Евгений Ильич Грицаев - Человек и его время - Евгений Ильич Грицаев
Скачано с сайта prochtu.ru

ГРИЦАЕВ ЕВГЕНИЙ ИЛЬИЧ















ЧЕЛОВЕК И ЕГО ВРЕМЯ










Комсомольск-на-Амуре 2017
Содержание:
Стр.
1. От автора………………………………………………………………4
2. Введение………………………………………………………………………..6
3. Что такое человековедение……………………………………………………..8
3.1. Игра понятий………………………………………………………………8
3.2. Человековедение как целостная связь непрерывного с конкретным...16
3.3. Человековедение и самоорганизация……………………………………23
3.4. Человековедение и самообразование……………………………………31
3.5. Диалектика человековедения…………………………………………….41
4. Россыпи человечности………………………………………………………….53
4.1. Счастье в человечности…………………………………………………...53
4.2. Человечность всего………………………………………………………..58
4.3. Человеческое добро………………………………………………………..68
4.4. Чем мерить человечность…………………………………………………75
4.5. Сила помыслов…………………………………………………………….83
4.6. Локомотивы человечности…………………………………………….….91
4.7. Философия человечности………………………………………..………101
5. Секреты психологии……………………………………………………………113
5.1. Отрыв от души…………………………………………….………...……113
5.2. Ну и психика………………………………………………………………127
5.3.Вести по правилам?......................................................................................133
5.4. А кто ее знает…………………………………………………………...…139
5.5. Тайное и явное…………………………………………………………….146
5.6. Посидим, поговорим…………………………………………………...…152
5.7. Принципы раздвоения……………………………………………………158
5.8. В психике ли дело?................................................................................170
5.9. Психология и диалектика………………………………………………...182
6. Глядим в корень…………………………………………………………...……191
6.1. Корни обнажаются………………………………………………………..191
6.2. Как нужно глядеть………………………………………………………...197
6.3. Нужен ли микроскоп?.................................................................................205
6.4. Когда трудно………………………………………………………………212
6.5. Поиск, поиск………………………………………………………………219
6.6. Кто стреляет в лебедей……………………………………………………226
6.7. Афоризмы истины……………………………………………………..….234
7. Катехизис общества…………………………………………………………….255
7.1. Отче наш…………………………………………………………………..255
7.2. Человечность общества…………………………………………………..265
7.3. Когда общество плачет…………………………………………………...273
7.4. Сила и бессилие…………………………………………………………..280
7.5. Социальные причуды…………………………………………………….288
7.6. Мифы демократии………………………………………………………..294
7.7. Где же справедливость?.............................................................................304
8. Человек и его время…………………………………………………………….318
8.1. Время человеческое………………………………………………………318
7.2. Таинство времени………………………………………………………...325
7.3. Сохрани время…………………………………………………………….333
7.4. Диалектика времени………………………………………………...……341
7.5. Время становления……………………………………………………….350
7.6. Когда кончается время…………………………………………………...357
7.7. Время – вперед……………………………………………………………364
9. Послесловие…………………………………………………………………….376
10. Вместо заключения……………………………………………………………379
Приложение: «Кризис психологической науки»……………………………380
1. От автора

Солдаты погибшие знают,
Попав под проклятье судьбы,
Что крови чужой не бывает,
И помнить должны это мы!

Добрый читатель!
Человек и его время недолги в масштабах мироздания. У вечности свои законы, в которые люди невхожи. Но они связаны с ними уже потому, что не могут становиться и существовать сами по себе. Однако, время диктует свою необратимость, а человек действует по своему, по-житейски, раскладывая вечность по «полочкам» бытия. Так невозможность неразвития связывается с возможностью существования… Сущность человека в том, чтобы жить, идя в ногу со временем. Она «граничит» со смыслом жизни, который уходит в бесконечность. Поэтому каждый человек находит и устанавливает его для себя сам. Если не находит? Тогда… страдают все, в том числе время в виде истории…
Давно минули времена античного взлета человеческой мысли. Мракобесие средневековья, казалось бы, перечеркнуло разумную природу мира, отодвинув время людское на задворки смысла. Но затем последовала эпоха возрождения осознания, и время разума вернулось. Новейшее время обозначило человека ярким рассветом культуры, искусства, литературы, духовности. Эти общечеловеческие ценности создали высокую нравственность и образованность интеллектуальной части общества. Однако, время «черни» подняться на Олимп разума еще не пришло?
Современная цивилизация больна временем. И пока она не изъявит желания учиться у истории, отодвинув в сторону человечности материальные амбиции и мелкотравчатые аппетиты, время человека не придет? Постиндустриальное общество декларирует приоритеты общечеловеческих ценностей, ставит во главу угла социума его величество Человека. Однако снова и снова возвращаются давно избитые отчуждения, приобретая характер бесконечных войн, национальной вражды, терроризма и наркомании.
Недаром ведутся даже в научных кругах разговоры о наступающих кризисах: культуры, образования, науки, финансовых, экономических, политических, экологических, глобальном и других. Сверлит у людей в мозгу один вопрос: «Почему так происходит, что справедливость и свобода никак не восторжествует, а человечность разменивается на прагматические излияния?» Казалось бы, живи с добром, и всем добра хватит…
Множество блестящих умов веками бились над разрешением вопроса сущности человека и его судьбы. Замечательная плеяда идей, советов, высказываний, мыслей досталась нам в наследство от них. Такое богатство лежит под спудом времен, что приходиться диву даваться: почему мы не следует этим общечеловеческим ценностям?
Становятся и развиваются науки о человеке: социология, психология, антропология, биология и другие. Они к великому сожалению не отвечают на социальный вопрос. У нас до сих пор нет человековедения – даже не науки, а процесса разумного «ведения» личности по лабиринтам жизни. Ведь сущности человека можно дать бесконечное множество определений. Однако, ни одно из них не будет живым, глагольным, пока его не возведут в ранг процесса – в непрерывное направленное действие, во время действия. Так может быть время человека еще не пришло?..
В своей работе автор опирался более чем на тысячу мудрых советов и высказываний замечательных людей всех времен и народов о жизни человека, пытаясь высветить из них современное диалектическое время для человеческой сущности как целостности существования.
Автор будет благодарен за отзывы по адресу: Grizaev@gmail.com.






2. Введение

Передо мной выпускное сочинение на тему: «В жизни всегда есть место подвигу». Обычное, таких много. Читаем: «... Нам, современной молодежи не повезло. Если у Павки Корчагина было много трудностей, которые надо было преодолевать, то у нас сейчас их нет вовсе. Поэтому нет и подвигов – так, одна мешкотня: материально обеспечены, в учебе не сильно себя утруждаем, мать попросит, в магазин сходишь... Я знаю, что в жизни всегда есть место подвигу, но сам найти его не могу. Подвиги совершаются в войну или в революцию, когда нужно отдать жизнь за Родину. В таких условиях и я бы не растерялся – пошел бы на танки, как герои «Мамаева кургана...»
Казалось бы, типичная иждивенческая позиция: дайте нам трудности, тогда мы будем героически их преодолевать. Жизнь достойного человека это всегда тяжкий труд. Выпускники школ, зачастую, не знают, куда себя приложить только потому, что не приучены видеть трудности в повседневном, как явленное в процессном. Почему так? Да потому, что их сталь еще не закалялась. Закалится ли? – зависит не только от них, самих выпускников, а и от нас с Вами. Но нам нужно вести речь не только о том, почему школьники не видят трудности. Более важен вопрос: почему они говорят о них вообще и связывают с подвигами? Ответ кроется в необходимом сочетании и равновесии случайного и закономерного: случайное должно дополнять закономерное, но не подменять его; и наоборот. Подвиг рождается не только как следствие черт характера (процессное), но и обстановки (явленное). Он должен рождаться каждый день, пусть различный по масштабу. Так будет закаляться во времени сталь!..

Как часто можно наблюдать людей с высшим образованием, которые недостаточно … образованные. Увы, наша система образования может дать знания, образование стандарта – то есть все то, что идет к человеку. Но она не может дать ему то, что идет от человека: образованность, человечность, порядочность. Эти важнейшие качества он должен вырабатывать сам – это самообразование, без которого человек вроде бы и человек, но … он мертвый, без времени…
Образование как суррогат образованности затмило ныне всю российскую систему образования и воспитания. Почему Ваш сын, окончив школу, остается балбесом? Кто виноват? Родители, которые не научили его… учиться, не вложили в него тот общечеловеческий минимум, который позволил бы ему идти дальше самому, становиться человеком? Дошкольные учреждения, которые за массовыми затеями не определили его индивидуальность? Школа, которая по плану «дает знания», но не помогает человеку… очеловечиться? ВУЗы, которые «делают» специалистов, но далеко не всегда привлекают к со-творчеству; в результате имеем столько мастеровщины?..
Человека нужно не учить, а помочь ему самому учиться, чтобы он мог найти согласие с собой в работе над… собой. Так возникает самообразование как смысл жизни во времени. Так становится человек образованным. Пора понять, что не может быть образования и образованности самих по себе – они становятся через самообразование и вместе с ним…
Многие скажут в ответ, «день на работе, вечером домашние хлопоты, когда мне учиться?» В такой реплике кроется кардинальная ошибка нашего существования. Речь идет о стремлении, тенденции быть лучше, которые уже заложены в природе человека. И эту благость мы гасим еще в раннем возрасте? Заботы и хлопоты будут всегда, но эта суета сует не должна затмевать главного в человеке. Проснитесь, люди! Время идет!..


3. Что такое человековедение

3.1. Игра понятий.
Мультиплетность определений любой науки, в том числе человековедения, выражает непреложный факт размытости самого понятийного аппарата и методологической слабости теории. Почему так происходит? Не от того ли, что «интимное» содержание характеризуемого учения выглядит пока описательно и собирательно. То есть оно отражает конкретность материалистического мировидения с его бесконечным количеством дефиниций, закономерностей и «законов».
Такая общая заформализованность обозначает отрицательные стороны человеческого мышления и видения – фиксированными образами, а не движением во времени. Хотя реально всегда становятся прерогативно-непрерывные процессы (непременно связанные с конечными явлениями в ходе развития целостности) с их единственным определением. Но развивается не материальное явление, в том числе бытийно-принятое «человековедение», а процесс; существует и становится не явление, а его связка с процессом в виде некой неделимой целостности. Сущее неизбежно поляризуется в своем развитии – диалектизуется на объективный процесс, которое задает направление существования, и явление, которое его субъективно-временно реализует в единой связке.
Само словосочетание «человековедение» – свидетельствует за учение о человеке. Но разве социология, антропология, психология, антропосоциология, экономика, политика и тому подобные науки не есть учения о человеке? Значит, есть необходимость более конкретного выражения сущности рассматриваемой науки. Науки ли? Которой пока нет? Которой не будет на материальной стезе? Да и что это за конкретная наука, если она выражает процесс? Тогда она сама является процессом и развивается совместно с явлениями, материализованными из этого процесса. То есть, человековедение должно быть процессом по определению, а науки частные, в том числе указанные выше, которые тесно завязаны на человеке, – явлениями этого процесса! Человековедение призвано вести человека по жизни и времени.
Та же социология, шагая по стопам К. Маркса, основывается на «общественных отношениях» непонятного материального толка, которые, якобы, обуславливают человековедение? Реально такое положение необходимо ставить с головы на ноги. Тогда само человековедение будет определять, в том числе и социологию. Аналогично выглядит концепт психологии в ее различных вариациях – с ее основополагающим учением о рефлекторной дуге, насквозь материалистичным. Непонятно, куда выходит по кривой эта дуга, где и чем кончается. Но определенно не материальным и не временным. Про антропологию в данном ракурсе говорить не приходиться. Где же то объективное, отвечающее за судьбу человека, где рассматривается его душа, говоря новейшим языком: где самоорганизация? Их нет в современном понятийном аппарате человековедения. Как нет смысловых доминант и относительной императивности времени…
Такова игра понятий в нашем материальном мире, когда мы материализуем все, что не попадя, упуская при этом очень важную объективную «компоненту». Не замыкаемся ли мы на материи? Ведь недаром ученые уже обосновали наличие «темных субстанций», которые составляют до 96% сущего, которые нематериальны и отвечают за важнейшие законы мироздания, в том числе гравитацию, время, инерцию, массу. Лишь 4% приходится на материальную (барионную) «часть». Не пора ли вводить в научный оборот, включая человековедение, идеальное, непрерывное, бесконечное, целостно связывая его с привычным нам дискретным материальным? Тем более, что материальное без него просто не может существовать, и оказывается бессмысленной игрушкой в руках наивных исследователей явленного.
В этом радикальном и принципиальном отношении, если принимать за человековедение «сферу знаний о человеке», то, прежде всего, необходима четкая дифференциация понятий «знание», «человек», «сфера». Можно знать, но не осмысливать, не понимать сущности «действа великого» и не действовать согласно знанию по наитию. Бытийное понимания знаний, как нечто представленное в бумажном, электронном или просто запомненном или заученном, но не осмысленном виде, будет далеко некорректным относительно сущности. Поскольку эти «знания» еще не усвоены, они не вошли в голову конкретной личности своим самообразовательным трудом осознания, через процесс самообразования. Значит, они не вылились в обязательное действие. «Человек» не существует сам по себе, он даже как личность понятийно не вполне совершенен. «Сфера» есть нечто математизированное, близкое к «области» или «отрасли»; так или иначе – все это конкретности. Как тогда быть с процессами, которые их объединяют? Их просто обязано принимать человековедение. Как видим, налицо снова и снова игра понятий с размытием смысла и временного вектора.
Вот и фигурируют на страницах многочисленных изданий многочисленные же понятия человековедения, затуманивающие очень важный смысл. Такие как «комплексное изучение человека», «наука познания себя и тебя». Или по другому сценарию: «Человековедение – это литература» (согласно М. Горькому), «жизненный интерес», «предмет социальных наук». Есть и третий вариант понятий человековедения: «наука о живом человеке», «наука о наших душе и разуме», «система знания о человеке, его сущности». И так далее. Время обычно отрывается от человека.
Понятие человековедения должно быть единым, что ближе к истине. Это процесс! Хотя бы в таком виде: «Человековедение – процесс объективно-субъективного существования человека-личности». Такая формулировка охватывает все грани жизни человека и эпох, а также вехи времени человеческого максимально широко…
Известно высказывание Ф. Достоевского: «Осознание красоты спасет мир». Ему вторил Н. Рерих: «Культура покоится на красоте и знании». Однако мир спасает не «всечеловечность красоты» Ф. Достоевского, не культура как некий номинал торжества гуманизма от Н. Рериха. И даже не смысловая «Вера» в красоту, во «всемирное невидимое начало» Л. Толстого. Эстетическое начало заложено в человеке от рождения вектором времени. Однако этого принципиально недостаточно, как показывает история, для «спасения мира». Такое начало должно действовать, быть «живым», то есть существовать во времени, в процессе развития, а не фиксироваться априорными чудесами.
Известно и другое: объективное развитие «ведет мир к рассвету». Оно приведет его, если сам человек не будет этому противиться, как это происходило постоянно во времени минувших столетий. Происходит и по сей день: войны и трагедии под сенью субъективного прикрытия не собираются кончать.. Прагматизм постоянно застилает ему глаза, и он сознательно нарушает законы этики и собственного существования. Выходит, что все дело в восприятии представленных ценностей, в усвоении самой культуры и поступках согласно ней?
Загадка Н. Рериха в его целостности как мага художественного осмысления и честности. Беря за основу учение «Великого учителя» махатмы Морий, он и сам был не менее велик. Тем не менее, членение миров на человеческий земной мир, тонкий мир астрала, огненный мир Космоса, Высшие ментальные сферы – достаточно условен. Хотя, для вдумчивого человека такое человековедение вряд ли придаст трудности. Ведь он великолепно понимает, что под этими условностями доподлинно скрывается единый целостный мир сущего, где человек и его время сосуществуют.
Думается, что красота действительно может спасти мир, этика и эстетика вполне могут быть положены в основу учения о процессе существования человека. Но пока они не осознаются многими людьми. Этический релятивизм гасит эстетическое чувство красоты. Да и культура в целом остается во многом невостребованной, как показывает новейшая история с ее терроризмом, бесконечными войнами, наркоманией и прочими язвами цивилизации. Может быть, здесь дело не только в осознании красоты, а в том, что знания о ней пока остаются неоживленными, неусвоенными людьми – и до праведных поступков время не доходит?
Красота как нравственная, этико-эстетическая категория, как общечеловеческая ценность также претерпевает процессное развитие в лоне человековедения, и, вследствие недостаточной образованности и самообразованности, может восприниматься превратно или не усваиваться вовсе. А масс-медийные суррогаты красоты, зачастую, наносят непоправимый вред нашей культуре и человековедению, мешая им развиваться, диалектизироваться и материализоваться в нужном направлении. Поэтому именно адекватное осознание красоты выдвигается на передний план как категорический императив воспитания и образования, становления человека как личности.
Осознание красоты (гармонии мира) происходит в рамках грегарного отбора (объективной направленности на очеловечивание) в виде самообразования (осмысливания и применения представленных обществом знаний). Этому процессу могут мешать или помогать другие объективные отборы. Чтобы человек мог выбрать нужное направление становления и его времени, необходимо наличие у него смысловых доминант, хотя бы в виде необходимости первичного наличия соответствующего мировоззрения. Достижение этого невозможно без адекватной методологической базы и, конечно же, без соответствующего понимания самого определения человековедения.
Именно мировоззренческая позиция должна становиться преобладающей в очеловечивании мира красотой. Здесь кроется исконная задача человековедения, которая тесно связана с самоорганизацией (направленностью, тенденцией развития) и самообразованием (усвоением и реализацией направленности развития). Но в условиях понятийной неопределенности самой науки эта задача пока рассматривается в недостаточно широком плане, а сами самоорганизация и самообразование не имеют выхода на широкую дорогу этики. Они даже не схватываются существующими концепциями человековедения.
Чтобы определить понятийное место человековедения в системе природных и общественных связей, необходимо исходить из сущности самого человека, которую целесообразно рассматривать не как совокупность общественных отношений (по К. Марксу), не как удовлетворение насущных потребностей (антропология), не как взаимодействие человека с окружающей средой (психология). «Человек – существует» – вот максимально общая диалектическая связка, выражающая сущность человека и его времени.
Сущностное отглагольное (процессное) существование человека должно составлять предмет человековедения. А сама связка «Человек – существует» указывает на связь в процессе становления и развития человека с окружающей средой, временем и обществом со всеми его помыслами и поступками. Кроме того, учитывается влияние объективных отборов (самоорганизации), задающих направленность существования. Весь этот комплекс процессов, входящих в связку, должен отражаться дефиницией человековедения и реально вести людей по жизни – направлять на лучшее качество. При этом, конечно, за самим человеком остается его «самость» – свобода действий в рамках направленности. Так образуется так называемый «зигзаг развития».
Таким образом, человековедение должно рассматриваться как динамически развивающееся учение, изучающее и реализующее процессы целостного объективно-субъективного существование человека-личности. Наука развития «интеллектуального качества человека» должна переходить в более широкую плоскость процесса непрерывного становления сущности человека путем усвоения и применения общечеловеческих ценностей.
Понятно, что человек не может существовать сам по себе, познавать самого себя и самореализовываться без внешнего воздействия. Более того, его развитие может приостанавливаться и даже идти вспять при нарушении определенного равновесия тело-дух (субъективное-объективное). Субъективные отклонения от общечеловеческих ценностей, связанные с объективной направленностью развития цивилизации, непременно приводят к ухудшению качества человека…

* * *
В философском понимании человековедение теснейшим образом связано с рефлексией личности, социальной, образовательной, научной, производственной и другой – этим важнейшим инструментом очеловечивания и становления личности и общества. Аппаратом взаимодействия объективных и субъективных духов (помыслы «от себя» и «к себе») в ходе оптимизации и реализации поступков. Этому служит так называемый «биосоциальный поток» – прямой и обратный процессы связи человека с обществом.
Наука рефлексия пока не создана в целостном виде. Она во многом зависит от степени соответствия миропонимания истине мироздания. То есть от понимания даже не смысла жизни, а смысла существования сущего, начиная с установления понимания определения сущности предмета и принципов развития. А также ответа на кардинальные вопросы: откуда это пошло? Что движет миром? Куда и как мы идем? Как действуют объективные законы? Откуда они берутся? Что такое человековедение? Только связав в целостность осмысленные ответы на эти вопросы – можно говорить о возможности истинного рассмотрения рефлексии и становления процесса человековедения. Качество рефлексии во многом определяет качество человека, его интеллектуальную мощь и согласие с самим собой – сферу важных приоритетов в оценке помыслов и действий во времени….
Человековедения как науки или даже как «сферы знаний» пока не было, и нет. Античные и эзотерические учения о человеке всегда отделяли душу от тела. Современная психология с ее множественными ветвями по принадлежности изучает психическую деятельность, по сути, не дифференцируя сферу идеального. А тем более процессы самоорганизации, преследующие и возвышающие нас на каждом шагу, смысловые корреляты, принципы и движущие силы развития человека и всего сущего вместе с ним, которые невозможно оторвать от него.
Так или иначе, все эти учения не охватывают целостности существования и являются мистическими, дуалистическими или материалистическими. Они приобрели застывший характер, поскольку изначально не имели и не имеют в рассмотрении целостных каузальных каркасов диалектической основы мироздания. Так, М. Шелер, основатель философской антропологии в начале 20-го века отмечал разбросанность знаний о человеке по частным наукам, что затрудняет нахождение «вневременного смысла». А. Шопенгауэр как идейный предшественник философии жизни указывал на бесконечный характер начала мира, на абсолютную его «безмятежность» как свойство неопределенности человекознания.
Научное человековедение может появиться лишь в случае диалектической связи прерывного (явления, человека, его субъективного духа, природы, материи) и непрерывного (процесса объективации, судьбы человека, его объективного духа, процессов этики, социальной сферы, мышления и др.) Это обеспечит возможность существования и становления связки личность-общество. Но тогда эти принципы должны быть отражены во всех дефинициях человековедения…
Пока же считается, что «человековедение – сфера знаний о человеке и его эффективном развитии и совершенствовании». К сожалению, забываются процессы усвоения знаний, условия их применения. К человековедению относят литературу и театр, педагогику и психологию. Но этого мало, важны процессы самообразования на их основе. С человековедением связывают «антропологию и философию человека, эзотерические теории и бизнес-практики». Отмечается особо, что пока нет «ведение человеческой жизни и смысла».
Да, человековедение основывает «систему природосообразного развития и рационального поведения человека в индивидуальной, социоприродной и общечеловеческой сферах жизни». Но и этого мало для целостной дефиниции. Более важно не поведение, а усвоение общечеловеческих ценностей, Плюс процессы очеловечивания, самообразование как смысл жизни, самоорганизация совместно с обществом, диалектика человечности, объективация, ускорение материализации, рефлексия, диалектизация личности, праксиологические исследования.
Все это говорит о том, что пока различные подходы и формулировки человековедения лишь затуманивают целеполагающее осмысливание ее сущности, которая заключена не только в самом человеке, но больше в его связи с собственным существованием. До сих пор мы имеем чисто материалистический подход к человековедению и соответствующие этому определения. Таковы реалии, но эти реалии не отражают реальные процессы существования человека и его времени.
Человековедение считается входящим в конгломерат знаний из четырех предметов социальных наук: истории, обществоведении, религиоведении и собственно человековедения. Если говорить о «знаниях», на которые делают упор многие исследователи в своих формулировках человековедения, то знания на бумаге или в компьютере – это еще не… знания. Поскольку они должны быть «оживлены» процессом рефлексии каждым человеком и приведены в действие – вот это знания! А в «мертвом» звании эти «знания» снова и снова возрождают терроризм и прочие язвы цивилизации.
Всеединство В. Соловьева, гуманизм Ф. Достоевского и Л. Толстого, материальные логосы Протагора пронизаны заботой о человеке. Но «Живая этика» не будет живой без ее усвоения в действии. Мировоззрение, смыслы, сущность – это синонимы развития, становления, материализации. Прагматизм, выходя на поверхность человеческой сущности, вызывает зло? Но зла нет как такового, есть неусвоение добра. Агни-йога – та же общечеловеческая ценность; но почему она многими не усваивается? Выходит, мало представить сущность, более важно ее усвоить. Мотивация? Где она?..
В условиях постнеклассического общества заметно изменяются сущностные доминанты и смысловые нагрузки связки личность – общество. Это неизбежно приводит к корректировке понятия человековедения в сторону углубления осознания миропонимания как целостного видения картины существования. Субъект не может существовать сам по себе, а только совместно с объектом в диалектической связи.
Раньше нас могла удовлетворять антропология в виде науки о человеке как живом материальном существе, психология как наука о человеке мыслящем, социология как наука о человеке в обществе. Теперь настает время говорить о человековедении, неизбежно включающим в себя процессы самоорганизации, самообразования и диалектизации личности, приводящие к цепи (континууму) осмысленных поступков. Речь должна идти о человековедении как сквозной науки-практики типа: «Человек – существует». Где само существование имеет отглагольное содержание и непременно захватывает практическую реализацию оптимальных вариантов осмысления.
Тогда человековедение долждно приобретать целостный вид: человек – процессы самообразования в личность – поступки, отвечающие общечеловеческим ценностям. Такая формулировка предполагает наличие смыслового мировоззрения с пониманием первичных принципов развития Мира. Знание, накопленное человеком за тысячелетия истории цивилизации – это еще не знания, а лишь представленные общечеловеческие ценности. Которые крайне важно усваивать и действовать согласно ним. Роль человековедения – помочь личности в таком трудном деле, направить ее рефлексию.
Как уже отмечалось, такие ценности становятся истинными знаниями в результате усвоения (осмысления) и практического применения каждой личностью. Как это происходит? – вопрос первостепенной важности для человековедения, который до сих пор разорван на части между антропологическими, психологическими и социологическими отраслями наук. Поэтому проблема самоорганизации, самообразования, смысловой рефлексии в последние годы выдвигается на передний план исследовательской работы. Понимание процессов целостной связи человеческого существа с его душой (говоря старомодным ряхом) и судьбой (объективная самоорганизация) много стоит.
В этом, думается, заключена основная задача современного этапа становления человековедения. Если Протагор разделял существующее и несуществующее, то Прокл членил развитие на пребывание, устремление и обратное стремление. Если учение живой этики выделяет и отдаляет Космосом огонь как основу мироздания от всего сущего. Оно дифференцирует дальние и тонкие миры, утверждает парадоксальное сочетание явления непрерывности. То есть, налицо негативно-соотносительные концепты материализма. Тогда как в настоящее время начинает преобладать мнение о диалектическом единстве существительного и глагола без их соотнесения.
В этом отношении трудно определить как агностицизм дефиниции «вещи в себе» или категорический императив И. Канта, поскольку бесконечность невозможно объять, если ее понимать рутинной дурной бесконечностью, а не охватывать как целостность вечным поиском. Таким «орлиным ореолом» должен быть смысл человековедения и необходимости самообразования как смысла жизни, поскольку все знания, так или иначе, усваиваются через самообразование, без которого не будет применена ни одна буква. Не будут использованы времена человеческие.
Не об этом ли говорили «великие души» махатм, только их до сих пор превратно понимают, извращая «автоматическим письмом»? Имеются в виду: войны, терроризм, межконфессиональные конфликты, кризис культуры, этики, нерешенность социального вопроса и тому подобные проблемы и катаклизмы. Как следствие прагматичности современного мышления человека, сторонящегося аксиом нарождающегося человековедения. Да и само человековедение в современных формулировках занимается пока не целостностью мышления, а частными формами, тщетно выдавая их за общее миронаполнение.
Так, психология в своих самых разнообразных ипостасях, казалось бы, описала все возможные помыслы и действия человека-личности. Но она оставила «пустым» место для процесса связи его тела и духа, не смогла объяснить тенденции и направленности очеловечивания, а также его извращения. Имеются в виду все те же войны, терроризм, наркомания и т.д. Нет объяснения до сих пор связи социальных отборов, нарушение равновесия которых неизбежно приводит человечество к глобальному кризису. Где регулятор этого равновесия? – в человеке, в усвоении им общечеловеческих ценностей и соответствующих действиях. Так что человековедение это пока непаханое поле для пытливых исследователей. Однако начинать следовало бы с четкой дифференциации дефиниций: что такое человековедение, которое пока запутано до крайности…
Игра понятий обычно происходит там, где нет четкого представления о самом процессе, который пытаются описать, упрощая его до размытых бессмысленностью горизонта конкретностей.

3.2. Человековедение как целостная связь непрерывного с конкретным.
Всякое материальное действие, каждый наш шаг предусматривает связь конечного и бесконечного, прерывного и непрерывного. Ни один материальный модус не существует без его диалектического идеального. Личность человека всегда раздвоена на телесное и духовное. Последнее включает в себя все аспекты нематериальной жизни, в том числе мышление, осмысление, общественные отношения, этику и эстетику, культуру и образование, науку и искусство, право и законы, обряды и обычаи и многое другое, без чего невозможно обходиться и существовать. Человековедение обязано отражать такую картину мироздания в своих формулировках, определениях и действиях.
Многие годы таинственным ореолом окутаны понятия духа, души. Масса спекуляций вплоть до мистики и химер тенденциозно преследовало их. До сих пор немало сокрыто здесь, как под материалистической, так и под идеалистической оболочками. Каждый человек в своей жизни наверняка задавал себе вопросы: "Что такое душа? Что есть Я?
Почему Я именно такой, а не другой? В чем смысл моего существования?" Ответы на эти вопросы в основном кроются в том, как представлять понятие духа (души).
Если рассматривать человека лишь как материальное (дискретное) образование, то он будет только животным. Чтобы он стал человеком-личностью необходимо наделить его идеальной сферой, «вдохнуть» в него дух, душу в виде осознания. И это призвано делать человековедение в рамках диалектизации и очеловечивания, воспитания и образования, отнюдь, не будучи теоретическим учением.
Однако осознание есть и у животных. С другой стороны, несомненно, существует идеальная сфера бытия (непрерывное). В виде духа: общества, государства, веры, законов, нравственности, культуры, информации и т.д., без которой человек не может стать человеком-личностью. Но сама по себе идеальная сфера не может «оживить» душу человека. Необходима связь между материальным человеком (и его становлением – сознанием) и идеальным (бессознательным) – осознанием Осознание направляет сознание: бессознательное идеальное превращается в волевой сознательный акт (становление поступка).
Этот процесс физики обычно именуют физическим вакуумом (самоорганизация), который пронизывает все и вся, даже неживую природу, направляет и развивает. Это диалектическая связь – связь между материей и духом, прерывным и непрерывным, конечным и бесконечным. В приложении к человеку физический вакуум можно рассматривать в виде биосоциального потока как прямых (материально-идеальных), так и обратных (идеально-материальных) связей. Биосоциальный поток создает основу человековедения – это процесс представления, усвоения или отклонения информации, а также реализации ее. Представляет общество, усваивает и действует личность. Представляет личность свой ответ-реплику – усваивает общество в своих законах и правилах этики.
Материя, дух и связь между ними неразрывны, они не могут существовать и рассматриваться друг без друга. При всяком разрыве между ними теряется смысл сущего. Известны диалектические постулаты о раздвоении души: душа для себя (субъективная душа) и душа для других (объективная душа). Такая трактовка вопроса, вкупе с соотнесением души и тела, духа и материи во все века была тем камнем преткновения, о который ломались копья философов и мыслителей.
Лишь в последние годы появилась концепция целостности, согласно которой невозможно представить целое (общее) набором частностей (частного) (континуум-гипотеза Кантора). В диалектике целостности дух и тело неразделимы и не могут рассматриваться или сопоставляться по отдельности. Отсюда следовал вывод об их психофизическом тождестве. Но вопросы становления (проявления) того или другого очень глубоки и до сих пор до крайности запутаны. Поскольку они являют целостность, то их становление должно происходить в одной точке именно в точке единого процесса человековедения. Эту точку выбирает человек, останавливая (материализуя) процесс своим поступком.
Учитывая тот факт, что становление есть процесс тождественный развитию связки непрерывности и конкретности, делается ясным, что в этой точке, где смыкаются нуль и бесконечность, и происходит становление. Одновременно происходит «умирание» старого (например, духа как процесса, как непрерывности, бесконечности) и «рождение» нового (например, материи, явления). Поэтому все спекуляции по поводу существования так называемых «модальностей бытия», форм становления лишены смысла – бытие может быть одно: в виде существования. А в случае человековедения – это выглядит как развитие связки «Человек – существует».
Трудно переоценить роль общества в становлении духа. Именно социальный фактор позволил становиться душе, раздваивал ее, чем формировал человека-личность (грегарный отбор) и позволил ей шагнуть далеко вперед в развитии. То, что этот процесс не случайный (самоорганизация) нет ничего удивительного, поскольку несомненна направленность, которая обусловлена поляризацией сущности с бесконечным существованием круговой диалектической связи. Попробуйте поставить два стальных шара друг на друга – они непременно скатятся. Это подтверждает невозможность существования иного пути и бесконечность траекторий этого пути одновременно. Так человековедение призвано осуществлять этот единый путь с множеством субъективных вариантов.
Таким образом, выявляется генеральный путь, по которому следует идти, чтобы получить ответы на поставленные вопросы. «Я» - целостный процесс, связанный как с телом, так и с душой, так и с обществом и со всеми другими связями. Временные срезы этого процесса в трех лицах: становятся то в виде «Я-тело», «Я-дух», то как неощущаемые связи. Диалектика духа такова, что все должно рассматриваться в процессе (непрерывности), но в виде явлений (дискретности). Именно связь прерывного и непрерывного (процесс человековедения) является тем мерилом, где кроется ответ на вопрос о природе духа.
Однако не следует считать, что для того, чтобы постичь дух, нужно быть самим духом. Этого недостаточно – нужно быть и духом, и материей, и связью между ними одновременно. Тогда становится более ясным смысл Великой Троицы: бог-отец – связь прерывного (бога-сына) и непрерывного (бога-духа). Он ничего не порождает, но порождает все одновременно.
Сложно? Отнюдь! Чтобы понять сущностную доминанту личности «Что есть Я?» в достоверном приближении, достаточно понять себя по отношению к веками отработанному критерию – общечеловеческим ценностям, – а не впадать в патологическую бесконечность процесса поиска. Именно общечеловеческие ценности определяют целостный охват всего комплекса связей и сам предмет человековедения. Бытийно говорят, что истина всегда конкретна. Но истина – процесс поиска ее; именно в процессе становления человека-личности определяется извне (через его поступки в рамках человековедения) его отношение к общечеловеческим ценностям, а значит то, чего он не может достичь. Это сущностные доминанты человека-личности.
Связь между материей и духом несомненна (прежде чем сделать любой осознанный поступок, мы связываем мысленно тело и дух), именно она направляет и дух, и материю к совместному развитию. В разрыве ее – идеализм Г. Гегеля. Его «...переход времени в нечто полезное...» – есть самоорганизация. Но переходит не время, оно производное от направленности, переходит (изменяется, становится) и субъект и объект (лучше: целостность в виде диалектической связки материя-дух). Имеет место направленное равновесие непрерывности и дискретности со связью между ними, проявившегося, и непроявившегося по отношению к субъекту. Вот это непроявившееся современное человековедение упускает из виду, будучи материалистическим образованием.
Философствование может и должно идти к бесконечности, поскольку оно основано на
относительных дефинициях. Но это лишь подтверждает, что оно должно «ощущать» процесс. Рефлексивная обусловленность процесса – это и есть его направленность, которая проявляется во всем, откуда (от явления) нужно видеть процесс как нечто незавершенное и развивающееся, тенденциозно связанное с ощущением. Ощущениями от психологии не заканчивается развитие и становление, ощущения развиваются – этот процесс развития (траектория) должен быть связан не с направленностью саморазвития «абсолютной идеи», а с существованием идеального, диалектически связанного с материальным. Этот момент не должно упускать из виду человековедение. Более того, оно составляет существо и смысл самого человековедения как процесса объективно-субъективного существования человека-личности.
Становление вещности у Г. Гегеля происходит в виде времени параметрического. Такое время отсчитывает смену явлений, хотя становление во всех случаях должно выглядеть процессом. Следовательно, становление (развитие) вещности априорно подразумевало связь явления с процессом. Тогда следует говорить о становлении духа (развитии «абсолютной идеи»), которое субъективно проявляется в виде явления вещности. При этом очевидно, что время объективное (процесс) переходит (или субъективно подменяется) во время параметрическое, что во многом (бытийно) справедливо, в том числе в случае человековедения.
Категория становления сталкивается с неизбежным вопросом: становление чего? В размере непрерывности (процесс) становление не имеет смысла. В случае становления явления необходимо иметь в виду, что такое становление так же не имеет смысла без связи с процессом (смысл появляется в необходимости постоянного контакта процесса с явлениями). То есть, корректно можно вести речь только о становлении целостности в виде процесса-явления, что характерно для человековедения. Становление духа должно быть связано с субъектом и его связью с процессом развития.
Становление это процесс развития, а не становление чего-то даже при субъективной остановке процесса. Известный эзотерический термин «вибрация души» имеет смысл процесса связи духа с материей. Процесс – не «абсолютная идея», он не может развиваться без связи духа с материей. Любая форма (и ее становление) имеет носитель. Носитель развития – связь духа и материи, явления и процесса как целостное образование. В случае человека-личности это характерно для человековедения…
Настало время разобраться с сакральным вопросом человековедения, который антропология упускает, психология материалистически запутывает, социология дуалистически соотносит дух и общественное мнение: что есть дух и почему человековедение напрочь открещивается от него? В материалистическом мировоззрении дух – некое бестелесное производное от материи, которое само по себе подчиняется всем законам материалистической диалектики, является, как ни странно, не являясь, его составной частью. В идеалистическом понимании дух – начало всего сущего.
У Г. Гегеля дух – форма саморазвивающейся «абсолютной идеи», мировой дух – сама «абсолютная идея». В бытийном, онтологическом восприятии для духа нет места вообще, для гносеологического понимания дух – форма процесса познания. Во многих религиозных воззрениях дух предстает в виде божественного бестелесного существа, правящего миром. В некоторых восточных учениях дух выглядит как самотождественное начало, которое может материализоваться. У оккультистов и спиритистов дух – таинственное вечно живущее существо, которое при определенных условиях может вступать в контакт с людьми. В современном человековедении о духе речи не ведется, но под ним подразумевается некий материальный сгусток.
В диалектическом понимании дух – нечто идеальное, которое находится в диалектической связке с материей в постоянном процессе развития вечно поляризованной сущности. Становление духа и самого человековедения может происходить совместно со становлением материи. Диалектический дух в широком смысле этого понятия связан с материей, в узком – дух личности (дух субъективный) – с телом человека и его психикой. Как можно человековедению совместить несовместимое, имея в виде разноплановость сущностей тела и духа человека-личности? Только с помощью процесса развития, в котором оба «составляющих» становятся тождественными друг другу.
Дух общественный (дух объективный) представляет собой направленный поток биосоциальной связи (процесс), исходящий от общества, но неразрывно связанный с личностями общества. В данной главе будет рассмотрен дух личности (дух субъективный, душа в бытийном понимании) в виде осознания личности, который связан с одной «стороны» с духом объективным (непрерывное, биосоциальный поток). С другой «стороны», дух связан с сознанием человека (дискретное, психика, материальная «часть» идеально-материальной связи между ними). Первый из них непрерывен, второе дискретно, поэтому связь между ними может осуществлять только процесс – процесс связи прерывного и непрерывного. Все это призвано диалектически объединять человековедение.
Известно, что только целостность может связать прерывное и непрерывное. Целостность такой связи зависит от целостности сознания, которое заключается в субъективных смыслах – общечеловеческих ценностях, как критериях качества процессов связи личности в целом. Поскольку непрерывность и целостность любого образования и процесса – в действии, непрерывность и целостность сами по себе – абсолют. Тогда непрерывность становления целостности неизбежно находится в процессе связи, прерывность есть мертвый дух, который некорректно считать целостностью, как это рассматривает материалистическая диалектика связи и современное человековедение. Но непрерывность это абсолютный (идеальный) дух, который также некорректно считать целостностью.
Только процесс связи (в нашем понимании осознание) оживляет дух до категории целостности. Целостный дух всегда с помощью рефлексии и саморефлексии ищет и находит решение. Мир (сущее) всегда диалектичен, он просто не будет существовать в монистском варианте, недиалектичен может быть методологический подход с разрывом онтологии и гносеологии. Связь между ними постоянная, она определяет как становление духа, так и его целостность в диалектической связке с материей. Для того чтобы целостность личности была истинно диалектической, нужно предусматривать становление духа личности как процесс связи тела (с сознанием и психикой) с духом объективным на базе общечеловеческих ценностей. Это будет истинное человековедение.
Материалисты наивно полагают, что нам доступен только такой мир, который мы ощущаем или мыслим. Выходить из своей собственной субстанции мы не в состоянии, ибо выйдя из нее, мы уже не – мы. Но мы ощущаем материальное, мыслим также на основе материального. Где же дух?..
Происходит нарушение целостности. Ведь если рассматривать некий субъект извне, как это делает материалистическое человековедение, то есть что-то еще, помимо него: общественное или надобщественное – это общечеловеческие ценности. Если есть закон законов, «наиособеннейшая форма всеобщего, которой нет, ибо диалектика там не работает...», тогда это закон материальный, и диалектика материальная. Эта форма всеобщего «обитает» в виде общечеловеческих ценностей. И существует она как раз благодаря диалектике, истинной диалектике, которая должна стать основой методологии человековедения. Бытие и развитие могут быть лишь непрерывными, но осознается это только дискретно.
Такая релятивная связь неизбежна при диалектическом соотнесении общего объективного и частного субъективного. Все противоречия жизни связаны не только с «преодолением барьера» непрерывности духа и дискретности материи, но и с непрерывностью бытия и дискретностью мышления. Процесс связи прерывного и непрерывного (внешне, объективно) не может быть иным, кроме как идеального действия – идеальным в действии, то есть духом. То, что дух одновременно связан идеально-идеальной связью с идеальными субстанциями (например, информацией), которые связаны в свою очередь с материальными образованиями человековедения.
Нужно нести свой крест. Но этого мало. Нужно понимать, что этот крест не фатальное, а приобретенное, тенденция, а не абсолют, процесс, явления которого создаем мы сами, воздействуя на этот процесс. Рефлексивная обусловленность духа, императивность и самотождественность его развития открывает огромные горизонты деятельности для человековедения как политики, которая должна идти в направленном равновесии социальных объективных отборов.
Личность со своей стороны должна «подхватывать» и материализовывать субъективно-объективным духом прививаемые ей общечеловеческие ценности и понимать, что от нее так же зависит немало как в процессе общественного развития, так и в ее собственном развитии – в этом ее здоровье и будущий успех. Для этого необходима процессность духа, его беспрестанный поиск и развитие истины в рамках человековедения. Нужно искать, искать не только внутри, а более всего – вне себя.
Природа и дух соединились в общечеловеческих ценностях и обусловили их развитие, их процессность, их применимость для себя и друг для друга. Природа и дух сливаются и замыкаются в триаду с помощью общечеловеческих ценностей человековедения, которые являются всеобщим законом действия, как для личности, так и для общества. По отношению к самоорганизации как процессу идеально-материальной связи, общечеловеческие ценности представляют собой идеальные явления в виде неписаных принципов, правил, норм и т. д., наряду с писаными законами от государства (общества). Человековедение призвано объединять их в единую целостность.

3.3. Человековедение и самоорганизация.
Главная идея предлагаемой диалектической парадигмы заключается в том, что причина развития и ее движущие силы лежат в плоскости связи между всеми существующими явлениями и процессами. Причем термин «существующими» необходимо понимать не только как субъективно ощутимое, но и объективно неощутимое, что существенно в случае человековедения.
Мысль о неизбежности и непрерывности диалектической связки пришло не сразу, а в долгих и мучительных поисках смысла физического вакуума, как какого-то всеобщего связующего процесса. Постепенно стала понятна роль и неизбежность поляризации в процессе самоорганизации, ее «начало» и «концы», становления ее как движущей силы всего развития. Тогда стал ясен и сам механизм самоорганизации с его диалектизацией сущности, связки посредством процесса явленного и процессного, и инструментом движения в виде непрерывной рефлексии.
Применительно к человеческой жизни, несомненно существование двух сфер, возникших благодаря поляризации: материальной и духовной, которые в широком смысле тождественны, а в узком представляют собой связку прерывного и непрерывного, субъективного и объективного. Тождественность этих сфер необходимо понимать в том отношении, что они, как диалектическая связка, неразрывны и могут существовать и развиваться только совместно. Их бессмысленно отрывать друг от друга. В этом, думается, главный изъян современных теорий, как самоорганизации, так и человековедения в целом.
Человечество и общество, раздираемые кризисами и войнами, это также диалектическая связка личность-общество, которая развивается объективно рефлексией ее «полюсов» социальными отборами. Последние находятся в направленном равновесии и являются движущими силами развития, как личностей, так и общества. В случае субъективно создаваемого дебаланса этого равновесия происходят кризисы, войны и другие катастрофы современной цивилизации. Но субъективное должно уравновешиваться объективным, а значит, есть рычаги воздействия, чтобы не допускать этих катастроф. Разум должен восторжествовать.
Как уже не раз говорилось, для того, чтобы разобраться в вопросе самоорганизации, необходимо детально знать механизм развития. И только затем идти дальше. Ведь как протекают процессы в природе и обществе? Они безначальны, как и всякая непрерывность, но это начало кроется в неизбежной поляризации единой сущности на диалектическую связку. Если человековедение утверждает силы Космоса или некое божественное начало, то это значит, лишь то, что объективное существует. Но оно лишь направляет личность по жизни, оставляя обширное поле деятельности для него, не будучи фатальным, дает возможность для субъективной реализации в рамках этой объективной направленности.
Тогда поляризация сущности «началась» в бесконечности, в ней и будет продолжаться. Диалектическая связка (в общем виде как материальное-идеальное), чтобы существовать, становиться и развиваться дальше, не может действовать иначе, как развивать (рефлексировать) связь между собой. Вот это и есть самоорганизация, которая движется четырьмя объективными отборами – частными видами физического вакуума. Отборы социальные – личностные, остальные – антропологические и физиологические.
Рефлексия диалектической связки это рефлексия предыдущего явления (конечного) и рефлексия процесса (непрерывного). Рефлексия сама непрерывна, а развитие идет кажущимся зигзагом возле оптимальной траектории развития, которая сама вырабатывается в процессе развития. Рефлексия обеспечивает активные прямые и обратные связи для самоорганизации личности, помогая ей, и дает дальнейшую направленность процессу развития, который не может существовать иначе.
Все это объясняет и детализирует отрывочные концепции классической синергетики, связывает их в единый универсальный механизм развития человековедения по схеме явление 1 → процесс → явление 2.
Нам нужна не разработка все новых и новых математических (явленных, а не процессных) моделей, а доработка самой математики, превращения ее в математику процессную, в которой не только функция зависит от аргумента, но и сам аргумент от функции. Как и во всей существующей теоретической базы – с индуктивным, а не дедуктивным подходом. Кроме того, должна быть связь подходов.
Физик, к примеру, выявляет явления, но мыслит процессом. Уже поэтому математизация не главное в понимании процессов развития человековедения. Прежде должны быть философы. Далеко не все решается на физическом уровне, но во всем должен быть физический (процессный) смысл. Самоорганизация прежде философская наука. Остальные дисциплины основываются на ней, они прикладные в этом отношении. Что касается человековедения, то ее трудно назвать наукой, это, скорее процесс развития сущего, в лоне которого выкристаллизовывается учение о существовании духа и тела в единой связке. Оно должно вести человека по жизни.
Мы говорим об одновременном действии в ходе самоорганизации четырех объективных отборов. На этом должна быть основана методология новой синергетики и нового человековедения. Методология это связь философии и спецдисциплины, методологом может быть лишь широко мыслящий человек. Иначе происходит заформализация, как мы в этом уже убедились, рассматривая «шедевры» классического человековедения, оторванные от живого человека и процесса его существования..
Например, нам говорят, что «порядок дает начало хаосу, но в хаосе зарождается новый порядок». О чем тут речь? О все том же разделении и соотнесении процесса (хаоса) и явления (порядка). Но развития явления не может быть, он отрывается от процесса при таком субъективном рассмотрении.
Диалектическое человековедение утверждает, что все рынки труда, кредитно-денежные, урбанистические системы, системы перевозок и связи, все помыслы и действия личности – связаны с хаосом. Но под хаосом понимается процесс! Все это капитальный отбор, а он неотрывно связан с отборами остальными. Их и нужно рассматривать только совместно.
Тогда можно было предсказать и Великую депрессию, и нынешний глобальный кризис. Их развили в катастрофу субъективно-целенаправленно сами люди, исходя из прагматического материального интереса. Если можно предсказать, значит, можно было и предупредить. Мотивация людей зависит не только от их индивидуальности, но и от общества, в котором они живут. Выходит, что они сами вредят ему, а значит и себе. Такие «объективные» выверты должно учитывать человековедение.
Откуда берется такая нелинейность (как и во всей самоорганизации)? От неизбежности связи. Психология человека и общества основана целиком на универсальном механизме развития в известном виде: явление 1 → процесс → явление 2. Что было бы, если ситуации и события стали стабильными? Смерть. Процесс просто не может быть линейным, иначе это явление. А если так, то стихия рынка цивилизации и существования личности превращается в организованный процесс. Значит, его можно и нужно регулировать. Нам нужна не онтология состояний, а онтология процесса, тогда во всяком событии можно будет увидеть процесс. Процесс человековедения, направляемый самоорганизацией, в котором участвует человек-личность.

* * *
В развитии общества невозможно переоценить роль капитального и грегарного отборов. Именно связка их в единый процесс (по типу коэволюции, но в виде диалектической коэволюции) решает все трудности теоретизирования человековедения. Процесс во взаимодействии постоянно изменяется. На то он и процесс, чтобы изменяться. В этом причина связи и изменчивости нашего мира и глагольности существования.
Явления не меняются, они дискретны, но они обновляются в виде фиксированных наблюдателем «картинок» в ходе процесса, поскольку видятся субъективным взглядом. В объективно-субъективном рассмотрении процесс и явления тождественны. Так и должно быть в нашем диалектическом мире, который непрерывно раздвоен на мир материальный и духовный. Эти миры не могут существовать порознь. Их объединяет субъективно-объективное человековедение, действуя на фоне объективной самоорганизации. Готовых рецептов не может быть – они лежат в процессе поиска.
Подобное мы наблюдаем и в социальной самоорганизации: общество постоянно меняется в связи с личностями, и не может существовать само по себе. Исторический процесс неразрывно связывает прошлые события, через настоящее, с явлениями будущего. И реформы его улучшения должны быть связаны, прежде всего, не с реформами общественного устройства, а с изменениями самих личностей. Их материальные интересы во многом главенствуют во всей системе общественных отношений, но развиваться могут только в связи с интересами духовными. Социология также должна учитывать самоорганизацию с ее направляющим влиянием на общество – и диалектически вливаться в человековедение.
Каждый из нас рано или поздно задумывался над вопросами: откуда взялся мир, в котором мы живем; что движет его развитием; как и почему возникла жизнь; куда мы идем? Религия на все эти вопросы отвечает ясно и просто – все в руках Всевышнего. Но пытливые умы не могут этим удовлетвориться и уже веками бьются над разгадкой тайн нашего мира. Бьются – и не находят должного ответа…
Лишь в последние десятилетия наметился прорыв в этой области – благодаря усилиям Германа Хакена, Ильи Пригожина и многих других ученых возникла наука синергетика. Синергетика (в буквальном переводе: совместное действие) рассматривает фундаментальные положения жизни как следствие самоорганизации или совместного (синергетического) действия – коэволюции личности и самого человековедение как процесса прерывно-непрерывного существования.
Однако в современной синергетике берется за основу лишь онтологическая (бытийная) точка зрения, то есть материалистическая платформа остается незыблемой. Хотя давно известны существенные изъяны такой платформы Главное сейчас стало несомненным: не только «бытие определяет сознание», но и «сознание определяет бытие». Более того, их невозможно отделить друг от друга. Бытие без сознания или сознание без бытия – получается бессмыслица. Такое положение вещей должно отражаться уже в определении человековедения.
В гносеологическом (познавательном) отношении у синергетики, также как у ее более позднего «брата» постсинергетики пока не видится прорыва. Уже потому, что движущей силой развития считается необратимость или случайность. Что это такое? – объяснений нет. Но ведь как необратимость, так и случайность есть следствие чего-то более общего. Чего же?..
Синергетика скоро стала модной и эйфорической междисциплинарной наукой, и чуть ли не пришла на смену диалектике. Ею занимаются как серьезные ученые, так и дилетанты-любители – все кому не лень! Но, так или иначе, синергетика и доныне основана на чудесах, поскольку осталась до сих пор полуматериальной. Разве, не имея реальной парадигмы, можно разработать соответствующую методологию и раскрыть механизмы развития?
У синергетики даже терминология изобилует чудесами: «бифуркация», «фракталы», «аттракторы» и пр. Все это выдумки от математических моделей. Да и сама самоорганизация полна чудес, как и полна тайн. Но это уже чудеса совершенно иного рода – их пока не раскрыло человековедение, – результат диалектической связи прерывного и непрерывного, тела и духа.
Каждому ныне ясно и несомненно, что без развития нет ничего. А развитие основано на взаимодействии. То есть постоянно и везде имеются процессы связи, как и процессы развития этой связи. Что такое процесс связи? Это, прежде всего, непрерывность, бесконечность – в общем случае: нечто нематериальное. А значит, отраженное или представленное, которое постоянно предстает перед нами. Что такое процесс развития связи? – это осмысливание, усвоение связи, причем это усваивается избирательно дискретно. Таким образом, речь должна вестись о материально-идеальном взаимодействии в рамках создаваемых моделей человековедения.
В диалектической практике есть такая категория-процесс как рефлексия (взгляд со стороны). Так вот именно рефлексия объединяет и использует оба рассмотренные процесса связи, постоянно корректируя процесс развития: процесс связи – прямой процесс, процесс развития связи – обратный процесс. Цель одна: оптимизация развития, а в случае человековедения – оптимизация существования человека-личности.
Например, мы задумали какой-то поступок. Совершили его. После этого снова обдумываем: так ли его нужно было сделать, а как лучше. Мы совершаем новый поступок, но уже с учетом ошибок старого. И так везде и всегда – вот она рефлексия в действии, она связывает наши поступки и помыслы, материальное и нематериальное.
Несомненно, что представленное и усвоенное «идут» совместно по зигзагу (вот они скачки и бифуркации синергетики или качественные скачки в диамате) вдоль траектории развития. Но идут непрерывно. Это два потока: материализации (негоэнтропийное структурирование) и дематериализации (энтропийная деструкция). Потоки объективно неравновесны, а при субъективном равновесии проявляется материальное, наш мир вещей. В случае личности или общества представленное, если оно не усвоено, не будет являться (в виде поступков личности или законов общества).
Все дело в том, что наш мир объективно-субъективен, а не только субъективен. Недаром в этом мире, как уже отмечалось, лишь 4% вещественного. Что остальное? Процессное (непрерывное)! Да, 25% сущего это так называемая «темная материя» – процесс материализации в виртуальном исполнении, когда проявления вещей еще не происходит. Остальное большинство составляет «темная энергия» – тенденция развития. Недаром галактики разбегаются, и не только они: человек также «разбегается – диалектизуется по законам человековедения, то есть самоорганизации.
Ученые и мыслители уже давно подошли к убеждению объективно-субъективности мира. Но они до сих пор во многом остаются в плену иллюзий (чудес) субъективизма (читай: материализма). Что дает такое разделение мира на объективное и субъективное (материальное в виде вещей или явлений и идеальное в виде непрерывных процессов)?
Получается оппозиционная («мягкая») форма дихотомии (раздвоения) по принципу «инь-янь». Но это ничего не дает, если образования такого разделения соотносятся между собой, как это делает, например, диалектический материализм. Так поступает и синергетика, когда говорит, что есть самоорганизация материи, но ее причиной служит необратимость как нечто непонятное идеальное. Так же поступает современное человековедение, объясняя многие стратегические направления, отправления и определения либо имманентность Космоса, либо иррациональной трансцендентностью некоего идеального начала (например, огня в агни йоге)
Но нас радикально интересует гораздо более важное объединение субъективного и объективного. В единую, как это делает диалектика истинная, связку – диалектическую связку. Тогда становится развитие, в том числе человековедческое! Диалектическая связка отличается от диалектической пары только тем, что эта пара связана и находится в постоянном развитии. Это самоорганизация.
Например, диалектическая пара субъективное-объективное, если ее считать как неразрывное единое, где одно обуславливает другое, без соотнесения, и совместно развивается – это диалектическая связка. Мы с вами, как люди, имеем не только тело, но и душу. Попробуйте-ка оторвать одно от другого? Вот она диалектическая связка. Наше тело может развиваться только совместно с душой, с духовной сферой.
Однако нужно идти дальше. Зададимся вопросом: что же так связывает объективное и субъективное (аналогично можно говорить о прерывном и непрерывном, конечном и бесконечном, случайном и закономерном, явлении и процессе, обществе и личности и т.д.)?
Например, аналектика (наука о поиске смысла), отвечая на этот вопрос, говорит о «зазоре» между ними, из которого вытекает смысл. Но так ли это, где этот «зазор», мы его не видим? Известно, что смысл это процесс развития процесса развития, что его можно приравнять к таким понятиям как «процессионал» или траектория развития. Но как смысл связывает субъективное и объективное – совершенно непонятно, ни у аналектики, ни у синергетики. У человековедения должна быть прочная база существования на основе объективной самоорганизации, а не только на материалистическом багаже.
Диалектика считает, что субъективное и объективное связывает «Ничто», и во многом права. Физика по этому поводу говорит о физическом вакууме – и тоже права, ведь физический вакуум и есть это «ничто», которое связывает и рождает всё! Но это ничто должно быть некоей «структурой» – коль уж она связывает такие разнородные вещи, –которая с одной «стороны» «выглядит» как непрерывность, а с другой – как дискретность. Как это понимать? Ведь в обычном бытийном понимании человековедения это никак не связывается…
Все дело в том, что как в случае «ничто», так и в случае физического вакуума «между» объективным и субъективным находится… процесс, непрерывность! Почему именно так? Субъективному, чтобы ему связаться с объективным, нужно стать таковым. Такое утверждение неизбежно вытекает из принципа диалектизации сущности. Сущность не может существовать иначе как в кооперированном виде – иначе она недостижимый и мертвый абсолют – и поляризуется в диалектическую связку субъективного и объективного. Это самоорганизация, но это должно отражаться в человековедении.
В качестве средства осуществления процесса связи выступает именно рефлексия. Тогда получается, что извечная поляризация это и есть движущая сила самоорганизации. Это очень важный вывод. Он говорит, что ничто не может существовать само по себе. Вспомним хотя бы «вещь в себе» И. Канта, которая не может существовать, она бессмысленна. Тогда и самоорганизация не может осуществляться сама по себе. Ей необходим субъект, который она будет направлять. Только не следует принимать эту направленность за фатальное, судьбу, с которой человековедение должно бороться.
Субъективное это нечто дискретное, конкретное, а объективное – непрерывность. Чтобы субъективному стать объективным, ему нужно сначала исчезнуть (раствориться в ничто или в физическом вакууме), что наблюдается как факт реально при любом умирании материи. Например, в черных дырах. Затем нужно стать непрерывностью в структуре, и только потом обязательно родиться заново все из той же структуры в новом субъективном обличье.
Подобным образом личность рефлексирует (оптимизирует) свои поступки. Подобное мы наблюдаем ежечасно, когда совершаем тот или иной поступок, обдумываем его и совершаем новый. Поступок материален, мысли о нем идеальны. Первый поступок заканчивается обдумыванием и продолжается вторым поступком. И так идет вся наша жизнь – как непрерывная и бесконечная череда поступков и помыслов. Так человековедение и самоорганизация входит в наше существование, ведя по жизни.
Еще один важный факт: непрерывность неизбежно направлена (иначе она прерывается и гибнет) на материализацию. Непрерывность развития поддерживается процессом рефлексии, который безо всяких на то оснований называют самоорганизацией.
Происходит ли в ходе рефлексии переход через нуль? Нуль замыкается на бесконечности, образуя диалектический круг – «переход» или скачок происходит в виде процесса – только он направлен. Таким образом «ничто» (физический вакуум, непрерывная структура) оказывается нечто – процессом связи.
Так происходит великое таинство развития человековедения по схеме: явление 1 (поступок) ----- процесс связи (осмысление, ничто, физический вакуум, непрерывная структура) ----- процесс материализации осмысленного (собственно самоорганизация) ----- явление 2 ( поступок). Явление само по себе, разумеется, развиваться не может…
Теперь можно поговорить о чудесах синергетики и человековедения. Что такое чудеса? – это нечто необъяснимое материально, волшебное, то есть идеальное или непрерывное, процессное. Наиболее яркий пример самоорганизации от синергетики – так называемые «ячейки Бенара»: наливаешь масло в сковороду, подогреваешь – и глядишь на гексагональные ячейки, возникающие в структуре нагретого масла. Чудеса? Нет! Это лишь явление процесса постоянного развития – структуризации.
На том же принципе основаны парапсихология, экстрасенсорика и другие чудеса от человековедения – мгновения процесса! Или другой пример: личность иногда ощущает, как будто ее что-то подталкивает поступать именно так – непонятно как. Разгадка заключается в рефлексии, на которую уже подействовала самоорганизация как регулятор объективно-субъективного..
Поэтому можно сделать вывод, что чудеса самоорганизации и человековедения начинаются с того, что открытая система представляется закрытой, то есть только материальной. При этом отсекаются все внешние связи, да и само развитие…
Анализируя потоки пытливых синергетических и постсинергетических мыслей об основах самоорганизации, можно сделать вывод о направленности их развития на диалектизацию, то есть на взаимодействие «нечто» и «ничто», процесса и явления, конечного и бесконечного, объективного и субъективного. Это процесс их связи в единое целое и процесс же одновременного их разделения (поляризации). Современное человековедение рассекает целостность существования, чем значительно обедняет свое учение, приближая его к психологии и даже во многом подменяя эту материалистискую науку о психическом.
Такое обычно трудно представляется в голове, но процесс связи это не просто равновесие двух потоков: несущего жизнь и несущего смерть. Эти потоки не могут уравновеситься геометрически – они направлены на развитие чего-то более «высокого»: развитие всего нашего мира. Оно продолжается даже после нашей смерти. Где в этом случае оказывается человековедение? В загробном мире с чудесными реинкарнациями?..
В заключение приведем цитату от синергетики, из которой можно увидеть, что и она не стоит на месте, хотя и топчется около процессной сути: «Определенная доля мистики всегда содержалась в понимании проявлений самоорганизации, в том числе и жизни, основанном на одновременном признании этих фактов и незыблемости второго начала (второго начала термодинамики – курсив автора), то есть его универсальности, так как одно противоречило другому. Но, все же, существовало…
Всякая мистичность полностью исчезает, когда наука о самоорганизации приходит к признанию новой парадигмы, делящей мир на объекты с равновесной и неравновесной организацией и процессы организации и самоорганизации, подчиняющихся разным физическим принципам: энтропийному и антиэнтропийному. Процесс самоорганизации воспринимается при этом не более чудесным и необычным, чем альтернативный ему процесс равновесной организации: оба подчиняются законам физики, но только разным…»
Остается добавить: в физике ли тут дело? Скорее, в человековедении. А ведь речь опять идет лишь о материальных объектах!

3.4. Человековедение и самообразование.
Перед Вами труд – плод размышлений автора над проблемами мироздания, развития, становления и смысла жизни. Это вовсе не означает, что самообразование, трактуемое обычно превратно как некий суррогат от образования, не имеет прямой связи с этими процессами. Ведь если вдуматься в само слово «самообразование» – то в нем можно легко уловить и самовоспитание, и взаимоотношения с обществом, и диалектику развития, и то, что человек «делает себя сам».
Так, например, общий вопрос: «Что лежит в основе развития личности?» может предполагать множество ответов. Да, образование, мораль, законы, традиции, право, культура и т.д. Но ведь все эти компоненты духовной сферы общества «действуют» только через саму личность! То есть, прежде чем развиваться в указанном ими направлении, личность сама «вводит» их в процесс усвоения в виде саморазвития. А если она не принимает их, не усваивает на собственный лад? Тогда нет и саморазвития – а это означает смерть личности. Тогда нет и просто развития – человек угасает, теряет смысл жизни или становится преступником. Человековедение приходит в тупик.
Таким образом, выявляется неразрывная связка: с одной стороны общество и его воздействие на личность (грегарный отбор через представленные общечеловеческие ценности) – с другой сама личность с ее потребностями, в том числе материальными (капитальный отбор через удовлетворение материальных интересов), и ее воздействие на общество. Однако, связь осуществляет сама личность, Которая, правда, уже имеет некую канву помыслов и действий, хотя бы в виде направленности предстоящего пути. И здесь человековеведение должно осуществлять свою исконную функцию «поводыря», подталкивая личность к самообразованию, к осознательной работе над собой без иждивенческих и опекательских мотивов.
Речь должна идти о диалектической связке материального и духовного как целостности, которая достаточно успешно функционирует в каждом из нас. Связь между материальным и духовным в виде процесса развития и есть самообразование. Причем важно определенное оптимальное равновесие между ценностями представленными обществом и ценностями, усвоенными личностью. Всякий дебаланс этого равновесия тормозит процесс самообразование, как личности, так и социума. Человековедение оказывается в затруднительной позе.
Общепризнанно, что начало 21-го века характеризуется все большим нарастанием кризисных явлений в экономике, культуре, образовании, во всем социальном укладе. Многие исследователи отмечают их как глобальный эволюционизм или глобальный кризис человеческого сообщества. Что нас ждет в будущем? Где пути выхода? Они могут лежать только на пути всяческого развития человековедения каждым из нас, хотя бы в рамках собственного самообразования.
Эти кардинальные вопросы в принципе решаются просто: выход может быть только через человека! Через постановку его во главу угла всего социального развития. А это значит, что в условиях кризиса образования – только самообразование, как личности, так и социума может обеспечить решение всех глобальных проблем человечества. Как это сделать? – вопрос другого плана. Ясен процесс человековедения, нужно прояснять детали…
Именно поэтому уже сейчас крайне необходимо ставить вопрос о самообразовании как о смысле жизни, как о творчестве и сотворчестве каждого из нас. Иначе грядущее «информационное общество» поставит нас на грань выживания. И никакое человековедение не состоится…
Основополагающим моментом в становящейся философии самообразования должен быть принцип невозможности неразвития, а не вытекающие из него положения о всеобщей взаимосвязи, непрерывности развития и вечности движения. Почему так?
Дело в том, что существующие концепции развития, в том числе ее диалектическая ветвь, основаны на объективности реальности. То есть считается, что развитие дано как нечто объективное. Но ведь и это объективное имеет свои каноны. Упрямый вопрос: откуда взялось это объективное, кто или что его создало? Какие это каноны, откуда и почему идет развитие, что есть человек как субъект истории? – ответа нет.
Его и не может быть, поскольку современная наука, в том числе человековедение, разрывает процесс и явление, саму связь между ними, человека от общества, материальное от духовного. Например? Она утверждает, что самообразование является частью образования. Но ведь должно быть совсем наоборот: все образование идет через самообразование. Через саму личность! Процесс усвоения знаний это самообразование, а образование это явление представления информации. Так процесс подменяется явлением и отрывается от него.
Аксиома невозможности неразвития основана на принципиальном положении о недостижимости абсолюта. Например, невозможно достичь абсолютного вакуума или абсолютной температуры. Или – невозможно поставить карандаш на острие. Или – оставить маятник в верхнем положении. Почему? Весь вопрос упирается в отсутствие в таком случае связей – а это означало бы неразвитие, застой, покой.
Многие исследователи справедливо утверждают, что если человек перестает развиваться, он неизбежно деградирует. Можно поставить вопрос: «Разве деградация это тоже развитие? Или это застой, упадок?» Единичное еще не означает общее, ведь процесс человековедения в масштабах всей цивилизации не прекращается ни на минуту.
Здесь на первый план выходит принцип всеобщности взаимодействия, связи, который подразумевает неизбежное наличие бинарной связи, наличие двух действующих начал: субъекта и объекта. Собственно на этом и основана диалектика. То есть всегда есть субъект, есть объект, есть связь между ними в виде процесса взаимодействия. А этот процесс основан на двух встречных потоках (процессах) связи, между которыми устанавливается определенное равновесие.
Так «действует» диалектическая связка, которая всегда образуется при неизбежной поляризации единого и является основной «ячейкой» всего мироздания. Единое не может существовать само по себе, а только в виде связки со своим тождественным «антиподом» частным – только так и оттуда исходит развитие.
Тогда деградацию личности нужно рассматривать как смещение равновесия между ростом и угасанием в сторону последнего. Существенно то, что само равновесие не статическое, а динамическое, направленное! Это особенно касается человековедения с его прямым воздействием, как на личность, так и на общество. Направленное, поскольку сама личность не есть изолированный объект. Это равновесие всегда направлено на развитие. Это исключает застой в развитии всего человеческого сообщества и всего сущего, в том числе человековедения.
Диалектическая связь самообразования и образования (процесса и явления) позволяет утверждать, что достаточно увидеть особое свойство (несистемное качество) процесса (целого), которое не сводится к свойствам или их сумме явлений в процессе развития диалектической связки, чтобы предсказать направленность такого развития.
Это уже подразумевает идею направленности процесса человековедения такого развития. Без направленности не может быть развития. Отсюда можно сделать вывод о необходимости целеполагания самообразования как системного качества – основы образования как основы человековедения. Говоря иными словами, для того чтобы избежать искусственно созданного застоя образования из-за дебаланса равновесия в этой диалектической связки с самообразованием, необходимо и достаточно знать пути развития самообразования…
Каждый из нас постоянно встает на распутье перед совершением того или иного поступка: идти вперед по пути самообразования – быть мертвому из-за его невостребованности, идти назад по пути образования – быть убитому деградацией личности, поскольку образование не обеспечивает развитие. Сделать выбор в такой непростой коллизии призвано именно человековедение. Остановиться нельзя, поскольку застой невозможен. Как быть? Нужно связать эти два «полюса» и двигаться в сторону развития связки: образовываться через самообразование.
Мы подошли к интересному вопросу: с чего начинается самообразование? Для начала нужно ответить на другой вопрос: с чего начинается процесс? Или бесконечность? А начинаются они – с явления, с поляризации его как целого. То есть явление должно быть субъективно отмечено, усвоено самой личностью, чтобы дальше создать нечто свое – и «запустить» его в процесс деятельности. Но процесс направлен. Кем или чем? Неизбежной направленностью развития! Значит, это единственный путь познания и поиска истины как процесса. В случае человековедения – именно оно по своему статусу должно направлять процессы воспитания и образования личности, заменяя статику представленных обществом ценностей на динамику их усвоения,
Когда человеку навязывают образование, и он не имеет возможности обратного воздействия, процесс познания превращается в нечто механическое, в застывшее явление. Необходимость диалектического связывания и уравновешивания очевидна. Личность конструирует сама себя в процессе развития. Это обуславливает и качество деятельности.
Разум это не только нечто априорное, данное объективно, но и деятельность самой личности как носителя разума в процессе самоорганизации. Развитие когнитивных структур зависит не только от социальной или материальной сред. То есть личность перерабатывает информацию от них на свой лад. Это сотворчество. Иного не дано, иначе развитие переходит в застой, созданный искусственной разбалансировкой по вине слабого осознания человековедения в целом.
Усиливающийся разрыв между содержанием образования и задачами новой экономики и социальной политики в условиях информационного общества требует соответствующего равновесия в связке материального с духовным. Эта связь может функционировать только в развитии, без застоя. Главное, нарождающееся в становящейся популярной синергетике (теории самоорганизации от диалектики), должно быть связь непрерывного и дискретного (процесса и явления, тела и души) человека со всем миром. Этот процесс, который требует как категорический императив направленного равновесия, а не застоя.
Сознание личности, усвоившее определенную информацию, вырабатывает собственное определение и установку, действует согласно им в качестве осознания, как процесса. При этом дискретность информации замыкается на непрерывности деятельности (бесконечность связывается с нулем). Само сознание при этом может быть представлено как сознание бесконечности и должно быть процессным – в виде осознания. Оно связывает беспредельное количество конкретной информации в бесконечный процесс развития человековедения, в котором участвует каждая личность и общество в целом.
В этих условиях выглядит абсурдно вопрос: «В силах ли Бог создать тяжесть, которую поднять не сможет?» В диалектической постановке таких вопросов просто не может быть. Не должно быть: или-или, а есть: и да, и нет. Некорректны и утверждения типа: «безграничное стремление к единственной истине». Истина не одна, это вообще процесс. И бесконечность не одна, она всегда в связи с конечностью. А ее, зачастую, рвут на части по диалектической связи.
Можно утверждать большее: все в наблюдаемом мире не является сущностью и не происходит от бесконечности. Наблюдаемый мир это не все сущее, а от процесса происходит только то, что уже связано с явлениями. То есть, сознание должно быть связано с действием, с осознанием, иначе действительно может случиться застой. Сознание и осознание выступают совместно как диалектическая связка, развитие которой есть также процесс. Главная задача человековедения – помогать развитию статического сознания в динамическое осознание. Поэтому сумма усвоенных личностью конкретностей никогда не равна сумме представленной информации – в сознании-осознании происходит синтез бесконечности из конечностей и обратный процесс: редукция человековедческой бесконечности в конкретном поступке.

* * *
Развитие как процесс связи ограниченного и неограниченного развенчивает убеждение в «вечности эпохи развития» как актуальной бесконечности. В этой бесконечности материальное замыкается на духовном в ходе самообразования. А вечность может быть лишь в процессе, в связи его с бесконечностью явлений. История бесконечности не есть история развития сознания человека. Это процесс непрерывного человековедения (очеловечивания). Однако отношение человека к проблеме бесконечности как процессности очень глубока – это проблема становления и развития, это аксиома неограниченности познания творческого, активного, с динамичными взаимообогащающими обратными связями по отношению к обществу.
Борьба с глобальными изменениями современности средствами метафизического мышления и по принципу ограниченности бесконечности приводит к явной несостоятельности современной системы образования. Это и понятно, поскольку возникла острая нужда в новой парадигме, где самообразование должно стать основой образования. А не наоборот! Нам нужна диалектическая философия самообразования в рамках человековедения. Без самообразования не может быть образования, социальности и культуры вообще, как без процесса не может быть явлений.
Но современное образование и человековедение остается на позициях «передачи новых знаний», не становится способом обмена и выработки информации и действий. Нужно не только усвоение знаний, их передача или формирование новых знаний. Идет процесс совместного развития. Речь должна идти и о самообразовании общества. А это значит, нужны совместные действия. Информация сама порождена человеком, ее ли ставить во главу угла? Каждая рефлексия должна побуждать к действию, образование должно переходить в образованность – и это жизнь. Образование должно включать в себя и саму деятельность.
Парадигма самообразования заключается в диалектике развития, а не застоя, в необходимости направленного развития личности. Почему? Потому что самообразование исходит от необходимости развития, а не наоборот, так же как человековедение в целом…
Известно, что мотив связывает мышление личности с его деятельностью. Это подтверждает механизм действия рефлексии с ее направленностью на оптимизацию поступков. Если личности нечего корректировать в своих поступках – тогда нет и деятельности. Тогда весь вопрос упирается в смысл деятельности, да и жизни вообще. Если он не решается – личность деградирует. В этом отношении смысловые сущностные доминанты человековедения должны быть открыты и понятны каждой личности в качестве мотиваторов деятельности..
Однако мотивы сами по себе не определяют деятельность, они лишь дают направление, метод ее осуществления. Цель также не определяет действия, поскольку она чаще всего достигается путем далеко не прямым и не предначертанным. Условия деятельности во многом определяют сами действия. Они обычно установлены жестко. В этом спектре средств – для личности всегда есть обширное поле приложения сил и разума. Вот только важность помощи выбора средств со стороны человековедения трудно переоценить.
Если рассматривать существующий объект (например, образование) и субъективный его образ в осознании ученика, то они вовсе не будут являться «двумя сторонами предмета» – это уже не предмет, а диалектическая связка человековедения, которая развивается не только по воле ученика или учителя. Дело еще и в том, что психических явлений как таковых не может быть, поскольку есть единый психический (лучше: духовный) процесс. Да, есть непрерывное взаимодействие, но в рамках этого процесса. На индивида постоянно действует биосоциальный поток. Он его перерабатывает, усваивает, что считает нужным сознательно или подсознательно, – и отвечает обществу обратной связью. Оба плана деятельности процессуальны: усвоение вкупе с деятельностью и собственно осознание. Если эти процессы рассматривать как явления – получается односторонняя картина, лишь «передачи знаний». А это застой!
Если отстраняться от связки процесс-явление, тогда «в тумане начинает теряться видимость», тогда количество неразрешимых противоречий все более увеличивается. Если же отстранять осознание в пользу Интернета или полиэкстремального моделирования – то это вовсе путь в никуда. Нужно осмыслить и увидеть процесс, увидеть его направленность, а не стараться набрать бесконечность явлений! Количество не переходит в качество, оно поглощает качество, мешает видеть истинную причинность, обоснование знаний и парадоксов мышления. Нужен смысл, а не количество явлений, сумма которых ему не равна. Он не позволит существенно отойти от траектории развития. А смысл должен вырисовываться уже в понятиях и определениях человековедения.
Самообразование напрямую связано с социальным грегарным отбором. Но оно должно давать отдачу по обратной связи. Оно уравновешивает грегарный и капитальный отборы и действует в направлении других объективных отборов. Это позволяет ему уравновешивать потоки информации и развиваться в нужном русле. Человековедение – не поводырь слепого; хотя оно через самообразование ведет по жизни, но зрячего. Это не свод правил на все случаи жизни, а приглашениеот общечеловеческих ценностей к сотворчеству.
Философский дискурс должен не образовывать и упражнять, а сообщать, развивать и создавать новое знание – так же как и любое знание в готовом виде не может дать ничего, пока его не осмыслишь. Смысл – это процесс. «Овладение философией предполагает значительную работу мысли, обращение к самой жизни». Именно поэтому философия так важна для начала процессов самообразования и человековедения. Важна духовность, которую философия должна прививать. Философия более духовна, чем другие науки!
Однако в наших философских социальных исследованиях чаще ведется разговор о вещах, а не об их социальной предметности, о нарративе, а не о дискурсе. Поэтому образуется разрыв между явлением и процессом развития. Нарратив должен обязательно преобразовываться в дискурс. Осознание должно связывать социальную значимость и личностные смыслы. Нам говорят, что «предмет оживает, когда он включается в деятельность» Но более верно: оживает не предмет, а материализуется его смысл. Так связывается материальное и духовное процессом человековедения (развития). Философия пока мало уделяет внимание становлению нового знания в процессе осмысления личностью знания старого! А новое знание обеспечивает развитие и предотвращает искусственно навязанный личности застой…
Человек! Любой его поступок всегда уравновешен двумя потоками. Первый из них материальный – это его цветы жизни. Второй – духовный – это человеческие мечты. Так каждый из нас оказывается между цветами как прошлым и мечтами как настоящим, чтобы действовать в будущем. Почему так? Типичная схема диалектической связи: цветок как нечто явленное связывается с мечтой в виде процесса – и в совместном развитии становится будущее – сам человек как итог человекопознания.
Можно задать ехидный вопрос: «Если самообразование – это процесс, то это мечта жизни. Если так, то можно ли ее взять в руки как цветок, ведь они в диалектической связке?» Ответ может быть одним – можно. Если любить!
За счет чего мы любуемся цветами? За счет их красоты. Что такое красота? – это итог развития человека, усвоившего весь опыт исторического развития цивилизации. Но красота как цветок должна быть связана с мечтами, иначе ей не существовать. Где она, эта мечта? В доброте. Что такое доброта? Это и есть мечта, мечта о будущем. Откуда она берется, эта диалектическая связка? Ниоткуда, от невозможности неразвития, от извечной поляризации сущего. Почему красота и доброта правят миром? Потому что они предельные категории развития человека в этом мире под видом человековедения. А их связывание происходит благодаря процессу самообразования. Каждый час, минуту, секунду – непрерывно и бесконечно.
Самообразование, оказывается, «успевает» везде, потому-то это волшебные цветы, которые живут в наших местах, потому что «я жизнь учил не по учебникам», да и сами мечты – это ты. Недаром «и в космосе нужна ветка сирени», которая не может существовать без мечты. И наоборот: «ветке сирене нужен космос». Цветы, мечты и ты – это тоже самообразование, но они могут самообразовываться только вместе. Так что мечтай, человек, глядя на цветы жизни (а они были, есть и будут всегда). Мечтай, но поступай соответственно своим мечтам по законам человечности.
Траекторию наших мечтаний формирует саморефлексия. Как она разворачивается? Как развитие процесса развития (обязательно ортогонально, подобно направлению джетов относительно плоскости аккреции в черной дыре), или смысл. То есть процессе связи цветка и мечты уже заложен смысл человеческого существования. А это значит, что каждому из нас первоначально дано немало. Остается только это «немалое» сохранить на всю жизнь, то есть развить. Это означает, что нужно всегда видеть те цветы, которые «предлагает» нам жизнь, нужно создавать из них мечты. Быть добрым мечтателем – волшебником от человековедения, в сотворчестве с ним. И, конечно же, активно стремиться к их достижению. Вот и все то, простое до слез, что нужно для нужд самообразования, для реализации его «волшебства».
Однако, если мечты «не те», то и цветы не будут цвести, они просто завянут. Установка на поступок (модель, срефлексированная при осознании) должна иметься до самого поступка и, что важно, соответствовать общечеловеческим ценностям. Так обеспечивается возможность «активного соприкосновения с жизнью» – оптимизация мечты через рефлексию, ее выход в новый цветок, более адекватный траектории процесса развития. Это и есть связка: цветы, мечты и ты.
Но бывает и так, что эта связка рушится. Тогда человек, движимый, к примеру, «вечным похмельем» как единственной мечтой о цветах в виде «бутылки», действует вопреки человечности. «Гуляй пьянь-дрянь – душа, будто в раю». Гуляй в цветах и мечтах, но… это будешь уже не ты!..
Как часто и горько можно видеть «захребетнические настроения и инфантилизм». «Пусть меня научат, пусть меня устроят». Человек не хочет связывать сам свои мечты с цветами. Что в результате? – мрачное разочарование: « Мне не нравится моя работа». Так вянут цветы человековедения, так и не ставшие мечтами.
Делать выводы – это уже осмысливание. Вывод бытия – есть мечты как связь с этим бытием; вывод ушами – музыка, вывод глазами – цветы. Осмысливание происходит образами цветов связкой мечты и цветка. А вывод всегда стремится к практике. Тогда можно сделать, например, такой вывод: в России воруют вовсе не потому, что мало зарабатывают, а потому что не видят цветов и мечты!..
Возвращаясь к недостаткам современной системы образования, можно предвидеть вопрос, почему учение превратилось в обучение? Почему человековедение превратилось в сухую науку, вместо того, чтобы оживлять человека. Потому что знания (цветы) оказались невостребованными. Потому что не связались с мечтами общества, а значит, самообразование умерло на стадии образования. Отсюда вывод: только самообразование может связать знания с умением в активной деятельности. А индивидуализация личности должна реализовываться в самообразовании общества – под видимостью самоорганизации. Без этого нет развития.
Социальная самоорганизация питается не только социальными отборами, но и самообразованием личности, ее мечтами. Недостаточно понимать под обществом систему межличностных связей – это процесс направленности на развитие цветов и мечты о них. Это сама личность как объект и субъект социальности и человековедения. Это и само равновесие социальных отборов. Это и цветы и мечты личности.
Целостность социальных образований в их взаимодействии, и во взаимодействии с человеком. Автокоммуникация это введение в эту связь. То есть направленность на общение, на цветы. Подобное больше относится к обществу. Но это начальная фаза самообразования – осмысленная открытость! Цветок такое же чудо жизни, как и наша приземленная мечта. Но цветок вянет – а это вовсе не чудо, так же, как и реализованная мечта. Цветок – это мечта, это наша жизнь. И живем мы, ходя по цепи: цветы – мечты – цветы - и так далее.
Почему же «социально-политические условия жизни современного общества противоречит самой природе творчества и самообразования?» Виной тому антирефлексия – когда цветы предназначены для поедания, а не для создания мечты. Кто ест цветы? – только скотина, чуждая человековедению и самообразованию. Хотя у нас многие отчуждения приобретают вид уродливых самоотчуждений, не желающих усваивать уроки человековедения…
Когда говорят о «информационной революции», встает вопрос об ее сущности. Ведь понять сущность означает получение возможности правильно действовать. Ведь «видение без действий – это только мечта». А «действие без видения – это кошмар». И только видение с действием – это новые и живые цветы.
Активность мечтания всегда связана с «производством» цветов. Сама ошибка такого производства способна балансировать на грани красоты и доброты. Она «склеивает расслоенную шизофреническую реальность, выстраивая ее в целостный механизм». Эта «ошибка» – рефлексия в виде коммуникативного действия. Но одной рефлексии мало для «производства» цветов, поскольку в основе ее, так или иначе, стоит личность со своими цветами, мечтами и… самообразованием.
Тогда направленность равновесия при развитии нашей жизни сохраняется. Чтобы лучше узнать самообразование, нужно оттолкнуться от образования к человековедению, превратить сухое явление в живой процесс – больше по линии самоорганизации – тогда цветы и мечты свяжутся. Информация, о которой мы так много говорим, это нарратив (цветы), Она может быть неправильной, неистинной; знания это осмысленные ценности, это мечты, а они не могут быть неправильными.
Цветы и мечты сливаются воедино в человеке-личности под влиянием процесса человековедческого развития. Нарратив «переходит» в дискурс. Такое обычно понимается не совсем правильно – должен быть не переход, а процесс развития их как диалектической связки, то есть цветы невозможно оторвать от мечты.
При глобальном кризисе на помощь могут придти не реформаторские конструкции, а новые коммуникации при совместном действии всех социальных институтов, способные создать новую культуру. Новые цветы и мечты. Такой коммуникацией может быть лишь самообразование в рамках человековедения.

3.5. Диалектика человековедения.
Человековедение призвано помогать становлению личности, диалектизации ее с самого раннего возраста, развивая связки: тело-душа и личность-общество, раздвоению Homo-существа на собственно человека-личность. Понятно, что очеловечивание не начинается, оно продолжается, становится. Процесс человековедения воздействует на нас, с одной стороны, развивающе (усвоение общечеловеческих ценностей). С другой стороны – принуждающе (воздействие биосоциального потока через нормы, правила, законы, традиции и т.п.)
Диалектика человековедения такова, она обуславливает комплекс идеальных действий, которые обеспечивают соответствующую материальную активность. Не стоит гадать, что эта активность вызывает ответные установки, подлежащие осмыслению и выполнению новых поступков. Это весьма напоминает «работу» рефлексии по оптимизации помыслов и их материализации. Что немудрено, поскольку всякое развитие и существование не может оставаться в стороне от поляризации сущего и диалектизации личности – этих движущих сил нашего миропорядка…
Вопросы человечности, гуманности, насилия в настоящее время особенно заострились, что можно объяснить все большим расслоением (поляризацией) общества по материальному достатку. Политические, социальные и экономические кризисы, нищета, войны, обман на каждом углу плодят безнравственность и озлобление и преследуют нас на каждом шагу. Когда я утрами иду на работу, то постоянно встречаю по пути того или иного молодого человека, жадно хлебающего пиво, вместе с пеной, на ходу из банки – жажда вечного похмелья. Он тоже идет на работу. В это раннее время в мусорных контейнерах уже роются «бичи» с багровыми лицами, грязными пальцами вылавливают что- то съестное... Настроение, увы, портится.
История человечества – это история диалектизации человеческого существа в личность, развитие его связей с общечеловеческими ценностями, которые его очеловечивают. Но очеловечивают, к сожалению, не всегда и по-разному. Кто в этом виноват и виноват ли? Люди обычно ругают государство, которое не может или не хочет защитить их от засилья криминала и бездушия чиновников. Государство втихую сетует на «плохой или ленивый народ», который не внемлет законам, и те, дескать, из-за этого не «работают».
Но именно государство должно стать фактором гуманизации. Чем мы жертвуем?- общечеловеческой верой в ущерб мифа материальной сытости? Где дух нации? – он потерян из-за невежества, как общества, так и его членов. Поэтому так трудно выкристаллизовываются каноны диалектического человековедения в науке и усваиваются в головах людей.
Если задать вопрос, что важнее для наших детей: материальное благополучие или духовное совершенство, каждый здравомыслящий человек ответит диалектически: их не сопоставить, одно без другого не может существовать. Но мы хотим, прежде всего, видеть своих детей образованными, культурными, умными, уважительными. Остальное-де приложится.
Так почему же вопросы гуманизации и востребованности общечеловеческих ценностей не решаются? Что это за образование у нас, если Ваш сын, оканчивая школу, остается балбесом? Что это за медицина у нас, если больной человек не может получить своевременную и квалифицированную помощь. Вы поглядите, какая убогость и толчея царит в муниципальных поликлиниках и больницах! Какая тут диалектика человековедения?
Что это за социальная политика у нас, если миллионы стариков не могут сводить концы с концами? О каком уважении их может идти речь, если государство отказывает им в главном. Если общество, несмотря на массу научных и технических достижений, не в состоянии прокормить стариков, то, что это за общество?.. Чего не хватает? Человечности. А она без четкого знания и применения канонов человековедческого процесса сама не приходит. «Так что же нам делать?»…
Диалектика человечности основана на приоритетной связи личности с обществом, ее уравновешенности, а не на их разобщенности. Поэтому автор не призывает, как может показаться в первом приближении, к насилию, революциям, протестам и бунтам – это не методы диалектики, – все это ведет в тупик человековедения вместе со всей цивилизацией.
Речь идет о социальных институтах человековедения как факторах гуманизации, связи и человечности. Критика их как плохо отлаженных механизмов нацелена на улучшение их действенности совместными усилиями отдельных людей и общества в целом, – духовно помогать и материально развивать совместно- уравновешивать имеющиеся связи. То есть выполнять основные функции человековедения. В рамках любой политической системы социальные институты можно и нужно переориентировать для уравновешивания явлений капитального отбора (материального интереса) процессом грегарного отбора (духовности), диалектика развития которых предусматривает определенное равновесие. Нарушение его неизменно приводит к катастрофам, как личности, так и общества.
Известно, что капитальный отбор (неуправляемое обществом объективное движение капитала в поисках максимальной выгоды) неизбежно опережает развитие человечности. Свидетельство тому – слишком медленное развитие социальных отношений со всеми их отчуждениями. «Своя рубашка ближе к телу». Но можно остаться без рубашки и тела, если эта «близость» окажется неразумной самоцелью. Диалектика человековедения предусматривает прежде всего обеспечение должного равновесия между процессами представления информации обществом, усвоения ее личностью, материальными действиями человека.
Проблема субъективизма может решаться только на общечеловеческом уровне, и должна решаться там. Капитальный отбор давно уже стал международным – общечеловеческим. Его нужно уравновесить общечеловеческим же грегарным отбором. Материальный интерес уравновесить интересом духовным. Такое равновесие невозможно достигнуть без хорошо «работающего» процесса связи в виде диалектического человековедения.
Как это сделать? – это можно предугадывать в виде тенденции (процесса). Явленное должно «переходить» в процессное, и наоборот. Процесс уже пошел – это неизбежное объединение человеческой цивилизации, например, факты: образование ООН, Евросоюза и других международных организаций. Способствует развитию этого процесса современное бурное развитие телекоммуникационных систем, то есть связи. Вся диалектика, в том числе человековедения, основана на связи, а не соотнесении, как это видим в случае дуалистических или монистских реалий.
Любой, к примеру, музей (в виде вечных ценностей) может дать делу объединения и уравновешивания материального и духовного больше, чем любая производственная корпорация (ценности преходящие). Но не дает, – только потому, что равновесие постоянно и объективно сдвигается в сторону материализации. Это естественно, иначе невозможно развитие. Но эти представленные музейные ценности должны усваиваться, иначе развитие идет вспять...
Так было во времена феодального мракобесия в Европе и княжеских распрей на Руси. Так было в результате войн и революций. Так было с коммунистическими утопиями. Никому не хочется, чтобы все это повторялось. Законы диалектического развития объективно-субъективные, поэтому одно материальное оказывается в данном случае как «один в поле не воин».
Закон саморазвития гласит: «Люби себя через других, но люби других через себя». Это актуальный лозунг, как для любой личности, так и для любого общества. Материальное существует для жизни духовного, но и духовное должно жить для материального. Такова диалектика человечности История (прошлое) как субъективное явление может фиксироваться лишь в рамках объективного развития (настоящего) в виде диалектической связки с ним, которая обуславливает и развивает будущее и выливается в такой субъективно-объективный процесс, как человечность. Так человековедение, как процесс связи субъективного и объективного, обретает значение смысла жизни. При этом человечность выступает в качестве субъективной реализации объективной линии цивилизации. Именно она «делает» историю.
Человечность внутри и снаружи каждой личности должна обязательно выливаться в поступок. Поэтому некорректно считать, что «человечность требует более глубокой духовной революции» (по Н. Бердяеву). В таком случае уже разумеется разрыв между помыслами и поступками. Человечность как объективное «начало» не может не противостоять объективации, то есть смещению объективно-субъективного равновесия в сторону материализации, поскольку она объективными канонами тесно связана с идеализацией, с обществом. Да, «социальный вопрос есть вопрос человечности». Но он должен диалектически решаться обществом совместно с личностями, хотя бы в виде эффектора (учащего конфликта) человечности, который тождественен смыслу жизни или процессионалу развития (траектории процесса развития).
Диалектическая связь представленного (от общества в виде общечеловеческих ценностей) и усвоенного (собственно человечность в виде соответствующих поступков личности) представляет собой процесс человековедения. Человек может быть свободен только в процессе развития, когда он мыслит и поступает соответственно объективной направленности, но с обязательным проявлением своей «самости». Это означает действие конфликта, который приобретает характер эффектора человечности, который учит на печальном опыте: как не надо действовать. Каждый «акт» рефлексии содержит в себе творческое начало – как субъективную корректировку объективной направленности, – которое реализуется в процессе связи также в виде диалектического человековедения. Эффекторы в целом это объективные регуляторы субъективных искажений материально-идеального равновесия., движущие диалектические силы человековедения.
Целесообразно рассматривать эффекторы развития человечества в связке с субъектив-ными группами, а не с обществом в лице государства. Субъективная группа при таком подходе выражает антропогенную сущность, общество же – нет. Субъективная группа даже в лице личности выражает конечное, а в связи с эффектором человечности – обретает смысл. И как процесс уходит в бесконечное развитие диалектики человековедения.
Говоря о стратегии развития антропосистем, нужно мыслить более широко, поскольку «антропосистема» не существует сама по себе, без процессной связи с сущим она становится «вещью в себе». Например, в последнее время наблюдается особенно отчетливо разбаланс между государством и правительством во многих странах. Хотя они представляют собой диалектическую связку. Государство стремится к равновесию с личностью, но правительство не может это реализовать. Причина – субъективный (прагматический) надрыв этой диалектической связки в ущерб развитию «антропосистемы». Помыслы государства оказываются оторваны от материальной реализации их правительством. Почему? Не вина ли это слабости и диалектической недоразвитости нашего человековедения?..

* * *
Диалектика человековедения предусматривает объективно-субъективный процесс связи духовных помыслов и материальных поступков. Отсюда и нужно исходить, когда мы задаемся вопросом: «Почему происходят отчуждения личностей и кризисы общества?» Если поступок оказывается недостойным – значит, помыслы были «не те». Должное равновесие: помысел-поступок направляется объективным (самоорганизация) в ходе бесконечной цепи рефлексий, но реализуется субъективно (самообразование). В целостном виде человековедение функционирует как регулятор, объективно корректируя каждую рефлексию и каждый субъективный поступок. В этом отношении он действительно диалектизирует человека. В целом можно считать, что «человечность есть раскрытие полноты человеческой природы, то есть раскрытие творческой природы человека» (по Н. Бердяеву). Но это раскрытие возможно только через человечность, через связь человека со всем сущим.
Человечность прямо связана с духовностью. Почему? Духовность в процессе развития человековедения как внутреннее, идеальное качество тождественно человечности как внешнему материальному выражению (поступкам). Они находятся в вечной диалектической связке человек-личность..
Вся философия духовности, в том числе диалектическая это философия человечности, процесса связи человека и общества, духовного и материального, прерывного и непрерывного. Духовность как процесс обязана проявляться, иначе это бессмысленный абсолют, «вещь в себе». Это не дуализм материи и духа, а диалектика свободы и необходимости. Истинная человеческая свобода исходит не от материи, и не от духа, а от адекватной связи духа с природой, то есть от своего инструмента развития в виде человековедения. Бессмысленно отрывать дух от материи – они всегда в диалектической связке в виде человечности. И причина тому - невозможность неразвития!
Можно принимать такое суждение: «Духовность всегда «субъективная», она лежит вне объективации» (Н. Бердяев). Но такая духовность также есть «вещь в себе», поскольку духовность должна проявляться, и проявляться обязательно через поступки от человечности. Г.Гегель верил в развитие духовности в истории. Но сама история это не только исторический процесс (духовное, идеальное), который не может быть «прошлым», но и явление процесса развития в виде документированного результата диалектического развития человековедения.
Духовная история мира – это история не только человечности, но и самого материального мира в их неизбежно и постоянной диалектической связи. Человек должен все время совершать творческие акты самообразования в виде усвоения ценностей не только в отношении к себе (субъективное начало), но и к обществу (объективное «начало»). Однако дух как бесконечное и непрерывное не может иметь начала, не может исходить только из субъективной «глубины», поскольку она постоянно связана с «поверхностью», с материальным.
Так что духовность может выражаться лишь в рамках действия человечности, то есть в связи с материальным – в соответствующих поступках духовной личности. Когда мы говорим, что «духовность в человеке исходит не от социальных отношений, а изнутри» – мы разрываем связь между человеком и обществом, «нигилируем» тем самым человечность. Откуда «изнутри» может идти духовность? От усвоенных общечеловеческих ценностей? То есть от процесса человековедения, созидающего как личность, так и общество по субъективно-объективным законам диалектики существования.
Да, «духовность несет с собой освобождение, оно несет с собой человечность». Но только в процессе связи с материальным, только в ходе развития человековедения. Иначе происходит отрыв человека-индивида от личности, как это может следовать из утверждения, что «человек есть создание социальной среды». Чье же тогда создание человек? Материальное? Идеальное? Чье-то еще? Многие видят в лице создателя бога. Но тот же Н. Бердяев видел в боге вовсе не нечто сверхъестественное или сверхчеловеческое (сравни идеи Ф. Ницше), а самость человека. То есть личность в творчестве, в процессе, что означает, казалось бы, развитие человечности. Но человек-личность это создание диалектического человековедения!
Тогда духовность оказывается связанной вовсе не с абстрактным божеством, а именно с диалектической человечностью. Если считать основной проблемой философии проблему человека, то это утверждение ничего не проясняет, в сущности. Что это за проблема реально? Это проблема человековедения, существование в целостном становлении человека-личности, которая была во многие века и доныне выглядит в виде чрезвычайно завуалированного и уродливого создания. Человек это не только цельная загадка, но и цельная разгадка. Разгадка, как человека, так и всего сущего в том. что это целостности, то есть диалектические связки материального и духовного. И эти связки всегда действуют под видом поступков человечности. Природа как материальное явление не может быть самодостаточной и целостной без процесса развития, поскольку покоится на процессе связи с ним, с «сверхприродным» – с идеальным, с духовным, с непрерывным. Не орудие, «продолжающее человеческую руку выделило человека из природы», а процесс его использования, развивающий человеческое осознание и его становление как личности. То есть диалектическое человековедение.
Правомерен вопрос: «Как соединяется природный человек с разумом и идеальными ценностями?» Только через человековедение, связывая прошлое явление с настоящим, они неразрывно связаны процессом. Пока же ученые, как обычно, подменяют проблему человека какой-то другой проблемой, например: недостатками общества. Однако недостатки общества сами зависят от человека. Так что проблема видится в их связке. Грубо говоря, человек это не преходящее явление природы, как это обычно считается, и не социальное порождение, а сознательно-процессное явление. Тогда не будет необходимости разделять свободу и необходимость, а динамизм человеческой природы предстанет не эволюцией, а равновесной связкой свободы и необходимости – то есть все тем же креативным человековедением.
Например. Только человек обладает осознанием (сознанием в действии, сознанием-процессом) и связывает материальное и духовное сознательно – через человечность в виде действия диалектического человековедения. Но связь материального и идеального оказывается «шире» только человеческого. Она должна быть распространена на все сущее – на все, что развивается. Отсюда важность процесса становления настоящего и его связь с человечностью. Тогда станет бессмысленным противопоставлять человека всему сущему по линии «свободы от окружающего мира» (по X. Гадамеру).
Человек отличается не свободой, а сознательной связанностью с этим сущим через человечность, включающим в себя учет диалектики развития и познания. Связь с материальным подразумевает духовное. Поэтому человеку нужно не «возвышаться над окружающим миром», субъективно развивать объективное, и развиваться тем самым самому, совместно с обществом в рамках действия процесса развития. X. Гадамер подразумевает «языковый смысл» человеческого обособления от природы. Но такой смысл явно принижен, поскольку гораздо «шире» выглядит смысл осознания, смысл связи, смысл процессной необходимости, которые неизбежно выливаются в диалектику человековедения. Символическая система связи человека и общества оказывается лишь инструментом осуществления такой необходимости, инструментом человечности и социальности.
Другие исследователи «человеческих душ», например, Э. Кассирер считает, что «физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека». Но связанность этих, казалось бы, полюсов неизбежна, иначе нет процесса развития, поскольку символы рушатся сами по себе без связи с реальностью. О каком человековедении в таком случае можно говорить, если нас недиалектически разрывают на части?
Очевидно, что далеко не всякая абстракция (символ) может стать целостностью, поскольку она для этого должна прежде обрести смысл в человеческой голове – и далее материализоваться в поступок. Абстракция это инструмент для вхождения в процесс, инструмент обретения диалектической процессности, то есть осознания. Вместе с творчеством от рефлексии это движущие силы человековедения.
Как часто нам вместо целого «подсовывают» частное явлений. Так уничтожают диалектическую основу, и такие явления «мертвеют». Если идти дальше, то всякий символ в ходе осознания (осмысливания человечности) обретает вид смысла; то есть процесса человековедения, который связывает материальное и идеальное. Однако это еще не означает, что процесс истории уже «запущен» , поскольку человечность неизбежно развивает не всякий смысл. Так что поступок не обязательно будет соответствовать смыслу первоначальному. Такое недиалектическое свойство имеет нежизненноспособные дуалистические или монистские корни.
Диалектизация человековедения всегда ведет к уравновешиванию и адекватизации процесса связи материального и идеального в рамках сущего. Например, революция в России 1917-го года переориентировала развитие цивилизации на пути повторения ошибок революционного становления. Она, главным образом, предотвратила становление тоталитарного режима в мировом масштабе. Но почему она вообще произошла, неизбежна ли была? Конечно же, нет. Причина любой революции кроется вовсе не в «недовольстве масс» или в «неумении править» – а в том, что само человековедение не было сполна вовлечен в человечность, не диалектизировалось, а потому произошел перекос равновесия процесса развития личности и общества. Революция 1917-го года стала эффектором диалектического человековедения и мирового развития. Она показала, как не надо править.
Подобен этому ответ на вопрос: «Почему США не стала мировым «господином» после распада СССР?» Потому что мир увидел в этом необходимость и неизбежность многополярного мира (монополярный мир неизбежно приводит к субъективному торможению объективного развития сущего). Так было и во времена «холодной войны», когда нависла угроза превращения материального – в «ничто». Так происходит и ныне, когда многие кричат «караул» при виде наступающего глобального кризиса, который во многом обусловлен недостаточной диалектизацией человековедения, в результате чего целостности приравнивается к целому.
Ж. Сартр, например, рассматривал человека как «бытие, благодаря которому возникает ничто». Но нужно видеть, что это «ничто» вовсе не есть нечто разрушительное – это необходимое для связи и дальнейшего развития. Это связующее в цепи развития: явление – связующее – процесс – связующее – явление. То есть, под «ничто» нужно понимать сознательный процесс связи материального и идеального или прошлого и настоящего в виде человековедения. Бытие может порождать бытие лишь через ничто! Ничто это креативное начало диалектики, а не нечто плохое.
Человек осознательно (объективно-субъективно) выводит себя за пределы материального бытия – в ходе каждой абстракции или рефлексии. В этом заключается механизм действия поступков человечности и его движущие силы. Однако, почему человеческой реальности «не дано нигилировать массу бытия ей предстоящего»? Потому что человек не отрицает, а связывает, то есть движет развитие этим кажущимся «нигилированием», развитие свое и общества!
Когда человеческая реальность «отступает по ту сторону ничто», это не означает свободу. Это означает, что материя исчезает. Но она обязательно возрождается в новом обличье, более человечном, чем ранее! В этом заключается смысл диалектики человековедения. Нигилирование по Ж. Сартру это и есть рефлексия связи или диалектическое человековедение, в конечном счете. Сознание может существовать при этом только как осознание в ходе развития человечности – при каждом историческом событии. Ж. Сартр недиалектично разделяет бытие и ничто, в этом его ошибка. Казалось бы, не должно быть разницы между бытием человека и его «свободобытием». Но она реально есть всегда, поскольку «свободобытие» – это процесс человековедения, а он в принципе не может быть «измерен» только бытием. Это вечное стремление к развитию! А оно может быть, как и само существование, только диалектичным.
Границы «ничто» как бесконечности находятся в конечном, и наоборот: бытие человека (конечное) находится в его... духовности как бесконечности. Например. Скорость света ограничена 300 тыс. км/сек. Это не кем-то фиксированный предел, а та граница, за которой материя (бытие, или тот же свет как диалектическая связка фотона и электрона) исчезает. Материя никогда не существует сама по себе – она исчезает в бесконечности. Если бы сверхсветовые скорости могли существовать, то это означало бы,. что материя при этом также существует. Но это абсурдно, поскольку уже при световой скорости в вакууме материально-материальная связь оказывается разорванной. За обратным барьером квантования наступает идеальность – процесс, явления которого есть материя. 300 тыс. км/сек не потому что кто-то ограничил, а потому что рано или поздно, уходя в бесконечность, рвется материально-материальная связь – и материя исчезает. Поскольку вакуум это среда, в которой материальное находится в наименее связанном состоянии, скорость материального носителя в нем будет теоретически максимально достижимой. В приложении к человеку это означает не что иное, как неизбежность диалектической связи. Человековедение не может быть ограничено только материальными недиалектическими барьерами…
Известно мнение Э. Фромма: «История человечества написана кровью». Но почему? Потому что не «работала» диалектика человечности? Это правда, но не вся правда. Нет, история написана не только кровью, но и полетами мысли и творчества, культуры и человечности. Почему? – бессмысленно рвать связь материального с духовным! Человек от природы ни добрый ни злой.. Злым его может сделать общество (через самоотчуждение или антирефлексию). Но оно же делает его добрым – только совместно с ним самим. Противоречие: злой-добрый делаем мы сами. Его не может быть, оно теряет смысл, если мы делим людей на волков и овец по Э. Фромму
Да, «первый акт неповиновения, в конечном счете, является первым шагом человека на пути к свободе». Через неповиновение мы развиваемся, но оно само должно быть уже основано на смысле, который тождествен диалектической человечности. Что станет, если каждый человек будет только повиноваться?.. Почему человек по Э. Фромму «должен выбирать между добром и злом»? Он вовсе не выбирает, а связывает, развивает их в диалектической связке как целостность. Как целостность необходимо рассматривать и всю эту категорию человековедения. А значит – в процессе, с учетом диалектики человековедения. Целостность всегда подразумевает диалектическую связанность, а не соотнесение.
Говорят, что «Бог никогда не вмешивается в это решение». Почему? Однако он постоянно вмешивается в выбор человека – путем действия объективных отборов развития, как движущей силы существования. Но объективное обязательно должно обрести субъективный характер, что и делает каждый человек в своей деятельности. И не беда, что делают это люди по разному. Если бы они делали все одинаково и без ошибок, то они веками не видали бы свободы. Диалектика человековедения направляет каждого из нас. Но это не фатализм, поскольку идти каждому приходится самому! Более того, это приглашение к сотворчеству…
Человековедение – самая сложная и трудная наука-процесс. Сложная потому, что она соединяет в целостность все известные науки. Трудная потому, что она не есть нечто конкретное, а представляет собой бесконечность, процесс очеловечивания, лежащий перед каждым из нас от рождения и до ухода из этого мира. Человековедение захватывает не только собственно Homo-человека, но и общество, природу, идеальное и объективное, образуя диалектическую единость из всех этих разнородных «компонентов» существования – качественно новую сущность. Более того, оно находится в этой единости в целостном процессе развития сущего. Человековедение это не только «ведение», и даже совсем не «ведение», а глагольное существование человека-личности в объективно-субъективном континууме, исходя из универсальной прерывно-непрерывной схемы «Человек – Существует».
Человековедение вместе с общечеловеческими ценностями непрерывно входят в биосоциальный поток, рефлексируются личностью, вызывая субъективно-объективные поступки и непрерывный ответ осознания. Объективные отборы действуют на человека и общество по внешней схеме самоорганизации.


















4. Россыпи человечности.

4.1. Счастье в человечности
Мы не будем здесь изощряться в определениях счастья, о нем уже так много написано. Отметим лишь, что множественность определений, ни одно из которых не достигает цели, всегда свидетельствует о процессе с его единой целью – развиваться.
Какое это имеет отношение к счастью? Мимолетность его, лабильность и неуловимость, а также чрезвычайная личностность – не может удовлетворять никого. Процесс не поймать человеческими чувствами или даже разумом. Счастье сей миг – есть, в другой миг – его нет. Более корректно звучит вопрос, не что такое счастье, а его предметность. Например: человек счастлив. Счастлив чем? И снова можно перечислить множество – до бесконечности – факторов счастья, Чем жив человек: тем, что любим, что сегодня получилось доброе дело, что добился успеха, что доказал всем, что приобрел желанное и так далее.
Но это множество вполне законно нужно обращать в процесс, континуум причин счастья. Тогда следует задаться вопросом: что общего может быть у человека, чтобы оно отвечало требованиям этого процесса? Мы сразу ответим на это: человечность. Это наиболее общая характеристика качества человека. Но человечность – это процесс. То есть человечность это во-первых: процесс, делающий человека счастливым; во-вторых это процесс, выражающий человеческие качества по определению. А определение может быть только такое: человек должен быть человеком, то есть быть человечным в первую очередь. И значит, счастливым.
Кто виноват в том, что человек чувствует себя несчастным? В этом еще предстоит разобраться. Но в общем, если он существует не один, значит, и виноват не он один. Тем более, что именно на внешнее окружение чаще всего «работает» человек, и от него, этого окружения во многом зависит счастье человека. Блаженный счастлив, и ума-то с кукиш. Как говорится:
Вот дело доброе свершилось –
Подарен человеку счастья миг;
И сразу небо зазвездилось,
И ветер ласково затих…
Процесс человековедения обязывает человека непрерывно проявлять свою человечность в добрых делах. Такая внешняя материализация процесса человечности компенсируется внутренним согласием с собой – счастьем, которое прилетело – улетело. Но сам процесс продолжается, в нем человек преследует отнюдь не цели счастья, а гордость за себя, за то, что он человек…

* * *
Человек осчастливен прекрасным, которое при желании всегда находит. Вот только найти его непросто в сумятице проблем и забот. Значит, нужно мечтать, поскольку мечты никогда не затрагивает упрямый ветер долженствования. Учись мечтать. Хорошая мечта настраивает на позитивный лад. Романтизм это, прежде всего раскрытие человечности, а не бунт против существования. А с раскрытием человечности становится тот замечательный процесс, который невольно приводит к счастью. И настает день или даже минута, когда оно охватывает Вас. Жаль, что ненадолго, ведь нужно идти дальше.
Да, человек часто страдает от недостатка человечного. Ведь кто-то должен развивать человечность. Начни с себя! Почему не с других? Может, миллионы других людей выжидают так же, как ты – ждут манны небесной, и не могут дождаться. Нужно действовать. Недаром в народе говорят, что под лежачий камень вода не течет. Правда, драма человечности состоит в том, что в ее становлении невозможно исключить случайное. Трагедия случайности в том, что она приходит не вовремя. Радость заключается в ее ожидаемости. Нельзя стоять или «состоять», застой смерти подобен, время не может ждать.
Мотив доброты обычно появляется из поступков как один из компонентов счастья. Хотя, если смотреть строго, какие здесь могут быть компоненты? Доброта просто сливается со счастьем и человечностью в одну целостность. Вот только над нами постоянно витает одно «но». И оно твердит на ушко каждому: «Отходи от мелочей, поскольку они затмевают крупное в делах. Мелочный человек обычно нудный и хвастливый, но не человечный».
Человечность предназначена не для утешения других, а прежде всего – самого человека, который ее испытывает. Счастливые мгновения у человека постоянно кончаются и появляются как следствие добрых, удачных или не очень, дел. Но это не должно говорить о его ошибках, которые лишь прокладывают путь к неошибкам. Человеку нужно учиться не только хорошему, но и … плохому, чтобы обрести человечность. Зачем учиться плохому? Но разве без плохого, бывает хорошее?
Для человечества нет ничего полезней человечности. Все социальные беды происходят от недостатка ее. Только высокая нравственность может делать человека счастливым. Такие люди обычно обретают согласие с самим собой и встречают будущее без страха. В любой вещи и даже мысли, не говоря уже о поступке, человек намертво связывает свое тело и душу. Современная психология старается этого не замечать, подменяя процесс счастья некими явлениями, которые становятся неизвестно откуда и непонятно как. Только потому, что душа отрывается от тела. Какое здесь может быть счастье, да и человечность хромает как старый бес.
У людей есть единственный и единый путь к счастью – через человечность. Человечность начинается с открытости. Однако открываться любому встречному опасно, поэтому нужно быть сильным нравственно, чтобы открыть себя «на люди». Чувство открытости начинается с сострадания, с чувства чужой боли. Говорят мудрые люди, что: «Чтобы лучше увидеть картину горя, надо подойти поближе; чтобы лучше увидеть картину счастья – нужно отдалиться».
Такое положение дел обязывает самого человеку пройти через горе, окунуться в него, но не закоснеть чувствами и разумом. И только тогда можно отдаляться: посмотреть на себя со стороны, посмеяться над теми мелочами, которые на сегодняшний день гнетут, и окунуться в свежую синеву неба, дарующего счастье. Но это не означает блаженство страуса, спрятавшего голову под крыло от опасности. Это означает, что человек понял, что мир создан для него, а принижать себя мелочами недостойно. Так зарождается и становится процесс счастья.
Чтобы лучше понимать других и стать более человечным, человек должен лучше слушать себя. У человека есть шестое чувство – справедливости. Орган справедливости – душа: кипит от несправедливости внутри, воспринимая его извне. Человечность возникает на границе веры в собственное достоинство и вырастает по мере нахождения человеком согласия с самим собой. Справедливость граничит с человечностью, но если первое зависит больше от внешних факторов (в том числе от общества), то второе больше исходит от человека. Более корректно говорить: от степени усвоения им общечеловеческих ценностей, принятых к действию.
Становление счастья подобно вытягиванию человеком бесконечной нити с узелками удач и успехов. Такая узловая линия мер определяется далеко не им самим. Каждый узелок – мгновения процесса счастья есть удачное стечение обстоятельств внешнего окружения, соответствия направленности, заданной самоорганизацией, с помыслами и поступками человека. Согласитесь, такие «узелки» неслучайны, но они происходят достаточно редко. И зависят, конечно же, более всего не от обстоятельств, в которые поставлен человек, а от него самого – от того, насколько человечно (в нужном направлении) он действует.
Необходимо отметить важное из нашей психологической копилки. Именно: «Страх потерять себя всегда висит над человеком. Есть единственное средство избежать этого – общечеловеческие ценности: чем более нравственен человек, тем меньше страхов могут возникать у него». Такое замечание несет чрезвычайно важную, доминантную нагрузку на процесс счастья того или иного человека. Во-первых: общечеловеческие ценности звучат совершенно ненавязчиво или высокопарно – это опыт тысячелетий, который желает тебе добра. Так что это не смешно. Во-вторых: нравственность человека основана на его образованности в широком смысле этого слова. А образованность это, прежде всего человечность. Образуется человек в ходе его диалектизации – воспитания и образования, конечно же, в форме замечательного по действию феноноумена самообразования
Общечеловеческие ценности должны усваиваться человеком с самого рождения и до конца времени его. Это закон природы, сама сущность человека от объективного грегарного отбора, идти против которого абсолютно бессмысленно. Сколько много мы видим примеров, когда тот или иной человек по собственному неразумению пытается идти против объективного (в том числе общества). Результат всегда плачевный – человек отчуждается в своих скотских привычках и довольно быстро погибает, если не как человек, то как личность.
Человечность проявляется прежде в том, чтобы обретать что-то помимо удовольствий. В этом случае она шагает в ногу со счастьем. Культура легко превращается в хаос хама, если ее не развивать каждому из нас. Вот только приносит ли это удовлетворение людям, не говоря уже о счастье? Один хам может испортить настроение многим. Почему так? Да потому что ему кажется счастьем его нечеловечность. А нравственный, человечный человек весьма уязвим морально.
Если бы каждый из нас понимал, что человечность – единственный неиссякаемый источник радости, надо только понимать, как лучше пить из этого источника. Но понимает далеко не каждый: кто по недоразумению своему, а кто просто закоснел во лжи к себе самому. Вроде и в согласии с собой, мол-де: всяко нужно опохмелье. Но такое согласие относится к скотским инстинктам.
Необходимо осознавать постоянно заповедь мудрых людей: «Большие дела всегда хорошие дела, а они исходят прежде от согласия с самим собой. Радость присуща всегда, надо только ее приносить». Вот именно, приносить. Все открытые и неоткрытые парадоксы психологии и секреты счастью начинаются с одного-единственного – с радости. Радость это всегда надежда, а поскольку надежда всегда умирает последней, человеку остается лишь принимать ее и надеяться, что она не будет последней.
Радость человек обычно связывает с красотой. Красота как песня может быть задушевной или шлягерной, но она в отличие от песни всегда входит в человека. Уважение красоты подобно почитанию бога, поскольку красота это символ, делающий смысл нашей жизни. А смысл жизни человека можно увидеть в вечном совершенствовании своей человечности как смысла существования мира. А значит во вхождении в процесс счастья при помощи человечности.
Существует еще одна мудрая жизненная связка, которая почему-то оказалась в стороне от психологии, но прибилась к самому человеку: «Гуманизм требует приличия, приличие – красоты, красота … гуманизма». Здесь можно долго рассуждать или вообще отойти от чтения данной книги, но следует сделать один важный вывод: «Образованность человека идет через красоту к гуманизму и счастью».
Музыка жизни заключается в том, что однажды приобретенный навязчивый мотив человечности не утихает до конца века. Это мотив торжества существования человека, который дается ему взаймы от рождения, но который он призван передавать людям. То есть творить под этот мотив самого себя и помогать другим. Истинное состояние человека составляет его сущность, которой он часто не знает. Зато знает свои способности творить – и знает через это счастье. Вопросы творчества описаны вдоль и поперек, а вот вопросы сотворчества освещены до обидного мало. А ведь всякое творчество это обязательно сотворчество, поскольку человек в своей деятельности и в помыслах всегда опирается на чужие идеи, на историю.
Человечность это наше общее достояние, которое кормит и обогревает нас. Торжество внешнего закона, в том числе объективного, должно взывать к законам внутренним, человеческим, и наоборот. Говорят даже: «Природа свободна своей красотой, а человек своим разумом». Любовь к человечеству еще никогда не затмевала и даже помогала любви к себе. Если человек думает о себе, то он не может не думать о других. В противном случае, он просто-напросто становится изгоем.
И если в нашем современном мире таких изгоев становится больше, то это означает вовсе не закат мира. Нет, это означает, что общечеловеческие ценности субъективистскими стараниями стали временно обесцениваться. Но такие действия можно провозглашать простым или изощренным обманом народа, что отнюдь не ведет его к человечности и счастью. Человечность – это единственное достойное приобретение, за которое можно умереть. Однако умереть ради общества, ради близкого, а не просто так. Многие умирали ради нашего счастья в войны, и это надо ценить, уважать историю и учиться у нее. Аксиома человечности гласит: «Учиться у истории означает становиться человечным». Почему не учимся? Не хотим?..
Человечность можно называть мудростью, которая знает когда и как нужно применять то или иное знание, применять обязательно. Так что нынешнее нежелание учиться у истории вполне можно связывать с предрекаемым глобальным кризисом человечества. Выход из него пока не найден, но он может быть основан только на человечности. Человек создан для счастья. Но если у человека одно здоровье на уме, значит, он не живет. Любовь и человечность там, где нет суеверий и мистики, но есть вера в объективное и ее связь с человеком для его существования.
Мы откроем еще один секрет человековедения: « Прежде радости должна быть вера, прежде веры – человечность; только тогда человек может быть счастливым». Казалось бы, чего проще: живи. Можно наблюдать немало людей, которые со смехом принимают подобные заверения. И продолжают прожигать свою жизнь, убивая время. Хотя давно известно, что нет и не может быть разумных удовольствий, отвечающих сущности человека. Радость жизни нужно обретать, а не прожигать.
Чем лучше человек кажется окружающим, тем он человечней, хотя сам себе он не всегда кажется хорошим, поскольку согласие с собой – вещь упрямая и трудная. Но она составляет самую сердцевину счастья – ее смыслы. Смыслы можно охарактеризовать как траекторию, путь процесса счастья. Отсюда их немаловажное значение в существовании человека. Ведь именно через смыслы можно напрямую выходить на процесс счастья. Но здесь играет роль еще один «закон природы»: «Смыслы не могут ранжироваться по величине и важности. У человека может быть лишь один смысл – быть человечным». Кругом выходит: быть человечным, значит, становится счастливым. Иного в этой жизни не дано. Это утверждает человековедение, без которого человек не может обрести себя.

4.2 Человечность всего
Гуманизм это и есть человечность всего: живого и неживого, материального и идеального. В том числе вещей, законов, природы, традиций, культуры, нравов и т.п. Можно возразить, мол, человечность это качество по отношению к себе подобным. Но разве доброе отношение к животным не есть человечность. Разве бережное отношение к вещам не носит человеческие черты? Разве соблюдение законов, правил и норм – не есть человеческое качество?
Например, современная экологическая проблема – связана с нечеловечностью по отношению к природе. Финансовый или экономический кризисы обычно связаны с человеческой нечистоплотностью. Можно сказать уверенно: все относящееся к человеческим делам и помыслам дышат человечностью и гуманизмом. Должны дышать…
Столько томов уже написано про светлое будущее человечества, – целые науки существуют: социология, культурология, обществоведение и другие, – что трудно добавить что-либо внятное. Тем более, что будущее светлеет трудно, а то и вовсе не светлеет из-за тумана страстей нечеловеческих. Однако попробуем разобраться и связать известное…
Гуманизм в буквальном переводе означает человечность. Человечность всего, к чему сам человек имеет отношение. А значит, ко всему в развитии. Однако есть смысловое отличие этих двух синонимов. Гуманизм – это нечто извне, более правильно говорить «гуманное общество», а не «гуманный человек». Человечность – это нечто более внутреннее, относящееся к человеку. Например, «человечный человек». Но не «человечное общество».
Можно говорить об обществе как «системе общественных, межличностных отношений». Как мы уже убедились, отношения – это связь: непрерывное, процессное. Личность имеет как явленные контакты в виде ощущений, так и процессные контакты в виде норм, законов, правил и др. Все ощущения воспринимаются мозгом. Правомерен вопрос, чем воспринимается процессное. Ведь мозг это система анализаторов явленного, а процессное воспринимается опосредованно.
Наглядно можно сравнивать мозг с командным пунктом, но... без командира. А сам командир находится извне и дает команды в мозг по телефону. Конечно, это грубое сравнение. Но все же: где этот командир? Конечно же, речь идет о душе.
Мы уже знаем, что сознание локализуется в мозге. Осознание как процессное - делокализовано (оно в каждой точке вместе с сознанием и связующим). То есть сознание- это мозг, осознание – это мышление, а связующее... – это сама личность. Именно она выражает человечность всего сущего. Чтобы лучше понять последнее утверждение, обратимся к известной цепочке связей: человек – личность – общество. Из материалов предыдущей главы можно догадаться, что где- то здесь должна быть диалектическая связка. Где же?.
Мы знаем, что она связывает качественно различные образования. Человек – это материальное, явленное. Общество – система (более верно – процесс) отношений. То есть духовное, процессное. Личность? Она связывает явленное и процессное. Только так! Вот где она диалектическая связка – она связывает все: телесное и духовное, сознание и осознание. Это и есть личность. Это и есть душа и человечность во всем.
Где же общество? Оно входит в духовное, в осознание! Тогда осознание (мышление) - процесс связи (поляризации) общества и человека. Именно качество мышления есть мера человечности всего, как человека, общества и неживой природы.. Что необходимо для того, чтобы оно было адекватно поступкам? Исходя из наличия диалектической связки – свобода от общества через биосоциальный поток должна соответствовать поступкам от личности.
Тогда человечность личности (более верно: очеловеченность личности) должна быть тождественна гуманизму общества – это мера связанности личности обществом, мера предоставления свобод и прав личностям. Человечность имеет свои полюса: с одной стороны дикарь – с другой стороны альтруист, приносящий себя в жертву, – ради общества (например, герои войны), ради всего сущего (например, природа, история, политика).
Обратимся к истории. Общество как процесс межличностных отношений возникло из материальных потребностей (иначе первобытному человеку было бы не выжить среди голода и хищников) и перешло к духовности в виде табу, норм, правил, традиций и т.д.
Так происходило раздвоение формирующихся личностей на телесное и духовное, явленное и процессное. Упрощенно можно представить себе личность как равновесие «Я – для себя» и «Я – для других». С одной стороны в душу через мозг со стороны телесного поступают сигналы о потребностях организма. С другой стороны – по биосоциальному потоку – запросы общества. Для того чтобы осуществлялось развитие, необходима поляризация в виде направленности развития. В нашем случае – это направленность на материализацию, которая затрагивает все развитие, человечность всего.
То есть, помимо запросов организма, должно существовать нечто еще, которое может обеспечивать организму и личности гарантии существования. Это, конечно же, выливается в материальный и духовный интересы. Первый, зачастую, преобладает. Отсюда возникает жажда наживы, которая очень распространена, и представляет собой «Я-для себя». Что остается делать обществу, чтобы уравновесить материальные аппетиты своих членов? Правильно, оно вынужденно создавать процесс запретов, регулирующий эти аппетиты.
Конечно, неизбежно возникает борьба между личностями и обществом за свои права. Получается, что общество сначала очеловечило личности, а затем закабалило? Вот здесь должно возобладать гуманистическое начало общества в виде общечеловеческих ценностей. Они отличаются от обычных ценностей тем, что при любом случае гарантируют личности достаточное очеловечивание. Именно на них должно основываться все воспитание, образование и духовное развитие личностей. Во все века человеческая цивилизация лелеяла мечты о справедливом обществе. Теперь мы понимаем, что такое общество – недостижимый абсолют с человечностью всего. Но к нему нужно стремиться. Известный лозунг «человек человеку товарищ и брат» – справедливый лозунг.
Всестороннее, целостное развитие личности. Нас интересует вопрос: нужно ли оно обществу? Если нет; – тогда что ему нужно?.. Общество – этоне только каждый из нас. Но «своя рубашка ближе к телу». Каждый вынужден отрывать от себя для общества. Лучше меньше?..
Равновесие «Я - для себя»- «Я - для других». Стихийно ли оно? Конечно, нет. Государство регулирует его, регулируют и личности. Демократия – это миф материалистов, субъективный миф. Для того чтобы предоставить права и свободы – нужно постоянно напрягать личность! А это уже не демократия...
Нужно учитывать необходимость развития и объективное действие двух социальных отборов: грегарного (очеловечивающего) и капитального (расчеловечивающего). Первый направлен на очеловечивание личностей (духовный), второй – на развитие общества (материальный). Первый не может существовать без второго. Значит, целостное развитие личностей необходимо обществу – только на этой основе оно само может развиваться. Это означает человечность всей целостности.
Подобно можно утверждать, что случайное закономерно уже потому, что закономерное случайно. То есть закономерное пробивается через случайное, общество через личности. Мы уже не раз упоминали об общечеловеческих ценностях. Настала пора рассмотреть этот вопрос подробнее.
Так что же такое общечеловеческие ценности? Это все человеческое – то, что объединяет человечество: культура, искусство, музыка, мораль, право, религия, спорт, литература и др. Проявлений таких связей бесконечное множество, например: явления культуры, литературы, искусства, традиций, уклада, образа жизни и т.п. Но у этих явлений обязательно должен быть процесс. Общечеловеческие ценности – процесс (целостность) связи личностей в общество. Он связывает их объективно и непрерывно. В каждом из нас «сидит частичка» этого процесса, которая постоянно напоминает о себе: «Это можно и нужно, а вот этого и так делать нельзя»...
Как воспринимается процесс? Правильно, через явления. Каждый человек создает свое явление – образ. Так обстоит дело и с общечеловеческими ценностями как с процессом: они связывают нас субъективно через явления человечности всего – образы, ансамбли явлений, слова, жесты и др.
Критерий у общечеловеческих ценностей один – возможность очеловечивания при их восприятии. У каждой общечеловеческой ценности бесконечность проявлений, но одна тенденция – учить добру. Например, литература, как проявление общечеловеческих ценностей. Хороших книг очень много и они действительно учат доброму. Множество различных направлений в искусстве: импрессионизм, натурализм, реализм и др. Но содержание у них одно – доброта как человечность всего. Конечно, если личность сама желает учиться и воспринимать это содержание. Если нет; – общество заставляет, вплоть до карательных мер, например, по отношению к преступникам.
Искусство, мораль, культура, литература, музыка и многие другие проявления общечеловеческих ценностей полезны тем, что они явлениями, доступными для человеческого восприятия, образами (гармониками), выражающими процесс очеловечивания, позволяют увидеть направленность развития, процесс. Именно потому они общечеловеческие и выражают человечность всего существующего.
К сожалению, в последнее время расплодилось множество бизнес – суррогатов общечеловеческих ценностей, при попустительстве государства, чрезмерно занятым проблемами экономики. Они ведут к созерцательности или к агрессии, – по крайней мере, не очеловечивают. Например: «серое чтиво», желтая пресса, реклама и боевики на телевещании.
Здесь не все в руках государства (общества), поскольку помимо его власти действуют объективные законы капитального отбора. Хотя оно должно строго следить за соотношением материального и духовного. Однако многое зависит от самих личностей. Ведь одни то или иное явление могут воспринимать как общечеловеческие ценности, а другие нет. И это вопрос вопросов: почему, несмотря на обилие истинных общечеловеческих ценностей, многое не воспринимается? Чья здесь вина?..
Каждый человек в течение жизни узнает и познает очень многое. Познание это процесс, он тернист в субъективном выражении, поскольку прокладывается по явлениям, то есть наугад. Общечеловеческие ценности – средства очеловечивания, сжатая тысячекратно история человеческой цивилизации. Поэтому общечеловеческие ценности помогают каждому человеку видеть путь, по которому предстоит пройти. Мы видим цепь отборов (ограничений)- это драма жизни. Общечеловеческие ценности неизбежные (объективные) рычаги грегарного отбора, которые обеспечивают развитие (направленность). Идея развития и становления глубока. Человек принимает ее как должное и участвует в этом процессе как явление, феномен. Его человечность должна касаться всего.
Проблему гуманизма можно решить лишь на основе соответствующего соотношения общечеловеческих ценностей, представленных и воспринимаемых. Регулировать это соотношение ни общество, ни личности в отдельности не должны. Только совместная работа общества и личностей как процессного и явленного в диалектической связке может здесь привести к успеху! Иначе обеспечены субъективная политика с социальными перекосами или духовная нищета личностей.
Обратимся к истории. Карл Маркс в середине 19-го века утверждал, что «…не только пять внешних чувств, но и так называемые духовные чувства, практические чувства (воля, любовь и т.д.) – одним словом, человеческие чувства, человечность чувств – возникают лишь благодаря очеловеченной природе». То есть он возводил человечность в ранг всеобщего.
В этом высказывании нас интересует «очеловеченная природа». Кем (или чем) и как природа была очеловечена? Трудом? Но это выглядит наивно, ведь не по своей воле человек вынужден был трудиться. Труд из-под палки не очеловечит. Труд это следствие необходимости межличностных отношений. А межличностные отношения неизбежны для осуществления развития путем поляризации сущности в диалектическую связку общество-человек. Выходит, что «очеловеченная природа» – это догма диалектического материализма. Природа не очеловечивалась, она извне связывалась с духовностью (обществом), внешней по отношению к ней, и тем самым самоорганизовывалась как процесс человечности всего сущего.
Тот же К. Маркс противоречил себе, говоря, что человек «формирует материю также и по законам красоты». То есть формирует идеально, а не только «бытие определяет сознание». Он же говорил, что «капитализм есть завершенное рабство и полная противоположность человечности». Но капитализм это, прежде всего подневольный труд. Разве он очеловечит?.. Что же тогда очеловечит? Социализм и «свободный труд»? Почему не прижился социализм? Да потому, что был потерян интерес к труду из-за его «свободы», а значит, потеряны и красота и творчество. Человечность при этом не касалась многих важных сфер существования.
В Древней Греции, Египте, Риме общечеловеческие ценности представлялись языческими богами – и все отдавалось им в угоду. Средневековое мракобесие ассоциируется с адом Данте, где умерщвлялись любые общечеловеческие ценности, кроме бога. То есть активная роль самой личности была принижена донельзя. Человечность почти не проглядывалась в самом обществе.
Социальные утопии девятнадцатого-двадцатого веков должны были указать, что с человеком не все так просто: ни материальные блага, ни духовные красоты по отдельности и вместе не делают его счастливым и человечным. Важен процесс их связи как нечто неуловимое, но дающее радость и согласие с самим собой. Это человечность во всем.
Во все века многие мыслители старались выразить чувства в произведениях искусства или придать мышлению практическое приложение (науки). Важно было соединить их в процессе очеловечивания. Чувство выражения этого процесса – приводило к саморазвитию, активному усвоению общечеловеческих ценностей. Таким образом, гуманизм как критерий прогресса основан на общечеловеческих ценностях и обусловлен исторически в ходе развития общества путем очеловечивания личностей. Гуманизм это человечность всего.
В целом средства массовой информации (СМИ) – мощный рычаг очеловечивания. Но сколько вреда они приносят при недостаточно объективном восприятии. Нужна культура восприятия – через призму общечеловеческих ценностей! Общество, зачастую, тенденциозно навязывает суррогаты культуры. Идет на поводу засилья «бизнеса», готового делать деньги на чем угодно, даже на человеческом горе. Многие принимают это за чистую монету. Недостаток человечности при избытке материального интереса –наше общее горе, в том числе живой и неживой природы...
Меня, особенно в последние годы, все более мучает парадокс невостребованности общечеловеческих ценностей, когда захлестывает нечеловечность «ветхого Адама». Конечно, это искажение связи явленного и процессного временное, «пена капитального отбора», особенно в связи с российской революцией конца 20-го века и мирового финансового кризиса начала века 21-го. Но, думается, не только это. Качество общечеловеческих ценностей утверждается тем, насколько они поднимают осознание и поступки той или иной личности над минимально необходимым уровнем человечности. Человечности всего.
Качество общечеловеческих ценностей испытано временем, и они не могут стареть – только развиваться. Выходит, минимально необходимый уровень человечности становится выше? Да, это так, поскольку материальный прогресс ушел вперед и стал заметно превалировать над прогрессом духовным. Особенно за последнее столетие революций и войн. А на месте невостребованных ценностей возникла целая масса новых, более низкопробных – лжеценностей с целой индустрией их воспроизводства. Они «заменили» истинные ценности? Если да, то такая замена неизбежно приводит к снижению качества осознания и поступков. Таково качество этих «ценностей»..
У материального и духовного всегда есть точки соприкосновения (вернее: процесс связи, поляризация), благодаря чему происходит объективная направленность развития. Это универсальный механизм с участием объективных отборов. Человечность это направленное равновесие между обществом и личностями через общечеловеческие ценности. Сами общечеловеческие ценности должны выражать человечность всего. Время лечит, оно заставит цивилизацию встряхнуться. Не гибнуть же нам от собственной глупости...
Как мы уже убедились, чтобы представленные общечеловеческие ценности стали усвоенными, нужно их осмысление. То есть, для того чтобы общечеловеческие ценности «заработали» и «ожили», они должны быть связаны с так называемыми факторами гуманизации – процессом их усвоения. Не секрет, что человек начитанный не обязательно будет человеком, осмыслившим прочитанное и принявшим его к действию. Также его человечность может не быть всеобщей.…

* * *
Щедрость человека обычно связана с его человечностью, особенно если принимать за щедрость нематериальные дары. Скряга тоже может быть человечным, если дело не доходит до денег, но его щедрость, как говорится, «себе на уме». Разве в этом отношении можно говорить о человечности всего? Те же произведения истины это забота о человеке, которую нужно с благодарностью принимать, в противном случае человек обретает облик маргинала. Можно сказать более метко словами поэта:
«Бывает, ради мелочных обид,
Мы прикрываем ветер счастья;
Не лучше ли по-прежнему дружить,
Переживать одним замком ненастья…»
Или в несколько ином варианте:
«Никто никому не обязан –
Наш мир через совесть живет,
И если ты с кем-нибудь связан,
То за человечность в ответ…»
Человек страдает не от бессилия войти в вечность, а от того, что вечность входит в него – человечностью. Это же можно отнести к обществу, в котором человечность входит в вечность всего. Главная ошибка человека в том, что он думает о вечной человечности, а не о человечности всего. Многие люди теряют веру в откровении с собой, но снова находят ее вне себя – в человечности. То, что человечно – вечно, хотя бы в наших именах, которые несутся к небу.
Человечность всего вырастает из бесчеловечности при развитии человеческой сущности, однако не бесчеловеческое начало движет миром. Дела земные смыкаются с неземными в самом человеке, вызывая протестное недовольство и борьбу с самим собой, которая должна быть решена миром. Философский камень на деле оказался камнем преткновения и раздора. Может поэтому мир не берет мир. Лишение человечности – что может быть большим наказанием за грехи наши. Хотя и сами грехи из человечности исходят.
Хорошо, когда у человека есть мечта, и не беда, если она не сбывается. Зато она светит и греет подобно Солнцу. Учиться жить – трудная наука под названием «человечность». Но прежде нужно научиться… учиться. Это связано с определенными потерями количества. Человек никогда не успевает подготовиться к потере, зато он может эту потерю заранее оплакать, простить ради большего. Чудесное качество русского народа – великотерпение – теснейшим образом связано с потусторонними исканиями, надеждой на авось. Если вера, религия это, безусловно, лбщечеловеческие ценности, то «авось» - случайность. Причем, даже не статистическая, а «дурная». Вот и получается, что всякое серьезное дело требует гуманности, несерьезное – смеха. А в масштабах всеобщности этот смех приобретает характер… человечности всего.
Общечеловеческие ценности отражают житейские потребности, человечность, даже если они не усваиваются человеком. Зато они постоянно «обитают» в обществе и выражают степень его зрелости. А в зрелом обществе человек не может не быть человечным. Почему? Потому что слова «понимать» и «переживать» должны считаться синонимами, поскольку всякое осмысление проходит через нас чувством сопричастности.
Сопричастность это и есть символ человечности всего, когда каждый из нас имеет «одинаковую кровь».
Найти свое настоящее звание – вот занятие достойное человека. Но такое же требование необходимо предъявлять и ко всему основному. Человек призван творить, но не быть при этом тварью; это его единственно достойный путь. Общество призвано помогать творить, и это достойно для него. Вместе они и составляют целостность человечности всего. При этом важный штрих, что всякое унижение откровением человека есть прелюбодеяние и признак слабости со стороны, выслушивающей это откровение человечности…
Если бы одними желаниями была выстлана дорога в рай, тогда и желать было бы нечего. Бездушные действия всегда безнравственны, но и они имеют на это право. Право это заключается во всем, что ни есть, даже в законах, поскольку общее не есть выражение единого, хотя, оно заботится обо всех. А печаль находится всегда, как только сердце замирает, от человечности «горит». Возникать сама по себе и расти одна – может лишь глупость человеческая, поскольку ей «законы не писаны». Человеческое развивается в человеческом.
Необходимость жизни дается человеку извне, а смысл ее прячется внутри – это человечность. Человечность всего. Возьмем даже несмышленого ребенка. Детские чувства, они всегда безошибочны и человечны. Значит, даже в этом случае действует человечность всего? Она исходит извне, но проявляется в каждом из нас некоторой неожиданностью. Неожиданное не может не радовать, поскольку приносит с собой свежую струю – человечность. Вот так разум учится у этики, вот только он не всегда с ней согласен – не все общечеловеческие ценности приобретают статус человечности. Однако все они достойны ее и потенциально готовы выразить всеобщее устремление к развитию.
Если бы знать, как следует жить, тогда и человековедение оказалось бы ненужным путеводителем. Тогда всю боль человеческую следовало бы отнести в рай, чтобы там поняли: как следует жить. Тогда все остальное поняло бы аксиому существования: «Прежде чем себя стыдится, подумай о людях. Стыд он может обождать, а вот люди – нет». Да, альтруизм – придуманная материалистами утопия; но он всегда проглядывает через щелку в доминирующем прагматизме. Это человечность всего пробивает препоны личностного или общественного эгоизма.
Мудрый не тот, кто мудрствует, а тот, кто помогает обрести мудрость. Так и человечность – должна помогать обретать новую человечность. Недаром она зовется человечностью всего, поскольку помогает обрести себя каждому. Жить для других это еще не человечность, которая заключается в том, чтобы жить для всех, но не забывая себя. Сущностная форма выражения мысли, когда она существует как целостность человечности – это афоризм. Но этот афоризм стоит многого – нашего существования. Всех: хороших и плохих людей, справедливых или не совсем обществ, законов и намеренностей, направленности судьбы и способов ее исправления.
Человек похож на бесконечный ряд: если он сходится на общечеловеческом – человек хороший, если нет – плохой. Хорошему человеку много не надо, потому что у него многое уже есть. Что это за многое? Человечность всего. Жалостливое отношение к животным это еще не признак гуманизма и человечности, поскольку прежде нужно жалеть людей. Но и все остальное участвует в нашем существовании. Как без них. Даже самая невзрачная тенденция роста, если ее сбрасывать со счетов, может приводить к катастрофам. Не потому ли на человечество надвигается глобальный кризис, что оно не учло эту маленькую тенденцию человечества всего?
Множество наших бед исходит из того, что человек не может идти по жизни прямо, даже если видит перед собой прямой путь. Это издержки существования, плата за то, что он человек. Но разве обязательно нужно идти прямо, если человечность всего обязывает думать не только о себе и осознавать не только собственный путь? Чтобы понять человека, нужно узнать, как он относится к человечности. Любовь всегда можно мерить на деньги, но деньги на любовь не измерить. Если считать иначе, значит, ты лишен человечности…
Неблагодарность человека проявляется тогда, когда интересы одного противоречат другому. Они должны совпадать, но это случается не так часто, как хотелось бы людям. На этом основана мера человечности. Можно даже утверждать, что человек понимает себя, когда понимает других – это человечность. Человечность всего. В трудную минуту человек должен становится добрее. Если он этого не делает, значит, ошибается в своих приоритетах. Человечность всегда взаимна.
Для лучшей жизни человеку совершенно недостаточно улучшать только себя, ведь он не сам по себе живет, даже если он разумный. Красота пока не спасает мир от проблем только потому, что под ней слишком многие понимают красивость, искусственность. То же искусство во многом означает искусственность, то есть создание, творение нового. В этом отношении следует видеть искусство во всем. А значит, и человечность всего.
Для человека важно не покорить себя, а найти согласие с самим собой. Как же все остальное, если оно несогласно? Терпение для человека никогда не бывает добровольным, но чего не сделаешь ради людей. Это ли не человечность? Но человек, выбившийся «в люди» – прежде всего, должен быть человечным, ведь не сам по себе он «выбился» – люди помогли. Помогла человечность всего, без которой не было бы ничего.

4.3. Человеческое добро
Добро множится человечностью, но сокращается сомнениями. Сомнения в себе, тем не менее, остаются человеческим добром, поскольку позволяют минусы перековывать на плюсы. Когда тенденция преодоления входит в привычку, она неизменно превращается в психологию победителя – в человечность, в добро. Что есть добро, может заключить лишь внешнее окружение? Однако это не совсем так – любые общечеловеческие ценности при их усвоении требуют добра. А значит, оно начинает приходить и отдаваться неосознанно через поступки человечности.
Добро это не только соответствующие поступки, но и помыслы, которые рефлексия оптимизирует до высоты общечеловеческих ценностей. А значит, они непременно станут человеческим добром в виде поступков. Такая диалектическая связь субъективного и объективного чрезвычайно важна для существования всего человечества.
Почему мы так много и с пафосом, стоящим жизни, говорим о добре? Да потому, что доброта как общечеловеческая ценность стоит и должна стоять выше прочего. Нужно уметь прощать (доброта), но при этом становиться сильнее внутри себя...
Доброта это торжество человечности. Зло может быть только эгоистичным, от неразумия, а не навред. Проблемы зла не существует, это обычное, нормальное для человека отклонение субъективно-объективного равновесия. Жизнь (процесс) нас воспитывает, вернее – направляет постоянно. Главное заключается в понимании, что добро это закономерное, а зло случайное в их диалектическоцй связке. Это же касается воспитания детей!
Человечность это, прежде всего, доброта, помощь в достойной связи с обществом. Даже преступник должен понимать не неотвратимость наказания, а обязательность добродетели. Один мой знакомый, виною обстоятельств (автоавария) оказавшись в заключении, и «отсидев» немалый срок, говорил, что теперь, много лет спустя, его мучает не факт наказания, а совесть, за то, что вышло так неказисто, и что этого можно было избежать. Он пришел к... богу, обязан был придти, как к чему-то внешнему приходит каждый, – и в этом его добродетель: от процесса веры к соответствующим поступкам...
Наивно полагать, что человечность «развивается по историческим законам» согласно эволюционной теории Ч. Дарвина. Наоборот, исторические законы развиваются на основе человечности как процесса. А эволюционная теория лишь звено в общем процессе развития, звено, выражающее связь субъективного и объективного.
Часто можно наблюдать споры двух людей, которые не приводят к какому-то определенному решению. Каждый остается при своем мнении; хотя истина одна, выражающая добро человеческое. Почему? В любом споре (соотнесений мнений) обычно вполне искренне имеются субъективные явления, отличные одно от другого. Но это не значит, что кто- то не прав! Тем более, это не повод к личной критике и обвинению в недоумстве.
В любом споре должна быть мера человечности – процесс, который связывает два мнения, даже противоположных друг относительно друга, То есть, разногласия были и будут всегда, даже в точных науках, поскольку мы не можем охватить бесконечное. Это нормально. Но нужно понимать, что мнение оппонента не абсурдное – это лишь приглашение к сотворчеству.
Таким образом, можно констатировать, что не может быть воспитания, человечности, спора, разногласий без доброты, тишины, природы – этих общечеловеческих факторов. Только на их основе появляется творчество, и развиваются общечеловеческие ценности.
Константин Федин как-то сказал: «Ведь все о любви сказал Пушкин». Можно возразить, как же так, разве можно сказать все, фактов любви бесконечное множество? Правильно, но А. Пушкин уловил процесс любви, что равноценно бесконечности. И эта любовь – доброта. То есть, прежде должна быть доброта как чувство, которая может очеловечить дикаря.
Однако доброта не возникает сама по себе. Она исходит от всего окружающего, «оседает» в душе и нисходит через мышление к поступкам. Нужен немалый труд, в том числе со стороны общества, чтобы это окружающее, хотя бы в качестве представленной мотивации, было усвоено и получило отдачу. Доброта и человечность- это синонимы мышления, поскольку, чтобы воспринять и усвоить общечеловеческие ценности, нужно вначале их осмыслить. Равносильно – развить процесс связи с ними (найти смысл).
В этом отношении характерен пример так называемой «толстовщины», превратно воспринятой как символ всепрощенства. Прощение прощению рознь. Толстовщина как гуманность – это начало начал человечности, добра, а не средство приобретения чего-то материального или духовного, и тем более не как фактор ущербности. Ведь кто-то должен начинать развивать человечность? Начни с себя?
Еще более абсурдно сравнивать Л. Толстого с «зеркалом русской революции». Революции несут большое зло, они изначально ущербны и чреваты разломом человеческих отношений Только железобетонный материализм через свою лжепатриотическую мотивацию может ставить человечность на службу процессу гибели...
Исповедь – очищение – открытость – доброта – человечность – звенья одной цепи в процессе развития. Открытость это чувство силы, а не слабости. Доброта чисто человеческое качество. Альтруизм связывает личность со всем миром. Но при этом нужно чувствовать свою силу. Творцы-мыслители – двигатели общественного сознания – действуют через общечеловеческие ценности, эти «этапы» общечеловеческого развития. Они во многом принадлежат не себе, а всему миру.
Дух синтеза как процесс в искусстве (читай: в любом творчестве) созидает человечность в виде явлений – поступков. Анализ творца равен синтезу сотворца, и наоборот. Значит прежде нужен не мотив или интерес, а анализ того или произведения как общечеловеческой ценности, чтобы на его основе придти к синтезу. К своему, осмысленному усвоению, применению и развитию этой ценности. То есть познание это не самоцель, и не только осмысление! Познание начинается, когда мышление связывается с практикой (читай: процессное связывается с явленным). А получение эстетического наслаждения – это тот стержень, на котором держится человечность и доброта, из которых вырастает самосознание?..
Культура во многом соответствует обществу, правда, вбирая лучшее, что было создано за многие века. Иного не дано – такова направленность развития. Общество так же неизбежно соответствует культуре – как проявлению общечеловеческих ценностей, человеческого добра. Многие правители ушли только из- за того, что пытались противиться культурным устоям общества.
Можно изучать историю по полотнам А. Дюрера, Леонардо да Винчи, Рубенса, Рембрандта, Ф. Гойя, И. Репина и других. Сколько мыслей навевает та или иная картина – целую жизнь. Доброй картиной можно жить, жить достойно. Нужно только увидеть лучшее и уметь мыслить... Эта картина каждый раз новая – по настроению, – но всегда добрая и красивая.
Нет, искусство не проповедует общечеловеческие ценности, оно проявляет их в образы и делает доступными восприятию. Воспринятое должно быть осмыслено лично, навязанное и проповеданное здесь не в счет. Общечеловеческие ценности – процесс связи процессного и явленного, направленный на человечность. Человечность начинается уже с первой рефлексии – с «перехода» явления в процесс. То есть с осмысления того или иного произведения искусства или явления вообще.
Но художник не только создает образ. Он вкладывает гармонию от творца в сам процесс общечеловеческих ценностей, то есть придает своим произведениям красоту, и тем самым приглашает зрителя к сотворчеству. Например, радость и печаль, мотив и интерес – это диалектические связки. Но и печаль может давать творческую радость. Человеческое добро воскресает и в печали, даже минуя «редуты» внешней мотивации.
Процесс гуманизации – воспитания начинается уже с материализации общечеловеческих ценностей через связующее (процесс!) – в чувственное восприятие. Здесь необходимо различать восприятие как активный процесс осознания и восприятие как созерцание. В последнем случае имеет место пассивность, – восприятие не рефлексируется (осмысливается) и за неимением интереса угасает даже при наличии существенного мотива. Представленная общечеловеческая ценность не усваивается. Человеческое добро отчуждается.
Бытие и сознание не равно бытию и осознанию этого бытия (для его изменения). Бытие неотделимо от сознания уже с самого начала эволюции, грегарного отбора и жизни личности. Но этого недостаточно. Сознание должно не только воспринимать. Оно должно побуждаться осознанием, процессом.
Например, голодный человек трудно воспринимает общещечеловеческие ценности. Организм требует от сознания своего. Осознание (интерес, удивление) может временно заглушить голод, если имеется соответствующая мотивация. Однако будет ли это лучшим выходом? Нет, поскольку процесс развития не уравновешен. Потребности должны соответствовать необходимости. Осознание должно учитывать и уравновешивать как материальные интересы, так и духовные. Это же касается общества и его мотивов...
Гуманизм и очеловечивание общества и человека происходит непрерывно и постоянно в виде равновесного процесса. Качество очеловечивания личности в некотором отношении можно оценивать, к примеру, по тому, какие телепередачи смотрит тот или иной человек. Почему речь идет о телевидении? – это наиболее доступное средство очеловечивания (фактор гуманизации). Человеческое добро всему голова…

* * *
Человечность лежит меж двух огней: добра и зла. Но прежде должна быть доброта. Добро и человечность появляются всегда, когда в трудную минуту человек думает о вечном. Но это вечное не есть смерть – это процесс сотворения добра, когда оно приходит извне даже в самом недобропорядочном виде, а выходит поступком, достойным человека. Доброта это торжество человечности. Главное заключается в понимании, что добро закономерно, а зло случайно. Это касается и воспитания детей.
Все человеческое воспринимается красотой, отдается добром, создается истиной. Почему многие произведения истины не воспринимаются? Иначе не было бы человека. Если бы все воспринималось, тогда жизнь пошла бы по прямой, в которой от человека ничего бы не зависело. Недаром говорят мудрые и добрые люди: «Выбирай друзей не по характеру или интересам, а по пониманию добра». А понимание добра есть ее принятие и возврат сторицей другим людям.
Наверное, справедливо будет утверждение: «Каждому человеку нужно пройти через одиночество, чтобы стать добрее, человечней». Только поняв на себе невзгоды жизни, можно ее оценить по достоинству и стать добрее. Лечить тело можно лекарствами, лечить душу можно только добротой. Часто они несовместимы друг с другом. Лекарством можно лечить человека, но невозможно вылечить только по этой причине.
У человека давно уже отняли природные качества доброты и прекрасного. Вернуться к природе он не может, потому что и он ее не понимает, и она его не принимает. Да и нужно ли возвращаться, как многие об этом стали говорить в последнее время, если этот возврат чреват потерей человечности и добра? Когда человек смотрит на мир, он хочет от него светлого; когда смотрит на друзей – хочет от них доброго. Когда смотрит на себя – хочет от себя согласия, чтобы не мучиться совестью. Часто невдомек человеку, что согласие свое он обретает, сам отдавая светлое и доброе другим.
Говорят, «дурак думками богатеет», а человек живой не мечтами, а совестью, которая вечно недовольна тобой. Ее не нужно ублажать или уговаривать. Согласие с собой находится в хорошо сделанной работе или добром деле. Доброта присуща хорошему человеку, который испытывает потребность отдавать. Но он не отдает, если не получает. Истинный гуманизм основан не на мессианском культе, а на принципах доброты и права. Прекрасно не то, что не имеет недостатков, а что полно достоинств. Доброта относится к этой когорте – ее можно пить, и не напиваться. Но при этом необходимо осознавать, что добро это вовсе не что-то данное навсегда, что-то конкретное. Нет, это процесс: на одной доброте далеко не уедешь, если она не будет постоянно и непрерывно развиваться. Причем, взаимно.
Человечность нельзя рассматривать как «всечеловечность» или «сверхчеловечность» – это прежде добро за добро и даже добро прежде добра. Всякое сострадание исходит из собственного величия жалостью, прикрытой щитом сопричастности. Однако гуманистическое самоутверждение человека лежит не в верховодстве добра над злом, а в их тождественности. Это означает только одно: добро и зло «обитают» в одной целостности – в процессе человеческого существования. Такое раздвоение необходимо для развития, иначе человек перестанет принимать и ценить добро в принципе. Говорят: «От доброты еще никто не умирал, а вот от зависти и злобы – сколько угодно».
Отношения между людьми могут осуществляться только на основе взаимной доброты, человечности. В противном случае это не отношения вовсе. В народе говорят: «Принеси добро – и получишь пользу, но приносить пользу можно только самому себе». Известно и другое: «Добро определяется поступками, а сами поступки определяют человека» В этом отношении чистосердечность всегда ставит непреодолимую преграду злу, она рождает добро и человечность.
Целостность, зрелость и честность человека определяются равновесием между его делами и помыслами, мотивами и интересами. Пределом добрых дел для человека является он сам – добро беспредельно, если оно становится символом счастья. Подавляющее большинство людей хорошие; если ты не видишь этого, значит, сам не очень хорош. Тем не менее, привычка дарить добро в конце концов становится приятной и легкой. Однако, необходимо учитывать и другую непреложную истину: Творить добро – этого совершенно недостаточно для существования. Если бы человек жил сам по себе…
Перед добродетелью все равны, но она не равна простому поступку, равна поступку человечному. Доброта приносит успех всегда, вот только этот успех не всегда может носить личные черты. Дело здесь может заключаться в том, что сам человек, творящий добро, остается недовольным собой. Может быть потому, что взамен пока не получил адекватного или просто не заметил его. А может быть, этого оказалось недостаточно для достижения согласия с самим собой.
Тогда его тянет к другому доброму поступку, который рано или поздно предоставит ему все психологические «удобства» для того чтобы удовлетворить свой уровень притязания, успокоится и продолжать свой добрый путь дальше. Правда, иногда этому мешает мотивация самого общества (окружения, обстоятельства). Вообще, согласие с общественными устоями редко бывает гладким, и это непременно связано с процессом представления ими общечеловеческих ценностей, чаще всего законов, ущемляющих личность. Однако это уже другая доброта.
Человечность чаще всего развивается на основе ответных чувств, нет добра без добра, как нет без зла. Но сама человечность это не только добро и помощь, но и помыслы о судьбе всего человечества. Добродетель одна в нашем мире – дарить добро; но не стоит рассчитывать, что она сама по себе придет к Вам. Развивать добро нас подталкивает мотивация природы, терять добро – личный интерес. Что важней? Должно быть вполне определенное равновесие между субъективным и объективным, всякое отклонение от которого чревато отчуждениями.
Мудрые люди говорят: «В доброте человек обретает имя свое, но сама доброта ни с того ни с чего не возьмется». Необходим немалый труд, связанный, прежде всего, с усвоением и принятие общечеловеческих ценностей. Добро делать что поле сеять, если посев в хорошее время сделан, то и урожай не минет нас. Умный человек ищет и находит в людях доброе, неумный – недоброе. Но необходимо учитывать и тот факт, что добро человеческое необходимо растить в себе, и отдавать его, когда оно переполняет твою душу. Интересы не должны верховодить мотивами, и наоборот.
Добрый человек не любит показывать свою доброту – почему-то считается, что это не скромно. Скромность обычно стоит человечности, хотя ее не всегда следует показывать людям, поскольку они наверняка сочтут тебя за слабака. Однако от доброты еще никто не умер, а вот от зла лопается даже время. Образованный человек лучше осознает: за что он страдает; хотя страдать он может не больше и не меньше других. Но страдать не от своего ума, а от собственной доброты. Качества доброты, казалось бы, во многом приносят горе от ума; но по большому счету, такая позиция явно недальновидная – ум должен приходить от горя.
Чтобы хорошо думать, нужно хорошо видеть. Человек часто не видит (или не хочет видеть) добра, а потому плохо мыслит. Добро не то, которое ты отдаешь, а то, которое получаешь по каналам человечности, частного, потому его так трудно находить. Хаос частного лишь «захламляет» порядок общего. Это настоящее искусство: находить доброе и важное в том потоке информации, который обрушивается на человека в наши дни.
Искусство отличается от мастеровщины тем, что прививает и развивает добро, а не корысть. В искусстве, как и в любом творчестве, нужно иметь как можно больше света, чтобы высветить свою… душу. А то часто бывает иначе: когда много рассуждений о хорошем и добром, тогда за ними теряется смысл этого доброго и хорошего, которое требует бережливости и покоя. Требует искусства обращения с добром человеческим.


4.4. Чем мерить человечность?
Чем можно мерить человечность? Да и нужно ли? Нужно хотя бы для того, чтобы лучше видеть пути вперед и то, что этому мешает. Мерить поступками? Да, но поступки сами уходят в историю, как их собрать? Человечность измеряет история по степени усвоения человеком общечеловеческих ценностей или адекватному представлению их обществом. Почему же люди не учатся у истории, а общество и тем более – отдало власть государству, а то делает что пожелает?
Подобное можно наблюдать сплошь и рядом. Взять хотя бы такие язвы общества, как бесконечные войны или межнациональные конфликты. Не хотят учиться у истории, не желают усваивать общечеловеческие ценности. Значит, есть иные мотивы и интересы, которые пересиливают? Прагматизм тому имя. Но есть и могучие силы для борьбы с ним – это объективные отборы, хотя бы в виде грегарного отбора, который очеловечивает все и вся.
По степени прагматизованности также можно измерять человечность, вернее – это уже будет античеловечность. Но все-таки, у истории следует учиться. Поэтому вопросы усвоения общечеловеческих ценностей особенно обострились в последние годы и десятилетия – время революций, войн и террора. Прагматизм поступков трудно уловить человеку или обществу.
Здесь на первый план выходит сама история, преобразуя факты в калейдоскоп процесса их оживления, который, собственно и есть история, а не голые разрозненные факты. Этот процесс усваивается и оценивается обществом непрерывно. Отсюда и меры человечности, которые выделяются пластами жизни – эпохами существования человека и социального устройства сообщества.
История не повторяется. Повторяются правители и политические системы. Бессилие политического курса часто бывает и от влияния экономики. Почему и откуда возникает бессилие? Политический курс не тот, прошлое как процесс не развивается, люди не поддерживают. Или экономика слабая и не дает развернуться политике. О мере человечности при этом обычно умалчивается
В процессе развития постоянно происходит непрерывная череда изменений и измерений (процесс прошлого). Изменения субъективные, укрупняясь, выглядят как события (возмущения) или скачки (революции). Крупные субъективные укрупнения (объединение группы людей) выглядят как катастрофы. Но объективно как субъективное будущее их можно не допускать. Издалека измеряются факты и события, которые уже потеряли множество деталей, так что полноценно измерить человечность тех времен, увы, оказывается невозможно.
Направленность задана, но траектория постоянно развивается в связи с явлениями в ходе развития (действие обратных связей). Почему мы постоянно опаздываем в истории? Так как о процессе судим по явлениям, а они должны трансформироваться в процесс во времени, как мере человечности. Мы не связываем прошлое с настоящим, а потому не видим будущее. Как быть? Только воздействуя на направленное равновесие социальных отборов можно связать все воедино!
Процесс должен прорываться через случайность – это единственный путь выхода объективного в субъективность, прошлого в будущее! Случайность всегда направлена закономерно, закономерность всегда проявляется через случайное. Большие массы людей постоянно ускоряют проявление процессов, они как бы «спрямляют» зигзаг развития. Получается «брутто-замер» человечности.
Случайность обращается в закономерность через рефлексию – это имеет место везде. Качество рефлексий определяет меру человечности. Но случайность никогда не бывает случайной. Если случайность отрывается от закономерности (будущее от прошлого), как это обычно делается, – тогда появляются чудеса в виде фракталов, бифуркаций, аттракторов и скачков. История это непрерывная цепь событий явление 1 → процесс →явление 2. Или в другом виде: будущее → настоящее → прошлое → новое будущее. И так далее.
В ходе осуществления связи исторических событий немаловажна роль интуиции. Интуитиционизм это всегда идеальное. Математика гуманитарного и исторического мышления должна быть основана на процессной логике и процессной математике (диалектической математике). Как уже есть фрактальная логика и фрактальная математика. Наиболее общая на сегодняшний день область математики – теория категорий, в которой рассматривается постоянное превращение хаоса в порядок, и наоборот. Однако, как измерить человечность или интуицию, она не говорит. Но дело в том, что этих превращений реально нет, и не может быть. Это заформализованные явления. Они разнокачественные, и связь между ними идет через ничто по схеме: явление 1 → ничто (физический вакуум?) → процесс → ничто → явление 2. И так далее по кольцу диалектической связи. Так осуществляется связь исторических событий (прошлого) в истории.
Связь исторической устойчивости и неустойчивости постоянно развивается, субъективно мы не можем отыскивать наилучшие соотношения между ними. Они связаны диалектически. Режим исторического развития уже задан механизмом общего развития. Отыскивать нужно не режим, а смысл, который представляет собой развитие процесса развития. Его траектория вырабатывается сама в процессе развития и связи прошлого с будущим. В этом отношении это действительно самоорганизация. Но нельзя соотносить устойчивость и неустойчивость, поскольку эти категории разнятся качественно, также как процесс и явление, конечное и бесконечное, мотив и интерес. Их нужно связывать, а не соотносить. Это и будет мерой человечности. Поэтому каждое историческое событие необходимо рассматривать в процессе самоорганизации как развитие диалектической связки прошлого и будущего.
Например, синергетика отмечает, что целостность самоорганизующхся систем, в том числе социально-экономических и исторических, раскрывается через цикличность их развития. Но это далеко не так, поскольку следствие выдается за причину. Целостность раскрывается через смысл и связь процессов и явлений, например, прошлого и будущего. Вопросы образования хаоса и порядка синергетика ставит правильно. Хаос и порядок равноценны для целостных систем, порождаются общими причинами и дополняют друг друга. Но в чем они дополняют? – ответа нет. А дополняют они в процессе развития, когда одно историческое событие (прошлое) дополняется процессом его образования. Однако, как измерять человечность? Ответа нет.
Если говорить о моделировании исторических процессов, то лучшее, что здесь удается сделать, – ответить на вопрос: есть или нет в нем элементы хаоса. Ну и что из того? Они всегда и везде есть! Понятно другое: что исторический процесс развивается по единым для всей самоорганизации механизмам – через рефлексию прошлого к оценке настоящего и оптимизации будущего. Это уже затрагивает меру человечности.
Мы уже знаем, что для понимания причин того или иного явления (события) нужно находить диалектическую связку. Где диалектическая связка в историческом процессе? Это, например, случайный правитель (личность в истории) и закономерное общество (событийная среда как процесс). Крупные исторические события всегда революционны и возникают как конфликт (антирефлексия, эффектор) при развитии этой диалектической связки, особенно при участии больших масс людей. Это нужно учитывать как будущее, но и как меру человечности всего сообщества. Вот только чем ее измерить?
Духовная сфера на деле оказывается вовсе не придатком сферы материальной. Однако даже небольшой дебаланс равновесия между ними приводит к большому ущербу в деле развития связки общество-личность. Сразу проявляются и становятся отчуждения и самоотчуждения. Как же самоорганизация? Ведь она должна регулировать направленное развитие. Она сама регулируется объективными отборами. А всякий дебаланс направленного равновесия создается субъективно-случайно.
По второму вопросу моделирования истории можно отметить, что немалые рычаги помощи разуму потенциально имеет государство. Почему оно столь медленно разворачивается, имея их в руках? Причины все те же – материальный интерес, которому нет разницы. Чем мерить человечность? Он даже вопроса такого себе не задает. Но к нему добавляется немалый довесок в виде бессилия властей от слабости экономики, чрезмерного желания реформ и их ускоренного проведения, инерционности исполнительности со стороны обюрокраченного государственного аппарата. Ощущается слабое развитие экономической науки, которая не может разложить эти реформы «по полочкам»
Например, в России начала девяностых годов прошлого столетия были альтернативные пути без слома машины социализма, которые куда более мягко били бы по народу. Революционный путь всегда ущербен не столько для экономики, сколько для духовной сферы. Хотя и та и другая развиваются по единому универсальному механизму, имея в виду направленность; но по-разному в деталях.
Необходимо отметить, что люди страдают больше не от чрезмерного развития производственной базы (в виде кажущегося избытка товаров на фоне бума телекоммуникационных систем), а от ее недостаточного развития (большая себестоимость товара). Уровнем материального развития общества и достатком людей человечность не измерить.
На третий вопрос: развития истории можно ответить положительно. Недостаточная развитость ноосферы, ко всему прочему, обуславливает торможение развития капитального отбора, экономики в целом, а также товарно-денежных отношений. Стихия рынка бирж, истории и экономики непременно исходит от слабо развивающегося процесса грегарного отбора, что обуславливает торможение очеловечивания и ответа на вопрос, чем мерить человечность. Социальный вопрос сам по себе не решается.
Получается замкнутый круг герменевтики Х. Гадамера, когда одно обуславливает другое, но само зависит от этого другого. Но это и есть диалектическая связь, это вполне естественные процессы связи. Однако направленность их развития существенно заторможена чрезмерно плохой связью прошлого – настоящего – будущего. Имеется в виду исторический процесс, который в результате развивается вяло, с существенными возвратами в прошлое.
Самой ноосфере в таком соседстве приходится трудно. И начинать улучшение (помощь), думается, нужно с развития исторического процесса и его философского обоснования. Нужна новая, диалектическая парадигма развития и мышления, которая могла бы в числе прочего ответить на вопрос, чем мерить человечность.
Четвертый вопрос: «Что нам делать дальше?» Он самый трудный. Отчасти мы его уже касались. Главное то, что конкретных явленных рецептов здесь дать невозможно, и даже бессмысленно их давать, – иначе мы уходим в дурную бесконечность, – смысл имеет только процессный ответ. А это означает необходимость регулировки направленности развития путем повышенного развития грегарного отбора и уравновешивания относительно него отбора капитального. Вот чем должна измеряться человечность.
. Как это осуществлять? Это дело каждого из нас, в том числе государства – ежеминутно, ежечасно, непрерывно способствовать этому. Все упирается в нашу человечность, в усвоение всегда представленных биосоциальной связью общечеловеческих ценностей. И действия согласно им…
Вопрос: куда мы идем, далеко не простой, как это может показаться. За последний век мы много поднялись материально, а вот духовное – под вопросом? Мы говорим о глобализации, констатируя факт ее наличия. Но ее нужно видеть как самоорганизацию – то есть глубже и шире одновременно, и уравновешено. Пока же сама самоорганизация в обществе представлена лишь как материализация, то есть метафизически. Имеет место постоянное бессилие политики из-за того, что над ней довлеет материальный интерес. Довлеет, но не уравновешивается с духовным интересом.
Так чем же можно измерять человечность?..

* * *
Хорошего человека всегда можно узнать по глазам, вернее по тому, как смотрит его душа. А именно она является мерилом человечности. Поступки такого человека не могут быть плохими по определению, поскольку такая душа их просто не допускает. Однако, одно дело определение, а другое предопределение – другие люди могут измерять такую человечность по-разному. Но если поступки человечные, основаны и отточены на общечеловеческом оселке – тогда нет сомнений в том, что подавляющее большинство людей примут, измерят и оценят их как таковые. Исключения составят лишь некоторые покореженные объективным, плохо усвоившие общечеловеческое, люди. О них даже не стоит говорить, они погоды не делают – они вообще все мерят на свой аршин.
Подобно тому, есть некоторое количество людей, которые сознательно не приемлют Вас, по различным чисто психологическим канонам, (например: неприязнь из зависти). Про таких обычно говорят: « Кто отказывает друзьям, тот закрывает себе Солнце, тщетно надеясь обойтись Луной». Человек обычно живет между двух огней: «Как быть?» и «Как становиться?» Иногда он не знает, как ему лучше поступить. Но он видит, что другой уже опередил его в действиях. Как здесь не завидовать?
В этом отношении есть один проверенный веками совет: « Когда не знаешь что делать и как поступить, обращайся к вечному, связывайся с историей, которая может все». Однако, много ли мы видим людей, которые осознательно следуют этому совету? Почему? Для них вечность ассоциируется со смертью, с покоем. Хотя, ее следовало бы понимать как вечную активность и устремление. Причем, с нравственным началом. « Не смейся над нравственностью. Нашу жизнь обеспечивает самоорганизация – в основном через общечеловеческие ценности. Идти против них неразумно». Это уже добрый совет (в качестве открытия секрета психологии человека) тому, кому наплевать на мораль и святое. Такие люди вообще не умеют измерять что-либо человечностью.
Лучшие материальные достижения человека более зависят от его духовных качеств, а не технической подготовленности, от человечности, в конечном счете. Лучшие духовные достижения всегда связаны с общечеловеческим базисом. Легче всего созерцать увлекательное, труднее осмыслить его. Самое трудное – совершить осмысленный поступок, может быть, исключающий простое созерцание. Но при этом нам постоянно напоминает история, что победа человека над злом всегда знаменуется не только его торжеством, но и чувством горечи – за то, что участвовал в неправедном деле борьбы. Борьба в принципе чужда человечности. Но история все замечает, оценивает и измеряет всякую человечность.
Человек частенько проходит мимо правды, даже не замечая ее. Это происходит не потому, что она имеет некий тайный лик – просто она ему в данный момент не нужна. Беда человека заключается в том, что он не знает и не может знать свои силу и возможности. Он сам непосредственно не может измерять свою человечность. Зачастую, он не знает свою сущность и ставит перед собой лишь мелочные цели.
Отделив свое от чужого, человек совершает первую несправедливость. Но иначе он не стал бы человеком. Хотя его самого и его человечность уже измерили без его ведома. Это кажется ему чудесами. Вера в чудеса приводит человека к их непостижимости. Неверие приводит к худшему – к осознанию своего бессилия. Может быть поэтому человек так часто смотрит на прекрасное с тоской, поскольку она очищает; но значительное прекрасное вызывает страх и даже слезы. Вполне возможно, при этом измеряется его человечность?
Связь эстетического и этического такова, что принижеие первого ведет к потере человечности, принижение второго приводит к ренессансу чувств. Если бы человек знал: что нужно обществу в данный момент от него, он бы не страдал вопросами смысла жизни.
А так, потерю человечности его измеряет общество по дальнейшим его поступкам. Но вопросы ренессанса чувств стоят гораздо более ценного глубокого. Как говорится: «В друзьях находишь ты себя, зато друзья в тебе теряют, и этот парадокс всегда своей жестокостью страдает. Найдя себя, ты много обретаешь: весь мир у ног; но ты заведомо теряешь – что совершить бы смог». Уже в друзьях измеряется твоя человечность.
Казалось бы, чего проще: жить всем миром и радоваться. Однако, тогда не было человека бы и человечности. Человек по существу его называется личностью, но все-таки он остается человеком разумным. Именно разумом славится человек, но разум не всегда придает импульс развитию человечности. Хотя, отчасти через разум можно оценивать и измерять ее. Мало стремиться к добродетели разумом, нужно ее производить через человечность.
Человек разумный должен быть выше культа собственности, – не отрицать его, а лишь мириться с ним. И это может вполне стать мерилом его человечности, его качества как человека. Подобным образом можно измерять человечность общества – по тому ускорению, с которым оно решает социальный вопрос. Если этого ускорения нет вовсе, значит и мерить нечего, общество вымирает. Нравственное совершенствование возможно лишь на паритетных правах с материальной сытостью. Но чрезмерное всегда уродливо. Это касается как общества, так и человека-личности.
Степень разумности личности определяется и измеряется о стороны его человечностью, то есть отношением к себе подобным, а не категориями инстинкта. Человек не может осуществлять свою жизненную необходимость, хотя бы по тому, что он этого принципиально не осознает. К тому же человек не может следовать свой сущности, поскольку не знает ее настолько, чтобы идти своим путем. У человека остается в жизни одна цель – существование, и единственный путь к ней – осмысленный. Вот по этому осмысленному пути и следовало бы делать замеры его человечности.
Соотнесение чувств и разума чревато отделением тела от духа человеческого. Смысл всегда целостным путем объединяет их. Однако вопросы жизни не решаются сами по себе, даже если повезет. Всякая значительность для человека проявляется в противоречиях, которые выделяют ее из обыденности, благодаря… человечности. Чем меньше таких противоречий, тем человечней человек. Так измеряется его человечность обществом. Человечность – главный результат работы над собой, как со стороны личности, так и общества.
Смысл жизни у каждого человека такой, каким он его осознает и понимает. Но таких понятий может быть до бесконечности много. Это свидетельствует о континууме определений – или о процессности самого смысла. Как говорили мудрецы древности: «В глубоких думах смысл сокрыт, но мы-то ищем лишь – где клад зарыт…» Вот и получается, что опыт не ошибается – ошибаются люди, строящие на его основе теории и придающие им статус смысла, измеряющего их человечность.
Человек консервативен по природе своей, будто ему легче идти к Луне на костылях старого, чем бежать к новому Солнцу. Не хочет он отрицать себя. Есть ли в этом надобность вообще? Радость и тоска тождественны в главном – противоречивости существования. Но не в отрицании его. Близкое человеку, даже ничтожное по величине, всегда становится большим по рангу. Так и должно быть: небольшое, но свое. Однако, если небольшое перерастает в большое, тогда теряется смысл измерения человечности вообще. И тогда нищета души человеческой требует особого внимания, поскольку это следствие материального богатства.
Первейшая характеристика качества человека – его человечность, качества общества – нравственное совершенство. Качество жизни должно быть соизмеримо с ее количеством, по крайней мере, нам дорого и то, и другое. Чтобы понять жизнь человека, нужно ее прожить; чтобы не понять – достаточно захотеть. Как часто мы прячем свою человечность. Даже не из-за скромности, а из превратного понятия: «Не лезь поперед батьки в пекло». Человеческая натура и культура общества никогда не приходят в упадок, это принижаются суждения о ней. Особенно когда некому начинать святое дело измерения человечности. Покажи себя, человек, ведь кто-то должен начинать?
Покой и обывательщина означает гибель не столько для человека, сколько для его существования. Рвутся связь между его душой и действиями. Наступает покой, который и мерить-то нечем и незачем. Хорошо говорили на этот счет раньше: «Если все время думать о тьме, то и божий свет покажется нехорошим». Можно всю жизнь каяться и ничего не делать по существу, но такое покаяние достойно лишь раба, оно не возрождает человечность. Это негатив слепой веры, которым, отчасти, хромает религия.
Действия человека обычно ускоряет сострадание. Сострадание начинается с того, что человек ставит себя на место страдальца? Но этого мало, нужно чувствовать боль. Этого часто не происходит. Чаще бывает обратное действо – боль уходит, и начинаются попреки. Когда тебе начинают мешать друзья, значит, ты сам не заслуживаешь дружбы с ними. О какой человечности в таком случае можно говорить? Ее и замерять в таком случае незачем.
Молчаливость одна их характерных показателей человечности. Красят дела, а не болтовня, о которой потом жалеть будет поздно. Труд никогда не может стать символом счастья, если он не приносит добро и человечность. Однако, говоря о материальности тела и труда, мы отрываем от него душу и существование человека. Труд может стать символом, но не живым процессом. Оживляют его правдивость и честность – эти первейшие качества человечности. Но и они бывают палкой о двух диалектических концах. Первый конец: труд должен быть осознанным и приносить добро. Второй конец: добро должно быть трудным, иначе она не окажется добром. Тогда добром лучше всего измерять человечность?..


4.5. Сила помыслов
В определенных кругах бытует упорное мнение, что мысль материальна и даже имеет огромную разрушительную силу. Какое заблуждение. Мысль нематериальная, но она непременно материализуется в поступки. Или сливается в общей массе мыслей в поступок после оптимизации его проекта рефлексией. Однако то, что бытийно понимают под мыслью, есть лишь ее материальное следствие идеального процесса.
В таком случае следует рассматривать не силы помыслов, а говорить о случаях попадания мысли в благоприятную почву, которая дает определенную силовую реакцию, величина которой может быть различной. Это обычный процесс совершения поступков, которые мы производим постоянно. Это обычный процесс осознания информации биосоциального потока и прошлого опыта. Так что мысль отнюдь не материальна и не имеет никакой силы. Но она не может существовать сама по себе – она постоянно связана с материальными действиями. Поэтому говорить только о мысли в единственном виде весьма некорректно.
Сила помыслов заключается в другом парадоксе психологии – именно в удачном с точки зрения человека применении действия, соответственно тому направлению, в котором «течет» объективное и время. Тормозящая сила объективного в случае использования несоответствующих помыслов может иметь реакцию мощного взрыва. И это будет сила помысла, если иметь в виду, что помыслы сами по себе существовать не могут, а материализуются в диалектической связке субъективное-объективное.
Необходимо принимать и то, что помыслы не возникают сами по себе, как не становятся и не существуют по отдельности. Поэтому говорить об их силе можно лишь достаточно условно, как и вырывать их из общего контекста связи. Так же, как и о силе самой по себе вообще. Сила это абстракция, застывшее и мертвое образование в умах людей. А вот оживленная процессом помыслов, она становится, как благостью, так и катастрофой, в зависимости от того, в каком направлении приложен ее вектор.
Действовать может лишь связка помысел-поступок; и от того, насколько она соответствует усвоенным общечеловеческим ценностям и влиянию человековедения, а также законам самоорганизации, зависит ее сила. Чем значительнее отклонение этой связки по траектории (смыслу) от объективонго направления, тем больше ее разрушительная сила. А сила созидательная в уравновешивании – в тренде направлений действия помыслов и сил, мотивов и интересов.
Если исходить из необходимости минимизации ущербов от действий и помыслов конкретного человека или общества, то уже помыслы должны соответствовать общечеловеческим ценностям (законам, правилам, человековедению, традициям, общественному осознанию, нравственности и др.). Тогда ущерб от действий, связанных с такими помыслами, будет минимальный. Таким образом, во многом сила помыслов зависит от соответствия их общечеловеческим доминантам, более верно, от их усвоения, а значит, и человечности того или иного человека (общества).
Как уже отмечалось, добрые помыслы не приходят сами по себе. Они всегда связаны с усвоением, индифферентностью или непринятием общечеловеческих ценностей. Процесс усвоения это самообразование – важнейший фактор очеловечивания. Как личности, так и общества. Только в самообразовании видится действительная сила помыслов и даже выход из глобального кризиса современности – это самоорганизация общества. Собственно человек создал этот кризис – и только через него может быть найден выход из него – через очеловечивание его самого, а с ним и всего социального пространства, и общества. Таково действие исторического процесса развития, целиком основанного на объективных «пружинах», которые разжимает или сжимает человек, несколько корректируя их устремление к субъективному. Сила помыслов действует.
Историчность должна описывать не только внутреннюю жизнь человека, но и внешнюю, а значит само общество. История это процесс развития связи. Она выступает как смысл любого события, как жизнь сушего. Однако не все события оказываются временными, хронологическими структурами, поскольку сама внутренняя жизнь человека или внешняя (объективная) жизнь общества разворачиваются вовсе не в пространстве и времени. Подобно этому помыслы не всегда приводят к поступкам, но силовой «сценарий» продолжается
Для связи таких вневременных структур существуют ноумены – процессы, которые человек «улавливает» в виде определенных событий, как следствие этих процессов. Например, для связи человека с обществом служит такой процесс, как человечность, как социальность в динамике, как смысловое выражение духовности личности и общества в целостности, как само человековедение.
Да, «процесс развертывания личности никогда не завершается» – это и понятно, поскольку это процесс. Но нужно видеть и обратную сторону этого процесса – он не может развиваться сам по себе, – только от личности. Ему обязательно нужна связка с обществом. Такой «опорой» может служить только социальность ↔ человечность. Социальность как процесс направлен от общества к человеку. Человечность как процесс – от человека к обществу. Они связаны между собой воедино и тождественны в развитии в том отношении, что их не разорвать. В этом заключается немалая сила помыслов и человечности.
Самообразование личности неизбежно переходит в самообразование общества – в процесс их совместного очеловечивания как единственная возможность в виде связи для постиндустриального (информационного) общества. В таком обществе многие исследователи провозглашают торжество самообразования, а значит и торжество («Левый марш» по В. Маяковскому) социальности – как способ осуществления самоорганизации и трансформации человеческой цивилизации. Самообразование действительно провозглашает силу помыслов человеческих.
Торжество социальности заключается в его человечности, и наоборот. Это диалектическая связка, где социальность как процесс развития в виде общественной жизни связан с человечностью как явлением в виде человеческих поступков. Но человек «человечеет» тогда, когда он развивается, а значит, активно действует в социальном пространстве. Это подразумевает его определенную свободу, которую можно выразить как «согласие с самим собой», и которая может быть представлена только человечностью как высшей категорией жизни. Сила помыслов заключается, в том числе, в согласии с самим собой.
Становление всякого социального явления, в том числе самообразования, может осуществляться только в развитии, а значит в виде процесса. Это означает, что самообразование как процесс должно быть связано с образованием как явлением. Образование как явление представляет собой всю совокупность социальных детерминант (общечеловеческих ценностей); социорегулятивная функция самого самообразования заключается в обеспечении направленного развития общества в составе диалектической связки с личностью.
Социокультурная (в бытийном выражении) обусловленность самообразования со стороны общества выглядит как парадоксальная дилемма: общество учит думать и заставляет думать, но оно само должно участвовать в этом «думании». То есть, нужна оценка со стороны общества всякого рефлексивного акта личности. Так развивается сила помыслов и человечность. Вместе с тем само самообразование это «часть» общей целостности в виде человековедения и самого человека (в целокупности с обществом).
Социальность означает принадлежность к человеческому обществу. Торжество социальности прямо харектеризует торжество общества, его разума и разума всех его членов. Выход из глобального кризиса может стать тем оселком, на котором проверяется этот разум. Социальность может проявляться в личности не иначе, как через ее поступки. И в этом ее человечность. Личность «человечеет» сама через внутреннее (социальность) и внешнее (человечность). Эта диалектическая связка всегда развивается совместно и означает их общее торжество. Торжество разума и сила помыслов.
Известно, что логика вещей представляет собой их самоорганизацию в человеческой деятельности, а значит, самообразование социума и человека в ходе развития. Но логики человеческой деятельности нет, и не может быть, ведь это процесс. Подобно тому не может быть никакой логистики у помыслов. Поэтому не будет так же логики в перекачивании вещественных средств в организацию ее процесса.
Процесс невозможно организовать лишь с одной стороны – это всегда направленная связь двух потоков. Поэтому люди в своих личностных формах не могут становиться организационными центрами процесса развития или обретения социальности. Переход от логики вещей к логике человеческой деятельности возможен лишь через процесс их связи, через силу помыслов человека…
Самодетерминация человечности происходит в результате двойного действия: объективного, когда личность не может поступить иначе, и субъективного, когда она выбирает лучший вариант. Это можно отобразить схемой, когда внешнее действует через внутреннее, – через человека. Такая самодетерминация подчеркивает процессность не только личностного бытия, но и общественного, ведь они всегда действуют и существуют в одной связке.
Процессность человечности подразумевает связь с обществом именно как процесс разумной, осмысленной связи, а не начетничество. В этом отношении справедливо утверждение, что «личность сама делает себя». Человечность двойственное свойство (как и все в этом мире, основанном на неизбежности поляризации как развития): это и врожденное качество, и приобретенное, и связь между ними в ходе развития социальности. «Левый марш» социальности заключается в торжестве человеческого начала, в силе помыслов, которая исходит, прежде всего, от самообразования.
В ходе самообразования может позитивно действовать только универсальный социальный стимул: человечность в ответ на человечность. Снижение роли материальных стимулов через очеловечивание, роль человечности трудно переценить: это и интеллигентность, и интеллектуальность, и эмпатийность, и многое другое, что либо лежит в основе современных ценностей, либо исходит из них. Отсюда новый вид деятельности – творчество как способ выражения силы помыслов. Он вполне соответствует процессу человековедения.
Но на смену трудовым коллективам приходят не только креативные корпорации или экономические системы, а системы человеческие, у которых мотивы и интересы деятельности оказываются выше стимулов. Такие качества присущи лишь развитым сообществам, которым чужды действенные антирефлексии в виде насилия, криминализации, алкоголизма, терроризма или наркомании. Это не только пороки социальности или самой личности – это прежде пороки (перекосы) их связи: если социальность отрывается от личности, его человечность не может отвечать адекватно. Сила помыслов в таких уродливых случаях справедливо возмущается и действует.
Человечность как новая технология самообразования способна трансформировать самообразовательный процесс (силу помыслов) и преобразовать всю систему социальных отношений. Но при одном условии, что нынешнее вхождение в бытийность информации как революции будет проходить совместно с ее выходом, имея в виду культуру усвоения ее при самообразовании под эгидой человековедения.

* * *
Всякое человеческое начинание имеет нечеловеческие результаты, то есть влияет на независимое от него, именуемое обычно «судьбой». Эти нечеловеческие результаты можно вполне характеризовать силой помыслов. Известно, что есть только три фактора умиротворения и облагораживания: близкий огонь (таинство свечи), дальние просторы (природа) и одиночество мыслей (осмысление себя). «Не пренебрегай ими и тогда сила твоих помыслов разовьется в действиях твоих» – учат древние мыслители. К сожалению, говорят прозаически-вульгарно даже разумные люди, мол-де: история ничему не учит. У чего тогда нам учиться развитию силы помыслов?
Человек неосознанно стремится к хорошему, даже когда поступает плохо. Не может же он поступать все время хорошо. Сила его помыслов постоянно «крутится» около некоего тренда – общечеловеческих помыслов. Недаром говорят: «Уважай других через уважение себя – и ты увидишь как это важно, и как это придает силы». Силы не в прямом смысле, а в виде помыслов, с который и начинается могущество человека или общества под эгидой человековедения и торжества самоорганизации.
У современной науки есть немало недостатков, связанных с ее явленным эмпирийным подходом. Например. Современная селекция не может создать ничего нового, она занята лишь адаптацией имеющегося. Подобно выглядит и воспитание человечности. Часто дело решают не гены, а изменение внешнего воздействия на них. Так же обстоит дело и с помыслами, сила которых во многом зависит от внешнего влияния, главным образом действия биосоциального потока. На его информацию, как нормативную, так и императивную необходимо отвечать. Ведь при создании в ходе существования сущего нового необходимо, прежде всего, учитывать человеческий фактор, иначе такое «создание» несет вред человечности. Это должно входить в задачи человековедения.
Недаром в последние годы стала особенно намечаться тенденция инфантилизма. Коренная причина инфантильности молодежи лежит в поступках взрослых, которые добровольно отрывают от себя человечность, в результате чего остаются ни с чем. Их помыслы теряют силу. Плоскостность мира свойственна обывателю, страдателю или няньке, которые не знают ни подъемов, ни падений. Более того, слабеет нравственная сила. А ведь известно давно, что лишь «чудесная» нравственная сила помогает человеку не бояться материального.
Необходимо помнить, что никакой враг не может навредить тебе больше, чем ты себе сам. Дух свободы неизменно прорывается из Природы при общении человека с ней. Это дух раздолья и человечности, и он раскрывает плечи человека. Поэтому природа может придавать помыслам ослабевшего человека новые силы. Качество человека обычно сильно коррелирует с его отношением к болезням и смерти. Начинаются сомнения в собственной силе. В сомнении заключена великая сила мысли человека, но это еще не доказывает его человечности. Человечность проявляется прежде в поступках, но не в помыслах. Некоторые случаи сомнения могут принимать характер разногласий с человековедением…
Всякая работа, любая деятельность начинается с мыслей о ней, а кончается работой мысли. Помыслы обычно высвечивают и предвосхищают будущее развитие. Развитие не есть подсознательный акт, оно не прекращается, даже когда о нем думают и даже действуют по законам гуманизма. Чувство прекрасного это не привилегия человека, а выражение его порядочности, которое не может быть показным или манерным. Поиск совершенной жизни ведет к разочарованию. Но сам процесс поиска необходим, в нем приобретается человечность, в нем крепнут устои будущей силы помыслов и поступков личности.
Для человека не так важно значение его жизни в истории, более важно сиюминутное, материальное, которое далеко не всегда оправдывает его изначальные цели – стать человечным. Разумность человека должна проявляться, прежде всего, в его человечности, и только потом в анализе своих ошибок. Поэтому помыслы изначально основаны на рефлексии достоинства. Честь человеческая складывается из человечности плюс личностности. Но часто честь неправомерно приравнивают к достоинству, с которым люди держат себя, идя наперекор человековедению. Однако, помыслы достоинства обычно обладают совершенно недостаточной силой для добропорядочных поступков, поскольку они надорваны или вовсе разорваны друг с другом.
В таких случаях даже мельчайшая причина приносит большие следствия, если она переполняет меру человечности. Это ли не сила помыслов? Но в отрыве от человечности она становится разрушительной. Всякое бунтарство, тем не менее, замешано на «розовой воде»; но человечность бунтует изнутри, без замеса. И сила помыслов человечности такого рода может быть очень большой. Как говорили мудрецы древности: «И страдания могут согреть сердца, если в них струится кровь сильнее».
Прагматизм, который можно считать главной причиной глобального кризиса человечества, вырос из перекладывания своего дела на других. Все это приводила к ослаблению силы помыслов, к их сглаживанию и умиранию в «тиши и благодати». Беда всегда инициирует человечность. Именно человечность сострадания – самая искренняя из чувств. А ее помыслы самые чистые и сильные. Она часто приводит к взбудораживанию духа и его дальнейшему поиску нового и странствованию во времени. Странничество духа всегда приводит к человечности и творчеству. Творчество – потенциально наиболее сильная черта характера и помыслов человека, всемерно и непрерывно поддерживаемая человековедением.
Мудрость человеческая простирается не только до конца жизни, но и до начала новой жизни. Плохие мысли далеко не всегда ведут к плохим делам. Чаще это недоосмысленность дел хороших. Вот в этом заключается уязвимость помыслов и растрачивание впустую их силы. Молчание в споре далеко не всегда означает согласие, чаще оно свидетельствует о том, что появилась новая идея, которую нужно осмыслить. Поэтому недоосмысленность хороших дел обычно поправляется осознанием в споре с самим собой, когда рефлексия обнаруживает фальшь – несоответствие помыслов делу.
Достоинство человеческое в том, что голубь мира – вспархивает при неудаче, но не улетает далеко, вовсе не гордясь своим полетом. Скотские привычки убивают не совесть, а прежде всего человека, который сам добивает свою совесть. Поэтому гордиться материальным богатством равносильно потере человечности. Праздность – это первейший показатель отчуждения от общества, которое губит человечность и способности. Для удовольствия не нужно много денег, да и аппетит удовольствий приходит во время еды. А вот для человечности нужно много большее. Иначе помыслы не смогут набрать силу, и существование скатится в тусклую яму убожества и возмущения человековедения.
Диалектизация человеческой сущности предусматривает, как случайность в действиях человека, так и необходимость соблюдения объективной направленности. Невежество или нежелания здесь не делают погоды – личность в принципе не может избежать случайности. Случайность обычно не входит в помыслы, ее можно считать некоторым обманом, наподобие религиозной веры, не подкрепленной ничем. Однако, можно ли в полной мере считать религию обманом? Она скорее развивает доброту и человечность, чем материалистический дурман. Более того, она как вера участвует в человековедении. Это общечеловеческая ценность. А значит, она поднимает силу помыслов.
Осознание жизненной необходимости далеко не всегда позволяет человеку реализовать себя. Если бы он жил один… Кто не находит в жизни радость, тот должен находить ее в смерти? Так или иначе, без радости не может быть существования, ни человека, ни общества. Даже помыслы, например, одиночества – тусклые и бессильные. Одиночество часто наступает не от того, что с человеком не хотят дружить, а от того, что он сам этого желает. То есть, таковы его помыслы, нацеленные некоторым образом на антисуществование?
Осознание быстротечности жизни делает человека активней и человечней – только через это он может улучшать ее. Активность действий человека определяет его человечность, а не некая польза, личная или общественная. Именно здесь проявляются и выглядят сильными и важными помыслы. Человек не может подняться над своим духом даже во имя общечеловеческих ценностей, но это не означает, что он вообще не может подняться. Для чего человек живет? – это может знать только он сам, и ему для этого помогает общество по биосоциальному потоку человековедением и общечеловеческими ценностями.. Таких знаний вполне достаточно для осознания собственного существования. Эти знания легко обретают силу помыслов и дальнейших праведных действий.
Человек всегда доступен доброму, но не всегда может отделить его от худого, поскольку не от него это зависит. Когда люди перестали быть животными? Это провокационный вопрос, поскольку абсолютное недостижимо. Когда человек верит в себя, он не самоуверенный и скромный. Но такая вера может обеспечиваться лишь нравственностью на основе достаточной силы помыслов. Если человек недостаточно любит себя, ему не стоит влюбляться вообще. Если чрезмерно любит – тем более…
Современный человек не стыдится быть богатым, он может даже козырять этим; хотя стыд никак нельзя причислять к категориям богатства – это признак человечности. Но кичиться материальным богатством равноценно унижению духовного, когда помыслы уходят вниз от человечности и тонут в этом богатстве. Такое козыряние граничит с чванством или лестью перед человечеством, которое помогло ему стать таким. Лесть человеческая сравнима со взяткой, за нее следовало бы наказывать по закону человечности. Пожелание добра в таком случае приносит привычку к счастью, пожелание зла – несчастное шипение, с помощью которого помыслы вовсе теряют силу, достойную человека. Человековедение призвано уравнивать все…

4.6. Локомотивы человечности
Основной локомотив человечности – процесс связи образования и усвоения общечеловеческих ценностей, связывающий в единую целостность субъективное и объективное. Человековедение принимает в этом самое активное участие, непрерывно побуждая человека. Нравственность и культура – вспоможители такого побуждения. Рефлексия – выступает обычно как исполнитель – оптимизатор и импровизатор.
Культура должна не только формировать людей или способствовать их социальной активности, она должна не только входить в личность, но и выходить из нее, причем, в новом обличье. В этом отношении личность можно сравнивать с «черной дырой» – этаким «трансформатором» материального в духовное, и обратно. При этом развивается и сама культура, формируются, становятся и развиваются общечеловеческие ценности, которые она транслирует, пропагандирует и представляет.
Понятие «культурный человек» подразумевает не только образованность в широком ее рассмотрении, но и воспитанность, и эмпатические (сопереживательные) качества каждой личности и общества в целом. Проблема культурного развития человека не может быть также оторвана от его профессиональной деятельности и интересов, от культуры психологической, внутренней, от творческого начала как основы любой деятельности. В этом смысле более корректно говорить о духовности, которая вбирает в себя все культурные «слои», как личности, так и общества. Она приобретает частный характер локомотива человечности, поскольку основана на общечеловеческом начале.
«Инструментом» развития каждой личности, как это не может показаться странным на первый взгляд, – является способность не подчиняться схемам знания. При этом понятно, что идея социализации как привязывание человека к стандартам культуры оказывается явно несостоятельной. Общечеловеческие ценности, на которых основывается сама культура, не следует трактовать и рассматривать как навсегда данные – они сами развиваются. Но развиваются усилиями все той же личности (конечно, с неявным участием общества). Именно на базе развития общечеловеческих ценностей может развиться само творчество и сотворчество – это важное средство становления «самости» и локомотива человечности! Когда явление «переходит» в процесс, форма самореализации вовсе не меняется – меняется фон, на котором они развиваются совместно в этом процессе.
Форма духовной активности субъекта или общества чаще всего проявляется в эстетическом сознании и эстетической культуре. Но они сами по себе являются так же формой созерцания, а не глубинной переработки, которая появляется лишь с интересом личности к ней. Вырастает ли духовная активность из внешних материальных действий? Или наоборот, входит в них? Человековедение должно предусматривать и предупреждать – выравнивать оба варианта в нужное равновесие. Оно ведь так же локомотив человечности достаточно мощный.
Внешнее, образное, ищущее красоты и доброту, – «находит» деятельность в процессе самореализации, что равносильно самообразованию. Именно в этом процессе рефлексируются и усваиваются общечеловеческие ценности. История сама вырабатывает собственные эстетические идеалы и локомотивы человечности. Но под действием человека, совместно с обществом, хотя они и развиваются в историческом процессе.
Культуротворческая функция самообразования может быть только результатом сотворчества, когда личность развивает для себя (отчасти для других) образцы творца. Любая когнитивная информация (а есть ли информация некогнитивная?) требует не дидактической или воспитательной обработки, а прежде обработки творческой, человековедческой. Мотивационно-гностическое содержание формирования общечеловеческих ценностей заключается именно в процессе их развития как высшей «стадии» самообразования.
Новые данные о возможности воспитательной жизни, особенно для младшего возраста, – требуют нового осмысления. Главная цель такого осмысления: «влить» ребенка в процесс самообразования. А этот процесс может быть «выстроен» только на базе формирования собственных ценностей у ребенка при соответствующих интересах и мотивах. Пусть он их развивает на свой лад, главное – сам процесс с его осознанным участием. Для развития мышления важно давать задатки философии, именно философии в виде рассуждений и заключений о любом предмете, а не естественнонаучные или гуманитарные их интерпретации, хотя бы в виде форсирования мотивации. Философия как локомотив истории не может не влиять на человечность и определять ее «самость».
Формирование духовного облика личности во многом зависит от того, насколько сумела она сформировать и усвоить в себе представленные общечеловеческие ценности. Насколько она разогнала этот «чудодейственный лотос» локомотива человечности. В настоящий момент трудно сказать, что они формируются вообще – в школе или в «институтах». Образование в лице самообразования всегда было активным ускорителем культурных перемен. Духовное начало проявляется в каждом человеке особенно отчетливо в семье, где постоянно в преемственности поколений происходит формирование и развитие лучших семейных традиций, которые так же следует рассматривать как общечеловеческие ценности. Роль семьи в становлении задатков к творческому началу будущей личности трудно переоценить. Потому так важно семью укреплять и развивать. Кто или что это будет делать? Человековедение – готово, а вот государство – нет. Оно отнюдь не локомотив человечности…
Человеческое сообщество движется по направлению к информационному обществу под парами локомотива человечности. Самые крупные финансовые инвестиции за последние десятилетия оказались вложенными именно в развитие информационной сферы. Здесь самообразование общества должно проявляться в развитии средств массовой информации. На сегодняшний день они оставляют желать лучшего. А в деле становления человековедения прорыва ждать пока не приходиться.
Однако, развитие глобального взаимодействия (правда, пока лишь виртуального, то есть неосмысленного) не должно мешать развитию новых культурных систем. Освоение информационных технологий может идти только через образование и воспитание культуры их использования. На первый план выдвигается аксиома: нет образования без самообразования, самообразования нет без духовности, без образования нет информационных технологий, информационные технологии не могут быть оторванными от общечеловеческих ценностей, как сам человек без их усвоения и формирования. Без этого локомотива человечности.
Понимание и оценка культуры как процесса формирования общечеловеческих ценностей, как составляющее и необходимость любого творчества, приводит к признанию того, что огромная часть творчества это не только непрерывное пополнение информационного багажа, но и самоформирование культурных ценностей. Это движение к культуре и вместе с ней – далее по пути самообразования на локомотиве человечности. К сожалению, ныне самообразование пока понимается как сфера уточнения общих идей и мотивов, при этом оно отрывается от ценностей культуры и человековедения.
В последние годы отмечается все более активное наступление СМИ на культурную жизнь. Это связано с техническим прогрессом и является источником немалых доходов, которые чаще достаются чаще не творцам, формирующим те или иные общечеловеческие ценности, а посредникам. Так СМИ входят в глубокое противоречие с нравственностью, воспитанием и образованием. Они начинают тормозить становление человечности и ее локомотив.
Да, в недрах СМИ рождаются культурные шедевры, но видно ли их за множеством низменных страстей? Почему культура человека их возбуждает? Не затем ли, чтобы потом воззвать к разуму и находить средства их обуздания? Тогда это подобно нахождению путей выхода из общего кризиса… Однако, нынешнее образование пока не хочет замечать функциональных изменений современных СМИ, их антирефлексийные тенденции от общества и тормозит локомотив человечности…
Итак, мы определили процессы самообразования, формирования и усвоения общечеловеческих ценностей как главный локомотив человечности. Без осмысления прагматики жизни нет подлинной культуры, нет живой личности. Она в неосмысленном состоянии есть главный тормоз общественного развития. Живая личность не может существовать без связи материального и духовного, без усвоения общечеловеческих ценностей. Общество, зачастую рвет эту связь. Самообразование призвано эту связь восстановливать, мотивирую и заставляя общество соучаствовать в развитии.
Когда мы говорим о знаниях, то под ними обязательно подразумеваем общечеловеческие ценности – целостное единство ценностных, нормативных, коммуникационно-информационных и других элементов социальной жизни. В ходе самообразования необходимо усвоение этих ценностей. Но знания на бумаге или в голове это еще не знания. Нужны действия. Локомотиву человечности необходима подпитка. Сам ход «обучения» должен быть постоянно связан с живой, активной личностью. Общечеловеческие ценности как системы культуры являются целостными структурами, и эта целостность подразумевает диалектическое единство процесса самообучения и личности как явления.
Самообразование очень тесно связано с интеллектуальной культурой, которая дает отчетливое понимание: что нужно узнать, и как действовать. В этом смысле «интеллектуальная культура стимулирует самообразование». Она ускоряет ход локомотива человечности. Важно ее вырабатывать как можно раньше – вот она доминанта духовности и императив, как национальная идея для общества! При этом важна индивидуальность, психология личности, которую нужно индивидуально же учитывать при разработке действий по усвоению общечеловеческих ценностей. Важно поддерживать равновесие интересов и мотивов.
Известно, что культурные ценности и оценки переходят из поколения в поколение лишь при активном творческом участии личностей и общества, которые их усваивают, перерабатывают и развивают. Культура не есть нечто герметически запечатанное или данное как «вещь в себе». Это лишь представленные ценности, которые, чтобы они действовали в человеке, необходимо развивать, вводить в процесс жизни, творчески усваивать – только в таком виде они могут принести пользу, как личностям, так и обществу, и будущим поколениям.
Равновесие различных культур обычно поддерживается обществом в направлении к духовности личности. При этом происходят два процесса: глобализация всего социального уклада и дифференциация самого человека. Мы говорим, культура исчезла? Культура не может стоять на месте, иначе это будет действительно «вещь в себе» – она развивается в человеке, вместе с человеком и обществом. Но общечеловеческие ценности, на которых она основана, должны быть в процессе вечного усвоения личностями. Это и обуславливает их вечность – они вечны как процесс усвоения и развития, как вечный двигатель человечности. Но не как менторская мотивация.
Усвоение ценностей основано на диалоге личности с самой собой и ориентировано на деятельность. В качестве доказательств в этом диалоге необходимы два действующих лица: субъективный и объективный духи. На этом основана диалектика – на единстве связанности и тождественности «частей» целого в их развитии. В ходе усвоения человек неизбежно «раздваивается», рефлексирует и связывает все доводы за и против в единый процесс человечности.
Но всякий мыслитель не будет диалектиком, если он противоречит сам себе (по Г. Гегелю: противоречие действующее начало всего). Он и не противоречит, а связывает «Я-для себя» и «Я-для других» в процесс человековедческого усвоения ценностей для выработки моделей будущих поступков и осуществления их. На всех «этапах» усвоения ценностей мы видим процесс связи материального и духовного. Без него не может быть никакого усвоения как, собственно, процесса развития. Развития как самих ценностей, так и личности, его человечности. А также связанного с ним диалектической связкой общества под «пиратским» натиском социальных отборов.
Человек как креативное духовное существо, творящее мир, не может, однако, действовать стихийно, сам по себе – его действия всегда связаны с историей, культурой, рефлексией. Он всегда действует, самообразуясь. То есть, самообразование лежит в каждом «акте» рефлексии и развития, а основано оно на усвоении (развитии) общечеловеческих ценностей. Локомотив человечности не должен иметь остановок.
Самообразование это не система усвоения ценностей, а процесс внутренней самоорганизации на основании этих ценностей в русле действия грегарного отбора. Личность усваивает весь опыт предыдущей истории, направляя его не только на собственное развитие – в ходе самообразования развивается вся диалектическая связка личности с образованием, а человека с обществом…
Общечеловеческие ценности это не обязательно информация. Хотя в настоящее время принято считать, что информация это все. Мы говорим об информационном обществе. Но причем тут информация? Да, она захлестывает все социальное пространство. Однако, разве она является причиной глобального кризиса? Конечно же, нет, главная причина находится в самом человеке – если он не развивает и не усваивает ценностей поколений, то наступает регресс, что мы и наблюдаем в последние годы. Локомотив человечности останаливается?
Обычно считается, что сдвиги в культуре (при усвоении общечеловеческих ценностей личностями) «сопровождаются изменениями индивидной жизни». Так ли? Скорее наоборот: индивидные революции питают социальные изменения, ведь усваивает ценности человек. Именно он и меняется при этом в первую очередь. Конечно, совместно и одновременно происходят изменения социального пространства. Но они представляют собой уже внешнюю сторону жизни личности и выражаются в первую очередь в его поступках.
Подобным образом сама личность вначале эти поступки моделирует, усваивая ценности, «прокручивает» их варианты в осознании, – и только затем действует. Три индивидных революции человечества – в начале нашей эры, при машинизации, при интенсификации социального прогресса – все они основаны, прежде всего, на усвоении личности ценностей поколений, а также на скорости движения локомотива человечности.
При усвоении ценностей личность всегда ведет диалог сама с собой; более верно: со своими духами, связывая их процессом осмысления. Диалог без смысла не есть коммуникация. Интересен вопрос, является ли диалог сам с собой мышлением? Нет, это упрощенное, явленное приближение процесса. Человек ищет варианты приложения, выход в поступок оптимального качества. Мышление наступает, когда он рефлексирует, тогда локомотив человечности набирает ход.
Ведь еще И. Кант утверждал, что мыслить – «значит говорить с самим собой». А любой разговор это срефлексированный коммуникативный процесс. Диалог самого с собой не является разговором, поскольку он бессмыслен. Для приобретения смысла, в диалог должна включаться рефлексия – процесс связи действующих лиц. Внутренний диалог не есть мышление, посредством которого происходит познание. Диалог может быть лишь внешним, человековедческим, дискурсивным. Поскольку внутренний диалог с «включением» в него рефлексии – непременно превращается в действие, в движение локомотива человечности.
Проблема диалога как «основы творческого мышления» более выражается в необходимости осмысленности, то есть в проблеме рефлексии, а это вовсе не диалог. Диалог всегда основан на процессе связи духовного (объективный дух личности) и материального (субъективный дух личности). С обязательным включением в него определенных, оптимизированных рефлексией, действий. Это вовсе не сущностное качество человеческого мышления, а тем более культуры, как предпосылки мышления творческого.
Нужно заметить, что любое мышление творческое. Нет мышления нетворческого, сама рефлексия по природе своей представляет собой процесс поиска нового, существенного, смысла, разгона локомотива человечности. Но только ли диалог столь важен при усвоении ценностей, как это обычно представляется? Конечно же, нет, важны и традиции и интуиция, и стереотипы поведения, психологическая культура и другое бездиалоговое «общение» – доведенное до автоматизма. Они должны входить в человековедение.
Психологическую культуру, как целостность, невозможно свести к одному элементу или сумме их – как в случае диалога. Стремление к саморазвитию это не только психологический процесс, например, в виде трех элементов психологической культуры: познание себя, познание других, забота о психическом здоровье – это духовность в целом. Как она прививается и должна развиваться? – только через усвоение общечеловеческих ценностей. Культура мышления и деятельности связана целостным единым процессом рефлексии, которую невозможно представить как нечто психологическое – она вырабатывается и развивается всегда на основе уже усвоенных и выстраданных самой личностью ценностей. Таким образом локомотив человечности набирает ход.
Усвоение общечеловеческих ценностей это всегда приобщение к социально-гуманитарному знанию, которое закладывает основы гражданской нравственности, то есть, основы духовности. Что толку от знания без духовности или от усвоения ценностей без действий? – только зло. Имеется в виду расбалансировка субъективно-объективных равновесий, мотивов и интересов, а также искажение процесса человековедения.
Здесь даже говорить об эстетическом понимании действий людей не приходится. И знания-то не усвоятся, и школа не поможет, если сам сильно не захочешь. Неосмысленная информация это свалка разрозненных фактов, а не знания – свидетельство неусвоенности ценностей, которые в ней заключены. Только на основе диалектического понимания самообразования и образования, представленных, реформированных и усвоенных ценностей можно выйти на простор неограниченной скорости переработки информации, скорости движения локомотива человечности…

* * *
Миром правят вовсе не противоречия, а связь, человечность. Если бы это были противоречия, то это бы означало, что люди неразумно идут не туда, куда следует. Вразрез объективной направленности, которая дает эффект противления. Эти противления обычно принимаются за противоречия, да еще приписываются им такие глобальные свойства, которых у них просто бы не может. Иначе теряется всякий смысл человеческого существования. Если следовать мысли одного из «создателей» могущества противоречий Г. Гегеля, то он под этим имел в виду другое – то, что без противоречий, как без своей самости, человек жить не может. Иначе он превращается в зомби, а локомотив человечности останавливается.
Совершенно другого коленкора оказывается диалектический подход к пониманию локомотива существования и человечности. Да, это связь, связь во всем. Достаточно осознать необходимость субъективно-объективной связи (все, чем живет человек), тогда становится ясным кто чем правит и движет. Например. Не дано нам судить: хорош человек или плох. Однако мы тянемся к хорошему, как нам кажется, часто ошибаясь в нем. Эта тяга, чем она не очередной локомотив истории и человечности: если мы тянемся к хорошему, значит, мы возвеличиваем человечность и стремимся к ней.
Другой локомотив человечности давно нам известен. Дружба – великое приобретение человека; собственно, благодаря дружбе, он и приобрел человеческие черты. О дружбе много сказано, добавим лишь: «Ведь кто-то должен развивать человечность. Начни с себя и своего друга?» Известно и другое пророчество: «Судьба заботится о нас, если мы сами ее не испытываем и проявляем человечность». То есть, все истоки и движущие силы человечества так или иначе «вертятся» вокруг человечности. А та в свою очередь вокруг связи и человековедения.
Человеку важно понимать не «что есть» и даже не «что будет», а что «должно быть». Поскольку первый случай налицо, второй – гадание, третий отвечает на вопрос: «почему?» Почему есть? Почему оно будет? Почему человечность не прививается? Только потому, что слаба пока еще связь тела и души или души и общества. Кризисы сотворяются человеком, а не стихией, для того чтобы не думалось честным людям, что лукавые хитрецы извелись на Земле. Это и своего рода воспитательный спектакль в виде трагикомедии с участием природных регуляторов – для тех, кто не хочет учиться у истории.
Однако этот спектакль обычно разыгрывается обществом. Так же, как сами проблемы гуманизма первично исходят не от человека, а от общества, от объективного. Грегарный отбор действует на человека с первого дня его рождения. Так что социальные отборы можно смело причислять к важнейшим локомотивам человечности. Если мы считаем, что многое зависит от самого человека, то это во многом кажущаяся позиция. Поскольку основное уже задано объективным, подготовлена почва для существования человека. Но существует-то он, как бытийно считается, хотя и несправедливо, поскольку он не один. Тем не менее, роль человека как создателя гуманистических устоев обычно неправедно выпячивается. Это не совсем так – человек лишь поддерживает представленное ему на усмотрение. Локомотив человечности он терминальный, да и вообще в нем маловато пара для свершения глобальных дел…
Известны причины появления пороков человека: случайные (избыток материальных благ) и закономерные (недостаток человечности). Человечность обычно становится в нечеловеческом, от его непринятия и непризнания. Случайные пороки легко исправляются историей (человек сам рассчитывается перед ней укороченным временем жизни), закономерные – призваны выправлять общечеловеческие ценности. Интеллектуальное развитие человека может происходить только на нравственной базе, иначе это преступление общества. Хотя личностные пороки обычно причисляют самому человеку. Но он не самый быстрый локомотив человечности.
Справедливость и человечность всегда возникает из хаоса несправедливости независимым от человека путем, но с его помощью. Капитал нравственности не может накапливаться, он выливается в поступки как ответная защитная мера человека от наносной грязи. В этом отношении человек приобретает характер передаточного механизма объективного локомотива человечности. Человек не может обгонять историю и предвосхищать человечность. Недаром говорят: «Выше себя может стать мудрец, выше других – подлец». Вот эти подлецы назойливо претендуют на роль локомотивов человечности, мол-де: мы обогнали всех. Однако такое старание лишено общечеловеческого начала, а значит, и человечности.
Талантливому человеку чаще способствует удача только потому, что он дальше видит, издали ее примечает и встречает. А она идет только ему навстречу. В этом отношении саму удачу можно расценивать как очередной локомотив человечности? Но разве можно целиком надеяться на удачу, если она относится лишь к случайной категории? Этак можно скатится вниз по линии человечества, надеясь только на удачу. Скотские привычки возрождаются в человеке каждый раз, когда его человечность недостаточна, а его сущность не определена прежде всего им самим.
Сила мысли зависит от ее соответствия общечеловеческим ценностям, человечность всегда проявляется через эту силу. Вот такое соответствие вполне можно причислять к локомотивам человечества. Собственно, благодаря своему стремлению к такому соответствию человек существует. Иначе появляется жизненный тупик. Инстинкт неповиновения возникает каждый раз, когда человечность оказывается под угрозой поглощения прагматизмом или необоснованной мотивацией. Это инстинкт объективного свойства в отличие от субъективной лжеполезности.
Гармония рождается в хаосе так же, как хаос умирает в гармонии. Инстинкт неповиновения живет в каждом человеке и характеризует его отношение к общечеловеческим ценностям. Он не возникает, а становится в процессе их усвоения и служит передаточным механизмом объективного локомотива человечности от ценностей к самому человеку, к его добрым делам.
Общечеловеческие ценности могут вести человека по жизни, если он усваивает их; но он распознает и не усваивает суррогаты культуры, которые ему пытаются навязывать. Здесь лучшим помощьником должно являться человековедение – этот непрерывный побудитель и направитель. Самое великое удовольствие для человека – страдать, поскольку именно страдание принуждает думать, в том числе о человечности. Страдание чаще происходит в одиночестве. Одиночество для человека предстает в двух ипостасях: подневольное одиночество, которое человека угнетает, и добровольное одиночество, когда он говорит с собой и очищается. Первое – нечеловеческое, второе – человеческое. Эта вторая ипостась вполне может служить частным локомотивчиком человечности. То есть, одиночество при желании великотерпения служит делу согласия с собой.
Общечеловеческие ценности, как уже отмечалось, следует причислять к главному локомотиву человечности. Достоинство свое человек приобретает и черпает из общечеловеческих ценностей; усваивая их, он становится неуязвим для ветров и ураганов. Но для этого нужен немалый труд. Телекоммуникационный бум неизбежно отвращает личность от человечности, поскольку суррогаты общения, при всех их удобствах, далеко не заменяют живой контакт. Человечность определяется не отношением к животным или людям, и даже не отношением, а развитием общечеловеческих ценностей. Именно действия человека, направленные на развитие общечеловеческих ценностей, творят великие дела. Человек- творец – чем он не локомотив человечности?
Человечность есть та нравственная сущностная база, на которой основаны любые знания и действия, как личности, так и общества. Вера превращается в знание, когда совершается действие, поступок. Добродетель не быть богатым, а использовать богатство во благо человечности. Там где правит невежественность, там просвещенность плачет, ведь ее невозможно уговорить, а можно только обмануть. Падшего человека можно вернуть к жизни только насильственным путем, но путем человечности. Мы много знаем о человеке вообще, но мало знаем, почему он часто отступает от общечеловеческих ценностей, от человечности. Почему локомотив человечности буксует? Не потому ли, что помочь человеку очнуться может только он сам, но через посыл общества. Все скотские привычки игнорируют этот посыл.
Если бы состоялась победа человека над временем, то это означало бы его неразумие – время должно помогать и направлять к человечности. Значит, время это еще один локомотив человечности? От того, как человек использует свое время, зависит очень многое. Напрасная потеря времени единственная невосполнимая потеря для человека, которая висит над ним каждое мгновение. Известно, что все дела человеческие идут в одном направлении к существованию с помыслами. Знания только тогда освещают человеку путь, когда они приведены в действие. Но как много ясно выраженных мыслей теряется в небытие только потому, что не несут в себе общечеловеческого заряда действия. Знания не могут быть локомотивом человечности, если они не приведены в действие.
Надежда всегда дает силы человеку становиться лучше. Невозможно надеяться на чудо, пребывая в пассивном ожидании. Но человеку мало надежды и любви в этом мире. Это познается после того, как приходит отрезвление будней – тогда человек понимает, что любовь нужно творить. Более того – она хороший стимул для осознания самого себя. Человек, который стремится к свободе и любви, не может быть рабом необходимости. Человек не может улучшать свою душу, не связывая это дело с телом, обществом и объективным существованием, поскольку душа – это ключ к существованию человека-личности. И эта душа должна петь – петь, летя на всех парусах с локомотивом человечности общечеловеческого облика.


4.7. Философия человечности
Философия человечности это неотъемлемая, теоретическая «часть» человековедения, учение о закономерностях становления, осознания и бытийства человечности в кругу людей и обществе. Ее можно рассматривать в виде сросшегося переплетения трех относительно самостоятельных ипостасей. Во-первых: аксиологическое становление человечности, которое теснейшим образом связано с наличием локомотива человечности в виде представленных во времени общечеловеческих ценностей. Этот вопрос был достаточно подробно освещен и рассмотрен ранее. Логика и диалектика становления человечности это сложнейшие механизмы формирования и представления общечеловеческих ценностей.
Во-вторых – осознание человечности происходит наряду с усвоением общечеловеческих ценностей и обязательным их развитием. Обычно оно приобретает характер постоянного и непрерывного самообразования человека. Это гносеология человечности, отражающая смысл человеческой жизни. Но это и само отглагольное существование его в условиях познания и развития всего ценностного арсенала человечества. Собственно, это важнейшая «составляющая» философии человечности, которая связывает бытие самого человека с бытием общества.
В третьих: бытие человечности как социальный вопрос. Это онтологический аспект, категория, которая выливается в действия человечности по развитию ценностных устоев общества. Это бытие в ходе взаимодействия личности с обществом, равно как и человека со своей душой, что захватывает всю его духовную сферу и действия в ответ на биосоциальный поток со стороны общества. Речь здесь идет о применении человечности между людьми, то есть человечности во всем, как это уже было рассмотрено ранее.
Для нас представляет наибольший интерес гносеологическая категория философии человечности – осознание (усвоение) человечности в ходе самообразования человека и преобразования человека-индивидуума в человека-личность. Вся сфера таких преобразований неизбежно приобретает характер социальности, тождественной человечности. Поэтому можно с немалой долей справедливости говорить о человечности как о «Левом марше» социальности.
Вполне обоснованно звучит тезис о том, что «только в самообразовании видится выход из глобального кризиса современности – это самоорганизация общества». Собственно человек создал этот кризис – и только через него может быть найден выход из него. Через очеловечивание его самого, а с ним и всего социального пространства, и общества. Таково действие исторического процесса развития, целиком основанного на объективных «пружинах», которые разжимает или сжимает человек, несколько корректируя их устремление к субъективному.
Историчность должна описывать не только внутреннюю жизнь человека, но и внешнюю, а значит само общество. История это процесс развития связи. Она выступает как смысл любого события, как жизнь сушего. Однако не все события оказываются временными, хронологическими структурами, поскольку сама внутренняя жизнь человека или внешняя (объективная) жизнь общества разворачиваются вовсе не в пространстве и времени.
Для связи таких вневременных структур, как уже отмечалось, существуют ноумены – процессы, которые человек «улавливает» в виде определенных событий, как следствие этих процессов. Например, для связи человека с обществом служит такой процесс, как человечность, как социальность в динамике, как смысловое выражение духовности личности и общества в целостности. Тогда эту целостность целесообразно рассматривать и определять как феноноумен.
Главная задача диалектики человечности заключается в том, чтобы суметь оставить личность наедине с самой собой. Тогда она неизбежно осознает необходимость идти навстречу обществу, что иначе ей не жить. Это и есть неизбежность диалектизации в действии, когда человек готов воспринимать и усваивать общечеловеческие ценности. Биосоциальный поток ее (связь личности и общества) уравновешивает материальное и духовное.
Почему жизнь так сложна (не обязательно трудна), что люди так часто в ней запутываются? Она проста в главном, если видна цель (в виде процесса), к которой необходимо стремиться. Чаще всего эта цель одна – стать человечнее, достойнее, добрее. Философия человечности ставит эту цель аксиологической задачей человековедения.
Но вся беда в том, что увидеть или почувствовать эту цель далеко не просто. Для этого нужно много потрудиться над собой, уравновесить имеющееся материальное усвоенным духовным. То есть диалектизироваться как личность. Сложна жизнь явленная (наше бытие), которая состоит из бесконечного количества субъективно воспринятого. Не имея стержня, в ней легко запутаться. Такие люди как ветер в поле, как флюгер. У них часто не бывает собственного мнения, их легко сбить с пути. Особенно это касается молодых мятущихся личностей, диалектизация которых не установилась, а человечность оказалась пока не на высоте.
Им необходима помощь. Для этого уже служит направленность самого развития как символ диалектической связи. Общество всегда поможет. Надо только «слушать» не манящую «улицу», а мудрые общечеловеческие ценности в лице действующих факторов гуманизации. Но мотивы должны соответствовать интересам.
Данное утверждение легко высказать, но на деле это очень трудный процесс переориентации. Как мы уже убедились, начинается он с интереса, внутреннего мотива. Как его привить? Он прививается еще с утробы матери, постоянно, годами труда общества над личностью, но только совместно с самой личностью...
Да, человечность как новая технология самообразования способна трансформировать образовательный процесс и преобразовать всю систему социальных отношений. Но при одном условии, что нынешнее вхождение в бытийность информации как революции будет проходить совместно с ее выходом, имея в виду культуру усвоения ее, как один из важных факторов человековедения.
Заменится ли при этом книжный тип образования «экранной культурой»? – вопрос совершенно некорректный, поскольку каждое образование неизбежно будет выливаться в процесс самообразования и в ходе своего развития определять вид культуры, который наиболее эффективно влияет на развитие. Можно ли вообще выделять экранную культуру как достижение человечества? Нет, это не его достижение, его надо увязывать в общий контекст духовности в целом. Иначе такие «достижения» могут оказаться мотивированно-вредными.
Экранная культура не социальна, она эгоцентрична уже потому, что ухудшает автокоммуникацию. Значит, страдает человечность. Экранная культура не сможет заменить живое человеческое отношение и общение, и должно использоваться только для «внутренних» нужд. Например, для решения конкретных технологических задач по социальному заказу. Экранная культура станет во благо человеку – если приобретет духовность (социальность или человечность) при своем усвоении. Социализация ее в современных технологиях – первейшая задача обеспечения, как ни странно, самого самообразования, поскольку может повлиять на равновесие личности с обществом.
Например, особенно в случае юношества можно наблюдать реанимацию стадных инстинктов за счет затухания творческого начала. Обратимо ли это? Говорят, что это необратимо приводит к патологиям личности, и прежде всего его человечности. Но, думается, более важно то, что упускается время, отпущенное для развития. Такое упущение можно представить как прямую вину современного образования и воспитания. А значит, тем самым подчеркнуть дефективность самого общества в деле воспроизводства нравственной и творческой личности. Значит, оно сфальсифицировало некоторые общечеловеческие ценности.
Переход культуры в цивилизацию происходит только на рельсах самообразования. А переход социальности в человечность – в русле уравновешивания направленности развития. Корень нынешних бед, думается, вовсе не в образовании, поскольку это лишь следствие. Главная причина кроется в неравновесном развитии и антирефлексии от общества, а значит, прежде всего, в недостатке человечности!
Связь культуры (социального) и цивилизации (человечность) может быть лишь на основе самообразования как процессе связи личности и общества. Необходимо соответствующее равновесие мотивов и интереов. Человечность, как и социальность не приходят сами по себе. Любой призыв от общества сознательно или неосознанно ведет к отклику – реплике. Так бесконечность требует от человечности дискретного ответа…
Известно, что в настоящее время основной причиной разрыва социального организма является «хроническое отставание образовательной системы в деле воспроизводства нравственной и творческой личности». Происходит это вовсе не потому, что образование не выполняет своих функций по переходу культуры в цивилизацию (социальности в человечность), – общество не выполняет свой прямой долг: образовывать и воспитывать.
Общество не связывается диалектически с личностью; «перекресток перехода» социальности в человечность должен быть процессом – тогда диалектическая связка социальности как процесса и человечности как явления могут развиваться совместно. Торжество человечности не только в его социализаторской духовности, но и в материальном интересе, без которого также не может быть развития. Время аскетизма прошло, как и время материализма. Но этот материальный интерес должен быть связан с самой социальностью и ее мотивацией, а значит, и с человечностью. Государственность необходима обществу, но нынешнее ее бессилие объективно обусловлено и завязано, прежде всего, на субъективной реализации такой обусловленности. Судя по результатам, такая реализация зашла без человечности в тупик.
Социальная коммуникация в отличие от личностной коммуникации в своей основе опирается на самообразование общества для лучшей социализации человека. Но без личностной коммуникации (собственно связи или человечности) она бессильна, поскольку они развиваются совместно как диалектическая связка. Поэтому, когда определяют социальный смысл самообразования через условия развития современного общества или становления информационной эпохи, – то подобное остается лишь лозунгами.
Феномен самообразования должен связываться с ноуменом его, с человечностью, и совместно идти к социальной коммуникации, выявлять восприятие мотивов, интересов и целей, которые формируются вовсе не под влиянием социальной коммуникации, а как следствие объективных и субъективных детерминант социального развития.
Полифония социального прогресса заключается в том, что человечность и социальность в своем диалектическом развитии оказываются связанными историческим процессом. Иначе быть не может, ведь историческая канва пронизывает всю нашу жизнь. Историчность процессов должна быть, однако, связана с историчностью явлений – в этом понимание процессности бытия людей и вещей, более верно, процессности бытия людей и общества. Проблема дальнодействия в социальном процессе явно надуманна, поскольку она также связана с человечностью и социальностью, а само «дальнодействие» обусловлено субъективным видением процесса. Процессность бытия – в поляризации и очеловечивании его – это и будет означать социальность.
Да, человеческая предметность имеет особый характер, а предметное бытие не совпадает с телесным бытием из-за подмены процессного явленным. Разница, казалось бы, невелика: вместо бесконечности – бесконечная сумма конечного. Но вместо связывания, произошел разрыв. Человечность оторвали от самого человека.
Такое «несовпадение», как уже указывалось, свидетельство негативного разбаланса связей в развитии – причина глобального кризиса. Если отрывать процесс от явления и наоборот, то бытие предметов становится нетождественным их вещественности – иначе не может быть. Если связать бытие с вещественностью, тогда объективная направленность в развитии приобретает субъективные черты. Только при таких условиях может осуществляться процесс очеловечивания в ходе самообразования: социальность в виде общечеловеческих ценностей может усваиваться только в их развитии через активную деятельность. Именно она означает торжество социальности.
Однако снова и снова ведутся разговоры о реформе образования. Чем его заменить? Когнитивно-креативные функции образования и самообразования не могут не совпадать в ходе их совместного развития. Но этот необходимый культурный процесс цивилизации становится совершенно неуправляемым при их разрыве в результате намечаемых пока реформ. Значит, человечность пока остается вне внимания общества? А философиию человечности вообще не преподают молодым людям.
Можно говорить о целях реформирования как о максимальном развитии талантов, гуманистических ценностей для максимального развития умственных способностей, о справедливом образовании по принципу партнерства, о непрерывном образовании общества и личностей – все это напоминает лозунги типа, «вперед к коммунизму»! Без человечности (духовности в действии) эти цели достичь невозможно, поскольку они не свяжут человечность с социальностью! А социальность не раскроется перед философией человечности. Чем не герменевтический круг?
Обычно считается, что социокультурные факторы представляют собой «внешние предпосылки формирования знания». Но знание, в таком случае, не идет дальше мышления, а должна быть активная деятельность. Получается знание ради знания? Диалектическая связка процесс-явление подразумевает внутреннюю логику развития науки в нахождении «когнитивных и социокультурных параметров», то есть в нахождении направления развития социальности и человечности.
Социальные детерминанты знания и самообразования существенно различные в основе. Они даже теоретически не соотносятся друг с другом, поскольку представляют собой процесс и явление, которые нужно связывать, а не соотносить. Нельзя даже сравнивать знание и самообразование. Если знание как явление процесса познания (развития) имеет чисто социальную обусловленность, то самообразование, даже взятое только как процесс самопознания, имеет в основе обусловленность индивидуальную, исходящую из материально-духовного равновесия.
Отсюда вытекает положение о неизбежном единстве знания и деятельности, то есть их процессности в связке. Социальная обусловленность знания в активной деятельности имеет глубокий смысл « перехода» социальности в человечность и их торжества. Знание должно подразумевать действие. В этом развитие их как связки в процессе развития между человечностью и социальностью. Вот только необходимая философия человечности замыкается пока на отсутствии процессного человековедения…

* * *
Добрые поступки всегда рождаются от добрых чувств, которые сами происходят от принятия добра. То есть философское осознание человечности замыкается на добровольном принятии добра как требовании соответствующей отдачи. Эта отдача достигается путем осознания ценности полученного, усвоения общечеловеческого и принятия решения, адекватного имеющейся обстановке. Прежде поступка должна быть мысль. Чтобы творить добро, нужно уметь думать. Чтобы научиться думать, нужно прежде научиться отдавать. Так замыкается круг субъективно-объективной связи с дальнейшим осознанием и выходом на реализацию нового более человечного витка: представленное-усвоенное-действие.
Судьба не ставит нам крест каждому по спине, мы сами выбираем его по своим возможностям, пеняя при этом на судьбу. Одиночество может убивать во имя судьбы. Но оно не может воскрешать во имя человечности. Почему? Потому что, например, романтизм это, прежде всего, раскрытие человечности, а не бунт против существования. Умный поступок всегда отдает теорией и нежизненностью. Только поэтому «одного ума мало». Умный поступок всегда должен сочетаться с неумным действием. Эта «неумность» и есть результат осознания ценностей биосоциального потока и дальнейшего их развития.
Целостное миропонимание человека похвально исходит от справедливости, но оно не достигает истины только по одной причине того, что человек с его конкретным мышлением постоянно опаздывает в ходе осознания от процесса истины. Истина не рождается в споре – хотя обычно принято считать обратное, – она вообще чужда спору, поскольку обычно вообще не отражает мнение сторон. Но в любом споре должна быть мера человечности – процесс, который связывает мнения и приближает нас к истине. Здесь на первый план выступает качество мышления – мера человечности, как человека, так и общества. А это, прежде всего, скорость осознания и усвоения общечеловеческих ценностей в рамках человековедения.
Говорят: «Красота неотделима от истины. Но она мимолетна, тогда как истина вечна». Вечность истины диктует непрерывность самообразования при осознании и усвоении ценностей. Гносеология человечности свидетельствует аксиоматически, что: «Каждый человек смертен, но человеческое в нем бессмертно – вот почему каждое последующее поколение выше предыдущего». Такая прогрессирующая преемственность есть следствие снятия отчуждений общества и самоотчуждений личности в ходе рефлексий при оценке и применении временных доминант предыдущих действий. Природу, как и человека, бессмысленно представлять чем-то единым. Единое не живет само по себе. За ним стоит что-то вечное, образующее человечность.
Когда идея, даже самая гениальная главенствует над личностью, всякий гуманизм теряет свой смысл, поскольку он основан на обратном: гуманизм идет от человека, а не к нему. Хотя, зачастую, моральный пафос общества требует иного пути, перечеркивая абсолютное верховенство человека. Так устанавливается равновесие между людьми. Жизнь человеческая совместно с природой и всем материальным миром с его законами не охватывает целостности сущего бесконечного существа с его конечным существованием. Тогда как гуманизм общества и человечность людей подразумевает самодостаточность человека в зрелом обществе.
Процессы эстетического восприятия и этической отдачи разнонаправленные, хотя и диалектически связаны. Первое идет к человеку, второе – от него. Человечность предусматривает определенное равновесие между ними, которое зависит не только от объективных параметров (обстоятельств), но и от степени усвоения человеком ценностей общества. Человек не может переступить через общество даже при условии развития им ценностного багажа последнего. Парадокс познания заключается в том, что человек знает, чего он хочет, но не может к нему подойти. Это вопрос методологии человечности.
. Методология человечности целиком исходит от общества, и качество ее во многом зависит от степени соответствия ценностных структур общества – моральной крепости государства. Бывает трудно устоять перед соблазном более легкого пути, относительно объективного тренда, ради сиюминутных лжеценностей. Особенно в случае случайных людей у власти, когда ценности общества нивелируются недостатков образованности, а самообразование не научилось осознавать наиболее важное от существования.
Человек может жить, лишь переживая человечность, и он должен жить, пережив себя. Если этого не происходит, усиливается бюрократические тенденции во властных структурах и разрыв между ценностями общества и курсом лжеценностей государства. В этом случае общество должно производить переоценку процесса усвоения общечеловеческого. Мы познаем прекрасное только в процессе его развития. Застывшее всегда уродливо. Омертвение государства наступает по причине недоусвоения принципов самообразования как смысловой доминанты существования как целостности.
О человеке накоплено много знаний, но совершенно недостаточно понятий его существования в связке с объективным. Смысл жизни и сущность человека различаются своим приложением: смысл вне человека, а сущность – внутри его. Смысл вне человека – это его природа. Но сущность лишь питается природой, усваивая ее ткань по своему усмотрению, в зависимости от качества представленных ценностей. Природа в существовании человека неправомерно считается априорно данной.
Существование предусматривает диалектическую связь прерывного (в том числе природы) и непрерывного. Поэтому не вполне корректно рассматривать человека продуктом и явлением природы, без учета его очеловечивания в связи с обществом и существования в процессе развития сущего. Истина никогда не минует человечности только потому, что общечеловеческое обязательно затрагивает сущностные струны. В этом его сила и необходимость «чистоты» усвоения ценностей.
Чувство страха возникает в человеке каждый раз, когда он не видит нравственных преград злу шевелящегося хаоса. В этом кроется беда человечества, которое может не знать меры своим действиям, идущим вразрез с объективным. Такое недоусвоение общечеловеческих норм связано обычно с субъективным осознанием недальновидных альтернатив себячества и личностного преимущества.
Подобное было у психологов и философов прошлого, особенно у А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Можно считать афористически-истинными их мнения типа: «В цене всегда не хрупкое, или то, что кончается. А то, что не имеет конца – это человечность». Такое отодвигание человечности назад характерно для течений философии позитивизма, когда позитив признается главой угла. Но этот позитив чаще всего оказывается чуждым принципам человечности.
Всякое нравственное совершенство достигается в бесконечности, но сам процесс совершенствования требует постоянной работы над собой. Это и есть процесс самообразования или усвоения общечеловеческих ценностей гносеологического плана существования человека. Человек не рождается ничем, но кем-то он лишь становится. Человек связывает воедино две вещи: существующую и несуществующую – связывает в человечность. Такая связь закрепляется в ходе усвоения ценностей и является скрепом его целостного субъективно-объективного существования.
Значительные идеи, которые ведут к серьезным результатам, обычно просты в понимании, иначе бы их не приняли как человечность к действию. Однако эта простота как единое в путанице бесконечных фактов. Мы обычно не различаем истинное и прекрасное между собой; они хоть и связаны между собой, но различаются как объективное и субъективное. Единость тела и духа подразумевает их субъективно-объективную связь, но не для осуществления жизненной необходимости, а для существования как целостной личности в обществе себе подобных. Поэтому единое и общее усваиваются одновременно в ходе осознания общечеловеческих канонов.
Смысл жизни человека – быть человеком, коль уж он таков есть. Но человечность это самая трудная наука на свете, ее пока никто не распознал до конца. Человековедение призвано вести человека по жизни. Но разве оно может предусмотреть случайности, возникающие из-за проявления человеком его «самости». Это проявление одновременно есть момент приложения истины к человеку, которое он достигает, правильно осознав ценности общества. Можно длинно и долго толковать творения общечеловеческого масштаба, но самую суть – человечность – такие толкования не прививают. «В жизни невозможно ничего выиграть, особенно если играть в жизнь». Поэтому толкования всегда мертвы по своему действию. Их нужно оживлять осознанием их смысла с последующими соответствующими действиями.
Понять смысл некоторого происходящего – это значит, уловить нечто общее в череде субъективно-объективных событий. Это не значит, что смысл познан, поскольку он как истина не стоит на месте, а развивается вместе с самими событиями. «Святая заповедь «возлюби ближнего своего» – декларирует человечность, но не объясняет сущностной стороны таких действий, а потому недостаточно выполняется в реальной жизни. Она и не выполняется в жизни только потому, что личные устои оказываются выше общечеловеческих ценностей. Но эти устои не должны мешать поступкам достойным человека в рамках определенного равновесия, основанном на степени осознания себя перед обществом и его ценностями.
Философия человечности не поддерживает изречения религий о том, что «Пути господни неисповедимы», если отрывать их от людей, подменяя идеальное (человечность) материальным (разумом). Человечность это всегда синтез имеющегося общечеловеческого багажа в действиях. Каждое действие это продолжение рода человеческого во времени и по существу. Но это отнюдь не зов природы, а обеспечение своего будущего, где роль человечности будет лишь возрастать. Духовность и телесность постоянно обогащают друг друга в человеке, поскольку они одно целое и тождественны в своем целостном развитии. Однако, это нужно хорошо осознавать, а не смешивать вульгарное и святое в одну «кучу».
Бессмысленно отрывать тело от духа – это целостность, и только она имеет право существовать. Разум человеку дан вовсе не для познания мира, а чтобы разумно существовать. Так замыкается круг объективно-субъективной связи при осознании общечеловеческого начала. Чувства никогда не мешают разуму только потому, что они представляют собой единую целостность. При этом разум некорректно сопоставлять с прямолинейной логикой, поскольку логика субъективно-объективного пока не существует. Она и не может существовать в едином логическом завершении. Это будет скорее процесс все того же осознания общечеловеческого достоинства.
Смысл жизни как процесс существования недоступен осознанию человека, даже если ему хорошо подумать. Но это совсем не означает, что человек живет без смысла – нет, он угадывает его материальными «кусками» и оценивает в целом с различной степенью приближения. Бессмысленно считать смысл жизни непостижимым, он достижимо-непостижим, как и сам человек объективно-субъективен. Поэтому столь важна связь личностного и общечеловеческого, которая должна непрерывно подпитываться в ходе самообразования как смысла жизни, как становление человечности.
Человек это не «отражение внутреннего мира». И даже не отражение мира внешнего. И даже вовсе не отражение, а развитие всех миров. Когда говорят, что мысль материальна, то имеют в виду, что она обязательно материализуется, хотя бы в виде электронных импульсов в мозгу. Но тогда это уже не мысль, а лишь ее следствие. Человек не управляет телом или духом. Он не управляет даже их диалектической связкой, поскольку сам постоянно связан с объективным и развивается совместно с ним. Но он обязан осмысливать свои прошлые действия и связывать их с новыми ценностями с целью оптимизации будущих поступков. Самообразование и есть такое осмысливание.
Диалектика человечности предусматривает постоянные отклонения действий человека от объективного тренда. Иначе и быть не может, поскольку при любом качестве осознания и усвоения общечеловеческих ценностей, имеет место «туннельный эффект» протаскивания мысли к действию, ее материализации. Вопрос о материальности мысли бессмыслен, также как бессмысленно существование материи самой по себе. Но существование продолжается, и оно не имеет, ни начала, ни конца только благодаря философскому духу человека: не успокаиваться на достигнутом.
Человек отлично осознает, что миром правит невозможность неразвития. Даже если это вера, то она вполне обоснована от противного: попробуйте поставить карандаш острием «на попа». В таком положении он существовать не может. Как не может существовать вне процесса развития никто и ничто. В отношении к человечеству это звучит как призыв к осмысленности действий в соответствии с уставом общественной «колыбели». По крайней мере, в это нужно верить. Но оторванная от фактов вера, даже самая убежденная, постепенно угасает. Она не может жить сама по себе – это яркий пример диалектики существования, в рамках которой движется философия человечности.














5. Секреты психологии

5.1. Отрыв от души
Современная психология оказывается далеко не современной – основанная на догмах материализма (рефлекторная теория психического), она выставляет духовную жизнь человека на задворки существования. Призванная быть уже по определению учением о душе, она производит отрыв человек от ее души. Ограничивая ее паритетное диалектическое существование лишь материальным следствием. Она выглядит в этом отношении совершенно беспомощной, когда приравнивает духовную жизнь к общественному сознанию. Помимо этого, психология выдвигает на корень зла психофизическую проблему, но не решает ее, хотя эту «проблема» заведомо лишена смысла, поскольку отрывает душу от тела.
Разве можно мышление описать электрическими импульсами в нейронах мозга? Как можно духовную жизнь человека принимать за функцию мозга? Бессмысленно перекладывать рефлексию на материалистический лад, ведь это субъективно-объективное целостное взаимодействие – феноноумен. Сама сущность человека немыслима без поиска смысла (души) – нематериального, непрерывного процесса, который качественно и принципиально отличен от психики в трактовке психологии. Более того, необходим постоянный учет объективной направленности (самоорганизации), без которой не может существовать как духовное, так и телесное. Психика и это не берет в расчет. Так душу отрывают от тела.
Духовная жизнь человека это далеко не только общественное сознание. Душа в принципе не равна психике. Парадокс психологии в том, что она вообще не захватывает в своем учении душу, духовность как непрерывность нематериального толка. Зато рассматривает сигнальные взаимодействия, материальные в основе. Мозг принимают за материю. А психику, сознание, духовное воспринимает как функцию высокоорганизованной материи, то есть мозга. Как же в таком случае душа может существовать в рамках психологии вассалом? Она и не существует в воззрениях современной психологии.
Принципы существования мы уже рассматривали в предыдущей главе, когда утверждали, что нужно перво-наперво исходить из аксиомы «Человек – существует» как диалектической связки, где существование имеет вид глагола, то есть процесса, а не некоего фиксированного объекта. Развитие этой субъективно-объективной связки и есть жизнь как целостное существование. Так что понятие «психика» требует значительного качественного расширения, чтобы не допускать отрыва человека от души.
Психология делает много нужного для людей. Вот только сама система не работает. Имеется в виду обычная системная тройственность всякого взаимодействия: конкретное 1 - непрерывное - конкретное 2. Поэтому, когда мы – практики "добываем" ценные психологические или социологические данные, это еще не знания. Для того чтобы стать таковыми, они должны осмыслиться, должна выработаться некая тенденция развития. А на третьем "этапе" эта тенденция должна реализоваться, дойти до каждого человека в их действиях. Вот тогда только это будут знания.
Здесь мы не открываем чего-то нового, но психология пока едва добирается до второго этапа, иначе давно бы действовали ее эффекторы, а кризисы ушли бы в небытие, и социальный вопрос решался бы.
Когда тенденция психологии или социологии доходит до всех людей, она доходит до самого общества, образуется связка – система, которая и работает. Это мое личное мнение, каждый может ошибаться. Психология и социология должна бы входить в человековедение. Последнее вместе с общечеловеческими ценностями от общества входит в биосоциальный поток, рефлексируется личностями, вызывая поступки и непрерывный ответ осознания. Объективные отборы действуют на человека и общество по внешней схеме самоорганизации. Человековедение это процессный алгоритм усвоения общечеловеческих ценностей. Такими видятся связи и действия в социуме...
Если психология это эмпирическая, собирательная наука, значит сама теоретическая база заведомо "гниловата"? А множественность течений внутри этой науки лишь подтверждает этот факт. Почему до сих пор опыт, эксперимент считают до сих пор критерием истинности? Они с теорией должны развивать друг друга, а не выверять теорию экспериментом? Это ли не "сползание" к принципу фальсификации по К. Попперу и "отрыжка" конвенционализма? Так легко впасть в монизм неопозитивизма и даже в агностику неокантианства. Во всяком случае – в феноменологию Гуссерля?
Далее следует вполне естественный вопрос, почему такие науки эмпирические, собирательные? Не потому ли, что должна существовать общая наука, которую пока даже не пытаются создать на том пути, по которому идут? Ведь множественность течений внутри науки всегда свидетельствует о ее методологической слабости. Но и о том, что должен быть некий континуум, процесс развития этой науки, включающий в себя уже достигнутое как явленный "материал"? Иначе мы просто рвем на куски душу человека?
Тогда выдвинается на «корень зла» другой вопрос: «Не говорит ли такое состояние дел в психологии о несформированности психологии или социологии как наук?» Может быть, они застыли на уровне той же алхимии или ятрохимии, когда все пробовалось "на язык": попробуем так, попробует этак? Но ведь это печально известный метод проб и ошибок, который, как не парадоусально это признавать, до сих пор не имеет альтернатив в науки? И все считают, что так и должно быть? Почему откинуты дедуктивные схемы?
Вполне возможно, что причиной такого плачевного состояния дел является отсутствие у психологии добротной философской базы? На основе которой наука как знания стала бы наукой-процессом, ведущим человека по жизни, а не отрывала бы от него душу? Но тогда бы она была едина, и называлась бы она иначе? Может быть, "человековедение"? Причем как глагольное образование от слова вести, а не как существительное явленное от слова ведать? От "вести" до "ведать" расстояние, ох, как большое? Как от конкретного до бесконечного? Необходимо соединить эти две доминантыы в единую целостность. Вывод: без философии социология и психология никуда? Значит, нужна не констатация фактов, а осознание (знание в действии) глубинных причин становления таких фактов?
Целостность науки представляется не только единством ее отраслей, опытной и теоретической баз, а, прежде всего, непрерывным развитием в единой связке (можно называть ее диалектической связкой, в отличии от диалектической пары, где царствует соотнесение, а не связь; или дуалистической пары, где единое может представать в двух ипостасях – тогда как должно быть обратное: две ипостаси в единстве)? В наших науках до целостности далеко? Тем более, что для ее свершения нужно влазить в дебри причин мироздания и менять саму парадигму существования и развития? Иначе отрыв души от человека неизбежен.
В настоящее время мы имеем в России великое множество психологов и социологов (перевыпуск соответствующими факультетами и отсутствие доброго реального производства)? А вот количество психологически разорванных, больных людей не уменьшается? Наверное, социология и психология пока глубоко бессильна перед политикой? И лежат тонны научной "макулатуры" на полках? А мы все больше и больше увеличиваем "вал"? Может быть, новая интерпретация имеющегося багажа дает куда больший эффект, чем производство новых и новых опытов? Вот только кто будет проводить такую новую интерпретацию? Таланты могли бы, но сколько их губит общество? Тогда это будет ответом на вопрос, почему они, зачастую, прозябают?
Психология, социология, антропология и другие социальные науки должны не просто объединиться? Они должны стать действенным рычагом воспитания и образования. Явленность, собирательность – основной недостаток этих наук, приводящих к отрыву души? Куда идти? – толком никто не знает. Гнаться за истиной – бесполезное дело, но вечный поиск должен быть? Вот только поиск поиску рознь? Одно дело собирать факты, другое их интерпретировать, третье отвечать на извечный вопрос: "Почему" Не в этом ли основной недостаток психологии, что на этот вопрос она не отвечает, а идет чаще всего по первому пути, редко по второму?
Психология считает, что духовная сфера жизни человека есть функция мозга? Может быть, наоборот? Но уж не в диалектической ли связке они должны быть? Вот где кроется корень зла от материализма, прагматизма и прочих течений для психологии? Праксиологическая ветвь психологии (да и социологии) слаба донельзя? Обычно рассматривается психология коллектива, связь его с трудовыми отношениями и так далее? Но ведь в наш век работают не коллективы, а, прежде всего, экономические системы? Их совершенно не увязывают, хотя эффекторы человечности исходят именно от них? Или мы до сих пор живет по диамату с производственными отношениями во главе угла от К. Маркса? За этими отношениями не видим душу?
Диалектика духа, не она ли наиболее важна, как в психологии, так и в социологии? Причем, под этим необходимо подразумевать связи с обществом как непрерывностью и государственностью как явленностью? Даже в такой естественной науке, как химия, наметился кризис? У нас до сих пор нет философии химии? Подобное имеем и в социологии, в психологии? А вот причины кризиса – где они? Не в головах ли людей сидят? Но пока от них психология отрывает душу?
Почему до сих пор психология ставит психофизическую проблему, а не решает социальный вопрос? Не значит ли это, что нужно идти куда глубже? В диалектическом отношении такая проблема вообще теряет смысл? Отсюда, наверное, можно делать вывод, что все наши науки ходят вокруг человековедения, не зная: что это такое? А войти в него не могут? Почему? Только потому, что соотносят душу и тело человека, соотносят личность и общество, отрывая душу?..
Приведем пример. Наталья Грэйс – «талантливый психолог и бизнес-тренер из Санкт-Петербурга, в своей книге «Законы Грэйс» сформулировала ряд закономерностей, который поможет стать немного мудрее». Вот только мудрее ли? Рассмотрим ее «законы» с нашими комментариями.
1. Закон обнуления. «Мозгу необходимо обнуление. Если вы вернулись домой и еле держитесь на ногах, а сделано только четырнадцать дел из двадцати восьми запланированных на сегодня, если вы уселись и сидите, тупо глядя перед собой в пустоту, то не вините себя за неэффективность! Мозг не может бесперебойно выполнять ваши распоряжения. Собой ему тоже необходимо заняться. Должен же он навести порядок во всех тех ошмётках, что вы в него понакидали. В это время нужно отсутствие всякой информации извне. Мозг «очищается» в это время. Это и есть обнуление. Даже почва перестаёт быть плодородной, когда в седьмой год ей не дают отдохнуть, а заставляют рождать снова. Это делает её бесплодною рабыней. Да здравствует обнуление!»
Наш комментарий. 1. Психология долгие века зрела, выходила, но до сих пор не вышла из «щтанишек» философии. Более того, современная материалистическая психология (российская) не знает философии, как это не может странно звучать. Психология призвана изучать закономерности психической деятельности человека. Но понятие «психика» весьма и весьма размыто в научных кругах, так что эта деятельность до сих пор остается «темным лесом». Душа оказывается оторванной от человека. Основополагающие для классической общей психологии учения философов: Штайнера, Шопенгауэра, Ницше, Фрейда, Бердяева и других до сегодняшнего дня вносят разброд в умах психологов Запада…
У нас в России понавыпускали психологов с избытком. Материалистическая психология разных отраслей деятельности человека, основанная на учениях Сеченова и Павлова о рефлекторной дуге, самоэмпирика наблюдения – вылилась в основном в педагогическую, возрастную теорию. Она до сих пор путает объективные причины с субъективными следствиями, но не отвечает на главный вопрос: «Почему человек ведет себя так, а не иначе?»
Как можно верить в подобные чудеса и мифы от Грейс? Психологам, которые говорят о мотивах, душевном, восприятиях, побуждениях, мыслях, чувствах и так далее, воспринимая их как данное, материальное, существующее само по себе? И это все, отрывая душу от тела, не зная истинных механизмов и причин их действия и взаимосвязи? Проблемы не возникают сами по себе, они становятся. А психология до сих пор по старинке считает всю психику неким развивающимся явлением. Хотя явление (хотя бы: чувство сладкого или горького) никогда не развивается – это мгновение, срез становящегося процесса…
Вернемся к советам Грейс с житейской стороны. Ее «закон обнуления мозга». Почему вообще мозгу нужен отдых? Необходимость восстанавливать нейроструктуру, но не «очищать» сам мозг. Почему и от чего обнулять? – непонятное, наносное и
надуманное изречение-совет не отвечает на этот важный вопрос. «Обнуление» –
звучит грубо и вовсе неправомерно, ведь сам мозг никогда не устает, это
материальный механизм, а вот устают (возмущаются) связи, процессы, происходящие
в нем. И это совершенно иное от представлений Грей, физиологическое, а не
психологическое. Психологически важен лишь процесс аутотренинга в связи со всем
этим? Так бы и говорить, а не «пудрить мозги»?
2. Закон ложной доброты. «Нам только кажется, что мы помогаем, решая чужие проблемы. Мы усугубляем их. Когда мы силком тащим алкоголика лечиться, то лишь продлеваем его агонию и тратим собственное время. Он запьёт снова, а мы станем считать его неблагодарной свиньёй, вместо того, чтобы спросить себя, стоит ли вообще метать жемчуг. Человек должен решить свои проблемы САМ. Он вырастает по мере того, как вырастает его арсенал решения проблем».
Наш комментарий. 2. Должен ли человек «решать свои проблемы
сам»? Почему? Ведь в сущности человек не решает сам ни одной проблемы! Уже
потому, что они связаны с другими людьми или обстоятельствами и зависят так же
от них. Человек лишь принимает решение: «как быть», а дальше идет взаимная
«чехарда» с непредсказуемым результатом. Грейс смешивает понятие процесса (решение
проблемы) с явлением (принятием решения). Это очень часто встречающееся
заблуждение даже в научных кругах. Почему? – ответа на это обычно не следует, поскольку душа от человека оторвана…
3. Закон показательности мелочей. «Как человек проявляет себя в мелочах – таков он и есть! Он может быть щедр по-царски, но раз в году, а мелочная натура проявляется в мелочах ежедневно, поэтому мелочи куда более показательны».
Наш комментарий. 3. «Показательность мелочей»? Почему они
должны быть показательны? Можно ли по ним судить о человеке? Конечно же, нет.
Судить можно, нужно – и это корректно – по большому счету. А мелочи, обычно,
стереотипичный автоматизм, который говорит не о характере, а о привычках
типологии. Главное не мелочь, а то, как и почему они проявляются? Почему вообще
они происходят? Лишь как следствие нечто большего. И здесь снова Грейс
подменяет понятия: большое на мелочь, что далеко не корректно и даже обманно.
Этим она просто запутывает людей, верящих ей! Выпячивание мелочей равносильно сокрытию большого – отрыва души от человека.
4. Закон зародышей. «Существуют зародыши явлений и событий. Хотя эти зародыши и не живые, но обладают способностью к размножению. Одна оставленная чашка повлечёт за собой гору немытой посуды. Одна надпись на свежевыкрашенном заборе скоро не останется в одиночестве – весь забор будет исписан. Как воспользоваться законом зародышей? Все неблагоприятные явления и события нужно распознавать в зародыше. Зародыши всего дурного нужно уничтожать. Если какое–то жизненное явление Вам не по душе – устраните его зародыш. Гораздо проще растопить снежинку, чем остановить снежный ком».
Наш комментарий. 4. «Распознавать неблагоприятное в зародыше»? Почему это возможно, и возможно ли в принципе? Путаный принцип до
крайности. Где этот вожделенный зародыш, почему он вообще возникает или
фигурирует как формализованная сущность? Зародыш – это процесс, где еще нет
вообще благоприятного и неблагоприятного, а есть одна тенденция к ним в ходе
развития. Наше существование это всегда «зигзаг» развития в виде бесконечно
быстрого чередования: благоприятное – неблагоприятное. Мы постоянно уходим от
одного, но входим в другое. О каком зародыше может идти речь в таком случае?
Только о крупном, едином, чем живем. То есть, нужно искать не некий чудесный
материальный зародыш, а видеть само существование целиком, по-крупному,
рефлексивно, издали. Здесь снова имеет место смешение понятий, равноценное отрыву души от человека.. Неблагоприятное постоянно возникает из благоприятного, и наоборот. И понятно, почему. Но Грейс этого не видит, рекламируя подобные небылицы?
5. Лучше недо- , чем пере-. «Это касается абсолютно всего. Например, если произносите речь, то закончите её до того, как люди устанут. Гёте говорил: «Тайна скучного заключается в том, чтобы сказать всё». Пошли на свидание – проститесь чуть раньше, чем это захочет сделать Ваш партнёр. Уходите из гостей прежде, чем они затоскуют по одиночеству. Помните: лучше недо-, чем пере-…»
Наш комментарий. 5. «Лучше «недо-», чем «пере-»? Почему? Этот, казалось бы, обывательский принцип живет и широко пустил корни в быту. Лучше обезопаситься, недопустить, чем испортить? Почему такое? Да просто потому, что человек боится случайного! Тогда с таким же успехом можно действовать по принципу «пере-»? а не «недо-»? И тогда, может быть, удастся увидеть большее, чего никогда не увидеть, если боишься. А не боится тот, кто в нравственном отношении ощущает себя выше многих, у кого душа на месте. Тогда никакие порчи не страшны, на себе это испытывал не раз. «Человек это должно быть гордо». Грейс этим советом поступает как оппортунист от психологии.
6. Закон общей упряжки. «Две лошади в одной упряжке в состоянии сдвинуть с места 15 тонн. А вот каждая из них по отдельности – только 3 тонны. Впрягайтесь в дела не меньше, чем по двое, – и будете эффективны. «Нитка, втрое скрученная, не скоро порвётся».
Наш комментарий. 6. «Закон общей упряжки»? Почему? Это нечто от «социалистической отрыжки». Почему такое взяла на вооружение Грейс? Никогда не может быть общей упряжки, уже хотя бы потому, что личность всегда раздвоена на: «Я – для себя» и «Я – для других». Ничто не существует само по себе, нужны мотивы, интересы и стимулы. Но нужно понимать, что они исходят из личного, единичного, которое «ближе к телу», а не из общего (этим занимается уже социология). Таким образом, видно очередное смешение понятий, очередной отрыв души: общая упряжка – личный интерес. Лучше бы назвать это «законом личного интереса», который первичен.
7. Закон волшебного слова. «Оказывается, волшебное слово – «НЕТ», а вовсе не «пожалуйста». Многих проблем можно избежать, если научиться отказывать людям. Не проводить время в пустом общении «из вежливости». Не давать денег в долг, когда Вам не хочется этого делать. Это куда лучше, чем страдать по поводу того, вернут или нет. Дайте то, что можете подарить, а в долг не давайте. Гёте говорил: «Хочешь потерять друга – дай ему денег в долг».
Я обнаружила интересный феномен. Когда человек аргументированно отказывает, то его самооценка повышается, возрастает уважение к себе. Люди боятся отказывать. А знаете почему? Они боятся не понравиться! А всем не угодишь. Учитесь переживать спокойно чужие негативные эмоции по поводу Вашего отказа. Если сразу сказать «НЕТ», то аргументировать отказ уже будет легче. Отказывайте легко».
Наш комментарий. 7. «Отказывайте легко»? Почему? «Нет – и все»? Но это же чистейшей воды антигуманизм. Иногда и всегда нужно взвешенное решение. Отказывать легко может только бессердечный человек – типа руководителей-карьеристов. Очередной отрыв души?
8. Закон ложности идеальных условий. «Никогда не будет идеальных условий. Глупо, конечно же, отрицать, что благоприятные обстоятельства изредка случаются. Ещё реже кому-то хватает мудрости воспользоваться ими. Отчасти потому, что возможности скрываются под личиной проблем, которые нужно решать».
Наш комментарий. 8. «Возможности скрыты за проблемами»? Почему так? Неужели проблемы так прерогативны, что довлеют над возможностями? Реально их вообще не разделить, даже бессмысленно соотносить! Иногда даже не разберешь, где начинаются проблемы, а где кончаются возможности их решения. Абсурдно считать, что нечто скрывается за проблемами вообще. Они создаются не только людьми, и тем более одним человеком, а решаются совместно. Так что этот лозунг Грейс просто одиозен и аполитичен. Мол: идите на бастионы, и там у вас будет много всего? Почему? Этот принцип с точки зрения психологии направлен на мотивацию борьбы. На мотивацию, но не на проблему возможности. Тогда об этом и следовало бы говорить?
9. Закон предложения. «Одному человеку, назовем его Михалычем, хотелось поменять свой мотоцикл на новый, более современный. Михалыч подал объявление в газету о том, что продаётся мотоцикл, поскольку всей суммой на покупку нового он не располагал.
Модель была пятьсот лохматого года, поэтому звонков по объявлению не поступало, но в конце недели один человек всё же позвонил. Михалыч встретился с ним, и тот предложил ему очень скромную цену, примерно триста долларов, сказав, что этот мотоцикл можно только пустить на запчасти. Михалыч стал возмущаться и говорить, что продаст его как минимум за тысячу. Клиент со вздохом ушёл, и видно было, что он не ломается, а действительно не готов заплатить больше, причём оставил Михалычу свой телефон со словами: «Если всё же надумаете, позвоните мне».
Михалыч и не думал менять своё мнение в отношении старого коня и звонить не стал. Клиент сам перезвонил через пару дней и снова предложил триста долларов, но Михалыч отказался. Ещё через неделю, когда Михалыч поздно вечером выходил из офиса, он долго не мог вспомнить, куда поставил мотоцикл, пока, наконец, не сообразил, что его угнали.
Предложения делают неспроста. Судьба таким образом часто проявляет о нас заботу».
Наш комментарий. 9. «Забота судьбы о нас»? Почему? Автору просто неудобно говорить о судьбе. Есть объективная направленность, но это отнюдь не забота; бывает и обратное: даже не забота – до 50%. Судьба это процесс, и он индифферентен по отношению к человеку, чужд какой-либо заботе. Здесь Грейс словно религиозный деятель-попугай убаюкивает людей, отрывая их от души…
Если обсуждать далее «законы» психолога Грейс, то можно легко заметить в ее суждениях книжную тенденцию существующей на сегодняшний день концепции психологии. Которая еще далеко не оторвалась от материалистического толкования принципов развития и воспитания человека социалистического и даже социетального толка на основе примитивных самонаблюдений, не вдаваясь в причины наблюдаемых эффектов. А они чаще всего зависят от мировоззренческих установок видеть то, что хотим видеть. Часто соответствующие интерпретации свидетельствуют о заблудности таких
интерпретаций, с апломбом выдвигаемых и навязчиво рекламируемых в качестве
«законов».
10. Закон однажды налаженного. «Однажды налаженное отлично работает!»
Наш комментарий. 10. Это что, снова изобретен велосипед? «Закон однажды налаженного». Почему его выдвигают, ведь он, казалось бы, не несет ничего нового? Почему он вообще существует? Существует ли? Вряд ли? Это «зеркало» стереотипов. Лучше и говорить бы о стереотипах поведения, когда мы автоматически-псевдорефлексивно совершаем нечто отлаженное. Ведь в противном случае «налаженное» чаще всего представляет собой поступок срефлексированный (осмысленный, а не стереотипный). То есть, этот поступок оптимизирован осмыслением осознанного (усвоенной ценности). Поэтому «однажды налаженное» такого рода не будет повторяться, оно будет требовать новых подходов и осмыслений. Тогда этот «закон» Грейс можно относить лишь к стереотипам поведения, что значительно обедняет сферу осознательного действия человека. Поскольку его призвание – разумное, а не стереотипное,
полуинстинктивное, животное поведение. Этот закон и зовет к
обывательски-спокойной, налаженной жизни, лишенной переживаний и творческих
порывов. Ведет к отрыву от души. Можно сказать большее: он антикультурен и выражает интересы рабского интеллекта, который «знает свой шесток»?..
11. Закон компенсации. «Не бывает всего одновременно! Можете ли вообразить?.. Жена: красавица, маникюр, причёска, пироги дома не пересыхают, в постели с мужем – чудеса изобретательности и страсти; дети купаются во внимании; гениально поёт, развлекает гостей игрой на рояле; здоровая – ну просто кровь с молоком; покладистая, характер шёлковый, встречает улыбкой, гениальная поэтесса, удачливая бизнес-леди, идеальный друг…
Не бывает всего одновременно, поэтому Наполеон боялся кошек, Чайковский ел бумагу и плакал до десяти раз на дню, Суворов часто прикидывался дурачком, Шиллер на полном серьёзе клал в стол гнилые яблоки для прикорма музы, а Бах швырял в органиста париком, когда тот фальшивил.
Если в чём-то одном человек достиг существенных успехов, то в другом у него обычно бывает недобор. Но человек ценен не столько отсутствием пороков, сколько наличием достоинств.»
Наш комментарий. 11. «Закон компенсации»? Почему именно компенсации, и чьей компенсации? Такого закона не может быть в принципе, поскольку иначе, живя по нему, это означало бы пассивное ожидание человеком некоторого вознаграждения,
«компенсации». За что и почему? За труды? А он бы выжидал, якобы, должное ему?
Такая позиция даже в теоретические каноны психологии не укладывается. Такой «закон»
прямо граничит с развитием инфантилизма и отрывом человека от души. Вообще, вопрос «Кто кому должен?» не имеет решения, он бессмыслен в своем примитивном толковании житейства от Грейс. Он чреват меркантильностью и прагматизмом, от которого уже имеем столько страданий.
12. Закон влияния. «Окружение влияет на то, каким станет человек. В медицине есть такое понятие: норма реакции. Очевидно, что кому-то предопределено быть стройнее, кому-то – полнее. Но даже и в пределах понятия о полноте можно быть полненьким симпатягой, а можно – обрюзгшим и распустившимся до уродства. При одной и той же генетике, заметьте. Это и называется нормой реакции. Даже если человек не рвёт звёзд с неба, то и у него есть некий запас этой самой нормы реакции. В одном окружении он станет развитым (пусть даже относительно), а в другом – примитивным. Окружение влияет на многое, если не на всё. Мы превращаемся в тех, кто рядом с нами, и гораздо реже превращаем окружающих в себя».
Наш комментарий. 12. «Закон влияния окружения»? Почему?
Этот тавтологический принцип Грей лишь подчеркивает ее ограниченность и…
непсихологичность. Нет ответа на «почему?» Почему? Такое влияние мы ощущаем на
себе постоянное, человек не живет сам по себе. Вопросы подражания Грей совсем
не рассматривает, хотя ролевые доминанты прямо упирают на нравственный ответ.
Остается пассивное влияние? Понятно, что «стадность» подростков, не имеющих
такого ответа, имеет больную реакцию даже в нашей «суровой действительности». И это наша вина, поскольку они выросли не наученными думать. Грейс здесь не открывает ничего нового и полезного. Куда более ценен был бы совет, например, моей матери: «Живи своим умом». Вот уж воистину, на бога надейся, но сам не плошай. Это пресловутое окружение так часто дебилирует молодежь. А мы оказываемся в стороне, пеняя на «закон влияния окружения»? В наших нынешних условиях это особенно актуально. «Суровая действительность» исходит негативом именно из этого «закона», отрывая человека от его души…
13. Закон креста. «Крест каждому даётся в строгом соответствии с его спиной».
Наш комментарий. 13. «Крест дается каждому по спине»?
Почему? Несмотря на иносказательность и афористизм – такое выражение несет
огромную смысловую нагрузку. Но ее необходимо осознать! Ведь просто глупо
считать так, как Грейс, априорно и неказисто. Во-первых, «крест» этот не фиксирован,
он меняется сам (имея в виду объективность). Во-вторых: «спина» не остается
постоянной – мы сами меняемся ежесекундно. В третьих: кем или чем дается этот
крест? Грейс не говорит, но подразумевает снова нечто априорное (читай:
сверхъестественное, иррациональное). Подобное совершенно не красит психолога,
который этим самым лишь заблуждает людей, отрывая от них душу. А следовало бы говорить о человеке, его действиях, подходящих под этот «закон»: зачем он принимает этот крест, зачем нагружается, зачем унижается перед тем, кто (что) ему его
водружает на спину? Вот это было бы более важно и актуально, в том числе в
психологическом плане без отрыва от человека души этим иносказательныи априорным «крестом».
14. Закон полярной реакции на талант. «Талантливые люди всегда вызывают полярные реакции: либо восторг, либо ненависть. Их невозможно воспринимать равнодушно. Их невозможно не замечать, игнорировать. Их невозможно забыть. Их помнят, их любят, их ненавидят, о них думают, им завидуют. Поэтому, если вы талантливы, то не надейтесь на всеобщее одобрение. Враги будут уже потому, что не все таланты достались им».
Наш комментарий. Закон 14 "Закон полярной реакции на талант". Почему опять звучит материалистическая "или – или"? Ну, не может быть такой поляризации ни с того ни с чего. Нет и единого мнения по талантам, как нет и по неталантам. Вот уж воистину – темнота и муть в умах, которые официально признают продвинутыми. Что это за психолог, если он не осознает, что поляризация сама по себе не свершается. Должны быть мотивы. И что существует целый непрерывный спектр характеристик талантов. Как их выделить, и как оценить ответную реакцию окружения? Ну, ерунда ведь: априорная поляризация, видите ли? Если исходить из зависти, на которую упирает Грейс, то здесь так же имеет место непрерывный континуум мнений, а не раздвоение мнений на "или –или". И очень часто таланты не признают вовсе не только по их качеству (истинности), а по "блату", пробивности автора таланта. И последнее, самое главное: таланты не становятся сами по себе – нужны хорошие учителя и наставники, которые их растят и лелеют. А то у Грейс получается талант-одиночка? Где это видано, попробуй-ка одиночка, пробейся! Автор об этом отчасти судит по себе. Да, это близкий и больной вопрос: "Почему я не сын замминистра?" Тогда были бы все тылы и условия для развития. А так – попробуй-ка нежный и тонкий росток не загубить. И губит-то не окружение, а система из нескольких, связанных круговой порукой. Об этом бы тоже следовало говорить психологу, а не рвать человеку душу…
15. Закон «Не твои люди». «Не твои люди всё равно от тебя уйдут».
Наш комментарий. 15. «Не твои люди – уйдут от тебя»? Почему? Снова Грейс вводит нас в мир пассивного ожидания милостины у моря. Что значит, «не твои люди»? Туман напускается сразу. Не нравится человек – отходи от него сам? С каждым человеком – нужно видеть его и вести себя соответственно. Нужно видеть и действовать, а не ждать, когда он уйдет. Вообще, это не следовало бы считать психологическим принципом. Именно психологическим было бы: не ждать, а уходить самому. Этот либеральный «закон» Грейс нехорошо пахнет «толстовщиной» или даже проститутной политиканщиной? Сама концепция существования человека связана не только с получением некой информации (ценности), и даже не с ее усвоением (человек «не твой»), а с обязательным дальнейшим действием. Иначе отрыв от души обеспечен…
16. Закон общей памяти. «Больше всего людей связывает общая память на события и всякие там пуды соли. На общей памяти базируется привязанность и в изрядной мере спокойная стадия продолжающейся любви. Таким образом, попадание в память связывает людей. Хотите доброй привязанности – попадите в память добром».
Наш комментарий. 16. «Общая память связывает»? Почему? Да,
история связывает, но многих она совсем не учит. Сам термин «общая память» – блеф Грейс. Нет такой памяти. Есть общество, в котором мы живем и по правилам которого призваны действовать. То есть, связывает вовсе не память (Грейс и здесь наводит тень на плетень), и даже не всегда история, а всегда общество. Почему? – человек не может существовать сам по себе. Хотя обратное часто пытаются внушить нашим обывателям: мол-де: денег будет куча, ты и зависеть ни от кого не будешь. Но от себя никуда не уйдешь. Тогда и подыхать будешь в муках неправедных, как и жил, собакой боязливой… Связывает вера в будущее. Но в ней от «общей памяти» ничего не остается. Грейс лукавит
или не понимает этого. Подобно этому, наше общество явно выпячивает эту «общую
память», вводит ее в ранг национальной идеи в виде навязанного патриотизма
(парады Победы и т.д.). Это все те же попытки оторвать душу и завладеть ею.
17. Закон привязки мыслей к ближнему. «Человек, который находится поблизости от нас, заставляет думать о себе, даже если он нам не интересен. В этом опасность близости никчёмных людей». "
Наш комментарий. 17. Закон привязки мыслей к ближнему". Мол-де: "Человек, который находится поблизости от нас, заставляет думать о себе, даже если он нам не интересен. В этом опасность близости никчёмных людей". Вблизи тебя не должно быть никчемных людей, иначе ты сам такой! Вот еще один закон психологии, который более правилен, чем у Грейс. Привязка мыслей к ближнему (неточно – речь ведется о близком по духу, только он может заставить нас думать о нем). Зачем я буду распыляться в думах о человеке, который мне неинтересен? Я попросту уйду к другим, более интересным, которые тянут к себе. Может быть, чертыхнувшись на прощание. У Грейс такое неказистое и некорректное обоснование формулировок, что диву даешься. Ведь психолог должен знать, что привязываются вовсе не мысли, а чувства! Если он смешивает эти понятия, значит он материалист-путаник, у которого что мысли, что дух, что чувства и поступки – все материальное. Такова и Грейс, отрывающая человека от его души. К тому же у нее с какого-то кондачка сползает на землю химера телепатии, когда какой-то тип может меня привязать к себе мысленно, даже если я этого не желаю. Ну, что тут еще скажешь? Наверное, опять по дедушке Ленину: "Мне даже неудобно рассматривать эти концепции…» В СМИ разгвоздили информационную войну. Наше государство спустило на все тяжкие такого монстра хаоса бескультурья, тяжкого безразличия и необразованной беспардонности, антигуманизма от жлобства, равносильного обману самого государства, – что даже диву даваться устаешь. Столько дремучей темноты выползло откуда-то из-под земли, которую выдают за самую что ни на есть праправду. Почему? Почему такая примитивная "простота" от Грейс поддерживается? В общем, все понятно. «Кухня дьявола» отрывает от души? Может быть, лучше не расстраиваться в нашей "суровой действительности"?
18. Закон неизбежности потерь. «Во всём, что человек делает, он допускает промахи. Поэтому потери неизбежны. Потери – неизбежны, господа! Зная это, не следует огорчаться слишком сильно. На многое, но не на всё мы можем повлиять. Есть общие законы мироздания. Мы не можем быть идеальными, и наши действия – тоже. Неизбежность потерь принимайте со смирением. Пожалуй, оно нужно только здесь».
Наш комментарий. 18. «Неизбежность потерь»? Почему? «Это же элементарно, Ватсон»? Грейс здесь даже не успокаивает, а наоборот –
обостряет ситуацию, когда это проходит под девизом: «Богатые – богатеют, а
бедные – беднеют». Или когда говорят о глобальном кризисе. Это «закон» даже не
психологии. Это выражение принципа развития. Но по-житейски следовало бы
говорить Грейс о количественной стороне дела, лучше всего – о психологии
минимизации жизненных потерь, о философском мудром равнодушии. А она действует
в лоб качественно. Когда восприятие этого «закона» лишь отталкивает
людей от нее? Фатализм отрыва от души?
19. Закон половинок. «Любую картину мира, любое дело можно символически разделить на половинки, которые взаимно дополняют друг друга. Половинки можно назвать начальными и конечными. Задать тон начальной половинке ещё возможно, а вот если она материализовалась, то конечная половинка начинает «дорисовываться» словно сама собою. В этом и суть управления ситуацией. Вы можете задавать начальную половинку, чтобы получить желаемый конечный результат.
Для закрепления этой мысли приведу иллюстрацию. Вы, наверное, пытались понять, почему некоторые люди вызывают у окружающих реакции восхищения и обожания? Они ведут себя так, словно не могут не понравиться. Если нужно произносить речь, то весь их вид показывает: я готов к аплодисментам, и люди начинают аплодировать, дорисовывая вторую половинку. Они смотрят так, словно ждут реакции обожания, – и люди начинают вначале смотреть заинтересованно, потом влюбляются. Задавайте правильную начальную половинку, и успех гарантирован».
Наш комментарий. 19. «Задать тон началу»? Почему? Начинать
всегда трудно. Это на себе каждый человек прочувствовал: прежде чем начать, хорошенько обдумает действия. Начинать новую работу, задавая ей тон, – невозможно или бессмысленно-опрометчиво. В этом очередной нонсенс от Грейс. Если это начало, то оно новое. А новому ты не можешь задать тон, поскольку ты его не знаешь, его сначала нужно освоить и т.д. То есть, Грейс имеет в виду начало-продолжение: известное,
обыденное. А это уже совершенно другое, менее нагруженное психологически, и
даже примитивное, типа: «можешь – бери быка за рога». Но это уже было, было,
зачем это снова выпячивать? Мы-то чаще сталкиваемся с новым, а здесь брать быка
за рога опасно – можно наделать таких ошибок. С точки зрения психологии этот
закон абсурден, поскольку противоречит процессу и логике познания. Для рядового
гражданина это ведет и к склокам в быту, и к ругани в транспорте, и порче
настроения другим и себе. Когда человек без осмысления и разведки бросается
«задать тон», он отрывается от души. Благодаря такому совету психолога.
20. Закон правильных поступков. «Если человек поступает правильно, то его дела идут с каждым днём всё лучше и лучше».
Наш комментарий. 20. «Закон правильных поступков» Почему
так мудрено? Да потому, что нет такого закона, он надуман и примитивен в
формулировке. Все мы осмысливаем поступки, в меру своей разумности оптимизируем
их. Но вот судить об их правильности дано не нам. Да и вообще, никому не дано
судить! (Хотя мы несколько вынуждены подстраиваться под общество, под других). Грейс же этим «законом» чересчур упирает на правильность – то есть со стороны
социологии, а не психологии. Лучше бы звучало: «Закон поступка правильности», что
говорило бы об учете внешнего влияния на поступки. Грейс тенденциозно уводит
нас на сторону общества, правильности его как судьи, что далеко не корректно по
отношению к нашему российскому человеку. Третейство отрыва души сквозит в этом «законе».
Вот тебе и законы психолога – дурман души? «Дедушка Ленин» обозвал бы их «опиумом для народа»?.. Вот так и отрывают душу человека от его тела…

5. 2. Ну и психика
Человеческая психика по определению самой психологии мало чем отличается от психики животных. Однако реально главный водораздел разумного и инстинктивного (это не «сигнальные системы») должен проходить между идеальным и материальным, а подчиненность первого второму сводит на нет принятие души как сокровенного источника помыслов и действий. Имеется в виду необходимая целостная связь личностного с общественным и даже социетальным.
Что остается в результате в такой искусственно материализованной психике? Только атрибутивность сознания, которая, как правило, приводит к подмене глагольного существования человека – проявленной функциональностью с ее субъективным временем. Объективное исчезает в путанице понятий. Подобное едва ли позволяет осмыслить причины развития мира и его движущие силы, сводя их к априорной, непознанной субстанциональности. Отсюда психика приобретает характер размытой дуальности: с одной стороны она действительно принадлежит человеку, с другой – неизвестно почему и как она принадлежит. А значит, неизбежен сквозной вопрос: принадлежит ли она ему вообще? Разве общество, общечеловеческие ценности или другое объективное не влияют на психику? Что в условиях множественности определений психики – явное свидетельство бесконечных канонов. Что же это такое?
Выход видится лишь в том, чтобы дуальность «выворачивать» в диалектичность. Тогда все встает на свои места – психика оказывается дущой. Но не в существующих концепциях, а как субъективно-объективное. Как непрерывно-прерывистая целостность материального человека-личности с идеальным «наполнением» объективным. Как видим, в результате от психики современного толкования остается пустое имя. Остается лишь воскликнуть: «Ну и психика»!..
Однако, человек не должен изменяться даже в своих блужданиях. Ведь человеческие ошибки обходятся дорого; но еще дороже стоит их сокрытие, даже от самого себя. В этом отношении вопрос нематериальности или материальности психики не стоит выеденного яйца, поскольку ни то, ни другое не могут существовать сами по себе. Если ограничивать психику лишь материальным, то что тогда есть нематериальное? Если отсекать от психики материальное, тогда рвется связь души и тела, что вообще лишено смысла. Значит действия человека должны вытекать из его помыслов, а психика включать в себя сами действия, поскольку их не оторвать от души.
Основная причина неудачных действий человека – несоответствие помыслов и поступков. Нужно стараться держать помысел в чистоте, тогда и поступки будут соответствующие. Нужно находить смысл каждого поступка, удачного или нет. Это откроет дорогу к более удачному продолжению их, к осознанию самой психики. Легче сказать, ну и психика, а вот осознать и действовать соответственно – непросто. Жизнь богатеет контрастами. Не следует бояться неожиданного, случайного, важно остерегаться потерять нить положенного, закономерного в действиях. Тогда психика не поведет вас за собой. И Вы не скажете: «Ну и психика»! Такова уж ее сущность – связывать. Но связывать вовремя, опоздавшие с претензиями не принимаются.
В таком случае можно посоветовать: решая трудное, заведомо запаздывая по времени, не следует пенять на судьбу или свой ум (психику). Полезно «походить» вокруг него, прицениваясь. В один прекрасный момент решение обычно приходит само собой из подсознания в виде интуитивного прорыва. Ведь человек верит в то, что может представить, но не может осмыслить. Иначе это или действительность или химера. Если действительность, значит, Ваш поступок связан с психикой, все в порядке без претензий. Если же это химера, тогда Ваша психика совершенно не причем – такая задача пока неразрешима.
Если говорить поэтическим языком:
«В мечте свободу мы находим,
Но на земле теряем вновь ее…»
Люди обычно легко подчиняются обстоятельствам, даже не задумываясь над их происхождением, хотя должное далеко не всегда соответствует им. Человек имеет аналоговую психику, поэтому всякая самостоятельность требует нового трудного осмысления. А это означает не что иное, как необходимость осмысления старого. Вообще, интерпретация старого может дать много больше, чем поиск нового. Если исключать логику закономерного, связывая его со случайным. Тем более, что само закономерное далеко не всегда «охватывает» объективные причины, которые пока «не видит» психика. Закономерное – это мечта, которая часто недостижима. А вот спускаясь на землю, реализуя мечту, мы часто получаем совершенно не то, что хотелось бы. Вот такие причуды психики, если отрывать ее от объективного мира.
Можно сетовать на природу. Но природа – она не добрая и не злая, она просто неотделима от человека, который наделяет ее такими эпитетами. Порой человек занимается такими пустяками, что психика его наказывает. Так и хочется воскликнуть: «Не мелочись. Жизнь чаще отравляют именно мелочи. К большому привыкаешь, к ним – нет». Чаще везет в жизни не тому, кто имеет шанс, а тому, кто его добивается. Пассивность желаний может погубить любой шанс, который исходит из соответствия объективности. Многое зависит от пути реализации этого объективного, от осознания смысла. Поэтому приходиться привыкать к большому. Ну и психика?..
Бесполезно взывать к смыслу жизни, если сам человек видит его лишь в удовольствиях. И даже считает, что за малой печалью следует большая, если не остановить ее радостью. Вот только радость частенько приобретает характер тревоги психики, которая не может найти согласия с собой – объективное не дает, общечеловеческое обязывает. То есть происходит его одно таинство психики, воспетое поэтами:
«Тревогу носит каждый миг,
Если сумел ты ей поддаться;
Когда не перестал бояться, -
Глядишь, в покое мир затих…»
Даже умирающий видит будущее, хотя его у него уже нет. У него до конца своих дней остается надежда. Это еще один феномен психики человека, которая объективно не верит субъективному. Понятно, что объяснение и понимание должны быть связаны значительным волевым усилием. Если его не прикладывать, тогда объяснение без понимания причин принимает вид веры, которая основана на каких-то внешних факторах, неуловимых для психики. Отсюда постоянно возникают противоречия между осмыслением и восприятием. Противоречивость – мотиватор интереса, если интересы сходятся, иначе расходится ряд суждений и доказательств.
В таком случае приходится только вздыхать: «Ну и психика?» Умирающему можно простить необоснованную веру, у него сил уже не осталось. А вот человеку активному необходимо постоянно прикладывать усилия, чтобы рассудить вопросы психики. Этому служить наш замечательный инструмент – рефлексия. Она всегда ищет и находит оптимальный на данный момент вариант поступка, сглаживая противоречия суждений и доказательств.
Как правило, пережить печаль поражений это еще не означает встретить радость, ее нужно еще оценить, осмыслить. Сознание само по себе, в понимании современной психологии ничего не открывает, оно лишь связывает в осознание. Про осознание как глагольное действие от созерцания к усвоению и реализации обычно не говорят, ограничиваясь терминологией сознания. Хотя сознание это еще не психика, а мертвое образование от человеческих умов. Если сознание представляют как материальное терминально-конкретное образование, а осознание как его синоним – тогда происходят удивительные вещи от нашей психики. Ей оказывается все равно, хотя развитие мысли это и есть осознание. А в данном примере с сознанием развития мысли не происходит – она фиксирована конкретным сигналом. Вот и рассуди теперь: ну и прихика?..
Давно известно, что без печали нет радости уже потому, что их не разделить без уничтожения смысла. Однако нереальность желаний человека еще не говорит о его безумии, о нем свидетельствует реальность нежеланий. Ведь счастье человека в бесконечности проявления его достоинств, а не в борьбе с недостатками. Нетерпимость человека возникает не от большого желания, а от малого нежелания. Именно от нежелания, а не от согласия со своей психикой.
Как часто нежелание оказывается простейшей ленью, которая приводит в тупик самую развитую психику. Парадокс? Нет, просто, психика постоянно вынуждена балансировать между реальным (материальным) и нереальным (нематериальным, объективным). И виной тому, конечно же, служит сам человек, который обманывает психику, успокаивает душу. Но самого себя еще никто не смог обмануть. Рано или поздно, а приходит если не покаяние, то хотя бы осознание (осмысливание) своих ошибок, которые признаются вынужденными, но не случайными. Вот такова она, психика…
В жизни случается всякое, человек часто бессилен перед обстоятельствами. Но не нужно считать их некоей злонамеренностью: если не повезло сегодня – повезет завтра. «Случается» – само слово несет замечательный отпечаток случайного, то есть независимое от души человека. И это постоянное, системное действие так называемого «биосоциального потока» извне. Однако нужно понимать, что закономерное извне ждет ответа изнутри.
Неготовность психики к такому ответу объективному очевидно проступает в трудные минуты жизни. Вот это случайное субъективное есть отражение закономерного объективного, которое надлежит учитывать как направленность действий. Если не учитывать, решение не приходит, а обстоятельства только усугубляются. Подобное можно видеть на примере изгоев, алкоголиков и тунеядцев. Ну и психика, она до того противна бывает, что может портить жизнь человеческую.
Человек может знать, что ему надлежит делать, но не делает этого только по фальш-причине самоопределения, в которой он убеждает себя. Это еще одна «неказистость» психики, непокладистость которой зависит не от нее самой, а от человека-личности. В этом отношении можно отметить, что самолюбие человека должно быть разумным, иначе чрезмерные амбицию могут привести его к самонелюбию. А это уже радикально указывает на разрыв помыслов и действий. Такие люди обычно трудно «ведутся» по жизни психикой и ее осознанием. Именно они часто вздыхают наедине и сетуют, что-де: нет в жизни счастья. Хотя счастье-то сам он упустил. Вот так психика. Оказывается любить себя вредно, но и не любить – тем более?
Отсюда можно заключить одну интересную мысль, что чувство любви не делает счастливым, если сам человек не добивается его; осмысливает не любовь, а подъем мыслей после нее. Обычно счастлив тот, кто согласен с собой и счастлив в себе; такое счастье на глаза не показывают, хотя оно поет даже внешне. Это означает не что иное, как то, что человек сумел осмыслить собственную психику и нашел с ней общей язык. Ох, как это бывает трудно сделать!
Сделать трудно? Да нет, сделать легко, а вот осознать трудно. Осознать – значит, не понять, а пройти процессом мышления по собственным ошибкам и сделать их достойными вашей психики (душе). Можно дать совет мятущемуся в этом отношении человеку: «Старайся походить на себя во всем, любая непохожесть уродлива и манерна; даже если ты не замечаешь ее, она сразу заметна людям». Умение показать себя необходимо, но применять его нужно очень осторожно и там, где без этого не обойтись, где этого ждут. А вот где этого ждут – здесь нужна интуиция (конечно, основанная на должном осознании).
Интуиция есть не что иное, как чувствование «сердцем» – чувствуем, что что-то есть, а значит, будет и нечто. Будет и счастье. Почему «страх смерти обратно пропорционален хорошей жизни»? Вовсе не от боязни ее потерять. При истинно хорошей жизни обычно жалко времени, которого не хватает. Интуиция это чувствование через время, которое еще предстоит осилить. Направление уже задано, но пройти нужно так, чтобы это направление – во-первых: не потерять, во-вторых: не следовать ему по «слепой» траектории. Вот и рассуди эту психику.
Интуиция обычно пролегает между этим первым и вторым, однако, связывая их воедино. Интуиция «родственник» рефлексии, которая оптимизирует поступки. Хороший поступок, доброе дело – вот они предшественники счастливых мгновений процесса существования. И психика здесь не при чем, если человек чувствует ее намерения. Однако про себя не упустит случая сказать: «Ну и психика». Это уже как хвала ей.
Человек не может осознавать, хороший он или плохой, хотя каждый считает себя хорошим. Секреты психологии заключаются вовсе не в том, чтобы прописать: где хорошее, а где плохое. Нет, человек до этого должен доходить сам. А в том, чтобы указать ему именно нужное направление, по которому он уверенно может дойти до своего счастья. Хотя современная психология на это вовсе не направлена. Почему? Материалистические каноны мешают, ведь иначе нужно принимать диалектические воззрения с ее нематериалистическими установками объективного и связью с субъективным.
Чтобы лучше понять свою психику, человек должен переживать. Это означает, уметь думать и осмысливать, осознавать и понимать – то есть уметь усвоить весь комплекс представленных общечеловеческих ценностей и действовать согласно им. Чтобы видеть страдания, достаточно выйти из дома и наблюдать, но чтобы заставить человека страдать произведением искусства, нужно немалое нравственное мастерство. В этом отношении Интернет явно проигрывает простому чтению, когда «даже от коленкора книги исходит дух просвещения».
Созерцание равносильно простейшей игре, в которой человек постоянно проигрывает. Но созерцание это вовсе не свойство нашей психики (лучше говорить по-нашему: «души»), это со-стояние – стояние вместе с чем-то, – то есть омертвение, статика жизни. Здесь бы нужно было оживление мертвеца – вот тогда «заработает» психика, которая должна бы стать добрым другом и хорошим инструментом для надежной и человечной игры.
Свойство дружбы – ценить друг друга, и в этом ее благо. Но это благо тоже необходимо осмыслить, чтобы оно быстро не обернулось неблагом. В таком случае нужно не призывать на помощь психику или разум, а действовать, творить. Причем творить, опираясь на общечеловеческие ценности, снова и снова усваивая и перерабатывая их. Жертвенность творца достойна уважения, но взамен творец получает не меньшее, если так можно оценить счастье. Так что не в психике дело, а в человеке, который смог ее сделать своим другом, своей душой. Психология ему здесь не смогла помочь, а время не терпит остановок. Ну и психика…

5.3. Вести по правилам?
Когда утверждают высокоумно, что свобода это «осознанная необходимость», то под необходимостью подразумевают некие правила, которые, якобы, должны осознаваться и исполняться. Здесь необходимо сразу оговориться, что правила (законы, циркуляры, традиции и тому подобное) имеют свои когнитивные корни в управлении, а не в координации поведения, что позволяет усомниться в добровольном осознании такой «необходимости».
Кому необходимо, чтобы человек ходил по струнке? Обществу? Объективному? Государству? Ни первому, ни второму, ни третьему. Зачем же тогда правила, по которым мы обязаны себя вести? Для порядка? Ну и порядок… Социальная психология обычно не улавливает здесь главного, оборотного – что «свобода есть необходимость осознания». То есть, необходимость процесса сопричастности к объективному, к обществу. Казалось бы, какая разница? Ан-нет, разница принципиальная. В первом случае действие закончено, время ушло, во втором случае – «процесс только пошел».
Во-вторых, каждое правило отражает конвенционализм поведения, его доминанты условного пошиба. Если его устанавливает общество (например: негласные традиции, обычаи) – это одно, это общечеловеческие ценности выстраданные веками. Если устанавливает государство (субъективная, неполноценная замена общества) – это принципиально другое – не общечеловеческое добро, а конъюнктурный произвол.
В третьих, если требовать соблюдения правила, тогда нужно предоставлять людям хоть какой-то интервал личного поведения, чтобы они не становились роботами или зомби. То есть вести речь не об исполнении правила или закона, а о его ненарушении. Иного психологического дискурса доминанты человека не приемлют. Значит, необходим континуальный дискурс правила, а не его запрещающий нарратив. Процесс поведения, а не явление соблюдения. Ноумен, а не феномен. Ноумен, помимо прочего, обязательно приводит к феномену, негласное – материализуется.
В четвертых, бытийно считается, что «нет правила без исключения». Вот уж воистину, ступор мысли. Противоречие самому себе. Что это за правила, если в них обязательно имеются исключения, даже теоретически допустимые? Это означает, что есть кто-то /что-то, которое может не выполнять эти правила. Речь идет о случайном, без которого ни одна закономерность не обходится. Но тогда налицо материально-нематериальная диалектическая связка, вполне соответствующая принципам существования мира.
Тогда каждое правило – это не только конвенциальная сделка с совестью, но и выражение бесконечного, с которым психология предпочитает не иметь дело. (В психологии вообще слаба философская контурная и аксиологическая линия). Это лишь подтверждает тот факт, что каждое правило должно быть процессным, чтобы давать человеку возможность маневра и работе разумной рефлексии. Недаром человек обычно осмысливает тот или иной закон не на предмет выполнения, а ненарушения.
В пятых, должен ли человек жить и вести себя по правилам? Конечно же, нет. Правила должны исходить из объективного, непрерывного, давать направление поведения, но не более того. Тогда человек будет связывать их со своей субъективностью и самостью и идти в этом направлении собственными «зигзагами развития». Каждый человек своим путем, наиболее разумным в его понимании. Иного психика не приемлет, иначе «век свободы не видать». Да, каждый человек постоянно опирается в своей жизни на общечеловеческие ценности, учитывает их в ходе рефлексий, где вырабатывает оптимальный вариант поведения (поступка) для него в данный момент. А не так: стоять по линейке…
Впрочем, ведет ли себя человек вообще, как ведет и не по правилам в частности – это очередной секрет психологического дискурса, который не может игнорировать человеческая сущность при ее проявлении. К сожалению, этот секрет закрыт сознанию, но открыт осознанию. То есть, общество тоже должно вести себя по правилам социальной свободы личностного долга. По объективным правилам существования, а не по субъективным понятиям государства. Хотя бы приближаясь к этому…
Человек не должен быть рабом настоящего даже в воспоминаниях. Это удел животного существа. Но когда он заключен в жесткие рамки правил, тогда он задыхается; но не от кабалы, а от бездеятельности. Хороший труд, хорошее дело всегда дает положительные эмоции. Нужно быть нацеленным на поступок, а не на мучительное переживание неудач, которые были и будут всегда. Помыслы без поступка приводят к страданию, что вполне подтверждает создание узких рамок поведения.
Однако жить без правил и законов человек так же не может. Прежде уйдет само общество, но и он следом за ним, поскольку не может существовать сам по себе. Значит, следует принимать законы по-философски или по-психологически. Прежде всего, одним из психологических секретов является то, чтобы не думать, что жизнь печальна и кончается от нерадости. Нужно делать так, чтобы она начиналась каждое утро заново – и тогда ты увидишь радость. Психологических больных нужно лечить человековедением и временем.
Необходимо жить по собственным правилам, которые учитывают правила внешние. А это означает, что следует уходить от суеты. Суета всегда мешает принимать правильные решения, тем более в серьезных делах. Этот секрет от психологии можно назвать «отвлечением». Отвлекаясь от мелочного и нацеливаясь на главное, человек расчищает дорогу своим правилам и действует успешно при хорошем настрое чувств.
Другим секретом психологии является необходимость «жить своим умом». «Живи своим умом», что означает быть критичным. Хорошо усвоенное чужое – и есть свое. Но не терзай себя за упущенное, всего не предусмотришь; ищи выход, а не повод, средство, а не утешение. Человек устает не от того, что его мозг требует «обнуления», а от того, что необходимо осмысление – привести в соответствие помыслы и поступки. Такое соответствие позволяет даже в узких рамках правил находить свое и жить вполне полноценно, без сетования на судьбу. Или переживать в сердцах наедине: «Вот жмут так жмут, окаянные».
Психология должна подчеркивать, что нет проблем в жизни человека, которые решаются в одиночку. Любая проблема, которая кажется «твоей», решается совместно. Поэтому очередной секрет психологи кроется в том, чтобы открываться людям, идти им навстречу. Тем более, что открытость это признак силы, а не слабости. Помимо этого, нужны надежные тылы. Сколько талантов было загублено обществом только потому, что у способного человека не нашлось должной опоры в трудную минуту, когда его «зажали» тисками невзгод, неурядиц и жестких правил.
Часто помощь нужна не тому, кто ее просит или нуждается, а тому, кто страдает от нее. Такова уж натура человека, что далеко не каждый уважающий себя способен просить. Тем более, что в нашем обществе распространено пагубное мнение, которое приравнивает прошение к унижению. Хотя это совершенно разные вещи: прошение это обычно приглашение к диалогу, к помощи. А унижение – приглашение к принижению человеческого достоинства.
Психология, однако, делает вывод, что оба этих действия аффективны и вызывают у большинства людей (честных и прямых по натуре) депрессивную тоску или хандру. Хотя известно, что тоска у человека возникает не только от пресыщения радостным, сколько от его принижения. Всякий успех превращается в неудачу, если человек неправильно его оценивает и действует. В этом отношении действует безотказно еще один секрет психологии поведения: любые помыслы человека должны быть направлены на действие, это уже будет началом светлой половины жизни.
Правила существования от общества или государства неизбежно устанавливают «отдушины» для человека, которыми необходимо сполна пользоваться. Человека невозможно учить, если он сам не учится; ему можно только помочь – при его желании. Речь должна идти о направленности существования, которая объективно освобождает личность от лишних забот по поводу поиска и установления целевых или ролевых установок. Объективное всегда предоставляет доминанты поведения, мотивы, которые заключаются в общечеловеческих ценностях. Человеку остается только усвоить и соблюдать в определенных рамках поведения эти направленности, которые, собственно, и носят характер правил. Но правил разумных, помогающих человеку.
Наличие тылов вполне естественно полагает нахождение надежных друзей. Именно с этой целью необходимо идти «в люди». К тому же, искать что-то (истина) без надежды, значит, убивать идею миропонимания, которая и заключается в бесконечном поиске, в надежде на сам авосевский поиск. В этом отношении заключается следующий секрет психологии поведения: надейся, но и сам не будь плох. Как правило, молчание друга подтверждает чаще не его обиду или занятость, а более важное – Ваши сомнения в собственной хорошести. Именно эти сомнения следует сразу выносить из себя «на люди».
Стремление показать себя свойственно особенно молодежи. Однако это не самоутверждение, а чаще всего стадное манерничание. Психология заразительства действительно имеет место, особенно когда руководитель или тот, кто доминирует в группе, нагнетает обстановку. Но манерничание это признак роста и вполне естественное влечение быть лучше. Правда, пока за неимением лучшего осознания, цели и роли молодого человека могут пока выходить за рамки общечеловеческих ценностей.
Это временная тяга, она проходит с возрастом. Хуже, если она переходит в привычку. Привычка всегда тормозит тягу к знанию. Знание всегда требует нового, это процесс, приводящий к действию. «Пороки не делают человека, но они заставляют его думать» – вот еще один секрет психологии, который может помочь в данном случае. Часто бывает и так, что предыдущий поступок может не научить, но может заставить человека учиться. Без постоянного самообразования не будет ничего даже при наличии тылов и относительно «мягких» правил поведения.
Понятно, что как успех, так и неудача не могут быть оторваны друг от друга. Человек не думает о счастье, когда он несчастен, тогда он думает о несчастье. В этом случае он вспоминает прошлые ошибки и обиды. Психологии понятно и то, что прошлое догнать легко, стоит только начать ругать себя за ошибки, а вот отпустить от себя их трудно. И тут наступает момент противоречивости: с одной стороны человеку хочется быть лучше и он надеется исправить свое положение. С другой стороны, он ругает и принижает себя, чем ухудшает собственную мотивацию и уровень притязания. Оказывается, он противоречит самому себе, а значит, не может пока найти верное решение. Почему? Не обязан вести себя по правилам.
Противоречивость – признак сужения сознания. Некорректно говорить, что противоречия правят миром, что это символ прогресса. Наверное, далеко не так: противоречия возникают на фоне безвыходности, а не как стимуляторы развития. А безвыходность ведет к системной непрерывности, вечности привычек. Это уже весьма негативный фактор, который следует исключать из поведенческих мотивов и «правил»: как следует жить..
Вечность привычек ворует у человека слишком много, даже то, что он страстно хотел. Неправда, что нужно отрицать старое, чтобы суметь понять новое, – если хорошенько растрясти старое, то в нем можно найти новое. Нужно только понять самого себя, найти нужный лад в отношении себя. Познать себя лучше всего можно, наблюдая за другими людьми. Наблюдательный человек обычно находчив и мудр. Поэтому, наблюдай, учись у людей – вот еще один секрет психологии поведения. И не суди строго людей и их ошибки, у тебя самого их не меньше. Дело в другом: чтобы эти ошибки стимулировали поиск истины. Правила придумываются обществом не для того, чтобы ограничить твои действия, а чтобы помочь делать их правильными.
Легче всего оправдаться за счет других, хотя и они поступают подобно и стереотипно. Но перед кем оправдаться, ведь не в детском саде живем? Если хочешь, чтобы твой труд оценили по достоинству, больше думай о труде, а не о его оценке. Осмысливай в одиночестве опыт общения, используй одиночество для чистоты чувств, а не для самокритики. С другой стороны, в отношениях с людьми всякое слово чревато ошибкой, но зато оно призывает к действию. Лесть обычно возникает там, где хочется выглядеть лучше. Но лесть возникает прежде от чувства собственной неполноценности, а не от высокого мнения о собеседнике и возможности прагматического решения. Поэтому прежде должно быть дело, а не слово, действия, а не правила.
Антипатия у людей возникает обычно от недостатка человечности, что можно прочитать у них на лице уже при первой встрече. Далее этот стереотип закрепляется надолго, пока не происходит разговор по душам. Тогда приходиться удивляться – откуда началась неприязнь. А она и началась-то оттого, что мы зажаты рамками правил, и далеко не все хотят вести себя уж слишком согласно им. Их ругают заочно и очно, они несимпатичны, даже идеальны в воззрениях. Но нужно быть терпимым к чужим недостаткам, тогда и свои потерпят – вот еще один идеал-секрет от психологии поведения.
Идеальное, идеал это абсолютное действенное средство, которое пусть неявно, но указывает путь, направленность существования человека; к нему нужно стремиться. Ставить перед собой идеалы всего-навсего означает ставить перед собой далекие, но перспективные задачи в рамках дозволенных правилами поведения. Подражательство с детства входит в стереотипы поведения, но и оно требует осмысления перед каждым поступком. Нравственное падение далеко не всегда начинается с краха большого устремления. Чаще оно начинается с меленького и подленького. Без согласия с самим собой, то есть без совести.
Если и существуют противоречия у человека, то они даны объективным с единственной целью – думать и достойно принимать то, что ему дается. То есть дают понять, что он уже отклонился чересчур далеко от направленности поведения – и ему следует корректировать свой курс, свои поступки. Человек желает себе добра, но частенько совершает поступки против своих желаний. Почему? Недоосмысление самого себя, когда помыслы не отвечают его же интересам как личности. Так что правила здесь не причем.
Легче всего винить человека, если он несчастен. Но чаще в этом виновато его окружение, которое не дает его счастью раскрыться. Человек целеустремленный ищет сообщников, а не бездельников, он их находит по делу, а не по случаю. Здесь можно раскрыть еще один секрет психологии поведения, чтобы не считать себя изгоем, нарушающим общие правила. «Можно и нужно настаивать на своих ошибках, хотя бы для того чтобы научить на них других. Только следует эти ошибки раскрывать перед исправлением». Бояться ошибок – значит не ошибаться и… не жить?
Мысль объективно-субъективна, ее не втиснешь ни в какие рамки правил поведения. В этом отношении человек совершенно свободен думать. Но мысль всегда раздваивается. С одной стороны человек обязан реагировать – это внешний побудительный мотив мысли, с другой наступает внутренний призыв на тему «Авось пронесет» – это инерционность мысли.
На примере школы можно показать, что внушение (обязанность поведения), зачастую, нарушает целостный ритм мышления ученика. Он должен сам себя внушать это; важно умело представить, заинтересовать, а не учить «повиноваться своим решениям». Так что человек может вполне успешно жить и по правилам, и без них, но лучше – по своим правилам на основе общечеловеческих установок поведения, прописанным и смотивированным человековедением.

5.4. А кто ее знает
Психология до сих пор скрывает от людей множество тайн и секретов. Почему? А кто ее знает? Может потому, что субъективно-объективную душу подменяет материальной психикой. А если прицелится по большому счету в мишень психологического незнания и таинства, то она их просто не может раскрыть. Не дает материалистическая «закваска» самих основ этой науки.
Поэтому остается уповать на рождающееся и становящееся человековедение, которое должно пробить себе дорогу и широко экспансировать саму психологию. К тому же человековедение не может найти эти секреты в своей непрерывной нише в готовом виде – их нужно раскрывать от психологии и с ее помощью. А психология не хочет их отдавать, да она и сама-то не знает об их существовании, изо всех сил желая оставаться на своем старом «теплом» месте. Зачем ей диалектика с ее субъективной объективностью? Потому она так себя ведет? Не знает правил поведения человека? А кто ее знает…
Возможно, самый большой секрет психологии заключается в том, что она не может перейти на рельсы признания нематериального и его целостности с материальным. Не может, так как в этом случае рушатся ее собственные концепции и категории. Если мышление и вся духовная жизнь человека перестанут быть функцией мозга, а духовная жизнь общества – функцией государства, тогда окажется, что человек будет «закован в цепи» объективного. У него не останется никакой самостоятельности, какая сейчас имеет место у второй сигнальной системы (разум). Этого психология не хочет. Почему? Ведь истина должна быть дороже? А кто ее знает…
Априорность объяснения многих психологических парадоксов, таких как «счастье», «зло», «добро», справедливость», «любовь», «мотив», «общественные отношения» и других – заключается вовсе не по причине их врожденности в человеке или судьбоносности его окружения. Нет, она вытекает от незнания объяснения принципов развития или ответов на вопросы мироздания. Хотя бы вот таких:
Вопросы мироздания
Единство мироздания (хотя бы в виде материи, пространства и времени; или, может быть, более корректно: как связка: явленное – процессное – связующее) неоспоримо. Благодаря чему оно существует? Должна быть связь с материально-объективным процессом существования (развития)… Известны попытки получения энергии из физического вакуума? Значит, сама энергия удел закрытых систем. Тогда должен быть единый закон целостного развития, как более общая трактовка закона сохранения энергии.
Энергия как процессная мера внутренней направленности (степени поляризованности) вещественной системы связана не только с движением частиц, но и с равновесием изменчивость – устойчивость, с процессом существования (развития). А при бесструктурности – единства как целостности (отсутствия связанности) не может быть. Это мертвый мир. Известная схема «Мир – существует» как связка существительного с глаголом подразумевает некое связующее. Что это? – процесс связи, обуславливающий единство мироздания.
Многие коллеги по цеху не очень жалуют старика Гегеля, но согласны с наличием его «целокупности» в виде целостности (материи в процессе существования). Зато они принимают известного логика Карла Поппера с его неизбежностью проб и ошибок в научном поиске. Хотя должна быть альтернатива, исходящая из методологии фундаментальности (физической осмысленности)…

Теперь сами вопросы:
1. – Откуда что взялось?
– Из сущности (ничто), которая не может не развиваться, иначе это «вещь в себе» без связей.
2. – Как оно взялось?
– Поляризацией сущности в диалектическую связку явление – процесс. Только она может дать ключ к существованию.
3. – Как оно развивается?
– Благодаря процессу связи в виде: явление – процесс связи – процесс развития.
4. – Функция процесса развития?
– Направлять развитие на материализацию.
5. – Где единство мироздания?
– В троице: явление (материя) – процесс связи (физический вакуум, время) – процесс развития (пространство, бесконечное).
6. – Как трансформируется материя?
– Через процесс связи в виде актуализации известной схемы: явление 1 – процесс – явление 2.
7. – За счет чего осуществляется связь?
– За счет неизбежной направленности на развитие.
8. – Что есть время?
– Маркер развития, спутник процесса связи.
9. – Что направляет развитие?
– «Темная энергия» (физический вакуум?) как тенденция развития.
10. – Что есть материализация?
– Проявление процесса связи и развития в виде квантованного образования (электрон, нейтрино, протон и др.), вошедшего в общую структуру – «темная» материя.
11. – Метод сохранения устойчивости?
– Направленное равновесие материализации – дематериализации.
12. – Где находится физический вакуум?
– В каждой точке и во всем химическом объеме одновременно.
13. – Что такое самоорганизация?
– Направленное равновесие.
14. – Что такое атом?
– Поляризованный квант действия.
15. – Функция фотона?
– Внешнее связывание.
16. – Отношение электрон – фотон?
– Диалектическая связка процесс – явление.
17. – Отношение протон – электрон?
– Диалектическая связка явление – процесс.
18. – Как осуществляется молекулярная структуризация?
– Через цепь диалектических связок.
19. – Что такое энергия?
– Мера поляризованности (направленности) структур.
20. – Чем обусловлено квантование?
– Необходимостью вхождения в структуру.
21. – Что такое основное свойство Мира как диалектической связки?
– Целостность.
22. – Основной принцип целостности?
– Динамическая связь конечного и бесконечного.
23. – Существует ли объективность?
– Только совместно с субъективностью.
24. – Почему идеальное влияет на материальное?
– Материальное не может существовать само по себе.
25. – Основной принцип развития?
– Невозможность неразвития.
26. – Может ли явление (эксперимент) противоречить истине (процессу)?
– Может, поскольку он лишь момент истины.
27. – Абсолютна ли истина?
– Нет, она развивается вместе с объективным и субъективным.
28. – Развивается ли атом? Если да, то как?
– Он не может не развиваться. Развивается совместно со структурой.
29. – В чем единство элементарных частиц?
– Они все могут трансформироваться друг в друга, значит это явления одного процесса.
30. – Вечен ли протон?
–Только в виде «дурной» бесконечности…
Все эти вопросы, безусловно, захватывают человека и психологию. Незнание таких вещей неизменно приводит к явленности сознания (застывшему сознанию) и атрибутивности разума. Но главное – это искаженное миропонимание, начиная с причин существования Мира, факторов и движущих сил его становления. И кончая частными вопросами человековедения. Например: почему человек не может познать смысл своей жизни?
Почему психология продолжает цепляться за старое, отжившее, спутывая психику человека с его душой, сознание с осознанием, существование как явленное существительное с глагольным, целостным существованием процесса развития личности. А кто ее знает…
«Оживленную» психологию можно было бы в общих чертах характеризовать как «новое человековедение». Вот только: кто или что может ее оживить? Тем более, что пока она сама не хочет этого? А кто ее знает... Человековедение, ростки которого начинают пробиваться в ходе пробуждения осознания, пока представляют собой «мертвое» образование, исходящее от «ведения» с коренным словом «ведать». Тогда как настоящее чселовековедение должно быть процессным, то есть основываться на «ведении» с коренным глаголом «вести». Да, человековедение должно вести человека по жизни непрерывно, усваиваться им постоянно, предоставляя время и возможность для самостоятельных решений. Почему его до сих пор нет? Материализм не дает? Психология тормозит? А кто ее знает…
Чудеса нужно делать своими руками. Можно дать совет: «Верь в чудесное, иначе жизнь будет скучна. Но и твори чудеса сам». Под чудесами можно полагать мечту, добрые помыслы, человечность, а в общем случае – «оживление» имеющихся вещей или отношений, связывая их воедино. Учись мечтать. Хорошая мечта настраивает на позитивный лад. Романтизм это, прежде всего, раскрытие человечности, а не бунт против существования в трудные моменты истории. Романтизм это задел будущего, который и надлежит раскрывать постоянно. Психология этого не делает.
Известно, что есть только одна основа пороков человеческих – созерцательность в противовес осмысленности. Именно созерцательность не дает человеку становиться и образовываться, превращать его жизнь в легкую и веселую прогулку, завершающуюся тупоумием. Она сама основана на том, что мысль, которую следовало бы развивать в дела, сознательно гасится, в результате чего она, как хорошая идея мертвеет. Почему психология это не освещает? Кто ее знает.
В народе бытует хорошая пословица: «Гляди на людей, но мотай себе на ус, если не хочешь уподобится им». Плохо, что усов на всех не хватает. И не хватает только потому, что они плохо растут или не растут вовсе, если не развиваться и не осмысливать хорошенько все, с чем имеешь дело. Чтобы вырастить какое-нибудь доброе дело, прежде его нужно хорошо осознать, то есть отыскать смысл и отталкиваться от него. Человек не выбирает проблемы жизни, но он вынужден выбирать методы их решения. Почему так происходит? – психология молчит. Почему? А кто ее знает.
Человеку мало мечтать о великом, к нему нужно идти, его необходимо встречать. Мечта должна быть неотделима от жизни. Мечтать – значит, думать о будущем. Радость обычно приносит не благо, а ощущение благого дела. Человеку не стоит спорить по мелочам, если он не видит за ними большого. Мелочи озлобляют, когда он в них впутывается. Решение задачи обычно упирается в ее предмет, а не в средства. Почему? Да потому что сама задача, зачастую, недостаточно осмыслена и не связана с объективным.. Не высвечена временем, то есть не развивается в решение.
Человек закаляется не в передрягах, это они закаляются в нем, делая его тверже и уверенней в себе. Радость всегда следует за грустью. Нужно не прогонять грусть, а «делать» радость. Как? Хотя бы танцуя рок-н-ролл. Вот здесь мы подошли к важной проблеме психологии, которая не связывает помыслы с действиями в душе. Нужно именно «делать радость» – то есть приводить помыслы и отвлеченную грусть в движение, в действие.
Действительность мечты определяется ее приземленностью, недействительность – ее возвышенностью. Поэтому необходима обязательная связь мысли и дела, причем нужно «разгонять» дело волевым напором. Особенно при нежелании его начинать. «Почему причинить боль во сто раз легче, чем даровать наслаждение?» Потому что боль пронзает все наше существо, а наслаждение – лишь некоторые части его. В данном случае мы не хотим повторения боли. Это инстинкт психологии? А кто ее знает. Во всяком случае, мечту без боли оживления не реализовать.
Человек постоянно стоит перед выбором, даже если этого не хочет. Если человеку кажется, что жизнь ему дана в наказание, то он должен понимать: весь мир не стоит его жизни и призван украшать ее. Но как украшать? Удовольствиями? Их он придумывает сам, сам и привыкает, вот только они далеко не всегда отвечают общечеловеческим ценностям. Цель ради цели всегда ущербна, даже если она достигнута правым средством. Метод внешне правильный исключает многие ошибки, но не ошибки мысли. Почему? Потому что они приобретают внутренний характер и нуждаются в оживлении процессного действия. Многие ошибки мысли базируются на неверных психологических установках. Почему психология их не меняет? А кто ее знает…
Если человек называет себя глупцом, то он не глупец. Глупец, если он называет себя умным. Несчастье человека это его зеркало, в котором он должен увидеть себя. Познать тоску можно лишь в одиночестве, но тоска одиночества должна пробуждать. Если несчастье не побуждает, значит, нужно движение мысли и дел. Если разум не реагирует на чувства, значит это созерцание без усвоения сущности, которое обычно приводит к обывательщине. Страдание это вершина чувств, из которых человек обычно выходит человечным, с гордо поднятой головой. Но обывательщина это принижение самого себя. И оно обычно вызывается именно психологией, а не обществом, как обычно принято считать. Почему именно ей? А кто ее знает…
Природное качество человека – казаться умнее, – зачастую, наносит непоправимый вред самому человеку: такой человек, в конце концов, считается глупым. А отсюда и до обывательщины рукой подать. Человек не должен желать смерти судьбе, наоборот, он должен помогать ей, тогда и она воздаст сторицей. Если человек уловил направление развития объективного, это уже многого стоит. А если он идет в соответствии с ним – вот он отход от обывательщины. Причем, в противовес психологии.
Если наш мир родился из суеты, тогда ему туда нет возврата, поскольку в суете гибель наша. Природное желание познавать это еще не мышление, которое начинается с действия. Сама суета становится вне действия. Если человек не действует, он начинает суетиться. Психология, похоже, этого не раскрывает, но характер таланта обычно раскрывается характером человека. Человек часто ищет себя вне себя, когда не может найти себя в себе. И это плохое качество усугубляет психология, когда не говорит, почему человек не может найти себя в себе. Почему? Кто ее знает. Но на деле – такой человек идет против объективного, и его нужно бы направить.
Человек обычно не признается о своих недостатках. Тому есть две причины: первая – хочется быть лучше; вторая – что с ним тогда будет? Принципиально иное невозможно и бессмысленно. Человек хранит в себе глубокие чувства, поскольку опасается их смерти. Почему? Не доверяет своей психологии. Это отчасти граничит с трусостью. Трусость обычно сопровождается страхом за себя, проявляется подлостью к людям, становится сопровождающим укоров на всю жизнь. Но трусость не такой уж большой порок, если она не несет серьезных последствий. Трусость тесно граничит с осторожностью, так что иной раз лишь история может их рассудить. Но не психология. Почему? А кто ее знает…
Чудаки обычно кажутся подозрительными, однако люди от них не сторонятся. Именно на них держится мир, поскольку они открывают новое, придавая временное движение старому. Ими мир и славен. Можно сказать вполне убедительно, что все чудеса делаются на земле, но иногда их возносят до небес. И возносит первым их психология человеческая, которая до небес доходить вовсе не собирается. Возносят их до небес и некоторые люди, боящиеся осознания и осмысления. Или не умеющие этого делать. Человеческая речь не должна опережать осмысление предыдущего, иначе теряется сам смысл сказанного. Речь это зеркало мышления. А мышление это вовсе не функция мозга – это рефлексия связи и развития прошлого поступка до нового оптимального. Психология не имеет достаточной философской базы и часто путает белый свет с яичницей. Почему? А кто ее знает…
Известно и другое из серии психологических «секретов»: «К лживости не приучают, к ней привыкаешь сам, часто в ответ на подобное. Ложь это всегда реакция страха». Это прежде всего страх мышления, который во многих отношениях может сопровождаться здоровым смехом. Смех – великолепное средство завязывания отношений и разрядки, но и он должен быть со смыслом, как и все в нашем мире. Особенно чувствительны в этом отношении гендерные различия людей.
Например, женская психология обычно основана на инстинктивном, а не осознательном начале, мужская, скорее, на принципах победителя. Почему так, психология не отвечает, хотя корни такого уходят в далекую историю. Но дело не только в доминировании полушарий, и не в естественном отборе. А в диалектизации личности, гендерные разделения при этом происходят на субъективно-объективном уровне, который психология засекречивает. Почему. А кто ее знает…

5.5. Тайное и явное
Явное обращается в тайное при вхождении в процесс становления. Иначе говоря – когда непрерывное отходит от человеческого тормозящего влияния развития субъективно-объективной связи. В принципе явное это чисто человеческое «приобретение» или «изобретение». Мыслительное создание, когда личность в одностороннем порядке разрывает субъективно-объективную связь процесса становления и остается наедине с фиксированным моментом явного.
Поэтому тайны это всегда нечто (более верно: ничто), находящееся в процессе непрерывного становления или существования. Чтобы открыть тайну и войти в процесс связи с ним, человеку необходимо связать прошлое с настоящим, то есть остановить объективное время, «накатывающее» непрерывно на нас все новое и новое будущее. Современная психология не хочет или не может раскрывать свои тайны по причине ее материализованности – когда невозможно добраться до смысла того или иного феномена, то есть связаться с ноуменом, поскольку отсутствует субъективно-объективная связь существования и целостности из-за непринятия объективного в принципе.
Если рассматривать проблему более строго, то психология вовсе не обладает этими секретами, хотя должна бы это заключать. Поскольку проблема субъективно-объективной связи это вопросы функционирования души человека между внешним и внутренним – ее связь с биосоциальным потоком. Поэтому более точно следовало бы относить эти вопросы к человековедению, которого пока нет в должном виде.
По причине запутывания отношений между субъективным и объективным возникает немало важнейших проблем и кажущихся тайн. Поэтому тайное в современных условиях «находится» либо интуитивным путем, либо экспериментальными методами проб и ошибок, постепенно приближаясь к истине, которая так же не стоит на месте. Наверное, главная «тайна» психологии – это как раз то, что она представляет истину фиксированным образованием, а не бесконечным континуумом разума.
В случае интуитивного пути поиска истины человек смутно чувствует, что что-то есть или должно быть, но не может его выразить явленным. Языком конкретности. Он строит различные проекты и гипотезы и снова старается подкрепить их экспериментальным путем. Это можно называть как угодно, даже «путем слепого наугад», но лучшего в материальном мире реализовать невозможно. Тем более, что сам эксперимент как субъективное действие далеко не всегда показывает истинное положение дел, не всегда соответствует теории или гипотезе. Он должен не соответствовать им, а развивать их, совместно развиваясь сам.
Поскольку теория не должна быть застывшей, а для поиска тайного ее нужно постоянно вводить в процесс становления, хотя бы экспериментом. То есть она должна постоянно развиваться сообразно фактам и новым интуициям в их диалектической связи. А методика эксперимента должна так же изменяться сообразно изменившейся теории. Таким образом тайное и явное всегда связаны тесными узами и не могут существовать друг без друга. Они тождественны в своем развитии, а человек ему чужд, поскольку выражает лишь односторонний психологический подход. Вот Вам и секреты психологии, которая во многом оказывается бессильной.
Психология пока не может выйти из своего заколдованного материалистического круга Сантары. Виной тому субъективное и даже прагматическое начало. Поэтому многие тайны души человеческой до сих пор не раскрыты и объявляются либо имманентными, либо априорными, а то и трансцендентными. Во всяком случае это первейший признак бессилия современной науки, которая пока не дошла до понимания «тайных» причин существующего миропорядка…
Хотелось бы верить, что эти тайны откроет нарождающееся человековедение, которое введет их в процесс становления и поведет человека за собой по непрерывности существования. Если только «ведение» как наука уступит место «ведению» как глагольному поведению. А поскольку личность неразрывным образом связана с обществом, то и каноны общества следует вводить в процесс существования. То есть оно само должно развиваться сообразно человеку (постиндустриальное или информационное общество).
Общество также должно из тайного становиться явным в диалектической связке с личностью, хотя бы посредством регулирования биосоциального потока. Последний, к сожалению, частенько искажается субъективными действиями государства, так что равновесных действий оказывается недостаточно для четкого проявления общества в глазах человека. По крайней мере, государство должно быть честным перед лицом своего народа. Биосоциалный поток это мощный рычаг диалектизации человека и раскрытия тайн его психологи. Вот регулировкой его с двух сторон и должно заниматься человековедение, поскольку на психологию надеяться не приходится даже в ближайшей перспективе.
Социальная психология делает некоторые позитивные потуги, чтобы раскрыть сущность человека и общества. Но делает это порознь, без учета объективных факторов, без учета самообразования и самоорганизации. А также процессной направленности, которые ее несут. Все это связано с проблемой времени человека, нехватка которого требует активизации осознания и ускорения материализации общественных отношений. То есть призывает человека к более активной деятельности.
Для реализации этого объективного призыва и регулирования равновесия личность-общество необходимо убирать барьеры-отчуждения из человеческих душ, что возможно лишь при понимании направленности пути существования. Или хотя бы обретения каждым человеком смысла жизни, который в последние десятилетия начинает ускользать из улова души…
Почему поиск тайного похож на блуждание? Потому что ищем случайное, а оно как иголка в стогу. Поиски себя преследуют человека от рождения. Одиночество часто способствует этому, если оно не превращается в самобичевание. Смысл жизни всегда обретается в поиске, но он постоянно уходит из поля зрения, оставляя лишь следы, по которым, однако, можно достаточно уверенно ориентироваться по жизни.
В поисках тайного нужно стараться контролировать и обновлять стереотипы поведения. Привычки обычно провоцируют скуку. Тайное появляется обычно из большого интереса, особенно если мешающее влияние психологических факторов сведено к минимуму. Человек устает больше всего от того, что ему мешает. Уходить от этого не всегда возможно, особенно от крупных проблем, которые висят над головой и затмевают поиск истины. Важно уходить от мелочей в мыслях, поскольку они затмевают крупное в делах. Мелочный человек обычно нудный и хвастливый. Он обычно не входит в поиск тайного, а ограничивается преподнесенным явным.
С другой стороны, общество постоянно довлеет над человеком, окружая его со всех сторон общечеловеческими ценностями. Представленные, они еще не раскрывают своей сущности, то есть остаются тайнами. Только усвоение их приносит свои плоды и явное проявляется вначале в виде осмысливания тайн, а затем их раскрытия и действий в их отношении. Эти действия обязательны, без них тайна уплывает. Психология обычно отрывает помыслы от действий, более того, она считает их второстепенными, атрибутивными от самого человека. Если бы тайны открывались только самим человеком. А то ведь и их раскрытию нужна помощь, в том числе времени. Каждая тайна ждет своего времени…
Человек никогда не остается один, он всегда с собой даже наедине, он вместе с друзьями в поступках. И это, пожалуй, его главная психологическая тайна – секрет необходимости диалога с самим собой, то есть осмысливание и осознание. Эти два процесса идут рядом: осмысливание устанавливает смысл того или иного явления или объекта; осознание связывает смысл с будущим поступком. Оба этих процесса входят в рефлексию – главный инструмент человеческого разума, который сам по себе является немалой тайной, к которому психология пока не может подобрать ключи.
Человеческое счастье подобно птице – порхает близко, а в руки не дается. Но если бы она далась – то это было бы уже не счастье, поскольку тогда прекратился бы сам процесс порхания, без которого нет ничего. Эту тайну психологии раскрыть легко, если связывать душу человека с его телом в сущность субъективно-объективной целостности. Если человеку жизнь кажется пустой, значит нужно ее наполнить. Он всегда может это сделать сам, проявляя свою, может быть даже пока не осознанную сущность в поступках. Человеку не дано сидеть без дела. Даже самые выдающиеся мудрецы отнюдь не сидели часами затворниками и думали, мудрили. Нет, они действовали сообразно своим мыслям.
У человека врожденное свойство стремиться к счастью, которое удивительным образом сочетается с потребностью страдать. Последнее создает стимулы продвижения к первому. Судьба не ставит крест каждому по спине, мы сами выбираем его по своим возможностям, пеняя при этом на судьбу, если возможности оказались переоцененными. Вся встречающаяся в жизни боль одного свойства – она пронзает нас неожиданно, как извне, так и изнутри. Но уходит боль ожидаемо только вовне нас. Если она где-то затаилась, значит, мы этого хотим.
Именно боль и есть то тайное, которое затаилось в нас в данный момент времени. И если мы оказываемся в состоянии совладать с ней – значит, мы открываем тайны, мы существуем. Человек не может жить без тайн, в некотором смысле они априорны, то есть даны нам свыше. Но это вовсе не означает, что кто-то или что-то намеренно их подсовывает человеку. Нет, они сами исходят из процесса развития сущего совместно с развитием человека как свидетельство того, что он существует – мыслит и действует.
Тайное специально предстает перед человеком, чтобы он имел возможность оценивать его и открывать секреты своей психологии. Почему наука не может представлять их в готовом, ответном виде? Только потому, что она сама ищет и раскрывает их так же, как человек. Подобным образом ведет себя общество, перед которым тайн встает не меньше, только они крупней и масштабней.
Человек не может представить себе все разом. А если жизнь разворачивается в виде потока информации, явлений, событий и действий, в которой он призван принимать свое посильное участие, то остается одно: осмысливать и действовать. То есть связывать прошедшее с настоящим и готовить будущее. Всякая тайна это, в сущности, кажущаяся субстанция. Тайная в глазах человека, но совершенно ясная для процесса его существования.
Все тайное становится явным, даже само по себе, неизменно материализуясь. Дело только за временем человека, которое во многом ограниченное. Тайное и явное существуют в единой диалектической связке, они тождественны в процессе развития. Но в отношении к человеку они различаются его временным участием. Часто происходит, что человек вроде бы открывает для себя тайну, но для других она оказывается ложной. Ложь всегда сознательная, даже если выражает правду неосознанную…
Ответ на загадки природы никогда не удовлетворяет человека, поскольку их бесконечно много. Человек не ставит проблемы, они приходят извне и призывают к поиску выхода, к ощущению личности. Но человек попадает в объятия страха, если не находит смысла в своей деятельности. Причем, само представление разочарование, его ожидание тревожит больше огорчения. Чаще бывают ошибки из-за страдания ошибиться, чем страдание из-за ошибки. Психология обычно не ставит проблемы личностного страдания из-за мотивации самих ошибок – и это еще один ее тайный секрет.
Здравым смыслом говорят инстинкты, которые иногда можно принять за интуицию. Но этот смысл совершенно не тот, который долго и мучительно ищут и который составляет сущность вещей и человека. Здравый смысл – рассудительный, временный, относительный, но никак не целостный. Люди, особенно молодые, часто относятся к своей жизни как к игре и ждут везения. И только когда игра не получается, начинают осознавать даже не свои ошибки, а судьбоносное невезение.
Невозможно причинить зло самому себе, в противном случае Вас сочтут за дурака. Но вера в судьбу, во что-то потустороннее это и есть причинение вреда самому себе. Психология обычно рассматривает категорию веры подобно религии, то есть безосновательно. Но этой еще один тайный секрет, поскольку реальному человеку вера, постоянно не подкрепляемая действием, чужда. Причина тому – все тот же разрыв между субъективным и объективным.
Совесть часто мучает человека не по существу сделанного или задуманного, а из-за неясной интуитивной ностальгии, когда подсознательно припоминается нечто подобное и неудачное. Это ли не добровольный отрыв души от тела. Тема неясных треволнений уходит в глубину души, в нечто объективно направленное, которое не дает человеку покоя, пока он не обретет осознанием нужное направление помыслов и действий, от которого отклонился. Существенный признак качества поступка человека – равновесие мнений самого человека и его оппонентов.
Мудрецы утверждают: «Не пытайся бороться с мелочами, их бесконечно много, лучше найти согласие с большим». Всякое мудрствование неотделимо от действия. Первое действие это уже мудрость. Так что в случае всяких угрызений совести нужно действовать. Чувства человека всегда заряжены действием как своим последствием. Добрые дела отличаются от дурных лишь точкой приложения. А мудрость человечество набирает веками. Хотя она ничему не учит сама по себе.
Так что тайное от психологии становится явным: самообразование это корень действий. Но самообразование это не некий символ или жупел назидательства, поскольку всякое чужое должно прежде действия усвоится. Подражание кому-то, если и происходит, то должно учить и приводить в конце концов к собственным идеям и поступкам, к сотворчеству. Это подобно тому, как между мужем и женой не может быть требования достоинств и выполнения обязанностей, прежде делай сам. «Прежде делай сам» – кардинальная тайна, которую мы здесь открыли. Именно первичное действие дает пищу мысли в затруднительных поисках смысла.
Духовный подъем обычно возникает от хорошо сделанного тобой для себя. Но многие ли при этом понимают, что это доброе дело для других? Такое междометие равносильно открытию тайны. Психология человека такова, что он сам часто даже не замечает, что открывает одну тайну за другой. Наверное, здесь более важен результат, тем более, что непрерывность таинственного есть не что иное как существование. Счастлив не тот, кто служит или прислуживает, кому служат или прислуживают, а тот, кто вообще не служит никому, кроме своей совести.
Хороший человек видит свое счастье даже в разговоре с хорошими людьми, плохой от разговора или сторонится, или хвалится в нем. Чем он не открывает тайное даже для себя, а вот явное для других преподносит совершенно определенно. Сближению людей мешает не противоположности характеров или недостаточное знакомство, а чаще всего опасение за возможное отрицательное мнение о себе. Такие опасения не есть опасение перед чем-то таинственным, а скорее перед случайным.
Случайное невозможно предугадать, но к нему нужно быть готовым. Такая готовность – это готовность к раскрытию тайного. Именно она напрягает человека. Стрессы последних десятилетий вызваны вовсе не стремительно возрастающим потоком информации, а увеличения риска, повышению вероятности случайного в жизни. Подобное отчетливо свидетельствует, что на человечество действует некая объективная сила, принуждающая человека остановиться в своем ненасытном стремлении к удовольствиям и благам.
Эта сила случайности нацелена лишь на корректирование курса человечества в соответствии с объективно заданным. И эта тайна становится явью для нас, но не для психологии с ее общественными отношениями, которые, якобы вершат все в человеке и для него…
Плохо, когда вместо смысла нам подсовывают желание и изворотливость, говоря, что так лучше и ближе к материальным благам. Внушать где черное, а где белое необходимо с самого рождения человека. Вопросы даже не образования, а образованности, как подчеркивал еще академик Д. Лихачев, становятся главенствующими в нашем мире войн, террора, наркомании и бескультурья. Никто не знает: где правда, а где ложь; поэтому уверять о необходимости правдивости воспитания было бы опрометчиво. По крайней мере, хуже играть и заигрывать с воспитуемым. Ложь перед ребенком – самое низкое воспитательное средство. Тем более, что ребенок видит тебя насквозь, хоть и считает авторитетом. Будь же таким авторитетом во всем и наяву. Зачем городить тайны там, где их нет?
Невозможно заставить человека думать, поскольку каждый думает по своему, хотя и об одном и том же. Можно любить хорошее, можно плохое, но выбор всегда не в пользу того, кто любит, если его самого не любят. Можно выиграть малое, если его добиваться, но большого добиться можно только упорным трудом без игры. Бесцельной следует считать жизнь человека, у которого много мелочных целей. Это равносильно жизни без тайн – она неинтересна и быстро заканчивается нехорошим. А потому мы изрекает древнюю как мир тайну, в которой уже давно все стало ясным: «Бессмысленно доказывать человеку, что он убивает свою жизнь скотскими привычками, если они ему ближе».
Всякий труд может казаться каторгой, если Вы сами захотели видеть его таким. То есть он обошел Вас своим смыслом. Человек часто теряет смысл жизни, особенно когда общество ему в этом не помогает. Однако общество не видит в этом никаких тайн, у него свой смысл, который, однако, не идет вразрез с личностным. Если не помогает¸ значит, мы не туда идем, значит, власть государства хоронит ростки свободы. Значит, оно само не видит здесь тайны, хотя она есть. «Свобода для человека это не полет птицы, ее нужно осознать немалым трудом, а не легким порханием».

5.6. Посидим, поговорим
Житейские посиделки обязательно предусматривают бесконечные разговоры «про жизнь». Иногда припоминаются такие невероятные случаи, что даже психология человека бессильна их объяснить. Они не подчиняются и логике научной, хотя легко объяснимы логикой житейской. Просто, эта логика… нелогична. Она предназначена только для того, чтобы посидеть, поговорить. Хотя, как знать, закономерности есть и здесь. Прежде всего психологические, связанные с субъективно-объективными процессами. Ведь человек развивается и черпает ум не только от логики, но и от простого общения – когда душа отдыхает и болтает что ни попадя. Но хорошо всем.
Мы говорим в данном случае не о чудесах психологии, а о парадоксах общения. О преувеличении когда-либо услышанного, возведенного в беседе в ранг удивительного, но странно-реального. Желание украсить свою историю перед собеседниками – давнее, – идущее от словесного творчества народа, когда проще слова и дела не было ничего. Историю следует уважать. Более того, у нее всегда можно поучиться с пользой для себя Стоит понаблюдать за событиями, и они приведут Вас к ближайшему окружению истины, которого Вы не достигаете в реальной своей жизни.
Современные телекоммуникационные реалии совершенно испортили нрав человека, вздыбили его; наряду с ускорением потока информации и ее оборота, они зажали человека в тиски низкой культуры общения при неумении обращаться с этой информацией из-за низкой же культуры пользования новинками техники. Стоит понаблюдать. Во-первых, он, человек уже не сидит в кругу себе равных, а участвует в келейных неравных переговорах, перетряхивающих мнения, но не истории. Мнение это что-то мимолетное, истории – век народа.
Во-вторых: человек участвует в настоящих разговорах души редко, поскольку времени не хватает. И эта нехватка становится катастрофической из-за напряженной психологической необразованности. В третьих, человек, если и сидит, то не в кругу собеседников, а перед компьютером или телевизором, которые еще больше и во многом портят нравы (не нравственность как общечеловеческую ценность, а нравы – как приложение или принижение ее). При этом человек исполняет не волю Христа, но властьдержащих Одиссеев, плывущих на корабле с наворованным у народа богатством.
Вот только, богатством ли? Так или иначе, но засилье рекламы, боевиков и страшилок, насилия и игровой белиберды, вплоть до маний и навязчивых состояний, делает русскую нацию больной… разговором. Вернее, отсутствием разговоров по душам. Разве это не отражается на обществе? На семье? Где психология добропорядочного семьянина с его «вечной любовью»?
Такой психологический феномен несомненно отражается на мышлении и осознании, да и на психике (душе) в целом. Когда тебя напичкивают жеваной информацией, а ты не в состоянии ее переварить – это своеобразное зомбирование информационным шоком, тайным орудием рычагов, регулирующих субъективно-объективное равновесие. Когда тайное не становится явным – это уже серьезно. Когда тебя заставляют созерцать, то выявляется очередной секрет психологии – угнетения информацией. Вот тебе и: посидим, поговорим.
Человека застал врасплох информационный бум современности, а культуру пользования этим пересыщенным потоком психология не дала. Да и не могла дать, поскольку сама кричит караул: «Культура гибнет». Но гибнет не культура, а сама психология в нынешнем ее виде, которая не может успокаивать людей даже так, мол-де: «Посидим, поговорим», пусть остальное обождет»…
Умение выражать свои мысли словами – важное качество человека. Но еще более важно умение мыслить и осознавать. Отчасти это умение приобретается и развивается в разговорах, но в гораздо большей степени при осознании наедине, когда человек сам себе партнер по разговору. Рефлексия общения часто принижается современной жизнью, уступая приоритеты суррогатам общения – телефонным, игровым, социальных сетей. При всей кажущейся полезности и удобстве общения, наступает период ступора мысли. Психология явно не успевает охватывать новые коммуникационные эксцессы. А у человека от них болит голова.
Время явно не успевает изменить человека и подготовить его к скоротечному субъективному прогрессу производительных сил и производственных отношений. Но время – лишь маркер процесса развития, который непрерывно действует своими объективными законами-отборами, требуя соответственного равновесия помыслов и действий от человечества. В том, что равновесие «пошло» наперекосяк – вина не времени человеческого, да и не самого человека. Скорее, это беда прагматических интересов государства, да и вина самого сообщества, нарушающего объективно-субъективное равновесие человека, исходя из довольно низменных целей. И делая из этого очередную тайну?
Это и вина консерватизма психологии, не позволившему душе человеческой вовремя раскрыть тайны века грядущего и развиваться более быстрыми темпами. Требуется ускорение материализации – это и будет явью тайны века. Виной тому и односторонняя связь человека со временем, когда он не может влиять на время по причине подмены общества государством. Хотя он должен был это делать. Должен, да существующая психология не дает, не дает выйти на простор субъективно-объективной связи. Возможно, это подействовало бы на общественное устройство. Но у человека нет времени посидеть, поговорить.
В психологии отношений человек явно не успевает адаптироваться и угнаться за ускорением жизни – отсюда стрессы и потеря многими смысла жизни. Так давайте же посидим, поговорим…
Конфликт двух людей в разговоре это всегда недоразумение. Кто-то должен уступить. Начни с себя. Конфликтные стороны далеко не всегда считают себя правыми, чаще это личная неприязнь или стремление «держать марку». В этих случаях сам конфликт служит лишь поводом доказать недоказуемое. То есть, теряет всякий смысл. Хотя всякое самоутверждение утверждается со стороны. Самоутверждение человека это всегда связка анализ-синтез. Разговор это всегда синтез мыслей. Анализом занимается рефлексия. Поэтому всякий поступок это всегда анализ-синтез. Характерно, что при споре истина никогда не находится только потому, что запаздывает анализ (осмысление).
Известно, что в химии есть как анализ, так и синтез. А вот в высшей математике мы знаем только математический анализ. Где же математический синтез? Его нет – функции и закономерности не синтезируют, а находят (если находят вообще) методом проб и ошибок в эксперименте. Почему? Потому что анализ оторвали от синтеза – подобно тому, как психология оторвала от человека душу.
Психология, тем не менее, преподносит анализ, но синтеза-то (мировоззрения и миропонимания) нет. В разговоре по душам двух людей мысль обычно опережает слово – вот и рождаются потому анализ-синтетические шедевры типа размышлений, приводящие к открытиям (хотя бы для себя). В таком разговоре сама душа приобретает немало ценного, в том числе согласие и успокоение.
Опытный психолог обычно советует человеку: «Хорошее решение оставляй «на завтра», чтобы оно «отлежалось». Тогда придут новые мысли и лучшие варианты». Здесь сокрыт секрет психологии мышления: когда человек оставляет что-то незаконченное, но представляющее для него несомненный интерес. Он в мыслях еще неоднократно возвращается к нему, и тут помогает подсознание. Под подсознанием можно понимать разговор с самим собой, когда мысль выскальзывает непонятно откуда. Откуда? Мы-то знаем, что из объективного, из разговора на посиделках, когда душа восприимчива к малейшим интонациям – синтезам.
Человек обычно чувствует себя одиноко не потому, что остался один, а когда у него нет тылов, когда он ничего не ждет; это размывает будущее даже у сильных натур. Надо философствовать. Но еще лучше поговорить, хотя бы самому с собой. Это успокаивает, особенно если обретается некоторый синтез, который до этого был оторван от анализа. Анализ может мучить долгое время, если синтез не находится. Делай добрые поступки собеседнику, именно от них исходит «праздник души»…
Ошибки – это компас человеческий: мало их – не научат, много – забьют и заставят. А при работе над ошибками нужно посидеть и хорошенько осознать их, лучше по принципу: анализ-синтез. То есть, выработать некоторую определенную мысль для последующей ее материализации в поступок. Но нужно понимать и то, что ошибки чаще всего лучше глядятся со стороны. Поэтому в затруднительных случаях полезно обратиться за советом-разговором к близкому человеку-другу. Он и ошибки подметит лучше, а в разговоре часто и решение вырабатывается.
В разговоре по существу дела частенько бывает так, что известных данных бывает недостаточно для выработки единогласия. Зачем тогда вообще спорить? Нужно осознавать свои слабости и вырабатывать единую позицию по интуитивным, вероятностным мнениям. Такое решения обычно быстро выверяется на практике, а, следовательно, и оптимизируется в дальнейшем разговоре. При этом человек не должен льстить, даже отказывая другу. Оптимистическая иллюзия лучше пессимистической правды уже в том, что имеет будущее. Пессимизм замыкает правду. Оптимизм открывает ее. Так что: посидим, поговорим, может и правда откроется. Эти посиделки станут неким потайным ключом не только к душе, но и к самой правде-истине.
В каждом человеке сидит тайное, которое он никому не показывает, поскольку оно предназначено для разговоров наедине. Но чтобы говорить понятно, мало одной ясности мысли, нужна определенная связь ее со словом. То есть, говорить словами, а не мыслями. Психология об этом давно знает, но не выражает казисто эту мысль. Почему? Она слово отрывает от мысли, материализуя последнюю. Мыслеобраз всегда имеет субъективно-объективную причину, которую психология пока не приемлет.
Прежде чем говорить правду, нужно быть убежденным, что это именно она. Правд много, нужно предугадывать: будет ли она правдой для того, кому ее высказываете. Иногда кажущая ложь оборачивается правдой. Пустые разговоры происходят от желания общения, когда нет самого предмета разговора. Таких людей нужно жалеть, они, хоть и хвастливы, но одиноки и несчастны.
В таком случае, прежде чем начать спор, необходимо понимать не то: что именно составляет предмет спора; а что хочет спорщик. Тогда разговор примет характер заинтересованного поиска. Но следует помнить: о чем можно говорить с человеком, которому не до тебя? Только о его боли, которая пересиливает занятость. Однако именно через эту боль начинаются хорошие мысли и идеи – это еще один секрет, слабо отраженный психологией. Предмет завязывания разговора может стать целой категорией науки. Но при этом нужно обязательно подключать анализ-синтетическое кредо.
Чтобы узнать человека, бывает недостаточно предоставить ему полный простор в разговоре. Нужен определенный интерес и ясные его формулировки. Неясность формулировки, как правило, свидетельствует о слабой связи слова и мысли, их надорванности. Такое часто происходит в случае, когда мысль не синтезирует, когда соотносится анализ с синтезом. В таком случае следует придержать синтетические устремления и дать высказаться собеседнику. Психология разговора недостаточно разработана по известным причинам. Здесь, собственно, психологии нечего скрывать, поскольку подобные секреты исходят уже от человековедения. Так что: посидим, поговорим.
Простота общения не так проста, как это кажется; основанная на открытости¸ она не может быть искусственной. А потому и тема разговора обычно не выбирается, а ее подсказывает сама жизнь – насущное всегда тайно и неожиданно проскальзывает в разговор заглавной строкой. Часто помощь нужна не тому, кто ее просит или в ней нуждается, а тому, кто страдает от нее. Вот это страдание и должно становится первичным предметом разговора, постепенно переходящим в разговор обоюдного интереса.
Вопросы обоюдного интереса настолько важны и так слабо проработаны психологией, что их приходится раскрывать заново. И здесь таится первый секрет: «Необходимо верить словам и делам, но проверять и соотносить их на тему соответствия. Слова не оторвать от дела, без дела это не слова». Вот только как определить, оторвется ли слово от дела в будущем, после состоявшегося аналитико-синтетического разговора? Прежде всего, по соответствию выработанных слов-решений общечеловеческим ценностям. Это предусматривает определенный уровень образованности.
Результат образования целиком зависит от качества самообразования. А самообразование идет семимильными шагами именно в ходе живого общения, когда мысль наслаивается на мысль собеседника и происходит некий первичный синтез. Усвоение чужой мысли вовсе не означает плагиатность. Нет, это элементарное и действенное сотворчество, которое часто помогает выработать единые цели и поставить их перед собой. Посидим, поговорим.
Мечты человека не должны отрываться от дел даже при разговоре. Когда они уравновешены – это его сила. Если плохо сочетаемы – то это явное свидетельство слабости человека. Умение синтезировать по ходу разговора (даже с самим собой) – замечательная вещь. Сколько она «открытий чудных» преподнесла человечеству. Зачастую, «сердце» человека подсказывает пределы его возможностей, но осознание не всегда это воспринимает. Сердце чувствует, если ум осмысливает. А если не успевает осмысливать – равновесие нарушается и процесс анализа-синтеза начинает пробуксовывать.
Помимо чисто словесного общения, важно наблюдать собеседника. Наблюдать, но не созерцать. Мало видеть хорошее, уважаемое всеми, созерцание должно осмысливаться, иначе это приводит к скотским привычкам. Говорят: «Привычка – вторая натура». Но зачем натуре нужны скотские привычки? Выходит, что мы привыкаем, не думая? В этом заключается немалый психологический смысл. Ведь все стереотипы поведения, привычки вредные или хорошие, укореняются в нас тогда, когда мы сами плохо осмысливаем их фон. Имеется в виду не антуражный фон или фон от наблюдения собеседника, а объективное движение, его направленность, которое, как правило, нацелено отнюдь не на стереотипы, а на анализ-синтез.
Важно уметь ставить перед собой цели. Постановка верной цели приводит к реальному успеху. Увязывать долгосрочные цели не только с собой, но и с оценкой будущего. Молодые несостоявшиеся еще личности часто делают здесь корневые ошибки подражательства. Они очень редко выводят нас на чистую воду, имея в виду будущность. Чаще всего приводят в омуты себялюбства или инфантилизма. Надежда на потустороннюю сладкую жизнь появляется у человека при воспоминании безоблачного детства, как компенсаторную реакцию на реальные неудачи. И тогда едва ли доведется припомнить тот роковой день, когда поставленная долгосрочная цель оказалась пустышкой. Ругать себя уже поздно. Так что лучше раньше сказать самому себе: «Посидим, поговорим».


5.7. Принципы раздвоения
Человек – конкретное образование, личность – конкретно-непрерывное. Но в человеке постоянно обитает непрерывность. Стоит понаблюдать за ним: человек даже внешне меняется каждое мгновение-мановение, изменяется уже по мало уловимым и даже вовсе неуловимым признакам, если заглянуть глубже в него. То есть, он живет в пространстве и времени. А вот существует не только в них, поскольку его душе совершенно недостаточно только времени и пространства, – она существует как непрерывность, процесс. Так что человек одновременно: и он, и не он, поскольку помимо тела у него живет душа с ее непрерывным потоком мыслей и взаимодействий с биосоциальным потоком. То одна мысль, то другая – непрерывно.
Понятно, что без движения и души – без этакого раздвоения существование человека невозможно. Как говорится: человек не может существовать сам по себе. Сам смысл существования мира сокрыт в обязательном наличии целостности – этакого феноноумена, – то есть, диалектической связки несвязываемого, разнопланового: прерывного и непрерывного, конечного и бесконечного. Да, в каждом человеке удивительным образом уживаются бесконечность и время. Да еще на правах паритетного хозяина, а не гостя варяжского.
Когда психология провозглашает мышление функцией мозга, возможно, она, сама того не замечая, попадает в цепкие лапы материализма. Последнему неведомо раздвоение, если не считать его отголоски в виде бессмысленного дуализма, когда одно представляется в двух ипостасях. Вместо того, чтобы диалектически считать двух в одном, едином, целостном. Для материализма все – есть единая монолектичная или аналектичная, единая, но не целостная материя.
Как человек может существовать в таких условиях, психология не говорит. Но можно догадываться, что в этом деле потерян всякий смысл. Если бы человек был хозяином своих мыслей. На этот экспромт можно сразу возразить: «Но он же хозяин, он думает только о том, что ему захочется? Если не хочет, не думает». Однако, Вы попробуйте не мыслить, попробуйте не думать о том, что помимо нас? Или не расти? Значит, есть что-то материально внеконтекстное, которое участвует в жизни человека и даже направляет его. Даже раздваивает его между собой и «не собой».
Да, существование человека немыслимо без раздвоения на «Я» и «Не Я». Но это еще ни о чем не говорит, поскольку такое раздвоение легко принимается психологией за априорное действо. А секрет кроется в другом – человек-личность не может существовать сам по себе, а только в обществе, да еще под действием объективного (самоорганизации). Так приходит раздвоение, безо всякой априорности. Это в мыслях мы можем позволить себе «городить» картины заприродные, трансцендентные. А в жизни все гораздо проще, особенно если знать причины существования и развития мира.
Известны примеры таких причин. Наверное в них зарыт последний секрет психологии – она бессильна перед раздвоением мира, который не только есть, но и глагольно существует. Да, «Человек – существует». Рассмотрим подробней примеры и причины существования и развития, в том числе человека.
Принципы развития или история мира.
Диалектический материализм, который до недавнего времени входил обязательным курсом в системе образования, трактует развитие как процесс движения от низшего (простого) к высшему (сложному). Такая трактовка подразумевает, что «низшее» и «высшее» есть явления. Но разве явления могут двигаться и развиваться? Ведь по своей сущности они – моментальный «срез» процесса в его субъективном восприятии. Тогда в реальности представляется обратная картина: движется процесс совместно с явлениями, но явления не могут изменяться – они исчезают в ходе процессе и появляются в новом обличье при его следующей материализации. Бесконечно и непрерывно. Процесс не может не материализоваться! Раздвоение мира неизбежно, иначе он не может существовать.
Более того, «диамат» утверждает их имманентный статус: в низшем, якобы, в скрытом виде уже присутствуют тенденции высшего. Может ли иметь место такая «преемственность» вообще? Мы уже знаем, что тенденция как процесс или его траектория развития формируется в ходе взаимодействия, она постоянно видоизменяется. Так что говорить об имманентности в данном случае едва ли корректно.
Диалектика самообразования рассматривает развитие как движение по кольцу диалектической связи. То есть, процесс и явление в ходе своего взаимодействия действительно формируют траекторию развития, направленную на деятельность личности в случае самообразования. Или на его духовность в случае самообразования общества. Материальное и духовное в связке взаиморазвиваются и, если исчезает одно (например, материя при сверхвысоких температурах), то это уже означает появление другого (процесса ее материализации в новом виде, что видно на примере «черных дыр»). Они тождественны в процессе своего развития! Но в ходе существования они неизбежно поляризуются и раздваиваются в диалектической связке.
Можно выделить шесть основных принципов диалектического развития.
Первый из них: неизбежность поляризации единого в целостность. Без поляризации не может ничего существовать, она равносильна наличию связи. «Вещь в себе», абсолют, нуль, ничто – вот примеры неполяризованности объектов. Если применить этот принцип к самообразованию, то можно увидеть, что представленная информация, прежде чем она усвоится личностью, должна поляризоваться в диалектическую связку: представленное-усвоенное. Процесс связи при этом являет собой собственно мышление или осознание. Тогда самообразование личности это процесс ее развития в связи с обществом, а самообразование общества – процесс его развития в связи с личностями. Раздвоение налицо.
Второй принцип развития: непрерывность рефлексий. Известно, что благодаря рефлексии происходит процесс связи материального с духовным, корректировка действий и поступков, их оптимизация. Тогда развитие необходимо рассматривать не как процесс движения или некоего роста, а как процесс связи. Ведь оно (развитие) имеет место в каждой рефлексии. Это и есть непрерывное образование, о котором в последнее время много говорят. Но это и есть самообразование, ведь любая непрерывность это процесс, в данном случае – процесс осмысления с последующим действием.
В этом отношении самообразование происходит постоянно и непрерывно в каждом из нас. Но необходимо вычленять из него особо ценное для нас сознательное самообразование (собственно самообразование), которое отличается своей целенаправленностью, большей эффективностью в части развития, и обязательной деятельностью. Если оно соответственно направлено развитием общества, то личность быстро «человечеет». В противном случае она деградирует.
Непрерывность рефлексий можно продемонстрировать на примере оптимизации развития, которую обычно разрывают на «части» и представляют их как бифуркации. В данном случае имеет место «зигзаг оптимизации», когда каждый последующий поступок личности все больше приближает его к оптимуму в виде траектории развития. Но, поскольку траектория сама развивается в ходе взаимодействия в диалектической связке, то такое приближение носит асимптотический характер сходящегося ряда. Достижение самой траектории возможно лишь в бесконечности, то есть в процессе.
Третий принцип развития – направленное равновесие. Равновесие не может быть ненаправленным. В противном случае – это все тот же абсолют или застой, в недостижимости которого мы уже убедились. Направленность развития для личности – это ее интеллектуализация, направленность для общества – материализация. То есть направленное равновесие для личности постепенно смещается в сторону ее социализации, для общества – характеризуется скачком материализации (поскольку существует барьер квантования (материализации), исходящий из необходимости обретения новой протоматерией связей с существующей структурой). Таковы «корни» диалектического раздвоения.
Тогда направленность для всей диалектической связки единая – на развитие как на непрерывную «череду» материализаций ↔ идеализаций. Для удобства оперирования (отталкиваясь от субъективного видения человека) целесообразно рассматривать направленность развития – на материализацию (которая одновременно является и идеализацией)…
Поддерживать оптимальное равновесие между личностью и обществом, непрерывным мотивом и конкретным интересом очень трудно. Поскольку имеют место множество факторов – явлений, которые обратной связью искажают процесс развития (субъективность случайного неслучайна). Особенно ярко в этом отношении выглядит так называемая «антирефлексия», когда личность своей обратной связью воздействует на неправомерные, как ей кажется, действия со стороны общества. Это отрицательная обратная связь. Антирефлексия обычно выливается в отчуждения личности от общества. Это явление настолько распространено, что стало постоянной болью для всех людей. Это искажение равновесия раздвоенности не только человека и его времени, но и общества.
Но в условиях нынешней прагматической направленность субъективного руководства в лице государства (когда общество подменяется государством) проблема отчуждения не может быть разрешена – для этого нужна направленность на опережающее развитие духовности народа для обеспечения оптимального равновесия направленного развития, оптимальной диалектической раздвоенности его сущности.
Направленное равновесие осуществляется по типовым схемам: для развития личности: явление (поступок) 1 → процесс → явление 2; для развития общества: процесс 1 → явление (закон) → процесс 2, для развития сущего: процесс ↔ явление.
Четвертый принцип развития: действие объективных отборов. Напомним читателю, что необходимо рассматривать четыре объективных отбора: вакуумный, естественный, грегарный и капитальный. Все эти отборы представляют собой процессы связи (раздвоение) между материальным и идеальным (или духовным) в диалектической связке при ее развитии.
Первый из них всеобщий, основанный на действии физического вакуума (поляризации сущего). Второй – общеизвестный физиологический (естественный) отбор. Третий и четвертый – это отборы социальные. Грегарный отбор выражает процесс воздействия общества на личность при ее воспроизводстве – процесс очеловечивания. Капитальный отбор основан, в конечном счете, на материальном интересе личностей, выглядит как обратная связь от них, воздействующая на общество. Эта связь выливается, в конце концов, в переток капитала в рамках сообщества со стороны международного капитала туда, куда ему выгоднее. Это процесс объективации, расчеловечивания, а не диалектического раздвоения.
Два социальных отбора представляют собой диалектическую связку. Влияние объективных отборов на развитие огромно. Более того, именно они есть «исполнительный механизм» при осуществлении взаимодействия, поляризации и развития в диалектической связке личности с обществом.
Пятый принцип развития – всеобщность связи. Он в комментариях не нуждается. Хотя под «всеобщностью» следует понимать непрерывность, а не стремление к дурной бесконечности. Отметим лишь то, что именно он обуславливает аксиоматичность невозможности неразвития.
Шестой принцип развития: историчность. Это уникальный принцип, который еще далеко не в полной мере оценен. Он гласит: «То, что имеет историю – развивается». Вся история мира указывает на этот принцип. Понятие историчности как категории развития не ново. Оно показывает преемственность, но не имманентную, как это мы видим в «диамате», а диалектическую: то есть имеющую раздвоение в виде: развитие в развитии!
История мира описывает развитие качественно и количественно. Без нее нет будущего, поскольку каждая рефлексия отталкивается от прошлого. Без истории действительно нет развития. Если человек не учитывает ошибок прошлого – он деградирует и как личность не развивается. Но это и свидетельство развития, которое выражается в том, что человек пустил свое самообразование на самотек. Оно идет вразрез с интересами общества, которое тащит его из «болота» и губит во имя развития, если этот человек не подчиняется законам истории.
Помимо этих принципов, можно отметить некоторые прикладные моменты в русле самообразования:
- самообразование, происходящее в каждой рефлексии, обуславливает смысл жизни;
- самообразование обеспечивает самоорганизацию (последний процесс более широк, первый как социальная самоорганизация воздействует на саму самоорганизацию);
- духовность - непреложное условие для начала сознательного самообразования. Без духовности развитие невозможно!
Самообразование есть процесс связи явления и процесса (представленного и усвоенного). Направленность этого процесса обеспечивают объективные отборы. Поэтому роль личности сводится к активной деятельности в рамках действия этих отборов в целях направленности всеобщего развития. Тогда ответ на вопрос: творит ли себя человек сам, может быть одним – конечно же, нет, он творит не один, совместно с ним в этом участвуют и социальные отборы, и объективные, и само сообщество. Наш мир насквозь раздвоен и диалектизован. Без этого невозможно его существование, ни в каком виде.
Самообразование как дискурс связи личности с обществом неизбежно выливается в траекторию ее развития. Но это вовсе не дискурс власти, а основной принцип возможности и необходимости развития вообще. Тогда феномен понимания личностью своих прав, свобод и обязанностей нужно представлять шире, чем обычный дискурс – это и идея синтеза как результирующая самообразования, и фокусировка ее саморефлексией, поскольку понимание всегда подразумевает смысл. А его каждый из нас находит по своему, хотя и на базе все тех же одинаковых и вечных представленных общечеловеческих ценностей. Психологичекий нонсенс продолжается.
Согласно принципам развития, внешняя и внутренняя деятельность личности имеют одинаковое строение, то есть, неразделимы как процесс и диалектическая связка, согласно цепи развития по зигзагу оптимизации поступка. Но внутренняя деятельность не есть отражение внешней – это рефлексия с формированием нового качества, а не отражение (даже диалектическое) старого. То, что говорят про диалектическое отражение – это уже не отражение, а «кольцевая структура деятельности» – процессная и непрерывная, а не замкнутая в кольцо явлений-действий. Раздвоение мира продолжается.
Источник развития деятельности лежит вовсе не в человека, поскольку установку дает не окружающая действительность, а объективные отборы как процессы, лежащие вне него, но происходящие с его участием. Развитие мышление идет не только по пути «перехода» из внешнего во внутреннее (как чисто интериоризация), но и по обратному сценарию. Что же тогда развивается в человеке, когнитивные структуры? В чем отражается процесс познания? Он не отражается, а перерабатывается, раздваивается, творится с развитием самого человека!
Проблема кризиса в истории, социальности, образования должна вначале быть осмыслена. Образование есть исторический процесс. Многообразие образовательных систем вливается в этот процесс и обуславливает общее развитие. Связь прошлого с настоящим дает будущее! К сожалению, современная философия никак не хочет признаться в актуальности принципов самоорганизации истории мира, а ходит вокруг да около вопроса: применительна ли синергетика к истории? Речь идет о выработке новой парадигмы мировоззрения, где история должна стать ведущей главой, а диалектическое раздвоение сущности – ее движущим локомотивом. Это касается и психологии.
Нам говорят, что прежняя история строилась как последовательность ступеней, а нынешняя начинает функционировать как взаимодействие разных формаций. Но нужно учитывать и то, что история это процесс развития настоящего в будущее. Деавтоматизация стандартов, культуры и исторических событий должна приводить к раскрытию их навстречу развитию человека. Все исторические шатания объективно- субъективные и обусловлены необходимостью уравновешивания связки истории с современностью в русле траектории развития. Иллюзорность автообразования (обучения) стала очевидной, поскольку любое образование это, прежде всего самообразование. Раздвоение ценностей на представленные и усвоенные – исходят из самого принципа развития сущего. Психология должна помогать этому.
Известна античная технология самообразования, направленная на поиск истины и новых знаний как явлений или феноменов. Она уже формировала, правда в примитивном виде, условия для социальных инноваций. Затем последовал религиозный тип самообразования, направленный внутрь человека для толкования божественных истин. Это тоже этап, то же развитие, опосредованно влиявший на социальную активность, но без диалектического раздвоения, что подавляло активность человека.
Трудовое прагматическое самообразование укоренилось позже и сразу вошло в противоречие с религиозным началом. Альтернативные формы в виде самообразования светского служили элитарным интересам и лишь тормозили развитие общества как целостности в виде неизбежной антирефлексии со стороны масс. Сама целостность это раздвоение в единости.
Моральные положения самообразования как исторического процесса формировались мировыми религиями, с их участием было определено место человека. Но навязывание психологически стереотипных шаблонов поведения не отвечало историческим требованиям, поскольку не несло в себе отпечатка обратных связей. То есть собственно грегарный отбор главенствовал и обеспечивал пассивное восприятие общечеловеческих ценностей, в том числе исторических. А это означало знаменование антирефлексийных тенденций в развитии, как личностей, так и самого сообщества.
Нынешние установки на неизбежность становления информационного общества, проблемы с ним возникающие и способы их преодоления, в том числе декларативное самообразование как светлое будущее – не имеет исторической основы. Создание общества благополучия – это идеал, который всегда будет актуален для личности. Но не очередная ли утопия, ведь без смены парадигмы мышления и мировоззрения ничего актуально нового не образуется! Правомерен вопрос: наступает ли эпоха перемен вообще? Захлестывает ли нас поток телекоммуникации? Будет ли то, что декларируется, поставлено во главу угла? Если будет реализовываться политика явленная, дискретная, не вызовет ли это отторжение? Ведь без диалектизации и раздвоения не может быть человека личности. Иначе его время угасает. А психология бездействует.
Если рассматривать человека, его феноноумен только как поляризацию личности – до личности непрерывно изменяющейся, то этого недостаточно для человековедения и психологии. Необходимо знания причин поляризации. Да, процессная личность хороша, но она так же имеет свои пределы. Возникает вопрос: каким способом образование может реагировать на метатенденции современности?
Обычно при формировании исторических систем вызов современности учитывался при формулировании идеала образованности. А его сегодня нет. Ранее их формулировала философия, но сейчас она не может этого сделать, имея старую парадигму развития и мироздания. Философия вообще сегодня не воспринимается как источник картины и истории мира, разброд среди философов достиг апогея с банкротством истмата и диамата. Функция трансляции картины мира вообще потеряла смысл, а директивный вектор направленности на человека выглядит однобоко и нереально нераздвоенно. Процесс связи всегда имеет прямую и обратную связи. Если духовность делает личность индивидуальностью, то почему бы с этого не начать? Духовное начало – это историческая категория! Но это и категория психологическая на основе принципов раздвоения мира.
Реалии таковы, что материальные вложения в социальное воспроизводство (читай: в человека) совершенно недостаточны для становления массового самообразования. Это приводит скорее к образованию элитарных каст и держателей капиталов, чем к условиям, способствующим самообразованию и, соответственно, социальному росту. Эти властители мира не знают историю мира и отказывают в помощи организации общественного воспроизводства…
Методологической основой принципов развития может стать психология и педагогика. Но при условии действия аксиомы усвоения знания, как основы мышления. Нужно вводить личность и ее активность в процесс его диалектизации и раздвоения путем самообразования, путем уравновешивания мотивов и интересов. Существующие на сегодняшний день две основные теории развития мышления: «ассоциативно-рефлекторная» и «поэтапного формирования» верны в деталях, но не выливаются в процесс – они есть теории явленные, оторванные от процесса развития, как и сама психология.
Да, идея ассоциации (связи), связь нового знания со старым важна, она позволяет лучше понять новое, но она не отвечает принципам развития, поскольку не объясняет процесс усвоения, ее движущие силы, не видит зигзаг оптимизации как развитие связки процесса с явлениями. Теория поэтапного формирования верно констатирует, что знания не могут сразу принадлежать человеку. Но интериоризацию (переход внешнего во внутреннее) она рассматривает как систему, а не как процесс связи. Системный подход вообще чужд диалектике с ее субъективно-объективной раздвоенностью
Именно человек должен быть поставлен во главу угла философии, педагогики, психологии и истории. А то получается, что человек же рассуждает о картине и истории мира, но…забывает себя. Однако, не все так просто, ведь его, человека, кто-то или что-то направляет. Вообще, говоря о человеке, нужно видеть не только его. Где механизмы связи, объективные процессы развития? Без их учета невозможно осмыслить будущее.
Известно, что сознание – это воспроизведение человеком идеального образа своей деятельности. Но должна быть и обратная связь. Тогда нужно вести речь об осознании, то есть об осмысленности как о процессе раздвоения сущего. Если мышление – процесс сознательного отражения с включением недоступного непосредственному восприятию, то где сам смысл? Где процесс взаимной связи? Где психология?
Да, сознание связано с воображением, которое неотъемлемо от творчества. Но этого недостаточно для соблюдения принципов развития, должна быть диалектическая связка сознания и осознания, развития сознания и развития деятельности. А то они постоянно оказываются в отрыве друг от друга. Нам нужно не все большие и большие объемы информации в поиске, а осмысление нужного. Психология «нужного» разработана слабо. По причине своей нераздвоенности…
Еще В.Вернадский отмечал, что «наука одна и едина». Как можно науки гуманитарные отрывать от естественных? Макс Планк верно заявлял, что «… существует непрерывная цепь от физики к химии через биологию к социальным наукам, цепь, которая может быть разорвана только по произволу». Речь в данном случае идет о диалектической связке, которую рвут на части. Только в комплексе знаний как процессе можно найти путь, соответствующий диалектическим принципам развития. История мира не знает примеров, когда одна наука замыкалась бы на себе, но давала положительные результаты…

* * *
Известный тезис «своя рубашка ближе к телу» раздваивает мир, ведь в противном случае преобладала бы позиция раба, зомби, которым все равно. Но этот тезис является лишь отражением следствия такого раздвоения. А сами причины лежат много глубже в самом человеке – прежде всего в том, что он не может существовать сам по себе; но он не может и не существовать. Говорят, что самый скрытый человек пытается себя раскрыть. Весь вопрос в том: кто и как его закрыл. А закрыл себя не только сам он, но и его полюсной двойник в виде внешнего фактора. Так «работает» раздвоение, или, если выразится более корректно, – диалектизация человека.
Отсюда можно вывести такой секрет от психологии, как: « Не замыкайся в себе. Люди всегда помогут в беде и радости, если попросить их с добром». Замыкаться равносильно разрыву связи между раздвоенными «половинками» человека, что ведет к гибели. Для того чтобы попросить людей «с добром», нужно уметь прощать внешние обиды, но при этом становиться сильнее внутри себя. Это и будет доброта. Человек создан для счастья, но это счастье он должен находить в самом себе. Конечно, не один, а с помощью других. Такая «двойная тяга» знаменует успех соблюдения принципов раздвоения.
Законы осуждения имеют свой источник в любом переживании человека, но часто они «проходят» мимо него самого. Мораль первичного исправления себя, а не других, противна самой человеческой природе, полярности существования. Раздвоению личности. Здесь можно дать совет: «Никогда не делай то, что тебе не нравится. Прежде сделай так, чтобы оно тебе понравилось». Это будет свидетельством глубокого понимания раздвоенности мира, необходимости для человека думать не только о себе.
Понимание реальности мысли уводит человека в нереальность бытия. Мир есть такой, каким мы его познаем, но разве можем мы познать бесконечность? Однако это не говорит о том, что мир в принципе непознаваем. Если человек не находит ничего более достойного, чтобы заглушить душевную тоску, он пускается во все тяжкие. А причина тому кроется не только в нем самом, не только в том, что он не смог найти лучшее, а в том, что ему вовремя не помогли. Молодежь часто не видит трудностей, но ждет, что ей преподнесут их, и тогда она – сотворит подвиг. Это ли не пример врожденного раздвоения, поскольку человек от рождения становится личностью, а с возрастом процесс диалектизации только углубляется?
Мысль и знания неотрывны, всякое знание проходит через мысль в виде смысла. Именно смысл связывает обе человеческие «личины» – душу и тело. Говорят, хорошая жена становится только в случае становления хорошего мужа. Семья тем самым представляет целостность: «двое в одном». Мы не можем объять необъятное только потому, что мыслим статическими образами, а не динамическими, процессными функциями. Само существование статики и динамики в одной личности свидетельствует о глубине раздвоения и ее необходимости и важности. Без раздвоения нет жизни. Психология этого не учитывает…
Проблема искренности человека исходит из степени осмысленности им самого себя. Так считает современная психология. Но она не учитывает, что осмысленность самого себя невозможна без равноправного участия внешнего. Проторенный путь всегда легче осилить, но он не всегда успешный, поскольку успех уже был «взят» ранее. Однако, часть этого успеха всегда можно взять в соавторстве с творцом. Вообще вопросы соавторства и самообразования психологией проработаны явно недостаточно.
Все люди думают, вот только думы эти слишком уж часто направлены на ожидание и веру некоего чуда. Почему так происходит? Да потому, что люди уже давно диалектизированы, хотя сами того не замечают. Потому что всякая истина открывается человеку через природу, хотя не всегда природное истинное. А природа такой же полноправный участник раздвоения человека, как он сам. Счастье и несчастье связаны между собой такой тонкой ниточкой, что следовало бы нам их соединить покрепче, чтобы оба этих качества никогда не уходили от нас. Поскольку поодиночке они не имеют смысла и только вредят нам.
Факты сами по себе никогда не побеждают, поскольку их всегда можно интерпретировать по-разному. У каждого факта может быть бесконечное множество суждений. Но это не говорит о том, что эти суждения неправомерные или сам факт не соответствует истине. Нет, это лишь подтверждает сквозное раздвоение нашего мира на непрерывное бесконечное (мышление, осознание) и конечное в виде материальных вещей или конкретных фактов.
Поэтому можно часто замечать явный секрет от психологии, который еще не раскрыт ею: «Разумное обоснование далеко не всегда побеждает неразумную страсть». Вообще есть все основания утверждать, что мышление это первейший признак веры. Если есть вера, значит, человек мыслит, но мыслит он – чтобы не верить. Грешно умалчивать о существовании вещи, даже если ее угадал только ты. Такое умолчание происходит только по причине неверия, а не по каким-то корыстным замыслам.
Человеку часто кажется, что он познал истину, и это может быть не ложь; но это оказывается лишь тормозом к реальному познанию. Таков очередной секрет психологии познания, когда с достижением промежуточной цели человек теряет смысл дальнейшего поиска или просто не находит более общей цели из-за отсутствия должного мотива-интереса. Необходимо отметить, что мотивы не появляются сами по себе – их нужно рассматривать как вынужденный ответ на факт раздвоения личности. Это, наверное, не является секретом. Но оно создает так называемые разногласия неожиданности, когда собеседники просто не готовы к усвоению вновь открывшихся обстоятельств. «Неожиданное появляется всегда как ответ на разногласия осознаваемых причин» – таков еще один секрет современной психологии, который она держит втуне.
В мышлении главное цель, а не результат, поскольку: если есть цель, то она обязательно приведет к результату. Вполне понятно и то, что цель и результат сами по себе раздвоены как два направления поиска истины. К тому же, каждая мысль перед высказыванием должна быть «обработана», осознанная мысль звучит вполне искренне. Как она осознается, психология не знает…
Искренность – это первейшая характеристика эмоционального спокойствия. Когда мысль, «побегав» в ходе рефлексии от субъективного к объективному, многократно раздваиваясь, сумела придти к логическому финалу – законченности и действию. Порывистый человек напрасно растрачивает свою силу, действуя неосмысленно. Эмоции и спокойствие – два полюса нашего существования, но они всегда связаны между собой. Чужие мысли не так уж чужие, если принять во внимание, что именно с них начинается всякое творчество, хотя бы в виде сотворчества. А это продолжение диалектизации человека.
Помыслы человека не должны отходить далеко от дел. Если этого не происходит, тогда помыслы устремляются в небеса, а дела зарываются в землю. Бессмысленно учить человека подчиняться себе. Если коверкать рефлексию волевым напором, тогда из человека получается монстр. Всякая рефлексия основана на принципах раздвоения мира, на свободном анализе обстоятельств, фактов и их причин. Человек постоянно делает выбор между желаемым и необходимым, часто даже не замечая этого – это непрерывный процесс рефлексии, которая связывает и оценивает все.
Обстоятельства постоянно вмешиваются в нашу жизнь, но без них жизни не было бы вовсе. Оценка человека не должна зависеть от обстоятельств. Она должна видеть и учитывать те причины, которые лежат в основе появления этих обстоятельств. То есть, необходимо оценивать не сам факт, а факт – в связи с внешним непрерывным контекстом.
Например. Мечты должны подкрепляться активными действиями по их реализации, иначе это утопии. То есть мечты сами по себе еще не представляют собой ценности, это как бы незавершенный, мертвый материал, который требуется оживить посредством раздвоения. В данном случае это привязка к действию.
Человеку, чтобы чувствовать себя свободней, нужны добрые дела; чтобы быть свободным – нужны добрые мысли. Дела и мысли – вот еще одна диалектическая связка, подобная необходимости и случайности как примера классического раздвоения истины в процессе ее поиска. Случайность может играть как хорошую, так и плохую роль в становлении человечности. Счастливая и несчастливая случайности не должны заставать врасплох, в некотором отношении они неслучайны. Поскольку они раздвоены закономерным, без которого нет и не может быть случайности.
Одиночество может много: может возвеличить, а может уничтожить, если раздвоенность ликвидировать насильственным путем. Кому оно нужно? Самому человеку, чтобы поглядеть на себя наедине. Одиночество должно становиться разумным, чтобы раздваивать человека в личность. Только наедине могут происходить процессы усвоения, хотя они «подталкиваются» извне. Так что любое одиночество это психологический трюк, который бытийно трактуется далеко не адекватно – как страдательный залог необходимости раздвоения. Хотя, если раскрыть очередной секрет, одиночество призвано мобилизовать человека к дальнейшему раздвоению…

5.8. В психике ли дело?
Человек живет не только психикой, то есть чувствами и разумом, но и временем. Время для человека, да и для всего мира стало неотъемлемым атрибутом его существования.. Но сущность человека заложена не только в психике и времени. Помимо них, на человека оказывает во многом определяющее действие внешняя непрерывность, хотя бы такая, как биосоциальный поток. Он представляет собой влияние внешнего с требованием ответной реакции и собственно саму ответную реакцию.
Так что дело далеко не только в психике человека, поскольку он не может существовать сам по себе. Самоорганизация, которая к психике так же не имеет прямого отношения, действует изнутри – из каждой точки человеческого организма. На психику она имеет лишь опосредованное влияние – через материальное. Биосоциальный поток, наоборот, исходит извне и действует непосредственно на психику в виде законов, обрядов, традиций, норм нравственности и красоты и др. Причем, он сам представляет собой общечеловеческие ценности, которые требуют своего усвоения и соответствующих действий.
Исключения составляют субъективистские выверты со стороны государства. Вот и оказывается, что жизнь человека сама вопрошает: «В психике ли дело?» А очередной секрет психологии заключается в том, что человек сам не часто замечает, что невидимый процесс биосоциального потока пронизывает его непрерывно, денно и нощно. Сама же психология мыслит лишь явленными категориями. Разве психозы, мании, шизофрения в общем случае связаны только с образованием дефектов структур мозга? Ведь они образовались не сами по себе и не на пустом месте. А если даже и по материальным причинам, то только через идеальные факторы существования.
Рассмотрим ближе процесс биосоциального потока, который так важен для существования человека и его психики. Само название «потока» свидетельствует о связи процесса (непрерывное) развития и становления объективного духа (общественного сознания) и субъективного его восприятия в виде идеального потока духом субъективным с последующей материализацией (дискретное), говорит о связи процесса и явления, а не психике.
Исторически общество (социум) развивалось как процесс отношений между
первобытными людьми со становлением начальных, неустойчивых еще рефлексий. В результате этого процесса постепенно образовывалась система идеальных связей в виде общественного сознания. Праобществу, включая людей и связи между ними, чтобы выжить в сложных природных условиях с направленной самоорганизацией жизни, уже тогда понадобилось множество табу, запретов, условий, символов и прочего идеального.
Жизненность этого непременного идеального сопровождения становящегося общества и
психики людей несомненна. В противном случае имели место случаи тупиковых ветвей цивилизации с их угасанием в ходе эволюции и грегарного отбора.
Процесс развития общественного сознания (объективного духа) непрерывен, он
продолжается в наши дни, и будет продолжаться далее, исходя из взаимообогащающего началасвязи объективного и субъективного духов. Правомерен вопрос: что такое общество? Его не видно и не слышно? Общество в материальном отношении это группа людей, связанных между собой совместной практической деятельностью. В идеальном отношении – это система объективных (идеальных) связей между этими людьми. Но не психика.
В целом общество это устойчиво направленный процесс материально- идеальных связей. С одной «стороны» он завязан на предметной деятельности людей (материализация физиологических потребностей и вытекающих из них средств (материальных и идеальных). С другой «стороны» общество как процесс основано нанаправленной идеализации материи, нацеленной на дальнейшее развитие (рефлексивность материи) с использованием существующих и вновь становящихся идеальных ценностей (информация, идеи, законы, нравственность, общечеловеческие ценности и т.д.). В психике ли дело?
Биосоциальный поток – это система идеальных символов, осуществляющих связь с материальным с помощью рефлексивного аппарата. Этот поток – направленное равновесие двух процессов связи: материализации (идеально-материальная связь) идеальных ценностей (объективного духа) и идеализации (материально-идеальная связь) материального в ходе диалектической рефлексии. Оказывается, дело вовсе не в психике.
В бытийном понимании явление (субъективный поток явлений, субъективность) есть следствие процесса саморефлексивности. Все мы пронизаны в каждой точке и клеточке биосоциальным потоком, где происходит рефлексия и саморефлексия: моделируются, выверяются мысленно и практически решения и поступки. Каждый из нас дает свой вклад в биосоциальный поток, каждый им пользуется. Но это не «касса взаимопомощи» – это средство направления, формирования, становления и развития духа. И дело вовсе не в психике.
Эта система связей в виде процесса общечеловеческих ценностей всегда
и постоянно направляет деятельность людей. Мозг человека (более точно – осознание, субъективный дух) осуществляет постоянное общение со средой. Имеет место текущий материальный поток, направленный на анализаторы мозга. Но есть и нематериальное общение, оно в каждом материальном феномене и помимо него, но связано с ним. Нет необходимости напоминать, что материальное составляет лишь 4% от всего сущего, остальное – нематериальное, но неотрывное от материального. В психике ли здесь дело?
Процесс изменения среды по форме может выглядеть как идеальный сигнал. Он в каждой точке, но как поток субъективно фиксируется через среду. Главное – поток проникает в сознание (связь), в мозг при осознании (мышлении), так как образы, идеи и смыслы приходят не сами по себе. Человек – огромный идеально-материальный «трансформатор», принимающий невероятное количество сигналов – информации от общества через биосоциальный поток. В том числе от других людей, соседей и других объектов. Он фильтрует, усваивает и учитывает их в своем развитии субъективно и объективно одновременно и непрерывно. А психика рассматривает лишь его материальную «часть»…
Известно, что нравственность начинается с запретов (идеальных на материальное), а кончается привычками и характером личности. Общество возникло между материальным и идеальным – как связь между ними, как частное от общего идеального. Общественное самосознание всегда носило надличностный характер. В психике ли здесь дело? Нет. Это понятно, поскольку сомнения личности в том, что ему преподносит общество через информацию или ощущения неизбежны. Еще Гераклит говорил, что «сила мышления находится вне тела». В этом целостность биосоциального потока как процесса.
Субъективность учитывает все, но использует лишь малую долю идеального из биосоциального потока. Однако это не должно свидетельствовать о ее низком «КПД». «Рефлексия не столько описывает деятельность, сколько ее конструирует» (Ракитов А., 1995). О том, какое огромное количество таких конструкций проносится вихрем при мышлении можно догадываться – это для выработки всего одного решения. Основная масса информации обычно оказывается учтенной подсознательно в виде определенных стереотипов, которые ускоряют процесс мышления по результату, но мешают его творчеству. Психика оказывается не причем.
Смысловой фон биосоциального потока постоянно автоматически и стереотипно учитывается подсознанием. Но при мышлении (осознании) он перерабатывается, поэтому подсознание некорректно включать в сферу мышления. Рефлексивное самопознание процесса биосоциального потока (и саморефлексия общественного сознания, объективного духа) происходит постоянно, оно не может не доходить до выработки решений, которые в конечном счете материализуются. Но непрерывная связь духа субъективного и духа объективного происходит через мгновенный самоучет факторов обоими духами.
Необходимо отметить отличие процесса диалектической рефлексии от рефлексии и психической деятельности в широком смысле слова как воззрение извне. Во-первых это направленность диалектической рефлексии от духа объективного к духу субъективному. Во-вторых это учет при диалектической рефлексии факторов всей диалектической связи, например, факторов внутри субъективного за счет физического вакуума. В третьих – наличие постоянно меняющихся моментов вне связи дух объективный – дух субъективный (например, информация надобщественная в виде процессов Вселенной). В четвертых, учет влияния процесса саморефлексии общественного сознания. Все эти процессы объективны, происходят непрерывно и доходят, в конечном счете, до субъективного духа через биосоциальный поток. Оказывается, психика слишком «узкое» понятие для таких грандиозных связей.
Сама диалектическая рефлексия находится в непрерывной связи с биосоциальным потоком. Общая (внешняя) рефлексивность биосоциального потока со стороны субъективного духа отражает его потенциальность путем потенциального содействия, как со стороны духа объективного, так и со стороны духа субъективного. Этим учитывается процесс самосознания духа субъективного через процесс биосоциального потока. Важное следствие, вытекающее отсюда: личность может самосознавать (осознавать) свое развитие лишь путем связи с биосоциальным потоком (духом
объективным).
Рефлексируемость процесса – взгляд со стороны не всегда позволяет оценивать его адекватно, поскольку субъективная оценка может запаздывать (в силу субъективных же причин, связанных с преодолением барьера квантования и инерционности непроявленного равновесия идеализации-материализации (проявление «темной» материи). Процессность диалектической рефлексии – его субъективная изменчивость, преобладание фактора закономерности над субъективной случайностью. То, что мы видим, истинно для нас, но не обязательно истинно для процесса рефлексии, которая всегда успевает забежать вперед и предвосхитить новое субъективное событие. Это и есть направленность связи духа объективного с духом субъективным, которая чужда представлениям о психике человека как некотором материальном феномене.
Для процесса истина в самом процессе, в непрерывности его протекания – это объективная истина. Человеческое общество (социум) идеально и непрерывно лишь в связи с субъективным духом. Гносеологизм связки субъект-объект не позволяет рассматривать идеальные связи внутри общества как процесс связи. Это не совсем корректно, поскольку активная роль субъективного духа в процессе связи с обществом непременно касается и этих связей из-за саморефлексии духа объективного. Это свидетельствует о монистском понимании гносеологизма. Дело оказывается не в психике.
В определенном отношении активное восприятие личностью биосоциального потока достаточно корректно с диалектической точки зрения. Однако необходимо учитывать при этом степень адекватности рефлексий. При существенных возмущениях (сомоотчуждения личностей и общества) нужно учитывать процесс связи с оценкой по линии общечеловеческих ценностей. Созидание, как общества, так и личностей в его связи, не должно допускать качественных (революционных) саморефлексий.
В своей житейской бытности мы наблюдаем лишь вещественное и считаем, что оно есть, существует и становится само по себе. Мы не задумываемся над тем, как и почему нечто (некто) изменяется и развивается, откуда берутся силы моральные – поскольку выхватываем из процесса развития материальное с его психическим. Отсюда непонятное, над которым веками бьются ученые и мыслители. Ведь на зная причин, можно только гадать о следствиях.
Процесс невозможно увидеть, следствия в виде явлений сущности не могут быть целостностями. Не может быть целостным и косвенное, опосредованное после осмысления или осознания в виде непроявленной сущности.
Физическое воздействие полей мышления (смыслов) происходит в результате саморефлексии биосоциального потока в субъективном его варианте как процесс узнавания и осмысления символов, а не как просто психическая деятельность.
Узнавание субъективно, осмысление объективно, связка их как гносеологизм – субъективно-объективный процесс в виде биосоциального потока связи личности и общества. Отсюда расхождения осмысления и узнавания. Но это не мешает практическому результату. Материализация биосоциального потока всегда направленная, поэтому результат в житейском приближении бывает достигнут сразу, даже без ощутимой связи процесса биосоциального потока с личностью…
Первые ростки рефлексии уже связывали первобытных людей в некое сообщество. У них вынужденно развивалось диалектическое мышление – раздвоенность личности на «Я – для себя» и «Я – для других». Постепенно усложнялось осознание. Диалектическое мышление в принципе процессное, с самоотнесением моделируемых конструкций (предвидение процесса – хотя бы в виде ряда последовательных действий, некоего алгоритма).
Процессность мышления вела к усложнению понятийного аппарата и рефлексий с ним связанных. Развивалась нелинейность мышления с выходом за пределы устаревших концептуальных систем. Психика и здесь оказалась не у дел. Соотносился и сам биосоциальный поток из-за высокого уровня абстракции. Появилась религия как следствие соотнесения биосоциального потока. Постепенно некоторые объекты (тотемы) становились ритуально-функциональными, связывающими людей и веру – в процесс.
Такое же происходило и с биосоциальной связью, когда поток связывал людей с чем-то иным, чем материальное. Среда – тот же функциональный объект. Поскольку биосоциальный поток неизбежно распространяется в материальной среде (для сравнения:
информация и ее материальный носитель), то все это происходит вне человека – непрерывный процесс – процесс биосоциальной связи.
Вещество, материя не может существовать без поля связи (излучения, непрерывности) – это та же диалектическая связь при нелинейности направленного мышления. Само мышление направлено на материализацию. Люди сами не замечают – почему так происходит, но это символ процессности и самоотнесения биосоциального потока. Рефлексия и саморефлексия общественного сознания неизбежно происходит не через психику, а через физический вакуум (точнее, с его участием в рефлексивном процессе), который не только внутренне и внешне направляет эти процессы, но и во многом определяет их содержание и, как следствие, результат.
Роль самоорганизации (физического вакуума?) помимо всего прочего, заключается в соотнесении рефлексии и в самоотнесении появляющихся в субъективности смыслов, как процессионалов. Человек обычно не замечает того, чего не хочет замечать, но до определенного предела. Понятно, почему. Этот предел обычно выливается направленностью биосоциального потока, который императивно заставляет с ним считаться. Так процесс проявляет сам себя, соотносит, становится. И он чужд материальной психике человека.
Предвидение процесса – ценное качество, которое может развиваться у людей в довольно широких пределах, но это предвидение ограничено смыслами и барьерами идеально-материальной связи. Это так называемая экстрасенсорика. Там, где средний человек-личность видит лишь явление, экстрасенс может смутно предвидеть сопровождение явлений в процессе, то есть связь их между собой, некоторые
обрывки траектории развития процесса-явления. Но не психики.
Процесс самоотнесения биосоциального потока связан с общечеловеческими ценностями. Поэтому экстрасенс не может быть предоставлен сам себе. Биосоциальный поток требует от него «чистоты» духа в виде благих дел для других. В психике ли здесь дело? Нет. Зададимся бессмысленным вопросом: какова доля явлений от процесса? который все же имеет некоторую субъективную актуальность. Это равносильно вопросу, каковы доли случайности и закономерности, насколько реализуется дух субъективный в духе объективном, каков вклад поступка (явления) в биосоциальный поток.
Известно, что доля проявленного физического вакуума- 4- 5%. Доля субъективного духа в объективном примерно 20%. Эти цифры определяются, прежде всего, соотношением равновесно направленных потоков прямых и обратных процессов – связей. Они зависят от активности субъекта. Почему не проявляется «темная» материя? Можно говорить о чисто нелокальных квантовых корреляциях. Хотя, даже с этой точки зрения практически невозможно оградить субъект от объекта. Но дело здесь не в психике человека.
Все дело в том, на каком уровне проявляется непрерывность (находится наблюдатель!) На уровне элементарного кванта действия, конечно, это объективно проявленное будет заметно. Но оно заметно всегда в виде внечувственной тенденции к развитию (изменению). Этим подтверждается важность активности субъекта в его связях с объектом. Аналогично обстоит дело в связи биосоциального потока с субъективным духом, а не с психикой как таковой.
Высшим критерием активности духа должна служить адекватность ее общечеловеческим ценностям. Биокоммуникация субъективного духа, его быстрая ориентация в биосоциальном потоке (быстрота мышления и адекватность рефлексий) решает многие вопросы связи духа субъективного с духом объективным. Так, сами общечеловеческие ценности находятся в постоянном процессе развития и связи, их нужно еще найти, прежде чем использовать в рефлексиях. Процессность биосоциального потока означает его движение, направленность, развитие.
Как общество «вырабатывает» биосоциальный поток? Если рассматривать общество как процесс связи (отношений?), то биосоциальный поток исходит от каждого из нас. Но заключается в обычно невидимых отношениях. Дух объективный, общественное сознание, что это? Отношения между людьми, закрепленные законами как писаными, так и нет. Но помимо отношений в практической деятельности есть отношения информационные, в которых общественное сознание черпает свой прогресс. Но не в психике дело.
Если считать основной задачей общества – саморазвитие личностей, то переработка информации и преподнесение ее «народу» – главный рычаг для решения этой задачи. Поэтому средства массовой информации так важны в саморазвитии и самоотнесении общественного сознания через субъективный дух. Процесс эстетизации – нравственность, культура, искусство и т.д. – является «частью» биосоциального потока. Он также является немаловажным фактором «нагрузки» биосоциального потока и регулирования его общественным сознанием. Во многом от его адекватного развития в связи с
субъективным духом происходит развитие биосоциального потока и самого духа. Но и здесь дело не в психике?..
В развитии общества возможны периоды, когда процесс эстетизации останавливается или даже течет вспять. Это социальные революции, войны, кризисы, которые всегда навязываются субъективными перекосами развития общественного сознания, а через них и субъективного духа. Тогда и сам процесс биосоциального потока значительно истончается и ослабевает, обратные связи тончают. Материальное в виде слабости общества начинает превалировать над духом. Такой процесс биосоциального потока противоестественен и субъективен в своей основе, с точки зрения отдельных правителей. Не в психике дело, а в связи субъективного и объективного.
Ни один народ никогда не бывает доволен по большому счету своим правительством. Почему? Их заставляет это делать направленность биосоциального потока на развитие. Войны и революции никогда не являлись объективным проявлением процесса биосоциального потока. Они никогда не укрепляли связи между субъективным и объективным духами, а сам биосоциальный поток оскудневал отношениями общечеловеческих ценностей.
Вопрос истинности политики рассматривался в социологических исследованиях неоднократно. Истина (правда) всегда субъективно конкретна как явление процесса. Политика всегда объективно непрерывна, остановить или затормозить ее ход можно лишь субъективно. Она искусство (наука) возможного в направлении капитального отбора, то есть процесса, цели. Истина – наука (фактически) субъективно невозможного (процесс уже опередил явление). Тогда явление в социуме не должно отражаться (не успевает отражаться) на процессе при его субъективизации. Это касается и психики.
Подобное происходило в России конца 20-го века, когда были порушены существующие материально-идеальные отношения (отношения собственности). Это субъективно неизбежно, – когда бесконечность (общество) не замыкается на нуле, она приводит нуль (явления, личности) к отчуждениям и самоотчуждениям, связанным с капитальным отбором. Таким образом, целостность диалектической связки равна ее изменчивости, но изменчивости обоюдной, исходя из тождественности процесса и явления. Трансформация явления в процесс неизбежна. Но почему она так трудно происходит в социуме? Дело в том, что проявление явления и диалектика становления целостности связаны через посредника в виде духа. В социуме явления не возникают, они формируются нашим осознанием в диалектической связке с материей. Субъективность политики надрывает эту связку.
Отсюда можно сделать вывод: общество будущего (диалектическое общество) должно выглядеть как процесс связи объективного и субъективного духов, адекватной направленности развития. Равновесие капитального и грегарного отборов, основанное на общечеловеческих ценностях, не должно смещаться субъективно относительно их. В противном случае развиваются отчуждения общества и государства и связанные с ними самоотчуждения личностей, что равносильно инволюции государственной власти. Даже при холистическом (философском) складе ума проводящей политику личности субъективизм объективно оказывается субъективен. Дело оказывается отнюдь не в психике человека как материальном феномене…


* * *
Одиночество наступает тогда, когда человек сам приглашает его в гости. В психике ли здесь дело? Конечно, не только в ней, но и в действиях человека. Если выразиться еще более точно – в направленности его действий. Горе человеческое бывает не от ума, а от его бездействия. Поэтому нужно учиться размышлять, может быть, даже вслух, так бывает убедительнее для себя. Психика иногда требует для себя большей убедительности фактов. Но нет фактов более убедительных, чем общечеловеческие ценности, принятые самим человеком к действию. Вот в них-то и дело, прежде всего?
Отсюда можно обнародовать другой секрет, скрываемый пока психологией: «Не жди радость, а делай свое дело, и она сама найдет тебя. Ожидаемая радость – нерадостная». В психике ли здесь дело? Конечно же, нет. Психика может «вывернуть» любую нерадость в радость. Но это будет только синтетический ход. Как же тогда анализ, без которого синтез теряет смысл? Его следовало бы произвести прежде, чем выворачивать нерадость. А то ведь получается как в известной сказке про страуса, который от опасности прячется под крыло.
Вот еще один «секрет»: «Не усердствуй, стараясь показаться лучше. Разница между тобой мнимым и истинным может погубить дело». В психике ли здесь дело? Конечно, показушность это прямое следствие психологии. Но разница – это уже следствие неразумности, которая неадекватно оценивает свои возможности. Возможности относительно вовсе не психологии, а объективного, которое направляет Вас следовать согласно общепринятым канонам, а не устремляться в манерные авантюры. Так что и в этом случае первичное остается отнюдь не за психикой, которая выглядит здесь заложницей процесса связи субъективного с объективным.
Поэтому можно дать еще один совет-секрет: «Оценивай свои возможности, исходя не из необходимости их применения, а из их связи с действительностью. Необходимость далеко не всегда отражает «суровую действительность», часто она идет в обход ее». Казалось бы, здесь без психики никуда? Но с действительностью действительно не шутят. Подавляющее количество столь часто ставящих нас в тупик «обстоятельств» связаны именно с действительностью, а не с психикой. Последняя лишь «выкручивается» в данных обстоятельствах. В психике ли дело?
Другой секрет. « Не пытайся решить трудное в лоб, лучше исходить из причин его появления и необходимости. Изучи историю вопроса. Пытливое «почему?» должно стать ключом разгадки. Часто трудность проблемы вызывается отсутствием связи с ее историей». Связь с историей отчасти заменяет субъективно-объективное понимание психики и позволяет оценить должную направленность действий. Великое «Почему?» во все времена стимулировало умы. «Почему так, а не этак?» – этот вопрос диалектического толка, который предусматривает рефлексию и усвоение, а не созерцание. В психике ли дело?
Третий секрет. «Долг учителя не передать свои познания ученику, а сделать так, чтобы он смог сам их усвоить в должном, общечеловеческом русле. Поэтому учитель это больше психолог, а не преподаватель». Современная система образования продолжает оставаться начетнической. Доля самообразования, которая должна стать главенствующей в образовании, ничтожно мала даже в методическом плане. В психике ли дело, если методическая, направляющая ветвь системы образования назидает преподавание как передачу чего-то? А если эта передача затруднена, если нет интереса и мотивации? Или они глубоко расбалансированы. В психике ли здесь дело? Нет, в организации.
Вот так и получается, что психология лишь «лихим краем» захватывает существование человека, не видя истинной связи между самим человеком и его существованием. Так что дело вовсе не в человеке, не в психике его, а в другом, непомерно большем. Безосновательные выводы не объясняют мысли, чтобы их осознать, нужно находить фундамент. А этот фундамент у психологии давно прогнил, на нем не построишь даже хоть как-то осмысленную картину мира. Остается на плаву лишь юмор – та же доброта, доведенная до отчаяния невозможностью прямого действия. Вот только юмор не приводит к действию.
Четвертый секрет. «Человек вынужден приспосабливаться и притворяться в общении с другими людьми. Ничего плохого в этом нет – это простая уступка собеседнику с одной целью: обрести согласие и человеческие отношения». Речь идет об установлении субъективно-объективных связей, без которых не может быть понимания собеседника в принципе. Не дано нам судить: хорош человек или плох. Однако мы тянемся к хорошему, как нам кажется, часто ошибаясь в нем. Такие ошибки могут быть даже роковыми, и тогда мы начинаем сетовать на судьбу. Хотя в ней ли дело, если субъективно-объективные связи не подсказали нам нужного направления. Не в психике дело.
Пятый секрет. «Убеждения человека, даже самые глубокие всегда несут в себе элемент поверхностности. Этот элемент как бы «разведчик» на переднем плане восприятия. Но с него начинается осмысливание и усвоение». Поверхностность в данном случае приобретает характер непрерывности, которая непременно сопровождается осознанием. В психике ли здесь дело? Нет, она вообще не причастна к непрерывности, довольствуясь конкретным. Память человека сама по себе не принесет опыта, если ее не связать с настоящими действиями, то есть: непрерывность помыслов с конкретностью действия.
Понятно и то, что признак религиозности и веры есть признак существования. Безверие страшно не личностным деградированием, а сущностной неосознанностью общественных отношений. Суеверие лучше безверия. Человек всегда оптимизирует свои действия. Но это вовсе не означает, что всякий оптимум хорош. Оптимизирует рефлексия, но не психика. Всякий поступок человека следует после анализа прошлого и оценки будущего. В психике ли дело?
Шестой секрет психологии: « Кабала человека не там, где его заставляют, а там, где он не понимает свою сущность». Человек зачастую не знает общую цель, только поэтому не всегда рад, что кто-то идет с ним в ногу, а то и даже принуждает идти именно так. Почему, например, свидетели Вашего успеха обычно молчат о том, каким трудом он был достигнут? Дело не в психике, просто они не хотели бы пройти подобный путь, не хотели бы связывать труд осмысления с трудом действия порознь. Когда человек долго думает, но не может придти к действию, это ступор мысли, которая не понимает своей сущности. Как и сам человек – она остается на распутье. Для того чтобы поверить в истинность психологической науки, нужно осознавать важность открываемого, даже если оно ничтожно в мировом масштабе. Дело не в психике, а в том, что сущность человека она не понимает.
Недостаток знаний можно компенсировать усердием, но недостаток усердия знаниями не заменить. Дело здравого смысла не объяснять, а действовать. На то он и называется «здравым», чтобы давать здравые советы к реализации. Вот только до него нужно дойти. Как? Каждый человек доходит до него самостоятельно, если вообще доходит. Дело не в пороках психики, а в том, что она не связывает должного. Так называемые «противоречия» чаще всего возникают от нежелания людского. Но то, что им кажется противоречием, на самом деле – связь, которая желает продлиться.
Противоречиями они оказываются по недопониманию принципов существования. Субъективно-объективное бессмысленно развивать противоречиями. Но когда насильно разрывают связь между конкретной психикой и непрерывными истоками ее – тогда появляются эксцессы нарушения существования, которые можно назвать как угодно плохо. Хотя бы противоречиями. Это часто приносит человеку горе. Всякое горе уродует линию жизни человека, спрямляет или ломает ее. В психике ли дело, если она способствует тому?




5.9. Психология и диалектика
Психология никогда не имела своей философии. Она вечно «волочилась», то за диалектическим материализмом, то за субъективным идеализмом, а то и за механицизмами типа бихевиоризма или гештальтпсихологии. Более того, вопросы природы психики (если таковая вообще имеет место) и происхождения разума веками были ящиком Пандоры для философов и ареной борьбы между различными течениями мыслителей.
Множественность различных психологических теорий особенно ярко демонстрирует становление социальной психологии. Это и немудрено, так как социальный вопрос всегда являлся камнем преткновения для целостного понимания целенаправленного существования общественных отношений. Однако нас больше должно заинтересовать другое. А именно то, что множественность теорий и течений – вернейший признак должного нахождения процесса. Континуума, который не в состоянии охватить сама психология, и наличие которого подталкивает пытливых исследователей к человековедению как синтезу диалектики и психологии. Или психологии в действии.
Человековедение вкратце можно метко охарактеризовать как процесс связи субъективного и объективного. Однако понимание такого феноноумена (или прафеномена) неизбежно сталкивается с необходимостью соответствующего диалектического мировоззрения, парадигма которого основана на становлении и осознании принципов развития.
Только выполнение этого условия позволяет корректно подходить к вопросам разума и психики, их философского обоснования как движущих процессов, а не статических столпов психологии, гносеологии и онтологии. А также позволяет корректно подступиться к проблемам существования и миропорядка. Психология и диалектика относятся друг к другу как мертвое к живому. Отсюда перспективы последнего – и последний же секрет первого.
Отсюда вытекает лозунг: «Альтернативы нет или принципы диалектической самоорганизации».
Диалектика самообразования основана на известных принципах диалектической синергетики (диалектической теории самоорганизации), которые должны составлять основу нарождающейся парадигмы нового миропонимания и диалектики психологии. Напомним их:
1. Безальтернативность развития (его инвариантность) связана с невозможностью неразвития.
2. Материальное (феноменальное, субъективное, явленное, конечное, случайное, дискретное) не может развиваться (связываться) само по себе. Связь с материальными объектами осуществляется через нематериальное (идеальное, процессное, непрерывное, бесконечное, закономерное, объективное).
3. Развитие закрытой (неполяризованной) сущности невозможно, бессмысленно и недостижимо.
4. Движущей силой развития является неизбежная поляризация (открытость) единой сущности в диалектическую связку материального и идеального (процесса и явления).
5. Имеет место направленное равновесие материального и идеального – на материализацию по кольцу диалектической связи.
6. Процесс представляет собой непрерывность (бесконечность, бесконечную структуру, объективное) и характеризуется нелокальностью и вневременностью.
7. Явление представляет собой материализованный процесс, его мгновение, проявление субъективно-объективного.
8. «Переход» процесса в явление и обратно происходит непрерывно через «связующее» - процесс физического вакуума по схеме: явление 1 → процесс → явление 2 → процесс.
9. Всякое материальное (вещественное, явленное) может развиваться лишь в связи с процессным – как диалектическая связка.
10. Процесс и явление объективно тождественны. Процесс «зарождения» и развития их связи (смысл) при поляризации сущности есть траектория развития («странный аттрактор») – нелокальная, негеометрическая и вневременная.
11. Субъективно связать процесс и явление может лишь диалектическая математика, которая пока не существует.
Таким образом, прослеживается связь между самоорганизацией и самообразованием. Более того, самообразование есть самоорганизация (личности или общества) в социальной и психологической сферах. Мы уже несколько познакомились с некоторыми принципами диалектической синергетики в прошлых главах. Теперь нужно их рассмотреть более подробно.
Принцип первый – трактует безальтернативность развития. Подобным образом можно говорить и о безальтернативности самообразования и человековедения. Движущие силы неразвития были уже рассмотрены ранее.
Принцип второй. Материальное действительно не может развиваться само по себе, поскольку есть окружение, есть объективные отборы, в том числе в виде осознания. Если брать материальное как явление, то оно не может развиваться без связи, а должно «вливаться» в процесс. Поэтому самообразование, если его остановить как процесс, – превращается в рутинное образование. Оно так же не может развиваться само по себе, нужно соответствующее равновесие с обществом и психологическим образованием от него.
Принцип третий трактует недостижимость абсолюта и неизбежное развитие через извечную поляризацию. Он же утверждает отсутствие первоначала. Для самообразования важно то, что у него не может быть начала, как не может быть конца. А ее развитие должно идти совместно с развитием (поляризацией) общества и психологии.
Принцип четвертый выдвигает поляризацию в качестве движущей силы развития, что правомерно, поскольку уже само «появление» первой связи означает и взаимодействие, и поляризацию, и образование диалектической связки материального и идеального. То есть, в случае самообразования необходимо связывать воедино общество и личность, которые сами по себе не могут обособиться, они и «образовались» как следствие поляризации при зарождении человеческого сообщества и первых социальных структур.
Принцип пятый свидетельствует о направленном равновесии и о необходимости материализации – то есть действий. Самообразование в связке с образованием должно двигаться в направлении деятельности, а в случае связки личность-общество – развивать друг друга в направлении диалектического общества.
Принцип шестой позволяет представить процесс самообразования как непрерывность и охарактеризовать его нелокальность (повсеместность) и вневременность (историчность).
Принцип седьмой позволяет определить место образования в связке с самообразованием как явление, как представленные общечеловеческие ценности для усвоения их личностью, путем «вливания» в процесс развития.
Принцип восьмой отражает механизм усвоения знаний при самообразовании по схеме: представленное (образование) 1 → процесс усвоения (самообразование) → представленное 2 → процесс усвоения.
Принцип девятый отражает невозможность становления образования без самообразования, и наоборот. А также неизбежность и необходимость их диалектической связи, как и связи личности с обществом.
Принцип десятый утверждает тождественность образования и самообразования в объективном психологическом рассмотрении, то есть с точки зрения сущего и общего развития – в процессе совместного развития. Тогда смысл самообразования заключается в объективно-субъективной траектории развития связки личности и общества, с учетом историчности и объективных движущих сил, главным образом социальных отборов.
Принцип одиннадцатый: диалектическая математика может охватить и связать материальное и духовное, количественно выразить оптимальную траекторию развития при самообразовании каждой личности. Но для этого нужно знать функциональные зависимости как общества от человека, так и социума от личности. Пока до этого далеко, поскольку мы не имеем на сегодняшний день ясной картины мира и пугаемся грядущих глобальных потрясений. Нужно видеть траекторию развития сущего, которое не есть только Вселенная, оно много большее. Например, каноны духовности до сих пор остаются далеко не понятыми. Психология этого совершенно не освещает в силу ее материалистичности.
Таким образом, можно утверждать, что до современной философии образования (и философии самообразования) должна быть создана философия и психология современного мировоззрения, в которой человек должен стать активным участником процесса развития, как своего личного, так и социального, а также всего мироздания и культуры.
Современная философия в лице постмодернизма видит альтернативу выхода из глобального кризиса в нелинейности мышления, представляя его как «совокупность коммуникативных актов, как дискурс». Обеспечит ли это решение кардинальных проблем? Нет, поскольку во главу угла нужно ставить не совокупность явлений, а процесс! То есть нелинейное мышление должно подразумевать самообразование, но не в виде совокупности коммуникативных актов, как это делает современная психология. При этом нужно не забывать о его связи с образованием.
Нам заявляют, что мы стали жить «не в природном, а преимущественно общественном, информационном мире». Но этот мир един, информационная сфера, общество и природа настолько связаны, что представляют собой целостность, то есть нечто процессное, в котором хоть и можно субъективно вычленить некоторые «миры», но объективно разделять их бессмысленно! Информацию создал сам человек, как и общество, как и его самого создала природа – и так далее в историческом ракурсе, который так же представляет собой процесс.
В последние годы ряд ученых отмечают низкий методологический спектр исторического анализа и синтеза в науке, в том числе педагогики и психологии. Это, несмотря на то, что последняя, казалось бы, должна бурно развиваться в свете новых технологий. Подобное творится и в философии. Должен быть перекинут исторический мост, осмыслено и учтено все наработанное историей цивилизации. А мы наработали столько много «вширь», что за этим уже не видно «глубины». Многое остается неосмысленным, траектория развития не видна! Нужна всеобщая связь явлений и процессов. Нужно не только рефлексировать и прорабатывать понятийно «знания», но и создавать синтез: из понятий и рефлексий должно образовываться новое знание в виде процесса, двигающего к оптимальным действиям.
Как уже отмечалось, самообразование есть социальная самоорганизация. При этом слово «социальная» нужно понимать, прежде всего, как развитие связки личность-социум не только «собственными силами», а в унисон действия объективных отборов. Тогда прагматическое начало должно уравновесится с духовностью и выявить новые рычаги в управлении этой диалектической связкой. Альтернативы такому направлению не может быть принципиально. Но самообразование, как процесс совместного становления личности, приобретет должный характер.
Нужно отметить, что мышление это, прежде всего осознательный конструктивный диалог, но диалог не человека с самим собой (как это обычно представляется), а его объективного духа с духом субъективным (в виде диалектической связки!) – по зигзагу оптимизации развития в процессе рефлексии и связи со всем внешним. Здесь альтернативы так же не видится. Психология плетется пока в хвосте развития и существования и не отражает связи духов.

* * *
Психология – сложная наука. Можно даже сказать – составная и эклектичная наука, основанная далеко не только на экспериментальных данных. Поскольку в ней переплетено множество часто противоположных суждений различных учений и теорий. Но секрет у нее в этом отношении один: «психология многоликая и перепутанная». Имея монолектическую материальную основу («рефлекторная дуга»), она успела приобрести немалую долю скепсиса от гештальтпсихологии. И даже дуализма – когда представляет человека в ней: то как «дитя природы», то как «продукт общества».
Более того, в ней звучат порой диссонансные нотки диалектики, когда психология оперирует такими понятиями как «общественные отношения», понимая под ними всю социальность. То есть она привлекает человека в общество и даже связывает его с ним. Это ли не диалектический метод? Однако она, по всей видимости, сама этого не осознает. Правда, психология оперирует лишь субъективным временем человека, не связывая его с объективным временем социальности.
В качестве диалектического можно привести пример сочетания в человеке двух сигнальных систем. Однако в целом психология не жаждет прорыва к диалектическому, поэтому человековедение приходится создавать на качественно иной основе. Только человековедение может ответить на каверзные вопросы, такие например, как: « Тело и дух человека невозможно совместить, но разве это мешает им существовать в единой целостности?» Целостность в категориях психологии не числится, поскольку это диалектическая связка.
Известно, что реальный поступок в ходе его осмысления приобретает характер идеального, который далее материализуется в новый поступок. Так – через идеальное – происходит связь и существование вещей. Так мыслит диалектика человековедения. Но психология может развивать вещи и поступки, напрямую связывая их между собой. Как две конкретности могут с собой связываться? – такой вопрос, похоже, никого из психологического корпуса не интересует. Слабость философских референтов остается для психологии гибельной, для человека – мягко говоря, непонятной.
Казалось бы, для диалектики картина ясней ясной. Человек свободен в своем существовании, элементы несвободы появляются, когда это существование тормозится внешним. Как можно не замечать процессное, системно-непрерывное воздействие объективного внешнего, представляя его конкретными «обстоятельствами? Как можно не учитывать влияние внутреннего объективного (самоорганизация), считая его безликой имманентностью?
Да, самоутверждение человека связано с нарушением целостности отношений, но вписывается в общую картину мироздания. Добро как и зло никогда не существуют сами по себе, они связаны воедино, поэтому всякий плохой поступок стоит доброго. Делать нужно хорошо или плохо, но нужно. Иначе образуется разрыв между помыслами и поступками, что ведет к дебалансу субъективно-объективного равновесия с соответствующими катаклизмами.
Совсем недаром в последние годы даже серьезные ученые стали все чаще говорить о глобальном кризисе. И даже привязывать его: то к экологии неблагополучия, то к финансовым манипулированиям, то к чрезмерной информационной акселерации. Ан-нет, почему-то про человека забыли. И его психологию, в том числе…
Конец света не зависит от человека. Более того: он выдуман человеком как некий психологический трюк. По большому счету: свет непрерывного кончается и снова становится, но это не значит, что человека этим можно напугать. А ведь пугают, в том числе психология. Хотя вполне резонен факт, что непрерывное не может кончаться. Что мир существующий как целостность не может ни начинаться, ни кончаться. И все эти пугающие людей выверты связаны не с его психологией, а скорее с недопониманием причин существования вообще. Они диалектические, о них бы и говорить?
В науке уже многие десятилетия главенствует дуализм: волна-частица. В психологии подобное: человек-личность. Дуализм это обычное проявление монизма; когда человек чего-то не понимает, он причисляет этому непонятному обратные свойства. Поэтому нам часто говорят: «Не делай зла, тогда будет добро». Насколько это чревато для человека? Ведь можно утверждать обратное диалектическое: « Не делай зла, тогда и не будет добра». Вот только кто рассудит: где зло, а где добро? Их тождество, тем не менее, позволяет осциллировать поступкам вокруг тренда развития. Нет в мире зла, есть невольное неразумие смысла. Хотя мифы о зле пропитали человека насквозь. И психология в этом хорошо поучаствовала.
Вполне понятно, что тайное и явное постоянно связываются рефлексией человека. Однако это еще не говорит, что тайное сразу становится явным – оно по «кусочкам» выявляется пытливым исследователем, как «хвосты» бесконечного. Именно в бесконечное необходимо входить человеку всякий раз, чтобы достичь некоего конкретного результата. Диалектика аксиоматически полагает: «Человек обладает целостным типом мышления – мысль приходит не сама по себе, а побуждаемая извне или изнутри, как целостное образование связи тела и духа». Психология заученно твердит о мышлении как функции мозга. Кто рассудит? История…
Диалектика мысли заключается в том, что она постоянно связывает необходимость со свободностью. Психология их соотносит. Поэтому, очевидно, правду советуют люди, далекие от психологии: «Не мелочись. Жизнь чаще отравляют именно они. К большому привыкаешь, к мелочам – нет». Почему привыкают к большому? Потому что оно закономерно, как наша жизнь. Не привыкают к мелочам? Да, они случайны. Однако, диалектика связывает и их воедино – вместе они и существуют: нет большого без малого.
Человек постоянно играет сочетаниями мыслей в ходе рефлексии и даже принимает их за действительность, прицениваясь к поступкам. Уже здесь он связывает субъективное с объективным по диалектической модели. Можно дать совет психологии (не секрет): «Если трудно, посмотри на себя со стороны, свысока, чем выше, тем лучше. Ты увидишь, какие мелкие твои трудности». И это будет твоя первая официальная рефлексия. В ответ можно услышать много брани, мол-де: без диалектики веками жили и еще проживем. Однако множественность мнений «размывает» истину, хотя интересна их связь. Необходимо учитывать факт, поступок прежде, чем мнения о нем…
Человек непрерывно материализует духовное в виде помыслов в конкретные поступки, но это не означает, что он может материализовать смысл.. Хотя в этом диалектика не видит необходимости. Лучше зададимся вопросом: «Какие удовольствия делают человека человеком, а какие рабом? Первые должны быть непрерывными, вторые, увы, предметными». Вот на предметное как раз и упирает психология. Хотя всякое предметное по существу не может жить без непрерывного.
Люди идут по жизни общими путями не потому, что у них цели или видение одинаковые, а потому что этот путь вчерне задается объективной направленностью. Это диалектический путь, признает его психология или нет. Желания развиваются у человека по мере их удовлетворения и корректировки общечеловеческими ценностями. Поэтому м можно открыть очередной секрет: «Находи себя и свое в сложном, мелочи придут сами. Необъятное охватывается только процессом».
Афористическое, парадоксальное мышление всегда преследуется обширными обобщениями, из которых выкристаллизовывается сущностная мысль. А это возможно только в случае диалектической связи большого и малого. Психология верно полагает, что интересы и мотивы движут деятельность. Но не все основано на личном интересе, и это доказывает человековедение, которое гораздо шире психологии. Ларчик и здесь открывается просто: связи восприятия недостаточно для методологии опыта, необходимы глубинные связи. А вот их-то как раз психология теряет, поэтому частенько сетует на априорность, имманентность, судьбу, недостаточность опыта и знаний.
То, что мы называем знанием, нужно прежде оживить для действия, без чего оно не представляет собой ничего удивительного даже для искушенного человека. Познать бесконечное можно, лишь связав его с конечным. К тому же вопрос знания требует наличия соответствующего действия. Наша современная педагогика, в том числе психологическая, делают из знаний культ. При этом очень мало говорится о самообразовании, и совсем не говорится об оживлении «знаний» диалектическими действиями.
В общем и частном можно заключить, что решение вопроса методом «быть или не быть» чревато упущением важного фактора существования как целостности, которая может: и быть, и не быть. Эту диалектическую аксиоматику так же упускает психология. Законы субъективного мышления всегда связаны с объективацией, с действием. Но всякая материализация основана на бесконечности. Всякий идеал это бесконечность, процесс, который можно достичь и постичь в поиске, в котором он существует. Достичь можно диалектически, а вот психология это напрочь отрицает.
Известный канон диалектики, что добро и зло тождественны в развитии человеческой сущности, часто вызывает недоумение и панику в среде психологов. И не только их. Реально нет ни добра, ни зла – есть субъективные неизбежные девиации мысли и поступков на трудном пути с определенной направленностью – на успех от диалектики. Это культура, образованность человека. Тема культуры это, прежде всего, тема долга человека перед природой и человечеством. Более того, правда цивилизации в отношении ко лжи природы, когда она не отделяет ее от себя.
Обычно человеческий разум развивается от одной случайности к другой. Бесконечность мнений бродит возле истины, никогда ее не достигая. Это нормально с точки зрения диалектики, но не психологии, одна из задач которой: постигать истину. Бесконечность обычно вызывает страх у психологов. Потому что они не знают, что с ней делать. Как «что делать?» – связывать с конечным, как это делает диалектика. Страх как таковой имеется всегда при человеке, это постоянный атрибут рефлексии. Страх смерти – это уже патология личности, которая критикует все и вся. Да только критиковать бы следовало не сам результат или поступок, а их интерпретации. В отношении к последней операции психология и диалектика окончательно расходятся. Но они еще встретятся на дорогах человековедения. Иного не дано…


































6. Глядим в корень

6.1. Корни обнажаются
Говорят, все беды исходят из корней? Но и смыслы – тоже? Корни, глубже них корешки, далее корешечки, корневые волоски с точками роста на кончиках. Что дальше? Собственно материализация, процессы связи с объективным, направленные самоорганизацией суправзаимодействия и «самореакции». Вполне доказанные учеными процессы самосборки молекулярных ансамблей и наноструктур заключают становление точек роста. Именно они завершают «переход» сущности к корням, обнажая их смысл. Вот откуда растут корни…
«Корни обнажаются в бурю»? Если это так, то в приложении к человеку такой казус должен означать, что останавливается время. Но тогда отключается рефлексия и процесс развития не достигает должной материализации. Что при этом можно увидеть? Мертвые корни, которые не питают древо жизни. Значит, это не наш путь, здесь мы ничего не узрим коренного, причинного, которые оказываются такими важными для человеческой жизни.
Что можно увидеть за корнями? Процесс материализации, оживление того или иного материального действия, застывшего во времени. Корни есть основа, причина существования вещи, человека и его времени. Значит, речь идет об объективных тенденциях развития, которые следует уловить человеку, чтобы узнать и оценить свое время, двигаться по нему. Это и будет означать: «Зреть в корень».
Причина обнажения корней чаще всего одна – бесконечное развитие. Но само обнажение корней человек не может видеть, в силу своей близорукости он не может охватывать четырехмерный процесс. Однако, если следовать общечеловеческим канонам, то, по крайней мере, связь с обществом помогает улавливать некоторые смыслы, позволяющие устанавливать достаточно корректную аппроксимацию истины. То есть ту цель, которую ставит перед собой обнажение корней – понятие причин и следствий происходящего в человеке и вне него, возможность связать их воедино в целостность.
Человеку крайне желательно хотя бы оценивать причинно-следственные связи своих действий, в том числе ответ на запросы биосоциального потока. Причины есть всегда, когда существует материальное. Но они могут быть скрыты идеальными факторами. Поэтому корни следует искать не в материальной сфере, а в процессах материализации и становления материального. За каждой вещью или конкретностью в целом стоит причина их существования, поскольку само существование отнюдь не ограничивается только материальным.
Заглянуть в подоплеку действия материальных сил – давняя мечта исследователей, которые рекомендуют «зреть в корень». Но корни обнажаются и тогда, когда в осознание входит великий вопрос: «Почему?» Почему произошло так, а не этак? Почему произошло так вообще? Почему оно вообще произошло? Как произошло? Откуда произошло? Такова необходимая цепь вопросов процесса обнажения корней. Цикл ранжированных ответов на «Почему?» моделирует причинно-следственный процесс, а значит, обнажает исконные факторы для понимания и осознания многих «обстоятельств», ставящих жизненные проблемы перед людьми и обществом.
Корни обнажаются в бурю, которая срывает маски с обстоятельств, делая их бессильными в своей причинной временной связи. И тогда синтетический дух доказывает их причастность к глубинному ответу на наивные «почему?» Наивными потому, что очень трудно сорвать маску с обстоятельств, если это вообще удается. Наивными потому, что человек в этом случае выглядит ребенком в игре объективного с субъективным. В результате которой вершатся очень даже серьезные дела существования…
Говорят: «Поступай достойно сегодня, чтобы иметь достойное завтра». Почему? Какая связь между сегодня и завтра? Ведь «завтра» во многом зависит не от человека? Может быть, это простая говорильня, психологический трюк, чтобы мобилизовать человека на «сегодня»? Наверное, будет лучше, если человек будет входить в завтра в более достойном виде. Недаром говорят: «Чтобы иметь достойное завтра, нужно достойно иметь сегодня, что возможно лишь при наличии вчера».
Тем более, что обстоятельства и события завтра вокруг него все-таки несколько «смягчаются». Ведь то, что существует, оно находится в связи с человеком, так что даже обстоятельства выходят несколько другими, чем если бы человек был недостойным. Более того, сам человек психологически более подготовлен, а та почва, те корни, та направленность, по которой он стремился ранее, имеет более сглаженный тренд. Это благоприятно для дальнейших подобных действий.
Судьба определена объективным развитием сущего, но проявить ее нужно обязательно самому человеку. Важно не жить только ради удовольствия, пусть удовольствие живет ради человека. Тогда оно будет в радость, а не в привычку. Радость всегда приходит к тому, кто ее встречает, готовясь к этому событию. Так что лучше не пенять на судьбу, принимать ее как должный крест, творимый с твоим же участием. Пенять на судьбу равносильно тому, что пенять на самого себя, поскольку большая вина твоя – не сумел идти направленным путем и слишком далеко отошел от него по собственному неразумению. Но корни истины для тебя так и не обнажились. Поэтому объективное вынуждено было помогать корректировать дальнейший нелегкий путь развития…
Всякая ценность имеет свою меру для человека только тогда, когда она использована. Почему? Должна быть прямая связь между помыслами и действиями. Ценность, если она не применена в действии, остается мертвым грузом и теряет свой номинальный багаж ресурсов. Одних суждений, как правило, недостаточно для установления истины. Более важны результаты действия. По ним как в зеркале видны помыслы человека, приведшие к такому результату. Мышление вовсе не представляет собой вопрос-ответ, и даже не поиск ответа, а нахождение ответа в действии, в поступках человека. Именно в них обнажаются корни истины.
Согласие с собой – главный стимул развития человека. Недовольство может подстегивать. Но ненадолго, оно скоро кончает свое действие или еще больше озлобляет. Почему? Потому что согласие с собой означает удавшуюся связку души и тела, помысла и поступка. Для достижения согласия мало сделать «удачный» поступок, он должен соответствовать помыслу в окончательном варианте рефлексии. Недовольство поступком проявляется обычно, если он был плохо оптимизирован и осмыслен. Поэтому следует вернуть свое время назад, найти корень зла.
Вернуть время можно хотя бы устремлением к добру. Устремляясь к добру, важно осознавать трезво, что оно не есть нечто конкретное, и что другие люди могут понимать его по-разному. Добро не может быть целью жизни, но стремится к нему достойно. Почему? Достойная жизнь характеризуется не радостью или весельем, удачей или успехом, а стремлением к людям. Поэтому важно находить согласие с собой трудом над собой, а не над другими. Согласие с собой – ключ к счастью, к обнажению корней истины. Почему? Потому что это составляет смысл жизни, ее «корни»
Счастлив тот, кто во всяком несчастии находит счастье; блажен тот, кто в счастье подозревает несчастье. Почему? Потому что счастье это настолько лабильный продукт существования, процесс, что его можно оборачивать как угодно. Важен психологический фон, чтобы не впасть в псевдоценности и смириться с ними. Вот тогда становится блаженный человек, который не отдает себе отчета в том, что совершает. Это уже психические аномалии, недаром такой человек бежит от счастья, он не верит в него. Такому корни счастья не откроются вовсе.
Человек всю жизнь разгадывает загадку жизни и не может ее разгадать, поскольку разгадка и есть загадка. Почему так происходит? Потому что в нашей жизни постоянно происходит круговорот причинно-следственных действий и понятий, когда каждое предыдущее действие связано и обуславливает последующее. В принципе речь идет о процессе развития – континууме помыслов и действий, загадок и разгадок – корней истины. Когда нет, и не может быть конца или какого-то окончательного решения.
Жизнь не останавливается ни на минуту, а если мы что-то разгадали и считаем это окончательным действием, то мы останавливаем время и процесс развития. Как говорили древние мыслители: «Не отрывай себя от Природы, ты частица ее, более того – частица разумная. Природа всегда облагораживает и очищает от наносного хлама». Если природа загадка, то разгадкой является сам человек – настолько они связаны между собой. Сильный человек всегда остается самим собой, даже будучи одиноким. Однако одиночество едва ли говорит о его силе и корнях…
В современных условиях трудно сказать, кто над кем обрел власть: человек над природой или природа над человеком. Почему? Нужно ли вообще обретать власть? Не лучше ли жить в содружестве. Ведь побеждает не тот, кто с копьем, и не тот, кто с умом, а тот, кому ум копье не поднимает. В этом отношении человек как разумное существо даже должен давать фору неодушествленной природе, беречь ее хрупкое естество. Только тогда он сможет победить, но не природу, а свою неразумность. Иногда оказывается, что у каждого человека есть откровения, которые должен знать лишь он один. Так и в отношении к природе: никто не должен знать ее силу и слабость. Это справедливо еще и потому, что у природы, как и у человека одна коренная задача – существовать. Но если природа существует безмолвно, то человек заявляет о себе.
Истина, как и всякая целостность, лежит на поверхности перед нами. Но вся беда человека заключается в том, что корни истины уходят вглубь, а человеческое осознание может лишь скользить по поверхности. Почему так? Истина это процесс, она захватывает все бесконечное сущее. Осознание человека – так же процесс, но он частный, и захватывает только то, с чем человек имеет дело. Иного и быть не может, иначе бы человек сразу становился богом, и время жизни на этом заканчивалось. Гористость мира видится художникам, творцам, которые не могут жить в плоскостном мире. Такие люди более приближаются к истине, чем простые обыватели.
Истина всегда проста, но за этой простотой скрывается сложность, за которой не угнаться. Почему? Истина проста, потому что это единый целостный процесс, в отличие от бесконечных субъективных понятий ее. Но угнаться за ней не удается только потому, что она бесконечна. А бесконечность можно только оценивать, приближаться к ней, причем в бесконечном же поиске корней. В этом обнадеживающем отношении правы те, кто считает, что: «Смысл жизни в том, чтобы ее осмысливать, постоянно и непрерывно». Аналогично обстоит дело со счастьем, за которым так же не угнаться. Но гнаться необходимо.
Существуют две категории людей: те, которые много говорят попусту и те, которые мало говорят, но больше делают. Те и другие не являются лучшими. Почему? Потому что лучшие уже ушли вперед, и их не видно. Лучшее средство от болтливости – это прикусить язык: больно, но полезно. Лучшее средство достижения цели – добиваться ее, а не спорить о лучшем пути к этой цели. Почему? Потому что спор обычно не выражает ничего, кроме глупости спорящих. Иногда сомнение может быть более наполнено сущностью, чем знание. Оно может помочь обнажить корни истины.
Людей сближает открытость, а не закрытость или спор. Она есть признак силы, а не слабости. Но чтобы открываться без опаски любому, нужна высокая нравственность, именно она побеждает все в мире. Почему? Потому что нет более могучей силы, чем связь человека-личности с обществом. Это надо бы ценить, а не сквернословить в адрес общества. Нравственность же это самый верный скреп людей. Собственно, благодаря нравственности происходило и происходит постоянно очеловечивание людей. Объективные тому причины – грегарный отбор, действующий на человека помимо его воли, но с согласия общества и во имя его…
Мечтой человек связывает память с надеждой. Почему? Потому что человек не может быть беспамятным и безнадежным. А связь этих двух категорий устремляет его в будущее. Каждая мелочь для человека в принципе важна, но важна лишь беспринципно, поскольку принципы ей не внемлют. Таковы мечты, которым подвластно все, но это все не всегда оказывается подвластным человеку. Понятно почему. Причины все те же: «Старое стареет вершиной, а корни готовы новое принять». Человеку далеко не всегда удается зреть в корень.
Да, «из ничего никогда не может возникнуть нечто»? Но что такое это «ничего»? Ответ на этот вопрос многих золотых стоит. Должны быть корни и причины. Вот только это нечто каузально не возникает явленной земной конкретностью, оно становится в связи с чем-то. А это уже признак нематериальности, процессности, непрерывности. Никакая мысль не должна проходить незаметно, она должна работать на материализацию.Почему? Потому что мысль не должна обрываться, она обязательно должна приводить к действию.
Например: образование. То, что мы называем образованием или воспитанием – это всегда самообразование как «корень» очеловечивания. Потому что человека не образуют внушениями или назиданиями. Только он сам способен себя образовывать. Но для этого должна быть основа – это общечеловеческие ценности, устои общественной мысли, которые обязательно должны быть лично осмыслены и усвоены действием. Чтобы продолжалась неразрывная цепь существования мира: прерывное – непрерывное, и так далее.
Существо человеческое одинаковое, а вот реализация его разная. Она зависит не от существа, а от того, как человек его видит. Почему так? Существо или сущность одинакова – это сам человек внешне. Ну, человек как человек. А вот реализация его делами, безусловно, различная. И помыслы, и характеры разные. То есть, материальный человек одинаков с другими, а вот духовная жизнь у каждого разная – это непрерывность с бесконечным количеством отличий от других людей. Причем, можно утверждать: «Сущность человеческая никогда не выглядит смешной. Даже если она таковой кажется, то это не означает, что Вы ее достигли». Корни истины уходят в бесконечность, но человеку достаточно видеть хотя бы основную часть их. Это лишь подтверждает процессность сущности и духовности человека.
Достоинство человеческое постоянно приобретается и теряется, это нормально, если хочешь выглядеть достойно. Почему так? Достоинство это не непрерывность, его невозможно постоянно поддерживать «наверху». Провалы и спады неизбежны, поскольку никто не может исключить элемент случайного. Непредвиденное заложено в психологии человека. А вот искусственное, самостийное старание поддержать свое достоинство часто выглядят показушными потугами толстяка предстать «нищей худобой». Эта фальшь легко улавливается другими людьми, отталкивает их, скрывает корни.
Подобное может показаться не совсем справедливым. Почему? Потому что сама справедливость что поток – нигде не найдешь ни конца, ни начала. Однако есть одна мера справедливости – это общечеловеческие ценности. Именно они связывают справедливость помыслов со справедливостью действий. То есть: коренную связку внутреннего человека с внешним окружением. В этом отношении много говорилось и говорится о любви, вот только разумно ли связывать ее со счастьем общества или отдельного человека? Хотя, справедливость всегда торжествует: если не в рамках отдельного человека, то в масштабах всего сущего.
Самое важное для человека-личности – постоянное торжество целостности насущного и разумного, доброго и вечного. Справедливого и несправедливого. Почему? Потому что само существование происходит за счет постоянной поляризации сущности. Без поляризации (диалектизации, связи, но не противоречий) теряется всякий смысл существования. Например: прекрасное обычно просто по замыслу, но чрезвычайно сложно для усвоения. Почему? Потому что оно поляризовано и существует не только по воле человека. Оно трудно усваивается потому, что в нем заложено не только нечто красивое, но и определенная общечеловеческая высота, коренная сердцевина. А до нее непросто добираться.
При этом помогают хорошие воспоминания, радость прошлого. Так, наше детство не лишено любви, даже если оно далось несладко. Почему? Да потому что лучше детства нет ничего в этом мире. Хотя радость и нужность – ягоды разных полей, однако они не могут существовать друг без друга. Это целостность, поляризованная сущность справедливости. Почему? Без радости нет справедливости для человека. Без нужности нет справедливости для общества. Само общество возникло из человека путем его поляризации. Во многом благодаря дружбе. Настоящий друг это тот, кто уже смог разделить с Вами радость и горе, хотя и он с годами меняется.
В заключении необходимо отметить еще одну мудрость древности: «Ради удовольствий живет либо круглый идиот, либо падший человек, поскольку они не видят лучшего в жизни». Не видят корней жизни…


6.2. Как нужно глядеть
Психологическая практика показывает, что обычно бывает недостаточно поставить вопрос «Почему?» перед той или иной проблемой, чтобы уловить ее сущность. Помимо этого, необходимо знать: как глядеть «в корень». То есть: как и где искать законный ответ на этот вопрос. Часто в таком случае помогает интуиция аналогового свойства, если тот или иной человек уже встречался с подобными проблемами. Здесь играет роль логическое подобие. Однако всякая логистика пасует перед козырным тузом объективного. Как тогда нужно глядеть, чтобы увидеть корни истины и бед?
Интуиция? Но ведь и у интуиции есть немало своих «заморочек» и причин методологической слабины. Она может иной раз даже запутывать дело. Так что вопрос «Как глядеть?» часто приобретает характер дилеммы распутья. И здесь как всегда путеводной звездой могут стать только общечеловеческие ценности. Они, собственно, и представляют собой тот корень, который обычно ищет пытливый человек. А они сами по себе уходят в историю, может быть, даже далекую. Так что волей неволей, а приходится учиться у истории. Что не только занимательно, но и полезно во многих отношениях, в том числе извлечения человеческих корней.
Вот только подходы к корням следует сначала расчистить, да и сами подходы эти могут быть различными, в зависимости от условий поиска и усилий самого человека-исследователя. Здесь секрет чаще всего заложен в том, как и насколько уже усвоены эти общечеловеческие ценности. Логика понимания или степень осознания «как глядеть?» равнозначна знанию «как усваивать?» Поэтому в этом случае не помогает классическое знание, например, математики или логических ухищрений. Причины всегда нелогичны только потому, что они кроются в нематериальном и непрерывном процессе, материализация которого дала ту внутренне-внешнюю проблему, с которой столкнулся человек.
Более важным и плодотворным оказывается подход диалектики: связывать явление с процессом, действие с помыслом. Человек обычно имеет проблемы материального характера – характера действия, некоторое обстоятельство, которое не удается так просто разрешить. Это вероятность случайных ошибок, носящих бытийное имя «обстоятельства». Стратегическое дело здесь видится в том, что в каждом таком обстоятельстве, носящем характер «проблемы» есть причины появления и предпричины становления. Вместе с тем, к каждой проблеме имеется множество эмпирических подходов и потенциально возможных решений. Социология и психология применяют их, правда, далеко не всегда они доходят до действий «хозяина» в лице власти.
Такое положение вещей всегда свидетельствует о наличии процесса неясного, некоего континуума развития идеи, с терминалом которой человек столкнулся. Такой континуум реально представляет собой ту или иную проблему. Это зацепка, ведущая к верному решению дилеммы «быть» или «не быть». Именно здесь кроется ответ на загадку «как глядеть?». Нужно глядеть в процесс. То есть, всякую проблему необходимо описывать действиями, рассматривать ее, поляризовать, «вытаскивать» наружу ее пружинистые причины.
Во всяком случае, нужно находить процесс, связанный с данной проблемой, и по отрезкам континуума, где можно ожидать решение, находить его приближение. В дальнейшем с помощью рефлексии, привлекая исторические события и обстоятельства, можно уточнить решение до оптимально возможного в данный момент. Это может занимать немало времени, может быть упущено лучшее решение, пока мы находили и оптимизировали найденный вариант, но проблема будет решена. Глядеть в корень человек смог.
Приведем примеры. Говорят: «Свобода человека не исчезает в необходимости, это необходимость перерождается в свободу, благодаря действиям человек» Где процесс? Перерождение необходимости. Как оно происходит? Действия человека освобождают его от некоторых обязанностей, он и действует для того, чтобы «развязаться» от требований биосоциального потока. С другой стороны, человек в действиях своих обретает уверенность, привыкает и внушает себе, что эти действия вовсе не необходимость «обузы», а условие для его существования. То есть, происходит процесс открытия человека, в котором происходит перерождение необходимости в свободу.
С третьей стороны, становится актуальным решительное требование морального плана: «Не будь Великим инквизитором. Все созданное до тебя живет в гармонии». Где процесс? Существование вне человека. Конечно, человек непременно должен вклиниваться в этот процесс и что-то менять по ходу его. Но на роль Великого инквизитора он явно не претендует, даже в мелких дрязгах и сетованиях на властьимущих. Очевидно, этот корешок можно легко разглядеть в его…корне…
Гармония существования поддерживается, направляется и регулируется объективными отборами, оставляя немалый люфт для действий личности. Человек может и должен проявлять свою самость. Пусть при этом он постоянно несколько отклоняется от заданной направленности – по «зигзагу развития». Почему? Отчасти, потому что не видит ее напрямую. Отчасти, ввиду своего личностного осознания выдвигающихся перед ним обстоятельств и проблем, которые отличаются от объективных «парадизов». Но это отнюдь не инквизиция, а соучастие в существовании мира. В этом отношении можно заключить абзац интересным «песенным» парафразом: «Каждый из нас в жизни поет песню на один лад. Музыка судьбы, но исполнение ее и нюансы – наша».
Можно принимать как аксиому, что причина многих неудач и нездоровий – застой. Он требует активных действий. Где здесь процесс? Торможение процесса развития путем отхода от его направленности и неусвоения в действиях общечеловеческих ценностей. Зачем нужно такое торможение? Недоразумение, остановка процесса осознания, когда выдвигаются обвинения в адрес «сложившихся обстоятельств». Жизнь человека мелеет в условиях эмоционального отупления, в условиях добровольного принятия застоя, даже если это выражение некоего изгойного протеста перед «скалой ненависти»...
Человек всю жизнь разгадывает загадку жизни, и не может разгадать ее, поскольку он сам загадка. Где здесь процесс? Разгадывание неразгадываемого. Почему? Да потому, что человек начинает действовать, не осознав себя и свои возможности. Загадка жизни может быть только в существовании, а если четко не определиться: что это такое, то разгадки быть не может. Что остается делать? Можно следовать совету: «Ищи не закономерное или случайное, а связь между ними. Это будет смысл, от которого можно исходить куда угодно с добром». Можно посоветовать и другое, противоположного пошиба, но также действенное в поисках разгадок: «Исходи из нравственного – этой большой силы, позволяющей не бояться никого и нечего». Глядеть, как видим, можно по-разному.
Удача зачастую лишь мешает успеху человека, особенно если она достигается легко. Где процесс? Случайное достижение успеха. При этом человек не осознал всю полноту должных усилий помыслов и действий, недостаточно подготовил себя к встрече с трудностями. Просто, ему повезло. Что значит, повезло? Встретилась счастливая случайность. Почему именно ему? Значит, были прошлые предпосылки или современные предпосылки окружения, которые способствовали случайной реакции. Хотя, бывает и так, что случайное возникает из материализации бесконечного как дефект самосборки структуры. Это дурная случайность, которая, как правило, не осчастливевает человека.
Известно, что хороший человек, помимо разума, отличается хорошими поступками, так что они никогда не ходят по-одиночке, сами по себе или случайно. Где процесс? Процесс связи помыслов и поступков. Он действительно предусматривает хорошее качество поступков, исходящих из благих и осмысленных помыслов. Что касается «хорошести» самого человека, то это обычно отражается эхом как свидетельство большинства окружения. Как сказал один поэт:
«Друзей ты находишь лишь в сердце своем,
Которое в хаосе дней не остыло»…
Развитие собственных мыслей происходит на основе мировоззрения. Чтобы вырастить творца, необходимо, прежде всего, ему дать понимание мира. Где процесс? Жизнь своим умом. Такое умение «Жить своим умом» – подразумевает умение думать. Мечты вечности всегда сражаются с явью конечного и конченного. Умение думать обычно означает тот факт, что: если нет согласия, исходи из несогласия. То есть, человек по своему мировоззрению остается недовольным, например, окружающими его идеями или социальным устройством. От этого несогласия он начинает думать нестандартно и, часто, находит новое, творит его. Может, так и нужно глядеть?
Хозяином своей жизни человек становится не в результате борьбы с самим собой, а в ходе обретения согласия с собой. Где здесь процесс? Процесс обретения согласия с собой. В человеке обычно развито чувство справедливости и долга – уж так он воспитан. Реально он часто видит обратное, что отвращает. Человек раздваивается: совесть «грызет» его натуру, мол-де: где-то ты что-то недоделал или не так сделал.
Человек пытается оправдываться или убеждать себя в том, что это не от него зависит. А если что-то зависит от него, то ругает себя и сетует на ошибки. Так или иначе, спор долго не кончается. Или кончается «недовольным и ворчливым»» компромиссом. А согласия нет. Согласие обретается не от большого ума-разума, а в результате понимания, что сделал доброе дело, и еще сделаешь его в немалых толиках. В конечном счете, согласие достигается разумным компромиссом, в результате установления определенного равновесия дел и помыслов. Корень разглядели именно так.
Для того нужно хорошо опираться на общечеловеческие ценности, иметь добрую нравственную базу. Иначе может получаться и так, что некий пьянчужка – опохмелился, ему стало хорошо, и он нашел согласие с собой? Разве это согласие – на скотском уровне? Так глядеть недостойно человека. Чем на большем уровне достигается согласие с собой – тем выше оказывается качество жизни человека.
Существо человека невозможно рассматривать без его существования. Где процесс? Конечно, существование. И сущность-существо человека в его существовании. Однако само существование необходимо рассматривать не как статическое прозябание. А как диалектическую связку существительного с глаголом (аналогично: субъективного с объективным, прерывного с непрерывным). Универсальную и социетальную связку типа «Человек – существует». Тогда существование есть процесс развития, а сама связка связана процессом связи. Разве можно оторвать существительное от глагола, человека от души, а помысел от действия. Вот так и следует рассматривать сущность человеческую. Так можно глядеть в корень.
Только ли по делам можно справедливо судить о качестве человека? Нет, дела невозможно и бессмысленно отрывать от помыслов. Иные помыслы могут сказать больше дел. Где процесс? Процесс связи помыслов и дел. Почему в нем помыслы говорят больше дел? Только в случае, если человек нерешительный и опасается собственных ошибок. Он притормаживает свою рефлексию. Оптимальный поступок в голове уже созрел, а вот до дела не дошел. Хотя, победил ты или проиграл можно увидеть лишь со стороны.
В психологическом плане у этого человека есть изъяны, если это не чрезмерная «девичья» скромность. Осмысление сущего не есть «возведение его в мысль», мысли должны действовать, это дело науки и техники. В этом отношении можно сказать, что: «Решительность требуется только для первого решения, дальше требуется нерешительность осмысливания решительности». Веселье не заменяет серьезного диалога с собой при серьезном рассмотрении. Но, как это не странно: «Истина открывается в заблуждении, чем больше заблуждений преодолевает человек – тем ближе он оказывается к истине». Значит, осознание преодолело леность дел?
Человек поступает случайно, даже если он делает это сознательно. Но это не означает, что он случайно живет. Где процесс? Связь субъективного с объективным, когда случайное, «выскочившее» в ходе стыковки помыслов и действий на уровне человека, оказывается закономерностью в рамках сущего. Такое происходит постоянно, особенно в мечтах. Всякий мудрец – мечтатель, только мечтает он не о себе. Всякий мечтатель – уже мудрец, если его мечты уходят в облака. Человек от рождения ничего никому не должен, хотя многое может и хочет. Но это случайная кажущесть, человек от рождения должен сущему, которое его породило, должен истории, которую обязан усвоить, должен обществу – обязан образовываться и человечеть. Вот так нужно глядеть…
Чем больше мы мыслим, тем сложней и не радостней становится наша жизнь; если бы только одной радостью она измерялась. Где процесс? Измерение жизни, ее критерии. Кремень таланта всегда высекается разумом из нашего бытия. Здесь критерием таланта может стать разум. А он всегда должен распознавать, что мышление это путь к смыслу, который не может быть нерадостным. Дело даже не в радости, а более: в согласии с самим собой. Разумный человек всегда к этому стремится. Так он и глядит. Как говорится: «Друзья по несчастью скорее поймут себя, чем недруги по счастью». Именно поэтому критерии жизни кроются не в радости, а в том, что стройный разум и разумная страсть присущи мудрости и добродетели.
Каждый человек счастлив по-своему, кто уж какое счастье найдет. А несчастен тот, кто его не ищет. Где процесс? Поиск истины. Наивно полагать, что истина проста и доступна. Это ложь всегда прямолинейна в своей недостойной цели. Человек, постоянно ведущий поиск смысла жизни, приобретает спокойствие в своих действиях и уверенность в правоте поступков. Здесь можно говорить даже о некоторой жертвенности во имя счастья. Жертвенность – редкий дар для человека, вот только он обязательно требует взаимности. А взаимность эта во многом зависит от усилий поиска. Так глядеть трудно.
Поиск может быть различным. Например, разговор об удовлетворении потребностей совершенно пустой, если под ними подразумеваются материальное средство или духовный «бальзам» без связи между ними. Здесь важна позиция доброжелательства – именно с этого начинается общение людей, если они желают добра себе. Конечно, материальное не дает человеку свободу, но и не делает его рабом, если он разумный. Неразумно считать человека даже по плоти животным, отделяя тело от души. Разве ради удовольствия человек живет? Удовольствие это привычка – если нет более достойных дел. Идеал: поиск истины, с которого мы и начали этот разговор. Так и нужно глядеть.
Желания человека далеко не всегда исходят из его потребностей, иначе зачем ему дан разум? Где процесс? Все тот же: поиск истины. Человек хочет быть свободным, часто не понимая что это такое, считая свободу выборным, а не заслуженным делом, неким покоем-отдыхом, а не поиском самого себя как истины. Человек постоянно, но неразумно выбирает между удовольствиями тела и необходимостью разума. Такой взгляд чреват недостойной обывательщиной.
Бессмысленно отделять их друг от друга – они в единой диалектической связке. Хотя, человек обычно больше доверяет телу, угнетая при этом разум и продолжая себя корить. Больше верит, а не надеется. Вера отличается от надежды тем, что она не имеет под собой материальной основы. Но, оказывается, бессмысленно разделять людей противоречиями, их наоборот, нужно соединять, что и делает общество, которое от них не оторвать. Так бы и надо глядеть. Личная свобода для человека может быть лишь на необитаемом острове пустоты чувств..
Это непреложная истина, которую даже искать не нужно. Аналогично выглядят другие бессмысленные субъективные соотнесения. Такие, например: «Плохое и хорошее, добро и зло не нуждаются в отделении друг от друга – это ягоды одного поля, которые выше или ниже смысла». Это отчетливо проявляется в ходе непрерывного поиска истины, когда они (добро и зло) становятся тождественностями. К разуму вообще не следует причислять нечто конкретное, например, знания или опыт, поскольку он непрерывен. Только так можно глядеть и видеть.
Сделать человека счастливым не может ни одна судьба, ни один повелитель мира, если он сам не добьется этого. Глядим в корень: где процесс? Становление счастья. Самостоятельно ли оно? Хозяин ли человек на Земле? Он даже самому себе часто не хозяин. Вообще, соотношение «гость-хозяин» неприменимы к человеку. Прежде нужно находить себя. Это значит, знать смысл жизни, который в последние годы в особенности многие теряют. Чаще всего по причине застоя мысли и действия. Как говорится, «с жиру?»
Призвание человека, откуда оно берется? Неужели кто-то или что-то там наверху или внизу потихоньку делает свое подпольное дело? Может быть, вот только не может оно миновать человека в совместной деятельности. Значит, счастье это субъективно-объективный процесс. Феноноумен. Значит, нужно уметь связывать субъективное и объективное. Так мы снова возвращаемся к теме помыслов и действий. Выходит, что себя, свое дело нужно заработать и заслужить – заработать, чтобы оно нашлось для тебя, заслужить, чтобы люди помогли тебе его найти. Тогда и взгляд прояснеет.
Однако, невозможно все время говорить одну правду уже постольку, поскольку человек ее сам не знает до конца. К тому же многие оппоненты обычно знают другую правду, и они могут поднять на смех говорящего. Где корневой процесс? Познание истины. Далеко не каждый человек замечает, что слишком много наговорил. Зато чаще от этого становится неудобно слушающему его. В результате страдает истина. Если молчание – золото, тогда что есть осмысленный разговор? Слово должно разумно сочетаться с делом и разговорами о нем. Снова мы попадаем в объятья связи помыслов и дел. Плохо глядим, если не можем совладать с собой…
Многие люди отождествляют познание истины с познанием самого себя или даже познанием религиозной веры. Процесс поиска истины не прекращается и в этих ракурсах деятельности. Человек религиозной веры не настолько плох, чтобы не осознавать, что лучшего ему не дано. А потому смиряется и, по крайней мере, находит истину в согласии с собой. Такое так же не так уж плохо…
В заключении приведем отрывок размышления автора о смыслах (корнях истины), в которых нам надлежит хорошенько разобраться. И понять, насколько далеко «корни» могут уходить от смыслов. Как нужно глядеть.

Как в смысле смысла разобраться?
Если в нем видеть только факт,
Который может упираться? –
То это будет голый акт,

Как нечто данное нам свыше?
Тогда зачем дан человек?
Ведь если он его и слышит,
То связан по рукам навек?

Но если свяжет все земное
Как цельность, в движущий процесс?
Тогда куда деть остальное –
Произведение небес?

Оно войдет в процесс и скажет:
«Коль он процесс, то в нем и смысл.
Иди, куда тебе укажет;
И становиться; только «Т-с-с-с».

Не нужно рвать смысл от процесса,
Как и явлений от него,
Иначе кончится, как месса,
Духовное без своего «Эго».

И смысл, как становление большого
Из малого, придет тотчас;
Он в поиске явления любого;
Он выше каждого из нас.

Тогда поем мы песнь другую:
(я только тихо улыбнусь)
«Я жив, а, значит, существую,
И, значит, - вечно становлюсь»!

Поскольку смысл объединяет
И направляет как итог,
Но кто уж кто, а он то знает:
Без человека он ничто!

И в этом смысл моих терзаний,
Поток улыбок и невзгод,
А значит: как жить без дерзаний,
Когда сочтут за десять – год!


6.3. Нужен ли микроскоп?
Многие полагают, что «корни» вещей или обстоятельств находятся в их глубине. И стоит «копнуть» поглубже, как они обнажаться. Эти люди будут правы. Другие считают, что стоит приглядеться получше, вооружившись хотя бы микроскопом – и причины откроются сами собой. Например, возьмем шлиф металла, поместим его под микроскоп. Что видим? Зерна, вкрапления, пустоты, некую структуру. Где же истина или причины существования металла? А если они в субъективно-объективной связи, то поможет ли в таком случае микроскоп? Нет, более важна триангуляция смысла.
Другой пример проникновение внутрь вещества. Берем камень, разбиваем его надвое. Еще и еще раз. Разбиваем остатки еще сто раз – имеем песчинку, по структуре подобную исходному камню. Причин не видно. Разбиваем еще тысячу раз. Получаем мельчинку микроскопическую. Структура та же. Что дальше? А дальше наступает так называемая «дурная бесконечность». Так называемый «малоорганичный синтез». Раскол души в микроскоп не увидишь.
Материя исчезает, и мы попадаем в неведомый мир непрерывного. Нужен ли здесь микроскоп, если этот мир объективно снова материализуется, и мы снова приходим к исходному камню. Может быть другого качества, но той же самой сущности – по существу материальной вещи. Значит, микроскоп не помогает связать субъективное с объективным и увидеть причины существования вещи или обстоятельства. Остаются «языческие огни неразумия». Некультурную элиту видно и без микроскопа.
Третий пример. Две параллельные прямые, которые нигде и ни в какой математике не могут пересечься между собой. У Евклида это плоскость и две прямые, параллельные до бесконечности. У Римана или Лобачевского нет плоскости и нет прямых линий вовсе. Вот только в бесконечности они пересекаются? Ведь абсолютно параллельных прямых не может быть, абсолют недостижим. Где причина? Она в том, что сама бесконечность недостижима, прямые линии уже на подходе к ней исчезнут. Почему? Да потому что сам вопрос бессмыслен. Такая имманентная «удавка» преследует нас повсюду, хотя бы в виде социальной кривды ярко мистического цвета.
Аналогично, абсурдно насильно связывать конечное пространство с бесконечным временем. Хотя бы по причине несамостоятельности, несущностности времени (оно следствие процесса развития, его маркер) и неопределенности пустоты пространства. Бесконечность недостижима уже потому, что она бесконечность, а вот связать ее в «умную» бесконечность можно и должно – мы сами делаем это постоянно, обращаясь к собственному осознанию, которое это совершает, выдавая нам из бесконечности конкретную модель поступка. Это ли не причина того, что верхние «этажи» осознания уже заняты.
Выходит, что связать конечное и бесконечное можно только в процессе поиска, в творчестве духовной жизни. Лишь бесконечный процесс поиска достигает бесконечности и истины. Важна причина, а не микроскоп. Нахождение и понимание причин и будет тем микроскопом для поиска корней истины, в качестве утонченного механизма видения. Как это отражено в стихотворении автора:

«Левша под мелкоскопом –
Подковывал блоху, –
Все, что не видно оком -
Нашел: «Иглу в стогу».

А ныне школьник зреет
Такую мелкоту, –
Под микроскопом мерит
Длину и долготу.


И есть уже приборы –
Столь малое в обзор: –
Молекул видно горы,
И атомов дозор.

Но я создал громадный,
Что дом твой, микротрон;
Он миллиардно-кратный, –
Влезть думал в электрон.

Наводим жерло пушки
На самое ядро: –
«Что это за игрушки?..
Не видно ничего»!

Куда же испарилась
Материи канва?
Ведь так она ярилась:
«На свете я одна»!

Не все что гладко – гладко
За видимой чертой;
Но уловилось главное
Под именем… « Ничто»!

Тогда не только вещное
Творит живую стать, –
Ведь важно бесконечное –
Чтобы его связать.

Тогда любое нечто
Увяжется с ничто,
И вечность-бесконечность
Проявится с мечтой!»


* * *
Многие из нас наверняка задумывались над тем, почему «Я» – это именно «Я», а не кто-то другой. Почему я родился и живу именно в это время, в этой стране и семье? Где причина? В материализации бесконечного, которой нет разницы: кого или что материализовать. Хотя тенденции и направленности уже имеются в процессе развития. Человек не выбирает, выбирают его по многим незримым пока параметрам. То есть, Я-тенденция пала на случайный выбор становления из непрерывного, а не то, чтобы выбор пал именно на меня. Я-тенденция, наверное, преследует некоторые факторы материализации, связанные с геномами. Еще до меня, уже «бродят тенденции» вокруг меня будущего. Так что причина в безликой материализации, которая постепенно обрастает моим характером. А не в микроскопе, этом бескультурном ренессансе…
Парадокс невостребованности общечеловеческих ценностей, когда захлестывает нечеловечность «ветхого Адама», лежит в нас самих. Но не гибнуть же нам от собственной глупости? Причина тому? Коэволюция. Когда у человека имеется определенная степень свободы – «люфт» относительно направленности существования, которую он не знает и не видит, – он обязательно отклоняется по траектории от рекомендованного объективным. Это и без микроскопа ощущается в конфликтах с природой или политикой, которые расконсервировали консерваторы с их асоциальным взглядом на мир.
В принципе это обычный и нормальный процесс существования. Но, если человек выходит за рамки допустимого общечеловеческим, происходит возмущение процесса, который не дает самому себе погибнуть. Нечеловечность от неразумения не приведет человечество к гибели. Причина тому – существование в диалектической связке субъективного с объективным. Вот тебе и микроскоп и мера видения. Творческие корни не горят и не гниют.
Прямой путь самый ущербный и беспомощный, поскольку он является плохо осмысленным, а потому нравственно равнодушным. Причина? – торопливость. Но с другой стороны, если человек всегда «глядит в корень», жизнь сходит на нет, из-за отсутствия… ошибок. Причина – необходимость ошибок, которые принимают характер самости человека, его свободы. Человек одинок, когда его не понимают. Но и не понимают его от того, что он одинок. Причина тому: одинокий человек не спешит раскрыться, в результате чего контакт с собеседниками оказывается ущербным, иллюзорным. Тут уж, право, микроскоп подавай, чтобы разобраться в самом себе? Как же тогда просветительные идеи разума? Ведь не все ценности утилитарного серого цвета?
Беда человека заключается в том, что он не знает, не может знать свои силы и возможности. Причина? Человек живет не сам по себе. Тайна человека это не обязательно правда, но ее обязательно следует разгадать через правду. Причина тому: тайну человека разгадывают окружающие люди; это правда. Но эту тайну затемнил сам человек, который чаще всего правды не знает, или знает ее в превратном виде. Недаром говорят мудрецы: «Не спорь в надежде добраться до истины, она не рождается в споре. Всякая истина требует глубоких осмыслений наедине». Так и тайны свои следует осмыслить и сделать нетайнами. То есть, нужна направленность идей как тенденция связи с миром. Кризис корней в любом случае надуманный фарс.
Познать истину можно только в связи с обыденным, но не в ущерб ему. Причина? Необходимая связь субъективного с объективным. Говорят, если хочешь научиться думать, обращайся к человеку. Если не хочешь – обращайся к себе. Но с собой у тебя не останется связи с объективным – таким путем истину не познаешь. Это микроскопическое безбожие, философские грехи миропонимания. Значит, следует открываться людям, искать ее совместно с объективным. Недаром считается, что мысль, взятая в целостности с человеком, всегда отражает его существование. Мысль, оторванная от человека, не существует. Ее даже под микроскопом не найти. Мессия преображения лежит в диалектике…
Говорят, что человек не может дважды войти в одну и ту же реку. Почему? Только не потому, что вода первого раза уже утекла, – река осталась та же, а вот в реку как течение (бесконечность) человеку действительно не войти. Причина одна – связанность течения и самой реки как объекта. Вот только где границы непрерывности потока и конкретности понятия реки? Мыслители отвечают на это так:
«В уме ли дела знак лежит,
когда не знаешь, где его границы?»
Нам не столь важны границы понятий и вещей, хотя, их можно определить только в бесконечности. Более важно, что любовь к жизни у человека должна соседствовать с любовью философствовать, мыслить. Разве не от недомыслия в народе бытует поговорка: «Не делай добра, не получишь и зла»? Но в таком случае ничего не получишь. И микроскоп не поможет такому рабскому почитанию. Причина? Добро и зло не существуют сами по себе, и разрывать их некорректно и бессмысленно. Это равносильно человеку, который ничего не делает, но на что-то надеется перед броском в ад. В жизни такого не бывает – такой человек обычно ничего не получает.
Человек в своей жизни обычно ставит много целей, хотя добивается немногих. Это и хорошо, поскольку по многому он узнает направление жизни, по малому – свою индивидуальную самость. Причина тому: человек не может ставить абсолютно адекватную цель, поскольку он существует не сам по себе. Хуже, когда у человека теряются надежды. Можно даже утверждать, что «Смерть человека более важна, чем рождение его, поскольку теряются надежды, обретенные при рождении». Говорят: «Бог шельму метит?» Но после того, как она уже наказала себя. Вот так и человек может наказать самого себя. Может, если захочет. Разогнать размах инерционности мышления.
А захотеть он не имеет морального права. Человек всегда должен самому себе, и вот этот долг самый большой и важный в жизни. Этот долг следует отдавать. Это апокалипсис правды. Причина тому: общество уже затратило немалое, чтобы его очеловечить. Оно надеялось на него. Если оно не получит ожидаемого взамен, то в масштабах всего общества станет надвигаться катастрофа. Ее можно и без микроскопа заметить, эту паутинку связи. Здесь нужно учитывать и другое: «Говорят, что «рыба гниет с головы»; но не гниет-то она с хвоста, да и сама голова с хвоста начинается». Причина банальна – борьба личного интереса против общественного, если она не уравновешивается, то чревата гибелью. Так обрываются задушевные струны.
Делать глупости это вполне здоровая черта человеческого мышления и действия. Но эти глупости лишь кажутся таковыми со стороны. Причина? Глупость это континуум суждений, а не конкретное образование; необходимо прежде связать субъективное с объективным. Можно даже дать добрый совет пытливым людям: «Думайте против общепринятого – это будет поиском истины, в противном случае нового не открыть». Но с другой стороны, убежденность мыслителя свидетельствует об инерционности его мироздания. И такая инерционность связана с необходимость работы осознания, а не микроскопа.
При этом нужно понимать, что душу и тело, личность и общество связывает не жизненная необходимость, как это обычно считается, а процесс объективно-субъективного существования, в котором становится целостность личности и сущего. Причина тому? Жизненная необходимость не связывает личное с общественным, субъективное с объективным. Поэтому, наивно полагать, что счастье увеличивается, если люди стараются друг для друга, поскольку счастье мимолетно и слишком уж личностно. Любовь к истине свойственна человеку. Но она равносильна любви к незнакомцу. А жизненная необходимость выглядит именно такой микроскопической несуразностью.
Человек всегда думает о лучшем, по крайней мере, так ему кажется. Но далеко не всегда о том, что хочется или чего он не имеет. Причина тому? Есть общечеловеческие каноны, которые требуют своего. Лучшая жизнь – это понятие до того относительное, что «лучщее» легко может переходить в «худшее». Оценку жизни более верно делать со стороны. Каждый человек может стать богатым, все зависит от того, что понимать под богатством вообще, и что понимает под ним конкретный человек. Однако необходимо помнить, что: «Смысл жизни теряется в гуще удовольствий, если нет неудовольствий». Смысл теряется, и никакой микроскоп не поможет в его поисках.
Человек не должен бороться со своей судьбой, он должен дружить с ней. Более того, он сам участвует в ее становлении. Поэтому, стоит ли пенять на судьбу вообще? Причина тому? Судьба неотрывна от самого человека и представляет собой процесс его объективного развития. Отсюда вытекает вполне понятная аксиома: «Предел вещей находится вовсе не в природе, а в связи с ней». А связь никаким микроскопом не измерить. Зачем бороться с самим собой? Вообще у человека твердость убеждений – это чаще инерция мысли, чем последовательность мышления. Она чаще напоминает каменную твердолобость.
Недаром говорят мудрые люди: «Кто себя собой затмевает – тот никогда истину не узнает». Причина? – нет выхода к объективному и связи с ним. В таком случае, если непознаваемое вдруг откроется нам, то мы его не узнаем даже под микроскопом.. Поэтому можно утверждать, что «величие могил еще не говорит, что они лучше убогой жизни». А затмевая себя собой ради гордости или себялюбия, – это равносильно тому, что мы сами загоняем себя в могилу. Солнце светит для каждого человека, но не в каждого входит и озаряет добром. По причине солнечных затмений человеком…
Понятно, что многое зависит от характера человека. Причина тому – стереотипы поведения. Характер человека очень размытое понятие, которое не может раскрыть сам человек, потому и ведет себя по наитию, часто наугад. Смелость всегда ограничивается благоразумием, и наоборот. Но спешить нужно, чтобы успеть за мыслью, в других случаях лучше не спешить. Разве мечтать и размышлять легче, чем действовать? Как можно их вообще разрывать? Это звенья одной цепи. И они слились в целостность в человеке, в его характере. Не так важно, каков он, более важно то, что он есть. Помыслы и действия не разделить даже под микроскопом.
Каждый человек может представать в нескольких лицах, в зависимости от того, что от него хотят. Причина? Необходимость налаживания связей это врожденно-приобретенное качество, от которого во многом зависят дела и помыслы каждого. Словеса обычно преобладают над реальностью, поскольку они легче отражают помыслы, им нет необходимости материализоваться. Магия слова обычно не приближает дела. Но зато, рассуждая о том, что неизвестно, человек часто достигает понимания истинного положения вещей, даже без применения микроскопа. Превращать мелочь в большое это главное качество не мага, а философа. Каждый человек по жизни просто обязан становиться философом.
Как часто честным человека называют лишь потому, что он блюдет честь внутренне, но ворует внешне. Причина тому? Не сон или еда должны делать из человека животное, а, прежде всего, когда сам человек желает этого. Проблема времени решается, если внешнее равновесно связано с внутренним. Если время приходит… вовремя. А вовремя обычно приходит лишь мысль о том, что уже опоздал. Все остальное ждать не приходиться, поскольку оно зависит и от самого человека в том числе. Понятное становится непонятным, если оно опаздывает к осознанию. Здесь никакие микроскопы не помогут. Причем, понятное не обязательно великое, скорее, непонятное разрастается в размерах, дразня любопытство. Причина все та же – понятное должно связываться с непонятным в целостность. Чтобы понять это и многое другое житейское – микроскоп вовсе не нужен…


6.4. Когда трудно
Человек достаточно часто попадает в трудные ситуации, связанные с инерцией рефлексии. Это, так сказать, «рабочие» ситуации, которые легко устраняются. Обычно при этом сетуют на обстоятельства или случай. Справедливо ли пенять на них? Случайное случается, но не так уж часто оно наносит ощутимый урон времени и рефлексии. А вот пресловутые «обстоятельства» это банальное наше недоразумение, которое мы не хотим признавать, не хотим или не смогли учесть вовремя. Снова здесь выступает на арене время. Однако все такие случаи следовало бы причислять к категории мелочей. Огонь живет, пока питает душу.
Почему бывает трудно? По большому счету причина здесь одна: потому что не связываются помыслы с действиями. Ангельский трубадур не всегда поет в раю. Трудно, когда одиноко, когда мысли «не то и не так». Остается главный вопрос: «Почему помыслы отходят от дел (или наоборот)?» Только в случае потери смысловых доминант действия. То есть потери смысла жизни. Когда венок багрянца вянет. Необходимо признать, что этот смысл дается человеку от рождения, но теряется затем, и находится бесчисленное количество раз во времени в ходе его существования.
Итак, трудно, когда теряется смысл жизни. Тяжкий груз души не сходит в землю. Мудрый человек в таком случае дает хороший совет: «Когда трудно – иди к людям». Действительно, смысл кроется в объективном внешнем, нужно только его уловить. Наедине его из пальца не высосешь. Розовые паруса мечты сами по себе не несут корабль по волнам надежды. Одиночество при наличии смысла жизни лишь очищает и учит. Обстоятельства кажутся мелочью, не заслуживающей особого внимания. Но, к сожалению, потеря смысла жизни становится довольно частым явлением в наш век сумасшедших скоростей и телекоммуникационного бескультурного бума. Так что совет «идти к людям» не теряет своей актуальности. Замшелую паперть веры необходимо обновлять, тогда голубоцветное счастье не минует Вас.
Хочется рассказать одну историю, тесно связанную с потерей и нахождением смысла жизни. В прошлом веке жил один австрийский психиатр-психолог по имени Виктор Франкл. Он был учеником известного ныне Зигмунда Фрейда. Всю жизнь он успешно занимался лечением алкоголиков и наркоманов, даже создал свой метод под названием «логотерапия» (лечение словом). Помимо этого усердно трудился над проблемами психологии личности и успел написать добрый десяток больших книг о проблеме поиска смысла. Наиболее известна его хорошая книга «В борьбе за смысл». Он и сам всю жизнь боролся – за личность.
Он первым заметил, что, начиная с шестидесятых годов, произошел нравственный кризис личности, особенно в развитых и благополучных странах. Франкл вполне справедливо писал: «Нравственный кризис, о котором заговорили во весь голос относительно недавно. Позже, чем о кризисе экономическом. Это не что иное, как ощущение огромным числом людей бессмысленности той жизни, которую им приходится вести. Причем, нередко без возможности какого-либо реального выбора, и невозможности найти в ней позитивный смысл из-за разрушения старых ценностей и традиций, дискредитации «новых» и отсутствия культуры мировоззренческой рефлексии, позволяющей придти к уникальному смыслу своим, неповторимым путем.
Этим во многом объясняются и те социальные патологии, которые являются сейчас болью нашего общества, – разгул преступности, зачастую жестокой и бессмысленной, распространение алкоголизма, рост наркомании, самоубийства. Скольких трагедий могло бы не быть, если бы люди не были так ограничены в своих возможностях – и внешних, объективных, и внутренних, личностных, - построить свою жизнь разумно и осмысленно, принять на себя ответственность за реализацию смысла своей жизни и воплотить этот смысл в жизнь…»
Однажды к нему пришел на прием преуспевающий молодой человек и рассказал свою историю. «Мне 22 года. У меня есть ученая степень, у меня шикарный автомобиль, я полностью независим в финансовом отношении, и в отношении секса и личного престижа я располагаю большими возможностями, чем в состоянии реализовать. Единственный вопрос, который я себе задаю, – это какой во всем этом смысл…»
В. Франкл ему ответил коротко: «Брось все это и трудись для души. Постарайся найти в этом смысл». Этот юноша до сих пор благодарен ему и считает своим учителем…
Вакуум в нашем обществе (В. Франкл называл его «экзистенциальным», то есть пессимистическим) бросает вызов «не только психиатрии или практике воспитания и психологической помощи, сколько государству, на протяжении многих лет отучавшему и отлучавшему людей от ответственности за нахождение и реализацию смысла. Нравственный кризис – кризис смысла, кризис ответственности – это расплата за теорию и практику воспитания людей-«винтиков».
Недаром свое мировосприятие В. Франкл назвал «трагическим оптимизмом». Оптимизм – потому, что это вера в возможности человека, в лучшее в нем. Трагический – потому что очень часто зло в человеке оказывается сильнее или даже предпочтительнее для него. «Когда мы подавляем в себе ангела, – писал он, – он превращается в дьявола».
«Смысл надо не просто искать, за него надо бороться, и борьба эта тяжела» – подчеркивал он. И мы ныне убеждаемся в этом ежечасно. «Каждый человек должен нести свой крест, нести и терпеть» – перекликается с ним современная вера…
Как-то к нему пришел падший алкоголик.
- Ты много пьешь.
- Да, пью, как и все.
- Ты не гляди на всех. Зачем ты-то пьешь?
- А что мне остается делать?..
- Вот тебе мой совет: пей больше – тогда или сдохнешь, или поймешь и станешь человеком…
Как ни странно, но этот алкоголик понял и стал человеком. Иногда достаточно человека лишь чуть парадоксально подтолкнуть (помочь), чтобы он нашел смысл…
В. Франкл трудно вырабатывал пути, посредством которых человек может сделать свою жизнь осмысленной. Чтобы угасал зловещий фонарь судьбы. Во-первых, с помощью того, что мы даем жизни (в смысле нашей творческой работы); во-вторых, с помощью того, что мы берем от мира (в смысле переживания и сопереживания (сотворчество!) ценностей. И в третьих, посредством позиции, которую мы занимаем по отношению к судьбе, которую мы не состоянии изменить.
Отсюда вытекают три группы ценностей: ценности творчества, ценности переживания и ценности отношения.
Приоритет принадлежит ценностям творчества, основным путем реализации которых является труд. Смысл труда человека заключается, прежде всего, в том, что человек делает сверх своих предписанных служебных обязанностей, что он привносит как личность в свою работу. Это очень важно.
Из числа ценностей переживания В. Франкл выделял любовь, которая обладает богатым ценностным потенциалом. Во имя любви люди совершают такие подвиги, что «удивленные окна утра» краснеют.
Ценности отношения выдвигаются на первый план, когда человеку все представляется безвыходным и бессмысленным. Когда туман сомнений «пал на очи». (Недаром автор сам себе говорит: когда трудно – иди к людям). Однако найти смысл жизни – это полдела; необходимо еще осуществить его. Звезда открытий еще не зажглась. Смысл не цель, а лишь стремление к ней. То есть процесс поиска и осуществления! В. Франкл отмечал, что осуществление смысла является для человека императивной необходимостью (чтобы почувствовать себя человеком, найти согласие с собой) по причине конечности и необратимости нашей жизни, невозможности отложить что-то на потом.
Другой алкоголик говорил В. Франклу, что он-де пьет лишь потому, что оказался никому не нужен.
-Ты помогаешь кому-нибудь? – был задан вопрос.
- Кому я должен помогать? Да и мне никто не помогает.
- Вот потому и пьешь, что никому не помогаешь. Найди того, кому бы мог помочь…Ты пойми, что есть лишь одна честь – честь оказать помощь, есть лишь одна сила – сила придти на помощь… Давай договоримся так: будешь приходить ко мне ежедневно и докладывать: кому ты сегодня помог…
Алкаш ходил и докладывал. Ему это до того понравилось, что он ходил так почти два года. И незаметно что-то нашел в себе…
Если у человека нет смысла жизни, осуществление которого сделало бы его счастливым, он пытается добиться ощущение счастья в обход осуществлению смысла, в частности, с помощью суррогатов. На самом деле ощущение счастья не выступает в качества цели, это скорее сопутствующее явление. Но оно (счастье) обязательно придет, если эта цель есть.
«Если человек несчастлив – то виноват в этом сам «– категорично заявлял Л. Толстой.
«Тот, кто ощущает свою жизнь лишенной смысла, не только несчастлив, но и вряд ли жизнеспособен» - вторил ему не кто иной, как физик и как большой человек А. Эйнштейн.
«Попытка дать человеку смысл свелась бы к морализованию, – справедливо отмечает В. Франкл. – А мораль в старом смысле слова уже доживает свой век…»
Смысл нельзя дать, его нужно найти. Но не как седые камени старины, потерянные историей. Мы уже упоминали об общечеловеческих ценностях. Они бывают представленные (их дают), но есть и усвоенные (осмысленные). Именно осмыслению, умению мыслить не учит наша школа: ни общая, ни высшая. Это главное. Общество бросает «винтиков» в море страстей и зла. И каково им?..
«Человек, который уже не в состоянии найти в своей жизни смысл, пишет В. Франкл, – равно как и выдумать его, убегая от самого себя, создает либо бессмыслицу (театр абсурда), либо тонет в похмельных грезах…»
Мы живем в век распространяющегося все шире чувства смыслоутраты. Да, трудно, особенно «потерянному поколению девяностых». В такой век воспитание должно быть направлено на то, чтобы не только передавать знания, но и «оттачивать совесть так, чтобы человеку хватило чуткости расслышать требование ситуации». Воспитание все больше становится воспитанием ответственности…

* * *
Когда «тонкая рябина» стоит, «качаясь на ветру», то она стремится к «дубу перебраться». Иначе она ломается. И тогда говорят, «судьба такая». Хотя ее судьба в том, чтобы вечно стремится, а не ломаться. Почему ей трудно? Потому что смысл ее жизни – перебраться к дубу и встать под его защиту, связаться с ним – оказывается невыполнимым. А что касается судьбы, то лучше идти к людям. Люди и рябине помогут – пересадят ее к дубу. Это, в крайнем случае. Поэтому следует прислушаться к другому совету мудрецов: «Осторожно отделяй добро от зла – они могут меняться местами и «ходят парой». При затруднении – исходи от общечеловеческого». Вот он смысл жизни – в общечеловеческих ценностях. Остается только их усвоить – и действовать даже в трудную минуту.
. В трудную минуту необходимо пробовать: во всем находить свое, не противоречащее истине. Так обретается уверенность и спокойствие для добрых и сложных дел. Однако, перегнув сталь, можно ее сломать; недогнув, есть надежда исправить ошибку. Когда человек ошибается, он ругает себя; хотя нужно радоваться, что он избежал большей ошибки, если бы не ругал себя. И в этом заложен глубокий смысл: радоваться далекому, но сердиться близкому. Когда трудно, нужно становиться философом и искать ту основу, на которой стоит мир.
Человек учится, присваивая представленные ценности; но усваивает их только по собственному разумению. Смысл жизни при этом еще не понят, а потому бывает трудно. Трудность выбора, он может тревожить сердце не меньше скопившихся житейских проблем. Хотя и говорят без смысла, что «свобода порождает страдания», а само страдание – причина возникновения сознания. На деле чаще оказывается наоборот. Страдания порождают свободу. Хотя утверждать так отрывисто и безапелляционно не вполне корректно: страдания и свобода входят в целостность смысла жизни. Идущие на пир не обретают счастья, пока не чувствуют идущий рядом мир.
Говорят: «Счастье никогда не ходит само по себе, оно всегда связано с неким несчастьем. Бороться нужно не за счастье, а с несчастьем». Где здесь смысл? В том что счастье и несчастье тождественны в своем развитии. Трудно человеку, когда он ждет счастье, которое действительно не ходит само по себе. Когда трудно, ищи и действуй, счастье можно найти везде, если искать. Вот только нужно учитывать старый совет: «Счастье рушится тогда, едва мечту свою теряем»,
Житейская мудрость в том и состоит, чтобы советы давать: как быть сейчас и всегда. Но не забывать собственные передряги, выходя из них достойно. Трудно не давать советы, а принимать их, поскольку смысл каждого их них часто далек от человека. Почему трудно? Потому что не в веселии человек обретает себя, но в думах о нем. Весело не тогда, когда нескучно, а когда дела позади добрые. Прогнать скуку бездельем, как и весельем невозможно.
Говорят: «Жизнь это борьба с собой». Более верно – это борьба за себя. А еще лучше: не борьба, а согласие с собой. Вот тогда смысл найдет Вас. И никакие «обстоятельства» не создадут трудность. Ведь не секрет, что все магические силы выросли в человеке из чувства страха перед самим собой. «Тревогу носит каждый миг, если сумел ты ей поддаться». Так бывает и тогда, когда трудно – значит, поддался человек трудности, не зная смысла своего.
Когда жизнь представляется пустотой, значит, Вы еще не жили. .Поэтому Вам трудно. Жизнь всегда видится полной и активной, если есть цели, а значит, понят смысл. Недаром свет возникает в темноте, иначе темнота существовать не может, сама по себе. Без целостности смысла света и тьмы. Трудно тогда, когда не знаешь: что делать. Это все то же отсутствие смысла. Чтобы обладать правом творчества, мало одного дара или таланта, нужен еще человек. А человек без смысла это не человек – одна трудность, принятая на себя как некое обязательство. Хотя, на деле это выглядит совершенно не так.
Например, можно без труда стать богатым, но невозможно без труда стать честным. Почему? Потому что богатство не имеет под собой смысла, а вот честь это осмысленное достоинство, которое трудно приобретать. Она становится каждое мгновение. А мгновение это смысловая, доминантная точка пересечения всех устремлений и интересов.
Однако, не стоит винить совесть за то, что сам оказался виноват и стал перекладывать вину на других. Можно и самого себя обмануть, если уже человек на все махнул рукой и потерял все смыслы. Но тогда он уже не говорит, что ему трудно…
Наше образование плохо знает жизнь, вернее, пытается цепляться за то, что ей представляется инструкциями и циркулярами. «Жить по правилам» – известный лозунг. Но и правила должны жить, а не мертветь в лозунгах. Образуются всегда двое: ученик и учитель. Где смысл? Именно в труде, в трудности. Сами трудности зависят не только от самого человека, но и от общества или науки. Наука служит не людям, а обществу, от которого зависит дальнейшая судьба научных достижений. Сколько их была загублено только потому, что кому-то оно по недоразумению показалось неперспективным. Может потому самой науке так трудно, что человек не видит в ней смысл, зато видит карьеру?
Чем больше человек углубляется в свое существование («в мир»), тем больше трудностей и неясностей возникает. И все потому, что он входит в бесконечность с конкретными инструментами, которые трудно совместимы с ней. Смысл-мечта обычно не так уж далеко отклоняется от действительности, а зачастую это и вовсе действительность, которую предстоит обрести. Все дело в том: какой ценой? Бывает трудно, особенно если окружают знания без смысла. Эти лжезнания – это то, что не находит применения, хотя именно они двигают и развивают знания и облегчают человеку жизнь. Почему? Истину невозможно выразить словами, словами можно лишь обозначить поиск ее. Поиск всегда облегчает трудную жизнь или решение.
Помочь человеку можно всегда; вот только поможет ли эта помощь, на это не следует создавать себе трудности. Таинственное в жизни бессмысленно связывать с подвохом или обманом – это равносильно обману в будущем, которого еще никто не видел. Таинственное обычно пугает, а не увлекает. Увлекает то, что легко поддается решению, а тайны они обычно спрятаны глубоко, в самом человеке. В этом не только их трудность, но и их смысл.
У тайного не может быть границ: ни материальных, ни временных. Разум может входить в него, лишь связываясь с бесконечностью. А это уже трудно, и часто лишено смыслов. Таинственное для человека часто остается не объясненным и даже не оцененным. Пока оно остается таковым, трудно найти в нем стимулы познания. Религия – пример подобного, которое может вызывать даже страх у человека с низкой нравственностью.
Понятно, что если человек окружает себя таинственным, значит, он плохо осознает собственное существование. Тогда ему трудно. Тайны всегда надуманны, если этого желает человек. Но он вполне можно обходиться без них, не усложняя себе жизни. По крайней мере, достаточно их оценки, должного осмысления – и это будет некая траектория должного существования. Многое упирается в упрямый вопрос: «Должен ли человек страдать при своем становлении?» В идеале – не должен, но идеальное недостижимо, поэтому весь вопрос в том: как страдать и зачем? Вот для решения этих вопросов и существуют смыслы.
Состояние души человека всегда должно быть напряженным и трудным. Ведь через нее идет постоянный смысловой поток извне, на который необходимо отвечать. Через нее постоянно идет лавина ощущений – на них необходимо быстро реагировать. Более того, нужно оценивать и связывать эти два потока. Так что нет душе покоя. Человек обычно удовлетворен, если он сделал доброе дело. Однако, его окружение при этом бывает часто недовольным, поскольку всякое дело имеет два конца.
Один конец он понимает – свое доброе дело. Но второе – почему люди недовольны? – понимается не всегда. Здесь играют свою роль смысловые доминанты, ведь каждый человек понимает их по-разному. Бессмысленно учить человека тому, чего он не понимает. Еще хуже – учить его подневольно. Но хуже всего обстоит обучение без желания, без смыслов. Вот отсюда и исходят трудности.

6.5. Поиск, поиск…
Процесс обретения смысла жизни всегда связан с поиском согласия с собой. Поиск обычно завязан на усвоении общечеловеческих ценностей. Почему? Как иначе осуществить человеку субъективно-объективную связь с внешним окружением? А без наведения такой связи смыслы вообще замыкаются в себе. Они уходят в стремнину неизвестности.
Современный кризис духовности связан не с кризисом экономики или телеинформационным бумом – а с потерей целей, смыслов и мотивов-интересов к самообразованию и саморазвитию. То есть упал спрос на интеллектуальный труд в обществе. Вопросы приобретения смысла жизни всегда будоражили лучшие умы человечества, стоят они перед всем человечеством и поныне. Добрый поиск стоит доброго смысла.
Категория смысла как процесс развития процесса далеко не нова. Как процесс смысл безличен – это траектория процесса развития каждого из нас и совместно с обществом. Как вполне осмысленный поиск, смысл требует внешних мотивов и внутренних интересов, которые, в конце концов, выливаются в активную деятельность – материализацию целей. Развиваются ли сами мотивы? Безусловно, они идут и становятся «рядовыми в строю», совместно со стимулами и смыслами к своему развитию, материализуются в поступки и далее. А деятельность определяет образ жизни, Таким образом, смысл заключается в разумной деятельности, в процессе поиска в ходе самообразования.
Мотивы самообразования не приходят к личности сами по себе манной небесной или поднебесной. Они не навязываются ему обществом, – они «приходят» в ходе осмысливания, то есть в условиях объективного одиночества, поиска, когда человек остается наедине с самим собой. Но мотивы и интересы нужно всегда рассматривать совместно, да и сама личность всегда находится в диалектической связке с обществом. В бесконечном развитии с ее определенной направленностью, которая тождественна мотивам-смыслам и смыслам-интересам как источникам самообразования. Они сами развиваются, приобретаются и становятся в процессе развития равновесия своей диалектической связки. Вечный поиск как вечная инквизиция?
Когда-то давным-давно Эпиктет говорил, что «Нас беспокоят не события, а наше восприятие этих событий». Но беспокоят нас и сами события через эмоциональную сферу. Обратная связь при этом была, есть и будет – без нее нет процесса развития. В этом смысл самого развития. Поиск не может быть бессмысленным.
Да, для человека чрезвычайно важно осмысливать события своей жизни, важно отвечать самому себе на вопрос, почему так произошло, и как быть дальше. Это и есть уже самообразование и самоорганизация, в процессе которой обретается смысл жизни. Например. Известно, что для пожилых людей самообразование действительно становится смыслом жизни, как компенсаторный фактор уходящих и истончающихся связей с обществом. Как же непожилые? – для них тоже самообразование есть смысл жизни, когда каждая новая связь становится предметом осмысливания, а значит и решением смысла своего существования. Но это решение приходит в трудном поиске.
Нам говорят о «замкнутой петли обучения», когда человек замыкает свое образование, для того чтобы далее начать снова и снова. Но через «петлю» ли проходит обучение? Уж не удавка ли это пиратская? Где здесь самообразование? Смысл становится особенно ощутимым при замыкании этой «петли», то есть при связывании явления с процессом. И так происходит каждый раз – в этом процессе можно улавливать смысл жизни. Ведь всегда оказывается мало одного знания явления – нужно умение и его применение в действии как процесс. А еще лучше говорить о процессе-явлении как развивающейся связке. Именно в ходе ее развития и поиске как самообразовании становится смысл.
Образованному человеку всегда хочется учиться? Но хочется ли? Он видит в этом смысл своей жизни, вернее, не видит, а находит сам. Значит, речь должна идти не об учении как таковом, а о творчестве. «Образованный человек никогда не перестает учиться». Учиться ли? Может быть – осмысливать, развиваться и увеличивать свои связи материального с духовным? Одно дело учить себя – здесь смысл пока еще далеко, – другое – осмысливать это в ходе своего развития, а значит ставить цели и добиваться их. Ведь в мире для себя можно открыть столько интересного и важного, стоит только начать, что просто диву даешься, как могут многие молодые люди не находить смысла жизни и утопают в низости помыслов и действий. Процесс целеполагания важен – но на основе общечеловеческих ценностей. Любой достойный смысл основан на развитии общечеловеческих ценностей, а значит, на их поиске и усвоении.
Перед каждым из нас стоит проблема теоретического основания поиска – организации собственного самообразования, в которой мотивация, как осмысленность моделей будущих действий, необходима для саморазвития. Здесь важны два вида мотивов-смыслов, которые нужно искать и развивать каждому самостоятельно: непосредственные, соответствующие социально значимым целям (особенно мотивы-смыслы развития личности, то есть самообразования) и мотивы опосредованные, лежащие в процессе связи с обществом. Последние смыслы выражают действенное отношение личности в его деятельности. Мотивы всегда должны быть уравновешены интересами.
Вся духовность основана на «знании» смысла жизни. Учащиеся всегда переходят от усвоения знаний к конструированию самой реальности. Вот только чрезмерное увлечение этим не может дать ничего хорошего, да и сама духовность страдает в немалой степени, поскольку новые возможности не всегда создают новую социальную реальность. Но они открывают новые горизонты в социальном пространстве для нового поиска. И их нужно связать с процессом собственно развития, то есть с объективной тенденцией, а не только с возможностью конструирования. Последняя должна выливаться в равновесный процесс, основанный на развитии общечеловеческих ценностей. Всякое развитие связано с поиском. Сама архитектоника развития как коринфская колонна нависает над человеком вечным поиском истины.
Смысл приобретается в процессе развития связи личности с обществом. Это движение к культуре, к коллективному действию – это самообразование общества, которое подталкивает не только объективное развитие, но и сами личности в процессе своего развития. Такая диалектика понятна – это «бунт против этой бесчеловечности», в которой ныне живут люди. Тогда мотивы этой деятельности – есть осознание процесса овеществления, материализации, которое, собственно, и связывает личности в общество. Это равносильно вечному поиску «опала счастья» для души неугасимой.
Граница «между» духовным и материальным лежит в процессе развития, как диалектической связи в виде смысла. Например, психологи все чаще сетуют на то, что очень редко востребывается информация по отработке навыков умственной деятельности, учитывающая психическое развитие. Это не только развитие мышления. Психическое развитие закладывается, формируется и становится еще в самом раннем возрасте. Речь идет не только о создании базы дальнейшего развития на основе достигнутого уровня психического развития. Чтобы использовать такую базу, этого мало. Нужно нечто большее – духовность, постоянный поиск смыслов, добровольное принятие такого груза на всю жизнь, что это вначале может испугать своей неизведанностью и сомнительным видением перспектив благосостояния. Но такая неизведанность должна и подталкивать к смыслу жизни в самообразовании как поиску.
Возникает существенный и даже сакраментальный вопрос: «Что упорядочивает бытие человека?» Только лишь связка и уравновешенность материального бытия с духом. Давняя моральная максима – категорический императив, моральный «прозор», который ориентирует человека на творческое начало, на поиск смысла жизни снова и снова в каждый момент развития. Категорический императив исходит из принципов самообразования как смысла жизни, ее достойности. Он объективно направляет и обретает сам смысл жизни. Остается лишь субъективно его реализовать в активной деятельности, в постоянном поиске, достойном человеческого начала.
Как рождается потребность и необходимость в самообразовании, когда вся социальная жизнь приобретает черты самообразовательного процесса? Она рождается в процессе приобретения сознательной жизни – то есть выливается в обратный процесс – в обретение смысла жизни. А это вечный поиск…

* * *
В поиске человек обретает себя. Эта аксиома человечности известна давно. Вот только с тех пор мало что изменилась в методологическом плане поиска. Продолжается все тот же избитый способ проб и ошибок. Что, если отказаться от него и идти, основываясь на общечеловеческой направленности? Тогда может получиться как в одной вполне достойной восточной притче:
«Когда одного восточного мудреца спросили: что должен делать человек, чтобы стать настоящим мужчиной, он ответил: юный мужчина должен стать человеком. Молодой мужчина должен гордиться своим отцом Мужчина средних лет должен помочь своему сыну стать человеком. Пожилой мужчина должен гордится своим сыном. Старый мужчина должен не быть обузой сыну. Тогда его спросили: что не должен делать настоящий мужчина. Юный мужчина не должен поступать недостойно человека. Молодой – не должен обижаться на отца. Мужчина средних лен не должен мешать своему сыну. Пожилой мужчина не должен обижаться на своего сына. Старый мужчина не должен жаловаться своему сыну».
Казалось бы, ответы мудрого человека основаны на общечеловеческих ценностях, но как реально найти смысл жизни? Попробуем разобраться в этих поисках.
Известно, что смысл жизни не соизмерим с судьбой, в противном случае жизнь теряет смысл. Судьба не есть нечто неизведанное, если связывать ее с субъективными добрыми поступками. Человек создан для счастья. Но это счастье нужно находить… в самом себе. Тогда и смысл отыщется. Судьба человеческая совершенно не случайна, ее нужно встречать как закономерное, но корректируемое нами добро. А смысл это траектория процесса развития, линия, которую нужно находить в поиске.
Основная беда заключается в том, что истина находится всегда на виду у человека, однако он не может ее оживить. Добрые дела обычно приносят ускорение материализации и направляют к смыслу само существование человека. Но привычки делать добро не бывает, такое дело всегда идет заново. В этом кроется очередная трудность поиска, каждый раз приходится вести переоценку общечеловеческих ценностей, каждый раз рефлексия ищет оптимальный вариант доброго поступка. Идее поиск непрерывно и постоянно. Это вполне нормальный, здоровый процесс для человека.
К сожалению, человек теряет линию жизни, если ее не находят другие. Это лишь подтверждает два исключительно важных момента. Первый – если смыслы не найдены человечеством вообще, тогда одному человеку их найти вовсе невозможно, сам по себе он не воин. Второй – человеку не на что опереться, так как в этом случае общечеловеческих ценностей недостаточно для нахождения смыслов. Так замыкается круг поисков в случае кризиса самого общества. Кризис сам человек придумывает и создает, но этот кризис закрывает многим замок в двери смыслов жизни.
Вот уж воистину праведно звучат слова поэта:
«Правд немало в нашем мире,
Ложь одна, но портит все».
Один искусственно созданный кризис будоражит и искажает умы всего сообщества. У человека вся жизнь проходит в поиске. Одни ищут высокие истины, другие – средства опохмелиться. Такова ширина и высота спектра поисков. А результат может различаться значительно. Можно даже сказать, что человек постоянно ищет себя и… не находит. Не находит только по одной причине, что он сам принадлежит не только себе. И это понятно, «в просторе необъятном нет места для отдельного юнца».
Говорят: «Начиная путь, не бойся; пройдя половину, надейся; подходя к цели, успокойся и обернись назад». Но прежде поступка узнай: чего ты хочешь? Где здесь поиск? Сама истина это процесс поиска – процесс процесса развития. Если рефлексия – основной инструмент поиска, то время - свидетель истины. Уж не время ли мы ищем в себе? И не искать не можем: как помыслами, так и делами. Найдя помысел – действуем, а затем снова оборачиваемся назад, снова поиск?
В человеке никогда не кончаются сомнения, может быть поэтому он не может найти прямого пути. Ищем, но не находит, сомнения не дают. Именно они подталкивают его к смыслу. Разум действительного, например, цветка в том, что он растет помимо нашей воли. Но это означает лишь то, что есть нечто помимо действительного, несущее этот рост. И вот это незримое определяет наши смыслы. Например, стихи. Стихи осмыслены, когда в них бьется и пляшет слово, а не рифма. Слово – это тот же поиск: образа, суждения, смысла. Да, смысла, хоть его и не выразишь словами, но искать-то надо всеми доступными средствами. Не для этого ли живет человек, чтобы находить себя во всем, что его окружает. «Цветы это и мечты, это и поиск, это и ты…»
Можно высказать несколько оспоримое заключение: «В правде заключено конвенциальное соглашение сторон, в истине – процесс его развенчивания». Если это происходит действительно так, то поиск это развенчивание правды? И это справедливо, поскольку субъективная правда нас не может устраивать в ходе поисков. Да и вообще, память человека не ящик с информацией, а источник жизненных сил для поиска, а не удовлетворения какой-нибудь кажущейся и застывшей правды. Здесь необходимо заметить, что человек поступает случайно, даже если он делает это сознательно. Но это не означает, что он случайно живет. Случайность в поиске проявляется закономерностью нахождения.
Человек видит мир в своем свете, то есть материальным. Он и не подозревает, сколько незримого переплетено и связано в нем – для того, чтобы он стал таким. Но он ищет это незримое, сам не зная, как и даже зачем. Жить, чтобы искать? Не узко ли взято? Но всякий поиск это обязательно осмысление, а разве осмысление это не первейший признак существования? Желания человека всегда связаны с его поступками и помыслами. Если то и другое живут дружно – желания вполне приличные и доступные. Если между ними раздор – это преступление, как по отношению к себе, так и к обществу. Тогда поиск превращается в пустую болтовню по неизвестному поводу. Когда известная «…сватья баба Бобариха извести его хотят…»
Поиск обычно преследует знание чего-то, того, что раньше не было познано. Знание такое размытое и бестелесое понятие, что им часто прикрывают собственное незнание тех процессов, которые делают знание истинным, действенным, живым. Мы ищем процессы, часто даже не осознавая, что мы принципиально не можем охватить процесс напрямую. Только косвенно, причем, непрерывный поиск как можно ближе аппроксимирует истину, благодаря чему можно вполне уверенно шагать по жизни. Говорят: «Сколько мнений – столько и правд?» Мнения – личные, правды – совместные, а поиск это процесс верификации этих правд.
Мечты это те же правды по отношению к определенному времени. Худшее, что есть в жизни – это несбывшаяся мечта ребенка, лучшее – сбывшаяся быль старика. Философы сродни поэтам: те и другие пытаются выразить смысл. Поэтика поиска воспевалась во все века. А вот поэтики открытия уделено совершенно недостаточно времени. Получается как в науке: поиск методом проб и ошибок? Но в науке дело не в новых терминах. А в новых идеях, как бы их не называли. Именно идеи зовут к новым айсбергам открытий. Вот только это не лежащие на поверхности «глупые дела», а лишь верхушка айсберга умнейших интриг, приводящих к успеха поиска смыслов.
Осознание предмета поиска это всегда открытие для человека, поскольку касается смысловых доминант осознаваемого. Плоды вырастают не из способности их производства, а от освобождения этих способностей из-под спуда счастья. От счастья счастья не ищут, но: «Кто вступает в спор с дураками, умным не станет» Такой поиск заведомо результата не принесет и смысла не прояснит. Недаром умные люди говорят: «Антихристово ложе изготовил человек, чтобы мир не был таким уж гладким и сладким». Во уж воистину, человек черпает силы из общества, если захочет, но не из самого себя. К счастью, мир устраивает не только человек, но и объективное, иначе быстро наступил бы долгожданный конец всяким поискам и проискам.
Существование человека ставит одну единственную проблему: как лучше поступать в соответствии с объективной направленностью. Отсюда вытекает необходимость поиска. Остальные проблемы ставит себе сам человек, хотя решается она, зачастую. совместно. Понятно, что при этом в процессе совместного поиска у разума не может быть тайн, если он действует совместно с чувствами, а не высасывает их из пальца. Тайна – это бесконечность становления при отрыве разума от действительности. Но с другой стороны: желания, чувства и разум – единая целостность. Поэтому наивно полагать, что человеком в поиске движут больше желания и чувства, нежели осмысление собственных действий и дум.
Заблудиться в удовольствиях может только заблудший человек, особенно когда его ведут по жизни, а не он сам ведет поиск. Поступки человека невозможно предсказать – они оцениваются и развиваются по мере осмысливания и действия. Но это не означает, что совершив один поступок, человек уже знает путь к следующему. Ему предстоит новый поиск. Человек не выбирает свой путь, как это бытийно считается, в ходе поиска он выбирает оптимальные шажки по уже заданному пути, совместно с объективным и обществом развивая ее. Разум дан человеку не для управления своими чувствами, а для их осмысливания и выработки достойных поступков. Здесь смысл ставится во главу угла, так что поиск его ведется непрерывно, человек этого может даже не замечать.
У каждого человека врожденные немалые способности творить. Жаль, что они далеко не всегда используются обществом, начиная с воспитания и образования. Иначе бы поиск был куда более легким. С другой стороны, если причислять разум к средству достижения радости жизни, то мы лишаем тем самым человека его существования. Жизнь человека не может быть неразумной, бессмысленной – да. Но бывают исключения – лишь в самом худшем, запущенном обществом случае. Если бы человек знал, чем ему стоит интересоваться, тогда бы он не занимался поиском непонятно чего.
Поиск обуславливается тем непреложным фактом, что, оказывается, мало знать и исполнять законы природы и общества, есть еще объективные законы существования, от которых зависит наша судьба. Вот их-то и ищем в себе. Это законы самоорганизации, но не судьбы. Уже поэтому симпатии, личные не должны пересекаться с симпатиями и эмпатиями общества. Если бы можно было понять: где правда, а где домыслы, тогда человеку не было бы необходимости быть таковым. Тогда не надо было бы свою активность устремлять в ничто? Нет. Страсть для разумного человека – его дело, его поиск. Дело всей жизни. Вот только страсть эта и поиски должны исходить из средств осознания, а не чувств…


6.6. Кто стреляет в лебедей
Самые тяжкие человеческие грехи: войны, террор, убийства, наркомания, неверие и другие – происходят по вине человека. Это именно он стреляет в невинных белых лебедей. Природные катаклизмы отчасти так же его вина – не хочет жить в мире и равновесии с Природой. Даже потеря смысла жизни и дефекты нравственности, самоорганизации и материализации – вина человека, который не хочет жить мирно в обществе или сообществе, а норовит пуститься во все тяжкие во имя мелочного личного интереса. Ему уже не до лебедей. Утопический реализм присутствует везде, куда его пускает человек.
Кто стреляет в лебедей (нарушает общечеловеческие каноны), тот стреляет прежде всего в самого себя. Неужели люди этого не понимают? Великолепно понимают, но надеются на авось, а молох прагматизма, между тем, желтым едким туманом уже опускается в душу человека. Сюзерены духовного склада поднимают руки к небу. Стелется ядовитый пороховой туман, но человеку он кажется сладким. Это искажает его помыслы и действия. Только по этой причине не решается закоснелый, но очень важный социальный вопрос. Мессианские идеи лебединого обличья не развиваются. Лебединая песня творчества угнетается эмпиризмом. И остается человек на берегу горестных дум…
Как же такое допускает объективное? Резонный вопрос. Между собой борются два объективных социальных отбора? Нет, они должны быть связаны в целостность. Однако человеком приобретается деспотический смысл. В результате чего: один отбор тянет в трясину животного, другой – к разумному существу. Диалектика целостности требует равновесия между ними, но оно постоянно сдвигается не в лучшую сторону усилиями людей и обществ. В результате по крупному помыслы начинают противоречить поступкам. Начинаются конфликты. Кричим: «Караул! Глобальный кризис»!
Вот так и стреляет неразумный личный интерес каждого из нас в белоснежных невинных лебедей нашей мечты. Однако, необходимо сказать, что без личного интереса не было бы существования мира. Где же выход? Как ни странно, в самообразовании. Образованный человек знает меру личного интереса и использует его во имя общего блага. Экзальтация духа подразумевает, прежде всего, образованность…
Самообразование должно идти вкупе с самоорганизацией. Пригоден ли мир для любых измерений? Очевидно, да. Грегарный отбор не позволит далеко сдвинуть равновесие в сторону катастроф. А самообразование, если оно будет зрить в корень и усваивать общечеловеческие ценности, выйдет на разумные идеи и общие интересы – целостность должна сохраняться. Здесь необходимо бросить немалой тяжести камень в огород самого общества, которое никак не может найти адекватные формы правления. Это и оно стреляет в лебедей. Бессмысленная разумность материи общества убивает лебедей, поскольку ее разум мертвого, конкретного, обездушенного монстра.
Те государственные структуры, которые оно выдвигает и одобряет, даже демократические, далеко не устраивают, как само общество, так и граждан. Они не должны стрелять в лебедей. От рождения они таковы, но что делается потом – вина воспитания и образования. Значит, общество упускает очень серьезные процессы диалектизации человека. Диалектика существования требует достаточного обращения с памятью, история не прощает, если у нее не учатся. Но она помогает, если мы сами этого захотим. Пропадает огромный запас идей.
Уровень дифференциации структур (государств) зависит от самих структур (среда!), так как развитие идет в равновесии со средой. Жизнь задана и развивается неизбежной поляризацией через самоорганизацию, остальное зависит от условий проживания. Но разве внешняя среда должна влиять на уровень развития, в том числе духовного? Легче всего проскакать на коне голубых мечтаний. «Не стреляйте в белых лебедей, они еще тревоги не узнали».
В зависимости от условий уровень жизни останавливается (уравновешивается) на определенной величине развития. Жизнь начиналась с атома, который попал в благоприятную почву самоорганизации? Отсюда антропный принцип, а не наоборот. Земная жизнь очень хрупкая. Непрерывное усложнение и структуризация последних десятилетий просто ошеломляет. А сущность человеческая осталась той же самой, лишь с малыми изменениями. Как ей быть? Действовать на это глобальное окружение он может лишь разумом. Причем, не только одним своим разумом, а разумом коллективным. При этом не стрелять в лебедей.
Жизнь становится с появления межструктурных связей и обособления структур (дифференциация). То есть намного раньше, чем это принято считать. Естественный отбор вовсе не видовой, а структурный! Процесс появления естественного отбора – непрерывность: от образования структур к их выделению. Галактики разбегаются – и это уже естественный отбор. Но если люди бедствуют – это уже отбор грегарный, основанный на сознании и осознании, на принятии условий общества и его общечеловеческих ценностей.
Глобальный гуманистический идеал не может быть сформирован в результате действия отдельных личностей. Даже выдающихся. Он вырабатывался веками как процесс очеловечивания. На роль глобального воспитателя человечества может претендовать самоорганизация. Но она должна быть разумной, а не синергетически-однобокой. Тогда глобализация как процесс вполне проходила бы по эволюционному сценарию.
Реализация «синергийного человека» – это абсурд чистейшей воды в существующем понимании. Дело уже в том, что материальный интерес (глобализация) никогда не поступится своими интересами, а самоорганизация синергетики при этом заходит в тупик. Реализовать любой идеал можно только в процессе, и этот процесс уже «запущен»: глобальный кризис требует такой реализации. Диалектический историзм предсказывает направление развития с помощью дифференциации и интеграции идеалов общества и личности – то есть их диалектизации, о чем мы уже говорили.
Социальная самоорганизация должна принимать асимптотический характер приближения к оптимальной траектории, а не характер скачков, как это происходит сейчас при глобальном кризисе, когда стреляют в лебедей. Должна быть оптимизация развития, а она вне сферы разума пройти никак не может. Так что надежда только на разум, который уже понимает, что нужно не бороться с глобализацией, а с причинами ее породившими.
Тогда видится путь развития глобального эволюционизма. Не от статического аспекта в изучении систем, и не в динамике систем, как это делает синергетика. И даже не к динамике процесса, как к глобальному эволюционизму. А к динамике связи процесса и явления, – связи глобального эволюционизма с самой системой как явлением. Такова история и логика развития концепции диалектической синергетики. Она не стреляет в лебедей. При этом основное понятие вовсе не структура как состояние, возникающее в результате когерентного поведения большого числа частиц, а процесс связи этих частиц с тенденцией их развития.
Уметь контекстуализровать свои знания – значит видеть процесс. То есть жить разумно, «своим умом». Нам мало представленной динамики глобального эволюционизма, нужно усвоенная динамика, которая позволяет пустить в дело разум. Нам говорят, что надо развивать холистическое видение. Дескать: «Думай глобально, действуй локально». Этот лозунг действительно похож на известную универсальную схему развития явление 1 → процесс → явление 2 – и так далее. То есть имеется в виду процессное в процессе развития. Но это только лозунг. И нужно немало разума, чтобы представленное сделалось усвоенным.
Здесь хотелось бы остановиться на интуиции как механизме связи. Интуиция это процесс поиска, он должен быть связан с явлениями. И он связывается с ними, причем, минуя логические выкладки и оценки. Думать – значит связывать. Всякий думающий «вперед-вверх» человек – умный. Он так же не стреляет в лебедей.
Умный человек обладает развитой интуицией, но она исходит из поставленных перед ним внешних мотивов. Чтобы уравновесит их внутренними интересами. Разум диктует в этом случае одно – опираться на общечеловеческие ценности. И разумный человек действительно опирается на них. Но общество разумных людей далеко не всегда оказывается разумным как процесс! Почему? Потому что не обладает интуицией. Недаром человечество так запустило себя в отношении глобального кризиса и стреляет в лебедей. Должна быть прежде глобализация разума, как интуиция, и только затем глобализация кризиса, если эта интуиция отсутствует.
Задача «самоорганизации без чудес», то есть задача диалектической синергетики не только в том, чтобы осмыслить фундаментальную стратегию и дать ответы на вопросы, что мы можем, хотим и должны узнать. Но и в том, чтобы уже сейчас предметно предостеречь от опасностей подобных Чернобылю, когда всех лебедей перестреляли.
Ведь далеко не секрет, что сегодня для начала войны достаточно неразумных решений ограниченного круга высших должностных лиц. Глобальные последствия могут принести даже неразумные действия, например, простых операторов атомных электростанций или командиров ракетоносцев. В этих случаях остается уповать на их разум и совесть. Глобализм не пройдет, если его связать с разумом. А значит, явление должно превращаться в процесс, явление глобализма – в процесс его гуманизации.
Мы, как порождение материального мира, обычно даже не догадываемся, что законы физические, биологические, социальные, по которым мы живем, есть лишь порождение более общих диалектических законов – законов всеобщей связи. Нет, это не некоторое божественное начало или нечто сверхъестественное, – это коренные принципы, которые обуславливают развитие вообще. В том числе нас самих.
Так, мы берем в руки камень, ощущаем его температуру (холод или тепло), тяжесть, энергию, структуру и др. Мы думаем, что камень мертв и подчиняется лишь физическим законам (движения, сохранения импульса или количества движения, гравитации и т.д.). Но он живет внутри, развивается не только по законам физики. Ведь что обуславливает его массу? Гравитация? А гравитацию? А структурирование или энтропийные законы? Что и как связывает его внутри, заставляет проявляться?
Задавая такие вопросы – мы должны с уважением относиться ко всему мирозданному и думать более широко и разумно. Иначе как объяснить вопросы необратимости или самоорганизации. Внешнее это макромир, но он диалектически связан с миром внутренним, с микромиром, – и совместно с ним развивается. Только так он может существовать! Разум должен связывать внутреннее и внешнее. Тогда глобализация окажется лишь закономерным процессом нашего развития. И она никогда не будет стрелять в лебедей.
Например. В настоящее время известно свыше двенадцати тысяч видов муравьев. Разве это многообразие могло быть запрограммировано в момент так называемого Большого взрыва? Это свидетельство того, что причина развивается со следствием и в ходе самого развития. Тогда субъективная бифуркация лишь корректировка траектории за счет рефлексии – так и развивается реально причина со следствием, конечное с бесконечным. Объединение всегда связано с разъединением (отчуждением). Так в людном городе человек может быть одинок, или ищет уединения от суеты…
Он должен быть счастлив уже потому, что он человек, но чтобы считать себя человеком, нужен немалый труд над собой. Особенно когда само общество стреляет в лебедей. И разум здесь главное оружие – в этой гуще глобального кризиса умов…

* * *
Жизнь не относится к созерцательным натурам; нужно не играть в жизнь, а делать так, чтобы жизнь играла в человеке. В противном случае скоро наступает тупоумие с соответствующим противоречием дел и помыслов. Зачем это ему нужно? Давайте сохраним лебедей от аспидно черной прямоты. Прямой путь всегда самый ущербный, поскольку он является плохо осмысленным. Чаще «корабль любви» разбивается не о житейские рифы, а об недостижимость того, что должно быть. Это и называется несоответствие помыслов действиям. «Конфликты действия» – так это называют психологи.
Неверно, что человек ко всему привыкает. Есть такие привычки, к которым привыкает уже не человек. Вот именно он и стреляет в лебедей по своему неразумению. Привычка противоречить, спорить, бурчать и ворчать – это все отголоски потери смысла жизни, которое философия определяет как «самоотчуждение». Побудительный мотив – всегда возмутительный, – когда человек бунтует, ему есть что сказать в противовес. Но только в том случае это принимается как общечеловеческое естество, когда бунт оправдан, когда уравновешены добро и зло в человеке, когда он в согласии с самим собой.
Для человека нет ничего страшнее одиночества, но нет ничего необходимее… одиночества. Такие противоречивые суждения вытекают из самой природы человека. С одной стороны, он не имеет никакого желания стрелять в лебедей (нарушать нормы человечности). Но одиночество заставляет страдать мыслями о чем-то упущенном. С другой стороны, сам человек должен оставаться наедине с самим собой для предметного разговора, чтобы разобраться, найти точки соприкосновения и обрести необходимое согласие с собой. Здесь необходимо добавить, что мышление человека невозможно без страдания, как духовное невозможно и бессмысленно без материального. Страдания одиночества это еще не самое страшное, что бывает у человека в жизни. Но не стрелять же поэтому в невинных созданий?
Человек – странное существо. Он может верить дикарским приметам, но не верить себе. В этом «виновата» его диалектизация, то есть приобщение к общечеловеческому уровню. Однако амбиции возникают там, где кончается ум. А кончается он тогда, когда нужно усваивать общечеловеческие ценности. Не странно ли получается? Вот, значит, так и есть, что недалекий амбициозный человек стреляет в лебедей. Почему? Чаще всего здесь виновато общество, которое допустило такого человека во власть. Судьба-злодейка проникает в человека изнутри, а не извне. Может быть, поэтому она так индивидуальна и несчастна? Может, потому сразу человека не понять: сначала он хорош, поскольку старается соблюдать приличие, а затем отпускает вожжи и идет убивать лебедей. Сколько чиновников у нас сажают в тюрьмы, а сколько не сажают, но они уже готовы к расстрелу живого.
У всякого человека, помимо многих друзей, есть один враг – он сам. Если этот враг становится другом, человек обретает счастье; если уходит – человек гибнет. Здесь снова и снова помощь оказывает общечеловеческое начало. Человек обычно смотрит на культуру как на нечто возвышенное, хотя она принижает его личность и связывает его свободу. И только когда он сам оказывается в незавидном положении виноватого стрелка, тогда он обращается к ней, и всегда получает помощь. Если захочет. Это касается наркоманов, алкоголиков и прочей «смерди нелебединой». Никакие кодировки, прививки, шоковая терапия, заговоры не помогут без культуры. А вот прививки культуры таким нужны позарез – они обижены и обделены в своем образовании общечеловеческим. Дать его – первейшая задача общества.
Непонятый ум всегда считается глупостью, подобно тому, как непознанная прямота превращается в кривизну. Непознанность – бич нашего века и образа жизни. Хотя это уже было, было не раз, нужно бы только припомнить историю. Здравый смысл далеко не всегда соответствует истине, это скорее ортодоксальное понятие. Поскольку развитие истины происходит по законам существования, а не науки. Вот и оказывается, что талантливая новость или идея далеко не всегда нова, поскольку уже успела набрать бестолочи. Но тем ближе она оказывается к истине. Безумная идея хороша тем, что иногда она приносит небывалый успех. Ее даже можно причислять к истине, лишь бы она не целилась в невинных лебедей.
Интересы человека никогда не связаны с тайнами жизни. Более того, эти тайны придумывает сам человек, их нет в готовом виде, они становятся таковыми по мере становления человека. Это своего рода принуждение человека, отвращение его от объективного и общечеловеческого. А принуждение человека всегда связано с его нежеланием подчиняться, и это обычно выражается в нравственном протесте идти рядом. То есть, так проявляются разногласия и перекос субъективно-объективного равновесия. Сам труд должен выходить из рамок обязательного, но обязательна лебединая деятельность.
Обычно бывает удовлетворен тем, что имеет, вовсе не богач, а идиот. Удовлетворение – смерть для человека; но как без него? Человек стремится к согласию, к удовлетворению. Но есть общечеловеческие рамки. Именно эти рамки приводят к тому, что человек не может жить без счастья – и в этом его несчастье. Ничегонеделание как мед, как бальзам недуши привлекает и создает суррогат счастья; и оно слащаво притупляет мысль. Мысль развивается диалектически, связывая поступок и смысл. Мысль притупляется чаще всего в сторону отказа от общечеловеческих норм. То есть, такой человек начинает стрелять в лебедей.
Правда стала такой разночтивной спутницей человека, что многие считают ее априорной, хотя это такой же процесс становления любой сущности. В этом отношении бессмысленно считать правду в качестве путеводной пути по жизни, поскольку она вполне может заводить не туда. В этом отношении напрасно считают, что несчастье можно превратить в счастье, хотя бы с помощью любви. Сначала нужно от несчастья избавиться, а далее еще заслужить свое счастье. Это будет истинная правда о лебедях.
Реальную жизнь человеку делает далеко не он сам, он лишь несколько корректирует объективную направленность развития сущего, проходящую через общественные отношения. Никто не ведет человека по жизни, даже судьба. И человековедение люди пока никак не могут выработать, чтобы помочь таким вживую. Идет он сам, правда, путь начерно уже определен тем направлением, которого следует придерживаться. Если человек оступается, он может поправить ошибку. Но если он упрямо не хочет идти по этому пути – это выбор можно назвать скотским. Тогда уже клич летит по стране: «Ну, лебедь, ну, погоди»!
У самолюбивого человека обычно мнение о людях хуже, чем о себе; у тщеславного есть мнение только о себе, поскольку другие люди его не интересуют. В обоих случаях налицо нравственные перекосы, чреватые лебедеедением. Но такие люди обычно необычно боятся своей смерти. Боязнь смерти сродни суеверию, что-де: не попадешь в рай. Здравый смысл чужд этому, он же не дает даже в помыслах желать смерти другим. Но здравый смысл не всегда силен и развит. Так, старческая ностальгия обычно вызывается не тоской по прошлому или «упущенной юности», а началом субъективного смещения равновесия душа-тело. А это уже атавизмы здравого смысла и явный прицел в лебедей. Если хватит сил.
Известно, что хорошее может быть только явным, так же, как и плохое. Не бывает тайного (неявного) плохого или хорошего – это уже непрерывность, бесконечность, где нет ничего конкретного. Поэтому наивно полагать, что «тайное дразнит разум», поскольку разум сам непрерывен и неявен. А вот явное действительно побуждает разум к осмыслению его И если это осмысление желает примыкать к тайному, то могут получаться «шедевры» ума – монстры, которые глодают лебедей живьем. По таким, как говорится: «Тюрьма красна и плачет»…
Жизнь человека имеет свою цену, но беда в том, что сам человек обычно ее не знает. Причем, вовсе не поэтому он не старается улучшать себя. А потому, что равновесие с душой часто не улавливает – от слабого усвоения общечеловеческого. Малое лучше большого оказывается по критериям качества. Вот только критерии эти, зачастую, не в пользу первого. Такой человек не имеет своего лица, не обретает смысла и по ошибке может выстрелить не то что в лебедей, а и в самого себя. Поскольку не знает смысла. Смысл может быть в прекрасном, но в смысле прекрасного не найдешь. А он, наверное, его ищет, не находит и бредет потому во все тяжкие…
Да, осознание конечности жизни часто приводит к обратному результату в виде скотских привычек, но такое происходит от недостатка образованности человека обществом. Вот они бедные лебеди, которых недоучило общество. Сколько таких в мире?
Глупые люди обычно падкие на страсти, но они их плохо осмысливают, а потому теряют время зря и целят в лебедей, а не в себя. Невежа не видит тайн в жизни, потому он и есть такой. Не видит общечеловеческого, а может, и не хочет видеть. Потому и его не желает видеть человечность, которая всегда глядит в корень.
Авторитеты всегда вредят культуре, если они недостаточно образованные, хотя бы и будучи высоко подкованными в своей области. Их нравственно-физическое равновесие подорвано избытком неосмысленной подкованности. Зато красноречие обычно преуспевает, хоть и не вредит пока лебедям. Красноречие это умение связывать мысли, но не анализировать и синтезировать их, без чего невозможно нахождение смысла и мудрости человеческой. Зато такой человек часто наживает врагов своей чрезмерностью, которая обычно не воспринимается. Наличие же врагов – верный признак желания стрелять в них, и не только в них, а во все человеческое.
Если много говорить о себе, то начинает казаться, что ты герой, хотя таких героев люди едва терпят. Про таких говорят: «Человек не может ничего не делать, но как часто он просто делает вид». Совершение ошибок полезно, но серьезные ошибки свидетельствуют лишь о том, что человек до этого совершал их недостаточно. Серьезные ошибки, как правило, препятствуют прекрасному лебединому, и вообще любви человеческой. Любовь обычно кажется вечной; она и является таковой, пока ее не рушит меленькое и подленькое, что обычно сокрыто в нас. А в случае серьезных ошибок идет прямой расстрел любви из пушек. При этом лебединые перья летят в лицо самому палачу, он чихает от них, даже плачет, но продолжает свое подлое дело…


6.7. Афоризмы истины
В нашем окружении бытует множество афоризмов, так или иначе определяющих и высвечивающих истину. Мы уже знаем, что множественность это прямое свидетельство наличия континуума, процесса единой, развивающейся непрерывно истины. Где же настоящая истина: в определениях или в процессе? В определениях и суждениях она конкретна и мертва, в процессе – непрерывная и животворящая. Как модно стало говорить: «Креативная».
Однако человек не может воспринимать живое живым (явления воспринимается лишь через процесс и наоборот). Он может лишь «выхватывать» из процесса остановившиеся в развитии «кусочки», которые затем именует истиной. Таких кусочком много. Но их сумма, даже если их все собрать воедино, отнюдь не дает целостности единой истины. Ну и что, можно сказать, если абсолютная истина нам недоступна, то есть хотя бы относительная истина. Нас и она устроит…
Это замечание во многом справедливо. Но не в главном: каждый должен искать и находить свою истину. Готовых рецептов быть не может, поэтому бессмысленно пустомельно подбирать, созерцать или даже использовать чужие истины без собственного осознания. Нужно находить свое. Чаще оно кроется в общечеловеческих ценностях, которые представляет нам общество с самого раннего возраста. Усваивая общечеловеческое богатство, человек должен становиться образованным, даже не имея диплома ВУЗа. Однако это тяжкий труд на многие годы, хотя, в этом есть свой смысл жизни – в поиске истины. Иначе, зачем мы живем: чтобы жрать да с…?
Истина в виде общечеловеческих ценностей превыше всего. Но и она не стоит на месте, постоянно развиваясь с человеком и обществом, да еще по своим объективным законам. Кроме этого, за многие века афористических определений истины, они сами изменяли свою сущность. Так что многие из них просто устарели по смысловому содержанию. И это необходимо видеть каждому человеку, желающему «глядеть в корень». Приведем примеры с комментариями.
1. «Истина не требует доказательств. Истина – это то, что должно свершиться совершенно без учета того, о чем думают люди». (М. Лайтман). Комментарий: Истина также не живет сама по себе, человек участвует в ее развитии, иначе он не существует.
2. «Пусть мне дороги друзья и истина, однако долг повелевает отдать предпочтение истине». ( Аристотель). Комментарий: Как можно отделять и соотносить друзей и истину. Истина сама всегда в друзьях.
3. «Истина сделает вас свободными». (Зигмунд Фрейд). Комментарий: Человек истины не достигает, но развивает ее своими поступками, наряду с объективным. Свободным человек чувствует себя в добром деле, когда он в согласии с самим собой, но не с истиной, которой не знает.
4. «Нигде не найти покоя тому, кто не нашел его в самом себе». (Франсуа Ларошфуко). Комментарий: Чтобы найти покой в самом себе, человек не минет поиска во всем остальном.
5. «Я все равно не скажу всей правды, потому что сама ее не знаю. (Рената Литвинова) Комментарий: Вся правда в бесконечности как целостность, человеку ее невозможно узнать. Но нужно ли знать ее всю?
6. «Если желаешь, чтобы мир изменился, – стань этим изменением». (Махатма Ганди). Комментарий: Человек сам по себе не может стать изменением мира, хотя способствовать этому может. Главное – начать с себя.
7 «Все истинно. И все ложно. За что ни возьмись - ни доказать, ни опровергнуть». (Е. Клюев). Комментарий: Истина и ложь это целостность, она не существуют одна без другой. Тут и доказывать нечего.
8. «Видеть истину возможно лишь сердцем; сущность – это то, что невидимо для глаз». (Антуан де Сент-Экзюпери). Комментарий: Сущность не только невидима, а истину можно «видеть» только в поиске.
9. «Докопавшись до истины, подумайте, а не лучше ли ее опять зарыть». (В Семенов). Комментарий: Если бы можно было достичь и открыть истину, то закрыть ее было бы нечем.
10. «Смотреть и не уметь прозревать истину – хуже, чем быть слепым». (Х.Келлер).
Комментарий: Истину не увидеть даже зрячему. Иной слепой может ее постичь лучше.
11. «Истина – капкан для лжи...» (Т. Семирджян). Комментарий: Если бы ложь шла через истину, она давно была бы остановлена.
12 «Загляните в свои собственные души и найдите в них искру правды, которую боги поместили в каждое сердце и из которой только вы сами сможете раздуть пламя». (Сократ). Комментарий: Истина действительно находится внутри каждого из нас, в бесконечном поиске ее. Но пламя истины не раздуть никому.
13 «Истина каждый раз рождается заново...» (Т. Семирджян). Комментарий: Истина как процесс не знает ни рождения, ни смерти.
14. «Многогранность истины ни в какие рамки не уместишь...» (Т. Семирджян). Комментарий: Разве процесс может иметь структуру или рамки. Истина вообще нематериальна.
15. «С каждым рождением истины умирает еще одна ложь...» (Т. Семирджян). Комментарий: Истина не умирает, умирать может понятие о ней, так же как ее диалектический «двойник»: ложь.
16 «Всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок». (Томас Гексли). Комментарий: Истина не рождается, а тем более ересью. Ересью ее делает человек по своему неразумению. Он же ее может похоронить предрассудком.
17. «Войны зависят от славы, и часто ложь, которой поверили, становится истиной. (Александр III Македонский). Комментарий: Войны зависят от прагматизма людей, которые, зачастую, ложь оборачивают истиной. Они сами даже могут поверить в эту ложь.
18. «Мосты истины не сгорают...» (Т. Семирджян). Комментарий: Сгорают не мосты, а те небылицы об истине, которые придумал неразум человека. Истина не строит мостов, она развивается потоком субъективно-объективного.
19. «Хороший афоризм подобен красивой амфоре, на дне которой покоится вино истины». (С. Федин). Комментарий: Афоризм можно упаковывать как угодно, но это только слова, а не мысль. Истина не может покоится, она потоком стремится к небесам.
20. «Ну, докопались вы до истины ... и что собираетесь делать с этим ископаемым?..» (В. Бутков). Комментарий: С помощью истины можно повернуть мир лицом к человеку. Вот только еще не создана та лопата, которой можно ее откопать.
21. «Человек ищет там, где лучше, а ...истина таит свое молчание в глубине... (Кэтрин Прайс). Комментарий: Человек не знает, где лучше, хотя и ищет. А истина в каждой точке его, в каждой мысле его.
22. «От Бога человеку даётся истина, от дьявола её искажение». (Джулиана Вильсон). Комментарий: Истина сама замещает бога, а искажают ее люди по неразумению своему.
23. «Мы закрыли дверь, чтобы не вошло заблуждение, но как же теперь войти истине?» (Рабиндранат Тагор). Комментарий: Заблуждение входит тогда, когда выходит истина.
24. «Я оторвала себя от безопасного уюта надежной и определенной жизни ради моей любви к истине – и истина вознаградила меня». (Симона де Бовуар). Комментарий: Любовь к истине – философия – вознаграждает каждого. Но истина уходит непобежденной.
25. «Камень абсурда, роняемый сверху, всегда попадает в хрустальную вазу истины …» (В. Бутков). Комментарий: Абсурд это случайность, которая связана с необходимостью, но она не достигает истины.
26. «Правда на виду, да уши не слышат». (В. Пивоваров). Комментарий: В мире много правд увидеть могут люди, но не одна из них в ушах не зазвенит.
27. «Нет истины в злословии». (Т. Семирджян). Комментарий: Словами истину не остановишь, на зуб ее апломбом не возьмешь. Когда себя собой нещадно гонишь, тогда злым словом лишь себя проймешь.
28. «Как же достало истину, что все до нее докапываются!» (Е. Сиренка). Комментарий: Благо, хоть не могут остановить ее процессное развитие, хотя войны и прочие катаклизмы здорово ее потрясают. Так, что даже не верится, что она вообще существует.
29. «В чистом виде голая правда встречается редко». (А. Соколов). Комментарий: Чистую правду не раздеть никому, голую ее никто не видел и не может увидеть. Останови процесс истины, что ты увидишь? Только себя дураком.
30. «Истина обретается тогда, когда у людей есть свобода, чтобы искать ее». (Франклин Рузвельт). Комментарий: Истина обретается в поиске бесконечном, когда непрерывное замыкается на конкретном. А свобода она всегда есть, если человек захочет ее видеть.
31. «Лишь тот стремится овладеть истиной, кто сам в ее владениях». (Е. Сиренка). Комментарий: Истина владеет мирозданием только потому, что без нее мир рухнул бы. Человек направляется объективным с ее участием; его сущность и смысл существования – искать ее в каждом своем помысле или поступке.
32. «В поисках истины сжигать мосты не стоит...» (Т. Семирджян). Комментарий: Мосты сжигают, когда не хотят возвращаться и учиться у истории. Разумно ли это, если истина в нас самих?
33. «Брошенная в толпу истина будет затоптана – ложь возглавит шествие». (С. Омуров). Комментарий: Тот, кто плюет в истину, сам достоин костра лжи.
34. «Правда – абстрактный и многоликий портрет истины. А нужен – фоторобот …» (В. Бутков). Комментарий: Правда лишь отголосок истины, многократно отраженный голосами людей. Он может так далеко искажать истину, что человек может не узнать себя с такой правдой. Фоторобот нужен лишь для того и тому, кто ленится искать истинное лицо свое.
35. Если смотреть правде в лицо, то у каждого обнаружится обратная сторона». (А. Марков). Комментарий: Правда всегда в двух лицах: как люди договорились ее считать, и как она сама оценивает людей.
36. «Истина сияет собственным светом, и не подобает просвещать умы пламенем костров». (Юстиниан). Комментарий: Истина сияет невидимым светом абсолюта, но умы она просвещает и без костров, особенно если это костры инквизиции.
37. «У истины простая речь». (Сковорода Г. С.). Комментарий: Речь истины на таком языке, который никто не понимает. Может потому она и есть истина, иначе она была бы убогой и избитой явью.
38. «Река истины протекает через каналы заблуждений». (Тагор Р.). Комментарий: от заблуждений людских истина стала замерзшей, трудно же будет ее пробудить.
Так как истина вечно уходит из рук —
Не пытайся понять непонятное, друг,
Чашу в руки бери, оставайся невеждой,
Нету смысла, поверь, в изученье наук!
(Омар Хайям). Комментарий: Есть единый смысл на целом мироздании: в поиске находится наука, так же, как и необъятно-непонятное.
39. «Истина не лежит на поверхности. Если на этой почве, а не на какой-либо другой, апельсиновые деревья пускают крепкие корни и приносят щедрые плоды, значит, для апельсиновых деревьев эта почва и есть истина. Если именно эта религия, эта культура, эта мера вещей, эта форма деятельности, а не какая-либо иная, дают человеку ощущение душевной полноты, могущество, которого он в себе и не подозревал, значит, именно эта мера вещей, эта культура, эта форма деятельности и есть истина человека. А здравый смысл? Его дело — объяснять жизнь, пусть выкручивается как угодно. (Сент-Экзюпери А). Комментарий: Истина лежит в каждом человеке, но это не означает, что ее можно из него извлечь. А здравый смысл это житейское поверье – то, что обычно думает народ.
40. «Вода в сосуде прозрачна. Вода в море — темна. У маленьких истин есть ясные слова; у великой Истины — великое безмолвие. (Тагор Р.). Комментарий: Истина безмолвна лишь потому, что у ней бесконечное количество голосов, мешающих друг другу.
41. «Стремление к истине — единственное занятие, достойное героя». (Джордано Бруно). Комментарий: Стремление к истине, поиск ее это не занятие – это жизнь достойного человека.
42. «Истина выше людей и не должна бояться их». (Белинский В. Г.). Комментарий: Как можно соотносить истину и человека, если человек – сам истина.
43. «Из утверждения и отрицания рождается истина». (Фейхтвангер Л.). Комментарий: Истина вечный, непрерывный процесс связи отрицания и утверждения, становления и угасания, материализации и дематериализации.
44. «Для меня истина — главенствующий принцип, включающий множество других принципов. Эта истина есть правдивость не только в слове, но и в мысли, не только относительная истина в нашем понимании, но и абсолютная истина, вечный принцип, то есть Бог... Я поклоняюсь Богу как истине. Я еще не нашел его, но ищу. Я готов в этих поисках пожертвовать всем самым дорогим для меня. Я отдам даже жизнь, если понадобится». (Ганди М.). Комментарий: Найти истину невозможно, искать и приблизиться можно. Но жертвы истине не нужны – поиск происходит в рамках нормального существования человека как субъективно-объективного феноноумена.
45. «Истина — зеркало, отражение которого невыносимо для притворства и лицемерия». (Шиллер Ф.). Комментарий: Если бы истина была зеркалом, тогда каждому человеку можно было бы смотреть в него и исправлять свои помыслы и действия.
46. «Истину следует искать не в призрачных потусторонних областях, не вне времени и пространства, не в каком-то «боге», якобы пребывающем внутри мира или противопоставленном ему, а гораздо ближе, в собственной груди человека»
(Маркс К.). Комментарий: Истина в человеке, но она связывает его со все сущим.
47. «Истина человека — это то, что делает его человеком». (Сент-Экзюпери А.). Комментарий: Человека «делают» многие силы, истина лишь свидетельство наличия объективного в них.
48, «Лучше узнать истину наполовину, но собственными силами, чем узнать ее целиком, но узнать с чужих слов и выучить, как попугай». (Роллан Р.). Комментарий: Узнать и выучить что-либо – бессмысленное занятие, которое отвращает человека от истины. Важно усвоить и действовать по своему – это будет приближением к истине.
49, «Многие великие истины были сначала кощунством». (Шоу Б.). Комментарий: Истина единая целостность, это правд много, в том числе и кощунственных. Каков человек – такова и правда.
50. «Знать истину следует всегда, изрекать — иногда». (Джубран X.). Комментарий: Словами истину не мерить, но искать ее всегда.
51 «Правдивое сердце — главное оружие истины». (Руссо Ж.). Комментарий: Главный инструмент существования человека – рефлексия, которая осуществляет связь субъективного и объективного, близкую к истине. А сердце – это оружие романтиков.
52. «Чем истины выше, тем нужно быть осторожнее с ними, иначе они вдруг обратятся в общие места, а общим местам уже не верят». (Гоголь Н.В.). Комментарий: Истина всеобщая категория. Человек не обращается с ней, хотя его мечта – познать общее.
53. «Любовь к истине — это наиболее благоприятное условие для нахождения ее». (Гельвеций К.). Комментарий: Мало любви и даже ума в поисках истины, нужен вход в объективное, и связь с ним.
54. «Истина — это то, что упрощает мир, а не то, что создает хаос, это язык, выделяющий из многообразия общее». (Сент-Экзюпери А.). Комментарий: Истина становит человечность в мире, хаос делает сам человек, когда языком пытается затмить истину.
55. «Истина насквозь проста, насквозь чиста и не выносит примеси чего-либо постороннего. Она сурова и непреклонна по отношению к любому побочному интересу; и таким должен быть также разум, значение и превосходство которого состоит в том, что он сообразуется с истиной. Думать о каждой вещи именно так, как она есть сама по себе,— в этом настоящее назначение разума, хотя люди не всегда пользуются им для этого». (Джон Локк). Комментарий: Эпитеты неприменимы к истине, она не вещь. Простота истины в ее целостности и единственности. Что может быть проще? Но эта простота недостижима без бесконечности.
56. «Истина есть дочь времени, а не авторитета». (Бэкон Ф.). Комментарий: Авторитет велик среди людей, но он ничто для времени и истины. Время сторожит истину и служит ей.
57. «Истина — это то, что выдерживает проверку опытом». (Эйнштейн А.). Комментарий: Опыт служит развитию теории, теория развивает опыт, а истина объединяет, как опыт, так и теорию, и даже объективные тенденции их развития.
58. «Истина, выраженная словами, есть могущественная сила в жизни людей». (Толстой Л. Н.). Комментарий: Истину словами не выразишь, делами – то же, но она связывает в целостность помыслы и поступки.
59. «Истина — пробный камень самой себе и лжи». (Спиноза Б). Комментарий: Для человека он сам себе пробный камень. Пробовать истину нет смысла, поскольку ее никто не видел. Зато пробный камень лжи – поступок, который видит ее насквозь.
60. «К числу непреложных истин относится та, согласно которой человек, сколь бы высоко он ни поднимался по лестнице Жизни, всегда видит со своего места того, кто ближе к вершине, чем он. И сколь бы низко ни опускался человек и ни отступал, он никогда не встанет на последнюю ступень, ниже которой не стоял бы никто». (Рейхани А). Комментарий: Истина всегда преложна и абсолютна, на нее не посмотришь свысока. А свысока можно смотреть, но мало увидеть, поскольку находишься тогда на последней ступени разума.
61. «Истина никогда и ничем оспорена быть не может, ибо она во всем сходна со здравым смыслом». (Пенн Вильям). Комментарий: Истину оспаривают в множество правд, а вот здравый смысл в это дело ввязываться не будет.
62. «Истина ничуть не страдает от того, что кто-либо ее не признает». (Шиллер Ф.). Комментарий: Признавать можно то, что чувствуешь; во что веришь – уже можно и не признать, если в нем нет истины.
63. «Правда являет себя лишь здоровому духу в здоровом теле». (Гольбах П.). Комментарий: Здравый смысл угадывает правду, но она может противоречить здоровому телу или духу, если они не связаны между собой.
64. «Заблуждения радостны, истина страшна». (Камю А.). Комментарий: Страшно неизведанное, а заблуждения всегда таковы, поскольку направлены против истины. Потому и страшны.
65. «Истина — солнце разума». (Вовенарг). Комментарий: Скорее обратное: разум – солнце истины.
66. «Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной». (Гельвеций К.). Комментарий: Трудно следовать за истиной, не зная ее пути, а заблуждаться можно и стоя на месте, потешая толпу.
67. «Бог, небеса, все это — ничто. Истинна только земная жизнь и любовь живых существ». (Франс А.). Комментарий: Истина связывает в целостность все сущее, в том числе объективное и субъективное, и отношения между ними.
68. «Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников». (Пейн Т.). Комментарий: Страдает правда, но не истина, до объективной субъективности которой пока никто не добирался.
69. «В процессе борьбы с истиной заблуждение само себя разоблачает...» (Маркс К.). Комментарий: Истина и заблуждение тождественны в своем развитии, если им не мешает человек.
70. «Истина любит критику, от нее она только выигрывает; ложь боится критики, ибо проигрывает от нее». (Дидро Д). Комментарий: Истина вне критики, поскольку она недостижима, а вот ложь это произведение критики. Бессмысленно соотносить ложь с истиной.
71. «Я смотрю на себя, как на ребенка, который, играя на морском берегу, нашел несколько камешков поглаже и раковин попестрее, чем удавалось другим, в то время как неизмеримый океан истины расстилался перед моим взором неисследованным». (Ньютон И.). Комментарий: Бесконечный поиск необходим, чтобы хоть как-то приблизиться к истине. Пока же распри философских течений похожи на детский лепет, а не на поиск.
72. «Истина необходима человеку так же, как слепому трезвый поводырь». (Горький М.). Комментарий: Истина действительно дает идеальное направление процессу развития. Но чтобы его понять, необходимо человековедение, которое призвано вести человека по жизни вместо поводыря.
73. «Я понял одну нехитрую истину. Она в том, чтобы делать чудеса своими руками...» (Грин А. С.). Комментарий: Мы все делаем чудеса своими руками, даже не зная истину, в которой нет никакой хитрости, есть лишь смысл существования.
74. «В детстве ходим за истиной к учителям,
После — ходят за истиной к нашим дверям.
Где же истина? Мы появились из капли.
Станем — ветром. Вот смысл этой сказки, Хайям»! (Омар Хайям). Комментарий: Капля с ветром под руки взялись, и по миру пошли и пошли. Знать узнали вдвоем истину, коль так быстро и долго идут.
75. «Утром познав истину, вечером можно умереть». (Конфуций). Комментарий: Если удалось приблизиться к истине, значит нужно начинать жить.
76. «Истина была единственной дочерью времени». (Леонардо да Винчи). Комментарий: Время – маркер процесса развития, а значит, и истины.
77. «Изучая истину, можно иметь троякую цель: открыть истину, когда ищем ее; доказать ее, когда нашли; наконец, отличить от лжи, когда ее рассматриваем». (Паскаль Блез). Комментарий: Истину невозможно изучать, за ней можно только бежать вдогонку, не забывая взять с собой историю и диалектику.
78. «Величайшие истины — самые простые». (Толстой Л. Н.). Комментарий: Если бы все было так просто, истина сама ложилась бы на блюдечко. Их простота – в бесконечности.
79. «Докопаться до правды никогда не поздно». (Кристи А.). Комментарий: Играть с истиной – худшее из дел, это равносильно обману себя. Поиск истины никогда не будет ранним.
80. «Трудно понять, каким другим путем можно прийти к истине и овладеть ею, если не копать и не разыскивать ее как золото и скрытый клад». (Джон Локк). Комментарий: Путь к истине как к непрерывности или бесконечности – войти в процесс, связать субъективное с объективным.
81. «Математическая истина остается на вечные времена, а метафизические призраки проходят, как бред больных». (Вольтер). Комментарий: Бессмысленно рассматривать мир, живущий по математическим канонам – это и есть бред больного.
82. «Все, в том числе и ложь, служит истине. Тени не гасят солнца». (Кафка Ф.). Комментарий: Ложь не имеет никакого отношения к истине, она может затемнять умы человеческие, но не истину.
83. «Истина истине не может противоречить». (Джордано Бруно). Комментарий: Единость и целостность истины бессмысленно расщеплять на куски, для того чтобы искусственно создать противоречия. Противоречия – они сидят в умах людских, а не в истине.
84. «Гнусны те люди, которые знают, в чем истина, но стоят за нее, лишь пока им это выгодно, а потом отстраняются». (Паскаль Блез). Комментарий: Прагматизм всегда был чуждым человечности, даже если бы он знал: где истина. Он знает, что делает плохо людям, но продолжает думать только о себе. Это худший порок, который, тем не менее, движет прогресс, пока не найдется истина.
85. «Нет ничего опаснее для новой истины, чем старое заблуждение». (Гете И.). Комментарий: Стереотипы поведения – свидетельство скудоумия, но не опасности для истины.
86. «Ослепительная истина кажется пустыми словами там, где ее навязывают». (Франс А.). Комментарий: Навязывание – антипод самообразования – уничтожает саму истину, а не только слова о ней, поскольку поиск истины становится закрытым навсегда.
87. «Истина, как и свет, ослепляет». (Камю А.). Комментарий: От света люди чаще прозревают, чем слепнут. А истина – это свет свободы.
88. «Самая возвышенная истина завтра, в свете новой мысли, может показаться тривиальной». (Эмерсон У.). Комментарий: Правильно, истина непрерывно развивается, в том числе не усилиями времени, а самих людей.
89. «Истина в конце концов не остается скрытой». (Леонардо да Винчи). Комментарий: Вот только концы эти уходят в бесконечность.
90. «Это долг — ради спасения истины отказаться даже от дорогого и близкого». (Аристотель). Комментарий: Спасать нужно не истину, а понятие о ней. Вот ради этого стоит отказаться от многого.
91. «Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине — только один». (Руссо Ж.). Комментарий: Скорее, наоборот: к истине ведут тысячи путей и понятий, а заблуждение это пресмыкающаяся конкретность.
92. «Истина не терпит отсрочек». (Сенека). Комментарий: Промедление смерти подобно – человеку каждому нужен смысл жизни. Это и будет истиной для него. Общечеловеческие ценности позаботятся о сохранении ее.
93. «Я только с теми, кто ищет истину». (Паскаль Блез). Комментарий: Ищут истину не только люди, она нужна всему сущему. Общество не меньше человека заинтересовано в ней.
94. «Истина нашего века: пройдя сквозь суровые испытания, мы становимся лжецами». (Камю А.). Комментарий: Пройдя через суровую действительность, невозможно не увидеть отблески истины и не стать лжецами.
95. «Не стыдно ль физику, то есть исследователю и испытателю природы, искать свидетельства истины в душах, порабощенных обычаем?» (Цицерон). Комментарий: Испытатель природы далек от поисков в душе – только потому он оказывается далек от истины.
96. «Ложное может выступать в бесконечных сочетаниях, правда же существует лишь в одном виде». (Руссо Ж.). Комментарий: Правд может быть немало в этом мире среди единого болота лжи.
97. «Истина подкрепляется зрением и временем, а ложь — поспешностью и неопределенностью». (Тацит). Комментарий: Время служит истине, но не зрение, а ложь всегда определенна и ясна.
98. «Кто не любит истину, тот отворачивается от нее под предлогом, что она оспорима». (Паскаль Блез). Комментарий: Истину невозможно любить или не любить, но ее нужно принимать, иначе человек гибнет.
99. «Подтверждение истины никогда не излишне, даже и тогда, когда спит всякое сомнение». (Шекспир У.). Комментарий: Истина сама подтверждает себя в каждом нашем поступке, она же помогает исправлять их безо всякого сомнения. Сомневаться в истине, значит не верить своим глазам.
100. «Уважение к истине — начало премудрости». (Герцен А. И.). Комментарий: Истина не нуждается в уважении, она индифферентна к похвале или ругани. Ей все равно – но проклинать ее, значит проклинать себя. Это начало мудрости.
101. «Победа какого-нибудь научного взгляда и включение его в мировоззрение не доказывает еще его истинности. Нередко видно обратное. Сложным и кружным путем развивается научная истина, и далеко не все научное мировоззрение служит ее выражением». (Вернадский В. И.) Комментарий: Всякое мировоззрение должно основываться на истине. То есть должно связывать человека с его существованием, а конкретное с непрерывным. Потому наука и развивается таким непрямым путем, что не может напрямую их связывать. Больше доверяет эксперименту, чем губит саму теорию.
102. «Чем сильнее заблуждение, тем более торжествует истина». (Шиллер Ф.). Комментарий: Стоит ли так соотносить истину и заблуждение? Их нужно связывать: истина – общее, заблуждение – частное. Но без заблуждения нет истины.
103. «Именно самые простые истины человек постигает позже всего». (Фейербах Л.). Комментарий: Относительные истины постигаются легче всего, но от них и ошибок больше.
104. «Язык и мысль ограничены, истина же беспредельна». (Вовенарг). Комментарий: Истина беспредельна и непрерывна, но и мысль ограничивать не следует – она нематериальна. А вот язык ограничивает сам человек.
105. «Одна истина освещает другую». (Джордано Бруно). Истина едина, относительная истина придумана человеком, она и освещает другую, при их соотнесении, хотя это уже абстрактивный язык мертвого.
106. «Истина и справедливость — точки столь малые, что, метя в них нашими грубыми инструментами, мы почти всегда делаем промах, а если и попадаем в точку, то размазываем ее». (Паскаль Блез). Комментарий: В точку попасть невозможно, это ничто, из которой становится, материализуясь, истина. Справедливость же это всего-навсего расхожее суждение, оно может быть лишено истины и точки.
107. «С ученым, который, стремясь к истине, в то же время стыдится плохого платья и дурной пищи, не стоит рассуждать». (Конфуций). Комментарий: От сумы да от тюрьмы не стоит зарекаться, а человека, который ищет истину, следовало бы привечать в любом одеянии.
108. «Истинное слишком просто; идти к нему надо всегда через сложное». (Жорж Санд). Комментарий: Идти через сложное, то есть составное к истине бессмысленно, простота обретается через бесконечность.
109. «Истина так нежна, что чуть только отступил от нее, впадаешь в заблуждение; но и заблуждение это так тонко, что стоит только немного отклониться от него, и оказываешься в истине». (Паскаль Блез). Комментарий: Нет, и не может быть границ между истиной и заблуждением – это разнокачественные вещи: первая – непрерывность, вторая – конкретность.
110. «Девиз: стремиться найти истину — заслуга, если даже на этом пути и блуждаешь». (Лихтенберг Г.). Комментарий: Поиск истины это смысл жизни, блуждания неизбежны, когда не знаешь точного пути, а лишь ориентиры направления.
111. «Главное препятствие познания истины есть не ложь, а подобие истины». (Толстой Л. Н.). Комментарий: Подобие истины и есть ложь, осознанная или нет. Главное препятствие в поиске то, что мы не можем объять бесконечное.
112. «Величайшая почесть, которую можно оказать истине, — это руководствоваться ею». (Эмерсон У.). Комментарий: Прежде чем руководствоваться истиной, нужно ее познать. Руководствуясь ее оценкой – это уже великая почесть человеческому разуму.
113. «Голос истины неизящен, а изящная речь лжива. Нравственный человек не красноречив, а красноречивый — лжец». (Лаоцзы). Комментарий: Крайности никогда не сходятся в одном – в понимании истины. Реальное всегда синтетически связано.
114. «И поистине, всегда там, где недостает разумных доводов, там их заменяет крик, что не случается с вещами достоверными. Вот почему мы скажем, что там, где кричат, там истинной науки нет, ибо истина имеет одно-единственное решение, и когда оно оглашено, спор прекращается навсегда. И если спор возникает снова и снова, то эта наука — лживая и путаная, а не возродившаяся достоверность». (Леонардо да Винчи). Комментарий: Истина никогда не рождается в споре. Она вообще не рождается, но существует без крика.
115. «Высшей истинностью обладает то, что является причиной следствий, в свою очередь истинных». (Аристотель). Комментарий: Истинных следствий в принципе не может быть, поскольку первичная истина, материализуясь в следствие, обязательно теряет свою истинность.
116. «Речь истины проста». (Платон). Комментарий: Проста речь, если говорить о вещи, а истина не речет и не выглядит – она непрерывна.
117. «Все искусства состоят в исследовании истины». (Цицерон). Комментарий: Все искусства это общечеловеческие ценности, они уже впитали себя от человека или общества истинное. Их нужно не исследовать, а усваивать и действовать.
118. «Истина может порой быть затемненной, но никогда не гаснет». (Ливий). Комментарий: Затемнять истину или наводить тень на плетень может человеческая глупость. Но затемняет она вовсе не истину, как обычно считается, а собственный разум.
119. «Стрельба из лука учит нас, как надо искать истину. Когда стрелок промахивается, он не винит других, а ищет вину в самом себе». (Конфуций). Комментарий: Иногда промах есть прямое следствие вины других. Вини не вини, а поиск истины от этого ни на шаг не продвинется.
120. «Правда в глубине». (Демокрит). Комментарий: Правда может лежать и наверху, там, где ее оставил человек, а вот истина из глубины веков в человека входит так, что он сам этого не замечает и продолжает ее искать где-то вдалеке.
121. «Истина в пути, и ничто ее не остановит». (Золя Э.). Комментарий: В пути человек в поиске истины, у которой нет пути, а есть некая направленность развития, которая неисповедима только потому, что становится по ходу становления.
122. «Голос истины противен слуху». (Лаоцзы). Комментарий: Если бы у истины был голос, она было бы желанной, несмотря на противность слуху.
123. «Сократ — друг, но самый близкий друг — истина». (Платон). Комментарий: Кто истину в друзья зовет, тот сам же от нее страдает, поскольку от нее идет то, что человек не знает.
124. «Истина редко бывает чистой и никогда — однозначной». (Уайльд О.). Комментарий: Чистота истины в ее общечеловечности, а однозначность в поиске.
125. «Истина и справедливость превыше всего, ибо только от них зависит величие наций». (Золя Э.). Комментарий: Величие нации зависит от социального устройства. Справедливость не достигается ни при каком устройстве. А истина всегда остается в стороне.
126. «Отрицание Пути — это: роскошные апартаменты и заросшие сорняками поля, богатая одежда, пресыщение пищей и совершенно пустые хранилища». (Лаоцзы). Комментарий: Истина есть отрицание самого себя при полном понимании, что кроме тебя есть еще многое.
127. «Такова сила истины: вы пытаетесь ее опровергнуть, но сами ваши нападки возвышают ее и придают ей большую ценность». (Галилей Г.). Комментарий: Опровержение истины равносильно гибели человека или общества. Истину нужно призывать и применять, идти с ней в ногу.
128. «Что такое истина? Соответствие наших суждений созданиям природы». (Дидро Д.). Комментарий: Истина это процесс развития направленного материально-идеального равновесия, равновесия помыслов и действий.
129. «Поиск истины важнее, чем обладание истиной». (Эйнштейн А.). Комментарий: Поиск истины в бесконечности достигает ее, обладание истиной – безумие, которое ослепляет некоторых.
130. «Истина сама себя защищает». (Цицерон). Комментарий: Истине не от кого защищаться, защищаться следует от лжецов, уверяющих, что познали ее.
131. «Истина любит действовать открыто». (Шекспир У.). Комментарий: Она открыто материализуется, но, тем не менее, этого никто не замечает.
132. «Человек мыслящий занимается обычно тем, что старается сообразовать свое представление о вещах с новыми фактами, которые его опровергают. В этом-то сдвиге, в этой-то изменчивости мыслей, в этой сознательной поправке и заключается истина, то есть урок, преподаваемый жизнью». (Камю А.). Комментарий: Искать истину означает постоянное приближение к ней добрыми поступками. Но это приближение постоянно возмущают случайности, так что приблизиться вплотную не удается.
133. «Поистине, как у того нет ушей, так и у этих глаза закрыты для света истины... Этот род людей думает, что философия — какая-то книга, как «Энеида» или «Одиссея», истину же надо искать не в мире, не в природе, а в сличении текстов». (Галилей Г.). Комментарий: Истину нужно искать не в природе и не в мире мыслей, а в процессе связи между ними.
134. «Истина — удел немногих, заблуждение же обычно и повсеместно». (Грасиан-и-Моралес). Комментарий: Повсеместность заблуждений давно захлестывает как историю, так и истину. Тогда поиск оказывается: «иди туда, не знаю куда».
135. «Не найдется, пожалуй, истины, которая не могла бы послужить для кого-либо поводом к заблуждению». (Вовенарг). Комментарий: Была бы истина, а повод исказить ее найдется всегда. Таков уж человек.
136. «Любовь к истине проявляется в умении везде найти и оценить хорошее». (Гёте И.). Комментарий: Доброта человеческая не знает границ, даже если это границы истины.
137. «...Человек всегда бывает добычей исповедуемых им истин». (Камю А.). Комментарий: Человек становится добычей, если совсем не понимает куда идет. И истина ему невдомек…
Такова она, многоликая, но единственная истина, о которой столько много лучших умов говорили и говорят…

* * *
А теперь авторские афоризмы истины. Необходимо только заметить, что существующая до сих пор их материалистическая трактовка, когда истину «привязывают» к материальной мысли, требует кардинального пересмотра на диалектический лад. Хотя бы в основных концепциях и аспектах мировоззрения сущего:
- Не может быть конкретной истины, поскольку она выходит за рамки материального;
- Не может быть объективной или субъективной истины, поскольку они не могут существовать сами по себе – а только в единой целостности друг с другом;
- Не может быть относительной истины как отражения уровня развития материальной мысли в данный момент – это не истина, а конвенционализм материального прогресса;
- Истина существует в единой целостности субъективно-объективной связи как процесс изменения процесса развития сущего. В этом отношении она близка к смыслу существования:
- Под истиной следует понимать не полное знание о действительности, а процесс субъективно-объективного развития сущего. Знание действительности – примитив материализма – не может отражать динамизм мироздания и существование человека как субъективно-объективного феноноумена;
- Истина это не знание явления или обстоятельства, а процесс развития их сущности по объективным законам;
- Относительность истины бессмысленно рассматривать как часть целостной истины. Это не истина, а отражение уровня развития материального мира. Всякое отражение застывает и мертвеет без развития. Ее нужно приравнивать к вещи, а не к истине;
- Относительная истина релятивна относительно материального мира и совершенно не захватывает непрерывные ноумены, неразрывно связанными с вещностными феноменами;
- Относительную истину пора бы ставить на ноги диалектического развития, да существующая парадигма мироздания не позволяет…

1. Не ругай высшие силы от истины, но и не надейся на них. В первом случае будут преследовать неудачи, во втором – разочарование.
2. Кто умеет – делает истину, кто не умеет – мешает делать.
3. Человек открывается добротой истины, а закрывается скрягой. Первое он приобретает в боях, второе – в поражениях.
4. Невозможность неразвития, а не судьба движет миром. Думай о будущем, исходя из прошлого, тем самым продвигая развитие вперед, к истине.
5. Смысл жизни и истины в их поиске, старайся их находить, хотя бы в виде связи помыслов и действий.
6. Поступай достойно сегодня, чтобы иметь достойное завтра.Это и будет истина.
7. Жизнь человека есть становление конечного в бесконечности. Смысл жизни лежит в плоскости развития связи. Мы постоянно связываем конечное и бесконечное, проходя мимо смыслов и истины, даже не догадываясь об их существовании, срезая их вершины мгновениями поступков, так и не прорываясь в бесконечность.
8. «Что?» и «Как?» должны сливаться в «быть», но не «существовать», поскольку не отражаются причины и следствия такого слияния в истину.
9. Гляди на людей, но мотай себе на ус, если не хочешь быть такими же. Плохо, что усов на всех не хватает. И у истины их уже все выщипали.
10. Каждый человек поступает хуже, чем мыслит, поскольку мысль ближе к истине, а действие всегда связано с инерцией прошлых ошибок.
11. Поиск непонятного смысла и истины заключается в осмыслении конкретных вещей.
12. Выше себя может стать не каждый мудрец, выше других – любой подлец. Истина старается держаться внутри, во времени, а не в высоте.
13. Проблема становления истины связана не с его необратимостью, а с невозможностью существования обратимости без необратимости.
14. Случайная удача приходит к человеку тогда, когда он перестает верить в удачу необходимую, связанную с истиной.
15. До каких пор человек может мириться с «суровой действительностью»? Очевидно, пока она действительна или пока он действителен. История здесь не рассудит, если истина не поможет.
16. Все люди разные – если их соотносить: все люди одинаковые – если их единить. Если человек хочет выделится, самореализоваться, ему нужно не отличаться чем-то, а объединяться всем – так обращается личность как целостность к истине.
17. Сомнение как «фермент активности» возводит познание истины в ранг неустойчивого равновесия человека с внешним миром и требует приложения – действия.
18. Искусство не может быть ниже или выше действительности, поскольку оно мгновенный срез действительности, воспринятой человеком; частное бессмысленно соотносить с общим, они едины как истина.
19. Изменение действительности неизбежно для существования человека; важно, чтобы это изменение постоянно корректировалось с объективно изменяющейся действительностью в виде истины.
20. Целостность знания невозможно без практики его применения – рефлексия движет развитие истины.
21. Рациональные системы выражают лишь внешние отношения, основанные на внутреннем бесконечном, которое до сих пор причисляют к иррациональному непознаваемому. Вместе они продвигались бы к истине.
22. Объективное начало всегда требует целостности истины.
23. Обязанность разума одна – находить смыслы и истину.
24. Всякая свобода, как и действия человека, заключает в себе непрерывную прерывность истины.
25. Без признания бесконечного, вечного, истинного не может быть решена ни одна проблема человека.
26. Моралистичность миропонимания должна быть связана с его материалистичностью, иначе рассыпается в прах сама идея существования истины и человека.
27. Образование и самообразование невозможно разделить так, чтобы не порушить жизни человека. Вместе они отражают действие истины.
28. Случайное так же полезно человеку, как и необходимое. Более того, часто бывает трудно понять где случай, а где необходимость. Более того, случайное необходимо необходимому, в противном случае истина исчезает.
29. Мысль это не символ, которым мы могли бы высказаться, а лишь мгновение связи между символом и словом, отражение истины в первой инстанции.
30. Всякая система континуальна как истина, конкретность проявляется при внешнем воздействии.
31. Эксперимент никогда не противоречит теории, он просто дополняет ее. Это один из методов приближения к истине.
32. Всякие противоречия – это замаскированные объективностью тождественности истины.
33. Закономерное проявляется как плод развития случайного в диалектической связке истины.
34. Искать смысл жизни можно, найти невозможно, но это лишь стимул к поиску истины.
35. Всякое относительное случайно уже потому, что соотносить можно лишь неслучайные вещи, но случайным способом. В этом кроется эффективный метод поиска истины.
36. Законы природы одинаковы везде и всегда, однако они сами являются выражением единого целостного закона невозможности неразвития истины.
37. По Аристотелю «противоположности суть начала существующего». Но у существующего нет начала и конца! Оно и существует истинно как непрерывность.
38. Самоорганизация обуславливает первичные желания человека еще при его очеловечивании, и эти желания постепенно становятся человеческими в бесконечном поиске смыслов и истины.
39. Главный инструмент мышления – рефлексия, которая обеспечивает быстроту и качество осмысления истинного положения дел. Язык или образ лишь вторичные парафразы от материализма, часто чуждые истины, поскольку выражены закосневшим конкретным.
40. Сущность человека не нуждается в частном или общем в своем содержании – сущность процесс истины, в котором бессмысленно выделять какие-либо стороны.
41. Разве можно соотносить частное и общее в человеке? Целостность не имеет градаций, поскольку связывает все непрерывно истиной.
42. Если принимать частное за часть общего, то это равносильно отделению тела от духа. Частное – конкретное, общее непрерывное, в целостности они составляют сущность истины.
43. Частное не может противоречить общему, поскольку они разноплановы, не мешают друг другу и существуют в целостности истины.
44. Обычно бывает мало одной мысли о необходимости того или другого улучшения жизни – оптимизация поступков через рефлексию у человека и общества происходит непрерывно под эгидой истины.
45. Есть ли вообще у природы законы? Скорее, они относятся к более общим процессам (не законам) развития истины, основанных на аксиоме невозможности неразвития.
46. Человеческое создание можно считать чудом, поскольку вероятность появления такого феномена ничтожна. Но можно считать закономерностью появление ноумена-личности – в результате материализации процесса развития сущего и истины.
47. Над материей ничего не стоит, ее ничто и никто не пытается порабощать. Но и она сама не может существовать по существу, потеряв истину по дороге объективации.
4.8. В каждой мысли заложены два смысла: один от людей, другой – к людям. Вместе они устремлены к истине.
49. Реальность духовная неотделима от реальной действительности; они существуют как целостность, где духовность приобретает характер действительности. Их целостность выражает истину.
50. Может ли нечто происходить из ничего? Конечно же нет, поскольку это «ничего» должно вначале исчезнуть. Так исчезает непрерывность процесса при материализации и развитии истины.























7. Катехизис общества

7.1. Отче наш
Священно оно, общество человеческое. И поем мы ему «Отче наш». Правда не все, вот диссонансы появились в общем хоре… Стандартное общественное мнение может существенно отличаться от выражения реального общественного сознания. Понятно, что они никогда не сравняются даже по смысловому прочтению, не то что по своему статусу, а тем более по содержанию желаемых действий и порывов. Однако общественное сознание это не мертвое образование. Более точно его могло бы охарактеризовать «общественное осознание» – сознание в действии.
Дело еще усугубляется тем, что мнение профессионалов, принимающих ответственные решения, также отлично от общественного мнения. А само общественное мнение далеко не всегда является критерием необходимости в рамках демократического устройства общества. Чаще оно отходит от истины более далеко и требует не должной координации действий, а корректирующих реформ. Это часто болезненное мероприятие. Общественное мнение, безусловно, важный фактор, затрагивающий напрямую социальный вопрос, именно для координации. Но если бы не диссонансные ноты. В России пока немного условий для координирования – имеет место бесконечное реформирование.
Социология как наука должна быть динамичной в изучении факторов развития социума. Важны процессы социальной взаимосвязи, желательно с прогностическими возможностями. Закономерности как тенденции развития общества, по большому счету, выявить очень непросто, тем более, без знания общего объективного. А также из-за невозможности устранения случайного форс-мажора. То есть, необходима история и философия социологии для устранения хоровых диссонансов. В новой России пока нет ни того, ни другого. Хотя, имеются мощные эффекторы ранга идеосфер в виде революции 1917-го года или Великой Отечественной войны.
Конечно, описательная социология, как это признается многими, претерпевает системный кризис. История, как правило, не учит. Остается философия социологии, которой предстоит ответить на тысячи «Почему?» Возможно, начинать нужно с философии обоснования политического курса. Почему он не может выйти на режим координирования? Государство должно быть, прежде всего, честным перед народом? Если за 25 лет неизменного политического курса социальный вопрос «стоит колом», а общественное сознание не находит себя, значит, честности и человечности не хватает. Зато диссонансы несправедливости процветают? Общественные отношения это подтверждают?
Социальные оценки должны сходиться, а не расходиться. Резервы у общественных отношений (у народа) огромные. Важно, чтобы государство приблизилось к обществу, в общий хор, исполняющий «Отче наш»…
Человек от рождения теснейшим образом связан с обществом невидимыми, непрерывными и бесконечными узами. Благодаря непрерывному биосоциальному потоку со стороны общества с вопросами и ответами, действиями человека по этому каналу, он становится личностью. Общество создает с помощью истины общечеловеческие ценности и представляет их человеку, которые личность усваивает или отвергает, но действует в ответ согласно им. В противном случае общество заставляет его подчиняться, вплоть до необходимого физического воздействия с помощью власти государства.
В общем случае личность развивает общечеловеческие ценности совместно с обществом своими поступками, уходящими в историю, которые хранит общество. Такая субъективно-объективная связь свидетельствует о том, что существует единый целостный организм личность-общество, который развивается в виде диалектической связки по объективным законам истины и смысловых доминант. Причем, смысл существования общества заключается в очеловечивании личностей. Тогда смысл жизни человека – существование с обществом. Вот уж воистину пришла пора петь «Аллилуйю» обществу или величать его «Отче наш».
С другой стороны, само общество возникает и становится как механизм действия объективного грегарного отбора, целью которого является диалектизация человека. Однако общество с тревогой глядит на сильного конкурента в лице объективного капитального отбора – личного интереса. Личный интерес – двигатель помыслов и действий человека, исходя из известной схемы «Я – для себя». Это локомотив прогресса самого общества, который, однако, действует с другой стороны над диалектизацией человека, чтобы уравновесить личный интерес общественными нуждами.
Это равновесие поддерживается объективным. Но человек изначально действует в рамках личного интереса. Лишь когда равновесие личное-общественное существенно смещается в сторону преобладания субъективизма, тогда объективные механизмы общества тормозят аппетиты капитального отбора и с помощью общечеловеческих ценностей (законов и правил) возвращают равновесие в исходное развитие.
Заметим, равновесие это не статическое, а направленное, динамическое, непрерывно развивающееся с помощью биосоциального потока. Так общество, наш «Отче наш» оказывается регулятором человечности мира. Честь ему и хвала. Вот только бывают случаи значительного превалирования капитального отбора, что выливается в глобальные кризисы. Здесь разум человекам находит решение, помогающее обществу уравновесить искусственное возмущение биосоциального потока…
Общество как процесс межличностного взаимодействия развивается непрерывно и постоянно под действием объективных отборов и личностей в составе диалектической связки вместе с ними. Но социология любого процесса – это направленность на объединение явлений. И эта направленность есть самообразование общества.
Значит, вся социология общества должна «начинаться» с его самообразования – без него оно мертвое – как процесса развития. Социология самообразования изучает этот процесс. А любой процесс, как мы уже убедились, представляет собой направленное взаимодействие двух встречных (не обязательно геометрически) потоков (на этом основана вся диалектика) в виде биосоциального потока: один исходит от общества в качестве прямой связи, другой – от личности в лице обратной связи. Что это? Оптимизация материально-духовного в виде развития социального пространства. Вот оно и есть пресловутое «Отче наш».
Самообразование общества происходит за счет соответствующего образования личностей и в диалектической связке с ними – направлено на них. Значит, только через самообразование можно достичь оптимального направленного развития социальности. Общество само становится за счет развития связей. Проблема социальности заключена в уравновешивании этих связей, а не в принуждении общества «обратится лицом к личности», как это обычно трактуется для информационного общества. Тогда само общество становится отцом человеческим.
В настоящее время общество, вместо того чтобы приближать к себе людей (увеличивать и развивать связи как прямые, так и обратные) – отталкивает их через увеличение «качества» и количества институтов государственности (увеличение чиновников) и их неизбежной бюрократизации. Это прослеживается еще со времен К. Маркса на примере бюргерского бюрократизма. Так появляются противоречия, выливающиеся в напряжение социального пространства, вместо связи через него.
Так появляется социальный «заказ» для социологической рефлексии при объективном развитии феномена самообразования. Такого рода заказ идет вразрез с социальными отборами и обуславливает становление антирефлексии – как отрицательной обратной связи по отношению к обществу. Так социальная призма преломляет и раздваивает личность. Куда же девать антирефлексию, приведшую уже сейчас к глобальному кризису человечества? А девать ее нужно, переломив, инверсировав в процесс самообразования. Только так социальность, как активность личности, может восторжествовать.
Возникает упрямый вопрос: почему так происходит, и почему тормозится социальный подход в изучении самообразовании как поиск методологии выхода из современного кризиса? Основная причина кроется вовсе не в стереотипах научной сферы или закономерности научного мышления, когда самообразование «считается сопутствующим образованию». Дело и не в том, что социология упустила индивидуальное из своего поля зрения, «отдав» его на откуп психологам и педагогам. Главное в том, что все должно быть наоборот: должна быть парадигма, предусматривающая самообразование как основу образования в их совместном диалектическом развитии. Иначе неизбежно происходит отрыв человека от общества.
Вторая причина – узость интересов науки, которая обособилась по отраслям знания и теперь не может их связать, поскольку «взять» самообразование как социальный феномен можно только с самых широких общих позиций. Даже современная философия без четкой картины мира не в состоянии это сделать.
Диалектика целостности: индивидуальное-социальное в связи с процессом общего развития. Здесь общество должно быть «мудрее» личности: оно само как процесс объективно направлено, но субъективно определено. Социология – это процесс субъективно-объективной связи!..
Известно, что «мотив выдвижения человека на первый план соответствует социальной тенденции». Но такое выдвижение никоим образом нельзя сводить к какой-то одной прямой линии. Здесь важно, что индивидные революции обычно незаметны, а значит, есть формы инерционного торможения развития социальности. Что это за формы? Ими могут быть только антирефлексии от государства. Да, антирефлексия тормозит. Но у государства нет больше рычагов регулирования биосоциального потока, кроме как стандартизации в виде законов. Однако они часто не учитывают социологию как процесс, когда многие неписаные законы в виде обрядов, традиций и т.п. – явлений исторического процесса – опережают сами законы. Так «Отче наш» начинает плакать от бессилия?
Это противоречие общества и государства, а не общества и личности. Так использование самых совершенных систем (как технических из феноменов, так и управленческих решений) приводит к современным катастрофам. Здесь можно говорить о бифуркации, когда малейшее отклонение приводит к большим изменениям. Но процесс идет, несмотря ни на что, и он заставляет оборачиваться к разуму, к ноосфере и Космосу, а не только к прагматизму. Социальные исследования последних лет подтверждают несовершенство образования как процесса – при совершенстве личности как явления. Связь между ними оказывается разорванной, и это приводит к катастрофам. Это мы наблюдаем в настоящее время на примере глобального кризиса, прежде общественных устоев, а от него в самом социальном пространстве. Разрыв – следствие разрегулирования биосоциальных потоков связи. Информационная революция – лишь повод тому.
Да, информационная революция «преобразует систему социальных отношений, меняет самообразовательные процессы». Но можно ли вообще говорить об информационной революции, если ее обусловил сам человек с его неуклонной жаждой материальных благ? Современную «экранную культуру» породили не информационно-коммуникативные технологии, а отсутствие таковых, когда в обществе информацию перестали успевать связывать и осмысливать. Эти технологии совершенно неприемлемы для организации самообразования, поскольку их коммуникативность далека от автокоммуникативности.
Тогда любые компьютерные технологии, хоть и обеспечивают доступность потока информации, но не активируют процессы самообразования, мешая диалогу личности с самим собой. Можно ли говорить об управлении самообразованием, если сами эти технологии развиваются и даже вырабатываются, и становятся в ходе самого самообразования. Нет, не экранное самообразование нам нужно и не социальный контроль за ним. Нам нужно самообразование истинное, основанное, прежде все, на духовности. Социальные преобразования всегда имеют место в ходе самообразования, и они оптимизируют его. Сама сущность «Отче наш» заключена в осознании собственного самообразования. Это касается, как человека, так и общества.
Можно рассматривать самообразовательную деятельность как вид «информационной зависимости, углубляющей отчуждение». Но эти отчуждения уже и так чересчур глубоки, а информационная зависимость должна представляться как неумение осмысливания информации, с выводами о направленности развития информационного процесса. Самообразование не может быть автономным, как представленная ныне система образования, но социальные последствия от его отрицания уже сейчас сказываются самым серьезным образом, что подтверждает глубокую связь ее с процессами, происходящими в социальном пространстве. Так «Отче наш» находит свою сущность в человеке и его времени.
Самообразование в информационном обществе не приводит к потере личной идентичности, а наоборот, лишь резче подчеркивает индивидуальность каждого человека, его «самость». Социальные условия реальных и будущих социетальных трансформаций уже в настоящее время подготовлены самим ходом объективного развития общества. И в условиях глобального кризиса они нацелены на самообразование самой связки личности с обществом. Диалектика взаимодействия личности с обществом в виде диалектической связи процесса и явления, как механизм социального взаимодействия объясняет самообразование как социальный феномен именно в виде саморощенного «Отче наш», а не нечто привнесенное в общество.
Социология знания должна стать социологией образования, а в его динамическом виде – переходить в социологию самообразования как смысла жизни каждого человека. Место социологии самообразования как науки не в составе философии самообразования – это и есть философия самообразования, которая пока не имеет своей парадигмы мировоззрения. Где же тогда находится «Отче наш»? Некорректно разделять вообще социологию знания и социологию образования, которые не являются базой для самообразования как процесса, а представляют собой явления одного и того же процесса развития.
Сколько можно выявлять роль и место самообразования? Ведь его место и ниша наиболее широкие из всех наук. Это человековедение. Его роль в развитии институциональных форм духовного производства пока не может быть определена без ясной парадигмы самообразования. В таких установках нет диалектичности, а потому не может быть ясной направленность процесса самоорганизации именного «Отче наш»...
Обычно принято считать, что коммуникативная парадигма утвердилась в социальном сознании университетского образования США, а в России она отсутствует. Утверждение путаное само по себе. Но главное то, что коммуникативное образование человека еще не гарантирует рефлексивное мышление и диалектическую связь с духовностью и общечеловеческими ценностями. Проблема социальных коммуникаций не нова, но в корне неверно утверждение о рефлексии как влиянии информатизации на социальные отношения.
Скорее, происходит обратное действо – рефлексия социальных отношений повлияла и влияет на эффективность информатизации. Когда личность подпала под ее влияние, «Отче наш» запросил пощады у … самого человека. Речь идет об информационном обществе. Концепция автопоэзиса: жить – значит познавать – также нельзя признать удачной. Более верно: жить – значит, узнавать и творить свое, и применять его в своих активных действиях. Коммуникативность как социальное понятие утвердилось в бытийном сознании. Но коммуникативность это тавтология самообразования – поскольку само общество уже подразумевает коммуникацию, основано на ней. А самообразование как социальная категория не может развиваться без развития коммуникативной сферы в виде автокоммуникации.
В ходе преобладающего действия капитального отбора – в эпоху индустриализации – личная инициатива вышла из-под контроля людей. Третья индивидная революция учитывает эти особенности и сама ставит под контроль личности механизмы социальности. Но как? Не просто механически, а связываясь с социальностью и развиваясь вместе с ней в диалектической связке в ходе самообразования! Это диалектическое общество. Это торжество справедливости «Отче наш». Диалектическая социология пока не разработана, как и диалектика самообразования, и диалектическая математика…
Система личностных отношений человека, направленная на познание самого себя как активного субъекта отражается в его поступках, и на основе своих собственных ценностей. Так актуализируется значимость представленных знаний, и реальная ситуация социальности меняется с каждым поступком. Социальные мотивации личности всегда преломляются через личностное «Эго». Поэтому человек всегда всклочен в более сложные контакты, чем личностные. Этим расширяется социальная и нравственная сфера общения с общечеловеческими ценностями «Отче наш».
Любые законы от общества должны иметь положительные обратные связи – это аксиома совместного развития. Тогда социология станет диалектической – социологией самообразования. «Фатализм законов» не обусловлен динамикой социальных связей. Он обусловлен их статикой, их заторможенностью и отрицательными обратными связями. Эта статика поглощает огромное большинство творческих потенциалов личностей и вызывает проблему необходимости компенсаций крупноформатных описаний общественного процесса – из-за трудности и неадекватности их понимания на базе устаревшей парадигмы развития. Дело еще и в том, что общество, как «Отче наш», основывается не только на общности культуры, но и общности материального и морального интереса с диалектической связью между ними.
Творцы социальных качеств не вещи и даже не сами люди, поскольку они действуют только как субъекты. Но они связаны с объектом, а потому не могут адекватно воспроизводить социальное качество. В проблеме личности есть альтернативный неаксиоматический путь – он лежит в направлении развития объективных отборов. Он неаксиоматичесн, поскольку сам формируется в ходе собственного развития. Но он несет формирование социальности совместно с личностью при ее самообразовании. Тем более, что субъект развития на современном этапе представляется как субъект информационного общества, переход к которому пока совершенно неясен. Нет речи об объективных отборах. Нет парадигмы развития, пока одни постулаты. Насколько реалистично информационное общество? Без императивности «Отче наш» его существование невозможно. Будет ли само общество согласно с информационностью, с ее дифференцированностью на субъекты и объекты развития?
Именно поэтому доныне «культминимум личности не обеспечивал роста социальных сил» и не способствовал развитию, как личности, так и общества. Как он мог бы быть таковым, если его постоянно отрывали от общества? То есть, необходима обратная связь в диалектической связке с прямой связью – это закон развития. А пока нам говорят, что схема детерминации индивида средой утрачивает смысл, что нужна самодетерминация личности. Дойдем ли до этого? Может ли закон быть превыше всего? Социология самообразования на это не отвечает, поскольку считает его просто абсурдным – как, не зная общего, говорить о частном? «Отче наш» есть общее, и знать его следовало бы куда лучше, чем его знает современная социология.
Целостное исследование самообразования как коммуникативного взаимодействия, если бы оно даже существовало, не носило бы аксиологического смысла, поскольку самообразование вовсе не коммуникативное взаимодействие, а взаимодействие диалектическое. Разница при этом огромна – как разница между явлением и процессом, между живым человеком и мертвым обществом. Или между живым «Отче наш» и мертвым человеком, человеком, не знающего своего смысла жизни. Коммуникативные подходы в трех уровнях при социологических исследованиях явно надуманы и не несут существенной смысловой нагрузки.
Общесоциологическим уровнем самообразования может быть лишь диалектика, а специальной теорией самоорганизации – теория развития. Эмпирический уровень самообразования это рефлексивность поступка. Все эти «уровни» должны входить в парадигму самообразования, которой пока не существует в явном виде. А потому нет саморегуляции деятельности субъекта самообразования, а есть глобальный кризис духовности. Если говорить об автокоммуникации, то она само собой не становится, она развивается благодаря социальным отборам, которые представляют ценностные ориентации в самообразовании. Проблема автокоммуникации должна исследоваться социологией самообразования, которая пока так же не существует…

* * *
Тайна человеческой сущности, его единственного воплощения может быть понята лишь в процессе связи личности с обществом, но не в коей мере по отдельности. Как самим человеком, так и его внешним окружением. Может ли существование человека быть тождественным миропорядку, в том числе общественному? Они неразделимы, но существование всегда оказывается вне человека. Человек – существует; то есть он раздваивается между собой и обществом. Существование человека тесно связано со становлением общества. Но первое более широкое и фундаментальное понятие, второе более приземленное, вторичное. «Отче наш» главенствует во многом.
Однако не все так просто: давний спор: что первичней, проблема или возможность, человек или общество решается просто – они стоят друг друга и существуют вместе. Общечеловеческие ценности отличаются от обычных ценностей тем, что при любом случае они гарантируют личности достаточное очеловечивание. На них должно основываться воспитание и образование, самообразование, да и каждый поступок наш. Таким образом, нам предоставляют уже проторенный путь. Проторенный путь всегда легче, но не всегда успешный, поскольку успех уже был взят ранее. Поэтому человеку приходится действовать по своему усмотрению, но, не забывая главного. Потому его путь такой извилистый. Это настоящий «зигзаг развития» с помощью «Отче нашего».
Человек часто попадает в обстоятельства, когда нужно видеть причину того или иного события, а не само событие или даже его следствие. Важно знать «что должно быть», а не «что есть» или «что будет». Смысл жизни и сущность человека не могут быть чем-то конкретно-прекрасным, поскольку человек живет не сам по себе, а как целостность – совместно со своим существованием, с обществом. «Отче наш» здесь представляется нематериальным непрерывным, который в диалектической связке с личностью думает не о прекрасном, а о «приниженном» очеловечивании.
Да, человек неотделим от всего мира и общества, но он имеет свою нишу действий, в которой он хозяин. А смысл его жизни может быть в том, чтобы постоянно связываться с ними и тем самым существовать. Можно принимать, что судьба и случай как две звезды ведут человека по жизни. При этом общество выступает в качестве судьбы под названием «Отче наш», а случай проявляется там, где необходимо корректировать субъективно-объективное равновесие. Человек призван соединять их воедино, ведь путь один.
Человек почти никогда не живет правдой-истиной. То, что ему кажется справедливым или счастливым относится к правде личностной; вопросы культуры, искусства, нравственности – к правде общечеловеческой. Общечеловеческое начало всегда перед ним. Если нам не дано понять: что стоит за человеком, то нужно разобраться, хотя бы с самим человеком, тогда станет понятно само общество. Он сам по себе не создание, а мироздание. Но только не по отдельности, а в целостности с «Отче наш».
Человек не должен чувствовать себя рабом, связанным неволей. Нет, те ограничения, которые накладывает на нас объективное, лишь направляют и помогают. Оно и на общество накладывают свои обязательства развития, которые к сожалению им далеко не всегда выполняются. Бессмысленно рассматривать общество только как систему общественных связей. Системы необходимы не для того чтобы развиваться, а чтобы изучать их.
Это относится и к общественным системам, которые пока изучены явно недостаточно. Да и существуют ли они в том виде, в котором мы их привыкли ощущать? Это не набор неких элементов-кирпичиков отношений, а целостность, которая принципиально отлична от наборов модальностей, материальностей или идеальностей. Наш «Отче наш» это диалектическая связка идеального с материальным. Биосоциальный поток, по которому общество поддерживает отношения – это два потока прямой и обратной связи, тождественные в своем развитии.
Человек сам по себе не может знать своей сущности, ведь он не существует сам по себе. Общество так же не знает своей сущности. Только в целостности как прерывная непрерывность они проявляют свою сущность. Причем, «Отче наш» – сущность идеальная, которая непрерывно материализуется в человеке, в его поступках, как ответ на влияние биосоциального потока. Говорят: «Добродетель основывается на знании более высокого долга, чем долг друга». Так и у общества имеются свои особенные, более общие задачи. Оно и с личностью соотносится как общее с частным.
Можно с уверенностью полагать, что связь: все – ничто или человек – общество диктует бренность нашей жизни, но и вечность ее. То есть, процесс связи определяет сущность самой связки и ее смысл. Понятно, что человек без общества теряет свою сущность, он не может существовать сам по себе.. Права человека ограничены не только обществом, но и им самим. Именно он изначально их приобретает, а приобрев, осмысливает и понимает, что одними правами не обойтись. Именно общество, «Отче наш» предоставляет человеку обязанности – быть человеком, усваивая общечеловеческие ценности и действуя сообразно им.
Радость человека за себя, за близких или за общество в целом – не возникает на пустом месте. Первичное качество – усвоенные общечеловеческие ценности, дающее как необходимость, так и случайность, и долг служения Родине под именем «Отче наш». И человек понимает, что без общества он ничто и никуда. Однако всякая крайность есть выражение недомыслия, когда человек пытается представить мир разомкнутым на природу и мир иной (общество).
Природное и есть общественное, по крайней мере, природа входит в спектр общественно-психологической когорты прекрасного, у которой все та же цель: помочь человеку очеловечиться . Это все тот же «Отче наш», от которого бессмысленно рваться, как это уже бывало в истории. Но все попытки подчинить природу увенчались глубоким поражением не человека, как исполнителя, а общества, как думающего начала.
Человек никогда не стремился господствовать над миром, если только не понимать под «миром» материальное гнездышко. Общество во главе с субъективным недоразумением – бывало, стремился к господству. Человека спасает не практическая сметка, а чувство локтя общества, которое дает ему нравственную крепость. Общество спасает праведность общечеловеческого, как производного объективных тенденций развития. В этом отношении «Отче наш» выглядит куда крепче, чем человек.
Человек зависит от природы, но не настолько существенно, как от общества, благодаря которому он приобретает человечность. Если человек заблуждается, в этом виновато и общество, которое также заблуждается. Но оно больше исполняет роль няньки, чем руководителя, да еще такого ранга как «Отче наш». К тому же, разум человеку дан, чтобы регулировать становление, свое и общества, а не для того, чтобы лучше жить или быть мальчиком, которого лелеют и сюсюкают.
Составляют ли человек и природа единое целое? Как же тогда общество? Скорее, с ним человек единое целое. Человек принципиально не может думать только о себе. Весь вопрос в том, как он соотносит себя и общество. Целесообразность действий не всегда определяется разумом, даже общественным. Привлекательность часто оказывает дурную услугу человеку, который хотел бы серьезных мыслей. Она сродни созерцательности общественных отношений с ее неизменной политической инфантильностью. Так что наш «Отче наш» не так-то прост. Его также нужно развивать и воспитывать. Одна только государственность ущербная чего стоит. Она не может принципиально заменить общество. А общество не может обходиться без государства?..


7.2. Человечность общества
Человечность это обоюдоострое качество: как человека, так и общества. Причем, общество обычно играет роль посредника, представляя на выбор личности ценности, которые развивают человечность при их усвоении и действии. Часто общественная человечность – это нематериальная непрерывность биосоциального потока, обеспечивающая очеловечивание личности.
Человечность общества во многом стыкуется с общеизвестной справедливостью. При этом довольно часто происходит путаница понятий между справедливостью общества (а оно всегда справедливо) и несправедливым государством. Подмена общества государством необходима, но она, как правило, неполноценная по вине самих людей. Если общество исходит из канонов человечности, то государство, чаще всего, из субъективистских забот об обществе и аппарате чиновников.
То есть, нематериальные общественные отношения подменяются материальным диктатом. Так что человечности в таких условиях приходится трудно. Говорить о человечности государства не приходится – у него совершенно другие приоритеты и заботы. Лучшего варианта общество пока не имеет. Демократия как эталон государственного управления это миф современности, поскольку власти нужны не народные избранники, а специалисты управленцы.
Неспециалисты, даже широкообразованные, не создадут государство справедливости и человечности. И в этом есть свой смысл: человечность в государстве могут творить лишь специально подготовленные люди. К сожалению, широкообразованных людей среди них почти нет. Власть вообще чужда человечности, такова специфика «работы». Налицо появляется дилемма: человечность общества – прагматизм государства.
Это проблема выбора между гуманизмом общества и экономикой государства, которая не может решиться в темени многих веков. Значит, необходимо оптимальное равновесие между человечностью общества и субъективными амбициями государства. Необходима серьезная прививка человечности чиновникам-управленцам. Как ее сделать? Только через резкое повышение общего уровня образованности личностей в обществе. Такого можно было бы достигнуть при высоком уровне образованности и человечности чиновников госаппарата, чтобы прекратить коррупционный оборот.
Кроме этого, нужны не пустые слова и лозунги, а, помимо, указанного, сама система управления должна развиваться в сторону очеловечивания. Может быть с применением современных средств телекоммуникации. Тогда можно обеспечить сокращение аппарата в десятки и сотни раз. Таким образом, нечеловечность государства остается пока главным тормозом человечности общества…
Личность является носителем социальности совместно с обществом, а социальные группы лишь проводники-посредники интересов. Казалось бы, при таком раскладе стратегия развития общества должна быть основана на приоритете личностного развития. Но на деле оказывается наоборот. Почему так происходит? Что теряет при этом общество? Пожалуй самое важное – человечность.
Общество в лице государства часто забывает о «принципе высшего долга» И. Канта – когда заботится больше о себе, а не о людях, не самообразует их и себя. Все происходит из-за неполноценной замены обществам государством. Но такая замена вполне объективна, проблемы государственности решались веками, но так и не нашли своей «золотой середины». Да, замена объективна. Но ведь известно, что каждое объективное становится в субъективным исполнении. А именно: в процессе их совместного развития. Это и будет действиями человечности общества.
Именно отсюда вытекает субъективный «глобальный идиотизм», который представляют как глобальный эволюционизм. Государство рубит сук, на котором сидит общество. Что теряет при этом общество? Прежде разум и собственную человечность, а потому и процесс связи и развития. Какая здесь может быть стратегия?
Нам говорят, что «неопределенность, вызванная глобализмом, является неизбежной». Однако мы сами реализуем подобные веяния синергетики, делаем это, подменяя стратегический процесс бессмысленными явлениями. А потом кричим: «Караул». При этом важно видеть и то, что постнеклассическая наука не сможет создать единой картины мира, подобно тому, как современная физика – единой картины взаимодействий, – без перехода на диалектические позиции. Это позиции человечности самого общества. Потому нет до сих пор научной картины мира, что сама наука до сих пор не определена по отношению к личности. Таким образом, общество теряет науку как действенный рычаг социализации человека.
Смысл логики вещей состоит в их связи с образующими их процессами. Вещественные средства человеческого бытия определяются вовсе не на «пересечении различных установок», например, в виде корпоративов, а в процессе их связи. Так происходит со-оптимизация траектории субъективно-объективного развития. Это следует понимать не как «культоптимум развития индивидов», а как оптимизацию связи личность-общество, что неизбежно выливается в человечность общества.
В этом должен заключаться выход из глобального кризиса, в который само себя загнало сообщество. Но и эту возможность теряет общество, так как пока ее стратегия направлена на «глобальный идиотизм», а не на человечность. Например, экологические проблемы не решаются, и не будут решаться до тех пор, пока общество ведет политику ужесточения штрафов, а не изменения отношений личности к ним. Ужесточение законов вовсе не приведет к лучшему их исполнению, если сами люди не изменят свое отношение к государству.
Современная стратегия развития общества основана на экономическом факторе – на материальном интересе. Понятно, что условие безопасности функционирования сложных систем во многом зависит от личности (через общество, которое представляет эти системы). Есть опасность превращения этой «сложности» как набора явлений в процесс разрушения, в нечеловечность общества, поскольку иного просто не дано: или вперед – или назад, Остановка запрещена принципом невозможности неразвития. Почему? Если явления не связаны с процессом, они не развиваются, а значит гибнут.
Учитывая весь ход исторического процесса, можно утверждать, что разум всегда найдет выход из глобализации путем связи личности с обществом, с его человечностью. Но разум должен восторжествовать. Пока же можно поставить открытым текстом вопрос: «Является ли вообще социальная философия философией личности?» Имея в виду неизбежность связки личности с обществом, этот вопрос можно отмести как некорректный – нельзя сопоставлять социум с личностью! Это не по-человечески.
Но социальная философия определяет стратегическое направление развития человечества. Единство людей, согласно принципу невозможности неразвития, заключается в процессе развития совместно с обществом, с его человечностью. Глобализация «пришла» извне – от прагматического интереса, а не от процесса развития.
Стратегия социального развития должна заключаться в самообразовании, как человека, так и его общества. Снятие вопроса о единстве людей вопросом сведения людей к вещности – равносильно подмене процесса явлением, о котором уже говорилось. Да, природа человека и человеческого сообщества как самоорганизующихся сущностей неотделима от природы вещей, от их физического качества. Но это происходит только в случае одновременного превращения такой самоорганизации в самообразование связкой социальных отборов. При обязательном условии наличия человечности общества.
Современная социальная философия противостоит абсолютизации физического. Но такое противопоставление равносильно попытке соединить несоединимое: рациональное и номинальное, как феномен и ноумен. Разъединить их можно в случае, если и рациональное и номинальное представляют собой феномены. А соединить их можно, только связав в диалектическую связку. Иначе они разорваны и по отдельности не могут существовать и развиваться. Человечность общества это такой же феноноумен, каким он является для любой личности.
Стандарты современной науки приняты на веру социальной философией, поскольку пока нет единой парадигмы развития, и ей просто не от чего оттолкнуться, за неимением более достоверного. Введение в оборот таких понятий бытия как «индивидность» или «траектории действия» относятся к постнеклассической науке. Необходимо к ним добавлять и «человечность общества». Но и она, постнеклассическая наука, хотя отрывается от ортодоксальной науки, но вовсе не стоит на рельсах «правильного» мироздания. Сборка «элементов социального процесса осуществляется на ходу», – как и все в мире, иначе просто невозможно и бессмысленно при развитии диалектической связки. Таким образом, общество теряет развитие и свою человечность, так как его стратегия – узаконенность стандартов. То есть остается омертвленная человечность…
Современные тенденции расширения самообразования за счет выделения дополнительных элементов его структуры не уравновешивается осознанными интегративными действиями сообщества. Но стратегия развития общества должна предусматривать не расширение видового многообразия самообразования – а его сужения в процесс! Иначе размывается сама основа самообразования и теряется главное – целенаправленность, уравновешивающая материально-духовное равновесие и стремление к развитию человечности общества.
Социальная рефлексия должна сегодня представляться стратегией развития общества. Но она сама основана на самообразовании и на самоорганизации. Поэтому неразумно представлять ее «рефлексией коммуникации и совместной деятельности». Это процесс, а учет при рефлексии только лишь внутренних факторов или только внешних факторов без связи их между собой в ходе усвоения и деятельности может приводить и уже приводит к его остановке или перекосам развития. Человечность общества это тот же процесс социальной рефлексии, поддерживаемый человеком и его временем.
Известно, что в России образование всегда основывалось на высоком уровне фундаментализации и математизации. Это укоренилось в стратегии развития общества без связи с самой личностью. Поэтому пока продолжают звучать только лозунги типа «гуманитаризация образования», «главный механизм воспроизводства общественного интеллекта», «главный механизм экономического воспроизводства и в целом воспроизводства жизни». Имеется в виду образование 21-го века, которому еще далеко до самообразования как стратегии развития самого общества при опережающем развитии его человечности. Это всегда приводило к потере интереса личности к учебе и труду – все было слишком заформализовано. Человечность общества не может основываться только на прописной букве закона.

* * *
Существование связывает субъективное и объективное в целостность; смысл существования уходит в нее, но выходит он из нее в общество в поступках под видом судьбы. Хотя, это должны быть поступки человечности общества, а не злодейки судьбы. Однако изначальное существование определяет человек, в ходе диалектизации которого в личность происходит первичная связь духа и тела. Может ли истина входить в человека, хотя бы в виде судьбы? Скорее наоборот, человек развивает истину вместе с обществом, делает свою судьбу относительно истины. Вместе они творят и человечность.
Можно утверждать с достаточным основанием, что все социальные беды упираются в человечность, которая обязательно должна выливаться в поступки. Иначе возникают противоречия. Но даже не они правят миром, а связь помыслов и поступков. В случае общества его непрерывность и нематериальность не позволяет совершать поступки человечности напрямую. Поэтому общество действует через человека – материализуя усваемые человеком общечеловеческие ценности в человечность.
Человек обычно устает не оттого, что его мозг требует «обнуления», а от того, что необходимо осмысление – привести в соответствие с требованиями общества помыслы и поступки. Любая проблема, которая кажется «твоей», решается совместно с обществом. Нет проблем, которые решаются в одиночку. Поэтому и человечность общества выступает как целостная единица, совместная с самим человеком. В случае, когда общество мало склонно к проявлению человечности, то это означает, что оно подпало под диктат государственных структур. В этом отношении лучше менять не систему власти, а систему общественных отношений, исходя из их человечности.
Преобладание гуманитарного кредо над политическим диктатом обусловлено общечеловеческим началом, которое, зачастую, тормозится общественным устройством с подачи самой политики. Когда человек недоволен собой – он ищет выход, если недоволен другими, в том числе обществом, – ищет оправдание себе. При этом самому обществу, прежде чем ограничивать человечность, нужно дать ее человеку. Не как букет именинных роз, а как свой долг «старшего по генеральскому званию». Ограничения и исключения склонны приводить к революционному бунтарству. Ведь всякая революция это, прежде всего, кризис гуманизма. А человечность общества призвана быть регулятором отношений между государственным правом и человеческой свободой, то есть регулятором справедливости.
В человеке конечным может быть только общество, к которому он невольно объективно стремится, даже думая о себе. Однако необходимо учитывать, что человек живет не как субъект в объективном мире, а как объект совместно со своим существованием. В этом отношении он одной своей «частью» входит в общество, другой – в существование. Это «существование» должно быть человечностью. Понятно, что Мир и его существование это целостность, в которой существование выступает как бесконечное становление, а Мир как материальная конкретность. Но эта материальная конкретность пронизана человечностью, как людей, так и общества.
Природа лишена недостатков только потому, что она существует не сама по себе. В ее «судьбе» принимают активное участие объективное (естественный отбор, и не только он) и субъективное (человек совместно с обществом). Человечность природы несомненна. Однако она не лишена индифферентности, в силу своей вселикости. Ее человечность это следствие все тех же объективных отборов, ведущих, как и человековедение, к развитию, а значит, к человечности. В принципе стихия природы общеизвестна, она не зависит от человека. Страх природного хаоса равносилен признанию вечности и бесконечности. Это общественное внушение конца, а не человечность, что свидетельствует о неизбежной диалектизации самой природы.
Законы эволюции придумал человек, прогресс это не эволюционный процесс, революция всегда ущербна. Нам остается уповать на диалектический закон связи эволюции и революции как целостности, который выражается в человечности самого общества. Человек без проблем это не человек. Решая проблемы, мы становимся людьми. Вот только откуда берутся они, эти проблемы? От общества. Причем, не ради зла, а только в виде помощи существованию. Это человечность общества: помогать, выдвигая все новые и новые проблемы.
Мировой разум (если он есть) не смотрит на человека, его задача – существование Мира. Говоря о неземной судьбе человека, следует иметь в виду ее происхождение от земного человеческого сообщества с его человечностью и ролью в становлении самого человека. Ведь не стало секретом то, что человек думает не для того, чтобы что-то решить, а как лучше поступить в связи с обществом. Диалектика свободы это прежде всего необходимость связи человека и общества. «Не происходит изменений лишь с высшей мудростью и низшей глупостью», – говорил Конфуций. Поскольку они как бесконечность и нуль всегда связаны друг с другом. Так и человечность «перетекает» по биосоциальному потоку, связывая конкретное (нуль человеческий) с бесконечностью общества.
В таком случае: мессианское ли призвание человека? Всякое призвание диалектично. Нужно ставить вопрос: призвание для чего (кого)? В отношении общества и существования мира – это призвание разума. То есть человечности. Понятен и такой троп: «Для того чтобы иметь разум, одного ума мало, нужно уметь правильно поступать – в угоду как себе, так и обществу». Творческая деятельность начинается тогда, когда осознаешь свой долг перед обществом. Но продолжается она эйфорией самореализации, а кончается мудрствованием изречений.
Работа над собой основа всякого воздействия общества на личность. Цель человечества – существование цивилизации. Но сами устои цивилизация зависят не только от людей, хотя, минимальное существование ему объективно гарантировано. В этом отношении, однако, бессмысленно считать человека частью природы, как и представлять вне природы. Он целостность, соединяющая природу с обществом и объективными законами развития. Бессмысленно так же считать становление человека к совершенному виду, совершенство в данном случае не существует само по себе, без общества и духа.
Не имеет смысла разделять инстинкты и разум человека, поскольку они совместно участвуют в мыслительном процессе и общественной деятельности. В обоих случаях проявляется его человечность как синтез самих общественных отношений, когда они усваиваются личностью в виде общечеловеческих ценностей и выливаются в поступки человечности, как от нее самой, так и от общества. Эту человечность бессмысленно соотносить или разделять – она общая.
Бессмысленно так же отрывать тело человека от его духа, так же – как личность от общества. Польза человека не производна его разумности и человечности. Для общества разум имеет второстепенное значение, более важна образованность, сочетающаяся с человечностью. Известно, что человек не может познать свою сущность только потому, что он не существует сам по себе, вне общества и ее человечности. Осознание необходимости не дает свободу, но направляет его на общечеловеческое добро. Человек соотносит свои помыслы и действия с общечеловеческими ценностями, но вовсе не для того, чтобы не выглядеть глупцом в обществе. А чтобы быть и даже слыть человечным.
Почему человек не может существовать сам по себе? Потому что его душа стремится к людям, к обществу через человечность. Общество отвечает заботами и проблемами, заставляя быть человечным. И через это человечным становится само. Законы общества пишут не только люди, а отношения под диктовку человека. Отличным от этого выглядят законы государства, которые, зачастую, лишены человечности личности, хотя не минуют человечности общества. Частное не гибнет в общем, но оно выравнивается сообразно общему. Таковы и законы. Такова справедливость, недостаточно пока связанная с человечностью.
Человек не может долго оставаться в покое и безделии. Активности требует и его тело, и разум, но более всего – общество. Человек чаще находит себя в ответственности, чем в свободе, с которой он не может должным образом распорядиться, поскольку обычно не знает, какой она должна быть в реальности диалектического существования. Ответственность перед обществом и есть ее человечность. Для человека важны не только общественные отношения, и даже не отношения, а тенденции объективного развития, на которых они основаны. Для общества более важна человечность в процессе становления человека-личности.
Корректно ли называть человека творением природы, общества или вообще творением? Его не творят, ему лишь помогают творить себя. Но это не обстоятельства, а следствия их в «бархатных» одеяниях человечности. Имущественные различия существуют постольку, поскольку необходима различия в духовной сфере между людьми. Общество эти отношения регулирует человечностью, но не справедливостью. Имеет ли движение к совершенству человека предел? Конечно, есть, поскольку человек существует не сам по себе, а совершенство – это далеко не его заслуга. Так что вопрос лишен смысла. А вот предела совершенствованию общества нет и быть не может. Его человечность бесконечна и нематериальна, а потому вечно стремление общества сделать человека лучше. Никто не научит человека властвовать над собой. Даже если он сам этого захочет, главным препятствием будет он сам , поскольку человек принадлежит не только самому себе. Но и человечности общества…


7.3. Когда общество плачет
Из спектра факторов и связей сущего можно вычленить три основных причины, вследствие которых общество может «плакать». Плакать от бессилия или по упущенным возможностям. Это одна внешняя причина и две внутренние. Внешняя причина дает форс-мажорные последстия объективного действия или кризисные последствия субъективного толка. Форс-мажор проявляется в объективных катаклизмах природного, случайного характера. Кризисы, а с ними войны. Конфликты, терроризм и тому подобные бедствия развиваются в рамках сообщества и носят частный характер межобщественных конфликтов, завязанных строго и туго на субъективной основе (передел мира).
Нас больше интересуют внутренние факторы, связанные с человеком и его временем. Первый фактор действует из-за разногласий между обществом и государством чаще всего по вопросам прав и свобод, справедливости внутреннего мироустройства. Тогда общество плачет, видя свое биссилие в действиях с государством из-за несоответствия своих помыслов и действий по отношению к человеку. При этом время человеческое может обращаться вспять из-за самоотчуждений и возрождения пережитков прошлого.
Второй фактор имеет место по той же причине несоответствия помыслов общества и его действий, но в отношениях с человеком. В этом случае общество сразу замечает несоответствие помыслов и действий самого человека, который не желает усваивать представленные обществом общечеловеческие ценности, и поэтому попадает в разряд преступников или изгоев. Поэтому и плачет общество от бессилия, поскольку чувствует в этом эксцессе собственную вину – хотя бы в виде того, что не смогло обеспечить необходимое для очеловечивания личности.
Отношения общества и государство, как правило, осложнены социальным вопросом. Для личности этот «вопрос» ключевой оселок качества существования. Человек может в этом случае замечать протесты со стороны общества по биосоциальной связи и даже откликнуться на них действием. Человек на себе испытывает тяготы несвободы и даже несправедливости со стороны государства. Грегарный отбор действует и на государство (через отдельных представителей аппарата). Но когда работает система «молоха», прагматизм проявляется все отчетливей. Отсюда коррупция как нехарактерное для общества сращивание его с частностями государства. Как здесь не плакать?
Общество, отчасти заменяя человековедение в существовании человека, ведет его по жизни. Но социальный вопрос постоянно остается открытым даже в самых успешных обществах. Это создает впечатление наличия социального континуума – процесса развития самого социальнгого вопроса, вокруг которого продолжает плакать общество, но который мобилизует внутренние силы человека к более активной связи его с обществом. Так или иначе, но мотив налицо: время человека уходит в небытие, а общественное устройство или на месте топчется, или даже отступает назад под натиском капитального отбора. Так что плач общества не кончается, как не кончаются мечты человека о справедливом и достойном его времени обществе…
Для организации массового характера человековедения, обществу нужно быть прежде честным перед гражданами. И влиять в этом аспекте на государственные устои. Необходимо, кроме прочего, понимать, что такая «организация» вовсе не может быть организацией чего-то, понимаемого в обычном смысле. Это самоорганизация в виде совместного самообразования. Она начинается с заботы о гражданах, даже когда общество плачет.
Диалектическая связка материального количества (зигзаг оптимизации) всегда связана с обществом, поскольку крайне нужна оценка личности обществом как связь с ним. Качественная оптимизация самообразования в качестве человековедения протекает поэтапно – от результата к результату. Но самообразование основана на сознательной целенаправленной рефлексии, в отличие от спонтанной рефлексии, которая происходит всегда, даже в ходе интуитивного озарения. Человековедение всегда подразумевает труд. Эта рефлексия качественная (по результатам). Нужна оценка со стороны «праведного», общества – которая всегда представляется в виде определенной бифуркации в поведении личности, как корректировка его действий по направленности развития. Иначе общество начинает плакать.
Бифуркация самообразования и человековедения представляет собой распутье, перед которым сталкивается личность. Ей приходится искать новый путь, осмысленный, но не всегда верный с точки зрения общества. Нахождение нового, как правило, происходит через реформы. Можно ли вводить самообразование-человековедение в обиход общества с помощью реформ? Очевидно: и да, и нет.
Личность всегда нацелена на усиление связи с обществом, как и общество с личностями. Но бифуркация как корректировка «совместного развития» непременно носит объективно-субъективный характер. Это значит, что траектория развития не может быть геометрической прямой. Постоянные и непрерывные бифуркации неизбежны, как неизбежны зигзаги мысли в поисках лучшего решения, как и зигзаги рефлексии, связывающей материальное и духовное. Чем сильнее у личности мотивация-интерес к самообразованию, чем выше его резерв, тем легче она обходится без антирефлексия в виде качественных бифуркаций самообразования, тем скорее преодолеваются эти бифуркации и находится оптимальная траектория процесса развития.
Известно, например, что «традиционные проводники политического образования – политические партии – пока не могут противостоять по эффективности воздействия масс-медиа». Возникает вопрос, почему? Потому что низкая культура самообразования приводит к необратимым бифуркациям и зомбированию. В таких условиях личность не может «обуздать» антирефлексии. Политическое самообразование необходимо прежде связывать с духовностью, а не с популизмом. То есть общество обманывает хитрее? Вот потому и начинает плакать, что отрывается от человека. Это вынужденный отрыв по причине того, что общество само разрывается между личностями и государством…
Сущностной характеристикой человековедения является социальность, которая сглаживает внутренние противоречия между политическими партиями и стратами, и совместно с образованием формирует технологии самообразования. Но социальное воспитание как категория педагогики в ряду: обучение ↔ воспитание ↔ развитие это не только выразитель грегарного отбора. Поскольку должна быть обратная связь самого воспитания (или самообразования) на педагогику (и общество в целом). А она идет напролом, минуя страты и партии, к обществу. Общество плачет, когда обратные связи слабы. Именно она обуславливает появление необратимых бифуркаций и антирефлексию. Социальное воспитание не может стоять особняком от общего воспитания, для нее не целесообразно выделять отдельную категорию и отрасль знания.
Традиционная школа также закладывала основу необратимых бифуркаций самообразования, когда даже процессы социальной самоорганизации становились затруднительными (глобализм). Россия всегда плелась в хвосте человеческой истории и шарахалась из стороны в сторону. Поэтому неудивительны революции и гражданские войны. Это все были отголоски плача общества. Лозунги типа: «Уж если социализм – то самый-самый», «Если капитализм – то самый демократический» – свели в могилу идеалы интеллигентности и человековедения.
Это едва ли не самая крупная бифуркация самообразования в новейшей истории. Но почему в таком случае даже в наиболее благополучных странах многие теряют смысл жизни и прибегают к насилию или самоотчуждениям в виде наркотиков или алкоголизма? Значит, традиционная школа, основанная на «обучении» – главный и глобальный фактор бифуркаций и самоотчуждений во всем мире. Так современное образование перестало удовлетворять буквально всех. И общество заплакало без человековедения.
В кризисные эпохи обычно происходит «жестоким ладом» распад, прежде всего, жестких структур социальности – государственности и законов. Это влечет за собой некоторое ослабление художественно-эстетического осознания. Бифуркации его самообразования неизбежно приводят к тенденции обращения к играм и даже заигрыванию, к перетасовке социальных ролей, к плачу общества.
В таких условиях отсутствие стандартов в эстетизированной социальности должно выглядеть как призыв к процессу самообразования как человековедения – ведения человека обществом по жизни. Однако реализация такого призыва затруднительна из-за того, что оказывается потерянной направленность развития, контуры социального пространства оказываются размытыми. Почему? Любой кризис неестественно и навязанным образом смещает равновесие материально-идеального до неузнаваемости! Искажается ход социального времени и пространства – это и есть необратимая бифуркация в самоорганизации от общества.
Само понятие социальности предполагает диалектическую связь личностного и социального. Таким образом, увязывается воедино тройственность социального образования: государственность – стратифицированные общества – индивидуальные ожидания. Таким образом, обществу нужно избавляться от своего плача. Однако, в ходе бифуркации самообразования как процесса связи между ними происходит изменение сущностных ролей субъектов этой связи, вплоть до разрыва этой связи и появления нового плача. Значит, нужна целостность социально-личностных установок в рамках государственности.
. Например, пресловутый единый государственный экзамен в России? На чем он основан? – на отрыве образования от общества, а общества от самообразования. Это ли не очередная бифуркация самообразования? Такая тройственность социальности «обеспечена» государством как явлением, а не обществом как процессом. Навязывание самообразующейся личности идеи стратов и социальных групп по заказу государства приводит к перекосу социального пространства и необратимым бифуркациям. Отсюда исходит антирефлексия и отрыв личности от общества, которое снова и снова плачет. Это прямое следствие прагматизма общества, когда оно стремится «чесать гребенкой» ЕГЭ всех учеников.
Почему у нас не оказалось «вожделенного» гражданского общества как социальной реальности? Потому что оно стало реальностью, прежде всего, политической. Социальное место образования и самообразования до сих по не определено, личность находится в точке бифуркации, а государство занято попытками урегулирования денежных потоков, но не человековедения.
Проводимые за последние двадцать с лишним лет образовательные реформы не нацелены на самообразование и человековедение, они оторваны от государственного устройства и не выражают интересы общества. А платное образование лишь усугубляет дело чести и человечности общества. Такое развитие событий было объективно обеспечено. Результат можно было легко предугадать, поскольку «брались за рога, не зная, что это бык». Иного просто быть не могло.
Очевидно, это многих устраивает, в том числе директорский корпус. Процесс должен быть процессом, а не его бессознательным или осознанным имитированием. Нужны ли нам такие реформы? Нужен ли плач общества по отсутствию действенного человековедению? Само государственное устройство должно определиться в автоблокировке необратимых бифуркаций системы будущего самообразования, и ввести их в философию существования как основы будущей системы обеспечения человековедения. Многих преподавателей, студентов и руководителей от современного образования устаивает современное положение – но это обман личностей через страты и касты. А общество продолжает плакать.

* * *
В мире, собственно, всегда была и есть единственная проблема: человека. Его предназначения, а также связи с внешним, с обществом. Перегнув сталь, ее можно сломать, недогнув еще можно исправить ошибку. Особенно это касается образования и роли общества в нем. Здесь обществу еще долго предстоит плакать, поскольку образованных людей у нас пока раз-два и обчелся. Человеку свойственно ошибаться, но это не беда его, а достоинство – иначе он не был бы человеком. Но это беда общества, которое их допускает.
Отсюда новый плач по каждой вынужденной или невынужденной ошибке людей. Поскольку все ошибки лежат на совести общества, – допускает такие условия, при которых человек проявляет свою самость только за счет ошибок, а не системного развития. Правда, общество, заинтересовано в общем развитии и понимает, что без ошибок не обойтись. Но его забота плачевная до примитивности: их хоть как-то минимизировать.
Всякий кризис: экономический, финансовый, политический или еще какой-то – начинается с кризиса гуманизма в умах человеческих. Чувство зла обычно возникает в человеке по общественным мотивам. По этому «черному» поводу стоит плакать. Подавляющее большинство россиян замучены вовсе не нищетой настоящего, а тем, что они вынуждены постоянно думать о ней в будущном выражении. Такие помыслы совершенно не красят общество, которое получает вместо сотворчества – отчаяние, вместо созидания счастья – едва ли не разрушение общественных отношений..
Человек чаще страдает от бесцельности жизни, пустоты, общественной инфантильности. И в этом вина общества, готового снова заплакать. Человек никогда не успевает подготовиться к потере, зато он может эту потерю заранее оплакать. Подобно обществу – от собственного бессилия. Хотя, остается вера в здоровом большинстве общества. Вера это всегда начало интереса. Должна быть общечеловеческая вера. Если ее нет – наступает озлобленность. Большая часть народных бедствий исходит от бессилия властей и прагматичности общества в лице государства. Люди обычно даже элементарно не отличают общество от государства. Какая разница? – пусть оба плачут.
Единственное противоречие, которое существует в мире – это противоречие связи, когда процесс пытаются подменить явлением, бесконечное – конечным, человека – обществом. Но это противоречие обычно создается искусственно, ввиду необходимости хоть что-то иметь взамен, если не можешь охватить все целиком. Нет ничего вечного: и «чужие» и «твои» люди рано или поздно уходят от тебя. Но только в случае, если ты сам не уходишь от них раньше. Так и с обществом: если люди отходят от его помыслов, а оно само не уходит от них раньше, то остается только сожалеть и плакать.
Общественные отношения обычно «сверху» довольны собой, а «снизу» – нет. Такое вертикальное расслоение чревато симптомами бессилия управления обществом. Чтобы насытится, мало просить судьбу – надо самому связываться с ней активным действием. Человек должен быть доволен собой в любом случае, но не самодоволен, иначе он теряет связь с обществом. Самодовольно должно быть общество, если оно эту связь поддерживает. Зачем тогда плакать, если всегда можно опереться на людей? Вот только они сами такую тяжесть не выдержат. Да и мыслить над людьми кто-то должен.
Многие люди недовольны общественным устройством, но это не означает, что нужно менять его. Скорее, такие люди забывают вовремя изменять себя. Время упущено, и его не вернешь. Остается плакать человеку, а за ним и обществу. Например, гневливость руководителя – первейший признак его бессилия координировать действия коллектива и общества. При этом стыд всех должен оборачиваться в его сторону. Да, справедливы мудрые слова: «Миром движет объективность вкупе с человеческими страданиями за счет субъективных отклонений от объективности». Вот эти отклонения от объективности и заставляют общество плакать.
Общество не может быть безнравственным по определению, чаще безнравственна кучка правителей, которым затмила глаза власть. Такие суррогаты нравственности стоят дорого для общества, но обходятся дешево личности. Тем не менее, наверное, справедливо утверждение: «Лгать самому себе невозможно и бессмысленно, если же такая возможность находится – значит, человек находится вне общества». Чувство меры приходит как диссонанс общего, когда возмущается равновесие человек-общество. В таких случаях, даже любви к своему призванию обычно недостаточно для становления хорошего специалиста, поскольку эта любовь может быть не разделена обществом.
Эгоизм общества заключается в том, что оно дает любимчикам права, а пасынкам – обязанности. Разнузданность рекламы в СМИ свидетельствует о том, что с экономикой в обществе не все в порядке; это непременно скажется на отчуждении личности. Заплачет личность, будет плакать и общество, поскольку ее помыслы так и не реализуются в полной мере. Столько много талантов погублено обществом, хотя оно признает другое – что оно способствовало их раскрытию. Где правда? Кому плакать над невинно убиенными? По крайней мере, люди уже плачут…
Человек силен разумом. Разум общества гораздо меньшей силы из-за разногласий среди него. Глупый человек или умный судить не нам – это лишь внушительные эпитеты эмоций, но не смысла; не вини невиновного, иначе сам попадешь под колеса истории. Однако несомненен факт: «Борьба с природой обернулась для человека борьбой с собой, но не за себя». Потеряно время и вера. Безверие отталкивает человека от общества и делает его несчастным. Лучшую жизнь бессмысленно представлять только мечтой о нехватке в жизни чего-то материального, да еще в отрыве от общества. Общество так же обязано осмысливать свою жизнь, а не сваливать все на государство. Обязано думать, действовать и… плакать.
Осмысливание жизни человек производит постоянно и до конца дней своих. При этом он не думает о своем совершенстве, но чаще о совершенстве общества, которое мешает ему обрести смысл. Жизнь человека может улучшаться сама по себе за счет общества, но ненадолго; если человек не помогает обществу поддерживать объективно-субъективное равновесие, ухудшение неизбежно. Таланты никогда не гибнут себя сами. И если говорят, что-де: он сгубил себя, это неправда. Губит таланты общество.
Разумному человеку лучше и легче учить себя, чем других. Но это не значит, что у нас учителя неразумные. Неразумное само образование, лишенное самообразования как смысла. Неразумно общество, допускающее несправедливость. Когда говорят, что человек должен думать правильно, то не учитывают того, что сами не осознают эту «правильность» и не понимают ее сущности. Общечеловеческие ценности представляются, а вот условий для их усвоений не предоставляется. Вот и получается несправедливый в корне дел сдвиг равновесия: помысел-действие. А значит, плакать нужно обществу…

7.4. Сила и бессилие
Сила общества в людях, которых оно очеловечивает. Но не только. Должно быть определенное и стабильное равновесие между помыслами общества и его действиями через людей. Сила общества возникает и становится тогда, когда уровень образованности граждан настолько высок, что ему не приходиться заботится над вопросами их управления. Вот только саму систему управления или координации нужно бы наладить так, чтобы она эту образованность людскую только развивала. Речь идет не о гуманизме общества или государства, а о разумном использовании ими человеческого потенциала. Чтобы не происходила «эмиграция мысли».
Слабость и бессилие общества часто проявляется в отношениях с государством, которое его до сих пор неполноценно подменяет. Это своего рода «бессильного окраса сила». Принципы демократии были теоретически хороши в античное время, когда собиралось вече и решало: как быть. Решало общество, но решало не лучшим образом, поскольку, когда великое множество мнений – из них ничего цельного не создашь. Нужен единый орган по введению этих мнений и суждений в единый процесс действий. Бессилие общества особенно заметно в переломные моменты истории (например, в революции или смутные времена), когда власть вынуждена затевать, зачастую, не оправданные реформы социального устройства. Они зачастую не обеспечены, ни обществом, ни людьми. А одна власть ничего не решает. Это бессилие «рафинированного» социального устройства.
Бессилие часто возникает и становится как парадокс времени, украденного у человека, когда реформы не соответствуют его чаяниям – время уже пережило эти несостоявшиеся реформы. Да и вообще реформы это полу-революции, о которых можно говорить только как о разрушителях человеческого и общественного потенциала. Революции всегда ущербны. А сила общества обычно приобретает характер максимализма порядка.
Бессилие общества может возникать и как следствие переоценки государством своих сил (когда народ его не поддерживает, несмотря на социологические ожидания). Или когда оно большую часть своих полномочий делегирует регионам лишь декларативно, без поддержки обществом. Самый верный признак бессилия общества – пассивность граждан. Это «казенная» форма социальности. Если на выборы в представительные органы власти приходит меньше половины граждан – это свидетельство явного бессилия общества. Другой вопрос: «Почему так происходит?» Но он выходит за рамки данной работы.
Кардинальный путь, ведущий к бессилию власти и общества – это несоответстве помыслов и действий, их разбалансированность, чаще всего субъективными факторами. Вот потому и получается как в знаменитом афоризме новейшего времени: «Думали как лучше, а получилось как всегда». Недаром прорехи развития общества стали проявлятся все ощутимее в последние десятилетия, особенно с падением уровня понимания народными массами смысла их жизни. Богатырское здоровье человечности общества подрывает само… общество.
Наверное, здесь не стоит так уж сильно винить во всем государство. Оно просто не может объективное приходящее объять субъективным данным. Связка субъективно-объективное явно буксует. Вот с этой связки и начинать бы следовало. Хаос захлестывает кризисами экономику, финансы, политику. Нет ни рыночной эконоики, ни планового хозяйства. Все это вполне закономерно и обусловлено субъективным развитием против «течения» объективных струй. Нужны разумные меры согласовывания своих действий с помыслами объективного порядка, на котором основано все существование сущного, в том числе человека и его общества. Социальное уродство это не качество общества, а количество прагматизма в нем. Выше справедливости могут быть лишь принципы. Но это бессилие…
Вопрос отношений между государством и обществом, казалось бы, изучен вдоль и поперек и описан горой литературы. Расследовано множество вариантов, проведен всеобъемлющий анализ-синтез, сделан вывод о цели, к которой необходимо идти – к информационному обществу. Намечены меры к этому: государство должно уступить – и поставить во главу угла собственного развития человека, как центральную силу настоящего и будущего. Освободить, раскрепостить его существо, сделать активным и могучим. Но… воз и ныне там. Значит, было учтено далеко не все, даже все не то?..
Оказалось неучтенным главное – история, которая должна учить и продвигать человека и общество вместе с государством по «ступенькам» развития. Но государство продолжает нависать над обществом и задавливать человековедение. Общество становится бессильным? Хотя именно в человеке его сила. Речь должна идти о необходимости существенной корректировки политического курса сообщества. Чтобы оказаться идущим в унисон развития своей истории. А пока продолжают тускло светить «канделябры прошлого». Но этого оказывается явно недостаточно, чтобы найти иголку в стогу сена. Сила социальных течений и институтов гасится искусственно создаваемыми социальными «противоречиями».
Главное заключается в том, что в ходе многовекового развития человечества история и время оказались в стороне, оказалась ненайденными или невостребованными, а потому непонятыми. В результате чего «сожженные мосты» прошлого» в виде «обиженной» траектории объективного развития оказались возмущенными неадекватными субъективно-превратными действиями. Кризисы, войны, снобизм, терроризм, нищета и прочие социальные бедствия – разве это может соответствовать развитию человечности, человеческого, социального? Разве в этом сила общества?
Существо отношений между государством и обществом заключается в том, что государство призвано являться выразителем интересов общества. Именно «являться» - как некая вещь, инструмент развития основного процесса. Но реалии оказались совершенно превратными и негодными: государство стало диктовать свои условия обществу. В результате чего отношения последнего с личностями существенно исказились и даже шумно разладились, далеко отклоняясь от должного равновесия. Пошел треск раздираемой истории, словно рванули коленкор покрывал прошлого. А следом «пошло» бессилие общества,
Получается такая импровизированная образ-картина, что выход из создавшейся ситуации, пусть запоздало, но видится – в изменении мест, рокировки. Общество должно «совладать» с ненасытным аппетитом государства, сделать его процессом. Как совладать, если столетиями это ему было невмочь? Если уже «пахнуло морозом» от беспокойства связи? Только с помощью истории, примат которой висит над всем человечеством. Ведь достаточно выполнить одно условие: адекватной рефлексии явленной истории. Вот где нужно черпать силу обществу и государству. Тогда и человековедение пойдет полным ходом.
Тогда общечеловеческие ценности войдут в ладовое прикладное соответствие, и диалектическая связка общество-личность станет их совместно развивать дальше. Именно общечеловеческие ценности могут и должны стать тем паровым локомотивом истории, который сможет помочь обществу становиться, поможет вытащить его из топкого болота гнилых идей и стать, в конце концов, информационным обществом
Общественные отношения можно называть историческими отношениями, «русалочьим хороводом будущих страстей», поскольку они побуждают к развитию. Однако государство при этом не побуждается по существу – по причине все того же субъективизма и бюрократизма (его описывал еще К. Маркс). Который, как показывает новая история, оказался настолько живучим, что до сих пор цементирует систему государственного управления, оставляя самого правителя (президента, короля, премьера) лишь номинальной величиной. «Туманные полосы судьбы» продолжают слепить историю. А во времена новейшей истории, когда капитальный отбор вышел на международный уровень, он стал еще более усугублять возможности властных структур, доводя, порой, до бессилия под зловещие фонари раздора.
Общество смотрит на это засилье государства и оказывается в плену собственных идейно-карнавальных иллюзий, которые, зачастую, оказываются утопиями. Снова и снова история не учит? В тяжбе за власть борются либералы и консерваторы, сторонники и противники реформ, правые и левые – вокруг бессильного центра. Являются ли они ставленниками общества, народа? В конце концов – вот в чем вопрос. Так или иначе, как общество, так и государство преследуют свои интересы. Не соотносить их невозможно. Невозможно и соотносить. А человековедение не ждет, ему есть разница: сила будет или бессилие…

* * *
Наверное, справедливо априорно-древнее утверждение, что государство и общество должны быть в диалектической связке. А бюрократия как передаточное звено: от закона к его исполнению часто злоупотребляет служебным положением. Чиновники должны координировать, а не исполнять – в этом кроется источник коррупции и смысл государственного регулирования в «долине райского общества».
Важно устранить исполнительство от бюрократии – именно оно тормозит к действию проведение законов и норм. Главное: связь личности с обществом через исторические рефлексии. В этом заключается важнейшая роль государства для обеспечения человековедения. В этом же его сила. В последнее время много говорится о гражданском и информационном обществах, об идеальном обществе личностных свобод. Но все это делается без связи с историей, беззубо и бессильно.
А ведь все «бородатые» противоречия государственной политики с обществом исходят от разницы в понимании исторических рефлексий (различные оценки и интерпретация событий приводят к разногласию в действиях). Не секрет, что соотнесение общества и государства с личностями – причина этих противоречий. Их необходимо связывать с историей! Нужна политика ухода истории в будущее. Государство уничтожает ростки гражданского общества, проводя антиисторическую (конъюнктурную) политику, ловя момент «пока цветет улыбкой бледной исторический напев».
История показывает, что государство в своей политике само по себе не служит социальной системе (прагматизм очевиден). Нужен тягач-противовес – со стороны истории, а не общества, как это следует из теории институционализма. Историческая энергия рефлексии и антирефлексии служит этому. Глобальный кризис – это, прежде всего, кризис политического курса, кризис мировоззрения и бессилия власти.
Зигзаговая политика государства уводит историю от будущего – от того, что должно быть объективно – в тупик, что подтверждает это бессилие. Законы не работают, программы и реформы не выполняются или не достигают своей цели. Государство обманывает гуманизм и человечность. Не может быть взаимозависимости между обществом и государством. Последнее служит первому, даже находясь с ним в диалектической связке. Необходимо ускорение трансформации историй – этого субъективного археотормоза, как следствие политики. Направленность на реформы служит интересам корпораций как лозунг свобод и обман гуманизма. Но это же свидетельствует о бессилии власти.
Противоборство капитального и грегарного отборов налицо. Но выход из тупика должен лежать на пути их регулирования, а не как попытка управления (подчинения). В этом заключается, как уже отмечалось, стратегия развития антропосистем. Историческая напряженность возникает всегда от нежелания или невозможности регулировать отношения между личностью и обществом. Политика должна основываться на исторической платформе. Архитектоника истории – в связи с формирующимися «с ходу» модельными структурами будущего. Отсюда следуют соответствующие действия.
Главное направление выхода истории из тупика и нацеливание ее на будущее, думается, выглядят как интегрированный диалектический синтез нижеприведенных тезисов:
-формирование адекватных общечеловеческих ценностей;
- государству быть честным перед народом;
- обеспечение совпадения частных рефлексий – рефлексиям историческим;
- адекватная интерпретация исторических событий;
- отход бюрократии (аппарата) от исполнительства;
- активизация транформации историй через адекватные оценки;
- политика вне экономики;
- снижение антирефлексивных процессов;
- обеспечение равновесия объективных отборов. Учет исторических связей;
- борьба с коррупцией через историю;
- взаимоотношения между государством и обществом должны строиться,
исходя из принципа: общество формирует общечеловеческие ценности,
государство проводит их к личностям (через законы);
- общество как объективный фактор должно быть в диалектической связке с
государством, этим субъективным фактором. Государство должно впитывать
историю и осуществлять рефлексию в этой диалектической связке.
Чиновники должны координировать, и координироваться сами, а не быть исполнителями – в этом кроется источник коррупции и смысл государственного регулирования. Смысл его бессилия…
Память человеческая! Мало того, что она держит свод настоящего, она еще и кует будущее в своих недрах, даже если мы этого не хотим или не замечаем. Память связывает все, но не всех учит. Тем не менее, это наша сила, а не бессилие. Человек и общество учатся вовсе не на ошибках, они неизбежны; не на удачах, они случайны; они учатся, когда связывают свои шибки и удачи от общества друг с другом. В этом сила общества и человека.
Как часто человек сетует на неудачу, невезение, случайную неприятность, хотя это закономерность от общества, к которой нужно готовиться. Удача приходит к тому, кто ее встречает. Удача сама по себе не обеспечивает успех, она лишь помогает его достичь. Сам успех это достояние и результат действия не только личности, но и общества. Это его сила. Парадокс заключается не в том, что красота и вера дают человеку мотивы к альтруизму, а в том, что он объективно готов их принимать как связь с обществом. Несмотря ни на что, они живут в каждом из нас, и даже в худшем случае изливаются тоской одиночества. Но это еще не бессилие, а напоминание необходимости выбора другого пути.
Пример из биологии. Важность межклеточных и внутриклеточных взаимодействий при росте человеческого организма далека от познания. Тем более, что беспомощно выглядят пока процессы управления и регулирования метаболизмом, в том числе ферментные и объективно-процессные (из континуума дохимических связей). В этом заключено бессилие общества, которое не может войти в человека, в его внутренние процессы. Наша наука пока лишь изучает явления, редко процессы, но никогда их не связывает между собой. Отсюда дебаланс помыслов и действий человека и общества, их бессилие. При этом некорректно отождествлять науку с познанием, поскольку они скорее выступают развитием истины существования, как человека, так и общества.
Человек как самодостаточное существо не нуждается в обоготворении общества, но он нуждается в его помощи, чтобы стать самодостаточным для собственного самоутверждения. Общественная жизнь не складывается из личностных жизней, она всегда надличностна, что делает всякую демократию рабьей утопией. Возникает резонный вопрос: «Можно ли приспособить законы общества к законам мироздания?» «Слепая» природа живет по ним, неужели же разумный человек не может этого сделать? Для этого нужно создать разумное общество? А это невозможно, поскольку личные интересы противоречат общественным. Отсюда исходит бессилие общества.
Осознание свободы всегда упирается в тему социальной несвободы, хотя общество как раз и стремится помочь человеку, освободить его от мелочного ради серьезного. Общество это не единство по интересам, а целостность мысли и дела. Дело выполняет каждый член общества, а мысли – само общество. Людей объединяет дело, общество –мысли. Чувство свободы у человека формирует несвобода. Каждый замкнутый человек нуждается в общении куда больше жизнерадостного человека. Почему? От бессилия общества помочь ему.
Человек и мир созданы друг для друга, более того, они становились из одной сущности, но эта связь не может быть односторонней. Методы соотнесения земного всегда упираются в несоотносимость неземного, в том числе общества. Это часто приводит к разногласиям между помыслами общества и действиями человека и, как правило, к бессилию их как целостности. Дело еще в том, что во всяком эксперименте не включается ошибка за счет неэкспериментируемого. То есть, объективное в любой момент может повернуть траекторию развития в непредсказуемое русло. Ее не учтешь логическими соотнесениями.
Обман в нашем мире всегда идет против объективного отбора, он корежит мир и не дает ему развиваться в нужном русле. Задача общества: начать с себя, общечеловеческие ценности сильнее прочего суррогатного, прагматического, наносного. В этом его сила и слабость: сила по отношению к человеку, слабость по отношению к объективному развитию общечеловеческого начала. Действует аксиома: «Пустой человек сдвигает мир в келью жалкого узника. Но мир оказывается слишком велик для таких действий». В результате страдает от бессилия само общество.
Когда делаешь доброе человеку, ты не задумываешься: любишь ли ты его. Но в его облике ты любишь все человечество, иначе зачем творить добро? По причине именно демократической. Право собственности существует постольку, поскольку обществу нечего делить. Однако здесь действует объективный закон: «Идейное безвластие хуже безыдейного бессилия». Поэтому, например, талант терпения производит характер человека, но много ли он может сам по себе, без общества? Другой пример: музыка – глубоко социальное приобретение человечества, когда из простых гармоник вырастает огромный народный дух. Это ли не сила общества?
Человечество не может развиваться «не в том направлении». Если это происходит так, то объективно-субъективное равновесие может смещаться настолько – что оно заставляет корректировать курс существования, как общества, так и отдельного человека, вызывая у них ощущение собственного бессилия. В этом отношении даже лицедейство может сыграть большую положительную роль для человечества, если оно заряжено на общечеловеческий лад.
Человек не может себя подчинить, что уж говорить о природе, смысл подчинять которую отсутствует. С природой нужно связываться теснее, тем более что ее «стихийные силы» действуют и на человека, и на общество. Обществу нужно бы «подхватывать» эту силу и самому становиться сильнее. Тогда оказывается просто наивно списывать ошибки человека на то, что-де: «так он устроен». Кем устроен? Зачем тогда думать и жить, если кто-то там уже все решил? Значит, общество перестаралось, вырастила бессильного инфантила при сильном обществе?
Жизненные блага не достаются даром, даже всякая мелочь для Вас заработана трудом кого-то. Воспитание возможно только в виде самообразования, причем, как детей, их родителей, так и общества в целом. Если делать всегда то, что необходимо, то это будет жизнью в раю. В отходе от необходимого становится человек, да и общество в целом. Они становятся более сильными друг по отношению к другу, но бессильными в отношении к государству. Ведь если человек будет делать только то, что необходимо, а не что ему хочется, этот человек – бог. Однако в таком случае ему будет невозможно существовать. И общество здесь будет бессильно.
Законы общества часто слабо коррелируют с законами человека по причине их субъективно-объективного развития как целостности. Это вполне естественная картина процесса развития целостности сущего. В этом их сила и бессилие. Общество активно участвует в очеловечивании своих граждан. Но это очеловечивание, в конечном счете, зависит от самого человека. Общество не ждет человека, если он опаздывает, и тогда он становится чужим, а само общество бессильным. Подобное происходит в случае, если религиозная надежда в подчинении божеству, надежда человеческая – в обществе себе подобных.
Хороших людей намного больше в мире, чем плохих, иначе бы цивилизация давно заглохла. В этом сила общества. Однако качество человека, оцениваемое им самим, далеко не всегда соответствует истине, поскольку в этом случае не учитывается объективное «мнение». Тогда может показаться, что становление человека-личности направляется извне, от общества. Но реально оно инициируется изнутри, из каждой его точки, непрерывно. Объективное зачастую противоречит общечеловеческому, особенно если общество идет на поводу государства и становится бессильным.
Талантливый человек отличается не сам по себе, а только тем, что его талант удалось раскрыть обществу. Люди обычно знают о тебе больше, чем ты о них, но это не означает, что ты плохо знаешь людей. Это значит, что общество в лице государства не раскрыло все свои карты перед человеком. Поэтому человек разуверился в самом обществе. Оба стали бессильными вассалами?..


7.5. Социальные причуды
Социология издавна мечтала попась на место человековедения, чтобы вести человека за собой, еще со времен, когда она совершенно не вышла из недр философских передряг. Современную соцологию трудно назвать наукой, даже эмпирической (может ли быть наука вообще эмпирической?) Она разрознена и разбита на громадное количество полуфилософских-полусоциологических причуд и течений. Из всего этого хаоса мыслей и наблюдений трудно собрать что-нибудь цельное.
Социальные причуды продолжаются до сих пор, хотя роль эмпирической социологии давно уже отошла на задний план. Эта социальная причуда давала слишком разночтивые концепты, следовать которым общество просто опасалось. Они скорее были приспособлены и предназначены для средств массовой информации, для сенсационных «выкриков».
Серьезной социологии не получилось. Начиная со времен О. Конта и его позитивизма, социальные причуды приобретали все более уродливые черты ожесточенной борьбы не за человека общества, а за обладанием его умами. Зачастую, превращая целостность субъективно-объективной связи человека и общества в нечто хаотично неопределенное и даже неопределяемое. Такие социальные причуды, как бихеоризм превращает биосоциальную саязь в операционализм, навыки, некую потребность, «животную страсть», которую сейчас стало модно называть «жизненной необходимостью», несмотря на всю путанность понимания этого словосочетания.
Экзистенциализм различных формирований вообще ведет человечество на край пропасти к гибельному камню. Феноменология также приравнивает человека к трансцендентному (непознавамому) сознанию. Неотомизм сводит всю историю к сверхъестественному, которое определяет поведение человека. Социальные причуды правят миром? И им несть числа? Нет, это лишь подтверждает должное наличие социологического континуума, то, что социология это процесс, из которого выхватываются предвзятые фрагменты прагматических целей..
Это процесс существование человека с определенным философским основанием в целостности со своим обществом. Такая единость и целостность социологии без причуд презирает их мелочность и неразумность и восстанавливает право на собственное равновесие между духом и телом человека, между личностью и обществом, между человеком и его временем, между субъективным и объективным, наконец.
Однако социальные причуды на этом не кончаются. Недавно почивший исторический материализм ставил человека в угоду производственным отношениям. Современные социолого-экономические теории видят в человеке лишь «актора», а не творца будущего и истории. А сам исторический и социальный прогрессы, якобы, движут «эффекторы» – некие сгустки социальной напряженности, разрушенные временем, которые учат мир как не нужно себя вести. Однако социальной причудливости, повидимому, приходит конец – на смену ей уже спешат диалектические теории самоорганизации и самообразования…
История человеческой цивилизации наполнена войнами, насилием, трагедиями, катастрофами. Простит ли нас история за это, или оставит умирать в пыли дорог? Но она же наполнена радостью, счастьем, любовью, поэзией, дружбой. Может быть, это станет тем довеском на весах на «Страшном суде», который смягчит наказание? Прощает ли история вообще? Недаром ведь она позволила в прошедшие века начинать и начинать снова-заново. Недаром они были наполнены стремлением к красоте и духовности, к общечеловеческим ценностям. Может, в этом и было прощение истории – человека, который создал прекрасные образы и сюжеты? Так или иначе, социальным причудам нет конца и края.
Почему так раздвоен наш мир, уничиженный в забытье? С одной стороны, зло – с другой, добро. Почему вообще существует такой паноптикум счастья? Зачем делать зло? Если следом идет добро. И простит ли история, уравновесит ли тяжесть плохого легкостью хорошего? Вообще, может ли простить нас, причудливых явленно-бесхитростных субъектов процесса? Ведь процесс может прощать (взаимодействуя) только себе подобные процессы. А если ты находишься с ним в диалектической связке, какое здесь может быть прощение, поскольку равновесие или сопряжение связки не может быть существенно-прямо сдвинуто? Иначе происходит искажение и обвал, а «шум звонообразный» раздается на весь Мир. То ли не социальные причуды?
Вывод из вышесказанного следует такой: если нас прощает история, значит мы не в диалектической связке с ней. Значит, мы идем куда-то не туда, в сторону от намеченных для нас направлений (даже не путей) в бездонный провал социальных причуд. Зачем и почему? Этот вопрос равносилен тому, почему мы как явление вообще оборотнями вышли из процесса? Принципы развития должны быть неукоснительно соблюдены. Значит, история прощает каждый наш шаг. Такая позиция всепрощенства характерна для процессов, от которых непрерывно «отпочковывается» явление, и которое, тем не менее, развивается совестно с процессом. Значит, речь идет о субъективно-объективных образованиях, такими и являются личности.
Тогда становится истинным то утверждение, что и ошибки-сшибки должны быть совместными – от диалектической связки. Может быть, история прощает нас еще и потому, что сама разделяет с нами ответственность, неизбежно берет на себя часть вины. Так история развивается вместе с нами, вместе с нами и «грешит» – потому и прощает эти социальные причуды. Так позолота исторической «стены» со временем покрывается неуправляемой неопределенностью субъективной плесени.
Безгрешие бывает, наверное, только в раю и при боге, где «вспыхивает свет прекрасный». Но это означает холодную вечность, в которой нет развития. Где нет грехов – там нет и прощения. Хотим ли мы этого исчадья? Впрочем, такой выбор нам не предоставлен. А почему? Потому что наш мир насквозь диалектичен, поляризован и бесконечен. Он не терпит причуд, даже социальных. Если бы он не был таковым, не было бы развития и существования. Как не было бы самого этого странного мира – он бы «скукошился» в «вещь в себе». Кстати, кантианство, хоть и было отнесено к агностицизму, но оно веровало во всепрощенство истории.
История прощает нас еще и потому, что мы на каждой своей спотыкающейся ошибке, очередной социальной причуде, можем остановиться. Пусть даже заслужив некоторое журящее наказание, всегда можем корректировать свое будущее с «чистого листа». И асимптотически приближаться к тренду траектории развития (которая так же развивается вместе с нами). Это ли не всепрощенство? – какое? – когда каждому из нас и сообществу в целом дается снова и снова прекрасный пионерский шанс начать все заново и наверстать упущенное раньше. Тогда прощение истории заключается в том, что она учит. А это уже не причуды, это серьезно.
Может ли смысл существовать вне истории? Истина вне истории? История социальна. Но не только. Откуда у нас слабость общественного начала и засилье государства? Это не разрозненность и не большие территории! Могут ли быть причиной события условия? Могут, но они сами идут от каузальности истории –
и так до бесконечности, с которой нам совсем не по пути. Значит: прогресс заключается в процессе – процессе развития, а не в вязи социальных причуд?..

* * *
Социальные причуды проявляются до сих пор на каждом щагу жизни человека. Например, многие в нашем окружении могут позволить себе смеяться над нравственностью, как пережитком прошлого. Мол-де: мы современные люди. Хотя издревле было взято за правило предостережение, выстраданное веками и нами в современной формулировке: «Не смейся над нравственностью. Нашу жизнь обеспечивает самоорганизация – в основном через общечеловеческие ценности. Идти против них неразумно».
Человек развивает свою судьбу в зависимости от обстоятельств настолько, насколько он связан с обществом. Это ли не социальная причуда, когда он считает, что «судьба заботится о нас, если мы сами ее не испытываем». Для того чтобы быть успешным, человеку недостаточно желания, способностей и удачи. Нужно еще стать успешным в себе, найти смысл такого становления. А это уже во многом зависит от общества. Очередная социальная причуда заключается в том, что человек не должен льстить, даже отказывая другу или обществу.
Человек никогда не остается один, он всегда с собой даже наедине, он вместе с другими и обществом в поступках. Но он обычно даже не замечает эту социальную причуду. Умный человек сам отдает часть своего ума умными поступками обществу. Радость своего и радость совместного тождественны в развитии, поскольку они не заключают в себе наносного криминала в виде социального вопроса. Решение этого вопроса – очередная социальная причуда, поскольку она упирается в самого человека: если этого человека поставить во главу социального обустройства, тогда станут бессмысленны все социальные несправедливости, и вопросы отпадут сами собой.
Гуманитарные кризисы, как правило, обусловлены не политикой, они стоят за ней в исторической действительности. Трагедия старого не в том, что оно отживает или не имеет сил к активной деятельности, а в том, что оно в настоящем уже не видит нового. Разве это не очередная социальная причуда? Ведь еще никто не опроверг известный тезис: «Свобода рождается в необходимости, но умирает в… свободе».
Счастье располагается между случайной удачей и заработанной заслугой, вот только связать их удается далеко не каждому, чтобы добраться до золотой середины. Здесь должно помогать общество. Помогает ли оно? Через государство – далеко не всегда. Получается причудливо: должно, но не… должно. Или не может? Трусы и дураки всегда жили в обществе вместе, возмещая свои изъяны: дураку не ведома трусость, а трус не может быть дураком по определению. Снова причуда нашей социальности?..
Человек не познает себя и не улучшает, было бы однобоко считать иначе. Он существует в целостности с сущим, а познавание – дело внешних структур. Улучшение по большому счету ничего не говорит сущности. Оказывается, что радость жизни становится в стороне от удовольствий – как радость разумного, а не животного. Вот еще одна социальная причуда. Когда мы говорим об обучении ученика, нужно, прежде всего, иметь в виду самообразование, поскольку всякое обучение входит в человека через его «самость». А ведь это радость разумного, хоть и причудливая.
Всякая хорошая работа делается не только руками, даже своими, но и помыслами, в том числе с участием общества. Причем, делается на благо общества, а не только для себя. Гармония это всегда синтез явного и неявного, старого и нового, конечного и бесконечного, человека и общества. Если бы не причуда в виде афоризма: «Богатство это нужда, но не наоборот. При нужде всегда наступает нищета». Да, богатство это знание в действии, а не нечто материальное. Знания невозможно любить, их нужно применять для общества, только тогда находится радость для человека.
Человечество жило бы, даже если бы оно погибло, поскольку гибель не есть предел существования. Знания в виде нематериального процесса действия остаются. Человеческое знание не может быть чем-то конкретным, иначе оно не допускало бы случайности. Оно связано с обществом. Природа открывает свои тайны, если глянуть на нее свысока. Но это не означает, что на это способен человек. Чрезмерное всегда уродливо, вот только меру эту устанавливает сам человек. Иногда эта мера узаконивается, тогда это уродливо вдвойне. Вот это еще одна социальная причуда.
Значение общего не зависит от разума человеческого, а выражается сущностью этого общего, которая всегда субъективно-объективна. Разум это номинал, который требует действия, а результат действия уже связан с сущностью. Это уже социально причудливо. Но сущность человека «мешает» определить то, что человек существует не сам по себе, а сущность зависит не только от него, но и от неопределенности непрерывного. Взаимодействие человека с природой подобно действию процесса на явление. То есть, это даже не взаимодействие, а воздействие. Взаимодействует человек с обществом. Взаимодействуют весьма причудливым образом, недаром появилась угроза экологического кризиса…
Если ребенок теряет уважение родителя, тогда может быть хуже всем, даже обществу. Нравственность ребенка что чистый лист, но он до того хрупок, что может легко рассыпаться как античный манускрипт в руках неблагодарного потомка. Воспитанием мы показываем, как нужно жить; только показываем, а не заставляем, все остальное остается за ребенком. Вот только показываем не всегда казисто. А ребенок это подмечает, и начинает действовать причудливо, вторя нам или наперекор нам? Воспитание это становление личности. Оно характеризуется непрерывностью самовоспитания, но не насилием. Насилие в воспитании всегда приводит к отторжению усвоения того, что мы требуем. Начни с воспитания себя самого?
Беда человека не в том, что он ошибся в действиях, а в том, что не ошибся, поскольку только первое может направлять его к смыслу существования. Тогда можно только посоветовать: «Живи своей жизнью, тогда поймешь и жизнь другого человека, и жизнь общества. Вот только «своя жизнь» оказывается куда как непростой, но необходимой для личности». Советуют жить по совести? Вот только совесть это понятие больше социальное, чем личностное. Очередная социальная причуда?
Духовность и человечность исходят из социального порядка, который им вовсе не противостоит даже по объективному определению. Противостоит субъективизм государства. Тогда оказывается, что труд бессмысленно считать условием жизни человека, поскольку это не условие, а следствие отношений с обществом. Снова социальная причуда – веками людям втемяшивали в голову абсолютно обратную логику. Человеку бессмысленно сопоставлять знания о себе со знанием о других. Даже изучив себя, он не познает других. Это уже парадокс социальности.
Известно, что частное никогда не проявляет общего, хоть и находится с ним в единой диалектической связке. Неизбежность материализация идеального это первейший принцип существования человека. Поэтому человек нечасто узнает себя в своих поступках. Почему? Потому что он уже успел стать другим. Зато остается общее, которое всегда заметно со стороны. Нужно ли при этом говорить, что человек никогда не пытается произвести эффект на окружающих? Он часто даже не замечает, как машинально устремляется к лучшему. Почему не замечает? Это очередная социальная причина.
Любовь обычно не имеет отношение ни к вере, ни к надежде, ни к обществу – это чисто личностный порыв чувств. Поэтому, можем ли мы упрекать человека в вере? Та же церковь, как и сама религия, настолько разноплановое и глубокое начало, что ее следовало бы уважать. Хотя бы за представление и внушение веры в безверного и неосмысленного человека. А мы последний век только и делаем, что шельмим религию, зато превозносим любовь. Вот уж воистину, социальные причуды делают наш мир настолько своеобразным, зачастую, неузнаваемым. Может потому и живется не так просто. Смыслы уходят от таких причуд…

7.6. Мифы демократии
Лозунги демократии просты, убедительны, но… обманные. Мифы демократии непросты, малоубедительны, но истинные.
Миф первый: «подлинность демократии для большинства народа». Власть народа? Отнюдь. Ее в прнципе не может быть – процесс обьязательно материализуется, и от непрерывной массы остаются единицы.
Миф второй: всеобщее избирательное право». Когда больше половины граждан не приходят на избирательные участки» – это ли не обман? Народ, как агнец закланный, не верит, что его режут?
Миф третий: «равные права в политической и экономической жизни», – этого принципиально не может быть. Непрерывность общества обязательно материализуется в единичное. Так что такие «потемки старого Кузьмы» на веру трудно воспринимаются.
Миф четвертый: «участие в управлении государством». Нужно не управление, должна быть целостная система координации направленности развития. Это признак слабости общества даже в созидании собственных противоречий.
Миф пятый: «органы народного контроля». Зачем они? Ради инквизиторской слезы? Это же признание обмана.
Миф шестой: «права и материальные гарантии». Это ведь признание нищих в безнадежной темноте?
Миф седьмой: «право на труд, право на медицинское обслуживание. Право на образование». Это обязанности общества, а не права граждан. Обычное нехудожественное вуалирование.
Миф восьмой: «»общественное самоуправление» Самоуспокоение нереальным. Разве родной системы управления мало? Говорят, «хлебный квас в нос бьет».
Миф девятый: «свобода граждан». Может быть лишь свобода самообразования и творчества, совместимая с обществом. Это обязанности общества.
Миф десятый: «равноправие граждан». Такого не может быть в принципе. Это лозунг обмана государством, но не обществом. Своего рода «ресторанный крик демократии».
Откуда взялись эти мифы? Их сотворяет сама история. Государство должно быть честным перед своим народом. Политический курс почему-то всегда скатывается через капитальный отбор к прагматизму и коррупции и оказывается защитной ширмой для богатых, но нищих духом. Так демократия становися «Аскольдовой могилой» социальности…
Проблема государственности существовала во все времена: от рабовладельческого строя и новгородского вече до тоталитарных режимов. Менялись правители и режимы, менялись формы правления, но оставались открытыми вопросы улучшения государственного устройства. «Самоотчуждающийся меч» граждан заставляет думать, что роль мирового судьи исполняет объективное. Это подтверждает существенную роль истории, когда получается, что «старина не старая и не седая». Историческая сила памяти заключена в воскрешении вечности.
Государство это механизм осуществления связи между обществами и человеком. Связи, а не рукотворного управдения и даже не координации. Не секрет для нас, что эта связь должна быть диалектической, то есть уравновешенной и направленной на развитие. Именно в этом главная проблема существующей демократической государственности. Тоска человека отличается от его печали тем, что первое исходит от безнадежности будущего, а второе – от исходности прошлого. Проблема связи встала поперек жизни.
Связь должна быть процессной. Поэтому в первую очередь необходима «прочистка» каналов биосоциальной связи – как прямого, так и обратного «направления». Речь идет о биосоциальном потоке, который ныне: во-первых переинформирован, во-вторых негативизирован, в третьих – перерекламирован, в четвертых – обратная связь в таком потоке не становится положительной, а остается односторонней – от общества. Первые три фактора вполне понятны из-за засилья капитального отбора. Четвертый фактор: обратная связь не становится положительной чаще всего по субъективным причинам. Государству прежде всех нужно быть честным перед своими гражданами, и только затем говорить о демократии.
Например, коррупция в современной государственности, как и бюрократизм последних столетий, считается бичом номер один. Откуда они, и как от них избавится? Обычно считается, что чиновники имеют малые доходы и потому воруют. Они упорно держатся за свои места, а потому выполняют свои обязанности «от и до»: не по-человечески, а по букве закона, который, как известно «что дышло». Это следствия мифов демократии? В черных концах всегда имеется начало белого?
Но это совершенно не так. Главные беды кроются в двух синдромах: первый – «синдром чиновника», маленького, но начальника; второй – «синдром подражания» - когда считают, что «все воруют, кто может, да еще по-крупному, а не то, что мы». Вот они сами мифы демократии, когда за человека решает непонятно кто или что. Демократия чужда экономике и производственным отношениям, она ближе к общественному сознанию, к его манипулированию властными структурами. «Золотой кумир» социологии не так прост.
Какой здесь видится выход? Наиболее общим критерием качества человека-личности является его отношение к общечеловеческим ценностям, в том числе к законам демократии. Общечеловеческие ценности должны стать нормой, чиновник должен стать слугой народа – в одной связке с ним, а не с мифами демократии. Такие «начала» давно известны, но «самоеды сидят с самоваром», а дело упирается в психологию человеческую, которая производна от образованности. К тому же должна работать «система».
В нашем случае не имеет смысла давать конкретные рецепты борьбы с коррупцией и бюрократией, ведь их может быть бесконечное множество, а главное не их знать, а видеть направление процесса развития этой борьбы. Что касается биосоциального потока, то он крайне нуждается в диалектизации: необходимо усиление тенденции усвоения общечеловеческих ценностей для личности без антирефлексий (отрицательных обратных связей). Для общества здесь важен процесс очищения, усиления связи с личностями, а не какие-нибудь квазидемократические реформы.
Известно, что государственная самоорганизация крайне консервативна, так как несет на себе очень сильный отпечаток субъективности правителей. Но она развивается и прорывается через барьер квантования, проявляя новые формы, в случае существенного объективного давления со стороны грегарного отбора в виде выступления народных масс. Однако нестабильность демократической государственности остается, она даже преобладает из-за «забитого» антирефлексией биосоциального потока. Государство в результате не видит, куда объективно нужно идти. Отсюда бессилие власти и законов, которое часто усугубляется слабо развитой экономикой. Отсюда растут как грибы мифы демократии как наиболее совершенного общественного устройства.
Куда ведет самоорганизация государственности? Если считать за аттрактор – процесс освобождения человека (увеличение свобод), тогда она ведет к диалектическому государству, как тенденции развития. Конкретные рецепты по движению на этом пути давали коммунисты, обещая коммунизм, как решение всех забот и проблем. Решение проблемы государственности многие годы субъективно «закрывали» антирефлексией духовной сферы, в том числе культуры.
В чем заключается сущность диалектического государства? Только в усилении поляризации связи общества с личностями, укреплении ее и уравновешивании прямых и обратных потоков этой связи. В отходе от прямых и косвенных мифов демократии. В этом отношении парадокс Пригожина, очевидно, дает справедливое утверждение, что происходит возрастание связи личностей и общества. Но такое укрепление должно быть случайно-закономерным, диалектическим, а не парадоксально-чудесным.
Подобное обстоятельство подразумевает положительные обратные связи, активность личностей – то есть, в диалектическом случае развитие может осуществляться только совместными усилиями, причем, добровольно. Для этого необходима определенная степень доверия. Есть ли доверие граждан к обществу? – вот в чем вопрос. Например, в России последних лет. Здесь берут большие сомнения: демократическим реформам уже более двадцати лет, а воз, что говорится, и ныне там. Пока идет процесс случайного акцептирования, мало связанный с закономерностью и личностями, поскольку общество делает это в императивном недемократическом в принципе порядке.
Какой видится выход? Он в гармонии грегарно-капитального отбора. Подобный же принцип декларировали коммунисты, обещая коммунизм, где всего будет вдоволь и можно будет не работать. Некоторые даже считали, что необходимость в государстве при этом отпадет вовсе…
Диалектическая позиция по этому вопросу не может быть оторванной от жизни. Она подразумевает в условиях глобального кризиса истинную демократизацию всех государственных структур путем удаления барьеров антирефлексии.
Глобальное – значит, общечеловеческое. Именно отношения, основанные на общечеловеческих ценностях, должны придти на смену имеющихся отношений. Глобальный кризис требует глобальных же перемен. Он свидетельствует о том, что мы дошли до такого состояния в части общественного устройства и хозяйственной деятельности, за которым нас ожидает пропасть. Вот куда привели мифы демократии…

* * *
Вся система отношений, в том числе государственности насквозь прагматична. И до тех пор, пока не восстановится адекватное соотношение между обществом и личностями, угроза глобального кризиса будет продолжать нависать над нами.
Общечеловеческие ценности, выстраданные тысячелетиями, – это тот оселок, на котором затачиваются и проверяются на качество, как личности, так и само общество. Революционные события в России конца двадцатого века – начала века двадцать первого тому подтверждение, – как общество пытается бороться со своим народом и как оно ставит его на колени. Но вера должна быть в любом случае. Она и есть единственная – вера в общечеловеческое, в разум человека, который спасет мир.
Государственность в нынешнем виде ущербна. Но она субъективно снова и снова попадает в русло старых бюрократических канонов, где человек – пешка, а закон лишь фиговый листок для государства. Мы говорим о правовом государстве? Демократическом ли? Кто регулирует это право? Кто направляет? Прагматизм…
Меняются режимы и правители, а народ продолжает жить трудно. Почему? Может ли вообще система государственности обеспечить людям достойное существование? А нужно ли?.. Никакое государство не может «угодить» каждому человеку, но если большинство людей в государстве живет за чертой бедности – это государство не имеет морального права на существование. Это не демократия, а лишь мифы о ней.
Проблема государственности в ее бессилии – государство оказывается субъективным, и оно не может править объективно. Не может обеспечить разумное соотношение грегарного и капитального отборов. Например, в Америке, богатейшей стране очень многие теряют смысл жизни, частенько наблюдаются вспышки насилия, убийства, жестокости. Наконец, там убивают самих президентов. Стремление к коллегиальности – демократия? Только ли из нищеты вырос терроризм?..
Наверное, здесь дело не в искусстве демократического управления, а в невидении траектории процесса развития связки общества с личностями. Субъективное управление неизбежно, недаром идет разделение власти и коллегиальность (парламент). Однако, понятно, что самые лучщие демократические законы не будут «работать», если они далеки от равновесного развития. Очень часто желаемое выдается за действительное, а страдает народ.
Сила государства в его экономике. Но сама экономика – результат капитального отбора. Сила государства в людях. Но качество самих людей зависит от грегарного отбора. Сила государства в гармоничном развитии связки общества с личностями, материальной и духовной сфер, которое рассеивают вжившиеся мифы о «хорошей» демократии...
Очень часто государство оказывается бессильным по объективным причинам. Слабая экономика, нищие граждане. О какой духовности или демократии в этом случае можно говорить? Основная проблема государственности – в неспособности связать личности в единое общество, обеспечить полноценную диалектическую связку с адекватными прямыми и обратными связями…
Нужно и можно ли судить историю за наши беды и ошибки? Вопрос неожиданный, так сразу на него не ответишь. Например, на улице гололед, человек поскользнулся, упал, перелом, да еще сложный. Кто виноват? «Сам: нужно было осторожней, да и падать нужно уметь» – скажут многие. «Куда уж там, осторожно шел, уж скользко очень», – услышим в ответ. Кто же виноват? История? Человек? И да, и нет. Виноват в том, что скользко? Нет, виноват в том, что вообще пошел по этой дороге. Кто же толкал человека сюда? В таком случае обычно пеняют на судьбу. «Судьба-злодейка», «Знать судьба его такая…»
Где она, судьба? Какое вообще отношение она имеет к демократии, истории, и имеет ли его? Это та объективная направленность, которая обеспечивает наше существование. Как же ее судить? Но это и то, что порой исподволь толкает нас на безрассудные поступки. «Поехал бы другой дорогой – и ничего бы не было» – сетует злосчастный автолюбитель, который попал в автоаварию. Но и на другой дороге с ним случилось бы нечто подобное, только не сегодня, а через неделю, месяц, год. И так далее. Говорят, судьбу не обманешь. А про фаталистические уверения – и говорить не приходиться. Они настолько устойчивы, что живут-цветут до сих пор. Кого же судить? Демократию общества и ее мифы, которые хуже судьбы влияют на свободы и права людей, А значит, и на их поступки.
Помимо «неподсудной» судьбы, есть у истории другие изъяны, за которые отвечает не только человек. За них расплачивается будущее, в том числе и сама объективность, демократия и сущность – развитие к которому они так стремятся и без которого не могут жить – тормозится. Это и есть суд над историей. Но это ли не суд над демократией? Можно долго распевать развеселые цыганские песни, а потом, протрезвев, пенять на них как худое прошлое, а не на себя.
Ошибки истории и времени можно разделять на гносеологические и онтологические (читай: процессные и явленные). К первым относятся ошибки мировоззренческие, рефлексивные, мистические, летописно-аналитические, и другие. Ко вторым – ошибки демократии с ее мифами, религиозные, психические, физиологические, бытийные, фольклорные. В группу религиозных целесообразно относить и такие ошибки истории и времени, как эзотерические: кармические, провидческие, ошибки реинкарнации, гипнотические и другие – с их лярвами, бесами, джиннами и приведениями семицветной радуги.
Говорят: «Отчего молодеет душа? – от того, что не знает покоя». То есть, не знает ошибок. Рассмотрим ближе некоторые из них.
Мировоззренческие ошибки обходятся сообществу куда как дорого. Во многом именно они приводили к войнам, как нынче приводят в затхлый тупик глобального кризиса. Они основаны на субъективно неправильной парадигме развития. Или вообще не находят ответа на причины существования и жизни. Подобное характерно для современного общества, которое, как ни пытается, не может найти позитивного курса развития. Тогда начинают говорить, что мол: заканчивается цикл нашей цивилизации. Диалектика при этом понимается по-диаматовски – материалистически явленно, как некая квазидемократия
Ошибки рефлексивные свойственны обществу, которое идет на коротком поводке государственного управления. Она вырабатывает ценности для грегарного отбора не совсем адекватные необходимому воспитанию личности и ее очеловечиванию. История это не мертвый сфинкс, а «радостная страсть дороги». Поэтому «в пути» всегда можно найти вполне подходящее. Если хорошо искать, и знать, где искать. Так что и демократию вполне можно было бы избавть от мифов при правильном поиске истории и времени.
Ошибки мистические связаны с былинами, мифами и сказками истории, которых в сохранившихся первоисточниках предостаточно. Они могут запутывать нить истории, искажать ее направленность и приводить к преобладанию лжеценностей в оценке тех или иных исторических событий – и неправильно редуцировать процесс истории. Они часто приводят к мифам демократии. Подобно шипучей пене они скрывают истинные направленности и тенденции, не позволяют подобраться до истинных чувств истории.
Ошибки летописно-аналитические могут приводить к существенным искажениям в редукции процессов истории и времени, поскольку являются в ряде случае единственными и первичными источниками исторической информации, которых в данном вопросе и так далеко недостаточно. Это усугубляют ошибки демократии.
Историю, как и демократию, нужно рассматривать вовсе не как изучение прошлого, а как объект, в котором настоящее может увидеть будущее, которое собственно обеспечивает будущее развитие. Причем, это именно тот объективный фактор, который ныне принято именовать «судьбой» или «объективной компонентой». Именно в истории связка процесс-явление черпает бальзам направленности развития, поскольку в противном случае развитие демократии сходит на нет.
Роль истории в развитии демократического начала явно и ущербно недооценена. При этом нужно учитывать фактор самообразования истории и общества. Первое представляет собой диалектическую связку прошлого и будущего. Второе – диалектическая связка капитального и грегарного отборов. Разница катастрофически-очевидная Будущее формируется из прошлого, но само прошлое связано с объективным развитием. И прошлое, настоящее, и будущее – звенья одной цепи, а именно – развития. А самообразование (в нашем случае это самоорганизация) это зигзаг развития субъективно-объективной связки процесс-явление. Как эффектор настоящего может резко менять этот зигзаг? Только в случае заведомого, но незаслуженного суда над историей, исходя из здобных мифов демократии. К тому же, исходя желтой пеной бессилия власти…

* * *
Закрытие детских садов, библиотек и музеев последних лет в России это очередная война человечества с самим собой. Ничто не возвышает человека так, как добровольное приобщение к добру. Интернет и средства массовой информации часто страдает принуждением. Так мифы демократии входят в нашу жизнь. Слабость общества, которую мы часто наблюдаем, заключена не в экономике, как это обычно преподносится, а в недостаточной честности общества в лице государства перед народом. Святой Валентин был мучеником веры. Каждый из нас – мученик веры. Мы любим – когда верим. Мы мучаемся – когда приходит неверие. Неверие в ту демократию, которую нам предоставляют.
Человек слабо защищен своей общественной психологией, поэтому нуждается в доосмысливании не только своих, но и чужих поступков. Декларированные свободы не доходят до действий, поскольку государство рушит целостные связи человека с обществом. Остается осадок «рванья» в виде духовной нищеты. Духовная нищета человека всегда связана с сознательным отрывом от общества. Они не могут существовать одно без другого. Вот тогда можно и нужно заключить: «Демократия это миф материалистов. Для того чтобы предоставить права и свободы, нужно постоянно напрягать человека. А это уже не демократия».
Бюрократизм и коррупция современного государства исходят вовсе не от плохого материального положения властьимущих а от их необразованности, бездуховности, бесчеловечности. Получается очередной парадокс типа феноноумена: «Свобода и демократия расходятся в главном: одна для элиты, другая для слов». В России 21-го века появилась боязнь просвещения, – наверх поползли суррогатные вехи культовых обрядоверий. Так правление большинства под видом демократии – превращается в утопию, которую требует судить справедливость.
Материализм постоянно губит диалектику и дуализм, заменяя их монолектическим догматизмом. Интеллигенция в России 21-го века как никто живет прошлым, ощущает груз истории, но не видит того, что будет, хотя, зачастую, знает: «что должно быть». Если в праве есть сила, то она должна быть созидательной, в противном случае это насильное право, чуждое человеку. Бессильное право России 21-го века еще хуже. Так мифы демократии делают бессильной саму власть. Это все возлагается на плечи народа, с которого «дерут последнюю шкурку»?
Откуда пошел дух лжи в России конца 20-го века? От суррогата свободы, якобы дарованной демократами? Реально он позднее превратился в силу, объективно неспособную отличить правду ото лжи. Зло исходит не от плохого управления миром, а как результат невозможности управления миром вообще. Пока каноны общества, его законы будут основаны на принятии человека как грешника, будут процветать махровым полипом его язвы – такие как коррупция, бюрократия, чиновластие, – равносильные безвластию. Кто поверит в такую демократию?
Понятие народа как хранителя истинного, человеческого обличья всегда растаптывалось и размывалось государством, которое привносило свою социальную правду, часто далекую от истины первой инстанции – трудовой. Отсюда исходит отрицательное отношение к государству. Отсюда «растут ноги» мифов о демократии. Фальсификация ценностей характерна для любого общества, для демократического в особенности, поскольку этим всегда прикрывается обман и бессилие, когда экономический стыд прикрывается политическим срамом. Россия начала 21-го века потеряла не только внешнее доверие, но и внутренние ценности и скрепы за счет попирания объективного развития 20-го века.
В периоды потрясений свобода и истинная демократия добровольно отдается в рабство. Так было в 1917 году, когда утопия большевизма завладела умами; так было в России 1991 года, когда лозунги от демократии затмили здравый смысл. Рабство идей всегда тормозит прогресс общества. Общественная, социальная ложь исходит от огрубления и упрощения, выхолащивания личностных интересов. Она неизбежна, она обуславливает социальный вопрос и таким образом входит в историю. Не может быть социальной, демократической правды, она кончается всякий раз, когда человек вступает в общественные отношения как личность.
Иллюзии гуманизма общества сокрыты в демократии, но они не развиваются в реалии. Власть по своему определению должна полагать не насилие, а сотрудничество и даже сотворчество. Человек настолько связан с обществом, что даже о себе он мыслит через общественный частокол – цензуру, несущую ему помощь. Демократическое кредо: «Жить по-своему, свободно» – это очередная уловка, на которую подталкивает человека общество, которое не может обеспечить всем равные условия. Жить по закону и жить по разуму тождественные вещи. Просто: первое от общества, второе – от человека. Но разве их можно оторвать друг от друга? Если отрывать – то по закону джунглей, где скрываются сами корни мифов о демократии.
Необходимо четко понимать одну «тонкую» аксиоматическую истину: «Общество объединяет не людей, а их отношения. Людей объединяет государство – конкретное, неполноценно подменяющее непрерывное». Если власть противостоит людям или обществу, то она разрывает их, теряя всякий здравый смысл. Реально она связывает личность и общество. Власть – главный инструмент развития общества в целостности с человеком, без которой распадается смысл существования вообще. Как же миф о правах человека и его свободе? Реально он игнорируется.
Законы государства часто основываются не на общечеловеческих ценностях, а на прагматическом интересе, когда капитальный отбор преобладает над отбором грегарным. Такой интерес обычно приводит к кризисам. Противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения результатов труда надумано философами-материалистами настолько мифически и недемократически, что приобрело характер категории в материалистической философии. Нет такого противоречия, а есть вполне закономерная связь между фигурантами производства и потребления.
Реальность демократии нивелируется ее утопичностью, поскольку власти народа просто не может быть – иначе люди становятся либо рабами, либо узурпаторами. Говорят, человек закаляется в борьбе. Всякая борьба есть свидетельство запущенности отношений относительно должных (объективных). Кому нужна такая закалка? Лучше не бороться, а связываться. Сужение осознания России 21-го века происходит не под действием демократических перемен или экономического хаоса, а как следствие диверсификации общечеловеческих ценностей. Политические катаклизмы в первую очередь затрагивают такую незащищенную сферу, как образование. Необразованность человека – символ «потерянного поколения». Так мифы демократии приводят к ослаблению связи человека с обществом и обнищанием его духовной жизни при фальсификации общечеловеческого начала.



7.7. Где же справедливость?
Справедливость может восторжествовать только в случае принятия государством общечеловеческих ценностей к действию. Это будет означать тождественность общества и государства в их совместном развитии с человеком. Такая утопическая мечта неоднократно ставилась на копье в виде больших социальных экспериментов, но вскоре скатывалась к примитивному отказу людей от своих общественных обязанностей. Прагматический интерес сверху через общество порождал избыточный личностный интерес внизу. Как их уравнять? Только в случае обеспечения справедливости хотя бы для большинства граждан?
Этот процент может увеличиваться с повышение образованности человека, с увеличением его активноси, в том числе творческой и самообразовательной. Так что далекие горизонты перспектив справедливости просматриваются, они связаны более с человеком, чем с обществом или государством. Это уже понято многими исследователями. Но вот реализация таких планов остается пока под великим вопросом. Почему? Так же понятно: государство не уступит…
Значит, не так уж истинно само понятие справедливости в умах людей. Где же истина? Справедливость это диалектическая целостность человека с обществом. Государство здесь оказывается не причем. А целостность полагает отсутствие социального вопроса. Куда его деть? Понять, что справедливость это субъективно-объективный процесс. Он начерно задан самим существованием человека. Но вот детали его зависят от него самого. Это и есть предоставленная объективностью справедливость. И пользоваться ею можно сполна уже сейчас, а не ругать судьбу или винить во всех грехах историю, мол-де: «мои предки были нищими провинциалами, где уж мне подняться»…
Суд над историей всегда выглядит как следствие бессилия власти. Вот уж воистину, все прикладные, но не фундаментальные ошибки отношений личности с обществом предписываются в вину истории, которая, наоборот, старается этих ошибок избежать или направлять на их устранение в будущем. Власти часто сетуют на исторические особенности своей страны – но это лишь ответ-лозунг бессилия. Бессилие власти – это так же ошибка истории, но ошибка особенная, связанная целиком с субъективным упрямством от недальновидного прагматизма. Какая уж здесь может быть справедливость?
В этом отношении особняком стоят ошибки религиозные, непосредственно влияющие на рычаги справедливости. Следует сразу отметить компенсаторные основы и функции религии как акселераторов свойств духовности. Человеку, да и обществу просто необходимо во что-то верить – даже не потому, что в случае безверия он сникает и остается без процесса развития. Но и потому, что через веру устанавливается истинно-нужная объективная направленность, активное начало личностей в усвоении общечеловеческих ценностей. Или начало общества в деле формирования их. Через веру, в конце концов, регулируется равновесие справедливости в диалектической связке субъективного с объективным, а это, согласитесь, вовсе немаловажно. И как там поют у поэта: «Мне верою майских ночей не забыть».
Известные принципы религии типа «Не убий» или «Не укради» – это образцы духовного просвещения. Так что в случае религиозных ошибок, вины истории нет. Однако односторонность и догматизм религиозных убеждений могут сыграть свою злую шутку в случае замедления прохождения трансформации историй. Особенно в ходе ее самоорганизации из-за фаталистических божественных снисхождений и оправдания самого себя. Этого история уже простить не может, что выливается в антирефлексивные действия чрезмерной лжепокорности «судьбе» или вере. И становится настоящим тормозом в деле справедливости, активизации формирования и реализации будущего.
Повторяем, активное начало истории заключается в том, что она должна учить справедливости – развивать и направлять субъективное объективными средствами. Но если субъективное не хочет учиться – не хочет идти в одной «упряжке» с объективной историей (или вообще с развитием)? Это во многом связано с сиюминутными проявлениями прагматизма или ограниченностью фатализма: то они винят в этом свою природу, то историю. Хотя разговор идет об одном и том же. Тогда не приходится пенять на «мчащие в сумрак года» и говорить о справедливости.
Зачем вообще истории нужно обязательно проявляться через справедливость? Иначе будет становится неразвитие, «вещь в себе» – что равносильно черепашьему «человеку в футляре» или обществу без прав. То есть, тоталитаризму, вообще не имеющего черт справедливости. А это автоматически означает, что если личность, к примеру, допускает ошибки, или общество заходит в условия бессилия власти, то в этом нужно винить историю – это нормальное случайное явление несправедливости. Но этот «шуршащий шорох прошлого», временности не должен затмевать главного понимания своего существа. Не нужно будить грусть.
Однако если ситуация повторяется по одному и тому же сценарию (когда история не «поэтизируется», то есть не воспринимается в творческих рефлексиях), процесс непроявления справедливости становится закономерностью, то это уже вина-виновная истории. И здесь необходимо ее судить – поскольку она допускает неразвитие и несправедливость, допускает существенное смещение равновесия справедливости: личность-общество. То есть не выполняет свою пропрямую роль связующего. Обществу также необходимо проявляться. Бессилие власти – то же проявление – приглашение к действию по исправлению сложившейся ситуации, когда участие «нищих просьб» требует богатых решений. А справедливость требует именно такого наисерьезного подхода.
Таким образом, история и время человеческое могут быть ответственны только за повторение ошибок. Случайные ошибки, как правило, учитываются при повторных рефлексиях и устраняются самим исполнителем. Суд над историей сам по себе знаменательно-сказочен. Если, например, тот или иной правитель развязал войну, невзирая на поражение в прошлой войне, он обязан судить историю и свое время, то есть самого себя. И это было бы весьма справедливо. Или другой пример: если власти после очередного кризиса не могут принять действенных мер по недопущению прихода следующего подобного же кризиса – значит, они просто обязаны судить историю.
Такая трактовка будет означать не что иное – как начало обучения у истории, что представляет собой замечательный факт: история, беря на себя вину за прагматические просчеты политиков, тем самым «от низу» заставляет считаться с собой. Она учит снова и снова справедливости, как общество, так и человека. Вот где, оказывается, притаилась справедливость – в истории и времени человеческом. И горе луковое такому правителю, если он и в этот раз не захочет у нее учиться – дальше будет только хуже: объективное так или иначе возьмет свое, а вот ему самому придется только хуже. Обычно такие правители долго не держатся у власти – история сметает их легким веером со своего лица.
Бессилие власти – эпифеномен – следствие упорно-прошибного нежелания учиться у истории. Он целиком связан с неразумностью целей и задач общества. Прагматизм в процессном исполнении, когда он становится системой и так существует, всегда неразумен, а потому всегда наказуем. Эффекторы действия (конфликты человечности), обретая силу эффектора развития (конфликта связи), – могут сметать все на своем, может быть, исполнительски-недальновидном пути. Провозглашая при этом общечеловеческие устои справедливости.
Нужно ли судить историю? Или историков? Или политиков? По Н. Бердяеву суд над историей происходит периодически, но с заметно-частой повторяемостью. Это прежде войны, которых в истории было немало. Но это одновременно и «Страшный суд» истории над человечеством, суд во имя человека. Учиться у истории мы начинаем тогда, когда встаем перед вопросом: «Есть ли у истории смысл?» Или: «Где же справедливость?»
Это инокомысленно равноценно-тождественно открытому вопросу о смысле самой жизни. Тогда, как говорят некоторые мыслители: «Всякое осмысление истории должно быть эвристичным». То есть устремленным в будущее, а вовсе не предписывающим, как это делается сплошь и рядом. Так суд над историей («судьбой») выливается в суд истории над человечностью, над его неразумностью и прагматизмом. Над несправедливостью, в конце концов. Примат истории висит над обществом. Глобальный кризис тому подтверждение. А он думает отнюдь не о справедливости…
Главным уроком истории можно считать тот факт, что человек все-таки формируется в ней, несмотря, может быть, на свое нежелание и несправедливое общество. Остановить процесс истории человеку не под силу, и если он соучастник настоящего, то остается только удивляться случаям, когда история, казалось бы, ничему не учит. Такое происходит, когда человечество грубо-варварски нарушает законы истории и уходит в сторону от пути, который нужно развивать, корректируя объективное направление, а не нарушать его ход «упреком голубых городов».
Тогда появляются странные вещи: войны, катастрофы, кризисы. Чтобы их избежать, нужно совсем немногое – усваивать уроки справедливости, которые история нам преподносит. Они (уроки) хотя и процессные, но мы их выражаем субъективно и, если видим, предыдущее идет «не туда», нужно корректировать его. Такая оптимизация развития диалектической связки личности с обществом должна происходить (и происходит, хотя, к сожалению, не всегда) постоянно. В этом заключается механизм справедливого диалектического историзма и самого нашего недиалектического развития.
Однако мы оступаемся и говорим, что история ничему не учит, оправдывая себя. Без ошибок прошлого научить чему-либо невозможно. В том числе общество – справедливости. Они вполне объективны, поскольку планируя и совершая то или иное историческое событие, мы не можем учесть весь процесс (это бесконечность или вечность). Но учесть главное мы просто обязаны. И этого вполне достаточно, чтобы избежать в будущем существенных ошибок, как вечернего клика заката. Уроки прошлого и несправедливого кружат вороном над нами – рано или поздно, но они нас «возьмут»?
История учит нас и тогда, когда она бичует или ломает нас – так или иначе это также формирование и становление человека и справедливого человечества вместе с ним. Если история балует – значит это нужно понимать так, что такое баловство – благость, но оно не будет продолжаться долго. Если история ломает несправедливостью – значит нужно терпеть и верить в общечеловеческие ценности, которые всегда справедливо спасали и спасают мир. В таком случае обычно многозначительно говорят: «Годы сделали свое дело». При этом, как правило, умалчивается, что справедливость восторжествовала, благодаря истории…
Основной закон существования мира – все-таки статистический – это так называемый математиками закон больших чисел, который давно сформулирован учеными. Однако его смысл на сегодняшний день далеко-ясно не понят, скорее считается, «ну математика и математика, что там – одни символы, а не жизнь…» Но даже за абстрактными символами стоит существенное. Смысл закона больших чисел заключается в том, что он субъективно-объективный, дифференциально-интегральный. Как говорится, «в память тайна нам дана». Подобно тому сама справедливость это не какая-то вещь, причина или одиночное обстоятельство. Это процесс научения общества и человека равновесию справедливости. И это будет основным социальным законом.
Это значит, что он касается истории, которая задает направление и создает определенные возможности для корректировки справедливости. После неряшливо-мутного разброса субъективных решений, благодаря прецессированию субъективного (личностного) вокруг объективного (истории). Так вот, в условиях приближения к бесконечному (процессу истории) субъективно-объективный тренд сливается с объективно заданным направлением. Это символ направленного справедливого развития, так сказать, «отчаянная песня рефлексий».
Таким образом, формирование и становление человека, а также справедливости общества, основывается на уроках истории. Психология свидетельствует: если сегодня Вам плохо – завтра обязательно будет хорошо. Можно говорить и об обратной картине. Но, в данном случае, об этом лучше умолчать, поскольку история, хотя и прощает ошибки, но, порой, учит жестоко, зато по справедливости. Хотя в случае больших чисел и времен (общество в целом) последнее проходит вполне незаметно. Так, например, плохое история уравновешивает хорошим; поглядывая на нас, дает новый шанс, дает новый урок. История это наша связь со справедливой жизнью…
Настоящее идет объективным потоком, но проявляется оно в поступках, в которых обязательно учитывается прошлое. В этом отношении прошлое делает будущее справедливым. Однако «слову с тайной не обняться», поэтому можно с одинаковой уверенностью и степенью точности утверждать обратное: будущее делает прошлое. Такая диалектическая связь должна обеспечивать человека справедливостью. Если этого не происходит до сих пор, значит, связь будущего с прошлым разорвана. Вот ее бы и следовало в первую очередь восстановить.
Теория исторического роста во многом напоминает неокейнсианскую теорию экономического роста: постоянные темпы роста и подвижное равновесие ставятся во главу угла. Историческая динамика – это всегда колебания, зигзаги событий и фактов. В этом отношении совершенно иначе выглядят экономическая или социальная динамика, хотя именно экономика считается базисным сердцем государства. Но социальная динамика должна обеспечивать социальное равновесте справедливости. То есть учиться у истории…

* * *
Серьезнейшим уроком истории следует считать современный глобальный кризис. Некоторые иссследователи продолжают, однако, считать связь истории с ним несущественной, а сам глобальный кризис относить к окончанию очередного цикла – какого? - цивилизации (по Тойнби). Причем такой «цикл» совершается с небывалым информационным ускорением, благодаря массовому развитию средств телекоммуникации. Именно коммуникативный фактор стал свидетелем небывалого прогресса социальных отношений, но вместе с тем в значительной мере ускорил радикальное приближение социального кризиса. Приблизил веяния несправедливости.
Однако ускорение исторического информооборота не наблюдается, он даже оказался сниженным относительно прошлых вспышек несправедливых кризисов. Он снижается в том позитивно-негативном отношении, что исторические события после двух мировых войн стали заметно мельчать, а субъективно-обусловленные катастрофы, наоборот, нарастают. Здесь есть над чем поразмыслить, поскольку прослеживаются определенные закономерности и гибкие параллели с гибелью великих империй прошлого и, сооответственно, социальных отношений вместе с ними. Почему нарастают субъективно-явленные несправедливые в принципе катастрофы? Не связаны ли они с действием исторического фактора справедливости – объективного в основе, который требует своего? Может быть, это очередной урок истории, который мы не воспринимаем, принимая его за действие совершенно другого плана и выражения? Остается единственное – «теплеющий ангел надежды».
Вероятностную картину современной исторической ситуации многие оценивают как критическую по отношению ко всему человечеству. Особенно демонстративные ученые делают вполне определенные архизаключения о «гибели культуры» и «потери смысла жизни» особенно среди молодого поколения людей Что это? Откуда такая «вероятностность»? Если она основана на социологии или политологических исследованиях как тренд изменения их откликов, то такая вероятностность имеет мало общего с историей и справедливостью. Поскольку не учитываются исторические условия формирования и действия настоящего, мы сами стоим возле «часовни духа у дорог истории», то есть на кривом растрепанном веками распутье несправедливости.
Обычно считается, что настоящее формируется человеком. Но это совершенно-далеко не так, поскольку в этой «кухне» задействуется не только он, а в особенности история - как трансформатор общественных мнений справедливости на поступки личности. Значит, уроки справедливости от истории пошли-таки невпрок. Вероятностность указанной траектории и процесс развития без учета исторической ситуации, без конвергенции множества мнений не может быть достаточно высокой. Причем, здесь важны не сами героические исторические факты. А то, что концептивно стоит за ними, как «молитвословое прощение». То есть, тенденция, рефлексия, процесс.
Наивно полагать, что вожделенное справедливое информационное общество с человеком во главе придет само собой. В истории было множество утопий, когда подспудно-желаемое (явленное) выдавалось за благую действительность (процесс). Да, звучит гордо: «Человек открыто делает свою историю». Но такой эголитаризм – достижение всеобщего равенства и справедливости – должен быть объективно обоснован. А пока история остается на задворках существования человечества, такого объективного основания не видится. После такого горького высказывания воистину делается солончаково-тоскливо.
Примат истории продолжает висеть над обществом. Вера в ползуче- реактивное объективное, равно как и само объективное – движущее начало социального развития, в том числе развития справедливости истории. Да, история должна входить в само социальное развитие. Но такая вера не должна быть фатально слепой. Она должна основываться, по крайней мере, на самом объективном. Историческое время это время осмысления исторического события, уединенная радость годов, его всесторонних оценок с одной целью – на его субъективной основе увидеть объективные тенденции возможной справедливости. Вот они щупальцы рычагов примата истории и уроки человечности одновременно.
Понятно, что есть история формальная и неформальная, субъективная и объективная. При этом, оказывается, совершенно недостаточно брать уроки у формальной (субъективной) истории, равно как и неформальной (объективной). История субъективно-объективное образование, она всегда требует эквилибрисного, устойчиво направленного равновесия справедливости субъективного и объективного, иначе ей не существовать.
Поэтому уроки личностные должны быть адекватно оценены обществом – и наоборот: общество должно справедливо ценивать личность через историю – так же как сама история оценивает общество по действиям личности. Таковы уроки истории в школе справедливой жизни и существования сущего. Они свидетельствуют об одном, наиболее важном: история единственное средство связи общества и личности – и только она может связать их правильно, чтобы всем было эголитарно хорошо и справедливо…
Примат истории все больше нависает над обществом, обуславливая те или иные катастрофы. Такое положение дел оказывается вполне объективным: человечество с упрямым субъективистским прагматизмом все более отклоняется от курса содружества с процессной историей и объективными отборами. Всякое социальное бедствие готовится подленько-исподволь с участием эффектора (конфликта) истории. Он до поры до времени остается индифферентным. Но когда разногласия субъективного с объективным достигают определенного предела, история начинает учить справедливости. Ведь она сама не может не развиваться, как и всякий процесс, для которого остановка равносильна гибели.
Процесс взаимоотношений в диалектической связке прошлое-будущее может возмущаться настолько, что происходят катастрофы, которые, собственно, становятся неким «лекарством» от «болезни левизны» выхода из замкнутого круговорота развития. Так мировой финансовый кризис 2008-2014-х годов показал свое нелицеприятное лицо. Многие потеряли, некоторые выиграли, но основная масса людей осталась ни с чем, тем более без справедливости.
Это вполне напоминает игры с историей, которые неумолимо диктует сотрудничество и даже содружество. Так, чернобыльская катастрофа показала, что уже «доигрались» – последние перед этим событием десятилетия объективные законы наплевательски игнорировались. Серия войн в Ливии, Ираке, Египте, Афганистане, Сирии показывает упорное стремление мировых лидеров идти против истории, против народа. Такое не прощается даже ей… А потом говорим: «Откуда берутся истоки тоталитаризма и кризисов?» О справедливости в таком случае говорить вообще не приходится.
Говорят, «чтобы увидеть будущее, нужно обернуться к прошлому». Мы и оборачиваемся к нему в каждой нашей рефлексии, оборачиваемся, чтобы существовать дальше. Но…
Примат истории наступает тогда, когда равновесие общества с личностью смещается в сторону капитального отбора. В таком случае история как процесс объективного отбора старается устранить этот дебаланс, поскольку ей самой также необходимо развиваться далее. Но как часто дело доходит до катастроф. Почему? Неужели и здесь вся надежда оказывается «на авось»? Не проносит на авось – зоркое око истории следит за каждым нашим действием и даже помыслом, но не с позиции силы, а как добрый партнер, который предлагает сотрудничество и ждет, и жаждет его, исходя из своих объективных посылок справедливости общества и человека.
Мы не понимаем историю в тщетной надежде, что наш «великий» разум сумеет обходиться без нее. Но она оказывается мудрее нас, поскольку великолепно понимает, что она без нас никуда. Отсюда следует вывод: мы злоупотребляем щедротами справедливости нашего прошлого. Почему? – понятно. Зачем? – понятно. Как долго? – до очередной катастрофы; глобальный кризис на пороге истории человечества…
Вопросы становления человека (и общества вместе с ним) неотрывно связаны с процессами справедливости, побуждаемыми историей. Речь идет об общечеловеческих ценностях, которые очеловечивают, но при одном ехидном условии, что мы их усваиваем, а значит, действуем соответственно им. Всякое субъективное усвоение объективного сопровождается снятием неких «оболочек справедливости» с процесса, его внешнего одеяния (процесс типа Aufhebung по Г. Гегелю)…
Такое «отшелушивание» выражает механизм постижения смысла, когда тем самым проявляется траектория процесса, его развития с целью дальнейшего применения найденного смысла в личных и общественных целях. Так снимается пресс примата истории, чтобы проникнуть к недовлеющей сердцевине процесса- траектории его развития. Примат истории не есть фатальное «достояние» – это приобретенные качества от нашего невнимания к истории и справедливости на ее основе.
Великие учат: «Духовность всегда «субъективная», она лежит вне объективации» (Н. Бердяев). Но такая духовность также есть «вещь в себе», поскольку духовность должна проявляться, и проявляться обязательно через человечность. Г.Гегель верил в развитие духовности в истории. Но сама история это не только исторический процесс (духовное, идеальное), который не может быть «прошлым», но и явление процесса развития в виде документированного эффектора человечности – справедливости.
Духовная история мира – это история не только человечности, но и самого материального мира в их неизбежно и постоянной диалектической связи. Человек должен все время совершать творческие акты не только в отношении к себе (субъективное начало), но и к обществу (объективное «начало»). Однако дух как бесконечное и непрерывное не может иметь начала, не может исходить только из субъективной «глубины», поскольку она постоянно связана с «поверхностью», с материальным.
Так что духовность может выражаться лишь в рамках действия справедливости, то есть в связи с материальным – в соответствующих поступках духовной личности. Когда мы говорим, что «духовность» в человеке исходит не от социальных отношений, а изнутри» – мы разрываем связь между человеком и обществом, нигилируем тем самым человечность и справедливость.. Откуда «изнутри» может идти духовность и справедливость? От усвоенных общечеловеческих ценностей? Но они неразрывно связаны с общечеловеческими ценностями представленными. Духовность и справедливость могут исходить только от процесса связи представленного и усвоенного, прошлого с настоящим, то есть от человечности.
Да, «духовность несет с собой освобождение, она несет с собой человечность». Но только в процессе связи с материальным, только в ходе развития справедливости и человечности. Иначе происходит отрыв человека-индивида от личности, как это вытекает, например, из утверждения, что «человек есть создание социальной среды». Чье же тогда создание человек? Кто отвечает за справедливое отношение к нему? Многие видят в лице создателя бога. Но тот же Н. Бердяев видел в боге вовсе не нечто сверхъестественное или сверхчеловеческое (сравни идеи Ф. Ницше), а самость человека, – то есть личность в творчестве, в процессе, что означает человечность. А от человечности общества рукой подать до справедливости. Тогда духовность оказывается связанной вовсе не с абстрактным божеством, а именно со справедливостью человечности.
Тогда станет бессмысленным противопоставлять человека всему сущему по линии «свободы от окружающего мира» (по Х. Гадамеру). Человек отличается не свободой или справедливостью, а сознательной связанностью с этим сущим через человечность, включающую в себя учет процессов развития и истории. Связь с материальным подразумевает духовное. Поэтому человеку нужно не «возвышаться над окружающим миром», а субъективно развивать объективное, и развиваться тем самым самому, совместно с обществом в рамках действия социального равновесия справедливости.
Субъективный неосмысленный элемент истории ведет к катастрофе. (У Гегеля наоборот: катастрофа осмысленный элемент истории). Но такое осмысление бессмысленно – это покорность судьбе. Фатализм следует рассматривать двояко-двусмысленно. Первое соображение: он осмыслен кем-то – и ведет к катастрофе. Это пассивное начало истории, лишенное справедливости. Второе: он стал осмысленным и идет к катастрофе осмысленно – нашедший смысл, то есть став процессом. Это активное начало истории со справедливым социальным равновесием… Г. Гегеля неправильно поняли, приняв за фатализм – нашедшего смысл. Примат истории вопиет: « Зачем повторять катастрофы?» Но капитальный отбор упирается. Однако человеку сама история помогает обретать справедливость…

* * *
Человек, осознавший свободу творчества, остается одиночкой в обществе уже потому, что он ему уже не принадлежит. Где же справедливость? Должно быть сотворчество существования. Ведь давний спор, что первичней: проблема или возможность решается просто – они стоят друг друга и существуют вместе. Когда человек отдает больше, чем получает, он становится пессимистом. Если получает от общества больше, чем отдает – это тщеславный человек. Оптимисты обычно уравновешенные люди. Вот только равновесие это зависит не только от них, а от справедливости общества, которое распределяет не только по заслугам.
Разочарование как субъективный фактор объективного противления обществу преследует нас постоянно. Пустота как результат разочарованности сродни одиночеству, которое должно очищать, когда человек остается наедине с самим собой. Чтобы считать себя честным человеком, нужно иметь собственное миропонимание, часто идущим вразрез с общественным устройством. С другой стороны: человеку, насытившемуся своим богатством, становится скучно в этом мире. Ему остается только одно – все увеличивать и увеличивать его. Где же справедливость?
Когда красивость человек выдает за красоту, он фальшивит самому себе. Все социальные пороки от этого. Красота должна радовать человека. Более того: сама радость это красота. Однако она не будет «работать» сама по себе – необходимо сотворчество со стороны человека и общества. Многие социальные пороки возникают от недостатка у человека согласия с самим собой. Свобода и справедливость ягоды разных полей. Свобода человека всегда чужда несправедливости общества. Но не наоборот. Как же справедливость? Она спрятана за свободой.
Борьба за существование проходит через общественные устои по общечеловеческим законам природы. Власть не должна быть правом или обязанностью, это их сбалансированная связка, разрушение не может уходить далеко от созидания! Тогда восторжествует справедливость? Равенство между членами общества может декларироваться, а может становиться реально, если общество готово к этому. Идеология отличается от национальной идеи сиюминутностью. В России пока нет ни той, ни другой.
Оккультные лженауки всегда становятся на культовой основе как протест. Поэтому их вера нам более далека от истины. Где же справедливость?
Невозможность справедливого обустройства общества связано с необходимостью существования несправедливости. Наверстать упущенное невозможно. Исправить упущенное можно только создавая новое, хотя бы новые законы или условия. Верховенство совести человека всегда обрезается бессовестностью закона. Свобода человека от его общественных обязанностей – это свобода пустоты. На этом поприще справедливости не достичь. Вся жизнь человеческая должна быть любовью, в противном случае реально получаются катаклизмы и трагедии. Общество также не должно обходиться без любви, хотя бы в виде национальной идеи. Может, тогда появятся ростки справедливости?
Чистота совести может быть оценена лишь со стороны общества, поскольку для самого человека совесть запрятана глубоко внутри и часто не дает о себе знать. Нравственность отнюдь не сглаживает отношения, она даже обостряет их по отношению к обществу. Добро изначально должно исходить от общества, и только затем в обратном направлении. Например, Интернет несет в себе, как плохое, так и хорошее. Только культура чтения и общения может отделить их без ущерба для личности. Может, на этом пути найдется справедливость?
Пороки человеческие обычно не искореняются самим человеком, они требуют добровольной связи с обществом. Но если это происходит, человечность и справедливость торжествуют? Однако чаще происходит обратное: «Кто ищет правду, редко, но ее находит, хотя по простоте душевной он обычно приходит к заключению, что правды вовсе нет в этом мире». Справедливость это закономерный результат непрерывного процесса развития человека и общества в единой связке. Все люди разные, но все они одинаковые – так связываются они объективным в развитии в единую целостность под названием справедливость.
Личные интересы должны объединять людей так же, как общественные. Разъединяет людей извращение интересов в угоду прагматизму. Справедливость жизни – неуловимый процесс сглаживания тренда субъективно-объективного существования человека-личности. Нужна вера, которая обретается в согласии. Вера понятие очень личное, очень немногие признаются в своей истинной вере. Боятся предателей? Или считают, что иначе это не вера? Почему человек не может долго пребывать на высоте? Потому что другие то же хотят побывать там, не исключая общество. Выходит, что справедливость в борьбе?
Человек неразумен, если он не может приспособиться к миру. Но он же разумен в том отношении, что не приспособился и идет своей дорогой. На чудаках держится мир, ими он и красен. История настолько славный плод настоящего, что вкусить его может каждый человек. А заодно и поучиться у нее. Было бы желание, будет и справедливость. Справедливость это процесс нравственного осознания и согласия человека с обществом. Она может становиться лишь в случае целостной связи человека и общества. Мешает государство. В настоящее время не видится даже подступов к его бастионам…


























8. Человек и его время

8.1. Время человеческое
Во времени обретаем мы счастье свое. Это значит, что не бывает случайных взлетов и падений, все они «пропитаны» временем человеческим. Действительно, нужно немалое время, чтобы усвоить общечеловеческие ценности и применить их в нужном русле. А, якобы, случайное, например, если человек неожиданно попал в дорожно-транспортное происшествие, зависит и от самого человека. Это исключение времени, когда в него вмешиваются артефакты.
Время человека это его свбода и справедливость. Кто скажет, что у него меньше времени, чем у других? Кто скажет, что его время несвобода? Это свобода, вот только распорядиться ею следовало бы с умом. Бывает, смотришь, тот или иной человек жалуется, не хватает времени. А сам неорганизованный, не может создать у себя процесс смыкания с его же временем, а рвет его на куски. Говорят несколько высокопарно, но плоско: «От времени как от судьбы никуда не уйти». Но от него и не нужно никуда уходить, так как время человеческое «врачует» многое, в том числе саму человечность.
Время вводит человека в процесс существования. Как маркер процесса развития оно «идет» параллельно ему. Но если процесс развития человек не замечает (или замечает через достаточно большие промежутки времени), то само время человек приспособил для удобства своей жизни. Он «спустил с небес» объективное время и обратил его во время субъективное – обычное часовое. Это и есть человеческое время. Смысл жизни человека тесно связан с ускорением материализации путем оптимального использования своего времени…
«У прошлого вообще нет времени» – такое утверждение можно сделать, если считать прошлое застывшим явлением. Так или иначе, но связь времен неизбежно происходит с участием прошлого. «Время что вода – течет сквозь пальцы». Но время человеческое вполне организуется и планируется. Более того, время человеческое это своеобразный майорат, его ни продать, ни купить, а девать куда-то нужно.
Необратимость истории не имеет никакого отношения к растягиванию ее во времени, – это время, как субъективный барьер, пытается примерить харизму объективного. Парадокс становления пространства и времени заключается в том, что может существовать бесконечное множество пространств и соответствующих им времен. Но становится в этой полифуркации лишь один вариант – исторический, то есть соответствующий направленно-равновесному процессу связи материального и идеального. Ни Кант, ни Гаусс, ни Эйлер не смогли решить проблему времени, исходя из априорного пространства (без диалектической математики). Время человеческое постоянно ускользало от материального воздействия, даже спекулятивно-математического.
Априорность истории связана со временем, но не с действием его. При задействовании последнего становится очевидной историческая процессность, с которой времени не по пути. Но сам этот путь еще предстоит пройти, чтобы мировоззрение стало адекватным, как событиям, так и процессу. Время человеческое становится совместно с историей общества. Говорят: «Во времени нет сути, зато оно бежит».
Шпенглер считал: «Все законы суть квантитативные взаимосвязи». Количество – одиозный символ явленности, как временщика мироздания. Вокруг времени – это «таинственной субстанции» – всегда разгоралось много споров. Целесообразно считать, что время это спутник (маркер) процесса. Какого процесса? Как мы уже знаем, процесс сам по себе не существует – он есть свидетельство диалектической связки.
Тогда развитие – это процесс существования диалектической связки. Отсюда можно сделать не совсем обычное заключение: сколько в мире существует процессов – столько же должно быть и времен, им соответствующим. Более того, сами процессы могут изменяться, так что и время должно будет (и есть) меняться. Так, процесс релятивистского ускорения обязательно связан с замедлением времени.
Время человеческое, однако, не обладает релятивистскими эффектами, а потому довольно стабильно зафиксировано на часах каждого человека. Наверное, справедливо утверждение: «Не время делает, а человек». Да, время влияет на качество жизни, ускоряясь или замедляясь. Но, тем не менее, оно вторично относительно объективного. Для человека более важна необратимость времени. Хотя эта необратимость обеспечивается более существенными процессами.
Мы уже знаем, что историю «делает» диалектическая связка общество – личность (более верно, процесс их связи). В данном случае диалектическая связка выступает как процесс развития. На процесс развития действуют (собственно, обуславливают его) одновременно четыре объективных отбора. Это так же процессы, объективно направленные, только исходящие извне. Поэтому им также должны соответствовать четыре времени, «сопровождающие» в них определенные связки (маркеры субъективного воздействия на процесс). Это действительно так. Например, естественному отбору соответствует так называемое «биологическое» время, физическому отбору – вакуумное (объективное или абсолютное) время. В социальной истории можно выделить, по крайней мере, четыре «разновидности» времени:
- объективно направленное время (соответствует физическому отбору);
- объективно прожитое время (соответствует биологическому времени
естественного отбора);
- субъективное идеальное время (соответствует грегарному отбору);
-субъективное реальное время (соответствует грегарно-капитальному
отбору).
Объективно-направленное время человек сугубо не улавливает, он лишь может следить за ним по явлениям, разделенным субъективным временем. Например, мы не может не расти в детстве. Но мы не ощущаем, как именно мы растем. Мы только отмечаем иногда свершившееся изменение как становление, проистекшие за какой-то промежуток времени. К слову, за лето мы выросли на два сантиметра и потяжелели на полтора килограмма.
Объективно-прожитое время это время процессное, оно соответствует физиологическим изменением. Например, мы знаем, что активность печени наступает в два часа ночи – и так постоянно. Мы также не можем почувствовать это процессное время и судим о нем лишь в косвенных масштабах, соотнося явления этого процесса.
Субъективное идеальное время это время декретное. Оно соответствует по часам грегарному отбору. Н это не совсем то время, которое показывают наши часы. Оно разнонаправленное, то есть не имеет «стрелы времени». Зато приобретает характер «зигзага» нашего духовного развития под действием усвоения общечеловеческих ценностей.
Наконец, время субъективное реальное – это наше релятивное время, человеческое время, которое показывают часы на Земле. Его мы хорошо знаем, но знаем о нем далеко не все. Не знаем, что оно обусловлено нашей земной гравитацией, так что, даже поднявшись на небольшую гору, наши часы уже будут отставать на очень небольшие дольки секунды. Аналогично, спустившись в шахту, ход времени будет ускоряться. Конечно, эти изменения до того несущественны и неуловимы, что их никто не замечает, но они принципиально различны. Так же, как мы не замечаем, когда вместо процесса поменяем его явлением, а бесконечность – бесконечным приближением к нему.
Словом, чем меньше воздействие гравитации, тем менее вещь явленна. Тем быстрее для нее идет время, вплоть до того, что в «черных дырах», где гравитация очень большая, время буквально «раздавливается» ею, вместе с самой вещью, которая перестает существовать. И это все исторические процессы! Такие изменения времени просто не рассматриваются только потому, что согласно существующей парадигме развития, объективные процессы нечисто подменены субъективными явлениями!
Помимо этих времен можно выделить другие, относящиеся к процессам напрямую, но не связанные с социальным фактором. Это такие, например, как – релятивистские времена (макрогравитационные): планетарные, звездные, галактические, метагалактические и другие времена. Однако они имеют малый интерес в социальных рассмотрениях, хотя могут давать определенный познавательно-универсализующий интерес. Их можно не относить к времени человеческому.
Вместе с тем, необходимо рассматривать миры и процессы, соответствующие этим временам. Так, диалектика рассматривает мир диалектических связок, их развитие, процессы. Монолектика оперирует с миром «холодно-ледяным», застывшим, метафизическим (подобно нынешним научным рассмотрениям, в том числе социальным, когда рассматривается «исторический процесс», а не процесс истории), материалистический или идеалистический. Аналектика рассматривает мир сущности без его развития (гипотетический). Триалектика рассматривает мир троиц и триплетов (почти как библейская троица) – нечто божественное и непонятное. Время человеческое проживаем мы с Вами, но в диалектической раскладке, совместно с объективным временем.
Тетралектика живет в мире квадруполей – поверхностно поляризованных диполей. Это мир ускорений истории, где происходит «сгущение» времени. Так связь времен и процессов осуществляется по уже известной нам универсальной как мир схеме: явление 1 – процесс связи – процесс развития – явление 2.
Вопрос связи времени – основной в философии. Это связь конечного и бесконечного, ничто не может быть без этой связи. Вечное всегда конечно. И наоборот. Историческое время может быть сравниваемо лишь в будущем. Но оно не может быть только объективное, хотя как процесс оно принципиально и категорично объективно – но в виде «вещи в себе». Время не парадокс и не тайна, это маркер процесса связи прошлого и будущего в ходе развития, который проявляется нам фрагментами – историческими событиями. Объективное время не может существовать без времени субъективного, человеческого!..
В своем развитии процесс истории «идет» против времени. Время прямое и обратное обусловлено двумя потоками процесса развития. Мир существует, мы оживляем мир. Будущее оживляем, давая ему время, отрывая его от процесса. Два потока времени – при их равновесии настает торжество настоящего мига; без времени картинка оказывается « мертвой водой». Как мы выравниваем потоки времен? Связывая их в субъективно-объективную «коновязь», с помощью которой и сами движемся на лошадях истории. Тогда мы время человеческое урезониваем-понимаем, улавливаем его.
Мы сами участники диалектической связки со времен мироздания. Процесс развития подстегивает нас, мы – его, а время лишь отражает наши отношения, оно лишь маркер настоящего. Время включено субъективно – в направлении на материализацию. Время включено объективно – это рождение, становление. Время выключено объективно – происходит катастрофа, смерть. Время выключено субъективно – «рождается» мгновение, явление, пространство без времени. Смысл времени лежит в необходимости субъективного «перехода» от непрерывности к дискретности, от бесконечности к конкретному. Смысл человеческого времени лежит в целостной диалектической связи с объективным временем
Прошлое растворяется в будущем настолько, насколько оно развивает будущее. Где будущее? Объективное будущее идет от прошлого, оно субъективно обусловлено. Изменяя поляризацию диалектической связки прошлое-будущее, идеи влияют на субъективное будущее. Так идеи влияют и на время человеческое, ускоряя его действия и материализацию в целом.
«Курок» времени косвенно спускает опосредованное прошлое, но в направлении объективного развития. Говорят, «переходящее в прошлое событие теряет предикаты» – значит, это уже не само событие, а его след. Какая разница? Событие можно оживить, а его след – фотография, отпечаток, которая в лучшем случае фиксирует живое. Так сущность проблем настоящего – выливается в неизбежную неадекватность поступков и помыслов из-за двойственности истории. Так время человеческое во многом определяется не только историей, но и объективной сущностью…

* * *
Человек живет настоящим лишь в деле. Зрелость живет прошлым и будущим, связывая их. Старость живет прошлым. Но и это ее время, время человеческое не кончается. Человек живет настоящим, думает о будущем, но мучается прошлым. При этом актуален добрый совет: «Не ругай высшие силы, как и не надейся на них. В первом случае будут преследовать неудачи, во втором – разочарования». Человек живет не по времени, а по понятиям его. Само понятие времени зависит от человека; так, необратимость не существует вне человека.
Априорное само по себе, вне человека не существует. Всякая потусторонность или трансцендентность, в том числе судьба и время человеческое, связана с ним неразрывно. Говорят, «человеку ничто человеческое не чуждо». И нечеловеческое то же. Первое – необходимое постоянное, второе – случайное, временное. Но это временное для человеческого существования так же необходимо. Им он живет в истории. Побеждает всегда история – не вечная и не конечная, но человечная.
Каждый человек вечен, если живет в бесконечных мечтаниях. Говорят, вечным бывает только сыр в закрытой мышеловке. Но и невечность всегда закрывает человеку путь в рай. Так и живет человек своим временем, между вечным и невечным: невечно тело, зато вечна душа. Вечность это конечная бесконечность или направленная конечность. Человек первое, его существование – второе. Но разве их можно разорвать? Может быть, поэтому вечность это ничто? Тогда вполне справедливо говорят: «Ищи вечное не на небесах, а в человеке». У каждого человека свое время, и оно в нем.
Любая бесконечность содержит в себе «кусочек» конечности, это время человеческое; поэтому вечность это лишь математическая абстракция в виде дурной бесконечности, а невечное – это человеческое, хотя оно вечное в его душе. Выращивание человека, времени, растений и других живых существ, помимо Солнца, тепла, влаги и ласки, требует от общества более важного: симбиоза их с микробиологическими или социальными цепями, который обеспечивает не только количество, но и качество «урожая». Мы кормим удобрениями, в том числе воздухом и теплом не растения или человека, а их микробиологический фон или духовные потребности. И вырастает время человеческое.
Понятно, что генетический потенциал развивает не национальность, сорт, вид или способности, а условия выращивания или воспитания, сбалансированность факторов развития (болезни, вредители, недоусвоение общечеловеческих ценностей). Счастье не подвластно времени, в противном случае мы заведомо несчастны. Человек должен славить настоящее, верить в будущее и гордиться прошлым.
Во всякой печали заключена радость будущего обновления. Каждое обновление это, прежде всего, новое время, которое славит, радует, а то и удивляет. Умение удивляться граничит с умением философствовать. Философствование это важный атрибут мышления во времени. Праздный ум не способен мыслить, он может вызывать только смех и пустое времяпровождение. Время нам дано не для того, чтобы его отсчитывать и ориентироваться по жизни, а чтобы знать: куда идти, но не когда идти.
Свобода ограничивает не желания, а стремления к ним, неосмысленное и безвременное. Стремление это свидетельство временного потока, который заряжен активностью человека, который приносит радости и страсти. Воспринимая время, человек живет полной грудью. Не воспринимая его – жалуется, что-де: времени нет. Страсти могут опровергать факты лишь в случае их фальсификации. Субъективная нехватка времени равносильна фальсификации. Сознательные (разумные) идеи далеко не всегда осознательно осмысленны, они могут страдать монизмом. И этот монизм заключен во времени человеческом, которое дается каждому из нас только один раз.
Время это наша история. Невозможно разочаровываться в направлении истории к концу, хотя человек может неосознанно способствовать этому. Но не решать. Глупость, даже оправдываемая благим, напрягает жизнь, но не переворачивает ее на «орла». Конец истории обычно связан с прекращением времени, которое заведено не нами, Не нам суждено его останавливать, хотя безобразные потуги к этому имеются. Оценку качества человека может дать его жизнь и время: как жил и насколько активно жил.
Создание образа будущего всегда крайне затруднено недостаточным знанием траектории объективного развития. Время всегда ускользает от человека, хотя оно и принадлежит ему. Слабость цивилизации это не дряхлость или старость ее, а лишь свидетельство упорного прагматизма, действующего против объективного хода времени. То, что человек понимает под «решением проблемы» есть лишь приспособление под сложившиеся временные обстоятельства. Выбирается меньшее зло, но выбирается. Выбирается время человеческое как фактор его существования в этом мире.
Самое печальное для человека то, что его время рано или поздно уходит; самое радостное – что оно вообще не забывает его. Время есть прозаическая сторона жизни человека, которую он воспринимает как должное. Хотя «счастливые часов не наблюдают»; счастлив человек, когда временем любуется, когда оно есть. Хорошее отличается от плохого лишь тем, что опередило во времени плохое в субъективно-объективном развитии. Человек знает свое прошлое по событиям, хотя они сами становились из процесса развития его сущности. Человек знает свое время по своим поступкам, по тому, насколько они соответствовали общечеловеческим ценностям.
Время человеческое это развертка нашей жизни, которую разворачивает сам человек.
И когда он говорит о свободе, то понимает, что свобода человека это возможность существовать, то есть находиться в целостности с обществом, природой и временем. Человеку уже поздно преображать настоящее, его задача – «поймать» время будущего. Жизнь человека это путь из прошлого в будущее, в котором он связывает время.
Человечность включает в себя: и ответственность, и осознание необходимости, и гордость за друзей, и борьбу за время. О сущности конкретного человека можно судить довольно объективно по тому фактору, как он использует свое время. Воспитание патриотизма обществом никак не минует каждого человека. Более того, оно идет через него и возвращается обратно соответствующими действиями, но только в соответствующее время. Время человеческое начинается в обществе и кончается в нем…

8.2. Таинство времени
Таинство времени в том, что человек его не видит – будто кто-то извне крутит ленту событий, необратимую и неостановимую. Это называется процессом развития сущего, когда изнутри в каждой точке материального все развивается, непрерывно и бесконечно. Хотя внешне та или иная вещь визуально не изменяется и выглядит даже неподвижной. Где же время и его таинство? Его нет по большому счету – время как символ (маркер) развития выполняет лишь роль статиста. И то: в субъективном соотнесении или объективном сопровождении.
Связано ли время с пространством, ведь современные теории оперируют таким уродливым понятием, как пространство-время? Процесс развития может тормозиться субъективным фактором. Материализация процесса может ускоряться активными действиями. Но в зависимости вовсе не от времени или пространства. Влияет субъективно-объективное равновесие, а не время или пространство. Хотя большие скорости движения вещи могут искажать ее геометрию, но не внутренние структуры или временные параметры. Если человек хочет идти против времени, он может ето сделать путем попирания общечеловеческих ценностей. Но тогда его ждет неминуемое наказание вовсе не со стороны времени, а со стороны общества или государства – как преступника, тормозящего субъективно-объективное равновесие.
Таинство времени можно усматривать в его объективности, когда биосоциальный поток неумолимо связывает общество и личность. Ответ личности всегда запаздывает (инерция рефлексии) – это свидетельство необратимости, когда «поезд уже ушел». А вот, что время теснейшим образом связано с историей, обычно не рассматривается исследователями, хотя это очень важный момент.
Здесь время в своем «амплуа». Оно выступает сразу в трех лицах троицы: прошедшем, настоящем и будущем. Необходимо отметить, что такая тройственость – обычное дело для процесса связи субъективного с объективным, человека и общества, конечного с бесконечным по известным алгоритмам существования целостности.
Целостность временной связки в развитии, ее поляризация непрерывно «уносит» в прошлое настоящее и «приносит» в настоящее будущее. Одномоментно с исчезновением в истории настоящего, становится будущее как настоящее, будто наступает его черед. Само настоящее – второй «полюс» процесса связи целостности. Человек постоянно «выхватывает» из процесса свое собственное существование: события, факты, обстоятельства по мере их материализации («рождения»). Они все уходят в историю таинственным временным путем.
Так подолжается до бесконечности, когда происходит контакт конечного с бесконечным. Вот такое оно, таинство времени: непрерывно связывать прошлое с будущим, отдавая дань человеку в виде его субъективного (часового) времени, без которого он не может существовать. История должна становиться будущим – вот главное таинство времени….
Рассмотрим вопрос связи самоорганизации со временем. На первый взгляд этот вопрос не «первой» важности, поскольку как будто не влияет на ход реализации механизма самоорганизации. Однако это далеко не так: время тесно связано с социальными и историческими событиями, которые не могут существовать без него. Вот оно таинство.
Известно, что обычно выделяют два типа объяснений феномена времени. Первый – исходит из субстанциональной концепции, в нем время представляется как особого рода спекулятивная субстанция, наряду с пространством, веществом и полем. Второй – исходит из феноменального релятивного соображения, где время выглядит как система отношений между физическими объектами. Первое время – процессное. Второе – субъективное или параметрическое время, которое мы наблюдаем на часах.
Загадка появления жизни уходит в бесконечность, в процесс. Значит, это объективное время. Поиски «начала» жизни – в бесконечности. То, что мы называем «стрелой» времени, – процесс, вневекторный и нелокальный. Диалектическая связка развивается не геометрически направленно, а равновесно: материализация сменяется идеализацией, нуль замыкается на бесконечности и так далее. То есть «стрела» времени означает непрерывность процесса развития. Вот и все таинство.
Направленное развитие на материализацию, конечно же, связано с прямым течением времени. Но оно связано косвенно. А прямая связь – идет через траектории, смысл, процессионал развития. Явление «входит» в процесс – должно входить и рефлексироваться. Например, синергетика считает, что время конструируется в каждый момент. Но не объясняет, почему так. Почему? Да потому что это процесс! И он представляется таинственностью для человека.
«Стрела» времени проявляет себя вовсе не в сочетании со случайностью. То есть, связи с субъективным случайным, объективным и закономерным вытекают из более общего процесса связи процесса и явления в виде диалектической связки. Время есть не что иное, как периодически протекающий (то есть упорядоченный) процесс. Но, например, вовсе не колебательный или вращательный, как это считает синергетика. Время это фиксирование субъективной материализации. Причем, отнюдь не таинственная. Но в кольцевой связи участвует и объективная идеализация. То есть, имеем два потока сущности в направленном равновесии, без скачков.
Как выделяется время из процесса и становится субъективное время? – а никак: никаких скачков. Субъективное ощущает явление лишь на определенном этапе развития связи. Становления явления нет – есть развитие времени. Есть становление чувств, когда в один момент мы ощутили явление…
Скачок – процесс связи с внешним. Убрав лишнее, процесс уходит. Происходит процесс рождения материального с новой структурой. Отсюда необратимость времени и кажущийся скачок. Однажды «возникнув», процесс развития не может остановиться и повернуть вспять. Это «происходит» и в скачке, – процесс не может стать явлением сам по себе. Остановив процесс, мы теряем развитие времени, а поляризация сущего этого не допускает.
Есть два пути обоснования необратимости времени, его таинства. Первый – поиск материального фактора. Второй основан на том, что необратимость это свойство самого времени. Функциональное время образуется материальными объектами в результате смены их состояний и не зависит от человека. Даже при обратном протекании процесса (если бы это было возможно), время, образуемое им, не повернулось бы вспять.
Если брать «рождение» явлений из процесса, то их «возникновение» количественно будет уменьшаться, явления будут все моложе. То есть, для явления время идет вспять, в историю! А процесс самоорганизации – это поствремя или историческое время в процессе развития. Где же таинство времени? Оно в процессе.
Однако в целом самоорганизация находится вне времени как маркера объективного развития. Время как фактор соотнесения характерен для субъективного. Для объективного – оно уже неопределенное. Хотя «концы» бесконечности дают отрезок времени, в котором процесс действует…
Соотнесение процесса и явления уходит в бесконечность, значит, время для него и самоорганизации теряет смысл. Здесь невозможно что-либо соотносить! Как же таинство времени? В историческом времени соотносятся субъективное время рождения событий. Траектория их – тот же зигзаг рефлексии, он подобен развитию, так как здесь имеет место оптимизация, объективная направленность и субъективная коррекция. Это касается также политики и социальности, духовной сферы в целом, в том числе времени человеческого.
В истории нужно искать диалектическую связь событий с процессом их «омоложения». То есть историческую траекторию. В социологии – связь общества с личностью – видеть и предвидеть направленное равновесие – траекторию развития связки. В самоорганизации нужно видеть связь материи и духа – траектория становления закольцована и находится вне времени. Указывают вехи развития – общечеловеческие ценности. Эти вехи – существуют помимо общечеловеческих ценностей. Они представляют собой среду обитания (экология + здоровье организма). Общечеловеческие ценности происходят от уравновешивания грегарного и капитального отборов в таинстве времени…
В последние годы мы отчетливо видим глобализацию экологии. Мы можем влиять на вакуумный отбор через экологию! Глобальный эволюционизм – совместное действие четырех объективных отборов – смещает равновесие развития, смещает историческое время в сторону «старения». То есть, происходит ускорение развития, возмущение равновесия, отклонение от того, что объективно должно быть. Тогда самоорганизация, как связка случайного и закономерного, может существовать только вне времени. Вот еще одно таинство времени – оно не сущностно, но фигурирует повсеместно в делах человеческих.
. Время не существует само по себе, ему «нужен» субъект, поэтому оно больше применимо к социальным процессам, нежели к «неживым». А значит, применимо к истории, человековедению и социологии. Можно говорить о социальном времени, как этапе (или процессе) становления общества. Или о личностном времени в случае становления личности. И так до бесконечности.
Действие это процесс. Случайный выбор предшествует по времени возникновению действующей причины. Беда в том, что субъективное явление предшествует процессу, так как оно исчезает в прошлом, исчезает в процессе и рождается – в новом обличье. Если говорить о субстанции, как о нечто отличном от материи или поля, то это может быть только связкой их самих. То есть диалектической связкой, основанной на процессе, который вне времени. Ведь по Г. Гегелю, «субстанция играет роль причины». Вот она связка! Вот оно таинство времени – его непричинность.
Речь идет о частных этапах или процессах общей самоорганизации, которая связывает материю и дух. Такая связь находится вне времени. Самоорганизация бесконечна, поэтому она вне времени. Но если находить «хвосты» бесконечности, например, как субъективное событие или объективный процесс, – тогда время как маркер частностей развития появляется из своего таинственного ложа. Но в любом случае такое «появление» неизбежно связано с разрывом связи процесс-явление. А значит чуждо самоорганизации как целостности.
Такова эта истина самоорганизации, выявляющая таинство времени. Время находится в круговороте событий, обстоятельств и замыкается в земном круговороте. Хорошо описан такой круговорот мироздания стихами поэта:

Круговорот

Медленно сползая,
Тает грязный снег,
Видимо, не зная,
Что его ждет бег.

Устремился журкий,
Радостный ручей,
Прячась – будто «жмурки», –
Вроде: «Я – ничей».

Дальше: оплетаясь,
Сетью малых рек,
Ширясь и стараясь
Закрепить успех.

Полноводным руслом
Мчит процесс-поток,
Замедляясь грустно,
Дельтами проток.



Волны моря грозного
Скрыли пресновод,
Пар от солнца взрослого
Взвился в небосвод.

Снова тучи летние
Сжали синеву,
И дожди столетние –
Земное рандеву

Но зима-метелица
Кроет палый лист,
Снегом снова стелется,
Снова воздух чист.

Так к юдоли клонится
Каждый поворот, –
Вечность не становится –
Земной круговорот!

* * *
. История человека для ее завершения болеет временем, которого обычно не хватает. Будущее еще более болеет смыслом, который часто неуловим. Но, благодаря этому, смысл времени оказывается в настоящем, и человек вполне его ощущает в своих поступках. Такое таинство времени есть поиск смысла жизни, он всегда связан с приближением к истине мироздания, которая ускользает каждый раз как бесконечность от мгновения, преодолевая его. Недаром говорят мудрые люди: «Береги свое лицо, у каждого человека должны быть свои тайны, своя самость – это и есть та изюминка, которой радуешься». Таинство времени так же его необходимость, которая постепенно переходит в свободный бег круговорота.
Человек никогда не подчиняется времени, более того, он растворяет время в себе; но не живет в нем. Человека считают странным, когда он пытается найти согласие с самим собой, когда он пытается просветить таинство времени, ускользающего от него с процессом развития. Время дитя нашего развития, но не оно «меняет» значение вещей (по Лукрецию Кару), а сам человек. Весь смысл жизни человека завязан на его действии, на сопротивлении потоку времени в биосоциальном измерении человек-общество. Время беспощадно к человеку, но благосклонно к его поступкам. История часто забывает время по причине его несамостоятельности. В этом заключается еще одно таинство времени: оно вроде не самостоятельно, но оно действует везде.
Время не парадокс и не тайна, это результат существования процесса связи прошлого и будущего, который проявляется нам фрагментами – историческим событиями. История часто не замечает человека, поскольку отражает лишь его существование. Отсюда вытекает-таки таинство времени, которое не только отражает историю, но и подталкивает человека к ней. И горе тем, кто не желает у истории учиться. Да, у каждого человека свое время, связанное с преодолением собственной лености. Но оно оказывается своим только тогда, когда эта леность преодолена. Иначе время таинственным путем ускользает от человека…
Время является для человека мерилом его зрелости, мотивом и стимулом активной деятельности. Красота времени как маркера процесса развития в гармонии его с человеком. Тогда под «космическим разумом» следовало бы понимать то, что заводит время человеческое. Человек всегда живет между счастьем и несчастьем далеко от космоса – и в этом его счастье, которое следует за каждым несчастьем как по часам. Таинственно, не правда ли?
Известно, что мир существует, как во времени, так и в вечности. Проблема времени – антропологический феномен, который решается материалистически как часовое движение, а не существование вечности. Проблема выбора времени заключается вовсе не в нахождении наилучшего варианта, а в утверждении безальтернативного конца. При этом далеко не всегда следствие возникает по какой-то причине. Чаще причина сама находит свое следствие безо всякого возникновения, а через связь причин. Но эти причины обязательно связаны временем. Это еще одно его таинство, что время связывает все: и материальное, и нематериальное, и даже смыслы между собой.
Например. Слово не имеет смысла, это символ. Но временная связь слов может вести к смыслу. Принципы, созданные людьми, всегда торопят их самих, ведь «вечность бытия не рождена для были». Чужого счастья не бывает, для нас неведома чужая боль. Правомерен вопрос: «Куда уходят тайны сердца нашего? Могиле таковые не нужны, открой их людям простеньким добром». Тогда и время раскроет тебе свои тайны. Таким образом временное становится вечным при условии их связи с помощью разума человеческого. Тайное –становится явным всегда!
К счастью, предназначение человека меняется не с ходом времени, а с ходом самого человека во времени. Рождение человека это уникальность, и дело не в ином обличье: каждый ребенок уникальный творец изначально. Время требует от воспитания ребенка подлинных чувств, которые надлежит передавать воспитуемому. Мораль никогда не выходила из красоты или простоты, она ковалась в жестоких битвах личностей с обществом. Поэтому справедливой оказывается жесткая аксиома: «Чтобы оценить время, нужно пробовать его экономить». Такие качества следует прививать с самого раннего возраста, иначе таинство времени вырастает в плохую службу времени, которую некуда девать.
Память человека это четвертое измерение времени; помимо прошлого, настоящего и будущего, оно воскрешает несбывшиеся мечты в достойном свете. Бессмертие памяти человека осуществляет история, но и она бессильна против человека. Знания должны экономить время, если этого не происходит, то это мертвые знания. Время оживляет многое, в том числе и их. Вот оно таинство времени: воскрешать прошлое. Недаром говорят: « Смысл жизни касается времени и веры. Второе – олицетворяет жизнь, первое – его экономит».
Время не красит человека, зато он красит время своим интеллектом. Момент истины наступает, когда кончается субъективное время и становится непрерывность, в которую человек невхож. Страсти всегда порабощают волю человека и превращают его в игрушку времени. Время уходит от нас только потому, что мы живем, от вечности время не уходит. Это еще одно таинство времени: оно не задерживается в материализованном виде, ее путь – вечность.
Время – вечность, но и ее человек разделил на часы. Однако, человек не видит себя во времени, он мыслит картинками-образами вне времени. Материальные средства совершенно не делают человека свободным от общества и времени. Говорят: «Счастливые раскаиваются разве что в том, что поздно обрели друг друга». Человек становится рабом времени, если не осмысливает прошлого, не учится у истории – он отстает по жизни. Не отсюда ли кризисы, войны и вечный социальный вопрос. Наверное, это самое главное таинство времени, которое человек почему-то еще не захотел открывать?
Законы создаются для управления, а не для того, чтобы их соблюдать. В том числе и законы времени. Даже относительная истина и субъективное время утопают в несправедливом обществе, несмотря на все старания человека. Процесс торможения времени чреват катастрофами. Такое таинство времени следовало бы держать на слуху. Беспорядочность духовных исканий обычно приводит к мистике. Но мистика порядочности приобретает характер тоски по времени, когда дух опережал материю.
Предвидение зари еще не означает, что время будет поймано в капкан солнечного дня. Но это уже откровение времени. Прошедшему времени вообще свойственна наклонность к преувеличению, особенно негативных сторон. Бесконечность миропонимания скорее имеет не космический, а временной характер. Наверное, на этом не кончаются таинства времени. Взять хотя бы проблемы сохранения времени. Можно задать вопрос, зачем его сохранять, его и так не удержишь. Сохранять нужно в истории, в музеях, библиотеках, памятниках, чтобы все люди видели таинство времени по отношению к самим себе и берегли его.

8.3. Сохрани время
Казалось бы, как мы можем хранить время, такое летучее и неуловимое; да еще зачем? Однако, резон есть: время-история всегда в ходу и всегда наяву помогает нам жить. Сохрани время, сохрани все, что связано было трудом тысячелетий в одно – общечеловеческое добро. Сохрани для потомков, чтобы они гордились нами, и в своем времени видели время наше…
Каждый человек хранит внутри себя время. Память питает ее энергией истории. Мощь истории еще далеко не оценена. Память людская хранит и преумножает время. Можно задать вопрос: «Ну, и что, храним историю, память, разве это так важно?» Да, важно. Духовная жизнь человека и его время связаны скрепом тайны намертво в целостность. Никакое образование не будет таковым без самообразования. А последнее это усвоение не только общечеловеческих ценностей, но и времени, ими приносимое. История должна учить и жить – в будущем. Вот тогда нужно кричать: «Время – вперед»!
Наше время сохраняется постоянно и непрерывно при помощи главного инструмента процесса связи – рефлексии. Рефлексия неизменно учитывает историю и время в своих бесконечных поисках оптимального варианта будущего поступка человека. Здесь можно задать вопрос, почему тогда время и история ничему не учат. Только потому, что, зачастую, человек не желает у них учиться. Ему ближе насущное, сиюминутное, выгодное. Дело доходит до того, что иной человек действует вопреки рефлексии (разума, смысла), разом обрушивая все заботы о сохранении времени. Можно заметить, что истинная образованность человека непременно подразумевает сохранение им времени. «Сохрани время» – это девиз будущего». Нужно учиться у истории, чтобы человечество в принципе увидело будущее время – без кризисов и войн…
Нам никуда не деться от своего прошлого, от нашей истории. Более того, прошлое не надо забывать, поскольку именно оно (ранее имеющаяся структура как процесс) составляет основу, на которой развивается настоящее и закладывается будущее. Рождается новое, которое в скором времени становится в историческое событие и сохраняет время.
Всякое будущее развивается и вытекает из прошлого. Это должно быть понятным всем. Настоящее это лишь явление процесса прошлого. Люди уже не раз рассматривали вопрос возможности предсказания будущего и сделали вывод: для того, чтобы узнать будущее в общих чертах (как тенденцию развития), достаточно проследить процесс прошлого. Для этого необходимо сохранить время, то есть связать его с историей и собственным миропониманием.
В этом отношении изучение истории оказывается исключительно полезным. Но нужно видеть, при этом, не только исторические события и связывать или сопоставлять их между собой. Нелбходимо связывать их всех в единый процесс. Кроме того, наперекор ставшему в последнее время модным нелинейному течению в виде синергетики, мы утверждаем, что к истории вполне применимы универсальные механизмы развития. Уже поэтому она может помогать «увидеть» будущее. Будущее обязано сохранять время.
В отношении выяснения возможностей предсказания, целесообразно представлять прошлое и будущее как диалектическую связку процесс-явление с процессом настоящего «между ними». То есть, речь должна идти о типовом процессе диалектизации, который происходит в виде исторического процесса сохранения времени. Направленность развития такой диалектизации – на проявление будущего, на историческую структуризацию, на сохранение времени.
Будущее обычно проявляется в виде фракталов (пользуясь терминологией синергетики) – вполне оформленных структур событий и фактов прошлого. Такая направленность непременно ведет к аттрактору в виде исторического процесса сохранения времени в едином. То есть смысла сущего – в траектории (тенденции) развития процесса будущего. Связав фракталы с траекторией их структуризации, можно сохранить время и оценивать в общих чертах само будущее, как вновь рожденное явление, или как череду явлений.
Например, глобальный кризис «вырос» исторически и проявился в настоящем как терроризм (фанатизм), глобализм (прагматическая императивность), экологические катастрофы (потрясения от прошлых эпох), как фракталы (память) – отголоски былых эпох. Так будущее образуется из прошлого в настоящем, как продолжение их связи. Как реализующаяся потенция, заложенная ранее в ходе сохранения времени…
Исторический процесс объясняет становление этих пережитков дебалансом между духовной и материальной сферами человечества. История это прошлое во времени. Без времени остаются «мертвые» факты и события. Это уже не история… В будущем эти пережитки могут усиливаться, если не уравновесить процесс развития духовно-материальной связки. То есть выход можно найти. И он будет найден. Его смысл заключен в неоюходимости сохранения человеком своего времени. Нужно только учиться у истории.
Будущее рождается и становится в непрерывной связи прошлого с будущим в настоящем, в процессе развития, как и любое другое явление. Социальные причины всякого исторического события лежат в экономике (в материальном интересе) – и наоборот. Однако экономика вовсе не нацелена на сохранение времени. Отсюда в общей массе исходит ее стихийный характер. Отсюда же вытекает социальный вопрос, решение которого может происходить только на путях сохранения и развития человеческого времени.
Парадоксально, но грегарный отбор много консервативней, чем капитальный. Он призван сохранять время, развивать и умножать общечеловеческие ценности. Капитальный отбор много агрессивней. Очевидно, должно соблюдаться их равновесие в развитии. История и время это борьба экономик. Но не только – это и связь времен: прошлого, настоящего и будущего. Материальный интерес прорывается снова и снова – его нужно привязывать к культуре сохранения времени каждым человеком.
Общество и история развиваются взаимосвязью всех четырех объективных отборов, и в принципе они могут предсказываться (в противовес мнению И. Пригожину). Прошлое, настоящее и будущее уже связаны воедино, еще до проявления будущего, единой диалектической связкой. В каждой точке, в каждом историческом событии. Нужно только увидеть его в этом событии. А для этого нужно сохранить время.
Однако для этого нужно учитывать разнокачественное действие всех этих отборов. А это субъективно уводит нас в дурную бесконечность. Вся неопределенность исходит именно из этого. Сама связь конечного и бесконечного диктует принцип неопределенности, а не постулат-принцип В. Гейзенберга. Связь определенного прошлого времени и неопределенного будущего исходит из неопределенного прошлого (как процесса) и определенного будущего (как потенциального явления). Они развиваются только совместно…
Известно, что общество, основанное на всеобщем равенстве и определенности, является утопией. Зададим вопрос, нужен ли тот или иной социальный эксперимент (например, реформы со стороны государства). Этот вопрос должен решаться через смысл. То есть в связи материального и идеального, прошлого опыта и будущего с их учетом. Но не в их равенстве, а в процессе сохранения времени.
Да, нужно находить тенденции диалектизации. Когда мы говорим, что эксперимент опережает теорию, то это невозможно проверить явлениями. Хотя оно основано на них, но переведено процессом связи явление ↔ процесс в смысл. Это, зачастую, основано на интуиции, и должно обязательно браться в расчет. Роль интуиции в истории трудно переоценить, она во многом способствует сохранению времени. Она же структурирует прошлое в нашем будущем.
Интуитивные догадки всегда вероятностные, ведь при этом набор явлений не равен процессу. Зато из прошлого как процесса можно предугадать направленность будущего. Например, почему взрослые часто не понимают детей. Потому что объективное сталкивается, а не связывается с субъективным. Время оказывается не сохраненным. Самоорганизация и самообразование, а также средства массовой информации сами по себе не структурируют (направляют) прошлое – нужен смысл нового времени (детского)…

* * *
Современная синергетическая парадигма уровневая, а не процессная организация. Она реализуется с соотнесением времен, а не с их связью и сохранением. Вакуумный отбор дает круговорот материальных структур. Естественный отбор производит круговорот биологических структур. Грегарный и капитальный отборы (связь «Я» и «Не-Я») – связка за счет появления сознательной рефлексии. Эволюции нет без революции – они вместе, как и прошлое с настоящим и будущим! Эволюция это следствие сознательного сохранения времени историей и человеком.
Важен учет специфики социального развития. При этом в рассмотрение добавляется грегарно-капитальное равновесие, альтернативность исторического развития, но не случайность. Эта альтернатива, когда даже незначительные события могут стать причиной альтернатив масштабных исторических событий. Здесь «капля переполняет бочку» – то есть явление связывается с процессом. Это уже объективно подготовлено сохранением времени. Случайность? Ну и что? Развитие должно продолжаться – и оно продолжается!
Хаотические системы – не есть нечто ругательное, это процесс развития, он везде. Они хаотически направлены. Да, действия людей (особенно групповые) могут быть хаотичными. Но они, в самом деле, направленные, в том числе на сохранение времен человеческого, смысла жизни и своего существования. Дело в том, что эти малые причины субъективны, объективно они выражают большие возмущения от траектории развития. Общество не система, а процесс развития связей. Расхождение близких траекторий во времени происходит постоянно.
Известно, что разрыв между двумя культурами – естественно-научной и гуманитарной – глубок. Но именно в связи этих культур заложен ключ к решению глобальной проблемы времени человеческого. Вообще существует два подхода-выхода на иерархию уровней в познании: редукционизм (стремление к прошлому) и холизм (стремление к будущему). Их соединение в диалектическую связку может позволить получить редукционный холизм. Нам нужен максимально эффективный уровень редукционного холизма. То есть, развитие в ходе развития, что предполагает обязательное сохранение времени человеческого. Сохрани время!
Холизм предполагает самодостаточную целостность системы. Он ближе к диалектическому рассмотрению, чем редукционизм. Принцип такого самосогласования в социальных науках позволяет взглянуть на общество не как сумму взаимодействующих индивидов, а как на процесс отношений, связи или взаимодействия с общественными институтами (культурой, экономикой, политикой, временем и др.) Их состояние определяется не выбором самих индивидов, а субъективно-временным фвктором. Так выбор вырождается в невыбор – вот она диалектическая связь: будущее закладывается в процессе сохранения и связи имеющихся структур (прошлое, общество) с личностями (настоящее).
Рассмотрим диалектизацию общества в виде связки: общество-личность. Так же выглядят и фондовые биржи, и финансовые потоки, и товарные рынки, где сталкиваются интересы капитального отбора и отбора грегарного. Происходит смещение их равновесия и соответствующие возмущения траектории развития. Нам говорят, что прошлое оценивается ретроспективно, исходя из стихийного фактора? Реально это выглядит наоборот: стихийный фактор оценивается из времени, прошлого опыта. Казалось бы, субъективно. Но и объективно, что обусловлено сохранением связи времен с человеком.
Приоритет развития общества обычно субъективно и во времени ограничивается экономикой (капитальный отбор), которую трудно «поднять» быстро (еще и конъюнктура мешает) – отсюда исходит безвластие. Но ее развитие во многом зависит от политического курса! Элемент случайности постоянен и естественнен в механизме развития. Говорить о какой-то роли случайного в истории вообще бессмысленно без сохранения времени и усвоения истории. Случайно-закономерный поток связи в процессе развития сущности направляет, как явление, так и процесс!
Синергетика подталкивает наше мышление к диалектике, к связи прошлого, настоящего и будущего, но…в случае затруднений при объяснении какого-либо явления она все списывает на случайность времени. Такая опасность реальна, но также реальна и сама случайность, от этого никуда не уйдешь – фатализм заложен в основе субъективного рассмотрения.. Например, Сталин и Гитлер случайные люди, но натворили дел. Они не сохраняли время и не учились у истории. Однако это не только их личная черта. Само время и общество оказались завязанными в один узел. Оставалось лишь его развязать…

* * *
Радость открывает человеку вечность в бесконечности чувств к Миру. Печаль наоборот сжимает мир во времени до точки, мгновения субъекта прошлого. Есть только три фактора умиротворения и облагораживания: близкий огонь ( таинство свечи), дальние просторы (природа) и одиночество мыслей (осмысление себя). Не пренебрегай ими. Они сохраняют твое время. И еще добрый совет: «Не жалей ни о чем, кроме упущенного времени».
У человека врожденное стремление быть лучше, хотя бы казаться лучше. Зазор между «быть» и «казаться» определяет степень его зрелости и доброты. Человек постоянно ищет истину, и он находит ее каждое мгновение. Беда в том, что не может ее удержать. Так и время: его не удержишь чувствами, оно уходит в историю. Оттуда его легко можно достать. При должном обращении, оно хранится там вечно. Трагедия прошлого вовсе не в том, что его не вернешь, что человеку не вернуть настоящего или ему не вернуться в него, а в том, что оказывается разорванной его связь с будущим. Вот еще почему так важно сохранять свою историю и время в ней.
Наивно полагать, что человек живет в настоящем. Он всегда находится в трех измерениях: настоящем, прошлом и будущем. Человек не может изменить направление времени, но в его силах изменить направление жизни. Человек значительной судьбы всегда связан с ней меньше, чем кто-либо. Его чувства обострены, он лучше ощущает время. Понятно, что из истории невозможно выйти уже потому, что человек существует не сам по себе. Будущее это «наполовину» историческое, но часто это лишь теоретика – что должно быть. Жизнь богаче, особенно когда сохранено чувство времени.
Тоска человека по прошлому требует активной деятельности. Мысль человека обычно направлена не на преобразование действительности, а на приспособление к ней. Мысль обычно запаздывает и волочется в хвосте истории. Это худой признак, мысль должна опережать действия, а, следовательно, свое время. Только в таком случае поступки будут соответствовать помыслам и времени человеческому. Поступки всегда сохраняют время, помыслы – далеко не всегда.
Ум человеческий всегда «оглядывается» на другие умы перед каждым поступком и торопит время. Наступление пороков образования и воспитания связано с отступлением педагогической науки во времени, главным образом в ходе увлечения прописными истинами, когда полезное стимулируют до преобладания вредного. Полезное, радостное сохраняет время. Но в любой радости присутствует частица горести – не потому что ожидания завершились, а радость проходит быстро, или она сама досталась трудно. Нет, просто не бывает радости абсолютной, как и горести без нее. Поэтому так важно сохранять время хороших времен и поступков в памяти. Они способствуют осознанию обстановки.
Человек ничего не делает согласно природе, его самость не позволяет, а время не ждет. Может назревать конфликт со временем. Конфликт это столкновение частных интересов, которые не могут или не хотят найти общее, объединяющее начало, зачастую по причине временного отхода от общечеловеческих ценностей. Природа предназначает для себя определенные цели, которые так или иначе связаны с причинами их обуславливающими. Но обычно это не касается времени человеческого. Боль наслаждения всегда сильнее наслаждения боли. Время сохраняет и этот парадокс.
Процесс творения подобен сказке: знаешь, что этого нет, но не знаешь, что оно будет, хоть когда-нибудь. Если ты сохранил время в истории, то букет фантазии тебе обеспечен, а это уже половина творчества. Платон говаривал: «Все, что вызывает переход из небытия в бытие, – творчество». И наоборот. Однако, борьба с самим собой не есть смысл и сущность человека, победа здесь равносильно поражению и потере времени. Потеряв свое время, человек теряет все.
Человек не умеет переносить минуты горя, но разве можно его за это корить? Время это такая неподатливая вещь: когда хочется мгновения, оно растягивается на часы. Понятие необходимости заключено в невозможности неразвития, недаром время не остановить. По Марку Аврелию: «Мир – изменение, жизнь – восприятие» Но мир это не только изменение человека, а существование его в целостности с миром и временем. Поэтому жизнь следует рассматривать не только как восприятие мира, но и как сохранение времени, которое равносильно его осознанию.
История и время не учат того, кто живет одним настоящим. Но у такого человека не может быть будущего. Любое действие должно завершать познание и раскрытие человека. Всякий поступок человека связывает его историю с его будущим. Так что можно заключить: «Твое счастье зависит от многих обстоятельств, но и от тебя то же. Важно это понимать и принимать как должное. Это будет твое время». Вот только: насколько хорошо знаете Вы себя – об этом может судить лишь посторонний человек, хотя бы по Вашему отношению к своему времени.
Человек свободен по природе своей, иначе он не мог бы существовать; то, что кажется узами общества – на деле высвобождают его сущность. Узами объективного – направляют его свободу в русло действия. Узы времени – помогают понять свое место в мире. Истинное счастье человека основано на согласии с самим собой. Но это согласие достается тяжким трудом, а не благостью бездельника, которому все равно, даже: сохранять или нет память и время.
На памяти совести человека всегда лежит пятно общества. Воспитание детей трудная задача, причем, не родителей, а общества, которое обычно перекладывает заботы по воспитанию на родителей. Время не может разрываться между обществом и человеком, это разные времена. А процесс воспитания один. Как быть? Оскорблять человека, а тем более ребенка, равносильно собственному унижению, которое запоминается временем и возвращается в неурочный час. Нужна любовь. Любовь такое широкое и емкое понятие, что конкретными словами ее не охватить; это скорее бесконечность чувств, от которых человек только хорошеет и теряет счет времени. Теряет счет, а значит, сохраняет историю…
В существование иных миров и времен можно верить или не верить. Гипотеза становится теорией, когда она подтверждается фактами, а не верой. Временем, а не экспериментом. Разумный человек не тот, кто чувствует свою жизненную необходимость, а тот, кто осмысливает свое существование и связывает его со своим временем. Вообще, люди обычно напрасно замыкаются в одиночестве с одной целью – переждать трудное время. Его не переждешь в одиночку – в историю лучше идти с открытым забралом. Так лучше сохранить себя и свое время.
Важен и такой факт, что время тоже может быть роскошным, особенно когда человек радуется Солнцу, небу или водной глади. Правда, о времени он в эти минуты не вспоминает. Однако он о нем обязательно вспомнит еще не раз, как о чем-то приятном и радостном. К сожалению, человек вынужден бороться за существование не только с обстоятельствами и проблемами, но и со временем, благодаря которому они возникают. Это неразумная позиция, поскольку при этом теряется время. Люди часто верят слухам только потому, что не имеют своей позиции в жизни, не имеют того стержня миропонимания, который должен быть у каждого. Сохранение времени это и есть тот стержень жизни, который должен быть у каждого человека. Иначе размазываются ощущения, да и сама жизнь в результате оказывается «размазней».


8.4. Диалектика времени
Многие годы время считалось как последовательность существования сменяющихся друг друга явлений. То есть калейдоскопом картинок, не связанных между собой. Всякая последовательность это монистского толка прототип конитнуума, непрерывности. Но в таком случае сменять друг друга будут не явления, а «полюса» диалектически развивающейся континуальной сущности. Подобно тому время – оно существует в диалектической целостности как субъективно-объективная связка, в которой «уживаются» непрерывность процесса и конкретность вещи. Конкретное мертво для развития, континуальное – вечно живое.
Поэтому имеет место необратимость времени от живого к мертвому, в попытке его «оживить». Тогда процесс связи и времени необратимо материализуется. При этом необходимо иметь в виду поток обратного времени, ведь время рождения это время начала отсчета конца. Время становления имеет два потока: прямой и обратный, поскольку становится одна сущность в двух диалектических «лицах». То есть при идеализации время субъективное возвращается в объективное русло.
Движение от прошлого к будущему диалектически обусловлено тем, что развитие, поляризация сущего означает лишь связь, а не направленность. То есть, будущее это всего-навсего новая связь, а время лишь свидетель, маркер процесса наведения этой связи. Движение не является сущностью времени, это время – символ развития сущности. Помимо прочего, время не может протекать равномерно как единый процесс.
Диалектика всегда предусматривает целостность субъективного и объективного времени, которая развивается зигзагообразно, с узлами качественных мер. Человек это может почувствовать на себе, когда долгое время у него нет результата. И вдруг он появляется. Откуда? Материализация не может быть равномерной. Диалектически время бесконечно и конечно – так оно и развивается двойной «тягой». Разве может такая связка развиваться равномерно?
Время – проводник процесса связи. Процесс развития вещи зависит от скорости ее движения. Почему? Инерция развития, когда внутреннее не изменяется, а внешнее не успевает материализоваться. При этом их целостность труднее поляризуется, материализация времени тормозится. Только с позиций диалектики можно осознать механизм существования объективного и субъективного времени – не априорного и не трансцендентного свойства. Время сопровождает все процессы мира, поэтому его можно считать универсальным фактором связи. Если есть время, значит, происходит существование и развитие, есть субъективно-объективная связь с соответствующей объективацией помыслов человека в действие…
Время, субстанция и реляция. Время – диалектическая связка процесса (предвремя, собственно время) и явления (время параметрическое, измеренное) – являет собой пример непрерывного и дискретного. Параметризация процесса – его проявления со стороны внешнего наблюдателя – субъективное проявление, оно не затрагивает сущности процесса, но обусловлено необходимостью внешних связей (субстанция). Генерирующий поток времени всегда определен и задает параметры при проявлении. Идеально- материальная связь определяет параметры проявления, а не внешнее воздействие.
Неравновесность времени как процесса (реляция) зависит от неравновесности развития, которая задана неизбежной направленность процесса поляризации сущего (и человека). Чем выше амплитуда поляризации материально- идеальной связи, тем сильнее коррекция взаимодействия при развитии, тем быстрее бежит время, тем быстрее изменяется объем потока времени. Так субстанция и реляция времени связаны в одну диалектическую связку. То есть, время – это и субстанция, и реляция. Диалектически это вполне согласуется относительно человека – он сам субъективно-объективный временной феноноумен.
Поток времени – идеально- материальное изменение, Пространство – материально- материальное изменение. Необратимость процессов времени и пространства обусловлено необратимостью их референтов – изменением (развитием) сущности, диалектической связки: процесс развития (дух в действии) – вещество (материя в статике). Необратимость заложена в необходимости идеально-материальной связи, но сама необратимость относительна: идеальный наблюдатель «видит» обратное время.
Материально-материальная связь проявляется в пространстве – материи, связь идеально-материальная – во времени, как процесс. Связь идеально-идеальная – направляющая, она проявляется в физическом вакууме. Диалектическая связка А.Эйнштейна: пространство-время проявляется в материи-духе – в другой, более общей онтологической диалектической связке. Генерирующий поток времени (процесс развития идеально-материальной связи) проявляется в пространстве (объем и его изменение) – так образуется диалектическая связка пространства- времени (как процессов).
Роль диалектической связи – задавать этот процесс. Роль вещества – проявлять; роль наблюдателя – фиксировать изменения (параметрия). Таким образом, предвремя и препространство проявляется в связи с наблюдателем (как материальным, так и идеальным). Зачем нужна развертка времени? – только для наблюдателя при проявлении пространства-времени. Любая система стремится к равновесию с минимальным числом степеней свободы. В отношении к человеку это выражается в оптимизации им своего времени поступками.
Если пространство трехмерно, то процесс четырехмерен. Процесс должен уравновешиваться проявлением в пространстве. Физический вакуум как первичная диалектическая связка вне-мерный. То есть не существование стремится раскрыться, образовав пару частиц в трехмерном исполнении. А наоборот: любая материальная система, в том числе человек, должна закрыться, исчезнуть в процессе развития. Появляется тенденция направленности к бесконечности, которую реализует генерирующий поток времени. Этот поток генерирует направление развития. Негоэнтропийные процессы имеют отрицательную направленность потока времени. При этом человек вовсе не идет против времени, а время идит навстречу человеку в ходе его становления. Всякая структуризация связана со временем.
Таким образом, Вселенная замыкается на нуль в своем стремлении к бесконечности, хотя это и открытая система. С другой стороны, время отражает энергонасыщенность системы. Время – внешняя характеристика связи вещества и наблюдателя, энергонасыщенности идеально-материальной связи. Но не системы; это и характеристика быстроты корректировки развития диалектической связки (человека-личности). Корректировка происходит непрерывно, чтобы измерить ее как процесс, нужно сделать ее дискретной. Параметрическое время служит этому. Сам генерирующий направленность развития поток времени при этом не останавливается. То есть, нет абсолютного времени, оно постоянно связано с процессом развития человека и неизбежной параметризацией времени, его времени.
Эти два процесса также находятся в диалектической связи, хоть процесс времени исполняет роль фиксирующего тенденциозного начала. Поток времени исходит от идеально-идеальной связи, поэтому имеет некоторую автономию от процесса развития, связанную с направленностью развития от бесконечности хаоса. Поток развития и становления не пересекает поток времени, они в разных плоскостях. Процесс не нуждается во времени, но ему важна постоянная направленность, исходящая от времени. Зато вне времени нет материализации, которая неизбежна. Есть внешнее время – отсчет при квантовании материально-материальной связи (с наблюдателем). Внешнее время (инерция связи, барьер квантования) необходимо человеку, чтобы произвести рефлексию. И проявить сгусток материи, набор необходимой для связывания, создания материально- материальной связи энергии. Чем сильнее внешнее воздействие (быстрее время за счет большей интенсивности генерирующего потока) – тем короче внешнее время. Но к самому процессу развития и его диалектике это отношения не имеет.
Время – макрофактор, не вполне применимый к микрообъектам. Если рассматривать время как набор проявленных картинок – то скорость их чередования связана с энергонасыщенностью генерирующего потока. В конце концов, они сливаются воедино – в непрерывность (процесс развития человека). Энергонасыщенность очень большая – и время исчезает. В мире время задано барьером квантования материально-материальной связи. Изменить его можно с изменением величины барьера квантования, который зависит от поляризации диалектической связки человек-личность.
Время характеристика скорости наведения и проявления материально-материальной связи, она не касается идеально-материальной сущностной связи. Это характеристика проявленной связи, а не связи непрерывного и дискретного. Время зависит от интенсивности связи волна-частица. Например: кусок металла. Как для него идет время? В развитии, с увеличением энтропии. От куска дерева он отличается характером материально-материальных связей. Кусок металла меняется со временем по идеально заданной направленности, передаваемой временем. Идет деструкция на макроуровне, на микроуровне – нет. Ход времени заметен наблюдателю при изменении куска металла. Аналогично выглядит человек: он объективен в основом русле своего становления, но субъективен в поступках.
Таким образом время зависит от внешних условий. Это касается параметрического, человеческого времени, а не генерирующего потока – он остается неизменным. Предвремя не зависит от внешних условий, от макромира. Источник времени кроется в необходимости макроизменений, заданных микромиром, от связи непрерывного и дискретного. Оно не затрагивает сущности, характеризующейся материально-идеальным диалектическим равновесием.
Время эволюции и время инволюции обратно направленные. Значит, предвремя не зависит от внешних условий, от макромира. В приложении к человеку это приобретает характер одновременно протекающих процессов становления и угасания.
Время эволюции и время инволюции равновесны. Значит, время: вектор равновесия хаоса – энтропии-негоэнтропии. Время застывает (становится нулевым) при нулевой энтропии (исходная диалектическая связка). Время ускорено в случае резкого сдвига равновесия: энтропия-негоэнтропия. Оба процесса: старения и структуризации идут одновременно. Время показатель неравновесности процессов (не случайных). При сильном смещении равновесия – происходит быстрое изменение результирующего процесса, быстрое изменение времени вплоть до качественного перехода диалектического толка.
Время – показатель неравновесности процесса материально-материальной связи.
Градиент неравновесности зависит от наблюдателя (субъективный фактор). Человек не может постичь непрерывное, а в дискретном всегда будут иметь место неравновесности той или иной системы, для которых время будет идти по разному. Значит, нет и не может быть хрононов, а есть градиент неравновесности и вектор направленности развития. Время – отсчет элементарных проявлений при преодолении барьера квантования, что неизбежно. Квантование в неразрывной связке с временем-энергией это вторичное от проявления его признака – процесса диалектической поляризации.
Время – процесс уравновешивания энергии, уравновешивания связи макрообъектов. Поймать время, генерирующий его поток невозможно, только по изменению картинок проявления, субъективно мы судим о нем, замечаем, что оно есть. Без наблюдателя, человека время теряет смысл, так как для непрерывного (процесса) нет разницы, куда идет процесс. Он не идет никуда. Время относительно в диалектической связке: предвремя-время параметрическое. Предвремя – реляция, связанная с идеальным фактором. Параметрическое время – субстанция – время, измеренное наблюдателем в макрообъектах. Именно оно является временем человеческим, отображающимся на часах.
О диалектике времени можно хорошо и кратко сказать словами поэта:
ДИАЛЕКТИКА
Каким аршином диалектику измерить?
Как ей понятный вид придать?
Насколько можно ей поверить?
Что можно с ее помощью создать?

Нам говорят, что раздвоение единого
Заложено в диалектический канон?
Но кто растянет столь резиново:
Из одного – два, как закон?

А сущность без такой растяжки –
Ничто, и нуль, и «вещь в себе»,
Поскольку не имеет связки,
А связь нужна всегда – везде.

И, значит, неизбежная поляризация –
Всегда такую сущность «бьёт»;
А это важная самоорганизация –
Родник, откуда каждый пьет.

Отсюда: невозможность неразвития –
Вытягивает «вещь в себе», – в процесс,
Который выливается в события,
И связан с ними, как рецесс –

Как связка – символ диалектики;
Она в развитии, взаимодействии всегда,
И лишена привычной метрики,
Но это вовсе не лиха-беда.

Не раздвоение единого, как акция,
А сам процесс, диалектическая связь –
Извечно-неизбежная поляризация,
Прерывно-непрерывистая вязь.

Так мудрость диалектики пронзает
Всех категорий сущих острова.
Так диалектика времен вступает
В свои законные и трудные права.

* * *
Диалектика времени диктует человеку: «Оценивая свои возможности, исходи не из необходимости их применения, а из их связи с действительностью. Необходимость далеко не всегда отражает «суровую действительность», часто она идет в обход ее, «теряя время». Как отличить добро от зла? Только с помощью времени. История все видит: и настоящее и будущее. Преодолеть зло можно, связав его с добром в диалектическую связку. То есть погасить настоящим, обратив в историю.
Правда и справедливость в человеке всегда относительны. Поэтому в истории и настоящем времени можно замечать много правд; но это не означает ущербность жизни и ее некрасоту, а находится в соответствии с законами диалектики. Когда «тонкая рябина» – как в песне – «стоит, качаясь» на ветру, то она стремится к «дубу перебраться». Иначе она ломается. И тогда говорят, «судьба такая». Хотя ее судьба в том, чтобы вечно стремиться, а не ломаться. Стремление побеждает покой, зло побеждает добро, если они не связаны воедино диалектикой времени.
Человек не может знать «что будет». Зато он может знать «что должно быть». Этого достаточно, чтобы избежать серьезных ошибок. У истории человеческой нет начала и конца. Но сама жизнь лежит по ту сторону истории. Так диалектика времени раскрывает свою сущность, как в настоящем, так и в прошлом. Недаром говорят: «Начиная путь, не бойся: пройдя половину, надейся: подходя к цели, успокойся и обернись назад». То есть оберни время, осознай историю. Кто не замечает малого, тому не увидеть и большого, поскольку большое не может существовать само по себе без малого, даже самого ничтожного штришка. Такие диалектические связи свидетельствуют о всеобщей связи как процессе становления времени, но не о дурной бесконечности.
Материалистическое миропонимание совершенно бессильно перед вопросом первопричины как двигателя всего материального мира. А в диалектике времени первопричину искать бессмысленно, поскольку ее там нет. Человека порабощает вовсе не материя, а дух, стремящийся возвести эту материю в абсолют существования. Так в жизнь человека вплетается много правд, но это не означает ее ущербность. Сущность не может быть отстранена никакими фантазиями, как не может быть оторвана мысль от дела, а время от человека.
Всеединство сущего заключается в существовании мира, временной диалектической отглагольности его существа. Историческое зло заключено в отрицании времени, сила которого заключена в размывании событий прошлого. Мышление человека это бесконечный зигзагообразный процесс связи прошлого с будущим, то есть диалектическая связь времен. В любом малом можно найти большое. Но это вовсе не значит, что большое состоит из малого. Целое не может состоять из частей, если человек не делит его мысленно. Если он разрезает целое яблоко на части, то это не означает, что яблоко состоит из частей. Замыкается время: объективные целости связываются с субъективными частями. Это осуществляется постоянно в жизни под названием «существование».
Время по природе своей диалектично, оно субъективно-объективно – как попутчик и маркер процесса развития. Для человека оно одно, для общества – другое, непрерывное. Понятна аксиома диалектики времени: что имеет начало – то имеет конец, что без начала – то, в конце концов, замыкается в конечное время, не имея конца. Доказательство небытия в виде диалектического отсутствия конца времени следует уже из принципа существования, когда бытие глагольно связано со своим существованием. Время всегда пугает человека вечностью, хотя бояться нужно времени, а не вечности. Идеи связаны с вещами, если человек думает только о них, но фактически идеи всегда связывают вечность с невечностью. Что касается противоречий времени, то нужно осознавать, что противоречие – кажущееся свойство попытки согласия. Без такой попытки противоречие исчезает во времени, превращаясь в согласие.
Всякая точка начинается с причины, уходящей в бесконечность. Всякое мнение начинается с осмысливания бесконечности. Многообразие единства охватывается целостностью человека, а не его разумом, поскольку разуму не объять необъятного без связи с ним. Только диалектическая связь времен дает возможность понять, что сущность человеческая лежит во времени любви – чем быстрее ход времени, тем сильнее любовь к жизни. Тема долга вытекает из оценки человека себя и своей жизни, любви к ней. Правильное понимание долга зависят от общечеловеческих ценностей, их представления обществом и усвоением личности. Патриотизм от долга отличается тем, что он считается праведным. Но, то и другое связано временем: общественным объективным и временем человеческим, субъективным. Так что от диалектики никуда не уйти.
Время это категория мысли и поступка. Для поступка оно конкретное, для мысли – непрерывное. Эта связь постоянно сопровождается временем в диалектическом целостном исполнении: как для мысли, так и для действия, так и для их связи. Знание должно предполагать умение, умение – применение; память это еще не знание, которое к тому же должно выражать общечеловеческое, а не мелочное или эгоистичное. Владение общечеловеческой информацией подобно владению временем – оно бессмысленно и даже губительно для человека. Такой вопрос оказывается бессмысленным в приложении к диалектике времени.
Воспитание временем, пожалуй, наиболее ценный рецепт для образования и становления зрелой личности. Простота как символ великого всегда опирается на сложнейшие диалектические связи со временем. Этика выкристаллизовывалась веками в борьбе общества с человеком. Но человек боролся с обществом средствами эстетики. Поэтому они так тесно связаны между собой. Законы нравственности, казалось бы, принудительны и должны уравнивать людей в обществе. Но реально они их разъединяют – только потому, что есть законы безнравственности, которые добровольны. Однако такая «добровольность» не поддерживается диалектикой времени, поскольку время уходит от нее.
Время диалектично: бесконечно и конечно, бесконечно в процессе развития, но конечно в пространстве человеческом. Символ свободы лежит между необходимостью и случайностью, но лежит так, что нет зазора между ними: там, где рождается одно, там уже нет другого. Где рождается субъективное время и человек, так уже нет времени объективного, процессного, «нечеловеческого». Думая о конце, человек часто не признается себе, что забывает думать о начале. Время конечно и бесконечно, в зависимости от того, как он думает. Например: «Хорошая музыка подталкивает к осмыслению времени, плохая – к его потере. Чувства человека носят временной характер вечного».
Человек не может точно знать свое будущее, так как оно связано с бесконечностью, но он может и должен знать оценку его(направление развития), поскольку будущее связано и с конечным. Именно диалектика времени не позволяет человеку узнать свое будущее, поскольку человек не может одновременно охватывать время объективное и субъективное. Но время человеческое от него не уходит. Настоящее это не «миг между прошлым и будущим», а связь между ними, в которой человек существует. У прошлого нет будущего, как у будущего нет прошлого – без настоящего. Такова диалектика времени.
Мы стараемся не делать ошибок, но все же постоянно ошибаемся. Дело не в том, что умный человек допускает их меньше, хотя может быть и обратная картина, а в том, что эти ошибки неизбежны и даже необходимы. За каждой ошибкой стоит время. Именно его диалектичность «планирует» ошибки человека. Да, жизнь это не «миг между прошлым и будущим», а бесконечность этих мигов в виде целостности. Планирование времени равносильно его подчинению в том отношении, что только порядок может структурировать временной хаос. Диалектические связки не кончаются.
Время – символ вечности, но не часть ее. В диалектике вообще нет частей. Поскольку материальный мир не вечен в принципе, то человек приспособил время для своих нужд, изменив направленность развития («стрела времени») на его количественность в часах или годах. Так время раздвоилось в ходе становления человека. Случайное человек находит сам, закономерное для него находит общество. Время связывает то и другое, создавая необратимость жизни. Когда время человека уходит напрасно, наступает пустота. Наполнение времени – насущная задача поколения в условиях кризиса общечеловеческих ценностей.
Возникает справедливый вопрос: «Нужно ли менять сущность предмета, если сам предмет (время) остается?» Даже в условиях кризиса общечеловеческого, время поддерживает человека. Да, увидеть будущее невозможно, но можно его оценить из посылок настоящего, а не прошлого, поскольку настоящее уже включило прошлое в своих действиях. Настоящее уже не влияет на будущее, но вместе они «делают» прошлое. Диалектика времен продолжает действовать и в условиях кризисов.
Время есть то, что о нем думает человек, поглядывая на часы. Но это и то, что не имеет часов и что не умеет поглядывать. Зато оно умеет материализоваться и развиваться в непрерывном процессе. Смысл чего-либо не может быть неразумным; даже неодушевленная вещь имеет в своей основе разумный замысел, хотя бы в виде самоорганизации времени. А самоорганизация времени есть развитие его совместно с человеком по законам диалектики.



8.5. Время становления
Время становления человека неотрывно от становления самого времени. Но становление человека протекает неравномерно во времени: определенные этапы развития сменяют друг друга. А становление времени происходит равномерным континуумом. Оба становления стыкуются в одной точке материализации.
Становление времени тесно связано с материализацией, поэтому каждый поступок человека становит и развивает время и его самого. Заметим, что без действия, без поступков нет развития, как нет и времени человеческого (субъективного). Однако помыслы все-таки содержат в себе некоторый элемент становления, иначе в них не содержалась бы сущность человека. Имеется в виду рефлексивное формирование модели поступка, безусловно согласованное со становлением времени.
Категория становления основная в проблеме существования человека, поскольку выражает самую сердцевину его жизни: переход от осмысливания к действию. От того, насколько правильно будет сформировано и выбрано время совершения поступка, во многом зависит его результат. Становление и формирование времени может стать ключевым моментом для человека, находящегося в сомнении: обождать еще или начать действовать. Сэкономить время или подогнать его под себя?
Раннее начало действия приведет к тому, что время не успеет сформироваться и поступок окажется возмущенным по линии объективной направленности. Однако само становление объективного времени мало зависит от становления человека и его субъективного времени, поскольку рефлексия обычно учитывает временные нюансы окружения. Оно больше зависит от качества процесса развития, от ускорения процесса материализации, который основан на усвоении человеком общечеловеческих ценностей.
Время становления задается субъективно-объективной связью, а не моментом рождения человека, как это обычно считается. Время как фактор сопровождения процесса связи становится в каждое мгновение и в каждом поступке человека. Но для человека более важно не его становление, а свое – как результат поступка. Поэтому для человека в этом отношении его время не «убегает», оно будет сохранено историей. Если поступки хорошие и соответствуют общечеловеческим канонам, то время надолго сохраняется в памяти.
Это будет залогом успешной связи памяти с историей, сохранения времени и его воссоздания, становления человека в нужный момент. Особенно важно это для исследовательских, творческих натур при выработке интуитивного взгляда на исследуемый объект или процесс. Становление времени это время становления человека. Помыслы движут поступки, поступки – помыслы. Вместе они становят человека в процессе становления времени существования…
Настоящее отражает ход времени истории, будущее – ход исторического времени. То есть, настоящее связано с процессом времени, а будущее со временем явленным, субъективным, человеческим. Это и немудрено, поскольку окончательная «отделка» будущего исторического события остается за личностью, за субъективной оценкой и корректировкой его. А будущее (будущая явленная история) находится в процессе моделирования и становления – оно должно далее материализоваться. Тогда имеет место объективное существование или субъективное время. Получается, что настоящее связано с будущим через время? Это и будет временем становления. Но это время лишь маркер течения куда более важных процессов конвергенции – кристаллизации по крупицам настоящего – процесса будущего как когнитивного образца.
Одновременно идет обратным ходом дивергенция этого процесса – как социализирующая функция в множество поступков настоящего как становления личности Конвергенция к будущему проходит через объективное время, дивергенция будущего к настоящему – через субъективное время. Такова диалектическая связь исторических потоков как эталонов существования времени становления, как человека, так и общества.
Узловая точка «перегиба» конвергенции настоящего в дивергенцию будущего – это процесс рефлексии, который, собственно, рождает это будущее, сначала в моделях, а затем в действиях. Далее эта реальность конституируется настоящим в ранжированный событийный ряд социально взаимодействующих структур. Трибуна исторических воззвания всегда сочетается с непреднамеренным таинством их трансформаций в виде времени становления объектов существования...
Как мы уже знаем, рефлексия опирается, как на историческую (рефлексивную) память времени, так и на личностный опыт (созерцательную историческую память времени). Рефлексивная память – процессная – несет в себе кулуарно-затейливую память общества в виде общечеловеческих ценностей. Созерцательная память представляет собой явленную историю. Вместе они составляют имплицитно-познавательную память времени становления человека в обществе.
Собственно конвергенция настоящего начинается сразу после «попадания» его в историю. Поскольку в явленную историю проникают не поступки целиком, а развитие и становление процесса его совершения в субъективном времени, то тот или иной поступок всегда имеет определенные временные интервалы, в течение которых он происходит (существует) и становится. Границы такого временного интервала определяет начало и конец последующей рефлексии во времени становления сущего.
Необходимо отметить, что рефлексия происходит-становится бесконечным процессом объективности, но осмысливается субъективно – явлениями (особенно при оценке моделей и поиске вариантов). То есть рефлексия, которая всегда связывает процесс с бесконечностью, может быть лишь субъективно-объективным выражением «руководящего» принципа неизбежности временной поляризации в виде времени становления.
Дивергенция будущего «начинается» с построения первичной модели будущего поступка как ядра концепта и «заканчивается» множеством вариантов моделей поступка и рефлексии. Они прецессируют вокруг ядра концепта с целью возможной оптимизации времени становления, относящейся, как к данному поступку, так и самим действиям. Но фактическое действие это уже процесс, который вобрал в себя многие варианты (результат дивергенции). Он и есть собственно настоящее.
Так замыкается временной круг цепи: настоящее – будущее. Время, завтрачиваемое на оценку моделей и поиска лучшего варианта, может быть продолжительным, с изменчивыми и вариативными хроноконтурами. Тогда как само действие – процесс – сугубо вневременное образование, непрерывное становление во временном континууме. Собственно, вся история как процесс неподвластна времени – говоря иноязычно-афористично, подобно Монтеню: «Человек пожирает будущее прошлое в настоящем»…
Фракталы истории и времени человеческого субъективны. Но только ли субъективность позволяет им становиться, связываться с будущим? Например, правомерен вопрос: почему атомы одного изотопа одинаковы, равны? Равны ли? Только с субъективного «кондачка», который замыкается лишь на настоящем. При этом можно глубокоумно говорить о квантовании, об энтропийном барьере и прочих чудотворных приобретениях цивилизации. Но квантование чего и почему? Энергии? За счет чего? За счет объективного будущего. А квантование истории? Диалектически это выглядит как квантование связи! То есть, объективации времени при его становлении. Получается своего рода парадокс деформализации связи.
История как процесс неизбежно связана со структурой (исторические события, фракталы, следы и пр.). Но структура это тот же, необъятный временем процесс, а в процессе все непрерывно и одинаково становится. Поэтому с будущим связывается не история (прошлое) как таковая, а ее структурные элементы, которые так же существуют. Они одинаковы в процессе своего существования и становления! Поскольку они не просто частицы (явления), а всегда связки типа явление-процесс. Само время становления определяется смыслом, то есть процессом развития этой связки.
Вся беда исторической редукции в том, что, делая акцент на интуицию и могущество разума, раскладывая «по полочкам» саму историю и время, мы рвем ее процесс, искажаем и деформируем его внутренние «пружины». Сразу встает сакраментальный, но неказисто-беспомощный вопрос: как быть? Вся эта делимость-неделимость не стоит рассмотрения, поскольку нельзя оторвать явления от процесса, а процесс от времени становления чего-то конкретного. Можно разделить кирпич на куски, но при этом он будет оторван от процесса существования. При этом исчезает всякое время, впадая в собственное несамостоятельное небытие. А значит, становления не происходит, теряется всякий смысл…
Субъективного начала в чистом виде нет, и не может быть. Есть процесс грубого «пожирания» настоящего, есть историческое событие (субъективное) – но это уже не будущее время становления. Важно его предвидеть в прошлом и реализовать желаемое в настоящем. Так проваливается ставка акцентирования интуитивного беспредела. Оказывается странным, что просто не существует границы между прошлым и будущим. Зато есть время становления как процесс связи между ними. Будущее как поток (процесс) постоянно надвигается на нас объективно, чтобы мы могли субъективно корректировать развитие. Определено ли будущее прошлым? И да, и нет, а не только «или-или». Определено ли прошлое будущим? Прошлое также изменяется и становится (субъективно) – то есть имеем все то же: и да и нет! Настоящее не обуславливает прошлое напрямую! Само время становления это атрибут онтологического характера осознания и мышления.

* * *
Беда истории в том, что она ничего не прощает – только потому, что прощать уже поздно и нечего? Беда будущего в том, что оно прощает слишком много, даже наши несбыточные мечты. Говорят, «из двух зол выбирают меньшее», поэтому человек оказывается в настоящем меж двух огней: исторической нравственности и мечтательной безнравственности Он вынужден их мирить. Выбор бывает не всегда удачным, большей частью по вине общества. Тем не менее, становление продолжается, время всегда поддерживает человека, если он знает куда идти.
Трудное решение обычно требует высокой активности и степени осмысления. Не предпринимай попыток «взять» его в лоб, лучше исходить из причин его необходимости Ответ на «почему?» должен стать ключом разгадки. Часто проблема объявляется трудной из-за недостаточной ее связи с историей. Тогда время становления довлеет над поступками человека, и если «история ничему не учит», тогда сущность проблемы остается закрытой, да и само решение обычно не находится.
Память человеческая! Мало того, что она держит свод настоящего, она еще и кует будущее в своих недрах, даже если мы этого не хотим или не замечаем. Память связывает все, но не всех учит. Время становления материализуется от идеи, от помысла, от веры. Например: «Святой Валентин был мучеником веры. Каждый из нас – мученик веры. Мы любим – когда верим. Мы мучаемся – когда приходит неверие». Обычно с верой приходит и становление.
Лишь история может рассудить: что было правильно, а что нет. Однако, она сама не стоит на месте, ее еще предстоит догнать. Догнать в процессе собственного становления. А догнать свое время непросто. Нет ничего вечного: и «чужие», и «свои» люди рано или поздно уходят от тебя. Но только в случае, если ты сам не уходишь от них раньше. Время беспощадно, но справедливо. Настоящее не исчерпывается прошлым, оно некоторым образом лежит в будущем. Не время входит в человека референтом становления, а человек выходит из него творцом.
Пожирающая личина времени – отрицать настоящее и восхвалять прошлое. Но будущее ему не подвластно, поскольку его становление еще не достигло времени материализации. Человек становится и уходит в историю. Несправедливость истории в ее красоте, которая была прожита многими поколениями, но ушла в небытие. Однако не следует забывать, что красота истории входит в нас каждую минуту, если мы ценим настоящее. А с красотой приходит и время нового становления. Этих становлений бесконечно много. В конечном счете, они сливаются в целостность со своим временем. Так человек становится зрелой личностью, которую оценило общество.
Лишь постоянные хлопоты человека в настоящем обуславливают память прошлого, обеспечивают его будущее становление. Время объективное уже ждет, чтобы материализоваться и помочь человеку становиться. Привлекательные противоположности расхождения, а не схожести рядов, контрастность всегда интересна, именно она характеризует время человеческое. Научная истина нелогична, нежизненна, но действенна во времени. Опыт необходим для выверки пути познания, но далеко не всякий раз и не во всякое время. Хаос и тот имеет свои границы, человек их не имеет, поскольку мыслями уходит в бесконечность становления
Время – общественная категория становления; отдельный человек рвет время на мгновения жизни и остается один; общество собирает и связывает его. Человек никогда не бывает так одинок, даже находясь на необитаемом острове, как в минуты, когда он остается сам с собой вдвоем. Время лечит и одиночество. Недаром говорят: «Старику милей день настоящий, молодому – день будущий. День прошлый лучше для человека без настоящего и будущего». К сожалению, современная молодежь ждет от будущего много больше, чем старик имеет от воспоминаний утрат. Становление не приходит сразу, его нужно готовить, начиная со времени становления.
Жизнь вряд ли можно считать благом; она никем не дается, она становится как продолжение рода. Благом можно считать некий дар, но жизнь это необходимость трудиться. Счастье весьма эфемерное и относительное понятие. Поэтому мудрые люди советуют: «Старайся ловить эту эфемерность чаще, соотнося ее с целями, иначе готового блюда не дождаться. Блажен тот, кто ждет готового счастья, а не тот, кто делает и становит еге ежечасно трудами великими, не считаясь со временем».
Жизнь человека не пролегает между прошлым и будущим – она есть связь их настоящим. Но это связь с оглядкой, как на известное прошлое, так и на прогнозируемое будущее. Как на становление настоящего во времени. Например. Самоутверждение человека – пустой звук, поскольку он не существует сам по себе даже во времени. Можно ставить цели и задачи на будущее, но это не означает, что они будут достигнуты, поскольку не все зависит от человека, всегда имеет место непредсказуемая случайность. Время становления этих задач еще не наступило, а сам человек не смог форсировать их проявление в материальном мире.
Вечное всегда живет в человеке, хотя он может не замечать этого, поскольку время неуловимо и неумолимо. Вечное это то же становление, только уже в связи с объективным временем. Так, общение с человеком всегда имеет временной отпечаток, который осознается лишь спустя некоторое время, – это уверенность, что польза получена или не получена. В зависимости от того: наступило или нет время их становления. Часто дело решает чувство меры человека, когда он не форсирует то или иное становление – останавливается перед объективным временем. Чувство меры это чувство времени – когда нужно кончать одно и начинать другое.
Человек не может ничего не делать; но если его дело – бездельничать, то его время ушло от него. Ничегонеделанье еще ни одного человека не сделало счастливым. Когда человек выделяет себя из круга общения, он удаляет свое время из процесса существования, в результате остается без развития. Личный интерес становления всегда переплетается с интересом общественным. Поэтому, как можно опираться лишь на личный интерес в прогрессе человечества? Это означает просто убить время. Активное прошлое обеспечивает будущее; то есть нужно учиться у истории, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне.
Человек достигает успеха не только своим упорством или знаниями, но и случаем. Вот только случаи бывают благоприятными далеко не всегда, и не всегда учат человека идти со временем, становится с ним. Будущее не вырастает из настоящего, оно развивается и становится из прошлого через настоящее. Сигнал обычно дает прошлое, мол: пришло время становиться будущему. Этот сигнал отлично ловит человеческая рефлексия, рассчитывая время наилучшего становления. Можно ли изменить прошлое? Можно, если изменять настоящее. Нужно ли? – вот вопрос…
Счастье человека мало коррелирует с разумом или трудолюбием, это скорее процесс самооценки, который непрерывно меняется во времени. Но оно сильно коррелирует со становлением, его скоростью или ускорением. Мысли человека никогда не соперничают с чувствами, более того: они всегда участники одного процесса развития, звенья одной цепи и одного времени. Поэтому ускоряться становление может лишь объективным временем. Особенно когда сам человек отстает от должного становления (например, образования) или сворачивает с предложенного пути, когда путает время человеческое со временем объективным.
Человек решает проблемы, но разве можно говорить о них плохо или хорошо? Все проблемы необходимы и объективно индифферентны. Лучше говорить о времени их решения как более важном факторе существования и становления. Объективные обстоятельства обычно представляют собой не нечто конкретное, а развиваемое самим человеком время становления. Человек взрослеет не со временем или возрастом, а с тем грузом ответственности перед людьми, который ему приходиться нести. А время становления приходит с общечеловеческим назиданием, с которым прошли уже миллионы людей.

8.6. Когда кончается время
Для человека время кончается, когда он теряет смысл жизни. Смысл существования (жизни) это тот стержень, нак котором держится все мироздание. И заключается он в стремлении, становлении, развитии, вечном поиске истинного. В поднимающемся паре над зарей в лесу, неумолчном пении жаворонков в лугах, призывном ржании лошадей – то есть во всем, чем живет человек.
Как же так получается, что время человека кончается? Может быть, это кончается сам человек, завершается его временное становление? Ведь время материализуется непрерывно и постоянно, «осчастливевает» связь человека с обществом. Нет, объективное здесь не при чем. А вот факторы смысловых доминант (которые так же связаны со временем человеческим через его активность) и неуловимых мотивов по поводам не лучшим притупляются в осознании чуловека. В этом случае основная вина, как ни странно, общества. Это оно оставило человека одного, надорвав временную связь с ним. Весь вопрос: «Почему?»
Общество чаще всего не признает лжецов, бахвалов и тщеславных личностей. Именно им приходится плохо, когда общество начинает их «прижимать» за неправедность. Теряются хорошие отношения, уважение, то есть те общечеловеческие ценности, которые скрепляют общество и человека. Наметившийся перекос равновесия представленного и усвоенного может углубляться. Усвоение общечеловеческого ухудшается, чувство времени притупляется, а смыслы что ангельские голубки вспархивают на свой «Олимп».
Такая непривлекательная картина ожидает человека, потерявшего свое время. Хотя, справедливости ради, нужно отметить, что время само по себе не уходит. Оно даже помогает человеку через историю обрести себя. Конечно, если он сам желает учиться у истории. Но это уже совершенно другая история…
Основная проблема прошлого лежит в плоскости его материализации в будущее. Это не означает, что в связи с этим возникает проблема будущего, – оно продолжает становиться в любом казусе-случае. Дело в его качестве и в возможности его прогнозирования. К сожалению, существующие теории будущего (в том числе наиболее «модная» на сегодняшний день «теория информационного общества», пока в концептуальном виде) могут выявить серьезные изъяны, связанные с ущербным недиалистическим восприятием прошлого. Это связано с тем, что время человеческое кончается.
Прасимволом культуры следует считать не шпенглеровский «способ протяженности», а уважительное отношение к собственному прошлому. Если рассматривать этот вопрос детально, то становится отчетливо-понятно, что эта проблема вообще даже не прошлого, а, как это ни парадоксально, – настоящего. Именно настоящее тормозит развитие прошлого в будущее. Причины тому были уже описаны и рассмотрены достаточно подробно: искажение рефлексии (общественной и личной) из-за неравнозначной подмены процессного общества явленным государством. Именно это может обуславливать ситуации, когда время человеческое кончается.
Однако, отсюда же возникает обратная проблема – проблема настоящего, которая лежит глубоко в … прошлом! Разве мы не обращаемся за помощью при решении повседневных задач бытия к прошлому опыту? Это происходит постоянно-тавтологически. А если этот опыт искажен объективно самим обществом или субъективным государством, – тогда на этот, даже наш личный опыт, накладывается существенный отпечаток лиха, влияя тем самым на насущное настоящее. Как ругать себя, что при выработке определенной модели поступка мы этого не учли? Тем самым мы затормозили время. А этого и не учтешь, это нужно видеть и понимать, и в этом находится трудное согласие с собой.
Мы коснулись здесь личностной психологии, поэтому необходимо заметить, что согласие с самим собой идет изнутри, а не снаружи, когда, например, в «удачный день» влияние общества и государства совпало с Вашей моделью. Значит, время не кончается?
Проблема прошлого нависает над настоящим, аналогично: проблема явленной истории и времени человеческого зависит от истории процессной и объективного времени. Настоящее (явленное) вершит человек (вершить-то вершит, но как терминальный эффектор (конфликт времен) – исполнитель). Чтобы настоящее было адекватно задуманному, никак не обойти общество, даже «по кривой». Тогда выходит, что общество как вершитель прошлого и создает проблему настоящего. Значит, оно само создает проблему: «когда кончается время. В этом заключается сам принцип социальной диалектики, поскольку именно процесс связи личности и общества совместно с ними спускает курок времен.
Проблема прошлого – это социально-наболевшая давнишняя проблема. Она во многом связана с исторической памятью общества, которая, подобно личности, раздвоена на память рефлексивную и память созерцательную. Соотношение (более верно: направленное равновесие) двух потоков общественной исторической памяти постоянно меняется в ходе решения вопросов или выбора лучших вариантов со стороны государственного регулирования, зависит от конъюнктуры исторического «рынка», от субъективизма исполнителей. Именно здесь кроется неприятная личина, которая приобретает характер причин проблемы настоящего. Так же, как и корни ее решения в том случае, когда кончается история.

* * *
Проблемы прошлого, несомненно, проникают в будущее путем неформального взаимодействия. И когда будущее реализуется в настоящем, последнее «усваивает» эти проблемы прошлого. У нас в школе, к примеру, не учат истории. Истории вообще как модификации замещения, не говоря уже об истории жизни или логике дискурса. А ведь есть еще история культуры, философии, времени, которые удручающе немногие изучают даже в высших учебных заведениях. Но нигде, к великому сожалению, не учат истории…
Почему мы снова и снова наступаем на те же грабли, попадаемся в волчью ловушку капитального отбора, когда кончается время человеческое? Без знания истории в действиях никакое самопознание (и саморефлексии) невозможны, а саморефлексии в результате оказываются искаженными.
Прошлое время (историзм) в процессе связи с будущим – уже находится в диалектической связке с ним, а будущее вполне обусловлено объективной направленностью этой связки. Хотя включает в себя некоторый элемент случайного торможения времени (субъективного воздействия). Без знания истории, более того, без знания ее диалектики – проблема прошлого переходит в проблему будущего и настоящего, как следствие общепринятых ориентиров. Историческое – процесс формирования предмета или вещи, в том числе человека и личности, да и самого общества со всеми ее институтами? Но это неверное утверждение, поскольку это отнюдь не процесс, который развивает. Это означает, что время человеческое кончается.
Историческое – результат развития связи прошлое-будущее в режиме комплиментарности. То есть, оно находится вне предмета и времени человеческого, поскольку оно представляет собой лишь явление времени, которое не может развиваться само по себе. А без прошлого – социальность «прыжком» исчезает в истории. Остаются лишь безликие события как явленность – застывшая и мертвая от невостребованности действия. Так кончается время. Еще Чаадаев говорил: «Прошлое уже нам неподвластно, но будущее зависит от нас».
Как будущее может быть зависимым от человека, если прошлое оказывается эвентуально проблематичным? Значит, будущее зависит не только от нас, а более – от самого прошлого. Значит, есть выход из ситуации, когда кончается время. Он заключается в элементарном равновесии времен: объективного и человеческого, в разумном регулировании этого равновесия.
В таком случае, как и куда приходит и уходит настоящее? Не зная прошлого, мы не узнаем и настоящего, которое приходит в прошлое и уходит в будущее. Существуют ли исторические события сами по себе? Нет, их кто-то должен «запустить»? Кто? Личность? Нет, она «оживляет» лишь отрешенно-забытое прошлое. Последнее запускает историческое событие, историю.
Проблема прошлого времени это проблема нашего явленного мировоззрения, которое не видит соринку в своем глазу. Не видит, что проблема настоящего (глобальный кризис, социальное напряжение в том числе) функционально необходима и обусловлена. Она исходит из прошлого времени, которое мы не желаем знать. Значит, нужно желать и связывать его с объективным временем.
Время человеческое кончается с потерей смыслов существования. Чтобы их не потерять, нужно философствовать, учить себя, чтобы время чувств и страстей не кончалось. Может быть так, как сказал об этом поэт:

Что есть такое человек?..
Веками мудрецы гадали,
Астрологи звезду считали,
Философы свое писали, –
Но до сих пор ответа нет!

Не потому, что «темный лес»,
А потому, что бесконечен,
(Хотя, по сути, быстротечен),
Конечен, самообеспечен,
Как мир, наш жизненный процесс…

Когда нам нужно предсказать –
Тогда ряды явлений множим,
Тогда бессмысленно итожим,
Тогда и путь, похоже, сложен –
А нужно их в одно связать!

Тогда «ничто» направит нас,
Поправит, где-то искорежит,
Из частного большое сложит,
И траекторию проложит –
Пройдет сомнений трудный час.

Кто ищет малое в большом,
Тот мыслит крайностью, превратно;
А нужно действовать обратно –
Настойчиво, но аккуратно, –
Большое движет нас кругом!

Когда поймет сам человек –
Увяжет малое с большим, –
Когда воспрянет из глуши –
И выйдут смыслы из души –
Тогда придет наш новый век.

Они вооружат огнем тебя,
Помогут сердце осознать,
Событий ряд, себя познать,
Процессность сущего понять –
И возродить большое «Я».


Ведь человек не только Бог –
Одновременно он явление,
С процессом связан, без сомнения,
И в этом тайна становления –
Чтобы понять себя он смог!..

* * *
Когда одного мудреца спросили, в какую игру лучше играть, он ответил: «Все мы играем в жизнь, думая, что еще успеем выиграть, но часто опаздываем. Лучше всего играть с собой в дурака, чтобы стать умнее». Наверное, не найти такого человека, уход которого не был бы оплакан судьбой. История начинает замечать человека тогда, когда он идет против нее. Такое противление всегда чревато катаклизмами, так что даже трудно бывает понять: добрые или злые намерения были у него. Но, так или иначе, время при этом страдает, человек – тоже.
Активность памяти человека заключена не в неточности воспоминаний, а в нацеливании на будущее, в связывании прошлого и настоящего – в будущем. Пассивная память подобна созерцанию, лишенного осмысления и победы над временем. Это означает, что время для такого человека кончается. Недаром говорят: «Идя вперед, погляди назад: верный ли путь выбран». Когда человек теряется и не знает, как быть, он обычно поступает и ошибается; иногда он поступает и ошибается еще больше. Чтобы быть уверенным в себе, нужно связывать прошлое с будущим. В противном случае о времени человеческом остается лишь сожалеть.
Каждый человек принципиально догматичен в своих помыслах и в отношении к своему времени. Он несколько отталкивается, прежде всего, от себя. Однако, такой рационализм невозможно считать грехом. Кантовский культ идеального человечества должен быть преобразован в человеческий культ постнеклассического общества с помощью времени, которое тормозит всяческие идеалы. Необходимо свято помнить заповедь истории: «Неосмысленная история ведет к несотворенному будущему, как к причине возникновения зла». Это и будет концом времени.
Результат больше зависит не от самого действия человека, а от пути, по которому он идет. Слепому, при всей его активности, трудно надеяться на положительный результат. Суррогаты жизни всегда маскируются под красивость, но они отнюдь не прекрасны. «Глобальным идиотизмом» выглядят войны, терроризм, кризисы, наркомания, которые происходят только из-за того, что материальное пытаются обманом выдать за благо времени. Но время не обмануть. Обманывают человека, и тогда кончается его время…
Каждое слово человека возникло как символ остановившегося образа предмета или вещи. Чудаки всегда движутся против часовой стрелки, поэтому они находят новое. Советы, изречения и пророчества всегда «пляшут» вокруг одной темы – человеческого существования. К счастью, единообразие мира привело к многообразию людей. Значит, за миром стоит еще что-то? Время в том числе. Когда кончается время, человеку нужно его обновлять действиями. Необходимо помнить, что все скотские привычки основаны на потере времени, с их приобретением время отодвигается на задний план, а совесть глохнет от тоски.
Право времени оживлять нашу память; но это и наш долг. Даже могила имеет свой конец во времени, но не великие дела. Жизнь считается не на часы или годы, а на то, чем они были наполнены. Если это наполнение иссякает, начинается оскудневание мысли. Ежедневное до того надоедает человеку, что он не хочет его знать, и он не знает его, даже самого себя. Печаль человеческой судьбы наступает, когда она обрывается слишком рано. Вечная радость кончается только вечной печалью, и тогда человек винит общество, а не себя, поскольку наивно полагать на вечности в нашем невечном мире.
Люди часто не извлекают из истории уроков только потому, что надеются, что с ними она не повторится. Ведь время ушло? А если время кончается, значит, история повторяется. Время проходит уже потому, что его смысл в развитии человека. Для природы время не проходит. Человек далеко не осознает, какое благо ему предоставлено в виде жизни, часто распыляя его по мелочам. Но если бы он даже осознал смысл времени, то не торопил бы его, чтобы успеть пожить. Человек мыслящий часто не имеет времени на поиски смысла своей жизни.
Человек постоянно подвергается влиянию окружения, вплоть до того, что вынужден принижать собственные приоритеты. Если происходит такое, то это означает одно – что он раньше упустил нити времени и отстал от общего развития. Приходиться наверстывать… своим умом. Человек начинает ощущать время только тогда, когда уже опоздал. Однако еще не поздно наверстать – не время, а упущения. От веры до безверия один шаг, но пройти его бывает до того болезненно, что иногда этот шаг стоит смысла жизни, а может и самой жизни, если время веры прошло.
Человек должен знать хотя бы направление пути его жизни, которое задается объективно. Вот только не всегда это ему удобно, отсюда и возникают трения со временем, которое обслуживает путь – чаще всего оно сокращает его жизнь. Изменение канонов миропонимания у человека происходит обычно на фоне борьбы со временем. В этот революционный период время или обращается или ускоряется, цепляя за собой устои общества и социальную правду. Даже если время человеческое кончается, любви в жизни не становится меньше, просто, люди перестают ее замечать, страдая нехваткой времени. Когда человек любит, ему время не нужно? Нет, он молится, чтобы мгновения любви продлилось вечно, даже тогда, когда время уже на исходе.
Занятый человек сетует на нехватку времени, бездельник не знает, куда его деть. Если время уравнять, то всем хватило бы. И бездельников бы не было? Но тогда не было бы и истины, которая как раз не лежит в «золотой середине». Язык разносит окрест даже то, чего сам человек не ведает. Но это не означает, что язык может существовать сам по себе. Просто, у некоторых людей он плохо закреплен, а потому не знает меру времени. Когда кончается время, такой человек спохватывается, ищет смысл жизни, часто не находит его и… продолжает болтать? В таком случае время не возвращается. Оно, хоть и считается необратимым феноноуменом, но необратимо по событиям, по процессу материализации. А частное человеческое время никогда не поздно вернуть. Как? Позитив один: «Усваивай общечеловеческие ценности и действуй».
Если бы человек мог достичь истины, то это означало бы, что он ошибся адресом и временем. Право на собственное мнение человеку предоставляет общество, но не он сам. Вот тут он начинает понимать, что не живет сам по себе, по своему времени. Тогда он начинает осознавать смысловые доминанты. Если же этого не происходит и время кончается, тогда обычно говорят, что мол-де: этот человек не состоялся. Или: «Он не смог самореализовать себя». Где же было общество, оставив его одного? Если неправедные поступки рождаются от праведных помыслов, значит, настало время хоронить разум. Но это означает, что время человеческое кончается. Кончается от неразумия людского, которое не захотело удержать и приукрасить этот чудесный дар мироздания…

8.7. Время – вперед!
Человек рожден быть оптимистом. Время, пришедшее из небытия, торопит его жить. Так что на первых парах, когда маленький человечек еще не научился говорить, за него говорит само время: «Время – вперед»! Человеку стоит лишь подняться над своим временем и войти во время объективного будущего. Перед ним сразу раскрывается грандиозная картина мироздания, которая запечатлевается навек, которая тревожит, радует и несет его на крыльях времени. Вот уж воистину, осталось лишь крикнуть свысока с неописуемым восторгом: «Время – вперед»! И время понесет Вас на своих могучих крыльях становления, познания и вечного поиска над нашими городами и селами, показывая всю прелесть жизни.
Но оно понесет Вас все дальше и дальше в замечательную историю человечества. Действительно впечатляет лозунг-символ: «Время – вперед»! Восстают и разворачиваются великие исторические события: войны, революции, смертельные походы, страдания переселений. Море слез и крови. Невольно возникает вопрос: «Ради чего все это было?» Было, есть, но не хочеться верить, что это будет снова…
Но вот показались радостные купола солнечных мечетей и храмов, торжество базилик и акрополей, коринфские колонны и великолепные дворцы, коллонады древнего Рима и величие Древней Греции, сверкающие изразцы Альгамбры и Великая китайская стена, памятники Урарту и пирамиды Древнего Египта. Это все воздвиг человек по велению своего времени, чтобы увековечить его и человеческое счастье. Значит, Солнце не заходило над Миром даже в диких распрях времен закатных?..
История должна учить, время должно нестись вперед – к новым и новым свершениям разума человеческого. «Время – вперед»! – это символ нашей жизни. Стоит ли тормозить ее меленьким и подленьким, по-мышиному прошмыгивающим в нас, мимо времени и нашего счастья? Нет, не быть человеку палачем самому себе. «Время – вперед»!..
Локомотивом человеческой (явленной) истории можно считать духовность – как диалектическую связку свободы и необходимости в процессе ее развития. Личность обычно не думает, применять ей или нет свою духовность при творческом поиске истины или выборе оптимальных вариантов поступков. Поскольку духовность настолько органически вплетается в его человечность, что выбор происходит автоматически, может быть, на подсознательном уровне, но вполне целенаправленно. Если это относить ко времени действия, то можно эту целенаправленность считать как «Время – вперед»!
Представим себе, как делает явленную историю бездуховный человек. Прежде всего, он создает модели поступков, не отвечающие общечеловеческим ценностям. Затем их реализует, и они входят в явленную историю как прошедшее время. Однако общество сразу распознает фальшь и оценивает их негативно-безнравственно, представляя новые общечеловеческие ценности, более требующие усвоения. Эти требования снова игнорируются личностью. И так происходит до тех светлых пор, пока такую личность общество не осудит. Из примера видно, что «локомотив» истории без духовности буксует и останавливается как паровоз с издыхающим паром. Время человеческое не получает своего должного существования.
Развитие общечеловеческих ценностей – единый механизм становления истинной истории и времени, собственно «механическая часть» локомотива, мчащего человека вперед. Кинематическая схема такого механизма представляется в виде возвратно-поступательных отношений между личностью и историей, использующих в качестве передаточного звена рефлексий историю. Развитие общечеловеческих ценностей происходит усилиями диалектической связки личность-общество с обязательным участием в ней явленно-процессной истории и развития человеческого времени вперед.
Духовность личности обуславливает качество явленной истории, развивая во времени своими действиями представленные обществом ценности. Духовность общества заключается в представлении перед личностями «правильных» общечеловеческих ценностей и корригирующем контроле над их усвоением. Духовность общества обеспечивает соответствующую трансформацию явленной истории в процессную, временную – и далее в общечеловеческие ценности.
Так мчится вперед, развивая свой ход, локомотив истории и времени. О влиянии государства на этот процесс уже говорилось, но, думается, что его не так уж волнует духовность личностей и нравственность общества, сколько проблемы прагматично-экономического характера. Недаром в государственных бюджетах, как правило, расходы на образование, культуру, науку и медицину – (почему государственный, а не национальный бюджет?) – на социальные нужды распределяется по остаточному беспардонному принципу. Однако косвенное влияние в условиях дефицита власти (и экономических ресурсов) такой экономический (политический) курс на духовность личности весьма существенное. Оно тормозит своими локусами локомотив истории. Объективное время тормозится субъективной неразумностью.
Узловыми «станциями» при движении локомотива истории и времени служит рефлексия и эффекторы (конфликтное смещение субъективно-объективного равновесия времени). Рефлексия обычный инструмент связи прошлого и будущего, а эффекторы – это исполнительные механизмы (процессы) такой замечательной связи. Эффекторы всегда развиваются в ходе субъективного конфликта с объективным временем, в результате чего происходит переосмысливание ценностей. Например, при трансформации явленной истории в процессную служит эффектор истории, материализации будущего – эффектор настоящего. Общую направленность всех процессов обеспечивает эффектор развития. Кроме того, процессная история обладает свойствами прерогативного объективного отбора, то есть это своего рода «эффектор общества». Это локомотив времени при движении его вперед.
Общество вырабатывает процессную историю и развивает объективное время (также с помощью рефлексии) и переводит ее в общечеловеческие ценности (отбирая существенное из процессной истории, опять же с помощью рефлексии). Необходимо помнить, что при этом речь идет о событийной канве, которая охватывает лишь 5% (вещественно-барионная «часть» сущего) всего. Остальные 95% – процессные ансамбли. Они участвуют в объективных отборах, но не проявляются в истории напрямую, выполняя направительную роль тенденций развития, в том числе, следования лозунгу: «Время – вперед»!
Движущей силой развития цивилизаций выступает деятельность людей (по А. Тойнби). Особая роль возлагается на творческое меньшинство. Какова его истинная духовность? Она должна быть эффективно-движущей действия духовностью. Диалектическая связка это всегда процесс. То есть, свобода и необходимость – не только едины, они в совместном процессе развития представляют и развивают духовность – интеллект человечества. Духовность – это характеристика развития такого процесса и связки времен. Усвоенная необходимость от общества это духовность, но не равная свободе. Свобода – усвоенная объективная необходимость, то есть историческая детерминанта продвижения времени вперед…
Существует две группы философов: первая из них рассматривает историю как случайность, как субъективное время. Вторая видит историю как закономерность, как объективное время. В первом случае осуществляется формационно-индетерминистский подход к духовности (как к свободе). Во втором случае имеет место – цивилизационный подход (информационное общество как необходимость), культурологический (по Шпенглеру). Должна быть третья группа со случайно-закономерным диалектическим подходом. Эта группа преследует лозунг движения времени человеческого вперед.
Узловой момент истории и времен – «точка трансформации» истории явленной в историю процессную, времени субъективного во время объективное в их связке. Исторический факт «растворяется» в процессе своего существования, поскольку он как явление не может существовать сам по себе (иначе это «вещь в себе» или «абсолютная идея»). Так субъективность встречается и связывается с объективностью. А время человеческое связывается с временем объективным. Вместе с человеком и обществом они движутся вперед
Возможна ли трансформация явления в процесс в виде механического перехода через какую-то грань? Конечно, нет, это функциональная трансформация субъективного в объективное. Она исходит из особенностей и однополярности человеческого восприятия. Явление и процесс качественно отличны и лежат в различных плоскостях существования. Там, где существует явление – там нет процесса и времени – и наоборот. Почему так? Потому что они тождественны в диалектической связке. Если они находились бы вместе в одной плоскости – то это было бы уже или два процесса, или два явления – такое рассмотрение, понятно, не может существовать и развиваться, согласно канонам базовых установок времени.
Развивается не вещь (прошлое время) в «широком массиве тем», а наше отношение к ней. Развивается прямая связь этой вещи с тенденциями развития, то есть прошлого времени с будущим. Наше отношение (настоящее) влияет как на прошлое, так и на настоящее. Более верно: наше влияние на процесс развития, поскольку прошлое и будущее тождественны в развитии (это диалектическая связка). Пафос такого нетривиального подхода кроется в необходимости достижения эквилибриума. А в случае категорической и функциональной разноплановости рассматриваемых аргументов – иного не данововсе, здесь обычной связью не обойдешься. Нужна связь времен, чтобы обеспечить прогресс человечества.
Подобное можно представить математически: когда аргумент как ценностное содержание исчезает из зоны оперирования, тогда возникает его функция (направленность оперирования). Однако лишено основания противное утверждение, что объективное время уже заложено в субъективном контексте (хотя бы как тенденция) – и наоборот. Дело в том, что субъективный оператор сам создает такую деланно-становящуюся тенденцию. Совместно с независимым объективным временем (трендом от объективных отборов) он развивает ее как тенденцию реальную.
Подобным образом ведет себя зигзаг развития связки времен. Тогда субъективное прецессирует возле объективного в качестве диалектической связки. Совместно они вырабатывают должно-положенную (скорректированную субъективным) направленность, которую реализует человек.
Применительно к истории и времени необходимо отметить, что исторический факт (то, что оценено личностью) или историческое событие (то, что оценено обществом или государством в его выражении) уходит в небытие (растворяется в истории и времени) сразу после действия настоящего. Причем, без какого-либо последействия, поскольку оно явление (мгновение истории), напрочь лишенное поэтому социально-окрашенного контекста. Но это мгновение времени направлено вперед
Такой процесс означает, что состоялась его связь с процессом, структурой, в которую он влился для своего существования. Из этой структуры, по мере надобности, исторический факт (вернее его идеальный след, но не отражение!) с помощью памяти человека может извлекаться (конечно, в некотором диалектическом приближении к этому истинному факту). С ним могут производиться различные операции. Например, политический анализ воспроизводит формально-легалистское понимание на основе акторских кликов с использованием исторической дативности. А историческая дативность это движение времени человеческого вперед
Однако этого факта в истинном исполнении уже нет, «квадратура круга» осталась неисчисленной, субъективность времени его исчезла. Так исчезает некий материальный объект или вещь в зоне аккреции черной дыры под действием чудовищной силы гравитации. Исчезает, чтобы возникнуть в другом месте и в другом нацело обновленном обличии, другом человеческом времени. Объективное время при этом, однако, остается, и оно продолжает свой дальнейший ход развития совместно-реципрокно с другими явлениями.
Эта объективность позволяет с некоторой долей диалектической погрешности (от действия диалектического историзма относительно истины) оценивать этот факт и пользоваться им в дальнейших рефлексиях с существенной точностью воспроизведения (развития) суперрациональности. Направленность связки времен остается и движет время человеческое вперед.
Историческая память общества оперирует процессной (объективной) историей, поэтому проблема индивидуальных предпочтений не «возрождается Фениксом летучим». Возникает интересный вопрос: насколько адекватен первичному историческому событию его процессно воспроизведенный временной след? Здесь все зависит от качества оценки-редукции со стороны общества. С одной стороны, общество заинтересовано объективно оценивать исторические события, чтобы на этой основе вырабатывать адекватные модели будущего в лице общечеловеческих ценностей. Эти ценности и призваны двигать человеческое время вперед
С другой стороны – оно не может достаточно точно (истинно) их воспроизвести. Виной тому (а может удачей?) могут быть технические затруднения (отсутствие архивных данных, неизбежные летописные недостатки или объективные отклонения, связанные с субъективно объективной трансформацией явления в процесс). Часть исторической информации неизбежно теряется из-за неполноты явленного (времени человеческого) приближения к процессу. А также, вследствие субъективных причин, связанных с отношениями общество-личность (действие пресловутого «политического курса»). Аналогичный вид имеет отношение времен: человеческого и объективного
Так или иначе, искажение исторических фактов и событий чрезвычайно распространенная картина, она может быть существенной – с точностью до наоборот. Так объективное искажает субъективное время, хотя при достаточно адекватном равновесии общество-личность воспроизведение исторической целостности существенно корректное. Это не последствия бихевиористических напевов суммирования сущностей и откликов в утилитарных версиях – это вполне законоположенная субъективно-объективное развитие времени человеческого вперед, с обязательным наличием акторов прецизионного социального контекста.
Наиболее ценная характеристика субъективной информации получается при объективировании нескольких исторических фактов, произошедших в непосредственной временной близости друг относительно друга (целесообразно рассмотрение с минимальным видимо-возможным временным разрывом). Тогда может вырисовываться и анализироваться направленность кажущегося развития процесса в виде тренда мгновенных изменений при корректировке личностью того или иного поступка. Так развивается время человеческое вперед.
Такая временная развертка субъективного санкционированно носит процессный характер. Она во многом может прояснять смысл данного поступка (факта, события) или их серий – как траекторию развития псевдопроцесса, который имеет существенную прогностическую силу. Подобный смысл может иметь существенные прогностические возможности. Так субъективное время «прячет» свои намерения коллективного актора – так объективное старается их находить. Таким образом, явленный нарратив «переходит» в исторический дискурс, а время – вперед.
История, как и время это «вещь в себе», которую можно лишь аппроксимировать по явлениям. В этом необходимость рационализации истории. Третья индивидная революция конца 20-го – начала 21-го веков – приобрелп хпрпктер распространения идеи интеллектуальной собственности. При этом первая революция – начало эры (античная), вторая – машинная перетурбация, третья – интенсификация социального прогресса как кризис экстенсивной социальности. Эти три революции характеризуют движение времени человеческого вперед

* * *
Мудрость от современной истории гласит: «Чтобы познать нечто – нужно видеть ничто»! Но история это не только процесс связи прошлого и будущего времени (субъективного и объективного), она, помимо прочего, включает-вводит в себя обязательное действие. То есть, настоящее время – как реализацию будущего, с замыканием исторического круга.
Далее начинается новый зигзаг рефлексий и так далее с соответствующим размежеванием явленных позиций времени человеческого. Зигзаг развития этой связи осуществляет настоящее, а траектория этого зигзага дает смысл самого мироздания. Так объективное время проявляет субъективное, человеческое время и движет его вперед. И даже наоборот: субъективное время вливается в объективный процесс времени.
Процесс оптимизации процесса прошлого времени (связь с будущим) можно прекрасно характеризовать в главных тезисах-терминах современной синергетики – как «аттрактор истории», к которому стремится настоящее и будущее времена, а также все поступки личности и события общества. Кроме того, в неживой природе таким же образом все структуры и природные рефлексии стремятся к своему аттрактору – в виде… хаоса. Но это стремление времени вперед.
Понятно, что для проявления объективного времени в субъективном выражении необходимо «построение систематизированной картины исторической ситуации». То есть, необходимо юрисдически видеть историю и время в объективном процессе. Тогда закон истории становится тенденцией проявления закономерностей. Субъективные проявления, их мы наблюдаем повсеместно на каждом шагу; эти проявления исследуют ученые, строя на их основе теории, гипотезы, концепции. Стараются восстановить по закономерностям сам закон как эквилибриус прошлого и будущего. Это равносильно реализации лозунга: «Время – вперед»!
Однако многие исследователи в настоящее время продолжают упорно следовать заявлениям, что-де: «законы истории и времени не существуют». Может быть, и не существуют, если считать субъективное кредо инвариантностью. Но существуют их проявления, спонтанно-мгновенно изменяющиеся.
Сами законы истории субъективным взглядом не охватить. Они развиваются сами в объективном времени. Законы истории и времени действуют постоянно и непрерывно неким культурным фильтром, хотя бы в виде объективных отборов. Если мы не замечаем даже этого – значит, плохо ищем объективное в субъективном! Между тем время человеческое безостановочно движется вперед.

* * *
Человек стремится к вечности. Можно ли любить вечность? Любить можно только то, что осмысливаешь и понимаешь. А смысл он что невидимка: вроде и есть, а вроде нет. Поэтому человек и его судьба это не только загадка, но и его разгадка. Лишь история может рассудить: что было правильно, а что нет. Однако она сама не стоит на месте, ее еще предстоит догнать, чтобы узнать истину. А для этого необходимо срочно седлать коней, брать историю под узцы и кричать ей: «Время – вперед»!
. Такой девиз не может не радовать общество. Однако в нем предостаточно отстающих личностей, которые вряд ли внемлют таким призывам. Что делать с такими? Учить через самообразование. По крайней мере, следовать доброму совету: «Не ругай молодежь. Она всегда лучше старости, по крайней мере потому, что у нее еще все впереди». А раз впереди маячит хоть и неизведанное, но нечто большое и крайне занимательно-важное, значит, человек не потерян, значит, он еще прокричит свой призыв времени, поторапливая его.
Ученые считают, что «история ничему не учит». Это справедливо, история действительно ничему не учит, поскольку мы сами не желаем учиться у нее. Исторические силы являются таковыми лишь по причине их связи с будущим. Однако борьба человека с этими силами ведется постоянно, с первых его шагов. Чаще безуспешно, и тогда говорят: «Знать судьба его такая». Не бороться человек не может. Отстаивая себя, он взрослеет. Человек часто считает себя несчастным, что-де: ему не повезло в жизни. Для того, чтобы «повезло», есть единственный путь – действовать. А значит, начинать со времени, говоря ему повелительно: «Время – вперед»!
Преображение жизни начинается с поиска ее смысла. Учителем жизни может быть лишь ее история. Но реально история оказывается на задворках жизни, а неказисто и насильно учат ошибки, чаще собственные. Так называемая лихо от бессилия, «суровая действительность» начинается с «суровой недействительности», а «дурная голова ногам покоя не дает?» даже если эти ноги крепко на земле стоят. Так же как плохие ноги начинаются с плохой головы. Люди вовсе не так глупы, чтобы их нужно было насильно вести к счастью, чаще недалеким оказывается сам поводырь. Часто так случается, что таким поводырем оказывается само время. Но тогда нужно гнать его и требовать своего: «Время – вперед»!
Человек меняется непрерывно с ходом времени, но он, тем не менее, остается человеком. Решает не время, которое лишь фиксирует изменения, а процесс развития, вызывающий неизбежные изменения всего, только не его смысла. Наука проникает не в действительность, а в истину, которая развивается по своим временным законам. Но наука не дает смысла жизни, если истина, найденная, якобы, ею, не поторопит человека жить. Ведь объективное всегда торопит субъективное. Это происходит вовсе не по лености человеческой, а вследствие инерционности его мышления, связанное с «работой» рефлексии. Не может ведь человек осмыслить все разом? А если невовремя приказать времени поторопиться вперед, как бы оно не откатилось назад?
Наличие разума еще не делает человека счастливым в обычном понимании категории счастья. Но разум это уже счастье само по себе, дело за временем. Мудрость это еще не знание смысла жизни, но знание, что его нужно постоянно искать, не жалея времени. Время в каждом деле человеческом, нет таких даже ничтожных дел, в которых бы оно не проявилась в виде поторапливания человека. Почему бы ему не поторопить время? Говорят, что нет смысла искать виноватого, если действие уже произошло. Нацеливайся на будущее, не виня никого. Прежде всего, судьбу и время.
Обращение времени происходит постоянно в поступках и помыслах человека – это выражение его самости, которая не позволяет ему плыть по течению или пассивно ждать конца. В этом отношении нет необратимости времени, как нет необратимости самого человека, – ему никогда не поздно вернуться, найти новый смысл, поторопить время и наверстать упущенное. Нужно только не бояться времени, ведь это помощник человека, а не враг его. Человек «вылеплен» обществом и оживленобъективным временем – далее ему предстоит самостоятельный путь во времени человеческом и в обществе. А самостоятельность – это, прежде всего, размах действий. Почему бы императивно не закричать: «Время – вперед»!
Человек должен ценить время уже за то, что оно есть. Более того, он обязан ускорять время своими действиями, чтобы помыслы стали более чистыми. Экономия времени равносильна продлению жизни. Мудрые люди говорят спешащим и неорганизованным людям: «Не торопи жизнь опрометчивым. Но поспешай – с умом. Иначе «поспешишь – людей насмешишь». Время для человека летит, если он он его запускает в полет мечтой. Но оно ползет, если он его приземляет. Бесконечность это еще не вечность. Вечность только начинается в бесконечности и мучается в ней, пока не остановится в конечном. Почему бы не помочь бесконечности поскорее остановиться, чтобы можно было пришпорить субъективное время?
Если что-то или кто-то заводит время, то только для того, чтобы человек его использовал разумно и сполна. Во времени человек обретает силу свою, когда день ото дня улучшает начатое дело. Красота истории входит в нас каждую минуту, если мы ценим настоящее. Недаром говорят: «Всякое дело должно быть ко времени, а время – к делу».
Но, к великому сожалению, не человек выбирает время, а время человека. Зато: «Во времени человек обретает счастье свое, когда за жизнью не замечает его». Да, устремляясь к истине, человек часто забывает о времени, которое к нему ведет. А ведь существует еще одна непреложная истина: «Время должно опережать поступки, но отставать от помыслов». Так что просто необходимо выпускать время вперед, пусть оно опережает поступки и обеспечивает тем самым их адекватность.
Время – наиболее объективный критерий правильности поступков человека. Но сам-то он не может ждать. Время движет человека вперед, если он осознает его непреходящую сущность. Человек вместе со своей судьбой – хозяин жизни, но хозяин в том, что обязан не владеть жизнью, а развивать ее во времени. Это и означает его бравурную песню: «Время – вперед»! Однако, человек должен и осознавать другое, может быть менее радостное: «Время человека это символ горестей и радостей, но и их необходимо пережить, чтобы становиться личностью». Недаром говорят, что слова завораживают мир, время отрезвляет.
Лишь история, вечность может остановить время. Но эту историю нужно прежде создать. Однако и история служит человеку, чтобы тот мог сказать: «Время – вперед»! Ветры грядущего часто загоняют романтику в паруса реальных кораблей. Это и хорошо, особенно для молодых, активных личностей. Для доброго человека время это сигнал к действию. Время не может стоять на месте, оно стремится вперед, провозглашая торжество жизни. . Нас время постоянно торопит вперед, к вечности, но кто не хочет – идет назад в покой могилы.
Для большинства людей время весьма прозаичная категория. Только для романтиков она – поэзия. Наверное, справедливо считать, что время отображается не на часах, а на делах человеческих. Смысл жизни не соизмерим с судьбой, в противном случае жизнь и время теряет смысл. Результат того или иного решения часто не оправдывает надежды уже потому, что требует дополнительного решения. Это нуждается в сочувствии, но время не потеряно даром. Дополнительное решение, в свою очередь, требует новых действий. А это значит сноа и снова звучит призыв нашей жизни, звонкий как булатная сталь: «Время – вперед»!


































9. Послесловие



Друзья! Когда задумываешься, почему в нашем богатом материально и культурно демократическом мире столько войн, несправедливости, лишений, обмана, нищеты и убогости, социальной подлости и скотских привычек; да еще когда тебя непрерывно «обрабатывают», зомбируют и дебилируют, отупляют и задавливают; когда радио, телевидение, реклама, боевики, страшилки, компьютерные игры становятся обыденными явлениями, и мы считаем их нормой – нас обманывают, – мы даже нен догадываемся, что это безжалостно атакуют наши души, что это информационная война мировых и региональных магнатов, давняя и беспощадная, – с простыми людьми с единственной целью: чтобы люди не думали. Главное, чтобы люди не думали.
Это страшно, когда мы теряем смысл жизни, становимся зомби, которых показывают в фильмах-ужасах. Такими легко управлять, их легко обманывать, держать в «черном теле», имея при этом огромные барыши.
Человек должен думать – это его неотъемлемое право. А нам еще со школы подсовывают бездумные суррогаты ценностей и кричат: «Кризис, культура умирает»! Умирает не культура, умирает тот флер обмана, который над нею висит.
Думайте, люди!


Нобелевский лауреат по физике Петр Капица утверждал, что главный недостаток нашей школы это то, что она не учит думать. Ему вторил известный философ академик Б. Кедров, заявляя, что «серьезный недостаток нашей школы – неумение развивать мышление человека». Почему, несмотря на изобилие старых и новых педагогических разработок, методик, технологий, стандартов, дите «у семи нянек остается без глазу?» Значит, грош цена таким «педтехнологиям», которые не развивают основное человеческое качество? Вот только ли школа здесь виной?..
Последнее время в России все больше говорят о кризисе системы образования. Наверное, будет справедливо говорить и о кризисе всей культуры, да и науки, из-за ее невостребованности? Тогда это кризис всей мировой политической системы, ударившейся во все тяжкие материальности? Великие учат: «Важнейшая задача цивилизации – научить человека мыслить» (Т. Эдисон). Речь идет о долге общества в вопросе гуманизации личности. Неумение думать – корень всех пороков или язв как личности, так и самого общества. Значит, не только школа виной в вопросе о неумении молодежи думать.
Возвращаясь к действительности, в частности к трудовой деятельности наших выпускников, тот же П. Капица отмечал, что «…плохи люди, которые слишком много работают и слишком мало думают». Понятно, что удача сама по себе не обеспечивает успех, она лишь помогает его достичь. Для того чтобы быть успешным человеком, недостаточно желания, способностей и удачи. Нужно стать еще успешным в себе, найти смысл такого становления в действии. Как говорила Марина Цветаева: « В диалоге с жизнью важен не ее вопрос, а наш ответ»…
Человек не может жить без счастья, и в этом его… несчастье. А несчастье человека – это его зеркало, в котором он должен увидеть себя. Ваш покорный слуга еще двадцать-тридцать лет тому назад проводил занятия на тему «учиться думать» – с аспирантами, научными сотрудниками, кандидатами наук. Обычно они хорошо знали «материал», но многие фундаментальные, основополагающие вопросы ставили их в тупик, – улыбаются как школьники и опускают голову. В лучшем случае говорят: «У Вас такой интеллект». Ничего удивительного.
Думать – значит, искать и находить ответы на вопросы. Поскольку трудовая деятельность каждого из нас изобилует сложными вопросами, великое «Почему» встает во главу угла всей мыслительной деятельности. Есть бытийные «почему», на которые ответы находятся автоматически. Но часто возникают такие «почему», над которыми нужно упорно думать. Это затрагивает вопросы творчества.
Есть серьезные «почему» физические, например: почему электрон вертится вокруг ядра? Математические: почему две параллельные не пересекаются в бесконечности? Химические: почему существуют изотопы? Биологические: почему происходит самосборка биомолекул? Исторические: почему история ничему не учит? Социальные: почему социальный вопрос не решается даже при демократии? Философские: почему Мир существует? И так далее.
Такие вопросы требуют обширнейших обобщений, из которых можно впоследствие выкристаллизовать ответ-смысл. Именно такие обобщения и отражают сущность вопроса «думать». Это вопросы творчества и со-творчества, в конечном счете, самообразования, которым в школе уделяется слишком мало внимания; они, зачастую, «задавлены» требованиями учебных программ. Где же выход? В самообразовании – в этом осознательном стремлении думать, задавая себе вопросы «Почему» и отвечать на них. «Почему?» – могучий стимул умения думать. Однако. это касается не только школы, даже высшей…
Можно выделить четыре слитых воедино фактора учения мыслить: первый – детсадовско-родительская общечеловеческая база, на которой строится все остальное, это основа человека; второй – школьная образовательная база; третий – самообразовательная осознательная деятельность молодого человека, самостоятельная в основе; четвертая – практическая творческая деятельность, без которой все остальные факторы нивелируются. Дорогие соотечественники, родители: нашим детям и внукам совершенно необходима помощь в усвоении общечеловеческих ценностей с самого раннего возраста. Наша помощь, без обиняков на детсады и школу!



































10. Вместо заключения


Жизнь не пережить

Кто не почувствовал игры свободы,
Тому рассвета века не видать,
Поскольку быстро пролетают годы,
А дух тревоги гладью не узнать.

Когда находит благость искупления,
Одним она несет серебряный успех,
Другим положен миг златозабвения,
А третьим выдается грешный смех.

Вот только наступает прахом время
И оставляет с совестью лихой наедине,
Когда тоскливо-маленькое брекмя
Выходит на весы в суровой тишине.

И кажется, что жил кредитом, даром,
Оставив за собой долгит в гнилье,
Которые заквашены на старом,
Избитом гордостью Луны жилье.

Проблемы человечности замкнуто-вечны,
Они решаются лишь в теплой доброте,
Когда ты сам собою изувеченный
Стремишься к возведенной Миром красоте.

Но иногда бывает грязно-поздно,
И друг сомнений к зову не идет…
Пускай гремят закаты грозно,
А новь зари уже давно грядет!


Приложение

Кризис психологической науки

Парадокс психологической науки заключается в том, что психологов в обществе становится все больше, а количество психологических больных все прибывает. Особенно настораживает потеря молодыми личностями смысла жизни. Выходит, психологи работают неэффективно, или сама психология идет не «туда». Множественные психологические исследования разбирают по «полочкам» особенности своей науки, а до действия дело не доходит?
Похоже, со времени классических основ, заложенных С. Рубинштейном, А. Леонтьевым и других видных исследователей, работы которых опирались на категории исторического материализма, психология так и не выработала своей философской базы. А без нее – путь в никуда? Это выражается в стратегическом курсе на «углубление» методологической части без определенного общего базиса.
Отсутствие философской осмысленности процессов существования человека приводит к мировоззренческим ошибкам. Например, вопросы мотивации, мотива до сих пор рассматриваются с материалистических позиций – как нечто явленное и даже априорное, побуждающее. Практически психология некорректно приравняла мотив к интересу. Насколько это справедливо с точки зрения философии?
Рассмотрим по порядку. «Мотив – это опредмеченная потребность» – свидетельствует теория деятельности А. Леонтьева. Хорошо, пусть будет так. Тогда мотив это явленный пассив, некое застывшее образование. Нам говорят: «Интерес как осознанный мотив потребности». Значит, мотив необходимо осознавать, чтобы получить интерес? Но существует множество иных определений и дефиниций мотива и интереса. Например:
«Интерес как осознанный мотив потребности».
«Интерес как ведущий мотив социальной деятельности».
«Интерес – целенаправленное отношение человека к какому-либо объекту его потребности».
«Интерес – это форма проявления потребности».
«Интерес – предметно выраженные общественные отношения».
«Интерес как мотив учебной деятельности».
«Интерес как побудительный мотив».
«Ситуативный познавательный интерес – самый сильный мотив». Теория познавательного интереса Г. Щукиной также не связывает в креативную целостность мотив и интерес, сопоставляя их.
«Интерес к себе стимулирует мотивы саморазвития».
«Интерес к обучению – один из доминирующих мотивов учения».
«Интерес как мотив»
«Мотив осознанная потребность субъекта в достижении определенных целей»…
Мы видим возмутительное сопоставление мотивов и интересов как материальных образований. Сопоставляется обычно то, что можно оценить и почувствовать. Но разве можно почувствовать процесс связи, без которого всякий нарратив остается нежизненной пустышкой…
Можно говорить о «Мотивационной основе развития» чего-либо, хотя бы, способностей. Выходит, мотив правит миром? Но всякий уважающий себя философ скажет в ответ, что, во-первых: развитие чуждо всяческих основ; во-вторых, развитие это направленное равновесие, процесс, всякое форсирование его чревато торможением и возмущением сущности. В третьих: не может быть «мотивационной основы». Могут быть «основы мотивации», но не наоборот.
Мотивация это процесс, его бессмысленно соотносить с явленной основой. А если это «основа развития общих умственных способностей», то следовало бы указать, что способности не развиваются, а реализуются. «Умственные способности» – неудачный термин. Более корректно выглядит: «способность осознания» или «способность осмысливания». К тому же, способности не стоило бы отрывать от человека и от его деятельности. Ведь эти способности не существуют сами по себе или даже сами для себя, или: чтобы их развивать.
Термин «умственный» это нарративный вариант философского дискурса в виде осознания. Он ничего не говорит по сути. «Умственных способностей» – их в принципе не может быть, поскольку ум сам по себе ничего не способен сделать. Такие неточности в формулировках не могут красить психолога. Умственным может быть, к примеру, некоторое заключение или напряжение – нарратив, а не дискурс для деятельности.
Психология уж больно вольно оперирует такими понятиями как «умственная деятельность». Ведь всякая деятельность это, прежде всего, действие, которое не может быть умственным. Значит, настало время отделять зерна от плевел: вычленять нематериальную среду из «лап» материалистического засилья. «Кесарю – кесарево». «Умственное» – значит, психическое, то есть, основанное на психике. Как материальные рефлекторные субстанции. Деятельность не может быть умственной, так как безусловные рефлекторные эффекты уходят в бесконечность и не подчиняются человеческому осознанию. Это не деятельность, поскольку она оторвана от существования как целостности.
Философа поражает множественность течений в психологии, что может свидетельствовать о наличии определенного психологического континуума. Тогда должна быть одна континуальная психология, тесно связанная с человековедением. Окказионализм «умственной деятельности» попахивает нафталином далеко прошедших лет. Ссылки на работы С. Рубинштейна середины прошлого века лишь свидетельствуют о том, что у психологии не все ладно с развитием, если за такой большой промежуток времени не нашлось парадигмы лучшей, чем «истматовская», основанная еще на «рефлекторной дуге» И. Сеченова.
Да, возмутительно сопоставление мотивов и интересов как материальных образований. Если говорить о мотивах, то психология не отвечает на вопрос: «Откуда они берутся?» Часто мотивы приравнивают к интересам, что совершенно лишено смысла с точки зрения философии. Ведь мотивы исходят извне человека – от общества, а интересы изнутри – от человека. «Заинтересуй ученика, тогда он будет хорошо заниматься» – бытует обычное мнение специалистов. Так что учителю необходимо развивать их (мотивы и интересы) как диалектическую связку – извне и изнутри. Интерес это усвоенный мотив, их соединяют в диалектическую связку, устремленную в своем развитии к обязательному действию. Процесс усвоения мотивов учеником самое важное для учителя в его практической работе.
Мотив, как и интерес, не появляются сами по себе, они становятся из континуума субъективно-объективных связей (рефлексия), из бесконечности, которая всегда стремится проявиться. Чтобы обрести мотив (интерес), одного внушения недостаточно. Нужна работа осознания по осмысливанию этого внушения. Нужна «Эврика», приводящая к действию. Мотив неотрывен от действия, обычно это упускается их виду исследователями. Поэтому главное – связь мотива и действия, которая часто наиболее важна. Но и без интереса как диалектического «двойника» мотива, никак не обойтись.. Если в становлении мотивов существенна роль объективной направленности (самоорганизации), то связь их с действием это поле деятельности ученика и учителя в их сотворчестве.
Таким образом, диалектизация образования начинается с раздвоения бытийного «знания» на объективное и субъективное. На тенденциозный мотив и чувственный интерес. В ходе бесконечных рефлексий. И «заканчивается» материализацией – действием. В голове ученика такая диалектизация происходит непрерывно, поэтому «начала» и «концы» смыкаются в бесконечный процесс осознания, материализующийся в конкретные действия. Социальная обусловленность интереса человека имеет лишь опосредованный характер. Так же, как социальный заказ мотивов как общечеловеческих ценностей.
Диалектическая связка мотива и интереса есть направленное равновесие развития в ходе непрерывных рефлексий. Психология отрывает тело от души человека. Более того, она переворачивает мотивы и интересы с ног на голову. Именно личный интерес движет миром, а мотивы лишь предлагаются (представляются) извне. Умственная деятельность, если она допускается к существованию, подразумевает материальные действия. Тогда должны быть динамические мотивы умственной деятельности от континуума субъективно-объективных связей с терминальным интересом. Тогда должна быть так называемая «эффективная мотивация», которая приобретает характер универсального регулятора направленного равновесия мотивов и интересов.
Психология пока воспринимает это «узко», выделяя мотивы из общего биосоциального потока, который постоянно действует на человека и его интересы. Почему мотивацию обычно отрывают от действия? Потому что психология до сих пор замыкается в своем материалистическом ложе. Всякое осмысливание (умственная деятельность?) не может отрываться от действий, как и всякий интерес от мотивации. Но мы упускаем большее – духовную жизнь человека, отрываем нерефлексированные общечеловеческие ценности. Умственная деятельность всегда отражает рефлексию. Быстрота рефлексии приводит к ускорению материализации, и связана с быстротой мышления. Это всегда сотворческая компонента развития.
Всякой внешней мотивации должен соответствовать внутренний интерес. Умственные способности слишком вариативны, чтобы их выделять в отдельную категорию. Это процесс, не имеющий конкретного, но связанный с ним. Так «мотивационная основа развития общих умственных способностей» приобретает характер непрерывности, а не явленного «развития». Что такое вообще «мотивация умственной деятельности?» Не что иное, как давно известное представление обществом общечеловеческих ценностей, которые усваиваются или не усваиваются, в зависимости от наличия или отсутствия интереса.
Мыслительные, перцептивные, мнемические способности, коммуникативная мотивация, учебно-познавательная, творческая мотивация – все это мотивация сотворчества. Могут ли существовать частные мотивации? Если существует континуум интересов-мотивов, где они смыкаются и движутся к действию, то зачем дробить на явленности процесс? Да, в последнее время повышаются требования к интеллектуальной активности человека. Но сам человек пока к этому не готов? Увеличение умственной работоспособности – неудачный термин, поскольку работоспособность оценивают по результату. Умственная деятельность это не работа, а лишь подготовка к ней, правда, крайне, необходимая.
Рационально-логические формы решения мотивации, эмоционально- мотивационные компоненты как основные факторы развития умственных способностей, должны быть объединены в целостность человековедения. Причем, главное интерес, который спускает курок мотивационных забот. Рационально-логические формы мотивации слабо работают потому, что ученик пока не успевает выстраивать логические цепи. Почему? Да потому что он не научен… учиться! Эмоционально- мотивационные факторы развития пока недостаточно изучены психологией – только потому, что она сама отрывает душу ребенка от его тела. Хотя они намного более важны относительно других факторов развития.
Учитель в своей деятельности обычно форсирует формально-логическую сторону развития умственных способностей учеников. Вовсе не потому, что до сих пор нет единой теории развития познавательных способностей в онтогенезе. А потому, что он привязан к «букве закона» – к программам и учебным пособиям. То есть, к тем «знаниям», которые он обязан дать. А ведь лучший вариант должен вытекать из смысловых доминант гносеологического плана. Целостная мотивация поведения это нравственность, общечеловеческие ценности, которые не всегда входят в учебные планы. Потому нет единого подхода к проблеме мотивирования – она уходит в бесконечность, а искать ее там многие не хотят…
Наивно полагать, что вычленение из общего ряда мотивационных механизмов развития общих умственных способностей, принесет теоретическую пользу, поскольку оно не вписывается в принципы развития. Содержательная мотивация примерная, но не назидательная. Динамическая мотивация должна стать эффективной мотивацией и регулировать равновесие между мотивами и интересами. Сам мотивационный механизм не может представлять собой ничего иного, кроме как направленного равновесия диалектической связки мотива с интересом. Отличие содержательной мотивации от динамической лишь в том, что они лишь количественно отражаются на равновесии субъективного с объективным. Сама система мотивационных факторов должна быть непрерывной и целостной.
Базовые факторы мотивации, такие как коммуникационные, учебно-познавательные, творческие – все они входят в процесс усвоения биосоциального потока и приобретают характер со-творчества. Поэтому такое деление и ранжирование факторов сугубо условное, оно не отражает глубинные механизмы мотивации в целом. Как увеличить эффективность динамической мотивации, повысить активность человека? Эти вопросы становятся актуальными в реальных условиях жизни, когда субъективно-объективное равновесие смещено в сторону личного, прагматического интереса. При этом мотивационные механизмы далеко не всегда оказываются действенными для повышения активности личности. Побудительные мотивы начинают действовать лишь на фоне биосоциального потока в случае его усвоения с положительным обратным эффектом. В противном случае побудительность теряет свою эффективность, поскольку личность занята более важными проблемами социального значения.
Внешняя мотивация достижения имеет эффективность в случае внутреннего осознания самого достижения. А внешняя сторона такой мотивации очень часто переходит в навязывание чужеродного материала. Здесь снова и снова мы имеем дело с механизмами рефлексии и направленным равновесием субъективно-объективной связи. Всегда действует внутренняя мотивация в виде интереса. К ней обязательно прибавляется действие, которое постоянно ускоряет материализацию. Без действия любая мотивация остается бессильной. Но подпитка развития личности действием это качество вовсе не энергетического толка, а регулирующего порядка: материализация должна состоятся – действие ее обеспечивает.
Психологии требуется отвечать на вопрос: «Почему мотивация достижения должна связываться с обязательным поступком?» Ответа нет, поскольку душа оторвана от тела. Мотивация достижения должна прежде отвечать на вопрос: «Достижение чего?» Если речь идет об успехе, тогда психологические механизмы дают сбой, поскольку без действия нет внутренних мотивов-интересов. Это и будет соответствовать единству интеллектуального и эмоционального (по С. Рубинштейну). Душа и тело, мотив и интерес – тождественны в своем развитии. Это будет подтверждением идеи А. Брушлинского о непрерывности психики. Хорошо, имеем непрерывность психики. Что дальше? Почему психология не развивает эту непрерывную ветвь мотивации? А продолжает составлять систему мотивационных факторов из отдельных, вычлененных ранее из общей канвы факторов? Ведь должна быть непрерывность. Это значит, целостность в развитии диалектической связки мотива и интереса, ученика и учителя.
Нам говорят, что «развитие личности основано на постоянном переходе от доминирования неосознаваемых (интуиционных) процессов к доминированию осознаваемых мотивов (смысловых, рационально-логических)». Но ведь это и есть усвоение общечеловеческих ценностей в более широком философском плане с обязательной материализацией, действием. Однако, когда начинают говорить о «структурах интеллекта» или «структурах мотивационной сферы», да еще об их формировании, здесь философ улыбнется и скажет: «Вот где кончается психология». Никаких структур или сфер непрерывность психики подразумевать не может. А если речь заходит о соотнесении, структурах, какой-то иерархии факторов или мотивов – значит, это все от лукавого материализма. И все это ведет к кризису науки, поскольку истинные механизмы она не осознает. Прячась за словесной городьбой членения непрерывности. «Мотивационные структуры» ни о чем не говорят по существу образования.
Да, развитие интеллекта происходит непрерывно в ходе направленного равновесного процесса взаимодействия внешних и внутренних мотивов-интересов. Но если внешние мотивы угасают, тогда теряется всякий смысл «однобокого» развития. Оно остановится. Хотя, психология считает, что одних внутренних мотивов достаточно для дальнейшего развития. Неверно, это обозначает разрыв между душой и телом, между учением и научением…
Обычно считается, что «умственные способности – целостная система взаимодействия психических процессов». Только ли? Ведь должно быть участие объективного и духовного. Система взаимодействия никогда не будет целостной без материализации этих процессов. А сами психические процессы обычно представлены материальным взаимодействием. Получается путаница из-за отсутствия философской базы.
А. Леонтьев отмечал, что «вовлеченные во внешней форме высшие человеческие способности становятся внутренним достоянием личности, его способностями». Снова отрыв души от тела. Ведь эти способности становятся достоянием не только личности. К тому же, должен быть обозначен выход к деятельности; одни способности еще не живут сами по себе. Способности, лежащие внутри человека – это не способности, они должны быть обязательно связаны с деятельностью.
Еще один лозунг от психологии: «Основываясь на материалистической диалектике, советская психология исходит из принципа единства человека и условий жизни». Ну и что? Где развитие? Объективное и прочее?
С. Рубинштейн приравнивал способности к свойствам и качествам человека. Но разве общество оказывается в стороне от этих способностей. Разве не действует самоорганизация? Тем более, что свойства обычно оценивают со стороны, в деятельности, они к способностям имеют далеко опосредованное отношение. Опять окказионализм?
Е. Ильин (1989) разделял личностно-деятельную и функционально-генетические формы и подходы в психологии. Первый подход, мол, не учитывает физиологические и биохимические особенности, второй обосновывает функциональные способности. Снова мы видим довольно тусклую картину вычленения из целостности «кусков» Для чего? Для того, чтобы затем снова собрать их в «систему»? Якобы, способности обусловлены некоторыми материальными задатками. Где здесь дух и жизнь? Где диалектические связки и целостность? Где та основа, на которой психология могла бы разобраться и осознать все это?
А далее серьезные ученые (Б. Теплов) «разбирают» эти задатки как анатомически-физиологические психические образования. Где же целостность и процесс развития, если находят «концы» бесконечности и оперируют ими? Значит, эта бесконечность оказывается ложной, материалистической, От этого до кризиса науки недалеко. Когда нам говорят, что способности это «сплав врожденного и приобретенного», то имеют в виду нечто конкретное. Но не процессное и целостное. Снова и снова отрывают душу от человека…
Э. Голубева считает, что «фонд безусловно-рефлекторных реакций» носит врожденный характер. Такое утверждение насквозь материалистично, а значит, нежизненно. Тогда и безусловно-рефлекторные методики – материальные! А сами реакции принципиально не могут иметь смысловых доминант непрерывности. Такая поразительная разнобойность мнений характерна для психологии. Она свидетельствует о необходимости континуальной психологии с эффективной мотивацией.
А. Леонтьев пишет: «Мозговой субстрат складывается пожизненно в процессе формирования способностей – это функциональный орган мозга». Этим все сказано. Психология твердо стоит на позициях материализма. Где же дух, непрерывность психики, существование мира как целостности? Зачем тогда говорить о «детерминации задатков и их обусловленностью внешними причинами»? Социальными. Зачем соотносить общие и специальные способности? Ведь они проявляются в зависимости от обстоятельств, в которых оказывается человек. Как могут лишь внешние причины детерминировать задатки. Как же внутренние причины, сам человек? У него снова отрывают душу?
Я. Пономарева (1975) считает, что «интеллект – аппарат специфической для живых систем ориентации во времени и пространстве». Как смутно и нище! Этот «аппарат» не выражает непрерывность психики. Живые системы это целостности в своем существовании. Нищета психологии проступает все явственней… «Способности – сущностные качества» – отмечает В. Шадрикова (1996). Качество не может существовать без количества, так же как способности без действия. Сама сущность это всегда диалектическая связка в развитии. Комментарии излишни? А если добавить структурирование интеллекта, то надежды на континуальную психологию исчезают.
«Интеллект – это не сумма знаний и умений, а то, что способствует их успешному усвоению». Психология почему-то всегда спускается в свою узкую нишу. Интеллект не способствует, а усваивает непосредственно, если считать его диалектической связкой прерывного и непрерывного. За усвоением как неотъемлемой «частью» существования должны следовать действия, применение интеллекта через материализацию тех моделей, которые выработала и оптимизировала рефлексия.
В. Дружинин (1996) отмечал, что «интеллект неаддитивен, а мы до сих пор суммируем. Интеллект, являясь непрерывным свойством, не является одномерным». Но интеллект отнюдь не свойство (конкретность), а процесс, не имеющий мер вообще. Если говорить о свойстве, то следует задать себе вопрос: свойство чего? Ответа на этот вопрос психология не дает, хотя понятно, что если эти свойства непрерывные, то должна быть диалектическая связка материального и нематериального. В. Дружинин выделяет два вектора развития интеллекта – ментальную скорость и когнитивную сложность. Корректней было бы говорить о скорости материализации, рефлексии и ее качестве в материально-нематериальном равновесии.
Еще И. Кант и Г. Гегель отмечали, что интерес – реальная причина деятельности субъекта, лежащая в основе побуждений, идей и действий.
«Мотивация – совокупность движущих сил, которые побуждают человека к деятельности», – разнобойно вторит им сама психология. Но вот что это за «движущие силы»? – понять трудно. Тем более, что речь идет об их совокупности, а не целостности. Человеческая рефлексия оптимизирует варианты ответов не только на мотивы и интересы, но и на более широкие запросы биосоциального потока и самоорганизации. Только она может стать движущей силой, связывая непрерывность объективной мотивации и субъективную конкретность интереса. Выходит, что психология «страдает» неокантианством и гегельянством?..
Связь обучаемости и интеллекта не может быть прямой, «детерминация развития интеллекта» может происходить только в сотворчестве, а не в попытках внешней мотивации. Детерминация должна входить в континуум развития. Но психология продолжает упорно твердить, что « при определении психологической сущности общих умственных способностей, на первый план выходит вопрос о соотношении их со знаниями, умениями и навыками». Это беспомощная позиция. Сущность существует в единственном виде, сущность способностей – в их применении. Не может быть «психологической сущности». Это очередной окказионализм. Способности и знания несовместимы сами по себе. Они связываются лишь в ходе действия.
Структура способностей? Может ли она существовать в принципе? С. Рубинштейн отмечал, что «ядро способности – психические процессы». Как развивать процессы? Психология на это не отвечает. Развивать их можно только через ускорение материализации диалектической связки мотивов и интересов. Интеллект это вовсе не способность, а связка способностей с действиями. Интеллект это развитие и реализация способностей..
Если причислять интеллект к «неразложимой целостности», то сразу возникают философские базовые вопросы. Целостность чего? Где связь? Зачем нужно разлагать целостность, как это делает психология? Структура интеллекта может быть только непрерывной, то есть бесструктурной. Непрерывная структура – это анализ. А нам нужен анализ-синтез, что может осуществляться только в развитии, в действии. Теория Ч. Спирмена до сих пор считается актуальной, хотя в базовом, философском отношении, само упоминание о каких-то структурах интеллекта, уровнях его, сенсорно- перцептивных и вербальных способностях – не выдерживает критики. Снова и снова мы видим соотнесение, а не связь, бесконечное явленное, а не единое континуальное. Н. Муханов (1975) выделяет два типа мышления: конвергентный и дивергентный, плюс 120 составляющих к ним. Равновесие конвергенции-дивергенции сущего всегда считалось основой существования и сущего. Но 120 составляющих – это непостижимое. Для чего? Где непрерывность и целостность?..
Таким образом человека совершенно отрывают от духовной жизни, будто способности нужно развивать лишь для повышения интеллекта или самих по себе. Способность может быть одна – действовать, а значит, существовать в действии. А вот для успешной деятельности нужно многое, помимо способностей. Психология вслед за материализмом переворачивает с ног на голову объективный внешний мотив и субъективный внутренний интерес в их диалектической связке. Она совершенно не говорит о равновесии мотивов и интересов, интеллекта и деятельности, ученика и учителя, способностей и желании их реализовывать. Эффективный мотив уравновешивает материально-нематериальное равновесие с интересом.
Кризис психологической науки очевиден. Он не выдуман учеными, которые честно исполняют свой долг. Но он был изначально заложен в материалистическом толковании науки как окказионализм эпохи, в которую философию не пускали. Философский базис это каркас, целостность, на которой можно строить науку правильно и честно. Психология пока его не имеет. Отсюда кризис и углублением отрыва души от человека. Человек в любой вещи намертво связывает свое тело и душу. Человек разумный должен быть выше культа собственности, – не отрицать его, а лишь мириться с ним. Гористость мира видится творцам и сотворцам, которые не могут жить в плоскостном мире…



Вот так
Когда эксперимент считают
Мерилом всяческих наук,
То суть теорий принижают,
Пустой пуская звонко звук.

Всевышний в кости не играет –
Ему ли все, везде не знать?
Но, несмотря на массу званий,
Просто: не может не… играть?

У психологий недостаток:
Не могут все концы связать,
Мотив разложат вдоль – и ахать,
Мол, суждено так век лежать.

У человека свой «достаток» –
Бунтует личный интерес;
Но неизбежен здесь осадок,
Что обитает нас окрест.

Наука изучить не может
Всю бесконечность бытия,
Не потому, что мир так сложен,
Он просто вяжет «Ты» и «Я».

Такая связка нас коробит –
Привыкли мир соотносить,
Что означает «ум коровий»,
Ведь легче по старинке жить.

Ты погляди, как мир прекрасен?
Он целостность – и тем един;
А человек премного властен,
Как тот волшебник Алладин…

Когда сольются воедино
Мотивы, интересы, суть,
Не нужно песни лебединой –
Сойдет на правду этот путь…

Когда снимают цирка маски
И обнажается лицо,
Тогда кончаются все сказки,
Тогда звучит завет отцов:

«Не создавай себе кумира –
Существовать, не значит, жить –
Тогда откроется Пальмира,
Она: «должно быть», а не «быть».

Пока анализ – до отказа,
И изучают вечно мир,
Не будет строгого указа,
Ты будешь холоден и сир»…

Мы диалектик не учили,
Пришли они совсем не вдруг,
Задали путь от сказки к были:
«Все целостное нас вокруг»!

Закономерности сольются
В великий принцип доброты –
Так вехи истин узнаются,
Так существуем: я и ты.

Раскроется букетом ясным
Способностей великий знак –
Не станет узеньких и частных,
И скажет человек: «Вот так»!

Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru