он знал и видел, каким опасным и жестоким может быть Ричард, но не с ним, не с Грэгом Смитом. Его ярость нужно заслужить, а он много лет был предан ему всей душой. Этот прекрасный мальчик был для него надеждой, надеждой на то, что никогда мир не окажется во тьме. Если бы только все зло на земле было так же обворожительно и милосердно, как он.
- Итак, ты нашел ее. – Мягко произнес Стюарт, присаживаясь на диван. Ричард молчаливо встал перед ним. Оранжевые отблески играли в его волосах, превращая их в расплавленное золото. Бледное совершенное лицо озарила тихая улыбка, глаза тронула грусть. Такие редкие эмоции. У Грэга защемило сердце. Глаза Ричарда дарили надежду, оставляли страх за дверью, наполняли сочувствием и любовью. Если он хотел, то мог обворожить любого.
- Да, Грэг. Я нашел ее. И она прогнала меня. Она сильнее, чем я думал. Ты видел ее? Ты заметил это? – голос его прозвучал спокойно, ни тени волнения или возбуждения.
Грэг отвел взгляд. Даже он не мог долго смотреть в глаза Ричарда, иначе его воля покидала его, мысли терялись, возникало ощущение опустошенности, словно эти глаза забирали частичку души, даже тогда, когда Ричард этого не хотел.
-Да, я видел ее. Она старше, чем мы думали. Возраст закаляет. – сухо ответил Грэг. Женщина, которую он увидел сегодня утром, совсем не оправдала его ожиданий. Невоспитанная, грубая, закомплексованная. И это еще не весь перечень ее «достоинств».
- Что значат три десятилетия по сравнению с вечностью. – Иронично усмехнулся Ричард. – Нам повезло, что мы, вообще, нашли ее. Я потратил целую вечность, я уже отчаялся. Столько стран, континентов. Я пересек не один десяток морей, а она была здесь, в этом провинциальном городке и не от кого не пряталась. И совсем меня не ждала. Я представлял наследницу Люцианы немного другой.
- Ты напугал ее. Тебе не стоило прикасаться к ней. Она в ярости и матерится не хуже сапожника. Честно говоря, я ожидал от нее большего. Никакой сдержанности, мудрости, да и внешне …. – Тяжело вздохнув, произнес Стюарт, поправив галстук на белоснежной рубашке. Ричард изящно скинул плащ и опустился на ковер, развалившись на нем с грацией тигра. Прекрасный хищник. На губах его играла лукавая улыбка. Какие-то тайные мысли забавляли его. Он был в приподнятом расположении духа, а это уже хороший признак. Давно его глаза не выглядели такими живыми.
- Я потратил столько сил. Я не мог ничего не взять взамен. Ее тело узнало меня. Я уверен. И ее злит не то, что я посмел соблазнить ее, а то, что ей это понравилось.
- Она замужем, судя по современным нравам, давно не девочка. Не стоит обольщаться и льстить себе. Мила отреагировала на тебя, как любая другая женщина. Ты ведь воспользовался силой? – Грэг положил руку на подлокотник. Этот разговор несколько смущал его.
-Да. - Кивнул Ричард. - Я должен был. Мне нужен физический контакт, чтобы она могла меня слышать.
-Ты попробовал ее? – суровые глаза старого слуги смотрели осуждающе.
- Да. Не смог удержаться. – Ричард невинно улыбнулся и пожал плечами. – Не переживай, Грэг. Она ничего не помнит. Она слишком глубоко спрятала свое я, чтобы так быстро восстановить свои способности. Я только немного подтолкнул. Я чувствовал, как воспоминания втекали в нее сегодня.
- Ты торопишься, Ричард. Если мы спугнем ее, то сможем все потерять. – Серьезно произнес Грэг. – Она женщина, взрослая, сильная. Я видел, как в ее глазах плещется огонь. Она не уступит тебе, если поймет, кто ты. И еще хуже, она может убежать. А одной отметины мало, чтобы установить связь. Ты не сможешь почувствовать ее, если она решит скрыться.
- Ты забываешь, кто я. – Ричард не спеша поднялся. Холодные пальцы коснулись щеки старика.- И на что способен. Если бы хоть раз, ты ощутил, как я могущественен , то не сомневался бы, но ты выбрал жизнь. И я ценю этот выбор. – Он ласково улыбнулся. Грэг испуганно отпрянул. Манящие в бездну глаза парализовали его.
-Ричард. Если ты голоден, то я позову Клэр. – дрогнувшим голосом, произнес старик. Липкий страх касался его вместе с пальцами Ричарда. Он никогда не мог понять , что на уме у этого мальчишки. Это, как взять на воспитание львенка, любит его, кормит, угождать, но все время бояться быть съеденным. Но Ричард – не львенок, он – хуже….
- Извини. – Тихий шепот теплым бризом прошелся по комнате. Невидимым глазам Грэга движением Ричард оказался в кресле в другом конце комнаты. Проведя столько лет рядом с хозяином, Стюарт продолжал удивляться его фокусам.
- Что ты собираешься делать? – спросил Грэг, облегченно вздохнув и стирая с лица ледяное прикосновение Ричарда.
- Попытаюсь завоевать ее доверие. – Спокойно, почти равнодушно произнес Милз, разглядывая свои изящные длинные пальцы, унизанные дорогими перстнями.
- Ты обратишь ее?
- Ты знаешь, что это неизбежно.
- А если, она не знает, где гребень?
- Она знает, и я помогу ей вспомнить, ее кровь помнит. Люциана в ней. У нее ее глаза…
Грэг пригляделся к Ричарду. Кресло стояло в самом темном углу комнаты, и он не мог разглядеть его лица, но по тому, как зашелестел его голос, Стюарт понял, что воспоминания все еще причиняют ему боль.
- Ты боишься? – мягко спросил Грэг.
- Смеешься? Страх не для меня. – Ричард сделал небрежный почти королевский жест рукой.
- А что, если она окажется сильнее, чем ты думаешь. Гребень вернет ей силу Люцианы. Ты помнишь, какой была Люциана?
- Да. – Звучно произнес Ричард. Голос наполнил гостиную звенящей яростью, такой сильной, что она была осязаема. Даже на расстоянии, Грэг почувствовал, исходящую волнами силу от Ричарда Милза. Это ошеломляющее, ни с чем ни сравнимое ощущение. Даже не страх, а почти желание. Хочется покориться его воле, стать частью его сознания, прикоснуться к вечности.
- И ты помнишь, что она могла сделать с тобой. В одиночку с ней не справится. – с трудом выговорил Грэг.
- Грэг, ты судишь по моим рассказам. Я кое-что упустил. Если я обращу ее, то сила Люцианы перейдет ко мне. Но сначала, она должна открыть мне, где находится гребень. Без него она не нужна мне.
- Только не забывай, что не ты один охотишься за гребнем. – Напомнил Стюарт. Ричард нахмурился. И воздух сразу стал наэлектризованным и сухим.
- Я помню. Не стоит напоминать, что мне нужно спешить. Семь раз, семь раз я должен попробовать ее. И тогда она станет моей рабыней, если я этого захочу. – Злость Ричарда волнами прокатилась по спине Стюарта, заставив стрика поежиться.
- Только не забывай, что мы искали ее не для того, чтобы мстить ей за то, что сделала с тобой Люциана. – посоветовал Грэг, настороженно глядя на хозяина. Он снисходительно посмотрел на него.
- Месть? – Ричард потянулся и расслабленно улыбнулся, откинув светлые локоны назад. – О чем ты говоришь, старик. Я любил Люциану больше жизни.
Грэг почувствовал боль Ричарда, как свою собственную.
- Я вспоминал ее каждый день своего одиночества. И всякий раз задавал себе один и тот же вопрос - поступил бы я иначе, вернувшись назад? Люциана разбила мне сердце, я никогда не забуду, того, что произошло с ней. Но это было правильно тогда. И я повторю это с Милой, если она выйдет из-под контроля.
- Люциана была монстром, ты не должен винить себя в ее гибели.
- Я предал ее. Я помню полные удивления глаза. Знаешь, какими были ее последние слова? «Щенок, как ты осмелился?» Она не любила меня не секунды своей длинной жизни. И все же, я не испытываю ненависти. Я тоже монстр, Грэг. Я немногим лучше ее. Пусть она не оставила мне выбора. Я был человеком. В этом вся-то проблема. В слове был. Но Люциана сделала меня тем, кем я являюсь теперь. И однажды я тоже утрачу остатки души. Боль лишает меня души каждую новую прожитую мной ночь. И поэтому я должен найти гребень именно сейчас, пока еще человек изредка владеет мной. – Ричард опустил голову. – Я устал, Грэг. Через час рассвет. – глаза Ричарда затуманились и потемнели, голос стал глуше. - Приведи мне Клэр.
- Хорошо, хозяин. – Стюарт медленно поднялся и покинул комнату. Много лет он исполнял просьбы Ричарда, но каждые раз ему было не по себе, и он никогда не смотрел, как Ричард делает ЭТО.
Клэр работала в доме Милза несколько месяцев. Грэг нанял ее и еще одну девушку – Беатрис, перед отъездом из Англии, уже здесь пришлось нанять Анну, высокую блондинку с голубыми глазами и чувственным голосом. Ричард любил, чтобы его окружали только красивые женщины. Однако, они были обязаны выполнять свою работу, а не только радовать его взгляд бесконечными осенними ночами. Клэр убиралась и мыла посуду, еще две девушки отвечали за чистое белье и готовку. Но сейчас Ричарда интересовала только Клэр. Высокая, стройная, с печальными глазами лани, румяным полным жизни юным лицом и жгуче-черными локонами, она сразу попала под чары молодого хозяина. Бедная дитя, она не ведала, какие последствия могут иметь короткие минуты страсти. Уже через месяц работы яркий румянец исчез с ее щек.
Грэг осторожно вошел в ее комнату. Она делила ее с Беатрис. Анна жила в отдельной комнате. Все три девушки были одинокими. Если с ними что-то случиться, их никто не будет искать. Обычные меры предосторожности. Ричард не просил его об этом. Но Грэг не хотел неприятностей. Иногда трудно предположить, что произойдет через минуту. События и время не подвластны нам.
- Клэр, вставай, тебя хозяин зовет. – Потряс за плечо сонную девушку Стюарт. Она открыла глаза и хмуро взглянула на морщинистое лицо Грэга.
- Что еще. – Пробормотала она невнятно. У нее был тяжелый день. Дом слишком велик даже для троих. Столько комнат, коридоров, кладовых…
- Ричард ждет тебя. – мягко произнес Грэг.
Прояснившийся взгляд вспыхнул от радости. Она вскочила и быстро оделась.
Через несколько минут Смит впустил девушку в гостиную. Огонь в камине погас, краснели только угольки, окрашивая гостиную сумрачным розовым светом. Спрятав в складках юбки, вспотевшие от волнения ладони, Клэр вошла. Босые ноги коснулись ковра.
- Подойди, не бойся.- Прошелестел голос Ричарда, касаясь ее интимно, ласково, нежно. Грэг вышел и поспешно закрыл за собой дверь. Вздрогнув, Клэр, ненадолго отвела взгляд от манящих глаз Ричарда, но он притянул ее обратно. Она стала медленно приближаться, не чувствуя, как ноги касаются ковра. Ей казалось, что она падает в темный тоннель, в конце которого тьма. Он засасывал ее, ломая все ее мысли, отставляя только желание, жгучее, острое, ощутимое, как боль. Немигающими глазами, она смотрела, как Ричард плавно поддался вперед, протянул руку, и она припала к ней губами. Снисходительная улыбка тронула его губы, обнажив белые зубы. Усадив ее на колени, он приподнял кончиками пальцев ее лицо, заглянул в горящие страстью глаза, губы, едва касаясь, провели по ее губам. Незаметным легким движением, он отвел волосы с ее лица и припал губами к тонкой шее. Девушка тихо застонала, а он чувствовал только пульсирующую вену под своими губами. Погладив большим пальцем ее губы, он снова припал к ее горлу, белые острые клыки вонзились в тонкую шею девушки, но она даже не вскрикнула, что-то шепча в экстазе наслаждения.
Будильник продолжал настойчиво трезвонить. Мила закрыла голову подушкой, прекрасно понимая в глубине души, что вставать все равно придется. Если она и сегодня прогуляет, то ее наверняка уволят. У начальства терпение не резиновое. Бросив подушку в назойливый будильник, она все же встала. Будильник свалился на пол и наконец-то обиженно замолчал. Людмила прошлепала в ванну. Приняв душ, она почувствовала себя гораздо лучше. Нога продолжала болеть, как и ссадины, но она решила не обращать на это внимания. Быстро высушив феном волосы и расчесав их, она надела кремовую блузку с рюшами на рукавах, чулки и шерстяную юбку до колена. Взглянув, на себя в зеркало, Люда заметила какую-то перемену в своей внешности. Ссадины на лице не придавали ей привлекательности, и все же сегодня она выглядела лучше, чем обычно. Здоровый цвет лица, впалые скулы, серо-зеленые глаза казались больше и ярче, в них словно проснулась жизнь, губы слишком красные, темные брови, словно изящные дуги. Черные волосы обрамляют лицо шелковистой волной. Никогда Мила не считала себя красивой, никто не считал, но сегодня отражение льстило ей. В выражении глаз появилась уверенность, энергия, сила. Ей захотелось улыбнуться, глубоко вздохнуть, рассмеяться. Всунув ноги в старые черные полусапожки и накинув вельветовый пиджак, она выскочила на улицу. Мила решила не ехать на автобусе, а пройтись по любимому парку. Время у нее еще было. В голове возник образ Ричарда, неуловимое прекрасное видение. Но она отогнала его. «Нет, я не стану, думать о нем. И все же он самый красивый парень из всех, что мне приходилось видеть».
В холле стильного двухэтажного офиса ее встретила секретарь Лера, красивая, стройная блондинка с ногами от коренных зубов. Мила знала, что она спит с генеральным, не смотря на то, что он женат и намного старше ее. Вполне банальная история в наше время. Только вот жене генерального она , наверно, таковой не кажется.
- Привет. – Бодро поприветствовала ее Мила. Лера взглянула на нее с легким пренебрежением и скукой, потом это выражение сменилось изумлением.
- Что с тобой сегодня случилось? – спросила она. Мила даже удивилась. Обычно Валерия и двух слов ей не говорила, и Люда сомневалась, знает ли та ее имя. Основным занятием Леры было рассматривание журналов, пасьянс на ноутбуке, и заигрывания с корпоративными клиентами. Откуда такое внимание к ее скромной персоне?
- Я попала в небольшую аварию. – Пояснила Мила, коснувшись ссадины на лице. Она и забыла, что вся в синяках. Тут любой обратит внимание. Еще подумают, что муж избил.
- Я не об этом. Ты как-то иначе выглядишь? Прическу сменила?
- Нет. – Мила насмешливо усмехнулась. За всю свою жизнь она посещала салон красоты только десять раз. Ровно столько корпоративных вечеринок по случаю дня рождения фирмы было за годы ее работы.
- Пластика? – продолжила допрос Лера, придирчиво разглядывая Ларину.
- Нет, конечно. Мне уже не двадцать пять, но для таких мер я еще не созрела. – Засмеялась Мила, удивившись своему смеху. Он звучал как-то иначе. Тембр стал ниже, сочнее. Она будто ворковала с любовником, а не смеялась. Лера нахмурилась. Что еще за перемены.
- Однозначно что-то с тобой не так. – Заявила она.- Иди в офис. Жанна и Алекс с ног сбились, разыскивая тебя.
- Я же позвонила им.- сказала Мила удивленно. Жанна и Алекс были подчиненными Лариной. Жанна, молодая и эффектная считалась ее подружкой, а Алекс упорно добивался близких отношений с Жанной уже несколько лет, но пока безрезультатно. Мы были сплоченной успешной командой и заключали сделок больше, чем другие команды. Жанна с Алексом считали, что это целиком моя заслуга, а я заверяла, что мы сильны только все вместе. Они ценили и уважали меня, этого было достаточно.
- Не смогли дозвониться тебе. Ни домашний номер, ни сотовый не отвечал. – Усмехнулась Лера. Мила коротко кивнула и поспешила в свой кабинет, цокая каблуками по мраморному полу. Ее спина была гордо выпрямлена, голова приподнята. Она шла иначе и чувствовала себе по- другому. «Наверно, стоило попасть в аварию, чтобы почувствовать, как хороша жизнь, и как гармонична я в ней».
- Милка. – Закричала Жанна, едва Ларина вошла, и, вскочив с места, рванула к ней и повисла на шее. – Мы с ума сошли, разыскивая тебя. Честное слово, ну, ты нас и напугала. - Жанна была выше ее и тяжелее. Мила осторожно освободилась и помахала рукой из-за ее плеча Алексу, взирающему на Людмилу с легким недоумением. Раньше Мила не видела, что бы он так откровенно разглядывал ее, а вот Мила себе в таком удовольствии никогда не отказывала. Алекс был высоким симпатичным брюнетом со спортивной фигурой, одевающийся исключительно в обтягивающие джинсы и стильные рубашки. Ему было чуть больше тридцати, но выглядел он моложе. Наверно, потому что был не женат. Супружеская жизнь отбирает молодость и красоту быстрее – как ни печально, но это факт. Мила всегда считала его красавчиком и не понимала, почему Жанна до сих пор не ответила ему взаимностью. Но сегодня он уже не казался ей таким уж привлекательным. Было что-то в его внешности дешевое, показушное, не настоящее. Он был не плохим парнем, но слишком любил себя, а чрезмерное бахвальство всегда раздражало Милу.
- Привет. – Алекс чуть заметно улыбнулся. Взгляд его прошелся по ее фигуре. Мила нахмурилась. Откуда такое внимание? Он тоже разглядывает синяки? Но на груди их нет.
Жанна тоже заметила перемену в ухажере. Но потом повернулась и, посмотрев на Милу, воскликнула.
- Господи, что с тобой? – голубые с ярко-накрашенными ресницами глаза расширились от удивления.
- Еще одна. – Раздраженно закатила глаза Мила. – Я попала под машину. И немного помялась.
- Да, ты сногсшибательно выглядишь. – Заявила Жанна. Мила с улыбкой посмотрела на коллегу. Рыжие кудряшки, фарфоровая кожа, чувственные полные губы, овальное декольте больше показывает, чем скрывает высокую красивую грудь, короткая юбка подчеркивает длинные стройные ноги в чулках с рисунком, дорогие лакированные сапожки красиво облегают ноги. И она говорит Миле, что та хорошо выглядит. Да это просто насмешка. Взгляд Люды опал на дорогое ожерелье на груди Жанны. Наверняка подарок жениха, о котором она постоянно рассказывает, чем очень злит Алекса.
- Да-да. – Усмехнулась Мила. – Я прямо Анжелина Джоли с этими синяками.
- А очень похожа, между прочим. – Вставил Алекс. Он тоже встал из-за стола и принялся выхаживать вокруг Милы. – И как я раньше не замечал. Ты безумно сексуальна, Ларина. Тебя бы приодеть, да накрасить, и ты будешь неотразима.
- Я полностью согласна. – Кивнула Жанна. – Так , что случилось? У тебя взгляд другой, волосы блестят. Ты или влюбилась, или сходила к волшебнику.
- Вы сдурели. – Ларина закатила глаза. – У меня просто был секс. Вот и все.
- Значит, его очень давно не было. – Прыснул Алекс, заговорчески подмигивая ей. – Но если дело только в этом…
- Розанов, я тебя убью. – Мила погрозила ему кулаком.
- Муж из командировки приехал? – поинтересовалась Жанна. Мила медленно покачала головой. Глаза рыжеволосой красавицы удивленно распахнулись. Алекс споткнулся за собственный стол. Оба безмолвно уставились на свою начальницу в немом изумлении.
- Рассказывай.- Выдохнула Жана.
- Зверева, ты неисправимая сплетница. – Раздраженно произнесла Мила. – Нам нужно работать.
- Работа подождет. Пока мы все не узнаем, я не могу спокойно работать. – Жанна с мольбой посмотрела на Ларину.
- И я.- с лукавой улыбкой поддержал подругу Розанов.
- Хорошо. – Сдалась Мила. Она сама не верила, что способна рассказать личные, интимные подробности жизни совершенно посторонним людям. Это, конечно, не совсем так. Они вместе работают не один год, и стали очень близки. Просто болтать о себе было не в ее стиле. Она всегда и все держала в себе, а постоянные исповеди Жанны ее только раздражали. Но все-таки описала этим двум любопытным свои злоключения. Кое-что она опустила, кое-что совсем личное. Но в основном, они знали все.
- Нет, но ты дура. – выслушав ее, сделала вывод Жанна, покрутив пальцем у виска. – Богатый красивый молодой парень выслеживает тебя у дома, чтобы предложить встречаться, а ты посылаешь его. Ты в своем уме?
- Жанн, я замужем. – сердито напомнила Мила.
- Плевать. – Махнула рукой Жанна. Она всегда была легкомысленна в отношении отношений с мужчинами, со всеми, кроме Алекса.
- Ему едва ли двадцать пять стукнуло. Он младше меня на семь лет, а, может, даже больше. – Ларина развела руками.
- Это же круто.
- Он воспользовался моим не вполне вменяемым состоянием, а сначала наехал на меня своей красной иномаркой. – возмущалась Мила.
- Ну и что. Он нашел тебя. Это жутко романтично. Ты хоть понимаешь, какой шанс упустила?
Мила удивленно и смущенно переводила взгляд с Жанны на Алекса. Он молчал, но по выражению его лица, Люда поняла, что он согласен со Зверевой.
- Ребят. У меня есть обязательства. – Напомнила Мила.
- Какие и перед кем? Перед твоим ублюдком мужем? Да, я никогда не видела тебя такой живой, яркой, интересной, как сегодня. Он не давал тебе ничего. И имя у него дурацкое – Толик. Он – ноль. Согласись. Я видела его на одной из корпоративных вечеринок. Он весь вечер пялился на мои ноги и пытался облапать Леру Миронову. Это ему ты собралась хранить верность? Да, он пальца твоего не стоит. Что ты видела в жизни за свои тридцать два? Скажи? Ты даже в отпуске не была лет пять. Ты имеешь право на жизнь, настоящую жизнь, без стирания носков и готовки ужинов.
- Жанна… - Мила растеряно смотрела на разбушевавшуюся подругу. Странно, но в ее словах был смысл. – И все же то, что ты предлагаешь, не вполне правильно. Есть какие-то правила морали….
-Ларина, я тебя давно знаю. Ты странная, замкнутая, зажатая, ты невыносимая зануда и моралистка. Всегда была такой. С тобой бывает тяжело, потому что мы не знаем, что у тебя на уме, но мы любим тебя. Сейчас я верю, что ты можешь стать счастливой и жизнерадостной. Я не говорю тебе – разводись, хватай этого парня и действуй. Вперед! Я просто прошу тебя рискнуть. Вздохни полной грудью, насладись моментом. И даже, если ничего не получится, тебе будет что вспомнить.
- Господи, и кто мне это говорит. Тогда почему ты до сих пор не дала Алексу? – Мила подмигнула подруге. «Не в бровь, а в глаз» Жанна растеряно заморгала, и оглянулась на Алекса. Розанов расплылся в довольной улыбке.
- Молодец, Ларина. А не пригласить ли мне тебя в кино? – сказал он, смеясь. Жанна бросила на него тяжелый взгляд.
- Только попробуй. – Твердо произнесла она по буквам.
- Тогда, ты идешь сегодня со мной в кино. –подловил ее Алекс.
- Хорошо. – Выдохнула Жанна, изобразив страшное недовольство. Но Мила-то знала, как на самом деле ей хочется пойти. Люда захлопала в ладоши.
- Ребят, сегодня самый удивительный день в моей жизни. Мы здорово наболтались, расслабились , а теперь за работу.
Алекс и Жанна разочаровано переглянулись, но вернулись на рабочие места, и процесс привлечения новых клиентов начался. Мила была в ударе. Уже до обеда ей удалось назначить встречи с крупными компаниями по сбыту техники. Общение с людьми давалось легко, она была непосредственна и энергична, сыпала шутками, хотя чувство юмора никогда не было ей свойственною. А в обед в кабинет принесли огромную корзину с алыми розами. Записки не было, но Мила и так знала, от кого они. Значит, этот засранец хорошо порылся в ее в сумке, раз даже место работы раздобыл. «Вот наглый ублюдок», подумала она, но на этот раз без гнева и раздражения. Жанна лукаво ей подмигнула. На душе и Людмилы Лариной потеплело. А может, Жанна права? Что она теряет? Но тут вмешался внутренний голос. Нет. Ее нельзя просто придти и взять, как бездомную собачонку. Она человек, у нее есть свои желания, свои правила, свои обязательства. И этот Адонис не имел права переступать черту. Это был вызов, и если она уступит, то навсегда потеряет себя. И все же, когда память рисовала его лицо, тонкие пальцы и темный загадочный взгляд, все ее тело наливалось свинцом желания. Грудь под блузкой напрягалась, сердце билось сильнее, и жар опускался все ниже и ниже. Этот мальчишка разбудил ее тело, постучался в ее сердце .Но она не приглашала его. Сегодня ей хорошо, она полна сил, энергии, ей хочется смеяться, но завтра, может, все изменится. Мила боялась возвращения назад в свое детство. Она была когда-то жизнерадостным и веселым ребенком, пока не начались кошмары, ее голову наполнили странные пугающие мысли, фантазии, она смотрела на людей и слышала биение их сердец, видела насквозь их желания и мысли, далеко не всегда чистые и непорочные. Это пугало ее. И пугало окружающих. Потом родители отправили ее в лечебницу для душевнобольных. Потому что тоже боялись. У всех есть секреты, с которыми не хочется делиться ни с кем, даже с собственным ребенком. Это игра подсознания. Они оправдывали свои действия заботой о ее здоровье, и искренне верили, что так оно и было. Но девочка знала правду. И это разрушало ее больше, чем все остальное. Быть понятой, услышанной, любимой это все, что ей было нужно. Но не нашлось человека, протянувшего ей руку помощи. Никто не попытался в страдающую душу ребенка. Ее наказали за то, в чем ее вины не было. Именно тогда Мила заставила себя загнать свалившиеся способности внутрь. Никогда и ни кому она больше не говорила о своих снах и о других пугающих ощущениях. Врачи спустя какое-то время поверили ей и отпустили. Мила ушла в себя, она не засыпала без снотворного. Она и сейчас боялась этих кошмаров. И она боялась, что, если, откроется, распахнет свою душу, они вернуться, и перевернут весь ее мир, созданный с таким трудом. Оглядываясь сейчас назад, Мила понимала, что сейчас у нее уже не хватит сил остановить себя. И пусть иногда, если ей этого очень хотелось, она могла услышать чьи-то мысли, это не пугало ее так, как другие возможности из ее детства….
- Мил, с тобой все в порядке? – озабоченно спросила Жанна. Ларина очнулась от воспоминаний, и обнаружила, что не сводит глаз с кроваво- алых роз. Этот цвет словно загипнотизировал ее. Что-то в ней колыхнулось. Что-то дикое, забытое.
- Да. Все хорошо. – Помассировав виски, произнесла Люда. – Принеси мне кофе, если не трудно.
- Конечно. – Жанна кивнула и направилась к чайнику, находившемуся на подоконнике. – Уже темнеет. Нам , наверно, пора. – Сказала она, - взглянув в окно. – Так незаметно день прошел. Вот, что значит работы много. Время просто летит.
- Вы идите. Я подготовлюсь к завтрашним встречам. Ты помнишь, что тебе тоже нужно кое-что сделать?
-Да, конечно. Я бы не советовала сидеть тут до ночи, тебе нужен отдых. – Заботливо произнесла Зверева. Мила кивнула и уткнулась в компьютер. Она не заметила, как кофе остыл, а коллеги ушли домой. Если она бралась за работу, то забывала обо всем. Так пролетала ее жизнь, как одно мгновение между работой и домом. Но то, что других людей обычно заставляет жалеть о потерянном времени и серых несущихся буднях, ее вполне устраивало. Жизнь проходила, не оставляя времени на мысли и сожаления. И все же слова Жанны задели ее за живое.
Мила вздрогнула и подняла голову. Ей послышался какой-то звук. Она встала и подошла к окну. Какая темень. И луна, ослепительно-желтая. Неожиданно в глаза ударил яркий ослепляющий свет фар. Прищурившись, Мила увидела красный «Бентли» Привалившись к капоту в небрежной, но грациозной позе, стоял несравненный «засранец» - Ричард Милз. Темный пиджак, ярко-белая рубашка с воротником стойкой, стильные брюки. Одного взгляда хватило, чтобы оценить его шикарный великолепно сидящий на стройной подтянутой фигуре наряд. Светлые волосы рассыпались на черном цвете. Этот контраст просто завораживал. Он помигал фарами. Таким образом, он видимо приглашал Милу выйти. Женщина внезапно разозлилась. Развернувшись, она подошла к столу, взяла корзину с цветами. Вернувшись к окну и распахнув его, Мила выкинула цветы на улицу. Фары обиженно погасли. Ричард какое-то время смотрел , как падают алые цветы на черный асфальт. Зрелище было потрясающее. Потом он поднял голову и впился взглядом в глаза Милы. Она мгновенно попала в плен этого завораживающего взгляда. Он прошелся по ней, словно в легком прикосновении, проник так глубоко, что ей стало трудно дышать. Столько неги и обещания было в его глазах. Мила почувствовала, как задрожали ладони. Все ее существо тянулось к нему.
- Уходи. – Отчаянно крикнула Людмила, напрасно пытаясь унять бешено колотившееся сердце. – Прошу тебя, уходи.
В ее глазах стояли слезы. Она отвела взгляд, но каких трудов ей это стоило. Тяжелая сладкая боль внизу живота мгновенно дала о себе знать. Но Ричард продолжал на нее смотреть. Она не знала как, но взгляд этот дарил ощущение осязаемости. Это, как секс, но на расстоянии. Что с ней? Откуда у него такая власть над ее телом? Ей так хотелось посмотреть на него еще раз. В его лице, облике, голосе было что-то смутно знакомое, манящее ее в его объятья. Но она отвернулась, захлопнув окно.
Нет.
Ричард взглянул, на гордо выпрямленную спину. Он бы мог заставить ее оглянуться. Он много, что мог заставить ее сделать этой ночью. Но это было бы не так интересно. Она должна придти к нему сама, иначе возненавидит его. А это помешает планам Ричарда. Ненавидящая его рабыня будет мало, чем полезна. Ему нужна ее душа, ее сердце. Только так Мила вспомнит, что завещала ей Люциана. А сейчас злость переполняла его. Не одна женщина еще не смела так себя вести с ним. Неукротимый нрав Люцианы уже проснулся в ней. Ричард развернулся. Нет, он не станет насильно принуждать ее .
НЕТ.
Он еще раз взглянул на ее спину. Глупая, от него все равно не уйти. Это только вопрос времени. Усмехнувшись, Ричард сел в машину и уехал. Он подождет еще чуть-чуть….
Завернувшись в свое пальто, Людмила Ларина, боязливо оглядываясь, быстро цокала каблуками по асфальту. После последних событий, прогулка по парку после работы, не принесла ей привычных ощущений радости и покоя. Липкий страх закрался под ее пальто, залез за воротник, прошелся по спине. Она почти бежала и боялась оглянуться назад. Странное предчувствие того, что чьи-то глаза следят за ней, не покидало женщину. Неужели этот Ричард Милз продолжает преследовать ее? Что ему нужно от нее? Он – молодой, безумно красивый , богатый, да еще и иностранец. Мечта любой девушки. Чем Людмила Ларина, неухоженная, довольно пожилая, и не очень хорошо воспитанная могла привлечь такого парня. Мила не питала иллюзий по поводу собственной персоны. Именно по этим причинам она отказывала Ричарду в продолжение знакомства. Она сама себе не интересна. Он просто псих, если решил приударить за ней. А с психами она встречаться не собирается. Тем более с такими странными. В его взгляде, брошенном на нее через толстое стекло офиса, было столько силы и власти. Мила помнила, какие ощущения вызвал он в ней одним только взглядом. Это, как шаг в пропасть. Один шаг, и ей не спастись. Мила не знала почему, но боялась смазливого мальчишки с взрослыми непроницаемыми и опасными глазами. Он выглядел, как ангел, но в глазах – столько тьмы. И эта тьма так близка ей. Словно Ричард знал ее лучше, чем она сама. Она смотрела в его глаза и видела в них свое отражение. «Господи, я схожу с ума, если мне лезут в голову такие мысли. Я совершенно не знаю Ричарда. И он не знает меня. А фокус с глазами вполне объясним. Я не имела сексуальных отношений с мужем несколько месяцев. Просто сработал половой инстинкт. Мое тело тянется к молодому энергичному организму. Это вполне понятно и даже оправдано. Вот и все. И ничего за этим нет.
Да.
Да?
Убедила себя?
Не уверена…»
Вздохнув, Мила оглянулась. Никого не было на пустынной аллее, только она и ворох пожелтевших листьев, да еще серая надоедливая ворона раскаркалась на дереве.
«Дура»
А дома ее ждал сюрприз. Тонкая полоска света под входной дверью подсказала ей, что из командировки вернулся муж. Открыв дверь ключами, она тихонько вошла и включила в прихожей свет. Раздевшись, она удивилась необычному молчанию, и посмотрелась в зеркало на стене, поправила волосы. Почему муж не выходит поздороваться? Взгляд женщины упал на рога оленя, повешенные над зеркалом несколько лет назад. Она купила их на какой-то распродаже. Мила вдруг усмехнулась про себя, представив их почему-то на голове мужа. А ему бы пошло, мстительно подумала она, припомнив все его похождения.
- Толик? – осторожно спросила она, проходя в комнату. В глаза бросилась огромная корзина с розами. «Что за чертовщина, я же выкинула их». Рядом с корзиной стоял муж с самым недовольным лицом. Такого выражения Люда не видела ни разу за десять вместе прожитых лет. «Какой же он убогий, мой Толик». Невысокий, с намечающейся лысиной и пивным животиком, с замашками плейбоя и полным отсутствием вкуса. «Был бы у него вкус, он бы на мне не женился». А несколько лет назад он был очень даже ничего. Голубоглазый брюнет, душа компании, все подружки сохли по нему, а он выбрал самую нелепо одетую и закомплексованную до мозга костей дурнушку. Видимо, ему нужна была верная жена, которая боготворила бы его за то, что он остановил на ней свой выбор. В его глазах, она была им осчастливлена и должна вечно ему быть благодарна. Но ничего подобного Мила не испытывала. Передо ней стоял стареющий ловелас, нелепый и абсолютно не желанный.
- Итак, что это? – с пренебрежением законный супруг указал на цветы и выжидающе уставился на жену. Мила скрестила руки на груди и равнодушно пожала плечами.
- Цветы, - спокойно ответила он. На лице Анатолия от ярости заходили желваки. О, он уже предвкушал скандал и слезы, и оправдания.
- Я вижу, что это цветы. И я видел того, кто их привез и оставил под дверями, как шпион. И я читал записку. Толик помахал открыткой с алым сердцем перед носом Милы. Она протянула руку, но Толик не дал ей послание Ричарда, в том, что и этот букет – его рук дело, она даже не сомневалась. И когда только он успел? На этот раз его жест не разозлил ее, она была даже благодарна.
- «Я все еще жду приглашения. Не заставляй меня быть грубым. Целую твои пальчики. Ричард.» - прочитал Толик писклявым голосом. Он был зол. Еще бы! Записка была весьма интимной. Но откуда такой всплеск ревности в человеке, который уже давно не смотрит на жену, как на женщину.
- Это не то, что ты думаешь. – Произнесла банальную в таких случаях фразу Мила, но в глубине души жаждала, чтобы он ей не поверил.
- А я и не думаю. Я уверен. Мила, тебя, что на малолеток потянуло? Совсем сдвинулась. Кто он такой? Новый менеджер?– свирепо глядя в лицо жены, спросил Толик. – Он же мальчишка с волосами, как у девчонки. Просто смешно, как ты низко пала. И что за имя дурацкое «Ричард». Он, что иностранец?
- Я низко пала один раз - когда согласилась выйти за тебя.- Неожиданно выпалила Мила, и сама удивилась своей храбрости. Никогда она не позволяла себе такой тон при разговоре с мужем. – А если говорить о возрасте, то ответь мне , пожалуйста, сколько лет Карине?
