Евгений Ильич Грицаев - Закаты и рассветы - Евгений Ильич Грицаев
Скачано с сайта prochtu.ru





ГРИЦАЕВ ЕВГЕНИЙ ИЛЬИЧ












ЗАКАТЫ И РАССВЕТЫ

















Комсомольск-на-Амуре 2020 г.







СОДЕРЖАНИЕ:

Стр.

1. От автора……………………………………………….3

2. Стихотворения из цикла «Природа зовет»…………..4

3. Стихотворения из цикла «Так и живем»……………69

4. Стихотворения из цикла «Философские этюды»….125

5. Поэмы:

– «Куда идем?»……………………………………………197

– «Закаты и рассветы»……………………………………215

– «Укоризна храма»………………………………………234



























1. От автора

Говорят, стихи теперь не модны,
Актуально то, что можно съесть;
Плохо, если человек голодный,
Но еще хуже – потерявший честь.

По природе нам дано немало
От рождения и до могильных плит;
Почему глядим в окно устало?
Мелочами заедает надоевший быт?

Или выглядит работа неуклюже?
Так закрутит, что не до стихов?
Хочется в себя проникнуть глубже,
А тут отводят роли пастухов.

Если не будешь ждать ненастье,
От боли станешь землю грызть –
Тот светом обделен, к несчастью,
Кому легко дается жизнь.

Уважающим себя должно быть стыдно,
Что квакают лягушками в болоте бытия;
Там красоты культур не видно,
Привычка – как сама себе судья?..


















2. Стихотворения из цикла «Природа зовет»


Царство дня

Исчезли сумраки испуга –
Не застала бы заря! –
Ждет дыхание округа,
Тенеты ночи затворя.

России холодные веси
В вечной слезливой росе;
Чуждые западной лести,
Скучают по острой косе.

Пласты глинистого камня
Подмыл упрямый ручеек,
Песню разливает давнюю –
Радостью свистит зуек.

Хлынула лазурь погоды,
Задрожал озябший свет,
Рассвета пламенные ноты
Природе говорят привет.

Несет тепла потоки
Оранжевого дня кайма,
Радостны росы натеки –
Сырости ушла пора.

Совести голос березовый
Открыл голубые глаза:
Пар над полями розовый
Ловит небес образа.

Яростно играет цветом
Мозаика трав луговых,
Радость запела сонетом,
Детство в душе сохранив.

Дум бесплодная пустыня
Окунула в царство дня,
Сомнений мрачная громила
Отступила от меня…




Природ наряд

Кружатся листья в вальсе,
Падают на дно аллей,
Голые деревьев пальцы
Торчат Бабы Яги злей.

Зацветает каемка рассвета,
В жизнь пробивается луч,
Громыхает ночная карета,
Мятою воздух пахуч.

Светлячки гадают счастье;
Природ неведомый покой
Боится лишь пожара пасти,
Людской безжалости лихой.

Торжествует кружок мушек,
Хрустальный трепет стрекозы;
Им неведом грохот пушек
Упрямой человеческой бузы.

Приволья воздух пьяный
Возносит душу вверх;
Кожистые отцвели баданы,
Кукушный слышен брех.

Лес российский славен
Белизной березовой коры,
Из всех природы правил
Вышли сосновые боры:

Браслет игольной зелени
Спелся с желтизной стволов,
Покров травинок меленький –
Будто паслось стадо волов.

Символ прелести великой –
Воздуха целебный спас –
Пронзили солнечные блики,
Категоричный получив указ.

Апофеоз небесных радуг –
Прецветной зари халат
Земную открывает славу,
Торжества природ наряд.




* * *

Стужа кроет черным снегом,
В окна воем мчит метель,
Пахнет затхлым прошлым веком,
Годами сна, ошибок и потерь.

Главное, попасть в рукав шубейки,
Чтобы голос зябкий не замерз,
Впопыхах не потерять мелодию жалейки,
Что давно звучит в долине грез.

Светят чугуном вечерним листья –
Не сорвал последний вздох буран, –
Рассвета время где-то близко,
Голодным криком ощетинился баран.

Измочален мозг тяжелой ночью,
Пустой как бак святой воды,
Сновидений беспорядочные клочья
В голову несут незримые плоды.

Ветер победив, доносится испугом
Зычный голос пьяного вола;
Утро, вырвавшись из замкнутого круга,
Ждет подходящего полетного крыла…

Колос жмется накануне жатвы,
Опасаясь подлости ночных воров,
Налился Солнцем, не нарушив клятвы,
На службу человеку стал готов.

Жизнь яростным течет потоком,
Но голова – чернорабочий зверь:
Утром думы спят болотом,
Ответов ждет вопросов змей.

Ком сомнений отозвался трудно,
Каждый должен поднять паруса,
По утрам человеку полезно и нужно
Песней услышать надежд голоса.

Гроза гремит в порожний короб,
Природа удивленно поднимает бровь,
День выползает словно боров,
Обжигая Солнцем мыслей кровь…




Чувство пут

Разводит осень мокроту,
Листья шелестят в тумане,
В ненароком нанесенной ране,
Оставляя боли борозду.

Обида гложет серый день –
Глядит бесформенной медузой, –
Если выставил себя обузой,
Тяготит холодный плен.

Серый неприветливый фасад:
Юродивый невзрачный тополь –
Обломлен после бури локоть, –
Росой заплакал конденсат.

Ангелы поднялись на дыбы:
Отравленные губы смога,
Не выражая даже слога,
Концы отдали без борьбы.

Погост, церковный косогор
Вечным наполнены покоем;
Кресты могильного покроя –
Суровый неказист декор.

Трудно оживают небеса
После мрачноватой ночи;
Мир, вроде, не порочен;
Где его голубая краса?

Природы вольная струя
Мелькнула ярким светом,
Расцвела пышным букетом –
Радуга нахлынула в края.

Тусклый спектр свобод?
Завывает на Луну собака –
Зазывает в гости Сатану,
Разделить с ней гроб?

Бывают не всегда полны
Дубовые бочки печали –
Радости минуты выпивают
Лишнее, среди мольбы.

Секретами таежный изумруд
Приоткрывает чувство рая,
А Солнце середины мая
Сбрасывает тяжесть пут.




Благородный лик

Уснуло золото заката
В вечерней тишине,
Проявилась звезд палата
В небесной глубине.

Загремели цепи в гавани –
Чугун вытягивают якорей
На кругосветное плавание
Против штормов и морей.

Не понять печали Солнцу:
Синий раскудрявый лен
Ткани выдает из бронзы,
Самим светилом закален.

Пугливые языческие нравы,
Печальный веер старины,
Грусть не принимают травы –
Чересчур красотами вольны.

Поклялись дня срезом,
Пунш испробовав росы;
У грусти отзвук резок,
Но лишенный красоты.

Тихонько говорит гитара,
В саду бушует виноград,
Распахнула дверь хибара:
Любуется на летний сад.

Нет у природы мертвого –
Всякий и растет, и жив;
Душа червивеет от черствого –
Здесь уж пропадает миф.

Пыхтят довольно самовары,
Но грома гробовой удар
Прикончил тары-растабары,
На землю ливнем пал.

Расцвета пир янтарный –
Птенец от золотой зари
Летит до верха благодарно,
В ладони хлопают цари.

Келья священного леса,
Поймав блестящий миг,
Приобретает массу веса
И его благородный лик.




Юности ручей

Юности бурный ручей
Обнажает забвения память,
Но прошлое требует дани –
Объективно разумных речей.

Мозга серенькое вещество
Найти не может сущность,
Души молодая могучесть
Верует зря в волшебство.

Не создает альтернатив
Вечная и юная планета:
Среди звездного банкета
Трудно отыскать мотив.

Прозорливый Млечный Путь
Перегрузил себя туманом –
Не строит нереальных планов,
Запрятал жизненную суть.

Жилище нищих ведьм –
Лес, заколдованный Землей,
Под твердой прячется корой
Заветный, но заблудший день.

Кто устроил эту круговерть
Изменений объективно цельных?
Вопрос суровости отдельный,
Целебен он для юных вер.

Обвиняют напрасно народ:
Грехи не бывают без совести –
Хватают безжалостно лопасти
Юности ручей в водоворот.

Сомнений круговой охват
Очищает дневные моменты,
Набирается опыта ренты,
Сущности ставит парад.

Чернее чертовой смолы
Сума гремучих заблуждений,
Но омут бытовых терпений
Жития не признает хулы.

Бурный юности ручей:
Разум набирает обороты,
Моральные находит квоты;
Поручает дело казначей.

Первый трудовой причал:
Неказисто действует начало,
Но вскоре дело заворчало,
Успеха запылал очаг.




Ты только двери отвори

Вечера чугунный взгляд
Фанфарами зовет побудку,
Отдых поднимает дудку:
«Скорей готовь наряд…»

Гонит дорожную пыль
Ветер, слезливая ябеда,
Зелени сладкая ягода
Вгоняет чудесное в быль.

А вечер всколыхнул зарей
День, украденный и бледный;
Парк с аллеей заповедной
Глядит спасительной броней.

Кропит слезами тротуар –
С небес замельтешила манна;
Муть тревоги беспрестанно
Ждет отдохновения гектар.

Любитель сорочьих красот,
Но не переношу обмана;
Вытряхаю зерно из кармана –
Воробьиный танцует гавот.

Запрятана в еловой темноте
Коряжистая чаща лешего,
Недоступен он для пешего,
Но проклят будет и в уме.

Пронзает деревянную труху
Шило пробивного дятла,
На коре белеющие пятна,
Улов добычи на слуху.

Глотает призрак звезд
Тугое горло ночи,
Не повадно прочим
Гадать удачи грез.

Мироздания далекие миры?
Ласковый осины трепет,
Лесной громады лепет,
Аромат распаренной травы.

Колокольный цвет зари
Выявляет стан природы,
Открывает счастья броды –
Ты только двери отвори.




* * *

Пружинные мшистые тропы,
Покрыла поверхность хвоя,
Тонут беспомощно стопы,
А рядом ручьится струя.

Поют настроений зениты
Спокойное радио дум,
Люди с природою слиты,
Недаром спрягается ум.

Юности края несмелого –
Робок я, но ей был рад –
Хочется действия смелого:
Нужен духовный парад.

Сосны шумят от обиды,
Ветер тревожит покой,
За ними чудесные виды:
Хоть падай, а хоть стой.

Полог хмурого дождя
Хулиганом кроет зелень,
Капает на голову вода,
Пахнет духом прелым.

Бережно трясут дождинки
Пальцы хвойные сосны,
Сиротливо спят былинки,
Потомки ласковой весны.

Запевает мелодию леса
Свежий шальной ветерок,
Зазвучала природная месса,
Огибая грибной бугорок.

Стоят великаны-березы;
Плетение мощных корней
Снимает любые угрозы –
Корни их бури сильней.

Глядят из коряг буераки,
Прячут погодный испуг;
Бытуют народные враки:
Нечистые в них, мол, живут.




Утро

Голосит петушье утро,
Молчат кресты могил,
Расцветают сады крупно,
Воркует ручеек один.

Не надышаться природой;
Восторг земных красот
Душу поднимал народу –
Целил в новое бросок.

Босяком бегут ребята –
Холодок росистых трав
Жжет ноги чертенятам;
Улыбкой каждый брав.

Над рекой туманной
Всплески сонных рыб,
Куст ягоды небранной –
Яркий вид открыт.

Видно: клочья пыли –
Стадо вдоль ревет,
Последним на кобыле
Пастушок бич рвет.

Подошли к окну колодца
Двое с ведрами сельчан –
Железа блеск на Солнце,
День заигрывать начал.

С силой крутят, ворот
Вверх стремит бадью:
Жажда ведь не голод –
Подлей воды коню.

Вдаль несется ржание,
День провожает ночь,
Есть у природы звание,
Готов на завтрак борщ.


Истоки наши

Обняв утро спозаранку,
Мужики на полустанке
Пьют соленый чай.
Удивятся: «Как иначе?
А иначе пόтом плачем;
Покос не шутка чай».

Взяли косы до рассвета,
Стародедовским заветом –
На лужок гуськом,
Обходя тропой березы,
Думая свои серьезы,
Мимо ив молчком.

Размялись первой «ручкой»,
Пот выжат до липучки –
Рубахи стелют пар.
Пошли ритмично «вжики»,
Лишь концевые крики –
Солнцу щедрый дар.

Косари шабашат в полдень,
Гонят шутки, мол-де:
Не опоздай на стан.
Стряхивают с рук усталость
И, покрякивая малость,
Опорожняют кваса жбан.

А с обеда кошенину
Девки ворошат в долине,
Венчая песней Русь.
Хороша наша природа,
Крепка русская порода –
Гонит к черту грусть.

Опустился теплый вечер,
Певучих разговоров вече
Разгоняет сонных мух.
Люди от работ устали,
Осеняют крест перстами,
Закат в ночи потух.

Спят истоки наши.
Что бывает краше?
Только новый день.
Подстегивая зори,
Он спешит на волю,
Сгоняя мрак и тень.


* * *

Расхристана душа России:
Дымок разносится и чад,
Купол небосвода синий,
Кресты погостовы торчат.

Собирал Иван Великий
Русь святую по кускам,
Тонны слез были пролиты –
Дождем сползали по устам.

Обычно мировые драки
Придают сигнал добру:
На поле зеленеют злаки,
Распахнут шлюз теплу.

Колокол играет звоны,
Шепот милости молитв,
Бьются для веков поклоны
О холодный мрамор плит.

Тихо хранит человечность
В крови терпеливая Русь,
Слезою умытая млечность
Наводит невольную грусть.

Леса и ручьистые долы –
Все просят другого пути,
Чтобы брести без боли,
Прижав соловья к груди.

Выйду березовым морем
К людям в седых хуторах,
Единым повязаны горем –
Душе пробудиться пора.




Правда

Небесами пахнет мир,
Жизнь уносит правду,
Туман Землю поразил,
Человек пытает жажду.

Обуял село снежок –
Появились Дед-Морозы, –
Заревом горит Восток,
Иней победил березы.

Порошей движется возок –
Дышит паром лошадь, –
Наверху седой седок;
Снежный путь заброшен.

Поехал посреди домов,
Снял у погоста шапку –
Лоб от испарины намок;
Хромую встретил бабку.

Клала бережно кресты
Перед дверями храма;
Святые голосят отцы
В оконные худые рамы.

Глядит в душу икон
Мужик молитвой белой,
Гундосит словно слон,
Глубокой полный веры.

Как ангельская лесть
Вдруг появилось чудо:
Сошла благая весть,
Не разобрать откуда.

Кубышка жертв полна,
И мужичок доволен –
Тепла пришла волна,
Он свободой волен…

Нет, разум не прокис;
Много ли нам надо?
Был бы понят смысл:
В нас лежит услада,

Выигрывает вошь.
В этом споре давнем?
Значит, в ходу – ложь,
Если гибель правде,

Правда не для всех?
Значит, для кого-то –
Забрасывают в снег
Добра природы квоту.

Прожить бы без небес? –
В голове нет дикого;
Правду путал бес,
Пусть и невеликую?

Липнет к телу дух
Мудрыми навалами;
Мир без мольбы утих,
Без него что стало бы?

Выводят мерзлый смех,
В лицо глядя снежинки:
«Месить в семье успех
Шел мужик бы к жинке».


Новогодняя

Когда-то наше детство
Играло в Новый Год:
Мы находили место,
Создав под елкой грот.

Мечтали громко часто,
С нами рядом кот –
Мяукает на счастье,
Чтобы пел народ:

«В лесу родилась елочка,
На холодке жила,
Теперь ее иголочка
Весельем расцвела».

Краса зеленобровая –
Смолой ветки круты;
А на пороге новое –
И сбудутся мечты!





* * *

Светит тусклой охрой
Природы хмурый день,
В пустынном парке мокро,
Стоишь в конце как пень

И думаешь убого
Над тем, как мир живет,
Почему так строго
Шлет череду погод,

Не возникает снова
В неведомом краю,
Где, не жалея слова,
Утро – как в раю?

Там год, всегда зеленый,
Лучом согреет мысль,
И ты, в покой влюбленный,
Стремишься птицей ввысь;

Когда находишь часто
Забвение в тепле –
Тебе, минуя счастье,
Взгрустнется о Земле…





Злом убить мечту

Роса с бокала розы
Каплей льнет к земле,
У винограда лозы
Ласку ждут к заре.

Утро оживит природу –
Певчих птиц разгул;
Не берут мир годы:
Шмель устроил гул,

Он-то точно знает
Где найти нектар,
Будет меда бочка –
Ешьте млад и стар.

Не забудьте только
Заметить за столом:
Без природы горько –
Красив и бурелом.

Мы знаем и другое:
Коль ты Солнцу рад,
Так сбудется любое
Желание подряд.


Изволь умом и делом
Уважить внешний мир,
Оставь березу белой,
Закрой греховный тир.

Устал лес от порубок:
Злых топоров стрельбу
До сих пор ублюдок
Выводит на борьбу.

Нет у него понятий,
Что губит красоту, –
Не избежит проклятий,
Убив веков мечту.

Не знает он привета,
Кругом: «Моё! Моё!»
«Избавит кто от бреда,
Ведь тошно, «Ё-моё»?

Подобное на водах:
Гребет море рыбак…
Куда, не зная брода,
Бредет свора собак?

Ты не замай святое,
Съешь волчий аппетит;
Не пожалел земное,
Душой будешь прибит.

Тянет ветер вешний,
Ласкою цветут луга,
Озер спокойных бреши,
Доброй радуги дуга…


Утречко

Не вижу утренней лазури –
Над морем разжирел туман,
Разрывы тянутся к горам
С остатками вчерашней бури.

В шуме ласковом прибоя
Дышит свежестью волна,
В ее верхушках седина,
А все не избегает боя.

Стою в тягучих думах,
Смотрю на мглу и пелену:
Вода в закованном плену –
Вид воинственного гунна.

А сзади приворот чудесный:
Долезло Солнце до вершин,
Мотает утренний аршин,
Не расставаясь с песней.

Повеял ветерок на берег,
Паром клочьями пополз,
Будто бы огромный полоз,
Что в победе дня уверен.

Простором завладели искры,
Приоткрылся вид на мол,
Корабль заревел как вол –
Отчалил, поздравляя брызги.

Играя, заметались чайки –
Расхватывая клювом гладь,
Атакуют рыбью рать;
А я рассказываю байки.

Воздух легкий, свежий –
Без жажды жадное питье;
Девчонка вешает белье,
Голосок ведет прилежно…




Печаль

У меня украли сердце:
Тревога, горечь и печаль,
На одинокий привели причал,
А в груди ни единого герца.

Толчея безликого люда,
Винтами шумит теплоход,
Команду дают на проход;
Уши порвались от блюза.

Повели в глубины трюма.
Мямлю: «Нас куда везут?»
Будто скушали мазут –
Народ молчит угрюмо.

За возгласы ударов плюхи.
Долго плыли с гудком.
Поналежался пластом,
Железом царапая брюхо.

Мир познали мы лишений:
Случилась штормовая ночь,
Разлетелось судно прочь –
Ад разразился крушений.

Рядом таинственный берег,
Мчится широкий пролив;
Ждали: когда же прилив
Откроет прибрежные мели.

Помнили мудрость-поверье:
«Трижды кричать: «Ура»!
Настала поспешность-пора:
Добром отмечать новоселье.

Долго довольно бурчали:
«Заставит вертеться нужда».
Исчезли угрюмость, вражда,
Корова слизала печали…




Симптом духовной хвори

Наводит дождевая хмарь
Уныние на чистый город,
Домов многоэтажный боров
Безбожную доносит брань.

Немилостив небесный царь:
Крутит жернова погоды,
Мелет призрачные воды,
Сбрасывая в дол и в даль.

Чем по сути день плохой?
Присмотреться если к гуще:
Сыростью дышится лучше,
Кухня изнеможилась ухой.

Не дает поверить докрасна
Предвзятость образного духа,
Ворчливый недоволен бука:
«Запоздала ножками весна».

Имеют золотистые черты
Природы мрачные невзгоды:
Но бытийно-мелкие заботы
Не позволяют их найти.

В ясном поле взором ввысь
Видится чудесный купол,
Рядом лес, и птичий рупор
На мир кричит: «Окстись!

Позабудь великую печаль,
Она симптом душевной хвори,
Радостей в округе – море,
Бесплатную заслугу получай».




Осень

Кружится полный скорби
Опаленный осенний лист,
Клен опечаленно-гордый
Даже не смотрит вниз.

Ветер на редкость тихий,
Воздух до неба чист,
Кажется, дьякон Аникий
Затянет сейчас акафист.





У храма березок молодь,
Часовни пустынный сруб,
Кидает последний желудь
Кряжистый, могучий дуб.

За ним частокола ограда
И милости вечный погост –
Наследники мертвого града
Приходят как редкий гость.

Безмолвны великие дали,
Окончились птиц косяки,
Ветры холодных баталий
Забрали свои корешки.

Осенняя зябкая прелесть:
Природа готовит покой;
Хочется странное сделать –
До неба достать рукой.

Крутит воркующий голубь
Вальс на плите мостовой,
Клен наблюдает голый –
Побег шевелит верховой.

Хоронят осень с листьями
(Вечер может запуржить);
Вместе с духовными рисками.
Полетит обагренная жизнь.



* * *

Не бойся волн противоречий,
Они твердят: еще не вечер;
Значит, нужно жить.
Мы всегда в кругу сомнений,
Даже в миг лазурных бдений,
Тогда: за что же бить?



Нам присущ сезон отчаяний?
А поставь-ка лучше чайник,
Будем радость пить.
Не жалей годов шальных,
Невозможно быть без них,
Волком что ли выть?

Противное создали сами,
Раскинув скудными умами,
Сталкиваясь в никуда.
Будь к себе поближе,
Нехорошее иначе вижу:
Победит мыслей орда.



Зимушка

Искрятся морозные окна,
Тепло улетает столбом,
На холодке голубом
Играют ледовые стекла…

Зависть съедает Запад
К сибирской здоровой зиме,
Готовятся пушки к войне:
«Что может этот лапоть?..»

Вот опрокинулись санки,
Катятся слезы в сугроб,
Мальчик стоит как набоб,
Лижет на пальчиках ранки.

Щеки окрасил румянец,
Плечики дергает всхлип,
Голый и жалобный вид;
А Солнце играет в глянец.

Удаль разносится бéгом,
Горка уж больно крута,
Мороза бела борода,
Дети играют со смехом.

Так же и наше детство
В битве со снегом текло,
Было в морозы тепло,
Грело от холода бегство.

Сядет устало вечер,
Фонарь у ворот строг,
Стукнет сапог о порог,
Хмурая матери встреча.

Будто картина «Не ждали»:
В комнате мокрый шалун,
Света как с тысячи Лун;
Зимние меркнут дали.





Новогодний сюрприз

Посреди суровых будней
Склоняем радости падеж.
Ведь канун предновогодний –
Вечер радостных надежд.

Чтобы не обжечься новым,
Привыкает сытый глаз
К делишкам утюговым,
Чтобы показался класс.

Разберет жажда восторга –
Мир наполнен красотой, –
Чувство благостного долга
Будит в нас курантов бой.

Стряхнем заботы старые
В попутный ветерок –
И песенки гитарные
Зовут друзей в кружок.

Потоки поздравлений,
Как птицы в небесах;
В лесу бегут олени,
Ждут новость голоса.

Старое уже в походе,
А новое как чародей –
Добрый сын природы, –
Выходит павой из саней.

Он внук Деда Мороза,
Горячий, молодой –
Цветет в петлице роза,
Подернута красой.

«Вам привез любовь я –
Трясет большой мешок. –
Удачи и здоровья,
Стать выше на вершок.




Грусть

Грусть уходит в небеса,
Пастухом глядит оттуда,
Приближая голоса.
Вышедшие из-под спуда:

«Неужели я так плох,
Что теряю даром силы?
Неужели жизни клок
Не сумел поднять на вилы?»

Тут же следует протест:
«Мне нужны печали,
Чтобы вытрясти тот блеск.
Что приносят дали.

Разберусь тихонько сам,
Что так гложет душу;
Отошлю его к чертям –
Законы не нарушу.

Когда наступит чистота,
Запляшут хороводы,
Забубонит в удар тамтам,
Войду в царство природы.

Оно не терпит грязи.
И потому грущу я,
Что человека масти
Линяют, день не чуя.

Везде разводит грех –
Ленивую заразу, –
Желает взять успех,
Кидая комья в разум.

Наступает вещий час,
Когда чести тошно,
А совесть прячет нас
В раздалеком прошлом.

Глядим оттуда мы –
И проклинаем нравы,
Что взяли от Луны,
И были тем не правы.



Собака

Ночи собаку достали –
Плачет при виде Луны.
Может, зовут ее дали?
Думы печали полны?

Разум не даден твари,
А вот-те на: в тоске;
Чудодеи «Трали-вали»
Исчезли в том леске?

Не дают они покоя
Ни людям, ни скоту;
Может, мир наш воет
В сумрачном бреду?

Может, просто радость
Берется через край?
Может, скажет старость:
В ящик сам играй?..

Жалко мне собаку –
Глаз видеть не хочу, –
Шквал эмоций – в драку
Мир наш сволочу.

Возьми, узнай в досуге:
Каково быть одному?
Даже последней буке
Мозг сдерет кайму,

Что отделяет человека
От бессловесных, но живых,
Разумное от пустобреха –
И затрещали смысла швы?

Душа людская тоньше,
Легко шпынем порвать –
Кощеем станешь тощим,
Кто оплачет стать?

Каково тогда собаке
Обидой озирать Луну,
Если в адском мраке,
Злит она ее судьбу.




Печали курган

Разольется рекой заунывной
Одиночества мира слеза,
И напев красоты чуднодивной –
Дивчина, в глазах бирюза.

В сарафанишке ветренном тонком
Выпустит слезу в курган она –
В запахе полынном горьком
Ноченька осенняя больна.

Человека упрямое чувство –
Тосковать, не имея причин, –
Унимать позволяет буйство,
Буйство крови и диких личин.

Разольется потоком безбрежным
Непонятной стихии тоска,
Отзовется рассветом негрешным
В стороне у седого мыска.

Окунутся вечерние грусти
В утренний свежий пожар –
Расцветет лицо Маруси
Без остатка слез и растабар.

Настроений свечных перекаты
Перемелют зарницы в муку,
Безудержные грома раскаты
Бессилие передадут врагу.

Запомнилась песня девчушки,
Не забылся печали курган;
Ощущая тепло деревушки,
Одинокий стою, как чурбан.

Может, такое приснилось?
Всплыло в затайных мечтах?
Только сердечко забилось –
Слезы в заветных местах.






Гляжу в окно

Прошлогодний прелый лист
На снегу полуталом повис,
Ждет-пождет весны.
Топит зиму солнцегрей,
Обнажает: цвет аллей,
Запах трав лесных.

Беззаботна неба синь,
Взгляд куда не кинь –
Всюду жизни мёд.
Пробил овраг ручей.
Трубит восторг грачей,
Играет небосвод.


Скулит оставленный щенок,
Ему, видно, невдомек,
Что пришла весна.
Ив серебряных шары
Дождались радости поры,
Ошалев со сна.

Из трубы несется дым,
Пахнет свежим, молодым –
Румянит печь блины.
Идет веселый разговор.
Дочка выметает сор,
Чистоту хвалить должны.

На дворе поет петух,
Поощряет кур-подруг
Клевать овса зерно.
Издалека летит возок,
Пьют гости, крякая квасок,
А я гляжу в окно…






Ручейковый звон

Ручейковый звон земной.
Ветерковый шум в небе.
Голос отца не небыль:
«Природу считай родной.

Гляди лучше вокруг,
Примечай все хорошенько,
Вспомнишь потом, Женька:
Лес и река – твой друг.

Их обалтывать нельзя,
Слово рушит хрупкость –
Это человека тупость.
Природная твоя стезя…»


Пыжилась длина годов,
Указания сбылись отцовы:
Речи звучали бойцовые,
Несшие больше оков.

Старался молчать делами,
Кликали придурком-чудаком.
Расшевелил невежд-врагов,
Те закачали головами:

Отношение к природе –щвах,
Гребут от нее наслаждения,
Не зная колдовского наваждения,
Что застрянет грех в умах.

Добру имеется предел,
Недоброму – тем более,
Тогда гремит неволия:
Обобрал до нитки, бракодел…

Ручейковый чистый звон
Говорит тихонько о тревоге,
Что скоро обездвижут ноги;
Не помогает леса стон.

А я поведаю, как друг:
Веревочка гниет и рвется,
Тому правдой воздается,
Кто поднял ее из мук…



Повесть

За монастырем погост –
Старые кресты в завале;
Видно, что они устали,
О них забыли – забот воз?

Могилы заросли быльем:
Качает ветер память,
Каждая – смерть ранит,
Глядятся неживым старьем.

Вьется над крестами ворон;
Улетит и он когда-то –
Посреди мертвого стада;
Ему никто не дорог.

Сердито махнет крылом,
Прокарчит непонятый клекот:
Погост этот богом проклят;
Мол, человеку поделом:

Монастырь побелкой чист,
Купола сияют блеском,
Кресты кладут довеском,
Читая в кельях акафист,

А рядом млеет мертвый мир,
Временем легко забытый,
Тщением судьбы увитый;
Вот такой царит раздир,

Прежде живет не человек,
Вначале обитает память –
На душе липкая камедь –
Не король и не валет –

Берет права как честь,
Окружает люд как совесть;
Мы забыли ее повесть?
Может, это жизни месть?





День

Закупенилась заря,
Отобрав у ночи имя,
Луна прячет вымя,
Проторчав у звезд зазря.

Поражает утренний размах:
Сколько краски даром;
Туман клубится паром,
Расправляет день замах.

Что? Обидел деревцо
Ночи старый конюх?
Не умыл он Доню,
Не подал росы в лицо.

Ах! Какова глава потерь!
Погоди же пентюхастый,
Филин налетит ушастый,
Мышью съест, как зверь.

А это что за полумраки?
Свет не льет за пень?
Прячутся опята в сень?
Ну, это Солнца браки.

Торчат торчки во мху –
Белые груздочки,
Сыновья и дочки,
Слезинки на боку.

Движется цепочкой рать –
Муравьиным маршем;
Червячка забравши,
В дом затащат, знать.

Напор тепла силен;
Утро дню не пара –
Тихонько отступая,
Небу шлет поклон.




Гром разбужен

Ветряное поле шевелит цветы,
На листочках светятся росинки,
Они не знают человеческой беды –
Не протоптаны ногой тропинки.

Зеленым шепчет и волнуется простор,
Природное раздолье словно море,
Даже ручеек, сбегающий от гор,
Удивленно цокает, попав на волю.

Как чудесны эти дивные края –
Ароматы цвета опьяняют летние,
У нечистых под пятой горит земля,
Сюда, боясь, не забредают ведьмы,

Русалкам гибким вечно весело –
Плавают как бесы в маленькой реке,
Иной раз баламутят глинистое месиво
И хохочут будто без ума невдалеке.

Река не отвечает на издевки –
Поток покорно сносит муть, –
Чистая струя дает обновки
Рыбешкам, быстрым точно ртуть.

Вечер точно чуя, комары запели,
Ненастья бродит вихрь недалеко,
Торчат как свечки кверху ели,
С ягодой бегут девчата прямиком.

Из-за горизонта нагоняет тучи
Сердитый дядька их – Борей,
Будто обожает дождевые бучи;
А мальчишки спорят: кто храбрей.

Папуасами потанцевав по лужам,
Мокрые, бегут отчаянно домой,
Молниями страшный гром разбужен,
Ливень косой разрыдался стеной.



* * *

Ароматом пышет весенняя земля,
Дружно подрастает зеленая семья;
На травинках ползают веселые жучки,
Подставляя солнышку пятнистые бочки.

На бутоне розовом работает пчела,
От пыльцы липучей с крыльями бела,
Колокольчик выпустил небесный водосбор.
Радостью великой шумит сосновый бор.

Представляется частенько чистый вид:
Тайнства лесные зелень трав хранит.
Долго шарил холодеющей рукой –
Не нашел чудес шкатулки никакой.

В сердцах пошел по лугу в сапогах,
И слышу: что-то чавкает в шагах –
«Керзу» продырявила талая вода;
В этаких обутках ходит лишь Балда.

Рассупонил ноги, сев на бугорок,
Слышу: что-то шепчет ласково росток;
Чрезвычайно бурная занялась весна –
Будит, и безбожно, природу ото сна.





* * *

Куют победу колокольной медью:
Нервы прожигает огненный набат,
С ужасом бегут черные ведьмы,
Берет винтовку на плечо солдат.

Только: где прячется совесть,
Когда дивизии вступают в бой?
Ведь кто-то первым жаждал крови?
Зачем накладывать на рану гной?..

Земные хороши рассветы и туманы,
На том свете их вряд ли найти;
Континенты хороши и страны,
Но попробуй их злобу пойми?..

Раздает светлый пух одуванчик,
Жаждет семечко крепких корней;
Чтобы становился добрым мальчик,
Человеку нужен вечный душегрей.

С теплом выходит изнутри румянец,
Восстав из общечеловеческих руин;
Жизнь – это беспощадный танец,
Где кресты снимаются со спин.

Я и перед Господом не струшу –
Как зареву, словно стадо коров:
«Вставьте мне катетер в душу,
Чтобы ее не заливала кровь»!



Вечер

Вечер в красное укутал
Оробевшую зарю,
Целуя в щечку будто
В раскрашенном краю.

Оживились тени –
Поползли длиной
Посреди горений
На Запад стороной.

Жалится кукушка,
Не найдя ответ.
Вышел на опушку
Золотой отсвет.

В буераке страхи
Жадно прячут свет,
Но не могут в мраке
Найти ночной пакет.

Разливная песня –
От раздолья весть, –
Ширится, хоть тресни,
Раздавая честь.

Пропадает ветер,
Падает роса,
Отправила приветик
Первая звезда.

Самоцветы ночи
Рассыпала Луна,
Сорок полных бочек
Серебра слила.

Мягкая тропинка
Нас зовет домой –
Волшебные картинки
Видятся весной.




Дуб

Лазурь играет на цветах,
В колокольных водосборах,
Заповедные мои места
Достойны храмов и соборов.

Осторожно ставишь шаг.
Кругом растет живое,
Ты сам могучий маг,
И небо сине-голубое.

Вот рассыпана земля –
Трудна работа землероя;
Покоса жаждают поля,
Опустив глаза от зноя.

Я иду тихонько вглубь,
Приближаясь к лесу,
Говорю ему: «Забудь
Про коварных бесов».

Зазвездится только ночь,
Я прокричу заклятья –
Сразу разбежится прочь
Нечистая вся братия.

Разомкнул сердечно дуб
Разлапистые ветви,
Сказав этим: «Ты мне люб,
Могучий человече…»

Не сдержал свой смех:
«Какой я Вам кудесник?
Такой нам выпал век –
В мире стало тесно».

Вздохнули враз дубы,
Что означало радость;
Не познав судьбы,
Не узнаешь сладость.





* * *

Белым хлебом в березовой роще
Пахнут днем молодые листы,
И не может быть лучше и больше,
Чем восторги певучей весны.

Ловлю радость на чистом пригорке –
Посижу, подышу, подожду,
Пока Солнце найдет елей кромки,
Прочертив в небесах борозду.

Торможу легкий шепот дыхания,
Понимаю, что люди в долгу;
Душат светлые спазмы рыдания:
Без Природы прожить не могу…

Человек по нужде толстокожий?
Где-то зверски стучат топоры –
Это снова мужик краснорожий
На себя взводит ружей стволы.

Ладно, пусть человек я слабый,
Коль пускаю по ветру слезу,
Мне бы надо родится бабой,
Ехать в жизни на женском газу?

Только вряд ли такое лучше,
Чем ради брюха мучить мир –
Ропот жизни все глуше и глуше,
Гремит громом разбойный пир.

Где в человеке таится сила?
Не в воле, мускулах, а в уме!
Кулаки, топоры ждет могила –
И карает судьба их вдвойне…




Весенний звон

Весенний звон
Летит над утром,
Несет поклон
Рассветам мудрым.

Горит поклон
Алой зарей,
Рыжим котом
Встает горой.

А под горой
Туман дебелый
Ползет порой
На берег серый.

С ним река
Играет в прятки,
Рвет бока
Пара на латки.

Цветов кипень
Мокнет от плача –
Росе не лень
Ловить удачу.

Ползет жучок
К набухшей ветке,
Сам сморчок,
Но ходом меткий.

Первый луч
Прорвал завесу
Слабых туч,
Стремится к лесу.

Дуб-великан
Согреет кору,
Зеленый стан
Откроет в пору.

Весенний звон
Доложит миру:
Жизни конь
Несется к пиру…




Колдовская ночь

Блестки ночной мишуры,
Песня бессонной цикады
Голосом летней прохлады
На смену уставшей жары.

Не виден манящий простор,
Только шуршащие тени,
Ароматы цветущей сирени,
Да дырявый от звезд коленкор.

Бледный Луны ореол
Рогами уперся в Стожары,
Чудят в созвездиях базары –
Богат небесный пантеон.

Старинные предания правы –
Ночь напоминает мифы:
Из сумрака выходят скифы,
Несущие в рассвет дары.

Колдовать продолжил мрак,
Выдвигая новые фигуры,
То Аргусы, то Авгуры,
То мерещится веселый Вакх.

Ухает, хохочет водяной,
Не желая выйти из болота;
У него веселая забота –
Боязни напустить дрянной.

Рванула пьяная гармонь,
Страхи поутихли вежливо,
Удалость полилась несдержанно
Про то, как ходили войной.

Гармони до ночи нет дел –
В испуге замолкли цикады,
Тоскливым певцам не рады:
Мир колдовства не смел…




Скрипка цикад

Был скрипкой цикад очарован
На прогулке в цветущих лугах;
Мир в чудесах так дарован:
Поверишь, что кот в сапогах.

Волшебством разлетаются искры,
Что ни шаг по примятой траве,
Горизонты как стеклышко чистые,
Нет конца насекомых молве.

Волшебства колосок на поле
Продолжает труда колдовство;
Поражает стремление к воле –
Непритязательно столь естество.

Какая громадная сила
Толкает нас только вперед –
Несется Вселенной кобыла,
Страх даже сердце берет.

На станциях нет остановок –
Пыль гоним на полном скаку,
Скрипят тормоза маскировок
Скрижалью на левом боку.

Сияний не сдвинуть арканом –
Знакомое слышится: «Чу!»
Это дивная скрипка цикады;
Поближе к барханам скачу.

Их нестерпимо жжет жаром,
За ними кончается жизнь,
Кобыла давно пышет паром,
Море несет свежий бриз.

Берег под скрипкой прибоя,
Барханы льют в воду песок,
Но даже и здесь нет покоя –
Память цикад бьет в висок.

И звучит эта песня Орфея
Вот уже миллионы веков,
Знать, выводит могучая фея
Жизнь из шальных пустяков.







Безликая причина

-1-

Природа не творит сама,
Она реализует планы;
Тем эволюция сильна,
Что сама не лечит раны.

Кто тот великий чародей?
Что одолел табу преграды?
Развитие направил на людей,
Мироздания создал громады?

Природе направление дано
От старта до конца прихода,
Отклоняться может, как в кино,
Но лишь в обличье гнома.

«Природа любит чудеса,
Но это не ее творения», –
Думает миниатюрная оса,
Чужие облетев владения.

Загадочен один секрет:
Не стоит ничто на месте;
Может, это есть ответ
Появления злых бестий?


Вектор развития суров –
Задает модели-планы,
Но развел не он воров –
Не эволюция, а некие болваны.

Природы планы хороши,
Но не бывает без изъяна;
Касаясь только лишь души,
Заросшей разума бурьяном.

Отсюда понимаем иногда:
Человек не эволюции вершина;
Протекают годы как вода,
Крутит их безликая пружина.


-2-

Синеют дальнозорко небеса.
Выискивая мироздания барьеры,
Таятся чудеса как колбаса,
Которую не видят флибустьеры.

Природа в роли сотворца
Не может дать ошибку –
То, что стало от яйца,
Обратилось в золотую рыбку.

Разве подобное не чудеса?
Разве природа не разумна?
Глядит она на небеса,
И та в ответ трубит побудно.

У человека бредит ум,
Он наполовину от природы,
Остальное от великих дум;
Они подняли целые народы.

Я захожу в царство берез,
Есенинским он веет ветром;
Вот и царь от мира грез,
Деревья в его недрах.

Смысл березовый не прост:
Дано расти без думы,
Кончается иначе рост –
Маховик дает прогулы.

Не знает дерево пути,
Нет без помысла движения.
Не видно, что там впереди –
Нет альтернативы обновления.

Толкает наш мир вперед
Безликая в свете причина:
Природы заглавный оплот…
Вселикая чертовщина? –

Иду я цветущим лугом,
Сшибая слезинки росы,
Сжимаю намокшую руку –
Не будет сегодня косы.





Призыв природы

Призыв природы нам понятен,
Вот только не реализуем он:
Не слышен гомон жеребячий,
Свинью отдали на чужой бекон.

Стоят березки на лесной опушке,
Глядят на вырубки и гниль срамья,
Им бы выстрелить по нам из пушки,
Чтобы к лесу повернулась голова.

Дань в мешках готовим серебру?
Мы ведь не живем от бога,
Не боимся разводить хулу,
Потому и жизнь у нас убога?

Творит природа радость красоты,
Почему в пример не взять такое чудо?
Пыжимся разумом, а где мосты?
Их навести не так уж трудно.

Разум думает не только о себе,
Вредить не станет он добру,
Надежда нарушается в борьбе;
С кем бороться тому же бобру?

Жизнью кипят морей просторы,
Как напряженна жизнь в лесу.
Как прекрасны далекие горы.
Зачем же разуму губить красу?

Значит, разум из ума повыгнан,
Значит, ум не видит перспектив,
Значит, он считает нас за быдло –
Важней зелененький аккредитив?

Значит, человека ожидает гибель?
Другого нам с природой не дано?
Вбиваем в стену очумевший ригель,
Чтобы превратить добро в дерьмо?




* * *

Появился росток
Из земли с ноготок,
Протолкнулся листок
К небу с Солнцем.

Взялся он зеленеть,
Матереть да толстеть,
И старался дарить
Пищу корню.

Так и крутится мир,
Укрощая задир,
Веками плыл кумир
От нуля к сложному.

Но взялась простота –
Хоть сама красота
И души борзота –
Сама по себе откуда?


Не сама по себе.
Не от злости к судьбе –
Расплодились в борьбе,
Родилась ниоткуда.






Без борьбы

В мире нет борьбы –
Она ушла на связи…
Торжество играют вязы,
Освободившись от судьбы.

Играют ветерками листья;
Зелень ласково освещена;
Осенняя грусть близко,
Душою не освящена.

Растениям борьбы не надо,
Они перезавязаны навек,
Ищут доброты и лада,
Чтобы радовался человек.

Тайною покрыты корни –
Сосут питательный раствор;
Зачем искательные войны?
Их разыскивает только вор.

Дерн травянистого покрова
Питают теплые дожди,
Без борьбы земля готова
Насыщать деревья и кусты.

И когда приходят бури,
Здесь борьбы вовсе не жди;
Зато смеются балагуры,
Мол: назло гремят дожди.

А на деле мир увязан,
Уравновешен и прощен,
Казалось, нет врагов у вяза,
Но этот вывод упрощен.

Выглядит весьма нечисто:
Человек в роли врага;
Смотришь: добренькие лица,
А на деле – делают рога.

Нарушает он законы мира,
Лезет с тощенькой сумой,
Со свиным немытым рылом,
И туда же: «Я – святой»!

Зачем насиловать природу?
Не похоже это на борьбу,
Она для счастья народа,
Безответная на ерунду.




Грибок

На опушке грибной
Вырос стороной
Добрый боровик,
Словно снеговик.

Каркнула ворона:
«Что-то незнакомо?
Не велика ли честь?
Может тебя съесть?»

Отвечает боровик
(Он речами сноровит):
«Где тебе меня поесть,
Будешь после ты болеть.

Я уж знаю Вашу сыть.
И пошла отсюда. Цыть»!
Крикнула испуг ворона,
Прозвучало чище грома.

Полетела рассказать,
Гриб неудачи показать.
Только вышел смех –
Показался человек.

Боровик забрал в корзину,
И пошел себе в низину.
Так и стал этот грибок
Ребятишкам на зубок…




* * *

Мирит вечное красоты
С отрицанием нами зла;
Постигаем мы высоты,
Пока жива еще Луна.

Но отыщется пропажа,
Луна нешуточный товар,
Бесконечности мир база,
А не сладостный базар.

Красота, красотка вечная –
Восторгов символы души, –
Она блещет фатой подвенечной,
Хоть и стоит буквально гроши.

Вы отыщете опытным взглядом
На земле миллионы красот,
Чудеса сотворяются рядом –
От восторга достигнем высот.




* * *

Лес стоит в тумане.
От сырости ворчат дубы:
«Враг укрылся в стане,
Мочит нам чубы…»

Вторит им сосенка,
Смелости полна:
«Это просто пленка,
Ночи кожура.

Выйдет скоро Солнце.
Прогонит эту тварь.
Откроет наше лонце.
Не будем горевать…»

И сбылись чудесно
Сосновые слова:
Солнце скоро взлезло,
И ушла молва…







* * *

Красота – восторг души,
А не света отражение;
Сколько пролито воды,
Ради века искушения.

Отражение всегда чужое,
Даже в диалектике,
А восторг это родное,
Даже по учебнику.

Вот научимся чужому,
Сделаем его своим,
И дадим отбой худому –
Восторг на том стоит.

Отражение – это образ,
Конкретный и дискретный,
А восторги – это выброс
Энергий глазу незаметных.






* * *

Эх, море, море,
Что ты клокочешь,
Бросая прибоем
Пену в кипень?

Ты ведь не знаешь,
Зачем раздается
Небо над нами,
Вопреки всем.

Всем нет покоя,
Все мы не вечны,
Полны волнений –
Иначе не жить.

Эх, море, море,
Ты бестолково –
Так уж напрасно
Тратишь ты мощь…




* * *

Эх, пройдусь по полюшку,
Наберу росы;
Хороша ты, волюшка –
Вечные басы.

Поддувает ветерок,
Шепот разнотрав,
Это город мастеров –
Природный устав.

Покачусь я котом
От избытка чувств,
Не бывал я жмотом,
Потому мздой пуст.

Полюшко-соловушко,
Ты придай мне сил,
Чтобы я свободушку,
Как и ты испил.

Изменились нравы,
В глазах огонь погас,
Множеские страны
Идут войной на нас…




Закат

Закат полметровый глядит:
Бредут утомленные люди;
Знать, мир далеко не един –
Луна еле светит, что трутень.

Замкнулась в лесу полутень,
Щебечут последние птахи,
Сдается уставший день
На милость ночных эпитафий.

Свечкой ершится ель,
Не хочет ложиться в сумрак,
Сонная одолевает хмель,
Умирают закатные пудры.

Природе немаленькое дано:
Постоянно меняться цветами –
Только что алое произошло,
Чу! Быстро сменилась гамма.

Идет постоянный круговорот
Голосов, колеров и похмелий:
Где-то устроил гулянку народ,
А там воспарил орел смелый.

На речке колдует рыбак,
Недвижно стоят поплавки;
Эх, видно не тот червяк,
Не жаждут его голавли.


Девичий рядышком напев
Распугал осторожную рыбу?
Крестьяне закончили сев,
Ногами месить будут глину.

Как искусно ваяют горшки,
Доброе в зиму подспорье;
А детишки возьмут гомонки,
Пойдут за цветами в поле…



Простор далей

Крепость голубых небес
В обретении простора далей –
Выкуем клинок из стали,
Вставай, игривый жеребец.

Зеленый светится простор,
Встречают радость птицы,
Галки, иволги, синицы –
Как величав сосновый бор.

Стоит он у волшебных гор,
На подошве жмутся клены,
С липами они поразведёны
С недалеких давних пор.

Шумит, играет ветерок
Над зарослями мшистыми
Да над полями чистыми,
Где красотой танцует рожь.

В удивлении встали облака:
Все цветет, играет, пышет,
Даже малый котик рыжий
Мяукает: погода хороша.

На хорошее идет парша,
Так изменчива природа –
Действие тайного кода, –
Тучи сблизились, шурша.

В далях сделалось темно –
Презлая прибежала туча,
Черная душой дремучей,
Тряхнула водяной метлой.

Заворчал тут старый бес –
Шубу с мехом замочили:
«Сколько раз тебя учили,
Ты оставь в покое лес…»

Припугнула туча лес,
Вдаль помчалась шустро;
Гром ударил с хрустом,
Дождь стремглав исчез…





Погода

Цветы холодеют в тумане,
В белесой как смерть мокроте,
А Солнце встает в полурани
И слепнет в седой бороде.

Множество чудес на свете.
Парадокс земных погод
Не рождается в совете,
Лишенных чертовых рогов.

Природа лишена законов –
Тенденции развития царят, –
Из непрерывного рождаясь лона,
Погодный мельтешит маяк…

Заворчали клочья пара,
Подались нехотя наверх,
Радуга явилась с бала –
Утренний прорезан нерв.

Утром дышит свежесть.
Распахнули лепестки цветы,
Погода шепчет нежность,
Бушуют белизной сады.

Норовят секреты роста
Подстегнуть ленивый день,
Гнать обязывают грозно
Свет в зеленую кипень.

В работе бережной листочки:
В копилку набирают зной;
Расцветают новые росточки,
Тени занимаются игрой.

Погоду вечно заставляют
Время беззастенчиво толочь,
Горестно на землю опуская,
Бездонную старуху ночь.

Появляются жуткие страхи,
Тихонько вздыхает река.
Ветерок подгоняет мраки,
Толкая грозу к берегам…




Метель

Череп ночи пронзен
Беспощадной метелью,
Занесло чернозем
Белоснежной куделью.

В синеватую рань
Горстка птичек бесстыжих
Подзатеяли брань
Возле лошади рыжей.

Та жует свой овес
В тесноватой конюшне,
В прохудившийся тес
Налетело птах лишних.

Завывает пурга,
Заметает избушку,
Ребятишек гурьба
Поуткнулась в подушку.

Затаился петух –
Голос сел в непогоду,
Лишь корова как друг
Повздыхала, взяв моду.

Осмелел воробей
И уселся на морду –
«Чик-чирик» – у бровей,
И выпорхнул гордо.

Приподнялся мужик,
Поглядел на окошко,
Он к метелям привык,
Только крякнул немножко.

У него выходной,
А скотина успеет;
Будет праздник большой –
Пироги подоспеют.

Кочегарится печь,
Суетится хозяйка,
Хорохорится речь,
В избушке не зябко.

Утихает метель,
Заснув на рассвете,
Утром капель
Вспоминает о лете.




Отдых в делах

Церковь светлая как Луна зовет,
Липнут к стенам теней тенеты –
Песню песней приводить к ответу,
Старины вековой благодарный завет.

Отдав отцам молитвенную дань,
Удалился с уважительным поклоном;
Отделяющая массу просьбой стона,
Невидимая в мире существует грань.

Пахнет медом мысли сруб –
Просьба без финитных аффектаций,
Крушение житейских декораций;
Стонет гибель, если человек не глуп.

Слеза помутнела старой смолой –
Захлопнулись тугие храма двери;
Мы, наверно, многое хотим от Веры,
Она может оказаться злой горой?..

Соломы в поле пересохла желтизна,
Мелькают метеоры летних ливней,
Лиственниц отроги мамонтовых бивней,
Чистая и невесомая небес голубизна.

Замелькали сцены веселого дня:
Речных берегов заливная отрада.
Серые камни овечьего стада,
Зрелых полей золотистый наряд.

Облетает луг хозяин-шмель –
Августа остаток золотого меда, –
Устало трактора пыхтят от пота,
Открыта настежь жизни дверь.

Плюет опилки времени пила,
Ведет огонь цивилизации к успеху,
Знаком подает нам в руки веху –
Разубоживает быт развития стрела…

Накроет скоро зимнее бельмо –
В деревьях затрещит мороз косматый,
Кругом сугробы снежной ваты,
Траву укутают в тревожное тепло.

Раздается крик застойного вола.
Природа крутит кругосветный подвиг:
Мир обретает долгожданный отдых
В переделанных и будущих делах…








Отбой

Огней печали неразлучных
Не выплакать судьбе назло.
На коне маячит лучник –
Стрела, что битое бревно…

Березонька в зеленом полушалке,
Ей, как и мне, не жаль печаль –
Лишь торчат в колесах палки,
Умишко малый парит хмарь.

Светится горбатый переулок,
Брюхастая маячит тень,
Ножом выглядывает закоулок
В дырявой восьмиклинке набекрень.

Заупокоем запугали мои сени
Клекоты жадности ворон,
Градом льется пот борений,
Падая на битый лонжерон.

Кто придумал волны счастья?
На заре безмозглые волы?
Или полон ад участия
С новой революции поры?

Сомнений ворох как у мавра,
Туман захлестывает мозг,
Может, скромненькое завтра
Перекинет к счастью мост?

Печали улыбнулось небо –
День в паутине золотой, –
Конец маячащего бреда;
Очнулся грудью молодой.

Осиновая дрожь у тына,
Сомнения горчичный газ –
Бежит погоном как скотина,
Открывая третий глаз.

Видится: воин суровый
Опустил устрашающий лук,
Лик в улыбке чернобровой,
Точно избавился от мук.

Вороватое стало понятно:
Подраться решил сам с собой;
Глянул на лунные пятна, –
Команда природы: «Отбой».





Махнула рукой

Земли заклятие тебе в работу
Как глухой полустанок в снегу.
Мокрота проникает мне в боты;
Надежд мечту от сглаза берегу.

Льется песня вечерняя звонко,
Зарницы падают за горизонт,
Злятся звезды в ежовых иголках,
Тускло движется лунный фронт.

Село богато яростными петухами:
Перебивают звуки голосистых драк,
Готовы радость спрятать с потрохами,
Подальше от находчивых собак.

День уезжает в рыцарской карете,
Остались манящие веки зари;
Тому живется хорошо на свете,
Кто заранее будущее не мнит.

И вихляют вечноджинсовые хиппи,
Несут магнитофонный хрип и лай;
В смущении разводят листья липы,
Мол-де: зелен стал наш край.

Девушка кидает черными бровями –
Зовут ее однокашники в клуб, –
Парочки идут осиными роями;
Для развлечений вечер очень люб.

Настежь открыты дубовые двери –
Льется тромбонный вертлявый джаз,
Неподалеку вверх летят качели,
Подростки мотоциклу выжимают газ.

Деревенская старушка у овина
Мешок затаскивает конского овса;
Достается тяжело, как видно,
Утереть не может пот с лица.

Передохнула. Вот лошадь заржала.
Жалит больно неправда виной,
На душе так неправедно стало,
Что махнула на счастье рукой…




* * *

Тревожный скрип ворот,
Ситцевый сумрак злится,
Собственный даю зарок:
Любым рад буду лицам.

Измучила честь-волкодав –
Прощать не умею подлость:
Кто-то недавно в наших садах
Яблоню спилил под волос.

Врага караулил в ночь,
Продрог в предрассветном тумане;
Что толку злость в ступе толочь,
Когда ветер слишком пьяный.

Вот шорох, будто мышь,
Дремлет вороватый вечер,
Оторвалась Луна от крыш,
Звук музыки отмечен.

Дерево сгубить легко
Злой отместкой человеку?
Где то ангела крыло,
Что дало ему победу?

Может, это тот артист –
Плоховато ему заплатили? –
Тогда спою я акафист
Ему во здравие в могиле?

Утра радостный бушлат.
Дымный привкус горечи.
Видно, маленьких орлят
Большой учили порче…




Шарманка

Поет шарманка ностальгию,
Осень убивает наповал –
Сеет желтолистики благие
На тротуары города в навал.

Их красоты узорные ресницы
Лелеял летом щедрый клен;
Пустыми выглядят пороховницы –
Клен стоит до сердца оголен.

Умилен шарманщик старый:
Солнечно, в тепле покой,
Работают кафе и рестораны.
Рядом котик – хвост трубой –

Мяукает он в ритм мелодий,
Мордочку задравши вверх,
Лапкой по асфальту водит,
Ероша заунывно мех.

Умиляет вид прохожих,
Бросают в шляпу пятаки;
Плакать сердце может,
Когда мысли нелегки.

Светится дворцовый купол,
Воздух в выпушке голубой,
Восседая у ночного клуба, –
Солнце спускает бубон.

Измята, истерта, бесстыжа
С натуги шарманщика мысль,
Усталыми глазками брызжа,
Шепчет коту он: «Брысь»!

Конец пришел – оборван
Музыки жития бриллиант;
Вечер через вечный говор
Одевает темноты бушлат.

Тишина объяла равномерно
Дыхание ночного фонаря,
В природе все закономерно:
Шарманщик пьет, лицом горя.

Затем спьяна идет в коморку
В сопровождении кота,
Закуривает едкую махорку;
Котик чихает иногда…



Добрый мир

Земля живет по Галилею,
Жизнь – по Дарвину и по Линнею,
А человек – лишь по уму.
Земля устроилась от бога,
Жизнь развивается неплохо,
А человек несет суму.

Поцелуй изначальные годы,
Обойди стороной невзгоды –
Дорога приторная как халва.
Пугает затхлостью берлога –
Заквас от материнского порога, –
Лицемерить можно без труда.

У нас лето наступает быстро:
Солнышко просвечивает листья,
Горит березовая канитель.
Горизонт вишнево-бежевый.
Ветерок сочится свежий.
И садится в моховую тень.

Звуки трубные из рога
Торжественные, без тревоги –
Разноголосый добрый мир.
Разлились малиновые трели –
Соловей распевает в апреле,
У ручья гнездо он свил.

Костер расстреливает искры;
Не хочу брать выстрел –
Насторожил волчий капкан:
Шорохи петляющего зайца,
Который потерял собратца,
Пугливый пробежал гуран.

Войною хмурится эпоха,
В глазах слезливых поволока,
Ремнем затянута в мундир.
Хотелось одеваться в бархат,
Кушать пудинги и сахар,
А снизошла до дыр.

Время мучает бессонница,
Желает стать покойницей,
От бега века отдохнуть.
Даже ночью – всполохи,
Медью бьется колокол,
Жмет бедлам на грудь.

Тоскливы городские гроты,
Человек лишен природы –
Беден, хмур и сир.
На дворе бушует лето –
Его вытаскивает к свету,
Жалеет добрый мир…




Ведьма

На раненые травы
Не падает роса,
Если были бравы –
Срубила бы коса.

Когда чернеет совесть,
Тогда белеет зуб.
А лесная повесть
Выглядит как дуб.

Ветер клонит кроны,
Качает как безмен,
Елей чернеют брови –
Глаза как у Кармен.

Это бродит ведьма:
Лицо что чернота,
Хотя погода летняя,
Одеждою крута.

Решает плоховато
Сущности бином,
Зелье подловатое
Держит под замком.

Нальет его улыбкой
Богатырю в бокал.
Брызнет пеной липкой –
И выскочит шакал.

Есть мерзости усатые –
Пугает ведьму бузина:
Сигналит брюхо сжатие,
Мол, максимальна узина.

Случается такое, –
Глотается валун,
Добьется тем покоя,
Камень – не шалун.

Едва проходят вопли,
Ведьма бьет кота;
А прилетели гоголи,
Есть свежая еда.

Забот у ведьмы ворох,
Управится едва ль,
Но отдых ей не дорог –
Покой не любит шваль…

Выгоняйте бредни
Из наших дивных мест,
Если найдете ведьму –
Понюхать дайте крест.




Утра брешь

Мечта – мгновения опора,
Раздвигающая вечный горизонт,
Не может быть предмета спора –
Самоходы движутся вперед.

Больной стала и бледной,
Зарей плененная Луна,
Марш мечтания победный
Накатывает как волна.

Но не торопится упрямый
Луны отравленный скопец –
От натуги цвет багряный, –
Пощадить просит борец.

Фонарики – агаты ночи
Послали утренний укор,
Шорохи растущих почек
Проявляют вешний взор.

Ожил и ловец мгновений –
Шевелясь, поет тростник,
Еж воздушных дуновений
Вором в заросли проник.

Мутный взгляд непонимания
Силится раскрыть рассвет,
Удачные мгновения старания
Цветут за метром метр.

Ткется полотно из мигов
По законам розовых надежд,
Солнечная радость бликов
Утреннюю озаряет брешь.

Загадка в зелени растений,
Ответы прячутся в корнях –
Итогами совместных бдений
Цветут росистые поля.

Улитки мозговых извилин
Не знают вековых причин:
Квадрат рождается из линий,
Диктуя жизненный почин.

Старинный бражник ветер
Крутится и изменяет лик;
Потому живем на свете,
Что мечтаем каждый миг…




Грех

Грех созерцаний – плач сомнений;
Весна открылась в тающем снегу,
Глухое созерцание глубоких озарений
Осталось глупо на пустынном берегу.

Радостные слезы глаз капели –
Утро ночи сломало хребет,
Солнце поднялось прыжком газели,
Заиграло искрами лихой гавот.

Похоже, крошит серые сугробы
Кривой саблей фанатичный янычар,
Оголяя чернотой лесные тропы,
С просьбой милости волшебных чар.

Над поляной рвутся клочья пара,
С гуслями на берегу сидит Садко;
Природа располна весеннего угара,
Мелодия венчает радости клеймо.

В смущении моргает желторотый день
На звуки капельных стихотворений,
С теплом организуя праздничный картель
Для природных благодарных духовений.

Далекий воздух дымчатого цвета –
В славе не играют в поддавки, –
Мирозданий направляющее вето
Не позволяет образы рвать на куски.

Но кто-то балуется палом и кострами –
Судьбой звучит могильный марш;
Гнев совести витает над горами –
Поджигателям грозит гротескный шарж.

Не унимает речи грех пожара –
Тогда вскипает перечная злость,
Розог березовых хлест немалый,
Пустятся в бой и батоги, и трость.

Поддают природе перспективы глаза
Креатив – как африканское тепло,
Так разогревает никудышний разум,
Что раскрывает он гниющее дупло.

Суррогатов истины фанерные речитативы –
Зовут в помощники бессильный плач,
Значит, в обществе остались ориентиры,
Чтобы удалить душевный квач…




* * *

Свет исчезает не ночью –
Он красоваться не прочь, –
Тьма рассыпается в клочья –
Луна не желает помочь.

Мир не бывает без света;
Не нагоняла бы туч
Судьба – могильщик лета,
Затевальщик мрачных буч.

Шмель зажужжал, запел –
Природы крутится веретено;
Росы избыточной капель.
Летит на луговое полотно

Салют природы вешней –
Рассветов вещие лучи,
От жизни бесконечной.
Журчат бессонные ключи.

Зеленое панно мечтаний
Диктует мировой закон:
От волн души отчаянной
Бегут ребята босяком…



* * *

Дед Мороз глянцует лед,
Деревца в осеннем трауре,
Подсобрали пчелы мед,
В пасечной уснули ауре.

Мокренькой дали слезу
Выжимает глупый ветер:
Подумывает, что не обойду
Просторы, что он метил.

Горячка полета страстей –
Слез не бывает без соли, –
Без ограничений скоростей
Идет от довольства к боли.

Приплыть к плакучим берегам –
Благородно, но едва полдела;
Нужно бы наперекор врагам
К жизни подойти умело…

Пройдет по пашне борона,
Поле сделается ровным,
Издалека родная сторона
На тебя глядит любовно…








3. Стихотворения из цикла «Так и живем»

Конфликты

Нет конфликтов бытия,
Нет прощания и встречи,
Нет сослагательного вече,
Есть плывущая ладья…

Мельтешат невзгод хребты,
Несут потоки неразумий;
Всполошён тревогой улей –
Не может обрести мечты.

Терзание услышав склок –
Немощный сожитель против,
Запускает в сердце дротик,
Испуская воплем смог.

Мелочь раздирает быт,
Мир наряжается убогим –
Не страшны ночи отроги, –
Целостно в единость влит.

Только кажется конфликт,
Барская на деле прихоть:
Пугалом создали лихо,
Каков не узнавая лик.

Плохое наступает житие,
Если не иметь большого,
Крепчайшего, святого –
Тонет смысл в рубле.



Повесть правды

Не обретают ладу
Начало и конец,
Оберегая правду
Как чабан овец.

Наберись терпения
Согласия с собой –
У чужого мнения
Лишь иной покрой.

Но все те же нитки
Сшили в один рост
Истины пожитки,
И секрет их прост.

Обретают совесть,
Глядя на людей,
Будто жизни повесть
Правды веселей.



Молить себя

Умный поп перстом
Помолится небесному,
Когда земля кругом,
В ней-то все чудесное.

Мужик глядит на мир
И молится богами,
А сам и стар, и сир,
Изба полна снегами.

Основа добрых вер –
Мудро-здравый разум;
Цифру даст промер:
Мир един, без пазух.

Подломан если ум,
Не поможет вера,
Такому толстосум:
«Нет зерна и меры».

Хочешь быть им сам?
Верь надеждам неба,
Чтобы всякий храм
Был в душе из хлеба.

Тепло земных полей
В колос входит трудно,
И веры колыбель
Дает подмогу крупно.

Ни таинства души,
Поют мотивы счастья
Ни вкусы колбасы,
Ни уход ненастья.

Так верит человек
Бытийному прекрасу,
Но призраки планет
Хранит в иконостасе.

Молить надо себя
За толпы бюрократов –
Никчемная борьба
За поиски Сократов.

И в наш короткий век
Мы обретаем крылья –
Летит в мир человек,
Минуя говорильни.




* * *

Были радостными люди,
Когда выпал им успех:
Шутки, прибаутки, смех,
Разговоры без прелюдий.

Ветерок удачи редкий,
Чаще – бьет под дых:
Летит снаряд судьбы,
Откуда снайпер меткий?

Можно думать: априорно
Жмет история курок? –
Отдавай черный оброк:
Тяжко, муторно, позорно?



Важно узнавать серьезно:
Откуда выплыл априор
И летит стрелой в опор,
Сверкает ли он бронзой?

Может, совершаем шумно
Чересчур широкие шаги,
Так что рвутся сапоги?
Объясняем таковое чудно:

Успевать к обеду нужно,
Потому торопятся бега…
Обрывами зияют берега;
Как одолеть их дружно?

Разве гонят нас вопросы:
«Успевай урвать кусок?
Изловчись вершить бросок?
Ноги замерзают босы?..»

Идет удача не от века,
Не из дальней стороны,
Не из неведомой страны –
В душе застряла человека.


Сон

Сквозил мира холод
Судьбой черных дыр,
Галактический молох
Вселенной поплыл.

Шкваля скоростями
Несется во вред,
Считая не днями,
А вечностью лет.

Куда оглашенный
Торопится мир?
Так мало лишений?
Обжорный ждет пир?



Не слышно ответа,
Летим в никуда –
Несется карета,
Куда? – ерунда.

Найдется прекрасный
Уют добрых мест?
А если заразный
Попутает бес?

Космический разум
Направит корабль,
Выстроит базу
Даже без сабель.

Вспышки энергий
Откроют добро,
Уставятся эрги
Планеты в окно.

Увидят просторы
Родительский дом,
Привычные горы –
Поймут: это сон…


Печали – те же воры

Мерцает чад лучины,
Тревожит думы мысль,
Жаждет мозг дичины,
Но образ вечер сгрыз.

Не хочет арифметик
Усталый глупый ум,
Все думает о лете,
Ему он будто кум.

Действий ждет Аврора,
Новизны встает пора,
Пропадает ночи бора,
Задернула туман гора.


Лучина ждет рассвета,
Уложился нос на стол;
Нежданная кольнула мета –
Мысль заветная как кол:

Встречай светозары утра,
Свежий подскажут ответ –
Другу поведают мудрый
Рецепт от грядущих бед.

Не тяни на умы дубину,
Когда на душе тяжело –
Действуй, гони судьбину,
Руками крутя сверло.

Можешь сверлить узоры,
Резать орнамент стола;
Печали – безделья воры,
Нам душу лишают добра.



На сломе

В тревоге красные дороги:
Человек побрел в обход,
Заплутали прошлым ноги –
И не видят новый брод.

Разгорелись тары-бары,
Мнения сошлись в кружок:
Говорят, в пивные бары
Стал захаживать дружок.

Закулисный манит выбор –
Ох и тяжек прямо путь, –
Если встанешь перед дыбой,
Сам ей подставляешь грудь?

Разошлись рядами тропы –
Шагаем посреди полей:
Интересы высшей пробы,
А мотивы все скудней.

Подхватив свои берданы,
Побежал люд напролом.
Где же наши великаны?
Хмурят брови: «Поделом».

Можно оставаться смелым,
Идя проторенным путем –
Лучше оставаться белым,
Чем перержаветь гвоздем.

Запрягли старые дроги,
Поехали на новый лад,
Оставив позади чертоги.
Вырулив на тракт-парад.

А люди бьются в буреломе,
У них остановился ум,
Едва теплятся на сломе,
Не сбавляя шумный бум.

Что же великаны разума?
Бросили честной народ?
Нет, умчалась мимо пауза, –
Повели людей вперед.

Хороша дорога красным –
Тем, что ценность велика,
А душа плохая в праздном,
Когда имя ей – толпа.

Звездочетам и Авгурам
Мало верил Ганибал,
Продираться можно буром,
Коль грядущее узнал?

Только совесть маловата –
Стал богатым бедный Ир,
Размахнувшись подловато,
Обманул духовный мир.

Не все красное полезно,
Не все полезное красно,
Перед собою будь любезным:
Кукиш ставь судьбе назло.



Красота

Не в стекляшке отражений
Разлеглись истоки красоты,
Не в победе от сравнений –
В восторге сбывшейся мечты.

Красоты так стало мало –
Ненасытна Бочка Данаид, –
Невозмутимо копит сало
И верит в царствие планид.

Гром шоу-эффектов разных –
Черт украл восторг души, –
Заклеймен наш мир прекрасным:
Хоть – не хочешь, а пляши.

Говоря серьезным тоном:
Не ищи чужих высот, –
Босяком таежным бродом
Не миновать своих красот.

Восторг он ходит рядом,
Не оторваться от души,
А красота немым отрядом
Выходит разом из глуши.

Затмевая мигом разум,
Дарит доброту Антей,
Человек заканчивает фразу
Словно царь, а не плебей.

Восторг рождается внезапно,
И субъективности аффект
Красоты впитывает жадно,
Извечный ускоряя бег.

Простое отражение чужого
Не станет истинно своим,
Пока не обретет большого,
Из чего мы свет творим.





Забыты чудеса молитв

Живет в степи курган –
Заблудший лик сомнений,
Наверху кургана храм –
Источник незабвений.

Прошлое ожить должно –
Соедини раскол историй, –
Подсветкой настоящее красно
В стихах, в огне пародий.

Вот подхожу к святым –
Чередой глядят иконы,
Вековой образ картин –
Божества, древние стоны.

Наперебой кладу кресты –
Потомок трудной веры, –
Духовно навожу мосты
На вечный лик Венеры.

К прошлому просьба одна:
Помочь избегать ошибок –
Исповедь правдой сильна,
Разум в могуществе гибок.

Молча глядят на меня
Священные чистые лики,
И тихо уходит вина –
Искрятся церковные блики.

Мирно закрылся покой,
Низко отвесил поклоны,
Вышел с надеждой благой,
Глянул на рослые клены.

Забила за оградой дрожь,
Окунулся в шумные потоки –
Люди цепляются за грош,
Отдавая городу оброки.


Вонзил автомобильный гул
Тревогу в мякоть нервов –
Будто душит Вельзевул
Рабов Земли неверных.

Костями грохается миг,
Если проклят несчастьем,
И уплывает шумный бриг
Бороть попутное ненастье.

Пенится смешком лазурь,
Подо мной глубины ада,
И бежит безверий дурь
Из головок верокрадов.

Забыты чудеса молитв,
Перекололи нравы в пену;
Много еще будет битв,
Чтобы не упасть в геенну.



Править балом

Терзает мелочь бытия
Творца охрупченную душу –
В грязи купает тушу,
Как тупорылая свинья.

Творить – значит, дарить
Себе и людям радость.
Верша молитвы благость,
Находим Ариадны нить.

Творение – не мед,
Оно трудно и опасно:
Плод рябины красный,
А нёбо горечь жжет.

Почетного звания «Труд»:
Больной, невеселый, нелегкий
Для духа, рук и легких,
А творческий – еще и крут.

Мелочь быта – это Моська,
«Что лает на слона»;
Шумная летит волна,
Но море перебрось-ка?

Мелочи приносят горе?
Волна движением больна,
Идея, мыслями полна,
Нуждается в опоре.

Заливая внутрь бетоны,
Опору строил человек –
Запечатлевая этот век,
Росли твердости бутоны,

Творить, искать и находить,
Закон таится в малом –
Берет творец навалом;
Ночь возглашает выпь,





Радость требует живого

Счастье не сравнишь с горою,
На которую надобно лезть…
Когда умоешься росою,
Прибежит долгожданно весть.

Окутан светом золотым,
Ты счастлив утренней порой,
Наполнен соком молодым –
Таков у радости покрой.

Основана она на человечном –
Уж такая совести цена, –
Радость в рюкзаке заплечном,
С которым жизнь вольна.

Идешь лесами и полями,
Глядишь в заоблачную высь.
Любуешься природ дарами
И ловишь радостную мысль.

Счастье мудростью красиво
И тем, что возвышает грудь –
Уходит груз обид плаксиво,
Забирая грусти баламуть.

Зарей светлеют горизонты,
Раздается гомон птиц,
Слезают мрака мастодонты,
Являя прелести столиц.

Счастье не сравнишь с горою;
Гора – навечный монумент,
Чуждый человеческого строя,
Покоя каменного бренд.

Радость требует живого,
Полного мечты и вер
Лихого взора молодого,
Жадного до добрых дел.



Тоска

Я смотрю на Луну пустобрехом
В созерцании звездных невежд,
Не боюсь колдовского огреха,
Забреду на вечерний кулеш.

Плачет с порога Милка-Людмилка,
Вытирает мокроту о мое плечо,
Обращаясь в ласковую говорилку,
В погреб лезет за магарычом.

Таковы обычные дела людские?
Где-то плачут, где-то ждут,
Не хорошие, и не плохие,
Кто-то крут, а где-то кнут.

Обыкновенно, многие страдают –
Это общества сознания нутро.
Но стремится Герда к Каю
Нанизать на зло – добро.

Серединка проклинает глухо,
Низа себя хватают за грудки,
Верхи по кругу смотрят сухо,
Лишь мудрые тревог дают звонки.

Их немного в трудной массе,
Кто-то должен святить умы,
Что засели в сапожной ваксе,
Хотя и им улыбаются дни.

Я дивлюсь, как каменеет разум,
Если мусолить его в темноте
И ругать неразумной заразой
В кудластой, упрямой башке.

Я смотрю на Луну пустобрехом:
Она не мудра, от меня далека;
Но в ночи она зрится просветом,
Куда низвергается тоска.

«Висишь как безглазая чурка,
Изогнулась вальяжно дугой,
Ну, словом: бандитская Мурка,
Что хватает за горло рукой...

И того-то не хочет в услугу,
Прохватило безбожное зло;
Я придумаю страшную муку –
Не холодно будет, и не тепло.

В моей ты тоске виновата,
Глазеешь и кличешь беду,
Ночным провизором зажата
За то, что несешь ерунду…»

Зачем разошелся так рьяно?
Смотрю, звезды лупают свет –
Мерцает он, будто бы пьяный
В зигзагах небесный корвет.

Луна хмурит смог серьезно,
Изрекла оловянный совет:
«Клянусь хиромантией звездной,
Коснулась нечаянно бед.

Ваш народ чрезвычайно обидчив,
Я забрала три тонны тоски,
Разве стал он немного улыбчив?
Вот остались печали куски.

Взять готова я их на поруки –
Угнать в поднебесье печаль,
Но закончатся только ли муки?
Обретают себя, глядя в даль?..»

Поглядел на пьянящую Землю,
Со вздохом махнул на Луну;
Ввязаться мне в вечную бездну?
Значит, шею подставь колуну.

Луна поспешила к эстонцам;
Света луч повеял до лужка,
Побежал навстречу Солнцу –
Разом унялась моя тоска.




Каторга

Поет кандальная Сибирь:
«Падшему счастье дари…»
Вещает из небес Псалтирь:
«Итак, вразумитесь, цари…»

Кто бил, тот бывает побит
За прошедшего года грехи;
Виной не плохой кондуит,
А мыслей плохие стихи.

Когда человек угнетен,
Когда его слезы душат,
Смолу наливают в котел,
Чтобы разжечь в нем ужас.

Наказывать нужно себя
Прежде, чем драть другого,
Иначе – простая возня:
Винить без вины чужого.

Витает над миром смех,
Но слышит его не каждый,
А тот, кто жирел от утех,
Считая каторгу важной.

На каждом висят кандалы.
Люди зачем в них обуты?
Если это заскоки судьбы,
Жизнь разобьет ее груды.

Если это не прав судья,
Быть ему самому в Сибири, –
На бригаду – баланды бадья,
На мозги понавешают гири.

Напрасно людей не черни,
Начинай с самого познание,
Но прежде – долги верни
За вход самого в мироздание.





На чудаках построена планета

Мир спешит так широко шагами,
Что боится, как бы не порвать штаны;
Так идут лишь на борьбу с врагами,
Попадая запросто в объятия Сатаны…

Схватив с утра толпы синдромы,
Голову сломать можно легко,
Лей потом на шею воды тонны,
Останется дымить горячее дупло.

Нет, здесь заложено совсем другое –
Должен находиться золотой резон:
Если поездом поехал в Бологое,
Тогда бери с собой хороший тон.

Если же собрался сразу в Питер,
Где ожидают разведенные мосты,
Садись пережидать ветер сомнений,
Чтобы не тащить с собой его хвосты.

В Питере построили домов громады,
Которыми перепугали бедных птиц,
Журавли не залетают в пекло ада –
Выше даже неописанных страниц.

Зачем лепить такое наваждение?
За смартфонами не видно лиц.
Так работает народа просвещение,
Что не высмотреть краев-границ.

Человек, страдая, помогает жизни,
Проскочить стараясь гиблые места,
Поднимая кверху грязевые брызги,
Перепоминая души: матери, отца.

Ситуация на самом деле проще –
Жди того, которое должно бы быть:
Подойди к березовой поближе роще,
Постарайся хорошенько там остыть.

Мир по природе вечно странный –
Он ждет, пока не обернешься сам.
Оставь в покое вечер бранный,
А утром думай лучше: сам с усам.

Пробеги зарядкой тропкой в поле,
Поговори наедине с речной водой,
Пожалуйся, что город не дал воли,
Возвратись домой с ногой хромой.

Пусть улицы шумят сурово –
Это твой родимый отчий кров,
Пусть закат в пыли лиловой –
Разум начинает строить новь.

Смыкайся действиями с чудаками,
Не тони утрами в городской толпе,
Держи испытанную голову прямо,
Не сторонись на гордом ветерке.

Мир ты должен остудить от бега,
Иначе не нашить столько штанов.
Что порвались на бегу у человека,
Который ошалел от шоу-снов.


На чудаках построена планета,
Им природой светлый разум дан,
Их не прельщает сладкая конфета,
Не испугает громкостью султан.

Кросс слепых несет с собой увечья
Даже для культурных мощных стран,
Дорога в будущее – чисто человечья,
Ее не видит зажиревший человек-баран.




* * *

Расцвела надежда холодом в груди,
Разгорится позже радость впереди,
Не торопи только мечты.
Выдался сегодня добрый вечерок,
Обдувает мысли теплый ветерок,
И ты счастлив почти.

От рождения каждому хорошее дано,
Не превращай его в незрячее бельмо,
Уж таков закон природ.
Может, слишком выглядит суров,
Нацелен: чтобы не ломали дров
За заздравный в кружке грог.

Всякий со счастьем знаком,
Но пустой остался «тили-бом»,
Утонул в нем стыд.
Тогда не допускай потерь,
Сотни раз мечту измерь –
И золотой песок отмыт.

Почему проходит быстро ночь?
Поскольку она есть родная дочь
Старинных колдунов и мастеров –
Еще не было придумано Солнце дня,
Чтобы ночка не соскучилась одна,
Отпустил ее на волю царь Горох.

Добежала темнотища до границ,
И свалилась к Солнцу вниз –
Взялись за руки друзья.
Власть поделили свет и тьма,
Двери распахнула долгая тюрьма –
Надежды вышла в свет семья.



Мечты

Познавая время плохо,
Распускаем мы мечты,
Становится так склока –
Усиливается чад свечи:

То полыхнет она ярко,
То поубавится в грусть;
Знать, не нашлась еще палка,
Чтобы забить ею Русь.

Время как факел беспечный
Мечет вразброд языки, –
Временем годы помечены,
А Землю терзают полки.

Хочется много красивого,
Несбыточно это почти –
Уговорить бы спесивого
Сторожа нашей мечты.

Взять бы свирепого Аргуса,
Окунуть головой в водопад;
Хитрость двуликого Януса
Мудрый прославил Сократ.

Человек становился вселиким,
Когда создавал чудеса –
Рукой разгоняя блики,
Ловил колдунов в небесах.

Много простора в России,
Мало разумной мечты,
Чтобы обрывы гасились
И наводились мосты.

Растут города и веси,
Важна между ними связь,
А время нуждается в лести,
Мол, хороша твоя власть.

Мечты озаряют без времени,
Когда улетаешь ввысь –
Ноги у Пегаса в стремени, –
Ловишь волшебную мысль.




Свеча

Горит полночная свеча
У потной головы больного,
Фитилек коптит немного,
Из жидкого кольца торча.

Раздается хриплый стон,
Звуки шумного дыхания,
Всхлипы и рыдания;
Сестрица оставляет стол.

Огонек колышет свет,
Лицо девичье с родинкой;
Проводит ручкой тоненькой,
Поправляя старый плед.

Компресс холода на лоб,
Вроде делается легче,
Холод жар уменьшил,
Веки разомкнул озноб:

«Матушка! Зачем я жил?» –
Тонким жалобным протестом.
Медсестра с лицом прелестным,
Голосок звонком поплыл:

«Тише, тише! Вам нельзя…»
«Ох, сестрица, уже можно…
Ох! Жизнь проходит тошно…
Ох! Горькая моя стезя…

С детства вещи воровал…
Ох! Не боялся смерти…
Не убивал. Поверьте…
Ох! Был злой, шакал…

Презирал всегда людей…
Ох! Теперь их жалко…»
Мелко затряслась каталка,
Проблеск кончился идей.

Отключилась голова,
Затрепетало, корчась, тело.
Сестра страшное запела,
Не разобрать слова…

Догорела ночная свеча,
Огарок взялся дымом,
Больной лежит аршином,
У сестры в слезах печаль.




Правда

Чувствуешь правду умом,
Неправду свергаем глазами;
Правда несет холодком,
Неправда – гнилыми вожжами.

У правды немало примет,
Неправда язычит лукаво,
Правду несут на обед,
Неправду – как сладость к чаю.

Правда не терпит ночей,
Таится неправда во мраке.
У правды хрустальный ковчег,
Неправда ползет как раки.

Правда не любит концов,
Неправда огулом финитна,
Правда растит молодцов,
Развитий неправде не видно.




Правда ведет диалог,
Ласкает неправда болтливо,
У правды хороший слог,
Неправда по сути тосклива.

Правду возмущает суета,
Неправда в суете у бесов,
Правде сопутствует беда,
Неправдой льстится кесарь.

Правда достает секрет,
Ткет неправда паутину,
Правда – совести ответ,
Неправду тянет в тину…





Эпоха

Молчит эпоха в перепутье,
Схватила горе на беспутье –
Опасается теперь огня.
Видит знакомый перекресток,
Там была еще подростком,
Села у гнилого пня.

Направо темнеют озера,
Жирует карась обжора,
Тянут сеть рыбаки;
Налево лес дубовый,
Коряжины и буреломы,
Там дом Бабы Яги.

Сзади остались пожары,
Кризисы, войны и гари,
Земли не касается плуг.
Впереди перекати-поле,
Дает оно каждому долю
В зависимости от заслуг.





Корежит эпоху думой,
Кажется, даже грубой,
Мука трудна выборов.
Налево едят твои кости,
Направо нежданные гости,
Мало ли было ослов?

Невольно идем прямо –
Берем на плечо баяны,
Шагаем вперед.
Конец эпохальным раздумьям,
Долгим и здравым, разумным,
Новое ждет…




Природа поэтична

Поэтический процесс мышления
Не только связан с вдохновением,
А с тем, что ждет народ.
Последнее само вторично,
Даже, чаще, и непоэтично –
Влияет настроение природ.

Поэт подбирает не рифмы,
А образы: туманы, вишни,
Солнце и ущелья гор.
Образует смысловые связи:
Словесно-образные вязи –
Хмурым действиям укор.


Гора уходит к Магомету,
Бутоны время жмут к ответу:
Сколько до цветущих пор.
Весна торопится недаром,
Примется за дело с жаром,
Зашумит зеленый бор.

Поэт не забывает море,
В стихах оно в просторе,
Но налетает шторм:
Берется страхом ветер,
Корабль – сто отметин,
А люди – рыбий корм.

Вдохновляет зелень леса,
Феи, колдуны и бесы,
Журчит упрямо ручеек;
Жизнь – большая сказка,
Быт, чудеса и ласка –
Всегда хорош конец.

Не забываем небеса –
Вот где творятся чудеса,
Поэт здесь молодец.
Стихи – венец мечтаний,
Отрады и образований,
Хандре души конец.

Золотом сверкает Солнце,
Выглянет Луна в оконце,
Блещут звездные пиры,
В тишине ночные дали,
Русалки песню заиграли,
Не спят природные миры.





Разговор

-1-

Обычная речная волокита:
Тянется паром через Оку,
Пенится вода, бортом побита,
И уплывает ближе к маяку.

Ребятня чумазая, в лукошках бабы,
Чешут разговоры о погоде, о бытье;
Небрит мужик, в плечах неслабый –
Глядит на воду и не слушает нытье.


Не до шуток в делах деревенских,
Разговорились: что да как:
– Ты, видно, товарищ не местный?
А я вот тутошный судак…

Мантулю тридцать годов на пароме,
Был тогда парнишка вот такой. –
Он показал рукою в робе
Какой тогда он был малой.

– А я из города до дяди Кузи,
Знатный он, как говорят, кузнец.
– Да ты что, паря, нету Кузи –
Помер давеча наш молодец.

– Вот-те так, не знал я даже…
– Да уж давненько, на Покров…
Ходишь тут, пока не схватит враже..
–Да, закон жизни суров…

Закурили, помолчали, поглядели в воду.
– Кузя-то кем был тебе?
– Родный дядя… Дают же годы…
Нужно отдавать долги судьбе…

– Вы бы, горожане, мост нам дали?
Сколько можем мы мытарить на Оке?
– Ох, кому-то вешают медали.
Свет уже не помнят на реке…»


-2-

Разговор замялся. Скоро берег,
Бабы даже расподняли суету:
Каждой хочется убраться первой,
Неповоротливую сбросить маяту.

Я опомнился: «Зачем я еду?
В земле лежит дядя-кузнец,
Хозяйства нет – кануло в Лету.
А дети? – В город-молодец…»

Давно заброшены бурьяны,
Едва пасется тощий скот,
Но это не нарядные изъяны.
Это не неурожайный год…

Мученье наше в слабом духе,
Который распускает белену,
Она звенит могилой в ухе
И раздувается на всю страну.

Народ пока живет убого,
Но погляди: торгуют города?
Там находят много прока,
Торгуют, значит, ценная руда?

Но ее переработать нужно,
А не гнать пустым сырьем,
Мы пока живем подплужно:
Обросли коррупцией, ворьем…

Наверно, прав был дядя Кузя,
Что вовремя от нас ушел –
В деревне закатилась муза:
На всех собак один мосел.




* * *

Дорога, дальняя дорога!
Цветут ромашки за окном,
Котик мяучит у порога.
Луна проснулась даже днем.

Куда зовут нас эти дали?
Сначала в темный дикий лес,
Затем болота, пни и мари
И горы, выросшие до небес.

Мечтаю что-то я сегодня:
Вот как выйду за порог,
Распишу поэтики угодья…
Не вышел из меня Блок.

Закончил загодя сыр-бор,
Наконец, освободился вечер,
Вышел тихенько во двор –
Теплым духом обеспечен.

Добром дышит разнотравье,
Голосит поздний петушок,
Награждено мое страдание –
Нашел волшебный свой лужок.




* * *

Мышление всегда полно сомнений,
Ведь мысль идет зигзагом троп,
Еще неведанных, которых гений
Не смог перешагать по гроб.

А сказочка по случаю простая:
Сомнения, процесс оценки истин, –
Так и упрется голова пустая
В тугую бесконечность мыслей.

Если приведут сомнения
Нас в такой далекий край,
Где процессы, а не мнения
Говорят судьбе: «Играй».

Создают сомнения зигзаги,
Земля – собственность – тропу;
Так и движется через овраги
Мысль, покою объявившая войну.




* * *

Посадили мы в саду калину,
Ягода красивая, как кровь,
Только жалко стало сиротину,
Горечь прошибает в бровь.

Знать, разобидел ее кто-то,
Сладость взял в пустой карман,
Только кинулся не в те ворота
И рассыпал сладость по дворам.

Пожалели мы калинушку.
Посадили рядом хмель –
Пусть увьет он сиротинушку.
Ласково, как добрый змей.

Может, у нее оттает сердце,
Горечи повыкинутся вон –
Вот тогда добавим перца
В радости калины перезвон.




Платить ребром

Земля голосит от страха бесова –
Злом исчадия разносят термояд,
Радиаций облака черно-белесые
Не жалеют даже маленьких ребят.

Нас все века запугивают чем-то,
То стрела и взрывы, то ракеты миг;
Пышут злобой, бьют зачем-то,
Обратив во зверя человечий лик.

Люди подняты тревогой и едины –
Вопрос чрезвычайно велик: «Почему?»
Почему на Земле столь любимой
Добром ужиться невозможно никому?

Казалось бы, лейся природа,
Сады наслаждаются в сытых кустах,
Думать, как лучше сделать народу;
Нет же – бесится кровью вассал.

Мы на Земле давно не одиноки,
С тех пор, как кончился наш рай,
Долг и совесть – не тот рокер,
Есть могущественный Бабай?

Он от грехов направит нашу совесть,
Направит так, что встанет честь –
Дороже всех трофеев; только боли
При этом будет – нам не счесть…

Зачем же рвать зубами время?
Из горла выдирать кусок сейчас?
Ведь мы же человеческое племя
Кто пожелает думать за нас?

Хорошо, вот нам дана дорога,
Иди по ней, иди с добром,
Нет же, нам нужна тревога,
Чтобы потом платить ребром?..




Смелость

Смелость обретай в дороге,
Но не заблудись в себе –
У души законы строги,
Все они с собой в борьбе.

Смелость – далеко не самость,
Это от себя полуденный отрыв,
Чтобы обрести хотя бы малость
Из того, что сделать мы должны.

Смелость поддерживай делами,
Достойными, что совестью чисты,
Они ценятся забитыми голами,
Количеством сожженной бересты.

Нахрап – чужой, кому он нужен?
Риск заблуждения в судьбе?
Когда черт в душе разбужен,
Толку нет в такой борьбе.

Блуждать в себе проще простого:
Отпусти легко на ветер рукава,
При этом не увидишь ты большого,
Будет пустой от злости голова.

Заблудиться так в себе недолго,
Окончательно отдав права судьбе;
Если вытащишь ее как волка,
Будешь вечер проклинать везде.

Смелость не опережает разум,
Иначе возникает этот грех,
Что перевернет людскую фразу
На варварский язык прорех.

Смелость разум равновесит,
Чтобы вести совместный путь;
Он по ходу ценности развесит
И выберет на действо суть.




Пророк

Я у пророка песни пел,
Кончал молящей «Аллилуей»;
Тянул десятки децибелл,
Слезливой кончил бурей.

Пророк покачал головой,
Руками погладил бороду,
Сказал: «Человек боевой
Не брызжет слезами в сторону.

Он стоит и поет прямой,
Будто жердь проглотил вечером,
А ты – рассупоня больной.
Врачи пусть тебя лечат…»

И кончил; вышел, отпустив;
Закат уже сменился ночью,
Он сам не очень-то ретив –
Пошел потихоньку с речью.

«Вот ты, погляди, каково
Пришлось теперь нашим людям?
Ведь раньше: бери седло.
Езжай, конь тебя разбудит.

Теперь же берут смартфон,
А в нем и душа засыпает;
Что будет, если же он
Вдруг да окажется в рае?..

Нет, не позволит душа,
Которая век созерцает,
Дух человека круша, –
Тело-то воли не знает…

А ты, хоть слезлив, мужичок,
Но ценишь старинное счастье,
Ведь некий от мира божок
Хранит наше вечное братство.

А люди? Есть много таких:
Плюют на волшебные дали,
Им круче давай и плохих,
Духом уж мертвые стали…»




Отчий дом

Отчий дом
Зовет нас в вечность,
Волшебный звон –
Что бесконечность.

Качель начал
Дается даром;
Дом венчал,
Наполнил жаром.

Такой исток –
И ты обязан
Вести поток,
Минуя грязи.

Любая стать
Дает отдачу,
Отец и мать
И ты в придачу.

Так не забудь,
Что ты обязан
Подставить грудь
В защиту связи.

Помнить былое –
Маловато,
Идти всем строем –
Сложновато.

Наладить связь
И с отчим домом –
Увидишь мать
Будущим оком.

Живем мы все
Под отчим домом,
И по росе
Бегаем снова…








Воля

Берется трудное трудом,
Саднятся руки от мозолей,
Строим мы своим горбом
Свое же будущее воли.

Семьи волений парадокс,
В том, что он не виден,
Хотя воля как залог
Будущей великой силы.

Желаний бесконечный хвост
Бесследно тянется за нами,
Запустить бы всех их в рост,
Да воли не хватает.

Воля – свобода из свобод
Не бывает без желаний,
Открывает она свод
Трудолюбия и знаний.

Рядом с волей нужен ум,
Без него воля взорвется;
Ум – это разумности колун,
Бьющий нежелательные блюдца.

Воля вырабатывает цель,
Чтобы охватить ее достойно,
Иначе будет слез капель
И самоистязательные войны.

Волений равновесный тип,
Идеал желаемых развитий…
Пристает к причалам бриг,
Венками с лаврами увитый.





Жалость

Оркестровая скрипка плакала,
Музыкант исторгал печаль,
Овации публики аховы,
Кто-то на рядах заохал вдаль.

Наверху у человека ноты жалости:
Размочален стойкости хребет?
Не хватает «лишней» малости,
Которую желает только идиот.

Эта малость будоражит чувства,
Проникая непонятным образом в дела:
У каждого иная степень буйства –
Зависит от чар музыки и колдовства.

Если нота проникает в действия –
Это явный психологии аффект;
Должна в душе остаться песня,
И рассматриваться как Рerfekt…

Оркестр умолк. Аплодисменты.
Музыкантам слушатель несет букет
И возникают щекотливые моменты:
Скрипачу – в цветах золотистый конверт.

«Спасибо, милый друг, за жалость,
Что вызвал умиление слез,
Я из бледной стала алой –
Не стыдно, всколыхнуло до небес…»

Вновь раздались звуки симфонии,
Неожиданно произошел обрыв струны,
Но не случилось какофонии –
Лишь задрожали на манишке галуны.

Оркестр играл единой нотой,
Скрипач одной струной запел,
Перекрывая звук фагота;
Солист от жалости стал бел.

В зале разразилось взрывом,
Музыкант упал без чувств, –
Будто свалилась каменная глыба,
От жалости в душе сорвался груз.

Откуда в человеке возникают чувства?
От вибрации невидимой души?
Касаясь общечеловеческого вкуса, –
И плачут малыми ребятами мужи.

Если внутри играет скрипка
И вызывает к жизни аппетит,
Значит, удалась прививка –
Человечности и жалости мотив.




Солдат

На поле боя уродился сон:
Горы убитых без кальсон,
Кричат оравой воронье,
Царит в округе забытье.

И только где-то там вдали,
Забытой на краю Земли
Хохочет весело Кощей,
Хочет поглодать костей…

Проснулся от вопроса: «Почему
Солдат послали в эту кутерьму?»
Война, вражда, борьба – зачем
Мы на погибель здесь торчим?

Сам я вышел из крестьян,
Да воинский рожок забрал:
Якобы, Родине теперь служи,
Свою погибель сторожи?

Не для того был создан человек,
Чтобы разорять чужой ковчег;
Однако бьются все века –
Грехи поют, злость велика.

Утром поправил свой мундир.
Глядит сурово командир.
А я покинул к черту рать,
Дороже мне отец и мать.

Да только дедушка война
На сотни косточек больна:
Забрали мигом под арест:
Больно шустрый ты боец.

Куда пропал разумный ум?
Или жадности великий кум?
Как можно обрести в борьбе
Человечные черты в судьбе?

Обычно угнетают большинство;
Царит Лукулла пиршество
Среди тех, в ком худший дух,
В ком человечности огонь потух.

Вот почему сижу в тюрьме,
Безвинно вымазан в дерьме;
Вспоминаю вековечный плуг,
Что отобрал коварный плут…

Не успел надеть мундир,
Вбегает ротный командир:
«На учения – шагом марш!
Гони в ракетный экипаж…»




Судьба барона

Чума на троне восседает
Как похоронный марш:
Ушли ее мечты о рае –
Добрых дел мал стаж.

Сидит Чума на троне,
От скуки ловит мух,
Сдвигает гневно брови
На расторопных слуг:

«Сходите-ка в деревню,
Живет там Русский Дух,
Замызганный и древний,
От дум мозгой опух.

Обрыдли ваши мне обеды,
Я его на ужин съем;
Повернуться, может, беды –
Гадко станет всем…»

Быстро сказывают сказки,
Дело медленно идет –
Помчались слуги по указке,
Не прошел еще и год.

Подавилась Чума Духом,
Оказался он святым –
Хотя весом легче пуха,
Зато вечно молодым.

От чародейного такого чуда
Следует совет-мораль:
«Хоть замашками ты Юдо,
Зато Русское – как сталь…»

Чума скатилась с трона
И провалилась в Тар-та-ры.
Закончилась судьба барона
На радость мелкой мошкары.




Утро

Крестом молится не научен,
Мир духовного замучен,
Язык разумности немой.
Неказисто как-то вышло,
Политики крутилось дышло,
Веры истончался слой.

Небесам молится не умею –
Глуповатому подобен змею,
Съедающему самого себя;
Объят туманом и снегами
Умишко загнивал веками,
Разыгрывая роль врага.

Любовны ранние рассветы –
В них ищу на жизнь ответы,
В кроватках люди спят.
Несутся в вечное вопросы,
Кусаются как злые осы,
Дух материей распят.

Почему я так устроен –
Не терплю борьбы и войн?
Смотрю издалека на мир.
Наворачивают тучи грозно,
Решать глобальное уж поздно,
Хоть ты кудесник и факир?

Говорят, гадать не нужно,
Вас ведут по жизни дружно.
Неясно вот: кому? куда?
Если ждет обмана зорька,
От улыбок станет горько –
В единых душах тошнота…



Играют блики на асфальте,
В воздухе распевок гвалты:
Чирикают у лужи воробьи.
Гимн разносится из окон,
Солнца выглянуло око –
Утро встает моей страны.




Тишина

В лунном свете блеск креста;
Разлившись, дремлет ночь;
В черном небе – борозда:
Тишина стремится прочь.

Мировой закон единый:
Быть без развития нельзя;
Иначе думают кретины,
Перед природой лебезя.

Лампады сумрак синий;
Веселые вспышки зарниц;
Свесились гроздья калины
Посреди земных глазниц.

Грусть накручивают тучи;
Ночничок у входа в храм
Подмигивает: хуже – лучше,
Беспокоится глазастый мрак.

По деревне ночь пугает
Собачий заунывный лай.
Затихает. Звук сметая,
Тьму сгущает мраков царь.

На крестах лежит забвение,
Тишина звенит в ушах,
Тянет душу к откровению;
Пойду, выйду на большак.

Миг притесняет отраду;
Тревожит храмовый порыв;
Ветерок сквозит в ограду,
Ворота будто бы открыв.

Молодеет ночное дыхание,
Разгоняет испуга черты,
С ними уходит страдание
В далеких морей порты.

Убегают миры из дома,
Ночных опасений черты:
На колокольне голой
Горят осколки тишины.

Случилось что-то на Востоке,
Храпит забвением сон,
Утренние наступают сроки
Под перекарканье ворон…

Мечта не бывает недетской,
Колокольня природы поет,
Тишина оказалась кузнецкой –
Продолжается жизни полет.





* * *

Страшное то, что не высказал
В своих откровениях клен:
Что-то проходит вне мускулов –
Портит неискренний тлен.

Клен занимается думами –
Моментом веселия гол, –
Лес богатеет не суммами,
Красотами вечными полн.

Несется природное чудо
В худенький мрак бытия,
Играет хрустальная груда
С именем светлым: «Весна».

Подходит в широкую гавань
Пречистая келья души,
Кричат голоса: «Слава
Видениям Духа большим!».

Себе сотворяем трудности,
Человек – он немалый чудак,
А природе хватает мудрости
Создателю бросить пятак.

Колышутся тайные тени,
Их видит волшебник и маг;
Жадность исходит от лени,
А ценит природу – простак…




* * *

Уж звезды вечером зажгли;
Коварен жизни жребий:
Вместо ласковых элегий,
Очага сгоревшего угли.

Неясный шепот полуслов,
Трепет жаркого молчания,
Огонь душевного страдания –
Аффекты сладких снов.

Глупый сумрак без конца;
Ночного края тайны, –
Ищут своего хозяина –
Светлого мира творца…

Не упокой объятия мечты –
Таинственный завет печали,
Слезы далеких прощаний
Высохли коркой почти…

Солнышко дышит весной.
Проснулся в чаду сновидений,
Хмарь вечереющей лени
Убежала в дневной забой.




Шествует гусей отряд
К зарослям осок в воде,
Рыбки мечутся в волне –
Вечная речная рябь.

Воцарил в природе лад.
Откуда страхи ночи?
Ошибок злые корчи?
День приволью рад…

Лишайте ночи глаз!
Не зажигайте звезды! –
Бездонные пусть бездны
Путь не найдут до нас.

Но жаль бросать Луну,
Как она без света?
Пусть летит кометой
В подземную страну.

Подсветит мрак в аду,
Чертенятам станет тошно:
Светло, а потому тревожно,
Запросят души мзду…



Уродина века

-1-

Уродина века –
Душевный покой,
Достоин он смеха
В деревне любой.

А город? Тот дремлет
В уюте квартир;
Зачем ему земли?
Под боком сортир.



Упрятана совесть
Громадой домов,
Достаточно крови,
Покоя и снов.

Нам возражают:
Город в трудах –
Фонтаны рождает,
Рыбу в прудах.

Пусть временами
Далек от земли,
Зато много званий
Корпят до зари.

Зачем разговоры
Вести напролом:
Сравнивать город
С нищим селом?..

Жаждет свободы,
Покоя душа,
Ласка природы
Всегда хороша.

Только покоем
Назвать нужно труд,
Полезно любое,
Лекарство от мук.

Покой и свобода,
Чужда им лень.
Трудности года –
Покой через пень.


-2-

Царствует мера
В делах и во всем:
Мысли и веру
Мерим добром.



Вышел из меры –
Родился урод,
Лебедем белым
Не красится крот.

Вечером люди,
Устав от забот,
Видят на блюде
Свой огород.

Вечна в народе
Тяга к добру –
Выйдет он в поле,
Скажет: «Люблю».

Светлячок на совесть
Светит и поет –
Сказывает повесть:
О теплоте природ.

Ему покой не нужен,
Он работой сыт:
Ночку переплужит,
И покой забыт.

Процветает вечно
Покой души в труде,
Не живет беспечно
В бездельной ерунде.

Иллюзии свободы
В дремлющем бреду;
Значит, эти годы
Покой лежал в гробу.


-3-

Вот на тонкой ветке
Торопится жучок,
Не откажешь в сметке:
Знает свой шесток.

Удивляет Землю
Безмерный парадокс:
Человеку деньги
Замедляют рост.

Он виляет задом,
Хмуро водит бровь,
Вестники из ада
Уже качают кровь.

А он ищет покоя,
Этакий урод,
Душу полнит гноем
И позорит род.

Потерял понятие:
Где у жизни смысл?
Ему подобна братия –
Смотрят только вниз.

Думает кто ночью?
Человек-чудак –
Значит он порочен,
И весь мир бардак?

Так считают многие,
Только не творец,
Посбивают ноги:
«Ох! Святой отец…»

Светлячок на совесть
Светит и поет,
Не берет он окись
В жизненный полет.

Уродина века –
Духовный покой –
Достойна абрека
С цветастой гульбой.

Души воскресают
В Сизифовых трудах.
Спокойствие без края
Тащат на горбах…





* * *

Если духом упал –
Ложись под гранату;
Клади в уши вату,
Если память заспал.

Зачем нужен слух?
Множить испуги?
Ряди лучше струги,
Ищи бедный дух.

Слабых не жаль –
Они виноваты,
Судьбой позакляты,
Ржавеют как сталь…

Насел туман дня:
Не ведает мука,
Что ты такой бука,
Не хочешь огня.

Нужен был взрыв –
Стряхнул он унылость,
Убрал тела хилость;
Открыт твой нарыв.

Повыкачай гной,
От боли не воя,
Лень свою кроя –
На месте не стой!

От злости опух?
В вечных заботах
Даже в субботу
Поддерживай дух…

Придет добрый миг:
В битве с судьбой
Согласен с собой –
Сердце без пик…




Гадание красоты

Гадания души на свет выводят
Дух святого в соловьиный день –
Так сожалеет совестная подать
Бытия убогого злую дребедень…

Луга в глубоком васильковом цвете,
Из Солнца одуванчиков венки –
По самой древнодейственной примете
Умелый бог обжигает горшки?

Тень упования зеленой веточки
Зажигает желтым ожерельем горизонт;
Еще поют ласковым клювом пеночки,
Глазастый филин опереньем горд.

Ночь заблудилась в дебрях страха,
Луну похоронила туча грез,
Ее боязнь таинственного мрака
Может человека умилять до слез.

Снизу раздаются колдовские звуки:
Идет нечистая, глухая ворожба,
Нет, это вовсе не восстали духи –
Слепых гадалок темноты вражда.

Как горб кота в его растяжке
Обиженно ползет закатный ореол,
За краем света есть покоя башни,
Отдыхает там полуденный орел.

Трясется ночь ветрами страха –
Момент удобен для гадания души:
Заклинает тело опасаться смака,
Покушать лучше разумов борщи.

Утро нарождают как венец гаданий:
Исподволь выводят из тюрьмы зарю.
Дают, стараясь, множество заданий:
Как нужно разгораться светом дню.

Утро озаряется петушьим пением,
Кукушка заводит лесной метроном,
Ветер скрыл рулады преступления,
Вышел из земли веселый гном.

Зашевелился сонный вол тумана,
Осветили свечи ночи пустоту,
Затанцевали блики нового романа,
Наперебой нагаданную хвалят красоту.



На Восток?

Звоном струн натянут день,
Бодрость ловит сплошные звуки,
Не посидят на месте руки –
Не переделать быта канитель.

Песней наступил прогулки час,
Дух радости ускорил сборы,
Прервав пустые разговоры,
Взял нежности в рюкзак балласт.

Как компас сторонюсь обычных трасс,
Российские чудесные просторы:
Леса, равнины, бугорки и горы –
Невозможно отвести восторга глаз.

Нечаянно набрел на незнакомую тропу,
Поросшую давно диковинными мхами –
Запахи как чародейские бальзамы
Дурманом окружили бравую траву.

Из бересты построен балаган,
Внутри висит черпак-бандура,
Обрамлен колодец как фактура,
Которая на душу льет воды стакан.

Надписью висит добропорядочная суть:
«Испей воды уставший путник,
Съешь матерью печеный бублик
И продолжай чудесный путь…»

Сел на аккуратно спиленный пенек,
Пряча от себя как дар улыбку,
С молоком представил крынку;
Но все дороги ведут на Восток…

Потому что там возник исток:
Реализовались мировые думы –
Стали строится бревенчатые срубы,
Человек устремился на новый виток…

Тороплюсь едва ли не бегом,
Перепутав сразу вдох и выдох,
Потянет влево – и получишь вывих;
Тороплюсь как в детстве – босиком…




* * *

Мне кажется, в жизни я лишний:
Куда, зачем податься старику?
Не с кем разделить тяжелую тоску –
Голоса глухие молодость не слышит.

Тихо бреду по пустынному скверу,
Вижу, что клен одинокий стоит:
На ветру качается, унылый вид –
Есенинский, опавший и заледенелый!

Был когда-то молодой, зеленый –
Теперь холодный и озябший друг;
Годы беспощадный вертят круг –
Пора ухода временем пронзенным.





* * *

Глядит равнодушно собака на мир
(Этак смотрит на ночь бедуин);
Хотел бы сказал что-то людям барбос,
Да старинный умишко мохом зарос…

Уже не поет паровозный гудок,
А думы не подняты ни на вершок;
Тянет со скрипом Вселенная воз,
Крутит Земля обновления кросс.

Не может этого понять барбос,
Чешет лапой холодючий нос,
Мясную в дреме видит кость –
Бежит слюна и пробирает дрожь…




* * *

Горе, посоленное слезами,
Крынка глины с молоком,
Ветки с серыми дроздами,
Елозят ноги босяком.

Посадила мать за завтрак,
Поутру есть – нет охот;
Во дворе играют праздник:
Ребятишки, прятки, кот.

Беготня таится штатно:
Тишина запрячет старт,
Бегут в стороны приватно,
Кто нашел – ребячий гвалт.

Поперхнулся манной кашей;
Материнский строгий взгляд:
Не понять, что стало с Сашей,
Капризов будто бы заряд?

Ласково пригладит волосы,
Упрямый поцелует лоб,
Дыханий успокоит волны,
Вздохнет: «Беги, пилот…»

Детское рвануло счастье,
Полетел босяк стремглав,
Должен он принять участие
В открывании новых глав…




* * *

Бесконечный смысл молитвы –
Как крест, завязанный узлом,
На полях духовной битвы
Буридановым кричит ослом.

Могильный мокрый камень
Успокаивает страсти всех –
Проходя горнило грабель,
Урезонивает торжество потех.

Молитва – не простая просьба
Убогого на входе в жизнь, –
А натуры сильной просека,
Где душ в работе механизм.

Пуста молитва для бездушных,
Их кормит нищенский уют;
Осей разумных бесконечных
Достигает думающий люд.

Вера выглядит фатальной,
Она финитная по существу –
Помощь ситуации финальной,
Но слабый выигрыш по уму.

Ожидая помощи чудесной,
В изначальности – моли себя;
Осеняя голову надеждой,
Собственного погоняй коня…




* * *

Звучат небесные цимбалы,
Слышится подземный стук,
Морские нежные кораллы
В просини цветастых букв.

Остатки горизонта алого,
Лунные проблески слюды,
Не хватает только малого –
Человеческой любви.

Ласку напевают тихенько
Синие наперстки васильков,
Ветер успокоил лихонько,
Заговорила снова кровь…



Гармония

Гармония миров – то разум наш,
Думу имеют каменистые бульвары,
Равнины, города, стремнины, бары;
Пыльца веков – велик багаж.

Смысл сокрыт в пучине гор,
Золотым богатством пышут недра,
Вокруг бессильно ходит недруг,
Но слаб умом, поскольку вор.

Ласку несет подсолнух дня,
Сосут питание деревьев корни,
Пик гармоний ожидает полдень,
Среди разума веков бродя.

Ушла мякина мыслей по жаре,
Становится поток гармоний твердым,
Начинает думать разумом потертым:
Как лучше развиваться в сентябре.

Веет прохладой вечера опал,
Жизнь бежит навстречу смерти –
Так был Кай привязан к Герте, –
Гонится за ней слепой шакал.

Дисгармонии страда поет отбой:
Рдеют клюквенного цвета щеки,
Забыли становые жилы сроки,
Когда уснул неведомый покой.

Загорелись желтые огни столиц,
Пыхтит и пышет сдоба мысли,
Тени на кустах ужом повисли,
Искры бегут порхания синиц.

Ищет кого-то умоляющий покой,
Гармония ждет добрых действий,
Природа засыпает – все на месте,
Начинает голосить петух рябой.

Вот наконец подплыл, ворча,
Истины клад глубокой ночью –
Видеть тогда начнешь воочию:
Как Земля тепла и хороша…




Могила нравов

Могила нравов нам легко дается,
Стоит отпустить натяг вожжей,
Заехать лихо, но не в те воротца,
Прорваться мимо важных сторожей.

Загадочно глядит мадонна Рафаэля,
Видна в устах железная мораль,
Жизни красоту в холсте лелея,
Смотрит женщина в неведомую даль.

Капает на душу накипь ржавчины,
Сохнет боли раствор в груди,
Не оставь в покое похоть злачную,
По себе жизнь общества суди…

На Востоке злятся утра полосы,
Над лесом заиграла радуга чудес,
Искрами жемчуга сверкают рόсы,
В воздухе вихрят потоки месс.

На Солнце кроет паром берег,
Лозы узколистые прячут тайну вод,
Ветер сибаритный в ярости умерен,
Улетает в глубину гнилых болот.


Вздыхая, океан несет ответы:
Когда придет гибель в штормах;
Надежды соленые многие лета
Нравов позорных сжимают размах.

Впереди играет дальняя дорога,
Горластых поездов тягучих голоса,
Мораль преодолеет ядость смога,
Жизнь окажется лучиста и проста.

Не торопится закат бордовый
Во тьму упрятать золотистый блин;
Знать, сумеет человек бедовый
Осилить траурный моральный сплин.

Заскочу петухом на ступеньки вагона,
Преодолев сомнений неказистый бастион;
Завилась змейкой вечера корона –
Над миром чистый колокольный звон…



* * *

Чертовый приснился выверт:
Заставили встать на колени,
Разбойная шайка сомнений
Обращает желания в были.

Субъективное играет в кости,
Выигрыш – кладет в кубышку,
Проигрыш: снимай штанишки,
Пошагай незваным гостем.

Библейская крепость гранита
Сшибает веков круговерть,
Ласка льстивого аконита
Гостю причиняет смерть.

Сомнения советуют другое:
Не пей от добреньких улыб,
Быль как жизненный отрыв
Скрывать может большое.

Не побойся боли случая –
Для него сон безразличен,
Но он держится приличий –
Не столкнет разумных с кручи.




Слов флюиды

Слова бредут неведомо куда,
Мир будто объелся капустой:
Порой звучит такая ерунда –
Округа напрягается до хруста.

Страсти раздирают распрями обид,
Лубочные картины рая охмуряют,
Подставляется другой мне вид –
Дорогой простор родного края.

Черный саван неразумных вех
Укрывает человечьи достояния,
Хочется создать лихой побег,
Прекратить безбожное болтание.

Лугов зеленоюбочный резон
Просит нас не допускать старения,
Пусть где-то промелькнет бозон,
Чтобы бормотал ручей благодарения.

Плоскодонная вербальная тоска,
Березовые вьются мысли лета,
Торчит на высоте горы башка,
Не надел погожий день берета.

Болят отроги мозговой коры,
Пускают корешки отравы в разум,
Слова летят в отверстие дыры
Мимо жизни кардинальной базы.

Причина крепости библейских уз –
В них веков перебиты баклуши –
Касаются покоя и надежды муз –
Без слов теплеют наши души.

Языки волнуют качества момент,
Обмана миг – эфирные флюиды:
От Солнца ставится защитный тент,
От лишних слов – небесные болиды…

Рукой ласкаю бархат трав.
Пью березового сока сахар,
У человечества позорный нрав –
Учиться некому у Моцарта и Баха.




Война

Ненастья наступила тьма;
Отцвела лазурь погоды,
Тучи, дождики маня,
Глядят как черные уроды.

Горизонта серого кайма,
Угрюмы мраморные плиты;
Далеко запряталась война,
В бронзе подвиги отлиты.

Бесплодная Сахара дум:
Откуда в человеке злость?
Танковых моторов гул?
Такой не нужен гость!

Ужасы братских могил –
Дикой красоты курганы;
В них мира страх застыл
От зловещих дел поганых.

Убитых костей, черепов
Каменно-бетонный город,
Голос могильный молод –
Это память дедов и отцов.

Звенит заупокойный храм;
Елеем тлеющие лампады
Прощают миллионы драм,
Не прощают слез каскады.

От стали мучается меч –
Неразумом убогим создан,
Чтобы головы снес с плеч,
Мир казался адом грозным.

Безумным право убивать
Запретил церковный трепет?
Их прокляла родная мать;
Оправдание – детский лепет.

Пощады не бывать войне –
Восстанут Фениксом из пепла
Души убитых – на коне
Прикончат лающего вепря…

В могилах вековечный бум:
За что убили нас отребья?
Над могилами зеленый шум,
Качают кронами деревья…




* * *

Бродят мысли
О долине смерти;
Если скажут –
Вы не верьте.

Табор грусти
В худом деле,
Зависть духа –
В добром теле.

Хрящ уныния
Съедает разум,
Только действует
Он не сразу.

Мраморная лестница
Людям не способна.
Виновата роскошь?
Просто неудобна.

Ласковые песенки
Играют соловьи,
У ручья бурливого
Встали до зари.

Крутятся комарики,
Кусают и пищат,
Осинки маленькие
На ветру бурчат.

В воздухе чернеет,
Накрывает туча,
Травка зеленеет,
Не боится бучи.

Дождевые клавиши
Заиграли вальсы,
Духоту поправивши,
Улетают дальше.

Яблочные шарики
Поумылись мокрым,
До этого мытарились
Слабоватым ростом.






















4. Стихотворения из цикла «Философские этюды»



Целостности рычаги

Материализаций ускорение –
Технологический прорыв, –
Мечтам разумного решения
Духовный требуется взрыв.

Имитация нейронной сети
Несет закономерности ответ, –
Но на душе столько отметин,
Что дает она добрый совет:

«Запутались в бреду понятий:
Важен эффективный труд –
Не уйти от духовных заклятий,
Коль разорван всецелости круг.

Касаясь реальных законов,
Грозит им без Духа беда:
Не зная тенденции оных,
Мелочи варится ерунда.

Конечность больших данных,
Им в бесконечность не зайти;
Направление развитий – главное,
Локомотива технологий впереди.

Закономерность развивается
Не как закона алгоритм:
Упрощение дурью мается,
А мир тем временем горит.

Эти «темные субстанции»
Перебивают разум наш,
Читают школярам нотации:
Как избежать научных лажь.

Обосновывать вначале базу,
Пересчитывать потом хвосты –
Бесконечностью играет разум.
Наводит современные мосты.

Науки разбежались караулы,
Возводят «цифру» в абсолют,
Регистры интуиции уснули,
На мелочь коршуны клюют…

Конец иллюзий сладострастия –
Без духовного не будет ничего,
Оно вне материальной власти –
Не видно целостности рычагов».

Человек теряет смыслы,
Искусственный безумен интеллект,
Фаворитом деньги вышли –
Обманища волчий билет…



Пахнет странным

В мире пахнет странным:
Все те же соловьи,
Но то, что было данным,
Сам теперь пойми.

Этот дивный разум –
Где он, разбери –
Новым строит базу,
Метит он в цари.

Сочный свет зеленых
Молоденьких берез,
Ветром закаленный
Мыслей перевоз.

Были мы беспечны;
Сверху пал указ:
Мысли бесконечно,
Возроди свой бас.





Потоку бренной неги
Мир дает аллюр –
Бедствует от лени
Жадный до купюр.



* * *

Курится в храме ладан,
Льют милость на хорах;
Народ толпится рядом –
Волной, как на морях.

Знать, сила единения
Несет особый флер –
Гонит он сомнения,
Как в драку на ковер.

Звучит ударно колокол,
Сгоняя в ямы страх,
Тащит туда волоком
Извечный ада мрак.

Не задают вопроса:
«Откуда мощи зла?
Небес они отбросок
Или мать их мгла?»

Не спится человеку –
Открыт он чудесам;
Зло нашло опеку,
И виноват он сам.

Не Земля причина,
И не небесный яд,
А людей личина –
Злом не будешь свят.




Труд веков

Познается жизнь трудом,
Он разобьет преграды;
Не заигрывай вальтом,
Гони свое в отраду.

Освещай трудами путь –
Ошибки учат мудро, –
Ловится при этом суть,
Горит рассветом утро.

Вечером чернеет страх?
День прибудет ясен –
Искореняй духовный брак,
Чтобы не остыл, горячим.

Забирайся в новый круг –
Дух играет вечным, –
Ценность – яркий труд,
Не гонись за вещью.

Главное – понять себя,
А не рваться к жизни,
Злой завистью скрипя –
Так выиграешь трижды.

Каждому дается цель
(Знать бы, что достойна),
Наша жизнь – тоннель,
Где темно и больно.

В труде веков добро
Примером человечит,
Пугает смертно зло –
Значит, мир наш вечен.



Вальс Бостон

Жизнь полнится тревогой,
Когда надежды свет –
Как фонарь треногий –
Кончает свой балет.

Парок шумных дыханий.
Ночь. Мерцают огоньки.
Приползают ядом брани,
Зимним холодом деньки.

Вопрос крутит неладность:
«Зачем гложет тоска?»
Так нежелаемая данность
Срывает прыть броска.

Не умею слыть бездельным,
Не хочу влиться в поток,
Молю словом богадельным:
«Дайте воздуха глоток!»

Сурово окружает сумрак,
Мушка вьется у виска,
Барьер стеснений убран,
Вздохнуть могу пока.

Зачем нам мир сомнений?
Мысль в неге услад? –
Дела погаснут в лени;
Торжествует рая блат?

Вспылила совесть красным,
Крикнула вверх: «Нет!»
Тлеть не буду праздным,
Темнота – источник бед.

Воссияет разум ярким,
Поведет зарей Восток –
Бросит темное на свалке,
Заиграет вальс Бостон




Один процент

На фоне снежных облаков
Дворцовый купол злом сияет,
Восседают за столом бояре –
Гулянки стон – как рев быков.

Вдоль хором пускает похвалу
Князь-хозяин зело пьяный,
Ручищами махает, окаянный,
Вина следы-потоки на полу.

А крестьяне гибнут на полях –
На солнцепеке слишком жарко;
Барину трудов никак не жалко –
Крики в дым: «Давай, валяй!»

Глаза туманит слезный пот,
Мужик стоит, сгибая спину,
Не поглядит он на скотину,
Спасая от плетей хребет…

Такое было чересчур давно –
Забыто: сказки это или были?
Гневы тех времен остыли
(Бьется память как стекло).

Человеки – лишь один процент –
Маются небожеским богатством.
Удавят они солнышко за цент –
Но метят в мировое святство.

Может это от несовести закон
Чертогов человечьего небратства?
Тогда не избежать нам рабства,
Поставив демократию на кон.

Наполнен ядами духовный смог,
Не проясняет он ума веками –
Собственными глупыми руками
Вонзаем себе вилы в бок?..



Печаль без радости?

Глохнет радость уха,
Вышел с улиц смех,
Кроет быта скука
Из черноты прорех.


Мысли, души, небо,
Люди, парки и дома;
Мерцает гневно Вега:
«Где побед весна?»

Человек – он сложный,
Характер слишком крут,
Может жить безбожно –
Вот так продался Брут.

Виноваты смыслы –
Все мысли на беду?
Уж лучше коромыслом
Съездить по хребту?

Тогда убудет мания
Славить культ вещей,
Дух отыщет звание,
Отведав русских щей?

Печали не безрадостны,
А мир тогда здоров,
Когда найдутся сладости
В простом без докторов.



Историк

Могильной древности седые времена
Должны учить пристойным нравам,
Даже не просто так, но и по праву
Вечного – должны бы сеять семена.

С этим согласны, но в этом ли дело?
Старинные истории человек забыл,
Как тот с нерадостной душой бобыль:
Пусто в памяти замшелой и дебелой.

Мы вспоминаем, потерявши ценное,
Когда закрыто преступление назад,
Когда внутри перетерзается базар,
Вот тогда голубим пиво пенное?

Себя клеймим последними словцами,
Однако дело не перевернешь уже –
В горести размокло сладости драже;
Начинаем молится святыми отцами.

В этом ли таится выход розовый?
Нет, он требует добротного крыла,
Чтобы не крутить хвостом вола,
А усвоить истину в век бронзовый.

Не избежать потерь сомнительных,
И в этом психология людей права:
Если не учимся – душа больна;
Избегай пародий извинительных?

Держит скопленный заряд история.
Позавчера приснился сон цветной,
Словно проживал жизнью двойной –
То своя, а то чужая территория,

То на том, а то на этом свете
Будто бы изведал хлеба вкус,
Не видел адовый барьера брус,
Но благодарен был прадеду Пете.

Он по судьбе плыл как историк,
В тайнике нашел папирусный секрет,
Где силлогически звучал ответ,
Как избежать сердечных колик:

«Не позабудь былых деяний,
Неизбежно наступает вещий час:
История – твой третий глаз,
Он раскроет вкус желаний…»

Долго сидел сомкнувши веки:
«Ведь манускрипт-то вещий, правый,
Манифест тысячелетий бравый?
Рождаются наши оттуда успехи?»

Не открыл я нового велосипеда,
Не боюсь, если буду неправ,
Но силен человечности нрав,
Если в прошлом таится победа.

Ты человечьей доволен природой,
Рев услыхав премогучий быка;
Тропой кривой пульсируют века,
Пряча истины людского рода.




Должно быть

Ожидаем грядущего доблесть –
Радость, она – «Должна быть».
«Есть» – кажет добрую прыть,
«Былое» – громадный комплекс.

Глядится вепрем непокорным
«Будет» в непонятной кутерме,
Остается в странной стороне,
Понеже под вопросом спорным.

«Есть» мы делаем не сами –
Когда ведем тенденции пути:
Туда и вот сюда его крути –
Закономерным ходом рваным.

«Былое» формирует «Будет»,
В старой команде «Есть» –
Вместе сохраняют весть,
Поздней ее узнают люди.

Будущее завсегда отлично
От устоев «Должно быть» –
Объективный тренд не крыт,
Бытия зигзаг приличный.

«Должно быть», этот идеал
Не постичь одним умом –
И великан-борец Сумо
Не достанет с неба балл.

Спрямить зигзаг развитий –
Мудрецов вековая мечта, –
На растопку идет береста,
Но она не меняет событий.

Главное нам: максимально
Уйти от ошибочных черт;
Если их субъективно отверг –
Добро сотворяешь похвально.

«Должно быть» не начало,
И не людская мораль, –
Тугая стремления сталь
Гудит у морского причала.

Это не сборище войск –
Кардинальная жизни суть,
Зовет она в дальний путь
Разум – на вечный поиск.





Завтра

Можно ли увидеть завтра?
Может можно, может – нет.
Откроется оно словно карта,
Где значками рисован ответ.

Ладно, увидишь те знаки,
Где растарабарский шифр,
Крикнешь тогда: «Охи-ахи»,
Испугав ряд черных цифр.

Ясно, завтра будет Солнце,
Сумраки разгонит день –
Барьер торчит тайн бонзы,
Который скачет как олень.

Ну и что? Знаем основу.
Мелочь перья птицы Рух,
Они украсят лишь обнову,
Не изменив сути старух.

Имеет будущее два начала,
Один значительный конец:
Первое бьет сталь причала,
Второе – разумеющий малец.

Первое знаем: что-то будет,
Второе – мелочь черт лица,
О котором человек сам судит,
Растит детали как птенца.

Первое законно, объективно,
Вектор желательных дорог,
Человек тогда интуитивно
Путь оценивает: где прок?

Наполовину видит завтра,
Наполовину создает его –
Если разум тверже гарта,
Он ведет, не боясь ничего.

Творим завтра с миром вместе,
Учитывая объективную стрелу –
Будущее льется доброй песней,
Гонит вдаль с ошибками судьбу.



* * *

Не бойся волн противоречий,
Они твердят: еще не вечер;
Значит, нужно жить.
Мы всегда в кругу сомнений,
Даже в миг лазурных бдений,
Тогда: за что же бить?

Нам присущ сезон отчаяний?
А поставь-ка лучше чайник,
Будем радость пить.
Не жалей годов шальных,
Невозможно быть без них,
Волком что ли выть?

Противное создали сами,
Раскинув скудными умами,
Сталкиваясь в никуда.
Будь к себе поближе,
Нехорошее иначе вижу:
Победит мыслей орда.



История нити

Плавится в огне историй
Груз ошибок и обид,
Образуя символ воли:
Бывший век до дна испит.

Для чего дается память?
Чтобы помнить и любить?
Может, этот угол дальний
Для ума надежды свит?

Огонь мерцающих желаний
Губит страшно забытье,
Превращая скорость лани
В черепашье бытие.

Как узнать дела плохие?
Ставя относительно того:
Вершили времена благие
С учетом пожелания богов.

Очевидна гибель в отречениях,
Без прошлого не будет ничего;
Видится в умов брожениях
Будущее в связи концевой.

Когда предалекий опыт
Сольется с тем, что есть,
Откроется жизни омут –
Веков грядущих честь.

Стою перед стремниной,
Куда летит поток,
Путь представляю длинный;
Где Ариадны моток?

Ведут историй нити
В сусальной красоты дворец,
Где без кровопролитий
Наденем свой венец.




* * *

Долго тревожил дикий завал,
Который в голову глупо попал:
Длинные песни в уме перепел;
Ответить разумно я не сумел…

Может Господь сделать стать,
Которую он не сможет поднять?
Если же он сотворил все,
Значит, легко наддаст еще?

А человек, грош ему цена,
Если ему целина не дана,
Чтобы поднять ее на дыбы,
Выросли чтобы чудо-грибы,

Которые могут все одолеть,
Если позволит ползучая лень –
Запрятан внутри корень бед,
Наружу открылся неверий пакет.

Не верят, когда нужна вера,
Не мерят, когда нужна мера,
Не идет, когда важен поход,
Не ждет, отчалит ли пароход.

Бросается вплавь в океан,
Не верит грядущим волнам,
Упрямо спасается в шторм,
И тут – пресыщается он…

Стало понятно, что он не Господь,
Себя самого нет смысла бороть,
Пока доброта прижилась на Земле,
Зачем говорить о какой-то войне?

Разумная конечность пожеланий,
Зов бесконечных обладаний –
Не могут строить нужный лад,
Но завершают жизненный парад.

Элементарного не может быть,
Кванты и кварки не разбить?
Конечное уходит в бесконечность,
Знаменуя этим вечность.




Новое старое

Когда надежды холодеют
И торопит поиск мысль,
Приходят скромные идеи,
Зовущие куда-то ввысь.

Холодеть не будешь даром,
Что-то выплыло из-за кулис?
Запахом дохнуло старым –
Мяукнул даже кот Борис.

Знать, достало его даже
Нечто без надежд?
Будто бы на абордаже
Грудь пробила брешь.

Нужно верить молодо,
Вера старая тупа;
Судьба боится холода,
Потому теплом скупа.

Ты поверь идее новой,
Распахни наверх умы,
Попроси у счастья крова;
В старости – одни вруны?

Не хочу являться старым –
Как погибель – суховей,
Отодрать бы острым паром,
Чтобы петь как соловей?

Пахнут идеи далеким –
Некогда годы срывать –
Короб прилаживай емкий –
В ягодах светится падь.

Набери побольше крупных.
Свежих, сочных новостей,
Не бери старых, ненужных –
Оставь их для других гостей.

Огонь сгорает быстро,
Морщит ягодную плоть,
Но внутри играет чисто –
Новая надежды соть.




Интерес

Реальность следует за человеком,
Но только не читай наоборот;
Колдует он волшебным стеком,
Толкая субъективности вперед.

Но что существует реально?
Что видим и чувствуем мы?
А что разместилось сакрально –
Относим мы к голосу тьмы?

Натянутые стрессом чувства
Без нереального не живут?
Но нереальность подспудства
Не слышит вещественный гуд?

Существует ли объективность
Без воздействия на нее?
Она как дурная фиктивность
Не сносит субъекта битье.

Тогда получается правда:
Они существуют вдвоем –
Всякий отрыв есть бравада –
Чревата невежества злом.

Вот я пробегусь по полю,
Что есть –все вокруг меня;
Но позабыли мы волю,
Стремление не хуже коня.

Мотив не дает интереса,
Без него не бежит никто,
А он не имеет веса;
Реально ли это ничто?

Мы вечно запутались в мире,
Мы сами запутали мир.
Играя на струнах лиры,
Не знаем: чем звук гонѝм?




Знать все

Хочешь утреннего завтра?
Готовь порой ночной,
Когда образ любой
Выступает как неправда.

Не знаем мы, что станет
Ни завтра, ни потом –
День Солнца или гром;
И это разум угнетает.

Почему нам не знакомо
Бремя будущих времен?
Стремления ночной прогон
Заворачивает мысли комом.

Вещее познание вперед
Гибельным краем опасно:
Выглядит вроде прекрасно,
Но знание гонит разброд.

Зачем сегодня нужно,
Если завтра его нет?
Остался прошлый бред;
И без него так душно.

Дела остановят люди,
Зная факты наперед, –
Ошибок разума заплот;
Путь без улыбок труден.

Тогда наступит хаос:
Знать будут все –
Кто истину несет
Как ребячью малость.

Может, жизни смысл:
Быть не ее рабами –
А добывать трудами
Ошибочную мысль?




Грядущие опоры

Будущее целит в прошлое,
Не желая видеть человека;
Сад, зимой заброшенный,
Жаждет весеннего забега.

На ветру замерзли ветки –
Ресницами укутал иней, –
Кукошатся деревья-малолетки,
Воздух от мороза синий…

Плохо знаем мы историю,
Может, потому как воры,
Без совести, но с болью
Берем грядущие опоры.

И говорим: «История не учит».
Ждем пирогов готовых;
Хмурятся недаром тучи
Против мыслей битюговых.

Не бывает счастье без желаний.
Испытать чужую благость?
Можно ли без поля брани
Принять будущую радость.

Будущему претит настоящее.
Не обретаются в нем смыслы,
Его прельщает существо борящее,
Чтобы в нем мозги не кисли.



Оживляет будущее прошлое,
Разогретые целует губы…
Бытие не ценит грошное,
Что человек придумал глупый.





Без прошлого

-1-

Человеку как без прошлого?
Потому в сердцах стремится он,
Из головы выкидывая пошлое,
Прослушивать могильный стон.

Ведь это было, было, было.
Зачем корежить его вновь?
Давно уж плесенью покрыло
Его холодную гнилую кровь.

Может, стоит оживить реально,
То есть: учесть, как результат,
Развить на этой базе правильно,
И получить науки звездопад?

Это можно, даже архи-нужно.
Ведь новое изобретать трудней;
Если даже по погоде вьюжно,
Утро обычно вечера мудрей.

Поднимается оно горой единой,
Вбирая бесовы мучения ночей,
Двигается с песней лебединой,
Векторов вдоль солнечных лучей.

Если не отдать оковы вечерам,
Могло бы не подняться утро;
Мы верим добрым докторам,
Но эта действо лишь попутно.


Человечество идет своим путем,
Освященная огнем тысячелетий,
Прошмыгивая серым воробьем
Через угрозы года междометий.

На дорогах множество преград,
Но история разумно не заброшена:
Каждый шажок историей объят.
Как человеку быть без прошлого?



-2-

Человек плюет на тени прошлого?
Уважить в действии заставит жизнь:
Рычаги истории раздавят мощные
Детства помыслы шальные вдрызг.

Неразумные так часты действия –
Источник жутких кризисов и войн;
Балансирует цивилизация на лезвии
Как распоследний нищенский изгой.

Но почему люди так пали духом?
Мастодонты позабыли вечное свое?
Может, защищая сытость брюха?
Или жадничают – это, мол, моё!

Имеет человечество огромный опыт;
Казалось, остается улучшать его?
Зачем гремит чрезмерный грохот
Ракет и бомб – тоннаж «гигов»?

Возможно, монстр лишен рассудка?
Куда тогда девался здравый смысл?
Кошмара стоила боехимическая утка?
От биологии-науки оружейный стыд?..

Мировой правитель видит строго,
Как беснуются «хозяева Земли»;
Вот поднапустит местью бога –
Вернет тот людям разума огни.

Будет много поз и чертыханий –
Обычно нищим вваливают вину, –
А голоса демократических собраний?
Они – чтобы отдать концы во тьму.

Язвой носа разрастается зарубка:
Сколько войн развязано – как смерч, –
А все-таки тесна для брюха юбка –
Забывшихся проводит к стенке смерть.





* * *

Наши тайны закрыты для всех,
Кроме «тик-таков» времени;
От него часто слышится смех
Объективного, чуждого племени.

Легче выбросить карты на стол
(Каждый в жизни игрок никудышний),
Видя: времечко забивает гол,
От которого грудь разгорается пуще.

Открывать должен каждый секрет;
Если волком лютует Малюта –
Феодального времени бред, –
Вкусив сладкого царского блюда.

Значит, нужен немалый покой,
Чтобы ветры умчались за море,
Чтобы ласково гудел гобой –
Чудеса ковром повисли на заборе.

В виде человечных добрых дел
Тогда открывается таинство духа, –
Существует для каждого удел,
Где ноги несут легче пуха.

Такую вот небожескую благодать
Создавать должно бы государство?
Лучше дьяволу душу продать,
Нежели бить людей мытарством.

Важен из собственной шкуры побег,
Дня часов нелукавое братство?
Только тогда живет человек, –
Когда не несет в гору рабство.




Парадокс бытия

Парадокс людского бытия
Уходит в бесконечность,
И феномен собачьего вытья –
Вовсе не беспечность.

Закончится ли эта ночь?
Пес голосит, не зная.
Мраки страха превозмочь,
Мысль стремления простая.

Не потому исчез конец,
Что не знал начала, –
Прибежал вестей гонец:
«Нет у корабля причала».

Казалось бы, что есть корабль,
Он ограничен, осязаем,
Но он скитается как раб,
Лишенный притязаний.

Получается: и так – и сяк:
Вроде бытие конкретно,
Но скитается моряк
Где, когда – безвестно.

Видится великий смысл
В связанности того-другого:
Добро рождает мысль
На действие вне бога.

Но действие дает вопрос
Для помысла обратным ходом:
Спрос, мол, на дела возрос,
Нацелься лучшим бродом.

Вопросов и ответов круговерть,
Кольцевую строящая вечность, –
Существуют жизнь и смерть
Вместе, не впадая в грешность.




* * *

Интеллект уходит в бесконечность,
Выражая полную безгрешность
Канонов человеческого бытия.
Реализации желаний опий –
Смастерить искусно копии –
Реальными признать нельзя.

Клоны не дадут нам вечность –
Каждый раз другая личность
Будет выходить из-под ножа.
Бред искусственного интеллекта
Попадает в некий сектор,
Вокруг покойника кружа.

Конструкты оживляет вечность,
То есть процесса скоротечность.
Как, не мудрствуя, достичь ее?
Искусственность гвоздем дискретна,
Связями внутри процессов бедна –
Теории больной одно гнилье.

Механизмы жаждут духа,
Невозможно верить слухам,
Что сами обретут его.
Но такой дуальной самости
Не увековечить данности
Без вечного процесса самого.

Дух существовать обязан,
Если с телом тесно связан –
Это целостность веков.
При должном уважении к науке,
Не оживить ей даже мухи
Без бесконечности богов.


.

Смысла свод

Не в общении рыдает человек,
А в осмыслении пережитого –
Перед ним промелькивает трек,
Не признающий бега от пустого.

Вряд ли нужно много слов,
Чтобы обнять душу другого,
Но череда кошмарных снов
Не дает понять простого.

Например, летит к цветку пчела,
Инстинкты чувствуют нектары;
Покой уводит кутерьмы весна –
Инстинктивность требует опары?

Явление процессу не равно,
Процессы требуют затравки;
Или грехом обратное дано:
Процесс нуждается в отправке?

Мысль пролетает в облака?
Ее оказией отправил кто-то?
Так иной раз речь сладка,
Что не видно смысла свода.

Появляется из темноты печаль;
Думать прежде – целая наука,
Каина на ней штампована печать,
Если молоток не слышит стука.

Инстинкты сами по себе ничто,
А процессы не даются даром –
Тот, кто продает – весьма крутой,
Завалить быка может ударом.

Открывает смыслы здравый ум,
Источник доброты и силы;
У пчелки, правда, мало дум,
Но без них – всему могила.

Пошевелит Морфей усами
И напряженно в даль глядит;
Слышит голос он гнусавый
Из забурьяненных могил:

«Ой ли, есть ты страх пузатый,
Зачем пугаешь зря людей?
Точат недра меч булатный,
Кормит человек своих коней.

Разыщет он корону истин,
Вызволит сокровище на свет;
Уже шедевр выводит кисти
Отворота человечества от бед».




* * *

Смысл истины неуловимой
В развитии свобод веков –
Скрипит железо лемехов,
Грызет процесс неутомимый.

Песчинки собирает знаний
Мудрый истории толмач –
Идейный, солнечный богач, –
Открывая сущность мирозданий.

Картину обставляет скудно
Неласковый свобод канон –
Не только выгоды резон, –
Стремление бежит прилюдно.

Могучий вектор обретения –
Необходимое движение побед –
Мудро декларировал Макбет:
Процессы двигают сомнения.

Свобода не была корыстлива:
Сомнение как смысла друг
Очерчивает должный круг,
В котором существует истина.

Несмотря на блеск заклания,
Корысть имеет человек,
Который не усвоил век,
И злит необходимость покаяния.

Свобода потому неуловима,
Что грешен истины ловец;
Как изрекал один мудрец:
Луна и Солнце несоотносимы.




Психология

Расстегнулся душ привет –
Былое делится друзьями
Со времен древнейших Вед;
А психология гниет в бурьяне.

Болезнью расстилается отрыв
Себя от близкого и дорогого,
Недаром ценится призыв:
Обрыв исправит и крутого.

Потом приходится жалеть,
Критиковать злой случай,
Опускать на гордость плеть
И комище глотать едучий.

Психология не свет, а тьма –
Есть ненаучный принцип,
Вокруг которого судьба
Качает мощный бицепс.

В ходу эмпирики подход,
А психика не греет душу –
Каков приход, таков расход, –
Братание друзей нарушив.

У психологии должна быть цель:
Единить сегменты рефлексии:
Поступки, их идеи и модель
Под песенку Санта Лючии.

Субъективность рефлексии дочь:
Помыслам не быть без действий;
А психология сгустила ночь,
Не поджидая Солнца крейсер.

От рассмотрения со стороны
Психологии полночный кризис
Свалился вроде не с Луны,
А представляет мыслей лизис.

Несется нервами рефлекс,
Материальность льет дугою,
Но души румяный блеск
Стегает плеткой он тугою.

Личность поступает изнутри,
Когда молчать не можно –
Черточки случайные сотри,
Смысл проявится подкожный.

Реквием разыгрывает псих,
На берегу скучая Стикса,
А на Земле сверкает Григ,
С теплотой в улыбке лица.




Вера

Самое страшное в жизни –
Гибель спасительных Вер;
Безверье, проклятое трижды,
Не отстраняется от дел.

Неужели люди так беспечны?
Вопрос стреляет: «Почему?»
Корреляты вер – извечны,
Но в реалиях они в плену.

Человек их «успокоил»,
Взяв за начало целину –
Пролетают мысли строем,
Не подчиняясь никому?

Должен быть конец безвластий –
Присмиряют реку берега, –
Мирится консенсус несогласий,
Вероятность бунта велика.

Помогает могуществом Вера –
Урезонивая разумом врагов:
Есть иная интересов сфера –
Интонацию гасить басов.

Вера есть осознание цели,
В свет ведущее богатырей,
Рвущих из железа цепи;
Осознание включается поздней.

Погибает усталая вера,
Когда все презирают ее,
Раззуживает если зверя
Холодной ледышки прием.

Безверие это бесцелие…
Разгоняет шторма океан,
А на палубе судна безделие,
И к гибели близок брюхан.




Фонари

Пойми веселость ночных фонарей –
Игра в перегонки: «Кто ярче?»
Темнота тоскою жмет иначе,
Тогда попробуй душу отогрей?

Фонари – огней зовущих колдуны –
Бросают в тьму неотразимо чары,
Так что звезды, скинув шаровары,
Конкурентами небес возмущены.

Не потому, что сам светило плох,
В нашей жизни не хватает света,
Страдает мир отсутствием ответа;
Потому-то был придуман бог?

Держит человек сознательно ответ –
Пахнуть должен он весельем;
Народ охмурен-отравлен зельем
И ведет себя как старый дед:

Ругает начисто веселый нрав,
Несовершенным недоволен правом;
Остаются фонари солдатом бравым,
Существо довольно, что не раб.

Перебороть в себе природный страх,
Тогда придут разумные видения –
Фонари колдуют выход из забвения,
Даря попутно щедрость серебра.

Надобно понять не то, что есть,
Даже и не то, что только будет,
Понятие давно мы держим трудно –
Видеть нужно должный крест.

Не думает кончаться фонарей игра,
Отбирая обязательный рассвет у ночи,
Весельчаками оставаясь среди прочих,
Не пришла огонь тушить пора.




Идеал

Реальность не рождает идеалы,
Она готовыми реализует их –
Безрудности пересевая жмых,
Включая в свете отраженном фары.

В сторонке с переборами гитары,
Идеалами не расползается их звук;
На площадке вальсируют пары –
Каблуков без гармонии стук.

Реальности становятся по праву,
Но сами не рождают ничего –
Сжигая кровь готовых очагов,
Химически и по природному составу.

Обладая свойствами реального покроя,
Над кострищами парит флюид –
Вакциной материального привит,
Далеко уносится в незримые покои.

Функция реальности простая:
Не верить в проторенный рок –
Миллионами идти своими троп,
Нить Ариадны не бросая.

Сложна реализация самой идеи –
Мешает материальный аппетит:
Отщепляется духовный флогопит
От недосмотра чудной феи.

Идеал больной чумой эпохи –
Камня белого судный храм:
Создавали мир, отнюдь, не боги,
Но он таким и нужен нам.

Идеал есть усечений вечность:
Когда реальности разведены мосты,
Огнем молитвы выжжены листы –
Горит-играет света млечность…




* * *

Путь к истине единый:
Существовать в огне миров,
И слышен голос лебединый:
«Ты пощади моих сынов».

Разумное сжигает пламя,
Нужен мирозданию размах;
Получается такая баня:
Замах основан на умах?

Выдержать огонь страданий,
Не испарится в жилах кровь,
Танец пагубных скитаний
Не открывает счастья новь.

«Бродить в котле едином» –
Советы астро-докторов, –
Мать уже не понимает сына,
Выглядит отстало и старо.

Приляжет воин бледный
На траву Земли больной,
Характер станет вредным:
На истину идти войной?

И погибает он бесславно,
Сохранив людскую честь,
Но в душе цветет неладно:
Истине нужна ли месть?

Настолько вечными узлами
Завязаны одной тропой –
Одними с истиной шагами
Баранами идем на водопой.

Не свои разносим крики –
Разыгрывает самости нутро, –
Истина бывает многолика,
Целостное с нею пьем ситро.




* * *

Судьба лишена смысла?
Случай, он истины вор,
Если занесен уже топор
Над головою лысой.

Ищем в истине доли лучшей?
В судьбе был потерян покой,
Поскольку случился раскол:
На свете появился случай.

Было найдено много истин,
А она оказалась… одна –
Но это была не судьба,
А процесс, от природы чистый.




Самоорганизация

Мысль не может утверждать,
Что тоскует где-то разум;
Мы не можем долго ждать
И пером картины мазать.

Разум приобрел тоску,
Долго просидев без дела,
Надо ведь иметь башку,
Чтобы дело вечно пело.

Потерял где-то разум лицо,
Значит, потерял он голову,
А без нее лишь подлецом
Развиваться не в ту сторону?

Природы царство? Хорошо.
У него имеется свой разум –
Пусть умишко небольшой,
Но зато без заскоков и пазух.

На свете не видал ее никто –
Самоорганизацией зовется,
Мироздание закручивает все,
Развитие зигзагом вьется.

Исподтишка поддаст толчок,
А дальше действуйте Вы сами;
И уходит вдаль – в молчок,
Растворилась в точках раны.

Вершит громадные дела
В каждой клеточке как дума;
Геном беспомощен как дура,
Если тенденция не повела.

Тащит как строптивого быка,
Шатается тот по зигзагу,
Живым приходит завсегда
К ожидаемому верой мату.

Тот проверит очень шибко,
Если нужно – подмогнет;
Но случается, его ошибка
Случайность в гости позовет.

Обошелся слишком грубо?
Виноват площадно сам:
Молочного лишился зуба.
Не послушав нежных мам.

Если приглядеться, не спеша:
Возьмем обыкновенный камень,
Внутри него живет душа,
Это снаружи он бесславен.

Вихри крутят рой частиц,
Имеющих дискретную конечность,
Мелкота не чувствует границ,
Тенденция – есть бесконечность…

Я гляжу в мировые качели –
Кажется, бестолковщина, пусто;
Это значит, мы сели на мели –
Жизнь закручена очень густо.




* * *

Печать легкомыслия Каина
Ошибки превносит в жизнь –
Приходится горько тужить,
Что это еще не окраина.

Поток неизбежных ошибок –
Не может быть легких путей;
Мир в виде измыленных лошадей,
Поскольку на совесть не гибок.

Нет у мира дня рождения?
Откуда взялся первородный грех?
Быть может, это просто смех?
Но он не вызывает умиления.


Был ли легкомыслен Каин?
Как понимать тогда «Печать»?
Кто заставляет нас молчать? –
Просто – мир непознаваем.

Познаваться может нечто,
Но и оно связано с ничто;
Значит, познается бесконечно
Это незнакомое пальто…




* * *

Осознание – это диалог с собой:
Как вести борьбу с судьбой;
Потому оно всегда в движении –
Борется с потоками сомнения –
Так становится процесс.

Осознание отлично от сознания:
Как действие от приказания,
Как убийство от познания,
Как корова от ее бодания –
Действие не есть процесс.

Действие сугубо материально,
Процессы жгут нематериальным.
Они великолепны и моральны,
Смысловаты, невесомы, вириальны,
И нет у них времен…




* * *

Сердце поэта похоже на бабочку:
Так же порхает красивая боль,
Только в отличие от этой лапочки,
Сыплет зараза на рану соль.

Бывает, что трудно берется начало,
Часто творение не знает сна,
С вечера, может, муза молчала,
Зато замечталась в дали у окна.

Мысли мелькают, плачут в подушку,
Образ рисуя; придется вставать;
Бабочке легче – завешаны ушки,
Она порхает, не давит кровать…




* * *

Если символ переходит в действие,
Значит, мы с добром живем,
Вот только это сумасшествие:
Медведем лезть – закрыт проем.

Много есть неразумных символов,
Что зовутся воинственно: «Бренд»;
Эти символы только для буйволов –
Проломивших рогами дверь.

Направить должен символ действие,
Забрать обязан он хорошее свое –
Стать добром должны поместья,
В которых можно избегать боев.

Не только избегать, но и восславить,
Скоротечную нашу жизнь –
Пусть убогую, но не без славы,
Говоря, что ты лазурно чист…





На убой

Я душой приведен на убой –
После длительных терзаний,
Любовных себе обещаний,
Задавлен бесплодной борьбой.

Иначе многие живут,
Гнильем задабривая совесть,
Закрывая жизни повесть,
Вбирая радость в грудь.

Обманывать себя грешно,
На горе создавать веселье? –
Неизбежное сразит похмелье.
Брать все? Уже смешно…

Разрывает душу гвоздь
Массы мнений и сомнений;
Даже главный гений
С собою часто врозь.

Ночью наступает диалог:
Одни попреки и упреки,
Тянутся ошибок строки,
Создают страданий блок.

Я не могу найти ответ
На кардинальные вопросы:
Почему крестьяне босы?
Почему безжалостен так свет?

Ведут сегодня как быка
Топорники души на гильотину,
Не удалось найти мне середину,
Чтобы оставаться без греха.

Ждет добровольная тюрьма,
Может, разума и смерти;
Вы самому себе не верьте –
Душа в тревоге не вольна.

Скоро буду заживо убит,
Отвернутся от бездушья мысли –
На просторы духа вышли, –
Будто я разбой-бандит…








Капор нравов

Я одену души в капоры,
Чтобы защитить от солнечных лучей:
Не узнает Данте ад их в таборе,
Других ухватит, кто погорячей.

Заем бывать гостем Вселенной?
В этом состоит печали гвоздь,
Кремень духа в жизни бренной –
Здесь не каменный ты гость.

Бьют человека горестные думы.
Мой совет: побереги покой,
Пусть зашепчут ласковые губы
Что-то о Земле своей родной.

Если накрыла ночь живое
И ощущаешь холодок небес,
Не забывай же, что Вас двое:
Вы с душой ждете чудес.

Свет ада нравом обречен,
А нравы – это тот же капор,
Он, как бы не был наречен,
Полируется легко. как мрамор.

Он отражает, светит, производит
Адовых крещение теней,
Сжимает душу он до боли,
Но делает со временем светлей.

Уходит шлейф судьбы убогой,
Мысли камелек горит,
Души человеческого рода
Приобретают лучезарный вид.

Душевный капор сохраняет нравы
Таинства удачи золотой;
Люди не всегда бывают правы –
Мешает образ жизни городской.

Горькие плоды урбанизаций
Вкушаем от рассвета до зари,
Как бы не умыться от подобных акций
Горстью пепла от Земли.

Капор на душе – великая одежда,
Нравов человека талисман;
Сообщества великая надежда –
Положить горячим мир в карман.





Карнавал души

Карнавал души ежеминутно
Изменяет выражение лица:
Но не видно, что подспудно
Внутренние напевают голоса.

Наш мир не смотрится двояко,
Хотя духовность как отнять?
Когда слушаем иного пустобреха,
Видим, бестелесный мир заклят.

Ежедневно: карнавалы действий –
Семья, дорога, труд и быт,
Не остается времени для бедствий,
Так разговор с собой забыт.

Для души необходимы диалоги,
Чтобы не забыть, что она есть;
Подкатывают чувствами тревоги –
За суету страстная месть.

Становит внутреннее самоорганично
План на день, на неделю, год,
Но воспринимается такое мозаично.
Отрывочно, будто зависит от погод.

Распахнув воротца Духа,
Осознаешь, что важного лишен:
Просыпаешься от внутреннего стука,
Но ночью сам себе смешон.

Не говорю: Дух нами правит,
Но карнавал его – как царь,
Который помогает до окраин,
С плеч снимая сыть и хмарь.

Напрасно ждем удачи блеска,
Надежда щедрости судьбы –
Наивность молодого детства,
Усмешка без души Балды.

Не приходит к нам удача –
Ловит в хаосе идей душа
В суете сует заезженную клячу,
Что зовет на подвиги мужа.

Жить в ожидании погоды?
Хватит нам могилы рыть!
Правду знать должны народы:
Удача то, что должно быть.




Горят костры

Горят костры, распятые крестом,
Горизонт в дыму подернут мукой,
Испугана Земля небесным стуком,
Луна торчит чудовищным горбом.

Память слепит годов ворожба,
Уже не вдохновляет лень рассвета:
Неофашисты, факелы черного цвета –
В бронзовый век нас бросает судьба?

Аферой сфера разума угнетена,
Грозятся леденящие ступени ада,
Снова хочет брат идти на брата,
Снова воздвигается вражды стена.

Нет, не видит и не слышит ложь –
Мечется народный Дух на Украине;
Не могу отдать поклон своей Галине –
Страна не выходит из порванных кож…



Нестерпимо грехами горит горизонт,
Становятся шеренги гор на марше,
Грузят души грешников на баржи,
Муштрует Данте их во фронт.

Есть плохенькое понимание себя,
Не бывает страсти ложной мысли;
Ты лучше дрязги и поступки чисти –
Это уже будет достойная борьба.

Набатом медный колокольный страх
Заползает силой в черепа и думы,
Не глядят глаза, не шепчут губы,
Разлетается над миром сизый прах…

С воздуха утренней жаркой волны
Лаской начинает разговоры лето;
Иду по полю обалдевший, бледный,
Не отойду от сумраков ночной поры.

Запела с гренадерским ростом рожь,
Колышется ячменная соломенная нива,
Перебираю в памяти устало и лениво
Этот сон – ведь он на явь похож?






Слова мед

Языки плетутся сзади мысли,
Ведром болтаются на коромысле,
Вот поднаполнят их водой,
Заменит слово рубль золотой.

С утра стоит в испуге голова,
Как она еще с ночи цела?
Такие в темноте явились страхи,
Что раем показались жизни браки.

Исчадьем показался сон страстной,
Который изогнали быстро вон,
Но в памяти он глубоко засел –
Клюется как хохлатый свиристель.

Наконец достала ласковая мысль,
Что умом нужно подняться ввысь,
Горохом чтобы сыпались слова,
Неразберихи чтобы не висела булава.

Сам по себе не становится бес –
Мы плоховато продумали крест:
Каменел и немел величаво язык,
Потому в тайны дум не проник.

Словом мысли образный охват
Часто вызывает осмыслений гвалт,
Языки плетутся сзади потому,
Что находятся в застенчивом плену.

Если слово сыпать как горох,
Да не одно его, а целый блок,
Тогда случается в уме разброд:
Слов и дел никто не разберет.

Помыслы достойны слов и дел,
Если имеется особенный удел,
Где для них достаточно свобод,
Что тогда: где слово – то и мед…

Чем расхорош костер природ –
Не городит он наобум огород,
Размеренно пуская Купидонову стрелу
В человека и его житейскую волну.



Сомнения

Раскружился чад сомнений,
Незапамятных велений
Над моею головой.
Раздается окрик грозный –
Злых ошибок версты –
На дороге столбовой.

Я стою перед могилой,
Стародавней и застылой,
Перекошен крест.
На нем ржавеют цепи,
Как призрачные вепри,
Из далеких мест.

Подхожу, читаю слово –
Поразить может любого:
«Не ходи вперед!
Коль в победе не уверен,
Пыл сомнения умерен,
Делай поворот…»

Вышел с поля брани –
Стоит замшелый камень
На другом пути:
«Ты подумай прежде,
Воскреси свои надежды,
Что у тебя в крови…»

Сел на камень в думах,
Кто-то шепчет грубо:
«Не бойся ничего…»
На себя спустил я злобу:
«Робостью подобен гному»;
И припустил бегом.

Впереди маячит город:
Настежь вход распорот,
Башенки на добрый вкус.
Но случился опус –
Требуется пропуск:
«Прочь сомнений груз».

Улица вдается прямо,
Вот и зашагал упрямо,
Без сомнения – готов.
Гляжу: лихая встреча,
Не обошлось без речи,
Больше не имею слов…






Тайны

Тайны свершаются в душах,
Напоминая игру в чехарду:
Мячики бьют как из пушек
По без мыслей закрытому рту.

Грешный бред интерпретаций,
Растолковывает толмач обман –
Истина глядится иностранцем,
Дышит словно загнанный кабан.

Жизнь подернута туманом,
В нем сокрыто много тайн;
Мы отыскиваем золотые граны
В бесконечном спектре ран.

Благость изумленного эфира
Исторгается потоком изнутри –
Давишься бутылочкой кефира
И считаешь: «Раз – два – три…»

Мерцают храмовые плошки,
Претяжелый охмуряет чад,
А в душе скребутся кошки,
Крутится усталый акробат.

Румяная танцует Эвридика,
Раздается антураж большой,
А душе становится так тихо,
Ей без тайны очень хорошо…

Разума повысветили слепок,
Акрополь открывается надежд:
Хвост очереди не за хлебом –
Раздают эликсир для невеж.

Переступает время мысли,
Приоткрывая райский сад;
Долго мыши душу грызли,
Чехарде мячей никто не рад.

Распахивает сердце песню,
Но желанной прихоти вина
Переводит, хоть ты тресни,
Мелодию в печальные тона.

Баламутное времечко скуки
Жаждет сверкающих тайн,
Но душа не желает разлуки –
В бушующий уходит океан…




Зуб судьбы

Позабудь духовные скитания,
Они целиком для молящих губ –
Неизбежны встречи, расставания;
Судьбы грызет корявый зуб.

Сменяет Солнце одуванчика
Цвет медуницы голубой,
Смех наивного болванчика
Сменяет грусть трубой.

Серый сумрак пророков
Не разрывается без слез;
Множество умных уроков –
Ни один в голову не влез.

Судьбу случайности не остановит
Тяжелый королевский взгляд;
Вот если выщипать ей брови,
Ухмылкой случай будет рад.

Она зажмурится от боли,
Закрыто станет око глаз,
Зубы заскрежещут горе –
Есть спасительный намаз.

Горбатый стонет город –
Судьбой переломан хребет;
Человек придумал порох,
Теперь огонь ему грядет.

Теплом вспоминается детство:
Мальвины солнечный венок,
Лихой свободы благолепство,
Рядышком ласковый щенок.

Носились босяком мальчишки,
Не трогал жалом зуб судьбы,
Вихрем энергии излишки
Двигали колеса голытьбы…

Панихида ранней тишины,
Купол позолоченного круга;
Судьба побаивается белизны
И Луны серебряного рога.

У Луны объявились ноги? –
Глазам не верит астроном. –
Зов у судьбы уносят боги?
Ведь его сочтут вруном?..





* * *

Праздник духа вне молчания,
Но рыжая лень что тюфяк
Требует действий изгнания –
Как распоследний босяк.

Скребется шершавое время
В дырявой моей голове,
Конское выталкивая стремя
К лежащей безвольно ноге.

Уходит приветливый праздник,
Полупустая корзина ума;
Голосов тревожных разных
Располна как нищая сума.







Жизни вызов

Нет счастливой звезды на свете,
Миг радости в браслете незаметен
Как украденный судьбой багаж.
Голубые дыры глаз природы
Как гневные призывы воеводы
Достать не позволяют блажь.

От натуги движения мыслей
День умолк, руки повисли,
Позабыв себя, уснул в гробу.
Утро – пирог на дрожжах, –
Несутся лошади, заржав;
Голоса и шумы как в трубу.

От ночи нетрезвая песня –
Ватага дурманящих бестий;
Раскудрявая несется брань.
Им не нужны со счастьем звезды,
В приоритете отчуждений бонзы,
Счастье выродилось в козлодрань.

Они бросают жизни вызов,
Человеческий сорвали вымпел,
Так должно ли быть?
Каждый тащит свои вьюки,
Падая в зияющие ада люки?
Ночным страхом воет выпь.

Давненько роет горные базальты
Человечества отменные таланты,
Да черти мешают багром.
Кто на небе зажигает звезды?
Тот, кто на Земле дарует весны –
Он не торгует базарным добром.

Продолжают «рыбачить» варяги:
Вечером прутся чумные ватаги,
Делят не выигранный барыш.
Пока еще светит лунный вареник,
Никто не поставит людей на колени,
Счастье выше стамбульских крыш.

Существует мощная вакцина –
Даже не причем тут медицина,
Которая остепеняет мир.
Прививка человеческой морали
Крепче клинка дамасской стали –
В рот суется счастья блин…




Скрипка

Скрипка может петь
Уже немало лет,
Даже видя новь,
Не только про любовь –
Любовь поет о скрипке…
Шумит на Востоке базар,
Дымит благовонный сандал,
Кругом из вещичек бедлам,
Усатый торгаш-великан –
Ногтями стучит по крынке.

Со скрипкой звучит баритон.
Невольно предстал Вавилон:
Роскошь и блеск бирюзы,
Незабвение лысой мурзы –
Все спешит вперемешку…
Полуденный блаженный свет –
Вестник чудесных примет;
Сладких звучаний рой,
Со скрипкой играет в кровь –
Странную зовет усмешку.

Заплакал какой-то брюнет,
Разминая руками брикет;
В балахоне сидит другой:
Дырок, считай, миллион –
Любят базары люди.
Колышет палатки брезент
Ветер, будто презент;
Рыдает в палатке битюг –
Покраснел словно индюк –
В огне музыкальных прелюдий.

Скрипка может петь,
Но может и гореть:
Душу другим сотворить,
Природу свою полюбить.
Такова человечности песня.
Посредине стоит кувшин
С букетом добрых вин,
Лежит рядом башмак,
Наверное, просто так –
Пей и песней лейся.

Скрипка скажет сама
Напева добрые слова:
Мир с мелодией спокоен…




Мораль

В морали видим крепость духа
Законов первозданности в стране,
Человечность это отголоски звука,
В плачущей возникшие стене.

Беспощадная в своей основе осень
Устала от поимки Солнца брызг,
Торопится украсть туманом просинь,
Предвкушая зимней стужи визг.

Безжалостно разметывают листья,
Смехом века нагороженные города;
Рябина на аллеях красит кисти,
Краснея и смущаясь от вреда.

Звук не звенит, а напевает оду:
Чистому воздуху, стылой воде –
Ничто не может обмануть природу,
Всегда она хозяин и везде.

Хрустальных дней колеса осени
Высвечивают жизни цвет-мораль:
Тот, кто ногами ходит босыми,
Здоровьем будет закален как сталь.

Вечером сшибает ветер воздух,
Треплет, злюка, беззащитность крон,
Но предоставляет ночи роздых,
Будто бы идет к ней на поклон.

Беспомощно растерзан плугом
Стыдом поднятый кверху чернозем;
Под пахотью красивого не стало луга,
Лишь рогами роется в земле козел.

Европа помнит за собой вину –
Осенью частенько затевала войны, –
Гнула подковами мораль одну:
Свету требуются мракобойни.

Шальная песня лишена названия:
Тот блажен, в котором дурь поет;
Природа одобряет душ восстания,
Но не терпит неразумности полет…

Ведет каменистой дороги змейка
Меня в оголенный, безлистый сад:
Где ты прячешься, мой соловейка?
Морали человеческой не рад?..




Совесть

Подзакрылась совесть пеленой –
Смотрю завороженными губами,
Горькой отравленный беленой,
Которая упряталась за валунами.

Волочется червонный аспид –
Напевает писклявой валторной,
Карнавально-прощальный визит
Отступлением кончился гордым.

Мир давно проржавел изнутри,
Изгоняя неправедно совесть,
Лишь остались могил фонари,
Освещая блокадную новость.

Горит беспощадный вольфрам –
Символ: погибель вассалов;
Ведь душа изнывает от ран –
Ей силенок без совести мало.

Кто есть этот безумный вампир?
Человечность отнял до нитки?
Прегрешности адской кумир
Разворовывает золота слитки?

Пелену подпустил человек,
Зная, что нахлынет горечь, –
Раскрыл материальный вертеп.
Где смрадно танцует полночь.

Нищенская дрожь в ногах:
Как бы прожить без совести?
Идет беспардонный нахал
По краю бездонной пропасти.

Дичайших звучаний рой,
Холодеющих небес хохот;
Из ран души сочится гной
Как у распоследнего лоха…

Раззвенелся хаос жестяной,
Мохнатая колдует мраком Лира,
Смеется на болоте водяной,
Над головой заносится секира…

Воротилась совесть: «Не могу
В среде небожеского сброда;
Давай, тебе я лучше помогу
Честь восстановить народа…»




Споры

Уход от споров –
Не видеть зла,
Проблемный ворох
Не знает дна.

Садится голос –
Пробита брешь:
Последний всполох
Лишен надежд.

Пасуют асы –
Торчит барьер.
Руды запасы?
Закрыт карьер.

Дух колбасный –
Рад байбак,
Курс опасный
Сгущает мрак.

Крики фальши:
«Даешь народ»!
Траур марша
Слышит крот.

На Русь когда-то
Пришел варяг,
Сказал: «Ребята,
Язык – что бряк.

Если хотите
Добрых дел,
Вперед идите;
Мир дебел».

Теперь-то ясно:
Был не мил,
Но не напрасно
Шишки бил.

Не нужно спора –
Уходит зло,
Если воры
Сели на дно.

Паучий берег,
Гнилой вертеп,
Когда нет Веры
В благой совет…


* * *

Геометрия поступка в ложности пути –
Говорит прямолинейности сомнения аспид, –
Барьеры нагораживает на дорогах,
Как будто крови в жилах шорох
Мешает видеть продвижения зигзаг.

Шляпа воздуха висит над головой,
Нерв разнылся поясничный становой;
Труха обломков млечного пространства,
Ржавые вампировы оковы рабства. –
Несутся белым ангелом заупокой.

Но роет ямы непокоя бурый бык,
Разносится раскатом тигра рык –
Несогласны с действиями чуждой силы,
А человек готов поднять ее на вилы,
Вырвать злости бешеной язык.

Завывают псы, взъерошив шерсть,
Зачем, не зная, переламывают крест,
Он символом обмана прямоты
Лелеял истово каноны красоты.
Пусть фанатичной и слепой, но веры.

Сущность эры прячут в глубине,
В самом пекле, на слепой жаре.
Если столетия ударить лбами,
Можно годы поменять местами –
Тогда закат превратится в рассвет.

Пока же стонет палуба полей
От варварских деяний дикарей,
Не понимают люди сложности пути.
Стремятся к счастью прямиком идти,
И веруют в чудовищный обман.

Темень разбухает и ворожит день,
С Солнца начинается весенняя капель,
Человек с утра ломает ум в поступок,
Толкутся образы в душевных ступах,
Находя в потоках истин должный путь.




Универсал

Универсал конечного противен,
Поскольку одноногий инвалид:
Нецелостен, неконструктивен –
С непрерывностью союз разбит.

В сараюшке бочка солонины,
Кто ее гнилую станет есть?
Старинные куски червивы –
Это неразвития глухая месть.

Закрыты консервации вертепы –
В них давно разбита жизнь, –
Карточные номинальные валеты,
Они умеют только душу грызть.

Не развивается реальное конечно,
Нереален становой Универсал,
Он должен становится вечно,
Не уходя в компьютерный портал.

Универсалы бытия прекрасны,
Если связывают дух и быт;
Мы часто думаем напрасно,
Что сам собой быт может выть…

Фронтовая гроза прогремела,
Приветом закипели небеса –
Хороша наша земная Вера,
Если связывает дело в голоса.

Тренд Земли уже натянут
Конфузом ласковой зари:
Цветок прекрасный вянет,
Если нет подпитки изнутри.

Раздвоенный язык гадюки
Движения улавливает дрожь –
Если поимели сами звуки
Разность хода хоть на грош.




В тайне навораживает Лира
Мнимый вечности Универсал,
Но главу существований мира
Верстают вовсе не в верстах.





Место для Лир

Борьба с собой до бесконечности –
Мыслей раскудрявых голоса
Утопают в недалекой вечности –
Жарится на сковородке колбаса.

Лунный сухорукий воин
Глядит на бытовую канитель –
Не желая философских боен,
Размыкает на столе портфель.

Вот музыкальный инструмент:
Колыхает флейта воздух,
Перекручивая ленту лет,
Доходит сурово до грозных.

Напоминает шелест леса
Мелодия борьбы с собой,
Впечатления великой мессы –
Нет борьбы, а есть бубон:

В памяти встают березы,
Желтоватый ствол сосны,
Горячих покаяний слезы,
Вехи оживающей весны.

Страждует долина моря –
Полная кипящих волн;
Ветрам бушующим вторя,
Стонет забрызганный мол…

Знакомы такие картины?
Нужна ли с собой борьба?
Лучше смотреть в глубины –
Отпадет шелухой городьба.

Дан недаром человеку разум –
Обязан он гасить долги;
Жизнь встревожила зараза –
Отдай ей думы и болты.

Должны думать изначально,
Помогать развитию Земли;
Учимся видеть досконально:
Как прилив опередит отлив.

Ставится задача великанья:
Борьбы не с собой, а за мир,
Рисуется связь многогранья,
В которой есть место для Лир.




Слово шалун

Печаль волнует многознание –
Далеко до генерала звания, –
Царит феноменальный бред.
Чем больше голова набита,
Пусть хоть на целый литр,
Без действий – колкий бред.

Эрудит с лицом багровым
Вряд ли числится бедовым –
Пищит в мозгах бедлам.
Имея гроздья информаций,
А за дела никак не браться –
В пору уподобиться ослам.

Совести душевная заноза –
Стимул действий перевоза
В плоскогорье щедрого ума.
Иной знания гребет как буйвол,
А в делах плохой он штурман:
Не идеи разума, а бузина.

Надевает летом шорты
И огромные ботфорты,
Платочек: беленький батист.
Словесную пускает булаву
В стоящую на площади молву –
Гундосит миру акафист.

Если жить огнем вербальным,
Конец аффектный и печальный;
Когда же наведется связь –
Между словами и делами,
Между нолями и колами?
Чудесная понадобится мазь?

Многознанию неславный вотум
Работников постановила рота –
У них бездонный день в труде.
Кладут на камень камень
В мороз и в жар, как в бане,
По пояс в дождевой воде.

Становится, увы, печально:
Факт был виден изначально,
Проблем наставил вороха.
Нас не учила школа думать,
Набивали факты штурмом –
Ложка обеденная дорога.

Язык поморщит лица,
Не ткет он даже ситца –
Вода неймет валун?
Усталая избита болтовня,
Дымит печально головня,
Слово немаленький шалун.

Знания даются долгом,
На бумаге воют волком:
Знания без дела – ноль.
Закрыт внедрения причал,
Наводит лишнюю печаль
Теорий современных боль…






Наука

Целостность важнее остального,
Однообразие стереотипов – гибель:
К задачам нового и молодого
Путь кривой, он трудно виден.

Научные ржавеют инструменты,
Пригодные для доблестных удач;
Нет методологий в позументах:
Нет направлений – нет задач.

Заплакала в плену бедлама
Пронаучная сквозная цепь –
Нет теоретического переплава
В технологическую медь.

Науку жмут тиски теорий.
Выдавливая пот и кровь,
Не оставляя плоскогорий –
Реализовать идейно новь.

Радикальное бьет целостность
В выборе прямых альтернатив;
Впустую крутим мелочность,
Дар материализаций сократив.

Целостность трудна в понятиях –
Это спайка действий и ума,
Которая цветет не на заклятиях,
Ускорения идей новых полна.

Играет в темную проблема Духа,
Собственно, ее не желают решать;
Потому мир погибает в муках,
Что не хочет целостность рожать…

Переполнился колодец знаний,
Экспериментов огромен багаж,
Однако строится мало зданий.
Творящих перспективный реагаж.

Везет закономерность сущности
Всеразвития законов паровоз –
В науке маловато мудрости
Переработать результатов воз?

Недостаток оголенных фактов –
В невозможности существовать,
Нужен целостности трактор,
Чтобы на мели не буксовать.

Кладбище перележалых знаний
Духом бы тенденций оживить,
Высвечивая истинные грани
И развивать в стальной гранит?..





Прогон

Рожден в краю заклятий,
Но помню здешний смысл:
«Сделаться должен богатым,
Дави дерьмовых крыс…»

Поэмы грифельные вязи,
Каштаны жарят на углях;
Поэты далеки от грязи –
Мечты их плавают в морях.

Богатые – больные люди,
Мир подвизался чернецом:
Совесть поднесли на блюде –
Съел, заедая холодцом.

И кажется: глаза украли
Те, что зовутся: подлецы;
Слепого отослали в дали –
Туда, где не были отцы.

Чернецы в остроге сыты.
Трясутся щеки от острот;
Души разумом разбиты –
Городят пошлый огород.

Призваны в краю заклятий
Избавится от грязных крыс;
Нет нужды вооруженной рати
Попасть на совестливый мыс…

Звонок трамвайных остановок.
Вернуться надобно домой –
Довольно впечатлений новых,
Денек кончается хромой.

Вечер духовитый летний:
Тени зеленеющих аллей,
На клумбе цвет заветный,
Медом тянется с полей.

Пронзают трамвайные скрипы,
В пустой поднимаюсь вагон,
Уносит цветущие липы
Усталый прощальный прогон…




Ключик золотой

Дух истории не гасит фонари,
Но ему не избежать дикарства:
Справедливость убежит из царства,
Если действа символ: «Бей! Бери!»

Псалмы поет шершавым языком
Утренний проспавший ветер,
Будучи кудрявым мастаком –
Создателем воздушных петель.

Будто в голову забрался хмель –
Вдыхаю древний аромат историй:
Барочный с позументами отель
Раскрашен как играющее море,

Античные скульптуры на столбах,
Глаза как дырчатые пемзы,
Непонятные усмешки на губах,
Крик посланцев горделивой Темзы.

Под знаками лиловости судьбы
Голубь глядится веков трепыханий;
Только черты мертвы и грубы,
Не несут естественных желаний.

Разума светит ключик золотой,
Фокстрот играет память Духа;
Кажется, статуя топнет ногой,
Повторяя приглашение Баруха.

Он усердно бьет в турецкий барабан;
Значит, фонари историй не погасли,
Значит, не запутал войн буран
Аттики чудесно красочные басни.

А весна – будто ялик плывет,
Собирая в зелень истины природы,
Вселенная историй топит лед,
Шумят прибоем вековые воды.

Дух столетий вышел на простор –
Звучат небесные сонаты грома,
И человечеству уже не страшен мор
От забвения тысячелетий стона…




Реальность

Рациональность субъективна,
Поскольку объективен мир;
Реальность мало креативна –
Сцепления силен батыр.

Какой-то видим образ?
Сцепляем с тем, что был,
Создавая вида область
И даже непрерывный тыл.

Реальность застыла в могиле,
Но силится дрыгнуть ногой:
И это все сказки – не были –
От бабушки с палкой-клюкой.

В сущности, реальность нереальна,
Не существует одна и сама –
Рациональное тихо сакрально
Сцепляет – загребает борона.

Мысль направляет то, что близко;
Сама направляется издалека,
Сцепляясь высоко и низко –
Материализация, ох, нелегка.

Объективный мир неправый:
Выступает в роли сотворца
И не может быть кровавым –
Субъективность в виде сорванца.

Она ударить может сбоку,
Сделать на Земле прокол,
Если воспрянет раньше срока
И небожеский возьмет топор.

Совершает реальность ошибку,
Когда видится в потоке буйств,
Народ обманывая, словно липку;
Реальность плод не только чувств.

Дисперсия калейдоскопа зрения
Обеспечивает скромный вид,
Его сцепил вектор горения,
Который был за миром скрыт.

Реальность это образ и движение
По законам Млечного Пути –
Таково от диалектики решение
Посреди бытийных сереньких рутин.




Бытие

Бытие в понятии уходит в небеса,
В принципе, оно из них и вышло;
Беспардонно оборотистое дышло
Развитию идеи ставит тормоза.

В новолуние по избранным ночам
Раздается страшный стон могилы:
Исходят выдохи идей застылых,
За живопогребенье на людей рыча.

Бытие в реалиях забито вниз,
Где корнями упирается березка,
Где на траву накапывает слезка
Перед могилой безутешных лиц.

Но не по ошибке наступает день,
Исполняя вечные законы мироздания,
Уходящие в направленности осознания;
Человека путает пугливости олень.

Бытие не только горизонта антураж:
Леса и города, предметы быта,
Веков пропащих каменные плиты –
Но и бдительный духовный страж.

Ему неведомы ни страхи, ни покой,
Направитель бытия, богатый ведами,
Правит он ошибками и бедами,
Бытие поэтому как конь рябой…

Мир не только душами хорош –
Веет ласково вечерняя прохлада,
Желтое добро в период листопада,
Тихонько лето напевает рожь.

Бесконечен и солен воздух морской,
Шторма ликуют в теплых океанах,
Пляшут люди в разноликих странах,
Но иногда глаза подернуты тоской.

Невозможно бытом утолить тоску –
Так тревожит стражник душу,
Так обтрясает мальчик грушу,
Так внемлет пастушок рожку.

Бытие в понятии уходит в небеса,
Без понятия рядится перед нами;
Мы построены реальными рядами,
Издалека не слышим мыслей голоса.




Гротески

Проблема времени исчезла,
Поскольку из разряда небылиц –
Из неразумного возникла жезла
С названием: «Жизнь – это блиц».

Звучат небесные сонаты,
Трещит тревогой телефон,
Сверкают острые булаты,
Гаубиц испытывает гром.

Порой напоминает время
Отстоя глинистого взвесь, –
Жирует пышная богема,
Подпуская вековую лесть.

Восстал из смерти Феникс:
Мертвое в жизнь вмяв,
Давая скушать премикс,
Отняв от временных халяв.

Так осталось время в рожках,
Но не попала к Бабушке Яге –
Запутавшись в куриных ножках,
Приклеилась к сияющей звезде.

Бессмертная молитва Данте
Об оставлении любых надежд:
Если оказался перед адом,
Предстоит позагибать падеж.

Каковы у времени проблемы?
Слезливо растекается свеча,
Решая верности дилеммы:
Быть иль нé быть – сгоряча.

Величавы Дантовы гротески,
Для времен в них нет цены –
Передает народ протесты,
Надеждой вечности больны.

Восстал из пепла Феникс
Великим чудом вне времен;
Отвергая прелесть денег,
Разом новый мир рожден.

Люди сотворяют тайны –
Человеческое существо проблем,
В голове работают комбайны,
Не дающие попасть в Эдем?..



Кризис

Объективное встречает
Грусть на этом берегу,
Вишневым угощает чаем
В забурьяненном логу.

Мол, промой глаза шампунем,
Весна на ялике плывет,
Судить ее мы разве будем?
Можно себе сломать хребет.

Надежда выгоды уродца:
Объективного сильней субъект,
Не может он открыть воротца,
Приобрести на вход билет?

Полезно для упрямых чтение
Альманаха жизненных ресниц,
Но аффективно нетерпение
От объективных отойти страниц.

Раскрыта оболочка страха:
С судьбой не совладал Пилат,
Истинность субъекта краха
Подтвердит любой пират.

Нестерпимой страсти инквизитор
Реально оказался не велик,
А средневековый композитор
Запечатлеть его старался лик.





Нет, не знает мир резона –
Веками демократия плоха;
Объективного не избежать позора,
Не станет кукарекающего петуха.

В том, что не нашли железа –
Разгадка бронзовых времен:
Плоскость человеческого среза –
Вот загадка бронзовых имен.

Размахнулся кризис экологии –
Страшны глобальные шаги;
Счастье открывается в погоне:
Субъект с объектом – не враги…




* * *

Человек раздваивает мысли,
Чтобы на дорогу вышли
Модусы глагольной целины:
Когда ментально озабочен,
Вечер думами прострочен,
Наступает залп войны:

Оживает мира сущность,
Если сбрасывает тучность,
Из гроба прилетел привет:
Непокорные зубцы развития
Поджидали новые открытия –
Искать побежали ответ.

Значит, подвернулся случай
Духа поступью могучей
Оживить своих родных:
В мозгах заколыхало пламя,
В ряды выстраивает память
События времен былых...


По мостовой бежит карета,
Ермолка дымчатого цвета
Ладно на кучере сидит;
Господин глядит усатый
На разноцветные палаты –
С утра барин сердит.

Расфуфыренно стоят мамзели –
Глазки испуганной газели, –
Загромыхает скоро бал.
Гостей встречают князи,
Приветствий произносят вязи,
Губами чмокают бокал…

Раздвигает человек покой:
Мыслит он одной мозгой,
А дело делает другой;
Поэтому ошибок кучи,
Недаром наворачивает тучи
Мудрости совет благой:

«Жизни красные сюжеты
Не напечатают газеты –
Мысля, не мешай делам;
Мысли ловят миг удачи
Только с бытовой подачи –
О ночи думай по утрам…»





* * *

Ответ неясен в крике,
Он в шорохе – хрусталь,
Сущностное – в миге,
Заложена в нем сталь.

Мякина власти сытая –
Бессильный славы жир;
Собаке кость побитая
Сулит нежданный пир.


Российской радуги кормила
Рвутся флагом на ветрах –
Упрямая народа жила,
Раскочегаренная на парах.

Якорные кольца гавани
Шлепает шальной прибой,
Страна готовит плавание
От сторонушки немой.

Может, наплывет сурово
Вал призрачных надежд,
Но облик жизни новой
Разве зависит от одежд?..





* * *

Земля подразъелась на легких дрожжах.
Попав в черноводный омут печали –
Взгляды на светлую жизнь подкачали, –
Запуталась сонно в армейских брыжжах…

Крот заулыбался толстым ртом,
Щуря вкривь полуслепые глазки,
Сдобный потащил в нору батон,
Безмятежно досматривать сказки.

Прешумный гнев больших дорог
Достоин чести вечера Отчизны,
Оборотись-ка на зерцало жизни –
Перекрестись, избавь мир от морок.

Парадоксы невиновности души
Вытекают из виновности подхода:
Если некто-имярек не знает брода,
Значит, по уши погряз в глуши…






* * *

Отблески былых миров –
Неизбежные ухабы жизни
От зачатий и до тризны:
Помнишь прошлое? – Здоров.

Безродной памяти бобыль
Зовет в грядущее напрасно,
Белое не станет красным,
Если цвет вообще забыл.

Засмоленный силятся багор
Поднять из подземелий;
Миновали зимние метели,
Снимайте головной убор.

Мироздания обманный блеск –
Реальность мыслится превратно;
Под запретом путь обратно –
Духовный помогает крест.

Крест великий символ вер –
Не чудес наивных берег,
Не источник ржавых денег, –
Для нечистых дел барьер.





Мыслей ребро

Звезды оживили мрак,
Душа ловит мгновения
Церковного благоговения –
В жизни человек батрак.

Счастье добывается трудом;
Лентяи лишь блаженные,
Разумом небес скаженные –
Улыбки призрачным гуртом.

От мечты захмелел чудаком:
Вспорхнуть захотелось птицей,
Уж лучше увидеть столицы,
Чем быть у судьбы сосунком.

Пряжу распустил туман,
Просеивая меленькие капли;
Домов многоэтажных грабли
Гребут сомнения в лиман.

Звезды разожгли камин,
С Луной играя в прятки –
Мерцают будто жеребятки,
Проносятся между домин.

Мысль становится чужая –
Тянется ошибок шлейф, –
Ударяется в закрытый сейф,
Истины в делах не достигая.

Череп растерял свои мозги,
Мысль обратилась в камень;
Ветром постукивает ставень,
От души отрывает куски.

Бородавок вечерних тень –
Фонарь собирает бабочек:
Вьются у самых лампочек,
Находят преглупую сень.

Мир должен бы летать,
А он ползет как черепаха –
От потов пречерная рубаха,
А на ноги не может встать.

Тоскующих мыслей ребро
Сжимает и давит висок,
А ветерок метет песок,
Смущает Луны серебро…









* * *

Бесом волнуется берег обрыва,
Борется с ветром синий буран;
Если бы знать, где точка отрыва,
Смог бы совесть унять и баран.

А так раздирают душевные муки –
Кажется, будто живем мы не так,
К небу невольно тянутся руки,
Словно нагрянул последний этап.

День пролетел как бег оленя;
Плачевный выставил себе итог:
Не совладал с огнем борений,
Противен стал небожеский разброд.

В округе здешней ровное дыхание,
На пальцах неба перстень звезд,
Ветер разносит гулкое рыдание,
Губы скорбно перетянуты взахлест…

Много радостей волшебных и чудесных,
Много таинства в земной коре;
Часто тянет к стоечке буфетной…
Нам разобраться бы в самих себе?

Кипарисовая стройность мыслей,
Спертый воздух каменных пещер?
Лучше воду бы носил на коромысле,
Тогда бы меньшим был ущерб.

Земля засыпает от дымного смрада,
Тихий постельный, но мнимый покой,
Трудно находится жизни отрада –
Воспроизводит мозг рекламный бой.

Вонзая в головы потоки жизни,
Весны торопится зеленый чародей;
Чтобы мозги от рутины не кисли,
Может, подаст смысловых идей?

Умирает нищета души от скуки –
Природы несомненно важный факт, –
Разводятся быстро навозные мухи,
Едва опустел от святой воды бак.

Успокоилась от рыб речная гладь,
Морщины дня сгущает вечер,
Остается мудро в вечном спать,
Новыми думами мир обеспечен.





* * *

Крутая тропа испытаний
Выводит на истины табор,
Спектр радужных мечтаний
Дорогу освещает до упада.

Обида восстает в пыли,
Не найдя житейских ожиданий,
Ракурсы сказочных былин
Оживляют окружающие дали.

Дорога эволюций не прямая –
Вечность упирается в зигзаг,
Линейность бесконечности дурная,
Мышления мышиный брак.

Хмельная и кривая улица
Поперек шатается и вдоль,
Заблудится может курица,
Человек найдет в ней боль.

Народ не слабенький слезой,
Карлики духом сильны –
Раздается фанфарой отбой,
Сон не нарушая Сатаны,

Разум ищет варианты,
Лень – не думающая мель;
Поверить если Данте:
В аду не переносят хмель.

Между адом и раем
Пролегла бестолковая ширь;
Если мы разницу знаем,
Мечты превращаются в быль.

Упорные копья побегов
Отражают высокую суть:
Горит многолетняя Вега,
Млечный туманится Путь.

Целебны болотные травы,
У них водянистый задор:
Даже если вы правы –
Целебный примите укор…




* * *

Бродят где-то далекие смыслы,
Не желая вместе с горем куковать,
За ними мчат сомнений коромыслы,
Далее идет небожеская рать.

Природа жмет кнутами роста,
Роговая оболочка трескается скорлупы,
Не допускается домашнего разброса –
Гниют остатки, если не глупы.

Пустота не бывает тихой, убогой;
Тиха в тревоге мира густота –
Она терпит до положенного срока,
И расцветает вековая красота.

Бушует юность в звонкие свирели,
Упорством пышет шоколадное лицо,
Оно еще не знало зимние метели,
Но пассионарность воли налицо.

Раздает природа братские сигналы,
Зажгла дорожный зеленый фонарь,
Время непрерывно считывает баллы:
Свой характер ты лучше познай.

Крутится мельничное колесо прогресса,
Храпит шестеренок щучий скалозуб;
Что скажет о тебе сегодня пресса?
Великий одолел свершений зуд?

Рыбья кость подпитывает злобу,
Не понять ей гордость янтаря,
Но когда зима создаст сугробы –
Испытывает рыбью радость детвора.

Блеск кожуры малинового яблока,
Упавшего напрасно в глинистый ручей,
Лишь Луна – эта серебряная ябеда
Скажет: не блеск, а свет моих лучей.

Так и живет ближайшая округа:
Ночь не спит, но видит свет,
Она как лучшая любви подруга –
Прекраснейшему миру шлет привет.

























5. Поэмы

Куда идем?

1. Земная боль – о человеке

Куда ведет огонь прогресса
В век ускорений грешный мир?
С вечной жаждою привеса,
Не видит он рогатых вил.

Соблазны благ ворует вечность:
«Это твое, а это вот – мое»;
Игра поветрия тревожит человека,
Но субъективности не слушают ее.

Открыты вечным светозары рая,
Чрезмерно гонят смрад в аду,
Мозги курочит информаций стая,
Разливая в мысли яда череду…

Льнет ласковым хорьком реклама,
Пьют кровь ужасные боевики,
Хочется уйти куда от срама,
Да вот – в обрывах берега реки.

Я молчу, как можно спорить –
Погрязла человечность в век утех:
Смартфонов образ бьет безбожно,
Льет задором инфантильный смех.

Опасно думать, что же дальше?
Трещит избытком связей человек,
Смысла гон ментальной фальши
Не отражает сумасшедший бег.

Гордится должными успехами наука –
Открыта масса технологий цифровых,
Но душу поглощает мировая скука
На фоне злобности и войн шальных.

Голова исходит гонкой круга,
Топором срубают красоту природ.
У меня была хорошая подруга,
Стоять любила у кладбищенских ворот.

Оглохла, говорит, от городского шума,
Молотом стучит давление в висках,
А от бездумных созерцаний телебума
Покоем выглядит могильная тоска…

Постоит, пошепчет скорбную молитву
И войдет тихонько в вечный храм,
Рывком поправив – как на битву –
Черноту платочка – символа утрат.

Гулять с собачкой стало трудно,
Смыслы бьются веком скоростей:
Не то, что стало на планете людно –
Автомобилей шквалы не щадят людей.

Где запрятаны судьбой сурово
Мира вечности тайной концы?
Из каждой точки зрятся черноброво
Вдоль и поперек Вселенной молодцы.

Вроде живется человеку славно,
Вещает плавно цифровой формат;
Материальное прикрыло главное:
Громом далеким строчит автомат.

Жизнь человека делается лучше?
Гремит кругом духовности набат,
Бунтует дух в социетальной гуще,
Не переизбыток благ ли виноват?

Лавине техники нужна культура,
Грудь открыта для истории наук,
Насколько ласковая кошка мира,
Настолько злой развития паук.

Антирефлексия тормозит успехи,
Обществу мешает объективный дух?
Самообразованность дает прорехи,
Задор и прах цивилизации потух.



Зато трещат материи прорывы,
Не молкнет общечеловечества язык,
Он не компенсирует души нарывы,
Что разводят с государством стык.

Копит спуд галактики вопросы,
Ответов ясных в Интернете нет:
Вьются бешено акселераций осы,
Земля натугой вертит свой балет.

Жизни равновесия ужасно хрупкие,
Им не на руку космический полет;
Сомнений вечера дилеммы трудные
Не призовут цивилизацию вперед.

Пока поигрывает краской утро,
Интеллект вещает разума грачом,
Знать человеку нужно мудро:
Куда идет он далеко, зачем…

Земная боль – о человеке:
Глупых делает ошибок воз;
Стелет крутояром дым беспеки,
Кутает дурман тумана мозг.


2. Путь равновесий

Куда идем? Лишаемся покрова,
Колесо истории не крутит человек,
Объективное грозит ему сурово:
«Не торопись!» – и путь поблек.

Мой дружок терзает память:
«Откуда сумрак, и за что?»
Капает с дерев слезливо камедь,
Лето легкой благости прошло.

В тайны Земли вгрызается наука,
Находит новое и обретает власть:
Безответную природу оседлала круто,
Зачерняя историческую масть.

Многое дышит паром прошлым,
Будущих в мечтах не видит дней,
Кажется он слишком сложным,
История на свет не льет елей.

Где желанный оптимум развитий?
В равновесии субъекта и среды –
Крутит объективное калейдоскоп событий;
Но зачем в театре роль Балды?

Человек развития участник равноправный,
Нужно с историей наладить рандеву,
Она не учит, если не учиться ладно –
Пожалеть прах мира и зеленую траву.

Мимо не идут процессы мироздания,
Они организуют равновесий пир,
Если мы бежим вперед создания,
Вешают на ноги злую тяжесть гирь.

Играет Солнцем радость сопрогресса,
Под Луной согласие вещей и душ.
Былое просит должного привеса –
Чтобы не объесться объективных груш.

Мирит прошлое история с грядущим,
С тем, которое должно бы быть,
Успех спадает к разумом идущим,
Не позволили которые себя забыть.

Просты секреты таинства апорий:
Несется бешено прогресса маховик,
Ожидает что через века историй
При таких архиуспехах боевых?

Смысл чудес с реальным связан,
Направляя мудро эволюций путь –
Разум здравности достичь обязан,
Духовностью уравновешивая суть…









3. Техники прорыв

Зачем терять реальность века?
Сложность техники диктует сбой –
Чем сильнее скорости пробега,
Тем более рискует человек собой.

Самолеты, корабли, ракет системы,
Управляют ими мириады цифр –
Избежим ли краха полилеммы,
Когда случайностью собьется шифр?

Откуда к технике крадется случай?
Непрерывность и дискретность не равнять,
Безоглядно в бесконечность кручи
Вряд ли стоит безмятежно забредать.

В карауле дремлет направлений вектор –
Материя не знает совестных границ, –
Из невидимых встает тенденций некто,
Кто не признает авторитет столиц.

Не развивается сама собой материя,
Слепо разрушает техники полет –
Так проникает хитрая материя:
Незрячего под дыхом крепко бьет.

Отсюда может пострадать серьезно
Количества и его качества натяг,
Тогда окажется куда как поздно
Технике поднять поникший стяг.

Куда идем в исканиях величий?
Нужно лучше посмотреть у ног,
Искать истоки коренных различий,
Стороны увязывая в целости поток.

Гремит калеки костылями часто
Телекоммуникационной техники прорыв,
Отстает в развитии человек несчастный,
Крут уж слишком больно склон горы.

Техника ли виновата в неизбежных сбоях?
Снег и кровь перемешав в сугроб?
Человечество создало язву с гноем,
От нее приходиться ложиться в гроб.

Перекос развития глядится неприлично,
Вылазит комом материальный аппетит;
Искусный интеллект заменит личность?
Мир на чудесное рассеянно глядит.

Чрево кибернетик требует культуры,
Вечность не потянет глупости обоз,
Только плохо кончат шуры-муры:
Мировая совесть не минует гроз.

Куда идем толпой недружной?
На пути круша, ломая сообща?
Запали, знать, шлеей подпружной
Хаоса мотивы, рубленные сгоряча.

Жизнь не любит робость созерцаний,
Уважит радости поступка труд –
Она одобрит помыслы стараний,
Наружу вынесет массивы руд.

Можно ли очеловечиваться горем?
Перемочь судьбу и радость обрести?
Вглядись получше в смысловое поле,
Лови тенденцию – раскроются персты.

Имярек с испугом смотрит в море,
Очеловечить социум его не смог,
Отдается задарма случая своре,
Пыль разлетается с небес как рок.

Пожинаем мы господство приближений,
Пытаясь человечность отмерять на вес;
Маловато стало в бытие сомнений,
Оторвался в небо общества голец.

В болоте материальных устремлений
Не ценим радость творческих забот,
Не видя бледной аффектации волений,
Социетальность выглядит как жмот.

Решения не видно социального вопроса,
Человечность ждет на карточном кону,
Когда плохая и нежизненная проза
Изобьет поэзию, поигрывая в Сатану.

Очеловечить принцип может разве
В мире злости, кризисов и войн?
Субъективность в черной краске
Вместо самости выдавливает гной.

Сообщество стреляет странно мимо,
Не соединяя крепость духа и сердец,
Создает пещерно-нетерпимый климат;
Такой уж есть малозаботливый отец.

Призван социум трудиться честно,
Представляя общечеловеческий мотив,
Развивать его заведомо совместно
С человеком, сотню интересов разбудив.

В условиях, когда история не учит,
Общество как пьяный сомнамбул;
От образа грядущего краснеют уши,
Не обеспечивая для души нагул.

Крутят что-то в голове вопросы –
Я не засну с упрямым «Почему?»
Пока не подбегут к финишу кроссы,
Пока ответ не бьет: «По кочану».

Остается тяжко стариком заплакать,
Перебирая пальцами смартфона рык,
Проклиная выверт цифро-технологий –
Так сминает душу техники прорыв.



4. Дикарей кураж

Куда идем? Земля безумных?
С мечами против естества?
Как избежать ошибок трудных?
Как добиться мыслей торжества?


Природы цвет, сомнений полный,
Смущенно озирается среди дубрав;
Разбойником гуляет ветер вольный,
Гнобя к земле верхушки трав.

Просит у людей округа милость:
«Не стреляйте в белых лебедей!
Нас косматая история простила,
Подразбирая: кто из нас седей».

Однако, тщетная молитва к богу
Не обращает человечество к добру,
Терзают барабаны экологии тревогу,
Тщетно призывают разумы к уму.

Природа зовет из исходных понятий:
«Зачем создавать для себя пьедестал?
Ждете возврат объективных заклятий?
Возобновим ли остаток куста?»

Мы принуждаем историю к месту,
Отрыв от исконного злобой чреват;
Откуда взялись толпы бестий
На свете, ведь он мудреват?

Красота природы восторгает душу,
Веками скопленную выгоняет дрянь;
Похоже человечество на клушу,
Которая яйцо не высидит зазря?

Когда придет пора ненастья,
Кайся испеченный ретроград –
Красота добром приносит счастье
За то, что не потребует наград.

Красота дает налет духовный,
Стирает в пепел закись бытия;
Бьет в уши благовест церковный –
Дабы природа человека расцвела.

Холодок Вселенной душу направляет:
«Побойся мыслить изуверия красот,
Осторожной сапой подходи до края,
Ноги береги от мельничных решет.

У нас единые с тобой очарования –
Себе прекрасный открываем антураж;
Одинаковы старания и страдания –
Умерь площадный дикарей кураж».




5. Образования барьер

Куда идем? Куда нам, грешным?
Не зная броду – сразу в полымя?
Утро встало простором безбрежным,
Над миром бездонным сверкает заря.

Среди проблем земных образований
Горит торчком важнейший пул:
Нет, не учит думать без стенаний
Молодежь систем упрямый мул.

Мышление как свод мировоззрения –
Основное будущих веков потерь;
Отсюда тянет нити заблуждения
Объективный и без жалости Борей.

«Учить учиться, а не обучение» –
Символ духа трудовых побед;
Мозгу вредно мыслей «обнуление»,
Мировым масштабом ожидая бед.

Результат: на факте чудо-инфантилы,
Не думающие о реализации себя –
Так становятся рогатки-вилы,
С которыми идет упорная борьба.

Смеется айсберг чертовых оказий,
Венчает перлы пресловутое ЕГЭ –
Без дум натаскивание безобразий,
Идя на завтрак к бабушке Яге.

С заботой в мировом масштабе
Должна учиться матушка Земля;
Беда не только в человечьем штабе –
Чертополох разросся, души сатаня.

Шаги у юности широкими скачками,
За ней грядущего счастливые века,
Планеты образы рисуются мазками,
Знать, непокорна жизнь и нелегка…

Упорно гляжу в колокольное небо –
На нем появляются пятна стыда,
Оно не снабжало избытками хлеба,
Планета бездумно идет в никуда.

Много грязи в земных буераках,
Тусклый вид: просвещений огонь
Не горит ярко в наших ребятах,
Мутит безбожное вето: «Не тронь».

Не говорю уже о кризисах и войнах,
В них исчадия душевной мерзлоты;
Погляди на смерть на скотобойнях –
Достаточно для неразумной «красоты».

Как испить нам истины бочонок,
Мощно рванув в авоськовый карьер?
Может, подскажет кот ученый
Как одолеть образования барьер?





6. Разброда криз

Куда идем, мимо азов познания?
Звучит холодком виноватый ответ:
«Худая закваска дрожжей мироздания
Шлет с того света печальный привет».

Поток оправданий скрывает лица,
За ними «глобальный идиотизм» –
Жажда вещностного реванша-блица
Затмевает души пресвятых Отчизн.

Свет вопит: «Спасите наши души»;
Каков мотив, такой и интерес,
Светят маяками слезно лужи –
Вот Вам и начало, вот он и конец.

Ждет ускорение былого торможений
В усмирении хотя бы ядерного пса –
Побольше ясных, добрых отношений,
И вековая будет грусть чиста.

Глобализм изгложет наши кости,
Доберется до духовного нутра;
Откуда в мире взяться злости,
Если бы не прагматизма сатана.

Был коммунизм из ряда вон утопий,
В агонии забился демократии резон,
Направление – в болотистые топи?
Вопрос госустройства не был решен.

Как нить теряется смысл жизни,
Социология трещит который год;
История не учит нас до тризны,
Теряет мир по существу оплот.

Абсурды в том теорий отражения –
Что субъективность стоит на нуле;
Распад империй – это выражение,
Что место ожидает их – на Колыме.

По утрам пророчит вещий голос:
«Новые формы, новый интеллект»;
На фоне мрак – бездумья полоз
Раздувает ночи материальный бред.

А может, хватит пессимизма?
Может, лучше славить жизнь?
Тогда вернется к людям призма,
Которая вершит разброда криз?



7. Мир вечен

Куда идем в сиреневом тумане?
Мы ходоки. Ведет-то кто?
Кто очерчивает мира грани?
Кто подает на путь манто?

Эволюция ничто без революций –
Зигзаги равновесия во всем;
Горькие твердят уроки конституций,
Что неизбежен объективный слом.

Мир движет невозможность неразвития;
Хрупко равновесие зигзаговых систем.
Развитие сильно процессом челобития
И надеванием друг другу диадем.

Поляризаций ход нещадный –
Иначе миру не существовать, –
То подтормаживает он нежадно,
То вепрем ускоряется опять.

Поляризация становит неизбежность –
Так образуется развития зигзаг,
Несет и слезы он, и нежность,
Но жить мир может только так.

Мироздание бьет в каждой точке,
Бьет – как в нас, так и не в нас.
Исчезает мигом вечность ночи –
В бесконечности исток прекрас.

Будем знать: пришло откуда,
Значит, узнаем и: идем куда.
Тогда не есть нам соли пуда,
И окажутся вопросы – ерунда.

Необходимость жизни суть прогресса,
Случаю не захлестнуть разумный ход;
Звучит над миром свадебная месса,
Зигзаг развития, он не потерпит мод.

Пусть сгустили над Землей ненастье,
Льют дожди потоки мрачных вод,
Утром выйдет солнышко на счастье,
Смотришь бодро – новое грядет.

Из многих равновесий разума
Главное – самоорганизации честь,
Она несет в наши долины разное,
Но кардинальное – о жизни весть.


Это здесь, а что за горизонтом?
Границ у мирозданий просто нет,
Они процесс, идущий фронтом,
Без имени и времени – как дед.

Итак, тенденции развитий заданы.
Шагать по ним слепой пешней?
Но это означает муки адовы –
Так движется лишь раб хромой.

Срывая вечно маски аффектации,
Играет в человеке самостная сыть:
Не может он без самодемонстрации,
И это – что всегда должно бы быть.

Уравновесить злую субъективность,
Главное в итоге долгого пути –
Жизнь возьмет твою наивность,
Сколько глиной воду не мути,

Пульс равновесий мир очеловечил,
Пусть гложет паутина рефлексий;
Плохо понимая, что мир вечен,
Веду себя как распоследний псих…



8. Свободы муки

Свобода убивает на дороге жалость,
Не можем дать эмоциям размах –
Оставляя человечности лишь малость,
Бродит лихо неразумий в полутьмах.

Некто бьет протестом бурно:
Видишь, цапля выпрямила грудь,
Хочет крыльями ударить шумно,
Лягушку съесть, и в этом суть?

Нам же мир сгубить не жалко,
Ради жалких материальных льгот,
Недаром мчит до неба перепалка,
Требуя духовных новых квот,

Перемалывает нас угрюмый молох
Митингов, как всполох несвобод;
Если отодвинуть горизонтов полог,
Покой увидим в царствии природ,

Посреди других свобод – распутиц
Могильной древности седые времена,
Ведьмами считали даже нераспутниц,
Правда пряталась в чертогах колдуна,

Попозже стали строить эшафоты
Под смрадом улюлюков сатаны –
Затряслись демократичные свободы,
Полыхали смерти чадные костры.

Добром отринув древние заветы,
Разумом зажегся новый пересвет,
Свобода дикарей канула в Лету,
Когда подал он совесть на обед,

Мир обернулся, чести не чая,
Сладким и милым тотемом вещей,
Новые смыслы погрязли в печали
Песен засилья баронов-клещей.

Творчества миги цветных озарений
Избранным дали небесный приют –
Под голоса одобрительных прений
Стал для народных волений капут.

Тихо мерцали глазастые звезды:
Где же свобода? Забило волной? –
В долине запахло духом навозным,
А рот завязало рукою стальной.

Ночью помчались восточные бури,
Бредят химеры мечты голубой,
В призрачной дали моря лазури,
Не признавая вину за собой.

Давят на горло руки разлуки,
Сами по-дурьи украли успех –
Свобода приносит немалые муки;
Сверху злорадный доносится смех.



9. Пока еще идем

Концовка притч глаголет догму,
Из них в лазейку светит ложь –
Если мир как линза перевогнут,
Значит, ждет финитный грош.

Цивилизацию не ожидает гибель –
Жалости раствор солен от слез,
Однако нужен рычаговый ригель,
Чтобы вывести на тихий плес.

Нет конца процессам вечным,
Умирает тот, в ком нет надежд;
Он летит в тумане млечном,
Больше не склоняя свой падеж.

Таинственны процессы мироздания –
Как понять, где ждет нас отворот?
Он не помогает жертвами камлания,
Если человек не закрывает рот.

Не учат человечество азы истории,
Не восторгает душу вечный хоровод –
Не такой уж враг – большое горе,
Разумность развивает Новый год.

Жалит неудача смены поколений –
Разгребать придется вечный сор;
Мир устал от бесконечных прений
И бежит куда-то далеко, как вор.

Наверх подталкивают комья боли
Земли страдальной «вечный зов»,
Кого устроит царствие неволи?
Встанет день здоров и чернобров.

Падет несчастья день площадный,
Отвеет разум мыслей шелуху,
Блеснет алмазом миг пощады.
Заварит вечер братскую уху.




Кто восполнит времени потери?
Красна столпом немедицины хворь,
Не сама она распахивала двери –
Так хитер от прагматизма хорь.

Пускают дети из коры кораблик,
Плывет он сказкой ручейковых вод,
Выводит песню Солнца зяблик
Среди веселых утренних погод.

Так у мира размякают нервы,
Так человечность обретает вкус,
Так взошли на трон Минервы,
Смыв с планеты тяжкий груз.

Разгорается звезда в отраде ночи,
Вселенной вечный свет не спит,
Убраться просит каркающих квочек;
Хрусталь бокалов разумом налит.

Доброта в умах сияет медно,
Мысль молнией стреляет вниз:
«Ноги! Вы служите верно,
Не пачкать чтобы пеплом лиц».

Бросает тени огонек в оконце,
Не признает пощады клик зари –
Открылась нового начала донце:
Летят, летят, курлыча, журавли.

Куда идем раздеты, босы?
С небес давно ответа ждем?
Важен смысл, а не цена вопроса –
То, что мы пока еще идем.


10. Человеком быть

Куда идем, не сознавая брода?
Ждет катаклизмов узловая цепь?
Не обязательно война народов,
Но непременно мировая цель.

Мир галопом мчится к катастрофе –
Предрекали это уже много раз,
Помахали шляпами: «Закат Европе»,
Но только не дождались метастаз.

Если у чего-то есть начало,
Значит, жди невечности конец;
Если же начало как мочало –
Гони процессы под венец…

Ждет человечество година потрясений,
Чтобы материи уравновесить аппетит;
Итого: после превсяческих веселий
Уклад планетный новым перебит.

Вопрос вопросов: есть ли выход?
Конечно, если уж нашелся вход:
Лекарство от бессмысленного брыка –
Равновесный и осмысленный полет.

Мир извечных потрясений полон,
Но наступает объективности пора –
Уравновешивать насильно будет воин
Нематериального, но сильного двора.

Словами перескажет легче пуха:
«Ребята! Возрождайте здравый смысл.
Это же значит, укрепляйтесь духом –
Целостно вяжите действие и мысль.

Они у вас разорваны позорно,
На носах синеет явный стыд –
Душам от подобного пребольно,
Ведь человечности закон забыт.

Мир кризисы трясут и войны,
Убивают и природу, и людей;
Зачем нужны Вам эти бойни?
Чтобы жировал один злодей?

Не минует тяжесть катастрофы,
Но не будет это гибели пора –
Отыщет разум правильные тропы,
Тайны уйдут с мадридского двора.

Лихое неизменно оживляет новость,
Так продолжается развития зигзаг:
Будет продолжаться жизни повесть,
Необходимо было пасть впросак.

Не ожидает нас горнило страха,
Не прозвучит небес злорадный смех;
Но не следует так громко ахать –
Тупо лелеять материального успех.

Куда идем? Уж так неосторожно
Толкает общество и вверх, и вниз;
Так не бывает, это непреложно,
Не бывает путь распятым ниц.

Не бывает радости в обмане,
Вы словно звери стали выть;
Никому не нужен мир закланий –
Нужно прежде человеком быть…»




























Закаты и рассветы

-1-

Немало видела Земля закатов,
Каждого из них перебивал рассвет,
Сменяли Аристотели Сократов,
За ними разливался новый свет.

Куда ушло светил начало?
Где укрылось таинство планет?
Земное катаклизмами рычало,
Праотцов ответа все же нет.

Знаем мы «Закат Европы»,
Мели зимой империи концы,
Ждет цивилизация схлопа?
Помогут ли счастливые коты?

Концов перепророчили немало,
Но о началах голосишко глох –
Развели исследования вяло,
Ловить не стали серых блох.

Глухой упорно растирает уши,
Слепой пытается открыть глаза,
Между ними пробегают мыши,
Летит с небес кровавая слеза.

История нема туманом джунглей,
Но понятен ее бессловесный язык –
Сошлось столько событий жутких.
Что пора рвать Вселенной кадык.

Звездочки торчат, мерцают тихо,
Оловянная Луна пьет мертвящий свет.
Рисование картин никчемного тарифа –
Ночь вытащила в небосвод мольберт.

Над Вселенной вечные закаты:
То там, то здесь вершится жизнь;
«Черная дыра» на «аты-баты» –
Тащит в цвета ночной каприз.

Глушь и темень озаряют вспышки,
Устают и умолкают, не дождав зари,
Где она? Играет в кошки-мышки
С ночью: первым кто запалит фонари.

Мир у человека слишком тесный –
Взор томительно идет за горизонт.
Что там? Скоро утро? Неизвестно.
Не погас еще закатный фронт.

Открыться новый день обязан,
Даже если звезды не хотят;
Стоят понурив листья вязы –
Темноту воров тайком бранят.

Издалека проснулся первый лучик,
Разбудил одышку утренний привет,
Рывком перепрыгнул небесные кручи,
Озорным движением зажег рассвет.

Всполошилась неземная комарилья,
Разбегаться кинулась: кто куда;
Белых ангелов летучих эскадрилья
Хлебала солнечные блики у пруда.

Тайна потому мерцает тайной,
Что неясен исторический подход –
Концу не быть фигурой крайней,
Пока грядущего звучит фагот:

«Есть закаты – будут и рассветы.
Так перезвучен мировой закон –
Потому чеканят золота монеты.
Потому жиреет к старости барон».

Так закат становился в дикарстве,
Средневековой поллюцией креп,
В монаршем вершился он царстве
Старых династий, создавших гарем.

Театры теней лелеят конец –
Открывал свои рассветы разум,
Голос поднял золотистый певец,
Народ подхватил его басом…




-2-

Известная теория Большого Взрыва
Не знает: что же было до него;
Существовала, может, точечная глыба
Или стадо колдунов брело?

Дремучий лес таит истоки:
Ведьмы на судный идут водопой,
Упирает леший руки в боки
И хохочет через бесов вой.

Ничто неймет людей и света,
Полон лес волнений и чудес:
Вот посреди видений винегрета
Господь обрел немалый вес?

Так представляет братство Веры,
Но появился на дороге атеист –
Талдычит: «цепь» и «узловые меры»,
Манит рукой: «Сыграем в вист?»

Говорят, «Бог не играет в кости»?
Но он не может не играть?
Поскольку кости, как не бросьте –
Падает вечный проигрыш опять.

Спор разгорается в азарте,
Выигрыш лег уже на стол –
Вида скромного, как в Спарте,
Но на всю Вселенную тяжел.

Тупик играет с костяной забавой.
Истину укрыли на другом пути,
Нужно быть великой павой,
Чтобы мир родить в груди.

Может, он другой, невидимой,
Нематериальной базой слыл?
Так круговорот идет невиданный:
Небытие в ничто нашло кобыл?



Тогда в закатах прячут день,
И оживает ярким он рассветом?
С ним остается невесомой тень,
Которая не может жить без света?

Летит закат силой рассвета
Без начала миллиарды лет –
Чистым гулом колокольным мета
Новой жизни говорит завет:

«Не разыскать начал природы,
Она уходит в глубину веков –
Живут без них сполна народы,
Растят здоровых для еды быков.

А потому крепите смело своды,
Нет и не может быть концов,
Выращивайте мир без злобы,
Совет учите добрых мудрецов».


-3-

Мы часто льем елей на раны.
Хочу поведать сказку-быль.
Хотя все это очень странно:
Когда-то, где-то обитал бобыль.

Назвать можно как угодно:
Абсолютом, божеством, Ничто;
Без времени, пространства и немодно –
В каждой клеточке найдешь его пальто.

Обитал и обитает вековечно
Посреди веков и черных дыр,
Только очень уж беспечно
Раскидывал везде царство могил.

Не имел он никогда начала,
Потому не мог узнать конца,
Пространства точек было мало –
Играть пришлось роли творца.

Быть не может день застывшим,
Хаос начинает шевелиться вмиг,
Процесс не может быть прокисшим,
Подавай явленный свежий лик.

Разогнать непросто колесо процесса,
Но невозможно сущности не развивать,
Первая заповедь безбожного прогресса:
Посреди пустот на ноги встать.

То есть обналичить суть явлений,
Связать с рассветами закат;
Не может речь идти о лени,
Иначе миру состоится мат.

Тошно бобылю жилось на свете –
Хоть бы на глаза попался кто;
Так душа страдала о привете,
Кружил в сомнениях как Дед Пихто.

Он и теперь зажат тревогой,
Рождая каждый день салют.
Едва достигнет бесконечности порога,
Коршуны случайного темечко клюют.

Аз начала вышел из рассвета –
Процесс как вечность – царство смут;
Возникла альфа, значит, будет бета,
Таков Ничто как некий Абсолют.

Поляризация – канон развитий,
Хаос шевелится, чтобы жить;
Раздваивается и просит пить –
Эволюция как революция событий.

Генезис явленного механизма
Есть процессный естества курок;
Абсолют двоился, вышла тризна,
До заката не определился срок.

Закат – это редукция процесса,
Янус – бог начала и конца:
Если достигает мир эксцесса,
Нужно выправить проказы сорванца.



Родилась Земля закономерно,
И не может не существовать;
Двоился Абсолют не эфемерно?
На многие века? Как знать?

Осколки материального протянут ноги,
Если отойдет от них Ничто;
Законы мироздания настолько строги,
Изменить не может их никто.

Мгновение вечно, если уж возможно,
Но с явленным завязано концом,
Рвать их было бы безбожно,
Лучше подстегивать крутым кнутом.


-4-

Проза жизни как теория –
Это обобщенная история веков,
До Большого взрыва прочная апория
Уже напоминала бой быков.

Когда-то совершилось яркое затмение:
Разломилось небо – вышел Дух;
В материальном он исполнил омовение
И в темноте энергии-материи потух.

Сам черный, зрительно невидимый,
Забрался в гущу самой высоты,
И глядит оттуда оком гибельным:
Сколько творится в мире маяты.

Разозлился, стал бранить ругательно,
Что, мол, давно вершить пора –
Строить мироздание, и обязательно,
Должна быть для самого него нора.

Он раздвоился от больших усердий,
Объективный воцарился сверху дух,
Субъективный отошел от суеверий
И спустился вниз на Солнца круг.

Дух субъективный обратился материальным,
Доныне развивает он вселенские посты:
Планеты, звезды и галактики страдальные
Рассматривает, изменяет, ставит на весы.

Дух не отгородился объективный,
Невольно встал на совместный контроль,
Нет и не может быть альтернативы,
Ведь у двух братьев единая роль.

Постепенно Дух вселился в существа,
В которых он соединил тело и душу –
Нет никаких чудес и волшебства,
Дух вселился даже в яблони и груши.

Но до того путь был далекий –
Полна цвета небесная высь, –
Пока планетарный свет однобокий,
Не обеспечивает надежды мысль.

Дух не изобретение фантастов,
Не обитает он на небесах,
А в каждой точке светит красным,
Разумом снабжая горы и леса.

Предлагает атрибутом вездесущим:
«Попробуй оказаться без души?»
Как оставаться на земле могучим?
Без души хоть лампочки туши.

Говорят, что истина всегда конкретна?
Хотя это процесс поиска ее;
В процессе Дух становится победно,
Попутно стирая вещи и белье.

Дух направляет процессы развития,
Материи дает жизненный сок,
Он в центре всякого события,
Даже если они нагнали смог.

Планет миражи побуждают разум,
Он возносится как мира дух –
И голосит оттуда, что Вселенной база
Избавит Землю от опасных мук.



Ценность материального в духовном –
Найдет всякий в нем язык;
Скажет сущему с большим поклоном,
Что навязал на будущее лык.

Мир вещей в тумане Духа,
Дремлет тихо святость и покой,
Даже маленький росток бамбука
Восхищает нас своей игрой.

Он не знает: кто кому обязан,
И растет под свежим ветерком,
С тенденцией развития веками связан,
Которая вселико действует молчком.

Время властвует над настоящим,
До былого ему дела нет,
Но Пандера проверяет ящик,
Где Дух томится много лет.

Живем мы в приближенном мире,
Где конвенция играет бал.
Где же Дух? А он при лире –
Играет, чтобы разум возрастал.

Аполлон – бог юности и Солнца
Безмерно благодарен небесам,
Он Духу предан был до донца,
Пока язычество не предал сам.

Сверкают истово алмазы неба,
Заметны искры – метеоров лет,
Богиня ласкового счастья Геба
Духу пиетет дочерний шлет.


-5-

Подождем чудесного рассвета
И продолжим нашу сказку-быль;
Но, несмотря на чары лета,
Я с ним амврозию не пил…

Однажды Дух летел на свадьбу.
Устал и сел на встречную звезду.
Сказала: «Батюшка, тебе в рай бы?»
Честно признался: «Не могу!

У меня забот больших немало,
Ангелов творить давно пора,
А то Земля безлюдной стала,
Сопит, как черная дыра…»

Братья-духи строили Вселенную,
Процессами толкая звездный пресс:
У темной энергии галактики пленные,
А темная материя наращивала вес.

Дух не спеша отпочковал живое;
Давно ему хотелось ангелов создать,
Чтобы хозяйство развели любое,
Чтобы содержали связи рать.

Ангелы размером метров девяносто
Тучей воспарили над Землей;
Хотя они огромнейшего роста –
Это люди с роковой судьбой.

Скоро их купили райские долины,
Лень принудила Духу изменять.
Некоторые рыли ямы в глине,
Чтобы ад в них организовать.

Стали бороться падшие и светлые,
Многие теряли преданный им ум –
Падали на землю ангелы беглые,
Обращались в динозавров и вели игру.

Расплодились миллионы динозавров,
Лет миллионов сто тому назад.
Истончав, теряя духа жабры,
Бился с ними ангельский отряд,

Землю разнесчастную травили дымом.
Ангелы из падших жарили костры.
Превратились светлые в районе Крыма
В призраков, и стали не быстры.

Призрачные люди все мельчали,
Крылья обгорели, рост пропал.
Землю предала волна печали.
Продолжать борьбу устал запал.

Впоследствии остался один ангел
Со светлым именем добра «Лемур».
В триасе чуть не погас факел
Цивилизации. Так говорил Авгур.

Начались годы угасания рассвета.
Из процесса заката исходит конец;
На Земле осталось мало света,
А в живых – всего один боец.

Так закрылась райская Аркадия.
Икаром взвилась новая звезда.
Труды Сизифа – плохенькая магия.
Мир рожден Нарциссом? Ерунда!

Мечты ласкают гребень духа,
У развития не может быть конца,
Лемуру так осточертела мука,
Послал он в темную материю гонца.

Гонец этот оказался мухой,
Которая была собой жива –
Полетела как стрела из лука,
Быстро ангела просьбу отдала.

Тени зла уходят в полдень.
Помощь очень вовремя пришла:
Отряд атлантов к битве годен –
Прислало царство Белого Орла.

Сыновья Лемура истребили динозавров.
Загнали падших в глубину Земли,
Не осталось больше жадных гадов,
Снова роз и ирисов бутоны расцвели.

Сменилась чистых красота закатов.
На смену быстро приходил рассвет,
Жизнь потекла хрустальным ладом,
Сказочник попал к ней на обед…



-6-

А может, вовсе не было атлантов,
Как их рисует эзотерик фолиант?
Эволюция познала много вариантов:
Тупиковых и в которых рос гигант?

Антропоиды известны в миоцене,
Уж не лемурийцы ли они?
Источник истины тем ценен,
Что освещаются истории огни.

Вперед выходят гоминиды литозоя?
У них с атлантами едины дни?
Но не было тогда жары и зноя,
Да и слабы они, мозгами – пни?

Ладно, сыны ангела Лемура –
Жители расы дебильной и худой,
Люди хмурые, отнюдь не балагуры;
Чужд им был патриархальный строй.

Был нужен Фигаро неуловимый,
Что подковывать учился блох –
Легион звериный, злой и нетерпимый
У человека вызывал большой переполох.

Цивилизация известных лемурийцев
Не могла живой войти в археолит,
Реально не имела культовых традиций,
Известняковых не рубила плит.

Трудно верится в погибель Атлантиды,
В финитные закаты от тифоновых комет.
В народе чтут чудесные картины,
Но факты Вам не сказочный пакет.

Атланты в интерстадиале были биты?
Не брал за шиворот грегарный их отбор?
Связи с Ничто сознательно разлиты?
Не зная смыслов, человек – что вор.

Не было великого Всемирного потопа,
Не выедает облик полудикий и гроша,
Не существовал остров Платона;
Но отменна сказочка – и хороша.

Неразумно выглядят могучие титаны,
Идущие войною на святой олимп.
С духовностью зачем-то связи рвали;
Светится над головой недаром нимб.

Ночь утихшая, храпят атланты,
Не ведают, что их ругает мир,
Они – чудесные для сказок стансы,
Такие точные, как черти и эфир.

Хранитель истины бессменный Аргус
Говорит, что нет у нас таких;
Зато подмигивает толстый Бахус:
Развеселить готовы мы любых?

Льет слезы пресвятая Магдалина:
Атлантов жалко – смертный бой. –
С ними разъедина мы кровина,
Мир почему-то растакой и злой.

Но звучит Орфея сладкий голос,
Открывая доброй мысли рубикон –
Никто с атлантов не срывает волос.
Но их не нужно возводить на трон.

Плод мира сладким не бывает,
Шли цивилизации с большим трудом,
Дум немного было о зеленом рае,
Угрожал только молниями гром.

Вера – это истина в движении,
Когда видишь должный путь;
Тогда просишь у судьбы прощения
(Она хитра и жидкая, как ртуть).

Не узнаешь у нее прямого брода,
Гибче будь – один звучит ответ;
Титаны прокляли тартары Гесиода
Как символ революционных бед.



День не всегда кончается закатом –
Волна попутная несет рассвет;
Если не побьет посевы градом,
Небытия сойдет на нет кордебалет.


-7-

Немало люди претерпели кривды –
Человечности закаты бронзовых времен, –
Прокляты авгуры трижды были
И властные держатели души препон.

Несправедливостью страдали государства:
Ассирия, Древний Египет, Вавилон;
Вместо должных единений братства,
Рабовладельческий окутал землю перезвон.

Казалось бы, такие мощный культуры
Призваны увидеть человечное лицо?
Такие сотворили варварские дыры,
Что у закатов не видать концов.

Стоят, пугая, каменные сфинксы,
Запечатлев немалое могущество людей,
Но по-другому – это арте-фиксы,
Нутро показывая нищеты идей.

Когда является Морфей сомнений
С вопросом: почему жестокий мир?
Ответ звучит: от чревообъедений,
Перепортил кровь Лукуллов пир.

В закаты если Немезида плачет,
Значит, человечности вопрос не прост;
Отсвет сияний бронзы мрачен –
В историю вопрос прострелом врос…

Покутить любили властью фараоны.
Вещали мудрецы: «Велик потоп»!
На пирамидах раздавались стоны –
Вновь избивают несчастных рабов.


Каждому хочется больших величий,
Каждый стремится наверх высоты;
Громады строили до неприличий,
Без человечности – нет красоты.

Руками рубят каменные глыбы,
Вот-вот услышишь треск спины,
На лицах не найдешь улыбок.
Рабьего труда успехи не видны.

Труды Сизифа не проходят даром –
Великолепным стал истории урок:
Династий возраст оказался малым,
Для страшного заката вышел срок.

Концом веков перестрадал Египет –
Пали государства бронзовых времен;
Вспомнит память – слезы щиплет,
Династии лишая человеческих имен.

Великим богом правосудия и мудрости,
Почитался египтянами священный Ибис,
Хотя на деле был он богом подлости –
Обычны у богатых мозгов сдвиги.

Вавилон – город соблазна вечного,
Чего стоят одни его висячие сады,
Колыбель культур и горечь сока млечного
Смешались – жили люди как кроты.

Девиация могущественного Духа,
Безнравственность сгубила Вавилон,
Витает человечность легче пуха,
А ее рубили, жгли огнем.

Погрязла Ассирия в вечных войнах,
Но добрела до железных веков.
Может, участвуя в победных бойнях,
Имела прогресс от спусковых курков.

Деспотия ассирийцев вне предела,
Античеловечности воздвигнут культ,
Прекрасной и цветущей розе белой
Придавался статус черных руд.



В закатах видим мы рассветы,
Сущность человека – мировой субстрат.
Залечив в годах ударов меты,
Человек живет как брату брат?..


-8-

Ярко светилась в алых закатах
Гибель империй античных времен:
Нет недостатка в отважных солдатах,
Что же случилось? Кем заклеймен?

Видим развалины вечного Рима.
Он пресыщением за горло взят:
Под перезвоны гладиаторского гимна
Кует чревоугодия, духом заклят.

Древние греки спасались Ахиллом,
Неуязвимость – преданий мечта,
Их философия перед могилой
Так до конца не была понята.

Греки умами мыслили круто,
Часто мелькал и духовности штрих,
Связь целомудрия виделась смутно,
Демон возмездия головы стриг.

Гарпагоны много хуже Голиафов,
Те хотя бы честный бой вели,
А эти скряги – будущие графы –
Погрязли, и сидят на золотой мели.

Не Юпитер погубил великие империи,
А неправедные ожидания манны земной,
Танталовы труды – души неверия
Подспудно делали цивилизацию больной.

Ноев мир – апофеоз спасения?
Но Меркурий не принес добрых вестей;
Античности угроза – дух забвения,
Выждав, взялся он за перелом костей.

Валились постепенно их изъяны:
Амфитеатр пуст, Пегас издох,
Полнился Некрополь людом пьяным,
Империю язычества покинул бог.

Остались без хозяев чудеса Армиды;
Воскликнул кто-то: «Где же Соломон?»
На небо взвились вещие болиды:
Тартюфом слыть – немалый шмон.

Ларчик открывался чрезвычайно просто:
Земных лишался колосс ног,
От бесчувствия проклялись точки роста.
От безнравственности вышел старый прок.

Всегда оставалась свинья без ермолки,
Если съедала гневный закат –
Выли темнотой и голодом волки,
Сопровождая духовный раскат.

В жизни античные боги не святы,
Нет в богадельнях грядущих веков;
Если канон мирозданий распятый,
Не дождаться пения третьих петухов.

Тайна темноты в ее сомнении,
Но темноту открыть умеет мир,
Когда находит смыслы приключений,
Стоя у ворот святых Пальмир.

Горит свеча у каждого на сердце,
Но стоит потушить нам огонек,
Душа оказывается в вечном перце,
Бьет по капсюлям ружья боек.

Как херувим, росой умытый,
От соленых человек силен от слез,
Но встает как Феникс он избитый,
Летит к свету, что идет от звезд.

Злом закат античности закономерен,
Нулем развивался финитный этап,
Цветут закаты? Будь им верен,
Чтобы не угасал рассвет от лап.




-9-

Русь корчилась в тисках средневековья,
Преследовал ее междоусобиц рой,
Народ тогда оперся на дреколья –
Вышел с иноземцами на страшный бой.

Европа мнит Россию дикой,
Бездушной, даже варварской страной;
Ей бы испытать такого лиха.
Что вытерпел мой край родной.

У Запада хваленого кресты на ж…,
А Русь в крестах торопит жизнь.
Потому вселенские зияют топи,
В них России быть или не быть?

Запал извергает поток русофобий.
В которых давно захлебнулся сам,
Отвернулись от неверных даже боги,
Чтобы не выслушивать подобный срам…

Славянам исстари не привыкать к гонениям:
То готты, а то гуны прогоняли вон,
Потом сарматы и хазары как явления
В племенах у россов вызывали стон.

Кочевники не ведали пощады –
В умах звенел звериный клич,
Разорялись стойбища и грады,
В воздухе свистел ременный бич.

Вышел помогать варяжский Рюрик.
Слился он с народом боевым –
Мурцовку с ними ел и тюрю,
Обращался к иноверцам не на «Вы».

В войнах вечных и потомки удалые:
Чистая душа, но разубогий быт;
Таковы уж наши годы молодые,
Сынами рок лишений не забыт.

Народ России самый человечный;
Глядя на историю – это парадокс?
Не бывал он в платье подвенечном –
То и гляди, воткнуться вилы в бок.

Битье, быть может, просвещает душу,
Если поддает умеренно, не чересчур,
Иначе не видать сладких ватрушек?
Иначе выйдет боком перекур?

Одно обидно – если победитель
Страдает больше, чем кто бит.
Здесь, наверное, виной руководитель
И общество, если оно не инвалид?

Русь во все века была валидна!
И открытая как белый голубок;
Не по словам такое явно видно,
А по делам, намека нет на экивок.

История показывает: где таятся варвары –
Там, где тайно разжигают зло;
А явно лицемерно освещают таборы,
Языки бы им в аду огнями жгло.

Российские закаты безоглядны,
На них уже не крестится мужик,
Он знает, что жить с совестью отрадно,
Пусть бедно, но с душой дружить.

В России чище всех рассветы,
Они похоже на духовности салют;
Обидно за Державу, что ответы –
Кому держать, – их не дают.

Жизнь – вечного Абсолюта веха;
Рассветы не приходят к нам с небес,
Они рождаются и в маленьком успехе,
В тревожной, благодарственной судьбе…

Рассвет Вселенной чудно величавый,
И человек разумный не песчинка в ней;
Пусть закатов привкусы слащавы,
Знаем, что лучше – рассветов елей.

Светят нам маяки мироздания,
Видеть в них большое мы должны.
Хорошо пробежать в утро раннее
Босяком, собирая росинки с травы…










































Укоризна храма

Бывает, взводится курок,
Но щелкает осечка –
Играет случай или рок;
От страха ставим свечку.

Без копоти горит она,
Освещая своды храма,
Думаем: опять судьба
Посреди людского срама?

Невольно видится укор
Из-за небожеской боязни:
Смерть – позорный вор,
Крадет чужое счастье.

Чистота храма души –
Наипервейшее условие:
Выхода из нравственной глуши –
На просторы полнокровия…

-1-

Старинных храмовых икон
Библейский голос богородиц
Вещает мировой закон –
Истины святой колодец.

Заливается пророк беды,
Только недостоин Веры
Этот воспеватель от Балды,
А не от чистого Гомера.

Восстанет мировой судья,
Разомнет кривые ноги,
Раздвинет шелухи бурьян,
Сомнет нечистые чертоги.

Если же мораль плоха –
Становится жизнь мелкой;
Если минуты даль горька,
Крутиться нужно белкой.



Железный принцип прямоты
Как уравнение Сократа:
Бойся не сабли остроты,
Берегись измены брата.

Не всегда бриллиантов полна
Из порфира шкатулка резная,
Совесть мечтой не больна,
Это в голове дыра сквозная.

Течет в прокрустовы желоба
Река чрезвычайно бурная –
Отцовского заслуживает батога
Вольная юность бравурная.

Уголовный приговор грехам
Выносит колокол надежды:
Идти в учение к пастухам –
Нужна перемена одежды.

Запела времени стрела –
Только что собрали камни, –
Мига пронеслась хвала,
Остался проблеск дальний…

Смотрит укоризной храм:
Не слышит стон молитвы;
Петушиный голос по утрам
Ночные прекращает битвы.

А человек смакует лень,
Тянет ее хвост в постели,
К церковной просьбе нем –
Манят цветные акварели.

-2-

Колыбель в весенних снах
Отзывается беспечно сладким;
Осознав вечерний крах,
Настроение обдало гадким.

Мыслей воруют уют
Черные ягоды страха,
Сомнения пьют брют
У могилы святого монаха…

Поставлен смысловой шатер,
Свисает месяц жирный,
Внемлет молитвам простор,
Перед мечтами смирный.

Открылась вечная война,
Обеспокоен мир насущный:
Ненависть несет Земля –
Счет небесам ненужным?

Вражье дальнобойное ядро
Взорвалось в момент удара,
Пронзило правое ребро,
Поставив в положение угара.

Топчет башмак пустоту
Вместо гравийной дороги –
Не готов решительно к броску.
Условия уж больно строги.

Черный каракурт обид
Пронзает возмущений моду,
Радости кошель разбит –
Не обещает Вера розу…

Закоченели ястребы зимы,
Луга остались без надзора,
На душу надевай пимы –
Уйти от мерзлого позора.

Поле подзамучили ветра,
Давит снежная обуза,
Человек – судьбы батрак,
В храме молится от пуза.

Сенное крошево травы
Кормит в зиму животину,
Просьбы жалкие мольбы
Тащат люд из болотины?


Обжигает огонь крапив,
Он побаивается недотроги,
А духовное живое пиво
Готовит будущего дроги.

Невольно навевают грусть
Тусклые лампады храма,
Не велик в обиде, «Гусь»?
А душа не терпит срама.



-3-

Ложится снежный пух
На купол колокольни,
Голос от молитв опух,
Голову клонит невольно.

Мысли на думе верхом
Ответов плетут паутину,
То, что кажется грехом,
Находит рыбную путину.

Тлеет мысли уголек,
Клубок разматывая истин,
Находит скромный уголок –
В храме душу чистит.

Но если заняты места
Перед исцеляющей иконой,
Темнеет горечью мечта,
Коптит свеча разгона.

Разгорается костром беды
Черноватый уголь гнева,
Не зрит икона красоты,
Если душа глядит налево.

К вере храмовой близки
Сферы потаенные природы –
Помогут подзажечь виски
Человечным пламенем породы.


Жизни аксиологические близнецы
Связаны огнями дифференциала –
В подземельях смрадных кузнецы,
Творцы духовного накала.

Ударяет бесконечно молот,
Плющит, формирует нравы;
Не возьмет Вселенной холод
Над человечеством управы.



-4-

Исповедь – не ветер мод,
А огонь свободы пьяный,
Запросил пощады рот:
Пусть пропадут буяны.

Говорила в детстве мать:
«Сынок! Не кайся даром;
Милости счастья падь
Не обретешь кинжалом.

Проживай своим умом,
Но воспринимай чужое,
Не бери на душу ком;
Каясь, скидывай борзое…»

Я, как мог, мотал на ус,
Не выпячивался грудью,
Брался за тяжелый груз,
Размешивая Веру с сутью.

Вспоминаю детский быт,
Отца нехитрые советы:
«Молитвами не будешь сыт,
Но и не канешь в лету…»

Юность напевала мать,
Качая в зыбке сына,
Выше всяческих наград
Ребенка счастье было.




Вырос, бороду обрел,
Только маловато веры:
Видно, все же не орел,
Если счастье в бедах.

Оценил церковный взгляд:
Вроде, чисто, не убого,
Люди крестятся подряд,
А я трудно верю в бога.

Крестится сроду не умел,
А может, не хотел учиться?
Оказывался где-то смел,
Но храм – духа столица.

Здесь иначе коленкор,
Да и бог бывает разный;
Разум вышел из-за гор,
Говорит: и я не грязный.

Ведь если верует душа
В доброе, чистое, святое, –
Тогда боженька хороша,
Лицо принимает любое…


-5-

Льется по миру тоска,
Доверие исчерпав к раю,
Гробовая глядит доска,
Как заживо я умираю.

Земная колыбель в мечтах
Не может находится вечно:
В ссорах, войнах и бунтах
Без веры в бесконечность.

Религиозный новый культ
Не осколок древних оргий,
А надежд духовный пульт;
Он природные имеет корни.

Человек предстал другим
Перед весами мироздания,
Не станет верить он любым,
Рожденным от непонимания.

Избранные мудрость обретут,
Толпа мечтает о несбыточном,
Решает ли божественный редут?
Совесть достаточно вытащить?

Тоскует по людям погост,
Край в синеве мечтаний,
Имеют немаленький рост
Смысловые жизни дали.

Горит заздравная свеча,
Мерцает пламя как молитва;
За все придется отвечать,
Ведь грядет за души битва.

Слезой улыбается грусть,
Сочувственно плачут святые,
Легчает небожеский груз,
Алтарь украшают цветы.

Накинулся ржавый позор:
Откуда аффектная немощь?
На улице жизни трезвон,
А мы отталкиваем помощь?

В мудрости синеют горы,
Глупо растворять мечту;
Глядят справедливо укоры:
Дорогу сам в себе топчу.

Души замучил разброд;
Набатом храмы колоколят,
Чтобы оживить народ…
За долларом идет погоня.








-6-

Мать склонилась над дитем,
Качает жалостью больного,
Дума может быть врачом,
Ведь целительна ее природа.

Какая может быть мольба,
Если самому себе не веришь?
Счастьем ведает судьба?
На погост дорожку метишь!

Легкая копоть свечи;
Заупокой поет старушка –
Боль никогда не лечи,
Пусть она будет на мушке.

Церковный плачет хор,
Отпевает усопшую душу,
Божий рыдает собор
В раннюю зимнюю стужу.

В ушах не кончается звон,
Дремлет погост на отшибе,
Разносится матери стон –
Не выплакать слезы о сыне.

Дремучая рубка с плеча
Уносит достойную славу,
А люди винят сгоряча
Небес дорогую забаву.

Разыгрался Фаустовский бес,
На гроб швыряя камень;
Где же милости небес?
Закрыть нечистым ставень.

Величие вещает и хвалу
Псалтирь в переплете кожаном,
Душа приходит ко двору
В виде давно изломанном.



Неужели выросла в веках
Мигрень к причастию великому?
Нет, пусть доля нелегка,
Заросла дорожка к дикому.

Храм верующих полн,
Но не уходит укоризна:
Человек в обличье гол,
Если думается тризна…


-7-

Осенний шелестящий стон,
Листья падают у храма,
Скоро колокольный звон
Возвестит торжественно начало.

Щедро раздаривает блеск
Собор крестоголовый,
Каждый обретает честь,
Выходит будто новый.

Идолом предстал святой –
Скорбью глядит с иконы,
Позади антураж золотой,
Зеленые сосен кроны.

Прорезает глаза чернота
Нагара свечей церковных,
Ладана мертвая тошнота
Посреди молитв любовных.

Храню монастырский завет:
«Пусть плохо, но жить-то надо».
Ты мысли подай на обед,
Чтобы найти с собою лада.

Был чудак – стал изгой –
Веры ладья переполнена,
Остался покинут судьбой,
Закончилась песня вагонная.



Молитва – то праздник духа
Даже для слепых ягнят,
На мертвого щерится сука –
Кормить нечем ей щенят…

Поскольку с утра атеист,
Не слушай по мне панихиду,
Бросят как осенний лист
В домовину как в обиду.

Упокойный бред могил
Сумрачным несет укором,
Во рту воздух подзастыл,
Снег скрипит как порох…


-8-

Правда – величавый бог,
Жизнь не ждет подачек,
Необязательных полна забот,
Но требует от них отдачи.

Поет о далеком дьячок –
Чужое добро заунывно;
Вера – о близком молчок,
Зато о судьбе непрерывно.

Вера старины седой
Была намного строже:
Не мирилась никогда с бедой,
Счастья момент дороже.

Где он – источник Вер?
В себе, а не на небе,
Нужен для души задел,
Истина не в белом хлебе.

Тайна сокрыта в глубине,
А вера – немалая тайна;
Если думаешь о вышине –
Глухая разума окраина.



Кругом пожар молитв –
На улице, в трамвае, дома –
Открывает радости залив
Без грозы и даже грома.

Отпевание свободы дня –
Начало ранним утром, –
Ночи сомнения поняв,
У окна задумаешься хмуро.

Равносильно дороге к себе
Высокое хваление бога;
Выбрать осталось в гурьбе
Ухода вариант предлога.

Укоризна храма как слеза,
Упавшая на камень паперти,
Выглядят сурово образа
Волшебством узорной скатерти.

Сам кладбищенский покой
Ставит человечеству укоры –
Совесть загибается дугой,
Честь запрятывая в норы.

Бог не может не играть,
Но не играет в кости?
Мольба – болотистая гать,
Свобод духовный мостик.


-9-

В трясине бездонных болот
Распевает скрипка жизни,
В русле чернеющих вод
Человек никогда не лишний.

Черный рыцарь на коне
Копьем пронзает змея,
Победоносец по весне
Себя становится мудрее.

Злословием не тронет он
Оберег церковных убеждений,
Даже урожденный эпигон
Будет о нем хороших мнений.

Высокое церковное крыльцо
Поднимает человека вверх,
Просветляется его лицо,
Признак бедствия померк.

Место убийства сомнений –
Неожиданная полоса рассвета
На вихрь вечерних бдений
Исповедания накладывает вето.

Храм возвеличивает нрав,
Как бледно-чистый сокол
Ввинчивает в жизнь бурав –
Житейских смыслов цоколь

Столбом деревенский дым
Уносит жизни вести
К небесам давно седым
Без укоризн и лести.

Языки не любят болтовню,
Но при укоризне храма
Молитвы много раз на дню
Зализывают смысловую рану.





-10-

Зеленеет леса исполин,
Тумана выгоняя клочья,
Светит Солнце до седин,
Музыка не мнится волчья.

Бурлит и пенится поток,
Река зажата берегами,
Пар выползает из болот,
Помятый вечными врагами…

Постепенно очищает разум
Святого храма укоризна,
Молитва трудного рассказа
Милостью звучит до тризны.

Сгибается как колесо
Стальная ось отличия,
Но попадается в лассо
Основа человечьего приличия.

Впадает в детскую струю
Исправления ошибок жажда,
Без ошибок – артисты в раю,
Истинным неясны гражданам.

Занялся деловой настрой,
Растаяла снежинка смеха,
Идей зашевелился рой –
Материального залог успеха.

Покоем светится алтарь.
В иконах искры жалости,
И говорит исповедальный царь:
«На свете много радости.

Заветную найдешь свою
В житейской катавасии,
Когда пойдешь в строю
К духовной ипостаси…

За непринятую укоризну,
За Гулаговские лагеря.
За неверие в Отчизну –
Жизнь, прости меня!..






Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru