-------------------------------------------------------------------------- Виктор Владимирович Мурашко - Формула счастья -------------------------------------------------------------------------- Скачано с сайта http://prochtu.ru Осень ржавым ботинком наступила на прапорщика Иванова. Наступила и прижала. Да так, что и не охнуть. С конца весны Дима Иванов не видел зарплаты. Летом он как-то еще перебивался, строя некачественные дачи прижимистым городским жлобам. Деньги были, конечно, не большие, но Настеньке, дочке, Дима смог на день рождения подарить большую китайскую куклу. Не смотря на то, что от куклы в комнате стоял не выветриваемый запах, дочь была счастлива. Летом можно было стащить с огородов огурцы, помидоры кабачки и устроить чудный вегетарианский ужин. Правда, пару раз он был бит садистами-огородниками, но это ни в счет. Если украсть ничего не удавалось - ели чудесный борщ из крапивы. Ну а уж когда Дима приносил с боевого дежурства ватрушку из серого солдатского теста с сублимированным творогом – это была настоящая радость. Ватрушка была резиновая, творог отдавал тиной, но Настенька по прошествии многих лет говорила, что вкуснее в своей жизни ничего не ела. Осень выдалась холодная, дождливая и какая-то неудалая. Неделю назад Дима с летёхой и старлеем из своего отдела сделали вылазку на деревенское поле, дабы собрать картошку, которую комбайн не смог убрать. Клубни были махонькие, плюгавенькие все в фитофторе. Комбайн не собрал их, потому что они просто проскакивали сквозь частые прутья захвата. Часа два под противным моросящим дождем, офицеры копались в грязи, что бы набрать мешок картофельного гороха. Когда маленькие грязные шарики заполнили сиротские мешки, по несчастным людям полоснул сноп света. Охрана. Лейтенанты бросили с трудом собранный убогий урожай и бросились наутек. Впереди, с мешком на плечах, бежал прапорщик Иванов. С маниакальной упрямством, прижимая тяжелый мешок, он уходил от погони. В глазах начинало темнеть, легкие готовы были вырваться из груди. Казалось, еще немного и он свалиться замертво. Преследователи выдохлись быстрее. Они остановились, зло матерно выругались, бросили в сторону расхитителей грязный ком земли и, видимо, вспомнив, что в УАЗике стоит недопитая бутылка самогона, развернулись и потрусили к машине. Лейтенантов, Димка нашел в небольшом овраге. Они шумно, как скаковые лошади, дышали, поминутно отплевывая, скопившуюся в легких мокроту. “Что же, мужики, вы меня бросили?” Хотел спросить Иванов, но посмотрев на загнанных летёх, только махнул рукой. Отдышавшись, поделили поровну спасенный урожай. Офицеры скорбно разбрелись по домам. Димка на удивление легко поднялся с земли и засеменил в сторону городка. Вообще, не смотря на хроническое недоедание, он в последнее время стал нервным и поджарым как борзая. Если, до начала перестройки у него намечался вполне определенный животик и некая барственность в поведении, то сейчас он стал худым, злым и спортивным. Только уставал очень быстро. Дима шел домой и улыбался. Воображение его рисовало, что он древний человек завалил мамонта и несет добычу в пещеру, где жена в новой леопардовой шубе, уже развела огонь. Ленка уже давно выносила ему мозг с этой шубой. Сразу после Светкиного дня рождения. В самый разгар веселья, Светкин муж, сияя лицом, произнес тост за именинницу. Все радостно выпили. - А теперь сюрприз! – сказал он и потушил свет. Когда включили освещение, на Светке была роскошная шуба. Все женщины за столом завистливо охнули, мужики одобрительно крякнули и с энтузиазмом начали обмывать покупку. Позже, правда, выяснилось, что, слегка намокнув, шуба жутко воняла псиной, но это право такие мелочи! Толи из-за эффектно поднесенного подарка, то ли из-за своего женского упрямства , Ленка вбила себе в голову, что ей крайне необходима шуба. Как Дима не убеждал её, что глупо покупать шубу, когда у них зимы практически не бывает, все напрасно. Он даже прикинулся защитником животных, апеллируя к таким авторитетам как Бриджит Бардо. Но вагинальное мышление супруги было необоримым. Сейчас идя домой, Дима представлял Ленку в леопардовой шубе и лицо его само расплывалось в глупой улыбке. Ему мерещилось, что в мешке у него не фитофторная полусъедобная картошка, но роскошная шуба. Он воображал, как широким барским жестом (такой он видел в кино), раскинет на полу пред Ленкой шубу. Мех будет искриться и переливаться оттенками желтого. -Ленка обалдеет! – сказал он, обращаясь к вечным старушкам, так же давно сидящим перед подъездом. Старушки, предусмотрительно накрытые от дождя куском полиэтилена, встрепенулись, и, почуяв новую тему для разговоров, принялись обсуждать от чего может Ленка обалдеть и не отразится ли это событие на повышении пенсии. Иванов легко перепрыгивая через ступеньки влетел к себе на последний этаж. И только возле входной двери вспомнил, что за плечами у него отнюдь не шуба, а десять кило грязного мелкого картофана. От такого проблеска сознания, градус настроения несколько упал, но, решив, что картошка тоже хорошо, Димка нажал на звонок. *** Неделя пролетела. Последняя гнилая картофелина была доедена. Что делать? Правда по городку ходили неясные слухи, что, может быть, через неделю дадут пайковые деньги. Но неделю нужно было как-то жить. Вариантов выхода из ситуации было десяток, из них реальных только два. Первый – обратиться к теще, второй – сходить к командиру. Ивановская теща Маргарита Савельевна, была женщиной крупной и властной. Димка за глаза называл ее Салтычихой. В молодости она работала помощницей первого секретаря в обкоме партии. Поговаривали даже, что дочь она прижила от своего начальника. Давно уже нет обкома, да и секретарь спился и умер, но манера держать себя высокомерно и властно осталась. Маргарита Савельевна не любила зятя. Иванов отвечал ей той-же монетой, но в присутствии тещи робел. Салтычиха настраивала Ленку против него. И, кажется, у нее на примете уже был новый жених для дочери, ровесник самой тещи, занимавшийся каким-то темным бизнесом. Иванов не вникал, но здорово злился. После особо крупных ссор Ленка хватала дочку и неслась к матери, зная, что муж обязательно капитулирует. Димка решил идти по пути наименьшего сопротивления, то есть пойти к командиру. Командир части полковник Кузнецов Феликс Яковлевич, быть служакой в хорошем смысле этого слова. Человек советской закалки, он не понимал и не принимал реалий нынешнего времени. Постоянный душевный дискомфорт полковник компенсировал водкой. От состояния бессилия что-либо изменить человек опускается. Хотя внешне он еще выглядел импозантно. Высокий, с роскошной с проседью шевелюрой, он удивительно был похож на Ельцина. Но в отличии от президента Феликс Яковлевич был совершенно не способен на подлость. Полковник был человеком чести. В наши смешные времена эта порода людей стремительно исчезает. - Товарищ полковник, разрешите войти? – робко протиснулся в кабинет Дима. - Заходи Иванов. Что тебе? – полковник с утра уже был теплый. Дима помялся и промямлил что-то невразумительное: - Мне. Жена понимаете. Деньги. А до зарплаты. М-м-м. - Прапорщик, что ты мнешься как целка! Что ты мямлешь. Ты же военный человек! Мама моя Родина! Садись. Говори четко, что надо. Дима собрался с духом и выпалил: - Денег нет. Мне бы зарплату, хотя бы за месяц. Полковник хмыкнул. - Мне бы тоже. Да где ж я тебе возьму? Феликс Яковлевич посмотрел на прапорщика печальными глазами, достал из тумбы стола бутылку и два граненых стакана. Разлил водку. Сунул стакан Диме, и они молча, не чокаясь, выпили. - Иванов, смотри, из министерства приказ спустили.- полковник сунул Диме под нос бумагу – офицерам собирать дикоросы. Понял? Нет? Защитник отечества должен блядь шишки в лесу собирать и жрать их! Суки! На лице командира заиграли желваки, лицо пошло красными пятнами. - Денег я тебе, прапорщик, дать не могу. Могу выдать табельное оружие. - Зачем мне оно? – изумился Дима. - Не знаю. Может какого-нибудь дерьмократа шлепнешь, может банк ограбишь или на худой конец застрелишься. Ну что выдать оружие? - Нет не надо! – испуганно подскочил Дима со стула. - Ну тогда, - набычился полковник, - иди ка ты, прапор, нахрен. Дима козликом рванул к двери, и уже было открыл ее, как ему в спину прозвучал полковничий окрик: - Стоять! Кругом! Ко мне! Дима обомлел. Черт его знает, что у него в хмельной башке. «Еще пристрелит» - мелькнула в голове шальная мысль. Он на полусогнутых дрожащих ногах подошел к столу. Полковник потянулся к кобуре. В Диминой голове стали стремительно мелькать картинки предыдущей жизни. Феликс Яковлевич полюбовался произведенным эффектом и добродушно сказал: - Смотри не обделайся. Достал из кобуры свернутую пятисотку и сунул в руку Диме. - На прапорщик, хранил заначку, но вижу тебе нужнее. Да и жена все равно найдет.- махнул полковник рукой. – Проваливай. Дима ни жив, ни мертв, вышел из кабинета, отдавая честь полковничьей пятисоткой. В приемной ожидавшие офицеры, усадили Диму на диван, отняли руку от фуражки и принялись расспрашивать, что произошло. Опрос ничего не дал. И посетители, решив, что сегодня к командиру лучше не соваться, тихо покинули приемную. *** Всю последнюю неделю Диму одолевал бес комерции. Чем дольше он об этом думал, тем идеи становились все фантастичней и нереальней. Например, сейчас он представлял, как поедет в Германию, пригонит оттуда разбитый мерс, отремонтирует его, продаст за большие деньги и купит жене шубу. Такие мелочи как отсутствие загранпаспорта и денег на покупку, не мешали разгулу буйной фантазии. Между нами говоря, Дима разбирался в машинах как свинья в апельсинах. Зато представить себя за рулем роскошного серебристого Мерседеса мог с легкостью. Вот он локтем небрежно опираясь на дверь, а второй рукой только краешками пальцев держась за кожаный руль, гордо несется по трасе. Девушка в цветастом платье приветливо машет рукой. Дима лихо осаживает мощную машину возле девушки и… та грубым прокуренным голосом ему говорит: - Эй сосед! Что такой замороченный? Дима возвращаясь к реальности замечает, что цветастое платье при ближайшем рассмотрении оказывается семейными трусами какой то «ну погодисткой» расцветки. А внутри этих самых трусов находится его сосед, вышедший на лестничную клетку покурить. - Ты что-то сказал? - Блин! Ну ты даешь! Я тебе уже битый час толкую. Есть тема, можно заработать кучу тугриков. - А что делать? - Я ж тебе говорю. Сколачиваем бригаду. Едем в Москву. Нужно одному козлу дом построить. - Какому козлу? - Да черт его знает. Какой- то голдо-малиновый русский. Тебе не все равно. Главное платит большие бабки. Сделать только нужно быстрее, пока его не грохнули. Что бы он расплатиться успел. Короче. Ты участвуешь? - Вообще, конечно, деньги мне нужны. Только кто меня отпустит? - Это не проблема. Пойдешь к замполиту, он тебя и отпустит. Думай быстрее, на следующей неделе выезжаем. Всю ночь Димка проворочался в постели. Не мог заснуть. Своего соседа, Костю Яблокова, он знал еще с учебки. Костя всегда был шебутным, его переполняли различные коммерческие идеи. Как-то он притащил в учебку импортные презервативы. В отличии от нашего резино-технического изделия – импортные были сделаны из тонкого латекса и, как утверждал Костик, имели вкус банана. По тем временам это была экзотика. Презервативы расходились как горячие пирожки на морозе, до тех пор, пока информация о нелегальном бизнесе не дошла до их командира роты. Небольшого росточка, ухоженный, лощенный, командир роты капитан Гаврюшев, был склонен как все коротышки к некоторому пижонству. По этой причине он сразу клюнул на заграничные кондомы и приобрел невероятное количество интимных изделий, грохнув на это дело всю свою тогда немаленькую зарплату. Каково же было удивление, когда на следующий день капитан весь красный от гнева ворвался в расположение. Обычно корректный и сдержанный, всегда обращавшийся с подчиненными на вы, избегавший грубых солдатских выражений, он орал благим матом: - Где этот рваный гондон? Где эта куриная жопа? Я этому м…ку гланды через очко повырываю. Дайте мне этого попуаса, он мне … всю жизнь … на таблетки работать будет …. Капитан орал минут сорок. Яблоков предусмотрительно спрятался в сушилке, зарывшись в старые вонючие, пахнущие престарелым козлом валенки. Он лежал там и трясся от ужаса, а ротный словно новорожденный, которого похлопали по попке, заходился в крике. Из капитанских матюков выяснилось, что, во-первых вкус у медицинского изделия напоминал кошачее дерьмо, а во-вторых оно в самый ответственный момент порвалось. Понятно, откуда капитан знает каково на вкус кошачье дерьмо, никто спросить не осмелился. Между тем капитан уже не кричал, а хрипел. Если перевести на гражданский язык, то, суть тирады сводилась к двум взаимосвязанным событиям, а именно, если ему придется вести подружку на аборт, то долбанный, пальцем сделанный бизнисмен Яблоков никогда иметь потомства не будет, ибо не сможет. Костик после этого случая чуть не вылетел из учебки. Коммерческую деятельность, естественно пришлось свернуть, так как весь его досуг был посвящен драянию казарменного туалета. Ему еще повезло, что на свет не проклюнулись маленькие капитанчики. И так у Яблокова во всем. Он как библейский царь Мидас, только у того все, к чему он ни прикоснется, превращалось в золото, а у Костика в дерьмо. Вот об этом-то всю ночь и размышлял Дима. Под утро он не выдержал, разбудил супругу. На семейном совете было решено – ехать. *** С проблемой выбора справились. Сразу же навалились еще две - глобальные. Первая – отпроситься со службы, вторая,- где взять денег на дорогу. Решив, что все должно лезть как из мешка, Дима, по совету Яблокова, направился к замполиту. Замолит, высокий желчный мужчина, с хищным совиным носом, напоминал Диме Павку Корчагина, только сильно постаревшего. В детстве, книга о герое, который не пожалел себя, ради общего дела, произвела на Диму неизгладимое впечатление. Он плакал, читая, как Павка умирает. Когда он первый раз увидел замполита, Димке почему то на душе стало радостно, он вообразил, что его детский герой выжил. Вот поэтому-то он с большим сомнением входил в замполитовский кабинет. Он боялся, что замполит, посмотрит на него пронзительным взглядом желтых глаз и скажет тихо «Что же ты, прапорщик Иванов, в такое трудное время дезертируешь?». Димка представил себе картину так явственно, что тотчас же захотел убежать. Но, вспомнив, еще более выразительные глаза супруги, нерешительно постучался в кабинет. - Заходите – произнес строгий голос за дверью. Дима, не помня себя, шагнул как в омут головой. В аскетично обставленном кабинете, над длинным столом, заваленным бумагами, возвышался бюст героя – Павла Ивановича Свечникова. От зеленого абажура лампы кожа на лице у Павла Ивановича была пергаментного цвета, отчего весь его вид приобрел некое мученическое выражение. - Что вам? – спросил замполит-схимник. Дима, путано, постоянно заикаясь и мямля, как давеча у командира, изложил суть просьбы. И тут замполита понесло. Он чертом выскочил из-за стола и засеменил по кабинету. Подполковник Свечников метал громы и молнии. Он говорил про перестройку, про ускорение, поминал всуе Сахарова и Горбачева, Лигачева и Яковлева, рассказывал о временных трудностях, грозил, перепуганному Диме, уставом и божьей карой. Дима стоял ни жив, ни мертв. Ледяной пот катился по спине, заползал в трусы и неприятно конденсировался в ботинки. Дима проклял все на свете. Единственная мысль, которая не давала ему грохнуться в обморок, прямо посреди кабинета, была мысль о Яблокове. В нем зрел план мести. Картины расправы над товарищем, одна страшнее другой, всплывали в его воспаленном мозгу. Больше всего Диме сейчас хотелось задушить Яблокова. Замполита штормило . Он то затихал, то наваливался девятым валом на промокшего и раздавленного прапорщика. Павел Иванович произносил слова передовицы из «Красной звезды» как приговор институту прапорщиков. Наконец, скатившись до частных примеров, встречающихся еще кое-где у нас порой, честного служения отчизне, замполит обиженно замолк. Иванову было так совестно, что он был готов провалиться сквозь землю, только бы не смотреть в честные глаза подполковника. Дима чувствовал как предательская слеза подкатывает к глазу. В этот кульминационный момент, замполит подбежал к столу, что-то быстро черкнул на клочке бумажки и сунул прапорщику ее в руку. Димины пальцы сжались мертвой хваткой, за еще не известно, спасительную или нет, соломинку. Павел Иванович взял Диму за плечи, развернул на сто восемьдесят градусов, открыл дверь и, видя, что посетитель выходить не намерен, вытолкнул его посредством ноги. Дима, как сомнамбула, добрел до конца коридора и устроился на подоконнике. Записку он все еще судорожно сжимал в кулаке. Его одновременно страшила и привлекала писанина замполита, но разжать пальцы он не решался. И только мысль о Яблокове, придала ему мужества. Дима медленно разжал потный кулачек, расправил мятую бумажку и прочел несколько раз, постепенно вникая в суть написанного. В записке значилось : “2 тысячи сейчас, 8 после окончания работ”. Несмотря на то, что первая проблема как-то разрешилась, Дима облегчения не почувствовал. Еще одна тонкая струнка порвалась в его душе. *** Предстояло решить где взять денег. Теща отпадала сразу. Из знакомых в долг никто не даст. Оставалось одно – марки. Ко всем несчастьям у Димы была еще и страсть – филателия. За редкую марку он готов был душу дьяволу продать. Именно благодаря маркам, Дима познакомился со своей женой. Как-то на автобусной остановке он увидел конверт с маркой, которой еще не было в начинавшейся его коллекции из пяти едениц. Конверт держала в руках, читая письмо, какая-то девушка. Дима на внешность девицы особого внимания не обратил. Ему до кровавых соплей захотелось заполучить марку. Попросить на прямую, он счел не удобным. Пришлось знакомиться с девушкой. Ну а там, может быть знаете, кино, театр, кафе, вино, любовь беременность, кольца, свадьба. Правда с кольцами вышла некрасивая история. Деньги, выделенные родственниками на кольца, Димка грохнул на марку. Но она того стоила- редкая, выпущенная в Крыму еще при еще при бароне Врангеле. Жаль, что кроме него, в тот момент этого никто не оценил. Скандалище разразился потрясающий. Чуть было свадьбу не отменили. Но, дуракам везет, если это можно назвать везением, все как-то уладилось. Только теща Маргарита Савельевна затаила обиду на зятя. Зато врангелевская марка, до сих пор является украшением коллекции и предметом зависти клубных филателистов. Дима достал любимый кляссер и трепетно стал переворачивать страницы. Вот марка, из-за которой они крепко поссорились. Димка спустил на нее всю первую прапорщескую зарплату. Жена, Елена, после этого не разговаривала и не подпускала к телу его две недели. А вот эту марку он купил, когда родилась Настенька. Дима листал, листал кляссер, и сердце сжимала тоска, на душе было не хорошо. Кляссер с марками был последней отдушиной в беспросветной житухе. Настенька и марки, все, что осталось у прапорщика Иванова. Он даже тихонько всплакнул. Проворочавшись всю ночь и не найдя другого выхода, утром, Димка повез кляссер в город и оставил его в залог. К его удивлению, за марки дали столько, что хватило и на билет, и на взятку замполиту, и на запас продуктов, и жене на жизнь на первое время. Ленка конечно все рассказала матери и та, несколько подобрев, презентовала зятю две банки маринованных огурцов, большой кусок сала и три литра вишневого варенья. Провожали всем семейством. Как героя. Словно на войну. Теща растрогалась. Ленка вообще плакала навзрыд. Настенька обняла маленькими ручонками отца, терлась об его небритую щеку и щекотно шептала в ухо, прося привезти ей настоящую куклу-Барби, как у Светки из ее группы. Димка с одной стороны чувствовал себя потерянным, с другой значительным - отцом семьи. Ему хотелось одновременно, и уехать и остаться. Даже теща в этот момент показалась милой. Наконец, поезд тронулся. Репродуктор хрипло стал плеваться маршем славянки. Димка высунув, стриженную башку, из окошка, махал рукой и смотрел как жена с Настенькой превращаются в две маленькие точки. Они уже давно исчезли за горизонтом, а Димка все стоял в коридоре и думал: “Ничего, заработаю денег, куплю Настеньке Барби, жене шубу, ну и теще что-нибудь. А главное выкуплю марки. Ничего заживем. Может еще на машину хватит…”. От таких мыслей на душе становилось легче, в груди теплело. *** Бригадир им попался толковый. Маленький толстенький, с круглой лысой головой, начинавшейся прямо от плеч, минуя шею, которой не было, он был чрезвычайно подвижным, как воздушный шарик. Поразительным образом бригадир мог появляться одновременно в нескольких местах объекта. Вот только что он давал указания Димке с Яблоковым по возведению во флигеле перегородки, как тут же оказался за полкилометра возле МАЗа, принимая брус. Принцип строительства у него соответствовал его характеру. В первый же день бригадир озвучил свою концепцию, он сказал: - Мужики, работаем не на родину, а на дядю. Причем дядя полное говно. Поэтому главное не качество, главное скорость. Быстро построили, получили бабки и еще быстрее исчезли. Такие заказчики, как наш, живут красиво, но не долго. Скорость, скорость и еще раз скорость. Понял? Нет? Хозяин на стройке появился всего один раз. К будущему дому подкатило несколько черных сундуков-Джипов и, такой же черный длинный мерс. Сначала из джипов вывалилось пол дюжины бройлерных кожаных охранников, затем из тонированного мерса на божий свет появился хозяин. Тощий, длинный, с волосами убранными в бабушкину косичку, с брезгливым выражением на усталом лице, он был похож на постаревшего Гамлета. Только, в отличие от датского принца, разговаривал исключительно не стихами, но матом. Престарелый Гамлет долго материл толстенького бригадира, а тот смешно, словно мячик от пинг-понга, подпрыгивал на месте, краснея всем телом, и тыкая толстым пальчиком в котлован фундамента, что-то внушал длинному. Наконец хозяин замолчал, достал из кармана пачку денег, сунул ее бригадиру и, помахав перед его картошкой-носом сухопарым пальцем, сел в машину и умчался вместе со своей сворой. Строили быстро и весело. И вот бригадир поручил Димке с Яблоковым сделать перегородку во флигеле. - Мужики, возле флигеля свалены кирпичи. Вот вам чертеж. Эту комнату – он ткнул карандашом в план – нужно перегородить. Особенно не копайтесь. Закладные можете не ставить. Какое-то время и без них простоит. Песка в раствор кладите побольше. На одну часть цемента шесть частей песка. Понял? Нет? - Понятно. Вопросов нет! - в унисон отозвались друзья. Работа закипела. Сначала перетащили, кирпичи, песок, цемент, корыто для раствора и подмости. Затем, Яблоков, ловко орудуя кельмой, принялся складывать перегородку. Димка был на подхвате – подавал кирпичи, месил раствор. К вечеру перегородка была готова. Ровная, гладкая, с аккуратно расшитыми швами, она выглядела шедеврально. Друзья с большим удовольствием рассматривали дело рук своих. Они были счастливы как дети, до тех пор, пока не обнаружили, что забыли оставить проем для двери. Так как окон по проекту в этом помещении не было предусмотрено, друзья оказались замурованы заживо, причем собственными руками. Этот факт их настолько деморализовал, что они даже не попытались кричать. Замурованные обнаружились, только тогда, когда бригадир пришел принимать работу. Он почему-то сразу догадался, что зодчие внутри. Никого не позвав, на подмогу, бригадир ломом, сбоку внизу перегородки, выбил собачий лаз, через который вытащил горе - строителей. Поржав над ними и пообещав в следующий раз не спасать их – «Идиотов на стойке мне и без вас хватает», бригадир велел лаз обратно заложить кирпичом. - Мы завтра переделаем – виновато сказал Яблоков. - Да не надо. Времени нет. Авось не заметят. Чертеж переделаем! А вы, жопоголовые, разжалованы в подсобники. И об этой порнографии, что-бы ни гу-гу. Если будете трепаться, вылетите со стройки в пять секунд без выходного пособия. Понял? Нет? *** Несмотря, на бешенный темп строительства, свободное время все-таки находилось. Димка облюбовал себе вещевой рынок, который находился километрах пяти от стройки. Он ходил туда часто, прицениваясь к шубам. Продавцы его уже стали узнавать. Димка останавливался возле каждой палатки, подолгу беседовал с каждым сидельцем, на тему мехов, и вскорости стал не плохо разбираться в шубах. Он с ходу мог отличить мех норки, от бобра, поддельную шиншилу из кролика от настоящей, видел, где скорняк в целях экономии растягивал мех, где была настоящая шуба, а где лоскутная. Он также стал хорошо разбираться в качестве швов и выделке меха. Димка приобрел на рынке некоторую известность и репутацию эксперта по меху. Его все чаще рекомендовали покупатели друг другу. Так и говорили, если хотите купить хорошую шубу, обратитесь к Дмитрию Ивановичу. Иванов, руководствуясь чисто спортивным интересом, за консультации денег не брал, чем еще более повысил свой авторитет. Хозяева лавок, вначале хотели побить знатока, но потом с удивлением обнаружили, что продажи у них выросли раза в три. В народе пошла слава, что хорошую шубу можно купить только на этом рынке, и люди толпой повалили туда. Хозяин рынка Максуд, выделил специальное помещение для него, что-то вроде офиса, уважительно называл Димку - Дима джан, бесплатно кормил, выделили ему персональный телефон и предлагал работать на него. Специально для него из Греции была привезена норковая шубка. Шуба была роскошная. Не шуба, а произведение искусства. Качество безупречное. Что бы ее выкупить не хватало немного денег, но стройка близилась к концу, и Димка уже мечтал бросить к ногам жены великолепную шубу, какой не было ни у кого, даже у замполитовой жены. Но человек предполагает, а бог располагает. Заказчика все-таки пристрелили. Веселая вдова, прикатив с каким-то Жигало на стройку, выгнала бригаду, не заплатив не копейки. Бригадир в бессильной ярости матерился и утешал себя тем, что дом долго не простоит, фундамент сделан выше глубины промерзания, крыша сгниет, потому что не вентилируется, полы рассохнуться… Ну, и так далее, до бесконечности. Погоревав таким образом, он разделил, оставшиеся деньги поровну между всеми, и укатил на следующую стройку. Димка, подсчитав свои сбережения, и, одолжив недостающую сумму у Яблокова, пошел за шубой. Несмотря на то, что все лето проработали почти за даром, Димка был счастлив. Он явственно представлял себе, как будет покупать шубу, как сбежится весь рынок. Димка тщательно осмотрит товар, у продавца от этой тщательности перехватит дыхание. И когда Димка нахмуриться, осматривая подкладку, у продавца екнет сердце и засосет под ложечкой. Наконец Димка скажет «Беру!» и все обрадуются. Покупку обязательно обмоем. *** Как известно, беда не ходит одна. Два субъекта, восточной наружности, один длинный, другой маленький, грубо прервали розовый ход Димкиных мечтаний. Они молча, как в немом кино, прижали его к стене. Длинный бандит приставил нож к горлу, а мелкий принялся шарить по карманам. Вытащив, припасенные на шубу деньги и последнюю пачку сигарет, они так же не произнеся ни слова исчезли. Димка как-то сразу ослаб в коленках, сел на заплеванный тротуар и просидел час в полном ступоре. Наконец до него дошло, что случилось. Жестокое отчаяние накатило на Иванова. Ему сразу вспомнились и Ленка, и Настенька, и теща, и замполит. Ему припомнилось, что когда он последний раз звонил домой, Настенька сказала ему, что дядя Коля подарил ей куклу, но не Барби. Тогда Дима не придал этому значения, а теперь понял, что теща нашла таки ему замену – Колю мелкого бизнесмена. Димка почувствовал себя маленьким никчемным, никому не нужным человечком. Наконец он встал и побрел в сторону реки. В голове был туман, безразличие ко всему на свете, и к собственной жизни охватило его. На мосту он увидел выброшенный кем-то старый аккумулятор. Вытащив из брюк ремень, Дима одним концом привязал его к тяжелому аккумулятору, другим к шее. Протиснувшись с неудобной ношей на шее сквозь перила, он развернулся спиной к реке, и совсем уже собравшись прыгнуть, неожиданно на другом краю моста увидел молодого человека. Человек был одет в длинное дорогое кашемировое пальто, на руке блестели золотые часы. Очевидно, на мост он пришел с той же целью. Только вместо аккумулятора на шее у него висел тяжелый кейс. Они посмотрели друг другу в глаза, и, повинуясь необъяснимому порыву, ринулись друг к другу. Встретившись на разделительной полосе посередине моста, они обнялись и не говоря ни слова, не обращая внимания на недовольные сигналы водителей, пошагали в сторону горящей неоном вывески бара «Титаник». *** Прошло время. Теперь уже никто и не вспомнит бедного прапорщика. Он исчез навсегда. В рано лысеющем и растолстевшем Дмитрии Ивановиче почти ничего, кроме страстного филателиста не напоминает бывшего Димку Иванова. Дмитрий Иванович со своим компаньоном имеет солидный бизнес. У него сеть меховых салонов по всей России. Если спросить, как вы стали партнерами, Димка, пожалуй, не ответит, не очень он любит вспоминать то время. Зато на тему марок, может рассказывать часами. Ленка вышла замуж за привокзального бизнесмена Колю, которого буднично убили в том же году, в бандитской разборке. Бывшая теща, Маргарита Савельевна, переживая за дочь, сильно заболела. Димка отвез их обоих в Швейцарию. Маргариту Савельевну на лечение, Ленку ухаживать за ней. Ленка нашла там себе какого-то доктора, и собирается замуж за него. Дочка, Настенька, учится в Англии, в дорогом и престижном колледже, и, по всей видимости, домой возвращаться не собирается. Командир части, не выдержав современной вакханалии вороватого либерализма и бандитского разгула демократии, застрелился у себя в кабинете. Замполит во время ГКЧП, по заданию Гайдара, организовывал из бандитских элементов бригады защитников Ельцина, обеспечивал их деньгами и водкой, за что был обласкан властью. Теперь он депутат, его часто можно видеть на различных каналах, телевидения, где он с удовольствием рассказывает о том, как защищал демократию. Яблоков иммигрировал в Америку и сейчас проповедует в какой-то англиканской церкви. Если взять Димку в темном месте за пуговицу тысячееврового пиджака и спросить его: - Дмитрий Иванович когда ты был счастлив тогда, когда у тебя за душой ничего не было, или сейчас, когда у тебя есть почти все? Димка не задумываясь, тяжело вздохнув, ответит: - Тогда. Только вопрос этот задать ему некому. -------------------------------------------------------------------------- Другие книги скачивайте бесплатно в txt и mp3 формате на http://prochtu.ru --------------------------------------------------------------------------