- Какой Карине? – лицо Толика предательски побледнело.
- Твоей последней любовнице.- С презрением выплюнула Мила. – Или ты считаешь меня полной дурой. Я знаю очень много, но у меня хватает ума не трезвонить об этом на каждом углу. Я не собираюсь тебя воспитывать. Мы все взрослые люди и самостоятельно несем ответственность за свои поступки. И ты тоже не пытайся меня менять. Я сказала тебе правду. У меня ничего с этим Ричардом нет и не будет. Больше мне нечего добавить.
Толик ошеломленно смотрел на жену. Он ожидал слезливых оправданий, но не такой холодной рассудительности. Она предстала перед ним абсолютно другим человеком. Он не знал женщину, стоявшую сейчас перед ним. И это натолкнуло его на мысль, что она лжет.
- А было? – тихо спросил Толик, немного приведя в порядок свои нервы.
- Что? – не поняла Мила.
- Ты сказала: ничего нет и не будет. А было?
- Ты действительно хочешь это знать? – Ларина пронзила мужа позеленевшим взглядом. Толик отметил про себя, что глаза у нее изменились, в лице появилась яркость, уверенность. Она была красива. Вот сейчас, глядя на него с таким холодным презрением, она была по-настоящему красива. Как при первой их встрече. Только он ей об этом никогда не говорил. Как и о многом другом. В том, что их брак стал простой условностью, была толика и ее вины. Мила всегда была в своем мире, чуждом ему, не впуская никого. И однажды он устал стучаться в закрытые двери.
- Нет.- Выдохнул он, устало коснувшись подбородка. – Не хочу.
- Ужинать будешь? – ее тон снова стал прежним. Толик облегченно вздохнул. Теперь она снова стала той женщиной, которую он знал, к которой привык.
-Да, конечно.
Инцидент был исчерпан и забыт. Все снова вернулось на круги своя.
- Как поездка? – поинтересовалась Людмила, разогревая ужин. Толик пожал плечами. Он всегда так делал, когда выбранная тема для разговора была ему не интересна. Мила вздохнула и умолкла. Говорить не хотелось. Сегодня был тяжелый день. Именно этим Мила и мотивировала свой отказ от выполнения супружеского долга, когда после ужина, пришло время ложиться спать. Толик не стал настаивать. Наверно, в командировке, ее долг кто-то успешно и плодотворно выполнял. Выпив снотворное, Мила уснула. В эту ночь Ричард не приснился. Наверно, было бы кощунственно мечтать о нем, когда рядом посапывает супруг. И все же Мила вспомнила прекрасное лицо Ричарда, перед тем, как уснуть. Всего один раз….
- Ты должен быть осторожен, Ричард. До меня дошли слухи о Ларри Ланкастере. – Грэг положил руку на плечо хозяина. Ричард сидел в кресле, похожем на королевский трон. Глаза его задумчиво смотрели вдаль. Рука касалась ямочки на подбородке. Это означало одно. Мыслями Ричард где-то очень далеко.
- Ричард. Ларри в городе. – Громко и настойчиво повторил Грэг, пытаясь привлечь внимание хозяина. Веки Ричарда дрогнули. Он вернулся.
- Мне не удалось проникнуть в ее сон.- Произнес Ричард низким голосом. – Нужно снова отметить ее, иначе тонкая нить, установленная мной в ту ночь, оборвется. Почему она так сопротивляется?
- Ты не слышал меня? Я говорил о Ларри Ланкастере. – Повторил Стюарт и почувствовал мгновенную перемену в Ричарде. Воздух, казалось, заискрился от напряжения.
- Что с ним? – сухо спросил он, но в глубине в подтексте слышалась холодная ярость.
- Он в городе. И я думаю, ему нужно тоже, что и тебе.
-Гребень. – Ричард резко встал. Кулаки его сжались, скулы напряглись, кожа лица стала тоньше и бледнее, глаза почернели. Грэг отшатнулся. Когда Ричард обращался, он уже не оставался таким красивым. Он становился зверем, хищником, готовым разорвать любого, кто посмеет попасться ему на глаза.
- Я не позволю ему забрать гребень. – Громовое эхо прошлось по спальне мистера Милза. Грэг Стюарт вздрогнул. – Он один?
- Нет, со своим прихлябаями. Думаю, скоро в городе появятся жертвы. Их пятеро. Представляешь, сколько им нужно, чтобы прокормится? – вздохнув, произнес Стюарт. И с облегчением заметил, как лицо хозяина разгладилось. Он взял себя в руки, усмирив свои инстинкты. У него было время научиться урокам самообладания.
- Мне все равно, сколько они едят. Мне необходимо знать, известно ли им что-нибудь об этой женщине. – отчеканил Милз.
-А зачем бы они еще явились в эту деревню!? Раз мы наткнулись на ее историю болезни, то и они могли. Тебе нужно торопиться. Но не сейчас. Скоро рассвет. Они не успеют ничего предпринять. Боюсь, что они деликатничать с Людмилой Лариной не будут. Если она попадет им в руки….
- И без тебя знаю. – Хмуро заявил Ричард. – Что я могу сделать? Насильно притащить ее сюда? Она не хочет меня знать. Она меня боится. А это совсем плохо. Если Людмила возненавидит меня, она не скажет, где гребень, а еще хуже - скажет Ларри, а он умеет убеждать.
- Если она будет в твоей власти, то не осмелиться выступить против тебя. – заметил Грэг.
- Еще вчера ты убеждал меня быть терпеливым. – Холодно улыбнулся Милз. Его мраморное лицо не выражало нечего, словно в этот момент он ни о чем не думал. И только нервно теребящие белоснежный локон пальцы выдавали его волнение. – Грэг ты много лет служишь мне верой и правдой, ты сопровождал меня в этой гонке за гребнем, как до этого твой отец и дед. Вы верите мне, но слишком плохо знаете суть мнеподобных. Не забывай, что в жилах этой женщины течет кровь Люцианы, она несет в себе частичку ее сущности. То, что способна сделать Людмила, может удивить даже меня. Она смертна сейчас, но я чувствую силу ее сопротивления. Она уже особенная. Я не хочу войны. Я устал искать мира. И мне не хватит сил убить ее снова.
- Тогда ее убьет Ларри. – жестко вставил Грэг.
- Нет. Я сделаю все, чтобы остановить его. – Уверенно заявил Ричард. Это было в его стиле. Он всегда думал, что все в этом мире подвластно ему. Лишь однажды его вера в себя покачнулась, но тогда он еще был человеком.
- Спасибо, Грэг. Спасибо, что предупредил меня.
- Я не мог поступить иначе. – Кивнул Стюарт.
- Приведи мне Клэр. – жестко приказал Милз, подходя к окну. Черный шелковый халат красиво струился по его совершенному телу.
- Но ты питаешься ею уже шесть ночей. Она очень слаба. Ты убьешь ее, если снова ….
- Ты дорожишь человеческой жизнью? – Усмехнувшись, произнес Ричард. – Забота о ближнем, не смотря на то, что эта девушка тебе абсолютно чужая. Это так трогательно. Я уже забыл, что значит сострадание. Я так давно ничего не чувствую и никого не люблю. Это ужасно. Приведи ее, Грэг. Я не убью ее. Совсем чуть-чуть, а потом ты приведешь мне Беатрис.
- Как скажете, хозяин. – Поклонившись, Стюарт вышел. Ричард задумчиво посмотрел на раскинувшийся под окном спящий город. Где-то там, в темноте, бродит его враг, чудовище, подарившее его Люциане. Они были хищниками, жестокими и беспощадными, а Ричард тогда еще был человеком. Они убили его, растоптали и породили монстра, подобного им. Но он не забыл, что такое боль. Он не забыл, что когда-то у него была душа. Наверно, поэтому он старается не убивать свои жертвы, но иногда зверь в его душе просыпается и жаждет….
Мила опоздала на работу, но зато уложила волосы в красивую прическу, что не забыли отметить коллеги. Алекс снова попытался за ней приударить, генеральный сделал комплимент, а Лера только развела руками. Одна Жанна загадочно улыбалась.
- Что? – спросила Мила.
- Ничего. Ты и сама знаешь.- Улыбнулась Зверева. И Мила рассказала ей, про Ричарда, навестившего ее вечером и про стычку с мужем, на что девушка сказала сакраментальную фразу.
- Я рада, что наконец-то ты становишься человеком.
- Спасибо, а раньше я была бегемотом. – Скорчила рожицу Мила. – Ну, все мне некогда болтать. У меня встреча с представителем концерна «Моно». Они хотят большую партию. Если дело выгорит, то нас ждет премия.
- Дело не выгорит, если ты пойдешь в этом. – Жанна окинула Людмилу критичным взглядом. – Что это? Вельветовый костюм? Сколько ему лет? На первую годовщину свадьбы покупала?
- Прекрати. На улице прохладно. Что я должна с голыми ляжками ходить? Я ношу то, что удобно.- Оскорбилась Мила. – И не забывай, мне не двадцать пять.
- На семь лет больше. И это не дает тебе право прятать стройное тело под лохмотьями.
- Согласен. – крикнул Алекс из-за своего компьютера.
- А ты вообще молчи. – Рявкнула на него Люда.
- Я насчет стройного тела согласен. – со смехом поправил он.
-Достали. – Протянула Мила.
- У тебя есть час в запасе? – лицо Жанны озарилось. Мила тяжело вздохнула, почуяв, к чему клонит юная работница.
- Сорок минут, и тогда мне придется потратиться на такси.
- Этого достаточно. Магазин напротив офиса. Пошли. – Жанна встала и накинула модный кожаный пиджак с норковой окантовкой.
- Я не сказала «да». – Строго заметила Ларина. Идея не нравилась ей. – И у меня нет с собой денег.
- У меня есть. Отдашь потом. – Уверенно заявила Зверева и потащила Милу к выходу.
Через полчаса, Ларина критически разглядывала свое отражение в примерочной модного магазина. Ярко-алая блузка с глубоким вырезом плотно обтягивала стройную талию и высокую грудь, черные атласные брюки превосходно сидели на узких бедрах и зрительно удлиняли и без того не короткие ноги, лакированные ботинки на высоченном каблуке дополняли чувственный элегантный образ. Отражение казалось чужим, слишком эффектным, слишком эротичным и непривычным. Такой Мила еще себя не видела.
- Ты секси. – восхищенно заявила Жанна, врываясь в примерочную. – Супер. «Моно» у нас в кармане. – Вот еще надень. – Девушка всучила Миле короткое черное пальто, расклешенное от груди. Одев его, Мила нашла себя очень стильной и элегантной. Обалдеть можно. Как одежда меняет человека. Но на этом Жанна не остановилась. Она вырвала из рук начальницы старую коричневую сумку, больше похожую на мешок, и заставила купить маленькую черную и лакированную на тонком ремешке. Конечно, она больше подходила к наряду, но не была такой удобной, как старая сумка. Потом Жанна приволокла модную бижутерию и надела на Милу. Оглядев ее со всех сторон, она осталась довольна.
- Ну, вот, теперь я даже могу приревновать к тебе Алекса. – с удовлетворением произнесла Зверева.
- Кстати, вы ходили в кино? – вспомнив вчерашнее пари, спросила Мила.
- Да. Но я ему сказала, что ничего у нас не выйдет. – Жанна грустно улыбнулась, отводя глаза. - В очередной раз.
-Почему?
- Я выхожу замуж. Ты забыла? Алекс милый, но он – нищий.
- У него неплохая зарплата.
- Но ее не хватит на все то, что я хочу.- Жанна достала косметичку и принялась красить Миле ресницы, чуть подвела губы, немного румян и теней. Эффект оказался потрясающий. Жанна вдруг загрустила.
- А знаешь, что самое ужасное?
-Что? – поинтересовалась Мила, любуясь на себя в зеркало.
- Кажется, что я действительно его люблю. – Девушка посмотрела ей в глаза. Губы ее задрожали.
- Будущего мужа? – не поняла Ларина.
- Нет, Алекса. – Закрыв лицо ладонями, Жанна разрыдалась. Мила растеряно уставилась на подругу.
- Милая, не знаю, что и сказать. – Пробормотала она, ласково погладив по плечу.
- Вот, я не знаю. – Достав зеркало, Жанна принялась вытирать разводы от туши. – Но ничего. Я забуду его. Забуду. Вадик увезет меня далеко отсюда. В конце концов, он хороший мужик и его можно полюбить.
- Неужели его деньги стоят шанса обрести счастье с любимым человеком? – изумленно произнесла Мила. – Алекс ведь тоже любит тебя.
- И это говоришь мне ты? – усмехнулась Зверева. – Люда, разве ты не потратила свою жизнь на создание иллюзии непробиваемости и стабильности? Что ты, вообще, знаешь о любви? Ты разве любила Толика, когда выходила замуж?
- Нет, но я тогда никого не любила. Это разные вещи. Не могла же я вечно ждать несуществующего принца.
- А что если этот англичанин и есть твой принц? Почему ты бежишь от него? Молчишь!? – Девушка горько вздохнула. – Вот поэтому и я бегу от Алекса. Любовь мимолетна. Тебя держит долг, а я хочу настоящей жизни, хочу посмотреть мир, хочу одеваться от кутюр, хочу ложками есть икру, хочу маленькую собачку и собственный дом на берегу моря. Нет, не хватило бы моей любви, чтобы забыть обо всем том, чего я действительно хочу от жизни. Я бы вспомнила. И возненавидела Алекса за то, что он ничего мне не сможет дать.
- Господи, Жанна, да ты философ. Я же не говорю тебе выйти замуж за Алекса.
- Иногда одного шага достаточно, чтобы изменить все. Одна ночь и я не смогу больше без него жить. Ты понимаешь?
- Нет. Я никогда не любила. – Мила покачала головой. – Ты должна решить сама. Главное, чтобы ты потом не жалела.
-А теперь обрати этот совет на себя. – Жанна искренне улыбнулась.
- Черт. – Закричала Ларина, взглянув на часы. – Я опаздываю. Все я поскакала. Заберешь мою одежду.- Уже на ходу добавила Мила.
- Я ее выкину. – Засмеялась ей вслед Зверева.
- Ты не посмеешь. – Люда на мгновение замедлила шаг и обернулась. Жанна лукаво подмигнула ей.
Ей удалось заключить контракт. Представитель «Моно» был сама любезность, и, казалось, совсем ее не слушал, я пялился в смелое декольте, да недвусмысленно заглядывал в глаза. Неожиданно Ларина открыла для себя, что ей это приятно. Внимание мужчин нравилось ей, поднимало ее самооценку, доставляло удовольствие. Никогда она не чувствовала себя такой соблазнительной и роскошной. Господи, что происходит в ее жизни? Откуда столько перемен? Неужели это она флиртует сейчас с будущим клиентом? И в голову лезет всякая чушь. Более того, она чувствовала на себе заинтересованные взгляды мужчин, находящихся в зале для совещаний. И Миле показалось, что она начинает слышать …. Нет. Нет. Усилие воли и барьер снова установлен. Она не позволит себе вернуться во времена ночных кошмаров. Никогда.
Вернувшись в офис, она услышала множество похвал и комплиментов и не только по поводу заключения контракта. А в кабинете на столе ее снова ждали розы. И опять кроваво – алые.
- Записка, записка! Там есть записка. – Хлопнув в ладоши, доложила Жанна. Алекс молчал, его взгляд блуждал по изменившейся до неузнаваемости начальнице. Он выглядел ошеломленным и почему-то растерянным и грустным. Словно вместо привычной яичницы на завтрак ему приготовили экзотический фруктовый салат. Вкусно, но непривычно. Многие живут по привычке, и многие боятся перемен.
Мила прочла открытку.
«Пригласи меня сегодня на ужин. Примерно в десять часов. Ко мне домой. Я заеду за тобой. Я не вижу тебя, но знаю – ты сейчас прекрасна. До встречи. Ричард»
Записка задрожала вместе с рукой.
- Самоуверенный сукин сын. – Сквозь зубы сказала она, хотя на душе вдруг стало светло и радостно.
- А, по-моему, это жутко романтично. «Пригласи меня ко мне домой». Слушай, мне он нравится. Это парень знает себе цену. – мечтательно пропела Жанна. – Я бы пригласила.
- Ты читала? – Мила бросила в сторону Жанны разъяренный взгляд.
- Не удержалась. Мила, он классный. Я чувствую это. Как интересно он предсказал, что ты будешь прекрасна сегодня, сейчас?
-Ничего он не предсказывал. Наверняка он говорит это каждой девушке, с которой собирается переспать. – Нахмурилась. Мила и выкинула записку в урну для бумаг.
- Ты дура. – покачала головой Жанна.
- Не дурнее тебя.- Зло ответила Мила. Зверева вдруг покраснела и посмотрела на Алекса. Парень отвел глаза.
Ближе к вечеру произошло совершенно невероятное, Людмиле позвонил муж и предложил встретить с работы. Мила чуть со стула не свалилась.
- А эти козлы всегда чуют, когда на горизонте маячит соперник. – Прокомментировала Жанна. – И становятся такими внимательными.
- А ты-то, откуда знаешь? – встрял Алекс. – Насколько я помню, ты еще только собираешься замуж.
- Тебя забыла спросить. – Дерзко ответила Жанна.
Они продолжили ругаться. Это неудовлетворенное сексуальное желание говорило в них. Они бесились от того, что ни тот, ни другая, не могут получить того, что хотят оба. В общем, путаница полная.
Мила запретила мужу встретить ее. Может, потому что не знала точно, как долго задержится на работе, может, просто не хотела его видеть, а, может, надеялась, что передумает, и пойдет на свидание с Ричардом. Но последнее она отвергла сразу. Однако, не смотря на то, что срочной работы не было, она просидела в опустевшем офисе до самого вечера. В глубине души, Мила надеялась увидеть Ричарда, красивого, загадочного, элегантного, с утонченными манерами и бархатистым голосом. Она прогонит его, но хотя бы вновь получит возможность лицезреть его совершенную красоту. Она вдруг вспомнила, как сама хорошо сегодня выглядит, и ей захотелось, чтобы он увидел ее такой. Женщина встала. За окном опустилась тьма, сгустивших в тех местах, куда не простирался свет от фонаря. Часы показывали без пяти девять. Неожиданно Мила почувствовала чей-то взгляд на себе. И это был не взгляд Ричарда. Ее охватил внезапный страх. Кто-то был в офисе, или на улице и смотрел на нее. Женщина испуганно огляделась и, накинув новое пальто, выскочила из кабинета, побежала по коридору и почему-то не увидела на посту охранника. В здании было темно, и Мила разглядела краем глаза отделившуюся от стены тень. Боже, это сон, страшный сон. Она снова побежала. Теперь отчаянно и быстро, но все равно казалось, что она ползет, как каракатица, прямиком в ад. Тень преследовала ее. Она чувствовала взмокшей спиной враждебное присутствие. Страх заструился по венам, парализуя ее своей холодной силой, ноги не слушались, хотелось остановиться и отдаться во власть этого взгляда.
- Нет. – Закричала Ларина, выскакивая на улицу. Споткнувшись о ступени, она полетела прямо в объятья Ричарда….
- Эй, ты дрожишь, как загнанный зверек. – Ласково прошептал он, проведя кончиками своих бледных пальцев по ее волосам. Его голос окутал ее, наполнил покоем и тихой радостью. Она подняла на него растерянные испуганные глаза, и отстранилась.
- Что ты здесь делаешь? – подозрительно сощурив глаза, спросила она. Ричард лукаво улыбнулся мальчишеской задорной улыбкой. Мила снова задрожала, то ли от пережитого страха, то ли от его непостижимой завораживающей красоты. На нем снова было кожаное пальто с воротником стойкой. В нем он выглядел старше. Облечение и нежность обрушились на нее, как лавина.
- Я жду приглашения. Ты разве забыла? – спросил он. Мила испугано оглянулась на темные окна офиса. Ричард проследил за ее взглядом. Тревога промелькнула в полуночных глазах, сверкнув ярким огоньком.
- Мне показалось, что кто-то преследовал меня. – Прошептала она дрожащими губами и отпустила голову. – Я чувствовала чей-то взгляд, какая-то черная энергия, тень отделилась от стены. Я ведь не спятила, Ричард? – она подняла на него полные мольбы, смятения и страха глаза. Теплая улыбка украсила его губы. Подняв руку, он погладил ее по щеке, еле касаясь прохладными пальцами. От этой ласки сердце женщины подпрыгнуло, а низ живота словно залило свинцом. Она чуть не застонала от мучительного желания, от которого потемнело в глазах.
- Нет. – Тихо выдохнул он, обжигая ее своим дыханием. Его голос ласкал ее нежнее, чем пальцы. «Хочу его. Как же я хочу его»., звенело у нее в голове. И его самодовольная улыбка говорила о том, что он чувствует это.
- Ты просто устала. Тебе нужен отдых. Ты приглашаешь меня? – одна бровь вопросительно взлетела. Мила утонула в глубине его синих глаз, которые манили и соблазняли.
- Да, черт меня побери.- Выругавшись, сказала Мила.- Не верю, что я это сделала.
Ричард рассмеялся довольным смехом победителя, и смех этот, словно вибрирующая энергия, затронул все струны ее растерянной души. Жестом он пригласил ее в свою шикарную машину, открыл дверь. Сама галантность. Из него получился бы отличный принц, или хотя бы герцог. И в лице есть что-то благородно-аристократическое, когда он не смотрит на тебя своими порочными глубинно-синими глазами. Салон автомобиля пах цветами и ее одеколоном, заиграла тихая английская песня.
- Где ты научился так хорошо говорить по-русски? – решила начать разговор, а то воздух в автомобиле начал накаляться. От его близости кружилась голова. Красивые руки Ричарда уверенно держали руль. Несмотря на внешнюю утонченность, в нем чувствовалась сила. А упрямая линия рта говорила о жестокости. И все же Мила не могла представить его в ярости.
- Я знаю много языков. – Сухо ответил он, быстро взглянув на нее. – Я полиглот.
- Скажи что-нибудь по-французски. – Решила проверить его Мила.
- «Trois allumettes une a une allumees dans la nuit
La premiere pour voir ton visage tout entier
La seconde pour voir tes yeux
La derniere pour voir ta bouche
Et l\'obscurite tout entiere pour me pappeler tout cela
En te serrant dans mes bras».
– Ласково проговорил он, не сводя с нее горящего взгляда. У нее мурашки побежали по спине. – Тебе перевести?
Она едва заметно кивнула.
- «Три спички, зажженные ночью одна за другой:
Первая - чтобы увидеть лицо твое все целиком,
Вторая - чтобы твои увидеть глаза,
Последняя - чтобы увидеть губы твои.
И чтобы помнить все это, тебя обнимая потом,
Непроглядная темень кругом».
- Это Жак Превер, французский поэт.
- Нечестно. – Нервно рассмеялась Мила. Ричард внимательно посмотрел на нее, окинул полное смятения лицо своим пронзительным взглядом.
- Ты изменилась. – Мягким ласкающим голосом сказал Ричард.
-Мы не достаточно давно знакомы. Я всегда такая. – Заявила Людмила.
- Лжешь. – Усмехнулся он, продолжая глазеть на нее.
- Смотри на дорогу. Черт побери, мы разобьемся. – В голосе Милы зазвенел страх. Но Ричард не повернулся. – Ты ненормальный? Хочешь убить нас?
- Я хорошо вожу автомобиль. Настоящий ас. – Он наконец-то отвернулся.
- Придурок, как я могла согласиться поехать с тобой. – Возмущенно заявила Мила.
- Не забывай, ты сама пригласила меня. – Он был не возмутим, и еще пытался подшучивать над ней.
- Ты вынудил меня!
-Ну, конечно.- иронично протянул он.
Мила рассержено замолчала. Ричард заговорил первым.
- Для меня старалась? – вкрадчиво спросил он.
-Ты о чем? – не поняла Мила.
- Одежда, макияж. – Пояснил Милз.
- Размечтался. – Нахмурилась Людмила. Ричард снова рассмеялся своим удивительным мелодичным вибрирующим смехом. Ее тело мгновенно среагировало на него новым острым приступом необузданного желания. Зря она поехала. Как бы ни натворить глупостей.
-Между прочим, из-за тебя у меня были проблемы с мужем. – Сказала Мила. Ей нужно было говорить, что бы не оставалось времени на сексуальные фантазии, связанные с Ричардом. Но он не ответил. Словно ему было безразлично то, о чем она говорила. Мила снова обиделась, и, отвернувшись, уставилась в окно, чтобы не видеть безукоризненный профиль и не хотеть убрать с его лба непокорный локон.
3
«...А это все - и час рассвета,
и сад, поющий под дождем, -
я просто выдумала это,
чтобы побыть
с тобой вдвоем».
В холле дома Ричарда их встретил старый знакомый. Он радостно вышел им на встречу.
- Добрый вечер, мэм. Рад вас снова видеть. – Вежливо поздоровался с ней Грэг. Мила едва заметно кивнула. Она никогда не отличалась хорошими манерами. И сейчас не станет выжимать из себя то, чего нет. Пусть знают, с кем связались.
- Ричард, я накрыл для вас стол в гостиной. – Он почтительно повернулся к хозяину. Интересно, каково ему прислуживать этому мальчишке? - подумала Ларина. Однако обиженным или униженным он совсем не кажется. И глаза преданные и честные, словно у старого верного пса.
- Я передумал, Грэг. Стол в гостиной рассчитан на двадцать персон, а нас всего двое. Распорядись, чтобы нам принесли все в мою спальню. – Улыбнувшись, сказал Милз. От изумления, Мила открыла рот. Грэг кашлянул и отвел взгляд, а Ларина медленно залилась краской смущения.
- Малыш, а ты не слишком торопишь события? – обратилась она к Ричарду. В его глазах сверкнули смешинки.
-Тебе покажется это странным, но у «малыша» кроме огромной кровати в спальне есть другие достопримечательности и предметы интерьера. – Сообщил он таким тоном, что Мила прыснула от смеха. Ричард протянул ей руку. – Пойдем?
Сердце молодой женщины больно сжалось, и сейчас физическое влечение было не причем. Она смотрела на этого красивого юношу, и чувствовала, что в ней просыпаются совершенно новые эмоции и чувства. Улыбка медленно сползла с ее лица. Ричард видел, как сомнение меняется тревогой в прекрасных зеленых глазах Милы. Он не хотел, чтобы она сомневалась. Но вот ее тонкие пальчики легли в его ладонь. Она все-таки доверяет ему. Она не доверяет себе, осенило его. Какие белые у нее руки, она родилась, чтобы стать особенной. В ней кровь и память Люцианы. И Ричард надеялся, что Миле не досталось ее злобная черная душа убийцы.
Нежное пожатие его пальцев заставили Людмилу вспыхнуть. Во рту пересохло, но она пересилила себя, и смело посмотрела в глаза, в которых плескалась звездная полночь. Они медленно поднялись по лестнице. Его спальня была огромной. Голубые стены. Она узнала их. Ее взгляд упал на кровать. Здесь он любил ее. В памяти женщины пролетели обрывки воспоминаний, от которых засосало под ложечкой. Он перехватил ее взгляд и погрозил пальцем.
-Я почти осязаю твои порочные мысли. – Со смехом сказал он. Мила покраснела и отвернулась. Ричард снова взял ее за руку и подвел к столику на резных ножках у окна, с видом на реку. Какая звездная тихая ночь. Она села на стол с высокой спинкой и с сожалением ощутила, как ускользает рука Ричарда. Как завороженная, она наблюдала за ним. Как красиво он двигается. Почти кошачья грация, бесшумные шаги. Черная шелковая рубашка облегает сильную грудь, струится по плечам. Волосы живой волной едва касаются плеч, завиваясь на концах.
- Ты потрясающе красивый. - Не сдержавшись, выдохнула Людмила. Откинув волосы назад, он посмотрел на нее, чуть обнажив идеальные зубы в улыбке.
- Я уже слышал это. – Низким звучным голосом сказал он, садясь напротив Людмилы. Их разделял стол, но она была готова поклясться, что чувствует его тепло, его страсть на своей коже. Мила слышала, как оглушительно барабанит ее собственное сердце. Только бы он не понял, в каком она состоянии.
- Часто?
- Тебя это правда интересует? – легкая ирония коснулась его глаз. И Мила почувствовала себя школьницей против этих всевидящих и всезнающих глаз. Нет, она не хотела, не желала знать, сколько женщин смотрели на него, любили его. И скольких он оставил….
- Сколько тебе лет? – задала Мила, мучивший ее вопрос. Но он не успел ответить. В спальню без стука вошла красивая бледная брюнетка с подносом в руках. Милу поразили ее огромные печальные глаза.
-Добрый вечер. – Тихо произнесла она. Мила заметила, как взгляд Ричарда прошелся по телу девушки, а она украдкой бросила на него несчастный взгляд из-под полуопущенных ресниц.
- Спасибо, Клэр. Можешь идти. – Бархатным голосом произнес Ричард, когда девушка закончила выставлять на стол тарелки с ужином. На середину стола она поставила серебряный подсвечник, зажгла свечу. Быстро посмотрела на Милу. Во взгляде ее не было ревности. Одна только боль. Она любит его, поняла Ларина, и вдруг почувствовала укол ревности. Это было сильнее, чем она думала. Как за какие-то три дня этот парень стал значить для нее так много, что она уже готова возненавидеть эту красивую и юную Клэр.
- Доброй ночи. – Грустный голос совсем не растрогал Людмилу. Холодная ярость влезла в ее сердце. Она и не думала, что способна испытывать такие эмоции.
- Уверена, тебе есть с кем скоротать вечер в этом большом доме и без моей скромной персоны. – Холодно произнесла Мила, когда дверь за Клэр закрылась. Ричард ощутил ее злость. Его взгляд задумчиво прошелся по ее лицу. Это Люциана просыпается в ней. Боже, как же они похожи.
- Но ты здесь. – Его голос нежным шелком коснулся ее чувствительного слуха. – Разве что-то еще важно?
- Зачем я тебе? – задала Мила еще один важный для нее вопрос. Ричард протянул руку и приподнял ее лицо за подбородок, заставив посмотреть в его глаза. Что-то знакомое почудилось ей в этом жесте.
- А ты подумай. – Улыбнулся он.
- Не хочу думать. – Тряхнула волосами Ларина. – Но ты не ответил на вопрос. Сколько тебе лет?
- А сколько ты хочешь?
-Ричард, я серьезно. Двадцать пять?
-Допустим. – Он лениво улыбнулся и, одернув руку, облокотился на спинку стула.
- Я на семь лет старше тебя. Я не красавица. Что во мне привлекло тебя? – Миле было трудно говорить подобные слова в свой адрес, но правда в этот момент была важнее.
- Твоя душа, и сила. – спокойно ответил Милз. - Ты очень сильная, сама не знаешь насколько. А насчет красоты - не права. Ты, как бриллиант до обработки. Немного усилий, и ты станешь ослепительной красавицей.
- Я видела, как ты смотрел на Клэр. Ей ты тоже говорил, что она бриллиант?
- Нет. – Ричард разлил по бокалам вино. – Мила, я искренен с тобой. Клэр не соперница тебе, как и все остальные. Я искал тебя целую вечность.
Мила расхохоталась, но смех утих, когда она увидела его глаза. В них была такая власть, такая мудрость.
- Ты шутишь? – неуверенно пробормотала она. – Если двадцать лет – это вечность….
- Не принимай все буквально. – похоже, он не шутил.
- Я склоняюсь к мысли, что ты не в своем уме. - Искренне сказала Мила. Нервы были напряжены до предела. Дрожащими пальцами она взяла бокал и пригубила хорошее многолетнее вино, попробовала искусно приготовленное мясо.
- Вкусно? – спросил Ричард. Он так странно смотрел, как она ест. О чем он думал?
- Да. – Кивнула Людмила. – Попробуй сам.
- Я не голоден. Точнее, испытываю голод немного другого плана. – Интимная улыбка озарила его лицо. Мила почувствовала, как напряглось ее тело, кровь прилила к лицу. Она снова сделала большой глоток вина, услышав, как Ричард тихо рассмеялся. Мерзавец, он читает ее, как открытую книгу. А сам выглядит таким невозмутимым, таким уверенным и спокойным, немного небрежным, слегка высокомерным.
- Не бойся, я не собираюсь набрасываться на тебя. – Сказал он. – У нас достаточно временя. Ты сама меня попросишь.
-Никогда. – Упрямо заявила Мила, хотя не была уверенна в своем утверждении.
-Дикарка, мне нравится в тебе этот огонь. – Погладил ее Ричард ее своим обволакивающим тягучим, как мед, голосом.
- Ты родился в Англии? – решила сменить тему Мила.
- Да. – Равнодушно ответил Ричард.
-Что ты делаешь в России?
-Я же сказал, ищу тебя. – Совершенно серьезно произнес он.
- Хорошо. А это все… - она обвела глазами комнату.
- Я не сын богатых родителей, если ты об этом хотела спросить. Все это я заработал сам. Родители мои погибли очень давно. – тон его был слегка небрежным, словно тема, выбранная Милой не была ему приятна.
-Мои тоже. – чувствую некоторую неловкость, тихо произнесла Мила.
-Я знаю. – холодно кивнул Ричард.
-Откуда?
-Просто знаю. Еще вина? – он взял бутылку и налил в опустевший бокал красноватую жидкость.
- Почему ты не пьешь? – помолчав, спросила Ларина. Все как-то странно сегодня. И она никак не может проанализировать создавшуюся ситуацию, разложить по полочкам события дня. Клубок недоразумений и хаос.
- Не хочу. – просто ответил он. Для него, наверно, все просто. Да, нет, хочу -не хочу.
- Что с тобой не так?
- О чем ты?
- Не понимаю, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. – Мила покачала головой. Ричард улыбнулся.
- Я всегда говорю серьезно.
- Это-то и пугает меня.
- Ты боишься меня?
-Нет. – Искренне ответила Мила. Их взгляды встретились в наэлектризованной тишине. Его глаза манили обещанием запретных удовольствий. И было так тяжело отвести взгляд, хотелось покориться его власти, отдаться его желанию, забыть обо всем.
-Я рад. Расскажи мне о себе. – Попросил он. – О том, как ты жила без меня.
- А ты скромный.- Усмехнулась Мила. – Зачем мне рассказывать, если ты и так все знаешь? Может, ты расскажешь?
-Уверена?
-Конечно.- В глазах ее сверкнул вызов. Улыбка Ричарда померкла.
-А если правда не понравится тебе? Что если я скажу то, чего ты сама о себе не знаешь?
- Так просвети меня. – упрямо настаивала Ларина.
- Ты сама попросила. – Мрачно кивнул Ричард. Его взгляд задумчиво скользнул по ее лицу. Говорить он начал быстро и без эмоций, торопливо, словно боясь потерять мысль, но устрашающе верно и четко.– Ты была некрасивым угловатым ребенком, твои родители всегда были слишком заняты собой и своими проблемами, чтобы заметить, что их дочь страдает от того, что чувствует себя не такой, как все. Еще в раннем детстве ты поняла свою индивидуальность, ты была другой, особенной. И тебя пугало это. Ты потратила целую жизнь на то, чтобы убежать от себя, стать обыкновенной, безликой и пустой, и у тебя это почти получилось. И все произошло только потому, что не нашлось человека, который понял бы тебя, объяснил, что быть другой – это не повинность, которую надо нести в глубине своего разума, это дар, который стоит того, чтобы им гордиться. Всю жизнь, ты только и делала, что рушила свою личность, заглушала порывы души. Ты вышла замуж за человека, которого никогда не любила, только потому, что так делали многие. Ты хотела стать соринкой среди песчинок. И ты ею стала. – Ричард продолжал говорить. Голос его окружал ее, заглядывал в недра души, вытаскивая из нее забытые страхи. Она не могла отвести глаз от его спокойного лица. Она была ослеплена им, околдована его глазами, голосом. Откуда он столько знает о ней? – Ты много училась, тебе нужно было куда-то девать свою энергию, свои силы, а выбрала должность простого менеджера. Ты не стремилась к успеху, ты всегда оставалась в тени. Но сны все равно напоминали тебе о твоей сущности, и ты научилась обманывать и их. Снотворное всегда стоит на твоем ночном столике. Твоя жизнь - череда банальных событий. Тебе скучно и одиноко, ты глубоко несчастна и поэтому никого не пускаешь в свое сердце. Ты не умеешь радоваться жизни, прячешь свою красоту под безвкусной одеждой. И боишься только одного, что кто-то разглядит тебя под этой бесцветной маской. Ты никогда не плачешь. Ты холодна, как айсберг и ненавидишь саму себя.
Ричард умолк. Мила почувствовала себя осиротевшей без его голоса. Ее глаза были наполнены слезами.
-Как? – тихо выдохнула она.
- Я прочитал все это в твоих глазах. – Произнес Ричард. – А теперь пригласи меня….
Мила медленно поднялась. Взгляд Ричарда обжигал, она почти осязала его на своей коже. Несколько шагов разделяли их. Это пространство было слишком маленьким. Всем телом она чувствовала его желание. Она ждала, что он сделает шаг на встречу, но Ричард продолжал сидеть в ленивой выжидающей позе. Раз шаг, два.… И Мила замерла возле его стула. Протянув руку, она несмело провела ладонью по его волосам. Какие они шелковые и мягкие, словно живые. Прикасаться к ним было чертовски приятно. Пальцы скользнули на его лицо, провели по щеке. Атласная гладкая кожа. Такого совершенства просто не может быть. Указательным пальцем она провела по губам, чувственным и теплым. Желание пронзило ее. Она уже еле стояла на ногах. Ричард вдруг поймал ее руку и коснулся ее губами. В глазах его расплескалась страсть, зрачки стали большими и черными, как ночь за окном. Она проваливалась в них, забывая обо всем.
- Кто ты, - вырвалось у нее.
- Я Ричард.- Прошептал он. – Пригласи меня.
- Я приглашаю…. – Мила не узнала свой голос. Столько в нем было вибрирующего первобытного желания. Обхватив ее лицо ладонями, Ричард притянул ее к себе, и впился в губы нежным искусным поцелуем. Целовать его, все равно, что пить мед. Если бы не его руки, державшие ее, она упала бы. Такими сильными были охватившие ее чувства. Поцелуй становился все глубже, настойчивее. Мила растворилась в нем, не чувствуя ничего, кроме этих губ, и сильного тела под ладонями, она гладила ими его грудь, стальные плечи. Какая нежная теплая кожа у него. Он, словно мечта, идеальный мужчина. Одним рывком он усадил ее к себе на колени, крепко прижал к сильному телу. Он – сильный – это приятно.
- Ричард. – Простонала она, когда его ладонь накрыла ее грудь. А потом подняла голову и посмотрела в его глаза. Тишину прерывало только их судорожное дыхание. Она не уверена, подумал Ричард. Он поклялся себе, что не воспользуется силой взгляда, чтобы соблазнить ее, но искушение было слишком велико. Мила замерла, заблудившись в его бездонных глазах.. Он хотел ее не меньше, чем она. Мысли растворились, она поймала ртом его губы.
-Да. – Выдохнула она.
Да.
.
- Иди ко мне. – Он встал и протянул руку…..
Никогда она не представляла, что это может быть так. Она словно умирала. На мгновение ей и правда показалось, что ее душа отлетела от тела, и она увидела сверху себя и Ричарда, отдавшихся страстной пляске, слиянию двух тел. Вернувшись, она открыла глаза и поймала его взгляд. Расплавившаяся ночь утонула в глубине его зрачков.
- Смотри на меня. – Прошептал он. Его голос эхом прошелся по комнате, а в глубине его глаз Мила увидела свое отражение. Это иллюзия…. Ричард нежно отвел волосы с ее плеча и прижался губами к шее. Поцелуй казался обжигающим и бесконечным. Мила чувствовала его в себе, ощущала себя частью его. Оторвавшись от ее шеи, нашел губами ее губы. Его поцелуй имел металлический вкус. Он убрал с ее лица мокрые пряди волос, и нежно прошелся взглядом по ее лицу.
- Спасибо, милая. – Прошептал он. Сердце женщины снова сковала боль. Было в нем что-то такое, отчего ей хотелось плакать. Они все еще прерывисто дышали и смотрели друг на друга, потрясенные ошеломленные.
- Со мной впервые так…. – призналась Мила, лаская его губы.
- Со мной тоже.- Ричард улыбнулся нежной усталой удовлетворенной улыбкой.
- Врешь. – Не поверила Мила. – И все же тебе удалось.
- Что?
-Получить меня.
-Ты против? – он приподнял брови в насмешке. Мила помотала головой. Взгляд ее светился нежностью.
- Я не жалею. – Сказала она. – Это - правда.
- Милая. - Ричард прижался губами к ее виску. Голос его был печален. Словно он сам был не рад своей победе. Он крепко обнял ее, скользнув рукой по ее груди.
- Что ты делаешь?
-Угадай,- засмеялся он. Они любили друг друга почти до утра. Мила уснула изнеможенная в его объятьях. В эту ночь она ни разу не вспомнила о муже. Ее любовник обладал врожденной силой убеждения.
- Нельзя оставлять ее одну, Грэг. Надеюсь, ты знаешь, что делать? – Ричард медленно развернулся, услышав за спиной шаги своего верного слуги. Он взглянул на настенные часы. Светящийся циферблат показывал шесть утра. Через десять минут начнется рассвет. Но в этой комнате, которую Ричард называл «святилищем», ему не грозили солнечные лучи. Комната не имела окон. На самом деле все комнаты дома имели дополнительные глухие жалюзи. Но здесь было безопасней, особенно, когда в доме посторонние.
-Конечно. Я уже предупредил наших друзей. Они не спустят с нее глаз.- рассеял сомнения хозяина Грэг.
-Не думаю, что Ларри использует дневных псов, чтобы привести ее к нему. Он слишком самоуверен. Он же один из старейших особей нашего рода. – С отвращением произнес Ричард.
- Но мы не станем рисковать. Я понял тебя. Что ты думаешь? Она вспомнит? – спросил Грэг. Ричард нахмурился. Он не был ни в чем уверен, когда дело касалось Люцианы.
- Я не знаю. – передернул плечами Ричард, взгляд остался задумчивым. - Я видел, как вспыхнули ее глаза, когда она увидела Клэр. Она почувствовала на ней мой запах. У нее было такое выражение лица…. В этот момент я увидел в ней Люциану. Она просыпается. Нельзя допустить, чтобы ее темная сила овладела этой несчастной раньше, чем я овладею ее душой. Если она будет принадлежать мне, ее сила, ее мысли и воспоминания станут мне известны. Я смогу контролировать ее.
-Если…
-Если она не присвоит себе магическую силу гребня. Если кто-то не направит ее инстинкты в выгодное для этого «кто-то» русло. Я слишком устал, чтобы думать. Я чувствую приближение рассвета. Силы покидают меня. – Ричард прикрыл глаза. Длинные ресницы коснулись щек. – В ней тот же огонь, Грэг.
- Только не пытайся через эту девушку воскресить другую. Странный ты вампир, Ричард. Ваш род полигамен и порочен, а ты не можешь забыть ту, что была худшей из вас. Целое тысячелетие ты просыпаешься с ее именем на устах. И я даже не знаю, что это – любовь или ненависть.
-Я знаю, Грэг. – твердо ответил Милз. - Я мог бы любить ее, но она не была способна. Тогда было другое время. Она была рождена во времена войн и кровавых беспорядков. В мире царил хаос. Люди были зверями и плодили зверей. Люциана не могла родиться другой. Она - порождение порока, лицо того времени. Но ей дана была сила, которая нам даже не снилась. Люциана знала, что мы попытаемся вырвать у нее эту власть. Именно поэтому, прочитав мысли одного из нас о готовящемся на нее нападении, она, прибегнув к древнейшей магии, заточила свою безграничную силу в безделушку, деревянный гребень.
Ричард подошел к большой кровати с балдахином. Скинув халат, он скользнул под шелковые простыни. Светлые волосы разметались по подушке.
- Тысячелетие подошло к концу. Если бы мы не нашли эту малышку, гребень канул бы в лету. Проклятие замыкается на ней. У нее нет дочерей.
-Она еще молода. – Заметил Грэг. Он ждал, когда уснет хозяин, чтобы запереть дверь до вечера.
-Она бесплодна. – Ричард перекатился на бок. Он едва шевелил губам, глаза и голос потеряли свой ночной магнетизм. Сейчас он был похож на человека, слабого, бледного, умирающего. Наконец, он издал какой-то странный звук, то ли вскрик, то ли вздох. Мышцы лица расслабились, грудь больше не вздымалась.
-Добрых снов, Ричард.- Грустно произнес Стюарт. Уже много лет он наблюдал, как его хозяин умирает каждое утро. Это было для него мучительно каждый раз. Он не осмеливался спросить, чувствует ли Ричард боль, когда уходит…. Что-то подсказывало Грэгу, что да.
- Мой бедный мальчик. – Прошептал старик, и вышел и комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
4
Утро встретило счастливую и слегка утомленную после ночного «забега» Милу не самым радужным образом. Во-первых, вызвав такси, молодая женщина наведалась домой. Решила переодеться перед работой. Она морально готовилась к стычке с мужем, но ей сказочно повезло. Квартира дышали тишиной и запахом одиночества. На столе ее ждала записка «Весь вечер пытался дозвониться. Где ты шляешься? Меня вызвали в срочную командировку. Буду через неделю. Позвони мне, когда совесть проснется». Мила разъяренно выбросила писульку в ведро с мусором. Совесть не проснулась.
Она была уверена, что нет никакой командировки. Просто Толик опять сбежал к очередной девице. Чертов ублюдок.
Но на этом неприятности не кончились. Мила опоздала на автобус, а такси, которое пришлось нанять, простояло в пробке полчаса. Какой-то недоумок въехал в трамвай и перегородил всю дорогу. В итоге, она опоздала на работу. Но и это было еще не все. Оказалось, что не зря Мила накануне вечером так испугалась, оставшись в офисе одна. Охранника, дежурившего в этот день, которого, пробегая мимо поста, Ларина не обнаружила, нашли мертвым. Мила не сразу осознала, как ей сказочно повезло, что она осталась жива. И вместо работы, ей пришлось давать показания. Следователь заставил ее несколько раз повторить все подробности злосчастного вечера.
- Я же уже говорила, что мне пришлось задержаться. У меня много работы, понимаете? – раздраженно повторяла она в десятый раз. – Я работаю.
- Мы тоже работаем. – Хмуро взглянув на нее, произнес следователь Сизов. – Сколько было времени, когда вам показалось, что за вами кто-то наблюдает?
- Без пяти десять. Двадцать один час пятьдесят пять минут. Так понятно?
- Откуда такая точность? – Олег Сизов сощурил глаза и подозрительно уставился на Ларину. Лицо женщины пошло белыми пятнами. Она сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь.
- Черт возьми, у меня в кабинете часы на стене. Я посмотрела на них. Я домой собиралась.
- И когда вы побежали по коридору, вам показалось, что вас кто-то преследует?
-Да.
-Вам показалось, что это тень?
- Да, черная расплывчатая тень.
- Не слишком ли много вам кажется? Вы не пьете никакие психотропные вещества.
-Да нет, конечно. – Возмущению Милы не было конца.
-Но нам известно, что вы состояли на учете в психиатрической лечебнице.
-Меня выписали и очень давно.
-Но продолжаете выкупать снотворное по рецепту.
-Откуда такая осведомленность?
-Это наша работа.
-У меня все в порядке с головой, если вы об этом.- Усмехнулась Мила. Честно говоря, она была растеряна и очень-очень зла.
- Я надеюсь на это. – Сухо кивнул Сизов. Потерев переносицу и перечитав какие-то свои записи, он снова вперил в нее испытывающий взгляд. – Не могла ли эта тень быть человеком, одетым в черное?
- Наверно могла.- Пожала плечами Ларина.
- Так наверно, или могла?
Вот гавнюк. Достал….
- Могла. И что из этого? Я не могу назвать больше никаких примет.
-У вас есть какие-то предположения, относительно случившегося с гражданином Панченко?
-Нет. – Мила молилась про себя, чтобы это был последний вопрос. Меньше всего ей хотелось начинать это утро в вонючем участке, напротив этого мерзкого лысывато-слеповатого урода, который выжал из нее все соки. – Может быть, ограбление?
-В офисе ничего не похищено.
-И что это значит? – женщина напряглась. Неприятный холодок прошелся по спине.
-Не думаю, что бы кто-то пришел в офис крупной компании, чтобы убить рядового охранника.
- Я могла спугнуть преступника. – Предположила Мила. Ей отчего-то стало очень страшно.
- Зафиксированное время смерти Панченко – двадцать два часа тринадцать минут.
- Но его не было на посту, когда я бежала.
- Он мог пойти пить чай.
- Значит, я никого не спугнула. – Выдохнула Мила.
-Да, гражданка Ларина. Именно так. В офисе остались двое – Панченко и преступник. Убив первого, второй мог спокойно вынести все, что можно. Или мог вообще никого не убивать. Достаточно было связать Панченко. Но преступник убил охранника и ничего не взял.
-Уж не думаете ли вы, что это я его убила? – осенило Милу. Сизов недобро улыбнулся.
-Нет. Вы знаете, как умер Панченко?
-Откуда?
-У него не нашли ни одного синяка, никаких травм, только глубокие порезы на шее. Труп был абсолютно обескровлен.
- Маньяк?
-Скорее всего. – Кивнул Сизов. Он вдруг замялся. – И у нас есть предположение, что намеченной жертвой этого маньяка, был не несчастный Панченко.
Мила вытаращила на следователя глаза, медленно переваривая услышанное.
- Это…что же….Я? - голос ее предательски задрожал. Она схватилась за голову. – Но почему вы так решили. И зачем так долго задавали бестолковые вопросы?
- У милиции нет с бестолковых вопросов. Вам бы надо быть немного тактичнее, Ларина. – Жестко ответил Сизов.
- Извините. – Потеряно выдохнула Мила.
-У вас есть враги, недоброжелатели? Может, вы кому-то задолжали? – уже мягче поинтересовался Сизов.
-Что за бред. Кто будет убивать несчастного охранника из-за моих долгов. Уж тогда убили бы моего мужа. Сделали бы мне услугу. Нет у меня никаких врагов. И денег я никому не должна. Я уверена, это просто совпадение.
Следователь кивнул. Было видно, что он придерживался другого мнения. Да, и Людмила, не верила в случайности. Она помнила чужой взгляд на своей спине. Тот, кто убил Панченко, приходил за ней.
- Срань господня. Только этого не хватало.
-Что? – Сизов ошарашено уставился на симпатичную женщину, сидевшую перед ним. – Вас где воспитывали?
-Простите ради Бога. Я забылась. – Миле осталось только развести руками и не совсем искренне покраснеть.
-Обещайте, что будете осторожны.
-Хорошо.
-И сразу позвоните мне, если заметите что-то подозрительное.
-А мне не полагается охрана и все такое?
Сизов скептически взглянул на нее.
-Но я жить хочу.
-Людмила, это просто предположение. Я не думаю, что убийца станет выслеживать вас.
-Почему это?
-Если, это маньяк, то выбор его жертв случаен. Ему нужен стереотип. Он не запоминает лиц.
- Вы думаете, что я и Панченко чем-то похожи?
Сизов мрачно глянул на нее. Он не нашел, что ответить. Это полный отстой. Засада. Все было так хорошо, спокойно.
- Я позвоню, если что.- Мила встала. – Я могу идти?
-Да.
- Что случилось? – с этой фразой встретила Милу Жанна. Она обеспокоенно уставилась на бледную коллегу.
- Все просто супер, если не считать того, что за последний несколько дней, я полностью сменила стиль, завела любовника, намного моложе себя, впервые за десять лет поругалась с мужем и повстречалась с маньяком, который теперь будет за мной гоняться, чтобы перерезать мне горло и выпить мою кровь.
Жанна села на стул. Она тоже была в шоке. В офисе усилили охрану, но легче от этого не стало. Целый день Миле казалось, что за ней кто-то наблюдает. Отвратительное ощущение, если при этом еще представить, что это глаза маньяка, который только и ждет удобного момента. Вот только паранойи ей не хватало. Да, этого диагноза в ее карте еще не было. Молодец, Мила, двигаешься в нужном направлении. В самую задницу.
Вечером Алекс вызвался ее проводить. Мысленно поблагодарив Бога за то, что есть еще на свете хорошие люди, Мила благополучно добралась до своей квартиры. И даже пригласила Алекса на чай. Ей было невыносима мысль о том, что придется провести ночь одной в четырех стенах. А у нее даже решеток нет на окнах.
- Хочешь, я останусь у тебя? – предложил Алекс. Мила посмотрела на него долгим тяжелым взглядом. Конечно же, он руководствуется лучшими побуждениями.
- Жанна мне не простит. – Усмехнулась Ларина.
-Мы ей не скажем. – Алекс лучезарно улыбнулся, забыв про лучшие побуждения. Все мужики одинаковы.
-Не думаю, что это хорошая идея, Розанов. – искренне ответила Ларина.
-У тебя две комнаты. Я не буду к тебе приставать. Честно.
Мила посмотрела в «честные» глаза Алекса. Конечно, он лучше, чем маньяк-кровопийца. … Она уже была готова согласиться, когда в дверь позвонили. Алекс и Мила напряженно переглянулись. Ни один из них не шелохнулся.
-Ты кого-то ждешь? – шепотом спросил Розанов. Мила отрицательно качнула головой. Алекс медленно поднялся и пошел к двери.
-Нет, стоять. Это маньяк. – Завопила Мила. Действительно, кто еще мог появиться в ее квартире поздним вечером? Но Алекс решил продемонстрировать свою храбрость и открыл дверь. Мила высунула нос из-за косяка в прихожей, крепко сжимая в руке чугунную сковородку. Это был не маньяк. Это был Ричард. Радость, облегчение и целая гамма других чувств, которые вызывал в ней только Ричард, охватили Ларину. Она выскочила ему на встречу, размахивая сковородкой.
-Не думал, что ты так рада меня видеть. – Усмехнулся он. Алекс растеряно отошел в сторону. Ричард на него даже не взглянул. – Можно мне войти, или ты занята сегодня?
-Конечно, входи. – Мила спрятала за спину свое холодное оружие. – Я не занята, это мой коллега Алекс. Алекс познакомься это мой… друг Ричард.
Мужчины обменялись тяжелыми взглядами. Ричард вошел. Он был сногсшибательно красив и элегантен в своем кожаном пальто. И по сравнению с ним, Алекс выглядел абсолютной дворняжкой. Он вошел и заполнил все пространство своим необыкновенным обаянием. Алекс как-то весь сжался, почувствовав свою неуместность.
- Яичницу жарите? – улыбнувшись, Ричард взглянул на спрятанную за спиной Милы сковороду. Ларина, улыбаясь, как полнейшая дура, заворожено смотрела на гостя, забыв обо всех маньяках, вместе взятых.
- Я пойду, наверно. – Воспользовавшись паузой, напомнил о себе Розанов.
- Достойное решение. – Не глядя на него, невозмутимо произнес Милз. Алекса, как ветром сдуло.
5
«Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада...
Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо».
Мила какое-то время, молча, смотрела на него. Он казался не настоящим. Слишком красив, слишком строен, слишком умен, слишком молод, слишком богат, слишком желанен. И это «слишком» очень пугало Ларину. Она скользила взглядом по его лицу, утонченному, чувственному, удивительно мужскому, не смотря на идеальные пропорции, не смотря на полулуны бровей и опахала ресниц, не смотря на светящуюся бледным сиянием кожу, которая была идеальнее фарфора, белее снега, не смотря на фантастические глаза, такие синие, что к ним хотелось прикоснуться, не смотря на шелк волос, доходящих почти до плеч и завивающихся в кольца на концах. Он расстегнул пальто, и можно было любоваться тем, как играют мышцы под черным атласом рубашки, мечтать о том, как она будет прикасаться к широким сильным плечам. Он был достаточно высок и крепок, но создавал впечатление изысканного элегантного необыкновенно грациозного, если такие определения подходят для мужчины. Он питал слабость к аксессуарам, его изящные пальцы украшали золотые перстни с драгоценными камнями, именные часы на запястье, позолоченный крест на шее, тоже тонкой ручной работы, большая пряжка на ремне. Джинсы красиво облегают длинные мускулистые ноги, черные лакированные ботинки, начищенные до блеска, запах дорогого парфюма. Интересно сколько временя ему нужно на то, чтобы собраться?
- Итак!? – произнес Ричард. Голос его эхом отозвался в бешено бьющемся сердце Милы. Каждый раз, когда он начинал говорить или смеяться или просто задумчиво следить за ней взглядом, она забывала обо всем на свете. В голове шумело, сердце стучало где-то в горле, глаза начинало щипать, все тело накрывало волной желания и необъяснимым потоком нежности. С ней такого никогда не было. Ни с кем. Это первое сильное увлечение мужчиной в ее жизни. И даже увлечением это назвать трудно. Скорее, умопомрачительная страсть, эротическое сумасшествие, чувственный союз. Ее тело жаждало его. Он был необходим ей так сильно, что было больно вспоминать о нем. Губы сводило от желания прикоснуться к нему, пальцы вспоминали шелк его кожи. То, как один его голос заставляет ее кипеть и трепетать, пугало ее не меньше, чем то, что делали с ней его неутомимые пальцы и губы. «Ричард, как же я буду жить без всего этого? Потом, не сейчас. Все на свете кончается. Все уходят. Уйдешь и ты. Или я сама прогоню тебя. Не зная, как буду жить сама… без тебя. Все в моей жизни не имело смысла. Никто не понимал меня, не знал меня, не видел, не чувствовал, не желал. Я растворяюсь в тебе, но знаю, что это ответно. И это ощущение почти счастья дурманит, опьяняет. Когда ты смотришь на меня, как сейчас, когда твои губы складываются в томную полуулыбку, я ощущаю, как покалывает мои губы, вижу себя твоими глазами, чувствую биение твоего сердца в своем. И понимаю, что в этот момент мы едины. Я в тебе, я часть тебя. Не украденная, а обретенная. Ты подарил мне меня. А я ничего не могу тебе дать взамен. Кто ты? И откуда столько знаешь обо мне? Ты изменил мою жизнь, а я ничего о тебе не знаю. Но … это лукавство. Я знаю тебя. Твои глаза, губы.… Все в тебе так близко и знакомо. Ты моложе меня, но рядом с тобой я словно маленькая глупая девочка, мне хочется укрыться с тобой, спрятаться за твое плечо, вдохнуть аромат твоих волос».
-Значит, тебе нечего мне сказать? – его голос такой бархатный и лукавый, словно, ему известны все ее мысли. Когда-то Милу пугали чужие мысли, и она запретила себе подслушивать. Теперь жалела об этом. Порой, отзвуки былых способностей проскальзывали, особенно в последнее время. Мила почти не узнавала себя. С приходом Ричарда жизнь ее изменилась. И она еще не поняла, как относиться к этим изменениями. Как научиться воспринимать себя новую. И конечно, нужно не забыть про маньяка. Но когда, сейчас ее глаза тонули в ярко-синем взгляде Ричарда, страхи отступали. Чем она может привлечь маньяка? Скорее всего, все это просто совпадение. Она не хотела думать о том, что произошло в минувший вечер в ее офисе.
- Нет. – Мила нелепо улыбнулась.
-Нет? – красивые брови поползли вверх. – Уверена?
-На все сто. – Поддержала она его шутливый тон.
-Где твой благоверный?
-Ты о Толике?
-А у тебя еще есть мужья? Может, этот очаровательный юноша метит в оные.
-Между прочим, этот юноша на добрых пять-семь лет старше тебя. – Заметила Мила, продолжая улыбаться.
-А я и забыл, что еще совсем зелен. – Сарказм в его глоссе был осязаем. Ричард сделал шаг вперед, и тепло его сильного желанного тела ворвалось в ее личное пространство чувственным ураганом. – Ты красивая.
-Нет. – Голос прозвучал предательски низко.
-Да. – Нежно прошептал он, протянув руку и касаясь ее щеки нежными тонкими пальцами. Он провел ими вдоль виска, тронул губы. Никто и никогда не смотрел на нее с таким восхищением и нежностью. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему, жаждала его любви и внимания. – Иди ко мне. – Глаза его потемнели, и он властно привлек ее к себе, страстно прижался к влажным губам.
-Хочу тебя, - прошептал он. – Сейчас.
- Нет. – огромных трудов стоила женщине противостоять силе его страсти, власти его глаз и одурманивающего голоса.
-Только не здесь. Я не настолько коварна, чтобы спать с тобой в супружеской постели.
Ричард удивленно смотрел в раскрасневшееся от желания лицо.
- Ты серьезно? – отрываясь от ее губ, хрипло спросил он.
-А что тебя так удивляет?
-Забудь. – Улыбнувшись, проговорил он ей прямо в губы. – Просто я подумал….
-Он – мой муж, Ричард. Я клялась ему в верности. – Мила положила ладони на его грудь, и ее захлестнуло новой волной горячего желания. Его кожа под атласом была теплой и гладкая, стальные мышцы напряглись от ее прикосновения. Она хотела оттолкнуть его, а сделала только хуже. «Ох , Ричард, как же сложно контролировать себя, когда ты так близко».
-Так поклянись в верности мне, и все будет честно.
-Ты с ума сошел. – Мила прижалась щекой к его груди. Не было такой силы, которая могла бы оторвать ее от него. Только не сейчас. Его сердце в груди билось ровно и глухо. Неужели одна она горит, как в лихорадке в его объятьях.
-Что держит тебя? – гладя ее волосы легкими движениями, спросил он. Голос его успокаивал, ласкал, уносил все сомнения и тревоги далеко. – Ты же не любишь его.
-Откуда ты знаешь?
-Знаю. Он не достоин тебя. Но решать тебе. Если жизнь с не уважающим и не ценящим тебя мужчиной кажется тебе нормальной, тогда я не стану вмешиваться.
-Что ты можешь знать о наших отношениях? – вздохнув, спросила Мила. – Мы прожили слишком много лет. Он не был идеальным мужем. Но он уважал меня.
-Ты заступаешься за него? – с удивлением отметил Ричард. Он не вполне понимал логику смертных женщин. Они страдали, плакали, ненавидели, но продолжали выгораживать виновника своих бед.
-Он мой муж. Я обязана. – тупо повторяла она, понимая, как абсурдно звучат ее жалкие слова.
-Ты никому ничего не обязана. Жизнь одна, и ты вольна распоряжаться ей. Я не прошу тебя оставить мужа. Я не хочу, чтобы его тень была в нашей постели. Я не хочу видеть отражение его лица в твоих глазах, когда ты смотришь на меня, и я не хочу, чтобы ты жалела и чувствовала себя виноватой. – Его руки крепче сжали ее плечи, словно через них он мог передать ей частичку своей силы, своей уверенности.
-Но я не жалею, Ричард. Я не думаю о нем, когда мы вместе.
И это была чистая правда.
-Тогда почему, он – наша тема для разговора. – резонно заметил Ричард.
-Ты ревнуешь? – Мила заглянула в его глаза, но увидела в них пустоту. Ледяной синий тоннель, покрытый инеем, а за ним ничего…
-Нет. Ревность нужно заслужить. Я слишком люблю себя, чтобы ревновать к этому ничтожеству. – презрительно ответил Милз.
-Я прошу не говори так. Это не хорошо. – почему-то оскорбилась Ларина.
-Мила, я знаю каждую клеточку твоего тела, твой запах на моих губах. Не поздновато ли играть в порядочную. – жестко отчеканил он.
-Ричард. – Воскликнула Мила, отталкивая его. Ее глаза горели обидой и негодованием. – Что ты хочешь, чтобы я сказала?
-А что ты хочешь, чтобы я сказал? Ты злишься, потому что я не ревную тебя, или потому что оскорбляю твоего мужа? – Ричард внимательно вгляделся в ее лицо. Мила была растеряна.
-Неужели тебе все равно, что вернувшись от тебя, я ложусь в его постель?
-Это твой выбор. Я не могу судить тебя. – совершенно искренне произнес Ричард. На самом деле, ревновать к смертному мужчине просто смешно, но это только его мнение. А Мила для себя открыла, что Ричард может быть столь же безжалостен, как и нежен. К чему она так разошлась. Разве ситуация ей не на руку? Толик не в курсе событий, а Ричард не заставляет ее покидать мужа. Все отлично. Или нет?.... Она совсем запуталась.
- У меня для тебя сюрприз. – Вдруг радостно объявил Ричард. Ямочки на щеках превратили его в мальчишку, придав трогательности его слишком холодному лицу. С довольной улыбкой он вручил ей большой бумажный пакет, взявшийся неизвестно откуда. Миле пришлось опустить свое орудие на пол.
-Что это? – неуверенно подняв на него свои глаза, спросила она. Ричард загадочно пожал плечами. – Мне неудобно. Я не привыкла к подаркам.
-Брось. Это пустяк. Открой и одень.
Ларина заглянула в пакет и достала из него невероятно красивое белоснежное шелковое платье и норковую шубку, тонкую, короткую, иссиня-белую. Очаровательно. Однажды Мила видела такую шубку в модном магазине. Она стоила слишком дорого, и Ларина не купила ее, но воспоминание осталось, как и желание обладания. Он снова угадал.
-Ричард. Это дорого. Никакой это не пустяк. – Покачала она головой, уже ласкаясь о мягкий мех.
-Одень. Мы едем гулять. – Попросил он. Разве она могла отказать, когда в его глазах столько желания, столько мольбы.
-Ричард…Я всегда хотела такую.
-Я знаю.
«Я знаю» Эти слова звучали у нее в голове, пока она переодевалась. Она не стала делать это при нем. Не была уверена, что он не попытается ей помочь, а она этого просто не вынесет.
«Я знаю, я все о тебе знаю» ….
Говорит он это или ей слышится? Или она бредит? Платье одето. Ее размер. Идеально облегает фигуру, подчеркивает все изгибы тела.
«Я знаю….А ты знаешь? Ты помнишь, кто я? Вспоминай, Мила. Мила.…Где гребень?»
-Что? – вскрикнула она, оборачиваясь. Он стоял в проеме и смотрел на нее. – Ты что-то сказал?
- Нет. – Он невинно улыбнулся. Взгляд его обжигал, скользя по ней. Она чувствовала себя обнаженной. Лучше накинуть шубку. Белые туфли на каблуке, быстрый взмах расческой по волосам.
- Я готова.
-Ты великолепна.
Мила сама это видела. В зеркале на стене отражались они оба. Он – блондин в черном, она - брюнетка в белом. Поистине завораживающее зрелище.
-Для чего ты так разодел меня?
- Сегодня ты моя принцесса. – Ричард галантно протянул ей руку. От прикосновения ее бросило в жар. Воздух накалился.
А дальше все было, как в дамских романах – сплошная романтика. Машина Ричарда отвезла их к пристани. У причала их ждал настоящий белый теплоход. Они были одни на нем. Три яруса великолепия.
-Все это для меня? – недоверчиво спросила Мила. Голос ее дрожал. Слезы комом встали в горле. Он взял ее на руку и отвел на верхнюю палубу.
- Для тебя.- шепотом подтвердил он.
Волосы раздувал холодный осенний ветер, теплоход медленно разрезал колышущуюся гладь реки. Вода казалась черной в ночных сумерках. Охватившие Милу чувства невозможно было описать словами. Нежность, благодарность, страх, что это только прекрасный сон, который вот-вот кончится. Ветер выдувал слезы из ее глаз. А может, ветер тут был совсем не причем. Никогда еще она не была так счастлива, никогда еще ее сердце не рвалось из груди. Хотелось кричать, громко, радостно, надрывно, хотелось смеяться.
- Это, как мечта. – Сказала она. Но голос ее потонул в шепоте реки и шуме мотора. Мила знала, он слышит ее. Она не смотрела на него. Не хватало сил даже повернуть голову. И снова стало страшно до дрожи в коленях. А вдруг стоит ей обернуться, и это счастье раствориться, как иллюзия. Но он не дал ей проснуться. Встав перед ней, он загородил собой целый мир. Сейчас во всей вселенной был только он. И она. Как в сказке. Так не бывает. Так не может быть. Она не заслужила.
Но Ричард был реален, так же как его завораживающая улыбка, и бездонно-синие глаза, в которых отражалась полная луна. Ночь. Ночь в его глазах. Ночь в волосах, не смотря на то, что они белого цвета. Нет не белого, серебряного, словно свитые из звездных нитей, живые.… Как снег. Снег? Мила подняла голову и посмотрела в черное небо. Большие первые снежинки падали прямо на ее лицо и волосы.
-Это же снег. – Засмеялась она, расставив руки, ловя снежинки ладонями. Ричард с улыбкой наблюдал, как она радуется, словно ребенок. Поймав его взгляд, она замерла. Улыбка дрогнула на ее губах. Пальцы сами потянулись к его лицу. Коснулись прохладной гладкой кожи. Снежинки покрыли его волосы, как тонкое покрывало.
-Ричард. - выдохнула. И в этом вздохе смешались все слова, что она хотела, но не могла сказать, все чувства. Ветер утих, но слезы продолжали стекать тонкими ледяными струйками по ее щекам.
-Ричард. – Пальцы зарылись в его волосах. Губами она чувствовала его теплое дыхание, слышала биение его пульса в себе. Разве так бывает?
- Скажи мне, что я не сплю. – Взмолились ее глаза, сейчас они были чистого зеленого цвета, словно свежая весенняя трава, влажная после росы.
-Ты не спишь. – Улыбнулся он, не поднимая рук, не пытаясь обнять ее. Но этого и не нужно было. Они и без этого остро чувствовали друг друга.
-С тобой все иначе. Почему?
-Не знаю. – в его взгляде струилась нежность.
-Я другая, Ричард. С тобой я прежняя перестаю существовать. С тобой я желанна, я прекрасна, я любима, но ведь ты не любишь меня.
-Почему ты так решила? – голос обволакивает ее, погружая ее в обжигающее тепло, в море нежности и желания.
- Не любишь. – Говорит она. Глаза наполняются болью. – Ты где-то не здесь. Где ты, Ричард?
-Я с тобой, Мила. – Шепчет он, наклоняясь к ее губам, прогоняя ненужные сомнения.
-Люби меня, Ричард. – Выдох в приоткрытые губы. – Пожалуйста, люби.
-Я люблю тебя.
-Нет. – горький вдох.
Он несет ее на руках в каюту, кладет на постель. Шелковые простыни. Как много шелка за последнюю неделю. Какое-то время они долго разглядывают друг друга. Их прерывистое дыхание разрезает тишину. Светлые волосы касаются ее лица, теплые губы так близко, дыхание согревает кожу.
-Здравствуй. – Говорит он, и дрожь желания бежит по ее телу, заставляя кровь быстрее бежать по венам.
-Я люблю тебя.
…. Глаза широко распахнуты. Тело все еще горит от пережитого блаженства. Это, как побывать в раю и вернуться. Радость и сожаление, смех и боль. Все смешалось. Он смотрит на нее, его губы все еще целуют ее. Металлический привкус.
-Расскажи мне. – Шепчет он. Прекрасное лицо так близко.
-Они сказали, что нашли его на полу в нашем офисе. Разрезы на шее. Кто-то обескровил его. – Слова вырвались сами. Мила не хотела рассказывать. Она даже не думала не о чем таком. Просто он попросил ее, а она рассказала. – А еще они сказали, что убийца охотился за мной.
Людмила успела увидеть, как напряглось его лицо, прежде чем он отвернулся. У него идеальный профиль.
-Тогда в офисе, когда я упала в твои объятья, действительно кто-то был. Этот кто-то убил охранника.
Мила ждала, что Ричард что-то ответит, успокоит ее, утешит, и она поверит ему. Но он молчал. Страх стал почти осязаемым. Неужели он тоже думает, что убийца гонялся за ней.
- Почему ты молчишь? – тихо спросила она.
-Почему бы тебе не пожить у меня? – подняв на нее свой ясный взгляд, он ослепил ее своей улыбкой.
- Ты серьезно? – нахмурилась Мила.
-Абсолютно. Я слишком долго искал тебя, чтобы потерять. Всего несколько дней, чтобы убедиться, что опасности нет. – Он провел указательным пальцем по ее щеке, губам. Мила судорожно втянула воздух. Это был соблазн. – Твой муж в командировке. Что тебя смущает?
«Я боюсь привыкнуть к тебе, боюсь, что не смогу жить потом без тебя». А вслух сказала.
-Не знаю. Я подумаю. Мне завтра на работу.
-Нет. – он тихо рассмеялся.
-Что?
-Завтра суббота. – Напомнил Ричард.
-Вот черт. – Засмеялась Мила и прижалась к нему. – Ты такой теплый.
-Да? – лукаво спросил он, касаясь ее груди. Мила тихонько застонала. Безобидное прикосновение вызвало в ней бурю эмоций. Губы любовников соединились в жарком поцелуе. – Хочу тебя…
«Зубы вонзаются в теплую нежную кожу, запах крови одурманивает, пульс жертвы бьется в висках. Вся жизнь человека проходит перед глазами охотницы за несколько мгновений. Его страх притягивает, сводит с ума, а кровь дает ощущения блаженства, почти чувственное наслаждение. От нее ничего нельзя скрыть. Ее зеленые глаза парализуют, покоряют своей дьявольской силе. Боли нет. Жертва тихо стонет, руки тянуться к лицу охотницы, нежно зарываются в черные волосы.
-Люциана. – шепчут губы жертвы. Это мужчина. Молодой парень, почти мальчик. Она не любит кровь женщин, она не такая сладкая, в ней нет страсти, живого огня желания. Черпая силу от этого мальчика, она получает больше, чем ощущение сытости. Это наслаждение, близкое к эротическому. Тепло тела юноши капля за каплей течет ей прямо в горло, а он умоляет ее не останавливаться. Потом она займется с ним любовью. Не сейчас. Пронзительные черные глаза наблюдают за ней.
-Не смотри на меня, ты портишь мне аппетит. – Говорит она мысленно потрясающе красивому мужчине, наблюдавшему за ней с нескрываемым удовольствием и вожделением. Его зубы оскалены. Он ждет своей очереди. Он очень богато одет, весь его облик говорит о высоком происхождении.
Женщина выпускает из рук жертву, мальчишка падает на пол. Он без сил. Еще бы, он оказался так хорош, что остановиться у нее не было ни сил, ни желания.
- Тебе понравился подарок, моя королева? – спрашивает черноглазый красавец тягучим медовым голосом. Иссиня-черные волосы, блестят в свете зажженных свечей. Она поднимает на него свой пронзительный взгляд.
-Да, монсеньер. – Улыбка трогает ее губы. Капля крови упала на белоснежное платье. – Вы умеете выбирать мне то, что я хочу. Где ты взял его?
- Отпрыск одного из моих бывших подданных. Как я счастлив, что ты освободила меня от этого бремени – земной жизни. Я убил его родителей. Они никогда не нравились мне. Его отец мечтал свергнуть меня. Я хотел обратить его мать и сделать ее своей вечной шлюхой, но она слишком стара. – Мужчина расхохотался. Люциана подошла к нему. Она была восхитительна в тонком воздушной белом платье. Матовая атласная кожа, черные волосы, зеленые глаза. Грациозная, хрупкая, она двигалась, словно ленивая кошка. Ее мраморные ладони легли на грудь черноволосому Аполлону.
-Твоя жестокость заводит меня, Ланкастер. – Гладя ему прямо в глаза, говорит она. – Ты прекрасен, и ты животное. Обожаю тебя.
- Теперь моя очередь перекусить этим златовласым ягненком.
- Не торопись. Он мне нравиться. Я хочу, чтобы он присоединился к нам.
-У тебя достаточно игрушек. – Не одобрил ее идею красавец.
- Еще один лишним не будет.
Женщина наклоняется и переворачивает парня, всматривается в бледное обескровленное лицо, убирает светлые локоны со лба.
-Смотри, как он прекрасен, словно маленький ангелок.
-Ты хочешь его, порочное создание?
-О да. – Она улыбается. В жестоких ледяных глазах женщины отражается сама смерть. – Мы не убьем его.
Наклоняясь, она целует мальчика в губы. Длинные ресницы задрожали и распахнулись. В глазах его нет страха. Он видит самое прекрасное лицо, из всех, что доводилось ему лицезреть ранее.
-Здравствуй.
-Кто ты? – голос юноши слаб.
-Я – Люциана.
- А я – Ричард…..»
Широко распахнув глаза, Мила невидящим взглядом уставилась в потолок. Сердце бешено колотиться, на губах вкус крови. Откинув одеяло, она села и огляделась. Голубые стены. Точно, она же у Ричарда. Он уговорил ее стать его гостьей на несколько дней. Ей приснился кошмар. Комнату уже залило прозрачным утренним светом. Но еще слишком рано. Она точно помнила, что засыпала в объятьях своего неукротимого любовника. Куда же он делся?
Нахмурившись, Мила накинула оставленный для нее белый пеньюар и, запахнув его, вышла из комнаты. Хотелось пить. Ночь была жаркой, даже обжигающей.
В коридоре она столкнулась с Грэгом. Мужчина приветливо ей улыбнулся.
-Доброе утро, мадам. Я рад, что вы доставили нам честь своим присутствием в нашем скромном жилище. Могу я быть чем-нибудь полезен? – вежливо поинтересовался он. Не привыкшая к такому обращению, Ларина даже растерялась.
-Я бы выпила воды.- Сказала она.
-Я принесу вам.
-Не стоит, я сама. Где кухня?
-Вас проводись?
-Желательно.
Мила последовала за Стюартом. Да уж, странный старикашка. Такой воспитанный и выдержанный, если он и преданный пес, то несомненно очень породистый.
-А где Ричард? – спросила Ларина.
-Работает. Он – фотограф. Выставляет свои фотографии в местной галерее. Его работы пользуются большим успехом во всем мире. Он разве не говорил вам?
-Нет. – Покачала головой Мила. Она была слегка обижена и раздасована. Почему они никогда не говорили о нем? Или ему есть, что скрывать? Или просто было не до откровенной беседы?
-Значит, не успел. Его работа привела нас сюда. В России много живописных мест. Ричард иногда немного рисует, но основной его конек – фотография.
-Не представляла его с этим аппаратом в руках. – Усмехнулась Люда.
-Мы пришли. – Грэг пропустил ее вперед. Кухня была сказочной. Мечта самой привередливой хозяйки. Большая, светлая, оснащенная всевозможными современными бытовыми приборами, очень уютная.
-А почему он не взял меня с собой? Что мне делать здесь одной?
-Ричард любит работать один. Ему нужно сосредоточиться, настроиться. Ну, вы понимаете. А для вас мы что-нибудь придумаем. Сегодня по плану стилист, парикмахер и даже массажист.
-По какому плану? – голос женщины зазвенел от раздражения. – Я не просила. Что за дурацкая привычка все брать на себя.
-Он хотел угодить вам, Людмила. – Мягко сказал Грэг, коснувшись ее руки. Мила смягчилась. Наверно, во всем виноват этот противный сон.
-Я бы хотела посмотреть что-нибудь из его работ.
-Конечно. – Обрадовался Грэг. Он весь засветился. Так, наверно, гордятся отцы своими сыновьями.- Ричард просто гений. Он – настоящий талант. Пойдемте.
Он отвел ее большое темное помещение на первом этаже. Лампа дневного света не смогла прогнать тени из углов. Но освещение было выбрано, как нельзя кстати. Мила затаив дыхание смотрела, на огромное количество фотографий и картин в рамах. И почему-то смутилась. Тематика работ была разной. Очень много старых черно-белых фотографий, или искусственно состаренных. На картинах были люди, растения, пейзажи, замысловатые архитектурные ансамбли. Объективом Ричарду удавалось поймать жизнь в абсолютно безжизненных неодушевленных предметах. Дома, замки, каменные глыбы, застывшие деревья - все было живым, и в то же время абсолютно мертвым. Необыкновенно! Мила смотрела на них и словно слышала историю каждой работы. Это было удивительно. Ее смутило так же большое количество женских портретов. Они не все были красавицами, но Ричарду удавалось запечатлеть только достоинства. Рассерженная Мила остановилась перед знакомым лицом на фотографии. Клэр. Юная служанка. На фото было только ее лицо. Огромные печальные глаза. Они поражали своей трагической глубиной.
-Почему он не снимает меня? – вслух произнесла женщина свои мысли.
-Я думаю, что из вас получиться прекрасная модель. Возможно, он немного смущается. – улыбнулся Грэг.
-Ричард? – Мила рассмеялась, словно старик сказал какую-то глупость.
-Скромность и Ричард – не совместимые понятия. – Уверенно заявила она. – Но он талантлив, это, несомненно.
-Я рад, что вам понравилось. – Улыбнулся Грэг.
После всех отведенных для нее мероприятий , Мила немного вздремнула. Она чувствовала себя отлично. Ей хотелось прогуляться, но одной было скучно, да, и страх перед убийцей все еще не давал ей покоя. Он пыталась дозвониться Ричарду. Но он не брал трубку. Для чего было оставлять номер телефона? В шесть часов ей позвонила Жанна. Мила была рада услышать ее голос. Он вернул ее в реальность, напомнил о прежней жизни, жизни до Ричарда. Напомнил о том, что она так и не позвонила мужу. Но не испытывала по этому поводу совершенно никаких угрызений совести.
- Где ты? – вопрошал живой бодрый голос подруги. – Я звонила тебе на домашний номер, хотела зайти. Мне нужно кое-что тебе рассказать.
-Я в гостях. – Загадочно ответила Мила.
-Уж, не у него ли?
-Именно. Приезжай ко мне.
-С удовольствием. Диктуй адрес. – Жанна заметно оживилась.
Через час они уже пили чай в гостиной, который, кстати, им принесла Клэр. Она все время прятала глаза, и старалась не смотреть на Милу. Люда же откровенно разглядывала соперницу и даже отпустила несколько колких замечаний. Раньше она не замечала за собой подобных злых порывов.
-Что на тебя нашло? – удивленно спросила Жанна, когда Клэр выбежала из гостиной, пунцовая, как рак.
-Она влюблена в Ричарда. – Пояснила Мила. – Видела бы ты, как она на него смотрит.
-Но по твоим словам, он писаный красавец. Так что чему тут удивляться, - пожала плечами Жанна. – Надеюсь, я увижу его сегодня.
- Мы его дождемся. – Уверенно кивнула Люда. – Он тебе понравиться. А о чем ты хотела мне поведать? – внезапно вспомнила Ларина.
Жанна как-то сразу вся сжалась. Голубые глаза наполнились сомнением. Словно она не решалась сказать то, что тревожит ее юное сердечко. Странная, ведь она для этого и пришла сюда.
-Мне можно сказать. – Мягко улыбнулась Мила. Зверева взмахнули длинными ресницами. Она посмотрела на подругу слегка озадаченно.
-Ты изменилась. – Сказала она. – И не только внешне. Просто не узнаю тебя. У тебя даже голос другой.
-Это плохо? – Мила напряглась. Ее лично эти перемены очень сильно пугали. Она вдруг осознала, что слышит, как оглушительно громко стучит сердце Жанны. Ее взгляд был прикован к голубой венке на ее шее. Она быстро пульсировала. Мила про себя считала удары ее крови. Голова закружилась от кого-то неосознанного желания, поднимающегося из глубин подсознания. Она вспомнила свой сон. Ей вдруг захотелось почувствовать биение ее пульса на языке, почувствовать вкус. Боже, что же с ней происходит?
-Мила, ты пугаешь меня. – Жанна отшатнулась, испуганная животным блеском в глазах Лариной. – Что он сделал с тобой?
- Показал мне, кто я на самом деле. – Выдохнула Мила, отводя глаза от шеи подруги. Во рту пересохло, ладони вспотели.
-Но это не ты! – покачала головой Зверева.
-Нет, это я. – голос Милы прозвучал обреченно. – Это я, Жанна.
-Что ты будешь делать дальше? Я ведь сама тебе советовала поддаться соблазну, закрутить роман с молодым мальчиком. Но я не думала, что ты увлечешься так сильно. Ты же не наделаешь глупостей? – встревожено спросила Жанна.
-Не верю своим ушам. Неужели ты взялась меня учить? Жанна, я не собираюсь разводиться, если ты об этом. Я заслужила немного глупостей. Не находишь?
-Хорошо, что ты трезво оцениваешь ситуацию. – Облегченно кивнула Зверева.
Мила улыбнулась про себя. «Как же трезво! Да, я просто с ума по нему схожу».
- А что у тебя за новости?
- Не знаю, стоит ли говорить. В общем, вчера был тяжелый день. Мы все были немного на взводе. Я точно была не в себе. Вадик уехал на несколько дней в Москву. У него там дела. А мне было так страшно.
-Мне тоже.- Усмехнулась Ларина. – Это неудивительно.
-Я выпила почти полбутылки виски. Одна. – Выдохнула Жанна. Ларина чуть не подавилась кофе.
-Это и есть твоя страшная тайна?
-Нет. Оставалось еще полбутылки. И….
-И?
-Я позвонила Алексу. – Жанна вдруг закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Мила растеряно смотрела на подругу. Больше говорить и не надо было. Она все поняла.
-Бедная моя девочка. – Прошептала Ларина, касаясь огненных волос Жанны. Она что-то говорила, пыталась объяснить. Искала себе оправдания, и не находя, вновь начинала рыдать. Мила молчала. Жанне нужно было выговориться. Не все люди могут анализировать свои проблемы самостоятельно. Девушке было необходимо чувствовать чью-то поддержку. Для Милы не было сомнений относительно терзаний Жанны. Она должна была сделать выбор. Если выберет деньги, то будет всю жизнь сожалеть о потерянной любви, а если любовь, то…. Прогноз может быть самым разным. Никогда Мила не стояла перед таким выбором. И с ее стороны советовать что-то было бы нечестно, так как она не знала, как повела бы себя в ее случае. Возможно, теперешняя ее ситуация близка. Она любит Ричарда, но долг держит ее рядом с мужем. Сейчас она не стояла перед выбором. Но рано или поздно, ей тоже придется решать. Когда-нибудь она сможет сказать Ричарду «нет». Когда-нибудь, но не сейчас.
- Я не смогу бросить Вадика. Он столько сделал для меня. – Подняв глаза, полные слез, говорила Жанна. – Он хороший и любит меня. Он все для меня сделает. А Алекс…. Ты же знаешь Алекса. Легионы любовниц и неслыханное самомнение. А на самом деле он просто неудачник. Сколько я буду любить его? Год? Два? Через три мы даже смотреть друг нам друга не сможем. А что дальше? Тоска, разочарование, старость.
-Ну, насчет старости ты загнула. – Усмехнулась Люда. – Ты знаешь ответ. – Бледная ладонь Милы накрыла дрожащие пальцы Жанны. – Я уверена. Ты уже все решила. Не проси меня сказать тебе то, что ты и сама знаешь. Хорошо?
- Да. – Жанна вытерла слезы платком. – Ты права. Мила, скажи, что я дура.
-Ты дура. Легче стало?
-Честно?... Да. – Жанна рассмеялась легким смехом. Мила всегда удивлялась резким переменам в ее настроении. Всему виной молодость. Слишком много энергии и прирожденного энтузиазма. Нет временя на слезы. Когда тебе двадцать, ты еще только выбираешь, а время течет восхитительно медленно, а в сорок – ты пытаешься поймать каждый миг, чтобы успеть насладиться им, пока не стало слишком поздно. Милу охватило ощущение какого-то присутствия. Она огляделась, но кроме Жанны никого в комнате не было. Неужели паранойя возвращается. Но это присутствие не было враждебным. Биение ее сердца замедлилось, захотелось потянуться и зевнуть, словно она только что проснулась. Мила снова посмотрела на шею Жанны. Ее пульс бил в висках. Желудок свело. Что за черт!
- Эй, ты опять ускользаешь? – с улыбкой помахала рукой Жанна перед помутневшими глазами Лариной.
-Нет, все в порядке. – Покачала головой женщина. Ее приводили в ужас мысли и смутные порывы.
Взгляд Жанны устремился за спину Лариной. В голубых глазах промелькнуло удивление, восхищение, смущение, страх…. Эти эмоции были почти осязаемы. Не оборачиваясь, Мила поняла, что за спиной ее стоит Ричард. Только он умел подкрадываться так бесшумно. Его присутствие она ощущала кожей.
-Привет, девчонки. – Голос его бархатной томной волной прошелся по гостиной. Жанна обхватила себя руками, словно защищаясь от его вторжения. Она словно вжалась в кресло. Мила обернулась. Взгляд Ричарда скользнул по ее лицу. Милу обдало горячей волной узнавания.
-Привет. – Выдохнула она. – Ты так долго.
-Прости. – Несколько шагов и он уже стоит рядом, склоняется к ней, легко касается прохладными губами ее щеки. Но взгляд его прикован к лицу гостьи. В нем Мила видит явный интерес.
-Познакомишь меня со своей очаровательной подругой? – голос его просто медовая сладость. Мила озадачено, рассержено взглянула на него, потом на испуганную оцепеневшую Жанну. Как она могла забыть, что Зверева так привлекательна? Ярко-коштановые волосы, голубые глаза, белоснежная кожа, стройное юное тело, которое едва прикрывает узкая с глубоким вырезом красная кофточка и короткая юбка.
- Это Жанна. – Голос Милы предательски дрогнул. Ричард грациозно прошествовал и протянул девушке руку. Мила не могла спокойно смотреть, как он вьется, словно породистый ленивый кот вокруг ее подруги. Черная ярость залила щеки Лариной. Жанна вымученная улыбается. Она тоже выглядит ошарашенной. Он берет ее пальцы и подносит к губам. Девушка мучительно краснеет и виновато смотрит на Милу.
-Добрый вечер, Жанна, - говорит он, словно смакуя ее имя. – Я – Ричард.
Именно эти нотки в его голосе свели ее с ума, а теперь он пытается обольстить Жанну. Мила уже готова разрыдаться. Но Ричард вдруг поворачивается к ней. На губах лучезарная невинная улыбка.
-Почему ты не говорила, что у тебя есть такая красивая подруга? – спросил он. Мила пожала плечами, потеряв дар речи. Ее растерянный взгляд отметил, что синяя рубашка сидит на нем просто превосходно, несколько пуговиц расстегнуто, словно для того, чтобы продемонстрировать сильную шею и рельефную грудь. Он великолепен. И он, похоже, бабник.
- Я принесу что-нибудь выпить. – Пробормотала Мила и убежала из гостиной. Ворвавшись в кухню, она, тяжело дыша, прижалась спиной к стене и закрыла глаза, пытаясь привести разметавшиеся мысли в норму. Этого просто не может быть. Он не мог так поступить. Почему он так себя ведет. Боль сжала сердце стальным обручем. Открыв глаза, Мила увидела Клэр. Девушка стояла и смотрела на нее. На лице не было ни злорадства, ни неприязни, только тоска. Именно такой взгляд запечатлел объектив Ричарда.
- Не ревнуйте его.- Тихо сказала она. – Я ведь не ревную.
Протянув руку, она погладила Милу по щеке. Ларина так удивилась, что не нашла, что сказать. В глазах Клэр плескалась нежность.
- Любите его таким, или не любите вовсе. Но это не так просто. Да? – Клэр отдернула руку и поднесла ее к губам. Мила следила за ней ошарашенными глазами.
-Но ты не одна из нас. Ты особенная. – Добавила она и медленно вышла.
Ричард приблизился к Жанне. Глаза девушки смотрели на него, не моргая.
-Молода и красива. – Прошептал он, трогая ее волосы.- Огненная. Она хотела тебя. Я почувствовал это.
-О чем вы говорите? – хриплым голосом спросила Зверева.
- Не важно, ты все равно ничего не вспомнишь. – Он улыбнулся. Девушка затрепетала, проваливаясь в синеву глаз Ричарда. Он провел пальцами по ее виску.
-Ты не свободна. – Он отдернул руку. – Проснись, я отпускаю.
Девушка быстро заморгала и удивленно уставилась на Ричарда.
- Я заснула? – спросила она.
-Нет, вы просто задумались. – Ричард сел в кресло напротив. Точнее не сел, а вплыл, словно стал частью предмета мебели, слился с ним.
- Значит, вы и есть Ричард? – успокоившись, спросила Жанна, с интересом разглядывая его.
-Да. Это я. – с ироний произнес он. – И что вы думаете?
-О чем?
-Обо мне? – темные брови взлетели вверх.
-Вы очень красивы. – Жанна смутилась. – Даже слишком.
-Спасибо. – Ричард грациозно склонил голову. – И это все?
-Думаю, Мила очень долго отсутствует.
-Она уже идет.
Он оказался прав. В комнату вошла Ларина. Она несла бутылку и три бокала. Лицо ее было бледным.
- Не стоило, Мил. – Вежливо отказалась Жанна от протянутого бокала. – Я и так припозднилась. Мне пора.
- Еще слишком рано. – Произнес Ричард. Он поймал руку Милы и поцеловал ее ладошку. Ларина вздрогнула, но руки не убрала.
-Боюсь, что слишком поздно. – Жанна встала.
-Я вызову такси. – Предложила Мила, радуясь уходу неожиданно появившейся соперницы.
- Нет. Тут несколько метров до автобуса. Хочу прогуляться. – Отказалась Жанна.
- Я провожу. – Вызвался Ричард. Мила выдернула руку, но он даже не взглянул на нее, занятый разглядыванием Жанны.
-Нет, не надо. – запротестовала Зверева.
-Уже темно. Опасно гулять одной. – Ричард поднялся. Для него вопрос был уже решен. Жанна снова бросила на Милу виноватый взгляд и пожала плечами. Она была сконфужено происходящим не меньше подруги.
- Как скажете. – Произнесла она, следуя за ним в холл.
Мила осталась в гостиной. Она налила себе вина и выпила бокал залпом, опустилась в кресло. Глаза щипало от обиды и злости.
- Что–то случилось? – спросил неизвестно откуда появившийся Грэг Стюарт. Она внимательно смотрел на нее. Женщина налила себе еще вина.
-С чего вы взяли. Все хорошо. Я просто пью. – Горько усмехнулась Ларина.
-А где Ричард? – спросил обеспокоенный Грэг.
-Ушел. – Холодно сказала Мила.
-Куда?
-Провожать мою подругу. Она ему очень понравилась.
-И вас это огорчило?
-А должно было обрадовать? – в глоссе ее сквозил сарказм. Глаза от злости стали ледянисто-зелеными.
- Ричард художник. К женщинам он относиться, как к произведению искусства. Вы могли неправильно истолковать его действия. – Грэг как всегда выгораживал своего хозяина. Что за собачья преданность.
- Да? – Мила усмехнулась. По ее взгляду он понял, что она ему не поверила. Он тоже не верил.
Ричард повел Жанну самым длинным путем. Через набережную. Улица была пуста. С реки дул холодный ветер. Жанна молчала. Да. И что она могла сказать этому странному красавцу? Внезапно он развернул ее к себе и прижал спиной к забору над рекой. Девушка испуганно распахнула глаза и потерялась в его глазах. Синий лабиринт затягивал ее, лишая ощущения реальности.
-Не бойся. – Прошептал он. Его дыхание обожгло ее щеку, когда он склонился над ней. – Смотри на меня.
Его губы коснулись ее лица. Жанна не шелохнулась. Физически она была здесь, но душа ее словно отлетела, заблудилась во власти его силы.
- На тебе запах мужчины. Твое сердце занято. Мне не нужно твое сердце. – Тихо сказал он, и его горячие губы впились ее шею. Он пил ее кровь, впитывая ее чувства, воспоминания, ощущения. Все ее эмоции, мысли медленно перетекали в него. Он делил с ней ее жизнь. И не осталось ни одной тайны, которую бы он не знал.
Мила нервно мерила гостиную шагами. Полчаса. Снова эти магические полчаса. А до остановки идти пару минут. Она прикусила от досады губу, и почувствовала солоноватый вкус крови. Необычный прилив сил кинул ее к двери. Она знала…. Дверь распахнулась. К ней шел Ричард. Словно сошедший с Олимпа бог, он улыбался ей своей умопомрачительной улыбкой. Теперь это снова был ее Ричард.
-Что…- она хотела сказать «Что это было», но он положил палец на ее губы, призывая к молчанию. Подхватив на руки, словно бестелесную пушинку, Ричард понес ее наверх. Мила даже не сомневалась в выбранном направлении.
Он аккуратно положил ее на постель.
-Ричард. Подожди. – Она остановила его губы ладонью. Его сильное стальное тело крепко прижимало ее к кровати. Если бы она захотел, то смог бы просто сломать ее в своих объятьях. Близость его тела, его запах же кружили ей голову. Но она должна была знать.
-Что? – хрипло спросил, в потемневших глазах промелькнуло недоумение.
-Там, в гостиной, мне показалось, что тебе понравилась Жанна. – Осторожно произнесла она.
-Тебе не показалось.- Ласковый голос пощекотал ее губы. Она закрутила его локоны на пальцы. Боли больше не было. Ей нужна была правда. Она ее получила. «Любите его таким, или не любите вовсе», вспомнились ей слова Клэр.
- А я? – неуверенно спросила Мила. Он откинул назад свои роскошные волосы, и тихо рассмеялся. Его ладонь прошлась вдоль ее тела, остановилась на груди. Ее сердце колотилось прямо под его ладонью. Он слегка сжал ее грудь, и Мила вся затрепетала, изгибаясь навстречу ласке. Его губы жадно впились в нее, заставляя ее открыться, сводя с ума и дурманя. Он был почти груб, неистово сжимая ее в своих объятьях, с треском срывая с нее одежду. Этот натиск не испугал ее. В ней самой проснулся какой-то животный инстинкт, она приняла игру. Ее губы с болью впивались в его губы, лицо, шею. Шею…. Прямо под губами билась вена. Она слышала, как течет по ней его кровь. Она снова вспомнила свой сон. Страстное желание прокусить эту алебастровую кожу, попробовать его на вкус охватило ее. И она почти сделала это, но он остановил ее, обхватив ладонями ее лицо, он смотрел ей прямо в душу, читая ее, как книгу.
-Оставь эту привилегию мне, любовь моя. – Прошептал он, врываясь в ее тело мощным толчком. Желание полного слияния захватило обоих. Дикая всепоглощающая страсть. Ураган эмоций. И сердце одно на двоих. Дыхание одно на двоих. Жизнь одна на двоих.
- Такой ответ тебя устраивает? – прошептал он, когда волна страсти откатила, оставив их бездыханными лежать на влажном песке атласных простыней.
-Вполне. – Улыбнувшись усталой счастливой улыбкой, она дотронулась до его лица. – Ты, как не настоящий. Почему с тобой, это всегда так полно, так неистово. Я не чувствую тебя отдельно. Ты словно часть меня.
- Это так и есть. – В глазах его промелькнуло какое-то подобие нежности.
-Я не хочу, чтобы ты смотрел на других. – Призналась она, купаясь в его ласковой улыбке.
- Боюсь, ты просишь о невозможном. Я не могу ослепнуть.
-Я серьезно, Ричард.
-И я.
-Мне было больно сегодня.
-Почему? – он, казалось, был искренне удивлен.
- Мне показалось, что я не значу для тебя столько, сколько мне казалось.
-Ты и представить не можешь, как сильно нужна мне. – Сказал он. И это была чистая правда.
-Сегодня мне приснился кошмар. – Отвернувшись, Мила уставилась в потолок.
-Расскажи, - попросил он.
-Мне приснилось, что я другая. Точнее, это была даже не я. Другая женщина. Красивая и сильная. Я чувствовала ее, как себя. Я говорю бред?
-Продолжай. – Напряженно произнес он.
-На ней было платье, похожее на то, что ты подарил мне. Но мне показалось, что все это происходило давно. Большая комната, старинная мебель, зажженные свечи. В этой женщине было зло. Или во мне. Первозданное зло, черное и мерзкое. Там был еще мужчина. Тоже красивый. Я не запомнила его лица. У него были длинные черные волосы, и одет он был в элегантную средневековую одежду. И там был ты. Не такой, как сейчас. Намного моложе. Я пила твою кровь, Ричард. Как мне могло такое присниться?
Мила повернулась и посмотрела на Ричарда. Лицо его было скрыто непроницаемой маской. Идеальная, словно нарисованная, линия скул напряжена.
- Это просто сон, Мила. – Сухо произнес он.
-Я знаю, но в этом что-то было. Во мне что-то происходит. Мои мысли не поддаются контролю. Я сама себя боюсь. – В ее глазах промелькнул страх.
-Не бойся. Перемены всегда меняют нас. Это пройдет. – Он нежно коснулся губами ее лба. – Ты устала. Тебе надо поспать и все пройдет.
-Спасибо. – Прошептала Мила, уткнувшись лицом в его обнаженную сильную грудь.
-За что?
-За то, что ты есть.
-Не за что.- Ответил он. Голос его прозвучал мрачно в тишине спальни.
А утром под утро он опять ушел. Мила слышала, как он встал, как посмотрел на нее. Тяжелая тоска легла на сердце. Почему он уходит, когда ей так хочется проснуться в его объятьях. Их что-то незримо связывает, но все же он всегда неуловим. Боль и страсть – опасное сочетание. А его любовь причиняла ей боль.
-Ричард. – Вздрогнув, обернулся Грэг. Он уже готовился ко сну в своей комнате, когда почувствовал приближение хозяина. Столько лет он служит ему, но так и не привык к его внезапным появлениям.
-Почему, ты отказался разделить со мной вечность? – спросил Милз. В глазах его сияла синяя пустота. – Неужели старость и болезни – это твой выбор?
-Нет, Ричард. Мой выбор – жизнь. – Мягко ответил Грэг. Фигура Ричарда была расплывчатой, неясной, и Грэг догадался, что он сейчас где-то в другом месте. Его всегда удивляла возможность хозяина покидать тело и появляться сразу в нескольких местах одновременно.
-А разве я не живу?
-Это иллюзия жизни, но не жизнь. Твой удел – одиночество. Ты холоден, как лед. Со временем ты разучишься даже чувствовать. Забыть вкус вина, потерять родных, любимых, лишиться дня – это не для меня. Мне нужно ровно столько, сколько отвел мне Господь.
-Ты веришь в Бога, но продолжаешь служить мне.
-Ты носишь крест.
-Она тоже его носила.
-К чему этот разговор , Ричард? – Грэг внимательно посмотрел в вечно молодое лицо хозяина. – Эта девочка вызвала в тебе давно забытые чувства, и ты теперь сомневаешься?
-Наверно. Если я заберу у нее жизнь, она превратится в чудовище. Люциана уже пробуждается в ней. Она приходит к ней во сне.
-Но она – не Люциана. Ты напрасно ищешь в ней черты той, что любил когда-то очень давно. Ты должен закончить то, что начал. Гребень не должен достаться Ланкастеру. Ты и сам это знаешь. У тебя не хватит сил убить его без гребня Люцианы.
-Ты, как всегда прав, мой старый преданный Грэг.
6
Утром в понедельник Мила Ларина вновь проснулась одна. Ричард сбежал на свою загадочную работу, оставив только свой отпечаток на соседней подушке. Странно, он уходит так рано и возвращается за темно, а все его работы выполнены в сумерках. Что же он делает днем? Проявляет фотографии? Но это не обязательно делать самому. Вчера он вытащил ее в город, нарядил, как куклу и увез на своем красном автомобиле в Москву. Они катались по ночному городу, смотрели на огни, рекламные щиты, неоновые вывески, пестрых людей, шумную молодежь. Ночью Москва была другой. Она словно оживала. Машин становилось меньше, людей больше. Жизнь кипела в этом городе после захода солнца. Словно днем все спали, а ночью выходили из своих убежищ, вливались в поток людской массы, такой разной, такой разноголосой. Было что-то безумно романтичное во всем этом блеске, шуме, движении. Мила чувствовала себя живой, заряжалась энергией большого города. Москва больше не пугала ее. Ричард тоже словно ожил, на лице его играли настоящие эмоции, чувства, он смеялся. Потом затащил ее в какой-то клуб, и они танцевали, как сумасшедшие, а после занимались любовью прямо в машине. Никогда еще Миле не было так легко, так весело, так светло. Страхи покинули ее, страшные сны забылись. Она снова жила, дышала. Мир казался ярким и жизнерадостным, в нем не было зла, не было боли. В нем был только Ричард, его губы, его смех, его улыбка и ямочки на щеках, его развивающиеся на ветру золотистые волосы. На мгновение ей захотелось уехать с ним далеко-далеко, колесить по всему миру, радоваться каждому мгновению, проведенному вместе, быть рядом. Просто быть рядом, чувствовать на себе его взгляд, полный почти магической власти, слушать бархатный мотив его чарующего голоса, любоваться им, жить с ним одним целым. Захотелось сильно, почти до боли. Но только на мгновение…. Ведь это невозможное, невыполнимое желание. Да?
Первое рабочее утро на этой неделе встретило ее в восемь утра, а на работе надо быть в девять. Она чувствовала слабость. Голова кружилась. Наверно, сказывается переутомление. Раньше на сборы ей хватало и получаса. Теперь она думала о том, что нужно уложить волосы, наложить макияж, выбрать что-то из подаренных Ричардом вещей. Ее удивляло его страсть к покупкам. За эти три дня он расширил ее гардероб на столько, что ей вряд ли придется думать об обновках еще несколько лет. Итак, выбор был велик, но Миле приглянулось темно-бардовое трикотажное платье. Элегантный покрой, короткая длина, но при этом вполне приличное, благодаря строгим линиям. Красный всегда шел ей. Подчеркивал насыщенный цвет ее волос, оттенял матовость и белизну кожи. Нашлись и высокие сапоги и сумка под цвет платью. Короткое черное пальто дополняло образ.
-Вы даже не позавтракаете? – спросил Грэг, столкнувшись с ней в холле. Мила испуганно вздрогнула, и чуть не потеряла равновесие. Голова закружилась еще сильнее.
- Нет, Грэг. Спасибо. – Слабым голосом сказала она. – Я уже вызвала такси. Тем более, я не голодна.
- Вы очень бледны, - обеспокоенно взглянул в ее лицо Стюарт.
-Просто немного устала. Не беспокойтесь. – Мягко улыбнулась Мила. – Передайте Ричарду, что я приеду вечером.
-Обязательно. Удачного дня, мадам.
-И вам, Грэг.
Под придирчивым оценивающим взглядом Леры, Мила снова почувствовала лучше. Этот взгляд льстил ей.
-Доброе утро, Валерия. – Бодро поприветствовала ее Ларина. Блондинка скривила губы в подобие улыбки.
-Все хорошеете. – Холодно сказала она.
-Спасибо, Лерочка. – Мила махнула рукой и прошествовала в свой кабинет.
Алекс тоже встретил ее восхищенным взглядом.
- Вы великолепны, мадам. – Галантно произнес он.
-Спасибо, Алекс. А где Жанна? – Мила посмотрела на пустующее место за компьютером Зверевой. Странно, ведь Жанна обычно приходила первой. Лицо Розанова омрачилось.
-Хотел бы я знать. – Хмуро сказал он. В глазах мужчины читалось беспокойство. Ларина почувствовала смутную тревогу.
-Ты ей не звонил? – спросила она внезапно севшим голосом.
-Номер не отвечает. Может, жених увез ее куда-нибудь? – предположил он. Ларина отрицательно покачала головой.
-Нет. Это вряд ли. Она бы нам обязательно сообщила. Ты же знаешь, какая она ответственная. За столько лет совместной работы лет ни одного опоздания. Ты звонил ей домой или на сотовый?
-По всем номерам. Звоню ей каждый час со вчерашнего дня. Она, как сквозь землю провалилась.
-Со вчерашнего, говоришь. – Мила села, почувствовав внезапную слабость, в глазах потемнело. – Я думаю, стоит сообщить в милицию.
-И что мы скажем? Может, позвонить этому ее Вадику. – Было видно, что Алексу эта идея не по душе, но беспокойство о любимой девушке было выше собственных чувств и эмоций.
- Я меня нет его номера. – Расстроено сказала Ларина.
-Но надо же что-то делать!
-Алекс, все будет хорошо. – Без особого энтузиазма сказала Мила. Она сама себе не поверила.
А то, что ничего хорошего не будет, Ларина поняла, когда в кабинете появился молодой мужчина в строгом костюме с официальным непроницаемым выражением лица. Он показал ей значок. Еще один мент. Плохая примета.
- Я следователь, Вадим Розовский. Расследую дело об убийстве Олега Панченко. У меня для вас плохие новости. Боюсь, что вам придется проехать со мной в участок.- Вежливо и бесстрастно произнес он.
-А где Сизов? По-моему, он вел дело Панченко. – Подозрительно сощурила глаза Ларина. Молодой человек окинул ее оценивающим взглядом с головы до ног. Искренний интерес промелькнул в серых глазах следователя.
- Выяснились кое-какие подробности. Я веду особые дела, гражданка Ларина. Есть еще вопросы? – он посмотрел ей в глаза. Мила почувствовала в висках биение его пульса. Неужели опять эти странные ощущения?
-Нет. – Она нахмурилась. Снова весь день придется просидеть в участке. Тут есть от чего впасть в уныние. Взгляд Вадима Розовского упал на растерянное лицо Розанова. На лице молодого следователя Мила прочитала какое-то подобие сожаления и сочувствия. Ей стало нечем дышать. Она вдруг явно осознала, точнее услышала. Вадим произнес это про себя, но она услышала. Жанна мертва.
- С чего начнем? – после короткой паузы, во время которой следователь и Мила изучали друг друга, произнес Розовский. Ларина отметила про себя, что этот мент хотя бы симпатичный и не вызывает в ней неприязни, как предыдущий.
-Только не заставляйте повторять меня все сначала. – С мольбой произнесла Людмила.
- Не буду. – Кивнул Вадим. Лицо его напряглось. – Я должен сообщить вам плохую новость. Труп вашей коллеги Жанны Зверевой выловили сегодня из реки. Симптомы смерти такие же, как у Панченко. Тут пахнет серийным маньяком. Но мы обязаны отработать все версии. Вы понимаете?
Мила подняла на него полные слез глаза. Она не могла поверить, что жизнерадостной, веселой, сумасбродной, доброй, искренней, красивой Жанны больше нет. Она пыталась представить, как выглядело ее тело, когда его достали из воды и не могла. Кто мог совершить такое. Жанна была невинна, как дитя. И так молода, так полна жизни.
-Она была моей подругой. – Сквозь слезы сказала Мила.
- Мне очень жаль. Я понимаю, как тяжела для вас утрата. И жаль, что мне пришлось сообщить вам это трагическое известие. – Он сочувственно протянул ей платок. Мила почувствовала благодарность за эту поддержку и понимание от совершенно чужого человека. Он был искренен. Мила читала это в его глазах. Такие редкие качества в наше время.
-Когда? – этот вопрос очень волновал Людмилу.
-Время смерти двадцать один час двадцать третьего октября сего года. Плюс-минус пятнадцать минут.
-В субботу. – Прозвенел ее голос. Глаза широко распахнулись. Но ведь Ричард проводил ее. Неужели маньяк поджидал Жанну у ее дома?
-Да. – Кинул Вадим. – Мы отследили звонки с ее сотового. Она звонила вам в субботу около шести часов. О чем вы говорили?
-Ничего особенного. Она рассказала, как у нее дела, я – как у меня. Обычный разговор. – Мила солгала. Солгала осознанно. Почему она это сделала? Ответа не было. Был только страх. Это ведь не Ричард? Конечно, нет. Но милиции этого не докажешь. Им лишь бы свалить на кого убийство и закрыть дело. Их обоих затаскают по допросам, разразится настоящий скандал. Толик узнает о ее шашнях с Милзом. Все узнают. Нет. Ей все это не нужно. Жанне все равно уже ничем не помочь. А ей надо как-то жить дальше.
-Хорошо. – Розовский внимательно смотрел на нее. Мила плакала. – Она не говорила вам, что у нее какие-то проблемы, может, она поругалась с кем-то?
- Нет. Жанна – абсолютно положительный неконфликтный человек. Ее все любят….любили. Господи, как же так?
-То есть она не сказала ничего, что показалось бы вам подозрительным? А что-нибудь о своих дальнейших планах она говорила? – продолжал аккуратно пытать ее следователь.
-Нет. Ее жених сейчас в Москве. Она скучала дома одна. – Покачала головой Мила. – Вы сообщили ему?
-Да, он очень расстроен. – Кивнул Вадим. – Может быть, кофе?
-Нет, не стоит. Я не очень хорошо себя чувствую.
-А где вы были в субботу, Людмила?
-Дома. – Не моргнув глазом, соврала Мила. Розовский какое-то время изучал ее бледное лицо.
-Двоих из вашей компании уже нет в живых. Будьте осторожны. Очень вас прошу.
-Спасибо. – Всхлипнула Ларина.
-У меня пока больше нет вопросов. Если вы что-то вспомните, позвоните мне. – Он протянул ей свою визитку. – И если не вспомните, то все равно позвоните.
Мила удивленно посмотрела на него. Только что этот смазливый следователь намекнул на то, что не прочь продлить знакомство. Это что-то новенькое. Еще недавно никому до нее и дела не было. А тут столько внимания.
- Я замужем, между прочим. – Рассержено ответила Ларина, сверкнув глазами.
-Но это не мешает вам кататься на красном «Бентли» с другим мужчиной. – Отпарировал Вадим. Мила вспыхнула. Что еще он знает? Нет. Если бы знал, то Ричард давно был бы здесь на допросе.
-Я не следил, Людмила. Ваши соседи мне сообщили. – Пояснил Вадим. – Извините, я был не тактичен. Не стоило мне этого говорить. Это ваша личная жизнь.
-Хорошо, что вы это осознаете. – Мила встала. Ее качнуло от слабости, но она удержалась на ногах. – Ваши извинения приняты.
-Может, тогда подкрепим их чашечкой кофе в местном кафе. – Он коснулся ее руки.
А он настойчив и по-своему даже красив. Какая у него теплая рука. Она представила, как бежит кровь по его венам, почувствовала его пульс. Это было опьяняющим ощущением, туманило взгляд, сводило желудок резкой сосущей болью.
-В другой раз.
Она вернулась в офис, в котором царило уныние и страх. Теперь каждый боялся за свою жизнь. Лера громко рыдала, другие представительницы слабого пола горько причитали, мужчины напряженно молчали, и никто не работал. Мила искала Алекса, проходя из кабинета в кабинет, но нигде не нашла. Она набрала его телефон, но он не ответил. Она чувствовала его боль, как свою собственную. Он любил Жанну, боготворил ее, а теперь ее нет. Может ли быть что-то более ужасное? Потеря любимого человека…. На мгновение она представила, что Ричарда больше нет, и сердце словно перестало биться. Мила не могла представить свою жизнь без Ричарда. Он стал ее неотделимой частью. Потерять Ричарда все равно, что умереть самой. Она не думала о страдающем женихе Жанны. Боль Алекса заполнила все ее существо. Он где-то рядом. А раз она это чувствует, то , отрицать бесполезно, ее забитые вглубь себя, способности вернулись. События последних дней разрушили все душевные барьеры. Теперь Мила не боялась. Она приняла себя такой, какая она есть. Алекс не хотел ее сочувствия. Ему нужно было пережить эту боль в одиночку. И Мила не стала вмешиваться. Она поехала к ее убитым горем родителям. Вадик тоже был там. Они встретили Милу, как члена семьи. Их боль была оглушительной. Но они были благодарны Миле за то, что она пришла к ним выразить свои соболезнования. Им не нужно было одинокое переживание. Они страдали группой и искали поддержки в разбитых сердцах друг друга. Глядя на них, Мила еще раз подумала о том, какие мы все разные, и наша реакция на боль непредсказуема. Ей не хотелось компании, ей просто хотелось рассказать им, что Жанна была лучше всех, что она была ее единственной подругой, и что ей очень жаль. Но разве слова могут помочь? Только время способно излечить раны, нанесенные смертью. И иногда очень много времени, слишком много. Близкие Жанны взяли с Милы слово, что она будет навещать их, и она пообещала. Хотя вряд ли выполнит обещанное. Зачем бередить рану?
От Зверевых Ларина ушла почти в шесть вечера. Позвонил Толик и обругал ее в трубку, спросил, где она шляется, и почему не берет домашний телефон, а Мила ответила, что отключила его и послала Толика к черту. Домой ехать не хотелось, на работу уже поздно. Там уже все разошлись. Она брела по улице совершенно обессиленная. Ветер бил ей в лицо, накрапывал дождь. Хотелось плакать и спать. Поймав такси, Мила поехала к Ричарду. Рядом с ним можно забыть обо всем. Только он умеет отгораживать ее от всех проблем, смягчать ее боль. Грэг совсем не удивился ее возвращению.
-Короткий день? - спросил он, взяв ее пальто.
-Беда. – Глухо отозвалась Мила. – Жанна погибла.
-Мне жаль.- Старик поджал губы и с тревогой посмотрел на Люду. – На вас лица нет. Пойдемте на кухню. Я накормлю вас ужином. Или принести вам в спальню?
-Да, пожалуйста. – Скинув сапоги, Мила апатично побрела к лестнице. Ей хотелось заснуть и забыть обо всем. Но в коридоре, напротив спальни, она остановилось. Странное желание привело ее в комнату с работами Ричарда. В каждой из них была боль и тьма. О чем он думал, когда снимал это? Что у него в душе? Мила ходила между его работ, словно пьяная. От некоторых веяло холодом, пустотой, смертью…. На одной стене картин не было, Мила прижала к ней ладони. Она была холодной, но за ней что-то было. Ее словно притянуло к покрытой старинными обоями стене. Она прислонилась к ней щекой и закрыла глаза. Она слышала едва уловимое биение сердца, не своего. Ей захотелось вжаться в эту стену, стать ее частью, просочиться сквозь нее и коснуться неуловимого стука сердца ладонями, согреть его. Но спустя несколько мгновение наваждение спало. Мила тряхнула головой. Наверно, она совсем обезумела. Это просто стена, и никого за ней не прячут.
Она вернулась в спальню и легла на кровать. Грэг принес ей ужин. И она вспомнила, что ничего еще сегодня не ела. Пища казалась безвкусной и не приносила наслаждения. Не съев и половины, Мила уснула. Вдыхая запах Ричарда, исходивший от подушки.
«Она бежала. Ветер кидал ей в лицо мокрые хлопья снега, обжигал ледяным прикосновением обнаженные руки. Босые ноги сбиты в кровь. Она не могла больше двигаться, как раньше. У нее больше не было ее великой силы. Ей не скрыться от догоняющих ее убийц. Они поймают ее. И все же она продолжала бежать. Ощущение приближающей смерти подгоняло ее вперед. Она не боялась, скорее, испытывала извращенное удовольствие от этой гонки. Она ждала смерти, как перехода в другое состояние. Нет, она умирала раньше, но не так. Теперь это был настоящий конец. И она готовилась к нему, ждала его. Это была ее последняя ночь. Позади вечность, круговорот злодеяний и кровавых оргий. Она заслужила предательство тех, кто еще недавно боготворил ее. Заслужила! Но раскаянья не было. Вечность ожесточает, она стирает чувства, разрушает грани. Нет противостояний добра и зла. Есть только зло. Она – зло. Они не смогли бы обмануть ее, что-то утаить. Она знала все их мысли, все тайны. Она была их матерью, царицей, и они ненавидели ее. Они решили, что ей нет места на земле. Глупые, думают, что она попалась в ловушку, стала их жертвой. Но жертвами были они. Всегда и сейчас. Она оставила им прощальный подарок. Они не сразу поймут его значимость. У них будет достаточно времени, чтобы насладиться его плодами. Люциана никогда и ничего не делает просто так. Даже в смерти есть смысл, есть загадка. Им не разгадать ее. Она уйдет от них сейчас, но вернется….
-Вот она. – Голоса уже близко.
Она замерла, поняв, что бежать больше некуда. Она стоит на краю обрыва. Внизу пропасть, она притягивает ее своей темной глубиной. Можно просто прыгнуть, но она не сделает этого. Пусть «вчерашние любовники» насладятся своей местью. Их черед вкусить хотя бы каплю того наслаждения, которое испытывала она, упиваясь их болью, уничтожая их семьи, превращая их самых в кровожадных монстров.
Развернувшись, она развела руки. Грязное платье обрывками свисало со стройного белоснежного тела, волосы черным водопадом рассыпались по плечам, в полночных опасных глазах покой, на прекрасном лице ледяная улыбка. Очарованные ею, убийцы остановились. Ореол черного сияния освещал их королеву.
- Ну же. – Крикнула она, и стая летучих мышей окружила ее, словно защищая. – Хватит ли у вас сил?
-Да.- Громко ответил один из преследователей. Высокий и стройный, он вышел вперед. В его руках был клинок из чистого серебра. Он смотрел в ее полные чувственных обещаний глаза, рука его дрогнула. Насмешливая улыбка изогнула чувственные губы. Откинув назад белокурые кудри, охотник рванул вперед и изо всех сил вонзил клинок прямо в сердце прекрасной колдунье.
- Как ты посмел, щенок. – Выдохнула она, оседая ему в руки. Красивое лицо исказило изумление и боль, кровь потекла из ее раны ему на грудь. Он был одним из ее самых преданных игрушек. Она была уверена, что не он нанесет удар.
-Белокурый ангел. – Прошептала она, касаясь его волос. Зеленые глаза ее потухли. – Я рада, что твое лицо вижу последним. Оно прекрасно. Скажи, как ты будешь жить без меня?
- Замечательно. – Сквозь зубы сказал он, и, взяв протянутый кем-то меч, с размаху отрубил голову своей жертве.
-Сжечь ее. – Сказал кто-то.»
Мила резко села, протирая глаза. Сон медленно ускользал, оставляя страх. Откуда к ней приходят эти сны? Что они значат? Или это плод больной психики. Протянув руку, Мила включила ночник. Голубоватые тени поползли по комнате. Слишком холодные цвета выбраны для этой спальни. Она поежилась, почувствовав дискомфорт. На столе лежали остатки ее ужина, вызвавшие у нее рвотный рефлекс. Голова вновь закружилась. Слабость сковала ее тело. Мила чувствовала себя разбитой опустошенной. Встав с постели, она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Она едва дышала. Нужно спуститься вниз, попросить Стюарта дать ей какую-нибудь таблетку.
Тяжело ступая, Мила вышла из комнаты, бесшумно прошла по коридору. У лестницы она остановилась. Ее привлекли голоса, доносившиеся из гостиной. Привлекли и остановили. Прижавшись к стене, она вытянула шею и посмотрела вниз. Высота показалась головокружительной. Ей не осилить эти ступеньки. В поле ее зрения попадал только правый угол гостиной, но этого оказалось достаточно. Картина, открывшаяся ей, заставила ее задрожать всем телом и еще больше вжаться в стену, затаив дыхание. Ее взгляд устремился вниз. В кресле у камина сидел Ричард. Прекрасный Ричард. Кроваво-красный халат распахнут на груди, светлые волосы касаются плеч. Тонкие изящные кисти рук покоятся на подлокотниках. Он расслаблен и неподвижен, как большой красивый кот. У его ног на коленях стоит Клэр. Мила видит ее только со спины. Волосы длинными прядями струятся по спине, лицо обращено к смотрящему на нее со снисходительной улыбкой мужчине. Ее руки на его коленях. Это зрелище было пропитано чувственностью. Сомнений не было в интимности их разговора. Весь облик девушки выражал мольбу и желание.
-Прошу тебя, мой господин. – Тихим шепотом произнесла она. Миле пришлось напрячь весь свой слух, чтобы различить слова. Каждое слово Клэр резало ее словно ножом.
-Ты не знаешь, о чем просишь, дитя мое. – Отвечает он своим бархатистым голосом. В глазах его сочится нежность.
- Мне все равно. Я готова принять любую боль, лишь бы быть с тобой. – Голос ее полон отчаянья. – Я люблю тебя. Я готова разделить с тобой все.
-Я знаю. – Словно шелк, льется его голос. Ричард протягивает руку и касается ее волос несколькими пальцами. – Но ты не будешь со мной. Одиночество – вот, что ждет тебя.
Он отвел волосы с ее лица, и Мила чуть не закричала от ужаса, зажав себе рукой рот. На шее девушки она увидела два больших прокола, словно следы от зубов. Такие же, как у несчастного Панченко, такие же, как у Жанны…. Холодом обдало спину. Мила закрыла глаза от подступившей тошноты. Нет, это даже не страх. Тысячи мыслей скакали в ее голове, обгоняя друг друга, выстраиваясь в страшную догадку. Нет. Не страх. Боль. Отчаянье….
Ричард наклонился к девушке, его зубы вонзились в ее горло. Дальше Мила смотреть не могла. Пот ручейками струился по ее спине. Пересилив слабость, почти автоматически она пошла к спальне. Первым желанием было убежать, но ее могли заметить. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней спиной. Ее сотрясала нервная дрожь. Ногти до крови разорвали ладонь, сжатую в кулак. Кровь… . Вот почему так много крови в ее снах. Но сейчас некогда было жалеть себя и анализировать произошедшее. Ей нужно бежать. Бежать, как можно скорее. Пока он не сделал с ней …. Ужасное предчувствие кинуло ее к зеркалу. Мила быстро оглядела свою шею. И нашла то, что икала. Два тонких прокола, не заметных, безболезненных. С ней он был более аккуратен. Как она могла не заметить? Хотя разве ей было до этого. Тошнота снова подкатила к горлу. Все ложь. Ричард – просто маньяк, он убил Жанну. Почему она не догадалась. Как не увидела. Это же очевидно. Его картины, поведение, взгляд, словно сквозь тебя. Чудовище. Он – чудовище.
Она выглянула в окно. Второй этаж. Для прыжка высоковато. Но страх за собственную жизнь может и не такое. Мила прыгнула, удивительно мягко приземлившись на землю, словно кошка. Размышлять над этим чудом было некогда, и она побежала. Страх подгонял ее, как ту женщину во сне. Миле попалось несколько прохожих, которые испуганно шарахнулись от нее, испугавшись дикого выражения ее лица. Она неслась вперед, не разбирая пути, не осознавая маршрута. Улица за улицей, переход за переходом. Бег не оставлял времени для размышлений. А мыслей она боялась еще больше, чем Ричарда. Но, наконец, она остановилась. Не потому что устала, а почувствовав странное почти нестерпимое желание замереть на месте. Обычно так на нее мог влиять только Ричард, но это был не он. Оглядевшись, Мила поняла, что находиться в темном, почти не освещаемом переулке. Вокруг ни души. Только шорох несомых ветром сухих листьев, да вой автомобильной сигнализации где-то за углом. Обхватив себя руками, Мила зябко поежилась. Взгляд ее сфокусировался на темном силуэте, отделившемся от стены ближайшего дома. Это был высокий мужчина в распахнутом коротком пальто. Он медленно и плавно приближался к ней. В его движении была мягкость и в то же время сила. Мила не могла оторвать от него взгляд. Она знала его. Кто бы он ни был, она его знала. Вот он уже почти близко. Он красив. В последе время, ей что-то везет на красавцев. Идеально-белая кожа, черные волосы собраны в хвост на затылке, волевая жесткая линия подбородка, глаза черные, словно ночь. Он изящен, не смотря на крепкое телосложение, пластичен, в его взгляде – соблазн и притяжение. И он похож на Ричарда. Точнее, он – полная его противоположность, но что-то объединяло их. Какая-то внутренняя сила, заставляющая ее повиноваться и дрожать. Мурашки побежали по ее коже, когда мужчина оказался совсем близко, он практически «обнюхал» ее, словно животное.
- Люциана. – прошептал он. Его голос был так же тягуч и осязаем физически, как голос Ричарда. – Это ты. Я сразу узнал тебя.
Обхватив бледными пальцами ее лицо, он заставил Милу посмотреть на себя. Она утонула в глубине его черных глаз, он словно втягивал ее в этот омут, подчиняя своей воле, лишая собственных сил, заставляя ее разум открыться, читая ее, словно книгу. А она была, как тряпичная кукла в его руках. Даже Ричард не был способен совершить с ней такое. Мужчина ласково улыбался. Он был старше Ричарда. Его красота была темной, манящей, интригующей. Если Ричард был красив, как Бог, то этот был красив, как Дьявол.
- Тысяча лет ожидания. Но я нашел тебя. Или ты? Ты нашла меня. – Говорил он, вторгаясь в ее сознание, переворачивая его, отдавая отрывки воспоминаний. Море крови, яростный смех, стоны наслаждения, ошеломляющее ощущение его тяжелого обнаженного тела на своем, холодное прикосновение кинжала, страсть, ненависть, гнев, соленый привкус на губах и жажда – все это пролетало в ее голове, подобно коротким вспышкам воспоминаний, не ее воспоминаний.
-Ланкастер. – Произнесла она не своим голосом его имя, подсказанное кем-то чужим, но жившим внутри нее.
- Ты узнала меня, Люциана. – он снова улыбнулся и, наклонившись, прижался губами к ее губам. Поцелуй длился вечность, он словно высосал из нее остатки сил, и она безвольно упала в его объятья.
«Она отходила от дневного сна. Это всегда было по-разному. Словно рождение. Иногда первым ее желанием была кровь, иногда – страсть, иногда – отчаянье сковывало ее, оставляя только пустоту и безразличие. Она устала. Целая вечность рождений, целая вечность желаний. Она испробовала все. Как скучно….
-Ларри.... – вырвался из ее губ то ли стон, то ли мольба. Просыпаться с его именем стало для нее привычкой. Потому что Ларри всегда был рядом. Он делил с ней смерть, кровь , сон, страсть, самые жуткие фантазии и желания. Прекрасный, волнующий, обольстительный. В нем было столько зла, столько врожденной жестокости. Он был рожден королем. Его учили убивать в том возрасте, когда другие дети еще играют в игрушки. Ларри не любил играть. Нет, ему нравилась игра, но с живыми персонажами. Он упивался войной, получал наслаждение от вида проливающееся ни за что крови. За все преступления в его королевстве было одно наказание – смерть. Если бы он мог, то сам выполнял бы обязанности палача. Подданные боялись его, и каждый раз провожая на войну своего великолепного , но кровожадного короля, молили Бога, что бы он не вернулся. Дурная слава о нем распространилась по всему континенту. И все же он был великим полководцем, не проиграв ни одного сражения. Вскоре война наскучила ему, и он придумал другое развлечение. Он решил выбрать себе жену. Он устраивал для бедных претенденток настоящие испытания. Ум короля был извращен и изобретателен. Не поддаются описанию те мерзости, через которые пришлось пройти невинным девушкам. И когда в королевстве не осталось ни одной семьи, которая отпустила бы свою дочь в лапы чудовища, Люциана нашла его. Она явилась в его языческий дворец, украшенный военными трофеями, в белоснежном платье на белом породистом жеребце. Она была одна, без сопровождения, без вещей.
Ларри насмешливо окинул девушку снисходительным взглядом, но когда встретил ее взгляд, мороз побежал по коже. То, что он увидел в ее глазах, было сильнее всех ощущений, что он испытывал ранее. Ни какая война, никакая охота не была ему более интересна. Эта женщина одним взглядом завоевала сердце ледяного черного принца. Народ облегченно вздохнул. Ларри было больше не до издевательств над подданными. Он пропадал в спальне. Что делали эти двое за закрытыми дверями неделями, оставалось только догадываться. Люди наслаждались покоем, пока не случилось то, чего они никак не ждали. Женщина, покорившая их короля, оказалась еще более кровожадной. Вдвоем они устраивали настоящие кровавые оргии в своем дворце. Люди короля силой уводили из деревни молодых парней и девушек, и никто из них уже не возвращался. Кровь лилась рекой. Так прошел год. Люди устали от потери сыновей и дочерей. Они готовили бунт. И в этот момент их король и загадочная женщина исчезли. Их никто больше не видел. Кто-то говорил, что их убили стражники и захоронили во дворце. И люди поверили. Кровавый пир кончился.
-Ларри. – ее пальцы зарылись в черные блестящие волосы любовника. Она вздрогнула, почувствовав его горячий язык в ложбинке между грудей. Обхватив его ногами, она подалась вперед, приподняв бедра навстречу его вторжению. Ее не смущало, что в постели они не одни. Ее ногти впивались в его спину, она издавала звериные крики, выгибаясь под ним, словно дикая кошка. Повернув голову, женщина увидела юную девушку, заворожено наблюдающую за ними. Протянув руку, Люциана схватила ее за волосы и, подтащив к себе, вцепилась зубами в белоснежную шею. Девушка не сопротивлялась. Ларри уже подготовил ее. Ах, Ларри он всегда думал о ее завтраке. Кровь лилась ей в горло сладковато-солоноватым теплым потоком, в то время, как мужчина вторгался в ее тело все глубже и сильнее. Страсть и кровь. А за ними пустота и вечность… Она выпила ее всю. Откинув труп, Люциана повернула лицо и взглянула в глаза любовнику.
-Спасибо, - промурлыкала она, кусая его губы.
Спустя несколько мгновений он скатился с нее, насытившись ее телом. Люциана села, не пытаясь прикрыться. Ее белоснежное тело было прекрасно. Сладко потянувшись, она оглядела их последнее убежище. Огромная пещера, забросанная шкурами убитых ими же зверей. На полу лежал полуразложившиеся трупы. Их запах не пугал Люциану. Запах смерти возбуждал в ней самые низменные желания.
-Остальные еще спят? – спросила она томным разморенным голосом. Ларри медленно кивнул, любуясь ею. Его черные волосы рассыпались по обнаженной груди. Люциана провела ладонью по рельефным мышцам. Его кожа была словно бархат. Бессмертие дарит идеальность, гибкость, совершенство. Они все были совершенны снаружи, но отвратительны внутри. Ларри был одним из самых удачных ее приобретений. Но она уже насытилась им. Она хотела другого.
-Где он? – промурлыкала она, озираясь вокруг, словно вынюхивая добычу. Ларри чуть заметно кивнул и поднялся. Люциана равнодушно смотрела на его обнаженное великолепное тело. Как быстро все теряет свою привлекательность. Через мгновение Ларри привел ей того, кого так жаждала Люциана. Прищурив зеленые кошачьи глаза, она изучающе разглядывала жертву. Хотя нет, теперь он один из них. Белокурый Адонис, прекрасный, словно ангел. Синие глаза юноши вспыхнули из-под невероятно длинных полулун ресниц. Он не был похож на них. Его душа была чистой, и это еще больше возбуждало Люциану. Она учила его греху, как мать учит сына хорошим манерам. Изящный, стройный, безукоризненно воспитанный, неиспорченный и наивный. Она пила из него эти новые незнакомые ей ощущения. Он не был отступником и не противился своей природе. Он убивал. Да! Но как элегантно он это делал, как эстетично, как тонко. Люциана застонала от возбуждения, когда его прохладные ладони накрыли ее грудь. И любовью он занимался иначе. Пылко, неистово, мучительно долго. Он словно наказывал ее каждые раз, изнуряя своей страстью. Люциана знала, что он страдает. Его память еще хранит человеческие слабости. Он никогда не простит ей смерти своих близких, и своей смерти. Но и в нем был маленький скрытый от глаз зверек, иначе он не желал бы ее так страстно.
-Ты голоден, ангел мой? – ласково спросила она, утолив свою похоть. Ее пальцы нежно изучали его красивое утонченное лицо. Ларри хмуро наблюдал за этой картиной. Люциана была полигамна. Иногда она меняла по нескольку любовников за день. Он привык к этому, но этот мальчишка с обманчиво ангельским лицом раздражал его. Люциана уделяла ему слишком много внимания. Она сама учила его убивать, преподавала азы соблазнения и покорения жертвы. И радовалась его успехам.
-Да. – Ответил золотоволосый вампир, кладя голову ей на грудь. Его взгляд упал на тело обескровленной девушки. Она была красива. В ее мертвых глазах застыла безмятежность. Ему захотелось запечатлеть ее такой, оставить в памяти это безукоризненное лицо смерти. Уже тогда он был художником.
-Я не оставила тебе ни капли. – Засмеялась Люциана и столкнула тело с кровати. Вампир с грустью смотрел , как мертвая девушка упала, словно сломанная кукла на каменный пол.
- Не обязательно было убивать ее. – Произнес он с сожалением.
-Любовь моя, мы съедим всех людей на земле, если будем обращать каждую жертву. Ты ведь этого не хочешь?
-Нет.
-Люди убивают цыплят, режут свиней, чтобы прокормиться, а мы убиваем их. Это закон природы. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
-Да, моя королева.
-Ты готов к охоте?
-Да.
-Тогда идем. Тут неподалеку есть небольшая деревушка. Наверняка местный девушки не смогут тебе отказать. – Она лукаво улыбнулась, целуя его в губы. – Если ты так хочешь, то можешь выбрать себе одну. Она станет твоей вечной рабыней. Я научу тебя, как нужно обращать понравившуюся тебе жертву. К сожалению, ты не сможешь сделать это так легко, как я. Мы наслаждались тобой семь ночей, прежде чем, ты присоединился к нам. И ты не сможешь сделать это быстрее. Это проклятие крови. Ты родился во тьме на седьмую ночь.
- Но за семь ночей от нее ничего не останется.
-Этому я и должна научить тебя – контролировать свою жажду. Не достаточно просто пить кровь, что бы сделать другого человека, подобным тебе. Ты должен вложить в него частичку себя, вдохнуть в него свою силу. Это нелегко. Но я помогу тебе.
-Не уверен, что хочу этого. – Покачал головой юноша, раскидав по плечам золотые кудри.
-Я не смогу всегда быть рядом. Однажды ты захочешь разделить свое одиночество. Может, даже создашь свою стаю. Рабы твоей крови будут вечно служить тебе. Они подарят тебе неуязвимость и силу. Питаясь другими, они будут насыщать тебя. Это волшебно, Ричард. Есть только один недостаток в жизни вампира – непереносимость солнечного света. Всегда возвращайся в убежище за час до рассвета. Помни об этом».
- Ричард. – Вскрикнула Мила, в ужасе открыв глаза. Она рванула вперед, пытаясь встать, но не смогла даже двинуться. Ее окружала темнота. Разглядеть место, в котором она оказалась, было практически невозможно. Мила ощущала, что лежит на чем-то мягком. Ее руки и ноги крепко связаны. У нее не хватит сил освободиться. Где она? Как здесь оказалась? Воспоминания возвращались к ней мучительно медленно. И когда, они вернулись, из глаз ее потекли слезы отчаянья. Ричард убил ее подругу. Убил бедного Панченко и убил бы ее, если бы ей не удалось бежать. А теперь она попала в лапы еще одному сумасшедшему, который называл ее Люцианой и что-то сделал с ее сознанием. Она вспомнила, как мысли растворились под силой его взгляда, как он поцеловал ее, оставив во рту соленый привкус крови, лишив ее сил. И теперь он принес ее сюда. Он, тот мужчина, которого она не один раз видела во сне. Что происходит? Как удается этим двоим – Ричарду и неизвестному Ларри, проникать в ее сны, играть ее сознанием, вторгаться в ее мысли. Кто эта женщина, постоянно приходящая к ней во сне? И почему она так похожа на нее – Милу? В какой кошмар она попала? Что в нем реальность, а что – плод больного воображения.? Может, она сошла с ума? Или это они – сумасшедшие убийцы, обладающие силой гипноза? Она снова отчаянно дернулась. Веревки сжимающие, запястья обожгли кожу. Как больно. Все тело затекло и болело. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она смогла разглядеть смутные очертания комнаты. Скорее всего, это заброшенный дом. Мебель старая, почти разрушившаяся, окна плотно завешаны, в воздухе запах сырости и тлена. Она повернула голову и встретила чей-то взгляд. На другом конце комнаты в кресле сидела девушка. От нее веяло холодом и враждебностью. У нее были длинные светлые волосы, кожаные штаны облегали ее, как вторая кожа, ярко-красный свитер под цвет помады, или наоборот.
-Эй, - крикнула Мила. Голос ее совсем охрип. Девушка не шелохнулась. В руке у нее было ружье. Мила нервно сглотнула. Господи, ее сегодня точно укокошат. Просто мистика какая-то. Правду говорят, не надо изменять мужу. Стирала бы сейчас ему рубашки, готовила ужин, и в ус бы не дула. А тут вон какие радости жизни. От одного маньяка к другому. Да еще какая-то ненормальная с ружьем. И тоже явно не расположена к душещипательной беседе.
-Слушай, может, развяжешь меня? – рискнула спросить Мила. Девушка пошевелила ружьем. – Ладно, можешь, не торопиться. Мне и так неплохо. Познакомимся? Меня Мила зовут. А тебя?
-Заткнись. – Рявкнула стражница. Блеснул металл оружия, и Мила решила больше ее не провоцировать. Неизвестно, что у нее на уме. Начнет еще палить.
Минуты потянулись ужасно медленно в напряженной тишине, нарушаемой лишь холодным дыханием блондинки, и ударами ее пульса. Мила почувствовала, что безумно хочет пить. Но просить воды у этой ненормальной лучше не стоит. Придется терпеть. А еще и в туалет охота, и тело ноет. И вообще, чего они тут ждут? Закрыв глаза, Мила откинула голову на подушку. В щель на окне она разглядела слабую полоску света. Вечереет. Неужели ей всю ночь придется провести в такой малоприятной компании, да еще и связанной по рукам и ногам.
- Немного осталось, - словно прочитав ее мысли, буркнула блондинка. – Хозяин просыпается.
Какой еще хозяин? Уж если тот, что притащил ее сюда, то пусть не торопиться особо. Она не горит желанием его видеть. Внезапная слабость одолела ее, глаза свело усталостью, мысли, словно медленно утекали куда-то прочь отсюда, и она вслед за ними. Ей показалось, что она видит Ричарда. Его глаза медленно открываются. В них застыла боль. «Люциана» - со стоном выдыхает он. Боль уходит. Остается только ярость, слепящая, дикая, безумная. Наваждение растворяется, Мила снова в пыльной затхлой комнате. Ненавидящие глаза сверлят ее.
-Ты не заберешь его у меня.- Прошипела стражница.
-Если ты о симпатичном брюнете, то больно надо. Оставь себе. Я , между прочим, замужем. И у меня еще и любовник имеется. Правда, он маньяк и убил мою лучшую подругу, а вечера проводит, попивая кровь у своей симпатичной служанки, но это все ерунда. Правда? Он ведь такой красавчик. Тебе бы он точно понравился. Тебе наверняка такие нравятся. Я могу поделиться. Вам было бы весело втроем. Устроили бы пирушку. Напились бы чьей-нибудь крови, а я бы пошла домой к мужу. У меня белье не стирано. Может, отпустишь меня, а я тебе телефончик подскажу. А? Ричард, правда, душка.
-Пошла ты. – Блондинка медленно встала. Ноги у нее были от ушей. Она повернулась на звук открывающейся двери. Искусственный свет ворвался в комнату, ослепив Милу. Она зажмурила глаза.
- Как наша гостя, Зоя? – произнес ласковый чарующий голос. Мила открыла глаза. В черном бархатном халате с рассыпавшимися по плечам иссиня-черными волосами, перед ней стоял ее вчерашний похититель. Ее словно током ударило, таким сильным было ощущение его присутствия. Он словно заполнил собой все пространство небольшой комнатки, которая при включенном свете выглядела еще более жалко. Ногастая девица поглаживала его плечо. Лицо у нее при этом было такое довольное, что Миле стало смешно. Она, по идее, должна была бояться, испытывать тревогу, но ничего этого не было. За последний день с ней столько всего произошло, что просто хуже уже быть не могло. Пусть они убьют ее, если хотят, ей все равно не хочется жить. Она просто не сможет больше жить с грузом вины за смерть подруги, разбитым сердцем и вернувшимися кошмарами. А самое дикое было то, что какая-то часть ее души все еще любила Ричарда, все еще не верила в его полную виновность, хотя она своими глазами видела раны Клэр, и именно он был с Жанной, когда она погибла. Он был у ее офиса, когда умер охранник. Он – убийца – это, несомненно. «Люби меня, Ричард», всплыли в памяти ее слова, слезы обильным потоком хлынули из глаз. «Я люблю тебя», ответил его голос откуда-то из темноты ее сознания.
- Нужно было вставить ей кляп. Слышал бы ты, какой она бред несла. – Зоя с отвращением зыркнула в сторону Милы. Мужчина мягко улыбнулся, глядя на подругу, но в голосе его была сталь. Она била по ушам, заставляла сжиматься от страха.
- Ты не гостеприимна, Зоя. Эта женщина – наш друг. Вскоре нам не понадобятся веревки. – Он провел ладонью по волосам девушки. Она съежилась под его взглядом и отступила. – Ступай. Чего же ты ждешь. – Его голос расплавленным свинцом разрезал воздух. Зоя починилась, любая подчинилась бы.
Мужчина медленно приблизился. Он больше не внушал страха. Его глаза излучали нежность, губы сложились в мягкую обольстительную улыбку. Сердце Милы гулко забилось. А он умеет произвести впечатление. Блестящий черный бархат мягко струился по его телу, облегая сильные мышцы. На фоне черных волос кожа казалось фосфорно-белой, излучающей какое-то почти синеватое сияние, губы слишком красные. Он был раскошен и неуместен в окружающей его жалкой обстановке. Двигался он очень грациозно, почти бесшумно, так же, как Ричард. Господи, почему она все время о нем вспоминает?
- Прости меня. Ты достойна апартаментов королевы, а не этого ничтожества. – Произнес он, мурлыкающим, сладким до приторности голосом.
-Может, развяжете меня, мистер? – попросила Мила. Он удивленно приподнял брови.
-Ты не повинуешься моим глазам. Это что-то новенькое. Ричард ведь не закончил начатое. Так?
- Я так и знала. – Выдохнула Мила. – Вы с этим маньяком заодно.
-В какой-то степени да. – Задумавшись на секунду, произнес он. Он весело улыбнулся. Его красота обдала ее горячей волной. Он сел на край кровати, не сводя с нее черных пронзительных глаз, в которые она снова безвольно упала. Сильная бледная ладонь замерла над ней, словно не решаясь прикоснуться. Мила сглотнула покатившийся страх или что-то еще…. В глазах мужчины промелькнуло сомнение, какая-то глубокая печаль.
-Я могу заставить тебя желать меня, могу заставить любить. Могу сделать своей навеки, и ты повинуешься. Но тогда мы будем владеть тобой вместе с ним. Я просто закончу то, что начал он. Но я не могу этого допустить. Однажды мы уже владели тобой оба. Он и я. Ты верила ему, ты гордилась им, ты оставила меня, чтобы быть с ним, а когда вернулась, он убил тебя. Но ты не забыла. Ты придумала для него особенную кару. – Слова красавца звучали, как бред, но в них улавливался смысл. Он словно пересказывал ее сны. Невероятно, но он действительно верил в то, что говорил. И Мила совсем растерялась, когда увидела в его руке серебряный кинжал. Тот самый, из сна. Она сразу его узнала. В висках загудело, к горлу подкатила тошнота. Она шарахнулась от этого блеска. Она почти чувствовала его холод в своей груди.
- Узнаешь? – спросил он. – Я сохранил его. Это – единственное орудие, способное уничтожить Королеву ночи. Но есть еще магический заколдованный меч, о существовании которого знал только один человек – посвященный в великую тайну. Боги решили, что смогли защитить меч от меня, но ошиблись. Я убил хранительницу этой святыни. Никто не сможет отгадать место расположения меча, отнимающего силу. Я воспользуюсь им, когда придет мое время править. Я спрятал его так далеко, что даже все глаза полуночи не смогут увидеть его… - он вынул кинжал из ножен и лезвие его угрожающе засверкало. - Но этот клинок – орудие твоего убийства, я всегда храню у себя. Он напоминает мне о мести, о боли и отчаянии, которые поселились в моей душе, когда ты была предана этим щенком. Этим кинжалом он убил тебя. А потом отрубил голову и сжег. Ты обещала вернуться. И ты здесь. Но он нашел тебя первым. Это какой-то рок судьбы. Проклятие. Почему, Люциана?
- Ларри. – мягко проговорила Мила. Ее сердце сжалось от жалости. – Я не знаю, откуда мне известно ваше имя, но я не Люциана. Вы меня с кем-то перепутали. Я Людмила Ларина. Я замужем и работаю простым старшим менеджером. Во мне нет ничего особенного. И никто меня не убивал этим симпатичным кинжалом. Ричард не искал меня. Я шла домой, а он несся на своем автомобиле и задел меня. Вот и все.
-Ты действительно в это веришь? – Ларри усмехнулся. Его теплые пальцы начали развязывать узлы на ее запястьях. – Прости, что пришлось причинить тебе боль. Я просто принял меря предосторожности. Пока ты не вспомнила, кто ты есть, мне придется связывать тебя.
- Пока я не вспомнила? – переспросила Мила, потирая онемевшие запястья. Ланкастер наклонился к ее плечу и прикоснулся к нему прохладными губами. Ее тело вспыхнуло, отвечая на не прошеную ласку. Странные эмоции захлестнули ее. Словно все это уже было, словно не в первый раз этот брюнет целует ее. Протянув руку, она погладила его волосы, шелковистые на ощупь. Эта женщина из ее снов не любила его, она никого не любила, но он будил в ней чувственность. Он поймал ее пальцы губами, глаза их встретились.
-Ларри. – прошептала она. Воспоминания текли в ее мысли откуда-то извне, толкали ее в объятья этому непостижимому мужчине. Она чувствовала его желание, его боль. В его очерствевшей душе больше не было былой жестокости. Боль заглушала все прежние чувства. Сейчас не она, а он был в ее власти, его губы трепетали, прижимаясь к ее губам, руки требовательно сжимали плечи, он толкнул ее на кровать и склонился над ней, целуя ее шею, опускаясь все ниже. Мысли спутались, дыхание смешалось. «Что я делаю?»
- Нет. – крикнула она, отталкивая его. – Не трогай меня.
-Почему? – в потемневших глазах плавало недоумение. – Я так долго ждал тебя. Неужели я не заслужил каплю тепла?
-Я не знаю , кого ты ждал, но точно не меня. – Наваждение отпустило ее. Она освободилась от его чар или от своих собственных. – Развяжи мне ноги. Я в туалет хочу. – Требовательно заявила Мила. Ланкастер явно был в замешательстве.
-Слушай, я провалялась тут связанная кучу времени. Мне нужно пи-пи. Это понятно?
-А ты грубая. – Усмехнулся Ларри, придя в себя. Он помог ей освободить ступни и подняться на ноги. Красное платье сильно помялось. – Зоя, - крикнул он. – Проводи нашу гостью в туалет.
Мрачная блондинка появилась, словно из-под земли. И тыча в спину Милы ружьем, сопроводила ее в уборную, которая была жутко не прибрана и зловонна.
-Слушай, а почище места вы выбрать не могли? – спросила она, справив нужду. Зоя нахмурила брови.
- Здесь безопасно. – Немногословно ответила она. – Что-то не устраивает? – дуло ружье больно ткнулось в бок.
-Нет, все клево просто. – Подняв руки в знак поражения, сказала Мила. – И что ты такая вредная. Вы меня вообще отпустить планируете?
Девушка ей ничего не ответила. Доставив ее обратно в комнату, она удалилась.
- Может, я пойду? – робко спросила Мила, глядя на распластавшегося, на постели Ланкастера. Выглядел он очень заманчиво и аппетитно. Но он ненормальный извращенец, который принимает ее за другую, и еще он как-то связан с маньяком-Ричардом. Вроде бы достаточно причин, чтобы не поддаться желанию разделить с ним постель.
-Куда? – перекатившись на бок, лукаво спросил он, лаская ее своим взглядом. – Твой дом рядом со мной.
-С чего бы это. Я, по-моему, уже сказала, что я не Люциана. Может, не стоит напрасно тратить на меня время. Вы ее обязательно найдете.
Ланкастер разразился бархатистым смехом.
-Глупышка. Ты еще не сознала, какая сила дана тебе. В тебе – древнее знание. Ты прошла через вечность, храня силу гребня. Скажи, где он, и я отпущу тебя, если ты сама захочешь уйти.
Стоп. Гребень. Ричард тоже спрашивал ее о нем. Не напрямую, а мысленно. «Где гребень, Мила?». Что еще за новая загадка?
-Я не знаю, о чем вы говорите.- Покачала головой Ларина, усаживаясь в кресло, которое до этого занимала Зоя.
-Знаешь. Тысячу лет назад. Ты заперла свою силу в гребень и отдала его смертной, наложив на нее заклятье, сделав ее хранительницей. От дочери к дочери через кровь переходила твоя тайна. Ваш род не рожал сыновей. Одни девочки, и так похожи между собой. Так?
-Похоже на правду. – Согласилась Мила. – Но у меня нет и не будет дочерей. Я не могу иметь детей.
-Все правильно. Проклятие замыкается на тебе. Ты последняя в звене. Поэтому влияние Люцианы так сильно, так мощно. Она в тебе и вырвется на свободу, когда обретет гребень.
-А что такого в этом гребне, что вы все охотитесь за ним? – поинтересовалась Мила.
-Солнечный свет. – Коротко ответил он.
-И? – не поняла Мила. Забавно. Это, как слушать бабушкину сказку, только очень страшную. На ночь ей такие точно не читали. Но отчего же не послушать, если делать все равно больше нечего. – И откуда вы знаете, что именно сделала Люциана? Она же не перед смертью поведала вам о проклятии. Это было бы крайне глупо с ее стороны.
- Согласен. – мягко кивнул Ларри. – Были обрывки мыслей, ее мыслей, которые услышали мы – я и Ричард. Отсюда и сложилась легенда. Но гребень – не миф. Он существует. В нем великая сила, наша неуязвимость и власть. Вампиры не выносят солнечного света. А Люциана знала, как преодолеть это проклятье. Она не боялась солнечного света. Никто, кроме нее не знал секрета этого противостояния. И, предчувствуя смерть, она спрятала его, не позволив убийцам обрести эту великую силу.
-Значит, ты вампир? – сухо поинтересовалась Мила. Это уже интереснее. А оборотня под кроватью не спряталось, случайно?
-А ты кто думала? – он сногсшибательно улыбнулся, обнажив кончики острых клыков. Нет, она слышала, конечно, эти легенды о вампирах и осиновых кольях, чесноке и распятьях. И она видела, как Ричард пил кровь у Клэр. Но это же не значит, что он - вампир. Ходячий труп в нескольких тысячах километров от Москвы – это же полнейший бред.
-Ничего я о вас не думала. Я вас не знаю. Ричард, например, - маньяк. И вы, наверно, тоже, раз водите с ним знакомство. В истории немало таких придурков, вообразивших себя неотразимыми принцами тьмы, и убивающих людей из-за своих больных фантазий. Дракула тоже считался вампиром. Про него даже фильм сняли. А он был всего лишь чокнутым садистом, как и Жиль де Рэ, а последний был еще и голубоватым педофилом.
- А вы начитаны, Людмила. – Улыбнулся Ланкастер.
-Наконец-то, вы назвали меня настоящим именем.
-Не хочу злить вас. Вот и все. Мне нравиться наша легкая беседа. Она успокаивает. Вы не боитесь меня, а это возбуждает. Вы хотите меня, но пытаетесь скрыть это даже от себя, а это льстит моему самолюбию. Я получу вас, все равно. Я просто растягиваю удовольствие. Вы будет стонать в моих объятьях и умолять меня не останавливаться.
-Прекратите. – Хрипло оборвала его Мила. Его слова вызвали в ней вполне предсказуемые эмоции. Он словно сделал с ней, все, что описал.
-Как скажете, моя дорогая. Итак, на чем мы остановились? Вы еще не упомянули восхитительную Эржебет Батори. Она была столь же прекрасна, сколь и жестока. Кровь стекала по склонам ее замка. Вы бы пришлись ее по вкусу. Она была очень эстетична, по крайней мере, сначала. Жажда крови порой заменяет все. Любовь, секс, страсть, все мекнет перед жаждой крови. Она умоляла меня спасти ее, когда ее заточили в замке. Но я не рискнул выпустить на волю это чудовище. С мира хватит и одного меня. Есть еще Ричард. Но он слишком человечен. И убивает скорее из необходимости, чем из желания.
-Значит, вас двое?
-Нет. Больше. Но остальные повинуются нам. Они не убивают, если мы им не позволяем.
-Все это занимательно, но маловероятно. – Вздохнула Мила, сделав нарочито заскучавшее лицо.
-Ты провоцируешь меня, малышка. – Он снова перешел на ты. В голосе его прозвучали теплые интимные нотки, прохладное прикосновение его взгляда вызвало дрожь во всем теле. – Разве простой смертный может сделать простым взглядом или голосом то, что делаю я?
-Есть такое понятие, как гипноз. Ему можно научиться. Я, например, могу читать мысли. Не всегда и не у всех, но могу. Я же не вампир. – Мила напряженно улыбнулась. Было, что-то в словах Ланкастера, заставившееся ее содрогнуться от ужаса. Она не верила ему, но все же….
-Пока не вампир.- Поправил ее Ларри. Его взгляд остановился на ее шее. – У тебя его отметины. Еще немного и он превратил бы тебя в свою вечную рабыню. Я спас тебя. Ему нужен только гребень. А мне ты… и гребень.
-Вы оба – полоумные маньяки. – Спокойно заявила Ларина, стирая с шеи его взгляд. – Он убил мою подругу, и еще одного невинного человека. Ты собираешься убить меня. Вот и вся, правда. Никакого вампиризма.
-Я не собираюсь тебя убивать. Наоборот, подарю тебе вечную жизнь, молодость, красоту. А с гребнем мы будем не уязвимы. Но сначала надо решить небольшую проблему. – Он растянул губы в ленивой кошачьей улыбке.
-Какую?
-Убить Ричарда. Тогда то, что он с тобой сделал, исчезнет. Я обращу тебя, ты расскажешь мне, где гребень. И все будет просто чудесно. Ты, я и вечность.
-И гребень. – Мила закатила глаза и усмехнулась. Хватит с нее этих бредней. –Ларри, ты, конечно, очень красив и все при тебе, но ты псих. Я с психами не сплю и, вообще, не желаю иметь ничего общего. С меня Ричарда хватило.
-Ты мне не веришь. – Ланкастер плавно поднялся с постели и медленно приблизился. Да, в нем, было что-то королевское. Эта осанка, взгляд, утонченность. Он встал перед ней на колени и протянул кинжал. Мила ошарашено уставилась на него.
-Порежь меня. – Мягко попросил он. Мила чуть не подавилась слюнями.
-Ты совсем сдурел? Я просто уйду. Не хочу я никого резать. Ты маньяк, вот и режь сам.
-Что ты заладила, маньяк да маньяк. Режь, я тебе говорю. – Он начал сердиться и с силой всунул оружие в ее руку.
-Не буду. – Упрямо помотала головой Мила. А надо бы. У него совсем крышу сорвало.
-Чертова кукла. Упрямая, как осел. – Выругался Ланкастер, и, выхватив у нее кинжал, полоснул им себя прямо по бледному запястью. Кровь брызнула ей прямо в лицо. Мила закричала, глядя, как красная жидкость потекла по его белой руке тонкой струйкой.
-Ты псих, кретин, ненормальный.- Вопила она. И замолкала, когда….
Кровавая струя все еще текла по запястью, а рана на ее глазах медленно затягивалась. Через несколько секунд не осталось даже следа от пореза. Ничего. Мила закрыла рот ладонью, чтобы сдержать рвавшийся из горла крик. Она часто моргала, глядя то на исчезнувшую рану, то на Ланкастера, взирающего на нее с победной улыбкой.
-Что теперь ты скажешь, ослица? – волнующим низким голосом спросил он.
-Обман зрения. – Выдохнула Мила, не найдя другого объяснения. – Этого не может быть.
-Черт, мне себя всего что ли изрезать, что бы ты поверила? – рассвирепел Ларри. И это было всосем не по-королевски.
- Не надо. – Она схватила его за руку, когда он вознамерился снова полоснуть себя. – Я верю, верю.
-Зоя. – Закричал Ларри. Девушка прибежала на его зов. Не говоря ни слова, он рванул ее за волосы, и прямо на глазах ошеломленной Лариной принялся жадно пить ее кровь, вцепившись зубами в ее трепещущее горло. Зоя совсем не протестовала, она даже была за. Вот так же Ричард пил кровь Милы, а она не то чтобы протестовать не могла, она даже не замечала.
- Ты проснулся? – встав за спиной хозяина, осторожно спросил Грэг. Ричард сидел в своем любимом кресле и смотрел на огонь в камине. Исходящая от него черная злость напряженно повисла в комнате, давая на барабанные перепонки, отдаваясь в мозгу стальным свистом.
- А что, я когда-то спал в кресле? – яростно спросил Ричард, ударив старика своим голосом.
-Я просто спросил. – Извинился Грэг.
-Что ты хочешь? – Ричард повернул голову. Глаза его были белыми от гнева.
-Ничего.
-У тебя в голове вопросы. Почему ты не говоришь их вслух?
-Я боюсь тебя, Ричард.- Признался Стюарт. И это было правдой.
- Она теперь тоже боится. Все бояться Ричарда. Я же чудовище. – В голосе его прозвучала горечь.
-Ты же знаешь, что я так не считаю. – Искренне произнес старик, осторожно поглядывая на суровый профиль Милза.
- Знаю. – Согласился он. – Как я мог не почувствовать ее присутствия? Как я мог позволить ей увидеть?
-Почему ты не догнал ее? Почему сейчас ничего не делаешь?
-А что я должен делать? Ее никто не держит. Она с ним по своей воле. Я устал гоняться за призраками. Ничего нет. – тяжелый вдох вырвался из груди Милза.
-А как же гребень? Представь, что будет, если он достанется Ланкастеру? – Грэг схватился за сердце. – Прошу тебя, Ричард, не позволяй ему снова одурачить тебя.
- Я чувствую, как он касается ее, и ей это не противно. Если она расскажет ему где гребень, я тоже узнаю. Пять меток – это много. Я могу входить в ее сознание, когда захочу. Но я не стану заставлять ее вернуться. Ни за что!
-Она не ведает, что творит. Она всего лишь человек. Ей страшно. Неужели ты не понимаешь? Вы с Ланкастером обладаете огромной силой. Что может сделать эта слабая девочка, чтобы противостоять вам. Ты не сказал ей правду. И теперь она может поверить ему.
- Но, правда, внутри нее, Грэг.- В его голосе словно заколыхалась злость. – Она предпочла приговорить меня к титулу убийцы. А теперь ведет светские беседы с моим злейшим врагом.
- Он – силен. Она просто под властью его силы. Ты напугал ее прошлой ночью. Но это не значит, что она не поверит тебе. Ты должен вытащить ее из его лап.
-Не говори мне, что я должен. Я сам себе хозяин. Она не примет меня таким, какой я есть. Никогда.
-Она любит тебя, Ричард. Поэтому она сбежала. Ей больно и страшно, но она любит тебя. Ты сам это знаешь. И не идешь за ней, потому что боишься.
-Как бы там ни было, но конец все равно один. Мне придется ее убить. Думаешь, она сможет это понять? – Ричард криво усмехнулся. Из темноты показалась Клэр. Она была бледна. – Ты давно здесь? – властно спросил Ричард.
-Да, мой господин. Думаю, я могу вам помочь.
6
«Снова поднимаюсь на рассвете,
пью с друзьями, к случаю, вино,
и никто не знает,
что на свете
нет меня уже давным-давно».
Снова был день. Мила не видела света, но знала – солнце уже встало. Бессонная ночь давала о себе знать. Она чувствовала себя совершенно обессилевшей, разбитой, полуживой. Ланкастер снова связал ее перед тем, как уйти на дневной покой. Он долго извинялся и объяснял эту вынужденную меру ее неповиновением и желанием сбежать от него. А хотела ли она этого? Убежала бы? Сон медленно уносил ее, погружая в беспокойное забытье. Спать лучше, чем думать, анализировать, вспоминать, как зубы Ланкастера впивались в шею Зои, а та не произнесла ни звука в знак протеста, или о том, как Ричард проделывал то же самое с Клэр и …. Мила нервно сглотнула. Даже во сне, эта картина не оставляла ее. Все это так нереально, так фантастично, так бредово. Ей проще поверить в собственное безумие, чем в существование вампиров и прочей нечисти. Но она видела своими глазами, как заросла рана на запястье Ларри. Нет, она не станет об этом думать. У нее совсем не осталось сил. Нужно спать. Что он станет с ней завтра или уже сегодня ночью. Убьет ее Ларри или нет? Или ненормальная ревнивица Зоя пристрелит. Ей уже было безразлично. Скорее бы, хоть какой-то конец. Вчера ее не было на работе. Наверно, все решили, что она следующая жертва маньяка. Грустит ли кто-нибудь о ней? Сообщили ли Толику. Как выглядело его лицо, когда он узнал, что его жену, возможно, убили. Она смаковала представление о собственных похоронах, жалела себя, получая какое-то низменное удовольствие. Вряд ли на ее могиле соберется много человек. Это грустно. Очень грустно. Вся жизнь была прожита неверно. Она прятала себя от других, закрывала на замок свое сердце, никого не впускала в свою жизнь. Почему? Если на свете расхаживают такие, как Ларри и Ричард, то она на фоне их – абсолютно нормальна.
«Люциана принимала кровавую ванну в большой деревянной лохани. Чтобы ее наполнить ей пришлось убить несколько десятков ни в чем не повинных юношей и девушек. Их трупы валялись рядом, сброшенные в одну омерзительную груду. Алая жидкость, почти остывшая, едва прикрывала белоснежную обнаженную грудь женщины. Она слизывала бордовые капли со своих длинных изящных пальцев. Вокруг ее купальницы собрались ее «щенки». Она брызгала в них, и они жадно слизывали расплескавшуюся кровь прямо с каменного пола. Они были все неплохо одеты, красивы, но с отпечатком звериного оскала на лице. Белокурого ангела – одного из любимцев Люцианы, среди них не было. Зато был Ларри. Он всегда рядом. Он тоже в ванной. Его ноги касаются ее ног. Кровь везде. Это наслаждение, страсть, жажда. Вид крови и ее осязание всегда возбуждают Люциану. Она просто сходит с ума, одурманенная сладковатым запахом. Ларри знает, как доставить ей удовольствие. Ванна большая. В ней хватит места для двоих. Им будет удобно и сладко заниматься любовью в крови. Его ноздри возбужденно раздуваются. Он – хорош и горяч. Он такой же, как она. Но его одного ей мало. Пресытившись существом, исполненным первозданной жестокости, она захотела кого-то юного, непорочного, свежего. Среди ее игрушек был только один такой – ее белокурый мальчик, который спрятался в пещере, когда здесь началась бойня. До сих пор убивая жертву, он не смотрел ей в глаза, и почти плакал. Это было так трогательно и нелепо. Он же хищник. Разве волк оплакивает убитого зайца? Она приказала, и он явился. Белоснежные рукава рубашки, вырез на груди, черные обтягивающие длинные ноги лосины, лакированные сапоги до колен. Не любоваться им было невозможно. В нем что-то определенно было. Люциана не сводила с него колдовских зеленых глаз. Он брезгливо взглянул на еще не остывшую груду мертвых тел. Красивый. Ухоженный чистюля. Он мог бы быть идеальным убийцей, хладнокровным и четким. Обладая сильным характером и острым умом, он мог бы превзойти все ее ожидания. Но один недостаток портит все – слишком человек.
-Ты говорила, что мы убиваем, согласно нашей природе, чтобы выжить. Но это – он обвел руками пещеру, это убийство ради забавы, ради прихоти и потакания своим низменным потребностям.
-Еще скажи, что тебе это не нравиться. – Холодная улыбка тронула безупречные, запачканные кровью губы.
Она встала на ноги. Кровь тонкими струйками стекала по белоснежному телу вниз. Завораживающее зрелище. Зверь внутри взирающего на нее молодого человека встрепенулся, ожил, учуял запах крови. Он не мог победить в себе это чудовище. И в этот момент он осознал, как сильно ненавидит ее – королеву ночи, сделавшую его таким. Но звериная часть его желала ее, и он не сопротивлялся инстинкту. Она шагнула ему на встречу. Пальцы прикоснулись к его груди, оставив кровавые следы на белом шелке.
-Ты запачкался, милый. – Ласково пробормотала она, глядя на него из-под опущенных ресниц. – Не стоит ли раздеться и принять ванну. Я чувствую твой голод. Не сопротивляйся ему.
Потом он вернулся в свой темный угол. Он не видел ее, но слышал, как она насыщается остальными вампирами. Люциана не укрощала свои пороки, она наслаждалась ими. Бесполезно сражаться с силой ее глаз, ее голоса. Она – его повелительница. И единственный способ освободиться от этой черной власти – смерть. Нет, не его смерть. Умереть должна она.»
Мила проснулась и повернула голову, всмотрелась в темноту. Ее стражница была на месте. В темноте ее светлые волосы сверкали. Теперь Мила начинала понимать смысл своих снов. Они идут к ней из прошлого, рассказывают ей страшную историю. Это воспоминания, соединяющие их троих – ее, Ричарда и Ларри. Апатия завладела ее телом и мыслями. Мила больше не чувствовала боли в связанных конечностях. Ей стало безразлично, что будет дальше. Люциана хотела умереть. Она ждала смерти и ждала ее с предвкушением. Мила тоже не боялась. Та жизнь, что была у нее, все равно закончилась. Она удивлялась, как до сих пор не сошла с ума, и даже мечтала о безумии. Так ей было бы легче пережить ужасную правду.
За спиной блондинки послышался какой-то шум. В комнате еще кто-то был. Мила напрягла зрение и увидела другую хрупкую фигуру. Это была женщина. Она набросилась на Зою с невероятной силой и яростью. Девушка начала отчаянно отбиваться. Их полные свирепой злости крики и судорожнее дыхание наполнили комнату. Волосы Зои белым пятном мелькали в кромешной тьме. Она громко и надрывно закричала, а потом послышался глухой звук. Она проиграла и валялась на полу, словно сломанная красивая кукла. Мила не испытала злорадной радости. Ей было даже жаль Зою. Она не ведала, что творила. Она служила своему прекрасному божеству и боготворила его. Нет, Мила не судила ее. Хрупкая фигурка победительницы метнулась к ее кровати. Сначала Ларина даже слегка испугалась, но заметила что-то знакомое в походке, в движении головы, а потом увидела огромные печальные глаза.
-Клэр.! – воскликнула Мила. – Что ты здесь делаешь, черт тебя подери?
Девушка приложила указательный палец к губам, как бы призывая ее к молчанию, и быстро и проворно развязала ее, помогла встать на ноги. Клэр оказалась на удивление сильной, а смотрелась этакой болезненной худышкой.
-Пошли. – Тихо сказала она, и поволокла к окну. Она быстро сдирала с него ставни. Оставалось только дивиться ее не дюжей физической силе. Свет из открытого окна ударил в глаза. Погода не была солнечной. А жаль.
-А почему через окно? – Мила была немного растеряна таким поворотом событий. – Ларри спит. В доме больше никого.
-Ошибаешься. Неужели ты думаешь, что он настолько глуп. Мне пришлось отвлечь остальных. Небольшой пиротехнический трюк.
-Ты прямо Лара Крофт, я смотрю. – Чувство юмора не покидало даже в такой момент. Клэр коротко кивнула и влезла на подоконник, затаскивая за собой Милу.
-Ого, это же третий этаж. Я не буду. – испуганно завопила Ларина. Мокрый от дождя асфальт был слишком далеко.
-Ты сможешь. – Уверенно заявила Клэр и толкнула ее в спину. И Мила смогла, приземлившись на асфальт в почти кошачьем мягком прыжке, даже пятки не отшибла. Вот, это да. Больше поудивляться Клэр ей не дала, снова схватив Милу за руку, она потащила ее вперед. Они долго и очень быстро бежали, пока Клэр не затормозила у каких-то кустов. За ними спрятался автомобиль, не узнать который Мила не могла. Она попятилась назад, вырывая руку из цепких пальцев Клэр.
- Нет, ни за что! – севшим от длительного бега голосом выдохнула Мила. В глазах ее застыл страх. Клэр взирала на нее с недоумением.
- В чем дело? Надо сматываться отсюда. – Клэр сделала шаг вперед. Мила выставила вперед руку с серебряным кинжалом, который успела прихватить во время побега. Ларри, уверенный, что она не сможет его достать, оставил кинжал на столе. Очень не предусмотрительно с его стороны.
-Не подходи. – Угрожающе предупредила Ларина. – Один шаг и сделаю с тобой то, что не доделал твой ненормальный хозяин. Он – вампир, живой труп, он пил твою кровь.
-Я знаю. – Клэр спокойно улыбнулась.
-И ты предлагаешь мне вернуться в его дом? Зачем было спасать меня от одного убийцы, чтобы передать в лапы другому? Что он пообещал тебе в обмен на это? Уж, не вечную ли жизнь? – голос Милы срывался от ярости и страха.
- Ричард ничего мне не обещал. И он – не убийца. Убийца один – Ланкастер.
-Он тоже самое говорит о Ричарде. Почему я должна верить тебе, а не ему? – Мила подозрительно сощурила глаза. Кинжал в его руке опасно блестел. Клэр настороженно смотрела на него.
- Ты глупая упрямая сумасбродка. Я рисковала жизнью, чтобы вытащить тебя, и где благодарность?
-Я не просила о помощи, прошу заметить.
-Ага, ты просто загорала со связанными руками и ногами. А эта девица с ружьем развлекала тебя от скуки. Так, что ли?
-Никто не просил тебя убивать ее. Она выполняет приказ своего урода-хозяина, как и ты.
-Я не убила ее. Просто оглушила прикладом ее же ружья.
-Откуда такая силища?
-Пятый поцелуй лишает сил, а шестой дает почти нечеловеческую мощь.
-Значит, ты это так называешь? – усмехнулась Мила. – Мне некогда с тобой болтать. Иди к своему хозяину и передай мой пламенный привет. Мне с вами не по пути.
-Подожди. Ты ничего не поняла. Ричард не убьет тебя. Просто гребень не должен достаться Ларри. Он – черное существо. С ним он уничтожит все на своем пути. Мир искупается в крови. Он станет неуязвимым. – В голосе Клэр прозвучала мольба. Мила вгляделась в ее большие грустные глаза. Что они делает с ними, как затуманивают им разум, лишают собственного я?
-Почему , Клэр? Ты молодая, красивая, у тебя впереди целая жизнь. Зачем ты позволяешь ему управлять тобой. Ты же просто игрушка в его руках, как Зоя, как остальные.
- Ты знаешь ответ. – Серые глаза затянулись болью. – Я люблю его. Я все для него сделаю. Он не принуждает меня. Ты нужна ему. И я не могу позволить ему потерять тебя.
-Потерять меня? Что я кукла какая? Я живой человек. И я свободна. Я просто хочу уйти и забыть обо всем. – отчаянно воскликнула Ларина.
- Не получиться. Ларри найдет тебя. Это просто дело времени. – печально сообщила Клэр.
-Он убил мою подругу, я не вернуться к нему. Ни за что. – Свирепо выкрикнула Мила.
-Это не он. Мила, он не убивает. Жанну и охранника с твоей работы убил Ланкастер. Он искал тебя. Как ты могла поверить, что это Ричард? Ты должна была почувствовать!
-Но Ричард ушел ее провожать, я видела, как он смотрел на нее. – с болью выдохнула Ларина. Как же она хотела верить Клэр. Надежда и страх наполнили ее израненное сердце. Закрыв глаза, она понеслась прочь. Куда.…Куда… Кто уводит ее? Клэр? Ричард? Жанна?
«Отражение полной луны в темной воде. Ветер играет с волосами Жанны. Она не сводит глаз с Ричарда. Они стоят у реки так близко к друг другу, что он слышит стук ее сердца.
Его губы коснулись ее лица. Жанна не шелохнулась. Физически она была здесь, но душа ее словно отлетела, заблудилась во власти его силы.
- На тебе запах мужчины. Твое сердце занято. Мне не нужно твое сердце. – Тихо сказал он, и его горячие губы впились ее шею. Он пил ее кровь, впитывая ее чувства, воспоминания, ощущения. Все ее эмоции, мысли медленно перетекали в него. Он делил с ней ее жизнь. И не осталось ни одной тайны, которую бы он не знал.
-А теперь иди. Я отпускаю. – Прошептал он, отстраняясь и бережно поправляя ее волосы. Жанна медленно побрела по набережной. Она была словно во сне. Стук каблучков по асфальту. До автобусной остановки всего несколько шагов, но ей не дали дойти. На пути встал высокий мужчина. Его взгляд пропитан ядом. Черные волосы вьются по плечам.»
- Нет, - закричала Мила, опускаясь на колени. Кинжал со звоном вывалился из рук. Тело содрогалось от беззвучных рыданий. Клэр медленно подошла к ней и положила руку на плечо. В ее глазах было сожаление.
-Правда внутри тебя, Мила. Не прячься от нее. – Тихо сказала она. – Позволь ему завершить ритуал. И все закончиться. Никто больше не умрет.
Мила подняла на нее исполненный отчаянья и боли взгляд.
-Это из-за меня они погибли. – Всхлипнув, сказала она.
-Твоей вины нет. Это судьба. Нужно остановить Ланкастера. Ты должна помочь. Ради остальных.
-Я не могу. – Прошептала Мила.
-Почему?
-Я не знаю, где гребень.
-Ты вспомнишь. Пошли. Скоро закат. Нужно добраться пока Ланкастер не проснулся.
Она смотрела в окно. Снова пошел дождь. Он хлестал в лобовое стекло, а красный «Бентли» с ревом несся вперед. Мила уперлась лбом в стекло и вглядывалась в скатывающиеся по нему хрусталики воды. Она не знала, как удалось Клэр убедить ее поехать с собой. Самостоятельно думать она уже не могла. Ей надо было сбежать от преданной фанатки Ричарда, пока была такая возможность. По-крайней мере, это было бы правильно и разумно. Но Ларина не сбежала, более того, она сама села в автомобиль, который вез ее сейчас к мистеру Милзу, вампиру – принцу тьмы. И как бы дико это не звучало, это правда. Но она хотела знать все правду с самого начала. Ей надо это знать, чтобы понять ПОЧЕМУ. Почему Ричард так поступил с ней. Почему такие, как он существуют. Почему, не смотря ни на что, она так хочет увидеть его….хотя бы раз. Только с ней такое могло случиться. Впервые она почувствовала себя счастливой, живой, значимой, прекрасной, нужной и интересной, особенной. Она встретила человека, который изменил весь ее мир, научил дышать полной жизнью, в видимом видеть невидимое, вдохнул в нее невероятную силу и что-то еще… такое похожее на зарождающуюся нежность, на потребность в чьей-то ласке, что-то, такое похожее … на любовь. Но этот человек оказался вампиром. Господи. Как дико звучит это слово. Дико и нелепо. Вампир. Все равно, что демон или черт. Ни во что подобное, Мила никогда не верила. И сейчас какая-то часть ее существа отрицала реальность существования вампиров. И все же другая часть знала с самого начала, чувствовала, но боялась признать, как истину. Власть его глаз, шелк бархатистого неповторимого голоса, нереально белая сияющая не живым блеском кожа, лабиринт глубинных засасывающих в свою ледяную пучину глаз, плавность неспешность движений, все это не могло принадлежать человеку. Он знал ее. Теперь Мила многие сказанные им слова понимала иначе. Ричард читал ее, как книгу. Он владел ее мыслями и желаниями. Он использовал ее. И это злило ее больше, все остальное. Она слишком высоко взлетела, а падать пришлось очень больно. «Я всегда знала, что ты слишком хорош для мужчины, Ричард». Ричард…. В состоянии отрешенности она рисовала его имя на запотевшем стекле, согревая своим дыханием. Люциана слишком много рассказала о нем, приоткрыв завесу его неприступной маски. И, не смотря ни на что, ни на какие веские причины, она не могла ненавидеть его. Не могла и не хотела. Он был чуждым ей созданием, но разбудил в ней, то, что никто до него не смог. Он увидел ее - настоящую сквозь защитный экран , выстроенный ее зажатой испуганной душой, запертой в бренное тело. Вся ее жизнь была предчувствием этой встречи, а он ждал не ее. Он ждал Люциану. А в ней искал ЕЕ черты, одевал в ЕЕ платье. Даже просыпаясь прошлой ночью, его губы шептали ЕЕ имя. Несмотря на то, что Люциана была чудовищем, убийцей, он продолжал любить ее, искать ее. Мила стерла его имя со стекла. Она не станет сожалеть. Она будет сильной. Если до сих пор рассудок не оставил ее, то еще не все потеряно…. Наверно.
-Ты страдаешь. – Бросив на Милу обеспокоенный взгляд, произнесла Клэр, уверенно управляя машиной. Ларина оценивающе взглянула на ее точеный профиль. А что он говорил Клэр? Как соблазнял ее? Она представила его руки на ее матовой коже, и с отвращением отвернулась. Люциана успела поведать ей, что вампиры – полигамные существа. Однако Ричард любил только ее все эти годы. Любил и ненавидел. Целую вечность. Все женщины на его работах в импровизированной галерее похожи на Люциану. Она прошла с ним через тысячелетие. Он пронес память о ней в своей душе, если последняя у него имеется. Откуда у Люцианы, даже мертвой, столько власти над ее мужчинами? И почему Ричард так и не смог забыть ее?
- Я не страдаю. – Мила нахмурила лоб. – С чего ты взяла?
-Мы связаны, Люда. Мы трое. Я чувствую тебя через него. – Клэр слабо улыбнулась.
-Почему я тебя не чувствую? – устало спросила Ларина.
-Есть целый ряд причин. Во-первых, ты сильная, у тебя врожденный дар, но ты отгораживаешься от него невидимыми барьерами. А во-вторых…. Нужен еще один поцелуй, который сотрет все грани твоей самозащиты. Он даст тебе невероятную силу, с помощью которой ты будешь чувствовать не только его и меня, но и остальных, если захочешь.
-Остальных? – глаза Милы расширились. – ИХ много?
-Да. Последователи Ричарда разбросаны по всему миру. Вампиры не живут стаями. Это слишком опасно. Но Ричард контролирует их. Держит в своей власти.
-Бред какой-то. – Ларина устало потерла переносицу. Почему они так долго едут. Неужели Ларри унес ее так далеко?
-Нет, не бред. Есть люди, которые знают о существовании других, и они преследуют подобных Ричарду. Человек слаб и непросвещен в этих вопросах, ему свойственен страх. И единственный способ бороться с ним – уничтожение этого страха.
-Это разумно. – согласилась Мила.
-Ты бы хотела, чтобы Ричарда убили? – Клэр многозначительно взглянула на Лариной. Лицо ее выражало сомнение.
-Наверно, это было бы правильно. Он – уже мертв. И он - убийца. Клэр, ты ослеплена Ричардом. Это понятно, но я видела, Люциана показала мне многое из его прошлого. Он убивал. И не единожды. И убьет снова, если возникнет такая необходимость.
-Почему ты так уверена в этом? – Клэр покачала головой. Она не допускала мысли, что Ричард может быть чем-то опасен. Он хорошо ее одурманил своими чарами. Непревзойденный обманщик.
-Однажды Ева поверила змею, и ты знаешь, как это кончилось. Клэр, ты насмотрелась романтичных фильмов о добрых и красивых вампирах. Ричард не из них. Вместе с Люцианой он принимал кровавые ванны и его не пугал вид сваленных в кучу трупов, которые они обескровили. Запах смерти, такой отвратительный для нас, ему приятен, он возбуждает его. Мне жаль, разочаровывать тебя, но он не многим лучше Ланкастера. Они – два прекрасных охотника. А мы с тобой – их жертвы, еда, если хочешь. Такова их природа. Ее не изменить.
-И все же я хочу разделить с ним это царство теней. – Клэр мрачно улыбнулась.
-Вечная борьба с жаждой крови и одиночество – вот, что тебя ждет. Мне это не нужно. Я уже почувствовала первые предвестники того, что он предлагает. Я смотрела на свою подругу и друга, а в голове считала удары их сердец, не могла отвести взгляда от голубой вены на шее, чувствовала их запах. Это страшно. И это не для меня. Я не хочу бояться, что могу съесть кого-то из своих близких.
-Ричард умеет управлять своими инстинктами. Он же научился….
-Но перед этим он загубил немало душ. Он рожден во тьме, Люциана лишила его души и жизни. Что может предложить нам покойник без души. Это самообман. Ты видишь то, что Ричард позволяет видеть. Он в нашем мозгу.
-Но ты поехала со мной!
-Потому что я хочу закончить с этим. – Мила тяжело вздохнула. – Я не смогу жить, если во всем не разберусь.
-Почему же ты страдаешь? Так и не ответила. – Клэр скосила на нее взгляд. – Тебе тоже тяжело отказаться от Ричарда. Только упрямство не дает тебе это признать.
-Ты же все знаешь, вот, и ответь сама.
-Ты закрылась. – С упреком произнесла Клэр. Мила усмехнулась. Хватит, ее душа – не деофильм, чтобы каждый ее просматривал. Машина резко затормозила. Они приехали. Мила с трудом проглотила подкативший к горлу комок. Из окна она взглянула на большой дом Милза. В опускающихся сумерках он выглядел мрачновато. И как она раньше этого не замечала. Сжав свой страх в кулак, Ларина открыла дверцу и вышла под проливные струи дождя. Каждый шаг давался ей с великим трудом, она обернулась назад, с тоской взглянув на ускользающую бордовую полоску заката. Возможно, она видит его в последний раз. Никогда еще закат не казался ей таким мучительно-ярким, а дождь невероятно теплым. Подняв голову вверх, она стояла, подставив лицо под прохладные струи, казавшиеся ей живой водой. И все-таки жизнь прекрасна. Листьев на деревьях почти не осталось, и они, осиротевшие, протягивали голые ветки с затянутому тучами небу. Но небо не слышало их. Тепла не будет до весны. Сейчас было самое время прочитать последнюю молитву, покаяться в грехах, но она не верила в Бога. Какая ирония, а ведь ей пришлось поверить в вампиров.
-Что ты делаешь? – изумленно спросила Клэр, наблюдая за ней.
-Прощаюсь с жизнью. – Спокойно и почти блаженно улыбаясь, ответила Мила. Клэр покрутила указательным пальцем у виска, и открыла дверь.
Мила осторожно вошла. Вода с нее потекла прямо на дорогой толстый ковер. Босиком она прошла в гостиную, в которой, как всегда горел камин. Он наполнял комнату уютным оранжевым светом. Мила прошлась по комнате, подошла к любимому креслу Ричарда. Ее не было чуть более суток, а здесь уже все изменилось….Для нее. Ричард еще спал. Она не чувствовала его. И теперь Ларина даже догадывалась, где именно находится его опочивальня. Тогда в его галерее она почувствовала какое-то слабое подобие жизни за стеной, едва уловимый стук сердца, сердца Ричарда. Все это время он был в доме. За холодной стеной. Один сплошной обман. Почувствовав чей-то взгляд, Мила обернулась. В проеме стоял Грэг. Этот добрый старик все знал и лгал ей, лгал осознанно. Мила с легкостью читала его мысли. Он жалел ее, но был рад, что она вернулась. Грэг тоже верит в эту бредовую легенду о гребне. И верит Ричарду, любит его, как родного сына. Мила не злилась на него. Всем свойственно ошибаться. И старик – не исключение. Он верит в то, что мир на земле возможен даже, если в нем есть вампиры и…Ричард.
- Здравствуй, Грэг. – Произнесла она звучным чужим голосом. Из глубин ее сознания рвалась Люциана. Мила не выпустит ее. Она всего лишь бесплотный дух. Проклятие.
-Прости. – Склонив голову, сказал Стюарт. В его глазах застыла боль. – Ты бы не поверила, и не поняла.
-Да. – Коротко кивнула Ларина. Ее сердце заполнилось грустью. – Не поверила бы.
-Ричард – не зло.
-Знаю. Он – орудие зла. Что ты хочешь, чтобы я сделала? – она посмотрела на него мученическим взглядом.
-Помоги ему. Вся его жизнь – вечность боли и одиночества.
-Я не могу ему помочь. Я не в силах, Грэг. – Мила отвела взгляд. Огонь в камине весело плясал. Ему не было дела до пожара, полыхавшего в душе женщины.
-Только ты и можешь.
-Ему нужна только Люциана. Но он убил ее. Люцианы нет. Его поиск закончен. Вот финал. А финал трагичен. – Она криво улыбнулась. – Простите меня. Я не оправдаю ваших надежд. Я простой человек. Женщина, которая всю жизнь была никем. Чем я могу помочь такому, как Ричард? Я – пустое место. Между мной и той, кого он боготворил, нет никакого сходства – только старая давно забытая и перевранная легенда и прекрасной королеве ночи, спрятавшей свою великую силу в гребень.
-Вы знаете, что это не легенда. – Покачал головой Грэг. Ее слова сильно огорчили его. Но он и не ждал другого. Мила еще хорошо держалась, не смотря на затравленный, убитый взгляд. Она сломалась. И есть из-за чего.
-Отчасти. Я хочу принять душ. У меня есть время?
-Да, конечно. – Кивнул Грэг. – Полчаса в вашем распоряжении. В вашей спальне вы найдете, во что переодеться.
- Спасибо. –ирония мелькнула ну губах Милы. Если ей суждено сегодня умереть, то она должна хотя бы выглядеть прилично.
Она долго плескалась в воде, не желая выходить их приятного тепла. Время бежало слишком быстро. Ощущение грядущей катастрофы наполняло тревогой и страхом. Пересилив себя, Ларина привела в порядок волосы, аккуратно и ярко накрасила лицо. Надела белое платье, купленное для нее Ричардом. Она вспомнила вечер на теплоходе, это платье и первый снег. Кажется, что это было в прошлой жизни. Так давно…. Она была счастлива, а он смотрел на нее, а видел другую. Как же это больно и сложно осознавать, что ты всего лишь тень, тень от солнца, которое Ричард так давно ищет. Но солнечный свет не вернет ему сердце…. Маленькие проколы на шее жгли сильнее огня. Это могло значить одно. Ричард проснулся. Хватит ли у нее сил встретиться с ним лицом к лицу. Что она скажет ему? Испугается ли? Какими будут его глаза, когда он будет убивать ее.? Сможет ли?
Ричард! Ричард. Ей захотелось прокричать его имя. В последний раз почувствовать привкус любви на губах, при его произношении. Отчаянная боль утраты сжала сердце, словно переставшее биться. В тот момент, когда она, увидела его в гостиной с Клэр, в душе не было ничего. Тогда она еще не сознала, что все это реальность, а не сон, не один из кошмаров. Она убежала, но не от него, не от Ричарда, от себя, от своих страхов, от своей боли, от правды. А правда состоит в том, что жизнь ее – вечная погоня от себя. Сейчас бежать было некуда. Стоп.
Мила посмотрела на свое отражение, которое сказало ей, что сегодня она очень красива. Конечно, сегодня особенный день. И, возможно, последний. Ей показалось, что сейчас она очень даже похожа на Люциану. Сила ожившего Ричарда хлестала ее. Он был рядом. И он был зол. Так даже лучше. Легче ненавидеть его, чем любить. Выходя из комнаты, Мила прихватила кинжал. Так, на всякий случай.
У дверей ее ждал Грэг с напряженным растерянным лицом. Сколько он здесь? Неужели все время пока она собиралась, старик караулил ее под дверью? Неужели боится, что она сбежит?
-Где он? – спросила Мила, хотя его ответ был для нее не важен. Она знала, где искать Ричарда. Медленными осторожными обреченными шагами приговоренного узника она направилась к комнате с портретами. Голая стена не казалась уже такой холодной. Без труда Ларина нашла небольшую выпуклость на ней, тихонько нажала и потайная дверь в склеп Ричарда Милза открылась. За ней была кромешная тьма. Но она чувствовала, что он там, внутри, она слышала его, его власть, могущество над ее слабым телом била по беззащитной коже, обжигая своим холодом. Грэг не вошел за ней.
Мила шагнула вперед, дверь неслышно закрылась за спиной. Темнота окружила ее со всех сторон. Было тихо. Мучительно тихо. Глаза привыкали к тьме. Что-то промелькнула сбоку от нее. Что-то легкое прозрачное, как дуновение ветра. Щелчок и комнату залил искусственный свет, не яркий, щадящий глаза. Мила не успела проследить, как Ричард скользнул обратно в свою постель, застеленную кроваво-красными простынями. Светлые волосы рассыпались по обнаженным плечам, в глазах мгла, непроницаемая, черная, бесконечная. У нее дух перехватило. Казалось, никогда он не был так красив… и так опасен. Словно идеальная фарфоровая кукла, не живая, но прекрасная. Черные ресницы слишком длинны для мужчины, кожа чересчур бледна и натянута. Даже мимических морщин нет. Он – не человек. Страх ударил в спину, предательски и совершенно некстати. Не так она хотела встретить его исполненный холодной ярости взгляд, не слабой и дрожащей, а гордой, высокомерной, уверенной.
-Не закрывайся от меня. Не получится. – Опасная улыбка тронула совершенные губы. От него исходила угроза, не скрытая, а откровенная. Теперь он мог больше не прятаться под маской человечности. Вот он – истинное лицо вампира. Бесчувственное, злое, лишенное всяких эмоций. Он врывался в ее сознание, и она не могла его сдержать.
- Теперь ты все знаешь? – спросил он, придирчиво разглядывая ее.
-Есть еще что-то. Я уверена. – Голос дрогнул от волнения. – Расскажешь мне?
-Ты проницательна, любовь моя. Зачем ты надела это платье?
-Что бы стать похожей на ту, кого вы искали во мне. – С вызовом ответила Мила, наконец-то овладев своим страхом. Ричард скривил губы в жесткой усмешке. Ларри, по-крайней мере, пытался выглядеть соблазнительным.
-Не думай о нем, в моем присутствии. – Голос его прогрохотал в тишине замкнутого пространства, больно ударив по натянутым нервам. Он обрушил на нее всю мощь своего гнева, и она покачнулась, не в силах стоять на ногах. Ричард победно улыбнулся.
-Все еще будешь сопротивляться мне? – мягко промурлыкал его голос, обдав ее обманчивой пугающей теплотой.
-Нет. – Выдохнула она. Даже дышать в его присутствии невыносимо трудно.
-Подойди ко мне. – Властно приказал он. Сопротивляться было бесполезно. Ноги сами вели ее к кровати. Откинувшись на подушки, он с ленивой улыбкой хищника наблюдал за ней. Одеяло прикрывало его до пояса. Мила была уверенна, что под ним ничего нет. Раньше это смутило бы ее, а сейчас только напугало. Она безмолвно села на край кровати в нескольких сантиметрах от опасного совершенного тела. Взгляд Ричарда изменился. В нем застыла грусть, почти сожаление. Но Мила больше не верила ему. Он приподнял руку, словно желая прикоснуться к ее лицу, но она испуганно дернулась, отпрянув от него. Холодная ярость и ледяная тоска промелькнула в полуночных глазах вампира.
- Не бойся меня. - Приказал он. Только вот этого приказа Мила исполнить не могла.
- Что ты хочешь? Сделай все, что тебе нужно, и отпусти. – Тихо произнесла она.
-Ты этого хочешь? Хочешь освободиться от меня?– затаенная боль проскользнула в изменившемся голосе.
-Да. – Не сводя с него глаз, уверенно ответила Мила.
-Ты понимаешь, что это невозможно?
-Для вас все возможно.
Ричард отвернулся. Его сила больше не била по ней. Он укротил себя.
-Не все, Мила.
-Прошу вас, Ричард. – Голос ее предательски дрогнул, в порыве она коснулась его руки, и словно обожглась. Все ее тело затрепетало от волнующих незабываемых воспоминаний.
-Раньше ты о другом просила. – С горечью произнес он, глядя на ее бледные пальцы на своей руке. Мила судорожно вдохнула.
-Не надо напоминать мне о том, что я хотела бы забыть. Ричард, вы обманули меня. Вы – не тот, человек, которого я любила. – Вырвалось у нее, и она тут пожалела о сказанном. Ричард грубо схватил ее за плечи, и, приблизив к себе, заглянул в испуганные глаза.
-Ты тоже не та, кого я любил. Я что с того? – яростно спросил он. Взгляд Милы упал на сильную обнаженную грудь Ричарда. Он был так близко, так непростительно близко. Боль залила ее щеки румянцем.
-Вы сами хотели верить в то, что я Люциана. Я не убеждала вас в этом. А мне вы лгали осознанно.
-О чем ты говоришь! Я никогда не видел в тебе ЕЕ. – Его дыхание обожгло губы. Ресницы Милы затрепетали, в глаза закрались не прошеные слезы. – Она была монстром, Мила. А ты? Ты разве монстр? – нежность в его голосе ранила сильнее проклятий.
-Ричард, прекратите, вы делаете мне больно. – Выдохнула она, опуская голову, чтобы он не увидел ее слез. Он отпустил ее, мягко скользнув ладонями по ее плечам.
-Значит, теперь даже на «вы»? – Ричард усмехнулся. – Ты видишь во мне чудовище, я не виню тебя. Я такой и есть. Скажи мне, где гребень и закончим на этом.
-Я не знаю. – Мила покачала головой.
-Без него мне не убить Ларри. Он старше меня не на одну сотню лет. Ты ведь не хочешь моей смерти? – теперь его лицо выражало только безразличие и пустоту.
-Думаю, было бы правильней, чтобы вас обоих не было. – Глаза Лариной яростно вспыхнули. Он крепко сжал ее кисть, причинная боль.
-Лжешь. Откуда эти слезы? Уж не от ненависти ли?
-Думаешь, нельзя ненавидеть до слез?
-Любить можно, а ненавидеть нет. – Он покачал головой, отпуская ее руку. – Ты знаешь обо мне так много, как никто другой. И в твоем сердце нет ненависти. Боль, гнев, обида, но не ненависть. Ты знаешь, что я не зверь.
-Откуда мне знать? Там где ты – кровь и мгла. Я не хочу туда.
-Гребень – путь к свету. Я не видел рассвет тысячу лет. Ты даже представить не можешь, что это такое. – Яростно прошипел он. Глухая боль и отчаянье захлестнули ее. Но это были его чувства. Она на такие была не способна. У нее не было тысячи лет на страдание. Подняв глаза, она смотрела на его бледное лицо, плотно сжатые губы, золотые волосы.
- Она называла тебя белокурым ангелом. – Прошептала Мила, не стесняясь больше своих слез. Он не смотрел на нее, находясь в состоянии мрачной всепоглощающей печали. – Они не оставили тебе выбора. Семь ночей, семь мучительных ночей они высасывали по капле твою жизнь. И тебе пришлось разделить с ними их ад, простить им убийство твоих родителей, многие другие убийства, которые потом вы совершали вместе. Ты простил их, но не себя.
Мила не знала, откуда идут эти слова, с каждым произнесенным словом частичка его души переходила к ней, капля его боли перетекала в нее. Как это могло быть. На мгновение ей показалось, что нет границы между его разумом и ее. Вот о чем говорил Грэг, когда просил ее помочь Ричарду.
- «Волк не может оплакивать убитого им кролика. Он мог стать идеальным убийцей. Но он слишком человек.» Это ее слова, Ричард.
Она встретил ее взгляд. Глаза его почернели от боли.
-Ты ошибаешься, Мила. – Обессиленным голосом произнес он. – Я не простил их. Никогда не прощу. Я убил ее, потому что ненавидел, потому что она заставила меня поверить в то, что я могу любить такую, как она. Но чтобы убить Ланкастера, мне нужна ее сила.
-Ричард, тебе не обязательно это делать. Ничего уже не исправить. – Мила нежно провела кончиками пальцев по его гладкой коже. Он перехватил их губами. Взгляды женщины и вампира встретились. – Делай то, что считаешь нужным, а потом отпусти меня.
-Если ты сама захочешь.- Прошептал он, привлекая ее к себе. – Ты позволишь?
-Отпустить меня? – затуманенными любовью и желанием глазами она смотрела на него из-под опущенных ресниц.
-Нет. Шестой поцелуй.
-А ты примешь отказ?
-Кокетничаешь? Или цену набиваешь. – Рассмеялся он живым ласковым смехом. У Милы сердце защемило. Конечно, она позволит. Кто, вообще, способен ему отказать
7
Силу шестого поцелуя Ричарда Мила почувствовала почти сразу. Это не было чисто физическое соединение их тел. На какой-то момент ей показалось, что воздух в спальне без окон задрожал, став почти стеклянным, как кубик чистого прозрачного льда. Зазвенев, он лопнул и, раскрошившись на тысячи осколков, ударил в нее сокрушительной мощной волной. Сила заструилась по венам бурлящим потоком, оглушив ее новыми необъяснимыми ощущениями. Она чувствовала, как напряглись мышцы под опаленной кожей. Тело налилось свинцовой тяжестью, а потом пришла неведомая до этого легкость. Не объяснить словами, что творилось с ней. Изменилось все. Тысячи голосов рвались в распахнувшееся сознание, звуки, о существовании которых она даже не подозревала, разрывали барабанные перепонки, запахи и цвета стали ярче сочнее. Мила чувствовала себя другой. Она смотрела на свои руки. Они были прежними, но теперь в них притаилась нечеловеческая сила. Тело обрело гибкость, пластичность, оно словно жило своей жизнью. Ей придется учиться управлять свалившимся на нее даром.
-Как ты это сделал? – ошарашено спросила она, озираясь вокруг новыми глазами, глазами птицы.
-Я отдал тебе частичку себя. Ты перерождаешься. Сначала сила ослепляет, потом это ощущение притупляется. Я научу тебя управлять собой. Это легко. – Он с улыбкой наблюдал за ней. Мила была похожа на пробудившегося от спячки котенка. Такой же испуганный взгляд.
-Что значит, перерождаешься? – наряжено спросила Ларина. – Ты ведь не сделал меня…. Ну, одной из этих.… Как их там…
-Нет. Ты не вампир. Пока не вампир. Если я не вкушу тебя в седьмой раз, сила обернется. Не сразу, но все встанет на круги своя. Сейчас ты готовишься, твое тело и разум готовятся к принятию коктейля бессмертия. Если в течение какого-то времени обращения не последует, сила покинет тебя.
-Почему я не чувствую остальных вампиров? Клэр говорила, что я смогу.
-Я блокирую твое восприятие. Я – твой хозяин и контролирую все порывы твоей души. Могу приоткрыть завесу, могу закрыть.
Мила нахмурилась. Ее совсем не нравилось, что у нее появился хозяин. Она же не пес какой-то, шелудивый. Ей хозяин не нужен.
-Я слышу, как в нескольких кварталах отсюда ругается подвыпившая парочка. Шепот накатывающихся на берег волн, сработавшая сигнализация автомобиля где-то очень далеко. Ты знаешь, что у тебя в подвале крысы? Господи, какие невыносимые шорохи. От них можно сойти с ума. – Мила закрыла глаза и приложила ладони к вискам.
-Я знаю, что это нелегко. Но ты справишься. Ты умеешь блокировать ненужные эмоции. Сделай это. Сосредоточься на гребне. Смотри мне в глаза. – Мягко произносил он. Мила повиновалась. Окунувшись во взгляд Ричарда, она быстро понеслась прочь. Яркими вспышками воспоминаний Люда возвращалась в прошлое. То прошлое, которое ей показывал Ричард. Что-то было ей знакомо, словно она проживала это заново, что–то нет. Страх, боль, жажда крови соединились в один гудящий поток, пульсирующий в ее голове. Чужие эмоции, мысли, желания, чужая жизнь, но в ней частичка ее души. Мила не просто смотрела фильм об ускользнувшем тысячелетии, она была главным действующим лицом. Люциана пробудилась в ней, она щедро одарила ее своими черными мыслями и страстями. Никогда еще безумие не было так близко. Это ад…. Ричард, вытащи меня отсюда. Я не хочу. Не могу этого видеть… Огонь разгорался , вырываясь откуда-то из глубин ее души, опаляя, сжигая и обнажая ту, правду, которой Мила знать, не хотела….Ричард давай вернемся. Это почти мольба, стон испуганной души. И подойдя к последней ступени, за которой была смерть, Мила истошно закричала. Последним что-то она увидела в обрывках воспоминаний, был серебряный блеск клинка….
-Очнись, любовь моя. – Вытащил ее из власти тьмы и мрачных образов нежный голос Милза. В его глазах мелькнуло разочарование.
-Ты не хочешь показать мне, где она спрятала свою силу. Не пускаешь меня. Как у тебя это получается? – спросил он. Мила приподнялась. Мир встал на место, перестав шататься и кружить ее по лабиринтам памяти.
-Я просто не знаю, где гребень. – Произнесла она. Голос ее стал мягче и ниже, но не приобрел еще бархатистого чарующего оттенка. –Что теперь? Что будем, если ты сделаешь последний…. – Мила запнулась, не в силах договорить. «Укус?».
-Ты умрешь. Если я не обращу тебя. – Грустно ответил Ричард. Он был разочарован. Еще бы. Солнечный свет был так близко.
-Ты ведь не сделаешь этого?
-Сегодня нет.
-Что значит «сегодня нет»? – голос ее зазвенел. – Я не собираюсь становиться кровососом.
-У нас есть остаток ночи. А у тебя еще и целый день. Ты должна вспомнить. – Властно сказал Ричард. Мила вгляделась в его напряженное непроницаемое лицо.
- А что если нет никакого гребня с заточенной в него силой? Кто из вас видел, что Люциана могла бодрствовать днем.
-Я видел. Она же не сразу меня убила. – Он печально покачал головой. – Мне нужен он, Мила. И ты одна знаешь, где его искать.
-Ричард.- Нежно прошептала она, скользнув тонкими пальцами по его щеке. – Я не знаю. Я бы очень хотела тебе помочь. Она не скажет мне. Это ее прощальный подарок вам обоим. Она обрекла вас на вечные поиски, но подсунула обманку. Во мне ничего нет, крове склонности к дурным порокам. Порождение еще одного монстра вряд ли чем-то поможет тебе. Целую вечность ты гонялся за призраком потерянной и любимой женщины. Если бы она могла, Ричард…. – глаза Милы наполнились слезами. Господи, что за день такой. Она все время плачет. – Она бы любила тебя. Она даже хотела этого. Ты напоминал ей о том, что когда-то она тоже была человеком. Жизнь не была к ней справедлива.
Ричард спрятал лицо в ладони женщины, в сердце которой было столько тепла, нежности, понимания и сочувствия.
-Расскажи мне о ней. – Попросил он. В его голосе была такая боль, что Мила не могла отказать. Ричард страдал, не смотря на свою ледяную маску и бессмертную душу. Где-то очень глубоко внутри он все еще был человеком. И этот человек плакал. Эта женщина – Люциана отнимала его у нее. Но противостоять ее власти над ним Мила не могла.
- Люциана родилась на свет так давно. Тогда еще Англия не была такой, какой мы ее знаем. Разбитая на части, раздробленная, измученная войнами она представляла собой жалкое подобие будущего королевства. То было кровавое время, жесткое, когда повсюду царил хаос и безнаказанность. Люциана Вилберг родилась рабыней, росла в нищете и голоде. Мать рожала детей, а отец нещадно бил всю семью и беспробудно пил. Она не была хорошей девочкой. У нее не было игрушек, не было друзей. Слишком рано смерть стала для нее привычным зрелищем. Ее братья и сестры умирали от болезней, голода, побоев отца, который ее почему-то щадил. Люция была красивым ребенком, но странным и замкнутым. Однажды в их дом пришли люди в черных одеждах. На ее глазах одного за другим убивали членов ее семьи, отца закололи, словно скотину, а мать изнасиловали и сожгли. Люциана наблюдала за этим страшным зрелищем, спрятавшись за большое дерево во дворе, где и происходила бойня. Она не плакала и не пыталась бежать, когда ее нашли. Ей было шестнадцать. Позабавившись с бедной девочкой на славу, они пощадили ее и оставили в живых. Хотя в тот момент она готова была молить их о смерти. Они сочли ее слишком красивой и забрали с собой, чтобы отвести своему господину. Это был страшный человек. Он увлекался магией, различными ритуалами, где основным компонентом была неостывшая кровь людей. И во время одного из этих ритуалов он сделал ее тем, кем она стала. Закаленная жестокостью, лишенная ласки и тепла, растерзанная, ожесточенная, она стала идеальной убийцей. Так она мстила всему миру за то, что он сделал с ней. Несколько сотен лет она убивала, разрывала на части, а иногда даже съедала тела своих жертв. И ей было безразлично, кто перед ней – мужчина, женщина, ребенок. Люциана была беспощадна. Такой ты встретил ее. Такой ее познал Ларри Ланкастер. Ларри привлек ее своей властью, силой, могуществом, деньгами – ведь у нее этого никогда не было, а ты – своим человеческим началом, своей чистой душой, которая у нее тоже отсутствовала. Ричард, она знала, что вы убьете ее. Знала и ждала. К тому времени ей надоело даже убивать, а другой жизни Люциана не знала. И выбрала смерть.
-Но она не ожидала, что это сделаю я.
-Да, не ожидала. – Мила склонила голову. – Все это в прошлом, Ричард. Ты не можешь вечно копаться в нем. Не надо обвинять себя в том, что ты обязан был сделать. Люциана не была достойна жизни, так же как жизнь не была достойна ее. Ее никто не ждал на этом свете. Как многих других в то смутное время. Людей убивали просто так ради забавы. Рабы страдали, роптали и терпели, никто не стал таким, как она. Зло было внутри нее еще до ее перерождения. И зло внутри Ларри.
- Ты так много заешь о ней. Почему она не говорит тебе, где гребень?
-Я не знаю, Ричард. – Мила погладила его по волосам. Глаза ее слипались от усталости. Столько всего свалилось. Она была разбита на части.
- Тебе нужно отдохнуть - прочитал ее мысли Ричард. – Ступай. Грэг накормит тебя ужином и проводит в спальню.
-Гонишь меня? – в голосе Лариной промелькнула ирония. – Или пришла очередь Клэр? Ты обратишь ее сегодня?
-Да. – Он посмотрел ей в глаза, на дне которых она рассмотрела стальную уверенность. – Не смотри так на меня. Это ее выбор.
-Нет. Не ее. Твой. – Она встала и начала одеваться. – Ты не сказал ей всей правды. Клэр хочет только одного – быть с тобой. Ты – ее выбор.
-Разве это не одно и то же?
-Нет. Скажи ей, что став вампиром, она быстро покинет тебя, объясни, что два вампира не могут охотиться в одном месте. Что вампир – существо , живущее в одиночку. И все, что ты ей можешь дать – это вечные гонения, жажда крови и беспробудная тьма. Я видела правду. А Клэр о ней даже не подозревает. Она невинна и околдована тобой.
- Я не никого не принуждаю Я редко обращаю людей. Мне это не по вкусу. Лишние хлопоты. Мне придется обучать ее, контролировать ее инстинкты, следить за ней, защищать. Любой мужчина, которого она пожелает, будет у ее ног. Поверь, Клэр не будет скучать. Вампиры не умеют хранить верность одному партнеру и любовь – для них исключение, очень редкое и непродолжительное.
-Ты хочешь подарить ей бесчувствие и одиночество? За что? – Мила смотрела на него с осуждением. Ричард не понимал ее. Человеческая логика давно стала для него загадкой.
-Разве вечность и неувядаемая красота – не достаточная цена? – он вопросительно приподнял брови. – Кому нужны чувства, которые причиняют только боль?
-Мне. Я хочу жить, хочу чувствовать.
-С каких это пор? – Ричард насмешливо усмехнулся. – Ты всегда желала избавиться от всех этих чувств.
-Да. Как бы это странно не звучала, но именно ты показал мне, кто я, и чего хочу. Ты научил меня чувствовать. Никакое бессмертие не сравниться с этим.
-Я не могу этого понять.
-Я знаю. Ты любил и страдал слишком долго. Так долго, что забыл, как прекрасна жизнь в промежутках. В промежутках между болью. Иногда одна короткая минута счастья …. Господи, зачем я все это говорю. Ты не поймешь. – Мила встала к нему лицом. В глазах затаилась печаль. – Расскажи ей. И посмотришь, хватит ли ее любви, чтобы выбрать смерть.
- Зачем мне это делать? Ты пытаешься увидеть во мне то, чего нет. Я не добрый демон. Я – вампир – существо темное и в глубине души неисправимо злое. Просто я умею держать в узде свои порывы. Я умею различать разные стороны добра и зла. Я за баланс между ними.
-Скольких еще ты приведешь в свое царство тьмы? Столько женщин любили тебя, а ты подарил им только мрак ночи.
- Похоть – наша слабость. Мы идеальные любовники и идеальные убийцы. Красота и жестокость всегда идут рядом. Любовь и кровь. Все просто.
- Но Люциане ты был верен.
-Я был молод. А она научила меня выключать в себе собственника. Я не раз наблюдал, как она участвует в оргиях, и это совершенно меня не трогало. – Ричард пожал плечами. – Что еще ты хочешь спросить?
- В той комнате, куда принес меня Ларри, я четко ощутила твою ярость, когда он попытался….
- И ты не была против. – Яростно прервал ее Милз. Мила с ужасом наблюдала, как зрачки Ричарда становятся черными и расползаются по всему глазу, не оставляя даже белков. Она отшатнулась.
-Что это?
-Лицо вампира. Теперь я не кажусь тебе красивым? Ларри показывал тебе другие фокусы. Я чувствовал твое желание и жалость.
-Вы обладаете сильным шармом и властью над нами. Я не исключение. Ланкастер очень красив и силен. Любая женщина не смогла бы ему отказать. Почему тебя это злит?
-Он – мой враг. Я мечтаю о его смерти тысячу лет, а ты желаешь его. – Его слова ледяным свинцом ударили по лицу, как пощечина. – Ты жалеешь его.
-Я на твоей стороне. – Сжавшись, пробормотала Ларина.
-Я надеюсь. – Угроза в его голосе была осязаема. – Уходи. Я устал от тебя.
-Как скажешь. – Сверкнув глазами, Мила покинула «склеп».
Ей удалось уснуть почти на рассвете. Слишком много мыслей и новых ощущений переполняли ее, но Ларина нашла в себе силы усмирить их. Сон ее был глубок. Кошмары отпустили. Она словно провалилась в спасительную бездну без сновидений и тревог. Но всего на несколько часов.
Мила очнулась, когда первый солнечный луч стыдливо заглянул в ее спальню. В свете дня ее новые способности словно впали в дрему. На какой-то момент ей даже показалось, что ей все привиделось, пока она не увидела Грэга, и не поняла, что знает, чем он брился, что ел на завтрак, о чем думает. А думал он о бедняжке Клэр, которая в эту ночь стала вампиром. Ричард все-таки сделал это.
-Вы знаете? – прошептал Грэг. Вид у него был растерянный и подавленный.
-Да. – Мила коротко кивнула, испытав что-то подобное скорби. Так сожалеют об ушедшем из жизни человеке.
-Она сама так решила. – Тихо проговорил старик. Они долго молчали, не решаясь обменяться взглядами. Они оба не могли оправдать Ричарда ни в собственных глазах, ни в глазах друг друга. И не находили сил, чтобы обвинить его….
- Я пойду на работу, Грэг. Меня, наверное, ищут. – Сухо произнесла Ларина. – Так будет лучше. В офисе полно народу. Если за мной и пошлют кого, то на людях мне ничего не грозит. И я теперь достаточно сильна, чтобы постоять за себя.
-Я бы не стал рисковать.- Не поддержал ее Грэг. В его глазах застыл страх. – Прошу вас, останьтесь.
- Я не могу. Сидеть здесь, сходить с ума от мыслей, ощущений, которые мне так незнакомы, от странных желаний – это не для меня. Мне нужно снова почувствовать себя нормальным человеком.
-Я понимаю. И не могу с вами спорить.- покорно согласился Грэг..
-Да. – Мила усмехнулась. – Вы просто пошлете людей, чтобы они шпионили за мной.
- Охраняли. – Поправил ее Стюарт. – Это приказ Ричарда, а я человек подневольный.
-Я знаю. – Ларина не осуждала его. У него своя, правда и свои мотивы. – Есть что-нибудь на завтрак?
-Конечно. – Несмелая улыбка обозначилась на морщинистом лице Грэга.
Мила вошла в офис с опозданием почти на час. Выпал снег и она рискнула одеть подаренную Ричардом норковую шубку. Лера ахнула, увидев ее. Она была бледна.
-Слава богу. – Выдохнула она вместо приветствия. – Где ты была. Мы с ног сбились. Икали тебя. Милицию на ноги подняли!
-Я жива. Просто отсиживалась у друзей. – Мила сдержанно улыбнулась. – Извините за беспокойство. Смерть Жанны выбила меня из колеи.
-Да, мы все на взводе. Алекс места себе не находит. Он первый поднял тревогу. Решил, что и ты стала жертвой маньяка.
-Слава богу, это не так. – в голосе Лариной сквозила ирония.
Мила всмотрелась в лицо Валерии. Она говорила искренне. Девушка действительно была напугана. А еще от нее пахло их генеральным директором. Эту ночь она провела с ним. Но он не смог развеять ее страхов. Бедняжка. Мила усмехнулась про себя. Лера еще не знает, кем на самом деле является маньяк, которого она так боится. А Ларри она бы понравилась. И он ей. Это точно. Но вот генеральному все это бы вряд ли понравилось. А еще Лере очень приглянулась ее шубка. И она решила намекнуть своему любовнику, что он давно не делал ей дорогих подарков. Она неисправима.
-Я пойду.- Ларина направилась в свой кабинет. Запах Алекса ударил в ноздри, его боль чувствовалась даже через стены.
- Привет. – Открывая дверь, тихо поприветствовала его Мила. Мужчина поднял на нее растерянный мутный взгляд. Он сидел за своим столом. Место Жанны убивало своей пустотой, словно осиротев.
- Ты. – Выдохнул он. Боль на мгновение притупилось, уступив место радости и облегчению. – Где ты была?
-Не нашла сил придти сюда. – Мила горько вздохнула и села на край его стола.
-Могла бы позвонить. – Упрекнул ее Алекс. Он был прав. Но у нее действительно не было такой возможности.
-Не вышло. – Виновато потупилась Ларина. – Как ты?
-Не верю, что ее нет. – Выдохнул Розанов, закрыв лицо руками. – Завтра похороны, а я не уверен, что у меня хватит сил взглянуть на нее… мертвую. Почему она? – в голосе его прозвучала злость, горечь, досада. Мила разделяла с ним эту боль, чувствуя ее, как свою собственную.
-Я не знаю, что ответить. Мир полон несправедливости. Банально, но это так. Мы никогда ее не забудем.
-Я не знаю, как мне жить без нее. Я ведь никогда не был с ней так, как хотел. Но Жанна была частью моей жизни. Она была здесь каждый день, и я представлял, как было бы у нас, как бы мы жили…. Теперь не осталось даже этого. Я ничего не успел. Я хотел бы сказать, как люблю ее, что сделал бы для нее все, если бы она выбрала меня.
- Она знала. – Мила накрыла своей ладонью руку Алекса. – Она знала и выбрала тебя. Только не успела сказать.
-Это правда? – отвернувшись, мужчина зарыдал. Мила тоже не могла сдержать слез. Может, с ее стороны, было не правильным решением сказать ему это. Но Алекс должен знать, что эта боль не напрасна, что он был любим. Это не утешит его. Но пощадит разбитое сердце, оставит светлые воспоминания и несбывшуюся надежду на такое близкое счастье. Любить и быть любимым – вот смысл бытия. И только испытавший любовь, может это понять.
- Правда, Алекс.- Произнесла Ларина. – Мы вместе пойдем, чтобы попрощаться с ней. Она хотела бы нас увидеть.
-Я не смогу ее забыть. – Сдавленно сказал он.
-И не надо. Не забывай.
Она позволила людям Ричарда отвезти себя в его дом после работы. Что несет ей грядущая ночь? Смерть или освобождение? Или и то и другое?
Мягкий вечер растелился по земле. В доме Ричарда царил сумрак. Плотно закрытые окна, приглушенный свет. Все здесь дышало покоем и тишиной. Жизнь возвращалась в него с наступлением ночи. В гостиной убиралась Беатрис, красивая рыжеволосая крупная девица. Ее волосы напомнили ей о Жанне. Снова горький комок подкатил к горлу. Интересно, а Беатрис согревает постель Ричарда? Наверно. Сколько еще их? Она поймала себя на том, что не сводит с девушки глаз. Почувствовав ее взгляд, Беатрис вскинула голову.
-Что-то не так? – спросила она, сильно коверкая слова. Англичанка…
-Нет. – Ларина отрицательно качнула головой. – Просто я не вижу Клэр. Где она?
Мила пронзительно взглянула в глаза Беатрис. Если она солжет, ей это станет известно. Но она не солгала.
-Не знаю. Вчера Клэр не вернулась в нашу комнату. Мы живем с ней вместе. – Беатрис отвела глаза. Она боялась высказать предположение, что ее подружка ночевала в спальне хозяина. Мила вздернула подбородок. Не хватало еще, чтобы ее прислуга жалела. Полигамность Ричарда чертовски злила ее. Другие женщины в постели Ричарда не придавали его портрету привлекательности. Хотя почему ее должно волновать, с кем еще спит Ричард. Если сегодня он ее не убьет и не обратит в себеподобное существо, то они все равно никогда больше друг друга не увидят. События последних дней здорово пошатнули ее взгляды на отношения людей, на взаимоотношения с мужчинами, и на жизнь и ее смысл в целом. Но истина одна – никогда она не станет еще одной куклой в руках красавца-вампира, как бы обворожителен, как силен он не был, как бы ни болело ее сердце, при мысли о скорой разлуке. Столько лет одиночества и пустоты, холодного равнодушия и борьбы с собой, со своими страхами, подражания другим – все это за мгновение одной встречи рассыпалось прахом. Она не вернется назад, но и с Ричардом не останется. Он не принадлежит ни кому, усталый, злой, не живой. Мертвец. Сейчас под властью его чар и своих новых непознанных до конца сил и эмоций, Мила не могла дать четкую оценку своим чувствам. Ее душа раскололась на две половины. И обе они не могли принять Ричарда с его царством теней. В фильмах ужасов все просто, потому что это – вымысел. Реальность страшнее. И нет никакого выхода.
Из состояния транса Ларину вырвал сотовый телефон, завибрировавший в сумке.
-Я наверху, - прохладно бросила Мила, едва взглянув на Беатрис. – Если Клэр появится, пусть зайдет ко мне.
Мила пошла к лестнице, прекрасно понимая, что первой узнает, когда появиться Клэр. Она появится с наступлением ночи.
-Да. – Наконец, ответила Ларина на дребезжащий телефон. Номер был не знакомым.
- Людмила? – спросил мужской голос, показавшийся Миле смутно знакомым. Мужчина звонил ей из ванны. Она слышала, как шумит вода. Оглушающий, нервирующий звук.
- А вы кого хотели услышать? – недружелюбно буркнула Ларина, открывая дверь «голубой» спальни.
-Вас. Я Вадим. Помните меня? – голос прозвучал неуверенно и взволнованно.
-А! Вадим – следователь. Разве вас забудешь! – усмехнувшись, воскликнула Мила. Слава богу, он закрыл воду и вышел из ванной. Теперь он вытирался. – Еще какие-то вопросы?
-Нет. Просто хотел вам позвонить. Узнать, как ваши дела.
-А говорите, что никаких вопросов.
-Вы цепляетесь к словам. Тяжелый день?
-Немного. – Миролюбиво ответила Ларина. И правда, чего она завелась. Мила плюхнулась на кровать, вытянув ноги. Она не устала. У нее было столько сил и энергии, что хотелось бегать по комнате и кричать.
-Мне вчера звонил ваш коллега. Вы не вышли на работу и не позвонили.
-Алекс просто перенервничал. – Оборвала она его на полуслове. – Со мной все в порядке. Как поиски убийцы?
-Пока никак. Если вы ничего не вспомнили, конечно.
-Я ничего не вспомнила. А должна была?
И что все к ней пристали с этими воспоминаниями!
-Вам виднее, Люда. У вас не очень довольный голос. Я не во время?
-Немного.
-Я перезвоню в другой раз.
-Зачем?
-Найду повод. – Он усмехнулся в трубку.
-Настойчивость – качество, которым меня сложно привлечь. И мой муж не одобрит нашего общения.
-Ваш муж? Вы знаете, что он тоже вас ищет?
-Конечно. – Не моргнув глазом, соврала Ларина. Пусть поищет. Ему только на пользу пойдет. Тоже, полигамная сволочь. А ведь не вампир. Хоть и крови у нее попил не мало. Природа, видать, у мужиков такая сволочная. Все они бабники и кровососы.
-Значит, нашел?
-Нашел. Теперь можно и попрощаться. Будьте здоровы, Вадим.
-И вам не хворать. До встречи. – Он отключился, не дав ей ничего ответить. Вот самоуверенный выродок. Что он о себе возомнил. Шерлок Холмс хренов. Не успела Мила расслабиться, как сотовый снова затрезвонил. На это раз номер определился. Алекс.
-Слушаю, Саш. – Мягко ответила Мила.
-Вечер добрый. – Его голос сильно насторожил Ларину. Что-то не так.
-Что-то случилось?
-Это я должен тебя спросить. У меня в гостях один молодой человек, который утверждает, что у тебя с ним встреча. Поясни, пожалуйста, с каких это пор ты назначаешь свидания в моей квартире. Мы, конечно, друзья, но я чего-то не понимаю.
-О чем ты? – Мила растерялась. Страшная догадка пронзила ее. Она услышала рядом с Алексом дыхание другого человека. Точнее, не человека.
-Ларри? У тебя Ланкастер?
-Значит, вы знакомы. - Розанов облегченно вздохнул. Гость выхватил у него трубку.
-Добрый вечер, дорогая.- Проговорил он обманчиво-ласковым тоном. – Мы с твоим дружком с нетерпением ждем твоего прихода. Можешь захватить с собой душку-Ричарда. Нам есть о чем побеседовать. Не так ли?
-Не трогай его, Ланкастер. Алекс тут не причем. Это наши с тобой дела. – Прокричала в трубку Мила. Если Ларри бодрствует, то почему Ричард еще не пробудился?
-Давай разберемся с ними поскорее. Я жду тебя, любимая. – Он повесил трубку. Какое-то время Мила смотрела на нее, пытаясь урезонить рвавшийся из глубин ее сознания гнев. Надо что-то делать! Но что? Ей не остановить Ларри в одиночку. Но он не зря вспомнил о Ричарде. Мила не забыла, как Ланкастер говорил о своем намерении убить его. Этого Ларина допустить не могла. Придется идти одной. Женщина сунула в сумочку кинжал. Вдруг поможет. Она бежала вниз по лестницам, чувствуя нарастающую силу, льющуюся изнутри. Ричард проснулся, догадалась она. Ей нужно успеть сбежать, пока он ее не обнаружил. Ее долг – спасти Алекса любой ценой. И так, смерть Жанны на ее совести. Ей не пережить гибель еще одного друга.
Выскочив на улицу, она пересекла ее неимоверно быстро, и даже дыхание не сбилось. Через семь минут такси высадило ее у дома Александра Розанова. Мила поднималась по ступеням на третий этаж. И каждой секундой все сильнее ощущала запах Ларри Ланкастера, он перебивал все другие ощущения и звуки. Запах смерти и крови. Сейчас, во тьме он не был ей противен. Словно знакомое благовоние, волнующее ее чувствительные ноздри. Дверь в квартиру была не заперта. Мила распахнула ее сильным резким движением, чуть не сорвав с петель.
-Тише, дорогая, тише. – Насмешливо произнес Ларри, возникший в прихожей, словно из-под земли. – Так ты разнесешь все на своем пути. Я вижу, Ричард одарил тебя предпоследней отметиной. Не терял времени зря.
Ларри скрестил руки на груди. Он был великолепен в ярко-голубом свитере и темных джинсах. Ему шел любой стиль. Невероятная грация, аристократические черты. Уверенный взгляд. Он спокоен. Она не представляет для него опасности. Мила снова была повержена взглядом его черных глаз. В них затаилась ночь, звездная, как в полнолуние. Красивый хищник, готовый наброситься на нее в любую минуту. От этого у любого мурашки пойдут по коже. Мотнув головой, Ларина прогнала ощущение его непоколебимой власти. Ричард звал ее. Голос его звучал у нее в мозгу. Он найдет ее, даже, если она этого не захочет.
- Где Алекс? – Мила скинула шубу, которая по физическим законам должна была упасть, но Ланкастер моментальным не видимым человеческому глазу движением подхватил ее и повесил в шкаф.
-Не нужно так неаккуратно относиться к вещам. – Промурлыкал он. Не удостоив его даже взглядом, она рванула в комнату. Крик сорвался с ее губ. Алекс лежал на диване, голова откинута, по шее из маленькой раны струится кровь. Ее полные ненависти глаза устремились на Ланкастера. Он невинно пожал плечами.
-Вампир должен есть. Он жив, не переживай. – Ларри небрежно провел пальцами по губам. – Такой сладкий мальчик.
-Ты ублюдок, что ты с ним сделал? – рассвирепела Мила. Она грозно двинулась на многовекового монстра. «Стой» - прошептал ей голос Ричарда. «Это не твоя война. Я уже близко».
-Я же говорю тебе, он жив. Пока жив. – Уточнил Ларри. – Если ты позволишь мне немного подкрепиться тобой, то с ним ничего плохого не произойдет.
-Тебе нельзя верить. Где гарантия, что ты не убьешь нас обоих?
-Я не даю никаких гарантий. Выбирай, стоит мне верить или нет. – Он развел руками. Проклятый игрок. Он наслаждается ее бессильем. Насмешливая улыбка сползла с губ, и он сделал шаг ей на встречу. Холодные пальцы сжали ее лицо.
-Ты сбежала от меня. Я не сделал тебе ничего плохого. Я предлагаю тебе вечность. Со мной. С силой, которую ты мне дашь, мы сможем ничего не бояться, устроим настоящий пир, как ты любила. – Его взгляд заглядывал внутрь нее, туда, где она сама себя не знала. Рука Лариной скользнула в сумочку в поисках кинжала. Пока он близко, она может успеть.
-Даже не думай.- Он покачал головой, и отшвырнул ее в сторону. Но она удержалась на ногах, благодаря шестому поцелую. – У нас гости. – Промурлыкал Ланкастер. Глаза его наполнились черной ненавистью.
Мила обернулась. В дверях стоял Ричард. И в его глазах был такой же огонь. Мила сжалась и отступила назад, не смея стоять между этими распаленными мужчинами. Такие прекрасные и разные они яростно смотрели друг на друга. Воздух накалился и почти потрескивал от напряжения. Двое вампиров в одной комнате, да еще готовых разорвать друг друга на части – это уже слишком для слабой человеческой психики. Мила услышала едва уловимый стон. Это Алекс начал приходить в себя. Она кинулась к нему, помогла сесть. Как же он бледен. Розанов растеряно смотрел на нее, не вполне осознавая, что с ним произошло, туманным взглядом обвел комнату, зажал рану на шее, которая уже не кровоточила.
-Что происходит? – хрипло спросил он, уставившись на двух застывших мужчин.
-Не смотри. Пойдем, я отведу тебя в другую комнату. – Мила тихонько увела его из огнедышащей атмосферы гостиной. Алекс с трудом передвигал ноги. Мила уложила его на кровать, укрыла покрывалам.
-Кто они? Я словно во сне. – Пробормотал он. Мила успокаивающе провела ладонью по его щеке.
-Спи, Алекс. Тебе сейчас нужно заснуть. А утром ты ничего не вспомнишь. – Медленно выговаривая слова, произнесла Мила, глядя ему в глаза. Алекс выглядел озадаченным, усталым, глаза его медленно закрывались. И когда из гостиной послышался жуткий грохот, он уже спал. Мила встала на ноги и не смело двинулась к двери. «Стой, - снова приказал ей голос Ричарда. – Ты только помешаешь!»
Но у него нет силы гребня. Ему не одолеть Ланкастера. Он сильнее и старше. Он убьет его. Мила не хотела стать трофеем Ларри. Он-то уж точно ее не пощадит. Сжав в ладони кинжал, Мила вошла на поле боя. Взгляду не удавалось проследить цепочку разворачивающихся событий, две тени мелькали по комнате в хаотичном движении. Их было сложно различить. Скорость их вращений была неимоверна. Мила чувствовала боль Ричарда, его ярость. Он ранен. И он проигрывает.
-Уходи. – Взревел один из них.
-Нет, уж пусть останется. Пусть посмотрит, как я разгрызу твое горло.
Первым был Ричард. Глаза постепенно научились различать рвавших друг друга мужчин. Ларри был выше. Зло и ненависть, исходящие от него были ощутимы, они обжигали. Ричард был обожжен.
-Убей его, Ричард. Прошу тебя. – Молила Ларина. Мужчины остановились, замерев, словно кто-то невидимый нажал стоп на пульте. Оба они смотрели на нее. Их лица были неузнаваемы. Черные глазницы, свирепый звериный оскал, напряженные мышцы вздуваются, разорванная в клочья одежда. Мила смотрела на Ричарда. Прежний облик сохранили только волосы, отливающие золотом. Рваные раны на груди и плечах кровоточили, лицо обезображено страшными шрамами. У него почти не осталось сил.
-Ричард.- Сдавленно прошептала Мила.
-Попрощайся с ним. Ты видишь его в последний раз. - Ларри расхохотался резким режущим слух смехом.
-Беги. – Крикнул Ричард. В его взгляде плескалась безысходность. Он принял поражение. Он почти проиграл. Если она останется, то Ларри завершит начатое им и тогда все будет кончено. Нужно бежать. «Прости меня, Ричард, но я выбираю жизнь». Мила ринулась к выходу, за ее спиной продолжилась бойня. Внезапная режущая боль ее согнула пополам. И она услышала, как упал Ричард. Надо бежать. Мила с трудом выпрямилась….
«Нет, я не могу. Не могу.» Сцепив кулаки, она развернулась. Ричард лежал на полу неподвижно, глаза закрыты, спутанные пряди волос рассыпались по лицу. Он словно уснул. Весь израненный залитый собственной кровью, поверженный и снова прекрасный. Боль и отчаянье придали Миле сил. Она выдержала торжествующий взгляд Ланкастера. Он был почти невредим, не считая нескольких царапин.
-Иди ко мне, моя королева. – Скривив губы в улыбке, властно позвал он. Ларри был уверен в победе. Наклонив в знак смирения и повиновения голову, Мила медленно приблизилась к нему. Он радостно протягивал к ней руки. Краем глаза Ларина успела взглянуть на Ричарда. Он был еще жив. А Ланкастер уже праздновал победу. Он хотел, чтобы Ричард почувствовал, как он забирает ее, перед своей смертью. Это был его последний удар по едва дышавшему сопернику. Мила шагнула в распахнутые объятья. В глазах, которые она подняла на Ланкастера, горел зеленый огонь.
-Люциана. – прошептал он. – Это ты.
В его взгляде пошатнулся испуг. И в этот момент Мила вонзила серебряный клинок , который все это время не выпускала из ладони, прямо в черное сердце вампира. Изумление, страх, ярость, боль, ненависть – целая гамма чувств была написана на лице Ланкастера. Он словно не понял, что произошло. Кровь отхлынула, сделав его еще бледнее.
- Почему ты? – спросил он, оседая на пол, но продолжая хвататься за нее. Зеленый огонь ее глаз поглотил его, сломал его попытку вырваться из этого плена. – Для тебя. Я хотел это сделать для тебя.
-Нет, Ларри. – густой сильный голос разрезал трагическую тишину. – Не для меня. Для себя. Мне никогда не была нужна его смерть. Мне, вообще, никто и никогда не был нужен.
Огонь потух, когда обессилевшее тело Ланкастера – старейшего из вампиров, поверженное смертной женщиной, упало рядом с Ричардом.
Мила смотрела на него с высоты своего роста. Вот он – великий убийца, валяется у ее ног, словно мешок с мусором. Она брезгливо поморщилась.
-Покойся с миром, ублюдок. – с отвращением сказала она. Подмывало плюнуть в него, но она удержалась. Взгляд ее переключился на Ричарда. Присев перед ним, она бережно положила его голову себе на колени, ласково убрала волосы с его лица. Раны не заживали, пульс почти не прослушивался. Ричард умирал у нее на руках. Слезы неуемным потоком брызнули из глаз. Склонившись, она коснулась дрожащими губами его ледяного лба.
-Пожалуйста, не уходи. – Прошептала она, словно он мог ее услышать. В памяти всплыло его лицо, полное нежности и страха, когда он крикнул ей «беги». Он хотел, чтобы она спаслась. Он не попросил у нее последний поцелуй, который смог бы дать ему достаточно сил, чтобы уничтожить Ланкастера. Он предпочел умереть. Для нее, чтобы она жила.
-Ричард. – Тихонько позвала она. – Все кончено. Он мертв. Очнись. Прошу тебя.
Она целовала его холодные безжизненные губы, словно пытаясь согреть их, оживить своим дыханием. Веки Ричарда дрогнули. Он открыл свои небесно-синие глаза.
- Ты – солнечный свет. – Проговорила она, в улыбке ее сквозила боль. – Небо в твоих глазах. Вот – твоя правда. Нет никакого гребня. Это ее прощальный подарок для тебя. Ты искал то, что все время было в тебе. Ты искал себя. А нашел меня, чтобы я помогла тебе понять, что твой поиск напрасен. Ты – солнечный свет. Мой солнечный свет.
-Я тебя люблю.- Улыбка его получилась болезненной и жалкой. На губах запеклась кровь.
-Я знаю. – Кивнула Мила. – Ты выживешь?
-Наверно. – Он поднял руку и отвел волосы с ее лица. – Значит, я – солнечный свет?
-Да. Просто ты этого не знал. Инстинкт заставлял тебя спать днем, прятаться от рассвета. Это и дар и наказание. Это ее проклятье. Она знала, что когда-нибудь тебе придется сделать выбор. Если бы ты убил меня, оказалось бы, что жертва напрасна. Она хотела, чтобы угрызения совести мучили тебя еще не одну тысячу лет. Но ты победил, сделав правильный выбор. И дар это станет наградой, а не наказанием.
-Мне нужно… - он виновато отвел глаза. Не надо было слов. Ему нужна была кровь. И Мила протянула свою руку, но он отрицательно покачал головой.
-Нет. Нельзя. Ты знаешь.
-Тогда, что делать. Я не могу тебе отдать Алекса.
Как ответ на все вопросы, в комнату вошла Клэр. Где она была, черт возьми, все это время, когда была так нужна. Из-за ее спины выглядывала Беатрис и еще одна незнакомая девушка.
-Я ее не пустил.- Ответил Ричард, оправдывая бездействие подруги.
-Иди, мы приберемся тут. – Произнесла Клэр. Печаль исчезла из ее глаз. Наверно, она была права. Миле совсем не хотелось видеть, как Ричард насыщается этими девицами. Она все еще не приучила себя к мысли, что любит вампира. Она выжидающе посмотрела на Ричарда, как бы прося его разрешения.
-Клэр права. Через час я буду в норме. Твоему другу ничего не грозит. Я приду к тебе.
-Хорошо. – Мила согласно кивнула и пошла к двери.
-Мила. – Окликнул он ее. Женщина обернулась.
-Спасибо.- В глубине его глаз затаилась любовь, именно та любовь, которую она ждала всю свою жизнь.
-За что?
-За то, что спасла мне жизнь.
Мила села в такси. Она едва могла шевелиться. Сказался испытанный стресс. Не каждый день приходиться убивать вампиров. Она устало откинулась на сиденье. Она уезжала, но мысли ее оставались с Ричардом.
«Ты скажешь остальным про солнечный свет?»
«Нет, не думаю, что это хорошая идея. За мной начнется охота. Последователи Ларри, оставшись без предводителя, выберут себе нового хозяина. Они продолжат искать гребень Люцианы. Почему она выбрала меня?»
«А кто еще был достоин носить этот почти божественный дар? Вампир – это своего рода демон, а демоны – это падшие ангелы. Ты был ангелом, до того, как пал в ее объятья. Даже зло бывает милосердным».
«Встретишь этот рассвет вместе со мной?»
«С удовольствием, Ричард. Я приглашаю».
8
« Я жду - и трепет объемлет новый,
Все ярче небо, молчанье глуше…
Ночную тайну разрушит слово…
Помилуй боже, ночные души».
А.Блок.
Сон был безмятежен и тих. Казалось, никогда еще она так сладко не спала. Она наконец-то нашла равновесие, которого искала. Но на пути к гармонии ей пришлось преодолеть немало преград, наломать кучу дров, переоценить все приоритеты. Мила еще не была уверена, каким будет новый день. И сможет ли она объяснить ему свое решение. Но он поймет. Должен понять.
Ричард вернулся за час до рассвета. От его ран не осталось и следа. Это снова был он. Прекрасный и сильный. Вымытые и причесанные волосы блестели в обманчивом свете ночника. Он присел на край кровати, обдав ее ароматом мыла и неповторимым запахом своего тела. Мила потянулась к нему, словно бабочка к неровному манящему пламени свечи. Их пальцы соединились в безмолвном объятии. Взгляды смешались в потоке обоюдной жажды, жажды любви. И он любил ее так, как мужчина любит женщину. Не было никакого колдовства в его глазах, никакой силы в его голосе и никаких клыков на ее шее. Была только страсть, ослепляющее желание обладания друг другом. И они растворились друг в друге, став единым целым. Не вампир и жертва, а мужчина и женщина в интимной тишине спальни. …
Ее голова покоилась у него на груди, когда первый солнечный луч заглянул за задернутые шторы. Он осторожно прошелся по ворсинкам ковра, пробежался по прикроватной тумбочке, метнулся на кровать. Мила почувствовала, как напряглось тело Ричарда, как он дернулся в попытке уклониться от солнечного луча, но он нагнал его, ослепил глаза. Боже, какой испуганный вид был у великого вампира. Он зажмурился, закрыл лицо ладонями, и наверно, приготовился умирать. Мила засмеялась и разомкнула его руки.
-Все нормально, Ричард. Это всего лишь утро. – Нежно сказала она.
Какое-то время он приходил в себя. Потом счастливая улыбка растянула его губы. Он вскочил с постели и, обнаженный, подбежал к окну, распахнул шторы, впуская свет в темную спальню. Обхватив колени руками, Мила смотрела на него и не могла наглядеться. Как же ей хотелось остановить это мгновение, запечатлеть его в своей памяти. Он радовался, как ребенок. Совсем не долго. Но потом вдруг улыбка сползла с безупречного такого живого, такого человечного лица.
-Нет. – Произнес он, закрывая шторы и отворачиваясь от окна. Мила растерянно смотрела на него.
- Что случилось? – спросила она в недоумении.
-Это обман. - Обреченно произнес он, опускаясь на ковер возле постели. – Свет для людей. А я порождение тьмы, дитя ночи. Это насмешка. Вот оно ее проклятие – я искал свет, но он оказался не нужен мне. Он не вернет мне того, что я потерял. Не вернет мне моей жизни. Ничего не изменилось я все равно вампир, монстр, обладающий даром противодействия главному страху нашего рода. Иллюзия жизни хуже, чем смерть.
- Ричард. - Воскликнула Мила. Она не знала, что сказать ему, как утешить. Он был прав.
-Солнце не вернет мне запаха свежего хлеба, не заменит вкус вина, аромат дорогой сигары, не заглушит моей жажды. Я долго боролся со своей природой. Но этот бой обречен на поражение. – Он уткнулся головой в ее колени. – Я так хотел прогуляться с тобой по нашей аллее в лучах осеннего солнца. Я хотел держать тебя за руку, смотреть в глаза и видеть в них свое отражение – отражение человека. Я хотел прожить с тобой целую жизнь…. Прости меня. Я ничего не могу тебе дать.
-Ты дал мне так много, сколько никто и никогда не смог бы. С тобой я почувствовала себя живой, настоящей. – Мила нежно погладила его волосы.
-И все-таки ты уходишь. Я читаю это в твоих мыслях, в твоем сердце. И мне хочется спросить, как ты будешь жить без меня? – его слова ранили больнее ножа. И боль от ранения была общей, разделенной на двоих.
-Я не знаю. – Выдохнула Мила. Он поднял голову и встретил ее отчаянный взгляд.
-Ты можешь вернуться в любой момент. Просто жить рядом со мной.
-Сколько, Ричард? Год, два, три, десять? Я только разорву себе сердце. Я никогда не смогу присоединиться к твоему царству тьмы. Я оставлю в своей памяти солнечный рассвет в твоей голубой спальне, в твоих объятьях. Это будет самым счастливым воспоминанием моей жизни. Самым счастливым и самым болезненным. Забыть тебя невозможно, но сохранить то светлое, настоящее, что было между нами, я смогу. Это будет мне утешением в любое ненастье.
-Я не могу тебя потерять. – Он зарылся руками в ее волосы , привлекая ее лицо к себе, обжигая солеными от ее слез губами. – Целую вечность хранить воспоминание о потерянной любви для меня невыносимая ноша. Мне не удержать тебя? – в его голосе была мольба.
-Нет.
-Ты не вернешься?
-Нет.
-Что я должен сказать сейчас.
-Скажи мне просто: Живи. – Прошептала Мила, прижимаясь лицом к его щеке. Ее пальцы вцепились в его плечи, словно не хотели отпускать, словно пытались удержать и не могли оттолкнуть.
-Я люблю тебя. Я жду тебя. Всегда.
-Ричард. – Сдавленно всхлипнула Мила. – Ричард. Отпусти меня, прошу. Отпусти.
-Разве я могу поступить иначе.
ЭПИЛОГ
«Так, земле и небесам чужая,
Я живу и больше не пою,
Словно ты у ада и у рая
Отнял душу вольную мою».
Ахматова.
«Я б сказала... Но поздно... замолк соловей...
Лишь одна, неизменно ясна,
Из-за темной листвы задремавших ветвей
Упоительно блещет луна...»
Габриэль Мистраль.
На кладбище было сыро и холодно. Солнце, так весело выглядывающее с утра, спряталось за огромную грязно-серую тучу, обещающую скорый дождь. Ветер надрывно стонал, нещадно ломая ветки кладбищенских берез. Сколько горя, сколько слез видели эти деревья, сгибающиеся под пронизывающими порывами ветра. Растения и вещи хранят память произошедших событий. Теперь Мила это знала. Эти кривые с разветвленными стволами березы шептали ей о многом, что видели в этом мрачном месте. Печаль не одного десятка лет обрушилась на нее, почти заглушив ее собственную боль. От могильных плит веяло тишиной и покоем. В последнее время Мила часто бывала на кладбище. Здесь год назад была захоронена ее единственная подруга. С тех пор многое изменилось, но желание прикоснуться к этому могильному покою, осталось. Это был единственный способ приблизиться к другому миру, вспомнить о боли, о тоске бессонных ночей и любви, которую она потеряла. Кладбище походило на огромный заснувший склеп. Здесь не было страха, не было сожаления, не было живого присутствия. Кладбища не для мертвых – они для живых. Мраморное изваяние с фотографией и надписью, напоминает нам, не дает забыть, создает сурреальное ощущение встречи. Мила часто говорила с Жанной, хотя знала, что ее никто не слышит в этот момент, кроме мрачных нависших над ней берез. Ну, и пусть. Иногда самообман помогает. Когда Мила говорит с ней, рассказывает о событиях последних дней, о том, как они были бы все счастливы, будь она - Жанна, жива, ей и правда кажется, что ее услышали, поняли, поддержали. А иногда так важно быть просто услышанной. Разделенная печаль всегда легче. Ветер сорвал с берез последние желтые листья и швырнул их в лицо Людмилы. Она вздрогнула, то ли от холода, то ли от испуга, то ли от воспоминаний…. Неужели целый год прошел? Да, вновь холодная промозглая осень вернулась в провинциальный город. Жизнь не стояла на месте. Мила отыскала взглядом могильный холмик. На фотографии лицо Жанны было удивительно юным, а глаза – живыми, настоящими, полными скорби и мудрости. Ларина не была здесь около месяца. Что тянуло ее в это мрачное место снова и снова? Было что-то успокаивающее в этой смертельной тишине. Здесь она не слышала мыслей, не чувствовала чужих страданий. Только могильный холод и покой.
-Ну, здравствуй. – Прошептала Мила, откидывая назад густую волну черных волос. Она присела возле могилы, тронула кончиками пальцев выцветшее фото. Как странно - ее нет, а образ остался.
-Прости, но он не смог сегодня придти. – Снова заговорила Мила. Алекс впервые отказался составить Лариной компанию в прогулке на кладбище. Сердце не может болеть вечно. Он молод и энергичен. Мила не осуждала его за то, что он забыл Жанну. Даже не забыл, нет. Просто отпустил воспоминание о ней, перестал хвататься за прошлое, смаковать страдание и горечь утраты. Жанна хотела бы видеть его счастливым и живым. Пусть так и будет. Просто слишком быстро. Всего лишь год, а у него уже новый роман. Подняв голову, Мила посмотрела в черное небо. Туча словно нависла над ней, словно грозясь раздавить своей грозной силой. Осенью быстро темнеет. Еще час и на кладбище опустится темнота. Мила не могла объяснить, почему ей так нравится бывать здесь именно в сумерках. Так близко и тесно столкнувшись со смертью, с ней уже сложно расстаться. Ричард обещал, что сила, которой он наградил ее так щедро, постепенно покинет ее, но этого не происходило. Звуки становились тише, голоса почти замолкали, цвета блекли, но только днем. Ночью все оживало и просыпалось. Может, дело в ней, и она сама не спешила отпустить то единственное, что связывало ее с ним.
- У меня сегодня очередное свидание с Вадимом. Жаль, что ты его ни разу не видела. Милый, славный молодой человек. Мне с ним так легко и просто. И мне кажется, что он искренне влюблен, раз ждет так долго. – Произнесла Мила, заправляя за ухо выбившийся локон. – Знаю, что ты хочешь сказать. - Мила улыбнулась и посмотрела на фотографию. – Я сама не понимаю, почему мы все еще друзья. Наверно, я не готова к серьезным отношениям. Только не смотри на меня так. Ты же знаешь, какой сложный у меня был развод. Да еще это неожиданное повышение. Совсем нет времени на личную жизнь. Нет, Жанн, я не специально загружаю себя делами и заботами. Я не прячусь от реальности. Я давно перестала это делать. Я купила машину. Красную. Не Бентли, конечно, но тоже не из дешевых. Когда я смотрю на нее, то все время вспоминаю о нем. Я стараюсь, искренне стараюсь делать это, как можно реже, но не выходит. Наверно, стоит сменить цвет машины. Я могла бы сказать Вадиму «да», но это не поможет мне забыть, а не хочу обманывать его. Он этого не заслужил. Ты знаешь, я все еще гуляю по ночам по своей любимой аллее. Не полчаса, как раньше. Меня словно тянет туда, как преступника на место преступления. Иногда мне кажется, что я слышу его шаги за спиной. Поворачиваюсь, а там – никого. Я одна на аллее. Удивительно, я ведь совсем не хочу его видеть. Я научилась ставить свои мысленные заслоны от его вторжений, но они не всегда помогают. Однажды он пытался войти в мой сон. И я увидела его. Он такой же красивый, но очень грустный. Ему тоже тяжело. Наверно, еще хуже, чем мне. Он снова умирает по утрам. Солнце так и не вошло в его сердце. Клэр всегда рядом с ним, но ей не облегчить его боли. Думаю, он не отправляет ее от себя только потому, что их объединяют общие воспоминания обо мне. Они не произносят мое имя вслух, но она чутко чувствует его печаль и каждую ночь воскрешает в своей памяти мой образ, чтобы он мог его увидеть в ее голове. Сам он этого не делает – старается не вспоминать обо мне. Слишком болезненные воспоминания. Я увствую, что он все еще ждет меня. Но знает, что я не вернусь.
…Сможем ли мы забыть, Жанна? Одна неделя, изменившая навсегда наши жизни. Я часто смотрю фильм «Девять с половиной недель» и плачу…от зависти. У Элизабет было так много времени. Ты знаешь, что во второй части она покончила с собой, не выдержав боли от потери? Только не подумай, что я тоже могу…. Нет. Я ведь выбрала жизнь, ты помнишь. Я рассказывала тебе. Только тебе. Мне больше не кому рассказать. Никто не поверит, а держать в себе эти мысли просто нет сил. Наверно, я слишком тороплю время. Прошел всего лишь год. Память о нем еще слишком жива, слишком болезненна. Я искренне верю, что придет время, когда я смогу вспоминать о нем с легкой нежной печалью, и не чувствовать по ночам, как где-то за океаном он открывает глаза, и не слышать , как его губы в первом вздохе, полном боли и отчаянья выкрикивают мое имя: Мила.
«Три спички, зажженные ночью одна за другой:
Первая - чтобы увидеть лицо твое все целиком,
Вторая - чтобы твои увидеть глаза,
Последняя - чтобы увидеть губы твои.
И чтобы помнить все это, тебя обнимая потом,
Непроглядная темень кругом.»
Жак Превер
Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru