Александр Петрович Водяной - Мечта - Александр Петрович Водяной
Скачано с сайта prochtu.ru
МЕЧТА (часть 1)

Мрачные обитатели серого замка.


Панорамные своды, опорой которым служили высокие белоснежные колоны, напоминали священный храм. Казалось, можно было бы наслаждаться изображением мифических героев на барельефах, выполненных с необычайным мастерством и терпением. Однако присутствующие этой обители были равнодушны ко всему. Воздушный замок был для них слишком просторным и угнетал своим величием. Причудливые фигуры, высеченные на стене, скорее настораживали, чем восхищали. Бесчисленные мраморные изваяния демонов и драконов приобрели зловещий вид. Они словно оживали на глазах. Змеиные пасти растянулись в жутких улыбках. Их рыльца, словно заливались воем, а саламандры раздували огонь. И среди этих каменных чудовищ, бродили призраки, словно мрачные тени. Их было очень много - вчерашние, судьи, адвокаты, артисты и обычные люди. Впрочем, людьми их уже не назовёшь. Обитатели своеобразного пересылочного пункта, терпеливо ждали своей участи. Кому в рай, а кому… в преисподнюю.
Здесь не было контролёров, таможенников, надзирателей и уж тем более папарацци. Однако кругом ощущалось чьё-то неусыпное око, наблюдавшее за каждым шагом. Смуглый юноша первое время контролировал свои движения, словно позировал перед объективом невидимой камеры или фотоаппарата. Сказывалась наработанная привычка натурщика. Всё человеческое было здесь чуждым и к этому нужно было привыкать.
Например, отсутствовала необходимость в еде, что избавляло от многих проблем: не нужно заботиться о постоянном набивании желудка и несварении пищи, прислушиваться к коликам в почках, и вообще думать, с какой стороны у вас печень или селезёнка. Тема о вкусной и полезной пище вообще была здесь не актуальна, и обитатели загробного мира быстро забывали, как выглядели шашлыки на загородных пикниках или заварные пирожные в кондитерских. Всё, что напоминало о земной жизни, являлось табу. И лишь иногда, родные и близкие приходили в сновидениях. Они раскрывали рты, о чём-то рассказывая, но никто не мог услышать их голосов. Всё происходило, как в немом кино и потому, приходилось прибегать к помощи жестов.
Худенькая, но бойкая старушка не сводила глаз с юноши, который постоянно оглядывался, чувствуя её взгляд.
Вскоре он вышел на широкий балкон, повисший в воздухе, и когда облака рассеялись, облокотился на балюстраду, заглядывая вниз. С высоты птичьего полёта юноша стал любоваться морскими просторами, однако, тучи сгустились, и он явно огорчился. Именно в этот момент к нему и подошла загадочная пожилая дама, одетая весьма вычурно для своего возраста. Она неожиданно хохотнула, и, глянув вниз спросила:
- Послушайте, вам не приходила в голову мысль сигануть вниз из этого сонного царства и снова очутиться на Земле.
Парень посмотрел на неё с неподдельным удивлением, пытаясь понять – шутит она, или говорит всерьёз.
- А я бы только так, фьють и приветик! – продолжала старушенция. – По мне, лучше приземлиться в жаркой Африке, чем разгуливать в этих покоях с химерами.
- Высоковато, пожалуй, - определил юноша, с опаской поглядывая вниз.
- И это говорит бывший каскадёр, который летел кюветом с обрыва, – хмыкнула пожилая дама, в которой с трудом можно было узнать героиню из «Карнавальной ночи». Она зло хихикнула, признавшись, что тоже ужасно боится высоты.
- Всё равно из этой затеи ничего не вышло бы, - отрезала она с досадой, – Земное притяжение для нас уже не существует. Так что мы можем только взлететь ещё повыше. Теперь я понимаю, почему здесь нет кормёжки. Всё предусмотрели! А я ещё помню вкус арнаута с поджарой корочкой.

Тебе половина
И мне половина...

Каждый день молчания или уединения стоили многих утрат. Постоянно забывались очередные эпизоды детства, навсегда исчезая из памяти. Книга жизни постепенно теряла свои страницы и вскоре превращалась в потёртую обложку. Поэтому старуха и парень старались говорить без умолку, о чём угодно. Им было, что вспомнить.
- Откуда вы меня знаете? – осторожно спросил юный собеседник.
- А я видела тебя в Интернете. У меня хорошая зрительная память. Ты Владик Шибанов.
Влад сконфузился и покраснел, что не импонировало \"королю нюшек\".
- Да ты не бойся, - успокоила его Людмила Марковна, - я такое кино не смотрю, а вот фотографию твою видела.
Ты был в пёстрой майке и в красных трусиках. Я ещё тогда обратила внимание на твои грустные глаза. Это напомнило мне внука.
- А что с ним?
- Как-нибудь расскажу, - вздохнула Гурченко.
Наступила затяжная пауза. Ветер усилился, опять вступив в поединок с косматыми тучами. Влад смотрел на морскую гладь и вспоминал катание на катамаранах, походы в горы, спуски на велосипеде и автопробеги по крутым виражам. Влад с упоением рассказывал о своём детстве, которое могло показаться однообразным и одновременно насыщенным. Что поделаешь, он не успел познать взрослую жизнь, беспокойную и суетливую. А вот Людмиле Марковне пришлось немало выстрадать и ей не хотелось ворошить тягостные воспоминания. Она с трудом отыскивала светлые эпизоды во всей этой жизненной кутерьме, и тогда выстраивались истории из детства, Оно было таким разным - счастливым и голодным, сладостным и горьким…

Они направились в просторную залу. Здесь было заметное оживление. Посредине медленно вращался подвешенный в воздухе гигантский шар, подразнивающий знакомыми со школы географическими контурами.
Это был ничто иное, как глобус. Некоторые посетители разглядывали его сквозь специальные очки, с помощью которых можно было различить не только моря и континенты, но даже многие города, с их улицами и площадями. Без особого труда вы могли отыскать свой дом в виде искусного макета. Впрочем, обладатели этих очков были равнодушны к увиденному. Объяснение заключалось в следующем – они пробыли здесь полвека, и за это время многое, что когда-то навевало воспоминание, стало неузнаваемым. Для тех же, кто не прошёл временной этап, очки не полагались. А так хотелось заглянуть в недавнее прошлое. Здесь всё было предусмотрено для душевного усыпления. Людмила встречалась взглядами с хорошо известными актрисами. Она слегка кивала головой, в знак приветствия иронично усмехалась и что-то бормотала под нос из их репертуара.
- А-а-а, Толкунова, «Ягода-малина», О-о-о, Шмыга, «Я пью всё мне мало», а вот и Гундарева, «Бедняжка, она так хотела жить». А впрочем, умирать никому не хочется. Да, что поделаешь, вот какая компания подбирается. Возможно, кто-нибудь из них, заметив Гурченко, тоже тихонько напел песенку «Про пять минут». Теперь в их распоряжении была целая вечность.
Неунывающий Леонов отливал румянами на щеках и казался помолодевшим. Он собрал вокруг себя неразлучную троицу Гайдая, и они наперебой рассказывали старые анекдоты. Недавно появившийся Козаков с грустными глазами мог, конечно, подбросить свеженькие, услышанные из уст народа. Но ему было не до шуток, он очень грустил о сыне. Тоска придёт потом. Михаил примкнул к Янковскому и Абдулову, которые тоже не очень пообвыклись здесь, и их по-прежнему тянуло к домашнему уюту.
- О, дон Педро! И вы здесь!
Тихонов сторонился всех, предпочитая одиночество. Он отрабатывал в голове какую-то информацию для размышлений из прошлой жизни. Смоктуновский и вовсе стал затворником, поглощаясь в трагедии Шекспира. Он поднимал глаза с томной поволокой, и, обращаясь к небесам, цитировал Гамлета. Теперь его не тяготил вопрос «быть или не быть». Больше всего он боялся участи Стржельчика, утратившего память. Бедняга походил на тень, никого не узнавая. Заметно погрустнел и Евстигнеев, спрятав где-то далеко свой сарказм, и часто прислушивался к давно остановившемуся сердцу. Все эти люди были разные, по характеру, привычкам и убеждениям. Возможно, они почти никогда не встречались в жизни. Но их объединила смерть, с которой, некоторые ещё пытались спорить.
Вероятно, кому-то захочется сравнить эту обитель с домом для умалишённых. Но я думаю, что пассажиры этого небесного корабля чувствовали себя гораздо хуже.
Миша Козаков, обратившись к друзьям, тихо произнёс своим бархатистым вкрадчивым голосом: «честь имею» и направился к глобусу-гиганту. Всех новичков тянуло к этому месту. Вот она - матушка-Россия, а там и родной Питер. Предстояло адаптироваться на новом месте, где отсутствовали маленькие радости: бритвенный прибор, лёгкий ужин, сладкий сон. Но главное - не было любимой курительной трубки, которая возможно и погубила её владельца.
Людмила Гурченко и Влад Шибанов по-прежнему были вдвоём и некоторые поглядывали на эту странную парочку с усмешкой. Кстати, смех даже не был здесь под запретом, ибо никому и в голову не приходило пользоваться этой эмоцией. Разве что подобие грустной улыбки.
- Старуха совсем выжила из ума, - говорили ей вслед, но она-то знала, чего хотела. Ей нужно было выговориться, потому что, не кто иной, как Влад, безвременно погибший, сумеет выслушать и понять её горе. Она очень тосковала по внуку и потому, уходила из жизни с лёгкой душой, утешая себя мыслью о встрече с ним здесь...
Но увы, суицидные представители умершего класса, были изолированы от большинства, ушедших из жизни по природе, не насильственным путём. Шестнадцатилетний Марк умер от передозировки героина и теперь был помещён в своеобразном гетто. В царстве усопших счёт времени отсутствовал, но приблизительно раз в полгода разрешалось свидание на выбор: «живое», с обитателями гетто, либо виртуальное, с живыми представителями из земной цивилизации. Разумеется, любящая бабушка выбрала первое и с нетерпением ждала встречи с внуком.

Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на prochtu.ru